Осколки. Госпожа aka Жена госпожа

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! ОДНОПОЛАЯ ЛЮБОВЬ! Ж+Ж!

Наполнявший покои полумрак нежно обнимал золотое пламя, танцующее на кончиках фитилей нескольких дюжин свечей. Всё здесь служило только для одной цели – быть усладой для их хозяйки. Воздух, пропитанный тонкими ароматами лучших благовоний, горсть которых можно было обменять на горсть самоцветов. Чтобы никакие дурные запахи не посмели оскорбить чуткий нос госпожи. Пушистые ковры, ворс которых несколько раз в день расчёсывался специально назначенной для этого служанкой. Чтобы госпоже было приятно ступать, чтобы её ноги не замёрзли. Самые причудливые узоры, самая искусная резьба и вышивка, самые дорогие ткани – чтобы радовать взор госпожи. Огромная круглая кровать с россыпью разноцветных подушек, укутанная лёгким, полупрозрачным балдахином. Чтобы госпоже было удобно спать, и всегда снились только хорошие сны. Роскошные одеяния, усыпанные драгоценными камнями – чтобы подчёркивать неземную, ослепительную красоту госпожи.

Луноликая, звездоокая, ветророждённая, она была самой прекрасной, совершенной, великолепной, таинственной, дурманящей и соблазнительной из всех женщин, что когда-либо жили или появлялись под солнцем этого мира. Длинные угольно-чёрные волосы, блеску, мягкости и красоте которых стремится подражать шёлк. Светлая, но не бледная кожа, бархата которой мечтал коснуться любой мужчина. Длинные ресницы, делавшие взгляд густо-зелёных глаз томным, пленительным, завораживающим. Мягкие изящные черты лица, красоте которого завидуют все богини. Точёная фигура, чьи совершенство, гармоничность форм и соблазнительность могут заставить вспотеть даже каменную статую.

Сейчас Абаддан, откинувшись на подушках, полулежала на своей роскошной кровати, водя тонким изящным пальчиком по прихотливому узору на ткани, словно размышляя о чём-то. Но вот, огромный, оправленный в золото рубин, стоящий на особом постаменте в центре комнаты, вдруг ожил, начав источать яркое алое сияние. Подняв голову, девушка усмехнулась.

— Даймаз… — протянула она, глядя на драгоценность. – Сколько нетерпения… Что ж, хорошо.

Поднявшись, Абаддан направилась к постаменту. Её движения были плавными, полными грации и достоинства, словно перетекая из одного в другое, подобно шагам пантеры на охоте. Подойдя к рубину, девушка коснулась его кончиками пальцев и произнесла нараспев:

— Харэл… сарэл… динар!

Все свечи на миг ослепительно вспыхнули, комнату заволокло дымом. Но Абаддан не испугалась и не отшатнулась: девушка уже не первый раз пользовалась артефактом и знала, что всё это – не более чем неистребимая страсть к эффектному появлению того существа, что обитает в нём.

Через несколько секунд дым рассеялся, но теперь Абаддан была в своих покоях не одна: рядом с постаментом стояла ещё одна девушка. Длинные искрасна-рыжие волосы, очень светлая кожа, стеклянно-голубые глаза, правильные черты. Одета она была так, как одевали наложницу, которая должна предстать перед господином, дабы быть его усладой. Полная грудь обнажена, длинная юбка алого шёлка с двумя доходящими почти до талии разрезами по бокам; обтягивающий бёдра тёмно-красный бархатный пояс с несколькими рядами монет. На шее красовался усыпанный рубинами, широкий золотой ошейник, на запястьях, предплечьях и щиколотках – такие же браслеты. Мочки ушей оттягивали

тяжёлые вычурные серьги, пальцы унизаны перстнями, в проколотом пупке поблёскивало маленькое золотое колечко с неизменным рубином. Веки подведены чёрным, на кожу рук, ног и вокруг сосков особой, источающей благовония смесью нанесены прихотливые узоры. Лицо от глаз до самой шеи скрывала состоящая из монет и нитей маска-сеть.

— Что же ты хотела сказать мне, Даймаз? – всё с той же усмешкой протянула Абаддан, сверху вниз глядя на тут же упавшую на колени девушку.

— Ты знаешь, госпожа… — полушёпотом выдохнула она, не осмеливаясь поднять взор. – Молю, не мучь меня больше…

— Ты ведь понимаешь, что заслужила это, — сказала Абаддан, обходя вокруг рыжеволосой, касаясь огненных прядей. – Я не люблю, когда мне не подчиняются.

— Умоляю, госпожа… я буду покорной… клянусь кровью Предвечных…

— Что ж, хорошо. Но не мне тебе объяснять, что будет, если ты нарушишь свою клятву. Встань.

