Если ты тоже хочешь. Серия: Сынок как ты хочешь меня трахнуть

ГЛАВА 1-я

Она.

Верочка Борисовна вышла из книжного магазина вся раскрасневшаяся, берет немного сполз набок и сквозь растрепавшийся шарфик был виден изящный амулетик, который когда-то давно она купила в Грузии. В руке Верочка держала сумму денег. Это была не та сумма, из-за которой нужно нанимать охрану, но Верочка внимательно посмотрела по сторонам и не стала класть деньги в сумочку, а покрепче зажала в кулачке, надела варежку из серой ангорки и пошла по улице. Получается, что это был ее первый гонорар! Черт, как приятно! Она даже не ожидала, что уже через неделю после того, как отнесла 50 экземпляров своего детектива в книжный магазин, ей позвонят, уважительно попросят прийти и принести еще 50. Это была удача, это была победа! «Вот дура, – корила себя Вера уж в который раз, – и надо было мне издавать книгу на украинском, ни одного экземпляра не купили. » Ей пришлось пораздарить прошлое издание знакомым, в библиотеки, часть оставить в издательстве. А остальные книги пылились в кладовке дома."Вот козел, этот редактор!- возмущалась она,- Ему надо издавать книги на украинском для отчетности, что ли, а я столько денег потеряла…»

Верочке пришлось занять у друзей и переиздать свой детектив на русском, всего-то 1000 экземпляров. И вот, не прошло и недели, как продалось 50 книг. Верочка хотела отметить первый гонорар, но не дома. Она решила зайти в дорогое кафе или ресторан, заказать что-нибудь невероятно вкусное и чтобы ее, как принцессу, обхаживали услужливые официанты. А она бы сидела и мечтала, как люди из-за соседних столиков буду шушукаться и посматривать на нее, а самые смелые подходить и брать автограф.

Вера шла по центральной улице и чуть не прошла «Премиум», потом вернулась и, волнуясь, открыла тяжелую деревянную дверь. Она всегда мечтала сюда сходить, только не одна. Они собирались с Элкой, но та сейчас в командировке и Верочка решила зайти сама. Спустилась по ступенькам вниз, увидела роскошное зеркало и два входа в туалет, потом бар и дальше обеденный зал, в котором не было ни души. Ресторан был в немецком стиле, дорогая мебель под мореный дуб, вышколенные официанты в старинных немецких костюмах. Ей сразу же предложили места на выбор. Она не подумала и села посередине, хотя всегда любила сидеть у стенки, чтобы наблюдать за входящими. Вера заказала пиво, капусту со свининой, кофе и яблочный штрудель со сливками. И только приготовилась насладиться трапезой, как в зал вошел мужчина. Он сел с боку от нее и Верочка могла видеть лишь его руки и носки ботинок, и слышать запах приятного парфюма. Она поддела вилкой кусочек свинины и вдруг почувствовала, что мужчина смотрит на нее. Рука ее инстинктивно опустилась и одернула короткую кофточку."Вот, блин, - думала она, – ну почему я не надела длинный свитер, как я теперь в туалет пойду? » Верочка ужасно комплексовала из-за своей фигуры – у нее был изящный верх и круглая большая попа на полных ножках-бутылочках."Вот и в туалет уже хочется, пива напилась, ну как я встану? Этот точно подумает – ну и жопа! Ладно, подожду, может он первый уйдет».

Верочка приступила к десерту, но ужасно хотелось в туалет и она не смогла сделать ни одного глотка кофе. Она покосилась на руки мужчины, руки были красивые, большие, сильные. На них хотелось смотреть не отрываясь, они жили своей жизнью, иногда перекликаясь с темно-коричневыми кожаными ботинками: если правая рука уходила, то выдвигался правый ботинок. Господин курил.

Верочка сделала вид, что рассматривает картину на стене и боковым зрением видела лицо мужчины. Он смотрел на нее. Но Вера не беспокоилась о своем профиле: у нее был милый, вздернутый носик, волосы спелой пшеницы, стриженные под каре, длинная нежная шейка, изящные руки. Ее смущало одно – собственная попа. «Нет, надо встать и идти! Сейчас встаю и иду в туалет! В конце концов, какая мне разница, что он про меня подумает! Я его вижу в первый и последний раз! » Верочка вспотела, вытерла лоб салфеткой, одернула в десятый раз кофточку и уверенно встала. В тот же миг нож упал на пол. Вера испуганно глянула на мужчину, а тот быстро отвел взгляд от ее попы! Она подняла нож, взяла сумочку и выскочила из зала.

В туалете она привела себя в порядок, умылась и даже вымыла под мышками, нанесла немного тонального крема на пылающие щеки, подкрасила губы и смело вышла из туалета, в надежде спокойно закончить свой праздничный обед. И вдруг Верочке преградила путь невидимая воздушная волна, сердце выдало экстрасистолу и тело отшатнулось. Он стоял у зеркала, их глаза встретились.

Он.

С утра злость стала еще больше. И как всегда, когда злился, стал медленным, нога за ногу ходил, говорил медленно и тихо. Конечно, лоха он вчера сыграл удачно. Понты и всю эту хрень, которую ненавидел, изобразил. Братцы-мэрцы были довольны. Хлопали по загривку, одобряли. Если бы не необходимость тратить ему, не молоденькому уже, годы и годы на подтверждение дипломов и получение сертификата в Штатах или Европе, то уехал бы туда от этих ловких и кипучих ловцов баксов. Но поздно уже.

— Хирургия, ****ь, — снова выругался про себя Олег Петрович, успешный пластический хирург Киева. Но он знал, что кокетничает – любил и хирургию, и свою быструю смекалку за столом, когда догадывался что, сколько, когда и кому надо вколоть и всю эту атмосферу. Но клинике его было трудно. И ему было трудно. И он злился, что взял молодого мудака в главбухи по совету друга. Главбух оказался из тех, что решений сам не принимает, и нагрузку с Олега не снял. Так что и чиновников ублажать приходится лично.

— Пошел бы в биологи или химики, – горя бы не знал, - злился на себя Олег Петрович – Списался бы с каким-нибудь универом, нашел бы грант и работай себе. А тут, ну куда медику переезжать? Не 25 лет уже, а на два десятка побольше.

Прошел через офис вялой медленной походкой – помощница ЗояВанна уже знала, что шеф не в духе и будет поэтому особенно внимателен. Сегодня был «день бумаг»… Отдых…

Пришел ЗАМ. Немолодой. Точный. Вопросы решал. Лишнее на себя не брал. Одно плохо – не медик. Но это можно и вытерпеть.

Главбух прискакал. На него Олег посмотрел особенно ласково. Это значило, что он злится и главбух поджал хвост. Вчера, переговорив с мэрятами, именно он предложил девочек, на что мэрята благосклонно загоготали. Пришлось ехать всем четверым на квартиру и кувыркаться там по две пары в комнате – благо сексодромы были широкие.

Когда-то Олег Петрович, тогда еще просто Олежка, иной раз мечтал о таких впечатлениях, потом даже и увлекся было ими, коллекционируя острые ощущения, но вскоре остыл. Правда девчонок главбух отыскал в этот раз хорошеньких и не стандартных, а с изюминкой. Так что когда они принялись со смехом бегать из комнаты в комнату, то возник забавный эффектик неожиданности – что за наяда попадется в этот раз? У каждой было на что посмотреть, что потрогать или хотя бы послушать. Олег даже было и увлекся, как лет 5 назад. Особенно когда одна из девочек ласково, с горящими от любопытства глазами, легла на другую – головой на живот - и стала вводить его «друга» в ее раскрытые складки, жадно похлопывая их. Но когда главбух и один из «мэрцев» стали, неумело кряхтя и даже переругиваясь, пытаться зажать между собой самую хрупкую из девочек, то Олегу стало противно. Он отнял девочку у них и, под завистливые взгляды чиновников, оттрахал ее, держа за попку, на весу. Глаза у девчонки были восторженные, и пищала она не понарошку. За такие счастливые глаза девчонке можно было бы и простить раннее ****ство, будь он помоложе.

Теперь Олег Петрович прикинул сколько времени уйдет на поиски нового главбуха, и не торопясь выкурил сигарету. Обедать решил пойти в новое место. Не хотелось видеть приевшиеся рожи – еще и разговаривать придется, не дай бог! Поехал в «Премиум». Место было дорогое и не пафосное. А мясо он любил и как тот жадина, «побольше, побольше! » Немцы не должны были подвести. Отхлебнув пиво, покосился на соседку. Автоматически, профессионально, отметил хорошую крупную грудь, точной формы, в нужном месте. Своих пациенток помнил. Уровень конкурентов знал. Это не их работа. Приезжая? Не похоже… Не слишком богата… Это место не из ее репертуара и кошелька. Кого-то ждет? Нет, не смотрит на дверь, на мобильник…Но смазливенькая. С глазками… Ямочки на щеках. Заметила, что он ее рассматривает и даже засмущалась. Что ж, версия о профессионалке тоже отпадает.

Кто же ей делал имплантанты? И какие? Но главное – кто?

Хорошенькая вскочила, застеснялась, уронила нож, тут же, показав недурную задницу, подобрала его и ушла в туалет. Олег пошел за ней, не особо задумываясь о способе знакомства. Единственный способ узнать, настоящая ли у женщины грудь, да и то профессионалу, – это пощупать. Ждать пришлось долго.

— Да что она там, подмывается что ли? – раздраженно подумал Олег и ласково улыбнулся своему отражению в зеркале. Наконец дверь женского туалета открылась.

— Хм, — подумал он, глядя в упор на соседку с близкого расстояния. — Действительно хорошая грудь, — Да и сама ничего, хоть и не 20 лет… Можно и трахнуть. И не без удовольствия.

ГЛАВА 2-я

ОН.

Женщина вздрогнула, когда выходя из туалета, едва не натолкнулась на него. Олег Петрович вежливо сделал шаг назад:

— Извините, что напугал невольно. Никак не ожидал, что помешаю. Но еще немного и вы поставили бы мне на лбу хорошенькую памятную шишку. И я ходил бы с этой шишкой, рассказывая знакомым, что спас красивую женщину из лап обнаглевшего хама.

Он трещал без умолка, зная, что важны не слова сами по себе, хотя глупостей говорить все же не следует, сколько тембр голоса, подбор слов и фраз, умение «держать лицо». Да и женщине придется отвечать уже собеседнику, а не просто встречному человеку, и ей будет легче пойти на знакомство с ним. Риск показаться при этом трепачом, разумеется, был, но его легко можно будет потом исправить, а пока важно, чтобы ей было с ним просто и легко.

Она, поняв его шутки, вдруг улыбнулась, глядя снизу вверх, и его неожиданно тронула эта улыбка — открытая и даже чуть беспомощная, но радостная и искренняя. И засветились глаза.

Оп знал это за собой. Знал, что романтичный парень до сих пор живет в нем, неожиданно возникая в неподходящих местах. Этот романтичный парень выглядывал то во время операции, когда ловко прижав, внезапно закровивший сосуд, он победно оглядывал свою бригаду, ожидая похвалы; или во время беседы с чиновниками, когда он лениво бросал им: «Наша беда, что у нас чиновники честные. Другие бы деньги получали и ни хрена не делали - к всеобщему счастью»; или как вчера, когда он стал вытаскивать ту девчонку, зажатую между двумя сопящими хамами; и вот теперь, когда увидел эту улыбку.

Как же мало есть женщин, умеющих вот так улыбаться — и широко, и не одним ртом, а еще и глазами, и легким наклоном головы, и даже чуть покрасневшей шеей. В девятом классе так улыбалась Нинка. Жена так улыбалась, но потом оказалось, что ее глаза в этом не участвовали. На том он ее и оставил, не говоря никому об истинной причине. Увидев улыбку новой знакомой, Олег даже слегка сбился в своем непрерывном трепе, но взял себя в руки. Когда вернулись к столу, он представился. И не фамильярно – «Олег», а полностью «Олег Петрович». Показал, что уважает и собеседницу, и себя. Не вчерашние девчонки, для тех он был «Олежка». Дал понять, что у него частная клиника, но не стал говорить какая. Кто эта Вера Борисовна по профессии, кем работает, Олег Петрович не очень и понял, но не стал уточнять. Всему свое время. Но ближе к концу обеда, уже плавно меняя тон с трепливого на более серьезный, сказал:

— Вы знаете, Вера Борисовна, что я знаю, что вам не 18 лет?

Встретил удивленный взгляд.

— Я имею в виду, что вы не станете удивляться, если я попрошу вас встретиться здесь завтра и пообедать еще раз, но уже от начала до конца и без шишек на лбу.

— Но я плачу сама!

— Да ради бога! – легко согласился Олег, — Можно даже проще – неделю я плачу, а потом вы! Или по месяцам. Хотите?

Поняла и засмеялась.

Романтичный мальчишка вновь полюбовался ее улыбкой и осветившимися глазами. И даже ложбинка на груди показалась не молочными железами, которые надо изучить, а местом, которое приятно погладить. И сразу представилось, как он целует ее обнаженную грудь и, подняв голову видит, что она встречает его взгляд вот именно такой улыбкой, только глаза ее будут темнее от подступающей волны желания. И повинуясь этой волне, его руки скользят ниже, к выпуклости живота, а через нее и дальше, сдирая вдруг ставшую ненавистной тонкую ткань. Он отвел глаза.

— Какая же она славная! — пробормотал внутри него романтический мальчик, но Олег прогнал его. И сказал вслух:

— Ну что, обедаем завтра? Надеюсь, за пару кружек пива вас с работы не выгонят?

