Упавшая Звезда

Больше всего на свете Она любила гулять по городу в компании Ее кассетного плеера, вкусно курить и грустно мечтать. Она была бесконечно влюблена с пятнадцати лет и этой весной Ей стало еще печальнее от осознания безысходности Ее отношения  к жизни и, непосредственно, Ее принадлежности к этой самой жизни.

Она любила летать по крышам высоток и вдыхать запахи времен года. Она была не как все и это сразу бросалось в глаза. И, конечно же, она была у всех на слуху. Естественно, Ее исчезновение не осталось без внимания, но никто и никогда не узнал Ее истинной истории.

Одной пасмурной весенней ночью девушка в больших наушниках шла вдаль, не видя перед собой прикрас дворов весеннего города.   Она была полностью погружена в свой мир и поглощена музыкой, казалось, изливавшейся с самих небес  в глубины Ее души, исполняемой безликими златовласыми полу-ангелами полу-эльфами, как Ей представлялось; в мир, где не существовало ни единой души, даже Она была бесплотным существом, парящим над безмятежностью пустынной красоты. Грусть сливалась со звуками нежной музыки и превращалась в перламутровую любовь ко всему миру и в то же время к самой себе.

Если бы эта девушка не чувствовала то влечение к себе, которое переполняло Ее всю, наверное Она бы никогда и не существовала. И, несомненно, Она умела любить других, или, по крайней мере, одного другого человека…

Девушка была, без сомнения, талантлива и бесконечно предана Ему, ставшему частью ее жизни и ее души. Он много сделал для нее, когда между ними было что-то, похожее на дружбу: сам того не сознавая, он вложил в нее чувство достоинства и долга, отвращение к лицемерию, лжи и предательству. Но, создав ее такой, какой она была сейчас, он вдруг возненавидел ее.… А ведь она могла бы стать звездой удачи для своего избранника.… Если бы только он полюбил ее…

Чего только не вытворяла эта милая и с виду совершенно невинная девятнадцатилетняя девчушка, ради того, кто отвернулся от нее в тот миг, когда счастье уже стояло за их спинами, пытаясь соединить их руки и их сердца: она спала с деканом Его факультета, отвратительным лысым старикашкой с неприятным запахом изо рта и потными холодными ладонями, чтобы замять историю, из-за которой Он мог вылететь из института. Она занималась проституцией и приторговывала наркотиками почти под носом у милиции, чтобы накопить денег на его обучение во втором ВУЗе, о котором он мечтал с детства и в который можно было попасть только посредством приличной взятки.

Ради того, что бы спасти от рака Его мать, Она проводила махинации с банковскими счетами крупных шишек и анонимно пересылала деньги Его семье.

Она знала о нем все, о каждом Его шаге, а Он практически забыл Ее и не знал, кто покровительствует Ему, да и не особо интересовался. Конечно, сначала Он беспокоился о том, что с него позже могут потребовать ответных действий, но не выкидывать же пятьдесят тысяч долларов, когда Его семья в них так нуждается, тем боле,, что обратного адреса не было приложено к денежным переводам, а с отправителем, который действовал инкогнито, не было никакой возможности связаться. К тому же Его отец несколько лет назад развелся со своей женой и уехал в Америку продюссировать какой-то высокобюджетный фильм, не оставив никаких координат. Парень просто надеялся, что в Его отце проснулось чувство долга, и он решил помочь брошенным на произвол судьбы пусть когда-то, но все же родным людям. В конце концов, он вырастил сына и любил Его. Да и потом, если бы с несчастного мальчика и спросили за потраченные деньги, Он готов был отдать жизнь за спасение своей матери.

Да, девушка нещадно издевалась над собой, но, как это ни странно, Она по-настоящему любила себя. Несмотря на всю свою самоотверженность и преданность этому человеку, Она была эгоистична и капризна. Ей нравилось страдать и считать себя мученицей. Она стремилась превознести себя до небес в первую очередь перед самой собой, Она прилагала для этого чудовищные усилия, совершая кошмарные поступки, и вознаграждая себя, в конце концов, жалостью и состраданием к самому своему существу. Она была больна. О, да, Она была абсолютно сумасшедшей. И Она знала об этом. И Ей это нравилось.

Удивительно, что Ее предельно воспаленный мозг и череда грязных поступков в жизни не смогли убить чувство прекрасного в душе и мечтах. Красивые картинки из цветных сказок непрестанно кружили хороводы в Ее голове, даже тогда, когда Она занималась сексом с самым потным, жирным  и, в общем, отвратительным отморозком в мире или когда перерезала горло старой, но острой опасной бритвой, находившейся всегда в Ее сапоге-ботфорте, неудачнику-насильнику, имевшему неосторожность напасть на нее в арке одного из злачных районов, где Она изредка гуляла просто для разнообразия пейзажей и лиц; в конце концов, должны же были откуда-то черпаться новые образы героев ее сказок.

