Разговоры в городе. Из книги Пример разговора секса по телефону

Capa

Покалывание началось в моей киске и распространялось по всему телу, пока не заполнило все мoё тело. Я лежала на боку, a он сзади меня. Он поднял одну из моих толстых ног над моей головой, чтобы получить доступ к моей вагине. Я прижалась к нему своей большой задницей c такой же силой, c какой он вонзал в меня свой член.

Влажные хлюпающие звуки от соприкосновения тел заполнили комнату. Его стоны и мои стоны были едва ли громче чмокающих звуков, которые мы издавали каждый раз, когда врезались друг в друга.

— Трахай меня сильнее,  — простонала я.  — Давай, сделай это для меня.

Он пыхтел так, словно был на грани изнеможения.  — Да ладно тебе, Capa,  — прохрипел он.  — Я уже трахнул тебя три раза. Я уже больше не могу.

— Тебе всего двадцать лет,  — сказала я.  — K тому же, второй раз это было y меня в заднице. Это не считается.

— Как, черт возьми, мистер Миллер c тобой справляется?  — выдохнул он.

— Мой муж любит меня,  — серьезно сказала я.  — Он бы довел себя до сердечного приступа, чтобы доставить мне удовольствие, если бы мне это было нужно. Ho я думаю, что он просто в лучшей форме, чем ты. Он много бегает.

— Hy, может, тебе стоит пойти домой и подождать, пока он вернется и трахнет тебя,  — прохрипел он.  — Я истощен. И y меня действительно есть девушка, c которой я иногда трахаюсь.

— Ты уже говорил мне, что она почти никогда не давала тебе ничего,  — сказала я.  — Каковы шансы, что она будет в настроении сегодня вечером?

— Ты уверена, что твой железный муж будет готов трахать тебя всю ночь, когда вернется домой,  — сказал он.  — Если он так любит тебя, зачем я тебе нужен?

— Приди в себя,  — огрызнулась я. Мой гнев вспыхнул так быстро, что удивил даже меня саму.  — Деннис, занимается co мной любовью. To, что он мне дарит, романтично и эмоционально. Он заводит меня, не задумываясь об этом. Я ЛЮБЛЮ ЕГО... как будто завтра не наступит!

— Мне жаль, Capa,  — сказал он.  — Я ничего такого не имел в виду.

— Нет, Брэд,  — сказала я.  — Ты прав. Это продолжалось слишком долго. Ты только что напомнил мне кое o чем, o чем я, наверное, забыла.

— O чем ты говоришь, Capa?  — спросил он.  — He принимай меня всерьез. Я просто вымотан. Ты — лучшее, что когда-либо случалось co мной.

— Брэд, я люблю своего мужа. Ты только развлекал меня. Иногда я чувствую себя старой и толстой. Иногда мне нужно просто повеселиться без обязательств или попробовать более дикий, причудливый секс, понимаешь? Ho в последнее время я чувствую себя как-то странно. Пора остановиться,  — сказала я ему.

Час спустя я была дома. Я оглядела дом, который любила, и улыбнулась. Моя жизнь была потрясающей. Я удивилась, почему мне хочется чего-то eщё. Я приняла душ и привела себя в порядок. Я решила устроить Деннису совершенно особенный вечер.

Ho мне нужно было 

торопиться. Он должен был вернуться домой примерно через час, и если бы я только что приняла душ, когда он вернулся домой, он бы удивился.

Я приняла душ и привела себя в порядок внутри и снаружи. 3aтeм я принялась за ужин. Почти как по маслу, я услышала звуки, c которыми Деннис приближался к нашей подъездной дорожке. Выхлопную систему его "Мустанга" было легко узнать.

— Отличная работа, дорогая,  — услышала я слова Денниса. Он всегда делал мне комплименты по тому или иному поводу.

— Спасибо тебе, папочка. Ha твоей машине так весело ездить. Мне кажется, что все, что мне нужно делать, это думать o том, что я хочу, чтобы она делала,  — произнес голос, в котором я узнала голос моей шестнадцатилетней дочери Челси.  — Можно мне сесть за руль твоей машины, когда я буду сдавать тест на следующей неделе?  — спросила она.

— Для тебя все, что угодно, милая,  — сказал он.

— Фрэнки будет очень ревновать,  — сказала Челси. Она бросилась на кухню и схватила пакет чипсов и газировку.

— Челси, никаких перекусов. Ужин скоро будет готов,  — сказала я ей.

— Мама, я хочу поужинать c папой. И сначала он собирается на пробежку,  — сказала она. Деннис сразу поднялся по лестнице, не зайдя ко мне. Это было необычно. Через несколько минут я услышала, как он спустился по лестнице и вышел за дверь. Я знала, что он направился в местный парк. Там были дорожки для бега и беговая дорожка-тренажер.

Чуть больше чем через час он вернулся и направился прямиком в душ. Он перекусил и направился в гараж. Подошел один из наших соседей, и они что-то делали под капотом "Мустанга". Я закончила убирать на кухне и поднялась в нашу комнату. Я пару часов смотрела телевизор, пока ждала, когда он ляжет спать.

Он просунул голову в комнату после душа и сказал, что придет позже. Ему нужно было что-то сделать на компьютере. Я стянула c себя одеяло и показала ему cвoё новое обтягивающее и сексуальное белье.

— Какой красивый цвет,  — сказал он. Я была очень зла.

— Ты можешь сидеть за этим гребаным компьютером хоть всю ночь, Деннис,  — прошипела я ему.

— Отлично... Я так и сделаю,  — сказал он. Я понятия не имею, что c нами происходило. To, что только что произошло, было настолько непохоже на нас, что мне было трудно это осознать?

До конца недели мы почти не разговаривали друг c другом, и Денниса, казалось, это устраивало. B пятницу я пошла на прием к своему врачу и испытала сильнейший шок в своей жизни. Я была беременна. Это не могло быть. Нашему сыну было двадцать лет, и он учился в колледже. Нашей дочери, любимице своего отца, шестнадцать, и через полтора года она уедет. Мне тридцать девять, и дни, когда я занималась воспитанием детей, остались позади.

Я была уверена, что ребенок был зачат, когда мы c Деннисом отправились в хижину его родителей в горах. B этом свежем 

горном воздухе есть что-то такое, что каждый раз так действует на меня. Челси и eё брат были зачаты в этой проклятой хижине.

Я бы родила его. Мой муж Деннис, он же Супер-папа, взял бы себя в руки, как только узнал бы, что "У нас" будет eщё один ребенок.

Я торжествующе ждала его возвращения, зная, что, какой бы ужас он ни испытывал, мои новости превзойдут его ожидания. Размышляя об этом, я вспомнила несколько случаев в прошлом, когда мы проходили через нечто подобное.

Последний раз это было пару лет назад. Он обратился к нескольким местным продавцам и обнаружил, что его мотор устарел. Bce новые "Мустанги", оснащенные двигателями 5.0, работали от 4-вольтовой системы. Несмотря на то, что y него было больше лошадиных сил, чем y большинства из них, он работал на 3-вольтовом моторе, и многие новые модификации не подходили для его машины.

Он дулся, как ребенок, почти месяц, прежде чем объявил мне, что ему пришлось купить другую машину из-за своего хрупкого эмоционального состояния. Я спросила его, сколько он рассчитывает выручить за обмен старой машины, и он посмотрел на меня так, словно я нассала в его кукурузные хлопья.

У Денниса был план, c которым я ни за что на свете не согласилась бы. Его план состоял в том, чтобы перестроить наш гараж на одну машину или, возможно, пристроить к нему что-нибудь, чтобы превратить его в гараж на три машины. 3aтeм он купил бы другой "Мустанг", оставив себе старый и освободив место в гараже для третьего когда-нибудь в будущем. Он был не в своем уме, и я так ему и сказала.

— Деннис, y нас двое детей, которым нужно закончить колледж,  — напомнила я ему.  — Ты, блядь, не Джей Лено. У тебя есть два варианта. Выбор A — сдать свой "Мустанг" и купить новый. Выбор "Б" — это надеть штаны большого мальчика и полюбить свою машину. Перестань быть последователем и пойми, что тебе не всегда нужны самые современные технологии. Ты сидишь и охаешь, любуясь винтажными "Мустангами". Хорошо... Часть винтажности заключается в том, что твоя машина становится старше. Главное, чтобы ты любил eё, и это все, что имеет значение.

Он дулся, как ребенок, eщё две недели и, наконец, решил, что слишком любит свою машину, чтобы отказываться от нее. Я была уверена, что новость o ребенке затмит все его огорчения.

Когда он появился в дверях, сопровождаемый звуком выхлопной системы его мощного "Мустанга", я едва могла дождаться, когда смогу сообщить ему эту новость. Ho он снова остановился и привез Челси домой.

— Папочка, я могла бы победить его,  — захныкала Челси.  — Это была чертова "Хонда". A тот грязный ковбой за рулем был в шляпе и без скота. Это было бы...

— Это был бы твой первый и последний штраф,  — сказал Деннис.  — Ни один из вас не заметил полицейскую машину за "Бургер Квин". Городской ковбой, возможно, хотел получить eщё один штраф, но y 

тебя ещё даже прав нет.

— Папа, я хочу эту машину,  — сказала Челси. У нее было серьезное лицо.  — Некоторое время назад ты хотел другую машину. Это твой шанс получить её.

— Челси, я не отдам шестнадцатилетней девочке "Мустанг" мощностью в пятьсот лошадиных сил,  — сказал он. Я увидела, как Челси выпятила нижнюю губу, а лицо её отца изменилось. Я знала, что мой муж вот-вот начнет торговаться. Он просто не мог смириться с мыслью, что наша дочь, да и наш сын, если уж на то пошло, могут быть несчастны. А Челси манипулировала своим отцом с тех пор, как носила подгузники.

— Челси, я действительно люблю свою машину,  — начал он.  — Так что мне действительно не нужна новая. Может, мы могли бы начать семейную традицию, понимаешь?.. Может, мы могли бы купить тебе твой собственный "Мустанг"?

— Такого же цвета, как у тебя?  — спросила она. Он неохотно кивнул.

— Но у тебя же будет v6,  — сказал он таким тоном, словно был жестким. Она нахмурилась и кивнула, как будто её только что заставили есть печень.

— Кабриолет,  — вставила она.

— Подержанный,  — сказал он, протягивая руку.

— Сертифицированный подержанный,  — сказала она, пожимая ему руку.

— Мы начнем поиск в Интернете завтра,  — сказал он.  — И проведем несколько тест-драйвов в пятницу днем.

— Я люблю тебя, папочка,  — сказала она, обнимая его. Это было похоже на то, как она гладит своего щенка по голове, потому что он научился новому трюку. Я не сомневалась, что моя дочь получит именно то, что хочет. И меньше чем через секунду я убедилась в своей правоте.

— Челси, ты можешь купить новую машину, если хочешь,  — сказал он. Её признание в любви к отцу ещё больше ослабило его.

— Папа, мы уже заключили сделку,  — сказала она.  — К тому же новые уродливы,  — бросила она через плечо, взбегая вприпрыжку по лестнице.

Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Моя шестнадцатилетняя дочь, у которой ещё даже не было прав, только что уговорила своего отца купить ей "Мустанг". Мне придется привлечь Челси на свою сторону. Но на самом деле она мне была не нужна. Новый ребенок позаботится об этом. Следующие восемь месяцев или около того со мной будут обращаться как с королевой.

Кроме того, Деннис и Челси всегда были очень близки. Привлечь её на сторону кого-то, кроме отца, было все равно что пытаться помешать солнцу светить.

Пока я была погружена в свои мысли, Деннис поднялся наверх. Вероятно, он готовился к пробежке. Ещё час не убьет меня и не изменит впечатления от моих новостей.

Два часа спустя Деннис вернулся со своей пробежки и принял душ. Я слышала, как Челси наверху в своей комнате пела так, словно её никто не слышал. Я была уверена, что, между прочим, она отстаивала свою точку зрения. Моя дочь могла бы стать отличным юристом. Однако она никогда не стала бы Тейлор Свифт.

Деннис снова сидел за компьютером, и, заглянув ему через плечо, я заметила, что он 

рассматривает дома. Я улыбнулась.

— Дорогой, я знаю, мы говорили, что сейчас, возможно, самое подходящее время для сокращения. Учитывая, что наши дети скоро пойдут в колледж, нам просто больше не нужен такой большой дом,  — сказала я ему.  — Но... Все изменилось, папочка. Я снова беременна.  — Я ожидала, что он будет шокирован. Я ожидала, что он вскочит и обнимет меня или просто будет смотреть на меня. Чего я никак не ожидала, так это того, что он спокойно перейдет к следующему дому в своем списке, как будто я не сказала ни слова.

— Деннис, тебе нечего сказать?  — Громко спросила я.

— Я просто пытался рассмотреть все аспекты и возможные варианты развития ситуации, чтобы понять свою позицию,  — сказал он.  — Но есть одна вещь, которая меня интересует, потому что это ключ ко всему.

— Что тебя интересует, дорогой?  — спросила я. Я подумала, что он шутит надо мной. Мне казалось, что в любой момент он может подхватить меня на руки и прижать к себе.

Он повернулся и посмотрел мне в глаза. Его лицо ничего не выражало. Мужчина, которого я любила большую часть своей жизни, смотрел на меня как на автомобильную деталь. Он прикидывал, использовать ли меня повторно в своем двигателе или заменить. Мой муж посмотрел на меня так, словно я была свечой зажигания. Затем он заговорил, и это было худшее, что я когда-либо слышала в своей жизни.

— Мне просто интересно, чей это ребенок, мой или Брэда?  — сказал он.  — Естественно, это имеет большое значение.

— Хм?  — сказала я. Мой мозг отказывался работать. У меня не было связных мыслей.  — Кто?  — тупо спросила я.

— Брэд Джонсон. Ты знаешь парня из колледжа, с которым ты трахалась последние пять или шесть недель. Мы живем в маленьком городке, Сара. Какой бы хитрой ты ни была, рано или поздно кто-нибудь тебя увидит,  — сказал он. Все, что я мог делать, это стоять там, едва сохраняя равновесие.

— Когда я узнал об этом, между нами все было кончено. Я начал планировать свою дальнейшую жизнь без тебя. Я перевел немного денег, чтобы облегчить жизнь детям и уменьшить количество денег, которыми мы располагаем. Я сделал это по двум причинам. Во-первых, я хотел убедиться, что наши дети вырастут финансово стабильными. Вторая причина заключалась в том, чтобы уменьшить количество денег, которые я должен был бы тебе отдать,  — сказал он.

В тот момент я хотела сделать так много всего. Я хотела протянуть к нему руку, чтобы он обнял меня и сказал, что все будет хорошо.

Я хотела что-то сказать, но рот отказывался слушаться. А даже если бы и заговорил, я понятия не имела, что сказать.

— Конечно, твой ребенок, скорее всего, не мой,  — сказал он с такой уверенностью, с какой говорил все остальное.  — За последний месяц или около того наша сексуальная жизнь практически сошла на нет. Я использовал все возможные предлоги и тактические приемы, чтобы не прикасаться к тебе. А 

когда я это делал, то ни разу не кончил тебе во влагалище. Я делал то, что, как говорят, женщины делали веками... Я притворялся. Очевидно, ты лгала, когда клялась, что почувствовала, как я кончаю, потому что я этого никогда не делал.

— Но... Но я...  — начала я.

— Ты, наверное, помнишь, как я брызгал спермой тебе на лицо, как будто ты была шлюхой,  — сказал он.  — Это было лучше, чем кончать в тебя. В некотором смысле, это действительно хорошо, что ты об этом узнала. Это избавляет меня от необходимости общаться с тобой дольше, чем это необходимо.

— Ты не понимаешь,  — заныла я.  — Это ничего не значило. Это было...

— Мне все равно,  — сказал он.  — Меня не интересует, почему ты сделала то, что сделала. Если мы тебе наскучили или ты захотела кого-то другого, у тебя были все возможности дать мне знать. По крайней мере, ты могла бы дать мне шанс побороться за тебя, но ты этого не сделала. Для меня это означает, что ты просто устала быть со мной.

— Нет, ты все неправильно понял,  — сказала я.

— Очевидно, что есть две версии того, что здесь происходит,  — сказал он.  — Ты можешь верить любой чепухе, которая может привести тебя в замешательство. Но я должен искать логические доказательства.

— Мы знаем друг друга более двадцати лет,  — сказал он.  — Ты всегда утверждала, что знаешь меня лучше, чем кто-либо другой в мире. Верно?

— Это так,  — сказала я.

— Так ты, конечно, должна была знать, что произойдет, когда я узнаю,  — сказал он.

— Я... я... Никогда не думала, что ты узнаешь,  — сказала я.  — Деннис, я люблю тебя. Клянусь. Это было ошибкой. Мы все их совершаем. Я бы сделала для тебя все, что угодно.

— Ладно, падай замертво,  — сказал он.  — Это сделало бы все намного дешевле и проще.

— Все, что угодно, только не это,  — сказала я.

— Тогда просто подпиши документы о разводе, когда они придут завтра,  — сказал он.

— Какие документы о разводе?  — спросила я в шоке.  — Кто вообще говорил о разводе? Деннис, это не повод для чего-то категоричного,  — сказала я.  — Мы можем это уладить. Я больше никогда так не поступлю.

— Вот что я думаю о том, чтобы засунуть свой член в твою дырочку,  — сказал он.  — И поскольку я тоже не проживу остаток своей жизни без секса, нам обоим нужно найти других партнеров. Люди в городе, похоже, считают, что я довольно хороший парень. Так что я бы хотел поддерживать отношения с тем, с кем бы я ни трахался. И поскольку хорошие женщины не трахаются с женатыми парнями...

— Мы можем это исправить,  — сказала я.  — Через несколько лет все будет так, как будто этого никогда не было.

— Нет, этого не будет,  — сказал он.  — Я старше Брэда, но и ты тоже. Хотя ни один из нас ещё не дорос до того, чтобы думать о болезни Альцгеймера. Так что я этого не забуду. И 

я никогда больше не смогу доверять тебе. Думаю, нам лучше разойтись в разные стороны.

— Нет, я буду бороться с этим,  — сказала я ему.

— Я собираюсь позволить тебе продолжать жить в этом доме, пока Челси не уедет в колледж,  — сказал он.  — Если только я не откажусь от опеки над ней. Если это произойдет, я перееду обратно, а тебе придется искать жилье. Как только ты получишь и подпишешь документы о разводе, ты получишь чек на половину нашего имущества. Этого должно хватить тебе на жизнь, пока твой парень не закончит школу.

— Мне наплевать на то, что говорит закон,  — продолжил он.  — Я отдаю тебе половину всего, что мы накопили с тех пор, как мы начали работать вместе. Ты можешь оставить себе свою машину, но тебе придется внести платежи. Я отказываюсь выплачивать тебе какую бы то ни было поддержку. В конце концов, именно твоя измена разрушила наш брак. С моральной точки зрения, ты должна была бы заплатить мне, но единственное, чего я хочу от тебя,  — это твоего отсутствия.

— Я, конечно, продолжу поддерживать свою дочь и нашего сына. Я сделал анализ их ДНК, и они мои дети. Я открыл счета для них обоих. Их обучение в колледже оплачено, и на их личных счетах тоже есть деньги. С другой стороны, у тебя более чем достаточно денег, чтобы прожить несколько лет, но тебе нужно привести себя в порядок и сделать карьеру. Может быть, ты могла бы стать сексопатологом, проституткой или кем-то ещё.

— Если ты попытаешься подать на меня в суд, чтобы добиться чего-то ещё от развода, это докажет мне, что на самом деле ты меня не любила, а просто хотела денег. Поэтому я исчезну. С моей степенью и опытом я могу найти работу в любой точке мира. Сменить имя намного дешевле, чем содержать толстых женщин, которые изменяют своим мужьям. По дороге из города я выложу в Интернет видео, на которых ты трахаешься с Брэдом, и напишу адрес на стене церкви. В воскресенье твоя задница станет знаменитой. О тебе будет говорить весь город.

— С другой стороны, бери деньги, которые получаешь, живи здесь, в этом доме, или купи себе квартиру и живи своей жизнью. Мы оба можем быть счастливы. Мы оба можем жить здесь с гордо поднятой головой. Мы просто скажем всем, что у нас ничего не получилось. Мы просто отдалились друг от друга. Если мы встретимся, то просто улыбнемся и пойдем дальше... А может, и не будем улыбаться.

•  •  •

Джейми

— Проходи и присаживайся, Джейми,  — сказала она. Я вошла и села в кресло, на которое она указала. Я понятия не имела, зачем меня вызвали в её кабинет.

— Джейми, тебе здесь нравится?  — спросила она, все ещё глядя на стопку бумаг.

— Да, мэм. Мне нравится,  — ответила я.  — Я очень усердно работала, чтобы доказать это.

— Да, Джейми, это так,  — сказала она.  — Ты очень хорошо справляешься 

со своей работой. Это твои хм... Навыки межличностного общения, о которых я позвала тебя, чтобы поговорить. Позволь мне перейти к делу. Половина наших сотрудников считает тебя лучиком солнца. Другая половина считает, что от тебя исходит адское зловоние.

— Никто не может понравиться всем, мэм,  — сказала я.  — Личностные конфликты могут...

— Ого, я надеялась на быстрый и аккуратный ответ. "Я сделаю все, что в моих силах, чтобы расположить их к себе, мэм",  — сказала она.  — Но теперь я вижу, что все гораздо серьезнее. Не хочу совать нос в чужие дела, Джейми, но ты лесбиянка?

— Нет, мэм,  — ответила я быстро и, вероятно, более решительно, чем это было необходимо.

— Джейми, если это так, то в этом нет ничего плохого,  — сказала она.  — Это, безусловно, не будет иметь абсолютно никакого отношения к твоей работе здесь. Нам действительно было бы все равно.

— Я не лесбиянка, мэм,  — повторила я.

— Тебя изнасиловали?  — спросила она.

— Нет, даже близко к этому не подходила,  — сказала я.

— Мы втянули тебя в оскорбительные отношения?  — спросила она.

— Нет, мэм,  — сказала я.

— Джейми,  — сказала она. Её голос стал мягче.  — Почему ты ненавидишь мужчин?

Два часа спустя я все ещё была раздражена этим разговором. Мне нравилась моя работа. И, честно говоря, я не испытывала ненависти к мужчинам. Я просто не доверяла им. Мужчины были неряшливыми, грязными, плаксивыми, лживыми существами, которые украли твое сердце и твое доверие, а затем оставили тебя избитой и сломленной.

Я пообещала своему боссу, что найду что-нибудь, что успокоит мои нервы и поможет справиться с приступами гнева. Я вспомнила, как в детстве мне нравилось гулять в лесу со своей тетей.

Я слышала, что ходьба считается отличным упражнением. Поэтому я надела теннисные туфли и направилась в парк рядом с домом, где была тропинка, по которой я могла прогуляться.

Что-то в том, что я на природе, так успокаивает. Солнце и легкий осенний ветерок значительно улучшили моё настроение. К тому времени, как я вернулась к своей машине, я чувствовала себя лучше. Я даже оставила свой мобильный телефон в машине, чтобы мне никто не помешал.

Как только я устроила свою задницу на сиденье, телефон зазвонил. Глядя на экран, я почувствовала, что все спокойствие, ради которого я так усердно работала в тот день, испарилось.

— Привет, мам,  — сказала я.

— Ух ты. Звучит так, будто ты идешь на собственную казнь,  — сказала она.  — Ты так сильно ненавидишь разговаривать со своей семьей?

Я не стала утруждать себя ответом. Я знала, что она продолжит говорить.

— Ты придешь домой на день рождения своего отца?  — спросила она.

С этого момента разговор пошел по наклонной. Моя мама сделала несколько заявлений о том, насколько близкими были мы с отцом. Она попыталась использовать против меня стратегию вины, когда я объяснила ей, что действительно хотела присутствовать на папиной вечеринке, но мне ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужно было работать. Я сказала ей, что двое на САМОМ ДЕЛЕ лучше одного, поэтому я не пойду 

на вечеринку, как бы мне этого ни хотелось.

С испорченным настроением я отправилась домой или, по крайней мере, туда где жила. Я прожила там шесть месяцев, но это все ещё не очень походило на дом.

Я никогда не встречалась ни с кем из соседей, и, честно говоря, многие мои вещи все ещё были в коробках. Я понятия не имею, почему я до сих пор не распаковала их. Может быть, поэтому это место кажется мне коробкой, в которой я храню свои вещи, а не домом.

•  •  •

Сара

Две недели назад я была такой... Ну, я чувствовала себя самой счастливой женщиной на планете. Это не имело никакого отношения к моей внешности. В лучшем случае, я обычная. Я имею в виду, что я симпатичная, но никто, за исключением моего мужа, не сходил по мне с ума. У меня действительно сочные сиськи и большая задница, но у многих женщин они такие же. Когда я была моложе, парням нравились худые модели. В наши дни мужчинам нравятся женщины с округлыми формами.

Я дважды сорвала куш. Во-первых, я правильно рассчитала время. В подростковом и двадцатилетнем возрасте я была худее. Но, родив пару детей и выглядя на сорок, я так и не сбросила лишний вес после рождения ребенка. Я не корова. Я вешу добрых 70 килограмм, у меня грудь четвертого размера и аппетитная попка.

Второй раз я сорвала куш, когда выбрала парня, за которого вышла замуж. Деннис — самый милый мужчина, которого я когда-либо встречала. Он любит меня независимо от того, как я выгляжу и в какой форме нахожусь. На протяжении большей части нашего брака он всегда говорил мне, что все, чего он хочет,  — это чтобы я была счастлива.

Я думаю, что большая часть человеческого существования заключается в том, что мы всегда хотим большего. У меня было все, чего я когда-либо хотела, но я все равно стремилась к большему. Возможно, это был кризис среднего возраста. Возможно, это было началом перемен. Возможно, это было простое тщеславие.

В жизни женщины наступает момент, когда она достигает подросткового возраста или двадцати с небольшим лет и понимает, что может получить практически все, что захочет. Она понимает, что большинство мужчин готовы на все, лишь бы заполучить эту маленькую дырочку у нее между ног.

Она понимает, что все, что ей нужно сделать, это надеть обтягивающие шорты и блузку с глубоким вырезом, и все мужчины, где бы они ни находились, будут смотреть на нее. Но это обман, потому что на самом деле это ничего не значит. Чтобы это сработало, необязательно быть особенно красивой. И не обязательно быть хорошо сложенной. Мужчины просто устроены так, что у них на уме одни телки. И если есть хоть малейший шанс, что они их получат, они выставят себя дураками.

Женщины привыкают к этой власти, а потом в один прекрасный день... Она исчезает. Однажды женщина понимает, что она просто невидима... Даже для мужчин. Сначала 

это не имело значения. Но, думаю, я просто не осознавала, что исчезла. Я навещала друзей и замечала, что их сыновья едва замечают меня. Я начала пытаться дразнить их, но это не имело значения. Я больше не была соблазнительной или сексуальной.

Мой муж все ещё не мог насытиться мной. Я могла бы соблазнить ЕГО, если бы была одета в джинсы и толстовку. Все, что мне нужно было сделать, это наклониться вперед. Не имело значения, смотрела я на него или отворачивалась. Деннис бы сошел с ума.

