Этот взгляд...

*      *      *      *      *      *      *

... Этот взгляд, прямой и точный, будто выстрел снайпера! И столь же безоговорочный: "Добро пожаловать в ад, мэм!" -- "А как же небеса, обещал ведь пастор?" -- "Нет, после такого взгляда голубых девичьих глаз с тёмными ресницами, меж которых ещё витают образы недавнего сна, рая Вам не видать! Да и на что он той, у кого запели волшебные арфы в душе, а нежные места наполнились сладкой тёплой истомой?"

Она сидит посреди тротуара на каком-то ящике, словно символическая статуя отчаянья, которую изваял слишком жизнелюбивый скульптор. Столько скрытой молодой радости в каждой черте, вкусной свежести, полноты чувств! Большая дорожная сумка и ноутбук, выглядывающий из пластикового пакета, говорят о предстоящем переезде, но куда? Знает ли об этом сама хозяйка бездонных озёрец, подёрнутых грустной влагой? Так не ожидают вот-вот подъезжающее такси, или задержавшегося попутчика, или даже у моря погоды. Так пребывают в нирване безразличия, когда мозг ясен и трезв, но при этом абсолютно наплевал на потребности тела передвигаться куда-то в пространстве.

И этот взгляд, пронзающий сердце!..

Останавливаю шаг, недоумевая, о чём буду спрашивать потерявшую крылья птицу, какую придумаю чушь? Наверное, выгляжу полной идиоткой, но уж лучше постыдный имидж, чем разумно протопать мимо и никогда больше не увидеть её! "Думай же, ум, думай, или сгинь в сторону!" -- "Ты просто больная!.. Ладно, делай, что хочешь, но я -- пас!" -- "Вот и усохни там, в черепе! Ты -- ноль!" Милая беседа, достойная психиатра. Но как быть-то?

-- Привет! Далеко собралась? -- вопрос, просто поражающий остроумием. "Ты что, Даун? Так не знакомятся на улице!" -- "А как знакомятся, может, подскажешь?" -- "Не знаю, на улице вообще не знакомятся!" -- "Я же сказала, заткнись!"

-- Привет! Да никуда... Сижу вот, на солнышке греюсь!

-- Хорошая погодка, правда? Для ноября...

-- Пожалуй... Вчера было прохладно, ветер с океана дул... А сейчас теплынь, словно летом...

-- Точно! Думаю всё ж, зима на подходе, скоро даст знать!

-- А то! Так даст, что мало не покажется!

"Эй, ум, подскажи что-нибудь, в самом деле! Не вести ж эту салонную беседу до бесконечности!" -- "Да ты глаза протри, Донжуан в юбке! Это ведь школьница, даю себя на отсечение! Хочешь схлопотать обвинение, да?" -- "Ничего себе школьница! Да у неё размер груди побольше моего! И на туфли глянь -- каблук четыре дюйма!"  -- "Это будешь прокурору доказывать! Остынь, говорю!"

-- Значит, никуда не собралась? А этот багаж, достойный экспедиции Ливингстона?

-- Кого, кого? Левинсона? Одного знаю, только он старик дряхлый, и багаж ему ни к чему... на пути в могилу... А мне просто ехать некуда! Вот не-ку-да!

-- Разве так бывает? По крайней мере, родители ведь есть, наверное?..

-- Ха, предки! Они едва спровадили меня в колледж, и всякий раз твердят по телефону, как дорого им обходится моё обучение! Теперь, если узнают, что их доченьку выперли за недостойное поведение... жутко представить, что будет!

-- Недостойное поведение? "Травка", что ли?

-- Да лан! У нас полкампуса шмалят дурь в открытую, кому оно надо? Хуже! С девчонками нализались пива и полезли голыми купаться в частный бассейн, что на соседнем ранчо... Хозяева вернулись, все наши смылись, одну меня повязали... Ещё и лицо кому-то расцарапала... В общем, финита ля комедиа!

-- И что думаешь делать? Раз домой нельзя?

