Ошейник Боли, глава 3 - BDSM, ФемДом, nc 21 - или Фемдом рассказы

Глава 3

"Отчаяние"

Ожидание смерти превратилось в смысл жизни, но она все никак не приходила. Боль же разрасталась, заставляя дергаться и безуспешно пытаться погасить ее. Отчаянно молить создателя избавить от страданий хотя бы на миг, совсем на чуть-чуть. Неожиданно дверь каюты пошла в сторону, измученный человек принял это за галлюцинацию, да и зрение подводило, размывало образы, превращая их в нечеткие, дрожащие силуэты.

Яркий свет ударил по глазам, и в этом свечении появился избавитель, красивый и могучий, он стоял на пороге, дрожащего и колышущегося ада, состоящего из ужасного марева мук.

«Смерть, она пришла за мной?! » - Мелькнуло в воспаленном мозгу пленника, и он улыбнулся, сознание с трудом прорывалось сквозь кромсающий огненный вихрь.

Неожиданно пришло облегчение, и в голове перестало шуметь, боль отступила, и Сэм даже приподнялся на руках, превозмогая слабость в мышцах. Но вместо долгожданной смерти он увидел Лику и зарычал, как, попавший в западню, лев.

- А, ты еще можешь скалиться?! – Улыбнулась девушка. – Значит, ты не достаточно помучился, может быть, оставить тебя еще на часочек?!

Сэм с ненавистью посмотрел на свою тюремщицу.

- Пошла ты, сука! – Прохрипел он. – Только дай сроку, я тебе башку проломлю!

Удар боли заставил несчастного замолчать, он заскрипел зубами и сжал кулаки, впившись ногтями в ладони, крепясь из последних сил, чтобы не закричать, не начать умолять девчонку, с легкостью превратившую жизнь в ад одним движением ладони.

- Помучайся, вижу, тебе нравится!

Лика думала, что бывший бандит начнет плакать и умолять сжалиться над ним, будет канючить не включать больше ошейник, каяться в том, что совершил до этого, просить прощение за издевательства и насилие, за огромный синяк, черным пятном расползшийся от глаза до скулы и закрывший половину ее лица. Однако пленник предпочел мучиться, но не сдаться на милость победительницы. Больше всего злило девушку, то, что пришлось гнать порожняком корабль,   а ведь можно было взять груз с земли, и договор с заказчиком заключили, и разнарядка была, и разрешение на вылет, оставалось только загрузить трюм, и на тебе, объявился захватчик.

Лика топнула ногой с досады и сжала кулаки, сопротивляясь своему желанию вернуться обратно в каюту и заставить Сэма унижено молить о пощаде и каяться во всех грехах.

- Ничего, все еще впереди! – Пообещала девушка и направилась в рубку.

А там разрывался визорфон. И на табло мигало шесть вызовов.

- Ничего себе?! Это кому неймется-то?

Она нажала на кнопку связи, и рубку наполнил встревоженный голос Хэнка.

- Слава Создателю! Лика?! – Молодой человек с ужасом взглянул на подругу. – Что с твоим лицом?!.. Этот урод бил тебя?!.. Где он?!.. Где ты вообще?!.. Мы организовали погоню, но пеленг не сработал, копы не успели засечь параметры!.. А в базе данных сведений о твоем корабле нет!..

- С ума сошли?! – Лика всплеснула руками. – Отзывай всех, все равно я уже прыгнула через пол космоса, чтобы меня догнать на полицейских катерах, и думать нечего!

- Но как же ?! А этот выродок?!.. Он вообще, где?!

Девушка пожала плечами.

- Он приказал отвезти его на Кори, ну знаешь, эта пустынная планета, девятая нейтральная?!

Хэнк интенсивно закивал головой, хорошо зная безжизненную и необитаемую планету с жарким климатом и песчаными равнинами.

- Мы приземлились, он ударил меня! – Лика показала пальцем на свой синяк. – Когда я очнулась, его и след простыл… Ну я подняла корабль и отправилась до пункта назначения, на Проксиму-Десять, у меня же заказ, и я должна успеть к сроку.

- А может лучше вернуться на Землю, малышка?! – В голосе молодого человека появились просительные нотки, а взгляд потеплел. – Зачем рисковать?!

- Не-а, беда-то мимо прошла, подумаешь синяк поставил?! Я боялась, что он корабль отберет, но он оказался благородным разбойником… Думаю, его ждали дружки на Кори, и он благополучно оттуда улетел.