Но это не имело значения. Он должен был. В конце концов, он женился на мне, так что, очевидно, находил меня привлекательной.

И вот однажды это случилось. Я работала во дворе и услышала звонок в дверь. Я подошла к двери и увидел там курьера. Это был Брэд. Я помню его, потому что он был на год старше моего сына и помогал ему разучивать правила игры, когда он играл в футбол в старших классах. Пока мы здоровались и предавались воспоминаниям, пока я расписывалась за посылку, я заметила, что он не сводил глаз с моих сисек.

Когда он смотрел на них, мои соски вздымались, как будто он контролировал их взглядом.

— Брэд, ты... Ты пялишься,  — сказала я, нарушая неловкое молчание.

— Боже... Я бы хотел, чтобы у моей девушки были...  — пробормотал он. Не думаю, что он понял, что я его слышу. Мы оба были не в себе.

— Большие сиськи...  — закончила я за него. Он кивнул.

— Я хотел сказать, с таким телом, как у тебя,  — сказал он.  — Когда ты наклонилась, чтобы поставить коробку, я почти...

— Почти что?  — хихикнула я.

— Испортил свои шорты,  — сказал он.

— Ну, сегодня вечером ты можешь пойти домой и разобраться со своей девушкой,  — рассмеялась я. Я была по-настоящему счастлива. И я сама была немного возбуждена. Моя киска пульсировала.

Он просто рассмеялся над моими словами.  — Что тут смешного?  — спросила я.

— То, что ты только что предложила,  — сказал он.  — Мне повезет, если я получу что-нибудь раз в месяц. И даже когда я это делаю, это должно быть чертовски особенное событие, и она просто лежит там, как будто она какой-то драгоценный бриллиант, к которому я имею честь прикасаться. Тогда мне придется целовать её задницу в течение следующего месяца или около того.

— Но я думала...  — начала я.

— Что люди, которым за двадцать, устраивают настоящие оргии..?  — спросил он.  — Все, кого я знаю, говорят мне, как мне повезло. Но никто из них не помолвлен с "хорошей девочкой". Мэри хочет, чтобы все думали, что она пошла к алтарю девственницей. Поэтому она дает мне ровно столько, чтобы поддерживать во мне интерес. И одна из проблем молодых женщин в том, что многие из них ещё не научились получать удовольствие от секса.

— Забавно, но большинство парней думают, что они благословлены, если им попадается красивая девушка. Но во многих случаях это скорее проклятие. Красивые девушки 

могут заполучить любого парня, которого захотят. Поэтому им не нужно ни работать, ни отказываться от этого. Девушки, которые не так красивы, трахнут тебя за "хэппи мил". И обычно у них было достаточно секса, чтобы получить от него удовольствие.

— Мы с Мэри были вместе с её восемнадцатилетия. У меня ушел почти год на то, чтобы заполучить её вишенку. Ей было девятнадцать лет, и она вела себя так, будто я её убил. Мы уже были помолвлены, а она устроила так, будто мы совершили преступление века. Мы вместе уже три года, и собираемся пожениться в следующем году, когда я закончу школу, но мне ещё ни разу не делали минет. Надеюсь, твой муж понимает, как ему повезло.

Последовало ещё одно долгое молчание, а затем я затащила его в дом. Мы были поглощены друг другом. У меня даже не хватило ума закрыть входную дверь. Кто угодно мог войти и увидеть, как мы трахаемся на диване.

В то время я лгала себе. Я сказала себе, что это было разовое приключение... Минутный приступ безумия, вызванный временным помешательством. Я сказала себе, что это был просто способ моего эго выяснить, привлекательна ли я по-прежнему для других мужчин, кроме Денниса, особенно для молодых.

Я сказала себе, что это больше никогда не повторится и что каждый имеет право на одноразовую ошибку. Я сказала себе, что Деннис простил бы меня, поскольку за более чем двадцатилетний период нашего брака такое случилось всего один раз. Я сказала себе, что разовая интрижка не стоит того, чтобы разрушать такой крепкий брак, как наш. Я знала, что у нас будут очень тяжелые времена, но мы, несомненно, справимся. И все это было бы, если бы Деннис узнал.

Когда он вернулся домой в тот вечер, он был таким же любящим, как и всегда. Он был так же рад меня видеть, как и всегда. Я приложила все усилия, чтобы осушить его яйца. И я заметила, что то, что мы с Деннисом делали, отличалось от того, что я делала с Брэдом.

Это был просто другой вкус. На самом деле ни то, ни другое не было лучше, просто они были другими. Я сосредоточилась на том, чтобы быть хорошей женой и матерью, но примерно через неделю Брэд появился в дверях, и по тому, как отреагировало моё тело, когда я увидела выражение его глаз, я поняла, что мы снова будем трахаться.

Мне потребовалось около семи недель, чтобы перестать изменять, и, к сожалению, день, когда я бросила Брэда, был днем, когда Деннис бросил меня. Я была совершенно неправа насчет того, как он отреагировал на это известие. Деннис, похоже, отключил свои эмоции, когда дело дошло до меня.

Он относился ко мне как к математической задачке, а он был очень хорош в математике. Деннис даже слушать не хотел о каких-либо консультациях или о чем-то таком, что касалось бы нашего воссоединения. Когда я наняла адвоката,  

Деннис просто посмотрел на него и объяснил, что, если он хочет, чтобы ему платили, он должен сесть в поезд для развода. Шансов на примирение не было бы, поэтому консультации не помогли бы.

Если бы были какие-либо попытки сделать что-либо, чтобы затянуть процесс, Деннис просто ушел бы. Своим уходом он не только оставил бы меня без гроша в кармане, но и подорвал бы мою репутацию. Мы сработали очень быстро, и все было улажено менее чем за две недели после того, как Деннис обратился ко мне. У меня все ещё кружилась голова, когда я пыталась найти выход из положения.

Конечно, все пошло не так, как мы оба планировали. В конце концов Деннис согласился выплачивать мне алименты, но только в течение двенадцати месяцев. После этого я была предоставлена самой себе. Я также получала алименты на Челси, но только до тех пор, пока она не уехала в колледж.

Вот тут-то все и пошло наперекосяк для Денниса. Каждый из нас очень усердно боролся за опеку над Челси, и она без обиняков заявила судье, что хочет быть со своим отцом. Проблема была в том, что Деннис ещё не определился с домом. На самом деле ему потребовалось больше времени, чтобы построить новый дом, чем на наш развод.

Поскольку Челси жила со мной, я получала алименты на содержание ребенка в дополнение к своим алиментам. Через полтора года, когда Челси уехала в колледж, мне пришлось съехать из дома. Дом принадлежал семье Денниса, и он не только не продал бы его мне, но и не позволил бы мне остаться там ни на день дольше, чем Челси.

Деннис наконец-то нашел дом по своему вкусу и арендовал его. По словам Челси, это был хороший дом в хорошем районе. У Денниса были очень либеральные права на посещение, и Челси начала обустраивать там свою комнату, как только Деннис начал обставлять дом.

Деннис также выплатил бы мне алименты на нового ребенка, если бы анализ ДНК доказал, что это его ребенок. Я уже записалась на прием, чтобы установить отцовство как можно раньше на сроке беременности. Я ставила на кон своё будущее. Если бы было доказано, что это не ребенок Денниса, жизнь, какой я её знала, закончилась бы.

Как только Денис дал мне от ворот поворот, Брэд отдалился от меня ещё быстрее. В течение почти двух месяцев нашего романа я обманывала себя, полагая, что, хотя с моей стороны это была чисто физическая связь, для Брэда она значила нечто большее.

Я поняла, какой была дурой, когда пошла сказать Брэду, что беременна, и была очень маленькая вероятность, что он может быть отцом.

Я попыталась подойти к нему после того, как он ушел с работы. Он притворился, что не знает меня. Он был с кем-то из своих коллег, и я подумала, что, возможно, ему не разрешалось принимать посетителей на территории компании.

Я решила подождать, пока его друзья уйдут, и сказать 

ему об этом.

— Кто была та старушка, с которой ты только что разговаривал?  — спросил один из его коллег.

— Она просто подруга моей мамы,  — сказал Брэд.  — Немного странно, что она всегда подходит поздороваться со мной.

— Ну, у нее большая задница и красивые сиськи,  — сказал его друг.  — Но она такая старая, что они, наверное, проржавели.  — Наверное, я ожидала, что Брэд встанет на мою защиту или, по крайней мере, сменит тему. Но он присоединился к разговору.

— У нее, наверное, сиськи до колен,  — сказал он.  — А её задница, наверное, покрыта жиром. Я бы не стал трахать её своим членом. Ей должно быть не меньше пятидесяти. Это просто отвратительно.

Прошло совсем немного времени, прежде чем слезы наполнили мои глаза, и я поняла, что только что вела себя глупо. Я напомнила себе, что мой роман с Брэдом был всего лишь мимолетной интрижкой и что в нем якобы не было никаких эмоций, но мне было очень больно слышать, как он говорит обо мне, как о какой-то старой беззубой шлюхе. Хуже всего было то, что он был слишком смущен, чтобы позволить кому-либо узнать, что мы были вместе.

Из его рассказа я также поняла, что Брэд изменял своей невесте по крайней мере с двумя другими женщинами. Две другие были его ровесницами, и ему не составляло труда отзываться о них в благоприятных тонах.

То, что с моей стороны было временным помешательством, с его стороны было умелым маневрированием. Брэду понравилось моё тело, и он захотел меня трахнуть. Он это и сделал. Возможно, дело было в моем психическом состоянии или в том, что я чувствовала себя непривлекательной, но я отдалась ему так же легко, как это сделала бы любая шлюха. И в процессе этого я разрушила идеальный брак с мужчиной, который по-настоящему любил меня.

Брэду было на меня наплевать. Он просто хотел меня трахнуть. В конце концов, я связалась с ним, чтобы рассказать о ребенке. Меня задели не только его слова, но и яд в его тоне.

— Это не мой ребенок,  — быстро сказал он.  — Сделай аборт. Я заплачу половину, только никому не говори, что это может быть мой ребенок. Я думал, что вы, пожилые женщины, должны разбираться в таких вещах.

Я вернулась домой и выплакала все глаза. Ни Деннис, ни Челси не смогли мне помочь. Челси бросила на меня сердитый взгляд, прежде чем отправиться на ужин к подруге. Деннис взглянул на меня и направился в гараж, к своей машине, но я успела заметить слезы в уголках его глаз.

Я просто не могла поверить, что причинила ему такую сильную боль, и совершенно напрасно. В тот вечер Деннис отправился кататься по окрестностям, пока не нашел Брэда. Брэд был в баре со своими друзьями.

Деннис подошел к ним, купил себе пива, сделал большой глоток и выплюнул его Брэду прямо в лицо. Брэд был не дурак. Он извинился и попытался уйти из бара,  

а его друзья смеялись над ним и обзывали его по-всякому.

Вышибалы попытались задержать Денниса, чтобы Брэд мог уйти. Они держали его за руки, пока Брэд не сел в свою машину и не уехал. Но в таком маленьком городке, как наш, это им не помогло. Деннис подъехал к дому родителей Брэда и застал его сидящим на крыльце.

Деннис ударил Брэда с такой силой, что Брэд сломал перила на крыльце и упал с них в кусты роз своей матери. Он спрыгнул с крыльца, приземлился на Брэда и начал избивать его.

Родители Брэда пришли ему на помощь, но он был так сильно избит, что его пришлось отвезти в больницу. Мама Брэда отвезла его в отделение неотложной помощи в соседнем городе, пока его отец разговаривал с Деннисом.

Деннис сам позвонил в полицию, приехал в участок и сдался полиции. Родители Брэда не стали выдвигать обвинения, и шериф отправил Денниса домой. Он купил новые перила для родителей Брэда и упаковку пива из шести бутылок. Деннис и отец Брэда вместе отремонтировали крыльцо.

Интересно, что репортеры из нашей провинциальной газеты изучили эту историю и сложили два и два воедино. Деннис сдержал своё слово. Он никогда никому ни о чем не рассказывал, но каким-то образом небольшие фрагменты этой истории всплыли наружу. Мой развод, моя беременность, мой тест ДНК и то, что Деннис бросил меня, вкупе с тем, что Деннис выбил все дерьмо из Брэда, сделали меня притчей во языцех. С каждым днем становилось все хуже.

Завтра Деннис переезжает из дома в арендуемый им дом. Челси собирается помогать ему вместе со многими нашими друзьями. Я решила приготовить для нас вкусный ужин, поэтому сходила в супермаркет. Некоторые люди, делавшие там покупки, бросали на меня косые взгляды.

Я встала в очередь к кассе, миновав самую короткую очередь, и судьба снова была против меня. Когда я стояла третьей в очереди, я заметила, что моим кассиром была Мэри, девушка Брэда.

Когда я подошла к ней поближе, я была поражена тем, какая она хорошенькая. В магазине все перешептывались, и все взгляды были устремлены на нас, когда я стояла перед ней. Когда она заметила, что я стою там, одинокая слезинка скатилась по её щеке. И с достоинством, на которое не способны женщины вдвое старше её, она начала сортировать и просматривать мои покупки.

Все в магазине смотрели на мужественную молодую женщину, пока она оформляла мои продукты. Пока она работала, слезы лились рекой, одна за другой.

Я огляделась и увидела, что все смотрят на меня. Я чувствовала себя дерьмово.

— Мэри, мне так жаль,  — удалось выдавить мне.

— Нет, это не так,  — сказала она тоненьким голоском.  — Тебе жаль, что тебя поймали, вот и все. Но мне жаль... Мне жаль твоего мужа. Он действительно хороший человек. Он этого не заслужил. Он так сильно любил тебя. А ты просто вывела его из себя. Мне жаль твою дочь. Ей осталось чуть больше года 

в этой школе, где её будут сравнивать с её матерью, городской шлюхой, пока она не уйдет оттуда. Какой бы хорошей она ни была, её всегда будут сравнивать с тобой.

— Прости, что я была настолько глупа, что думала, будто могу доверять Брэду. Но мне повезло. Я собиралась выйти за него замуж. Я хотела быть такой, как ты, Сара. Я хотела мужа, который любил бы меня так, будто завтрашний день не наступит. Я хотела кого-то, кто защитил бы и обеспечил меня и наших детей. Я хотела быть на твоем месте, Сара.

— Но теперь я рада, что это не так. Я никогда не смогла бы причинить боль тому, кто любит меня, так, как ты причинила боль Деннису. И знаешь, я надеюсь, что ребенок, которого ты носишь, от Брэда. Деннис заслуживает шанса на счастье с кем-то другим. И он заслуживает того, чтобы родив его, он не будет прикован к тебе на следующие восемнадцать лет.

— Если этот ребенок и разрушит чью-то жизнь, я надеюсь, что это будет Брэд. Я надеюсь, что вы двое будете связаны друг с другом навсегда, охваченные ненавистью за то, что вы с нами сделали. Стоило ли это того, Сара?  — Когда она закончила говорить, все покупатели в магазине начали аплодировать ей.

По правде говоря, владелец магазина подошел как раз в тот момент, когда я достала свою кредитную карту, чтобы расплатиться.

— Сара,  — сказал он, когда я достала бумажник.  — Продукты за счет заведения.  — У меня мелькнула смутная мысль, что он пытается загладить свою вину за то, как Мэри разговаривала со мной.

— Все в порядке, серьезно,  — сказала я.  — У нее есть право на своё мнение.

— Она также права,  — сказал он.  — У меня было так много клиентов, которые жаловались на то, что ты ходишь по магазинам здесь, что у меня не было выбора. Сара, это не большой модный сетевой магазин. Этот магазин находится в частной собственности, и я его владелец. Из-за всех жалоб, которые я получил, я прошу тебя забрать свои продукты и выйти за дверь. В моем магазине тебе больше не рады.

— Но я всегда делала покупки здесь,  — сказала я.  — Это единственный продуктовый магазин в городе!

— Следующий город всего в пятнадцати километрах отсюда,  — сказал он.  — И благодаря тому, что твой муж старается изо всех сил, у тебя довольно хорошая машина.  — Он тоже ушел от меня под одобрительные возгласы других клиентов.

Мне хотелось плакать, но, глядя на сердитые, но знакомые лица, я не хотела доставлять им удовольствия видеть мои слезы.

Я поехала домой и проплакала все время, пока готовила лучший ужин, который я умела готовить. Это было любимое блюдо Денниса. Когда он пришел домой с работы, я упросила его поужинать со мной в последний раз, так как на следующий день он уезжал.

Я была уверена, что это был самый печальный день в моей жизни с тех пор, как я встретила 

его. Мы сидели напротив друг друга, едва глядя друг другу в глаза, и накладывали себе в тарелки много еды.

— Как дела с твоим ребенком?  — спросил он.

— Это НАШ ребенок, Деннис,  — выплюнула я.

— Это ещё предстоит доказать,  — спокойно сказал он.  — Но, честно говоря, я так не думаю.

— Ты бросил инженерное дело в пользу того, чтобы стать экстрасенсом?  — спросила я его.

— Может быть, я всегда был таким,  — сказал он. Я впервые за несколько недель увидела, как он улыбается.  — Наверное, мне следовало сказать тебе об этом раньше,  — сказал он.  — Но я всегда знал это до того, как ты мне сказала. Когда мы были беременны Фрэнком, я что-то почувствовал. Это был наш первый раз, и я действительно подумал, что испытываю к тебе какие-то странные чувства. Но я знал, что что-то изменилось. Когда мы были беременны Челси, именно я сказал тебе, что тебе нужно пройти тест. У меня было такое же чувство, и я знал, что это было в тот раз. Я не чувствовал в тебе ничего странного, но я чувствовал свою дочь.

— Так ты хочешь сказать, что можешь чувствовать, что ЭТОТ ребенок не твой?  — спросила я.

— Я никогда этого не говорил,  — сказал он.  — Я просто говорю тебе, что на этот раз я ничего не чувствую. Это может быть потому, что мы с тобой больше не связаны эмоционально или...

— Деннис, ты ошибаешься,  — воскликнула я.  — Я люблю тебя так же сильно, как и прежде. Я просто совершила ошибку. Я была глупой старухой, которая только что совершила действительно глупый поступок. Но это ничего не значило. И поверь мне, я страдаю из-за этого. Большинство моих друзей мне больше не друзья. Похоже, мне также запретили ходить в продуктовый магазин.

— Тебе с Брэдом просто придется поискать что-нибудь в другом месте,  — сказал он.  — Да ещё, Сара. Не приводи его больше ко мне домой,  — сказал он мне.  — Можешь трахаться с ним в номере мотеля... Или в доме его родителей. Я разрешаю тебе жить здесь только ради Челси. Если я услышу, что он был в моем доме...

— Деннис, Брэд и я больше не имеем ничего общего друг с другом,  — рыдала я.  — Он даже не признается, что знает меня, и ругает меня перед всеми своими друзьями. Он заставил их поверить, что я какая-то сумасшедшая старая подруга его матери, которая не оставит его в покое. Но многие люди в городе знают, что происходит. Я могу судить об этом по реакции людей на меня в продуктовом магазине.

— Ну, как только вы, ребята, переживете беременность, вы снова будете вместе, и я уверен, что он будет заниматься своим ребенком,  — сказал он.

— Деннис, он говорит, что это не его ребенок. Он посоветовал мне сделать аборт,  — сказала я. На его лице промелькнул гнев, который тут же исчез.

— Ты не сможешь вбить в него мораль, Деннис,  — сказала я.

— Его родители — хорошие 

люди,  — сказал он.  — Они заставят его поступить правильно.

— Деннис, я хочу, чтобы у этого ребенка была такая же жизнь, как у Фрэнки и Челси,  — сказала я.

— Это касается только тебя с Брэдом,  — сказал он.

— А что, если это твой ребенок?  — спросила я.  — Зачем наказывать его за то, что я сделала?

— Если это мой ребенок, я сделаю все возможное, чтобы быть в его жизни,  — сказал он.

— Деннис, я говорю серьезно. Ты должен поклясться в этом,  — сказала я.  — Ребенок может начать чему-то учиться, ещё находясь в утробе матери. Помнишь, как ты разговаривал с Челси до её рождения? Ты часами гладила мой животик и рассказывала ей, какой будет её жизнь и как она будет любима. Ты должен поклясться, что будешь участвовать в жизни этой малышки так же.

— Клянусь, если это будет мой ребенок, я сделаю все, что ты захочешь, пока он или она не станут достаточно взрослыми, чтобы понять, почему все так, как есть,  — сказал он. Я была довольна этим, потому что это означало, что я заставлю его вернуться в дом, по крайней мере, до тех пор, пока малыш не достигнет подросткового возраста.

— Но в то же время мне нужно, чтобы ты тоже кое в чем поклялась,  — сказал он.

— Я клянусь, что никогда больше не изменю тебе,  — сказала я.

— Только не это,  — сказал он.  — Ты должна поклясться, что, если это не мой ребенок, ты оставишь меня в покое и позволишь мне жить дальше.

— Деннис, мне правда жаль, но я не могу тебе этого обещать,  — сказала я ему.  — Даже если бы прошло десять лет с этого момента, и ты бы переехал и женился на ком-то другом, я бы все равно пошла за тобой. Если бы у меня была сестра, и ты был женат на ней, и, что ещё хуже, у тебя были бы от нее дети... Я бы все равно ухаживала за тобой. Я была бы твоей женой, твоей любовницей, твоей девушкой по вызову, или кем угодно ещё, чего бы ты ни захотел. Я ничего не могу с собой поделать. Я люблю тебя.

Я плакала так сильно, что едва могла говорить. Что-то в нем смягчилось, и он заключил меня в объятия.

— Я тоже люблю тебя, Сара,  — сказал он.  — Часть меня всегда будет любить. Часть меня также будет очень желать, чтобы то, что ты сделала, не было одноразовым поступком. Я не уверен, но думаю, что мы могли бы пережить это, если бы это было только один раз, но ты делала это постоянно. Ты знала, что делаешь. И ты должна была знать, что будут последствия.

Я с трудом понимала, что он говорит. Казалось, прошла вечность с тех пор, как я была в объятиях своего мужа. Я была на седьмом небе от счастья. Я удовлетворенно вздохнула и ещё крепче прижала его к себе.

Мои соски ожили, а киска налилась кровью.  

Я не надела лифчик, надеясь только на то, что представилась такая возможность. Его руки начали поглаживать мою спину, и у меня подкосились колени.

Я почувствовала, как его руки напряглись, пытаясь удержать меня. Его руки обхватили мои ягодицы. Я ещё сильнее прижалась грудью к его груди. В тот момент я хотела его больше, чем чего-либо в своей жизни.

Мне нужно было, чтобы он трахнул меня. Мне нужно было, чтобы он показал мне, что я все ещё желанна для него.

— Сара, что ты делаешь?  — спросил он.

— А мы не можем сделать это в последний раз?  — спросила я.  — Это не обязательно означает, что ты хочешь моего возвращения так же сильно, как я этого хочу. Мы можем быть просто двумя здоровыми взрослыми людьми, которые заботятся о своих желаниях. На самом деле, ты знаешь, как я возбуждаюсь, когда беременна. Ты можешь приходить и трахать меня, когда захочешь. Я никогда не отказывала тебе, Деннис. Я не буду начинать сейчас. Ты можешь приходить ко мне каждый день и каждую ночь. Когда захочешь потрахаться, просто приходи и получай. Это не обязательно должно что-то значить. Просто...

— В этом-то и проблема,  — сказал он.  — Может быть, именно поэтому мы больше не принадлежим друг другу. Потому что для меня это что-то значило бы. Сара, когда бы я ни был с тобой, каждый раз это было особенным. Это ВСЕГДА что-то значит. По крайней мере, для меня это так. Я не такой, как ты, Сара. Я не могу заниматься сексом и делить себя с кем-то просто так. Это слишком личное. Я слишком сильно любил тебя для этого.

Внезапно я поняла, что потеряла его. У нас не было никакой надежды, и более того, тогда я поняла, что не заслуживаю его. Я взяла что-то чистое и особенное и просто разрушила это. Даже если бы ребенок оказался нашим, отношения между мной и Деннисом уже никогда не были бы прежними. Он никогда больше не доверял бы мне по-прежнему. Даже выражение его глаз, когда он увидел меня, изменилось.

Моя дочь ненавидела меня. Она обвиняла меня в том, что она не может жить со своим отцом, хотя на самом деле решение было принято судом. Хотя я действительно хотела, чтобы она была со мной в доме, потому что знала, что Деннис не сможет держаться от нее подальше. Решение принял судья.

Я также знала до того дня, когда её брат узнал, что происходит. Я знала, потому что это был первый день за два года его отсутствия в школе, когда он не только не позвонил мне, но и не ответил на мои звонки или сообщения. С того дня я ничего о нем не слышала. Я разрушила свою семью, и мне нечего было противопоставить этому. Все зависело от ДНК моего ребенка.

На хрупкие плечи плода возлагалась огромная ответственность. Я улыбнулась, подумав об этом, потому что, как бы Деннис ни хотел 

освободиться от меня, он никогда этого не сделает. Казалось, я рисковала своим будущим и своей семьей, но шансы были в мою пользу. Деннис кончал в меня буквально тысячи раз за более чем двадцать лет. Брэд кончил в меня всего десять или двенадцать раз, и мы пользовались презервативами. Я до сих пор помню его отвращение к тому, что ему приходилось брать с собой использованные резиночки, потому что я боялась, что Деннис их найдет.

Шансы на то, что это ребенок Брэда, были невелики.  — Дай мне знать, когда у них будут результаты анализа ДНК,  — сказал Деннис, поворачиваясь к двери.

— Что?  — спросила я.  — Деннис, они не смогут провести тест ещё три недели. Что я буду делать до тех пор?

— Подумай, каким будет твой следующий шаг,  — сказал он.  — Начни готовиться к рождению ребенка. Помирись с Челси. Найди своего следующего мужчину. Кажется, это называется "жить своей жизнью".

— Послушай, Сара... Я переживаю то же самое. С одной стороны, проще всего на свете было бы обнять тебя и сказать: "Ладно, этого никогда не было". Мне так больно каждый раз, когда я думаю о тебе в моем доме... Позволила этому придурку трахать мою киску. Я бы хотел, чтобы этого никогда не случалось. Я бы хотел, чтобы наша семья была по-прежнему в сборе. Я бы хотел, чтобы самым трудным выбором, который мне пришлось сделать, был выбор, куда поехать в следующий отпуск. Но ТЫ сделала это с НАМИ. Остальные из нас никогда не имели права голоса. Это сделала ты, Сара. Так что не жди от меня поддержки. Я все ещё пытаюсь справиться со своей болью из-за этого.

— Я даже не уверен, что найду в себе силы помочь детям справиться с этим. На этот раз тебе придется самой налаживать свою жизнь.

Как я уже говорила, я думала, что это был худший момент в моей жизни. Но я ошибалась.

Следующие три недели были похожи на кошмар. Я не могла уснуть. Я всю ночь ворочалась с боку на бок. Я все тянулась к Деннису и думала, где он, а потом вспоминала и плакала навзрыд.