-- А ничего не думаю... видишь, на солнышке греюсь!..

-- Деньги хоть есть? -- этот вопрос привносит нотку определённости в наш диалог.

-- Нету... а что? Вы собираетесь мне одолжить?

-- Ну, для начала я могу пригласить тебя на ланч, если не возражаешь...

Девчонка усмехнулась, глядя в сторону, и пожала плечами:

-- Пуркуа па, или как там говорят французы?.. Ладно, совершай своё доброе дело, самаритянин! Шмотки куда денем?

*     *     *     *     *     *     *

Небольшой ресторан с мексиканской кухней  (конечно, острейший соус ко всем блюдам!), но другого поблизости нет. Изгнанная из студенческого рая уплетает мясную кесадилью, запивая кока-колой, по-детски облизывает пальцы, пару раз капает кетчуп на платье. Словно заботливая мама, достаю из кармана влажную салфетку, промакиваю пятна. Она не дичится прикосновений, но в глазах пляшут смешливые искорки . Ум мой демонстративно отступил, но пробудилась дремлющая совесть и пытается представить в ярких красках всю постыдность захвативших волю побуждений. Пропускаю мимо эти уколы (разберусь потом!), рдею почище тихуанского помидора, вдруг заказываю текилы с тоником... "Ты будешь пить эту гадость?" Пью...

Наконец-то голод побеждён и похоронен, кажется, навеки! Девочка блаженно потягивается в лучах осеннего солнца, вся уютно бархатистая, играющая оттенками блонди и блю, и только платье чёрное, короткое, безнадёжно открывающее девичьи гладкие колени, ещё тронутые летним загаром... Отправляет в явно пылающий рот пластинку Wrigley, предлагает и мне. Беру, удивляясь своему оппортунизму, сжимаю зубами убийственное нечто, челюсти сводит ступор... Ммм, беби, уж не с "начинкой" ли продукт? Смеётся, заметив невольную гримасу:

-- Классная, правда? Здорово пасть очищает, и мозги в придачу! Перечная мята, имбирь и агава! Супер!

Точно, супер!.. Ладно, отнесём шок вкусовых рецепторов к неизбежным издержкам встречи двух цивилизаций. А вот имя выяснить не мешало бы... Но несу всякую чушь:

-- Представляю, какие сигареты ты куришь! Что-нибудь египетское?

-- Да брось! Не курю вовсе! Много радости!.. -- она смотрит прямо в моё лицо, но как бы вскользь, ненавязчиво. Наверное, мысли её лишь частично тут, в этом зале, посреди пластиковых столов и дюжины куцых пальм. -- Пробовала когда-то, лет десяти, чудили с подружками... Достали кубинскую сигару, огромную, как пенис негра, и раскурили на троих! Holly Shit! Что потом было! Мы облевали всю комнату и еле разбрелись по домам... А влетело одной мне, потому что комната была моя!..

Смеёмся в голос (благо, ресторанчик совершенно пуст). Уж больно колоритная картинка нарисовалась!

-- Я тоже в десять лет отметилась -- накрасилась, как индеец сиу, натянула колготки со стрелкой, юбку стырила у сестры полупрозрачную, и в ночной клуб -- здрасте! Вот уж повеселилась, пока охранник не вычислил! Домой привезли в полицейской машине... Отец лупил ремнём прямо через колготки!..

Да-а... Всё смешнявее и смешнявее... Как у Алисы (только у той было всё страньше и страньше)...

-- Можно узнать, как тебя зовут? А то уж час общаемся...

-- Стефани... Стефани Роджерс, мэм... И мне уже исполнилось восемнадцать!..

Невольно вздрагиваю, словно пойманный на шкоде кот. Ну, исполнилось, и ладно! Разве были у меня какие-то предосудительные мысли?.. О-о! Только совместного выступления совести и ума не хватало! Я чиста перед законом, могу на Конституции поклясться (на Библии не буду... кто его знает?)!

-- А я -- Элизабет Дарт... Можно просто Бетт... И мне тоже исполнилось восемнадцать, как видишь!

