25. Все страньше и страньше

25. Все страньше и страньше

Отделив мысленно, как и в прошлый раз малюхонькую частичку огня от затаившегося внутри него жаркого пламени Вик низко склоняется над, ни на миг не прекращающим дрожать, лежащим перед ним юношей, и, приподняв за плечи бесчувственнее тело поражается, на сколько же горячим стало дыхание парня, коснувшееся его лица. Шаг за шагом, повторяя уже пройденный однажды путь маг, нежно проводит языком по тут же приоткрывшимся, словно в ожидании поцелуя запекшимся от горячки губам. Крепко прижимаясь к этим губам своими Вик как можно медленнее выдыхает подготовленную заранее целительную, как он от всей души надеялся, частичку пламени прямо в рот Шону. Почти тут же он словно наяву  видит, как яркая золотистая струйка стекает по тут же судорожно сглотнувшему горлу, прямо в грудь юноши, на миг замирает там и начинает равномерно растекаться по всему телу, увеличиваясь в размерах, теряя слепящую яркость. Помня о том, что произошло в прошлый раз, он резко отстраняется от Шона и, как оказывается вовремя. Не открывая глаз, Шон протягивает тонкую руку, стремясь обвить мага за шею, и сам весь подается вперед и вверх, пытаясь в последний миг поймать в поцелуе ускользающие губы мага. К счастью слишком поздно. Еще не осознав, что уже опоздал, парень со всхлипом глубоко вдыхает прохладный вечерний воздух. Не ощутив нового глотка желанного пламени, с разочарованным стоном вновь откидывается назад с застывшим на пылающем жаром лице трогательно горьким выражением обиженного ребенка. Вик осторожно касается пальцами раскрасневшейся щеки и, не удержавшись, ласково гладит шелковистую кожу.

- Все, все успокойся. Маленький жадный лакомка. Хватит с тебя на сегодня огня. Мы же хотим тебя вылечить, а не угробить, как едва не случилось в прошлый раз. – Ему кажется  или кожа парня действительно стала ощутимо прохладнее, чем пару мгновений назад? Вик внимательно всматривается в лежащего, с тревогой ожидая повторения прошлых ужасных судорог последовавших сразу же за улучшением, но к счастью ничего подобного в этот раз не происходит. Напротив еще совсем недавно красные на столько что обрамлявшие их огненно рыжие волосы казались почти золотистыми лицо и шея заметно бледнеют. Жестокий озноб, заставлявший парня буквально биться о землю всем телом, превращается в мелкую, почти незаметную дрожь. Так перепугавшие мага громкие хлюпающие хрипы в груди юноши становились тише каждым вдохом и выдохом, да и само дыхание заметно выровнялось, становясь все более глубоким и спокойным. Вик снова коснулся ладонью щеки юноши. Если она и чуть горячее обычного, то это уже не шло ни в какое сравнение с тем, что было еще совсем недавно. Узкая ладошка с длинными тонкими пальцами тут же накрывает руку Вика, и Шон вновь подается вперед, беззвучно ловя воздух широко открывающимся ртом, словно выброшенная на берег задыхающаяся рыбка. Обиженное выражение на его лице сменяется жалобно умоляющим и, хотя глаза по прежнему закрыты, не догадаться какое выражение скрывают бледные тонкие веки невозможно. Вик сдается. Быстро, не давая ни самому себе времени передумать, ни еще не понявшему что он задумал стоящему в той же самой позе, что и он сам на коленях по другую сторону от парня Терагару его остановить Вик снова отделяет внутри себя частичку пламени. В этот раз еще более маленькую чем предыдущая и снова низко склоняется к самым непрерывно открывающимся и закрывающимся губам накрывая их своими и замирает, не выдыхая и не вдыхая, предоставляя юноше самому позаботиться о том, чтоб получить то чего он так сильно жаждет. И тут же мысленно смеется над собой: «Чего я жду? Человек, пусть даже и маг, пусть даже и далекий (очень далекий если быть точным) потомок драконьего племени не в силах почувствовать близость драконьего пламени если оно заключено внутри другого живого существа. Люди не могут ни увидеть, ни почуять наш огонь, если только не ощущают кожей его опаляющего жара или не видят его слепящего блеска. Даже грозный гул, что сопровождает каждое рождение огненной струи, не всегда подсказывает непосвященному человеку, что в скорости последует вслед за ним. Но Шон почувствовал! Даже находясь в забытьи, а может и именно поэтому он каким-то образом почуял! Взметнувшиеся стремительными змеями тонкие руки крепко обвили шею мага, словно парень боялся, что человек-дракон лишь подразнит близостью желанного угощения и снова передумает и отстранится. Шон, по-прежнему не открывая глаз, крепче прижимается ртом к губам Вика и сам с силой вдыхает, вбирая в себя предложенное лакомство. Получив наконец желаемое он немного отстраняется и так и не выпуская мага из цепких объятий размыкает наконец веки и устремляет на того уже полностью осмысленный немного странный для едва очнувшегося ясный взор бирюзовых глазищ в которых не осталось ни малейшего следа лихорадочного блеска.

