Love story, 1 история. Василек или Секс истории

Три дня из жизни деловой женщины.

Встреча

Наталия Егоровна Бобкова проснулась с каким-то странным и непонятным чувством. Мужа уже не было, а дети еще не вставали, она никак не мола забыть странный и сумбурный сон, от которого она не могла отойти.

Ей снилась какая-то громадная степь, поросшая дикой травой, по степи бродили страшные невиданные звери, похожие на носорогов, но еще более зловещие и злобные, неожиданно они увидели ее, и, нагнув головы, выставив бивни, со всех сторон стали наступать на нее.

Страх проник во все ее поры, она хотела закричать, но не могла даже рот раскрыть, тогда она решила проснуться, но сон такой яркий и страшный не хотел уходить.

В самый ужасный момент, в небе появилась красивая, удивительной расцветки птица, ястреб он, кружась, опускался вниз и, вдруг громко и мощно заклекотал, закрыв Наталью от зверей своими мощными крыльями, страх исчез.

Птица же превратилась в красивого и молодого человека, с чистыми, синими глазами, который страстно принялся целовать ее, а потом, раздев ее до гола, приник к ней всем телом и…Тут Наташа, застонав от ужаса и страсти, проснулась с чувством не то страха, не то сожаления от несбыточности сладостного сна.

– Что это было? Ужаснулась женщина. Никогда даже в молодости ей не снились такие сны. Конечно, до свадьбы, иногда ей снились эротические сны, но такого яркого цветного страшного и страстного сна ей не приходилось видеть.

После свадьбы, и рождения детей, она очень уставала на работе и дома, и к ней перестали вообще приходить сны.

Прибежала ее малютка и стала теребить мамино одеяло,

– Мама, Мама, а я встала раньше тебя. Наташа, тут же забыв свой сон, быстро одела свой халатик, побежала на кухню и, сварганив по-быстрому яичницу, накормила своих детей, малышку, пятилетнюю девочку Машеньку, и старшую четырнадцатилетнюю красавицу Оксану.

Поев, они поблагодарили маму, и Оксана повела Машеньку в детский сад, который находился рядом со школой.

Наташа села перед зеркалом, по-быстрому сделала макияж, потом сняла халатик и хотела одеть свой обычный наряд, кофточку и юбочку, но потом почему-то нашла в гардеробе свое любимое платье из поплина, темно синее, узкое, обтягивающее ее, как перчатка.

Она одела ее, и залюбовалась своим отражением в зеркале. В напольном трюмо отражалась потрясающая голубоглазая блондинка, довольно высокого роста, короткое платье открывало стройные ноги, туфли на высоких каблуках делало ее изумительную фигуру изящной и необычайно привлекательной.

Глубокий вырез показывал начало пухлой и высокой груди. Открытые шикарные и покатые плечи рождали у мужчин бессовестные мысли.

Было жарко и она, накинув модную накидку, вышла на улицу. Подойдя к своей машине, из которой выскочил оторопевший водитель и открыл перед женщиной дверь, Наталья, смущенно сказала водителю,

– Степа, у меня что-то разболелась головка, и я поеду на работу в метро.

Степан невольно рассмеялся, ее слова напомнили ему анекдоты про блондинок,

– Извините меня Наталья Егоровна, но в данный момент в метро час пик, и вас могут затолкать, а про себя подумал,

– Эх, мне бы прижаться к такому телу, я бы, не докончив свою мысль, он смущенно посмотрел на свою начальницу, и даже покраснел, все в офисе знали, что эта красавица, блондинка обладала мужской хваткой в делах, и, что она, фактически руководила офисом, а не ее мягкий и чересчур добрый муж.

Наталья Егоровна являлась владелицей одного из крупнейших фирм Москвы, “Весна”, которой принадлежали много модных бутиков, продававших модную одежду со всего мира, лучших дизайнеров, Италии, Франции, США и России, фирме также принадлежали несколько дорогих парфюмерных магазинов, и магазины фирмы “Адидас”.

Несмотря на то, что товар был далеко недешевым, олигархи, богачи, и люди, стремящиеся к богатству, наперебой скупали для себя и своих жен, этот модный товар.

За десять лет руководства фирмой Наталье Егоровне удалось увеличить первоначальный капитал в десятки раз.

Ее имя вот уже несколько лет печаталось в журнале ‘Форбс’ в двадцатке самых богатых людей России. Офис фирмы находился в центре Москвы, недалеко от метро Чистые пруды на Трифоновской улице в четырехэтажном доме, занимая, почти, целый квартал со своим внутренним двориком, засаженный липами и тополями. Въезд во двор, охранялся собственной охраной.

Сама же Наталья Егоровна жила вместе с семьей недалеко от Сухаревской площади на улице Перова, в небольшом особнячке, построенный в 30 годы знаменитым архитектором авангардистом в невероятном вычурном стиле с башенками, балкончиками и окном с разноцветными стеклами на весь второй этаж.

Этим красивым особняком можно было любоваться и то издалека, но жить в нем невозможно.

Купив его, Бобкова прокляла все на свете, ухлопала множество денег на перестройку и ничего не добилась, продать же этот стильный дом не позволяла гордость нового русского богача, тонкого эстета и ценителя прекрасного, но человек привыкает ко всему, постепенно привыкла к этому дому и семья Бобковой. Более того они гордо рассказывали всем знакомым и друзьям где они живут, и что таких домов всего четыре в мире, и все они находятся в Москве.

Наталья Егоровна первый этаж превратила в жилые апартаменты, в них были размещены столовая, кухня, два кабинета, две супружеские спальни и две детские комнаты.

Одна из них, наполненная куклами, игрушками, детскими книжками которые валялись повсюду на полу, на раскрашенном детском столике и таком же стульчике, указывало всем, что эта веселая и наполненная светом комната принадлежит младшей дочери Бобковых Машеньке, пяти лет. Детская кроватка ее всегда была разобрана и подушки, одеяльца и простыни были скомканы и валялись грудой на полу.

Вторая комната чопорно и аккуратно убранная напоминала спальню Натальи Егоровны. Кровать, была застлана так, что вызвала бы у солдата новобранца сильную зависть, ни складочки, ни бугорка, прямые углы и симметрично уложенные подушки. На полу лежал красивый ковер, у окна стоял письменный стол, на нем аккуратно лежали нужные учебники и тетрадки, стул с твердой спинкой аккуратно был придвинут столу. В углу стоял книжный шкаф, наполненный художественной литературой, книги стояли по стойке смирно и по ранжиру, скучали и ожидали к себе внимания их хозяйки. Это комната принадлежала отличнице, спортсменке и, наконец, красавице Оксане Петровне Бобковой, старшей дочери Бобковых, пятнадцати лет.

Одна из спален принадлежала отцу семейства Петру Владимировичу Бобкову, который был старше своей жены на десять лет.

Когда-то в Советское время Петр Владимирович работал на одном из крупнейших предприятий страны начальником Экономического отдела. Однажды в их отделе появилась молоденькая стажер с удивительными серо-голубыми глазами. Вокруг нее всегда толпились молодые сотрудники отдела, что приводило всегда спокойного Бобкова в ярость. Он несколько раз разгонял поклонников, и давал Наташе, как ее звали сложные задания, к удивлению начальника стажер со своей работой справлялась прекрасно.

В красивой блондинке уже тогда выявился недюжинный ум, железная хватка и воля, что недоставало самому Петру Владимировичу, поняв это, он вначале хотел выдворить из отдела эту девушку, но к своему стыду понял, что влюбился, как мальчишка. Он развелся со своей женой, и покинул мальчика, своего сына Петю, которого очень любил и старался часто его видеть, и женился на Наталье.

Это был незабываемый 91 год, когда произошел крах Советского Союза, а с ним и крах Петра Владимировича Бобкова, который никак не мог приспособиться к новым условиям жизни, запил и его уволили с завода, который благополучно шел ко дну.

Так Наташа оказалась с пьющим мужем и со своим первым ребенком Оксаной одна перед непонятной жизнью, и тут выявились ее способности и железная хватка. Она нашла с помощью своих друзей, приближенных к королю, то есть президенту, небольшой, но достаточный капитал, сумела найти свое дело, создав фирму “Весна” и в короткий срок превратила ее в процветающую и высокодоходную фирму.

Петр Владимирович был поставлен женой перед дилеммой, либо бросить пить и помогать ей в процветании фирмы, либо уйти от нее, куда он захочет. Бобков выбрал первое и стал заведовать экономической частью проектов жены. Жизнь пошла по накатанной дорожке богачей.

После тяжелого труда на фирме, когда она крутилась, как белка в колесе, стараясь, как можно прибыльнее крутить деньги по стране и миру, отбиваясь от конкурентов, рэкетиров, пытающихся прибрать фирму к рукам, от чиновников налоговых органов, она с мужем летом на несколько месяцев вместе с детьми выезжали отдыхать на средиземноморье

По своему складу ума Наташа, несмотря на свой талант и железную хватку могла, почувствовав скуку, рискнуть и ввергнуть свое дело в какую-нибудь авантюру, поставив его на грань уничтожения.

Муж с выкладками на руках пытался доказать ей всю абсурдность таких проектов, Наташа иногда, очень редко, соглашалась с ним, но чаще железной рукой доводила до конца свой авантюрный проект и выигрывала вопреки всем предсказаниям мужа и друзей. Так было с парфюмерией и с фирмой “Адидас”.

Наталья Егоровна, оставила на заднем сиденье свою женскую сумочку с документами и деньгами и пошла к Арке, чтобы выйти на улицу, После ночного дождичка и после полива асфальта поливальными машинами, на улице разлились довольно много больших и маленьких луж.

Наташа вышла на тротуар, и первая же проезжающая мимо нее машина, пытаясь миновать большую лужу, свернула ближе к тротуару, и с большой скоростью задним колесом въехала в небольшую лужицу, окатив холодной водой бедную Наташу. Ее любимое платье тут же стало мокрым.

Она подошла к большой витрине какого-то магазина и посмотрелась в ее стекло. Свое отражение привело женщину в глубокое уныние, вода в луже была не только холодная, но и грязное, ее любимое платье все было в радужных разводах, превративший темно-синий цвет ткани в какой-то грязный серый цвет. И впервые жизни эта холодноватая, гордая и никогда не плачущая женщина горько заревела.

Она почувствовала, что к ней подошел какой-то мужчина и, посмотрев на ее наряд, даже присвистнул,

– Вот гад, таких придурков убивать надо тут же на месте,

– Кого? Спросила, плачущая Наташа,

– Да эту сволочь, водителя. Наташа посмотрела в витрину на говорящего и ее глаза расширились до предела, на нее сочувственно смотрели удивительной красоты василькового цвета глаза молодого парня со светло русыми волосами.

Наташа, как все женщины, тут же с ног до головы разглядела парня одетого в потертые блеклые джинсы явно меньшего размера, подчеркивающие его стройные ноги и крепкие бедра, в черную майку, не скрывающую его мощную фигуру и красиво округлую мускулатуру.

Она повернула свою голову к парню и даже зажмурилась от того, что из его глаз брызнули синенькие лучики, и точно обожгли ее. Она почувствовала какой-то странный щенячий восторг и даже глупо раскрыла рот.

Немного сзади его стояли три малолетки, явно прогуливающие уроки и с таким же восторгом, что и Наталья смотрели на парня.

Парень, не услышав больше не слова, от этой глупенькой красивой блондинки, вздохнул и неожиданно для Наташи подразнил ее, высунул свой красный, и длинный язык, и показал пальцем у виска, мол, ну и дура же ты, и, засмеявшись, повернулся, чтобы уйти от нее,

– Стой негодяй, ты, что себе позволяешь, как ты можешь оскорблять бедную женщину, попавшуюся в беду. Девочки тут же заступились за парня.

– Он вовсе не негодяй, он очень хороший,

– А вы, что тут делаете? Марш на уроки в класс, небось, один уже пропустили, а ты юноша вместо того, чтобы скалить зубы помог бы мне,

– А как? Смущенно спросил парень. Наталья достала свой носовой платок и подала парню,

– Стряхни, пожалуйста, грязь с платья. Молодой человек взял платок и осторожно стал стряхивать грязь с платья, стараясь не трогать грудь.

Наташа от движения этих горячих пальцев почувствовала, как жар распространяется по всему ее телу, и она сделала то, что ей больше всего хотелось, когда он наклонился, она погладила его шелковые и густые волосы на голове. Он выпрямился и спросил ее, показав на ее обручальное кольцо,

– Что тетенька запретный плод сладок,

– Да я, кажется, сошла с ума, я давно замужем и у меня двое детей,

– Тогда прощай милая, и парень повернулся, и пошел в сторону метро. Наташа неожиданно для себя, как лунатик пошла за ним, ускоряя шаг, больше всего боясь отстать от него.

Они дошли до Сухаревского метро и вошли в него, и тут перед турникетом она внезапно остановилась, Наташа вспомнила, что все деньги и документы она оставила в машине и, поняв, что больше никогда не увидит этого удивительного парня, она опять заплакала.

Неожиданно к ней подошел ее новый друг и протянул ей проездной на две поездки,

– Вот тебе проездной,

– А зачем мне две поездки? Удивилась женщина,

– А обратно тебе надо будет ехать?

– Конечно,

– Тогда пойдем. Они прошли турникет, спустились по лестнице, и попали в вестибюль, в это время был час пик, и народу было видимо невидимо,

– Нам надо попасть на метро Ленинский проспект, сказал парень и они стали влезать в переполненный вагон метро. Вначале они доехали до какой-то остановки метро, прошли по длинному и широкому коридору, вошли в вестибюль метро, и сели в один из вагонов.

Им пришлось продвинуться до противоположной двери и встать около поручни. Обоих прижало друг к другу. Правда она прижалась к нему боком, и таким образом они проехали остановку. Наташа, закрыв глаза и пугаясь своей жуткой безнравственности, повернулась к нему лицом, прижавшись к парню всем телом от бедер до груди.

Наташа посмотрела в васильковые глаза парня, и поняла, что он испугался больше ее. Он пытался отстраниться от нее, но безжалостная толпа еще больше сблизила их тела. Она с упоением и восторгом чувствовала его грудь своей грудью, ее живот прижался к его крепкому животу, и, наконец, она между своих бедер почувствовала его восставший, вопреки желанию, орган. От этого Женщина получила острое наслаждение, да и вагон покачивало так, что напоминало ей любовную ласку.

Наташа невольно вспомнила анекдоты ее молодости, когда от такого соития рождались дети.

Мужчина и женщина перестали сопротивляться, отдаваясь этой страсти и невольно обнявшись, они поцеловали друг друга.