— Могут и выгнать, тем более я сама себе начальник, друг и сватья.

— Свое дело? Что-то торговое? - в голосе Олега Петровича едва слышно прозвучало недоверие, уж очень она не походила на крепких торговых женщин.

ОНА.

Вера совсем не помнила, как добралась домой. Кажется, он вызвал ей такси и даже заплатил водителю, все было, как в тумане. Она поднималась по лестнице и пропустила соседское – «добрый вечер, Верочка Борисовна! »Так ее называли еще с тех пор, когда она работала учительницей. Верочка запоздало крикнула – «Здравствуйте» - но ее уже не услышали. Дома она тяжело стащила сапоги, сбросила пальто и села в кресло, не включая свет. Тело дрожало мелко-мелко, как будто с мороза или после стресса. Но вечер был такой приятный, а мужчина такой милый и настойчивый, что надо бы радоваться. Но радостно Верочке не было, а наоборот, даже хотелось плакать, прижавшись к чьему-то надежному плечу. И она знала, почему ей так плохо, она очень хорошо себя знала.

Верочке хотелось в который раз прокрутить их разговор в кафе, вспомнить все слова, что он ей говорил, это было неимоверно важно для нее – что говорит мужчина на первом свидании. От этого всегда зависело ее «да» или ее «нет». Но, сейчас она почти ничего не помнила из сказанного. Она отчетливо помнила его руки, его губы, его волосы, плечи, лоб, уши…И даже не то чтобы части тела, а скорее свои ощущения, когда смотрела на собеседника.

Она не помнила уже, чтобы когда-то человек вот так нахлынул на нее, как океанская штормовая волна, чтобы проник внутрь, посмотрел как там и остался… Она понимала его взгляд на своих глазах, губах, шее, груди, внизу…И ей почти не нужно было его губ и рук, и без этого завелся какой-то могучий механизм, остановить который было бы очень трудно.

И еще Верочка знала – она больше не встретится с ним. Никогда! Она слишком оберегала свой душевный покой, все душевные бури были давно похоронены в тихой лагуне ее собственного островка, где места хватало лишь самым близким людям и еще Витьку, ее скучному, но постоянному и верному любовнику. Она, как загнанная в угол волчица, пыталась обороняться изо всех сил. Это была опасность, исходящая даже не столько от Олега, сколько от ее самой, от глубоко похороненного под корой ее печали вулкана, тревожить который она была не намерена. Зазвонил телефон. Это был Виктор, он звонил каждый вечер в надежде, что у Верочки будет чувственное настроение и она его позовет. Вера звала редко, потому что секс ей был нужен все меньше и меньше, а жить с Виктором она не хотела, потому что для этого нужно было уводить его от горластой и цепкой жены. Да и, Господи избави, Верочке это вообще было не нужно никаким боком. Она начала писать свой второй детектив, общалась с любимыми подружками, помогала по хозяйству родителям и для обихаживания мужика у нее не было ни времени, ни желания.

Сегодня Витек был ей не по планам, она хотела заняться редактированием, потом сделать с десяток телефонных звонков, но…подумав, снизошла – «Приходи». Витя прискакал быстро, как всегда в пакете был его джентельменский набор – советское шампанское, кусочек сыра и конфеты «Ромашка». Верочка глянула на его незатейливое лицо, на карие глаза с вечно виноватым выражением, на давно не чищенную кожаную курточку и вздохнула:

-Накрывай на столик, а я пойду в душ.

-Я так скучил. Моя в село поехала, может я у тебя останусь?

-Мне работать надо…

-Ты работай, а я буду телевизор смотреть…

-Ну, как хочешь, только утром рано уйдем.

-Да и мне надо рано.

Верочка вышла из душа и все было как всегда. Все шло строго по плану. Она порезала на стол копченой колбаски, разогрела плов, достала баночку консервированных перцев и соленые огурчики. И еще бутылочку домашней водочки, настоянную на перегородках грецких орехов. Эта водочка была для Витюши, она дюже обостряла его сексуальный аппетит и вообще делала его разговорчивым и порой даже остроумным. Верочка никогда не заморачивалась на нижнем белье. Она ходила в ванную, накидывала халатик, выпивала шампанского и позволяла Витеньке заняться с ней сексом. Все было очень просто - так и этак и так…А потом она опять шла в душ и опять накидывала халатик, но другой – махровый.

Но сегодня Верочке захотелось надеть белье. Был у нее один единственный комплектик, который она зачем-то купила за компанию с Элкой. Ничего особенного – бежевые стринги и декольтированный бежевый лифчик. Верочка нашла комплект в шкафу, надела, полюбовалась собой в зеркало, накинула халатик и вышла в гостиную. Витя уже во всю чавкал:

-Садись – поешь, целый день на кофе, наверное…

-Налей мне шампусика лучше…

-Ты где-то уже поела?

-Ага, к маме заходила…

-А зачем лифчик одела?

-Лифчик купила красивый, посмотри…

-А чего на него смотреть, это лишняя вещь дамского туалета…

И Витек попытался неловко содрать эту часть туалета, Верочка в шутку отстранила его руку, а он и не настаивал. Завалил ее по-мужицки, отодвинул полосочку стрингов… И вот уже полные Верочкины ноги летают над журнальным столиком. Витек был доволен состоянием Верочкиных органов, мол, во как меня хотела. Ждала… уже готова… А ей кружило голову дешевое шампанское, какие-то образы то и дело отрывками всплывали в памяти: это было красивое кафе, манящие ароматы и руки мужчины, которые крепко обхватили аппетитную Верочкину попу. И в секунду нахлынувшего сладострастия она реально почувствовала эти руки, с нежными и сильными пальцами хирурга, а потом на долю секунды она увидела его глаза - взгляд был колючий, цепкий, но где-то в глубине она разглядела искорку нежной покорности.

ГЛАВА 3-я

ОНА.

Верочка Борисовна вышла из издательства не в лучшем расположении духа. Поговорив с главным, она поняла, что рассчитывать на нищее издательство не имеет смысла, что нужно думать самой, как пробиться. Она знала, что ее первый детектив сырой, наивный и покупается только из-за красивой обложки и цветных иллюстраций, из-за которых себестоимость книги невероятно выросла. Но Верочка пошла на это, потому что не хотела остаться совсем уж незамеченной. Из тысячи экземпляров продались 200, но за довольно короткий срок, и это вселяло надежду. Она надеялась, что в случае успеха, может рассчитывать на финансовую помощь издательства для второй книги. Но главный сказал однозначно – денег нет, будь ты хоть Донцова, печатайся только за твой счет да еще и с предоплатой. А из этой тысячи 90% - отдать долг, а 10% - прожрать, и все. Значит, опять лезть в долги.

Но Верочка уже не могла остановиться. Сюжет новой книги настолько захватил ее, что она думала о нем везде – в маршрутке, в магазине, на кухне. Она даже немного забыла про Олега Петровича. И лишь поздно вечером, перед сном пыталась установить контакт с его образом. И Олег очень быстро входил в контакт, он любил Верочку в ее мечтах, он целовал ее нежно и страстно во все мыслимые и не мыслимые места. Его руки, его невидимые, но сильные объятия охватывали все ее существо, они скользили по телу и не было на нем места без эрогенных зон. Разрядка наступала неожиданно быстро, после чего Верочка прогоняла образ Олега, начинала думать про книгу и вскоре засыпала.

Сюжет детектива «Обман» получался замысловатым. Сначала она хотела по-другому, но в процессе написания возникали все новые и новые подробности, подключались персонажи один интереснее другого и нужно было хорошо думать, чтобы не запутаться самой. Эти три мужика, три приятеля и партнера по бизнесу были людьми в принципе не плохими. Каждый имел надежный тыл, преданных жен, детей, хобби. Вобщем, жизнь у всех удалась. Но кто-то из них оказался жадным, он стал сливать информацию конкурирующей корпорации. И в конце концов доигрался, что его решили убрать. Все три друга имели одну общую слабость – свинг. В клуб они ходить не решались и устраивали оргии в загородном доме общего знакомого. В день такого «концерта» должны были убрать одного из них. Убрать должны были просто – девица подсыпает в бокал с виски яд, заманивает парня в ванную и дает выпить перед сексом. И все было по плану, из трех женщин парень предпочитает ее и идет с ней в ванную, чтобы уединиться. Она протягивает виски с ядом, но он понимает, что если еще выпьет, то потеряет остроту чувств. А девушка ему очень нравится и парень выливает виски в раковину, чтобы насладиться телом женщины без наркоза.

Верочка никогда не участвовала в оргиях и даже не читала об этом. Если ей попадалась подобная литература, она брезгливо пролистывала, никогда не углубляясь в чтение. А вот ведь вынесло сейчас на эту тему, совершенно неожиданно для себя. И что писать? Как добиться правдоподобности, но без пошлости, без вульгарности. Ведь существуют же свинг-клубы и туда же не подонки ходят, не отморозки, а может быть те, с кем приходится встречаться, общаться. Обычные люди. Наверное, нужно найти литературу об этом, потому что незнайкой будет описано нелепо и смешно.

Так вот. Парень случайно остается жив, пока. Но случается непредвиденное – умирает от сердечного приступа другой. Шок. Огласка. Пресса. Это конец всему. Надо что-то делать, чтобы избежать всего этого, но в деле замешано много людей. Все переплелось – страх, месть, амбиции, похоть, ненависть и, конечно же, любовь. Она настигает человека не только в парке или в ресторане, когда мужчина замечает женщину и уже не может оторвать от нее глаз. Она настигает и в свинг-клубе, когда женщина стонет от двойного вхождения, а у мужика сносит крышу. И непонятно от чего – от ревности или от неимоверного блаженства. Верочке не дано было понять такие переживания. Она привыкла знать: это хорошо – это плохо, это правильно – это не правильно, так можно – а так не должно быть. Но, видимо, пришло время разобраться во всем этом, а заодно и в себе.

ОН.

Жизнь есть жизнь, работа есть работа и Олег Петрович, не испытывая никаких чувств, вел осмотр своих клиенток, или пациенток, если по старому, по-советски. Впрочем, простые случаи, а значит самые симпатичные клиентки принимал и вел не он, а его "гвардейцы", которых он отыскал и доучивал. Только мужчин в гвардейцы брал, знал, что женщины доверяют им больше. Зато стареющие настоящие или бывшие жены, ну и не молоденькие, успешные бизнес-вумен с проблемами попадали к нему. Гвардейцев строго-настрого предупреждал - секса с клиентками не иметь! И даже никаких флиртов, пока она в клиентуре. Ушла из клиники, срок наблюдения кончился - тогда ваше право. Зато за секс в кабинете клиники с клиенткой - увольнение немедленно. Но приватно на шашни гвардейцев с медсестрами глаза закрывал - это все равно не остановить. "Против природы не попрешь!", как сказал один мудрец.

И сам также флирта с клиентками избегал, хотя понимал, что для них он фигура сакральная, харизматичная и при желании почти любая не сможет ему отказать. Но профессия брала свое быстро и Олег без труда для себя начинал рассматривать женщину, как набор органов, а не как объект желания. Но, до осмотра или после, или просто встречая пациентку в коридоре, не мог не замечать ни грации (редкая вещь!), ни обаяния (тоже не часто!), ни какой-то привлекательной особенности. Но ради обаяния с грацией мог уплыть мыслью, правда не слишком далеко и, сохраняя выражение лица, - еще не хватало, чтобы о нем пошли слухи.

Климук эту заметил сразу. Вот что в этих женщинах сразу привлекает? Походка? Выражение глаз? Наверно все же выражение глаз - много и явно более ****ское, чем у тех, у давешних, девчонок. Ну, блузка... Ну, качание бедра. Но главное - игра глазами. Пока расспрашивал ее, пока уточнял, что она хочет (соски поднять), необходимые анализы, сроки, понял, что она волнует. Блузку расстегивала, глядя на него, а не в сторону. Глаза смеялись и стали еще более ****скими, хотя куда уж больше. В дорогом, но тесноватом лифчике с трудом умещалась неожиданно смуглая грудь, открытая почти до сосков. Олег Петрович покачал головой:

- Вот это не рекомендую, - сказал он, - не злоупотребляйте загаром!

- Но моим мужчинам нравится! - она явно поддразнивала его, используя множественное число. Олег не удержался от остроты, хотя и понимал, что делать этого не следует:

- Но не всем мужчинам.

- Вы, профессор, предпочитаете контрасты смуглого и белого? - продолжала она флиртовать.

Он не был профессором, но обращение ему понравилось. "Надо будет озаботиться этим", - решил он про себя.

- Снимите лифчик, - строго попросил он, не отвечая на вопрос, но голос, кажется, выдал его. "Она шлюха, но я хочу ее трахнуть и прямо сейчас", - думал он. "И не на кушетке, а прямо здесь, не вставая со стула".

- С удовольствием, профессор! - остановить ее напускной строгостью было не просто.

Она стала копаться у себя за спиной, выставив и без того крупную грудь. Он ждал, пока она справится с застежкой сзади. "Сейчас она попросит помочь и я уж точно не удержусь и схвачу ее" - пронеслось в голове доктора одновременно с началом эрекции.

- Ну помогите же мне! - воскликнул она и повернулась спиной. Круглая, обтянутая попка была прямо перед его лицом. Он расстегнул замочек, снял с плеч бретельки и взял ее груди не как врач, а как мужчина, делающий вид, что он еще врач. Потрогал соски.