- Да уж, считай ты в рубашке родилась, Лика! – Хэнк снова встревожился. – Я говорил тебе набрать экипаж, у тебя же был помощник раньше?! Хочешь, я снова мог бы…

- Не придумывай! – Отрезала девушка и добавила. – Я подумываю нанять на Десятке кого-нибудь, так что не волнуйся! И скажи комиссару, что я отчет  о происшествии пришлю, как только немного успокоюсь и приду в себя.

- Хорошо, малышка, но будь осторожна, ладно?!

- Хорошо, спасибо и ты себя береги. Конец связи!

Лика улыбнулась и выключила визорфон. Она прослушала запись разговора с Хэнком, скорректировала траекторию полета в бортовом журнале для дальнейшего составления отчета в комиссариат космического отдела полиции, набросала приблизительный план рапорта, и только после этого решила навестить пленника и отключить «красную» боль.

- А то еще свихнется, что мне тогда с ним делать, да еще после всей той истории, которую я Хэнку наплела?

Сэму казалось, что тело рубят топором, такая сокрушительная боль кромсала его, дробила гордость, ломала в куски терпение, превращала в стонущий кусок, еще живой, с трудом дышащей, плоти.

- Что я сделал, чтобы заслужить это?! – Рыдал мужчина в голос, царапая грудь ногтями, пытаясь избавиться от мучений. – Не могу больше, не выдержу!.. Кто-нибудь, убейте меня, умоляю!..

Воин с Зулусты гордился тем, что легко переносит любую, даже очень сильную боль, но такой чудовищной, сумевшей так быстро сломать его, он и представить себе не мог. Каждая клетка в теле вопила о нечеловеческих страданиях, в кровеносные сосуды будто бы налили магму, и она медленно пульсировала, прогоняя от макушки до пальцев огненный поток нечеловеческой, убивающей всякую надежду на спасение, боли. Желудок крутило коликами, которые в свою очередь лопались словно едкие, болезненные пузыри и изливались жаркими и мучительными спазмами в кишечник, заставляли сжиматься, хватая ртом воздух, призывать смерть, умоляя ее прийти и наконец-то прекратить этот ад. А все вокруг плавилось и плыло, потому что глаза резало сухим песком, и они почти ничего уже не видели. В голове звучали колокола, и каждый звук болью врезался в мозг, прошивая его будто автоматная очередь, и каждая рана, пробитая высокой нотой, наполнялась нестерпимым, адским страданием, рвалась изнутри, заставляя кричать. Уши, казалось, кровоточили, а легкие готовы были взорваться от нехватки воздуха, такого тягучего, горячего, невозможного.

- Я хочу сдохнуть! – Шептали пересохшие, потрескавшиеся в кровь, губы. – Умоляю, позволь мне сдохнуть!

- То, что ты умоляешь, это хорошо!.. – Раздалось откуда-то издалека, слова проходили будто через толстый слой ваты, дробились на кусочки и больно ранили и, без того, настрадавшееся, болью, тело. – Но смерти не допросишься, сколько бы не просил.

Ошейник перестал вибрировать, боль отступила.

«Только бы не разрыдаться!.. – Внушал себе Сэм, пытаясь подняться на ноги, не желая показывать своего страха девчонке. – Только бы не начать умолять ее… Держаться!.. »

Тело стало легким и послушным, но встать на ноги не получилось, пришлось остаться на коленях, глаза же со злым непокорством уставились на Лику, показывая тем самым, что человек не сломался и не желает уступать своему тюремщику ни в чем.

- Мало получил, может быть, добавить?!

Девушка подняла руку с браслетом, и против своей воли Сэм отвел взгляд, зажмурился, ожидая новую муку.

- Не бойся, пока мучить не буду… - Лика присела на порожек.

- Кто тебя, сука, боится тут?! – Сэм знал, что нарывается, но не мог простить девчонке наглого тона.

Боль тут же ожила в позвоночнике и, щупальцами, начала опутывать тело, захватывая участок за участком.

- Убей меня лучше! – Закричал пленник, мгновенно скорчившись на полу.

- Чего тебе лучше, я буду решать! – Тонкие пальчики ласково погладили браслет, и он вспыхнул зеленым, заставив человека закричать.

- Ну, что тебе стоит, убей меня, прошу! – Взмолился бывший захватчик. – Не мучай больше…

- Знаешь, вот говорят, нет никого страшнее, чем женщина в гневе! – Лика поднялась и шагнула к двери. – А ты меня сильно разозлил Сэм Баррел, поэтому ты не умрешь, ведь это для тебя было бы таким легким исходом… Я буду мучить тебя, пока ты не поймешь, что  противоречить мне, или сопротивляться моей воле бессмысленно. Ты подчинишься мне, это я обещаю!

- Да пошла ты, сука! – Прорычал пленник, чувствуя, как боль захватывает все его существо, лишает сил и воли, заставляет бояться по-настоящему.

