Не плачь

- Не плачь, мой сладкий…не плачь, мой хороший, - говорю я и провожу рукой по его волосам.

На него больно глядеть. Он не выходил из дома больше недели. У него разбито сердце. Прижимаю его к себе. Он дрожит и тихо всхлипывает.

- Сколько ты уже не выходил из дома?

- Пару дней. Нет смысла.

Мне больно видеть его таким…таким слабым, таким бледным, таким хрупким, таким жалостливым. Всё его изящество и грация куда-то пропали.

- Расскажешь мне что произошло? – беру его за руку и целую пальчики.

- Ты…побудешь со мной? – говорит он, глядя мне в глаза. Впервые за последние годы. Мне хочется держать его в объятиях, не подпускать к нему никого. Мой красавец. Мой родной. Мой неземной. Или не мой?

- Столько, сколько захочешь, - с улыбкой отвечаю я. Если бы ты только знал, на что я готова ради тебя.

- Только приготовься.

Ищу бутылку вина в его шкафу. Мне кажется, ему будет легче, если он выпьет хоть чуть-чуть. Хотя он наверняка выпил уже не одну бутылку. Но он не выглядит пьяным, скорее всего он просто пытался выплакать свою боль в течение нескольких дней. Почему он не позвонил мне раньше? Я путаюсь в своих мыслях…в любом случае, для меня алкоголь не будет лишним.

К счастью, у него нашлась парочка бутылок. Разливаю вино по бокалам. Кажется, эти бокалы мы покупали вместе. Они не разбиты - это радует. Невольно улыбаюсь. Мысль о том, что я хоть что-то значу для него, приятным теплом разливается по всему телу. Но стоп! Нельзя думать о хорошем, когда моему мальчику так плохо.

Всё это время он лежал на диване, уткнувшись лицом в подушку. Такой трогательно-нежный. Могу любоваться им часами. Ласково провожу кончиками пальцев по его плечу. Он снова вздрагивает. Мой нервный котёнок. Передаю ему бокал. Он улыбнулся! Точно! Улыбнулся! Или мне показалось.

- Сколько мы не виделись? – спрашивает он, заглядывая мне в глаза.

- Шесть лет, милый, - отвечаю я. Шесть долгих долгих долгих лет. Малыш, без тебя каждый день тянулся целую вечность. Я понимаю почему ты тогда выбрал его. Честно, понимаю. Он невероятно красив, богат, богемен. И ты был ему нужен. Как наркотик. Как жертва. Я уверена, он подпитывался твоей кровью, чтобы сохранять молодость и красоту. Наверняка он был хорош в постели. Резок, страстен, опытен. А тебе был всего 21 год тогда. Тебе нужно было всё это и ни к чему были нежность, отдача и преданность. Ни к чему было то, что я хотела и могла дать тебе…

Я помню тот вечер, когда ты решил разобраться во всём. Ты был немного не в себе. Наверняка перед этим он угощал тебя новыми наркотиками. Ты пришёл тогда совсем продрогшим. Мой маленький воробушек. Усадил меня в кресло, а сам присел рядышком на пол. Ты целовал мои колени, а потом разрыдался. Твоему мужчине не нравилось делить тебя с кем-то, да? Ему не нравилось, что ты после сладострастных утех собирал свои вещички, одевался и уходил прочь из его дома. Он хотел обладать тобой всецело. Милый, если бы я знала, какому чудовищу ты достанешься, я бы никогда не отпустила тебя, я бы валялась у тебя в ногах, рыдала, умоляла остаться со мной. Но мне казалось, что вместе с ним ты сможешь осуществить все свои мечты. Он был умён, талантлив, к его мнению прислушивались. Прости меня, родной мой, чудесный мой.

Встряхиваю головой, чтобы вырваться из этого состояния. Я задумалась. Слишком. Ты, кажется, даже начал волноваться. Делаю маленький глоточек вина. Удивительно, даже от одного глотка становится легче. Сажусь на пол у твоих ног и кладу голову тебе на колени. Как же невыносимо я по тебе скучала, по твоим глазам, губам, по твоему идеальному носику, по теплу твоего тела. Оно какое-то особенное, твоё тепло. Какое-то инопланетное. Мой маленький инопланетянин. Твой взгляд всегда был таким растерянным. Мне всегда казалось, что ты оказался на этой планете в результате крушения космического корабля и каждый день своей жизни ты ждал, что люди с твоей планеты заберут тебя домой. Нет, ты никогда не принадлежал этому миру. Слишком роскошный, слишком интересный, слишком необычный. У меня вообще была целая теория насчёт твоего появления на этой планете. Ты всегда был таким ярким, броским, так легко сходился с людьми…и тебе всегда везло, во всём. Ты пришёл в этот мир, чтобы быть счастливым, чтобы дарить радость людям. Я точно знала, ты прилетел с Юпитера. Знаешь почему? Это планета носит титул «Большое счастье». А для меня ты был самым большим счастьем.