- Я хочу, чтобы они торчали вверх, позадорнее, - сказала она изменившимся голосом заученную фразу, но ее выдала эрекция сосков.

- Я понял - сказал он, расстегивая молнию на ее юбке. Трусики она стащила сама, не мешая его рукам в себе.

Он действительно вошел в нее, так и не встав со стула, но дальше все же менял позы. Понравилось, что она явно хотела этого не меньше, чем он сам, а не выполняла обязанности и не притворялась. Превратилась в щебечущее существо. Старалась, двигалась...

- Я как-то сразу поняла, что у меня с вами что-то будет, - сказала она, когда к ним вернулась способность к членораздельной речи.

- Я тоже, - ответил он честно.

Автоматически подумал: «Неважная форма, быстро утратится».

И вспомнил женщину из кафе, Веру. С улыбкой. С хорошей такой улыбкой и очень красивой грудью. Интересно было бы сравнить. И улыбка такая милая... Снова вспомнил свою обиду на нее. Не пришла на следующий день. Отключила мобильник. Вечером, когда он, наконец, вызвонил ее, говорила сухо. Что же, нет так нет.

Но вот кто ее оперировал, эту Веру Борисовну, если уж думать о деле?

ГЛАВА 4-я

ОН.

Поездки в мэрию Олег Петрович не любил, несмотря на пользу, которую они приносили клинике - так и не смог преодолеть сложившееся с молодости презрительное отношение к чиновникам как к людям, не сумевшим добиться успеха в профессии. Впрочем, толковые люди встречались и там, на верхних этажах, но тогда их мотивы действий были непонятны - могли быть и разумными, но могли быть и чисто интриганскими. В мэрии, у кабинета замзавуправления Олег внезапно заулыбался так, что проходившая мимо чиновница заморгала глазами от удивления, не сразу поняв, что улыбка адресована не ей. На самом деле он радостно улыбался Ольге Петровне - заклятому врагу, красавице, сволочи и конкуренту №1, которую он про себя называл не иначе как Дрянь. Олег настолько терпеть не мог Дрянь, что даже представить не мог себя, ласкающего эту красивую женщину, хотя и понимал, что это романтизм чистой воды, чистоплюйство на романтической подкладке и так не полагается у настоящих мачо.

Но со стороны казалось, что встретились если не любовники, то лучшие друзья - так радостно они расцеловались в подставленные щеки, так весело принялись болтать о новостях. Треклятого замзава, к которому тоже явилась Дрянь не было и в ближайший час он не ожидался, так что пришлось долго и весело с ней разговаривать. Решили выпить кофе неподалеку от мэрии, рассчитывая узнать хоть что-то из разговора, полного намеков, ложных ходов, жалоб на конъюнктуру и ядовитых крючков. С видом влюбленной парочки деловых людей, они уселись за столик и тут, делая заказ мгновенно появившемуся официанту, Олег Петрович увидел памятные глаза - на него смотрела та самая Вера Борисовна, из-за которой он несколько раз обедал надоевшей немецкой кухней и которая исчезла непонятно почему. Впрочем понятно почему исчезла - рядом с Верой сидел мужичонка невзрачного вида, но зато он благоговейно держал Веру за руку. Единственно что утешало, так это довольно холодное отношение Веры к своему спутнику, но нет, показалось. Вера принялась его слушать и даже один раз улыбнулась ему. Вот эта улыбка, делающая ее такой милой, но обращенная к другому, почему-то обидела Олега, точнее того романтичного мальчишку, который прятался внутри него, сильнее, чем чтобы то ни было.

Поймав взгляд Веры он привстал и поклонился. Вера ответила коротким кивком.

Дрянь коротко взглянула на Веру и спросила:

- А ты, Олег Петрович, отлично бюсты делаешь! Лучше даже чем раньше. Что-то опять новое придумал?

Олег Петрович улыбнулся неопределенно и встревожился. Дрянь теперь начнет переманивать к себе кого-то из его "гвардейцев". При муже-олигархе денег она не жалела. Настроение у него испортилось окончательно, так что говорить он стал так тихо, что Дрянь несколько раз переспрашивала и стала тоже злиться. Пришлось быстренько свернуть разговор и, расцеловавшись еще раз на парковке у мэрии, Олег и Дрянь разошлись по своим машинам.

День уже заканчивался и он позвонил в клинику. Помощница ЗояВанна рассказала о текучке и добавила, что Климук просит дать номер его личного мобильника.

- Какой еще Климук? - не вспомнил сразу.

- Клиентка, которую вы вчера в конце дня принимали, Алена Игоревна.

Олег Петрович выругался на себя последними словами, самым мягким из которых было "старый ****ун". Мало того, что нарушил первую заповедь - трахнул клиентку (!), да еще и на рабочем месте (!!), так не запомнил даже ни имени, ни фамилии!

- А что ей нужно?

- Не говорит. Но просит, чтобы вы ей позвонили.

- Пришлите мне СМС-ку с ее телефоном, - распорядился он, - я позвоню, она клиент перспективный.

Из разговора, из тембра голоса, Олегу сразу же стало понятно, что Алена хочет продолжения:

- Я так рада, что вы позвонили! Мы вчера о подробностях так и не договорились..., - она хихикнула.

После сухого кивка Веры в кафе, после ее улыбки, обращенной к другому, после налета, который явно затеет теперь Дрянь, доктор решил, что отвлечься ему надо. Придавая голосу развязность, спросил:

- Да, Алена Игоревна, мне тоже кажется, что много подробностей мы вчера упустили, - слово "подробности" выделил игривым голосом, - не хотите ли обсудить их повнимательнее и не спеша?

- Думаю это просто необходимо. Вы могли бы подъехать ко мне домой, скажем прямо сегодня?

- С удовольствием познакомлюсь и с вашим мужем, и с детишками.

- Очень жаль, но познакомиться не получится. Муж по делам на Кипре, а дочка на даче, с няней. Запишите мой адрес.

- На чашку кофе я могу рассчитывать?

- И не только, - засмеялась она и повесила трубку.

Поднимаясь в лифте дорого дома, Олег Петрович загадал в чем она его встретит - в одежде посексуальнее? в домашних джинсах? в халатике на голое тело? в нарядном платье?

А ему чего бы хотелось? Подумал, что ему-то как раз все равно, важен не наряд, а естественность поведения в нем. Хотя, конечно, чулочки делают ноги стройнее, пояс подтягивает живот, лифчик поднимает грудь - для женщины приятно сознавать, что мелкие недостатки припрятаны. Да и сама подготовка для женщины очень важна. Тщательнее подготовка, более волнующее ожидание - дольше и острее удовольствие. А что его самого сильнее заводит?

Припомнил и решил, что наверно его как раз сильнее всего заводит беспорядок в одежде женщины. Какая-нибудь расстегнутая блузка, из-под которой то и дело показывается грудь, вздернутая на коленях юбка, полоска кожи над чулком, но главное - приспущенные от удовольствия веки женщины с невидящими глазами.

Усмехнулся собственным мыслям - а причем здесь одежда? Приспущенные веки и невидящие глаза - это уже не одежда, но это как раз и означает, что он как мужчина дает женщине именно то, что ей нужно в сексе. Понятно, что до секса, и после секса ей нужна любовь, влюбленность или хотя бы желание. Но во время секса?

Она уже ждала его в раскрытой двери. Он не угадал - Алена опять была в блузке и юбке. И хотя дверь квартиры рядом тоже была приоткрыта, Алена поцеловала его. Он показал глазами на эту дверь, но Алена только отмахнулась. В квартире обнял ее, принялся целовать в губы, в шею, как будто любил. Лифчика на ней не было, но зато ладонь обнаружила через тонкую ткань юбки и чулки, и пояс. Мелькнула мысль - значит не совсем не угадал.

Надо было что-то говорить, но он не знал что - слишком быстро знакомство перешло в секс, но и "девочкой - профессионалкой" она не была. А знакомых слов на такой случай не было. Стал бормотать: "Ждала меня? Да? Хотела? На, получай",- удивившись собственной изобретательности. Стал ласкать требовательнее, сильнее, стиснул грудь. Она пискнула и стала расстегивать ему рубашку.

В большом зеркале холла увидел отражение ее спины, свое лицо с горящими глазами, ладонь, задирающую юбку сзади. "Трусиков даже нет",- отметил голос внутри. Легко поднял ее и понес к софе, рука оказалась под юбкой. Беречь ее стыдливость надо было не больше, чем с тогдашними девочками. Или даже меньше. Положив ее на софу дал ей расстегнуть молнию на брюках.

- Дай мне презик! - попросила она, но он уже достал ей на выбор несколько разных - она засмеялась. Раскатала она презик умело, ртом, пока он нащупывал в ней лакомый бугорок. Мрак желания сгущался вокруг Олега все сильнее по мере того, как требовательнее становился ее рот и его пальцы.

ОНА.

Слава Богу, что Элка уже вернулась из командировки и есть с кем посоветоваться по существу, она такая, что не просто утешит, но и поможет, всегда вникнет в проблемы. Элла позвонила Верочке еще из маршрутки и попросила не ложиться спать, дождаться, чтобы поболтать. Но Вера и не собиралась ложиться, ей нужно было подредактировать несколько страниц «Обмана» да и беспокоил вопрос про свинг, и она решила поискать описание, рассказы и другую информацию об этом в Интернете, чтобы уж точно и достоверно описать встречу друзей перед убийством. Посидев с полчасика, смелая писательница оробела и поняла – такое она не напишет! И вообще, какой черт вынес ее на эту тему, неужели нельзя было описать казино или бордель, или скачки, чтобы укокошить человека в суматохе?? Надо было придумать это непотребство??!! Верочка выключила комп и хотела идти в душ, когда зазвонил мобильник, это была Элка:

-Ну привет, Верка, я уже рассупонилась, перекурила и теперь можно поговорить. Что у тебя с издательством?

-Привет, подружка, ты-то как съездила? С приключениями?

-Да, но приключения были не у меня, я их кое-кому создала. После чего мне предлагали на выбор – домик на Канарах или замужество)

-Неужели так влипли?

-Не то слово. Да еще и пытались доказать, что не верблюды.

-Ой, Элка, я б не смогла в налоговой работать. Такие нервы…

-Ой, Верунчик, а я б не смогла вот так писать романы, которые никто не покупает.

-И неправда. покупают, уже 200 штук купили. Но редактор напрочь отказал издавать, надо искать деньги.

-Понимаешь, издавать надо минимум 10000 экземпляров, чтобы толк был, а 1000 – это же смех.

-Ты с ума сошла?? Это ж 20 тыс. долларов! Таких денег мне вообще не найти!

-Найдем! Только не будь дурой и у тебя будет спонсор!

-Кто ж это, Элка??? Скажи мне и я ему отдамся сразу и безоговорочно!))

-Ты только так говоришь, а как до дела, так будешь целку из себя строить..

-Ну колись уже, кому ты меня хочешь всунуть?

-Да ты его знаешь – Николай Иваныч, директор рынка. Он мне пару раз звонил, про тебя спрашивал, и ДР нашего шефа отмечали в кабаке – помнишь?? Иваныч мне проходу не давал дай, говорит, телефон Веры. Но я же знаю, что ты на своем Витьке повисла и думаешь, что мужиков лучше не бывает.

Верочка знала Николая Ивановича, они несколько раз встречались в одной компании, но это был человек Эллочки и она только улыбалась, отвечала шутками на его попытки говорить комплименты, предложения позвонить и встретиться. Николай был обычным мужиком, ему бы агрономом или фермером работать, но могучая струя перестройки вынесла его на рынок, прагматичный ум и хитрость пришлись по душе властьимущим, и вот уже лет десять он был директором городского рынка.

А Эллочка продолжала:

-У него бобла немеряно, каждый год покупает машину одну круче другой, да он тебе двадцатник зеленых отстегнет легко, да еще и поможет по районам разбросать книги, а потом его холуи деньги сами соберут и тебе на блюдечке принесут. Ну дашь ему раз в неделю, не убудет от тебя.

-Эллочка, да я не против, но у него ж всегда молодых девчонок охапками, ты сама говорила.

-Было дело, но сейчас Колян с этим завязал, потому что пару раз у него были большие проблемы с дурехами и дошло до жены. Так он сразу укакался, потому что там семейство крепкое и жена если разведется, то все ж на нее записано. Он нищим останется. Поэтому ему нужна женщина зрелая, чтобы детей не хотела рожать и на его фамилию не претендовала.

-Да все понятно, Эл…Ну не знаю, я давно его не видела, ну пусть он мне позвонит, что-ли... А там будет видно.

-Да будь смелее, Матрена…Так ведь все дела и делаются, ну я дам ему твой телефон, а там решай сама в конце концов. Но если не захочешь с ним, то на 1000 штук я тебе дам – главное, чтобы эротики было много и трупов побольше, народ это любит!

-Спасибо, Элка, сделаем!

-Ну тогда давай до завтра, пойду в душ и спать!

-До завтра. Созвонимся.

Звонка пришлось ждать не долго. Днем Верочка скупала продукты, чтобы отнести родителям, и звонок Николая Иваныча застал ее в подъезде. Он говорил весело и просто, как с хорошей знакомой, предложил встретиться на выбор – на даче, на квартире или в кафе. Верочка выбрала кафе.