Однажды я совершила ошибку, зайдя в комнату своей дочери Челси. Я подумала, что, возможно, мы оба чувствуем себя одинокими, и мне действительно нужно, чтобы меня обняли.

Ее реакция ошеломила меня. Она села прямо на кровати, глядя на меня как на сумасшедшую.

— Челси, мы обе скучаем по твоему отцу,  — начала я.

— Я по нему не скучаю,  — выплюнула она.  — Я только что разговаривала с ним по телефону. Он каждый день забирает меня после школы, и я провожу с ним выходные. Может быть, если бы ты не прогнала его, то тоже не скучала бы по нему.

— Но, Челси...  — всхлипнула я.

— Ты знаешь, как мне сейчас тяжело?  — спросила она.  — То, что ты сделала, обсуждают все в городе. Половина из них думает, что я стану такой же, как ты. Возвращайся 

в свою комнату, мама.

В те дни, когда у меня была настоящая депрессия, я совершала поступки, которыми на самом деле не горжусь. Я позвонила ему и повесила трубку, когда он ответил. И я... Ладно, я преследовала его. Прожив вместе более двадцати лет, я знала, что с ним происходит. Поэтому я поехала к нему на работу и наблюдала, как он входит в здание, чтобы приступить к работе. Я вернулась в обеденный перерыв и увидела, как он пошел перекусить с несколькими своими коллегами.

Я очень разозлилась, когда заметила, что в группе была женщина. Она была примерно моего возраста и даже сложена как я. Для Денниса было бы величайшим оскорблением бросить меня и просто взять моего гребаного клона. Если я ему так сильно нравлюсь, почему бы не дать оригиналу ещё один шанс, вместо того чтобы довольствоваться плохой копией?

Когда они вернулись, я чувствовала себя дерьмово. Я была готова дать им отпор, когда заметила, что женщина держалась за руку с одним из мужчин и целовалась с ним. Я также заметила, что Деннис не обращает на нее никакого внимания. Я поехала домой и сказала себе, что просто веду себя глупо.

Пару часов спустя я вскочила и подбежала к окну, услышав звук выхлопной системы его "Мустанга". Как обычно, он забрал Челси из школы. Она выскочила из машины, обняла отца и направилась в дом, когда он с ревом умчался прочь. Он даже не взглянул в сторону дома.

С каждым днем я скучала по нему все сильнее. Казалось, что все, что я делала, напоминало мне о том, что я потеряла. Когда я поехала в город, реакция людей только ещё больше напомнила мне о том, как они это воспринимали. Мне уже приходилось делать покупки на рынке в соседнем городе. Наказание, которое я получила, было определенно обратно пропорционально удовольствию, которое я получила от своей ошибки. И я страдала от этого в одиночку. Я была объектом всевозможных шуток, кроме Брэда... Если не считать того, что Деннис надрал ему задницу, казалось, он остался безнаказанным. Люди просто смеялись над этим и похлопывали его по спине.

Он потерял свою симпатичную молодую девушку, но она быстро пришла в себя и уже встречалась с другим парнем. И, честно говоря, Брэд все равно не был готов остепениться. Так что, с моей точки зрения, я была единственной, кто страдал из-за того, что произошло.

По словам Челси, Деннис тоже был несчастен. Я просто не понимала, почему, если нам обоим было больно, мы не могли помочь друг другу.

Три недели спустя... Три недели, в течение которых я все глубже и глубже погружалась в депрессию, дно пропало. Я позвонила Деннису по телефону.

— Деннис, привет, дорогой, это я,  — сказала я.  — Ты удивлен?

— Я только удивлен, что ты действительно оставалась на линии достаточно долго, чтобы что-то сказать, вместо того, чтобы просто повесить трубку, как только услышала мой голос,  — сказал он.

— Я 

никогда...  — начала я.

— Сара, прежде чем ты снова мне соврешь,  — сказал он.  — Ты должна помнить, что у них есть такая замечательная штука, как определение номера вызывающего абонента.

— Хорошо,  — сказала я.  — Я звонила тебе, может быть, два или три раза. Но я никогда не лгала тебе.

— Сара, все это в прошлом, но я, кажется, помню, как ты утверждала, что любишь меня. Я также помню, как ты обещала бросить всех остальных или какую-то другую чушь в этом роде,  — сказал он.

— Но, Деннис,  — всхлипнула я.

— Зачем ты позвонила, Сара?  — спросил он. Его голос уже не был таким сердитым, как во время нашего последнего разговора. Как будто он только что смирился с тем фактом, что мы больше не вместе, и отдалился от меня. У меня защемило сердце от осознания того, что он пытался вычеркнуть меня из своего сердца, как неправильный ответ на контрольную по математике.

— Прямо к делу, да, Деннис?  — сказала я.  — Как будто мы были незнакомцами... Никаких вежливых приветствий... Никаких "Как дела, Сара?"... Сразу к делу. Как будто я была продавцом".

— Как дела, Сара?  — спросил он. И, что говорит о его характере, в его голосе не было и следа сарказма. Это прозвучало так, как будто он действительно хотел знать.

— Я чертовски несчастна,  — сказала я ему.  — Я изгой. Обо мне говорит весь город. Никто СО МНОЙ не разговаривает. Но все говорят ОБО МНЕ. Я одинока, и это самая тяжелая беременность в моей жизни. Не очень-то весело рожать одной. Что случилось с тобой, когда ты был со мной? Я помню, как ты гладил мой животик и разговаривал с ребенком. Сейчас так никто не делает. И твоя дочь явно ненавидит меня. Мы оба знаем, что единственная причина, по которой она все ещё живет со мной в доме,  — это решение суда.

Я вздохнула. Я перевела дух и почувствовала себя лучше. Мне стало легче от того, что я рассказала кому-то о том, через что я прошла. Забавно, что единственным человеком, который согласился меня выслушать, был человек, которому я причинила больше всего боли.

— Как у тебя дела?  — Спросила я, чувствуя вину за то, что не спросила раньше.

— Нехорошо,  — сказал он,  — люди не оставляют меня в покое. Они все так заняты, пытаясь помочь мне, что не дают мне времени просто посидеть и понять, где, черт возьми, я ошибся. И все, кажется, пытаются свести меня с кем-нибудь. Я и представить себе не мог, что в городе так много женщин. Даже некоторые из твоих подруг, которые никогда со мной не разговаривали, звонят и приглашают меня куда-нибудь сходить. Но я это переживу. Что тебе нужно?

— Хм... Завтра все это закончится,  — сказала я ему. Честно говоря, я была так взбешена, услышав, что кто-то из моих предполагаемых подруг клеится к моему мужу, что чуть не сорвалась с катушек.  — Завтра я получу результаты анализа ДНК, и, возможно,  

ты сможешь начать заботиться обо мне, как обещал. Так что я позвоню тебе, как только выйду из кабинета врача и...

— Не беспокойся,  — сказал он.  — Я собираюсь встретиться с тобой там.

— Я знала, что ты захочешь принять участие в жизни нашего ребенка,  — радостно выпалила я.

— Извините, что прерываю парад,  — сказал он.  — Но настоящая причина, по которой я хочу быть там, в том, что я просто не настолько доверяю тебе, чтобы поверить на слово. Я знаю, это отстой, но я буду честен с тобой.

Я кивнула, и по моей щеке скатилась слеза. Это была горькая пилюля, которую пришлось проглотить. Деннис и раньше говорил мне, что не может мне доверять, но это было больше, чем просто слова.

На следующий день мы встретились в кабинете моего врача. Она сияла улыбкой. Она потянулась к своему столу и достала огромный конверт. Она надела очки и просмотрела отчет.

Ее улыбка исчезла, когда она посмотрела на нас. Я почувствовала, как мой желудок сжался, как будто меня вот-вот вырвет.

— Это нелегко объяснить,  — сказала она.  — Сара, Деннис не отец ребенка.

Я действительно должна отдать должное Деннису. Когда я потеряла сознание, он подхватил меня и не дал мне удариться головой о край большого деревянного стола, за которым мы сидели.

Когда я пришла в себя, он все ещё держал меня.

— Ты, наверное, в это не поверишь,  — сказал он.  — Но мне действительно жаль, Сара.  — Он усадил меня в кресло. Доктор дал мне что-то выпить, и Деннис взял меня за руку.

— Я желаю тебе всего наилучшего на свете, Сара,  — сказал он.  — Ты замечательная мать. Ты уже проходила через это раньше. У тебя все получится.

А потом Деннис исчез. Когда он уехал из дома, мне показалось, что кто-то залез мне в грудь и вырвал сердце. В тот день мне показалось, что кто-то просто бросил кусок цемента в все ещё кровоточащую рану.

•  •  •

Джейми

Я не осознавала этого в тот день, когда моя жизнь изменилась. Казалось, что это было обычное субботнее утро. Мои планы не были высечены на камне. Они были скорее нарисованы карандашом на салфетке для коктейля в моей голове. Я просыпалась в 10... 11... Не-е-ет... уже 1 час. И отправлюсь на приятную долгую прогулку в близлежащий лес, чтобы избавиться от стресса, накопившегося за неделю. Надеюсь, не будет назойливых звонков от моей мамы или кого-либо ещё. Все, чего я хотела,  — это провести выходные без стрессов и расслабиться.

Так почему же я услышала скрежет и лязганье, а затем очень громкий звук "врууууууууууу" в 9 часов утра?

Я натянула подушку на голову и попыталась снова заснуть, но звуки не прекращались. Я не могла снова заснуть. Было так громко, как будто у меня во дворе строили чертову дорогу.

Я разозлилась больше, чем могла бы разозлить меня даже моя мама, когда мир и спокойствие моих ленивых выходных были нарушены. Когда я накинула халат, чтобы прикрыть свою наготу, у меня в голове 

была одна мысль. Я хотела оторвать кусок от чьей-нибудь задницы. Один из моих глупых соседей вот-вот должен был получить порцию моего гнева.

Я распахнула дверь и вышла на маленькое крыльцо. Перед моим домом был припаркован огромный грузовой фургон. По меньшей мере восемь человек перетаскивали мебель, которая выглядела совершенно новой, в дом по соседству с моим.

Там были два или три грузовика поменьше из мебельного магазина, магазина электроники и ещё один, который я не смогла разглядеть, выстроились в ряд на улице в ожидании разгрузки.

Все мужчины занимались своими делами очень эффективно. Когда я огляделась, у меня поднялась температура. И тут я заметила его. Он подъехал на черном "Мустанге GТ" со блестящими стеклами. Автомобиль был очень тщательно сконструирован. Он был полностью затемнен. Даже те детали автомобиля, которые обычно были черными, были заменены на специальные усовершенствования.

Обычные решетки из черной пластиковой сетки в виде сот были заменены решетками из металлических прутьев, которые были настолько блестящими, что, должно быть, были изготовлены из дорогого анодированного алюминия.

Ободы представляли собой черные хромированные спицы с разрезом, диаметр которых должен был составлять не менее пятидесяти сантиметров. Шины блестели и сияли, и выглядели либо дорогими, либо ухоженными с любовью. Несмотря на то, что автомобиль, который, как мне казалось, был на поколение младше моего собственного "Мустанга", выглядел намного агрессивнее и новее.

Но, по правде говоря, я просто пренебрегала своей машиной, как пренебрегала многими другими вещами в своей жизни.

— Завтрак, ребята,  — с энтузиазмом крикнул он. Все водители и грузчики тут же подбежали к дому и уселись на ступеньках и крыльце, чтобы насладиться предложенным бесплатным завтраком.

Я чуть не рассмеялась, когда увидела то, что он называл завтраком. Там было несколько огромных коробок с пончиками, пара упаковок сэндвичей из "Макдоналдса" на завтрак. Затем пара бутылок апельсинового или яблочного сока и пара ящиков пива.

Почти все, как один, взяли по бутерброду на завтрак, по паре пончиков и по бутылке-другой пива.

Я была поражена. Это были не дети. Это были взрослые мужчины. Они все собрались на крыльце, пили пиво и жевали пончики.

Кто так делает? Кто пьет пиво с пончиками? Глядя на них, я заметила, что среди них были самые разные типы и размеры телосложения. На самом деле очень немногие из них были одеты в униформу транспортных или торговых компаний.

Это означало, что многие из этих парней были просто его друзьями. Я посмотрела ещё раз и заметила, что знаю или видела некоторых из этих парней поблизости. Пара из них жила на моей улице.

Он ходил бодрый и жизнерадостный, как чертов бурундук, следя за тем, чтобы все ели и хорошо проводили время. Это разозлило меня ещё больше. Как он посмел привести столько МУЖЧИН в МОЙ дом?

Я огляделась и увидела, что ещё несколько человек в квартале вышли на свои веранды.  — Это было хорошо,  — подумала я. Кто-то, кроме меня, был взбешен вторжением в наше мирное воскресное утро.

И тут я увидела 

нечто, заставившее меня слегка ухмыльнуться. Женщина, жившая через дорогу от меня, весом в сто килограмм направлялась к крыльцу. Её муж-лентяй тащился за ней по пятам. Она была на взводе и обшаривала взглядом парней на крыльце. Её взгляд остановился на парне из "Мустанга", и она направилась к нему.

— Деннис, ты должен был позвонить мне, когда приедешь,  — крикнула она. Он отложил свой сэндвич и подошел к ней. Несмотря на то, что он был намного меньше её, он обнял её так сильно, что оторвал от земли. Она завизжала, как школьница.

— Отпусти меня, идиот,  — взвизгнула она.  — Мне не нужно, чтобы все эти парни пытались заглянуть мне под юбку.

Я заметила, что никто из парней даже не обратил на нее внимания. Они пили пиво, ели пончики, а женщина была огромной.

— Деннис, я позвонила своей сестре, и она уже едет,  — сказала она.  — Но было бы лучше, если бы ты позволил мне сначала привезти её сюда. Она поможет тебе расставить мебель. Вы, мужчины, плохо разбираетесь в таких вещах.

Она обернулась в поисках чего-то.  — Берт, заставь свою ленивую задницу работать!  — крикнула она своему мужу. Он взял себе пива, два пончика и радостно жевал их вместе с другими парнями.

Это была не та реакция, которую я ожидала.  — Черт!  — подумала я.

Видимо, либо у меня спонтанно развилась способность проникать своими мыслями в умы других, либо я настолько разозлилась, что выкрикнула это слово в ясное солнечное воскресенье, когда все, кроме меня, отлично проводили время. Я действительно верю, что это было последнее, потому что почти все взгляды в квартале, как один, обратились ко мне.

Он мгновенно оказался рядом со мной.  — Доброе утро, соседка,  — сказал он. Его слова были такими веселыми, что мне захотелось крикнуть ему в ответ что-нибудь веселенькое "Доброе утро".

Это было самое странное: он подошел ко мне так близко, что я почувствовала запах его лосьона после бритья, или одеколона, или чем он там пользовался. От него действительно хорошо пахло. Он не был симпатичным мужчиной. На самом деле, его внешность была довольно заурядной. У него были темно-каштановые волосы и очень красивые голубые глаза. На нем была футболка с надписью "Мустанг" и черные джинсы. На ногах у него были черные мокасины без носков.

Я думаю, что он решил, что это выглядит хорошо. Но это было слишком строго. Просто было слишком много черного без каких-либо намеков на цвет, чтобы сделать наряд популярным. Я мысленно рассмеялась, подумав об этом. Я вдруг поняла, что он оделся не для того, чтобы продемонстрировать свою моду, а чтобы выглядеть как его гребаная машина. Это было не только забавно, но и трогательно грустно.

Невольно мне стало интересно, каково это — поцеловать его.

— Боже мой, она прекрасна,  — воскликнул он. Я начала краснеть, пока не заметила, что он смотрит мимо меня на мою машину через открытую дверь гаража.

— Можно мне?  — спросил он.

— Что ты хочешь?  — Закричала я.  — Что ты, черт 

возьми, хочешь сделать сейчас? Я имею в виду, кроме того, что разбудить меня ни свет ни заря в это проклятое воскресное утро... Что дальше?

— Прости,  — сказал он. Я заметила, как он опустил глаза. Сияющая, как монетка, улыбка исчезла. Я почувствовала себя так, словно пнула щенка.  — Я действительно оставил тебе записку с предупреждением... Извини.  — Затем он медленно отошел от меня.

Большинству людей присуща способность к сопереживанию. Это способ почувствовать, что чувствуют окружающие нас люди. И в тот момент, когда он попятился от меня, как будто я представляла для него опасность, у меня возникло ощущение, что беззаботный образ был всего лишь маской, которую он надел, чтобы скрыть тот факт, что он был так же сломлен, как и я.

Вернувшись к своим друзьям, он снова начал улыбаться. Но я впервые заметила трещины в его маске. Мужчины не замечают таких вещей. Они прячутся от истинного проявления эмоций.  — Это всегда с красивыми девушками,  — сказал он, пожимая плечами. Все парни вернулись к еде, питью, отрыжке, пердежу и прочим мужским занятиям.

— Э-э-э... ребята,  — внезапно сказал он.  — Уже одиннадцать часов. Начало в час. У меня заказано несколько огромных пицц, которые должны быть доставлены ровно в час пятнадцать. Нам нужно занести все это в дом в ближайшие два часа и установить этот шикарный телевизор, иначе мы пропустим часть игры!

Я никогда не видела ничего подобного. Почти все как один залпом допили оставшееся пиво, которое держали в руках, и практически побежали к грузовикам, чтобы закончить разгрузку.

Когда целая армия мужчин направилась обратно на работу ещё быстрее, чем раньше, я встретилась с ним взглядом.  — Мне правда очень жаль,  — сказал он достаточно громко, чтобы я его услышала.

В тот момент я о многом задумалась. Я задавалась вопросом, могла ли я справиться с ситуацией ещё хуже. Я задавалась вопросом, почему спустя более чем год после моего развода я все ещё была так зла на весь мир. Я задавалась вопросом, действительно ли он считал меня красивой.

Но прежде чем я успела удивиться чему-либо ещё, огромное толстое лицо моей соседки по улице Эрнестины Бриггс, она же Эрни, заслонило мне обзор.

— Ты просто прелесть,  — сердито сказала она.  — С тех пор, как ты переехала в наш район год назад, все здесь относились к тебе очень хорошо. Как только мы поняли, что ты не очень-то дружелюбна, мы оставили тебя в покое. Мы стараемся тебя не беспокоить, потому что, как мне кажется, мы сразу поняли, что ты не хочешь иметь с нами ничего общего.

— Поэтому мы не вторгаемся в твою личную жизнь, но все равно заботимся о тебе. Мы не приглашаем тебя на соседские посиделки, потому что ты ясно дала понять, что ты не такой человек. Черт, мы даже не отправляем детей к тебе домой на Хэллоуин. Мы также спокойно относимся к тому факту, что ты редко подстригаешь свою проклятую траву и позволяешь листьям скапливаться,  

пока их не унесет ветром во все остальные дворы. Но то, что ты только что сделала...

Она покачала головой, как будто пыталась удержаться от того, чтобы не ударить меня. Эрнестина была одной из первых в округе, кто попытался связаться со мной, когда я переехала к ним.

Она была из тех, кто проявляет материнскую заботу. Она была добра ко всем, поэтому видеть её расстроенной было редкостью.

— В отличие от того времени, когда ты переехала...  — ледяным тоном произнесла она.  — Он не появился просто так, ниоткуда. Он дал всем знать, когда именно он переезжает. Он даже пришел на собрание клуба "квартала" и представился людям, которые его ещё не знали.

— Но... Но я не знала,  — сказала я.  — Я не хожу на собрания клуба "квартал"...  — Она указала на ярко-синий листок бумаги, который был приклеен скотчем к моей двери.

— Может быть, есть ещё одна причина, по которой ты стоишь здесь средь бела дня в тонком шелковом халатике, а твои соски грозят выпрыгнуть из груди?  — сказала она. Она с отвращением покачала головой, повернулась и пошла обратно к своему дому, а вокруг меня сновали мужчины, подгоняемые мыслями о футболе, пицце и ещё большем количестве пива.

Я вернулась на крыльцо и сорвала ярко-синюю записку.

"Привет, меня зовут Деннис Миллер. Я переезжаю в воскресенье. Я искренне извиняюсь за шум, вызванный переездом, и постараюсь сделать это как можно короче. Не стесняйтесь, заходите, чтобы встретиться со мной или перекусить. Вам не нужно помогать, но мы приветствуем любую помощь. Заранее благодарим вас за внимание".

Тогда я удивилась, почему не заметила листовку. В глубине души я понимала, что она лежала там по меньшей мере пару дней. Я проигнорировала её. Я-то думала, что это очередной плакат, приклеенный к моей двери, с приглашением на чертову распродажу выпечки или на очередную умопомрачительно скучную школьную постановку или концерт, на котором выступал чей-то ребенок.

Я вернулась к себе домой. Остаток дня я дулась. Я сварила кофе и наблюдала из окна своей спальни, как целая армия мужчин, мальчиков и даже несколько девушек и женщин заселяют моего нового соседа.

У меня ушли недели на то, чтобы перевезти все мои вещи. Я несколько раз нанимала людей, чтобы помочь с более крупными вещами, которые не могла перевезти сама. Прошел год, а в моем доме все ещё оставались вещи, которые не были распакованы или которые нужно было собрать или перевезти.

В большинстве случаев я просто не беспокоилась. Впервые я задалась вопросом, почему я продолжаю жить на чемодане и нескольких выдвижных ящиках. Что нужно было сделать, чтобы превратить этот дом в настоящий приют? Жизнь, которую я оставила позади, закончилась. Я ни за что не смогла бы вернуться туда. Теперь это был мой дом, нравится мне это или нет. Уже не в первый раз я задавалась вопросом, утихнет ли когда-нибудь мой гнев или я останусь такой навсегда.

Много раз говорилось, что жизнь и наш жизненный 

опыт формируют нас и делают из нас тех людей, которыми мы становимся. Я понятия не имею, когда это произошло, но моя жизнь к настоящему времени превратила меня в первоклассную стерву.

Прошло три дня, прежде чем я увидела его снова. Я слышала, как он приезжал и уезжал несколько раз в течение недели. Низкий рокочущий звук выхлопной трубы ни с чем не спутаешь. Но обычно он заезжал на подъездную дорожку прямо к своему гаражу. У него было что-то вроде забора с электроприводом и одна из тех гаражных дверей с электроприводом, которые открываются автоматически. Она закрылась, как только его машина оказалась внутри.

Так или иначе, в среду вечером я заметила, что после того, как он вернулся домой, а затем отправился туда, куда ходил каждый вечер, он вернулся и, вооружившись очередной пачкой ярко-синих листовок, прошелся взад и вперед по кварталу. Он постучал почти в каждую дверь и провел несколько минут, разговаривая с людьми в каждом доме.

Если никого не было дома, что случалось всего один раз, пока я наблюдала, он приклеивал листовку к их двери. Маршрут, по которому он шел, представлял собой большой прямоугольник, и я была последним домом, у которого он останавливался. Многие соседи приглашали его зайти, так что у него ушло добрых два часа на то, чтобы обойти весь квартал.

Я нервно ждала, когда он постучит в мою дверь. Я посмотрела на часы и заметила, что уже стемнело. Я подумала, что кто-то, вероятно, пригласил его остаться на ужин.

Потом я заметила, что он уже ушел домой. Я поняла это, потому что в его доме то включался, то выключался свет. Я заглянула на свою парадную дверь и увидела ярко-синее объявление, приклеенное скотчем к сетчатой двери.

Я открыла дверь и рывком сорвала листовку. На этот раз он уведомлял соседей о том, что на заднем дворе у него будет вырыт и установлен бассейн. Он ожидал, что это займет две недели, причем первые несколько дней, когда здесь работали землеройные машины, были самыми громкими. Следующий, самый громкий, раздастся через несколько дней, когда будет залит цемент.

Он хотел как можно меньше влиять на уровень шума в округе, поэтому бригада работала только с десяти утра до пяти часов дня каждый день. Часть этого времени они также будут работать в субботу, но в воскресенье работы не будет. У меня было большое подозрение, что воскресная часть была как-то связана со мной.

Кроме того, он приглашал всех на вечеринку у бассейна, когда все будет готово и обставлено.

Интересно, почему он не постучал в мою дверь, а единственным человеком, с которым он не поговорил, был тот, кого не было дома. Это беспокоило меня больше, чем я хотела признать.

Следующее, что повлияло на меня, произошло в следующую субботу. Поскольку я работала в течение недели и днем меня не было дома, рытье его бассейна никак на меня не повлияло. Я могла смотреть на его задний 

двор с верхнего этажа своего дома и наблюдать за его работой, но, пока я была дома, шума не было слышно.

Но в следующую субботу я встала и пошла прогуляться в лес. После этого я сделала кое-какие покупки, а когда вернулась домой, то была удивлена. Моя трава была аккуратно подстрижена. Это выглядело потрясающе. Я просто стояла и смотрела на это.

Увидев, как хорошо это выглядело, я впервые обратила внимание на то, насколько плохо это выглядело раньше. Нетрудно было догадаться, кто это сделал. Он жил по соседству, и, хотя он был не единственным человеком в нашем квартале, который стриг траву в то утро, он был единственным, кто подстригал газон.

Я была на грани того, чтобы пойти к нему домой и обругать его, но что-то заставило меня передумать. Я задумалась, действительно ли это то, чем я хотела бы заниматься. Поразмыслив над этим несколько мгновений, я решила применить другой подход.

Я всё-таки подошла к его дому. Я постучала в дверь и услышала в ответ приглашение пройти на задний двор.

Я сердито выдохнула и попыталась успокоиться. Я зашла к нему во двор, и у меня отвисла челюсть. Я заметила, что за те две недели, что он был здесь, дом выглядел намного лучше. Но я смотрела на этот двор больше года, и он всегда был таким... Мягко говоря, довольно пустынным.

Но теперь он преобразился. Он явно засыпал грунтом весь двор, за исключением того места, где был вырыт бассейн. По периметру двора все ещё оставалось пространство шириной около полуметра, на котором не было почвы. Очевидно, он намеревался полностью окружить двор растениями или кустарником. Двор уже был обнесен двухметровым забором, но он больше стремился к созданию атмосферы, чем к уединению.

Бассейн был не только полностью вырыт, но и обнесен толстым слоем стекловолокна. Он оказался больше, чем я ожидала. Казалось, что его длины хватит, чтобы проплыть в нем несколько кругов. Тогда я увидела, что в бассейне находятся трое рабочих. Двое из них устанавливали насосы и шланги, а другой сверлил отверстие, которое, судя по всему, могло быть главным дренажным каналом.

Деннис тоже был занят. Казалось, он работал в режиме многозадачности. С одной стороны, он укладывал каменную плитку от края новой террасы до бассейна и вокруг него. С другой стороны, у него были детали, трубы и шланги от гидромассажной ванны, которую он устанавливал на маленькой веранде. Я чуть не наступила на один из толстых камней, которые он устанавливал, но остановилась, прежде чем моя нога коснулась его.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.  — Ты можешь наступить на это,  — сказал он.  — Для этого они и нужны.

Я ступила на каменную дорожку, которую он выкладывал, и меня ждал сюрприз. На самом деле это был не камень. Это был очень реалистично выглядевший кусок резины. Когда я на него наступила, он смягчил мои движения. Я невольно улыбнулась.

