Месть, или моя новая секретарша (Секретарша заставила лизать) Часть 4

— А это, что за фифа из такси вылезает? — обратился молодой охранник Роман к старшему смены, которого друзья называли «говорящим» прозвищем Молот.

Молот прищурился, затянулся сигаретой, и хищно посмотрел на нарядную блондинку, проходящую мимо них.

— Вика... Секретарша босса...

— Вроде тётка давно, а ничего такая. Я бы вдул... — задумчиво протянул Роман.

— Ещё бы... — согласился с ним Молот. — Только она не про нашу честь. Её босс пялит, — слегка погрустнел он.

Оба охранника ещё раз посмотрели на женщину.

Рассыпанные по плечам белокурые локоны, статная осанка, на лице ни морщинки...

Легкое, облегающее вечернее платье...

Глубокое декольте, не скрывающее, спелых грудей...

Провокационный разрез, открывающий стройные ноги...

Белые чулки, туфельки на высоченных шпильках...

— Сучка! — с неожиданной злобой пробормотал Молот, сплюнул себе под ноги, и отвернулся...

*****

На ресторан компания не тратилась.

Просторный конференц-зал офисного особняка свободно вмещал не менее пятидесяти приглашенных сотрудников и сотрудниц, густо рассыпавшихся за банкетными столами.

Вечер обманутых ожиданий на этом корпоративе, для Виктории начался сразу.

Она видела себя за главным столом, ладно, пусть не за главным, а где-то рядом, где почётно, где хорошо, где сидят лучшие...

Вместо этого, дальний стол, на отшибе, нелепая и обидная зона отчуждения...

— Это ведь я здесь самая красивая! Это со мной трахается ваш обожаемый босс! Это же я должна сидеть рядом! — злилась она.

Женщина старалась держать себя в руках, не терять позитива, как-то успокоиться.

— Ничего, сейчас, закончится официоз, все расслабятся, директор вспомнит про меня, и всё будет хорошо, — надувала губки Виктория.

Но корпоратив набирал обороты, алкоголь снимал жатву, упрощая формальности и стирая условности, а ожидания секретарши по-прежнему не оправдывались...

Окруженный своими галдящими подчиненными, увлеченно флиртующий с молоденькими вертихвостками, директор компании, обращал внимание на всех, но только не на свою секретаршу, «в упор» не замечая, эффектной дамы.

Всё чаще прикладываясь к своему фужеру с шампанским, Виктория бесилась, одновременно удивляясь собственной, странной, непредсказуемой реакции.

— Не меня ли всегда так тяготили его грязные, хамские, унизительные домогательства? Не я ли сейчас должна радоваться, что меня оставили в покое? Что за разочарование, что за странная ревность, разъедают меня изнутри?

В какой-то момент, раздражение стало чрезмерным...

Уже нетрезвое сознание Виктории окончательно взбунтовалось, круговерть гомонящего офисного планктона с его буйным весельем, вызвало омерзение, показалось нелепым, гадким, мелким...

Она вышла из конференц-зала.

Поднявшись на сиротливо пустующий, второй этаж, женщина села в офисной комнате отдыха, нашла там кем-то заботливо припрятанную бутылку шампанского, задумалась, пытаясь стряхнуть с себя негатив, выпила...

— Я же знаю себе цену. Ещё год назад всю эту офисную шушеру, я не считала за людей, так отчего же завелась сейчас? Или это начало конца? И я сама не заметила, как подошла к рубежу, когда уже никому не нужна, а любая молоденькая дешёвка желанней меня?

От накатившей хмельной, депрессивной жалости к самой себе, женщине захотелось расплакаться.

— Виктория, я не помешаю?

Менеджеру Николаю, заглянувшему к ней, было не больше двадцати.

За свою смазливость, за обаяние, он нравился слабому полу, и Виктория не являлась исключением, давно уже украдкой, засматриваясь на этого мальчонку...

— Виктория, такой прекрасной даме, ни пристало сидеть в одиночестве.

Стандартный, бесхитростный комплимент сейчас сработал, Вике стало приятно, и она одарила Николая лучезарной улыбкой.

