Три фото из альбома. Из книги Порно фото рассказы

ТРИ ФОТО ИЗ АЛЬБОМА               

Эротические этюды ?

***

В незапамятные  времена,   жарким летом,   я  оказался  в  московском  автобусе  рядом  с  незнакомкой, «девушкой приятной  наружности». Автобус  не  был плотно набит, но мы  стояли достаточно близко, и я искоса поглядывал на неё, стараясь не докучать избытком внимания.  

В открытое окно влетел пушистый шарик,   семечко  какого-то растения, –  в детстве мы  называли  их «солнышко».   Вы, наверное, знаете эти летучие семена. Я медленно и осторожно поднял руку, и оно легло в мою ладонь. Такое бывает во сне. Но это произошло наяву. Столь же  медленно  я повернулся  к  девушке и подал ей свою «добычу». И она так же медленно подняла свою руку, и взяла подарок. Слегка наклонила голову и поблагодарила меня тенью улыбки: – чуть-чуть глазами, чуть-чуть губами, –  столь  же  светлой и  лёгкой, «летучей»,   как то солнышко.  

И – всё! Остановка! Занавес!

Меня поразила абсолютная, волшебная, «божественная» гармоничность происшествия, всей этой «пьесы-пантомимы», экспромтом разыгранной случайными персонажами.

Хотелось бы знать теперь : а ОНА – помнит?

Вы спросите: -  а где же эротика?   Читайте дальше.

***

В незапамятные времена, жарким летом,   наша компания проводила отпуск на Чёрном море в  небольшом посёлке Гантиади.   Там всё было прекрасно, как бывает в юности, (хотя среди всех я был «патриархом»).

Путь от нашего обиталища до моря, по тропинке сквозь живую изгородь,   был настолько короток, что  даже не приходилось переодеваться.

А море было тёплым, а море было добрым, а море было нашим! А море было – всегда!

Чуть больше времени занимал «поход к Алеко» – так мы называли «черного человека», который  варил кофе по-турецки. Каждый раз, в придачу к кофе, мы получали представление! Он был больше артист, чем торговец, а мы были больше восторженными зрителями, чем клиентами.    

Он зажимал между пальцами 4 длинные палочки-ручки от малюсеньких металлических пузатых сосудов, и жестом фехтовальщика стремительно вонзал сразу все  в раскалённый песок, поднимая  песчаные  «бурунчики», которые доставали до самых краёв жезв, и жидкость в них столь же стремительно с шипением вскипала, и тут же рука с этим «веером» возвращалась  назад… но песок ни разу не попал в  кофе, а кофе ни разу не плеснул на песок.   И мы не уставали любоваться этим искусством, и он это знал, и мы это знали.

Ещё можно было тут же, рядом, купить мороженное, и я изобрёл собственный способ употребления «Кофе-Гляссе»: – надо приклеить языком к нёбу ледяную сладкую «лепешку», а под ней потихоньку цедить обжигающее, чёрное, горькое чудо…

А ещё рядом были горы, не столь уж высокие, но настоящие, и однажды мы втроём, усилием воли оторвав себя от моря, сбегали на вершину, и увидели оттуда, что горизонт на самом деле – круглый, и я страшно гордился тем, что ни в чём не уступал своим молодым спутникам.    

Также большим успехом у нас пользовалась смесь джина – (водки, настоянной на можжевеловых ягодах), с апельсиновым соком. Сок и водка покупались в ближайшей "палатке", ягоды собирались с ближайших кустов, а пропорции подбирались в соответствии с личным темпераментом и вкусом.

Итак, у нас  тогда  было всё – синее море, голубое небо, зелёные горы, белое мороженое, чёрный кофе, оранжевый джус, – и разноцветная, яркая, общая наша юность, энергия которой так же вскипала и бурлила, как кофе у Алеко.

.        Вы спросите: – ну, а где же, наконец, обещанная эротика?   Извольте!

Однажды вечером, когда стемнело, после очередного, видимо, весьма обильного приёма джина с тоником, мы впятером,   4 кавалера и дама, спустились в купальной униформе  к морю,   и нам четверым явилась блажь искупаться голыми. Решили - и немедленно приступили к исполнению. Мы были воспитанные ребята, вовсе не нахалы и не циники, и потому попросили нашу даму отвернуться.  

Плавки наши слетели мгновенно!

Фишка была в том, что стояли мы аккурат с четырёх сторон от неё: – она посередине…

Вам хочется ещё круче? Пожалуйста!

***

В незапамятные времена,   жарким летом, уж и не помню, по какому случаю и маршруту, в период которой  из  прежних  жён,   или  в паузе  между  ними, едучи в плацкартном вагоне на верхней полке, я проснулся  среди ночи, как всегда просыпаюсь  на остановках, когда прекращается тряска и ритмичный стук колёс.  

Вагонные ложа, как известно, весьма узкие, поэтому, лёжа на спине, я откинул руку в пространство между полками, и  моя рука случайно встретилась с другой  рукой, так же откинутой в мою сторону, –  женщины с противоположной полки. И она не отняла своей руки. И так наши руки, и так в темноте вагона не руки наши, – так мы  сами  ласкали  друг  друга, соединённые  этим живым мостом  над  пропастью  между   полками,   ласкали,   доставая  лишь  до локтя,   ласкали  пальцами,   ладонями, всей кожей,   ласкали горячо и нежно, ласкали жадно и щедро, пока не уснули перед самым рассветом.

Наутро в вагоне началась обычная поездная  жизнь, люди  ходили  по  проходу  с  полотенцами  и стаканами, и мы, пассажиры, обычные  временные попутчики,   спокойно и  равнодушно  обменявшись взглядами  и пожелав всем соседям доброго утра, влились в эту жизнь. И, как ни странно, я принял этот лишённый контрапункта финал, как само собой разумеющуюся данность...

Так что же это было?   Как назвать?   В чём каяться? Чем гордиться? За что благодарить?   И кого?

Что, Вам опять мало? Тогда Вам – не сюда…