Им казалось, что они одни в вагоне, и стало так тихо, что Наташа услышала биение сердца своего друга.

Женщина не заметила, на какой остановке молодой человек вывел ее из вагона, они дошли к эскалатору в конце зала и поднялись наверх, вышли наружу.

Парень повел ее по какой-то большой улице, свернул в небольшой переулок и через арку они вошли во двор, обсаженный тополями, которые в июне досаждали жителям домов своим пухом так, что нельзя было раскрыть окна.

Синеглазый довел женщину до подъезда одного из домов, набрав номер, открыл дверь и ввел ее в лифт. Сколько они проехали этажей, она не знала, так как страстно прижалась своими губами к его твердым и горячим губам, они целовались до тех пор, пока у Наташи не закружилась голова, и они не остановились на каком-то этаже.

Он подвел ее к одной из дверей и стал доставать ключ из кармана, но Наташа обняла своего синеглазого, и вновь начала его целовать.

С трудом, оторвавшись от женщины, парень достал ключ и все-таки открыл дверь.

За дверью в небольшом коридорчике стояла вешалка и тумбочка с телефоном. Синеглазка снял свои ботинки, снял туфли у Наташи и, подхватив ее на руки, отнес в одну из комнат с кроватью и письменным столом. Парень кинул ее на кровать, помог ей скинуть платье и белье, быстро разделся сам и кинулся на женщину, как изголодавшийся волк. Страстно обняв женщину, без всяких прелюдий вошел в нее, и женщина отдалась ему без оглядки и стыда.

Наташа, забыв обо всем, страстно отдалась движениям своего опытного любовника, и. почувствовав невероятное наслаждение, неожиданно для себя, громко застонав, кончила. Она давно уже не испытывала такого наслаждения, все ее тело страстно изогнулось, и она, чуть не потеряв сознания, обняв своего друга, откинулась от него, решив, что все кончилось.

Парень так не считал, а повернув женщину на живот, подложил под нее подушку и таким образом вновь вошел в нее сзади, Наташа, почувствовала какое-то бесстыдное чувство от такого унижения. Ее страсть разгорелась с новой силой, и она яростно отдавалась мужчине, такого наслаждения она никогда не испытывала ни с мужем, ни с другими мужчинами, с которыми она изменяла ему.

После небольшого отдыха пытка началась снова, теперь уже инициатива принадлежала женщине. Она оседлала его, и вновь они задвигались в унисон.

Она себя не узнавала, обычно спокойная и уравновешенная, Наташа даже, занимаясь любовью, следила за собой и сдерживала свои эмоции, а тут она кричала, стонала, обзывала своего любовника нехорошими словами, называя его Синеглазкой.

Наконец, Наталья не выдержав напряжения, впала в какое-то сладкое и мучительное забытье. Очнулась Наташа внезапно, ощутив себя сиротинушкой, рядом с нею никого не было, и ей даже стало зябко от этого.

Она взглянула в окно и ахнула, за окном солнышко уже превращалось в большой рубиновый шар и медленно опускалось на запад за высокие дома Москвы. Она взглянула на часы, было уже, почти, десять часов вечера.

Неожиданно открылась дверь комнаты, и в проеме появился ее синеглазый мучитель. Он нес поднос со всяческой вкусной снедью. Синеглазка поставил его на стол, и, повернувшись, к женщине позвал ее к столу.

Наташа встала с кровати, и ахнула, она оказалась голой,

– Отвернись, негодяй, где мое белье и платье,

– Да вот оно, показал он на спинку стула, на котором висели ее рубашонка и узенькие трусики, а платье я постирал, и оно вист в ванной и сушится,

– Что? Ты постирал мое платье из поплина? И неожиданно засмеялась, увидев, как его глаза испуганно заметались,

– Да, заикаясь, сказал Синеглазка, а что не надо было? Наташа, еще больше засмеялась,

– Дурачок, оно из поплина, и после стирки быстро садится, принеси, покажи его. Парень пошел в ванную и принес платье, и растерянно смотрел на него, оно действительно сильно село. Наташа попыталась надеть его на себя, но оно не проходило ее покатые плечи.

Она посмотрела на испуганное лицо Синеглазки и велела одеть ему это платье.

– Ни за что, ответил парень, и хотел уйти,

– Вот как, значит, ты со мной встретился просто так, и даже не хочешь выполнить мое простое желание, всхлипнула она. Синеглазка сдался и попытался одеть платье.

Неожиданно оно великолепно вошло на его тело и сидело, как влитое, показывая потрясающие формы, которым бы позавидовали многие женщины, в том числе и Наташа. Она раскрыла рот от удивления, потом села на кровать и начала громко хохотать,

– С ума сойти, какими только диетами я не пользовалась, на каких тренажерах я только не занималась, какие только маски я не делала на свое лицо, и все равно мне далеко до тебя, господи какая же ты красивая, так бы и съела тебя живьем, и она приблизилась к парню. Он отскочил от нее и закричал,

– Не дамся, не дамся, но она уже кинулась на него, как тигрица и опрокинула его тяжестью своего тела. Они кувыркались по полу, и Синеглазка легко сняв платье, уложил Наташу на себя, и таким образом, вошел в нее.

И вновь Наташа отдавалась этому парню, почти мальчишке с каким-то сладостным ужасом, точно отдавала ему не свое тело, а жизнь и свою душу,

– Господи так же нельзя, он уже сделал из меня шлюху, а теперь хочет забрать у меня душу, и сделать меня своей бессловесной рабой, и к моему ужасу, я этого хочу сама.

Наконец, она опять с шумом и страстью окончила, и они отвалились друг от друга и молча смотрели на потолок, собираясь с силами.

Вдруг Наташа вскочила и приказала своему другу надеть трусы и майку, потом подошла к столу повернула его так, чтобы можно было сесть друг против друга. Велела парню сесть на кровать, а сама села напротив него за стол, повернула, включенную лампу, и направила луч света в синие, испуганные глаза парня. Он захлопал своими большими белесыми ресницами и спросил,

– Ты чего злодейка, хочешь от меня выведать страшную тайну, но я никогда не выдам ее, хоть пытай меня,

– Молчать, когда старшие говорят, вскричала Наташа и ударила ладонью по столу, быстро отвечай, Имя? Фамилия? Отчество? Сколько тебе лет? Сколько раз был женат? Имеешь ли детей? И последнее, я тебе хоть немного нравлюсь? Парень, сделав вид, что ужасно испугался начал отвечать с конца,

– Немного нравишься,

– Что, вспыхнула Наташа, и взмахнула рукой, да я тебе сейчас морду начищу,

– Нет, не надо. Я скажу правду, чистую правду, ты мне нравишься,

– Ты, что, не можешь соврать, что я тебе очень нравлюсь, и ты влюбился в меня?

– Коммунисты никогда не врут, ей богу,

– Ну ладно говори дальше,

– Детей у меня официально нет, а неофициально у меня их, кажется, он замолк, и задумался,

– Ладно, ладно, можешь не говорить, ты женат?

– Нет, честно сознался парень, пока не женат, и не был женат. Мне 25 лет и с 18 лет я служил в Российской Армии в Чечне, пока меня не комиссовали. Имею награды, благодарности и взыскания,

– Теперь говори свое имя,

– Не скажу,

– Но почему? Парень отвернулся, и щеки его заалели от смущения

– Не скажу и все,

– Ну, пожалуйста, милый, скажи,

– Нет, твердо повторил парень,

– Ах, так, и ударив ладонью по столу, опять заорала, колись мать твою, или сгниешь в тюрьме, баланду жрать будешь, и растеряно уставилась на друга, но тот нисколько не обиделся и сказал, опять покраснев,

– Ты смеяться будешь,

– Нет, честное слово не буду,

– Меня зовут Вася, Василий Семенович Рыжов.

Наташа обалдело посмотрела на него и, вдруг, не сдержавшись, захохотала,

– Так ты Василек?

– Нет, Василий, но Наташа уже не могла сдержаться и весело смеясь, повторяла со смаком,

– Василек, ты Василек,

– Ах, так, ну держись предательница, он молниеносно соскочил с кровати, обхватил женщину в охапку, и бросил ее на спину, и сходу вошел в нее, оба завелись с пол оборота, кровать опять заскрипела под тяжестью их тел.

На этот раз он довел ее до такого состояния, что ее тело превратилось в комок нервов, чувствующее каждое его движение в себе, и с таким же бесстыдством, отвечающее на его страсть. Наконец, она кончила с резким и громким вскриком.

Они легли рядом, и женщина с восторгом повторяла про себя слова благодарности неведомому существу, которое соединило ее с этим чудовищем, сделавшего ее счастливой. Она впала в какую-то прострацию, и ей, казалось, что она никогда не выйдет из нее.

Вдруг, она почувствовала, как мягкий мокрый и подлый язычок ее друга тихонечко лижет кончик ее сосочка, потом язычок перешел на другой сосочек, потом спустился вниз, затронул ее пупочек.

Наташины нервы напряглись, сердце бешено застучало, и когда горячий язычок, как змеиное жало, притронулось к самому опасному месту, маленькому твердому и тайному бугорку, ее тело, неожиданно изогнувшись, высоко приподнялось, и она, крича от наслаждения, несколько раз кончила, потеряв сознание.

Очнулась она от осторожных ударов ладоней по ее щекам. Она не могла даже открыть глаза от усталости,

– Василек я больше не могу, лучше убей меня,

– Дурочка, я только хотел тебя разбудить, ты не хочешь пойти прогуляться к Москве-реке? Посмотри, какая луна за окном, и вправду в окно заглядывала большая круглая луна, освещая комнату хоть и сильным, но призрачным голубоватым светом,

– Но я же голая, а рубашку мою ты превратил в лохмотья,

– Ничего я тебе тут кое-что приготовил, и он протянул ей свои трусы и майку, и то и другое, она с трудом, чуть не порвав их, натянула на тело,

– Ну и толстая ты оказывается,

– Ах ты, подлец, сам не давал мне покоя, лаская это тело, называл его прекрасным творением бога, а, что теперь говоришь? Василек ничего не ответил, а подал ей какой-то странный брезентовый балахон,

– На, одевай это, старушка. И тут же получил увесистую оплеуху

– Хам, плебей, ты с кем разговариваешь, какая я тебе старушка, а куда мы идем? Уже поздно.

– Мы пойдем с тобой купаться в лунном свете, ты никогда не пробовала вот так искупнуться в прозрачных лучах холодной, призрачной луны,

– Господи, ты так говоришь, что мне одновременно становится и жарко и холодно, ладно пойдем, будь, что будет. Василек собрал какие-то вещи в большую сумку, и взял ее в руки.

Они вышли за порог квартиры, Василек ее запер, вызвал лифт, который медленно и бесшумно спустил их вниз. Любовники вышли во двор, и сразу же попали в странный потусторонний мир. Луна стояла точно над ними, и освещала весь двор своим синеватым цветом, тени исчезли, и казалось, что они попали в призрачный мир. Тишина была такая, что Наташа слышала стук собственного сердца, они вышли на улицу, и пошли по ней куда-то вниз.

Дома возвышались над ними какими-то ломаными линиями, ни в одном окошке не было видно света ламп, и только некоторые окна освещались голубоватым огнем, это полуночники смотрели телевизор.

Они спустились к Москве-реке, которая, казалось, застыла, как и все кругом, и только еле видное движение реки, заставляло лучи луны подрагивать на водной глади. Луна отражалась в центре реки со всеми своими морями, кратерами и большими горными кряжами, и все это переливалось и вздрагивало от водного течения в отличие от настоящей луны, которая холодно и высокомерно смотрело вниз на землю.

Василек повел ее по лестнице к небольшому парапету, который отделял каменную дорожку от воды. Он ей шепнул,

– Раздевайся, давай искупаемся в отражении лунного света, был жаркий день и вода теплая, я это знаю, не раз купался здесь,

– Ты что, дурак? Тогда лечись. Я женщина гордая и, и я боюсь,

– Не бойся я с тобой, и он скинул с себя рубашку и брюки, сорвал с плеч Натальи плащ и, приподняв ее, бросил в реку, и тут же нырнул за ней.

Она погрузилась в воду, но железные руки любовника помогли ей вынырнуть, от страха она закрыла глаза, но мужчина обнял ее и стал поддерживать в воде. Вода действительно была теплая, а руки любовника сильно и ласково держали ее в объятиях.

Наташа открыла глаза и увидела, что лунный свет точно обнял ее, и женщина с помощью своего друга даже поплыла немного вперед.

Казалось, что они плывут по самой луне, которая пропускала их сквозь себя.

Наконец, Василек подплыл с подругой к лестнице, которая спускалась к самой воде, помог ей подняться на нижнюю ступеньку, и сам забрался на нее.

Они подошли к своей одежде, Василек сам оделся, а свою подругу окутал в большое полотенце, забрал плащ в сумку и повел ее вверх по косогору, где обнаружилась небольшая ровная полянка.

Он вытащил из сумки два одеяла, одно постелил на траву, а другое положил рядом, снял с женщины трусы и майку, и полотенцем тщательно и досуха растерев ее тело, уложил на одеяло.

Из сумки достал маленькую бутылочку коньяка и две рюмочки, а также два бутерброда с колбасой. Он налил коньяк в рюмку и подал женщине, другую рюмку с коньяком он взял себе. Все также молча они выпили коньячок, после чего закусили бутербродами. Через некоторое время они осушили весь коньяк, и доели бутерброды.

Василек уложил Наташу на спину, лег на нее, закрыл ее и себя другим одеялом, и они страстно занялись любовью, забыв о приличиях, о достоинстве и чести они страстно отдавались друг друга, раскинув вокруг себя все свои пожитки, скинув одеяло с себя, а другое превратили в скомканную тряпку.

Этот негодяй заставлял бедную женщину принимать различные ужасные позы, которые она видела только в порнографических фильмах.

Отдыхая, они говорили друг другу гадости и даже сквернословили, к ужасу интеллигентной женщины, которая не могла представить себе, что она может такое сказать, а потом вновь, то женщина, то мужчина набрасывались друг, на друга, стараясь сделать другому больно и даже унизить его.

От всего этого страсть разгоралась с такой силой, что Наталья клялась себе, что она уйдет в монастырь, и никогда больше не посмотрит на мужчин. В конце концов, она стала отталкивать этого ненасытного мужчину, сказав при этом, что она не отвечает за себя и еще одно его движение или поцелуй, то она прикончит его тут же на месте.

Они оторвались друг от друга, постелили одеяло, а другим, почувствовав холод, накрылись с головой.