- Как скажешь, могу и уйти. Спокойной тебе ночи!

Лика провела по браслету, активизируя синюю шкалу.

- Послушай! – Прорываясь сквозь усилившуюся боль, прохрипел пленник. – Чего тебе от меня надо?! Чего ты пристала ко мне?!

- Да собственно, ничего, я тебя знать не знала, а ты так со мной обошелся... Вот и получай теперь!.. И спасибо скажи, за то, что я проявляю милосердие, не делаю тебе больнее, а могла бы!

Девушка направилась к двери, остановилась и посмотрела на Сэма, того же вырвало желчью.

- Мой бывший приятель, посоветовал завести помощника, вот ты и станешь им, я так решила, будешь защищать меня и помогать во всем. А поскольку я не могу довериться первому встречному, ты станешь моим рабом. Вот такой вот расклад.

- Не дождешься! – Прохрипел мужчина, и его снова вырвало, боль в желудке разлилась сильной изжогой, вызывая новые позывы рвоты. – Не стану я твоим рабом!

- Поживем – увидим, Сэм Баррел! – Пообещала Лика и вышла из каюты, оставив пленника один на один с синей болью.

Перед тем как дверь закрылась, девушка услышала крик несчастного, такой отчаянный и обреченный, что сердце в груди сжалось, а на душе вдруг стало тоскливо и сумрачно.

- Что, пожалела?! – Зло спросила себя Лика, заходя в свою каюту и заглядывая в зеркало. – Вот на это посмотри! – Она показала сама себе на огромный синяк и на следы от пальцев Сэма на шее и груди. – Этот ублюдок бил тебя, насиловал, хотел превратить в рабыню, а ты его жалеть вздумала?!

Она вздохнула и отвернулась от собственного отражения.

- Нечего! Пусть нахлебается по полной, скот, вздумавший превратить меня в невольницу! Нет ему прощения!

Укрепившись в своем решении, Лика завалилась в гамак, перед этим завела будильник, чтобы не проспать отключение ошейника, не хотела слишком сильно мучить своего подопечного.

Заснула почти сразу и сильно удивилась, когда писклявый сигнал выдернул из сна. Она потянулась, мечтая снова утонуть в сновидении, и забыть на время о полете и пленнике. Но мысли о Сэме заставили подняться.

«Нет, нельзя его так изводить, а то совсем сломаю… И зачем он тогда мне будет нужен?! »

Девушка приняла душ, оделась и пошла в рубку, чтобы проверить координаты автопилота. Корабль шел по заданной траектории, навигатор выдавал оптимистические прогнозы по дальнейшему пути, а электронный щуп помалкивал, не сообщая о блуждающих метеоритных потоках.

- Не полет, а сказка! – Лика потянулась, сладко зевнула и пошла в гостевую.

Запах нечистот ударил в нос, с агрессивностью заправского боксера.

- Фу! – Девушка закрылась ладонью. – Что это за вонь?!

Сэма трясло, он стоял на четвереньках, и хотя пытался сохранить видимость достоинства, выглядел жалко.

Вся каюта была загажена. Спертый, отвратительный запах испражнений пленника, резал глаза и вызывал отвращение.

- Во что ты каюту превратил?! – Кашель душил и не давал говорить.

Сэм попытался что-то ответить, но только булькнул горлом, и его заколотило, живот повело от спазмов, только больше уже не рвало, началось обезвоживание. Глаза то и дело закатывались и хотелось просто лечь и заснуть, но ошейник не позволял, бил с новой силой, стимулировал нервные окончания, заставляя жить.

Лика прошла к двери, ведущей в ванную комнату и открыла ее.

- Иди, умойся, выглядишь, как свинья и воняешь так же! – Сказала она, скривившись.

Пленник поднялся на ноги, шатаясь, опираясь о стену, доковылял до воды и с жадностью принялся пить. Потом сунул голову под струю, чувствуя, как возвращаются силы. Сейчас он испытывал благодарность к своей тюремщице, и за то, что сняла боль, и за то, что позволила напиться.

- Видишь тряпку? – Спросила девушка. – Когда я приду в следующий раз, каюта должна сверкать!

- Тебе надо, ты этим и занимайся.

Сэм устало опустился на пол ванной и облокотился о душевую кабину головой, отдыхал от, пережитого недавно, кошмара.

- Хорошо, вижу тебе понравилось мучиться, что же - мучайся!

Браслет сверкнул зеленым, а девушка быстро покинула гостевую.

Новая боль походила на зубную, такая же постоянная и нудящая.

«К этому можно привыкнуть» - Сэм снова напился, а потом прилег в душевой кабине, намереваясь немного поспать.