Трудно не увидеть. К тридцати годам женщина начинает замечать роковые изменения своей внешности, уже не списываемые на усталость, на отсутствие правильного питания, на вредное воздействие окружающей среды... Просто ты стареешь, милочка, и ничего с этим не поделать! Ещё оборачиваются на улице мужчины, присвистывая вслед, и короткий подол платья никого не шокирует, но с каждым разом всё больше времени уходит на утренний макияж, всё более разрастается арсенал всевозможных кремов и масок на туалетном столике, и восемнадцатилетние девчонки говорят тебе: "Мэм!"...

-- Так что же ты решила, Стефани? Куда направишься теперь? Домой, к родителям?

-- Нет уж! Домой не сунусь! Хоть на улице буду ночевать, как бродяги... Под мостом, в коробке...

-- Ну-ну... Надолго ли тебя хватит, милая? Под мостами не растут эдемские кущи...

-- Может, работу найду... Официанткой... или кем там... Не знаю ещё...

-- В любом случае, тебе надо где-то жить! По крайней мере, неделю, другую... Пока сможешь начать платить за жильё... -- вдруг пересохло в горле и быстро-быстро забилось сердце, словно я поставила все свои наличные на кон. -- У меня приличная квартира в хорошем районе, места хватит вполне, живу одна... Мы не помешаем друг другу, точно!

Опять неуловимая улыбка, то ли иронии, то ли грусти. Но просияла озорным лучиком:

-- Ты умеешь убеждать, Бетт! И чтоб я без тебя делала?.. Согласна!

Ум и совесть только горестно вздохнули. Курок спущен, пуля уже несётся по каналу ствола, набирая вращение в нарезке... Скоро раскалённый свинец прочертит свою траекторию, короткую, как оставшаяся жизнь, и вонзится в цель. Но ещё есть немного времени...

*     *     *     *     *     *     *

-- Ух, ты! Ну и видок, на миллион баксов!

Стоим на балконе моей квартиры, с высоты без малого сотни метров обозреваем окрестности. Действительно, есть на что посмотреть! Огромный, вечно живой океан, с белесыми пенными полосками набегающих волн, сотнями разнообразных, будто игрушечных яхт, сияющий ультрамарином -- раскинулся перед нами! Пышная зеленью пальм набережная, как красавица в боа, тянется влево-вправо, обещая многочисленные неги безмятежного курортного рая.

Стефани откровенно поражена, захвачена картиной. Едва захлопнулась за нами входная дверь, девочка уронила свой бэг на пол и нетвёрдыми, почти робкими шагами двинулась в сторону широких панорамных окон. Втайне горжусь своей квартирой и собой, такой успешной бизнес-леди!

-- Признайся, ты дочь миллионера? Или подружка мафиози?

Многозначительно хмыкаю, мол, знай наших! А про то, что две трети жалованья уходит на погашение кредита, можно и промолчать...

-- Ни то, ни другое, к счастью, или увы! Всего лишь старший менеджер в строительной фирме: подряды, сметы, счета... Словом, скукота и отстой... но денежные!

-- Понятно... Шикарно живут в нашем городе старшие менеджеры!

-- Как видишь! Правда, для этого мне пришлось окончить университет и пять лет горбатиться офисным клерком!

-- Ууу! Ты говоришь прямо как моя мать! "Иди,   учись, а то не вылезешь из помойки!" Shit! Как будто успех в жизни зависит от наличия диплома!

-- По крайней мере, знания никогда не помешают! Просто не всегда человек понимает, по какой дорожке ему идти...

-- Ну, я-то поняла, что до вершин науки мне ни за что не добраться! Хорошо, что соскочила в начале пути, пока трамвай не разогнался!

-- Глупышка! Образование -- твой шанс чего-то добиться!..

-- Да, да, да! -- стать старшим менеджером и жить в квартире с видом на океан! Ты уже счастлива, надо полагать?