Кафе «Нирвана» - богатое, безвкусное, но зато здесь все куплено на 100 лет вперед. Николай Иваныч себя чувствовал в нем по-хозяйски. Верочка, как ни странно для первого свидания, совершенно не волновалась и даже аппетит у нее не пропал, а наоборот, разгорелся. Она заказала всякой вкуснятины и когда официант принес заказ, повернула голову и неожиданно встретилась глазами с мужчиной, сидевшим через два столика от них. Верочка сразу не узнала его, но когда он привстал и поклонился, она поняла кто это и сухо сказала – «Драсьте». Выпили по 50гр коньячка, Иваныч с аппетитом подхватил мясной рулетик с грибочками, а у Верочки что-то перекрыло пищевод, заткнуло и все. Даже немножко затошнило. Она взяла ломтик лимона и попросила Иваныча плеснуть еще коньячка. Иваныч принял это за добрый знак и пожал руку Верочки, а когда она опрокинула рюмочку – довольно крякнул и потрогал за коленку. А ей очень хотелось повернуть голову и посмотреть на Олега и его спутницу, но она не решалась. И только когда они встали, чтобы уйти, она резко повернула голову, но увидела лишь его спину. Он не оглянулся. А Иваныч продолжал убалтывать Верочку, он что-то говорил, пытался быть галантным и остроумным кавалером. Но она не слушала. Только когда он начал про дачу с камином, шашлыки, мол, когда ж мы уже туда поедем, Верочка беспечно выдохнула: «Да хоть сейчас! »

Сейчас так сейчас. Они сели в машину и поехали.

Было тепло, коньяк кружил голову и легкая музыка успокаивала. Только выехали за город, Иваныч положил свою руку Верочке повыше колена. Трасса была пустынна, ничего не мешало любовным играм и Иваныч взял Верочкину руку и положил ее себе между ног. Верочка вспомнила какой-то фильм, где девица делала минет водителю и что в это время происходило с автомобилем, и засмеялась. Иваныч принял это за хороший знак и стал съезжать с дороги. В посадках он остановился, посмотрел на Верочку призывно-весело, расстегнул ширинку и развалился на сиденье… Верочка опешила, выхватила из бардачка сигарету и чтобы занять руки и рот, нервно закурила. Через минуту испугаться не успела, как сиденье опрокинулось и Иваныч, пыхтя, решил восстановить справедливость. Пока он неумело стягивал с нее одежду, пока его проворные пальцы лезли туда, куда лезть никто не просил, она поняла, что будет писать про свинг, она уже знала, что именно будет писать. А когда он, отсопевшись, затих, у Верочки была готова целая глава к своему новому детективу.

ГЛАВА 5-я

ОН.

Мрак желания сгущался вокруг Олега все сильнее по мере того, как требовательнее становился ее рот и его пальцы. Алена вдруг вывернулась, легла поперек софы и, широко раскинув перед ним ноги, попросила - потребовала:

- Поцелуй меня в губы!

И провела пальцем, показывая где именно губы, которые надо поцеловать.

Он раскрыл ее привычно, как устрицу, и на мгновенье вспомнил сегодняшний день. Операция, замзав, Дрянь, "Вера-с-улыбкой". Приник губами к розовому, прошелся языком по мягкому нежному... Почувствовал, как встрепенулось ее тело, когда язык нащупал крохотный бугорок, и жадно запустил внутрь нее пальцы. Алена извивалась, постанывала все громче и он, вытянув руку, сжал ее грудь. Ориентируясь на движения бедер, на звуки, быстро поймал нужный ей ритм, наиболее возбуждающую ее траекторию движений языка, раскрывал устричку то сильнее, то наоборот сжимал ее. Ему всегда нравилось доводить женщину до исступления, до того, что бы она вскрикнула от нетерпения, чтобы сама грубо и откровенно попросила, наконец войти в нее: "Ну выеби же меня!". Бедра Алены в чулках иногда сжимались и тогда застежка чулка больно давила ухо, и ему приходилось ладонью отодвигать ее.

Клекот дверного звонка он распознал не сразу, только когда Алена решительно принялась выдираться из его рук. Олег встревожился. Алена пошла к двери, как ни в чем не бывало, нельзя было и подумать, что еще секунду назад она лежала с задранной юбкой, но он был в одних носках и одеться за минуту не было никакой возможности. Но Алена успокоительно махнула ему рукой:

- Это соседка, подожди, - и прикрыла дверь в комнату. Действительно, из прихожей зазвучали женские голоса. Потом голоса ушли куда-то. Олег терпеливо ждал. Эрекция медленно проходила и он стащил ставший нелепым презик. Прошелся по незнакомой комнате. Посмотрел библиотеку. Немного подумал - не стоит ли одеться? Или хотя бы брюки?

Дверь неожиданно распахнулась и с подносом вошла Алена, а за ней незнакомая хорошенькая девушка в изящном домашнем халате модной хозяйки.

- Это Оля, моя подружка и соседка, - как само собой разумеющееся сообщила Алена, как будто не было ничего удивительного, что у нее сидит мужчина в одних носках, и ловко поставила на стол ликер, рюмки и кофейник.

- Да вы не стесняйтесь, профессор, Оля тоже врач и не в первый раз замужем. - чуть насмешливо представила Алена. Оля, невысокая, изящная с симпатичным лицом и длинной шеей, едва не смеялась, глядя на его смущение.

Олег начал злиться, он не любил, когда его ставят в смешные ситуации.

- Разливайте, Олег Петрович! - продолжала тараторить Алена, - Со знакомством вас с Олей!

Открывая бутылку, он видел, что обе женщины наслаждаются его смущением. Они переглядывались, улыбались друг другу, Оля шепнула что-то на ухо Алене и та коротко рассмеялась.

- А на брудершафт выпьем? - спросила она с лукавым выражением лица и, глядя на Олега, обняла Ольгу за шею, стала поглаживать ее небольшую грудь, ее ладонь скользнула в вырез халатика. Мелькнул и исчез в ее пальцах розовый сосок…

Он понял, что они хотят от него и знал, что даст им это сполна.

Жгучее чувство поднималось в нем, когда он смотрел на женщин. Он разлил ликер по рюмкам и, когда обе девушки стоя выпили по глотку, смочил палец в ликере и капнул густую каплю в вырез халата Ольги. Она засмеялась и медленно распахнула халатик. Олег, наклонившись, смочил ликером маленький сосок на небольшой груди и эрекция соска, и его собственная начались одновременно. Слизывая эту каплю он знал, что Алена сейчас сделает тоже самое и с ним. Да, вот потекла по его стволу липкая прохлада; да, вот уже язык слизывает сладкую жидкость.

- Вкусно, - раздался смешок.

Под халатом у Ольги тоже был только пояс, только не со светлыми, а с темными чулками. Она была стройнее и изящнее Алены, и соски с темным кружком вокруг были меньше. Олег скинул с нее халат и пригнул голову вниз.

-На брудершафт, Олечка, - сказал он, - на брудершафт!

Посмотрел, как приникли к нему две прелестные женские головки, и раздражение стало проходить.

-Почему нет? - подумал он, - почему нет? Если они этого хотят? Я же не заставляю их, и не покупаю. Я даже не уговариваю их, они сами хотят этого. Он видел, как Ольга расстегнула блузку подруги и стала ласкать ее грудь. Олегу стало завидно, что это не он ласкает Алену, и поднял обеих - они прильнули к нему с двух сторон. Он дал им опрокинуть себя на софу, дал самим разделить его - ему казалось, что так честнее и никто из них не будет в претензии. По мере того как исчезали его раздражение и злость, им на смену приходили чувственность и жажда ласкать, а лаская - властвовать.

Дальше он входил в одну, а другая подставляла себя под его ласки, или жадно смотрела на происходящее, стараясь подобраться поближе и даже помогая подруге получить более острое наслаждение. И еще он понял, что необходим им как источник радости, потому что без него у них ничего подобного не было бы. Но он понял также, зачем они нужны друг другу - чтобы передавать другой умноженную, а не разделенную страсть. Та, в которой он не был в какой-то момент, вовсе не оказывалась обиженной, выбирая для получения интимных ласк любой из двух языков и четырех рук, и получая не меньше, чем подруга.

Олег ставил перед собой два аппетитных женских зада и гладил их оба, пока женщины целовались. Он входил в одну со всей силы, а в другую просовывал пальцы, но постанывали обе. Он клал их друг на друга и смотрел внутрь, прежде чем входить то в одну, то в другую. Он смотрел, как одна, облизав его ствол, вставляет его в подругу. Он любовался их телами, но не меньше любовался и их страстными лицами.

Им овладевало чувство торжества, что он может делать с ними все, и его ствол работает безотказно. И после второго своего оргазма, когда все снова пошли в джакузи, он уже от первого прикосновения легких женских ручек снова стал расти, и вновь пламя желания поглощало его. Он смачно шлепал их мокрые попки, он пригибал их вниз и выпрямлял, стоя сзади, а подруга прижималась к его спине, или тянула в себя его руку.

В короткие паузы они пили ликер, обливали им друг друга и слизывали; девушки чокались с его стволом, а он чокался с каждой грудью отдельно и пытался чокнуться с их бугорками. Стало совсем просто и весело.

Только вечером, засыпая и перебирая в памяти весь этот день, Олег вспомнил и удачно проведенную операцию, и Дрянь, и исходящую от нее угрозу делу, и "Веру-с-улыбкой", из-за которой эта опасность возникла, и страстных богачек, которых он ублажал. Олег встал и выпил немного виски, чтобы уснуть, и вдруг подумал: "Определенно, эта "Вера-с-улыбкой" несет с собой что-то новое: не то неприятное, не то, напротив, что-то особенно приятное для меня». С этой мыслью он и уснул, улыбаясь, как довольный ребенок.

ОНА.

Как ни странно, после секса в машине Верочка не чувствовала ни омерзения, ни обиды, ни каких-то других особо негативных чувств. Ее эмоции были где-то в другом измерении, а тело требовало покоя и дУша. И когда Николай, кончив, попытался поласкать ее, она сделала вид, что что-то вспомнила:

-Ой, Коля! Я совсем забыла, что мне надо быть в городе, сколько время уже?

-Да уже шесть часов.

-Господи, едем быстрее! Мне матери укол надо сделать!

-Так мы ж не доехали до дачи, давай быстро смотаемся – посмотришь, тут недалеко.

-Коль, какая дача! У нее укол по времени. В другой раз! Поехали!

-Ты даже мне минет не сделала…Верочка, смотри... побалуйся с ним..

-Давай в другой раз, а? Ну не до того сейчас, поверь.

Николай подвез ее домой, расспросил про родителей, предложил помощь, мол, и врачи есть лучшие и в лучшее отделение маму положим, если надо. И санаторий организуем бесплатно. Верочка слушала этого почти незнакомого человека и на душе у нее становилось теплее. Она подумала - А мой Витек никогда про родителей не спросит, зато про свою жену и детей обязательно ввернет, где надо и где не надо."Они поговорили еще минут пять, потом Николай поцеловал Верочку в губы и она благодарно ответила ему. Посидели, обнявшись, еще минутку и она пошла к родителям.

Вера вернулась домой поздно, была уставшая, хотелось лечь и ни о чем не думать, настолько эмоциональным был день. Она приняла душ, сделала чай с мелиссой и медом, но вдруг что-то ее встревожило. Нужно написать хотя бы страницу, хотя бы начало этой вакханалии, - думала она, - Ну что за слово я подобрала, почему вакханалии? Работают в корпорации три друга, три уважаемых человека, три семьянина. Деньги дают на благотворительность, всех своих родственников деревенских подняли, в люди вывели. Никому плохого не делают, жены ни о чем не догадываются, а если и чувствуют что-то, то предпочитают закрывать глаза.

Верочка отставила чай и заварила кофе. Спать перехотелось, она почувствовала, как появилась тяжесть в области темени, как улучшился тонус сосудов, как яснее стала работать мысль и прошла усталость. Она продолжала размышлять:

Да, но как же сами парни? Как они себя чувствуют…А женщины? Ну предположим, что сознание у них более продвинутое, чем у простых смертных, и в погоне за невероятными наслаждениями они готовы попрать…Что попрать? Устои? Устои тоже придумали люди, которые сами грешники. Ну хорошо, допустим Витек меня пригласит в компанию, где будет приятная пара. Мы расслабимся и другой мужчина начнет проявлять ко мне знаки внимания, а Витек начнет ухаживать за другой женщиной…

Вера почувствовала легкое возбуждение. Да, чисто гипотетически это возможно. Меня можно было бы склонить на секс вчетвером, если подойти к этому ласково, с адекватным поведением партнеров и обязательной взаимной симпатией. Верочка открыла страничку и написала:

Таня чувствовала себя неловко. Какая-то внутренняя скованность мешала ей настроиться, и внутренний стыд временами проступал краской на щеках. Однако изо всех сил Таня старалась выглядеть свободной и современной, ничем не отличающейся от остальных.

Как любовники, Саша и Таня были счастливы. Секс и все, что с ним связано, обожали, и быстро научились ни в чем себя не ограничивать в достижении полной гармонии. Таня понимала, кто такой Саша, поэтому не влезала ни в какие его дела, не требовала невозможного в отношениях, на ревновала к жене и не претендовала на ее место. Она просто любила Сашу. Им нравилось открывать новое и, когда однажды Саша предложил провести вечер в интимной обстановке с его близкими друзьями, Таня отнекивалась не долго. Она хорошо усвоила – если мужчина не может чего-то получить с тобой, он найдет это на стороне. А допустить это Таня не могла.