Поднимаю лицо с твоих коленей и гляжу на тебя. Ты уже осушил свой бокал и, кажется, чувствуешь себя немного лучше. На твоих щеках снова появился нежный румянец. И как же я рада видеть это! Блеск в твоих глазах! Ты оживаешь, мой драгоценный.

- Ты готов рассказать мне обо всём? Потому что я уже готова слушать, - спрашиваю я тебя. По правде говоря, мне уже не терпится услышать всё. Глупое любопытство.

- Готов. Мне нужно выговориться, - отвечаешь ты и набираешь в грудь воздуха, - если я не поговорю с нормальным человеком, клянусь, я сойду с ума. Итак, начнём.

Ты знаешь, у всех пар бывают проблемы. Наши с ним проблемы были больше похожи на катастрофы. Последние пару лет наши отношения вообще были одной большой цепью предательств. Возможно не измен, но предательств. Он предавал нашу любовь и мою преданность постоянно. Я любил его, забывая себя, любил фанатично, до боли, до дикости…болезненно-нездоровой любовью. Он же, получив всего меня в своё распоряжение, просто-напросто пресытился моими чувствами. Помню ты когда-то назвала его вампиром…возможно ты была права. Он питался моей любовью. Тогда она была ему просто необходима. Ему нравилось иметь рядом с собой молоденького любовника, согласного со всем, что он говорит, и готового на всё. Он всячески баловал меня, возил по экзотическим островам, водил на приёмы, знакомил с влиятельными людьми, и, только не смейся на этой фразой, разрешал рисовать. Пару лет назад он даже устроил для меня выставку. И мне всё это льстило. Он раздевал меня и подводил к зеркалу. Часами глядел на наше отражение, ласкал моё тело своими губами. Он говорил, что я его существо. Что я являюсь чем-то вроде его молодой копии с невинной и неиспорченной пока ещё душой. Что ж, он сделал достаточно, чтобы убить всю невинность и чтобы испортить мою душу. Мы с ним сидели на наркотиках. Плотно сидели. Я был далеко не самым приятным персонажем, когда я был под кайфом. У меня случались панические атаки: меня колотило, знобило, я задыхался, жутко кружилась голова. В такие моменты я безумно боялся сойти с ума, боялся совершить какой-нибудь неконтролируемый поступок, боялся смерти. Я понимал, что моя жизнь была совершенно ничтожной, в то время мы употребляли горы различных наркотиков и занимались любовью ночи напролёт, редко разговаривали. Кажется, я терял связь с реальностью. На протяжении целого года для меня существовал только он. Мне не нужны были друзья, родственники. Я был абсолютно счастлив в нашем маленьком мирке, полном новых ярких и незабываемых впечатлений. Я готов был быть с ним вечно. Но вскоре магия начала исчезать. Он…он употреблял слишком много какой-то дряни. Ему всегда было мало. Он начал экспериментировать с новыми видами наркотиков. А чтобы доставать более тяжёлые наркотики, как ты понимаешь, необходимо завести определённые знакомства. Он стал всё реже появляться дома. Вскоре я узнал, что он спутался с самыми отвратительными людьми во всём городе. Он считал их друзьями, однако сам он для них был всего лишь денежным мешком, который не скупился и тратил неимоверные суммы на всё, что могло бы показать ему новые оттенки уже привычного удовольствия. Я не хотел знакомиться с этими скотинами. Я их ненавидел. Но он, не спросив меня, стал приглашать их к нам, в наш дом, - внезапно ты замолчал.

Невольно замечаю слёзки в твоих глазах. Я не хочу видеть твоих слёз. Ты - самое чистое и искреннее существо…ты не заслужил этого. Крепко сжимаю твои ладони в своих. Я хочу обнять тебя. Хочу. Безумно.