- Вик, - начинает, было, он и тут же умолкает. На миг его глаза затуманиваются, словно он пытается прислушаться к чему-то глубоко внутри себя. Вик перестает дышать с ужасом ожидая того что может повлечь за собой этот новый глоток пламени. Он уже тысячу раз успел выругать себя за то, что не удержался и пошел на поводу у совершенно не осознающего что он делает оказавшегося таким же ненасытным как и во многом другом парня. Но внезапно абсолютно счастливая улыбка озаряет успевшее побледнеть до своего нормального цвета лицо. – Вик, тепло. – Отчетливо произносит он, лаская мага вновь прояснившимся благодарным взором. – Как же тепло Вик. Спасибо. Как же хорошо когда больше не холодно. – И словно эти слова отбирают у него последние силы, Шон вновь закрывает глаза и с глубоким вздохом обмякает в объятиях мага, позволив своим рукам соскользнуть с его шеи.   Вик вновь бережно укладывает друга на так, кстати, приготовленную Терагаром еще для себя постель и, только, тут замечает, что вся одежда парня насквозь пропитана потом. Как бы снова не заболел, озабоченно думает он. Надо бы его переодеть. Не сушить же одежду прямо на нем. Хватит с драконеныш с тебя на сегодня магии. Вик осторожно прижимается губами к высокому бледному лбу. Вот теперь точно – больше не малейшего следа жара. Снова ставшее едва слышным дыхание полностью уже спокойное, глубокое и ровное. Лицо, озаренное легкой улыбкой абсолютно безмятежно. Нет никаких сомнений, что на этот раз юноша вовсе не без сознания. Его просто сморил крепкий целительный сон выздоравливающего.

- К утру я уверен он будет в полном порядке.   – Словно подтверждает мысли Вика Терагар. Маг согласно кивает.

- Да, ты оказался прав. Мой огонь действительно его вылечил. И как быстро! – Маг в растерянности качает головой.   – Магия, исцеляющая людей, на него почти совершенно не подействовала, а драконий огонь тут же мгновенно исцелил. Что это может означать?

- Пока не знаю. – Колдун, не смотря на свою своевременную удачную догадку, выглядит не менее озадаченным, чем маг. – Ты ничего странного не заметил?

- Кроме того о чем я уже сказал? А что этих странностей мало? Ты заметил еще, какие-то?

- Вспомни Вик. Сразу после того как ты во второй раз поделился с парнем огнем. Что произошло после этого?

- Ему стало лучше. Он, наконец, перестал дрожать. Он согрелся.

- И … - поощрил замолчавшего графа Терагар.

- Что и? Ему стало тепло. Он и сказал что ему, наконец, тепло. – Нетерпеливо хмурится все еще ничего не понимающий Вик.

- Как он это сказал, Вик? Вспомни, как он это произнес? – тон Терагара по-прежнему терпелив и маг сдается. Поторопить невозмутимого приятеля все равно не получится. Либо смириться с его неторопливой манерой объяснять, что бы то ни было, либо поссориться. Ссора в планы Витка не входила.

- Он сказал: «Мне тепло Вик». – Послушно повторяет он. Сказал «Как хорошо когда больше не холодно». И что это по твоему означа… и внезапно Вик захлопывает себе рот широкой ладонью, поняв, что произнес эти слова на своем родном языке. – Он сказал это по драконьи! – колдун удовлетворенно кивает.

- Верно. Это твой родной язык, не менее привычный для тебя, чем человеческий вот ты сразу и не заметил. Ты обучал парня вашему языку?