Вскоре они согрелись и высунулись наружу, луна уже сдвинулась ближе к горизонту, от этого тени от деревьев превратились в уродливых чудовищ, подул утренний прохладный ветерок, и ветви с листьями затрепетали и зашумели, точно угрожая любовникам расправой за их ужасное поведение.

Они легли, обняв покрепче, друг друга, и Наташа спросила Василька,

– Расскажи, почему ты живешь в Москве один, хотя у тебя как ты говорил, в поселке целая зимняя дача, и большой участок при нем, и почему тебя уволили из рядов Российской Армии, то есть, комиссовали? Василек тяжело вздохнул и стал рассказывать,

– До меня в этом поселке жила большая и дружная семья Рыжовых, которая состояла из моего отца Степана Семеновича Рыжова, мамы Марины Алексеевны, и двух их сыновей Петра и Павла, когда я родился старший Петр пошел в школу в первый класс, среднему Павлу было четыре года. Еще в поселке жили и сейчас живут там мать и отец папы, Семен Васильевич Рыжов, и Светлана Егоровна, этот дом был их собственностью.

Когда мама привезла меня из роддома, еще одна пара, мои бабушка и дедушка со стороны мамы также пришли на смотрины.

Звали их Клавдия Евгеньевна Елкина и Алексей Потапович Зимин, бабушка принципиально не взяла фамилию мужа. И они весело подтрунивали друг над другом, мол, муж срубил себе елку зимой.

Вся семья жила дружно, когда надо было Рыжовы приезжали пожить в Москву, а летом мать и отец Марины жили на даче.

Мама мне со смехом рассказывала, когда она уложила меня в кроватку и распеленала, все присутствующие оцепенели, на них из моих глаз сверкнули два синеньких лучика, а доконало их всех то, что я весело улыбался.

В общем, в этой дружной семье произошел раскол, вначале ровно наполовину, мама и ее родители меня обожали, а папа и его родители никак не могли простить мне, что я не похож на них. Мои братья долго не обращали на меня никакого внимания, и хотя я учился, как и они в школе поселка, но большую часть времени я находился в Москве, в квартире на Ленинском проспекте.

Дедушка Леша был довольно безалаберным человеком и увлекался всякими не свойственному своему возрасту занятиями, например, попытался стать планеристом, прыгал с парашютом, насмотревшись знаменитого каратиста Брюса Ли, стал заниматься У Шу, и втянул меня в эти занятия, когда я пошел в первый класс.

Дедушка быстро остывал от своих увлечений, а я втянулся и ездил в Москву три раза в неделю в Спортзал общества Динамо заниматься Карате. Через семь лет я получил черный пояс, и часто участвовал в соревнованиях, получая золотые медали

. О моих достижениях в спорте у нас в поселке знала только моя мама. Отец и братья все еще не интересовались мною, точно я был еще маленьким мальчиком.

Они ухаживали за девчонками, но с некоторых пор перестали водить их к нам в дом и знакомить со мной, потому что девчонок тянуло ко мне и они забывали братьев, что портило их отношение к братьям.

Мне было 14 лет, когда старший брат женился на своей сокурснице по технологическому институту, и они, справив свадьбу в Москве у родителей Маши, так звали невесту, решили вторично справить свадьбу у нас дома в поселке, как оказалось, это стало роковой ошибкой.

Для меня это стала первая свадьба, на которой я гулял.

Мама прогнала меня и Павла на улицу, и мы вместе бродили по поселку и гадали, какая же у нас будет новая родственница, кажется, жена брата называлась невестка.

Наконец, в назначенное время мы пришли домой, и увидели большой стол, заставленный бутылками с алкоголем, кока и пепси кола, соками, еще какими-то напитками, различными закусками, в общем, стол был заставлен полностью.

Гости и вся наша семья, расселись за столом, и ждали прибытие жениха и невесты из Москвы. Вскоре открылась дверь и в комнату вошли Петр и его невеста Машенька, оба счастливо улыбались и выглядели красивой и счастливой парой.

Они сели на свои места, и пиршество началось, пошли тосты за тостами, как говорится, вино лилось рекой, а закуска быстро кончилась.

Зазвучала музыка, начались танцы, братишка счастливый и довольный одетый, как полагается жениху в прекрасный темный костюм и белую рубашку с темным галстуком, который он под шумок снял. Петр все время танцевал со своей невестой, которая была одета в белоснежное длинное платье и такого же цвета кружевную фату.

Все было хорошо, пока я не заметил, что невеста пристально смотрит на меня, точно что-то хочет спросить,

– А ты, что не был пьян?

– Нет, я не пью,

– Как не пьешь, а коньяк?

– Это только, чтобы согреться,

– Ну ладно, рассказывай дальше,

– Однажды, когда все уже были навеселе, и ничего не соображали, Маша подсела ко мне и сказала,

– Я знаю, ты младший брат моего Петра, скажи, а у тебя девочка, то есть подружка есть? Я, наверное, как дурачок, посмотрел на нее, и ответил,

– Нет, а зачем они мне, все девчонки дуры, все время лезут целоваться, вон Паша даже дуется на меня, одна его девчонка прямо озверела и вон там, на сеновале опрокинула меня на сено.

Хорошо, что пришел Пашка и прогнал ее, но он до сих пор не разговаривает со мной. Она посмотрела на меня и весело расхохоталась,

– Да ты еще мальчишка, вот что Василек, я сейчас выйду в сад, и буду ждать тебя у сарая, там же у вас сеновал?

– Да, а, что мы с тобой будем там делать?

– Я тебе хочу кое-что показать,

– Хорошо, я приду, сказал я.

Она вышла, и через некоторое время я тоже вышел на двор и подошел к сараю, там у нас были козы, корова с теленочком и свинья. Вдруг из двери вышла Маша и, взяв меня за руку, повела в сарай, и мы по лестнице залезли на сеновал,

– Что ты хочешь показать? Спросил я.

Она стояла передо мной, пьяно улыбаясь, потом повернулась ко мне спиной, и попросила меня расстегнуть ей пуговички на платье, я их расстегнул и она, взявшись руками за подол платья, сняла его, потом также быстро скинула с себя рубашонку и трусики, тут же скинула бюстгальтер, и осталась передо мной совсем голой.

Было еще светло, и сквозь окошко чердака проглядывало солнышко, и она, чтобы показать себя во всей красе повернулась ко мне спиной, и я не выдержал, потрогал ее покатые плечи, спустился по спине до ее крутых ягодиц, пощупал их. Она вновь повернулась ко мне лицом, и я увидел ее груди с чуть видными розовыми сосками.

Я уже ничего не соображал, гладил их своими руками, чувствуя их твердую округлость, она взяла одну мою руку и опустила вниз, где между крутых бедер выделялись черные волосы лобка, и я нащупал там тот самый запретный плод, который вогнал меня в краску. Я хотел поцеловать ее в губы, но она прошептала,

– Ты тоже разденься. Я быстро скинул с себя одежду, а Маша в это время постелила на сено какую-то тряпку, которую она принесла с собой, и легла на спину, раскинув свои ноги. Увидев, что я голый она подозвала меня к себе и велела поцеловать себя в губы, мне пришлось нагнуться и она, взяв меня за плечи, резко опрокинула меня на себя, и я впервые почувствовал под собой мягкое податливое тело.

Это меня неожиданно возбудило, и у меня восстал мой аппарат, и я вошел в нее самостоятельно, она вскрикнула, и мы стали делать мощные движения навстречу друг другу.

В общем, за короткое время мне удалось несколько раз довезти Марию до экстаза, а я мог бы еще продолжить, но она остановила меня,

– Василек прекрати, а то нас хватятся, найдут здесь, и тебе придется, на мне женится, я испугался и тут же скатился с нее.

Она засмеялась и сквозь смех сказала,

– Все-таки все мужчины одинаковы, хоть в 14 лет, хоть в сто лет, только заикнись о свадьбе и любовь тут же кончается.

Мы встали, я быстро оделся, и помог одеться девушке, и вышли из сарая, я прождал еще минут десять и пошел в дом, но пьянка продолжалась, все были веселые и пьяные.

Маша танцевала с Петром, положив свою голову ему на плечо, увидев меня, она мне подмигнула и показала свой длинный язык, я невольно рассмеялся, и пошел садиться за стол на свое место. Мама и бабушка успели вновь накрыть стол уже для того, чтобы попить чай, в центре выставлен был большой торт, и праздник продолжился,

– Ну и что было дальше?

– Леша сильно напился, и мне пришлось, еще несколько раз за ночь потрудится за него, чтобы Маша была довольно семьей жениха.

Они должны были уехать на какой-то заграничный курорт, но Маша уговорила брата остаться в поселке, а я, почувствовав сладость любовных объятий, находил время и место для встреч с нею, а вернее это она ловко находила повод остаться со мной наедине,

– Чем же это кончилось?

– Рождением синеглазой девочки очень похожей на меня, разразился скандал, но Петр не развелся с ней, а только велел мне убраться из этого дома, и я стал жить с бабушкой и дедушкой, которые души во мне не чаяли. Вскоре меня простили, и я стал опять жить в поселке, а Маша и Петр, окончив институт, уехали работать в Тверь на Автомобильный завод,

– Ну, хорошо, а почему тебя все-таки выгнали из поселка?

– О, это трагическая история, через два года мой второй брат влюбился в девчонку со своего завода, где он работал токарем, а девчонка была контролером ОТК в том же цехе, что и Павел.

Они стали встречаться, завод находился в нашем районном городке Калязин, там был кинотеатр, танцплощадка и свой клуб в котором иногда гастролировали московские артисты.

Почти, год они встречались в городке, ездили в Москву зимой на каток, или в какой-нибудь театр, а летом они ходили в походы по Подмосковью и также в другие заповедные места в стране.

Мы все знали, что он встречается с девушкой, но он, помня случай со старшим братом не водил ее к нам в поселок. Так получалось, что мне понравилось заниматься любовью с женщинами, и я стал с ними встречаться.

Я хотел, как в кино или книгах о любви, ухаживать за ними, дарить цветы, врать им о своей любви, а вместо этого они сами просили меня встретиться с ними и часто тут же предлагали заняться любовью, даже молодые невинные девушки не отличались застенчивостью, встречаясь со мной.

Однажды я со своей подругой поехал на танцы в этот город, нам было грустно, потому что приезжал из Армии ее парень, а ее живот уже был довольно заметен, и я понимал, что лишусь еще одного моего приятеля, а она все время рыдала на моем плече, прощаясь со мной.

Мы с ней немного потанцевали, и тут я увидел очень красивую молоденькую девушку с чудной косой, которую она накрутила короной вокруг головы. Волосы у нее были цвета спелой пшеницы, у нее были большие зеленоватые глаза, пикантно вздернутый носик и даже веснушки делали ее лицо еще более привлекательным. У нее была прекрасная фигурка, она было тоненькой, стройной девушкой и у еще нее были небольшие, но крепкие грудки.

Я спросил свою подругу,

– Ты не знаешь кто это? Она посмотрела на девушку и засмеялась

– Ты что не знаешь, кто она?

– Нет, конечно,

– Да это же Валентина невеста твоего брата, ей 16 лет. Ты что же не знал этого? Вот это да, ну и Пашка, как он смог скрыть это золотое чудо от тебя? Ведь он с ней год, как встречается.

Я вздохнул, уж больно она мне понравилась, и я впервые позавидовал своему брату.

Прошло некоторое время, мы с подругой еще немного потанцевали и уже хотели уходить, как по радио прозвучало сообщение о Белом танце, и тут же ко мне подошла Валентина и пригласила на танец, я, конечно, не смог отказать ей в этом и мы заскользили по паркету.

Немного помолчав, она заговорила первая,

– Так ты и есть тот самый Василек брат Пашки, теперь я его понимаю, а я все удивлялась, почему он меня не приглашает к себе домой. В общем, я простился с подругой и мы с Валентиной пошли гулять.

Танцплощадка была в парке, и мы садились на каждую свободную лавку и страстно целовались. У нее действительно была прекрасная фигура, и под платьем я нащупал чудесные формы и крепкие твердые груди.

Потом она привела меня к себе домой, и я к своему удивлению понял, что она еще девушка. Валентина не отпускала меня до самого позднего утра, когда солнце уже вовсю освещало наш город.

Через три месяца Паша и Валентина поженились, за это время мы с Валентиной, где только не занимались любовью. Удивительно, но Павел ничего не замечал, наверное, от счастья мы действительно становимся глупее.

Когда родились двойняшки, мальчик и девочка с синими глазами, я больше никогда не переступал порог дома в поселке, потом Армия, и смерть дедушки Леши и бабушки Клавы.

Дед Алексей увлекся автоспортом, купил недорогую подержанную иномарку Фольксваген, и раскатывал на ней со своей женой, и однажды он не справился с управление и выскочил на противоположный поток машин, и какой-то большой джип превратил его иномарку в лепешку.

Я даже не смог их похоронить, был на задании в горах. Мои дедушка и бабушка оставили завещание, в котором все, что они имели деньги, имущество и квартиру оставили мне. Вот так я стал здесь жить.

О, дорогая, ты уже клюешь носом, пора нам идти домой,

– Нет, не пора, а почему тебя комиссовали? Расскажи, пожалуйста,

– Хорошо только быстро, недавно я получил небольшое ранение, а когда выздоровел, меня послали отдыхать в Сочи в Санаторий для разведчиков.

Там отдыхал какой-то генерал со своей молоденькой женой, когда мы с нею встретились, мы понравились друг другу и стали встречаться.

В один не очень прекрасный момент он застал нас, занимающимися любовью, произошла драка, и я его просто нокаутировал, славу богу он был здесь инкогнито, и одет в штатское, а его супруга была дочерью тоже какого-то генерала, и меня вместо штрафбата комиссовали.

Ну, девочка моя ты засыпаешь, пора домой, но Наташа уже была в каком-то другом мире, и уже не могла говорить от усталости. Василек собрал вещи, накинув лямку сумки на плечо, натянул на женщину плащ, застегнул на все пуговички и, взяв на руки, понес ее домой.

Наташа, запрокинув голову, смотрела на небо, которое зацвело розовым цветом, звездочки, поблекнув, одна за другой исчезали, остались только самые яркие звездочки во главе с Сириусом и голубоватой Венерой.

Луна все еще виднелась, но уже не светила, а оставалась бледным пятнышком где-то на горизонте. На небе появились розовые облака, которые стайкой спешили куда-то на север.

Наташе вспомнилось детство, когда однажды они с мамой в раннее утро, взяв с собой большую корзинку и лукошко, подались в лес, охотится за грибами. Войдя в лес, они стали искать грибы, осторожно сгребая листья и заглядывая в самые укромные места.