Уф, уф, кажется, я приобрела ещё один вопиющий глас, вдобавок к собственным внутренним! Будем дискутировать о счастье?.. Но Стефани вдруг делает круглые глаза и шутливо хватается руками за голову:

-- Прости, ну и чепуху я тут мелю! Сто пудов -- белая зависть, клиника!

Эх, Стефани, знала бы, как я завидую твоей всепобеждающей юности и бесшабашности! Ты точно полевая лилия... или птица небесная -- ни трудишься, ни прядёшь... Только на солнышке греешься... и сердца разбиваешь!

-- Ладно, завистница, не выпить ли нам кофе? Тебе какой? "По-турецки"?

-- Хоть по-китайски... Всё одно не разберу!

-- ОК! Тогда пошли, посмотрим твою комнату, вещи разложишь, а я на кухне поколдую!

Проходим в гостевую спальню. Радуюсь, что накануне провела масштабную уборку, даже вызвала бригаду клинеров, так что всё блестит и сияет. Подошвы приятно утопают в натуральной кошме. Шторы задёрнуты, но просвечивают светло-зелёной свежестью. Лаконичная мебель из ротанга: пара кресел-качалок, прикроватная тумбочка, двуспальная кровать... Стараюсь не смотреть на обширную шёлковую поляну, покрытую диковинными цветами и птицами, но чувствую, что краснею! Боже правый, только не давать воли воображению!.. Ум цыкает, беру себя в руки. Хорошо, что полумрак скрывает мои мятежные мысли!

Стефани погружает сумку в ёмкое лоно шкафа-купе, с любопытством оглядывается:

-- Н-да, прямо куарто в колониальном стиле! Супер! Можно покачаться? -- она бросается в одно из кресел, смешно взлетев ногами выше головы. Край платья где-то повыше, чем положено. Смеёмся, но внутри сладко : у-ух! -- словно при катании с Русских горок. Отвожу глаза, это выше моих сил!

*     *     *     *     *     *     *

И всё же кофе, кофе, кофе! Исчезаю в кухне, малышка снова отдаётся созерцанию панорамы единства трёх стихий: неба, моря и земли. Разделяю её восторг, словно сама вижу всё это впервые. Хочется петь и танцевать что-нибудь солнечное, " с огоньком"! Поэтому мурлычу под нос: "Besame, besame mucho!" -- когда начинаю обряд приготовления священного напитка. Достаю джезву с полки, ополаскиваю кипятком из кулера, насыпаю кофе, смолотый этим утром, достаточно мелкий, но не чересчур; добавляю ложку коричневого сахара, смешиваю... заполняю холодной водой (артезианская скважина Монте-Гранде №37 -- самая мягкая вода в штате!). Огонь -- очень медленный, как на аутодафе для упорных грешников...

У меня есть пара минут, пока смесь кофейного порошка, сахара и воды настоится, прежде чем предать её пламени. С замиранием сердца (словно ожидая узреть нечто невиданное), ступая осторожнее следопыта, прохожу по коридору в гостиную.

Она, моя нечаянная встреча, уличная находка (выигрыш в лотерею?) примостилась на краю массивного круглого стола чёрного дерева, ноги поставив на подоконник, среди множества ящиков и горшков с растениями. Кажется, что девчонка ушла в глубокий транс -- таким покоем веет от её гибкой сильной фигуры, полузакрытых глаз, вольно распущенных по плечам волос. Только сейчас, и это удивительно, замечаю -- как мы похожи! Одного роста, тёмно-русые блонди, даже платья практически одного цвета и покроя. Ум иронически хмыкает: "Какая идиллия -- вылитые мать и дочка!" -- "А ты не можешь без подколов, да? Вот и сгинь!" В самом деле, чересчур! Ещё сёстры, старшая и младшая, ладно...

Покидаю ашрам такой же бестелесной тенью, как и пришла. В кухню! Пора приступить к делу, и да поможет нам кофейный бог!

