Муха

Я трахал Надю раком. Её любимая поза: глубокое проникновение и, как следствие, максимум удовольствия.   Тем более, что я, по её выражению, "не самый длинночленный профессор". Мы пристроились у окна. Она облокотилась на подоконник и высунула мордашку наружу. Я работал сзади, держа её за бёдра. Почти как в той рекламе презервативов. Не хватает разве что телевизора, который можно столкнуть на голову нерасторопного паренька.

— Эй, ковбой, закругляйся уже. У меня манда болит.

Всем бабам лишь бы подольше, а этой только всунул, уже вынимай. Впрочем, сегодня судьба сыграла злую шутку. Винишко, которое мы распили полчаса назад, уладило проблемы с преждевременной эякуляцией. Да так отменно, что не получалось кончить.

— Чо то не выходит...

— Я кончила раз пятнадцать. А ты всё никак.

Она закурила сигарету. Красавицей Надю не назовешь: горбатый скелет с прыщами вместо сисек, плоской жопой и клювом, как у попугая какаду. В ноздре и сосках пирсинг, на шее кожаный ремень с заклёпками. Каждый месяц она меняет цвет волос. В прошлом был оранжевый, в этом — зелёный, в следующем, наверное, будет фиолетовый или синий. Все цвета радуги, мать его так.

— Что ж вы творите, скоты этакие! — В доме напротив возникло лицо старушки. — Орут на весь двор, как коты мартовские! Тут же дети! Я сейчас милицию вызову!

Надя показала средний палец.

— Сталина на вас нет!

На секунду сморщенная физиономия бабули исчезла из окна. Потом появилась снова. Она погрозила рукой и повторила предупреждение. Меня здесь никто не знает, квартира Надина, бояться нечего.

Я сосредоточился на жопе. У меня было много студенток. Блондинки, брюнетки, китаянки, негритянки, стройные и толстушки. Я творил с ними разные вещи, пробовал, как конфеты. Сегодня шоколадную, завтра с мармеладом. Одна слаще другой. Надя им в подмётки не годилась. Но — есть в ней изюминка. Её влагалище будто выполнено из сверхпрочных и сверхнежных строительных материалов. Когда оказываешься внутри, член зажимает маленький и скользкий кулачок. Зажимает с неистовой силой. Иногда, кажется, вот-вот и раздавит. Это ни с чем не сравнимая палитра: смесь яркой, пронзительной боли и не менее яркого, пронзительного наслаждения. Я спрашивал её, тренировала ли она мышцы специально. Надя лишь похихикали надо мной и ничего не сказала.

— Эй, ковбой, чо остановился-то? Я отбой не давала.

Разумеется, она имела в виду не секс. Есть у неё свои тараканы.

— Количество узлов в тетре и квадре одинаково, — продолжил я читать, — Их 156. (52x3=156 и 39x4=156). Но наступает качественное превращение элементов на уровне световых волокон, то есть уже даже тонкая структура обладает возможностью алхимического преобразования. Основной процесс заключается в перегруппировке квадры в тетру. Каково же движение потока и на какой основе осуществляется сей небезынтересный процесс? Пока мы рассмотрим передвижение колец, то есть тринадцати узлов (см. рис. на стр. 64). Сначала передвигается одно кольцо (I), потом - два (II), затем - три (III). Вновь образованная тетра имеет строение треугольника, направленного вершиной вниз. 29.

Учебник лежал на подоконнике. Не знаю, как я изловчился, но успевал читать и трахать. К сожалению, суть текста мне не ясна — я преподаю литературу. Иначе, возможно, полюбил бы Надиных тараканов, совмещая приятное с полезным.

— Давайте количество света обозначим буквой q. Q узла будет равно сумме q лучей, подходящих к узлу. На нашем рисунке Q=q1+q2+q3. 3. Если Q на разных узлах будет различной, то решётка распадается. То место, где Q будет отличаться от других Q, причём независимо от того, больше или меньше эта величина общего показателя, будет называться входом в систему кристаллической решётки.

В окно залетела муха. Она прожужжала у меня над бровью и совершила посадку в волосах. Щекотно. Она копошилась в голове, облюбовав прыщик на макушке. Потом поползла вниз.

— Блин.

— Чо такое?

— Ничего.

— Давай заканчивай, дорогой. Я вся мокрая уже. Хочу помыться. В три зайдёт подруга.

— Ммм. Может, она к нам присоединиться?

— Ага, размечтался. Старый развратник.

— Ну, не такой уж и старый...

Я поглядел на часы — всё, что осталось из одежды. 14:45. В час нужно было забрать детей из школы. Обещал жене. Черт, да что ж такое? Не стреляет моя винтовка и всё тут.

Муха баловалась с растительностью на шее. Я дёрнулся.

— Ай! — крикнула Надя. — Ты чего? Полегче.

— Извини.

Я попытался стряхнуть муху. Она не поддалась. Пробежав потную спину, муха перепрыгнула через поясницу на жопу. Она забавлялась с правой ягодицей, пробуя на вкус коротенькой присоской. Я вспомнил, что не подмывался со вчерашнего дня. Похоже, это её и привлекло. Запах засохшего дерьма на волосках между ягодицами.

— Вот гадина.

— Кто?

— Это я не тебе.

— А кому?

— Муха... села мне на сраку.

Надя заржала. Именно заржала, смехом это не назовешь.

— Не вижу ничего смешного, — сказал я.

— Бедненький.

Насекомое изучало мои полужопия с ретивостью Колумба, мечтающего поскорее пересечь Атлантический океан. Оно стремилось всё ниже, исследовав сначала копчик, затем проскользнув в щель. Я сдавил мышцы, однако и эта уловка не прошла. Муха была уже там, совсем близко. Она подобралась к анальному сфинктеру.

Внезапно я ускорил темп.

— Ого, — выдохнула Надя, — что на тебя нашло?

Она начала стонать. Похоже, не за горами шестнадцатый оргазм.

— Твою мать, — сказал я.

Муха поставила цель: во что бы то ни стало пробраться в прямую кишку. И ей это удалось. Падла укусила меня в самое яблочко и дырка раскрылась. Я дёрнулся вперед, пробороздив до упора Надину вагинку. Надя заверещала. Это меня не остановило. Я долбил её, как проклятый. Шлёп, шлёп, шлёп. Бёдра хлопались об миниатюрную бледную попу со звуком пощечины.

— Грязная шлюха, — сказал я, — что ты со мной делаешь?

Кому я это говорю? Наде или мухе? Черт, не соображаю. Потерял контроль над разумом. Что-то дикое, первобытное ворвалось в меня.

— ****ь, — взвизгнула Надя, — больно же!

Бззззззззззз! Бзззззззззззз!

Муха залезла в мой анус и творила там чудеса. Она кружилась, бегала, скакала. Веселилась, как могла. Она щекотала стенки кишки, игриво покусывая. Она жужжала, как сумасшедшая, напевая бессмысленную злобную песнь. Ей было просто по кайфу залететь в чей-то зад.

Я закричал от переполнявших меня ощущений. Боль и экстаз слились воедино. Что-то приближалось. Большое и могучее, точно волна цунами. О да, это оно. То, что я так долго искал в мириаде смазливых лиц и сочных, молоденьких тел.

Я взорвался. Вселенную затопил огненный шар, поселившийся в моём анусе. Взорвался мой член и мои яйца. Потоки спермы хлынули в Надину щель.

— Твою мать, — сказал она, — это чо щас было?

Я отдышался и ответил:

— По-моему, меня трахнула муха.

13:52 17.03.2012