Во вторник Саша прислал за ней машину и она увезла ее в загородный дом, там Таня никогда не была. Ее по-хозяйски радушно встретили Костя и Света, чуть позже приехал Саша. Они сели в уютной каминной, пили глинтвейн, коньяк, кофе, ели фрукты и сладости. Симпатичная молодая пара тут же перешла к обсуждению интимных аспектов предполагаемых взаимоотношений, задавая откровенные вопросы и без стеснения рассказывая о себе. Таня смущалась, краснела, как девочка под откровенными взглядами Кости и Светы. Особенно неловко стало Тане, когда Костя сказал, что Света «немножечко би» и спросил, нет ли у Тани такого опыта. Таня испуганно замотала головой, еще сильнее покраснела, но Света успокоила ее, сказав что всё будет видно само собой. Немного посидели, выпили, потанцевали, ненавязчиво приглядывались друг к другу, улыбались.. Света и Костя ободряюще кивали Тане.

Вдруг Свете неожиданно позвонили, она радостно с кем-то поговорила и сообщила, что к ним в гости зайдут их друзья, очень милая, интересная пара, которая хочет к ним присоединиться. Саша не возражал, он улыбался, гладил Таню по рукам, по плечам, говорил, чтобы она не пугалась, что он знает эту пару, это их общие близкие друзья и милые люди. Но если Танечке не понравится, то он в любой момент отвезет ее домой. И Тане ничего не оставалось, как согласиться.

Вскоре они пришли - Марина с Сережей. Таня сразу заметила, что Марина не стесняясь рассматривает ее Сашу и это немножко испугало. Ей казалось, что Света уже хорошая знакомая, которой она может доверить своего Сашу, а Марина все-таки чужая. Зато Сережа рассыпался в ее адрес цветистыми и смешными комплиментами, и Таня хоть немного успокоилась.

Таня сидела в чужом доме за накрытым столом и снова мучилась от своей неловкости. Она поняла, что между новыми знакомыми уже были интимные встречи. И только они с Сашей оказались новичками в этом деле, а может Саша вовсе не новичок? Неизвестность тревожила ее.

Саша с легкостью поддерживал непринужденную беседу. Ребята вели себя свободно, проявляя к новенькой дружеское расположение. Они легко и открыто обсуждали интимную тему, подтрунивали над бисексуальностью Светы и интересом Марины к анальному сексу. Сама Таня едва участвовала в разговоре, предоставив Саше право самому распространяться о некоторых подробностях их сексуальных отношений.

Когда по предложению Марины каждая пара стала рассказывать про их самый необычный секс, то все наперебой делились смешными подробностями – кто о сексе в лифте, кто в пляжной кабинке. И только Саше пришлось в одиночку рассказывать об их сексе на столе во время встречи последнего нового года. Таня так и не решилась вставить ни слова.

Словом, Таня чувствовала себя не так, как ей хотелось бы.

Временами она жалела, что уступила Саше и согласилась на эту встречу. Она чувствовала себя чужой. Однако она заметила, что Саша уже буквально горит желанием, и ей стало совсем грустно: ничего подобного девушка не испытывала. Таня не чувствовала в себе особой потребности попробовать с другим, а теперь уже и с другими мужчинами. Но дело сделано и уж если пришла, то значит согласна участвовать в общей игре, без ложной скромности и ревности.

- Может начнем? - с улыбкой спросил Сергей, поглядывая на Таню.

- Давно пора, - весело воскликнул Костя, разливая по рюмкам остатки коньяка.

- Как вы, девочки, готовы? - Я всегда "за"! - засмеялась Марина, которой уже не терпелось.

- Тогда раздевайся, улыбнулся Костя.

- Если раздеваться, так всем, - беззастенчиво парировала Марина.

- Нам тоже, мальчики, интересно на вас посмотреть.

- Это мы мигом, - Костя начал расстегивать рубашку, - сразу или...

- Подождите, - вмешалась Света, заметив, как густо покраснела Таня. - Давайте не все сразу. Так как я, - она привычным жестом сбросила халатик, под которым оказались только трусики и лифчик, - и потанцуем вместе.

Наступил момент, которого со страхом ожидала Таня. Ей предстояло раздеться при всех. Но она медлила, глядя, как не спеша снимает юбку Марина и как торопливо раздеваются ребята.

- Ну что ты?.. - тихо и ободряюще сказал Саша, похлопав ее по попке.

Сам он уже стоял в одних плавках и Таня видела, как напряглось под тонкой тканью его орудие. Было бы глупо вести себя иначе и Таня, стараясь ни на кого не смотреть, встала, медленно стаскивая с себя платье.

- Идем танцевать, - Света дружески потянула Таню за руку. - Смелее, мы здесь все свои.

Встав в круг и покачиваясь в такт музыке, Таня начала понемногу осваиваться. Оказалось, что трудно было решиться только на первый шаг, а будучи, как и все, полуобнаженной, она смирилась с жадными взглядами других мужчин. Никто никого не стеснялся и это помогало. Таня чувствовать себя свободнее. Интимный наряд Марины состоял из трех черных лоскутков на шнурочках. Два верхних едва прикрывали грудь, а нижний только спереди напоминал трусики. Крепкие загорелые ягодицы были совсем открыты и она без стыда демонстрировала их всем, извиваясь и поворачиваясь в танце. Таню это неожиданно привлекло и сердце ее забилось сильнее. Однако и Сережа, и Костя не сводили глаз именно с Тани, и она понимала, что вызывает их интерес, как новая женщина в компании.

Закончив это небольшой отрывок, Верочка обессиленно откинулась в кресле. Теперь надо поспать, а завтра будут новые впечатления и она продолжит писать.

ГЛАВА 6-я

ОН.

Каждую неделю, никого не предупреждая, Олег Петрович приезжал в свою клинику с проверкой вечером, а иногда и ночью, дабы держать свой персонал в тонусе. В этот раз дежурила медсестра Лена. Он прошел в ее комнату, проверил шкафы, выслушал доклад. Лена, заметно волнуясь, докладывала. Была она только из училища, взял ее Олег за старательность, умеренную миловидность (клиенток раздражали красавицы) и отсутствие претензий. И еще, в чем он не признавался даже себе, Лена была выбрана за восхищенный взгляд, которым она смотрела на него. Но Олег знал, что никогда не тронет девушку – его персонал был для него недоступен. У Лены все было в полном порядке, но он все-таки нашел к чему придраться: не в том порядке лежали препараты в шкафу. Леночка вспыхнула и похорошела в ответ на замечание. Все же иногда ему становилось жалко, что он так строг к себе (приключение с Аленой шло по другой категории). Уходя, Олег взглянул на книжку, которую она читает, ага, детективами увлекается девочка. Механически перевернул книгу и... вытаращил глаза. Взял книгу в руки и с удивлением узнал на фотографии автора. Он узнал ту саму «Веру сулыбкой». Вера Антонова, автор детектива.

- Так она детективы пишет! – почему-то радостно отметил про себя Олег. Это сразу много объясняло: отсутствие начальства и службы, о чем она дала понять на первой же встрече, и ее интеллигентная начитанность, и некоторая скромность в поведении, в сочетании пусть со скромной, но финансовой независимостью. Он узнал у Лены, где она купила книгу и на следующий день съездил туда в обеденный перерыв. Расспросил у продавцов об авторе, о продажах книги. Оказывается тираж был смешной – 1000 экз. И хоть Олег плохо себе представлял издательское дело, но судя по количеству проданных книг и по тому, что это была вообще первая книга Веры Антоновой, он понял, что деньги на пластику ее груди были из других источников. Сам еще точно не представляя, для чего ему это нужно, Олег Петрович договорился о покупке всего тиража этого издания со скидкой и обещал перевести деньги не сегодня-завтра. Он оставил визитку заведующей магазином с просьбой передать ее автору книг, если та захочет с ним пообщаться. Кроме чисто профессиональной тревоги о неизвестном хирурге, сделавшем ей прекрасную грудь, Олег знал, что она ему чем-то нравится. Чем-то особым, чего нет ни у Алены, ни у Ольги, ни, если быть честным, и у бывшей жены. Улыбка? Да, конечно, улыбка. Но не одна только улыбка, а еще что-то неуловимое и не поддающееся простому определению. Мысленно сравнил «Веру сулыбкой», юную, свежую медсестричку Лену, многоопытную Алену, изящную Ольгу. А ведь Вера и старше их всех, и вовсе не красавица, но видимо женское обаяние берет свое.

«Деловой» мобильник показал, что звонит Дрянь. Он немного выждал, постарался придать голосу самые воркующие интонации. Любой человек, услышавший их, сказал бы, что он говорит если не с давней любовницей, то с близким другом и уж во всяком случае не с давним врагом.

- Дорогая, как я рад тебя слышать!

- Извини, Олежек, что не могла позвонить тебе раньше, совсем дела заебали, просто как целку!

Дрянь материлась редко, в особых случаях, но при этом тонко учитывала, что Олег мат терпеть не мог, особенно из женских уст и без повода, так что это всегда выводило его из себя.

- Не преувеличивай, детка, все утрясется. Может тебе чем-нибудь помочь? Хочешь, замолвлю за тебя словечко в Минздраве?

- Только если оттрахаешь Кузьминичну, - засмеялась Дрянь.

Кузьминича работала в Минздраве и была старухой редкого безобразия и огромных знаний, и провести ее было невозможно.

- Если ты лично попросишь меня об этом и выдашь соответствующую компенсацию, то почему нет? Компенсацию ты, конечно, возьмешь натурой?

- Непременно!

Ритуально-шутливый разговор, с которого, с теми или иными вариациями начиналась каждая их беседа, подошел к концу и Олег ждал, когда Дрянь перейдет к деловой части разговора.

- Олег, ты за шовный материал платишь не меньше дюжины за упаковку, точно?

- А что это тебя волнует?

- Вот ты, Олег, меня не любишь, я знаю, не спорь! Ты даже ни разу не позвал меня в постель, а я как раз тебя люблю. Вот сейчас ты оценишь. Тут приехал коммерческий директор венгерской фирмы. Они готовы поставить шовный материал не хуже, чем немцы, то на 30% дешевле. Олег напрягся. Тут был некий подвох.

- А какой тебе с этого профит?

- Олежек, ты все меряешь профитом! Ты просто не веришь в настоящую бескорыстную любовь.

- И все же, детка?

- Они дают скидку только за огромную партию, мне одной это не потянуть.

- Ну, так немного понятнее…

- Олежек, приезжай прямо ко мне, этот сэр Имре Петрошан со своей ****ью будет у меня к семи. Я тебя жду. Запиши адрес.

Имре оказался бойким парнем, прекрасно знающим русский, если не считать ударений, которые он ставил совершенно невпопад. Зато Жужа удивила даже Олега – долговязая худая девица, ни слова не знавшая ни на каком языке, кроме родного, и отличавшаяся огромным, ярко накрашенным ртом и ультра-короткой юбкой. По сравнению с элегантной Дрянью она действительно выглядела по-****ски. Имре толково и без лишних слов рассказал о продукции, выложил заверенные копии сертификатов испытаний, сертификаты комиссии ЕЭС, у него даже был образец контракта. Не без труда, но договорились о поставке пробной партии. Но переговоры еще не кончились, когда Жужа принесла бокалы с шампанским. Олег заметил, что глаза Дряни заблестели, но он не успел даже допить свой бокал, как Жужа вдруг наклонилась и расстегнула молнию на его брюках. Дрянь аж через стол перевалилась, чтобы лучше видеть, и этот ее жест, исполненный самого искреннего любопытства, вдруг возымел обратное действие. «Как мне надоели эти алчные шлюхи! Я уже смотреть на них не могу» - и Олег резко отстранил Жужу, застегнул ширинку и не попрощавшись вышел.

ОНА.

Верочка любила понедельник, это был ее профилактический день. Родители и подружки знали об этом и старались не беспокоить ее по пустякам. Но сегодня совершенно не хотелось делать уборку, не хотелось идти в парикмахерскую, хотя надо было бы уже и стрижку освежить, и маникюр. Верочку захватил сюжет собственного детектива, потому что она сама еще толком не представляла, как наступит развязка, как сложатся судьбы героев. И хотя читательский народ требовал много трупов, она решила сделать минимум смертей, ей было жалко своих героев. Они смотрели на нее живыми глазами и говорили с ней живыми словами. Верочка время от времени переставала печатать и прочитывала написанное вслух. Особенно она любила прочитывать вслух диалоги героев, это придавало ощущение натуральности происходящего и писательнице даже казалось, что такие люди существуют, они где-то есть и говорят подобными фразами. Верочка не хотела смертей своих героев, она решила придать остроту детективу сексуальными сценами. Это было не менее трудно, потому что в групповом сексе она не участвовала и ничего подобного ей ощутить было не дано. Но если включить воображение, то можно пережить хоть сотую долю происходящего. И Вера продолжила печатать:

Дома Таня и Саша долго говорили на тему предстоящей встречи, и все казалось понятным. Но то было дома. Здесь же, обдумывая ситуацию, Таня начинала сомневаться в том, что сможет преодолеть барьер, тем более, если речь пойдет об оральном сексе. Но она решила во всем положиться на Сашу, считая, что если ей не доставит удовольствия эта встреча, то Саша должен остаться доволен.

- Как хотите, а мне плавки мешают, - улыбнулся Костя.

- Так сними, - засмеялась Марина, вызывающе покачивая бедрами.

От Светы не укрылось то, как покраснела и быстро отвернулась Таня, когда Костя живо стянул с себя плавки, освобождая свой длинный, тонкий, напряженный член.

- Ты стесняешься? - ласково спросила Света, беря Таню за руку.

- Стеснительным здесь не место, - улыбнулся Сергей.