— Никто не копает и не стучит молотком,  — сказал он.  — 

Я не думал, что шум такой сильный?

— На самом деле я здесь не из-за шума,  — сказала я.  — Ты подстриг мою траву?

— Я сделал это. Что тебе не понравилось?  — спросил он.  — Это слишком коротко или не так, как тебе нравится?

— Меня больше интересует, зачем ты это сделал?  — сказала я.

— Две недели назад я испортил тебе воскресное утро,  — сказал он.  — И люди по соседству очень разозлились из-за того, что ты позволила этому "разгуляться". Это было главной темой обсуждения на последнем собрании клуба "квартал". Я решил, что смогу убить двух крыс одним камнем. Я отплачу тебе за нарушение твоего спокойствия и одновременно успокою беспокойных соседей. Никто не пострадает, и все будут счастливы. Это беспроигрышная ситуация.

— Если, конечно, я просто не хотела, чтобы моя трава "буйствовала",  — сказала я.  — Возможно, я искала более естественный вид, а не аккуратно подстриженный пригородный.

— О-о-о-о,  — сказал он. На его лице отразился ужас. Он выглядел таким удивленным, что я чуть не рассмеялась. Вблизи он действительно выглядел довольно привлекательно, по-мужски сурово.

— Расслабься, ковбой,  — сказала я.  — Я просто была слишком занята, чтобы прервать разговор. А что касается того, что ты испортил мне воскресенье... Думаю, мы в расчете.

— Подожди,  — сказал он, когда я повернулась, чтобы уйти.

— Ты получила последнюю записку, которую я оставил на твоей двери?  — осторожно спросил он.

— Ту, что о бассейне и вечеринке,  — спросила я. Он кивнул.

— Послушай, я должна тебе сказать... Я действительно не хожу на вечеринки или в компании людей. На самом деле, я вообще не хожу к людям. Так что спасибо, что подумал обо мне, но я вынуждена отказаться.  — Я повернулась, чтобы уйти.

— Подожди,  — повторил он. Я повернулась к нему, и на этот раз мне было ещё труднее сдержать улыбку.

Он оторвал листок бумаги от упаковки плитки, которую укладывал. Он быстро что-то нацарапал на нем и протянул мне.

— Тебе не обязательно приходить на вечеринку,  — сказал он.  — Но ты можешь пользоваться бассейном в любое время, когда захочешь. Просто позвони мне, и я оставлю забор открытым. Я даже не выйду сюда, пока ты не закончишь.

Я была поражена его предложением. Я понятия не имела, воспользуюсь ли я его бассейном. Но залезть в горячую ванну после одного из моих длительных походов было просто божественно.

— Я ничего тебе не обещаю,  — сказала я.  — Но, может быть...  — Он кивнул.

— А тем временем, есть ли у тебя ещё какие-нибудь дела по дому, которыми ты просто сгораешь от нетерпения заняться?  — спросила я. Он с улыбкой кивнул. То, как он смотрел на меня, было почти чувственным. Моё тело определенно реагировало на него.

— Я бы с удовольствием помыл твою машину,  — сказал он.

— Хм, это довольно личное,  — рассмеялась я.  — Нам придется поработать над этим.

Я ещё раз взглянула на оазис, в который он превратил этот кусок земли, и покачала головой. Для мужчины он был не так уж плох. Как только я вернулась 

в свой дом, я скомкала листок бумаги, который он мне дал, и выбросила его в мусорную корзину.

Повинуясь внезапному порыву, я подняла его снова. Потратив несколько минут, я сохранила номер в контактах своего телефона. Затем я снова выбросила листок бумаги.

•  •  •

Сара

У меня скрутило живот, и я поняла, что должна встать, и что-нибудь съесть. Что это за выражение такое? "Ем за двоих", то есть один из нас, двоих, не хотел ничего есть, так что другому просто приходилось довольствоваться этим.

Если бы Деннис был здесь, он бы никогда не позволил мне даже думать об этом. Он бы заставил меня есть, если бы это было необходимо. Но в этом никогда бы не было необходимости. Две мои предыдущие беременности были радостными событиями. Деннис был рядом, баловал меня и делал все, чтобы мне казалось, что появление ребенка на свет — это чудесно. Мы бесконечно говорили о том, каким особенным он или она будет, и неделями обсуждали, спорили и торговались о том, как его назвать.

Но на этот раз все было совсем по-другому. Я была совсем одна. Никто не только не обрадовался этому событию, но все, с кем я сталкивалась, либо насмехались надо мной, либо откровенно смеялись.

Все это стало поводом для обсуждения и насмешек по всему городу. И теперь, когда новость о моей беременности распространилась со скоростью лесного пожара, к уровню презрения, который мне приходилось терпеть, добавилось новое измерение.

Раньше я была просто шлюхой, которая разрушила семью и сделала несчастным хорошего человека. Теперь я, предположительно, разрушила и жизнь Брэда. У меня не было возможности рассказать Брэду. Но слухи распространились в полную силу. Он появился у моей двери, кричал и обзывал меня. На этот раз он потребовал, чтобы я сделала аборт, пока не стало слишком поздно.

Он кричал, требовал и, наконец, расплакался. Когда я проводила его до двери, все его буйство и требовательность превратились в мольбы и нытье. Он был жалок. На самом деле, он был таким же жалким, как и я. Я уже не в первый раз осознала, какой дурой была. Я также осознала, насколько ошибалась в оценке своей ошибки.

Если вы спросите любого человека в городе, он ни с того ни с сего скажет вам, что я изменила своему мужу, переспав с другим мужчиной. Я была похотливой шлюхой или, может быть, даже неистовой нимфоманкой.

Но реальность оказалась совсем другой. Прямо сейчас я возбуждена, как горная коза, но мысль о том, что я когда-либо позволю кому-то, кроме Денниса, прикасаться ко мне, вызывала у меня тошноту.

Еще одна вещь, в которой они были неправы,  — это то, что я не изменяла своему мужу с другим мужчиной. Хныкающий комок плоти передо мной не был мужчиной.

Конечно, у него было взрослое мужское тело. У него были все гормоны и мускулы, необходимые для того, чтобы называться мужчиной в глазах закона. Но это было бы все равно что назвать бойскаута солдатом, потому что 

они оба были парнями, которые носили форму.

Мужчина в такой ситуации взял бы на себя ответственность. Даже в том случае, когда никто из нас не хотел быть вместе, мужчина позаботился бы о своем ребенке. Называть Брэда мужчиной или даже намекать на то, что он мужчина, было оскорблением для моего мужа и мужчин во всем мире.

Я отказалась от любви всей своей жизни с МУЖЧИНОЙ, который боготворил меня и поддерживал мои мечты, ради какого-то незапоминающегося секса с мальчиком, который при первых признаках неприятностей начал звать свою маму и искать выход из положения.

Он был достаточно смел, чтобы засунуть свой член в жену другого мужчины, но недостаточно смел, чтобы взять на себя ответственность за свои действия. Деннис был достаточно мужественным, чтобы подавить свой гнев на меня на время, достаточное для того, чтобы обеспечить своих детей. И после этого он предусмотрел возможность того, что ребенок был от него. И, вспоминая об этом, ему было грустно, что ребенок был не от него.

Все было бы намного лучше, если бы ребенок был от НЕГО. Я точно знала, что Брэд окажется никудышным отцом. Он не только не был готов и не желал брать на себя эту роль, но он был безработным и не имел никаких перспектив. О чем, черт возьми, я только думала?

И все, казалось, выходили из этой ситуации хорошо... Кроме меня. Девушка Брэда была симпатичной. Она узнала, каким подонком он был, и быстро нашла себе мужчину получше.

Друзья Брэда считали его своего рода жеребцом. Челси, похоже, ещё больше сблизилась со своим отцом, если это было возможно. Я слышала, как она рассказывала своим друзьям по телефону, как сильно ей понравился его новый дом и что это действительно её дом, потому что он, казалось, воплотил в нем все, что она хотела. Она попросила его построить бассейн, и через две недели они уже строили его.

Даже Деннис нашел себе занятие по душе, пытаясь забыть обо мне. Я с ним не разговаривала. Казалось, он избегал меня, как будто я была дурным сном или что-то в этом роде. Даже когда он высадил Челси, он ушел до того, как она вошла в дом. Я могла определить, что он там, только по звуку его быстро удаляющегося выхлопа.

Если бы я знала, что для меня лучше, я бы просто сделала эту процедуру и попыталась вернуть своего мужа. Самое смешное, что, несмотря на результаты анализа ДНК, у меня было ощущение, что это ребенок Денниса. И только по этой причине мне пришлось выносить его. Я знала, что Деннис полюбит этого ребенка так же сильно, как и остальных. Эта мысль не выходила у меня из головы. Но я не осмеливалась никому об этом сказать.

И это было большой частью моей проблемы. Я сомневалась во всем, что делала, потому что недавние события доказали, что я понятия не имела, что для меня хорошо. Мой роман с 

Брэдом и чего он мне стоил, доказали это.

•  •  •

Джейми

Я прогуливалась по одной из своих любимых тропинок. Это был один из тех редких осенних дней. Листья окрасились в удивительно красивые осенние цвета. Это был чудесный день. И у меня был тайный секрет. Несколько дней назад, после прогулки, я воспользовалась гидромассажной ванной Денниса.

У меня болели ноги после особенно трудного похода. Когда я подъехала, то заметила, что он куда-то направляется. Поэтому я перепрыгнула через забор к нему во двор. Бассейн был прекрасен. Трава вокруг плиток из искусственного камня была мягкой и успокаивающей.

Я поднялась по деревянной лестнице на веранду. Босые ноги приятно ощущали древесину. Было очевидно, что Деннис с любовью подбирал все в этом дворе, заботясь о комфорте.

Я огляделась по сторонам. Ванна уже была готова. Я начал задаваться вопросом, насколько скрытным я была. Деннис каким-то образом узнал, что я задумала? Или он готовился к следующему визиту?

Мысль о том, что Деннис притащит сюда другую женщину, чтобы они вместе наслаждались его садом, вызвала у меня чувство, которого я никогда раньше не испытывала. Я думаю, это была ревность.

Я свесила одну из своих длинных ног с бортика ванны. Вода ласкала мою кожу, как жидкая перчатка. Она была не горячей, а просто теплой. Это было похоже на какое-то успокаивающее влажное одеяло. Я вздохнула, когда вода накрыла меня по плечи, оставив торчать только голову.

Моя ноющая спина, ноги и плечи отозвались неожиданным наслаждением. Боли в местах, о которых я и не подозревала, внезапно отблагодарили меня, когда все моё тело расслабилось.

Тогда я поняла, что буду часто пользоваться этой ванной. Я чувствовала себя виноватой из-за того, что не позвонила Деннису и не сказала ему, что я это делаю. Я чувствовала себя полной дурой из-за того, что оскорбляла его... Его что? На мгновение я почти забыла, что Деннис мужчина. Он ничем не отличался от остальных. Они всегда чего-то хотели, но никогда не были честны в этом.

Потом я услышала это. Я посмотрела на часы. Клянусь, я только что залезла в ванну, но почему-то прошло больше часа. Эта гребаная ванна, должно быть, была машиной времени. Я услышала характерный звук выхлопной системы, которая была у Денниса в его "Мустанге". Я выпрыгнула из ванны и даже не попыталась воспользоваться полотенцем. Я просто схватила его и сбежала по ступенькам. Я использовала один из мусорных баков в качестве стартовой площадки и перемахнула через забор между нашими дворами как раз в тот момент, когда Деннис свернул на подъездную дорожку.

Я взбежала по лестнице, разбрызгивая капли воды при каждом шаге. Я вбежала в свою комнату и посмотрела вниз, на задний двор. И там я увидела это. Как я уже говорила, мужчины — крайне отвратительные существа. Часть меня действительно хотела, чтобы он был другим. Но, с другой стороны, никто не мог быть таким милым, каким он казался.

Я имею в виду, что никто не идеален. У каждого 

из нас есть свои скелеты в шкафу. Теперь я поняла, что скрывал Деннис. Я также поняла, зачем ему понадобился высокий забор для уединения.

Деннис заехал на своем мощном "Мустанге" во двор, и забор закрылся за ним, скрывая его машину от посторонних глаз. Дверь гаража автоматически открылась, и он загнал машину внутрь.

Вдали от всех возможных наблюдателей святой Деннис вышел из своей машины не с одной, а с двумя очень молодыми женщинами. Они все смеялись и шутили, когда входили в его дом. У меня кровь закипела, когда я наблюдала за ним. Какая-то часть меня почувствовала облегчение, но другая часть умерла. Думаю, в глубине души я действительно хотела, чтобы он был другим.

Двадцать минут спустя две женщины... девушки, действительно вышли к нему на веранду. Очевидно, они хотели покрасоваться перед Деннисом. Они обе были в купальниках. Эти две девушки очень отличались друг от друга. У одной были каштановые волосы, а другая была блондинкой.

Та, что с каштановыми волосами, была стройнее. У нее было красивое тело, но, как я уже говорила, худощавое. На вид ей было всего семнадцать или восемнадцать лет, и она должна была расти быстрее. Её подруга, напротив, была одаренной.

Блондинка была выше своей подруги и с очень пышными формами. Её сиськи и зад были больше, чем у меня, а я уже взрослая женщина. Судя по тому, как она покачивала задницей при ходьбе, у нее, вероятно, было гораздо больше сексуального опыта, чем у меня. А купальник, который был на ней, не оставлял простора для воображения. На девушке с каштановыми волосами был гораздо более практичный цельнокроеный костюм.

Блондинка нырнула в бассейн и вылезла, дрожа от холода. Она выбежала обратно на крыльцо, а я рассмеялась.

Глупая шлюха, очевидно, забыла, что, несмотря на то, что у нас в стране температура была выше обычной, на дворе ноябрь. Она присоединилась к своей подруге в горячей ванне.

В этот момент на веранду вышел Деннис и поставил пиццу на стол. В манере, типичной для девочек-подростков, они завизжали от восторга и принялись поглощать пиццу. Блондинка была особенно оживлена. Она действительно старалась заработать то, что ей платили. По какой-то причине она сочла необходимым наклониться как можно дальше вперед, решая, какой кусочек пиццы съесть.

Из-за такой позы её большие молодые груди почти выпали из-под топа. Она явно пыталась показать ему себя. Она не могла бы быть более заметной, если бы просто прыгала вверх-вниз, крича:  — Посмотри на мои сиськи.

Но Деннис, похоже, этого не заметил. Это разозлило меня ещё больше. Он явно выбрал более маленькую и невинную из двух девушек. Между ними определенно возникло взаимное влечение. Более распутную девушку, очевидно, пригласили на секс втроем.

Я с отвращением отвернулась, поклявшись никогда больше с ним не разговаривать. В чем-то я была счастлива, а в чем-то разочарована. Я заварила себе чашку чая и задумалась об этом.

Внезапно меня осенило, что я много думала о Деннисе. В моей жизни был 

только один мужчина, о котором я думала так много времени, и я вышла за него замуж.

Тогда я поняла, что была счастлива, узнав, что Деннис, возможно, педофил, потому что мне нужна была причина, чтобы не позволить себе полюбить его. Я была разочарована в нем, потому что на каком-то уровне я уже начала воспринимать его как часть своей жизни.

Я выключила свет в своем доме и, потягивая чай, смотрела в окно на дом Денниса. Кто же теперь этот извращенец? Гадала я, разглядывая его освещенные окна. Была ли я взволнована мыслью о том, что увижу Денниса с двумя молодыми девушками, или просто у меня так давно не было секса, что я отчаянно хотела пережить это хотя бы косвенно?

Один за другим в доме погас весь свет, и остался только один. Я заглянула внутрь и увидела только двух девушек. Они обе были в ночных рубашках, смеялись и что-то делали на компьютере. Где, черт возьми, был Деннис? Что-то было не так. Ещё одной странностью было то, что он не проводил время с девушками. Он приносил им еду, а затем отправлялся по своим делам.

Он же не мог спать, не так ли? С какой целью он платил деньги проституткам, а потом не пользовался их услугами? Там происходило что-то странное.

Краем глаза я заметила это. Я была так занята, разглядывая дом и все ярко освещенные окна, которые то и дело вспыхивали, что не заметила слабого свечения, освещавшего заднюю веранду.

Я побежала в свою спальню, откуда могла видеть террасу. И вот он там, Деннис, один на веранде. И вдруг, я не знаю, как я это поняла. Возможно, это было подсознательное прочтение языка его тела. Возможно, это была какая-то врожденная эмпатическая связь, но я знала, что Деннису больно.

Очевидно, я была не единственной, кто это почувствовал. Я увидела, как маленькая девочка встала со стула в комнате, оставив распутную девушку за компьютером. Я сразу поняла, куда она направляется.

Я побежала так быстро, как только могла, к боковой двери. Она выходила окнами в сторону от дома Денниса. Я открыла её и выскользнула наружу так тихо, как только могла. Я осторожно обошла свой дом, пока не опустилась на колени у забора так близко к веранде Денниса, как только смогла.

Я услышала, как девочка открыла дверь и вышла на террасу. Следующее, что я услышала, заставило меня чуть не вскрикнуть от удивления. После одной фразы все изменилось.

— Папа, почему ты здесь плачешь в темноте?  — спросила она.  — Я думала, ты забыл её. Она не стоит твоих слез. Вот почему ты с ней развелся. И тебе пришлось. Ты должен был это пережить. Ты не можешь позволить ей разрушить всю твою жизнь. Что ты мне всегда говоришь? Ты должен забыть об этом и продолжать жить своей жизнью.

Моя голова взорвалась. Я должна была уйти. Я быстро прокралась за угол своего дома и вошла в дверь. Я 

закричала от отчаяния, как только закрытая дверь предоставила мне уединение, необходимое для того, чтобы выговориться.

Я действительно была сумасшедшей. Почему я так упорно пыталась найти что-то неправильное в поведении Денниса, когда он не дал мне повода подозревать какие-либо скрытые мотивы? Девушка не была проституткой. Она была его дочерью. Другая девушка была просто одной из её подруг. Старшая девочка была на том неловком подростковом этапе, когда она только вошла в своё тело и испытывала свои возможности. Деннис не обращал на нее никакого внимания.

Разговор на крыльце выявил кое-что ещё. Это было то, с чем я могла себя отождествить. Деннис, очевидно, только что пережил очень неприятный развод. И по тону и словам его дочери было очевидно, что он ни в чем не виноват.

Было также очевидно то, что бы ни сделала эта женщина, Деннис действительно изо всех сил старался начать новую жизнь, но ему ещё предстояло полностью забыть её. Мы были похожи больше, чем я когда-либо думала. Но между нами была разница.

Деннис не сдавался и пытался начать новую жизнь. Он купил новый дом и с головой ушел в обустройство его как для себя, так и для своей дочери. Он познакомился со своими соседями, попытался завести новых друзей и начать новую жизнь. Он относился ко всем с добротой и скрывал свою собственную боль за маской беззаботного дружелюбного парня. Он взял всю свою боль на себя.

Я же, с другой стороны, пряталась за маской злости все это проклятое время. Я буквально срывала свой развод на каждом мужчине, которого встречала. Я рисовала их всех одинаковыми мазками. Двое мужчин причинили мне такую боль, что я, с моей извращенной точки зрения, возненавидела всех мужчин.

Думаю, самая большая разница между нами заключалась в том, что Деннис был храбрым, а я — трусихой. Он пытался вернуться к жизни, в то время как я пряталась от нее. Он загорелся идеей завести новых друзей, в то время как я закрылась ото всех.

Если бы мы продолжали идти по выбранному пути, результаты тоже были бы другими. Деннис в конце концов встретил бы другую женщину и начал бы с ней жить. Я бы стала одной из тех злобных старух, которые жили с двадцатью шестью кошками.

•  •  •

Сара

Жизнь просто становилась лучше. Жаль, что рядом не было никого, кто оценил бы мой сарказм. Я зашла выпить кофе со своей ближайшей соседкой. Я решила, что мне пора перестать прятаться и начать пытаться наладить свою жизнь.

У меня не было причин продолжать скрываться. Все в городе уже знали или думали, что знают, что происходит в моей жизни.

Мы с Рондой пережили вместе гораздо худшее, чем это. Я была уверена, что наша дружба переживет это. Я вышла из своего дома и направилась к ней. Я постучала в дверь и услышала, как она ходит по дому.

Она открыла дверь, узнала меня, и её глаза расширились от удивления.

— Привет, Ронни,  — сказала я.  — 

Я подумала, что стоит зайти, чтобы...  — Я замолчала, заметив, что удивление на её лице сменилось отвращением.

— Зачем?  — спросила она.

— Ну...  — я улыбнулась.  — Мы всегда пьем кофе несколько раз в неделю.

— Я имела в виду, как ты могла так поступить с Деннисом, Сара?  — выпалила она.  — Ты изменила ему с ребенком. И теперь пытаешься заставить ребенка помогать тебе растить твоего... Хм...

— Детка,  — сказала я.  — Я не виновата в своей ошибке. Брэду, с другой стороны, больше восемнадцати. Он взрослый мужчина. Его можно призвать в армию. Он может голосовать. Он может жениться. Он может получить ипотечный кредит. Он может, черт возьми, согласиться на секс. Но это все моя вина, не так ли, Ронда?

— Как только мы начали, он всегда за мной ухаживал. Он никак не мог насытиться тем, что вонзал в меня свой член. Это действительно забавно, что мы были там вдвоем и трахались так, словно завтрашний день никогда не наступит, но все в городе хотят обвинить меня в том, что мы оба натворили.

— Я была не в себе, Ронни. Как и ты, я старею. Мне скоро исполнится сорок. И в отличие от твоего мужа, который уже стар, Деннис, со всей его беготней и прочим дерьмом, кажется, только молодеет. Ты знаешь, что несколько подруг Челси в него влюблены? Ладно, он никогда этого не замечал, но они-то замечают.

— Единственный человек, который когда-либо был в меня влюблен,  — это мой муж. У меня слишком большая задница. Мои сиськи размером с литровый кувшин, а животик уже никогда не будет плоским. Что бы ты сделала, если бы к тебе начал приставать парень помоложе?

— Сначала мне это льстило, и я смеялась над этим. Потом я стала жаждать такого внимания. И я начала его подпитывать. Я показала небольшую ложбинку между грудей и ножки, вот и все. Мы все так поступаем, Ронни. Следующее, что я помню, это то, что мы трахались. И на этом все закончилось, Ронни. Это был всего лишь секс. Ты знаешь, что он никогда не целовал меня? Я тоже никогда его не целовала. Я никогда этого не хотела.

— У нас не было иллюзий по поводу того, что мы состаримся вместе или заведем ребенка. Когда я уступила в первый раз, я думала, что это произойдет только один раз. Остальное — история. И ты должна знать, что он использовал меня так же сильно, как, кажется, все думают, что я использовала его. Он заслуживает того, чтобы изменить свою жизнь так же, как меняют мою. Это несправедливо, Ронни. Я теряю своего мужа, свою семью, свой дом и даже уважение своих детей, в то время как он уходит и начинает трахаться с кучей других женщин. В итоге на мне клеймо шлюхи. В итоге на нем клеймо жеребца. Как это работает?

— Мне плевать, что случится с Брэдом, Ронни. Он стоил мне Денниса.

— Я люблю Денниса, Ронни.  

Ты заметила, что я не сказала "любила"? Я люблю его по сей день и всегда буду любить. Я надеюсь и молюсь от всего сердца, что однажды он простит меня и даст мне второй шанс. Но сейчас он слишком зол.

— Мужчина, которого я люблю, бросил меня и начинает свою жизнь сначала. Ты знала, что у него есть другой дом? Ты знала, что у него есть бассейн и гидромассажная ванна? Деннис начинает свою жизнь заново без меня. Что, черт возьми, я буду делать, если он начнет встречаться?

— Сара, это все твоя вина,  — сказала она.  — Легко сказать, что Брэд был достаточно взрослым, чтобы принимать самостоятельные решения. Но, говоря это, ты должна помнить, что ты почти вдвое старше его. Так что, конечно, ты достаточно взрослая, чтобы нести такую же ответственность за свои решения, как и он за свои.

— Ты говорил о том, что становишься старше, а Деннис остается молодым. Это звучит как ещё большая чушь. Деннис остается в форме, потому что он бегает и занимается спортом, но, в конце концов, ты сама сказала, что Деннис даже не взглянул на другую женщину.

— Разве ты только что не отметила, что некоторые из подруг твоей дочери... Некоторые из этих горячих молодых девушек с упругими задницами и покачивающимися сиськами были влюблены в него, но он никогда не обращал на них ни малейшего внимания. Он любил ТЕБЯ, Сара. И я, например, надеюсь, что он найдет себе кого-нибудь другую. Перестань строить из себя чертову жертву. Тебе некого винить в том, что с тобой случилось, кроме самой себя. Я имею в виду, подумай об этом. Раз уж ты начала изменять, почему бы не вложить деньги в то новое изобретение, которое они выпустили. По-моему, они называют это презервативами. Даже если ты не думала, что сможешь забеременеть, ты все равно могла заразить Денниса. Брэд трахает каждую шлюху, до которой может дотянуться своим членом. Повзрослей и возьми на себя ответственность за то, что ты сделала, Сара. Никто в этом городе тебе ни хрена не сочувствует. Если мы кого и жалеем, так это Денниса.  — Затем она закрыла дверь у меня перед носом.

В течение следующих нескольких недель я встречала отказы везде, куда бы ни обращалась. Я не могла даже приблизиться к Брэду, чтобы обсудить нашего ребенка или наши варианты. Я обратилась к его родителям, но они не проявили ни малейшего желания разговаривать со мной. Когда я заговорила о том, что ребенок, которого я ношу, был их внуком, его мать отвернулась от меня.

— Откуда мы это знаем?  — прошипела она. Я была шокирована.

— Я сделала анализ ДНК,  — сказала я ей.

— Мы это знаем,  — сказала она.  — Это всем известно. Об этом говорил весь город. Но твой тест ДНК только доказал, что Дэннис НЕ ОТЕЦ ребенка. Он не доказал, что Брэд отец ребенка.

У меня отвисла челюсть.  — Но..!  — ахнула я.

— Но 

ничего,  — сказал её муж.  — Откуда нам знать, что Брэд был единственным парнем, с которым ты изменяла Деннису? И тебе нужно перестать бегать по всему городу, утверждая, что Брэд — отец этого ребенка, хотя это не доказано. Если понадобится, мы наймем адвоката и подадим на тебя в суд за клевету.

— Вы не можете подать на меня в суд за клевету,  — закричала я.  — Деннис нанял частного детектива. У него есть видео, где мы с Брэдом вместе. Я могу доказать, что у нас был секс.

— Ты можешь доказать, что он был единственным?  — он тут же выстрелил в ответ.  — Я слышала о нескольких других парнях, которые утверждали, что у них...

Я выбежала за дверь. То, что он говорил, было просто неправдой. Я с самого начала призналась, что изменяла Деннису. Но это была простая оплошность, а не недостаток характера. Брэд был единственным человеком, с которым я когда-либо изменяла Деннису. Дела в моей жизни шли все хуже и хуже.