Но не тут-то было. Зеленый спектр славился тем, что пробуждал резкую боль неожиданно и в разных участках тела, то слишком занижая порог воздействия, то повышая его. Словно иглой прокололо легкие, а потом сильно ударило в печень.

Пленник подскочил, вскрикнув, и больше уже не смог прилечь ни на минуту. Показавшаяся сначала  незначительной, «зеленая» боль изводила и мучила, заставляя скулить и мотаться из угла в угол. Запах, идущий из каюты, вновь вызвал болезненные спазмы, и мужчину вырвало.

- Да что же это?! Не могу больше, как это пережить?! – Он подошел к двери, забарабанил в нее, призывая хозяйку сжалиться над ним и убить. Но на крики и мольбы никто не ответил. Пытка болью продолжилась с новой силой, но Сэм не хотел сдаваться, не желал выполнять приказов наглой девчонки. Он принялся ругаться, но ошейник сработал на агрессию, самостоятельно повысив уровень боли.

Сердце толкнулось в груди, болезненно сжалось и вдруг замерло. Человек упал, затрясся. Изо рта хлынула пена. Предчувствие смерти затуманило взгляд. И неожиданно, так отчаянно захотелось жить, что слезы навернулись на глаза. И словно считав мысли пленника, ошейник ударил разрядом боли, запустив сердце, заставив его забиться с новой силой.

«Как я жалок! - Сэм заплакал, свернувшись на полу. И сильнее внешней боли от ошейника, его пронзила душевная мука, от осознания собственной трусости и слабости. – Я не хочу умирать! Не хочу! Как же больно, прекратите эти мучения… Пусть все кончится!.. »

Лика вернулась через два часа, и Сэм чуть не разрыдался от счастья, в надежде что повелительница боли, отключит ошейник и подарит несколько минут покоя.

- Вижу, к уборке ты так и не приступил, да?!

Пленник вжал голову в плечи и затравленно глянул на девушку.

- Я не могу, мне очень больно! – Решился он на жалобу.

- А будет еще больнее, это я тебе обещаю! – Лика погладила браслет, повышая уровень. – Я научу тебя быстро и четко выполнять мои приказы!

Девушка скрылась за дверью. А ошейник засветился красным и заставил носителя заорать, Сэм уже был готов на все, лишь бы прекратилась эта чудовищная боль, оставила в покое, подарила хотя бы минуту отдыха.

- Пощади меня! – Захрипел мужчина, катаясь по грязному полу, колотясь головой о стены. – Я сделаю все, что ты захочешь, только сними… Убери… Прекрати этот кошмар!... Умоляю!...

Он пополз в ванную, трясущимися руками схватил тряпку, смочил ее водой, и, превозмогая боль, принялся за уборку, борясь с тошнотой и темнотой, то и дело, туманящей сознание.

- Я все сделаю, только… Умоляю!.. Видишь, я убираюсь, все как ты хотела!.. Я выполняю твой приказ, поэтому… Поэтому!.. Прошу!..

Он падал и вставал, скрипел зубами, его колотила жуткая лихорадка, бесчеловечная, жестокая боль разрывала изнутри, ломала и смиряла гордыню. Узник гостевой продолжал мыть пол и стены своей камеры. Рыдая и стеная, борясь с собственным телом и с самим собой, умолял жестокую госпожу сжалиться и отключить ненавистный ошейник.

Когда Лика вернулась в гостевую, то поразилась проделанной работой пленника. Пусть и не такая чистая, но каюта все-таки была убрана. А сам Сэм помылся и больше не походил на бомжа.

- Я сделал, как ты велела. – Несчастный едва мог говорить, он трясся от боли и страха перед жестокосердной хозяйкой ошейника.

Пластиковая полоска на шее обмякла, перестала давить на горло, а боль отошла на задний план, растворяясь, а затем утихла окончательно.

- Очень хорошо! – Лика улыбнулась.

- Спасибо! – Униженно поблагодарил мужчина, радуясь, желанной передышке. Он сейчас ни за что бы не посмел оскорбить или обидеть девушку, ведь она держала в своих руках его свободу и счастье жизни без боли. – Ты ведь не включишь больше ошейник?!

Тихо спросил пленник, сам себе не веря, что может так униженно просить кого-то о милости.

- Думаю, что ты заслужил отдых. – Лика вышла из камеры и вынесла свой приговор до того, как закрыть дверь. – Но вечером, мы продолжим, хотя… Я подумаю! Отдыхай!

Дверь мягко закрылась, а Сэм без сил упал на пол и тут же забылся тяжелым, почти не приносящим отдыха, сном.