Даймаз поднялась и, наконец, решилась взглянуть на свою повелительницу. Та лишь снова усмехнулась. Тогда рыжеволосая одним плавным движение оказалась за её спиной и осторожно положила руки на плечи. Но Абаддан тут же отошла, снова вернувшись на кровать.

— Ты же знаешь, я люблю смотреть, как ты танцуешь, — вкрадчиво произнесла девушка, откидываясь на подушках.

— Как пожелает госпожа, — соединив ладони перед грудью, поклонилась Даймаз.

Выйдя в центр комнаты, она сложила пальцы особым жестом, и вдруг из ниоткуда полилась плавная, но ритмичная музыка. Рыжеволосая тут же начала танцевать, позвякивая монетами пояса и маски.

Абаддан смотрела. На её лице по-прежнему была снисходительная усмешка повелительницы, но изумрудный огонь в глазах разгорался всё ярче с каждой секундой, с каждым движением Даймаз. Ни одному мужчине было не по силам разжечь черноволосую красавицу так сильно, так горячо, как разжигала она. Рыжеволосая танцевала всего несколько минут, а её хозяйка уже чувствовала разливающееся внизу живота мучительно-сладкое напряжение. Абаддан всё никак не могла отвести взгляд от изящных линий рук, груди, талии, бёдер.

Ей нравилось видеть ошейник и браслеты – символы неволи и принадлежности.

Ей нравилось сознавать, что Даймаз танцует только для неё, и как бы горячо не пылала сама Абаддан, её наложница всегда горела в разы сильнее.

Ей нравилось быть госпожой.

Сама же Даймаз была готова сделать для неё всё. Любой каприз, любое желание было законом. «Всё, что прикажешь, повелительница. Я сделаю всё возможное и невозможное» — говорило каждое движение рыжеволосой, её взгляд. Она любила Абаддан всем сердцем.

— Хватит, — чуть-чуть, едва заметно хриплым голосом вдруг приказала девушка. Даймаз тут же остановилась, музыка стихла. – Иди-ка сюда.

Рыжеволосая подошла к кровати и опустилась рядом с ней на колени. Несколько секунд Абаддан разглядывала кольцо в пупке, вздымающуюся грудь, узоры вокруг сосков. Не сдержавшись, девушка осторожно, еле-еле коснулась одного из них. Будучи очень чувствительной, а сейчас уже и разгорячённой, Даймаз тут же застонала, закатив глаза. Её госпожа сжала пальцы чуть сильнее, с усмешкой наблюдая за тем, как рыжеволосая извивается, и слушая мольбы о пощаде.

— О нет, — тихо сказала Абаддан, ни на миг не прекращая. – Ты должна быть наказана. Ты посмела помешать мне в прошлый раз. Помнишь?

— Д-да-а-а… — простонала Даймаз, невольно вцепившись в свою юбку. – Молю-у-у-у… госпожа-а-а… прости меня-а-а-а…

— Нет…

Девушка уже и сама вся горела, но останавливаться не спешила, желая растянуть удовольствие. Она заставляла рыжеволосую буквально выть, кричать от невыносимо острой сладости, владевшей всем её телом. Но как бы горячо Даймаз не хотела, как бы сильно не мучилась, она ни разу не посмела отстраниться или коснуться госпожи без её разрешения.

Наконец, Абаддан опустила руку ниже, на живот девушки. Она тут же расставила колени, не смея взглянуть на повелительницу.

— Смотри мне в глаза, — усмехнулась она, садясь, запуская руку под юбку и касаясь между бёдер. – М-м-м. Да тут уже целое море…

Рыжеволосая тут же задохнулась от сладости, но всё же выполнила приказ, подняв глаза.

— Молю… — горячо зашептала она, периодически содрогаясь всем телом. – Пожалуйста… позволь… мне… ласкать тебя…

— Ещё не время, — не отводя взгляд, усмехнулась Абаддан.

Ей очень нравилось касаться набухшей, разгорячённой, напрочь лишённой какой-либо растительности плоти, и при этом смотреть Даймаз в глаза, видя в них лишь поглощающие всю её суть покорность и сильнейшей желание. Истязая свою наложницу сладкой пыткой, девушка несколько раз прекращала ласки, когда рыжеволосая была уже почти на самом пике наслаждения, с усмешкой слушая её крики и мольбы.

— Чего ты хочешь? – спросила Абаддан, в очередной раз останавливаясь.

— Касаться тебя-а-а-а…. госпожа-а-а… — простонала Даймаз, тяжело дыша и кусая губы.

— Хорошо. Я позволяю тебе.

С этими словами девушка снова откинулась на подушки. Сняв маску, рыжеволосая тут же нависла над ней и начала раздевать, покрывая поцелуями обнажённую кожу. Медленно и осторожно, не смотря на сильнейшее нетерпение. «Моя госпожа… какая же красивая… ох… само совершенство…».