Вскоре мама набрала в свою корзинку различные грибки, и маслята и рыжие лисички, ядреные боровички, а Наташа собрала в свое лукошко в основном сыроежки и дождевики, но зато она нарвалась на пенечек, на котором сидели множество опят, и лукошко тут же наполнилось доверху. Наполнив корзину и лукошко, они собрались домой.

Выходя из леса, на самой опушке, Наташа шла босяком, и, переходя мостик, не заметила небольшой сучок, который вонзился ногу, она упала от дикой боли, полилась кровь. Мама, разорвав подол своего сарафана, лоскутом перевязала рану. Наташа попыталась встать, но острая боль заставила ее опят сесть на травку.

И тогда мама, спрятав корзину и лукошко в кустах, вот так же, как и Василек, взяв пятилетнюю Наташу на руки, понесла ее домой.

Солнце встало уже довольно высоко, и беспощадно палило сверху, небольшие кудрявые облака, заняв все небо, плыли куда-то вперед по воле ветра. Неожиданно маленькой Наташе стало легко и приятно, нога перестала болеть, и она вот также сквозь сон наблюдала за этими облаками, принимавшие причудливые образы. Мама несколько раз отдыхала, и все-таки принесла ее домой.

Она счастливо забылась, а очнулась, когда Василек нес ее уже по лестнице наверх у своей квартиры, он сумел достать ключ и открыть дверь, к удивлению Натальи он дышал ровно и спокойно, будто нес легкую ношу, а не женщину, которая весила довольно прилично.

Войдя в квартиру, он отнес подругу к кровати, снял покрывало, раздел ее, и осторожно уложил на нее женщину, потом разделся сам, и прилег к ней, закрыв себя и Наташу простыней.

Они обнялись и Наташа, прильнув к сильному телу мужчины, почувствовала себя в безопасности, и провалилась в свое счастливое детство, где только тогда рядом с мамой и папой, она чувствовала себя такой же защищенной и беспечной.

Очнулась она внезапно, почувствовав холодок, она открыла глаза, и увидела, что ее друг, отняв у нее простыню, закрылся ею, и крепко спал, свернувшись калачиком. Она засмеялась про себя, вот эгоист, забрал у нее простынь, и зажил во сне самостоятельной жизнью, забыв о бедной женщине.

Она посмотрела в окно, и ахнула было уже довольно поздно, солнце убежало от окон комнаты куда-то за дом,

– Сколько же время? Подумала Наталья, и осторожно, чтобы не разбудить мальчика, как она ехидно назвала своего любовника, она встала, подошла к столу и посмотрела на часы, будильник и ужаснулась, был уже второй час дня,

– Вот, черт, дети, небось, переполошились, а что творится на работе? Наталья никогда не отлучалась надолго с работы, не предупредив либо мужа, либо секретаршу.

Она прошла в коридорчик к телефону и задумалась, кому же позвонить первому на работу, мужу или секретарше.

Стоп если она позвонит на работу, на нее нахлынут множество дел, и она вынуждена будет покинуть своего милого бездельника, без которого она уже не представляла свою жизнь.

Ладно, позвоню я, пожалуй, Свете, она души во мне не чает, авось выручит, или Ольге, тоже своей подруге еще со школьных лет, ставшей строгой учительницей, хотя можно и той и другой, у Светы есть офисный коммутатор, можно соединиться со всеми. Она набрала номер Светы и услышала ее веселый голос,

– Алло, кто говорит?

– Это я, Светочка, Наташа,

– Господи Наташа, ты жива, здорова? Ты где? Мы так переполошились, Ольга даже на работу не пошла, сидит у телефона, ждет, когда дочка позвонит с вестями о тебе,

– Слушай, Света у тебя же коммутатор, тогда позвони на работу Юлии и осторожно подготовь ее, скажи ей, что я нашлась, и чтобы она не кричала и никого не звала к телефону, пока я с ней не переговорю,

– Хорошо я сейчас, Наталия услышала, как подруга набрала номер и девичий, заплаканный голос Юлии, дочки Ольги и по совместительству личной секретарша Натальи, которая только что окончила школу, и была совершенно не подготовлена к секретарской работе, но ее легкий и веселый характер, обожание своего босса, то есть тетю Наташу, делало ее просто незаменимой

– Ах, тетя Света, от нее никаких известий, всхлипнула Юлия,

– Вот, что дурочка, сейчас услышишь ее голос, и, что бы никакого шума, будешь разговаривать с нею, как со мной, поняла?

– Да, тетя Света,

– Юля, сказала в трубку Наташа,

– Ах, Наталья Егоровна, вас всюду ищут, мы обзвонили все больницы, отделения милиции, и даже морги, и ничего не узнали,

– Все высказала, тогда слушай, сейчас же скажи всем, что я жива и здорова, и чтобы они прекратили меня искать.

После разговора с нами зайдешь к моему мужу и скажешь, чтобы он успокоил детей, и, что со мной все в порядке, я немного приболела и нахожусь у одной моей знакомой, и, как только мне станет легче, я тут же появлюсь, ты поняла меня,

– Да, тетя Наташа,

– Тогда послушай мой разговор со Светой и твоей мамой. Света звони Ольге, Светлана набрала номер, и в трубке послышался встревоженный голос Ольги,

– Света, ты, что-нибудь узнала о Наташке,

– Да узнала, ответила Наталья,

– Господи, с тобой все в порядке, ты не больна? С тревогой в голосе, спросила Ольга, и почему ты говоришь шепотом? Тебя взяли в заложники и мучают да?

– Так помолчите и слушайте, во-первых, это я взяла в заложники одного нахала, бандита, чудовище и не выпускаю его из своих объятий, и постараюсь не выпустить его из своих рук всю оставшуюся жизнь.

Во-вторых, я говорю шепотом, чтобы он не проснулся и не начал бы сладостно мучить меня в ужасных любовных пытках.

Я знаю, вы хотите услышать, как я очутилась в этих опытных руках маньяка и душегуба.

Так вот слушайте, и она рассказала им, как она встретила его на улице после того, как какой-то водитель окатил ее грязным душем.

О метро, где он пытался унизительно увернуться от нее, но не смог. О его квартире, где этот нахал несколько часов пытал ее самой сладостной в мире пыткой.

Наконец, о плавание в лучах луны, и садистском наслаждении на лоно природы. Тишина стояла такая, что Наталья спросила,

– Эй, вы там заснули что ли, после некоторого молчания все три собеседника заговорили одновременно,

– С ума сойти, сказала Ольга,

– Наташка, тебе всегда везло, с завистью прошептала Света,

– Ой, тетя Наташа, как же вы все эти ужасы выдержали? Это же кошмар. И подруги весело рассмеялись над испугом Юлии,

– Ладно, слушайте, ой! Он, кажется, пошевелился, с испугом прошептала Наташа, нет, мне показалось.

Бабы, я придумала, как его расшевелить, но для этого мне нужна ваша помощь. Сейчас же ты Света садишься в свою машину и едешь к Оле, потом обе едите на мою работу, забираете Юлию, чтобы она не проболталась, и едите ко мне домой.

Там вы успокаивайте детей, и в платяном шкафу подбираете мне все, все, белье, платье, помнишь Света, ты мне привезла его из Парижа, с большим декольте, туфельки по вашему выбору и колготки.

Потом зайдите к Оксане и возьмите ее носочки и туфли лодочки, и к шести вечера подъезжайте к переулку Донской, что недалеко от метро Ленинский проспект, дом 5, второй подъезд, квартира 25 на пятом этаже, поняли,

– Да, сказала Света, и хотела положить трубку, и тут они услышали, вскрик своей подружки,

– Дурак, нахал, подлец, оставь простынь в покое, я же голая, не начинай, только не начинай опять или я тебе морду начищу, голову оторву и скажу, что так и было, не целуй меня там не надо, нет, ах, как хорошо, целуй же меня крепче, а теперь давай в губы. И подруги услышали звуки страстного поцелуя и удар, упавшей трубки.

Да, да, здесь на столе, возьми меня сзади, А-а-а-х, и они услышали, как что-то стало стучать и скрипеть от возни двух тел.

Женщины, и, наконец, все понявшая Юлия, с восторгом слушали эти звуки, у них у всех, даже у благоразумной Ольги жар опускался от покрасневших ушей к напрягшимся грудям, а потом дошел до бедер, и страстное желание заставляло их стонать и сжимать и разжимать ноги.

Вдруг в трубке раздался хриплый от желания голос мужчины,

– Женщина не подслушивай, а то испортишь свои трусики, и веселый смех заставил Свету бросить трубку и выключит коммутатор. Все трое сидели в одиночестве, тяжело и сладостно вздыхая от нечаянного наслаждения.

Света тут же позвала свою помощницу и сказала, чтобы она заменила ее во время отсутствия, а к 7 часам подготовила бы столик на пять персон.

Трех подруг связывала дружба еще со школьной скамьи. Они были неразлучны до самого конца школы, и потом во взрослой жизни. Ольга и Наталья дружили с самого первого класса, никто из одноклассников не понимал, что же их связывало.

Рассудительная и спокойная Ольга всегда была сдержанна и явно пыталась всех учить жить правильно, не врать, не гоняться за легким успехом, всегда старалась помочь, как могла каждому, кто в этом нуждался.

И только одно мешало ей стать совсем уж идеальной и скучной, это дружба с Наташей, веселой, подвижной красавицей, блондинкой, в которую были влюблены все мальчишки школы даже из старших классов, безалаберной врунишкой и лентяйкой.

Уже с восьмого класса проявился у нее недюжинный ум и беззлобная хитрость.

Наташа всегда была лидером класса, хотя она и не очень старалась, и к ее словам прислушивались даже учителя.

Ольга подружилась с Наташей и даже не раз выручала ее в щекотливые моменты. Не теряли они дружбы и потом после школы, когда Наташа сумела поднять свое дело на большую высоту, они все так же весело и дружно частенько проводили время вместе. Наташа была единственным человеком, у которой гордая Ольга могла попросить помощи, и никогда не получала отказа.

Света была младше Наташи и Оли на два года, и она всегда с восхищением смотрела на Наташу. Она рано поняла, что ее не интересуют мальчики, и хотя была очень хороша и выделялась среди девочек своей спортивной мальчишеской фигурой, красивым лицом с большими карими глазами, чуть курносым носиком и припухлыми губами, она сторонилась мальчишек, и даже в глубине души боялась их.

Учась в пятом классе, она увидела Наташу, которую, конечно, хорошо знала, совсем другими глазами, и ее поразили, и красивые платиновые волосы девушки, и голубые глаза, и веселая и добрая улыбка, и королевская походка.

Светлана поняла, что влюбилась в нее, как последняя дура. Она пыталась не показать и виду, что заинтересовалась девушкой, но ноги сами ее тянули туда, где находилась Наташа.

Она думала, что делает это незаметно, но однажды к ней подошла предмет ее обожания, и заговорила,

– Как тебя звать, девочка? Света закрыла глаза и подумала,

– Все мне конец, она сейчас высмеет меня, и я умру на месте, но открыв глаза, она увидела добрую улыбку своего кумира, и осмелилась,

– Света, меня зовут Света, и снизу вверх посмотрела на Наташу. Наташа по ее сияющим глазам все поняла, но не стала, не стыдить девочку и не высмеивать ее,

– А меня зовут Наташа, ты мне нравишься, только уж больно тихая, если хочешь, будем с тобой дружить, и вправду к удивлению подруг и друзей Натальи, Светлана стала третьей подругой Натальи и Ольги.

Однажды через какое-то время Света настолько осмелела, что попыталась поцеловать свою любовь, но Наташа спокойно отвернулась и сказала девочке,

– Я знаю, ты меня любишь, но я такая же, как и все девочки люблю мальчишек, но не хочу терять твоей дружбы, если хочешь, давай по-прежнему быть вместе и только, по-другому я не умею и не хочу.

Сказано это было так, что Света не обиделась и, сумев побороть себя, осталась подругой Натальи. Так она стал третьей подругой Наташи, и так же, как и Ольга по-настоящему дорожила дружбой с этой удивительной женщиной.

После окончания школы, она стала встречаться с молодыми девушками, которые чем-то неуловимо напоминали первую ее любовь.

Наташа, став крупным предпринимателем, не забывала ни Ольгу, ни Светлану, и как-то она сама предложила Светлане открыть ресторанчик недалеко от Арбата, бывший клуб какого-то предприятия, так открылся один из первых ресторанов-клубов лесбиянок.

Ни Наталья, ни тем более Ольга не посещали его, а встречались со Светой где-нибудь в совсем другом месте.

Однажды Света помогла Наталье в ее предпринимательстве, когда та опять пустилась в рискованное предприятие, она чуть была не осталась на бобах, вот тут Светлана познакомила Наташу с одной из жен крупного политика, которая была постоянной клиенткой клуба, и та помогла фирме Наташи выплыть на поверхность.

Светлана подъехала к дому Ольги, и повезла ее в офис Натальи, где подхватив все еще не пришедшую в себя от сладостных и непонятных ей вскриков и стонов своего босса, привезла их на Сухаревскую площадь к дому Натальи.

Когда они вошли, их встретили встревоженные члены семьи Бобковых, Петр Семенович Бобков, старшая дочка Оксана, младшая Машенька, и даже красивый пес сеттер Васька.

Ольга рассказала, что Наталья Егоровна находится у одной из наших школьных подруг Елены Петровой, врача психолога и что Наталья немного приболела, но сейчас ей стало лучше. Дома она не может появиться, ее окатила грязной водой, проезжающая машина, и она должна переодеться, поэтому они приехали за ее вещами, и что сама Наталья им позвонит обязательно, как только ей станет легче.

Успокоенные Маша и Оксана повели женщин в мамину комнат, открыли гардероб, и Светлана набрала в небольшую сумку все, что просила подруга. Она выбрала свежее шелковое белье, то самое платье какое просила Наталья, телесного цвета колготки и красивые туфли на шпильках

. Потом смущенно спросила Оксану,

– Твоя мама говорила, что у тебя есть серые туфли-лодочки, и белые носочки, это правда? Оксана удивленно спросила у подруг,

– Зачем маме эти туфли? Я в них уже не хожу, в этих туфлях я похожа на первоклашку, но если надо я вам их дам. Они принесла туфли и носки из своей комнаты и отдала их Ольге.

Собрав все вещи, подруги и Юлия вышли, стараясь не смотреть в глаза девочкам, сели в машину и поехали в сторону Ленинского проспекта, проехав немного по Ленинскому проспекту, они увидели вывеску Донской улицы, и третий дом справа оказался дом 5.