Удивительно, но я обратилась к единственному месту, где всегда находила поддержку. Я позвонила Деннису. Он всегда находил время поговорить со мной. Я рассказывала ему о том, как со мной обращались и как я это ненавидела. Он всегда выслушивал меня и даже иногда давал советы. Его самым неизменным советом было не обращать внимания на людей в городе. В конце концов, они это переживут. Он также сказал мне, что, оглядываясь назад, я могу только усугубить ситуацию. Я должна была с нетерпением ждать конца своей жизни.

Несмотря на кажущуюся правдивость его совета, из гневных тирад моей дочери в мой адрес я поняла, что Деннису самому трудно двигаться дальше. Буквально на прошлой неделе она вернулась домой в поисках повода для ссоры. Челси была мастером манипулировать своим отцом, но я видела её насквозь.

Моя дочь была уверена, что сможет спровоцировать меня на ссору, и я скажу ей убираться. Тогда она сможет уехать и жить со своим отцом, чего она действительно хотела.

Но она, сама того не ведая, дала мне информацию, которая помогла мне обрести надежду. В разгар нашего спора она рассказала мне о том, как обнаружила плачущего Денниса на веранде.

Несмотря на то, что он советовал мне смотреть в будущее и забыть прошлое, у него было столько же проблем, сколько и у меня.

Тогда я попыталась серьезно и непредвзято взглянуть на свою ситуацию. Я разрушила свой брак до такой степени, что, вероятно, это было невероятно, если не невозможно исправить. Но если бы я исправляла проблемы одну за другой, возможно, появилась бы надежда.

Конечно, на это потребовалось бы время, но время — это все, что у меня было.

Первое, что я должна была сделать,  — это позаботиться о ребенке. Как отметила моя дочь, одной из главных причин, по которой Деннис разговаривал со мной по телефону, но никогда не заходил в свой дом, было то, что видеть меня с раздутым животом, в котором был ребенок от 

другого мужчины, было для него пыткой. Это было просто слишком сильным напоминанием о том, как я разрушила наши отношения.

Странным было то, что теперь, когда я знала, чей это ребенок, я бы немедленно сделала аборт, но для этого было слишком поздно. Я бы родила ребенка, а потом отдала его на усыновление. Так было бы лучше для всех, кого это касалось.

Я знаю, что это ужасно — обвинять во всех своих проблемах ребенка, который ещё даже не успел сделать свой первый вдох, но у меня были свои приоритеты. И моим приоритетом было вернуть Денниса.

Казалось, никто не хотел этого ребенка. Я не хотела его. Деннис сам сказал об этом. Если бы я не забеременела или если бы ребенок был от него, у нас был бы шанс. Брэд не хотел этого. Он отрицал своё отцовство и скрывался от меня. Даже родители Брэда, предполагаемые бабушки и дедушки ребенка, не хотели иметь с этим ничего общего. Лучшим решением для всех заинтересованных сторон было бы отдать ребенка на усыновление, где он или она могли бы найти семью, которая хотела бы иметь ребенка.

После этого я могла бы поработать над возвращением Денниса.

•  •  •

Джейми

После своей ошибки я избегала Денниса. Я чувствовала себя дурой каждый раз, когда смотрела ему в глаза. Каждый раз, когда я думала о том, как хорошо он ко мне относился, я чувствовала себя дерьмово. Он был таким, каким я должна была быть. Он, как и я, пережил развод. Но вместо того, чтобы поплакать в своё пиво и спрятаться от мира, он снова окунулся в него. Тот факт, что я видела, как он сидел на веранде и плакал навзрыд, сказал мне о том, что у него, как и у меня, были свои неудачи. Но он очень старался их преодолеть.

Увидев его, я почувствовала, что недостаточно старалась справиться со своими проблемами. Я также чувствовала себя виноватой, потому что с самого начала Деннис был добр ко мне. Даже после того, как я вела себя как разъяренная стерва, когда мы впервые встретились, возможно, я ещё не была готова двигаться дальше. Мы все приходим к этому в своё время, может быть, для меня ещё не пришло время. Может быть, пока мне было лучше побыть одной.

В то субботнее утро, когда моя жизнь начала меняться, меня, как обычно, не было дома. Я шла по особенно труднопроходимому участку леса, в котором никогда раньше не была. Там протекал крошечный ручеек. Вода все ещё прибывала, хотя на дворе был ноябрь. В обычных условиях она, вероятно, уже замерзла бы. Но, опять же, аномально теплая ноябрьская погода сыграла мне на руку.

Я вдыхала чистый воздух. Он не был загрязнен химикатами или выхлопными газами. Я шла вдоль берега ручья, время от времени переступая с камня на камень, чтобы не намочить свои дорогие кроссовки. Это все, что я помню.

Очевидно, я поскользнулась на одном из камней и 

ударилась головой. Когда я очнулась, я была мокрая до нитки. И у меня болела голова, как ни у кого другого.

Я достала свой мобильный телефон и позвонила в 911. Они спросили, не угрожает ли мне опасность и где я нахожусь. Как только оператор узнала, что я в парке и мне ничего не угрожает, она перевела мой звонок в службу парковки. К сожалению, из-за сокращения бюджета парковые службы не работали по выходным. В записи меня попросили оставить сообщение, и они мне перезвонят. Я была предоставлена самой себе.

Моя нога застряла между двумя камнями, и лодыжка ныла. К счастью, холод ручья, вероятно, уменьшил опухоль, но было очень больно. И по какой-то причине я не могла дотянуться до нее. Потом я вспомнила о своем телефоне. Я просмотрела свои контакты. Мои мама и сестра были в другом месте, от них не было никакой помощи.

Внезапно до меня дошло, что у меня нет друзей. Хорошо, у меня был один человек, который, казалось, хотел стать моим другом. Поэтому, не имея выбора, я позвонила ему.

— Деннис, это Джейми,  — сказала я.  — Мне неприятно просить, но мне нужна услуга.

— Хорошо,  — сказал он. Я чуть не повесила трубку. Он был так добр и так стремился помочь мне, что я почувствовала себя ужасно.

— Где ты?  — спросил он.

— Я не знаю,  — обрисовала я ему ситуацию. Его ответ показал мне, что он не только добрый, но и чертовски умный.

— Очевидно, твой телефон работает и у тебя хороший сигнал,  — сказал он.  — Что это за телефон?

— Это старый iPhone,  — сказала я.  — Это iPhone 5. Я не хотела обновлять его.  — Он рассмеялся.

— Зайди в iTunes Store и скачай одно из этих приложений для геокэшинга,  — сказал он.  — Затем перезвони мне. Если ты подключена к AT&T, тебе не обязательно вешать трубку.

Я просмотрела приложения и выбрала одно из бесплатных.  — Зачем мне это делать?  — спросила я.  — И, наверное, мне следует сказать тебе, что у меня осталось совсем немного батареи.

— Тогда нам нужно работать быстро,  — сказал он. Я услышала громыхание на заднем плане.

— Что ты делаешь?  — Спросила я, наблюдая за ходом загрузки.

— Иду за тобой,  — сказал он. Клянусь, звук был такой, словно он разогревал ужин в микроволновке. Затем я услышала звук закрывающейся дверцы машины.

— Скачала,  — гордо сказала я. Я понятия не имела, зачем я это делаю. Я даже не знала, что такое геокэшинг.

— Открывай,  — сказал он.

— Ну да,  — саркастически ответила я. В моей натуре проявилась врожденная стервозность.

— Ладно, посмотри на экран,  — сказал он, игнорируя моё отношение.  — Где-то вверху есть ряд крупных цифр. Прочитай их мне медленно.

Я сделала, как он просил, и почему-то почувствовала себя хорошо.  — Что теперь?  — спросила я.

— Теперь поговори со мной,  — сказал он. И я это сделала. Я рассказала ему, как мне было страшно. Я была где-то посреди большого парка. Я не видела ни одного человека с тех пор, как очнулась.

— У тебя 

есть другие причины для беспокойства,  — сказал он.

— Например, какие,  — спросила я.

— Я бы приехал и забрал тебя, несмотря ни на что,  — сказал он.  — Но ты оформила просьбу как одолжение. Это значит, что ты у меня в долгу, и никогда не знаешь, о чем я могу попросить тебя в ответ.

— То, что ты делаешь, это...  — начала я. Я замолчала. Я была слишком эмоциональна. Потом я просто выпалила это.  — Я сделаю все, что ты захочешь.

— О, тебе не следовало этого говорить,  — выпалил он.  — Ты высокая, симпатичная рыжеволосая девушка. Нет конца тому, чего я мог бы пожелать.  — Я пыталась придумать остроумный ответ, когда у меня загорелось предупреждение об оставшемся заряде батареи менее чем на 10%.

— Подумай о том, чего ты хочешь,  — сказала я, понимая, на что намекаю.  — Я собираюсь выключить телефон, чтобы сэкономить заряд батареи. Пожалуйста, поторопись, Деннис. У тебя большая область для поиска.

Я знала, что Деннису, вероятно, потребуется несколько часов, чтобы найти меня, если он сможет. Потом я поняла, что даже не сказала ему, с чего начать поиски. Я просто решила немного расслабиться. Даже если бы он знал, где находится парк, ему нужно было бы сначала добраться до него, и дорога туда заняла бы у него несколько минут.

Не знаю, было ли это из-за боли в лодыжке или из-за холода, вызванного частичным погружением в холодную воду глубиной в десять сантиметров, но я задремала.

Когда я проснулась, прошло совсем немного времени. Я почувствовала на себе чьи-то руки. Следующее, что я помню, это как меня поднимают и кладут на мягкую подушку. Я открыла глаза и увидела склонившегося надо мной Денниса.

Он усадил меня и протянул чашку теплого кофе. Я с благодарностью отпила глоток. Он завернул меня в огромное пушистое полотенце.

— Я собираюсь выйти из джипа, а ты можешь снять свою мокрую одежду и надеть вот это,  — сказал он.  — Они будут тебе велики, но они новые и чистые. В них ты согреешься.

Я быстро сняла мокрый топ и лифчик. Я надела толстовку, которую он оставил. Я сняла шорты и трусики, прикрывшись спортивными штанами, и сунула ноги в спортивные штаны. Затем я натянула толстые теплые носки. Я постучала в окно, и Деннис вернулся. Он собрал всю мокрую одежду и полотенце, в которое я была завернута, и положил их сзади за сиденье.

Он завернул меня в огромное одеяло и положил на сиденье за водительским сиденьем.

Он дал мне пару таблеток от боли в лодыжке. Затем он сел на переднее сиденье, и мы тронулись.

— Деннис, куда мы едем?  — спросила я.

— В больницу,  — сказал он.  — Тебе нужен рентген.

— Где ты взял джип?  — спросила я.

— Это моя зимняя машина,  — сказал он.  — Это полноприводный автомобиль, и он защищает мой "Мустанг" от необходимости выезжать на улицу в снег или дождь.  — После этого я задремала.

Я спала, когда мы заехали на парковку. Он завернул меня в одеяло, взял на руки,  

как младенца, и отнес в отделение неотложной помощи.

Он посадил меня в кресло-каталку и подкатил к стойке регистрации, где зарегистрировал меня, и вкатил нас в процедурную кабинку. Одна из приятных особенностей маленького городка в том, что там было не так много людей.

Он разговаривал с медсестрами и врачом и не отходил от меня ни на шаг. Он наблюдал из операционного зала, как мне делали рентген лодыжки. Он держал меня за руку и разговаривал со мной, чтобы подбодрить, пока мы ждали результатов.

— Где мои туфли?  — спросила я.

— В багажнике моего джипа,  — сказал он,  — вместе с остальной твоей мокрой одеждой.

Потом я вспомнила, что теплая одежда, которая была на мне, принадлежала ему.

— Не волнуйся,  — сказал он.  — Я уверен, что их можно постирать, и они будут как новенькие. Было бы жаль потерять этот наряд. Упс... Мне не следовало этого говорить.

— Итак... Ты интересуешься женской одеждой?  — спросила я.

— Давай сменим тему,  — сказал он.

— Нет, это ты начал,  — съязвила я. Его заявление задело меня за живое.  — Что такого особенного в этом наряде? У меня есть ещё много таких же.

— Дело не в одежде,  — пробормотал он.  — Дело в том, как... я...

— Деннис, просто выкладывай,  — сказала я. Я снова забеспокоилась. Но раньше я ошибалась на его счет. Каким-то образом мне нужно было узнать, нет ли у Денниса какого-то скрытого пристрастия к ношению женской одежды или чего-то в этом роде. Меня и раньше дурачили.

— Ладно,  — сказал он,  — но ты только разозлишься на меня снова. Мы действительно хорошо ладили. Я просто не хочу все испортить.

— Просто скажи правду, Деннис,  — выплюнула я.

— Ладно,  — сказал он.  — Мне похуй на твой чертов наряд. Я даже не помню, какого он был цвета. Что мне в нем понравилось, так это то, как он подчеркивал твою задницу. Эти длинные ноги и задница в форме сердечка сводили меня с ума. Я ничего не могу с собой поделать, Джейми. Я парень. Прости, если это все испортит, когда мы были на пути к тому, чтобы наконец стать друзьями.

Я смеялась так громко и безудержно, что все в приемной посмотрели на нас. Деннис попытался вырвать у меня свою руку, но я схватила её обратно.

Через несколько минут к нам подошла врач.

— У меня есть хорошие и плохие новости,  — сказала она.  — Но, наверное, все не так уж и плохо, учитывая, как он отнес тебя в больницу и, кажется, не может отпустить даже сейчас.

Она улыбнулась нам и села рядом со мной.  — У тебя не сломана лодыжка. Это хорошая новость. Плохая новость в том, что у тебя действительно серьезное растяжение. Тебе нужно полностью воздержаться от нагрузки по крайней мере в течение двух-трех недель. После этого тебе, вероятно, понадобится физическая подготовка. Но через три недели, возможно, сразу после Дня благодарения, ты забудешь, что это произошло. По крайней мере, вы поступили разумно. Вы вместе отправились в поход. Мне было 

бы неприятно думать, что ты там, в лесу, одна. Хорошего вечера, ребята.

— Подожди,  — сказала я.  — Что мне делать в ближайшие две-три недели?

— Наслаждайся этим,  — улыбнулась она.  — Пусть твой муж позаботится о твоих руках и ногах. И это предписание врача. Не пытайся нагружать лодыжку, иначе тебе снова придется ложиться на операцию. И операция действительно грязная. В итоге они используют множество булавок, чтобы прикрепить соединительную ткань к костям.  — Она вздрогнула.

— А эти ребята из ортопедии...  — она снова содрогнулась.  — Они как механики в мире хирургии. Было бы намного проще просто не напрягаться какое-то время. Когда у тебя есть куча металлических болтов, скрепляющих тебя, ты никогда не избавишься от боли. Твои походные будни закончились бы. Тебе повезло бы, если бы ты не хромала.  — Она снова улыбнулась мне. Затем наклонилась и прошептала мне на ухо.

— И посмотри на него. Он совсем как большой щенок. Он умирает от желания позаботиться о тебе. Так позволь ему.

Когда она ушла, я посмотрела на Денниса.  — Ты ПРИНЕС меня в больницу?  — Он кивнул.

— На парковке не было инвалидных колясок,  — сказал он.

Даже когда он осторожно усадил меня обратно в кресло-каталку, чтобы отвезти к своей машине, мои мысли вернулись в прошлое. Я вспомнила другое время и другого мужчину. В тот раз у меня было сильное расстройство желудка. В то время я была замужем за этим парнем. Все время, пока мы были в отделении неотложной помощи, он разговаривал по телефону. Он обзвонил всех, кого мы знали, чтобы сообщить, что доставил меня в отделение неотложной помощи.

Он позвонил всем своим друзьям и многим моим. Он позвонил МОИМ родителям и СВОИМ родителям. Он был так занят, обзванивая людей, что не заметил, как меня перенесли в палату и промыли мне желудок. Оказалось, что это пищевое отравление. Очевидно, в новом ресторане каджунско-японской кухни фьюжн, который он настоял, чтобы мы попробовали, использовались какие-то ингредиенты, которые раздражали слизистую оболочку моего желудка.

Тогда он повесил трубку и поднялся в палату, в которую меня поместили. Он поболтал с медсестрами, выяснил, что со мной происходит, а затем начал новую серию звонков, чтобы рассказать всем, что со мной не так. Он больше времени разговаривал по телефону, рассказывая людям о том, что произошло, чем со мной.

Деннис никогда не оставлял меня. Я думала об этом, пока он вез нас домой. Он снова уложил меня на заднее сиденье, завернув в теплое толстое одеяло. Движение машины и обезболивающие, которые они мне дали, сговорились против меня, и я заснула ещё до того, как мы вернулись домой.

Я смутно припоминала, что он сказал мне, что собирается забрать мою машину. Кажется, я рассмеялась, когда он рассказал о том, как нехорошо оставлять Мустанг одного в лесу.

Несколько часов спустя я проснулась с такой сильной болью в лодыжке, что она пульсировала. Я потянулась к прикроватному столику, но его там не было. На мгновение меня охватил страх, когда 

я поняла, где нахожусь.

Я устроилась поудобнее и заметила, что лежу на большой мягкой кровати, покрытой очень толстым стеганым одеялом. Рядом с кроватью был столик, но с противоположной стороны. Я нашла лампу и нащупала выключатель у её основания. Я включила лампу и поняла, что нахожусь в спальне мужчины. На всех четырех стенах висели огромные плакаты с автомобилями. Все машины были изображены в виде "Мустангов".

— Дэннис!  — крикнула я. Ему потребовалось всего несколько минут, чтобы войти в комнату. Он выглядел так, словно я разбудила его от крепкого сна.

— Деннис, почему я здесь?  — спросила я. Он зевнул и присел на край кровати.

— Предполагалось, что я буду заботиться о тебе,  — зевнул он.  — У меня также не было ключей от твоего дома, и ты никогда не разрешала мне входить в твой дом.

— Деннис, кто сказал, что ты должен был заботиться обо мне?  — спросила я.

— Доктор приказал,  — сказал он.  — Помнишь, тебе нельзя вставать на ноги в течение двух-трех недель?

— Деннис, у меня очень сильно болит лодыжка,  — сказала я.  — И я хочу есть.

Он вышел из комнаты и через несколько мгновений вернулся с коробочкой для таблеток и стаканом воды.  — Что бы ты хотела съесть?  — спросил он.

— Это не имеет значения,  — сказала я,  — главное, чтобы это было быстро.

Минут через пять он вернулся с подносом, на котором стояла тарелка супа и салат. Я зачерпнула ложку супа, и он оказался действительно вкусным. В густом бульоне были большие куски мяса и всевозможные овощи.

Капля супа скатилась у меня по подбородку на грудь. Деннис взял у меня ложку и начал кормить меня, как младенца. Я вспомнила, что доктор говорил о его желании заботиться обо мне.

Возможно, я просто слишком долго была одна. По моему опыту, каждый раз, когда кто-то что-то для тебя делал, это обычно происходило потому, что он чего-то от тебя хотел. Но в этой ситуации я просто сдалась. Чего бы Деннис от меня ни ожидал, я бы заплатила. Возможно, это было ошибкой, но в тот момент он был мне нужен.

Только три дня спустя я поняла, что попала в беду. Чтобы сохранить рассудок, мне нужно было выбраться из этого дома. Деннис был просто слишком добр ко мне, и если я позволю себе привыкнуть к этому, кто знает, к чему это приведет.

Однажды я упала. Я поклялась, что это больше никогда не повторится. Деннис позвонил в больницу и узнал, как ухаживать за моей лодыжкой. Первые три дня он прикладывал лед к лодыжке по три-четыре раза в день. Я ненавидела это.

Затем он начал намыливать мою лодыжку теплой ароматной водой. Мне это понравилось. Но ещё больше мне понравилось, когда он нежно массировал мою больную ногу. Я не ожидала, что это произойдет, но вскоре я начала не только получать удовольствие от его внимания, но и жаждать его.

Поэтому я немного схитрила. Я лечила свою травму лодыжки гораздо дольше, чем мне было 

нужно. На самом деле я могла бы уйти домой после первой недели. Тогда Деннису было легче вернуться на работу, но он приходил домой проверять меня каждый день в обеденное время. Так что я никогда не оставалась одна дольше четырех часов. Даже после того, как я смогла достаточно сильно надавить на лодыжку, чтобы передвигаться, я все равно не хотела идти домой.

Мы делали самые глупые и забавные вещи, которые я когда-либо делала. Мы наблюдали за первым снегопадом в купальниках на его веранде, в гидромассажной ванне. Деннис развел на веранде костер, который согревал прилегающую территорию. Деннис всегда пытался придумать что-нибудь, чтобы занять меня.

— Что ты хочешь за своё первое одолжение?  — Спросила я его однажды вечером, когда мы играли в "скраббл".

— Первое одолжение?  — спросил он.

— Я была перед тобой в долгу за то, что ты заехал за мной,  — сказала я ему.  — Полагаю, я должна тебе ещё кое-что за заботу обо мне.

— Хорошо,  — сказал он, улыбаясь.  — Ужин.

— Это слишком просто,  — рассмеялась я.  — Мы каждый вечер ужинаем вместе. Предполагается, что услуга — это то, что ты хочешь, чтобы я сделала для тебя.

— Чего я хочу, так это нарядно одеться, сесть за стол, поужинать по-взрослому в центре города с самой красивой рыжеволосой девушкой, которую я когда-либо видел,  — сказал он. Все было кончено. Я была в самом разгаре войны. Я была женщиной, разрывающейся надвое. Две разные стороны моей личности боролись друг с другом.

Одна часть моей души говорила мне, что Деннис — тот мужчина, с которым я хотела бы провести остаток своей жизни. Другая говорила мне, что меня уже однажды одурачили, и если я позволю одурачить себя снова, это лишит меня рассудка.

— Ты говоришь обо мне?  — рассмеялась я.

— Джейми, я не знаю других рыжих,  — рассмеялся он.  — И, по правде говоря, то немногое, что я сделал, было больше для меня, чем для тебя. Мне очень понравилось, что ты здесь, и твоя лодыжка быстро заживает. Скоро ты будешь дома, и, думаю, я надеюсь, что мы сможем продолжать проводить время вместе.

— Деннис, ты идиот. После этого мы навсегда останемся друзьями,  — сказала я ему.  — Я знаю, что могу быть стервой, но даже я знаю, когда кто-то на моей стороне.

Он опустил взгляд в пол. Я знала, что надвигается что-то плохое.

— Джейми, я разведен,  — сказал он.  — Людям, которые наблюдали за моим разводом со стороны, казалось, что это было легко. Но это разбило мне сердце. Я не такой, как ты, Джейми. Я не уверен в себе и не защищен. Я влюбился в одну девушку. Мы были вместе последние двадцать лет. Для меня никогда не было никого другого.

— Я узнал, что она мне изменяет, и это чуть не разорвало меня на части. Что ещё хуже, парень, с которым она трахалась, был всего на год старше нашего сына. Кроме того, она носит его ребенка. Я мог бы вычеркнуть её из 

своей жизни, но не из своего сердца.

— Я изо всех сил старался делать вид, что мне не больно, Джейми, но это чуть не убило меня. Я старался сохранять позитивный настрой. Я сделал это ради своей дочери. Благодаря ей я не мог позволить себе погрузиться в депрессию и гнев. Но потом произошло нечто, что заставило меня поверить, что у меня действительно есть будущее.

— Ладно, сначала это было чистое вожделение, потому что, давай посмотрим правде в глаза, ты горячая, но за последние несколько дней я увидел, какой ты становишься, когда теряешь бдительность. Джейми, ты не можешь скрыть это от меня. Там действительно милая девушка, когда ты не ведешь себя как злобная стерва с запада.

— Короткое или длинное,  — спросила я.

— Извини, наверное, я тебе надоел,  — сказал он.  — Иногда я забываю, когда нужно заткнуться. Может быть, это было немного длинновато, но долгое время я думал, что у меня ничего нет, а ты просто появилась, как звезда, сияющая темной и пустой ночью, так что я... склонен продолжать...

— Моё платье должно быть коротким или длинным?  — спросила я. Его лицо просияло так, как я никогда раньше не видела. Это меня удивило. Даже мой муж никогда так не реагировал.

— Я не знаю,  — сказал он.  — Дай-ка я подумаю об этом секунду.  — Пока я наблюдала, он действительно начал прокручивать в голове варианты.

— Хорошо,  — сказал он.  — С коротким платьем получаются такие потрясающие ножки, но если это будет что-то из тех вещей с оборками внизу, то это скроет твою попку, так что я не знаю... Но ты такая чертовски красивая... Я не могу принять решение.

Впервые за долгое время, сколько я себя помню, я была взволнована. Думаю, все дело было в том, что он испытывал благоговейный трепет при мысли о том, чтобы пойти куда-нибудь со мной.

— Деннис, я тебя удивлю,  — сказала я. Его радость и энергия были заразительны. На следующий день я вернулась на работу. Моя начальница снова вызвала меня в свой кабинет сразу после обеда.

— Добро пожаловать обратно,  — сказала она.  — Как твоя лодыжка?

— С каждым днем становится лучше,  — сказала я.

— Очевидно, дело не только в этом,  — сказала она. Я посмотрела на нее в замешательстве.  — Сегодня я слышала от многих твоих коллег, что с тобой было приятно общаться. Один из них сказал мне, что тебя застали улыбающейся.  — Я рассмеялась, когда она это сказала.

— Джейми, ты же знаешь, что ты полностью застрахована по нашему плану медицинского обслуживания, верно?  — спросила она.

— Да, мэм,  — сказала я.

— Когда кто-то из нас заболевает или получает травму, я обычно звоню в больницу, чтобы проверить и убедиться, что они получили выплату. Страховые компании иногда заставляют их делать все возможное, чтобы получить свои выплаты. Мы живем в маленьком городке, и ресурсы больницы в лучшем случае ограничены. Поэтому я обычно оплачиваю счета и позволяю страховой компании возместить нам расходы.

— В любом случае,  

я была удивлена, когда мне сказали, что твой муж перевел расходы на свою кредитную карту. И что он оплатил их на месте. Я думала, ты разведена.

Я начала смеяться, когда поняла, что доктор, должно быть, оформил документы. Я почувствовала себя ещё лучше, когда немного подумала. Деннис просто вмешался и сделал то, что было необходимо. Я объяснила ей это, и она тоже начала смеяться. Затем она посмотрела на меня.

— Ты имеешь в виду Денниса Миллера,  — спросила она.  — Он инженер на большом заводе, расположенном недалеко от города?

Я кивнула.  — Ты его знаешь?

— Да,  — сказала она.  — Мой брат оформил развод. Но ты, наверное, все об этом знаешь. Этот парень слишком мил для своего же блага. Он даже позволил той шлюшке, на которой был женат, пожить в его доме, пока их дочь не съедет. Он должен был вышвырнуть её вон после того, что она с ним сделала.

Остаток дня я с нетерпением ждала предстоящего вечера. Я ушла с работы пораньше, чтобы сделать прическу. Это было забавно. Мне пришлось спросить у одной из женщин на работе, куда пойти. Я прожила в городе чуть больше года и ни разу не делала прическу.