- Нет. – Вик в полной растерянности качает головой. – Нам это было как то не нужно. Говорили мы всегда на обычном, в смысле на человеческом. За столько веков он тоже стал мне родным. Ведь среди людей я то прожил куда больше чем среди сородичей, так что мы говорили только на вашем, а изучать наши книги по магии мальчику было пока рано. Я не представляю, откуда он узнал наш язык. Будь Шон драконом, я бы сказал, что проснулась наследственная память, но он, же человек! Что тут к демонам происходит?

- Я не знаю Вик. – Теперь очередь колдуна задумчиво качать головой. – Если судить по тому, что мы сегодня видели, Шон каким-то образом меняется. Похоже, что в нем остается все меньше от человека и становится все больше от дракона. Ты когда-нибудь прежде встречался с чем-то подобным?

- Не только не встречался, но даже никогда не слышал и не читал, ни о чем таком. Разве такое возможно?

- Понятия не имею. – В который раз за вечер повторяет темноволосый колдун. Парень постоянно сталкивался с вашей магией. Причем с той, которая далеко не из самых слабых. Сначала тот кинжал на ритуале с яйцом. Ну, помнишь, который решил, что неплохо бы выпустить из парня всю человеческую часть крови.   Потом второй кинжал, которым его ранил ваш вор. Он ведь тоже оказался магическим и мы до сих пор до конца не знаем, что именно он сделал с парнем. Ты сам уже два раза лечил его, наполняя своим огнем. Могло ли все этот как то повлиять на нашего Шона? Ну, я не знаю, может, как-то пробудить ту часть драконьей крови что в нем всегда была?

- Я понятия не имею. – Вик беспомощно разводит руками. Как бы там ни было моих знаний, чтоб понять происшедшее явно не достаточно.

- Может леди Мариэла знает? Хотя, она же уже отказала  нам в помощи. – Тут же спохватывается Терагар.

- Да. Может она и может подсказать, что тут у нас происходит. Она на много старше и на много мудрее меня. – Оживляется Вик. – Как только выдастся время, я обязательно сразу же с ней свяжусь. И ей придется меня выслушать и рассказать все, что она знает! – Решительно заканчивает он. Терагар только пожимает плечами. Встревать в будущий спор между двумя упрямыми драконами он точно не собирался. Мало того что это было абсолютно бесполезно так еще и очень опасно.

- А что с парнем? – кивает он на крепко спящего Шона.

- А что с ним? Он поправляется. Ты же и сам сказал. Разве не так?

- Что мы ему скажем, когда он проснется? – пояснил свою мысль темноволосый колдун.

- Ничего. – Вик снова жмет плечами.

- Ничего?

- Да, ничего. Ты знаешь точно, что происходит? Нет? Ну, так и я нет. Так что, по-твоему, мы можем ему сейчас сказать? У него и так хватает о чем переживать, так что не вижу смысла добавлять ему новых поводов для волнений. Я просто действительно не думаю, что стоит говорить ему о наших подозрениях, пока мы не будем уверены хоть в чем то. Как бы ни получилось только хуже. – Убежденный Терагар согласно кивает и старшие волшебники, наконец, тоже оправляются спать.