- Я не стесняюсь, - тихо ответила Таня, стараясь все же не смотреть, как голый Костя наставил на нее свое нетерпеливо подрагивающее копье.

- Раздевайтесь все! - весело предложил Костя.

- Куда ты спешишь? - рассмеялась Марина.

Марина поглядывала на Сашу, угадывая под его плавками большое неутомимое орудие. Но про себя она уже решила, что сегодня попробует одновременно трех мужчин. Она давно мечтала об этом и сейчас, кокетничая с Сашей, думала лишь об этом. У Светы были свои интересы. Опекая Таню, она мысленно оценивала ее как вероятную партнершу для взаимных ласк. Внешне Таня ей очень понравилась, а ее скромность только возбуждала. Ей хотелось и самой ласкать Таню, и чувствовать ее ласки. Сама мысль об этом заставляла Свету сладко замирать и ей, наверное, больше чем кому-либо, хотелось сжать Таню в своих объятьях.

- Хватит! - Костя решительно выключил музыку.

- Вы как хотите, а у меня скоро яйца лопнут. Кто первый? - продемонстрировал он полную готовность к действиям.

- Видим, видим, что ты готов! - засмеялась Марина.

- А другие?

И Таня мысленно ахнула и покраснела, когда пальчики Марины скользнули в Сашины плавки. Но Саша, не смущаясь, дал Марине возможность вытащить наружу свое могучее орудие. Ревность кольнула Таню, но она поспешила подавить в себе это глупое в такой ситуации чувство.

-Если вы готовы, то у нас возражений нет, - засмеялась Света.

- Девочки, за мной.

Когда девушки ушли в ванную комнату, мужчины уселись за стол.

Костя достал еще бутылку, наполнил рюмки и предложил выпить "за прекрасных дам". В ожидании своих возлюбленных они нетерпеливо обсуждали предстоящее действо. Пока мужчины томились в предвкушении сказочных наслаждений, Марина и Света быстро разделись, а затем Марина нырнула в ванну. Таня медлила. Прежде всего ее поразил чисто выбритый лобок Светы, который резко выделялся своей выпуклостью и глубоким разрезом гладких валиков половых губ, уходящим вниз. Перехватив ее взгляд, Света спросила:

- Ты так не бреешься?

- Нет.

- А мне и Костику нравится. Правда, красиво?

-Света погладила себя по лобку.

- И гигиенично. Костик меня регулярно бреет. Говорит, что так на девочку похожа, - хихикнула она.

Непринужденное поведение подруг успокоило Таню. Если они могут быть такими свободными, так открыто желать наслаждения, то почему она должна себя сдерживать? И она тоже сняла белье.

- А ты красивая... - протянула Света.

- Мне нравится твоя грудь. Ты дашь мне ее поцеловать? - она нежно провела кончиками пальцев по тугим холмикам Таниных грудей.

- Не начинай сейчас, - засмеялась Марина.

- А если мне хочется именно сейчас, - улыбнулась Света.

- Можно?

Таня растерянно пожала плечами. Она не ожидала столь активного проявления бисексуальности Светы, но промолчала, давая понять, что не возражает. И слегка вздрогнула, когда Света, нагнувшись, поймала губами сосок.

- Не заводитесь, - остановила ее Марина.

- Успеете... Давайте быстрее, а то наши мужики там кончат без нас.

- Мы и не заводимся. - Света нежно улыбнулась Тане, как лучшей подруге, награждая поцелуем и вторую грудь.

Прикосновения Светы, ее поцелуи не показались Тане неприятными. Она восприняла их, как начало любовных игр, как подготовку к некоему сладкому таинству, и до нее вдруг стал доходить истинный смысл происходящего. Ведь не какое-то насилие и унижение ожидало ее, а именно взаимное наслаждение, желание которого она старалась глупо сдерживать в себе. Таня почувствовала, что и ей начинает хотеться чего-то необыкновенного, неизведанного. Ее перестала пугать необычность обстановки, чужая откровенность и чувство стыда постепенно отступило. Повинуясь Свете, она тоже забралась в ванну, прижимаясь телом к горячей ее груди.

- Вы скоро там? - раздался за дверью нетерпеливый голос Кости.

- Сейчас идем. Соскучились? - откликнулась Марина, поправляя перед зеркалом прическу.

Как ни хотелось Свете поласкаться с Таней, Марина это решительно пресекла, заявив, что одна не пойдет. Поэтому подруги вылезли, насухо вытерлись полотенцами и вышли к мужчинам нагими, прекрасными и готовыми к любви.

- Только бы мужики не кончили сразу, увидев нас, - улыбнулась Марина. - А то никакого удовольствия. Комната была уже превращена в сексодром. Широкую постель дополнял покрытый простыней ковер, по краям которого лежали три разной величины подушечки. На ковре, выставив вперед свои орудия наслаждения, стояли в ожидании трое голых мужчин. Картина была настолько вызывающей, что Тане захотелось спрятаться за спинами подруг. И хотя интимный полумрак комнаты манил, настраивал, предлагал заняться любовью, Таня снова чего-то испугалась. Ей вдруг захотелось, чтобы ее Саша был сейчас не ее любовником, а просто посторонним парнем, перед которым она не чувствовала бы ни стыда, ни какой-то вины. Не представляя, что и как будет делать, Таня ежилась под страстными взглядами парней, инстинктивно стараясь прикрыть ладонями свою наготу. Сердце глухо стучало в груди, непонятный пьянящий туман временами обволакивал сознание.

- Вот и мы, - улыбнулась Марина, принимая грациозную позу. - Выбирайте, мальчики.

- Мы решили предоставить это право вам, - улыбнулся Костя, не скрывая ни восхищения, ни желания. Да и у Саши глаза горели вожделением, а выставленный на обозрение член был так напряжен, что, казалось, готов был немедленно выбросить свой заряд. Его нагая Таня в окружении Марины и Светы выглядела еще привлекательнее, еще желаннее. Эти три нимфы как бы дополняли друг друга, одним своим видом вызывая стремительный поток чувств.

- О, какая галантность, - улыбнулась Марина. - В таком случае выбираю тебя, - она протянула руки к Саше, - Возражений нет? И она увлекла Сашу в ванную. Там, прижавшись к нему всем телом, она достала с полочки бокал виски и протянула ему. Это был их обычный ритуал. Но Саша с самого утра был напряжен и из-за плохого настроения много выпил. Он боялся, что виски совсем притупит его ощущения и вылил его в раковину. Света изменилась в лице, но быстро взяла себя в руки.

Верочке пришлось прервать повествование – звонил мобильный. Это была Алефтина – заведующая книжным магазином:

-Верочка Борисовна, здравствуйте.

-Здравствуйте, Алефтиночка, чем порадуете?

-Так порадую, что вы и представить себе не можете!

-Неужели торговля пошла?

-Не то слово, нашелся покупатель на весть тираж!

-???? Как это…А кто такой?

-Он визитку оставил и деньги уже переведены на наш счет!

-Продиктуйте телефон и имя-отчество.

-Олег Петрович, пластическая хирургия, телефон клиники…, домашний телефон…

О, Господи! В голове стало так пусто, все мысли враз вылетели и хотелось только одного – собрать их в кучу, поэтому она быстро распрощалась с Алефтиной и без сил опустилась в кресло. Она смотрела на листок в руке то со страхом, то удивленно. Зачем он это сделал? Зачем ему эти книги? Как набраться смелости и позвонить? И чтобы голос не дрожал, чтобы по-деловому получилось. Нет, без 100 гр не получится. Она дождалась вечера, чтобы он наверняка был дома, выпила пару бокалов красного вина, не закусывая, и когда почувствовала легкость в голове и груди, набрала его номер. Олег ответил сразу, как будто ждал ее звонка:

-Здравствуйте, Вера…

-Здравствуйте, Олег Петрович. Мне сегодня позвонили из книжного…

-Вера, я купил все ваши книги. Видите, на что вы сподвигли мужчину, лишая общения. Я ведь просто хотел иногда обедать с вами, мы могли бы быть друзьями.

-Олег…Я не знаю, как нужно вести себя в таком случае, наверное, нужно поблагодарить. Это действительно подарок для меня. Спасибо. И что вы теперь будете делать с этой макулатурой?

- Вера, я придумаю что-то. А сейчас я приглашаю вас отметить это событие. Как вы?

-Спасибо, с удовольствием. А где?

-Давайте в «Светофоре». Я заеду за вами через час. Это нормально?

-Да, конечно.

ГЛАВА 7-я

Она.

Он приедет через час... Через час! Верочка быстро сбросила  одежду, приняла душ, вымыла голову, высушила и уложила волосы феном. Достала из шкафа несколько платьев, выгребла из трюмо всю имеющуюся косметику и голая села на пуфик перед зеркалом. Так-так... грудь хороша, шея хороша... талия есть, но задница! Куда ее деть? Как говорит Витек - "Это ж твоя задница, родная." Верочка улыбнулась своему отражению и подумала - "Вот нос очень уж вздернутый, но Элка говорит, что тут буквально работы на час и что носик будет точно, как у  Катрин Денев, и что она на нее немножко похожа. И сумма как раз такая есть. Может рискнуть? А  книги опять в долг издавать? Или Николашу потрясти? Но отработка у него требует немалых усилий, а все силы  уходят в роман, а теперь еще Олег."

Верочка нанесла на кожу немного тонального крема, освежила скулы чуть заметными пастельными румянами. Подкрасила ресницы. Внешне была вроде бы спокойна, но внутри что-то клокотало и готово было разразиться нервным взрывом."Чего я нервничаю, - успокаивала она себя,- Я же не обязана ему ни чем, никто не просил его покупать мои книги. И что теперь, я непременно должна ему отдаться в благодарность? И кто будет платить в ресторане? Смешно же будет предлагать заплатить за себя, если у него денег до фига и ему это ничего не стоит. А строить из себя феминистку глупо. И вообще я странная. И дура набитая. Мне безумно нравится этот человек и он хочет меня, даже добивается, а я строю преграды вместо того, чтобы просто отдаться и получить удовольствие."

Раздумья прервал звонок мобильного. Вера посмотрела на часы, у нее было еще около получаса, но это звонил Олег:

-Верочка, простите ради бога. У меня возникли непредвиденные обстоятельства. Вызывают на экстренную консультацию. Наверное, сегодня я задержусь в клинике допоздна. Простите...

- Ну что вы, Олег Петрович, не стоит извинений. Работа есть работа, тем более ваша работа.

-Давайте перенесем ужин на завтра. Вы не против?

-Конечно, не против

-Тогда до свидания, я позвоню в 17 часов, завтра.

-Я буду ждать..

-Я уже с нетерпением жду.

Вера с облегчением вздохнула, но тут же и огорчилась. Как-то сами по себе опустились уголки рта и над глазами нависли мешочки, малюсенькие, но все таки... А у Элки были вообще страшные, ей подрезали кожу и убрали их. Теперь глаза большие и лицо намного свежее стало. Она решила позвонить подруге:

-Эл, привет! Я тут надумалась к твоей знакомой в клинику обратиться, с носом. Если конечно, ты не передумаешь занять мне денег на книгу.

-А что твой воздыхатель? Может он тебе проплатит?

-Я не знаю, мы сегодня хотели в ресторан ехать - отметить это дело, но его вызвали на консультацию. Поэтому до завтра отложили. Я вообще не понимаю, зачем он сделал такой широкий жест, неужели только, чтобы переспать со мной? Да у него таких, как я...

-Верка, я тебя умоляю, не начинай. Таких, да не таких. Слушай, я тут с документацией парюсь, давай завтра поболтаем.

-Я завтра хочу съездить в клинику, может ты позвонишь этой Дарине Васильевне и поговоришь?

-Хорошо, Вер, позвоню с самого утра, и если она не занята, то примет тебя.

-Спасибо, целую, долго не работай.

-Спокойной ночи, Верунчик, я еще часа три поработаю и спать.

На следующий день в полдень Верочка уже стояла под кабинетом Дарины. Она несколько раз видела эту женщину на корпоративах, куда Элка таскала ее для души и надеясь, что любимая подружка найдет состоятельного любовника. Вера старалась брать пример с ухоженности Дарины Васильевны, с ее светского лоска, деловой хватки, энергии, которая так и сквозила в ее взглядах, жестах, словах. Вся одежда сидела на Дарине безупречно, обувь была самая дорогая и всегда под цвет сумочки. Поэтому, собираясь на прием, Верочка перебрала гардероб и из явно не карденовских вещей нашла кожаную черную юбку, которая уж слишком обтягивала ее крупную попу, но зато стройнила ноги. Верочка решила надеть длинный двойной блузон, имитировавший салатовую кофточку под черным верхом. Получилось эффектно. Зеленый цвет очень шел ей и она надела свой серебряный амулетик с крупным кошачьим глазом. Амулет всегда оберегал ее, приносил покой и мудрые решения. Вера расстегнула две пуговки и амулет сверкнул зеленым глазом из соблазнительной ложбинки на груди.

Вера стояла у окна в роскошной приемной клиники пластической хирургии и совсем не волновалась. Она и верила и не верила, что решается на это. Если быть честной перед собой, то она в шутку болтала с Элкой про свой нос. Конечно, чисто теоретически ей бы хотелось его поправить, но идти на операцию она не собиралась. Так что же поменялось? Верочка боялась себе признаться в этом, но от себя же не скроешь. Ей хотелось быть безупречной для него. Для Мужчины. И этот мужчина об этом вообще не подозревает, он живет своей жизнью, да, он обратил на нее свое внимание, он ее добьется, он насладится ей в полной мере и она им. И все. Они разойдутся по своим жизням. Но пусть даже так, пусть на миг, на день, на неделю, но ей хочется быть безупречной для него. А потом еще долго жить воспоминаниями и черпать вдохновение для своих книг. И Верочка решительно посмотрела на дверь Дарьи. В этот момент она встретилась с внимательными глазами. Это был Мужчина.

