Прости.. глава вторая

Не люблю я людей, не кого-то отдельно взятого, а человечество вообще, причем не исключаю и себя из этого понятия. А за что нас любить? Титанические усилия, с которыми мы пилим сук, на котором сидим, просто поражают воображение. Доминанты блин, раковая опухоль на теле Земли, которая не успокоится, пока не съест все, к чему прикоснется и не сдохнет, сожрав потом саму себя.   За двести лет умудриться пустить псу под хвост все, что природа создавала миллиарды лет, можем только мы. Мы уникальны.

При этом мы величаем себя разумными и пытаемся искать Разум во Вселенной.   Никто почему-то не думает, как отнесется к нам этот вдруг да найденный Разум, увидев, во что мы превратили место своего обитания, во что превратились сами. Жрущее, требующее хлеба, зрелищ и секса стадо, живущее одним днем, плодящееся, не думая о том, что оставит своим потомкам. На месте этого самого Разума я бы быстренько стерла нашу милую планетку с лица Вселенной, пока зараза не расползлась дальше.

Вот такая я лапушка. К чему я это пишу? Должна же я хоть немного создать свой психологический портрет, для Вас, мой читатель, а поскольку я люблю мыслить глобально, то вот она я -  прошу любить и жаловать.

Нелюбовь к человечеству вообще, не мешает мне любить отдельно взятых человеческих особей, как мужского, так и женского рода. Себя я научилась любить совсем недавно, лет пять-шесть назад. До этого, заглядывая себе в душу, только отплевывалась и горько сетовала – какого черта, почему все люди, как люди, а я хрен на блюде.   Откуда в худеньком, стройном теле милой с виду девушки такие желания, о которых не то, что говорить, думать было не принято.

Мне нравится причинять боль, боль физическую, нравится играть на чувствах других людей, принося боль душевную, меня это возбуждает. Двадцать лет после осознания своих желаний,   я железной рукой держала  их в себе, моему самоконтролю могут позавидовать самые тренированные агенты спецслужб. Спросите родителей, друзей, подруг, бывших мужей и любовников обо мне, все в голос скажут - добрейшей души человек, всегда поможет, выручит в трудную минуту, даст хороший совет, поймет и простит. Как я не сошла с ума? Я же часть раковой опухли, а рак, как известно, зверушка живучая…

Макс, Максик, Макся…. малыш мой сладкий, принц из сказки, которая, кажется, никогда не кончится. Поцеловал ты принцессу, а она тебя из благодарности  чуть не до смерти запытала, предварительно крепко связав. Вот такая она, садомазохисткая любовь.

Макс назвал мне адрес, я удивилась. Квартира в этом районе Москвы удовольствие не из дешевых. Мальчик-то оказывается еще и с приданным.

Не люблю я голодных и бедных мужчин, ну вот просто ненавижу. Сама в жизни пробивалась, и, видя те возможности, которые дает жизнь в социуме мужчинам, зная не понаслышке о закрытых для женщин дверях в некоторые сферы жизни, дико злилась. Когда ко мне на улице подходит нищий попрошайка мужеского пола, не старый и не калека, я испытываю дикое желание вмазать ему по ненужным ему яицам, а потом еще и попинать, приговаривая: «как же ты, срань господня, докатился до такого состояния, животное».

Все понимаю - обстоятельства, болезни психики и т. д., но желание такое есть, чего скрывать.

Мы ехали молча. Мне почему-то не хотелось ничего говорить, я пыталась проанализировать свои чувства к этому парню. Он явно задел во мне что-то. Осталось выяснить что именно, душу или только голодное и измученное одиночеством тело.

«На мальчиков потянуло? » - ехидно спросил Голос.

«Ну, какой же он мальчик, вон член какой отрастил, сейчас джинсы порвет» - парировала я.

Макс тоже молчал, сидел, опустив глаза, изредка поглядывая на мое отстраненное лицо. Не знаю, о чем он думал тогда, но когда,   вдруг слегка покраснев, вытащил майку из штанов и накинул ее поверх джинсов, мне стало не по себе. С фантазией у парня все в порядке, с потенцией явно, тоже.

Я остановила машину около будки охраны при въезде во двор элитной новостройки.