Минут через десять возвращаюсь в комнату к Стефани, неся поднос с двумя чашками кофе, двумя стаканчиками с ледяной водой и блюдцем, полным подсоленных фисташек. Лёгкая, как Лакшми, дева неслышно спрыгивает на пол, просияв улыбкой. Надеюсь, восторг относится, прежде всего, ко мне, хотя и волшебный аромат, возносящийся до самих небес, достоин преклоненья!

Усаживаемся чинно, благородно, словно придворные фрейлины, допущенные к трапезе Её Величества. Хотя... с таким смешливым чёртиками в глазах нас вряд ли пустили дальше королевской приёмной! Какое счастье, что не имеем никакого отношения к монаршим особам и вообще -- к сливкам общества! Ну, если кто и VIP немножко... то тсс! -- никому об этом!

Божественный нектар развязывает языки. Болтаем обо всём на свете, причём безо всякой логической связи, как закадычные подружки. Стефани очень естественна, при этом деликатна, и держится в рамках образцового воспитания. Мне это не очень по душе, но всё же стоит отдать должное её родителям (какими бы ни были их отношения). Словно угадав мои раздумья, девушка рассказывает о себе некоторые подробности...

Отца своего не помнит, кажется, он был моряком торгового флота и однажды не вернулся из рейса (так говорила мама)... Стефани -- единственный ребёнок у школьной учительницы, окончившей хороший университет, но вынужденной горбатиться в двух муниципальных школах на границе мексиканского и китайского районов в соседнем городе. Не так давно в семье появился мужчина -- то ли кубинец, то ли никарагуанец, младше новой жены лет на восемь, кудрявый брюнет футбольного сложения и латинского темперамента. Посему отношения матери и дочки резко испортились, по причине безумной ревности первой ко всем потенциальным конкуренткам и разлучницам.

-- Ты бы видела этого мачо! -- голос Стефани вдруг наполняется праведным возмущением, -- Волосатый, как горилла, и столь же самоуверенный! Альфа-самец в чистом виде, fuck it!

-- А ты не могла подать повод своей матушке... для ревности? Пусть ненароком: взглядом там, словом, интонацией...

-- Да брось! Ненавижу этих наглых уродов! Ещё в школе достали! Чтоб я на такого даже посмотрела с интересом! Очень надо!..

Вот уж не знаю, радоваться внезапному порыву мужененавистничества моей крошки, или заливать елеем психические раны? Конечно, сильный наш пол суть сплошные козлы, но стоят ли такой траты нервов?

-- Всё же полагаю, мама продолжает тебя любить! Ты должна понять, ей очень важны эти отношения с мужчиной, она уже в зрелом возрасте, когда непросто заводить новые связи, устраивать семейную жизнь...

"Боже, это я рассуждаю, или мой благоразумный ум? Словно сама стала старой перечницей.   Не удивлюсь, если Стефани пошлёт такие сентенции подальше!"

-- Думаю, мамочка вся с потрохами отдалась этому мужлану! Если я исчезну из её ближайшего круга, она только обрадуется! С глаз долой...

-- Полегче, прошу тебя! Не спеши обвинять или решать за других! Сделай паузу... и пусть весь мир подождёт!

Ага, снова повеселела! Всё золото Форт-Нокса за улыбку!

-- Неужели ни один отважный рыцарь не тронул твоего сурового сердца? Никто не пел серенад под окнами дворца, не бился за тебя на турнирах?

-- Ну, если ты имеешь в виду мальчиков, некоторые из них... бывают интересны... Припоминаю даже роман со старшеклассником, капитаном бейсбольной команды школы!

-- Ого! Вы целовались за трибунами после тренировок?

В глазах Стефани мелькает непонятная искра -- то ли смущение, то ли усмешка.

-- Возможно... А у тебя были парни в школе?

-- Я училась в частной школе для девочек...   А потом ещё Колледж Смит в Нортгемптоне... самый большой из "Семи Сестёр", кстати! "В добродетели -- знание!" Так что мужчин моложе пятидесяти лет видела только по телевизору и во время каникул.

-- Да ну? В самом деле? Представляю, как вам было скучно!

-- Нисколько! Это было самое весёлое время в моей жизни!