- Я вдруг резко осознал, что реальность была далеко не такой яркой и благополучной, - тяжело вздохнув, продолжаешь ты, - я взглянул на всё совершенно другими глазами. И как же больно мне было видеть всё то, что раньше так надёжно скрывал наркотический дурман. Мой любимый человек медленно превращался в живого мертвеца. Он был бледен, его щёки впали, он сильно похудел, его красивое лицо было покрыто маленькими нервными морщинками, под глазами залегли синяки, а его причёска была теперь больше похожа на стрижку больного – коротко и неровно остриженные волосы, как будто он стриг себя сам трясущимися руками. И он был не в себе. Постоянно. Он кричал по ночам. А его друзья по наркотикам теперь чуть ли не поселились у нас. Они вызывали отвращение. Они не были уже похожи на людей. Да-да, это были животные. Они  постоянно спаривались, везде, где это было возможно: на полу, на диванах, в ванной, даже в шкафах. Они никогда не разговаривали мной. Я не уверен, что они вообще могли разговаривать, не уверен, что в голове у них присутствовали хоть какие-то мысли. Они жили, прислушиваясь исключительно к своим животным инстинктам…ни разума, ни чувств, ни эмоций.

Вот тогда-то я твёрдо решили завязать с наркотиками. Я надеялся, что он тоже хочет вернуть нормальную жизнь. Но я ошибался. Однажды я не выдержал и собрал свои вещи. Уехал из нашего дома. Я хотел, чтобы он скучал по мне. Он же, скорее всего, заметил моё отсутствие только через пару недель. Он позвонил мне, спросил, где я, всё ли нормально и всё. Его не интересовала ни причина моего ухода, ни возможность моего возвращения к нему. Мне было дико больно. Казалось, что каждая клеточка моего тела разрывается. Было чувство, что какой-то жизненно-важный орган вырвали из меня, неожиданно, резко, не спросив моего разрешения; что больше я не смогу нормально существовать и функционировать. Так и произошло.

Я пытался начать новую жизнь, однако судьба преподнесла мне очередной удар. Я жил у своего кузена. Чувствовал себя никчёмной обузой. Поскольку эмоционально я был уничтожен и раздавлен, я надеялся быть хотя бы полезен кому-то. Я думал, что если я почувствую себя нужным, то смогу вернуться к нормальной жизни, снова смогу чувствовать. Как только я снова стал встречаться с людьми, начал получать хоть какое-то призрачное чувство счастья, я заболел. Сперва мне казалось, что это просто обыкновенная простуда, и я не придавал этому никакого значения. Но уже через неделю я не мог встать с кровати. У меня не было сил. Каждое движение давалось мне с невероятным трудом. Лекарства не помогали. Я знал, что мой кузен поддерживает отношения с НИМ. Лёжа в полном одиночестве в своей комнате, я волей-неволей слышал все разговоры. Он знал, что я тяжело болен. Знал, что он мне нужен. Знал, что он был виной всему. Но он ни разу не навестил меня. Ни разу.

Пять месяцев я провёл в постели. Один. Сил переживать о прошлом уже не оставалось. Я плакал первое время, чувствовал себя унизительно, ведь мужчины не должны плакать. Но однажды я просто встал и посмотрел в окно. Я видел счастливые лица, видел людей, которые любили и радовались жизни. Мне внезапно захотелось жить снова. Хотелось так же гулять по улицам, паркам. И, знаешь, с желанием жить ко мне вернулись силы. Я быстро пошёл на поправку. Уже через месяц я снял себе эту квартиру, - он обвёл руками помещение. – Я встречался со своими друзьями, ходил в кино, пабы. Я начал забывать о прошлом, о нём.

- А ты… Ты вспоминал обо мне? – придвигаюсь поближе к нему.

- Каждый день, - отвечает он, открывая вторую бутылку.

- А почему…? – не могу набраться сил, чтобы спросить.

- Почему я не звонил тебе? – наполняет бокалы.

- Ммм. Да… - чувствую, как краснеют щёки.

- Я не думал, что ты захочешь снова общаться со мной… после всего этого.

- Не ври, малыш, - закрываю глаза и мысленно целую его.

- Ладно. Я просто боялся возвращения прошлого. Боялся твоего возвращения. Боялся повторения всей этой истории, боялся снова причинить тебе боль, боялся, что он вернётся вместе с тобой и моя жизнь превратится в замкнутый круг аналогичных событий, - кладёт руку мне на колено. – И снова не самое мужественное качество, верно? – скованно улыбается.