- Красивый домик, - сказала я, - но я люблю жить за городом, мой дом, моя крепость. Никто не стонет за стенкой по ночам и не подглядывает в глазок, кого сегодня вечером я уложу в свою кровать.

- Зайдешь? – опять тихо и с придыханием, - я не буду приставать, я не голодный, просто поговорить…

Двух уровневая квартира больше походила на студию фотохудожника, чем на жилье молодого парня, не обремененного заботами.

Макс усадил меня на диван, а сам метнулся на кухню и оттуда уже вполне нормальным голосом крикнул:

- Тебе чай или кофе? Или может что покрепче?

- Чай, зеленый, если можно, - ответила я, встала и подошла к ближайшей стене.

С крупных  фото на меня смотрели красивые глаза на мужественных лицах. Загорелые тела, сплетенные в порыве страсти или ненависти. От них тянуло такой энергетикой, замешанной на эротике, что равнодушным не остался бы и фонарный столб, чего уж говорить обо мне, с моими оголенными от Голода нервами. Там же я увидела и Макса. Очень чувственные фото. Стало понятно, откуда у парня такой взгляд и улыбка. Ему их поставили, как ставят голос.

Вспомнилась вдруг реклама «D&G», о которой много писали в СМИ. Мы тогда обсуждали ее на нашем форуме, пытаясь понять, кто из партнеров фирмы поклонник Темы, поскольку зрелище обнаженных молодых мужчин в подчиненном положении, в окружении девушек в коже и с кнутами не вызывало сомнений чем навеяно сие творение. Влияние БДСМ четко прослеживалось во всей фотосессии.

На одном фото Макс был полностью обнажен. Стоя на одном колене, голова опущена, руками опирается в пол. Поза дышит покорностью, но кажется что еще секунда и это стройное, мускулистое тело взовьется пружиной, поднимет голову, посмотрит в глаза…

Красивое тело - не просто красивое, а ОЧЕНЬ красивое. Захотелось дотронуться рукой, погладить эти узкие бедра, положить руку на гениталии, уткнуться носом в ямку ниже шеи и больше ни о чем не думать.  

- Ваш чай, миледи, -  в комнату вошел Макс с подносом, шутливый тон сменился на тихий шепот.

Он поставил поднос и подошел ко мне.

- Нравлюсь?

- Не то слово, малыш. Ты всех сюда приводишь, прежде чем …

Он не дал мне договорить, буквально заткнул мне рот поцелуем. Легким, не чувственным, просто нежным и мимолетным.

- Пожалуйста... ты же меня совсем не знаешь, -  тон был просительным, а глаза... господи, он почти плакал.

Я провела рукой по его плечу,   несильно толкнула в спину по направлению к дивану.

- Пошли пить чай, малолетний совратитель.

- Мне скоро двадцать, я не малолетка, - как-то немного обиженно ответил он, но покорно двинулся к дивану.

Я еще раз оглянулась на фото и поняла – если это было ловушкой, то она уже захлопнулась за моей спиной, отрезая все пути назад.

«Попалась»,- подтвердил Голос.

Легкие стоны, резко переходящие в вой, полный муки и страсти изредка оглашали просторную комнату, с огромной кроватью посередине, на которой  был буквально распят за руки и ноги молодой мужчина. Макс тяжело и часто дышал. Натянутое как струна тело требовало, молило, взывало о пощаде и милосердии. Но пытка продолжалась. Кожаные манжеты врезались в руки и ноги от бессильных попыток освободиться. Раз за разом он подходил к той черте, за которой начиналась смерть, маленькая смерть - смесь муки и блаженства, боли  и наслаждения. Но умелые губы и руки палача не давали забвения, подводили к черте, давали осознать ее близость, пожелать ее …. и отводили назад.

- Пожалуйста….. господи, пожалуйста…у меня сейчас остановится сердце.

В ответ лишь слышался легкий смех, и все начиналось заново. Наконец громкий продолжительный крик и тихий стон двух любовников положили начало тишине. Тишине, прерываемой лишь тяжелым дыханием, постепенно приходящим в норму.

- Я люблю тебя, - на губы легла узкая ладонь, давая понять, что ничего говорить не нужно.

Продолжение следует.