Он.

До вечера было еще далеко, а при всем при том с точки зрения бизнеса контракт с Имре бросать было нельзя и Олег позвонил Дряни.

- Наконец-то ты позвонил, наш чистый Олег! - заворковала Дрянь. - Вот уж никогда не думала, что ты сбежишь с банальной групповушки!

- Не расстраивайся, как-нибудь ты сама научишь Жужжу, как это делается!

- А ты сомневаешься?

- Только не в тебе! Но я-то звоню насчет контракта, если он у тебя, то я готов его подписать.

- У меня, у меня и контракт, и Имре. И даже Жужу здесь. Можем начать с того же места - она засмеялась, но нотка огорчения прозвучала довольно явно.

Олег пообещал быть в офисе Дряни через полчаса и успел вовремя. За полгода, что он не бывал здесь, офис обзавелся новой мебелью, новыми рамками многочисленных сертификатов, на этот раз увеличенных, чтобы легче читалось. Он заметил даже, что Дрянь сменила младший персонал - вместо эффектных красоток теперь были скромные, подтянутые женщины. Дрянь извлекла урок, мгновенно смекнув в чем дело, только разок побывав у него. Все-таки она способная и красивая баба, надо отдать ей в этом должное. Даже жалко, что она - Дрянь.

Держа себя подчеркнуто официально, Олег Петрович подписал нужные бумаги (две неточности заставил устранить), Дрянь и Имре даже не спорили, хотя именно там и был подвох, все трое подписали заново и Олег откланялся. Но в приемном офисе он внезапно увидел Веру Борисовну. Она стояла у окна, против солнца, в профиль. Ни лица, ни одежды нельзя было толком рассмотреть и он узнал ее только по линии безупречной груди.

- Значит все же ей Дрянь грудь делала! - подумал он, но как-то не особенно и огорчившись: уж очень радостно вспыхнуло лицо Веры и осветилось той самой милой улыбкой.

- А вы здесь, оказывается, работаете? - спросила Вера после приветствий.

- Нет, не здесь, у меня своя клиника, я здесь просто по делу. А вы какими судьбами? Что вас сюда привело?

Вера не ответила, ей не хотелось делиться с Олегом своими планами, но он не отступал.

- Фигура у вас уже безупречная, - он непроизвольно выделил голосом слово "уже" и обругал себя за это, - так что вы здесь наверняка с целью сделать свой нос более общепринятым. Так? Я угадал?

Вере пришлось согласиться и она неожиданно для себя покраснела, что сделало ее особенно милой и трогательной. Олег подумал, как приятно она отличается от его женщин, которых он трахал в последнее время. Она, наверное, и в постели такая же беззащитная и трогательная, хотя, конечно, и не новичок.

- Вера, - сказал он, стараясь быть особенно убедительным, - вы видимо не поняли кто я. А я пластический хирург и моя специальность именно носы, морщины, груди (Верочка едва не покраснела, хотя Олег должен был сказать "молочные железы", но удержался). Давайте я вас по знакомству отвезу к себе в клинику и покажу на месте. Сделаю полную, исчерпывающую экскурсию, а уж потом вы будете решать что, как и где делать со своим носом. Но поверьте взгляду мужчины - вы это сделаете зря!

И вот уже минут сорок он водил ее по своей клинике, не замечая любопытных глаз сотрудников, которых к счастью вечером было уже не много. Наконец, поняв, что она устала, привел ее в кабинет. Открыл незаметную дверь и пропустил вперед...

Вера остановилась от неожиданности, когда увидела, что скрывается за дверью, ведущей из кабинета Олега Петровича. Она ожидала увидеть маленький приватный кабинетик с диваном, баром и журнальным столиком, но увидела "святая святых" клинки. Это была небольшая, но со вкусом обставленная спальня-гостиная с английским камином, гобеленовыми обоями, и большой софой. Сбоку стояла мини-стеночка с телевизором и баром, наполненным напитками и красивой посудой."Вот так обслуживают клиенток в клинике, при чем сам директор. Молодец он." - думала Вера, но в ее мыслях не было ни доли цинизма, она видела его в деле, она видела творение его рук - лучшую клинику в городе.

"Вот сейчас он сделает то, что давно планировал, и я не буду сопротивляться. Я выпью коньяка, расслаблюсь, и сама возьму то, что мне принадлежит, что мне будет принадлежать в течении часа или двух. Я не буду давалкой-скромницей, не хочу. А потом оденусь и уйду, и попрошу не звонить. Потому что я не хочу быть одной из многих. Я хочу быть единственной из всех. Но мне это не дано, значит, я хочу насладиться им так, как в последний раз."

Вера села в кресло, а Олег подошел к бару, налил в бокалы что-то янтарно-желтое и поставил на столик перед ней. Верочке показалось, что он внимательно посмотрел на нее, задержал взгляд, но она не подняла глаза. Олег подошел к холодильнику и достал что-то в красивых пиалах:

-Это салат из лобстеров, обалденно вкусно.

-Никогда не ела салат из лобстеров.

-А ты приходи ко мне почаще, еще и не то попробуешь.

-Да как-то неуместно приходить к вам почаще.

-Вера, я ждал, что ты перейдешь на "ты" и вот решился сам.

-Я не против...

Олег поставил салат и вышел в ванную. А потом она почувствовала, что он рядом, стоит сзади неподвижно и смотрит на нее. Она не знала, что нужно делать. Если бы он подошел, обнял и поцеловал, она бы не сопротивлялась. Но он стоял совсем рядом и молчал, и ничего не делал. Тогда Верочка взяла бокал, отпила глоточек, совершенно не почувствовав вкус, и медленно встала, не оборачиваясь. Было немного зябко. И почти сразу ее накрыли мягким пуховым покрывалом его руки. Он не облокотился, не навис тяжестью, а накрыл. Взял из рук бокал, поставил на стол, и не поворачивая ее к себе, прикоснулся губами к шее.

Верочка почувствовала, как запульсировала сонная артерия, как напряглись соски, как потянуло живот. Останавливаться было невозможно и не нужно. Она хотела поднять руки и обнять его голову сзади, но он удержал и совсем незаметно, как-то естественно и легко, ее грудь оказалась в его ладони. Она улыбнулась - ловкость рук хирурга. И как ни странно, ее большая грудь неожиданно уместилась в его ладони, расположилась очень комфортно и не хотелось сказать, как всегда - "Если грудь не влезает в ладонь, то нужно менять ладонь". Ладонь менять не хотелось. Хотелось продолжения, потому что выскочка-сосок уже давно царапал нежную ладонь доктора.

Олег обнимал ее сзади очень бережно, он не помнил, когда вот так домогался женщину, когда тратил на нее столько времени и усилий. Ну, что грудки берем, да? Смотри-ка, какие крепенькие. Где там у лифчика застежка-то? Спереди, надеюсь? Опа. Вот они, с сосками. И соски уже с эрекцией, тверденькие. А она кажется не рожала. Или не кормила. Так... грудь-то у нее натуральная! Вот это самородок! Ей за сорок, а грудь как в 25! "Хороши крепыши" - еще с подростков помню. Надо будет нацеловать ей грудь как следует...

Сейчас бы ее снизу потрогать, да? Погоди, не торопись. Еще потрогаем. Не пугай, ее надо ласково. Да и мне с ней нравится ласково. А ей, похоже, нравится не на шутку, что в нее уперся мой ствол. Как славно она задом шевельнула!

Проклятая кожаная юбка! Что за педик ее придумал? Умница, она втянула животик, чтобы рука влезла под пояс юбки. И под резинку трусиков. Тугая резинка трусиков жмет. Вот оно, под пальцами - нежное, горячее. Как она отдается, как закрывает глаза, смотрел бы и смотрел на нее. Ах, славная какая, эта Верочка! Так бы и смял. Там такие будут новости, нежности, стеснительности - чует мое сердце. Ох, не пришлось бы полчаса с нее трусы стаскивать. Ладно, такого не бывает теперь. Ну поломается, конечно. Но хороша, да.. Сексуальная прелесть. И славная, да.. Славная. Ладно, давай ее за плечики помягче возьму. Какие плечи, тугие. Все же приятная шея. Как она славно дышит под поцелуями. Как он встал и в нее уперся. Пусть чувствует... Она уже гладит меня, а что она там шепчет, интересно? Не хочется сейчас все закончить, так банально и просто. Хочется разложить ее на пушистом ковре и любоваться, не ожидая ни стука в дверь, ни телефонного звонка.

-Вера... Верочка…Я все слышу, я все понимаю. Я был бы последним идиотом, если бы трахнул тебе здесь и сейчас. Для тебя это не место и не время. У меня есть дом за городом. Мы едем туда прямо сейчас - подожди, не возражай! Мы едем туда, прошу, не возражай...

ГЛАВА 8-я

Он и Она.

Какая она милая! Ну что значит - как поеду без трусиков? Разве мы в автобусе поедем? Надо ее поцеловать еще раз. Нежнее, нежнее. Как сплющиваются ее груди, когда прижмешь ее к себе. А рука сама тянется поднять ей дурацкую юбку сзади - оттуда просто идет магнитное поле. До чего же я ее хочу. Но пусть будет что-то необычное. В этом, наверное, что-то есть - сдерживать желание как можно дольше. Отпустил. Оправляет юбку, обдергивает ее пониже. Как будто сантиметр имеет значение. Покраснела и смеется. Какая она хорошая…

Какое-то дежавю…Опять дорога, машина, мужчина опять рядом. Опять пустая дорога, мужчина, но не тот мужчина, другой. Не тот, как его? А, Николай... Иванович. А этого уж не забудешь. Никак не забудешь. И музыка в салоне не орет, а мурлычет. Только голова опять кружится. Олег не так смотрит. Он тоже хочет меня, но не так. Тот хотел. А этот любуется. Не заигрывает, а любуется. По руке погладил. Просто по кисти. Он не лапает, а ласкает. Почти все лапают, а Олег ласкает. Он даже колено ласкает. Не старается поразить напором. Напереть и схватить. Знает, что я сама этого хочу, ему важно заставить меня хотеть его до НеМогуТерпеть.

Пустая дорога. Приятная рука у нее. Странно, всего рука, но тоже возбуждает меня. Чем? Твою мать, почему меня возбуждают просто ее пальцы? И колено, прохладное. И эта кожа с внутренней стороны, что есть нежнее? Она же тянет туда. Мизинец задел нежную припухшую складку. Смотри как вздрогнула. Так и я вздрогнул. Тянет туда, раздвинуть, утонуть и чтобы стонать стала...

Вот сейчас будут посадки и он съедет туда, как раз и трусиков нет, все будет еще быстрее, чем с Николашей. А потом я сделаю ему минет. Ему сделаю точно. Мне хочется разглядеть то, что я у него не видела, его орудие, ствол, член, я никогда так не скажу ему, но мне нужно поцеловать его, хочется прикасаться всеми клеточками, руками и губами. Ладонь его жжет, обжигает... вот она выше, выше, еще... я уже раздвинула ноги. Когда, о боже, когда я их раздвинула, но мне так хорошо! Его пальцы во мне, во мне, во мне..., я хочу их чувствовать в себе... А потом я оближу каждый палец, и пусть он смотрит как безумный, ловя каждое движение.

Накрыл всю ее, всю, всю! Как мой-то уперся мне в брюки! Как каменный! Стальной инструмент. А она - мягкая, туда, туда-туда раздвинуть складки и глубже. Ищи по середке клитор, она вздрогнет. Вот он, вот. Как она изгибается, как я люблю, когда женщина так извивается под моими пальцами. Палец провалился в нее. В нее. В ней. Клитор и снова внутрь. Как быстро она влажнеет! У нее внутри сжимается! Она стискивает даже пальцы. Мне мало пальца, двух, трех. Я же трахаю ее пальцами и ей хорошо, но я терплю. Я не дам ей сосать меня, лучше я высосу ее всю до капли.

Нет... не буду облизывать, нет я буду облизывать его пальцы, когда он остановится, потому что столб нам обеспечен. Он уже в складочках, вот один палец уже вонзился... чей это голос, кто стонет? кажется я стону... пусть. Я сегодня буду стонать, кричать и плакать. И ничего мне не будет стыдно, я буду такой, какой не была ни с кем за всю свою жизнь. Почему он убрал руку и притормозил прямо на дороге? Теперь целуется в губы, до боли, голова плывет. Какие у него густые и жесткие волосы. Если он сейчас не перестанет меня так целовать, я потеряю сознание. Я не хочу терять сознание, я буду держаться, я не хочу пропустить ни одного мгновения, ни одного слова, ни одного его вздоха.

Стонет, стонет, крикни, вот тебе, я еще сильнее, а ты стони, кричи. Не надо щипать ей ляжки, не надо ей делать больно. Пусть стонет от нетерпения, когда мои пальцы трепыхаются в ней. Еще слаще ей станет, когда я войду в нее членом, чтобы она вся содрогнулась. Чтобы вскрикивала при каждой фрикции, а я буду ею любоваться. Ее жадным лицом, а ее глаза будут прикрыты и ничего не видеть. Не могу дотянутся до ее сердцевинки ртом. Не извернуться в этих модных машинах.