Светлана припарковала машину возле второго подъезда, подруги вошли в него, сели в лифт и вышли на пятом этаже. Квартира № 25 оказалась прямо перед ними. Они стояли у двери и не решались нажать кнопку. Наконец, Ольга, как самая смелая нерешительно нажала кнопку, и подруги услышали, как в квартире раздался звонок.

Тут же раздался громкий крик их подруги,

– Василек слезай с меня это наконец-то пришли мои подруги, стой, ты, что беги в ту комнату и оденься, как следует, а я открою им дверь. Через некоторое время кто-то снял цепочку с двери, она открылась и перед ними появилась незнакомое прекрасное существо, одетое в простыню, накинутое на голое тело, как индийское сари.

Волосы, запутанные в страшном беспорядке, подчеркивали необычайную красоту и свежесть ее лица, и удивительно счастливое сияние глаз. Казалось, что даже ее тело стало еще более прельстительней, покатые плечи царственно белели поверх простыни, а фигура стала еще стройней, и ножки еще более выглядели потрясающе,

– Заходите девочки, славу богу, что вы пришли, а то этот негодяй, эта ненасытная тварь, вконец замучила бы меня, ну, что принесли мою одежду,

– Да в этой сумке все. Тут открылась дверь, и к ним вышел парень на вид совсем мальчишка. Он был одет в рваные по моде джинсы, и в черную обтягивающую его прекрасный сильный торс с мощной вылепленной мускулатурой, майку.

Его миндалевидные глаза испускали синие лучи, которые, казалось, проникали в самое сердце бедных женщин и заставляли биться его со страшной скоростью. Он грустно посмотрел на пришедших и заявил,

– Наконец-то вы пришли и выручили меня, а то эта бессердечная стерва, вконец бы меня доконала.

Подруги засмеялись, кроме Юлии, у которой сердечко так стучало, что казалось, вот-вот вырвется из груди.

Она не понимала, что с нею творится, но это было так прекрасно, что у нее даже слезы потекли из глаз, она отвернулась, чтобы никто не заметил их. Наташа стала знакомить его с подругами,

– Вот это Ольга, она учительница, вот это Света, предприниматель, а это Юлия, моя секретарша, а по совместительству дочка Оли, ну, девочки, это и есть мой заложник Вася, Василек,

– Не слушайте ее, меня зовут Василий Семенович Рыжов, можете просто Вася, но женщины уже весело хохотали, а непосредственная Юлия даже заявила,

– Василек, как здорово.

– Вот, что господа, садитесь за стол, а я вам приготовлю кое какую еду, и ушел на кухню, и женщины словно осиротели, Наталья их усадила за стол и они молча уставились на тарелку с хлебом, стоящую на нем.

Все молчали, и только у Юлии из глаз все еще катились слезки,

– Ты, что, дурочка плачешь? Спросила Наташа,

– Ах, тетя Наташа, как я вам завидую,

– Ладно, подруги, давайте говорите, все, что вы думаете обо мне. Ольга ответила смеясь,

– Впервые я присоединяюсь к мнению своей дочки, а ты Света, что думаешь?

– Да, что тут сказать, кажется, впервые мне понравился мужчина.

– И все-таки он негодяй заявила Наташа, Света, и Ольга дружно поддержали ее,

– Он чудовище, он маньяк, и даже Юлия засмеявшись, сказала,

– Он ужасный человек, я бы за него никогда не вышла замуж, потому что страшно бы его ревновала, но каждую ночь я бы насиловала его,

– Что ты говоришь дочка? Удивилась мамаша, но за столом уже стоял веселый гомон, и каждая женщина с удовольствием говорила гадости, которые бы она сделала с Васильком ночью.

Вошел Василек и принес сковородку с поджаренной картошкой, которую поставил на подставку посередине стола. Он расставил перед каждой женщиной по тарелке, сам сел на свободный стул и женщины с удовольствием, будто это какой-то деликатес, стали есть жареную картошку, вспоминая свои шалости в школе.

Ольга поддразнивала своих подруг, Наташе это надоело, и она рассказала об одной проделке Ольги с учителем по истории, большом зануде и довольно несправедливом человеке, который часто жаловался на своих учеников директору. Она намазала стул клеем так, что бедный историк, вставая после звонка, что бы закончить урок, разорвал штаны и показал всем свою худую попу.

Произошел такой скандал, что решили выгнать из школы одного хулигана из их класса, на которого пало подозрение.

Ольга тогда пришла к директору и все рассказала, а так как ее любили все учителя, в том числе и этот историк, он простил ее, и дело закончилось миром.

– Мама, ахнула Юлия, неужели ты сделала такой ужасный проступок? Не может быть,

– Может, может, я дружила с этой негодяйкой, она показала на Наталью, и поспорила с нею, уж не помню на что, что сделаю это, и сделала.

После того, как они съели всю картошку, а потом попили чайку со сладким печеньем, Наташа пошла, переодеваться, когда она вышла, все присутствующие ахнули, она была ослепительно хороша в этом открытом платье,

– Так Василек, ты тоже иди переодеваться, как я тебя просила,

– Не пойду, упрямо сказал Василий, ты хочешь дважды героя Чеченской войны, кавалера орденов и медалей, майора Российской Армии превратить в какую-то куклу? Наташа стала его просить, умолять переодеться.

Но Василек не сдавался, тогда она пошла на запрещенный прием и, заплакав, сказала,

– Значит, ты меня не любишь? И Василек тут же сдался,

– Ну ладно, женщины, когда вы увидите меня в том ужасном наряде, вы сами скажите какой я в нем урод. Он ушел, и некоторое время оттуда не раздавалось ни звука.

Наконец дверь открылась и перед изумленной публикой предстала необычайной красоты девочка с испуганными глазами, такими синими, что, казалось, комната превратилась в какое-то синее марево, а туфли-лодочки и белые носочки еще более снижали ее возраст.

Он ничего не сделал с волосами, только причесал их, и они превратились в волнистую русую шапочку, удивительно идущую его мягкому овалу лица, и немного курносому носику, а главное маленьким веснушкам на щеках у глаз. Все, не исключая и Наталью потрясенно смотрели на эту девочку, и слово не моги выговорить, только Наташа обалдело спросила,

– А откуда у тебя веснушки? Но ответа не дождалась, а Василек заявил,

– Вот видите, не можете даже сказать какой я урод, пойду переодеваться,

– Нет, хором сказали женщины и Юлия,

– Ты, что волшебник? Заявила Светлана и пошла с горящими глазами на эту девчушку, о которой часто грезила, как грезили все клиенты ее ресторана, но на нее набросились подруги и еле удержали от насилия.

Она очнулась, и, покраснев, стала извиняться,

– Извините меня Василек, на меня нашло какое-то затмение, ну что же девочки поехали в ресторан, там нас уже дожидается столик с легкими напитками и вкусной закуской.

Они встали, взяли Василька под руки вышли на площадку, вызвали лифт, помогли хозяину закрыть дверь его квартиры, и спустились на лифте вниз, где их ждала машина.

Они сели в нее, но Света неожиданно сказала,

– Наташа садись за руль у меня руки трясутся. Наташа села, завела машину, и они поехали к Светкиному ресторану.

По дороге, Света достала из бардачка своей машины затемненные очки и заставила Василька одеть их, потом попросила Юлию снять плащ и отдать ее Васильку.

Когда они приехали к ресторану, то увидели рядом с ним довольно много машин, которые все подъезжали и подъезжали к нему, и оттуда выходили нарядные женщины и весело улыбались друг другу,

– Ой, я забыла, сегодня выступает певица, и назвала знаменитую фамилию, поэтому зал будет полн.

Ладно, Наташа, сверни вон в тот переулок и подъезжай к задней двери.

Как только они подъехали к двери, оттуда вышла помощница Светланы, которая помогла выйти пассажирам, помогая Васильку, который в темноте снял очки, она, увидев его глаза, даже вскрикнула, а рассмотрев его наряд, да еще в детских туфельках с белыми носочками, она остолбенела, а потом шепотом сказала,

– Светлана Михайловна, но этой девочки нет и пятнадцати лет, у нас могут быть крупные неприятности,

– Не беспокойся Верочка, это она просто так молодо выглядит, но она старше восемнадцати лет, это совершенно точно.

Они прошли мимо каких-то складов, потом пересекли кухню и, наконец, через дверь кухни вошли в зал, который был полон, все столики были заняты. Вера провела их к столику недалеко от маленькой эстрады, закрытый барьером от посторонних глаз, и женщины сели так, что Василий оказался спиной к залу и эстраде.

Он с удивлением увидел, что все столики были заняты одними женщинами, некоторые женщины были одеты в мужские костюмы, и даже приклеили усики, но выглядели они довольно смешно. Эти женщины обнимали своих партнерш, которые были одеты так, что казались раздетыми.

Действительно еда была удивительно вкусной, в основном салаты, и запеканка из грибов, и хорошее красное вино, налитое в небольшие графинчики, которые стояли перед каждым посетителем.

Через некоторое время свет в зале потух, и на сцену вышла средних лет высокая женщина с большими насмешливыми глазами, перед эстрадой было специальное место, которое занял небольшой оркестр, состоящий из одних женщин, и он заиграл тихую и мелодичную музыку, когда оркестр закончил играть, женщина объявила название песни и своим замечательным голосом запела.

Весь зал с восторгом слушал пение этой удивительной певицы, она пела о любви так, что каждая сидящая в зале женщина принимала слова любви на свой счет.

Василек забыл обо всех предосторожностях, снял очки и повернулся к эстраде.

Где-то в середине концерта, певица с удивлением заметила, что с нею происходит чудо, в самое сердце ее проникли два синих лучика, которые заставили вкладывать душу в каждой песню.

Она запела так, как давно уже не пела. Удивительно, но эти лучи точно освобождали ее из плена повседневности, все неприятности куда-то исчезли, и ей стало необыкновенно легко и показалось, что к ней вернулась ее молодость, когда она пела просто так, потому что хотелось петь.

В перерыве между песнями она попросила осветителя тоже женщину на миг повернуть свой прожектор на тот столик, из которого исходил этот удивительный синий свет.

Запев очередную песню, где-то в середине она незаметно махнула рукой, и осветитель внезапно повернул свой прожектор на столик, где сидел Василек.

Эффект был необычаен, тонкий, но сильный луч прожектора осветил девочку в синем платье, которое сексуально обхватывало эту тонкую, гибкую и подвижную фигурку и ее прекрасное лицо с большими синими глазами и маленькими крапинками веснушек под ними.

Осветитель сама потеряла возможность что-то делать.

Женщины сидящие в этом зале несколько секунд смотрели на это лицо, восторженно смотрящее своими синими глазами на певицу, на ее шейку, которой, позавидовал бы даже лебедь, и, наконец, на чудные ножки показавшиеся из короткого платья, могущие смутить, наверное, даже мумию.

Наконец, прожектор повернулся к певице, и она запела одну из лучших и любимых народом песню.

Она взяла в руки микрофон, спустилась с помоста и подошла к столику Василька, и стоя перед ним только ему, вернее этой девочке с синими глазами допела ее.

Кто-то принес стул и певица села перед этим чудом, и заговорила с ним,

– Как зовут тебя, милая?

– Вас, Василиса,

– Что ж Ангелочек мой, живи и приноси счастья своим любимым.

Певица встала и оставив микрофон какой-то девушке, ушла из зала, стараясь не расплескать того удивительного состояния счастья, дарованного на мгновение ей ангелом, спустившимся с небес.

Но этому ангелу пришлось не сладко. Женщины со всего зала окружили столик, и молча надвигались на бедного Василька.

Вера взмахнула рукой, и на помощь женщинам и Васильку прибежало человек десять охранников женщин, и старались осторожно оттеснить сошедших с катушек женщин от столика.

Через мгновение, началась всеобщая драка и распространилась на весь зал, вспомнились все обиды причиненные женщинам друг другу, нахальные измены, незаживающие раны, и вскоре женщины превратились в фурии, они визжали, рвали друг на друге волосы, разрывали одежду, царапались и кусались.

Круг у столика сужался, время от времени оборона давала трещины и несколько женщин прорывались к Васильку, он с ужасом смотрел на этих фурий, но не защищался, рука у него не поднималась на женщин.

Зато Наталья защищала своего ангелочка, как могла, а так как она усердно занималась в кружке самообороны, то ее удары были довольно чувствительны,

Света с Юлий помогали Наталье, и даже добропорядочная Ольга, как простая баба выдергивала волосы у противников, царапалась и даже кусалась.

Наконец, Вера позвала их, и провела в открытую дверцу на кухню, и они быстро, проскочив ее, выбежали на улицу и сели в машину, которая была уже кем-то заведена.

Они мчались по освещенной улице и хвастались друг другу, как они кому-то выбили зуб, другой вырвали целый клок волос, третьей разбили голову графином из-под вина, а четвертой размазали запеканкой ее красивую мордашку.

Наконец, Света остановилась у тротуара, повернула голову к женщинам и сказала,

– Ну, бабы мы и хулиганье, я даже в школе так не дралась, зато какое наслаждение я получила, надолго запомню, слушай Наталья, как ты здорово их укладывала одним ударом, что, занималась карате?

– Нет, самообороной в спортзале,

– Мама, а ты прямо озверела, я думала, что ты нос откусишь у той блондинки,

– Господи девочки прошу вас, не вспоминайте об этой драке, не сыпьте мне соль на рану, а ты Юлия здорово врезала графином по голове той толстухи, шишка, наверное, у нее еще долго будет видна.

Они посмотрели на Василия, который сидел, выпучив глаза, и не открывал рот всю дорогу,

– Василек, ты, что молчишь? Он пришел в себя и спросил,

– Женщины, что случилось? Что этим фуриям от меня было надо?

Женщины посмотрели друг на друга и громко расхохотались, и Наталья ответила,

– Дурачок, им надо было твое комиссарское тело,

– А зачем? Я же была девочкой,

– Господи Василек, ты, что с неба свалился? Ты не знаешь, кто такие, голубые и розовые?

– Нет, а кто они такие?

– Наташа, чтобы сегодня ночью ты ему все объяснила, смеясь, сказала Светлана,

– Хорошо, я ему объясню, я ему так объясню, что он у меня надолго это запомнит. Светлана довезла Наташу и Василька до их дома, и они поднялись к себе в квартиру.

Светлана развернулась и повела машину по Ленинскому проспекту к дому Ольги. Все трое молчали, думая о чем-то своем, когда они подъехали к ее дому, Ольга, вдруг сказала,

– Света, мы сейчас думаем об одном и том же, о Васильке, правда, же Юлия? Юлия покраснела, но честно ответила,

– Да мама, и Света кивком поддержала ее, тогда пойдем подруга ко мне, поговорим о нем.