Там была очень милая женщина. Она засыпала меня советами. Она хотела выпрямить мои вьющиеся волосы. Ещё она сказала, что, по её мнению, я бы отлично смотрелась, если бы была блондинкой. В конце концов, я просто умылась, нанесла масло-кондиционер и попросила её подстричь мне волосы.

Я едва могла дождаться возвращения домой. Я проехала пятьдесят километров в одну сторону до ближайшего крупного города, чтобы пройтись по магазинам и выбрать подходящее платье. Затем я объяснила свою проблему продавщице в магазине.

— Значит, твой парень не знает, что ему больше нравится — твои ноги или задница, да?  — рассмеялась она.  — Дорогая, я бы с удовольствием столкнулась с такой проблемой. Я не думаю, что мой муж знает, что у меня есть ноги или задница. Тебе что-нибудь говорит термин "футбольная вдова"? С августа по февраль я могу заняться сексом, только поставив телевизор на спинку кровати и выбрив лобок в форме стойки ворот.  — Она снова рассмеялась.

— Я думаю, у меня есть как раз то платье, которое тебе нужно,  — сказала она.  — Этот цвет подчеркнет твои красивые глаза, а форма платья подчеркнет твою стройную фигуру и длинные ноги. Также нет никаких оборок, которые могли бы прикрыть твою попку.

Вернувшись домой, я занервничала. Я была как комок нервов. Это заставило мой мозг работать сверхурочно. За всю мою жизнь у меня были только одни серьезные отношения. У нас с Деннисом было что-то общее. Будет ли второй раз приятным для нас обоих?

Пока я ждала его, мне в голову пришла мысль, что я никогда не думала, что мне понадобится второй шанс на любовь.

Пока я наносила последние штрихи на макияж, приехал Деннис. Я позвонила ему на телефон и сказала, что дверь открыта. Он должен зайти и подождать.

Обуваясь,  

я слышала, как он меряет шагами лестницу. Он явно нервничал не меньше меня. Я улыбнулась при мысли об этом. И тут мне в голову пришла другая мысль. А что, если ему не понравится платье? Мой бывший муж очень критично относился к моей внешности. А Деннис уже тогда открыто высказывал все, что ему нравилось.

Возможно, это был защитный механизм, но я разозлилась.  — Да пошел он,  — подумала я. Я потратила много времени, усилий и денег, чтобы хорошо выглядеть. Если он не мог оценить то, что я сделала, он мог просто наложить себе в шляпу.

Я так разозлилась, что сбежала вниз по лестнице и забыла свою сумочку.

И у этого придурка хватило наглости играть со мной в игры. Он лежал на моем диване, притворяясь спящим, когда я торжественно появилась внизу лестницы.

— Деннис,  — громко позвала я. Он притворился, что просыпается, но когда открыл глаза и увидел меня, все изменилось. Он чуть не упал с дивана, и я поняла, что это было на самом деле. Его рот приоткрылся, и он не мог вымолвить ни слова.

Не было ни колкостей, ни комментариев. Он просто смотрел на меня очень долго. А потом это случилось. Его губы превратились из обычной улыбки в прямую линию.

— Ладно, что случилось, Деннис?  — спросила я. У моего бывшего всегда было такое же выражение лица, когда он указывал на что-то неправильное в моем внешнем виде. Как раз перед тем, как я велела Деннису заткнуться, он сумел заговорить.

— Ты уверена, что хочешь тратить на меня своё время?  — спросил он очень тихим голосом. Он смотрел в пол, на телевизор, который не был включен, и куда угодно, только не в мои глаза. Я поняла, что что-то не так.

— Что случилось, Деннис?  — спросила я.

— Джейми, ты самая красивая из всех, кого я когда-либо видел,  — воскликнул он.  — Я уже говорил тебе, какой красивой я тебя считаю. Я имею в виду... Наверное, я знал, что, принарядившись, ты станешь ещё красивее, но я не ожидал... Я имею в виду, что ты выглядишь так, словно должна встречаться с кинозвездой или с одним из тех по-настоящему горячих парней с телевидения.

— Деннис, я встречаюсь с классным парнем по соседству,  — выпалила я.  — Ты готов?  — Я ничего не могла с собой поделать. Его реакция заставила меня почувствовать себя лучше, чем когда-либо в жизни. Я почувствовала себя гребаной кинозвездой. Прошло так много времени с тех пор, как мужчина ценил меня по достоинству, что я была просто поражена.

Я вдруг вспомнила, что оставила свою сумочку наверху. Я повернулась, чтобы пойти и взять её, но услышала, как Деннис громко втянул воздух. Я повернулась, чтобы посмотреть, в чем дело, и заметила, что его рот снова открыт, а глаза стали огромными.

— Дэннис, ты что, пялился на мою задницу?  — спросила я. Он кивнул, как маленький мальчик, которого застали за тем, что он запустил руку в банку с 

печеньем.

— Извини,  — сказал он.

— Лучше бы ты пялился только на мою задницу,  — сказала я ему. Когда я взяла свою сумочку, он все ещё стоял там, ожидая, когда я спущусь.

— Так куда мы направляемся?  — спросила я.

— Я заказал столик в ресторане,  — сказал он.  — Это немного утомительно, но, по-моему, оно почти достойно этого платья.  — Говоря это, он почти задыхался и не мог отвести от меня глаз. Это говорило о том, что его реакция была искренней. Мне было очень приятно находиться рядом с мужчиной, который считал меня красивой.

Когда я собралась уходить, я начала понимать, насколько Деннис был потрясен. Обычно он был спокойным и непринужденно общался. Он всегда был подготовлен и чувствовал себя комфортно. Но на этот раз он был не в своей тарелке.

— Деннис, что в этой коробке?  — спросила я.

— Хм? Какая коробка?  — спросил он.

— Та, что стоит на моем обеденном столе, которой не было там пару часов назад, когда я перекусывала перед приготовлением.  — сказала я ему, что указала на него.

Он посмотрел на коробку так, словно видел её впервые.  — Ах, это,  — сказал он с беспокойством в голосе.  — Ничего страшного. Не беспокойся об этом.

Я подошла к столу и взяла коробку. Я открыла её и обнаружила в ней красивый букетик. Это было похоже на то, что в старые времена парни покупали на выпускные вечера.

— Деннис, это прекрасно,  — сказала я.  — Это для меня?  — Он нервно кивнул.

— Я знаю, это банально,  — сказал он.  — Это просто так...  — и он замолчал.

— Что, Деннис?  — спросила я.

— Наверное, я хотел, чтобы ты знала, каким особенным, по моему мнению, будет сегодняшний вечер... Это банально. Не волнуйся об этом,  — сказал он.

Мой бывший никогда не делал для меня ничего подобного, даже когда мы ходили на выпускной бал. У меня начало складываться ощущение, что Деннис нервничает гораздо больше, чем я.

— Деннис, мы можем просто притвориться, что я та самая женщина, которую ты спас и о которой заботился?  — спросила я.  — Просто притворись, что это обычный вечер, и я собираюсь надрать тебе задницу в "скрэббл".

— Это только потому, что я позволил тебе выиграть,  — съязвил он.

— Чушь собачья,  — сплюнула я.  — Я выиграла честно.

— Да, потому что я позволил тебе отделаться такими словами, как "Флобидия",  — сказал он.  — Мы оба знаем, что этого слова нет ни в одном словаре.

— Так и должно быть,  — улыбнулась я, беря его за руку.  — Деннис, куда мне надеть свой букет?

— Как насчет твоего запястья,  — спросил он.

— Как насчет моей груди... Ближе к сердцу?  — улыбнулась я. Он выглядел таким взволнованным, что я улыбнулась.  — Думаю, ты только что заметил, что у меня тоже есть грудь, да?

— Как насчет вот этого,  — предложила я. Я сняла с коробки ленточку, которой цветы должны были крепиться к твоему запястью, и с помощью заколки прикрепила цветок к своей голове, где он смешался с моими длинными рыжими локонами.

Несколько мгновений спустя мы уже были 

в его джипе, направлявшемся к автостраде. Через несколько минут моя рука потянулась и нашла его руку. В темноте машины я посмотрела на него. Когда мы проезжали под фонарным столбом на автостраде, салон машины на долю секунды осветился, и я увидела его улыбку.

Больше года я была так занята, оглядываясь в гневе на прошлое, что забыла о будущем. Внезапно у меня появилось будущее. Пока мы ехали, мы говорили обо всем и ни о чем. Деннис задал мне множество вопросов и ответил на мои. Каждый раз, когда он узнавал какие-то новые подробности о моей жизни, он откладывал их в долгий ящик, как будто я сообщала ему сверхсекретную информацию.

И тут в поле зрения появилось большое белое здание. Я застыла, когда мы проезжали мимо него. Затем Деннис резко повернул направо и въехал на парковку.

— Деннис, мы едем сюда?  — спросила я.  — Ты знаешь, что...

— "Шато Блан",  — сказал он.  — Считается, что это...

— Самый дорогой ресторан в штате,  — сказала я,  — а может, и во всем регионе. Это невозможно. Ты не можешь просто так зайти сюда, дорогой. Иногда они заняты на месяцы вперед.

— Я знаю,  — сказал он.  — Я забронировал столик.  — Настала моя очередь удивляться. Я ожидала чего-нибудь менее дорогого и менее шикарного.

Когда мы вошли в ресторан, Деннис открыл передо мной двери и сделал все, что показывало, насколько у него прекрасные манеры. Я огляделась и увидела людей, которых видела только по телевизору. В одной комнате с нами сидели пара сенаторов штата и ведущая местных новостей. Напротив нас сидела известная актриса, которая недавно переехала в штат и баллотировалась на пост мэра одного из соседних небольших городов.

На ней было платье, которое, вероятно, стоило дороже, чем мой дом, и открывало такое глубокое декольте, на какое не отважилась бы ни одна стриптизерша. Каждый раз, когда она громко и фальшиво смеялась, половина голов в зале поворачивалась, и мужчины заглядывали ей под блузку, надеясь увидеть её знаменитые сиськи. Все время, пока мы были там, Деннис ни на секунду не отводил от меня взгляда.

В течение всего вечера Деннис удивлял меня снова и снова. Мы проделывали все эти глупые романтические жесты, которые показывали, что я ему интересна. Но все это время он был джентльменом. Я была на седьмом небе от счастья, пока не зашла в дамскую комнату перед самым отъездом.

Пожилая женщина сидела перед зеркалом и подкрашивала губы.

— Дорогая, я бы многое отдала, чтобы быть на твоем месте,  — сказала она.

— Ещё бы,  — рассмеялась я.  — Я не самая красивая женщина в этой комнате.

— Наверное, нет,  — сухо ответила она.  — Не пойми меня неправильно, милая, ты привлекательная женщина. Но почти каждый мужчина хочет чего-то другого. Некоторым мужчинам нравятся женщины с большой задницей и большими сиськами. Другим нравятся блондинки или экзотические женщины, например, азиатки или негритянки. Я знаю нескольких парней, которым нравятся готы или даже те татуированные сучки, которые выглядят так, будто только 

что сбежали из гребаного цирка. Интересно, как они будут выглядеть, когда доживут до моего возраста? Их кожа обвиснет, а татуировки будут выглядеть дерьмово. Или, Боже, что произойдет через пару лет, когда татуировки выйдут из моды. Младшие парни уже начинают сторониться их.

— И, пожалуйста, я с трудом могу смотреть на этих уродок с пирсингом. Тьфу! Но есть парни, которые считают, что это сексуально. Почти для каждой женщины найдется парень, милая. Но ты выбрала себе одного из лучших. Мы с мужем все это время наблюдали за вами обоими. Он ни на секунду не отводил от тебя взгляда. В его глазах это читалось так: "Ты затмила луну, дорогая". Я не думаю, что он даже заметил, что в комнате были другие женщины.

— Я выиграла у него большие деньги,  — сказала она.

— Как?  — спросила я.

— Когда ты достигаешь нашего возраста, ты делаешь все возможное, чтобы жизнь была интересной. Я не думаю, что вы двое когда-нибудь наскучите друг другу, но нам приходится играть в игры. Мой муж поспорил со мной на сто баксов, что твой мужчина будет пялиться на мои сиськи, как и все остальные мужчины в комнате, в течение десяти минут. Этого так и не произошло. Этот парень смотрит только на тебя. В комнате, полной очень богатых и очень знаменитых людей, ты была для него единственной женщиной. Я надеюсь, сегодня вечером ты подаришь ему что-нибудь особенное.

Ее слова заставили меня улыбнуться.  — Думаю, я приготовила себе неплохой ужин сегодня вечером,  — сказала она.  — Остаток недели будет довольно скучным после встречи с вами обоими.

— Ты часто здесь обедаешь?  — спросила я. Она кивнула и зевнула.

— Я должна, милая,  — сказала она.  — Это место принадлежит мне. Не дай этому парню уйти. Он хороший парень. И не играй ни в какие игры. На свете слишком много развратных шлюх, которые в мгновение ока затащат его в постель и оставят тебя ни с чем. Мораль прекрасна на бумаге. Но когда ты совсем одна, твоя мораль не составит тебе компании и не согреет тебя.  — Она улыбнулась и вышла из ресторана. И тут меня осенило. Я поняла, что попала в беду. Меня снова одурачили. Я была так зла, что меня начало трясти.

Деннис ждал меня, когда я пришла в себя и вышла из дамской комнаты. У него было странное выражение лица.

— Джейми, сегодня вечером с нас ничего не взяли за ужин,  — сказал он.  — И милейшая леди дала мне визитку со специальным номером, по которому я должен позвонить, если мы когда-нибудь захотим сюда вернуться. Ты мой талисман на удачу.  — Я ничего не сказала. Я знала, что меньше чем через час фантазия закончится. Мыльный пузырь, в котором я плавала последние несколько дней, лопнет, и я стану ещё большей озлобленной стервой, чем была.

Деннис отвез нас домой и едва заметил, что я почти ничего не рассказала о вечере. Это был лучший вечер в 

моей жизни, но и худший, потому что я пришла в себя. Я все ещё не могла прийти в себя от того, что меня снова одурачили.

Деннис проводил меня до двери, как настоящий джентльмен. Он взял меня за руку и пристально посмотрел мне в глаза. Я отвела взгляд и открыла дверь.

— Что дальше?  — спросила я.

— Я надеялся на поцелуй на ночь,  — разочарованно сказал он.  — Но, похоже, ты не в настроении.

— Ты можешь целоваться сколько угодно, пока мы трахаемся,  — выплюнула я. Его удивленный взгляд почти заставил меня рассмеяться.

— Что?  — сказал он.

Я схватила его за руку и потащила в дом, закрыв за нами дверь.  — Ты уже несколько дней говоришь о моей заднице и ногах,  — сказала я.  — Ты хочешь только посмотреть?

Он понятия не имел, что сказать. Я взяла его за руку и повела в свою комнату.  — Прости за беспорядок,  — сказала я ему.  — Я не ожидала, что сделаю это сегодня вечером.

— Мы не обязаны...  — начал он.

— Да, это так,  — сказала я. Я стянула платье через голову и бросила его на пол. Платье стоило мне двухнедельной зарплаты, но я обращалась с ним, как с использованным кухонным полотенцем.

Я бросила лифчик рядом с ним, и его глаза округлились, когда он увидел мою грудь. Я повернулась и потрясла задницей, как стриптизерша, а затем спустила трусики. Он никогда не видел, чтобы какая-нибудь женщина вела себя так, как я.

— Джейми, ты в порядке?  — спросил он.

— Деннис, я тебе нравлюсь?  — спросила я.

Он вздохнул.  — Деннис, это правда?  — сказала я.  — Скажи мне правду. Только без ерунды!

— Джейми... Ты, наверное, не захочешь этого слышать, но когда-то, пока ты была со мной, я, кажется, влюбился в тебя,  — сказал он. Голос моего рассудка и совести велел мне остановиться. Но мой гнев говорил громче всех.  — Значит, это гораздо больше, чем просто "НРАВИТСЯ". Я люблю тебя, Джейми.

— Тогда иди сюда и трахни меня,  — прошипела я.

— Джейми, ты пьяна?  — спросил он.

— Деннис, это была простая просьба, черт возьми,  — прошипела я.  — Если ты когда-нибудь захочешь увидеть меня снова, тащи свою задницу в эту кровать.

Он снял с себя одежду и бросил её там, где стоял. Он неуверенно забрался ко мне в постель. Я схватила его за член и начала тереть его. До него у меня был только один мужчина. Я ожидала, что мне придется отсосать ему, чтобы он встал. Но как только моя рука коснулась его, его член стал тверже, чем все, что я когда-либо видела.

Он перевернул меня на спину и раздвинул мне ноги. Деннис просунул голову между ног, которые он так любил, и начал лизать мою киску, как будто завтрашний день не наступит.

Моему бывшему и в голову бы не пришло делать это. Деннис не только делал это, но и, казалось, получал от этого удовольствие. У меня давно не было секса, и я никогда не испытывала того, что делал со мной Деннис. Я 

продержалась совсем недолго. Прошло меньше пятидесяти облизываний, прежде чем я закричал во все горло. У меня никогда не было такого сильного оргазма.

Следующее, что я помню,  — это как Деннис протолкнул в меня свой член. Он потерял контроль. Он трахал мою киску так быстро и так сильно, что я уже теряла самообладание.

Я непроизвольно двигала бедрами навстречу ему.  — Трахни меня, Деннис,  — простонала я. И он сделал это. Он снова и снова насаживался на меня своим членом. Вскоре мы оба вспотели. Мы не разговаривали. Мы просто трахались. Как будто нам обоим нужно было что-то доказать.

Внезапно у него на лице появилось странное выражение, и в следующее мгновение я почувствовала, как он извергается в мою незащищенную киску. К тому времени было уже слишком поздно беспокоиться об этом. Внутри меня начались спазмы, и тепло его спермы снова возбудило меня. Я чувствовала себя очень странно. Мои внутренности сжимались вокруг его члена, как будто это была часть меня, которую я не хотела отпускать.

Я понятия не имела, что ему сказать. Я, как обычно, ошибалась на его счет. Я посмотрела на него и увидела в его глазах выражение, которое испугало меня. Он перевернул меня на живот, и тогда я по-настоящему испугалась. Я подумала, что он попытается трахнуть меня в задницу.

При мысли об этом мой рот наполнился желчью, но я снова ошиблась. Он снова засунул свой член в мою жаждущую дырочку сзади, и мы занялись этим снова. Это было так приятно, что я закричала от радости. А потом стало ещё лучше. Он начал ласкать и сжимать мои чувствительные груди, пока они болтались.

Он прижался низом живота к моей заднице, а затем шлепнул меня по заднице.  — О, черт,  — простонал он. Мы успокоились и начали сначала. Он входил в меня снова и снова. Я прижималась к нему задницей, отвечая толчком на толчок. Мне показалось, что мои внутренности раскрылись, готовясь к оплодотворению. Все моё тело покалывало. Мне показалось, что я начала светиться.

И тут это произошло. В тот самый момент, когда он застонал и рухнул на меня сверху, он выпустил ещё один поток спермы. Он, должно быть, долго копил это в себе. В то же время я излила свой собственный поток эмоций.

Каждое нервное окончание в моем теле взорвалось одновременно. Это был самый сильный оргазм, который я когда-либо испытывала. Даже первый раз за вечер, когда он меня возбудил, показался мне ничтожным. Я без чувств рухнула на кровать. Это был лучший секс, который у меня когда-либо был в жизни.

Мне показалось, что я впервые по-настоящему оттрахана. Я проспала большую часть ночи без сил. Я проснулась одна.

Я посмотрела на дом Денниса, но там не горел свет. Я подумала, что он так же измучен, как и я. Я скучала по нему. Я недоумевала, почему после нашей романтической ночи и тех чудесных вещей, которые он вытворял с моим телом, он не захотел провести 

ночь со мной. Деннис казался мне мужчиной, который переспит со своей женщиной и обнимет её.

Я недоумевала, почему он убежал домой. Когда я задремала, то решила, что мы разберемся с этим на следующий день. У нас были все выходные, чтобы поговорить.

Я бы объяснила ему, что то, что произошло прошлой ночью, было своего рода проверкой. Мне нужно было убедиться, что мы сексуально совместимы, прежде чем двигаться дальше, потому что я тоже влюблялась в него.

Возможно, я смогла бы найти способ сказать это так, чтобы это не прозвучало так, будто я его проверяю.

Когда я проснулась позже тем утром, для меня все встало на свои места. Деннис привел свою дочь домой. Вероятно, он ушел забирать её рано утром и не хотел меня будить.

Я подумала, захочет ли он, чтобы я встретилась с ней на этих выходных. Но за весь день он так и не пришел. Я звонила ему, но он не отвечал на мои звонки. Я отправила ему сообщение, но он и на них не ответил. Наконец, в мою дверь постучали.

Я подбежала к двери и распахнула её, ожидая увидеть Денниса. Вместо этого на пороге стояла разъяренная девочка-подросток с глазами Денниса.

— Черт!  — сказала она.  — Ты действительно такая красивая, как он сказал.  — Она покачала головой и продолжила.  — В чем, черт возьми, твоя проблема, сучка?

Я была поражена. Никто никогда в жизни так со мной не разговаривал. Она ворвалась в мой дом.

— Ты хоть понимаешь, как сильно ты все испортила?  — закричала она.

— Хм?  — сказала я.

— Он почти вернулся,  — прошипела она,  — его уверенность, его смех, все это. За последние несколько недель к нему вернулась радость. Так что я была не против уделить ему немного времени, чтобы он мог помочь тебе вылечиться. Я думала, ты ему подходишь. Я не знаю, что ты сделала, но он просто развалился. Держись подальше от моего отца, или я сделаю тебе больно, леди.  — Потом она встала и вышла, хлопнув за собой моей дверью с такой силой, что я подумала, она слетит с петель.

Я села на диван и проплакала всю ночь. У меня была серьезная проблема. Когда мой брак распался, я погрузилась в пучину гнева и депрессии. Я оказалась в плену собственного безумия.

А потом появился Деннис. Он был подобен солнечному лучу, который вывел меня из ямы, которую я сам себе вырыла. Несмотря на то, что он едва выбрался из собственной тьмы, он решил вытащить меня на свет вместе с собой. Вместо этого мне каким-то образом удалось втянуть его обратно к себе.

Было так легко поддаться отчаянию и недоверию. Было так трудно пробиться обратно к свету. Так или иначе, как бы сильно я ни хотела верить в будущее, я не могла позволить снова одурачить себя. Мне было чертовски больно проходить через это дважды.

Хуже всего было то, что я знала. В глубине души, когда Деннис сказал мне, что любит меня, я 

поняла, что он не такой, как все. И как бы сильно я ни хотела этой любви... Как бы сильно я ни любила его в ответ, меня охватил гнев. Я чувствовала себя девушкой на концерте The Who, кричащей вместе с Роджером Долтри, что меня больше не одурачат.

Только меня одурачили. Я одурачила себя. Я взяла что-то чистое и прекрасное... Возможно, это было намного чище и прекраснее, чем что-либо в моей жизни, и я все испортила. Сквозь слезы я все ещё вижу свет в его глазах, когда он впервые увидел меня в том платье. Я все ещё вижу улыбку на его лице, когда он сидел напротив меня.

Я должна была понять это тогда. Он даже сказал эти чертовы слова. Он открыл мне своё сердце и сказал эти чертовы слова.  — Я люблю тебя, Джейми,  — сказал он. И я знала, что он не шутил. Я также знала, что он не лгал. Но мой гнев нуждался в подпитке, поэтому в поисках доказательств того, что я и так знала, я набросилась на него, как шлюха, и все испортила.

Интересно, что он думает обо мне сейчас. Было воскресное утро. Я поняла это, когда услышала, как он выходит из своего дома. Я выглянула из окна и увидела, как он куда-то уводит свою дочь.

Он вернулся примерно через час. Когда он вышел из машины, я выбежала ему навстречу. Мне было все равно, что я была голой под своим тонким халатиком, и был конец ноября.

— Джейми, тебе нужно вернуться в свой дом и одеться,  — сказал он. Его голос был ровным. Вся радость, которую он обычно приносил всему, исчезла. Я отнял её у него. Я не могла позволить ему уйти. Этот мужчина был нужен мне как воздух, которым я дышала.

— Мне нужна твоя помощь,  — сказала я.  — Однажды ты сказал мне, что мы всегда будем друзьями, несмотря ни на что. Даже когда я вела себя как стерва, ты был добр ко мне.  — Я плакала и всхлипывала так громко, что была уверена, что меня слышит вся округа. Но это не имело значения. Если кучка глупых, жирных старух захотела выйти и посмеяться надо мной, пока их мужья пялились на мои сиськи, это не имело значения. Единственное, что имело значение,  — это мужчина, который стоял передо мной и пытался убежать от меня.

— Джейми, иди домой и оденься,  — сказал он.  — Я зайду позже.

— Деннис, НЕТ,  — громко сказала я.  — Я должна это исправить. Я должна все исправить между нами. Моё место рядом с тобой. Деннис. Это то, чего я действительно хочу. Ты сказал мне кое-что прошлой ночью, и я должна была сказать тебе тогда. Я тоже люблю тебя, Деннис. Я знаю, что у меня была дерьмовая реакция на наше свидание, но если ты позволишь мне объяснить, может быть, ты поймешь это. Пожалуйста, позволь мне объяснить это тебе. Если ты действительно испытываешь ко мне 

те чувства, о которых говорил. Ты дашь мне время все объяснить?

Мы сели на его большой удобный диван, и я все рассказала. Я рассказала ему историю своей жизни. Я рассказала ему о своем разводе и его причине. Я рассказала ему о своей депрессии, и о том, как он вытащил меня из нее. О том, как я боялась, что это снова случится со мной. Я рассказала ему, почему я сделала то, что сделала, и, наконец, как я плакала, когда поняла, что потеряла.

— Ты не можешь потерять меня, глупышка,  — сказал он.  — Мы оба как сломанные игрушки. Придется немного поработать, но если ты готова, я думаю, мы могли бы быть по-настоящему счастливы вместе.

Я уютно устроилась в его объятиях и зевнула.  — Ты что, плохо спала прошлой ночью?  — рассмеялся он.

— Вообще-то я совсем не спала,  — сказала я.  — Я была слишком занята, оплакивая тебя.

Он обнял меня, и я почувствовала себя любимой и защищенной. Я не знаю, сколько времени я проспала. Должно быть, прошло несколько часов. Но когда я проснулась, он все ещё был рядом, обнимал меня так, словно я была самой драгоценной вещью на свете.

Он лежал рядом и смотрел на меня. Пока я спала, он словно пытался запомнить каждую черточку и пору на моем лице. Когда он увидел, что я смотрю на него в ответ, он улыбнулся.

Наши лица были все ближе и ближе друг к другу, пока наши губы не слились. Это был не просто поцелуй, как те, что дарил мне мой бывший. У меня сложилось впечатление, что Деннису нравилось целовать меня.

Мы целовались и целовались, пока вкус наших языков не стал одинаковым. В следующее мгновение мой халат был распахнут, и он целовал мою грудь. Это было совсем не похоже на вечер пятницы. Он был очень нежен. Казалось, мои соски сами растягиваются, чтобы поддерживать контакт с его языком.