Сбитые ветром с деревьев сухие ветки валялись и в окрестной чаще и на самой полянке в таком большом количестве, что собрать дров для костра даже с запасом на всю предстоящую ночь было совсем не трудно. Шон даже упрекнул себя – не стоило разделяться вдвоем они бы и с охотой управились на много быстрее и ночевку подготовили бы еще засветло. А вот теперь он уже со всем справился, вон и костер весело потрескивает и вертел над самодельным очагом готов и можно спокойно понежиться у огня удобно устроившись на широком стволе неизвестно кем и когда притащенным сюда. Никаких пней или спилов то вокруг не было, а значит, и появиться самому, ему тут было неоткуда. Впрочем, какая разница. Удобный ствол пришелся как нельзя, кстати, на этой маленькой полянке позволив парню с удовольствием расположиться на нем вытянув к огню уставшие за день ходьбы ноги и наслаждаться теплом и отдыхом пока друг где то там трудился, добывая им ужин. Ну, ничего вот вернется и они уже вместе приготовят, что бы он там не поймал. Ужинать на этом бревне вдвоем было бы наверняка не менее удобно, чем нежиться одному. Вдвоем? Почему вдвоем? Все верно Шон был абсолютно уверен, что кто бы ни был сейчас его спутником, в этом лесу их сейчас было только двое. Вот только с кем? Решили ли, наконец, они с Виком, что им нужно побыть вдвоем, чтоб разобраться с тем, что сейчас происходило между ними? Ведь с самого момента той злополучной ссоры им ни разу не удавалось побыть наедине друг с другом хоть, сколько-нибудь долго. Или они просто поняли, что больше ничего уже не поправить и устав причинять друг другу боль на время расстались и теперь он путешествует с Терагаром? Как Шон ни старался он не мог дать себе ответа на эти вопросы. Словно недавняя болезнь начисто стерла его память. Ну да – болезнь! Точно! Его же последняя выходка привела к тому, что он заболел и довольно серьезно. Так что наверно действительно маг устав от его фокусов решил на время доверить его обучение колдуну, а сам наверняка налегке отправился вслед за их вором. Оставалось только надеяться что действительно на время. Вот только почему же он совершенно ничего не помнит? Хрустнувшая под чьими-то ногами сухая ветка вывела его из раздумий. Вышедший к костерку высокий худощавый парень не имел ничего общего ни с высоким широкоплечим Виком ни с чернобородым Терагаром. Отбросив от  лица длинные черные волосы, он протянул сидящему юноше пару только освежеванных тушек толи зайцев то ли кроликов и приветливо улыбнулся.

- Ты уже со всем управился? Вот молодец, а я тут немного завозился. Дичи в лесу почти нет, наверно тут частенько кто-то путешествует, так, что звери научились бояться людей и прятаться. Опустив принесенную добычу на траву подошедший наклонился с явным намерением поцеловать сидящего юношу. Яркий хоть и невысокий свет от костра тут же выхватывает из заметно сгустившихся сумерек точеные черты очень красивого лица с высокими скулами тонкими губами и большими чуть раскосыми черными глазами.

- Ты? – изумленно ахает Шон узнавая в наклонившимся к нему красавце своего ночного гостя. Так это что, опять сон?

- А ты кого ждал? - В голосе удачливого охотника звучит не меньшее удивление. – Ты же сам заявил что не желаешь убивать бедных ни в чем не повинных животных и поэтому лучше останешься заниматься костром пока я буду ловить того кого на этом костре можно будет зажарить. Я не спорил раз уж ты у меня такой добросердечный, теперь вижу, что пожалуй зря. – И знакомая насмешливая улыбка заиграла на змееподобном лице, притворяющемся человеком дракона. Ну почему, почему ни одна единая гримаса на этом подвижном выразительном лице была не в силах сделать его ни менее красивым, ни тем более хоть немного отталкивающим? Почему при всей той ненависти, что испытывал Шон к этому типу он снова и снова попадал под его такое притягательное очарование или это была просто магия насланного негодяем сна? Оставалось только надеяться что когда они, наконец, встретятся наяву, все будет совершенно по-другому. Шон решительно поднялся с бревна, избегая поцелуя и вызывая недоумение на смуглом лице.

- Эй, ты чего? Я же выполнил свою часть работы. Все, как и уговаривались. Чем ты снова недоволен?- Внезапно юноша действительно припомнил их шутливую перепалку по поводу того кому чем заниматься на этой стоянке. Они вели себя так, словно не один день путешествовали вместе. Воспользовавшись тем, что Шон задумался, спутник все же обвил его шею руками и прижался к губам в жарком поцелуе. Теплая волна тут же прокатилась по всему телу и Шон непроизвольно отвечает на этот горячий поцелуй, импульсивно обхватывая руками и крепко прижимая к себе гибкое тело. Опомнился он лишь, когда горячие ладони, скользнув сзади под ворот одежды, принялись все настойчивее ласкать шею и верх спины. Прервав поцелуй, он поспешно высвободился из цепкой хватки отталкивая от себя нахала.

- Да что с тобой такое? – недоумение и обида отчетливо слышны в голосе парня. – Ты что, совсем рехнулся? Да что с тобой сегодня? Что тут случилось, пока я там охотился? Скажи, наконец!   - Что с ним сегодня? Сегодня? А что обычно у них уже совсем все в порядке? Совсем растерявшемуся Шону показалось, что он, где то потерял большой кусок своей жизни и теперь просто не понимает, что тут происходит. А вдруг это сейчас вовсе и не сон, а самая что ни на есть реальность? Как же узнать?