Света остановив машину возле дома Ольги, вышла из нее, и они втрое пошли в дом, и зашли в квартиру Ольги, прошли на кухню и сели за стол.

Ольга достала из буфета графинчик с вишневой наливкой и три небольших рюмочки, и разлила вишневку по рюмочкам, они выпили наливку, закуски не было.

– Начнем с Юлии, дочка, что ты можешь сказать о Васильке? Тебе он понравился?

– Ах, мама, если бы он захотел, то я, не задумываясь, стала его рабыней, и выполняла все его желания,

– Так девочка с тобой все ясно, вот Света воспитываешь их, воспитываешь, а они сами в рабство лезут. Света, а что ты скажешь, ведь ты до сих пор любишь Наташу,

– Ты можешь смеяться, но я приревновала не ее к Васильку, а Василька к ней, а вообще-то я полностью согласна с Юлией, я тоже пошла бы к нему в добровольное рабство, а ты наша учительница, что скажешь?

– Я вам сейчас скажу то, во, что сама никогда не верила, и не понимала других верующих в это. Вам не показалось, что все, что случилось с нами и Наташей, произошло так, будто кто-то заранее написал сценарий именно для Наталии.

У меня такое впечатление, что мы вляпались в чужой сон, и поэтому нам досталась роль только наблюдателей. Правда в этом сне мы получили массу впечатлений, вначале горе в виде потери подруги, потом радость ее появления, чужая страсть так на нас подействовала, что мы и сами получили удовольствие.

После чего мы послушали певицу, которую давно любим, мне кажется, что ради Наталии кто-то ввел в этот сон и эту певицу, которая и сама была удовлетворена, и, наконец, юмор, массовая драка, и страх быть побитыми, и лучезарный конец,

– Мама, что ты говоришь, вот смотри, у меня нос до сих пор разбит, это меня толстуха двинула кулаком,

– А у меня руки до сих пор трясутся, как вспомню ту девочку в синем платьице, сказала Света,

– Ладно, скажу прямо, хоть мой разум никак не может согласиться с этим, может быть Василек это волшебник, который хочет сделать счастливыми тех людей, которых полюбит, в данном случае Наташу,

– Мама, ну ты даешь, а еще учительница,

– А, что задумчиво сказала Света, это все бы объяснило, за более чем десять лет работы нашего ресторана такого не случалось никогда, позвоню, пожалуй, я Вере, спрошу у нее, чем все это закончилось. Она позвонила Вере, и даже не стала ничего спрашивать ее, Вера сама быстро что-то говорила Свете,

– Господи, лучше возьми деньги. Потом повернулась к Ольге и Юлии и начала весело хохотать,

– Ну, конечно это волшебник, Вера говорит, что драка вскоре закончилась, и делегация из двадцати человек пришли в твой кабинет, и предложила нам компенсацию за урон нанесенный ресторану, и просили прощения, за то, что испугали девочку.

При этом они все были в восторге, такой драки им только и не хватало в их пресной жизни, после нее, они все помирились и хвастались друг перед другом своими победами.

Одна из них показала снимок, сделанный телефоном, как раз в тот момент, когда на Василису был направлен луч прожектора. Она предложила в качестве компенсации за нанесенную девочке обиду сделать ее фотопортрет и повесить в зале, Вера согласилась.

Ну, разве это не чудо. Ладно, большое спасибо за вишневку, а я поеду домой спать, такого чудесного дня у меня не было. И она вышла из квартиры. Ольга и Юлия тоже пошли спать.

Василек, лежал рядом с Наташей, которая внезапно заснула, и гладил ее покатые плечи, борясь с собой, чтобы не разбудить женщину, которая внезапно стала ему дорога. Он вздохнул и подумал, что завтра все кончится, женщина не захочет лишиться ради него богатства, нажитое с таким трудом, а главное детей и мужа, которых она любила.

Он не сможет с ней жить, видя, как она будет мучиться с ним, потому что он не любит роскошной жизни, и не сможет жить без постоянного ощущения полноты жизни и даров, принесенные ему природой.

Неожиданно Наталья открыла глаза, точно почувствовав, что он прощается с ней. Она обняла его и неожиданно заплакала,

– Милый мой не бросай меня, я никогда не была так счастлива, как в эти дни и ночи, проведенные с тобой, она улыбнулась, знаешь, мои подруги вначале сказали мне, что ты хитрый аферист, который хочет отобрать у меня мое дело.

Я им ответила, что я сама отдала тебе бы все, если бы ты попросил, но только после лунного купания я поняла, что тебе все это ненужно, а тебе нужна я. Так возьми меня со всеми моими потрохами и ошибками, и я готова жить только ради тебя, мой дорогой.

– Дурочка, если бы я даже хотел уйти от тебя, то только ради тебя, я не хочу ломать твою жизнь, но я не смогу вписаться в твое окружение, мне в нем будет скучно,

– Так, что ты сейчас сказал? Ухмыльнулась Наташа,

– Мне будет скучно,

– Нет до этого,

– Не помню, а, что я сказал,

– А то, что ты уйдешь только ради меня, так это?

– Ну, так.

– Так вот, дорогой, раз это зависит от меня, то я тебя живым не отпущу, ты будешь моим и только моим, понял?

– Ну, ты и эгоистка, знаешь что, поставим, друг другу условия совместной жизни и будем их исполнять,

– Никогда, будет только одно условие, сейчас ты мне скажешь, наконец, любишь ли ты меня, и мы завтра же идем в загс,

– У тебя же муж,

– Так получилось дорогой, что мы не зарегистрированы с ним, хотя свадьба и была, мы договорились, что расстанемся, когда потребует одна из сторон, одно время он очень хотел вернуться в семью к своему любимому сыну, но потом раздумал,

– Хорошо, я согласен, я влюбился в тебя сразу же, как увидел, и очень боялся, что ты меня высмеешь, а потом я вообще потерял голову, и ты видишь перед собой безголового парня, но одно условие я все-таки поставлю, не пытайся навязать мне свое богатство, мне оно не нужно,

– Да плевать мне на богатство, кроме тебя и моих детей мне ничего не нужно. Если ты согласен, мы должны закрепить наш устный договор, и она полезла рукой в его трусы,

– Постой у меня есть небольшая просьба, ты можешь поехать со мной в наш поселок, я очень соскучился по маме и по моим детям, и по детям Петра и Павла.

Слава богу, у Петра появились еще двое своих детей и тоже девочки, а Пашка к моим двойняшкам прибавил еще одного мальчика, правда, одна дочка Петра, наверное, моя, хотя у нее глаза мамины не синие,

– А почему ты решил, что она твоя? Потому что два года назад я получил отпуск на 10 дней, Маша, сказав моему брату, что поедет лечиться на курорт, а сама появилась в моей квартире и мы беспрерывно, все десять дней, почти не выходя из квартиры, занимались любовью, и сейчас девочке пошел второй год, и на мое счастье она похожа на мать.

– Господи, но почему же твои братья не бросили своих неверных жен,

– Откуда я знаю, для меня это загадка, мама говорит, что братья точно околдованы своими женами, и не могут их бросить, они даже и не пытались это сделать, а дедушка Алексей говорил, что они, как раньше староверы, женятся только один раз, так поедешь со мной? Мне нужна твоя помощь.

– Посмотрю на твое поведение, и опять залезла в его трусы, ах так и Василек навалился на женщину, стал выкручивать ей руки, угрожать, что убьет ее, если она не захочет сдаться. Наталья же героически сопротивлялась насильнику, который разорвал на ней рубашку и трусы и, держа ее за горло, ворвался своим членом в ее лоно, и смертельно испуганная женщина под натиском насильника сдалась и. как советовали полицейские в одном анекдоте, решила получить кайф и страстно отдалась насильнику.

Попеременно, любовники боролись, кто возьмет вверх в этой беспроигрышной игре, то Василек, то Наталья были сверху, но к концу победила дружба, и они, лежа на боку, прижавшись, друг к другу отдавали последние силы в этой нелегкой борьбе.

Наконец, женщина сдалась полностью на милость победителя и они одновременно со страшными стонами кончили, и оба впали в нирвану, то есть заснули, как убитые.

Наталья неожиданно проснулась, от легкого поглаживания ее животика горячей ладонью Василька, она не открывая глаза, ожидала дальнейших действий этого ненасытного, нахального, беспардонного, приставучего, порочного и страстно любимого ею любовника.

Ладонь перешла от животика к грудке, и пальчики начали теребить восставшие сосочки, Наташа еле сдерживалась от того, чтобы не завизжать от наслаждения, а тут еще неожиданно на помощь к первой ладони пришла вторая ладонь и легла на нескромное место у женщины между ее бедер.

Тут уж Наташа, не выдержав заорала, убери руки подлец, насильник, живодер, пока я тебе в морду не дала.

Вместо того, что бы убраться, руки заработали еще более быстро, еще более дерзко, и Наташа от страсти потеряла голову, она взвизгнула, изогнулась и кончила,

– Что ты со мной делаешь, дорогой, я кончаю уже только от твоих рук, скоро ты сделаешь из меня шлюху. Василек, будь рядом со мною всегда, если ты уйдешь от меня, я сойду с ума,

– Вообще-то Наташа, я хотел просто разбудить тебя, но увидев твое умопомрачительное тело, я забыл обо всем на свете, ты же хотела поехать со мной на дачу?

– Хотела, а сколько время?

– 7 часов утра, то есть уже полвосьмого,

– Хорошо, иди сюда, ложись рядом, давай поговорим. Василек лег рядом,

– Ну, что ты хочешь спросить у меня, и довольно давно?

– Вася, а почему ты оказался в это утро около моего дома? Ты знал меня до встречи? Оля мне сказала, что ты, наверное, аферист, и хочешь отнять мою фирму,

– А, что ты ответила,

– Я сказала ей, что я тебе отдам все, что ты захочешь и себя в придачу, только, чтобы ты был со мной. Василек усмехнулся,

– Спешу тебя огорчить, я совершенно случайно оказался около твоего дома, ты можешь мне не верить, но я с детства мечтал стать историком и ездить на раскопки, мне сказали, что где-то там есть историко-археологической институт,

– Дурачок, недалеко от нашего дома есть историко-архивный институт,

– Да, я это узнал, мне сказали, что в Университете есть такой факультет, историко-археологический, и я пошел домой, вот и все,

– Господи, какому богу помолиться? Ты оказался просто олухом, и Наташа стала хохотать, надо же перепутать Археологический с Архивным институтом. Ладно, допустим, но почему ты все-таки взял меня с собой, сразу же влюбился, да? Василек, покраснев чересчур, быстро ответил,

– Да, да ты права,

– Черт, ты врать не умеешь, говори правду и только правду,

– Ну, хорошо, я решил, что ты глупенькая блондинка с роскошным телом, а я давно уже не был с женщиной, ну и решил попользоваться тобой, и опять Наташа рассмеялась,

– Господи, да ты просто бабник,

– Да, конечно, и если бы я в тебя не влюбился, то не было бы лунного купания и всего остального,

– А интересно, чем бы это кончилось?

– Ну чем, я бы с недельку с тобой позанимался сексом и отдал бы тебя мужу,

– Ну, ты и подлец, ведь ты мог так разрушить семью,

– Ничего подобного, я бы научил ее многому, и она свела бы мужа с ума,

– Василек, а ты насиловал когда-нибудь женщину? Уж больно натурально у тебя вчера получилось,

– Никогда, я просто чувствую, когда некоторые женщины желают насилия.

Если я на все твои вопросы ответил, то вставай и одевайся, я тебе положил на стул твою одежду. Наташа посмотрела на стул и увидела легкую комбинацию из трикотажа, штанишки и цветастый сарафан.

Она все это одела, и была удивлена, одежда ей была в пору,

– Откуда это все,

– Да, у меня жила одна девушка, примерно твоей комплекции, и она все это оставила,

– Ладно, замнем для ясности, что ж поехали, Василек поднял все ту же сумку на плечо, а другой рукой взял под ручку Наталью, и они, выйдя из квартиры, закрыли дверь, спустились в лифте вниз и вышли на улицу. Летнее солнце уже довольно сильно обогревало землю.

Они прошли до метро сели в вагон и оказались на Ярославском вокзале. Василек быстро взял билет, и они побежали к нужной платформе, вошли во второй, почти пустой вагон, сели на лавочку, и, прижавшись, друг к другу, стали ждать отправление поезда.

Вскоре поезд тронулся, и колеса застучали свой марш. Наташа положила голову на плечо своего друга и неожиданно для себя быстро заснула. Проснулась она, почувствовав неудобство в положении головы, оказалось, Василек наклонил свою голову на ее макушку и тоже мирно спал,

– Надо же, подумала Наташа, все-таки укатали Сивку крутые горки, а я оказалась сильнее его, буду охранять этого типа до самого поселка, и тут же заснула вновь.

Следующий раз ее разбудил Василек,

– Эй, соня вставай, следующая остановка наша,

– Кто бы говорил, ты спал, как сурок, я тебя застукала,

– Ладно, не будем спорить, давай собираться, он взял в руки сумку, и они пошли к выходу. Остановились они у платформы, называемой “ 45 километр”.

– Вот тебе и поселок, “Отрадное”. Пойдем к маме. Они шли вначале по главной улице, потом свернули в какой-то переулок и дошли до небольшой речушки, перешли ее по мостику и увидели перед собой большой двухэтажный дом, стены которого были сделаны из круглых бревен, с черепичной крышей, на которой виднелась кирпичная труба.

Окна с резными наличниками и ставнями, несмотря на то, что были довольно большими, напоминали бойницы в крепости, второй этаж был поменьше, зато посредине вместо окна была поставлена застекленная дверь, которая выходила на балкон, с прекрасно вырезанными перилами и двух резных столбов по его краям, на которых опирался такой же резной навес.

Василек открыл калитку, и они подошли к крыльцу, с перилами, которые за долгую свою жизнь были отполированы до блеска. Гости поднялись по лестнице на площадку перед дверью, Василек нажал кнопку звонка, через минуту дверь открылась и они увидели на пороге хорошенькую восьмилетнюю девочку с удивительно синими глазками.

– Здравствуйте, Вы кто? Спросила девочка, пристально смотря на мужчину. Наташе показалось, что девочка стоит перед своим зеркалом, так она была похожа на Василия. Увидев гостей, девочка закричала?

– Мама, папа, к нам гости. Вышла симпатичная женщина с веселыми серыми глазами, и, увидев гостя, вся засияла,

– Василек, проходи же, о, ты не один, так веди гостью в горницу.

Наташа пошла по темному коридору, и услышала тихий шепот женщины,

– Ну, ты Вася и подлец, без женщины не можешь жить, да? Ответа она не услышала, так как открыла дверь и вошла в большую комнату, где за большим столом, покрытой красной скатертью с бахромой сидела вся семья.