- Перестань, - накрываю его ладонь своей. – Я всегда была бы рада слышать тебя… или видеть. И ты заблуждаешься, если думаешь, что мужчины ничего не бояться. Скорее, они бояться одной вещи – самой боязни.

- С каких это пор ты так хорошо стала разбираться в мужчинах? – макает палец в вино и облизывает.

- С тех пор, как начала общаться с ними, - облизываю губы.

- Сколько у тебя было мужчин после меня? – неожиданно выдаёт он.

- Ни одного.

- Не поверю.

- Придётся.

- Ну так сколько? Пять? Десять? Они были хороши?

- Мне хватило тебя, - хочется ударить его.

- Комплимент?

- Отчаяние.

Вопросительно глядит на меня.

- Я встречалась с женщинами, - нагло вру.

- Неужели я настолько поломал твою психику?

- Это не твоя заслуга, не обольщайся.

- Я здорово ошибся тогда.

- Это верно.

Заваливает меня на диван, разливая вино на пол. Страстно впивается в мои губы. Неубедительно пытаюсь вырваться. Я хочу его и не хочу одновременно, но алкоголь давно уже сделал своё дело. Нет, ради этого момента я жила все эти годы. Но как же гордость? Женщина и гордость, по-видимому, не совместимые понятия. Может попытаться оправдать мой поступок? Да-да, конечно. Я делаю это по любви. И моему малышу будет лучше. Стало быть, я делаю это для него. Самоотверженный поступок.

Стягивает с меня платье. Целует плечи и грудь. Расстёгивает бюстгальтер. Ласкает соски. Засасывает шею. Расстёгиваю его рубашку. Его тело. Такое же идеальное, как и шесть лет назад. Посасываю ложбинку между его ключицами. Я помню, как его это заводило раньше. Вот и сейчас. Его веки плотно сомкнуты, а рот приоткрыт. Он тихонько стонет.

- Ты всё ещё помнишь… - с мечтательной улыбкой говорит он.

- А ты помнишь хоть что-то обо мне?

Сажает меня на себя. Жадно покусывает мои соски. Помнит. Забираюсь руками ему в трусы. Ласкаю член. Из его приоткрытого ротика вырывается громкий стон. Стягиваю с него брюки вместе с трусами.   Целую самый низ его подтянутого животика. Гладит меня по волосам. Обхватываю его губами, лаская язычком. Он выгибается. Бормочет что-то нечленораздельное. Он уже достаточно возбуждён. Выливаю остатки вина ему на грудь. Он похотливо улыбается. Слизываю вино. Выгибается. Переворачивает меня на спину. Сдирает мои трусы. Целует внутренние стороны бёдер. Резко входит. Изголодался. Трахает меня агрессивно, как дикий зверь. Входит глубже и глубже. Жадный. Мнёт мою грудь. Кусает. Вонзаю ногти ему в спину. Царапаю. Вошёл в меня полностью. Стонем слишком громко. Извиваюсь под ним. Ловлю его губы и засасываю. Нахально шарит язычком у меня во рту. Вытаскивает член и кончает мне на живот. Обессилено падает на меня. Целует всё, куда только может дотянуться: руки, шею, подбородок.

- Так же хорошо, как и раньше, - хватает ртом воздух.

- Лучше, - целую его плечо.

Наливает воду в ванную. Залезает внутрь. Сажусь на бортик, затягиваясь его сигаретой. Рассматриваю его тело. Замечает.

- Продолжу рассказ? – нервный смешок.

- Разумеется.

- Итак, я снова начинал жить. Он же, как вампир, чувствовавший свежую кровь, нашёл меня. Мне казалось, что он был моим проклятием – как только я начинал чувствовать себя счастливым, появлялся он. Появлялся, говорил со мной, убеждал в том, что он изменился. Я радовался как ребёнок. Я хотел его. Хотел его рядом. Хотел его подо мной. Хотел его на мне. Ненавидел его. Обожал. Так мы съезжались ещё трижды. Не дольше, чем на неделю. И всякий раз я вновь разочаровывался. Он оставлял меня опустошённым, безо всякого интереса к жизни и, как только я вновь возрождался, он находил меня, выпивал меня до дна и снова исчезал. Две недели назад он сказал, что всё кончено навсегда. Я не испытал облегчения. Я вдруг понял, что это был конец. Конец нашей истории. И от этого мне стало  так больно, как никогда. Ну а дальше. Дальше я позвал тебя.