- Ты же только с охоты вернулся. – Ляпает он первое пришедшее в голову объяснение.

- Ну, так и что? Я же вымылся, прежде чем возвращаться. Я прекрасно помню какой ты у нас чистюля, мне вполне хватило того раза когда ты меня чуть с кровати не скинул. Да и озеро тут как раз совсем рядом оказалось, так что я и зайчат тебе и ободрал и вычистил и вымыл, и сам скупался, чтоб тебя их кровью не испачкать нечаянно. – И черные глаза озорно блеснули – Видишь, какой я заботливый, а ты встречаешь меня как чужака. Видно нельзя тебя надолго оставлять, раз уж ты чуть не забыл меня, пока я тут надрывался, чтоб любимый не умер с голоду. – Любимый?! Нет, это точно сон и глупый к тому же! Пора было в этом срочно убедиться!

- Ну, раз уж ты такой заботливый, так что ж ты их сразу и не зажарил? Или так устал, гоняясь за парой зайчишек, что обратиться и дохнуть разок огнем сил уже не хватило? Или вы Черные выдыхать огонь просто не способны? – Насмешливое озорство мигом слетело с красивого смуглого лица.

- Догадался, наконец? Сам, или твоего ручного недодракона, наконец, озарило?

- Вик догадался, - признал Шон и с облегчением перевел дух. Значит это все-таки не взаправду. – Так это снова сон? – уточняет он на всякий случай.

- Ну да. – Кивает странный парень. – А ты поверил? Ну, признайся, хоть на чуть-чуть? – Шону показалось или в устремленных на него огромных чуть раскосых глазах мелькает мольба.

- В начале, немного, - пожимает плечам юноша. – Пока ты не назвал меня любимым. Это уже был явный перебор.

- Но так могло бы быть! С упрямым отчаянием восклицает странный вор. – Так могло бы быть, - уже тише повторяет он и, шагнув вперед, обвивает руками поясницу и спину юноши прижимается к нему всем телом. – Я так хочу, чтоб это однажды стало правдой. – Шепчет он, уже едва слышно утыкаясь губами, где то между плечом и шеей юноши. – Неужели тебе хотя бы на миг не хотелось того же? Небо! Ну почему только ты такой упрямый! – Грусть и боль в голосе парня неожиданно трогают сердце Шона. В глазах даже ощутимо защипало. Как же это похоже на то что сейчас происходит у них с Виком, когда один, любящий никак не может достучаться до второго, которому  он внезапно стал совсем не нужен…И почти сразу же на место сочувствию приходит злость. Еще не хватало начать жалеть этого мерзавца.   Это именно он виноват, что у них с Виком сейчас все так плохо!

- Ты совсем ополоумел? – Шон в очередной раз принимается отцеплять от себя настойчиво-ласковые руки. – Мы враги! Ты что забыл? По-другому никогда не будет. Неужели ты сам этого не понимаешь? Или ты просто сумасшедший? – Внезапно губы ни на миг не перестававшие обжигать поцелуями непроизвольно покрывшуюся мурашками кожу на миг замирают.

- Ты был с ним! – Вновь ставший громким голос парня звенит от негодования. – Ты снова трахался со своим недодраконом! На тебе опять его запах! – Теперь уже Шон не стесняясь, отталкивает от себя, похоже, окончательно спятившего парня. Он насмешливо смотрит прямо в искаженное злостью и ревностью лицо. Черные сузившиеся глаза сверкают яростью и угрозой. Тонкие руки с крепко сжатыми кулаками прижаты к груди, словно в попытке удержать сорвавшееся вскачь ревнивое сердце. И даже таким парень по-прежнему остается невероятно красивым. Шон резко встряхивает головой, заставляя себя не любоваться им.

- Что тебя так взволновало? – Ученик магов постарался добавить в голос как можно больше издевки. – Я люблю Вика, и я был с ним. И я счастлив от того что снова был с тем кого люблю. Вот это и есть то единственное что я всегда хочу видеть правдой. А вовсе не те твои бредни, что ты постоянно на меня насылаешь!