Во главе стола сидела пожилая пара, а по бокам с одной стороны сидел молодой красивый парень с карими глазами, с очень красивой женщиной, у которой были волосы цвета спелой пшеницы и зеленоватые глаза, рядом с ними сидели синеглазые мальчик и девочка примерно одного года, и мальчик с карими, как у отца глазами.

С другой стороны женщина, встретившая их, подсела к довольно мощному мужчине, тоже, как и его брат с карими глазами и рыжеватыми волосами, рядом с ними села девочка, открывшая им дверь, и две девочки одна постарше, а другая примерно двух лет села на колени к матери.

За столом воцарилась молчание, потом встал еще довольно крепкий дед с седой бородой и сказал,

– Зачем ты пришел опять смуту вносить в нашу жизнь, Петр и Павел поддержали его,

– Ты должен уйти, тебе тут не место высказался Петр

– Зря пришел, мы тебя не ждали.

Василек, взял под руку Наташу, и хотел было уйти, но тут встала его мать и пошла в другую комнату,

– Ты, что уходишь Мариша? Спросила у своей невестки Светлана Егоровна,

– Да, я ухожу вместе с ними,

– Ты, что сдурела, а что скажет Степа? Он же скоро приезжает из Владимира,

– Мне все равно, я буду жить с Васей, уже десять лет я его не видела. Неожиданно встали молодые женщины Маша и Валентина и тоже хотели уйти,

– А вы куда собрались? Маша ответила за двоих,

– И мы тоже уйдем из этого дома, заберем детей и уйдем к родителям своим.

Дед аж побелел, но тут вмешалась его жена Светлана Егоровна,

– Вот, что дед я долго молчала, а теперь скажу, Вася мой внук, как Петр и Павел, и этот дом и его тоже, как и их, и он, если захочет пусть тут живет.

Дети захлопали в ладоши, и, окружив гостей, стали с ними знакомится, говорили они все одновременно, и тут старшая девочка, оказавшись Машей, как и ее мать, вдруг спросила,

– Ты мой папа? Все замолчали, взрослые смотрели на Василия и ждали его ответа, он нагнулся к девочке и сказал,

– К сожалению, нет, я не отец такой красавицы,

– Ладно, сказал дед, садитесь с нами есть, кто старое помянет, тому глаз вон, а ты не познакомишь нас с твоей женщиной?

В это время Наташа еле удержалась от смеха, услышав, что ответил этот синеглазый негодяй. Все же она собралась с духом и ответила,

– Зовут меня Наташа, Наталья Егоровна Бобрикова, с ним, она показала на Василия, я знакома три дня, и думаю, если он не раздумает, то завтра мы поженимся.

Все женщины, даже бабушка засмеялись,

– Узнаем милого по походке. Дети усадили Наташу и Васю за стол, а двухлетняя девочка, вдруг, слезла с колен матери и потребовала у Василька, чтобы он взял ее к себе на колени.

Его мама накрыла на стол перед новыми гостями и даже принесла бутылку самогона. Вскоре все, кроме Василька и Наташи были уже пьяны, и Василек повел Наташу из дома в лес, он показывал ей свои любимые места, и вывел ее к небольшому озеру, которое затягивала тина.

Удивительно, но посредине это озеро было чистым, и водная гладь озера отражало небо, пронзительным синим цветом. Казалось, что эта синева перешла каким-то образом в глаза Василька,

– Мама часто водила меня сюда и показывала на этот удивительный цвет, говорила, что перед моим рождением, она просила у бога, что бы цвет моих глаз был таким же синим, как гладь этого озера, и бог послушал ее,

– Черт, как романтично, и она никогда не изменяла твоему мужу?

– Мама говорит, что нет, но перед моим рождением ей приснился сон, что с ней занимается любовью, какой-то мощный бородатый мужчина, который назвался богом леса, и глаза у него были синими-синими,

– Чего это ты, вдруг, рассказал эту сказку? Ага, поняла, ты хочешь сказать, что я тебе не пара, ты сын бога, пусть даже местного, а я всего лишь дочка простых инженеров. Василек посмотрел на нее не понимающим взглядом, и, вдруг захохотал,

– Послушай, как ты догадалась? Конечно, ты мне не пара и свадьбы не видать,

– Негодяй, ты хочешь отказаться от меня, да? Я тебя сейчас придушу.

Она бросилась на этого предателя, а он, защищаясь, прижал ее спиной к сосне, и взасос стал ее целовать.

Наталья, пытаясь защититься, изогнулась, и он ловко приподняв подол ее платья, и припустив с нее штанишки, вытащил свое оружие и вошел в нее.

Весь лес огласился стонами и криками двух ненасытных зверей. Он скинул свой пиджак, уложил на него не сопротивляющуюся жертву и они страстно отдались любви.

Сколько они занимались любовью, Наталья не знала, но когда она пришла в себя, Солнце убежало от стыда за них куда-то за лес и небо на западе превратилось в розовое покрывало.

Они встали с земли, Василек взял пиджак, отряхнул его и одел. Наташа почистила сарафан от прилипшей листвы, и они пошли домой.

Дома уже их ждали, и, конечно, Маша и Валентина заметили и помятый пиджак Василька, и запачканный землей сарафан Наташи, а главное счастливое и довольное лицо женщины, как у кошки, которая съела целый кувшин сметаны.

Им постелили спать в горнице, но Наталья, вспомнив рассказ Василька о сеновале, попросила постелить им на сеновале. Маша, хихикая, спросила у нее,

– Что, небось, этот половой разбойник рассказал тебе про первую нашу встречу, когда я навсегда, как потом и Валентина потеряла голову? Ладно, веди его в сарай, я вам уже там постелила.

Они пошли в сарай, где корова грустно хрустела свежим сеном, свинья довольная хрюкала, вылизывая что-то из корыта, а козы блеяли, прося еды.

Наконец. Наталья увидела лестницу и полезла вверх на сеновал, Василек лез за нею, и одной рукой ласкал ей зад под штанишками. Наталья мигом проскочила наверх и, когда Василий забрался вслед за нею, вмазала ему звонкую пощечину,

– За что? Удивленно спросил он,

– Ты еще спрашиваешь? Ты ведешь со мной, как с проституткой, а я не такая, я женщина скромная и высоконравственная,

– Хорошо я согласен, я больше нескромно к тебе не притронусь, я буду относиться к тебе нежно и осторожно, согласна? Наталья недоверчиво посмотрела на Василия, и увидела в его глазах веселые искорки,

– Ну ладно, я тебе поверю, но если ты не сдержишь своего слова, готовься к смерти,

– Хорошо, согласен, тогда раздевайся и ложись на одеяло, а я сейчас.

Он быстро спустился с лестницы и куда-то исчез. Наталья разделась и спиной легла на одеяло, раскинув голые ноги. Ждала она, недолго, вскоре появился Василек, с небольшой банкой в руках.

Он открыл крышку, там оказалась какая-то белая мазь,

– Что это такое? Спросила женщина,

– Это простая домашняя сметана, попробуй и подал ей баночку, Наталья попробовала, и вправду, это оказалась простая сметана.

Он намазал сметану на ладони и начал втирать ее в кожу женщины, начиная со лба, потом щечек, перешел на шейку, грудки, животик, бедра и ножки.

Втирал он сметану какими-то нежными странными круговыми движениями, нажимая на некоторые известные только ему точки.

Наташа почувствовала какое-то странное, сладостное, захватывающее чувство, ей показалось, что ее тело покалывает в тех местах, где он нажимал, точно электрическим разрядом, при этом сила удара увеличивалась, и постепенно захватило все тело, оно сжималось и разжималось, заставляя ее сердечко биться, как при самых страстных объятиях.

Наконец, он кончил намазывать сметану спереди, и шепнул ей, чтобы она повернулась на живот, но Наташа уже ничего не соображала,

– Не трогай меня, не надо, пожалуйста, но все-таки повернулась на живот, и опять пытка началась, круговые движения ладони и нажатия пальцами на эрогенные точки, заставляли тело Наташи вздрагивать и изгибаться в каком-то сладостном трансе.

Наконец он перестал намазывать сметану и отпустил Наташу на свободу,

– Все, мне конец, я сейчас же умру, уйди от меня,

– Ну, хорошо, хорошо я только сниму с тебя сметану,

– Да, да, убери ее, пожалуйста, убери, она жжет меня,

– Хорошо, сниму только спереди, поворачивайся.

Наташа повернулась, и уже через минуту прокляла все на свете, этот проклятый синий цветочек, начал снимать сметану язычком.

То, что она почувствовала, не входило ни в какое сравнение с тем, что она испытала до этого. Его крепкий и твердый язычок очень нежно, как он и обещал, слизывал сметану со всей кожи женщины, начиная с лица, грудок, живота, с бедер и с того, что между ними, потом прошелся по икрам ее ножек, дошло до ступни, и облизал каждый пальчик ноги, прошелся по нежной стопе, дошел до пятки и облизал ее.

Женщина от страсти изогнулась, но тут это чудовище тихонько укусил ее пятку. Женщина сошла с ума от страсти, она стонала, кричала, билась всем телом о матрас, и, закрыв от наслаждения глаза, кончила, потеряв сознание.

Наталья лежала с закрытыми глазами, все ее тело трепетало от страсти, и, несмотря на ночную прохладу, женщина все была в поту.

Василек опять спустился вниз и в большой кувшин налил холодной воды из колодца, взял из дома полотенце, вновь залез на сеновал, и осторожно холодной водой обмывать жаркое тело Наташи, и вытирать полотенцем.

Наконец, женщина открыла глаза, и затуманенным взором осмотрелась, пытаясь понять, где она находится, и что с нею.

Наконец, она увидела перед собой сине глаза своего милого, и первым ее движением было вскочить и убежать от этого чудовища, но его прохладные ладони гладили ее щеки, и его удивительная улыбка заставила ее успокоиться.

Она показала место рядом с собой, и попросила его, чтобы он прилег к ней. Он лег и обнял ее, и она сказала,

– Ты действительно, наверное, лесной бог, то, что ты сейчас сделал со мной это как ядерный взрыв, мне показалось, что мое тело распалось на мелкие кусочки, но, несмотря на эту сладостную пытку, я почувствовала себя на верху блаженства, и необычайную силу, которая воскресила меня. Я не хочу спрашивать тебя, где ты этому научился, но знаю точно, что без тебя я умру. Пожалуйста, дорогой, не уходи от меня, я сделаю для тебя все, что ты захочешь,

– Хорошо, милая, и он начал осторожно целовать ее грудки,

– Стой, милый, я больше не могу, если ты хочешь, что бы я осталась живой хотя бы до утра не трогай меня больше, давай о чем-нибудь поговорим,

– О чем милая?

– У тебя ты говорил два Георгиевских креста, ты дважды герой России, расскажи мне, если не секрет, конечно, за что их получил?

– Хорошо, первый я получил за ликвидацию одного из помощников Басаева и его банды.

Второй за то, что мне удалось перехватить крупную партию оружия, поставленного из Саудовской Аравии.

Оно шло через Черное море в Грузию, а затем по горным тропкам его переправляли через границу с Грузией в Чечню.

Я решил попробовать проследить путь оружия с самого начала из Саудовской Аравии и до Чечни.

По моей просьбе в штабе наших войск мне выделили один из лучших компьютеров того времени и я засел за него. Мне разведчики назвали несколько фамилий людей стоящих за этими перевозками, и я по интернету составил программу, которая позволила мне вычислить все фамилии, причастных к этому, как граждан нескольких Арабских стран, так и граждан США и Европейских стран.

Выявил я и нескольких предателей граждан России, и даже командиров Российской Армии. Я сумел составить график перемещения этих лиц во время поставок оружия. Неожиданно мне удалось вычислить, когда будет поставка очередной партии оружия.

Тогда я решил не только перехватить оружие, но и разрушить коридоры поставки. Я собрал всю свою команду, 14 разведчиков, и повел их в горы, долго рассказывать не буду, но через два дня мы увидели колонну навьюченных лошадей, погонщиков и охраны, такого количества вооруженных людей я не ожидал, их было не менее двухсот чеченцев, отряд одного из боевиков Басаева.

Нас было 14 человек, а их двести, но я знал, что горы могут сравнять шансы на победу, в общем, я нашел одно место, где мы взорвали скалу прямо перед колонной, а потом расстреляли отряд, в живых никого не осталось, кроме погонщиков, которые нам рассказали, почему такой большой отряд конвоиров сопровождал груз.

На одной из лошадей был приторочен довольно тяжелый груз, раскрыв его, мы увидели чемодан, в котором лежало множество пачек стодолларовых купюр. Все оружие мы уничтожили, а чемодан забрали с собой.

Мы с одним моим другом, разведчиком посчитали, что в чемодане находилось ровно 600000000$, мы все подписали документ об этом, там же были списки тех, кому эти деньги были предназначены, в основном боевикам, на подкуп Российским военнослужащим, а также плата за предательство.

В штабе я передал деньги главнокомандующему ограниченного контингента войск, который приказал арестовать всех предателей в армии и в штабе, а также он переслал списки контрразведчикам в Москву, чтобы они выявили всех причастных к этому делу людей вплоть до Кремля.

Потом вышел приказ, о награждении нас денежной премией в размере 10% от этой суммы. Сама посчитай, сколько оказалось у каждого из нас, около 420000 долларов, когда меня комиссовали, весь мой отряд тоже уволился из рядов Российской армии, но в случае надобности мы можем быстро связаться друг с другом.

Наташа, я соскучился по твоему телу, и он опять начал гладить ее живот, а потом нагнулся и стал целовать ее пупочек, перешел на грудки, потом на шейку, поцеловал ее губы, лизнул своим гибким язычком в ее ушко и не больно прикусил раковину уха.

Наташа взвизгнула, и стала умолять Василька не трогать ее, но чудовище уже не мог остановиться и резко вошел в нее, женщина страстно отдавалась ему, изгибаясь всем телом. Наконец, все кончилось, и Василек лег рядом с Наташей и успокаивал ее.

Женщина лежала рядом с ним и счастливо улыбалась,

– Господи, ты дал мне возможность встретиться с моим счастьем, так дай же мне силы не упустить его, молила она бога.

– Васенька, завтра я должна быть на работе, пожалуйста, разбуди меня в шесть часов утра,

– Хорошо,

– Что хорошего, миленький, я всегда считала себя сильной женщиной, а тут, как подумаю, что могу потерять тебя, так мне умереть хочется, послушай, хочешь, я брошу все, и мы будем жить только вдвоем, мне ничего не нужно, кроме детей и тебя.