Одежды становилось всё меньше, поцелуи опускались всё ниже. Закрыв глаза, Абаддан наслаждалась ласками девушки, запустив пальцы в огненные пряди. Когда губы Даймаз были уже внизу живота, её госпожа хотела уже столь сильно, что невольно развела колени. Чем рыжеволосая тут же воспользовалась, быстро сев между ними и приникнув к наиболее чувствительной плоти. Не выдержав, девушка застонала, сжав руки в кулаки. Даймаз было больно, но она даже не обратила на это внимания: наложница пробовала свою хозяйку, пила её, и всё никак не могла насытиться.

Наконец, тело Абаддан изогнулось дугой, а с губ сорвался громкий протяжный стон наслаждения. Но рыжеволосая не остановилась, словно не слыша. Она продолжала горячо ласкать, не прерываясь ни на секунду. Её госпожа кричала, металась, пыталась отстраниться, но Даймаз всё пила и пила, держа за девушку за бёдра.

Абаддан испытала наивысшее наслаждение целях четыре раза, прежде чем рыжеволосая, отпустила её, наконец, насытившись. Они обе лежали на кровати, тяжело дыша. Девушка знала, что теперь её ждёт неминуемое наказание, но сейчас она могла думать только о пламени сильнейшего желания, невыносимая сладость которого всё ещё терзала её тело, да о своей госпоже, чей вкус ещё остался на губах.

— Прости меня… — едва слышно прошептала Даймаз, целуя её руку, каждый палец.

— Иди сюда… — негромко сказала Абаддан.

Она ещё не до конца пришла в себя, но сейчас её это не волновало.

— Прости, прости… — шептала рыжеволосая, уткнувшись лицом в ладонь госпожи.

— Иди ко мне.

Не глядя на неё, Даймаз легла рядом, готовая ко всему. Но Абаддан обняла её и поцеловала в губы. Такие мягкие, горячие и податливые. Девушка этого не ожидала, но тут же ответила. Снова не сдержавшись, она обняла свою хозяйку, свою любимую, гладя по спине и ниже.

Абаддан не разгневалась. Ей, как всегда, было очень приятно чувствовать прикосновения Даймаз. Оторвавшись от губ рыжеволосой, девушка принялась целовать её грудь, одновременно разводя рукой колени и гладя нежную кожу между бёдер. Наложница тут же начала стонать и извиваться, хватая ртом воздух, впиваясь ногтями в спину Абаддан. Та лишь усмехнулась, не обращая внимания на боль и не останавливаясь. В такие моменты этой девушке, чью красоту, женственность и соблазнительность признал весь подлунный мир, хотелось стать мужчиной. Сильным и властным, способным овладеть Даймаз, сделать её своей.

Зарычав, Абаддан снова впилась в столь податливые губы, лаская всё быстрее. Рыжеволосая закричала, тут же достигнув пика, ещё сильнее впившись ногтями в её спину. Девушка не остановилась, ибо знала, что её наложница не зря носит своё имя, означавшее «ненасытная». Абаддан хотела насытить Даймаз, больше всего на свете жалея, что не может хотя бы на час стать мужчиной. Рыча, она ни на миг не прекращала ласки, впиваясь в мягкие губы всё жарче и жарче.

Снова, уже в который раз, закричав особенно громко, рыжеволосая изогнулась всем телом и обмякла в руках своей госпожи. Почувствовав, что Даймаз, наконец-то, насытилась, она прекратила ласки, но ладонь не убрала, просто осторожно гладя нежную кожу. Пребывая в забытьи, девушка лишь тихо стонала, не в силах даже открыть глаза. Настолько хорошо ей не было уже очень давно. Но вот, веки дрогнули и медленно поднялись, обнажая ещё затуманенный взгляд. Повернувшись на бок, Даймаз обняла Абаддан, прижавшись всем телом.

— Не… не отсылай меня обратно… — тихо прошептала рыжеволосая, уткнувшись лицом в её плечо. – Туда, в камень… пожалуйста, госпожа… умоляю… я не могу так больше… прошу, позволь остаться с тобой… я… я люблю тебя…

— Позволю… — также тихо ответила девушка, тоже обнимая Даймаз, гладя её по голове. – Позволю, моя хорошая… не бойся… я… всегда хотела, чтобы ты была рядом… но поняла это только сейчас… я тоже люблю тебя…

— Ох… — От этих слов рыжеволосая вздрогнула, обняв Абаддан крепче. — Спасибо… любимая… м-моя…

— Да…

— Люблю, люблю, люблю…

Даймаз всё повторяла и повторяла это слово, пока упадок сил не взял своё, и она не уснула. Абаддан, чуть улыбаясь, продолжала обнимать любимую и осторожно гладить рыжие волосы, но вскоре и сама отправилась в страну грёз.