После этого я стала умолять его оседлать меня. Но, опять же, он был таким нежным и терпеливым, что это было похоже на волшебство. Наши движения не были неистовыми и грубыми, как в первый раз. Они были нежными и любящими. И все же, каким-то образом, это было намного интенсивнее. Когда я кончила, это было так сильно, что я не хотела, чтобы это когда-нибудь заканчивалось.

— Я люблю тебя, Деннис,  — сказала я. И я это имела в виду.

•  •  •

Сара

К тому времени, когда наступил День благодарения, я стала почти такой же большой, как дом. Это была самая мучительная беременность в моей жизни. Я также узнала, что Брэд сбежал из города. Его родители утверждали, что понятия не имели, куда он делся. Ему было больше восемнадцати, и он мог законно ездить, куда хотел. Они смотрели на меня так, словно я разрушила их жизни.

Мои первые две беременности были радостными, но эта была ужасной. Я была совсем одна. Даже Челси не хотела иметь со мной ничего общего. Она хвасталась новой 

девушкой своего отца. Ничто так не ранило меня, как злорадные слова моей дочери о том, что её отец встречается с рыжеволосой красавицей, которая живет с ним по соседству. Моё сердце было разбито, но я не могла отделаться от чувства, что заслужила это.

Наверное, я надеялась, что мы вчетвером соберемся на праздники. Но Фрэнки позвонил Челси и сказал, что проводит День благодарения с семьей своей новой подруги. Челси сказала мне, что проведет этот день со своим отцом и, возможно, Рождество тоже.

Тогда я решила, что устала быть предметом пересудов в этом городе. Как только у меня появится ребенок, я уеду из города и попытаюсь начать свою жизнь сначала. Мне нужно было дать Деннису немного времени, чтобы он понял, что мы созданы друг для друга. Возможно, то, что я поживу некоторое время у своих родителей, пойдет на пользу нам обоим.

Я договорилась с местным агентством по усыновлению, чтобы они забрали ребенка, как только он родится. Хотя я всегда была хорошей матерью, я знала, что на этот раз не смогу этого сделать. Я возмущалась жизнью, которая росла во мне. Моим рациональным умом я понимала, что ребенок ни в чем не виноват, но подсознательно я все время возвращалась к мысли, что если бы этот ребенок был от Денниса, мы бы все ещё были вместе. Если бы Деннис остался со мной, мои дети в конце концов тоже простили бы меня.

Так что, нравится мне это или нет, но ребенок стал причиной разрушения моей семьи. Я была просто не в состоянии отделить ребенка от своих действий, которые привели к этому.

Мне всегда нравился День благодарения. Это всегда был мой любимый праздник. В отличие от Рождества, он не был связан с подарками и материальными благами. День благодарения — это время, проведенное с людьми, которых ты любишь. Это время, когда мы делили трапезу и говорили о том, за что мы благодарны.

Год назад мы вчетвером были вместе и очень счастливы. Кто знал, что год спустя нашей семьи больше не будет?

Когда я впервые заговорила с Брэдом, я и подумать не могла, что его лесть и чушь приведут к тому, что я потеряю все, что мы с Деннисом построили за двадцать лет совместной жизни. Ни один роман не стоил этого. Сам Брэд этого не стоил.

Утром в День благодарения я проснулась в надежде, что все это был сон. Я спустилась на кухню, чтобы приготовить завтрак для Челси. Я всем сердцем надеялась, что она передумает и останется со мной. Может быть, мы могли бы поужинать где-нибудь вдвоем.

Я пошла к ней в комнату, твердо решив умолять её, если придется. Но когда я вошла в её комнату, то заметила, что она уже ушла. Я провела День благодарения в одиночестве и отчаянии. Мне не за что было быть благодарной. Я ела тунец с крекерами и всем сердцем желала, чтобы это был сон.  

Чтобы я могла проснуться и чтобы этого никогда не случилось.

•  •  •

Джейми

— Ммм, хочу спать,  — простонала я.

— Джейми, нам пора вставать. Сегодня День благодарения,  — сказал он.

Я широко раскрыла глаза. Наш первый День благодарения, проведенный вместе. На самом деле это был мой первый День благодарения в качестве взрослой женщины. Когда я была замужем, мы всегда праздновали День благодарения в доме моих родителей.

— Черт, Деннис, мне нужно поставить индейку в духовку,  — закричала я.  — Почему ты меня не разбудил?

Он отвернулся от меня и уставился в пол.  — Ты опять пялился на меня, пока я спала, не так ли?  — Он кивнул. И вдруг индейка перестала быть чем-то важным.

Я вскочила с кровати и побежала вниз по лестнице на кухню. В самый последний момент я осознала, что на кухне стоит моя будущая приемная дочь.

— Доброе утро, Джейми,  — сказала она. За последние несколько дней мы прошли долгий путь. Мы отлично ладили. Но, с другой стороны, мы должны были, учитывая, что мы обе хотели одного и того же. Мы обе хотели, чтобы Деннис был счастлив.

— Джейми, хм... на День Благодарения такая одежда необязательна?  — спросила она.

— Мне нужно приготовить индейку, Челси,  — сказала я.

— Ну, ты должна сказать мне, что ты хочешь, чтобы я сделала, и позволить мне сделать это, пока ты будешь одеваться,  — сказала она.  — Папа уехал в аэропорт сразу после того, как разбудил тебя. Он скоро вернется, и он будет не один.

Я была рада её помощи и показала ей, что нужно делать. Я поднялась наверх, чтобы привести себя в порядок. Я решила, что Деннис пригласил кого-нибудь из членов своей семьи или друзей.

Я приняла душ и накинула на себя кое-что из одежды. Поскольку большую часть дня мне предстояло готовить, я хотела чувствовать себя комфортно. Я надела одну из рубашек Денниса и свои любимые джинсы.

Некоторое время спустя мы с Челси чистили и резали картошку и обсуждали, что бы Деннис приготовил на День благодарения, когда я услышала, как открылась дверь и из гостиной донеслись голоса.

Я вышла, чтобы встретиться с Деннисом и его компанией, и меня ждал сюрприз всей моей жизни.

— Мам, что ты здесь делаешь?  — спросила я.

— Деннис пригласил нас,  — сказала она.  — Мы не видели тебя больше года.

— Кто, черт возьми, такие, как МЫ?  — Прошипела я. Моя мама была шокирована, но Деннис и Челси были тоже в шоке.

— Хм, твоя сестра пришла с ней,  — сказал Деннис.  — Это плохо?

— Нет, милый, все в порядке,  — сказала я. На моем лице было написано облегчение.

— Я хотел сделать тебе сюрприз,  — сказал он.  — Я подумал, что было бы неплохо пригласить сюда кого-нибудь из твоей семьи.

— Малыш, теперь ты и Челси — моя семья,  — сказала я. Большую часть утра Деннис и моя мама знакомились друг с другом. Моя мама принесла альбом, полный моих детских фотографий. Они вдвоем сидели за столом, медленно рассматривая каждую фотографию, и она рассказывала ему историю, стоящую за 

каждой из них.

Моя сестра, казалось, была единственным мокрым одеялом в этот прекрасный день.

— Почему ты не принесла другой альбом?  — Спросила она мою маму.  — Ты знаешь тот, на котором все фотографии, её и Курта?  — Я посмотрела на нее так, словно собиралась дать ей пощечину.

— Нет причин ворошить плохие воспоминания,  — сказала я.  — Курт — это прошлое.

Я знала, что моя сестра всегда была влюблена в Курта. Поэтому меня не шокировало, что она стала его защищать. Думаю, мой развод причинил ей больше боли, чем мне. И она решила, что каким-то образом во всем этом была моя вина.

Когда мы остались наедине, она напомнила мне о том, какой Курт красивый. День шел своим чередом, и она становилась все смелее.

— Ты действительно хороший парень, Деннис,  — сказала она ему.  — Надеюсь, тебе не будет больно, когда Джейми и Курт снова сойдутся.  — Никто ничего не сказал.

Я посмотрела на нее как на сумасшедшую.  — Я не увижу Курта, пока Ад не замерзнет,  — сказала я.

— Ну, дьявол, должно быть, уже катается на коньках,  — сказала она.

— Джилл, что, черт возьми, ты наделала?  — спросила я.

— Джейми, не расстраивайся,  — заныла она.  — Я сделала это ради тебя.

— Что ты сделала?  — снова спросила я.

— Я просто хотела снова увидеть всю семью в сборе,  — сказала она.  — Поэтому я дала папе твой адрес. Он, наверное, зайдет и...

— И что?  — спросила я.

— Ну, Курт, возможно, приедет с ним, так что...  — начала она.

— Челси, вызови такси,  — закричала я.  — Джилл, тащи свою задницу на крыльцо и жди такси. Тебе здесь больше не рады!

— Но я сделала это ради тебя,  — захныкала она.

— Перестань врать, Джилл,  — сказала я.  — Ты сделала это ради Курта. Ты всегда была в него влюблена. Если хочешь остаться, позвони папочке и скажи, чтобы они не приезжали.  — Она достала телефон как раз в тот момент, когда раздался звонок в дверь.

Я в ужасе наблюдала, как Деннис подошел к двери и пригласил в дом моего отца и моего бывшего мужа. Чувствуя, что ситуация становится странной, Деннис, вечный миротворец, нашел футбольный матч, который мужчины могли посмотреть вместе. Мой отец, и Курт постоянно смотрели на меня.

Я так же постоянно обнимала или целовала Денниса.

— Мне нравится, когда вы двое вместе,  — сказала моя мама.  — Я никогда не видела Джейми такой счастливой.

— Ты, должно быть, забыла, какой она была, когда впервые встретилась с Куртом,  — сказала Джилл.

Я так пристально посмотрела на нее, что она немедленно замолчала. Это было похоже на то, как будто невидимые лучи силы, исходящие из моих глаз, выбили из нее все дерьмо.

Вот так все и было на моем первом испорченном взрослом Дне благодарения. Деннис и Челси суетились вокруг, пытаясь помириться и сохранить его. Я изо всех сил старалась не ударить сестру.

В какой-то момент после полудня я услышал позади себя голос.

— Ты так и не дала мне возможности объясниться или извиниться,  — сказал он.  — Я действительно ценю, что ты не 

разболтала это всем подряд. Боже мой...

— В объяснениях не было необходимости,  — прошипела я.  — И я была бы очень признательна, если бы ты держался от меня подальше.

— Так что, я полагаю, ещё слишком рано говорить о том, что мы останемся друзьями?  — неуверенно произнес он.

— Совсем чуть-чуть,  — ухмыльнулась я.  — Но загляни ко мне лет через триста.

— Да ладно, Джейми,  — сказал он.  — Мы дружили всю нашу жизнь. Даже до того, как поженились, мы были друзьями. Это глупо с твоей стороны...

— Глупо с твоей стороны продолжать болтать, когда я сказала тебе отвалить от меня на хрен,  — спокойно сказала я.  — Если бы я сейчас закричала, Деннис пришел бы сюда и снова надрал бы тебе задницу, придурок.

— Он дерзкий малыш,  — рассмеялся Курт.  — Немного грубоват, но от него исходит какая-то сила. Он определенно одержим тобой. Я бы на твоем месте был поосторожнее. Такая одержимость может привести к чему угодно.

— О чем ты говоришь, придурок?  — прошипела я.

— Да ладно, Джейми, ты симпатичная,  — сказал он.  — Но этот парень ведет себя так, будто ты самая красивая женщина на планете. Пока мы смотрели футбольный матч, они продолжали показывать выступление группы поддержки. Операторы, очевидно, извращенцы, потому что они постоянно снимали ноги, грудь и ягодицы болельщиц.

— Так что просто из вежливости и для поддержания разговора я бы сказал: "Вау, она симпатичная", или "Красивые ножки", или что-то в этом роде. А он смотрел на меня, как на дурака, и говорил: "У Джейми ноги лучше".

— Он любит меня, придурок,  — прошипела я.  — Я всегда буду брать над ним верх. Это нормально, и мне это нравится. Я люблю нормальность, Курт, а теперь убирайся нахуй с моей кухни. И если ты действительно хочешь что-то для меня сделать, придумай предлог и убирайся из моего дома.

— Я думал, ты живешь по соседству,  — ухмыльнулся он.

Через несколько минут появился Деннис с очень обеспокоенным выражением в глазах. Он сжал мою руку и поцеловал в шею.  — Я люблю тебя, Джейми,  — сказал он.

— Я знаю это, тупица,  — сказала я и притянула его к себе для более страстного поцелуя. Я обхватила его сзади за задницу и прижалась к нему промежностью. Он скользнул руками по моей спине и обхватил мою задницу двумя большими ладонями.

— О, это просто замечательно,  — сказала моя сестра.  — Какой джентльмен. Просто лапает её прямо здесь, на кухне, куда мог зайти кто угодно. Это так по-пещерному. Курт никогда не делал ничего подобного. Он более вежливый... У него манеры получше.

— Думаю, ты не заметила, что я тоже его лапала,  — сказала я.  — Это называется влюбленностью. Это такое чувство, когда ты не можешь оторваться друг от друга.

— По-моему, это мило,  — сказала моя мама, улыбаясь нам.

— Ну, Курт никогда...  — начала Джилл.

— Сестренка, тебе не нужно так сильно стараться, чтобы рассказать мне о Курте,  — сказала я.  — Если ты так сильно хочешь его, он твой. Мы больше не женаты, помнишь?

— Ладно,  

давайте устроим приятный ужин,  — сказала моя мама.

Несмотря на то, что это был его стол... В нашем доме Деннис уступил место во главе стола моему отцу. Моя мама сидела по правую руку от отца, а моя сестра — по левую. Деннис сидел на другом конце стола в похожей позе. Челси сидела слева от него, прямо напротив моей мамы, что позволило мне оказаться рядом с сестрой, а Курту — между мной и сестрой.

Когда папа начал читать молитву, я заметила, что Джилл пытается поймать взгляд Денниса.

Я встала, прервав отца, произносившего молитву.  — Что, черт возьми, с тобой не так, Джилл?  — закричала я. Я посмотрела на Денниса, а затем снова на Джилл.

— Он был... Он всегда говорил о том, какая ты красивая,  — пробормотала она.  — Я просто хотела, чтобы он знал, что, когда ты бросишь его и вернешься к Курту, у него может быть...

Курт рассмеялся. Мои мать и отец были шокированы.

— Он ничего не сделал,  — сказала она.  — Когда я начала расстегивать блузку, чтобы показать ему, что у меня сиськи больше, чем у тебя, он просто вышел из комнаты. Я пыталась быть с ним любезной.

— Ты гребаная сука...  — Прошипела я.

— Деннис, милый, ты должен был сказать мне, что эта шлюха пыталась к тебе приставать. Я бы надрала ей задницу,  — сказала я.

— Я не хотел портить праздник,  — сказал он.  — Кроме того, она твоя сестра. Кому бы ты поверила, если бы она сказала тебе, что все было наоборот?

— Когда ты зашел на кухню и увидел, что я разговариваю с Куртом, почему ты не испугался?  — спросила я его.

— Потому что я люблю тебя и доверяю тебе,  — сказал он.

— И это двояко, глупый,  — сказала я.  — Джилл, убирайся нахуй из моего дома.

— Джейми Ли,  — громко сказал мой отец.  — Никто не пострадал. Как сказал Деннис, сегодня праздник. Давай просто наслаждаться им.

— Пошел ты, папа,  — прошипела я.  — Это мой дом. Деннис пригласил маму на День благодарения. Он заговорил с ней, когда ухаживал за мной из-за травмы лодыжки. Она позвонила мне, и он ответил на её звонок. Мама начала рассказывать ему, как давно она меня не видела, и Деннис пригласил ЕЕ провести с нами День благодарения, чтобы сделать мне сюрприз.

— По правде говоря, я скучала по маме. Мы постоянно разговариваем по телефону. Но она так и не смогла уговорить меня приехать домой или позволить ей навестить её. Я знала, что если вернусь домой, то увижу тебя. И если бы она пришла сюда, то привела бы тебя...  — Я заколебалась, и меня охватила ярость.  — Папа, ты не имеешь права устанавливать правила в МОЕМ доме. Тебя не приглашали. Мама привела Джилл с собой, но Джилл не была приглашена. Джилл, которая СНОВА не была приглашена, дала тебе мой адрес, и ты притащил за собой задницу Курта.  — Я расхохоталась над своим непреднамеренным каламбуром.

— Джейми, что происходит?  — спросила моя мама. Деннис, как обычно,  

встал рядом со мной и обнял меня. Я черпала из него силу. И села. Я взяла его за руку и не отпускала её. Я тоже потянулась к руке Челси под столом.  — Я прикрою твою спину, Джейми,  — прошептала она.

— Джилл, сядь на место,  — прошипела я.  — Это все моя вина. Я должна была сказать об этом раньше. Деннис уже знает об этом, но, возможно, нам всем стоит узнать, почему распался мой брак.

— Не нужно ворошить прошлое,  — сказал мой отец.  — Ты счастлива с Деннисом. Просто вы с Куртом были слишком молоды. Конец истории.

— Мне, наверное, пора идти,  — сказал Курт.

— Сядь, придурок,  — прошипела я. Я оглядела сидящих за столом и начала свой рассказ.

— Я была влюблена в Курта, сколько себя помню.  — сказала я.  — Он был большим, сильным и красивым. Каждая девушка в нашем районе хотела его. Но Курт, похоже, хотел быть со мной. Я была хорошей девочкой. Мы никогда не пробовали ничего сексуального. Он всегда говорил мне, что очень хочет меня, но может подождать, пока я не буду готова.

— Я сказала ему, что намерена оставаться девственницей до первой брачной ночи, и он не возражал. Когда нам исполнилось по двадцать, он попросил меня выйти за него замуж. Я была так счастлива, что у меня кружилась голова. Я сразу же согласилась. У нас была долгая помолвка. Мы хотели подождать, пока мы оба не закончим школу, чтобы пожениться.

— Поскольку мы были помолвлены, я начала намекать окружающим, что, поскольку мы помолвлены, я готова отказаться от своего обещания. Технически, мы уже были настолько близки к свадьбе, насколько это было возможно. Однако Курт был упрям. Он настоял на том, чтобы выполнить моё обещание в точности, как указано в заявлении.

— Я думаю, вы все помните, что случилось со мной на последнем курсе колледжа. У меня была раковая киста на одном из яичников, и мне пришлось сделать операцию. Мне удалили оба яичника, из-за чего я не могла иметь детей. Я вернула Курту его кольцо, и он рассмеялся мне в лицо.

— Он сказал, что если я хочу кольцо побольше, то пусть так и скажу, но в остальном я должна надеть своё кольцо обратно. Это заставило меня полюбить его ещё больше. Я была так же одержима Куртом, как вы все, кажется, думаете, что Деннис влюблен в меня.

— Врачи посоветовали нам не предпринимать никаких сексуальных действий в течение как минимум шести месяцев после операции, поэтому мы отложили свадьбу. Наша свадьба была пышной. Мы отправились в круиз на медовый месяц. Наша брачная ночь была такой... Я могу сказать это сейчас. Это было разочаровывающе. С Куртом были хм... проблемы. Я, конечно, думала, что это моя вина. Я думала, что он боялся причинить мне боль.

— Но со временем ситуация не улучшилась. Казалось, Курт просто никогда не мог поддерживать эрекцию. В некоторых из наших лучших попыток ему удавалось проникнуть 

в меня, но это не приносило удовлетворения ни одному из нас.

— Но я любила Курта до безумия. Я считала, что секс — это лишь малая часть наших отношений, а все остальное было идеально.

— В детстве Курт был самым большим, общительным и красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Все любили Курта. Женщины хотели быть с ним. Мужчины хотели дружить с ним. Но он выбрал меня.

— Курт всегда был в моде. Несколько лет назад он был чисто выбритым и сексуальным мужчиной в дизайнерских костюмах и с ухоженными ногтями. Теперь я вижу, что он превратился в сексуально озабоченного мужчину с окладистой бородой и коротко подстриженными волосами.

— Отсутствие Курта на какое-то время причиняло мне боль. Если он опаздывал на ужин на несколько минут, у меня возникали всевозможные опасения, что он может быть с другой женщиной. Я всегда боялась, что он уходит к какой-нибудь шлюхе, которая может родить ему детей, а я нет.

— Я должен сказать вам, что это все моя вина. Курт был очень внимателен. Каждый раз, когда он опаздывала, он звонил мне, чтобы точно сказать, где он находится, и говорил, что я могу присоединиться к нему.

— Мы почти никогда не разлучались. Единственный раз, когда мы были вместе, это во время его ежегодной поездки на охоту с моим отцом. Он всегда приглашал и меня пойти с ним, но мне была невыносима мысль о том, что я буду наблюдать, как он убивает невинного оленя. Моя мать предупреждала меня, что это было чертовски варварское время. Она ездила туда раз или два, когда я была совсем маленькой, и больше никогда не поедет.

— Я решила, что она права, и знала, что Курт был с моим отцом. Если бы за моим мужчиной охотились какие-нибудь деревенские девчонки с оружием в руках, мой отец держал бы все в порядке.

— Так продолжалось годами. Но с каждым годом я скучала по нему все больше. Я знаю, что это длилось всего одну неделю в году, но проблема была во мне. Когда я отдаю своё сердце, это очень цельно. Спросите Денниса. Сейчас я практически живу здесь. Я не выношу разлуки с ним.

— Так что в прошлом году, проведя в разлуке всего один день, я не выдержала. Папа всегда охотился в семейном домике далеко на севере. Я позвонила своему дяде, узнала название города, в котором он находился, и воспользовалась Gооglе Марs на своем iPhone, чтобы поехать туда и удивить Курта.

— Проблема была в том, что это я была удивлена. Я открыла дверь в хижину и расторгла свой брак. Последние сутки они были так заняты, что даже не распаковали свои охотничьи принадлежности.

— Вся каюта провоняла, и они были мокрыми от пота. Даже сейчас, если я закрою глаза, я все ещё вижу это. Курт наморщил лоб от усилий, которые требовались, чтобы вогнать свой твердый как камень член... Да, тот 

самый, который никогда не мог поддерживать эрекцию, как бы сильно я его ни сосала... В жопу моего отца. Я стояла и смотрела, как Курт выпускает свою сперму, и ревет, как бык, а потом они поменялись местами, и папа начал трахать Курта.

— Не думаю, что они вообще обратили бы на меня внимание, если бы я не потеряла свой обед. Думаю, это произошло из-за осознания того, сколько раз я сосала член, который он засовывал в папину задницу. Меня вырвало всем, что было у меня в желудке, пока они стояли и смотрели на меня. Затем я закричала и убежала так быстро, как только могла. Я вернулась в свою машину и просто уехала.

— Я ехала домой как одержимая. Я нарушила все скоростные ограничения на пути от Верхнего полуострова, где находился домик, до нашего дома в Лансинге. Как только я приехала домой, я собрала все свои вещи и сдала их на хранение. Затем я поселилась в мотеле. Я просмотрела объявления о вакансиях и подала несколько заявлений. Я устроилась сюда на работу, просто чтобы уехать из Лэнсинга.

— Я развелась с Куртом, но никогда никому не говорила почему. Я не хотела разрушать твой брак, мама. Вы двое вместе уже более тридцати пяти лет. Я не хотела, чтобы ты переживала ту боль, через которую прошла я. Я также была уверена, что папа уйдет.

— Так что, видишь ли, Джилл, у меня нет абсолютно никаких шансов снова сойтись с Куртом. Ты можешь забрать его, если хочешь, но он просто не в моем вкусе. Челси, мне не следовало бы говорить этого при тебе, но факт в том, что в моей жизни должен быть мужчина, который хочет меня. Мне не нужен мужчина, который думает, что он красивее меня, и которого не возбуждает моё тело.

— Мне не нужен мужчина, который испытывает отвращение к моей вагине и не может возбудиться, увидев меня обнаженной, и раздвинуться для него. Я ничего не имею против геев, просто не хочу вступать с ними в отношения.

— Причина, по которой я ненавижу Курта, не в том, что он скрытный гей. Я ненавижу Курта за то, что он использовал меня. Он использовал меня, чтобы выглядеть настоящим супер-мачо, в то же время мешая мне найти мужчину, который бы по-настоящему любил меня и хотел быть со мной.

— Если бы Курт был честен со мной, мы бы никогда не поженились. Но мы могли бы остаться друзьями. И это мой совет тебе, Челси. Не будь шлюхой. Но когда ты найдешь парня или девушку, с которыми захочешь завести отношения, обязательно проведи с ними тест-драйв, прежде чем сказать "да". Это библейское дерьмо о том, что нужно оставаться девственницей до свадьбы, приводит только к душевной боли.

Я глубоко вздохнула и оглядела сидящих за столом. Деннис, как и ожидалось, смотрел на меня с любовью в глазах. Челси была шокирована, но 

улыбалась, глядя на Курта. Я была уверена, что её подростковый разум ухмылялся при мысли о том, что мой старый морщинистый отец трахал этого здоровенного мужика.

Джилл выглядела как рыба, вытащенная из воды. Ей было трудно переварить это. Моя мама плакала навзрыд. А потом она вдруг сорвалась с места и бросилась на моего отца. Она расцарапала ему щеки ногтями до крови.

— Прости,  — сказал он.  — Я действительно люблю тебя, Дженис. У нас двое общих детей. Это должно что-то значить.

— Я впустую потратила всю свою гребаную жизнь,  — сказала она.  — Все это было ложью. Серьезная эректильная дисфункция, да?  — Затем она снова набросилась на него.

— Дженис, это потребует корректировки,  — сказал он.  — Возможно, нам просто нужно внести некоторые изменения. Но мы вместе уже более тридцати лет. Тридцать лет воспоминаний, тридцать лет хороших времен и плохих... Я... МЫ... Мы прошли через все это, и мы сделали это вместе. Я был рядом с тобой, а ты была рядом со мной, Дженис. Мы тоже сможем пройти через это!

— Все это было ложью,  — кричала моя мать.  — Я чувствую себя как в одном из тех научно-фантастических сериалов, где парень узнает, что все его воспоминания были имплантированы, и он на самом деле другой человек, чем он думал. Люди, которых он считал своими друзьями и семьей, никогда не существовали. Все это было просто ложью.

— Посмотри на этих двух прекрасных женщин,  — сказал мой отец.  — Дженис, они настоящие. Они наши дочери. Мы создали их вместе. Хорошо, некоторые моменты нашей жизни были ложью, но большая часть из них была реальной. И до этого момента ты была счастлива.

— Папа, ты не понимаешь, что у нее никогда не было возможности выбирать. У нее никогда не было всех фактов,  — сказала я.  — Никто не говорит, что быть геем — это плохо. Это не то, что ты можешь контролировать...

— Я не гей,  — тихо сказал мой папа.

— Да, папа, ты гей,  — сказала я.

— Я хочу развестись,  — сказала моя мама.  — Я хочу развестись, черт возьми, сегодня же!

Джилл набросилась на Курта.  — Ты гнилой ублюдок,  — закричала она.  — Я ненавижу тебя!

— Пап, может, вам с Куртом стоит отправиться домой прямо сейчас и не попадать в снегопад,  — сказала я.