– Не надо умирать дорогая, я тоже полюбил тебя, и готов жить с тобой вместе, только ты не бросай свой бизнес, не так много в нашей стране нормальных бизнесменов, которые бы не просто делали бы деньги, а старались сделать что-нибудь и для общества,

– Василек, тогда у меня просьба, приходи завтра ко мне в офис, и я подберу для тебя любую работу, только бы ты был рядом со мной, и я тебя могла бы видеть,

– Ага, хочешь взять меня на содержание, и, как это будет звучать, женщина содержанка, а я кто? Наверное, содержанец,

– А, что, вы, мужчины можете содержать женщин, а мы, что не можем содержать мужчин что ли? Представляешь, я тебе покупаю квартиру, одеваю во все модное, каждый день занимаюсь с тобой любовью, вывожу в свет, знакомлю тебя с содержанками других богачей, мужчин,

– Дурочка таких мужчин называют, черт, забыл как, а вспомнил Жиголо. Вообще-то меня взяли армию в 17 лет, и у меня нет никакой профессии, поэтому я и хотел заняться тем, о чем мечтал с детства, ездить в разные страны заниматься раскопками, а особенно расшифровывать сложные письмена.

Однажды в 8 классе, в учебнике были показаны шумерские письмена, и я за месяц смог расшифровать несколько слов, правда, я не придал этому никакого значения, а вот учитель послал расшифрованные слова в Академию наук, и там произошла маленькая революция, с их помощью ученые сумели расшифровать целую рукопись.

Обо мне, конечно, они забыли, приписав все себе. Я узнал обо всем этом только в армии из письма моего учителя, поэтому я хотел поступить в археологический институт.

Ладно, давай Наташа спать, утро вечера мудренее,

– Нет уж, дорогой, если ты не появишься у меня на работе, то я тут же бросаю эту чертову работу, детей и переезжаю к тебе жить,

– Ты что же, меня шантажируешь?

– Ага, а если ты меня не примешь, то я тут же умру у порога твоей квартиры,

– Хорошо, я сдаюсь, мы поедим на электричке в Москву, там я на метро доберусь до Ленинского проспекта, переоденусь, зайду к соседям, попрощаюсь с холостяцкой жизнью и к 12 часам приеду к тебе в офис.

Наталья улыбнулась, повернулась к своему другу лицом, и они, обнявшись, неожиданно быстро уснули.

Проснулась она от легких и быстрых поцелуев в губки, щечки, глаза, и в начало ее шейки, и опять она, как последняя шлюха изогнулась, и стала умолять его войти в нее, но он медлил и только пальчиком водил за ее ушком, это уже было слишком.

Она сама приподнялась и заставила его войти в нее, но быстро и страстно, окончив, застонала и закрыла глаза от наслаждения. Через короткое время она очнулась и спросила Василька,

– А сколько время, дорогой? Он удивленно посмотрел на нее и спросил,

– Разве я тебе не сказал, который час? Вот, не надо так часто заниматься любовью, так и проспишь тут все на свете, когда я тебя будил, было ровно 6 часов утра. А сейчас уже почти 7 часов,

– Как вскрикнула Наташа, я так на работу опоздаю, ну ты и негодяй не даешь мне покоя, и все сваливаешь на меня.

Ладно, давай одеваться, и побежим на поезд. Они быстро оделись и спустившись с сеновала в бежали в дом, в горнице их уже ждали все женщины, стол был накрыт, и мама Василька наливала топленого молока в их чашки. Василек быстро выпил молоко, и побежал прощаться с детьми, а женщины с интересом смотрели на Наталью.

Она смущенно спросила,

– Что вы так на меня смотрите? Маша ответила за всех,

– Завидки взяли, мы вместе с мужьями не спали всю ночь, хотя мужики и не признавались нам, но они слушали твои крики и никто никак не мог заснуть, а мы с Валькой даже встали, сели рядом с окошком и слушали, что он с тобой вытворял,

– Господи, как мне стыдно, но он что-то такое сделал со мною, что я просто стала нимфоманкой, тут вошел Василек, они вышли с ним из дома и быстро пошли на вокзал.

Поезд подошел вовремя, и они сев в вагон, который был, почти, пустой, прижались друг к другу и задремали. Через 40 минут, они уже подъезжали к платформе, вагон был полон.

Василек вышел с Натальей на платформу, и они вошли вниз на переход в метро,

– Девочка, ты выходишь на остановке Лубянка, выйдешь из метро, и там, рядом будет твой офис, а сделаю пересадку на Тургеневском метро и через 12 минут буду на Ленинском проспекте.

Он поцеловал Наташу и вышел, а женщина, точно потеряв точку опоры, чуть не упала, но все-таки вышла из вагона и побрела наружу. Офис действительно был рядом. Она вошла в вестибюль, и тут ее остановил контролер и потребовал пропуск.

Он строго смотрел на эту молоденькую блондинку, которая ничего не понимала, и тут с трудом контролер узнал своего босса,

– Наталья Егоровна, извините меня, пожалуйста, проходите, я вас сразу и не узнал. Когда она прошла, он долго и ошарашено смотрел на нее, и никак не мог узнать в этой бесподобной красавице своего начальника, которая проходя мимо него, даже не замечала его.

Наталья прошла на второй этаж и открыла дверь, за которой находилась небольшая комната секретарши, а справа виднелась дверь кабинета самой Натальи,

– Привет Юлечка.

Юля сидела за столом и что-то печатала, подняв глаза, она увидела перед собою молоденькую красотку с сияющими глазами,

– Наталья Егоровна, вы ли это? Какая же вы красивая, и посмотрела за спину женщины,

– А где этот негодяй и чудовище? Неужели мы его больше не увидим, и неожиданно в ее глазах появились слезки,

– Ну, нет, я уже никогда и никому его не отдам.

В общем, так Юлечка, ты сейчас позовешь Клавдию Степановну, нашего кадровика, Володю из компьютерного отдела, и моего помощника Татьяну, а сама возьми бланк приема на работу и напечатай о приеме на работу Василия Семеновича Рыжова в компьютерный отдел для изготовления программ для нашего офиса.

– Наталья Егоровна, а какое число поставить,

– Ты, что, не поняла что ли, конечно, с восьмого числа, то есть три дня назад, когда он стал трудиться на меня, Наташа пошла в свой кабинет, а Юлия, быстро напечатав приказ о приеме на работу В. С. Рыжова, позвонила и вызвала помощников Наташи.

В кабинете состоялся долгий разговор, который выявил, что хотя Наталья является все еще их боссом, но молодой человек, который скоро придет работать в их офис, будет являться ее боссом,

– Так, что господа отнеситесь к нему, как положено к новичку, можете даже ругать его за ошибки, только чтобы он не заподозрил, что я его опекаю.

Ты Клавдия Степановна, прими его, поговори с ним, и скажи, что он сможет работать в самом офисе столько, сколько захочет, но если куда будет уходить, что бы он отмечался, когда и куда он уходит, и тут же будешь докладывать мне.

Ты Володя покажешь ему компьютеры, и хоть ты будешь считаться начальником, я тебе советую прислушиваться к нему, он очень сильный программист.

Татьяна, несмотря на его очень молодой и легкомысленный вид, он талантливый менеджер.

Клавдия Степановна, ты ему положишь большой оклад 10000 долларов, часть их будешь брать с меня. Вот, кажется и все, Юлия позови сюда моего мужа, мне с ним надо поговорить.

Все разошлись, и через некоторое время появился ее муж, Петр Владимирович, увидев свою жену, которая потрясающе выглядела, чуть с ума не сошел, и попытался ее поцеловать,

– Подожди Петя, конечно, я должна тебя подготовить, но не могу. Петя я ужасно виновата перед тобой, я полюбила другого человека, почти юношу, и без него я и дня не смогу прожить,

– Ты что, дорогая, а как же я? Я же люблю тебя,

– Ничего Петенька, я же знаю, ты любишь своего сына Петра, и жена твоя бывшая до сих пор любит тебя.

Так что вы можете воссоединиться, твою должность и твою часть прибыли и акций я за тобой сохраню, но если ты попытаешься, что-нибудь сделать плохое мне или моему будущему мужу, то ты знаешь, что я могу с тобой сделать.

Вот, что, поезжай сейчас к жене, договорись с ней, и если все будет хорошо, то фирма вам выплатит сумму за новую трехкомнатную квартиру, а ты, если захочешь, сможешь добавить нужную сумму, для улучшения этой квартиры.

Петр повернулся и ушел. Через некоторое время, Наталья вышла из кабинета, время было уже, почти двенадцать, и присоединилась к Юлии,

– Ты позвонила на вахту, чтобы они беспрепятственно пропустили Василька,

– Конечно Наталья Егоровна. Обе стрелки соединились на двенадцати, в дверь постучали, обе женщины, взволнованно сказали,

– Войдите, дверь открылась, и вошел их любимый Василек, одетый в прекрасный костюм, который необычайно шел к нему. Женщины оторопели, и скажи он им сейчас, умрите, они бы не задумываясь тут же в этой комнате, умерли бы.

В дверь заглянули, будто случайно несколько взволнованных женских лиц, увидев злое выражение лица своего босса, они тут же заявили ей, что просто указали ему дорогу, и быстро ушли.

Наташа сама показала своему Васильку его место работы в компьютерном отделе, потом познакомила его со своими сослуживцами, проведя его по всем кабинетам. Потом привела его обратно в свой кабинет, велела Юлии никого не пускать в него, и стала ему объяснять новому работнику специфику его работы.

Василек тут же освоился в кабинете и стал приставать к своему начальнику с непристойными предложениями.

Одно из них она приняла и он сев, на место босса, посадил ее к себе на колени, и стал ласкать ее грудки, беспардонно вытащив их из расстегнутого сарафана, а потом, сняв с нее трусики, ловко усадил женщину на свой инструмент, и скачки начались.

Юлия, как тигрица никого не пускала в комнату, а сама время от времени включала микрофон и слушала эти ужасные, чудовищные и сладостные стоны и вскрики, заставляющие бедную девушку сходить с ума.

Наконец стоны прекратились и из комнаты вышли сударь и сударушка, необычайно красивая пара, и Наталья, сказав Юлии, что они пойдут домой, повела свою пару на выход.

Юлия позвала Татьяну и сказала ей, что босс ушел домой, и, что Татьяна остается за нее. Когда Татьяна ушла, Юлия села за стол и задумалась,

– Я буду не я, если хоть раз не соблазну это чудовище.

В это время в доме Бобковых сидели за обеденным столом дочки Натальи, их обслуживала кухарка и горничная веселая хохлушка Степанида.

Только что отец им заявил, что их мама нашла себе нового мужа, с которым она будет жить, а он пока уйдет к своему сыну.

Если Машенька, как всегда весело играла со своей куклой, то Оксана, размышляла о том, что сказал ей отец, что она уже может выбирать, с кем ей жить с матерью или отцом.

Она любила своего отца, но не могла представить себе, как она будет жить без мамы. Степанида была ей доброй подружкой и иногда рассказывала о своей непутевой жизни с бывшими своими мужьями, у нее было их трое.

Неожиданно раздался звонок, Степанида пошла открывать. Оксана насторожилась, как ей в этом случае вести она не знала. Вдруг в прихожей раздался вскрик, и в столовую вбежала взволнованная Степанида,

– Я сейчас девочки и побежала на кухню.

Дверь в столовую открылась, и девочкам показалось, что столовая окрасилась, синим цветом. Появилась их мама, а рядом с нею стоял красивый синеглазый очень молодой мужчина, который испуганно смотрел на сестренок, и своим видом тут же приворожил их.

Наталья усадила Василька за стол и сама села рядом. Прибежала Степанида и поставила перед вновь пришедшими столовые приборы, и в тарелки налила суп.

Машенька, недолго думая, прихватив куклу, подошла к Васильку, забралась к нему на колени, и тут же начала рассказывать ему все последние новости про своих кукол, а Оксана, поздоровавшись с новым членом семьи, сказала маме, что она ее любит и никогда не бросит ее.

Наталья, дождавшись Степаниды, которая уже давно стала старшей подругой детей и другом семьи Бобковых, заявила, что это их новый папа, зовут его Василий Семенович Рыжов, и он будет им хорошим отцом.

Степанида пожала руку Василию, и, зардевшись, убежала на кухню, а Маша и Оксана, вдруг весело рассмеявшись, назвали его Василек.

Вскоре Маша, сидя на коленях нового отца, спокойно ела из его тарелки, и старалась отобрать у него вкусные кусочки мяса, а Василек объяснял ей, что так есть нельзя, а надо вот так, и они успешно разливали суп на стол.

Оксана, по своей привычке, учила Василька, как надо правильно себя вести, и была потрясена, когда этот мужчина подчинялся ее тону.

Степанида стала спорить с Васильком, что борщ без бурака, как хохол без сала. И все они обращались за помощью к Наталье, даже Василек. А она была наверху блаженства, ей этот шум напоминал детство, когда она весело болтала за столом со своими родителями.

При Петре за столом стояла тишина, главная его пословица была, когда я ем, я глух и нем.

Наталья поняла, как ей не хватало все эти годы родителей, простой дружеской поддержки, любви и ласки, и простого семейного счастья, когда достаточно для любви быть просто дочкой, матерью, женой. Она, вдруг, коварно улыбнулась,

– Ну, дорогие родители держитесь, вы не хотели к нам приезжать, и мы уже давно не виделись, ну я вам устрою небо в алмазах в эту пятницу, я привезу вам вместе с моими дочками это чудо юдо, рыбу кит, представив своих родителей на побегушках у этого синеглазого дьявола, она чуть не рассмеялась.

Прошло несколько месяцев, дом было не узнать.

Маша вместе с синеглазыми дьяволятами, племянниками Василька носилась по комнатам, как верхнего, так и нижнего этажа, мать с отцом пытались помочь своему синеглазому кумиру прибить к стене портрет дедушки, но у них все падало, и мать обвиняла в этом своего нерасторопного мужа, отца Наташи.

Оксана пригласила своих подружек позаниматься высшей математикой, и они через каждую минуту звали большого знатока этой самой математики Василька помочь им.

Оля, Света и Юлия подбивали Наташу заставить своего ненаглядного опять выйти в свет, вернее в полусвет, а Наташа спокойно сидела в центре всего этого бедлама и шила детские распашонки, ее живот уже округлился настолько, что было видно, что скоро появится на белый свет еще один дьяволенок.

Она время от времени посматривала на своего паразита и облизывала губы, глядя на него, как кот, вернее кошка на сметану. Вот и наступил конец нашей истории

Конец. Б. Г. и К. Л.