- Чтобы почувствовать себя таким же, как он? Дать надежду и выбросить?

- Нет.

- Для чего же тогда?

- Я хотел почувствовать себя нужным. И я понял, что по-настоящему нужен я только тебе. Как человек. Как личность. Понял, что только тебе были интересны мои слова, мои мысли.

- А ты не думал, что за шесть лет я могла разлюбить тебя, могла уже завести семью.

- Это слишком не похоже на тебя. И слишком просто.

- То есть хочешь получать любовь без отдачи? Удобная позиция, я согласна.

- Послушай, мне двадцать семь. Я поумнел. И, если помнишь, конечно, я любил тебя. Сейчас же я осознал, что отдать всю свою любовь смогу лишь тому человеку, которому я буду всецело доверять. Доверять я могу только тебе.

Как же можно унизить и ободрить лишь парой фраз? Чувствую, как на глазах наворачиваются слёзы обиды.

- Я чувствую себя вторсырьём.

- Не надо так, малышка.

- А как я должна себя чувствовать?

- Прости меня, - забирает у меня сигарету и нервно затягивается. – За чистосердечное признание и искреннее раскаяние даже в судах прощают!

- Срок меньше дают, а не прощают, - хохочу, отпивая шампанское из горла бутылки.

- Люблю, когда ты смеёшься! – тянет меня за рукав к себе и ласково засасывает.

- Глупый, моя одежда намокнет! – вырываюсь.

Встаёт. Обнажённый. По его телу струится вода. Роскошный. Заливисто смеётся, хватая меня за талию. Затаскивает в ванную. Набираю в рот шампанское и целую его. Прижимаюсь. Хорошо. Ласкает тело под намокшим платьишком. Как будто и не было этих шести лет.

Заматываемся в полотенца и идём в спальню. Укладываю его на кровать. Забираюсь под одеялко. Кладу голову ему на плечо.

- Новая жизнь? – целует мою макушку.

- Наша… Просто наша жизнь, - засыпаю.

Он спал как младенец. Сразу же крепко заснул. Почти не шевелился. Открыв глаза утром, я увидела на его лице улыбку. Невинную счастливую улыбку. Поразительно! Где-то в гостиной зазвонил его мобильный. Бегу туда в нижнем белье. Не хочу, чтобы он просыпался. На определителе номера высвечивается его имя. Имя человека, который причинил моему малышу столько боли. Не знаю, что делать. Поддаюсь секундному порыву и беру трубку.

- Мой эротичныыый, - слышу на другом конце провода его разнузданный голос.

- Нет.

- Кто это? – удивление.

- Не важно.

- А где…?

- Его больше нет.

- Что за…? – испуг.

- Скончался.

- Когда? – верит.

- Три дня назад.

- Что произошло? – в голосе слёзы.

- Наглотался таблеток. Его нашли в ванной.

- А записки? Почему? Он бы никогда…

- Устал от жизни.

- А похороны?

- Уже были. Извините, мне нужно идти.

- Да-да, конечно. Но я просто не понимаю.

- Наверное, любовь.

- Верно. Извините за беспокойство.

- Ничего страшного. Удачного дня.

- Вам тоже.

Не узнал меня. Мой малыш уже проснулся и потирал сонные глазки.

- Кто-то звонил?

- Ошиблись номером, извини, что взяла трубку.

- У меня теперь нет от тебя секретов, - целует в носик.

На следующий день все заголовки газет пестрили заголовками о самоубийстве известного музыканта. Он оставил записку. Говорят, что в ней он писал о том, что без любимого человека ему нет места в этом мире. И что во всём он винит только себя… И что надеется, что там, в той жизни, они будут вместе и будут любить… И что он никогда больше не предаст свою любовь.

Малыш подумал, что это не о нём, не предал значения. Не прочитал статьи. Лишь проглядел заголовки. Но я видела, что ему было больно… Он вышел на балкон покурить. Когда он вернулся, на его щеках были едва заметные следы от слезинок, реснички, обрамлявшие его грустные глазищи, были мокрыми. Мы обнялись. Он всплакнул на моём плече. Мой беззащитный. Ты никогда не узнаешь…