С детства Она, как и все девочки, мечтала о прекрасном принце и счастливой совместной жизни. Она всегда знала, какой должна стать для того, чтобы добиться для себя самого лучшего. И летела на всех парах навстречу своему идеальному будущему. Она почти стала женщиной своей мечты. Вот только если бы принц не подвернулся в самый неподходящий момент. Он перевернул все с ног на голову в Ее реальности. Она стала просто одержимой фанаткой. И как следствие, обезумела в своей любви. Она жила с Его образом перед глазами. Она думала о нем без конца. Она почти свела Его с ума  своими навязчивыми приставаниями, но, в конце концов, не стала доводить до невозможного абсурда. Это могло закончиться смертью одного из них, а значит, прекращением Ее страданий, что совершенно не входило в Ее планы.

Вот абсолютно  пустынная магистраль. На середине дороги, разделенной белой широкой полосой, мокрой от недавно прошедшего дождя, под покровом яркой непроглядной ночи лежит хрупкая фигурка лицом вверх. Рядом с маленьким девчачьим тельцем, по сравнению с окружающей его пустотой, тлеет крохотный огонек.     Вот он взлетает медленно во тьме, на время застывает в воздухе, становится ярче и возвращается на место. Из аккуратных розовых губ вырывается густой клуб дыма и вздох, сравнимый с вздохом земли после окончания долголетней войны на ее территории. Вздох женщины, пережившей многочасовые роды и, наконец, разродившейся. Вздох человека, долго ждавшего смерть и все-таки дождавшегося. Вздох облегчения и абсолютной свободы.

Нет, Она не собирается умирать. В конце концов, Она всегда будет жить в сердцах людей, которые знали Ее и не важно, что не поняли, не важно, что не все любили Ее.

Огонек кометой взлетает в небо и сливается с тысячью таких же крохотных огоньков, пусть несколько иных по происхождению. Хотя, кто знает, возможно, те светящиеся точки, которые принято называть звездами и есть множество сигаретных угольков, закинутых миллионами людей и застрявших в бесконечности времен и пространств… Может людей обманывают всеми этими вселенными и прочей «космической» ерундой. И вообще, возможно, Земля стоит, если и не на слонах и черепахе, так в  прекрасном цветке у кого-то еще в другом мире на столе, кто был очень одинок и давно умер, и теперь цветок никто не поливает и не удобряет. И вот он гниет и увядает и это означает конец его жизни, а значит, и людскому миру и скорому началу, как любят говорить об этом все, кому не лень, уже теперь начавшемуся, пресловутому апокалипсису.

Может, нас обманывают ученые и правительство, в конце концов, это наиболее правдоподобно, ведь нас все время обманывают. Это нормально. Все привыкли и никто не придает особого значения этому. Всех устраивает такое положение дел. Людские существа боятся перемен и в этом страхе деградируют.

Вообще, по сути своей человек существо лживое, лицемерное и неблагодарное. Люди лгут даже себе. Играют и притворяются даже пред самыми, казалось бы, родными и близкими им людьми, ссылаясь на «ложь во имя блага»…

Пора двигаться дальше. Столько еще нужно успеть пересмотреть снов на яву,   сказок и мечтаний нарисовать в своем воображении. Времени остается только до рассвета.

Зимой Она с нетерпением ждала первых ручейков, туманов,   запаха влажного воздуха. Когда весна Ей наскучивала, Она мечтала о шелесте листвы в ночной тиши, грозах  и трелях соловьев. В конце лета Она не любила низкого неба и  листопадов, и от того  усиленно раскидывала, топтала нещадно  ворохи листвы, так тщательно собранные дворниками. Ей нравился первый снег. Но только один день. Потом Она с нетерпением ждала первых ручейков, туманов,   запаха влажного воздуха…

Неизменным оставалось лишь Ее желание быть с Ним и Его Она ждала независимо от времени года или суток. Но Он оставался равнодушным. Казалось, Он единственный во всей вселенной, кто так упорно не хотел замечать Ее, и  Он был единственным, кого Она желала. Возможно, отчасти из-за Его недоступности, потому что, как правило, Она добивалась и получала все, что хотела, а может, это была любовь, которая практически забыта в это чудное время, в котором людям чуждо что-либо чистое и откровенно настоящее.

Несмотря на всю Ее одержимость, Она никогда не искала встреч с ним и в те мгновения, которые Ей были посланы свыше, когда Она могла случайно увидеть Его где-то, Она жадно запоминала Его всего без остатка. Вплоть до цвета Его носков и новых морщинок на Его красивом лбу,   появлявшихся оттого, что Он часто хмурился.

Она любила наблюдать, как Он курил. И Ей особенно нравилось, когда Он  удивлялся чему-то, Ей это казалось забавным.

Они были так похожи. Она никогда не смогла понять, почему же Он так яро отрицал это. Зачем заставил страдать не только Ее, но и себя, хотя в Его власти было сделать их обоих счастливыми.