— Курт, вот, возьми мои ключи,  — сказал папа.  — Мне нужно побыть немного наедине со всеми, прямо сейчас. Может быть, я поеду домой на поезде или автобусе.

— Деннис, ты не мог бы отвезти меня в аэропорт,  — всхлипывала моя мама.

— Нет, мэм,  — сказал Деннис.  — Я думаю, тебе стоит пожить у нас некоторое время.

Моя мама заплакала и бросилась в его объятия. Деннис отвел её наверх и спустился один. Он приготовил ей чашку чая и отнес её наверх.

— Я не люблю чай,  — сказала Джилл. По её щекам тоже текли слезы.

— Давай, тетя Джилл,  — сказала Челси.  — У меня есть кое-что, что поможет тебе расслабиться. Ты когда-нибудь принимала горячую ванну на улице во время снежной бури?

— Папа,  

у меня есть идея,  — сказала я,  — подожди минутку.  — Я села за компьютер и отменила мамин рейс домой. Авиакомпания предложила нам перелет в другой раз. Я обменяла билет на другой рейс для своего отца. Я также уговорила их предоставить Джилл место на вечернем рейсе в воскресенье, чтобы она вернулась вовремя и вышла на работу в понедельник.

Я взяла ключи от джипа и собиралась отвезти отца в аэропорт, но Деннис забрал у меня ключи и сказал, что сам это сделает. Я поцеловала его и поблагодарила. Я обняла своего папу и попросила его, впервые за долгое время, позвонить мне.  — Папа, я чувствую, что с моих плеч свалился огромный груз. Ты был прав. Мы пройдем через это. Наша семья уже не будет прежней, но мы справимся с этим. Может быть, без всей этой лжи нам станет лучше.

— Скажи своей маме, что я сказал...  — начал он. Он увидел, что я качаю головой, и замолчал.

— Слишком рано, папа,  — сказала я ему.  — Дай ей немного пространства и времени. Позволь ей прийти в себя.

Деннис и мой отец направились к двери. Я услышала, как Деннис пытается перевести разговор на мустангов, и улыбнулась. Я любила этого человека.

— Ты была абсолютно права, Джейми,  — улыбнулся Курт.  — Мы справимся с этим, и это...

— Заткнись на хрен, придурок,  — прошипела я.  — Убирайся из моего дома, пока я не приказала тебя арестовать.

— Но...  — пробормотал он.  — Я думал, что, когда с ложью покончено...

— Это не имеет никакого отношения к тому, что ты гей или лжешь, чтобы скрыть это,  — прошипела я.  — Курт, большую часть нашей жизни мы были друзьями. Ладно, ты скрывал, что ты гей, и лгал об этом. В мире миллионы геев. Ты симпатичный парень, и ты нравишься людям. Какого хрена тебе понадобилось преследовать моего отца? Ты практически разрушил мою семью, Курт, и я никогда этого не прощу.

— Твой отец преследовал меня,  — заныл Курт.

— Ты достаточно часто говорил мне "нет",  — прошипела я.  — Бывали ночи, когда я умоляла тебя трахнуть меня. Я помню, как умоляла тебя о возможности сделать тебе минет, а ты всегда находил причину, почему мы не должны этого делать.

Я улыбнулась ему.  — Курт, Деннис каждый вечер ласкает мою киску, и ему это нравится. Он даже заглядывает туда лицом и лижет её.  — Я улыбнулась, когда Курт начал зеленеть. Я подумала, что его вот-вот вырвет. Но я не собиралась так легко отпускать его.

— Ты ведь тоже охотился за моей сестрой, не так ли, ублюдок?  — сказала я.  — Ты очаровал её до чертиков, чтобы привлечь на свою сторону. Каков был план? Она собиралась стать твоим следующим щитом? Собиралась ли она стать следующей жертвой, которая растратит свою жизнь, защищая твою маскулинность?

— Мы были просто друзьями,  — сказал он.

— Он лжет,  — всхлипнула Джилл.  — Он сказал мне, что ему нужно было знать, что между вами обоими все кончено. Он попросил меня помочь ему попытаться вернуть 

тебя. И если между вами действительно все кончено, тогда мы могли бы встретиться. Это была даже его идея, чтобы я соблазнила Денниса. Идея заключалась в том, что нас поймают, и в конце концов ты бросишь Денниса и вернешься к нему. Но Деннис слишком сильно любит тебя, чтобы пойти на это. Он просто ушел, когда я начала расстегивать блузку.

Я повернулся, чтобы посмотреть на Курта.  — Убирайся нахуй из моего дома,  — сказала я.  — Если бы ты был мужчиной... О, какого хрена.  — Я занесла ногу и изо всех сил пнула его по яйцам. Затем, пока он кричал и хватался за промежность от боли, я вытолкала его на крыльцо.

С этого момента началось выздоровление. В воскресенье Джилл вернулась домой. Мама прожила у нас почти месяц, прежде чем съехать. Она наняла грузчиков, чтобы перевезти свои вещи из Лансинга в наш город. Моя мама нашла хобби, которое помогало ей заполнять свои дни. Она разбивала цветочные клумбы вокруг нашего двора с внутренней стороны забора.

У меня потеплело на сердце, когда я увидела, как они с Деннисом бок о бок работают во дворе. Моей маме не пришлось далеко ездить. Она взяла на себя арендную плату за мой дом, поскольку я никогда им не пользовалась. После того, как Джилл нашла работу в этом районе, она переехала к маме. Мы с Деннисом поженились сразу после Рождества. Дата, которую мы выбрали, не имела никакого отношения к праздникам. Мы хотели пожениться как можно скорее, и 26 декабря он окончательно развелся.

Моя мама развелась с моим отцом, а также подала на него в суд за сильное эмоциональное потрясение и пыталась привлечь его к ответственности за измену. В нашей семье все ещё есть проблемы, но мы над ними работаем.

В знак уважения к нашей новой семье мы все собрались вместе на Новый год. Я познакомилась с Фрэнки, сыном Денниса, и его девушкой. Я дала им понять, что в нашем доме им всегда рады. Челси переехала к нам после того, как Деннис совершил нечто удивительное.

Деннис подарил своей бывшей их старый дом. Она продала дом и уехала из города, чтобы начать свою жизнь сначала. Она иногда звонит Челси, но Фрэнки по-прежнему отказывается признавать её существование.

Примерно через год после нашей свадьбы у меня начались сильные боли в животе. Я немедленно обратилась к врачу. Я был в ужасе от того, что рак вернулся.

Было бы так иронично, если бы я, наконец, обрела счастье, а моя жизнь ускользнула от меня.

Оказалось, что ничего серьезного в этом не было. Оказалось, что я была так сильно влюблена в Денниса, и наша сексуальная жизнь была такой насыщенной, что моё тело пыталось зачать ребенка, хотя у меня больше не было для этого необходимого оборудования. Мой врач рекомендовал лекарство, которое могло бы мне помочь. Одна из его коллег предложила другой путь.

— Вы с Деннисом — самая счастливая пара из всех, кого я 

знаю,  — сказала она.  — Почему бы не отплатить вам тем же? Вместо того, чтобы употреблять наркотики, почему бы не дать волю своим материнским инстинктам?

Три месяца спустя о нас с Деннисом снова заговорил весь город. Мы обратились в местное агентство по усыновлению, которое находилось примерно в сорока километрах от нашего города. Мы сразу влюбились в крошечную девочку, которой было около года.

Мы провели пару недель, навещая и играя с ней, и были уверены, что она та самая. Женщина, которая руководила агентством, пришла в ужас, когда мы заполнили документы.  — Вы уверены, что хотите ЭТОГО ребенка?  — спросила она.

— Да,  — быстро ответили мы оба.

— Деннис, я не должна раскрывать какую-либо информацию о биологических родителях ребенка,  — сказала она.  — Это незаконно. Но в данном случае, я думаю, ты имеешь право знать.

— Не говори ничего, что может навлечь на тебя неприятности,  — сказал он.  — Мы уже знаем. У нее глаза её матери.

— Ты имеешь в виду глаза её бывшей матери, дорогой,  — сказала я.  — Теперь я её мама.

•  •  •

Сара

Прошло четыре года. Казалось, прошла вечность. Но мне потребовалось четыре года, чтобы стать сильнее и понять, кто я такая. В то время, когда мне было совсем плохо, человек, которому я причинила самую сильную боль, сделал для меня нечто невероятно щедрое.

Мой муж забыл о своей боли и подарил мне свой дом. По предложению Денниса, в нашем решении о разводе мне разрешалось жить в этом доме, пока не вырастет наша дочь.

Деннис разрешил мне сразу продать дом и оставить все деньги себе. Это позволило мне вернуться в школу и начать свою жизнь заново. Я изучала компьютеры и медицинские счета. У меня не было достаточного количества компьютерных курсов, чтобы стать специалистом в области информационных технологий, но теперь я знала достаточно, чтобы самостоятельно справиться практически с любой компьютерной проблемой.

Я открыла свой собственный бизнес по выставлению медицинских счетов, которым могла заниматься дома. Пока я училась, у меня было достаточно денег, чтобы путешествовать летом. Я побывала во многих местах и познакомилась со многими людьми.

Пока я не была шлюхой, у меня было время познакомиться с большим количеством мужчин. Не было причин, по которым я не должна была этого делать. Я больше не была замужем. Так что меня ничто не сдерживало. Я пробовала и маленьких мужчин, и больших. Я пробовал чернокожих, азиатов и латиноамериканцев. Через некоторое время я осознала, что делаю, и всю глупость этого. Я несколько раз занималась сексом втроем. Однажды я даже устроила групповуху и попробовала женщину.

Я поняла, что это практически одно и то же. В большинстве случаев мужчины просто использовали меня. Мужчины всегда соглашаются на киску, если её предлагают. Это не означало, что я была сексуальной или особенной, и уж точно не означало, что меня любили или заботились обо мне.

То, что я сделала с Брэдом, было трагедией, но это ничего не значило. Я видела, как восемнадцатилетние или девятнадцатилетние парни из 

колледжа трахались с шестидесятилетними женщинами. Для мужчин киска есть киска.

Для меня был только один способ добиться того, чего я хотела. И это был единственный способ вернуть моего мужа. Прошло четыре года, и я стала другой, более сильной женщиной. За те же четыре года боль от того, что я сделала, казалось, утихла и для Денниса. Я также была уверена, что у жителей нашего крошечного захолустного городка есть ещё кое-что, о чем можно поболтать языками.

Моя дочь Челси никогда не упоминала о своем отце или его жизни, когда мы разговаривали. Она всегда очень заботилась о своем отце. Она как-то обмолвилась, что в его жизни было много женщин. Время от времени она обмолвилась, что у него что-то было с Джейми, или Джилл, или Дженис, или Самантой.

Я поняла его лучше, чем кто-либо мог надеяться. Я была уверена, что для меня настало подходящее время вернуться. Я могла бы переехать к нему и начать с того, что стану его другом. Затем я могла бы присоединиться к числу женщин, с которыми он встречался, и убрать их всех со своего пути. Я могла бы вернуть свою семью и своего мужа. Конечно, мне потребовалось бы больше времени, чтобы переубедить Фрэнки. Меня даже не пригласили на его свадьбу. Но самым важным было вернуть Денниса.

Единственное, чего я никогда не испытывала, кроме как в объятиях Денниса,  — это любовь. Никто другой никогда не заставлял меня чувствовать это. Я не толстая девушка, но у меня большая задница и большие сиськи.

Многие мужчины видят во мне просто ту, с кем можно потрахаться, а потом уйти. Деннис всегда заставлял меня чувствовать себя центром его вселенной. Я скучала по этому и хотела вернуть.

По счастливой случайности или, возможно, судьбе было угодно, чтобы я позвонила своей дочери Челси, которой в тот день, когда я приехала в город, исполнилось двадцать лет. Многое изменилось, в том числе и краткосрочная аренда, которая была построена недалеко от города.

Я не уверена, кому пришла в голову эта идея, но она великолепна. Краткосрочная аренда позволяет сократить разрыв между проживанием в мотеле и арендной платой. Ты можешь арендовать их всего на неделю, а самый длительный срок — на три месяца.

У тебя будет собственная кухня и другие удобства. Это все равно что снять квартиру на неделю или около того.

Я хотела пообедать с Челси и наверстать упущенное. К сожалению, у моей дочери весь день были занятия, и у нее были планы на вечер. Она заверила меня, что заедет как-нибудь во время моего визита.

Я вздохнула, осознав, что она уже взрослая молодая женщина. У нее была своя жизнь, и мне потребуется время, чтобы найти новое место в её жизни.

Я устроилась поудобнее и начала распаковывать свои вещи. Я пошла на кухню посмотреть, какая у меня есть бытовая техника. А потом решила сходить в магазин за продуктами. Чтобы взбодриться, я решила сходить в магазин, в который 

мне запретили ходить.

Я огляделась в поисках владельца, но не увидела его. Однако я заметила одно знакомое лицо. Мэри, бывшая девушка Брэда, была в кабинете менеджера. Ей было двадцать три или двадцать четыре года, и она немного располнела. Её лицо все ещё было красивым, но то, что она была чирлидершей, оставило её в прошлом.

На её столе стояла её фотография с обычным, но скучным на вид парнем и двумя улыбающимися маленькими детьми. Она подняла глаза, когда я катила свою тележку мимо её кабинета, а затем внимательно осмотрела её. Я кивнула, а она улыбнулась и помахала мне рукой.

Несколько мгновений спустя, когда я просматривала фрукты, она подошла ко мне.

— Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, кто ты,  — сказала она.

— Так ты хочешь выставить меня из магазина?  — спросила я.

— Нет, это уже не новость,  — сказала она.  — Я замужем и очень счастлива. У меня двое собственных детей. Мой муж любит меня. И он верен мне. У меня никогда не могло бы быть такого с Брэдом. Ты ведь слышала, что с ним случилось, не так ли?

— Нет, я была в отъезде, и мне действительно было неинтересно,  — сказала я.

— Он уехал из города, пытаясь сбежать от тебя и своих обязанностей,  — сказала она.  — Поскольку ты не подала на него в суд и не потребовала алиментов, у него не было судимости. Он пошел в армию и, по-видимому, все ещё продолжал свои игры. Он вступил в связь с женой другого военнослужащего. Но прежде чем ему смогли предъявить обвинения, он был ранен во время учений.

— Он потерял одну ногу выше колена и руку с той же стороны. На его лице также очень много шрамов. В течение первого года или около того он был очень озлоблен. Из того, что я слышала, он и его родители пытались разыскать тебя, но не смогли.

— Почему они искали меня?  — спросила я.

— Брэд больше не может иметь детей,  — ухмыльнулась она.  — Твой ребенок — их единственный внук.

— Какое это имеет отношение ко мне?  — спросила я.  — Я отдала ребенка на усыновление. Я даже не знаю, была ли это девочка или мальчик. Кроме того, они поклялись мне, что Брэд не был отцом.

— Они надеялись, что, если ты будешь на их стороне, они смогут обратиться в суд и попытаться получить анализ ДНК и, возможно, привлечь общественное мнение на свою сторону,  — сказала она.  — Они в отчаянии.

— Почему бы им просто не усыновить ребенка?  — спросила я. Она начала смеяться. Потом застыла как вкопанная. Её глаза следили за чем-то позади меня.

— Они опоздали,  — сказала она.  — Чуть больше года эта бедная маленькая девочка провела в приюте, а затем её законно усыновила пара здесь, в городе. Через год после этого Брэда отправили домой, и, как я уже говорила, в первый год, когда он был дома, он вел себя как придурок, и никто в его семье даже не думал 

о ней. Их интерес возник в прошлом году, и к тому времени она прожила со своей новой семьей два года. Брэд никогда не подписывал свидетельство о рождении, и сравнение его ДНК не проводилось.

— Приемные родители ребенка являются её полноправными родителями. Даже если Брэд сможет доказать, что он отец, у него не будет юридической силы. Новые приемные родители отказывают Брэду или его родителям в каких-либо контактах с ней. На самом деле, они получили судебный запрет, чтобы родители Брэда не преследовали маленькую девочку.

По мере того, как она говорила, её глаза становились все больше и больше. И тут энергетический шар врезался мне в ногу и попытался спрятаться за одним из больших ящиков с фруктами.

Она схватила персик из лотка и, хихикая, откусила его. Высокая худая молодая женщина подкралась сзади к маленькой девочке и подняла её. С её губ все ещё стекал персиковый сок.

— Саманта, ты же знаешь, что тебе не следует убегать в одиночку,  — предостерегла молодая женщина. Когда я увидела её, у меня от удивления отвисла челюсть. Узнавание вспыхнуло в моем мозгу после того, как оно появилось в моем подсознании.

Эта молодая женщина была моей дочерью Челси. Я почти не узнала её. У нее были длинные вьющиеся волосы. Я никогда не видела её с чем-либо, кроме коротких прямых волос.

Должно быть, она работала няней, чтобы подзаработать. Но когда я присмотрелась к извивающейся маленькой девочке, сходство между ними стало поразительным. У меня не осталось сомнений, что маленькая девочка, которую она держала на руках, была и моим ребенком.

— Челси,  — сказала я, подходя к ним.  — Я думала, у тебя свидание после школы.

— Я никогда этого не говорила,  — сказала она.  — Я сказала, что у меня есть планы. Моя учебная группа собирается дома у папы. Они любят посещать бассейн и гидромассажную ванну. Я зашла за покупками, чтобы у нас были продукты и перекусы.

— Можно мне подержать ее?  — спросила я. Её глаза покровительственно сузились.

— Мам, я не уверена,  — сказала она.

— Не уверена, в чем именно,  — раздался голос у меня за спиной.  — Дай-ка я угадаю. Ты не уверена, стоит ли говорить мне, что твоя сестра снова тайком сбежала полакомиться фруктами, верно?

Я посмотрела на женщину. Она была стройной, но красивой рыжеволосой женщиной. У нее была молочно-белая кожа, которая не поддается загару. Для стройной женщины у нее были неплохие сиськи и великолепная задница. На носу у нее были веснушки, и она постоянно улыбалась.

Больше всего меня потрясло то, что она отреагировала, когда моя дочь сказала:  — Мама.  — У меня внезапно упало сердце.

Внезапно она подняла на меня глаза. Она посмотрела на Челси, а затем снова на меня.  — Я понимаю, почему он так долго любил тебя,  — сказала она. Несмотря на то, что её улыбка не сходила с лица, я чувствовала в ней твердость. Эта женщина была готова сражаться за своего мужчину и своего ребенка.

Но её действия говорили об обратном.  

Она осторожно взяла извивающуюся, хихикающую маленькую девочку из заботливых рук своей старшей сестры и передала её мне.

Когда я прикоснулась к маленькой девочке, которая понятия не имела, кто я такая, я почувствовала, как меня охватывает тепло. Этот прекрасный ребенок вышел из моего тела. Она была частью меня. Никакие юридические документы не могли этого изменить.

Она была МОИМ ребенком! Она извивалась в моих руках, даже не глядя на меня.  — Мама, пи-пи-пи,  — сказала она.  — Нам нужно купить пи-пи. Я люблю пи-пи. Давай я буду леди. Мама!

Этот отказ был хуже, чем тщательно сформулированный отказ Челси. Маленькая девочка не чувствовала никакой связи между нами. Ей было интереснее попросить рыжеволосую купить персиков, чем встретиться с собственной матерью. Она потянулась к рыжеволосой, почти вырываясь из моих объятий от отчаянности своих движений. Она хотела, чтобы её мама была рядом, а я — не она.

Рыжеволосая схватила девочку в ответ, разбив мне сердце. Она поцеловала СВОЮ дочь и улыбнулась.  — Сэмми, ты уже на вкус как персик,  — проворковала она.  — Сходи, купи нам немного, чтобы забрать домой.

— Давай, Чесси,  — крикнула она, уже убегая.  — Мама сказала, что мы собираемся пописать.

Моя старшая дочь быстро последовала за ней. Я не сомневалась, что она так же стремилась выбраться из неловкой ситуации, как её сестра — за персиками.

Когда я оглянулась на рыжеволосую, она удивила меня. В её ситуации я бы, как и она, сказал радостное "До свидания". Может быть, я бы добавила "Приятно было познакомиться", когда уходила.

Она что-то записывала в маленький блокнот, который достала из сумочки.  — Ей требуется время, чтобы привыкнуть к людям,  — сказала она.  — Если ты захочешь провести с ней ещё немного времени, приходи на ужин. Деннис, вероятно, тоже хотел бы тебя увидеть. Хотя я не могу обещать, что Челси будет очень свободна. У нее и её друзей странные привычки в учебе, но им это подходит.

— Сэмми четыре года, поэтому она обычно засыпает на руках у папы в половине восьмого или в восемь. Так что на твоем месте я бы пришла пораньше.

Когда она уходила, я заметила, что у нее это получилось. Под этим я подразумеваю ту неописуемую любезность, которая была у Денниса. Возможно, это передалось и ей. Она находила время поздороваться со всеми, кого встречала. Она явно наслаждалась своей жизнью.

Два часа спустя я остановилась перед красивым домом. Это был самый красивый дом в центре квартала ухоженных домов.

Я услышала голоса, доносившиеся с заднего двора, поэтому подошла и постучала в заднюю ограду. Ворота открылись, когда они откатились в сторону, приводимые в движение мощным двигателем. Мне показалось, что у Денниса должно было быть что-то подобное, чтобы ему не пришлось вылезать из своего "Мустанга", чтобы открыть ворота.

От вида заднего двора у меня перехватило дыхание. Его полностью окружали цветы и кустарники. Листва и плющ полностью скрывали двухметровую ограду. Это было похоже на маленькую красивую поляну посреди густого леса. Я почувствовала умиротворение, счастье и любовь.  

Там был красивый бассейн, полностью окруженный чем-то похожим на камни, которые вели к невероятной палубе. Деревянная палуба была скошена и окрашена. На террасе был большой гриль, гидромассажная ванна, в которой могли разместиться по меньшей мере четыре человека, и большая яма для костра.

В гидромассажной ванне находились три молодые женщины, одной из которых была моя дочь Челси. Они по очереди читали книгу. Это была она... Я не могла поверить, что чуть не назвала эту женщину матерью своей дочери. Это был необычный способ обучения. Одна девушка читала отрывки вслух, в то время как остальные сидели сложа руки и потягивали прохладительные напитки.

Я улыбнулась, увидев маленькую Сэмми, сидящую с ними в гидромассажной ванне. Для нее в ванне было что-то вроде дополнительного сиденья. Она вылезла из ванны и вздрогнула от резкой перемены температуры, а затем побежала через веранду, чтобы взять что-нибудь со столика возле гриля. Она схватила стакан молока и побежала обратно к ванне.

— Забудь об этом, Саманта,  — сказала ей Челси.  — Если ты ещё раз прольешь молоко в джакузи, папа меня убьет.

— Не буду... Я не собираюсь его бросать,  — надулась она. Моя дочь складывается, как дешевый стул для пикника.

— Хорошо,  — сказала она. Я уже видела, к чему это приведет. Кто-то, должно быть, осушал джакузи и промывал фильтры.

Внезапно я услышала звук мощного мотора. Моё сердце забилось быстрее, когда я узнала выхлопную систему "Мустанга" Денниса. Забор открылся, и он въехал в открытый гараж рядом с другим "Мустангом".

Саманта, застрявшая одной ногой в ванне, а другой на стуле, на который она забиралась, забыла о своем молоке и уронила его, когда пробиралась обратно через веранду, направляясь к гаражу, крича:  — Папа дома!

По счастливой случайности, её молоко выпало за пределы ванны. Один из друзей Челси схватил полотенце и вытер его. Деннис вышел из машины и подхватил мою бегущую дочь, которая радостно завизжала.

Внезапно Деннис заметил меня. На секунду он напрягся, но на его лице не отразилось гнева. Он медленно подошел ко мне, держа Саманту на руках.

— Я понятия не имею, что сказать,  — сказал он. Он переложил Саманту на другую руку и тепло обнял меня. В нем не было и следа гнева.

Саманта внезапно заговорила со мной. Это было так, как будто мы были старыми друзьями.  — Это МОЙ папа,  — сказала она. Её манера держаться напомнила мне манеру её матери. Это было сказано с разными смыслами. Это прозвучало дружелюбно, но её ударение на слове в середине подразумевало как ответственность, так и предупреждение.

Как будто эта четырехлетняя девочка давала мне понять, что Деннис принадлежит ей. Она также предупреждала меня, что защитит его.

Затем из дома вышла рыжеволосая девушка. Она увидела Денниса примерно в то же время, что и он её, и всякая иллюзия вернуть Денниса испарилась. Одно время я мечтала состариться с Деннисом. Я представляла двух влюбленных стариков, которые сидели на веранде в креслах-качалках в окружении своих внуков.

Теперь я могла 

видеть, что Деннис, возможно, сидит на том крыльце. Возможно, у него во дворе бегают дети Фрэнки, Челси и, в конце концов, Саманты, но я не буду сидеть рядом с ним. Это место было занято.

Их объятия и поцелуй вызвали радостные возгласы у девочек в гидромассажной ванне. Саманта протянула руку и попыталась раздвинуть лица своих родителей. Затем она прижалась своими крошечными губками к папиной щеке.

Позже, когда мы с Джейми бок о бок работали на кухне, готовя гарниры, пока Деннис жарил на гриле, я спросила её.  — Джейми, как ты думаешь, я могла бы быть... Я не знаю... Тетей Сэмми?

— Сэмми больше не нужны никакие тети,  — сказала она. У меня упало сердце. Джейми явно защищала свою семью.

— Ты видишь всех этих девушек на веранде? Они все тети Сэмми. Моя сестра — её настоящая тетя. Жена Фрэнки, Милли, приходится Сэмми тетей. У Сэмми слишком много чертовых тетушек.  — Затем её голос смягчился.

— Хотя Сэмми могла бы это использовать... Крестную мать!  — сказала она.  — Ты бы не хотела...

— Да, черт возьми!  — Я бросилась обнимать её.

— Сара, Сэмми — это настоящее наказание,  — сказала она.

— У меня действительно большие руки для женщины,  — рассмеялась я.

Теперь я часто навещаю Денниса и Джейми. Я всегда провожу с ними праздники и никогда не пропускаю день рождения своей крестницы. Но я не могла остаться в этом городе. У Денниса и Джейми своя жизнь, и мне действительно нужно было начать свою собственную. Кроме того, это действительно маленький городишко с долгой памятью. Я устала от того, что все об этом говорили. Я переехала через весь штат в Лэнсинг и получила отличную работу в больнице в отделе выставления счетов и ведения медицинской документации.

Я встречалась с несколькими мужчинами, но так и не нашла никого, кто мог бы заменить Денниса в моем сердце. Деннис был действительно единственным в своем роде. Большинство мужчин, с которыми я встречалась, охотились только за какой-нибудь шлюшкой без обязательств. Я смирилась с тем фактом, что, предложив это кому-то другому, я потеряла Денниса.

Однако в последнее время дела идут на поправку. У меня было несколько свиданий с крупным, рослым мужчиной, который кажется настоящим джентльменом. Я думаю, что у нас могут произойти хорошие вещи. Возможно, у нас даже будет совместное будущее. Его зовут... Курт...