- Но он, же не имел права! – перебивает его этот сумасшедший. Он же не имел никакого права! Он же не должен был… Он обещал! Ладно, же! – Тонкогубый рот искривляется в злобной угрожающей усмешке. – Ладно, раз так… Передай ему тогда. Передай этому своему недодраконишке что любой, абсолютно любой договор может быть аннулирован, если его условия не выполняются!

- Что? О чем это ты?

- Неважно. Просто передай это ему! И посмотри, что тогда будет.

- Да как ты смеешь угрожать Вику! – Шон в ярости хватает наглеца за ворот одежды, словно забывая, что это только сон и никакого настоящего вреда причинить ему не сможет. Сейчас он мечтает только об одном – придушить мерзавца! Смуглое лицо тут же заметно багровеет. Еще миг назад сверкавшие злобной угрозой черные глаза становятся испуганными. Худые руки безуспешно пытаются ослабить безжалостную хватку сдавившую горло.

- Не надо. Пожалуйста, не надо… - из последних сил хрипит, похоже, не ожидавший ничего подобного парень. Дыхание с трудом срывается с приоткрытых губ, легкой щекоткой касаясь лица взбешенного юноши. Покорно-испуганный взгляд с мольбой упирается в лицо Шона. Неожиданно уже знакомое неудержимое желание охватывает ученика магов. Смешиваясь с переполнившей его злостью, оно подменяет ее собой, вытесняя прочь, направляя совсем в другое русло. Отпустив горло своей все еще задыхающейся жертвы,   Шон тут же прижимается к этим приоткрытым губам сам,   вдыхая в них живительный, тут же с благодарностью проглоченный, воздух. Почувствовав изменение, парень больше не пытается вырваться. Напротив, он сам крепко вцепляется в плечи юноши, словно боясь, что тот снова передумает и с жаром отвечает на поцелуй.

- Ты этого хотел? Этого? – Прерываясь на миг шепчет Шон ему в самое ухо, и слышит в ответ только чуть придушенный стон полный страсти. Конечно же, парень хотел именно этого. На миг, глядя в его искаженное желанием лицо, с закрытыми от наслаждения глазами и, призывно приоткрытыми губами юноша даже думает, что тот сейчас просто заплачет от такого уже неожиданного сегодня счастья. Тот снова стонет и на ощупь вновь нетерпеливо тянется губами к лицу Шона в ожидании повторного поцелуя. Все это еще сильнее подстегивает желание юноши. Он быстро толкает парня к ближайшему из обрамлявших поляну деревьев, развернув его к себе спиной. Тот сам покорно обхватывает руками его шершавый толстый ствол. Спустя всего пару мгновений Шон уже вовсю вколачивался в жаркое тело, безжалостно вжимая его в грубую шероховатую кору. Хотя судя по энергичным подмахиваниям и страстным выкрикам парня того это неудобство тоже ни сколько не волновало. Наконец с силой вонзившись в любовника в последний раз, Шон бурно кончает, одновременно обхватив руками и таки добившегося своего парня и твердый ствол, с наслаждением чувствуя, как бьется в ответном экстазе гибкое тело, зажатое между ним и деревом.

Хорошо еще, что одежду не пришлось искать по всей поляне. Беспорядочной кучей она валялась тут же у дерева. Стараясь не столкнуться руками с недавним любовником Шон выудил из бесформенной груды свою и не глядя на парня, принялся торопливо одеваться.

- Жалеешь? Ну, о том, что случилось? – «Вот интересно блин», - с досадой думает Шон, это все драконы такие проницательные или только ему так повезло нарваться на двоих самых из них догадливых? – Жалеешь? – парень приседает перед Шоном на корточки, осторожно положив ладони на его колени, дожидается пока тот, наконец, взглянет прямо на него. В первый раз после недавнего секса. – Жалеешь? В третий раз настойчиво спрашивает он, так и не дождавшись ответа на первые два. Голос его при этом заметно дрогнул, а черные глаза, на тут же отвернувшимся лице, подозрительно блеснули. Шону вновь пришлось напоминать себе, что он вовсе не обязан ни жалеть разрушившего его жизнь вора ни тем более быть с ним милым и сердечным. Вроде помогло. Он поднялся, вернувшись к почти догоревшему костру, поднял с травы позабытых любовниками зайцев. Стряхнув успевших набежать на них насекомых, он принялся нанизывать их на заранее подготовленные в качестве вертелов ветки. Посолить их можно было и потом.