Ниссан ехал странно - то очень медленно, то быстрее, то виляя, то съезжая на обочину. И водители машин оборачивались, с любопытством заглядывая в салон. Но окна были тонированы и ничего разглядеть было невозможно. Вдруг Олег резко затормозил, засмеялся - поворот проехали - сдал назад и они свернули на асфальтовую дорогу в лес. Потом проехали еще немного и Верочка увидела небольшой поселок, огороженный кирпичной стеной с фонариками наверху и охраной у центрального въезда. Олег открыл окно, парень увидел его лицо, кивнул и ворота плавно открылись. На территории были огромные сосны, домиков двадцать, окруженных лужайками и дорожками. Все дома небольшие, но двухэтажные с открытыми террасами. На территории почти никого не было, только таджик средних лет чистил дорожки у дома, где остановился Олег. Олег выключил двигатель и улыбнулся Верочке:

-Ну вот мы и дома

-Красивый у тебя дом

-Он может быть и твой, если пожелаешь...

-Все в руках Божьих

-Но ты в моих руках

-Похоже, что твои руки божественны

-Тогда пойдем в Рай?

-Пойдем...

Его Дом вкусно пах деревом, свежей краской, хвоей и еще чем-то едва уловимым, названия которому Верочка не знала. Она вошла и Дом улыбнулся ей огромными окнами, блестящим деревом паркета и потолка, какой-то девственной чистотой. Ее сердце сжалось от восторга победы и даже некоторой власти - женщиной здесь не пахло! Мебели еще не было, в гостиной был большой камин, столик и кресло, и огромный бежевый пушистый ковер. Пока Вера любовалась гостиной, Олег вышел и она услышала откуда-то его голос:

-Вера, иди сюда!

Она оглянулась, вышла в коридор, прошла еще одну пустую комнату и слева увидела кухню. Кухня еще тоже была почти пустая, только огромный холодильник, плита и круглый стол с красивыми резными стульями вокруг.

-Верочка, смотри, все есть, но нужно порезать или приготовить. Здесь полно всяких полуфабрикатов. Я давно тут не был, сама смотри, если что-то не понравится - выбрасывай.

-Олежка, можно мне сначала в душ...

Олег подошел, положил голову ей на плечо, потом чмокнул в грудь и сказал:

-А я хотел тебя сразу накормить-напоить, чтобы ты расслабилась и успокоилась

-Вот я в душе и успокоюсь под струйками теплой воды…

-Нет, милая, в дУше я не дам тебе успокоиться. Пойдем..

Он проводил ее в большую ванную комнату и Верочка удивилась, что там было окно почти от пола и до потолка, в которое была видна кирпичная дорожка, усаженная маленькими елочками. Их было видно даже, если бы она лежала в джакузи. Немножко знобило. Олег подошел, обнял:

-Сейчас ты расслабишься, подожди…

Он включил душ, сделал воду потеплее – «Ну, смелее! » - и сам вышел.

Вера не испытывала неловкости и это было странно. Даже с Витьком она почему-то стеснялась ходить в душ. Пару раз они пробовали в душе, но он так неловко ее поворачивал, так теребил грудь, что кроме раздражения и боли в позвоночнике, она ничего не чувствовала. И чтобы он отстал и отпустил ее в постель, приходилось немного поахать, изображая оргазм. А сейчас ей хотелось вымыть Олега, вымыть как ребенка, везде, исследовать все его тело и он пусть исследует ее. И это было так естественно, что уже не думалось об изъянах фигуры, о своей неопытности и прочей ерунде.

Она сбросила одежду на пол и шагнула в джакузи. Пришел Олег, он нес большое полотенце, плед и два бокала, наполненных каким-то напитком, похожим на вино. Он поставил бокалы на столик, стал медленно раздеваться и Вера чувствовала, что он смотрит, как она подставила лицо, грудь, живот под водопад душа. Вот он рядом. Хочется открыть глаза и страшно.

-Верочка, посмотри на меня…Какая ты хорошая, ты такая родная…я никогда не встречал такой женщины… Даже мысль о тебе сносит мою башку, уже дошло до того, что я, глядя на пациенток, думаю о тебе. И вот ты здесь, даже не верится. Ну посмотри на меня, не закрывай глаза…Не молчи, только не молчи…Ты же думала обо мне? Расскажи, что ты думала обо мне? Или как ты думала обо мне…

Он взял гель с полочки и капнул ей на плечо, потом себе на грудь. Капелька покатилась ниже и он подхватил ее уже на соске. Они стали гладить тела друг друга, водопад смывал ароматную пену, а они снова наносили ее и снова гладили друг друга.

- Я ласкала себя твоими руками, я помню их и они уже знают меня. Представляешь, я узнаю твои руки, они были везде, везде…И у меня был оргазм, представляешь?! А потом я засыпала счастливая, потому что я знала, что это были именно твои руки…

И теперь было так естественно чувствовать эти знакомые руки на своем теле, она не боялась, когда они скользнули вниз и поставили одну ее ногу на край ванны, когда заскользили по складочкам, раздвинули половинки, потом поднимали каждую ступню и мыли каждый пальчик. Она смеялась и держалась за его спину, и вдруг так ярко увидела картинку – мама нагрела горячей воды в корыто, заботливо разбавила ее холодной и окунула маленькую Верочку в теплую воду. А Верочка засмеялась и захлопала ручками по воде.

Потом Олег выпрямился и посмотрел на нее, очень глубоко посмотрел. Она знала этот взгляд. Верочка опустила глаза и увидела его ствол. Как ей хотелось принять его в себя – всего, без остатка, выцеловать, высосать, проглотить все его соки. И это будет невероятно вкусно и только от одной мысли начало подкатывать сладострастное головокружение. Верочка хотела опуститься, она обняла Олега за ягодицы и начала приседать. Но он удержал, его глаза стали неожиданно темными, стальными и немного жесткими. Он сказал, почти не шевеля губами:

-Дай лучше тебя пососу…

Он вышел из ванной, взял полотенце и подал руку Вере, они лихорадочно вытирали друг друга. Потом Олег поднял ее и посадил на стол, резко развел ноги и развел руками складочки. Верочке и раньше делали куни, она знала, что сначала мужчина ласкает нежно, потом все настойчивее, потом подбирается к клитору и уже не отпускает его, надеясь на скорый оргазм. И это часто раздражало ее. Но оргазм наступал далеко не всегда. Ведь дело было не в механическом трении языка, а в чем-то, не поддающемся простому объяснению.

Но Олег не ласкал ее обычно, он целовал. Он целовал так, что она истекала соками, а он пил их…

-Какая ты сладенькая…такой маленький и нежный клиторок…мммм…я уже пьяный…я тебя съем…такая спелая вишенка, такая вкусная…

Верочка не сдерживалась, как обычно. Это было неуместно сдерживаться, она видела насколько искренен мужчина, насколько он любит…И такое ощущение счастья охватило ее в это мгновение, что она не заметила, как слезы потекли из глаз. И что-то новое, совсем новое вдруг накрыло ее, когда он прикасался языком к тугому колечку ануса, потом вверх к промежности, потом к вишенке. Это были такие разные, но такие яркие и контрастные ощущения, что она застонала и вдруг почувствовала, как напрягся клитор, как засаднили соски, как что-то могучей лавиной стало накрывать сознание… Она схватилась одной рукой за край стола, а другой вцепилась в волосы Олега. Инстинктивно Верочка хотела сжать ноги, но не смогла. Он захватил губами все ее складочки, сжал их, всосал и надавил языком на клитор. Теперь Верочка поняла, что значит куни, что значит съесть женщину.

Время потеряло определенность, она не помнила сколько минут была в нирване.. Потом ей хотелось лечь в теплую постель и свернуться клубочком на груди своего Мужчины. Он взял ее за руки, резко поднял и по его глазам она поняла – до постели еще далеко. Олег резко повернул ее и положил грудью на стол. Он вошел в нее с силой, было немножко больно, но она хотела этой боли. Верочка схватилась руками за край стола и каждое его движение стало догонять предыдущее и опять становилось все горячее…еще…еще…еще… Иногда он ложился ей на спину, поворачивал к себе лицо и наслаждался ее страстью, ее стонами, потом закрывал рот поцелуем. Вот и горячая магма опять накрывает сознание и вдруг крик или стон-крик …это был стон Мужчины. Она никогда не слышала, чтобы так кто-то кончал. В этом крике было и торжество, и подчинение, и благодарность, и мольба, и просьба, и приказ – еще! еще! Хочу жить! Хочу любить!

Олег почти сразу понял, что в Вере органично соединились открытость к острым сексуальным удовольствиям, таким, что сулит немало интересного в их интимной жизни, и некая чарующая нотка естественной стыдливости. Не той дурацкой стыдливости, когда женщина боится посмотреть ниже пояса мужчины или сжимает бедра, а той стыдливости, при которой каждая ласка кажется совсем новой и волнующей. И ему теперь тоже казалось, что он впервые видит как розовеют ее внутренние складки, как набухают губы вагины, как все чувствительнее становится каждая клетка ее кожи, как сладострастно она изгибается, когда его язык замыкает спираль ласк вокруг клитора. Теперь он уже мог не скрывать нетерпение и жажду власти над ее телом, потому что знал - она готова к этому и ждет. Он грубо положил ее на стол грудью, сдавил ладонью влажное влагалище и туго, приятно туго вошел в нее, отметив, что даже ее диаметр идеален для него. Он понял это не только по своим ощущениям, но и по тому, как вздрогнуло ее тело, как ее непроизвольное долгое "О-о-оо" растаяло в воздухе.

Олег держал ее за бедра, но ему скоро захотелось видеть ее лицо, и он приподнял ее голову за волосы, повернул к себе лицо с полузакрытыми глазами и эти глаза возбудили его еще больше. Он подавил приближающийся оргазм, расстелил на полу плед и положил Веру на спину. Согнул ее вдвое, чтобы сладко дышащее отверстие смотрело почти прямо вверх и он видел его. Теперь он видел ее всю - жадное и ждущее милое лицо, торчащие соски, открытый вход внутрь, и он опять вошел в нее почти сверху. С каждой фрикцией он доставал все глубже и глубже, и сам от нетерпения и от желания добиться одновременного оргазма, то ускорял, то замедлял движения. Перестав тискать упругие груди он дотянулся до клитора и прижал его большим пальцем руки.

Она забилась под ним оргазме - длинном и бурном, а он, выдернув из нее дрожащий ствол, и рыча, облил ее мутной белой жидкостью от подбородка до промежности, а затем упал на нее, влажную и тяжело дышащую, и замер в пароксизме нежности и благодарности. А когда смог говорить шепнул ей: "Это наш Первый!"

Когда Вера открыла глаза, было уже темно. И первое, что она почувствовала – Принадлежность. И эта принадлежность была всеобъемлющей, она включала в себя и любовь, и счастье, и радость, и бытие. Она принадлежала этому Дому, этому Мужчине, этому времени. Да, время приобрело определенность, а жизнь приобрела смысл. Они лежали в гостиной на пушистом теплом ковре, закутанные в полотенца и плед. Мужчина спал. Верочка встала, было так тепло, тихо…за окном качали верхушками ели, а где-то за их кронами пряталось красное солнце заката. Она пошла на кухню и стала думать, что приготовить. Вечная женская дума.

Она нашла пельмени, поискала и нашла перец, и еще нужен был уксус. Но уксуса нигде не было и она понюхала соевый соус. Он приятно пах чесночком и еще какой-то загадочной восточной травкой. Вот! Еще помидоры, грибы маринованные, еще огурчики, а это что такое? Она выкладывала все запасы, очень хотелось есть, очень! Она уже поставила на плиту кастрюлю с водой, когда услышала крик:

-Вера! Вераааааааа!!

Сердце тревожно застучало и она побежала в гостиную. Олег сидел голый и лохматый, по-детски сложив руки на коленях.

-Ты что кричишь так?? Я испугалась!

-А уж как я испугался! Я думал, ты меня бросила здесь одного.

-И куда мне было идти – в лес?

-В лес не надо, там волки…Иди лучше ко мне.

Эпилог.

Они целовались, пили вино и целовались опять, ели пельмени и опять целовались. А потом хотели выпить кофе и Верочка заметила, что уже утро. Им нужно было собираться по делам. Олег предложил:

-Я поеду на работу, а ты похозяйничай. Я позвоню и сегодня привезут кухню, установят. Приготовь что-то и жди меня, я постараюсь сегодня быть раньше.

-Олег, мне нужно домой…Я хотела заехать в издательство и другие дела…

-Вера, не говори так…А то у меня аж сердце сжалось. Не хватало, чтобы любимая женщина довела меня до инфаркта.

-Олежек, я…

-Верочка, я хочу, чтобы этот дом стал и твоим. Даже не представляешь, как я этого хочу

-Может быть мы торопимся…

-Вера, если тебе нужно документальное подтверждение моих слов, то подадим заявление

-Нет, я не это хотела сказать…Я не могу так сразу остаться, мне нужно взять свои вещи и…

-Хорошо, сегодня после работы мы заедем к тебе и заберем все твое приданное, ОК?

-Ну, хорошо, но что я буду здесь делать целый день?

-Пиши свой роман..

-Детектив…

-Прости, детектив. На втором этаже кабинет, там комп, вобщем, будь дома…

-Олег, ты не сказал мне, что любишь меня. Поэтому, я скажу первая – я тебя люблю..

-Спасибо. Я так долго ждал этих слов. И сам произносил их мысленно, а теперь могу сказать, нет, крикнуть – Я тебя люблю!!