— А ведь он пошёл за мной не просто так... Робеет передо мной, это видно... Я не доступная для него роскошь... И я сплю с его начальником... И намного старше его... Но горящие глаза этого мальчика не обманывают...

— Пьяная баба — себе не хозяйка, кажется так, принято говорить в таких случаях, — с хулиганской непосредственностью подумала про себя Виктория.

Неожиданно ей смертельно захотелось прямо в этой комнате, ни о чём не думая, не загоняясь, не тяготясь, выкинуть что-нибудь безумное, дерзкое и совершенно аморальное...

— Богиня имеет право на порыв. А приличия пусть, сегодня, останутся глупым курицам, — закружилась в её голове шальная, пьяная мысль.

Стрельнув в Николая томным, загадочным взглядом фиалковых глаз, она перешла на хриплый, эротический полушепот, всегда так безотказно помогавший ей смущать мужчин:

— Хочешь составить мне компанию, Коля?

Не желая терять инициативу, наслаждаясь потрясенным видом молодого красавчика, она с ленивой грацией пумы, слегка развела ноги.

Платье зашуршало, раздвинулось, разошлось, во всех деталях открывая её ноги, с изящными лодыжками, стройными икрами, широкими бедрами...

Виктории захотелось усилить эффект.

Загадочно улыбаясь, чувствуя себя Шерон Стоун, она повела ногами, и перед изумленным взором Николая предстали алеющие меж раскрытых бедер вызывающе-красные, шёлковые трусики...

Разгоряченный, осмелевший от спиртного, Николай понял намёк.

Он сделал шаг вперёд, а потом порывисто опустился на пол, у её ног, оказавшись во фривольной близости от манящей женской промежности, защищенной невесомым кусочком материи.

— Как романтично, паж у ног королевы, — протяжно мурлыкнула Виктория, поглаживая парня по голове, и чувствуя, как стираются последние запреты.

Качнув тазом, она потянула свои трусики вниз, освобождаясь от них, затем будто бы передумав, застыла:

— Не поможешь?

Николай потянулся к её бёдрам, трусики слетели, и Виктория настойчиво притянула голову парня к своему по-девичьи выбритому, уже дико возбужденному междуножью, наслаждаясь прикосновениями его губ.

Влажный язык Николая скользил по её расщелине, полыхающей огнём, сначала забираясь в мокрую щёлку, а потом сосредоточившись на пульсирующем клиторе.

Она громко стонала, утратив ощущение времени, пока, наконец, Николай не приподнялся, наваливаясь на нее, и вводя свой член между полуоткрытых лепестков, проникая во влагалище.

От тяжести его тела, и от быстрых толчков, Виктории стало безумно жарко, поэтому, не прерывая движений Николая, она, извернувшись, как змея, через голову стянула с себя платье, кинув его прямо на пол.

Когда вагиной она ощутила, как член Николая сокращается, вбрасывая в неё сперму, то её обостренные нервы не выдержали, собственная разрядка стала похожей на сладкий взрыв, и Виктории захотелось кричать...

*****

— Я не понял, Рома! Откуда этот клоун вылез? Ты же сказал, что всё проверил!

Всякий раз, когда Молот, повышал на него голос, Роману по выработанной с годами армейской привычке, хотелось немедленно вытянуться в струнку.

— Да не знаю, извини... Реально ведь всё проверил... Он, наверное, где-то на втором этаже шкерился...

Помимо служебного главенства, Молот отличался буйным нравом и хорошим нокаутирующим ударом, поэтому задираться с ним Роману не хотелось.

Инструкции, оставленные директором перед отъездом с корпоратива были простыми и чёткими.

— После 23-х часов, чтобы в офисе не было не души. Если молодёжь загуляет, гнать жёстко, без церемоний!

Молот и Роман с гордостью относили себя к настоящим пацанам, поэтому с классовой неприязнью относились к офисным работникам, и наделение «специальными полицейскими» полномочиями, их радовало.

— Ничего тебе, Рома, поручить нельзя! Салабон! Ладно, пойдем с ним разберемся, — грозно насупился Молот.

Охранники вышли из дежурки и направились туда, где был замечен забытый участник корпоратива, нетвердой походкой слоняющийся по полутёмным коридорам.