- Оставь. – Похоже, вору уже удалось справиться со своими чувствами. Его голос звучал совершенно спокойно и лишь самую чуточку грустно. – Оставь. У тебя уже нет времени. Утро совсем близко. Твои друзья скоро тебя разбудят. Мы все равно уже не успеем их съесть.

- Ты же принес двух зайцев для нас двоих верно? Чтобы мы могли вместе поесть, посидеть у костра, поболтать? – Стараясь казаться таким же невозмутимым, произносит Шон - Ты бы рассказал мне, что-нибудь полезное для меня. Последнее Шон вслух, конечно, говорить не стал. Он даже сам себе не желал признаваться, что потерянный вид, поникшие плечи и заметно потускневшие черные глаза что обычно всегда сверкали задорной насмешкой действуют на него куда сильнее чем он бы хотел,   но видимо до конца скрыть свои чувства ему так и не удается, потому что парень внезапно пусть и грустно но снова улыбается. Отобрав у юноши так и не насаженные на ветки тушки, он вновь небрежно бросает их в траву и, ничуть не смущаясь грязными руками Шона, заводит его ладони к себе за спину и надолго прижимается к его губам в нежном поцелуе. Шону не удается найти в себе достаточно сил, чтоб оттолкнуть его снова.

- Это не важно. – Парень, наконец, отрывается от его губ. – Не важно. Все равно все вышло даже лучше, чем я задумал. А теперь тебе уже пора. Вам с твоими друзьями нужно торопиться. Ну как, сможете отыграть два дня за оставшиеся пять?

- Два дня за пять? – Немного удивленно уточняет Шон. – В первый раз вор говорит ему что-то важное для его поимки сам без всяких его, Шона ухищрений. – Так значит, тебе осталось всего пять дней пути до твоей цели и мы отстаем от тебя на два? – тот снова слабо улыбается.

- Да. Видишь не так уж и бесполезно ты потратил со мной время. Сумел узнать, что-то важное. – И парень, и поляна словно подергиваются легким туманом и, юноша понимает, что его пробуждение не за горами. Внезапно неожиданная и совершенно непонятная грусть охватывает уже и его.

- Постой! Это как-то очень уж похоже на прощание. Я увижу тебя снова?

- А ты действительно хочешь увидеть меня снова? Снова встретиться? Не только ради того о чем я могу на этих встречах тебе случайно проболтаться?

- Я не знаю. - Внезапно Шон понимает что это, правда. Он действительно не может точно сказать, что его сильнее печалит, то, что он больше не сможет выведать у загадочного вора что-то еще, или, что их безумный страстный секс больше не повторится. Странным получился сегодняшний сон. Наверно самым странным из всех.   – Я не знаю. Наверно теперь уже для меня важны обе причины, - отвечает он, и сам не зная точно, врет он или говорит правду. На миг черные глаза вспыхивают привычным насмешливым блеском.

- Какой же ты, однако, у меня неуверенный. Ну ладно, это действительно должно было бы быть прощанием, но раз так, я подумаю, - и он снова принялся становиться прозрачным и невесомым.

- Постой! – Снова останавливает, начавшего было растворяться в предрассветном воздухе парня, осененный догадкой Шон. - Ты применял ко мне свою магию? – тот отвечает ему недоуменным взглядом

- Шон, я ведь проникал в твои сны, я заколдовал тебя, чтоб ты ничего не рассказал своему недо… своему наставнику, - тут же поправляется он, заметив бешеный взгляд юноши.

- Я не о том, идиот! Ты заколдовывал меня, чтоб влюбить в себя? – теперь взгляд парня становится снова испуганно умоляющим.

- Нет Шон. Клянусь, нет! Только чуть-чуть в самый первый раз, когда пришел в твой сон впервые. Потом в этом не было нужды. Ты и сам. Клянусь то, что ты чувствуешь, если конечно чувствуешь, хоть что-то кроме ненависти это только ты сам. Шон, ты же ведь сам маг. Пока ты думал, что я только плод сна я еще мог дурачить тебя, но попытайся я заставить тебя хотеть меня, когда ты уже понял что я настоящий, ты бы мигом понял!

- Знаешь странно, но я верю тебе. Наверно потому что и сам чувствую, что что-то помимо твоей магии притягивает меня к тебе, но я даже не могу понять что это.