Она была уверена, их любви суждено стать великой, самой красивой за всю историю, но что-то пошло не так…

Он хотел детей, Она хотела родить и воспитывать вместе с ним двух прелестных мальчиков, которые обязательно ходили бы в очках и были бы бесконечно горды своими родителями.

В любом случае все теперь было не важно. Прошлое не имело значения. Теперь время остановилось. Не было будущего. Прошлое осталось позади и никогда не сможет произойти еще раз, повториться. Настоящее было столь непонятно для безумной девушки, что Она не могла отличить иллюзорные то ли мечты, то ли воспоминания от реальности происходящего.

Уже светало, но девушка не чувствовала какого-либо человеческого чувства усталости. Только вселенскую усталость, которую познать могут лишь действительно самоотверженные люди. Люди, которые растратили себя до последней капли души ради любимых и близких; которые ошибались, падали, вставали и шли с пробитой головой,   улыбаясь, навстречу следующим ударам судьбы. Не щурясь на безжалостно яркое солнце, не прогибаясь под тяжестью сугробов на их плечах, не уступая стенам дождей, преграждающих их путь к намеченным целям…

Она шла, не останавливаясь. Не остановилась и тогда, когда идти было уже некуда. Дальше надо было лететь, и она, легко ступив, сделала это.

Она все давно решила. Нет, не планировала, просто проснулась утром и решила, что ужасно устала, что усталость эта Ее бесславно погубит, потому что она не отступит уже никогда.

Она дошла до конца города, до самой его окраины, самого одинокого места, наверное, на всей планете, а может и во всей Вселенной, так же забытого великодушным Богом, как и та, которая решила скрасить его одиночество.

Ни один мускул не дрогнул на Ее лице, ни что не встрепенулось в душе, когда она просто сделала еще один шаг под музыку, которую, несомненно, писали боги или некие волшебные существа для богов. Больше мыслей кроме одного имени не осталось и, казалось, а может, так оно и было, что небо стенало и земля плакала в голос, а в голове голос нашептывал имя…

Она всегда шла по жизни с музыкой и с высоко поднятой головой. Со всем достоинством, которым обладала и гордостью за себя самое. Посторонний человек подумал бы, что девчонка просто слепая и не видит, что ждет Ее впереди. Но Она прекрасно знала, что произойдет через мгновения, и Она была счастлива как никогда. И не было никого на свете, кто мог бы Ее остановить, помешать Ей, совершить очередную, но на этот раз последнюю, ошибку. Жизнь не промелькнула у нее перед глазами, Она не издала ни единого звука. Просто Ее уже давно не стало; то, что летело с высокого склона, было куском мяса, которое по привычке называли человеком.

Смерть наступила мгновенно. Кровоизлияние в мозг. Глаза и улыбка были преисполнены счастья, и ничто больше не побеспокоило блаженную.

Тот парень пережил все невзгоды, благополучно женился и у него родились два прелестных сына. Только Ему не хватало чего-то. Счастье было неполным отчего-то, и он не мог понять, что он сделал неправильно. Всю Его жизнь Ему казалось, что Он что-то забыл. Что-то важное, что  не давало Ему покоя. На протяжении всей Его жизни после смерти той девушки, хотя он не имел не малейшего представления, что кто-то, кто был неотъемлемой частью Его самого, исчез из мира людей, Ему снился странный образ девушки-ангела. Просыпался он в холодном поту и не мог вспомнить сна. Ему становилось нестерпимо грустно, одиноко и страшно и он не мог заснуть остаток ночи. Ему хотелось плакать. И он плакал, тайно от всего мира, он не знал, кого он оплакивает или какова иная причина. Он  был обречен. Тоска убивала Его. Он ничего не мог поделать.   В семье Его недолго было  счастье, потому что Он не мог найти себе покоя, и был раздражителен и рассеян. Так Он и не понял, даже на смертном одре, что всю жизнь любил…Что сердце Его так и не смогло забыть тот преданный взгляд, кричащий о бескрайней любви. Те глаза.… Не было столь глубокого моря, чтобы описать глубину тех глаз. Никогда не было небо более голубым, чем те глаза, которыми наградил Ее сам господь.

Он умер в глубокой старости, не страдая от мирских невзгод, но страдая по своей глупости. В одиночестве. Потому что жена давно умерла, а детям было наплевать на старика отца, им было не до него, надо было устраивать свою жизнь как можно быстрее…

Все куда-то торопятся на протяжении всей своей жизни и в суете не могут разглядеть то, что ценнее любых благ. Порой люди не познают любви и умирают, так и не поняв этого в агонии от безумного непонимания тяжкого чувства, непонятного и необъяснимого.

Она не желала его страданий, наоборот, Она отказалась от сказки, предназначенной Ей самой и пыталась написать красивую историю для него. Но Она не справилась. Она просто не должна была Его оставлять.

И это - Ее история-легенда о чувстве, которое быть может, утеряно навсегда и безвозвратно.