И вновь оттенок понимающей иронии во взгляде... Вот ведь оказия! Почему так жарко вспыхнули щёки у взрослой леди, потерявшей, казалось бы, давно всякую застенчивость?

-- Завидую, честно! У нас хоть и было полно мальчиков, но весельем таки не пахло... Одно радует, что никого не застрелили прямо на уроке, как в Ньютауне! В раздевалку не зайти, лапают всех подряд! Лишиться девственности, как чихнуть, Holly Shit!

Больно кольнуло в сердце, досада или сочувствие?

-- Ты тоже, наверное... не миновала простуды?

Отвернулась, молчит... Значит, тупая нетерпеливая плоть прошла ордой кочевников и сквозь эти тесные врата. Возможно, всё было сделано по взаимному согласию, но в любом случае присутствовала боль. Физическая быстро проходит и забывается, а душевная... кому она видна? И много ли значит на весах мужской похоти?

В кружках темнеет горький осадок. Кофе выпит, оживление увяло, словно лишившись допинга. А может быть, пролетел тихий ангел. Молчим... Где-то под ложечкой шевеление чувств, видимо, совесть не может до конца сложить оружие. Да ладно! Я пальцем не трону эту девчонку! Если... она сама не захочет!

Итак! Встаю резко, будто решившись на подвиг, либо жуткое преступление, но всего лишь прибрать со стола.

-- Знаешь, Стефани, я тут похозяйничаю, а ты можешь принять душ, там всё на полках есть, и свежие полотенца в шкафу, найдёшь...

Но славная девушка вскакивает резвей меня, взгляд шутливо категоричен:

-- Вот и нет, Бетт! Раз я теперь здесь живу, все домашние хлопоты поровну! Ты пойдёшь в душ, а я -- на кухню! И ни-ка-ких возражений, понятно?

Понятней не бывает! И так сладко ощутить себя послушной маленькой девочкой, под крылышком заботливой мамы! Или строгой госпожи? Поди тут разбери...

*     *     *     *     *     *     *

Слушая лёгкую канонаду стекла и фарфора на кухне (хоть бы разбила что-нибудь на счастье!), раздеваюсь в своей комнате, оставив дверь нараспашку. Свет пронизывает всё пространство квартиры тонкими лучами, похожими на оружие из "Звёздных войн". Отражение нагой женщины во многих зеркалах... это я? Нереальность происходящего, словно сон... Нужно очнуться немедленно и отправиться на работу!.. Какая к чёрту работа, сегодня у меня выходной!.. Спятишь тут!

И всё же так вкусно, шоколадным глянцем отливает тело, лишённое всякого намёка на шершавость, кроме крохотного островка там, где надо, похожего на лоскуток легендарного руна. Не могу удержаться и поглаживаю его кончиками пальцев. Ещё чуть ниже, и коснусь дрожащих струн Афродитовой арфы; представляю, какая мелодия возникнет внутри! "Уф, дорогая, ты ж собиралась слегка помыться --- вот и пошли! Ножками, ножками!.."

Ванная комната. Зачем-то внимательно рассматриваю её обстановку. Как она выглядит впервые, свежим взглядом девочки с окраины? Душевая кабинка, похожая на турецкую баню в миниатюре, с подводом пара; джакузи из мрамора, стерео-фото водопада Анхель во всю стену, масса влаголюбивой тропической зелени, сияние зеркал и фаянса... Почему раньше эти аксессуары роскоши не вызывали во мне такого трепета? Или предчувствия?

Включаю комфортный режим прогрева; ожидаю некоторое время, встав на низкий бордюр перед окном, обширным, как небо и океан за ним, и представляю, что похожа на древнегреческую богиню, парящую над скудной землёй в облаках Олимпа. Тем более что в прозрачной камере кабинки начали стлаться прихотливые клубы пара в ожидании сладкой жертвы. Медлю, медлю, боюсь привычной деловитостью процедуры нарушить странное очарование минут...

Слышу сквозь оставленную  приоткрытой и эту дверь, что грохот Судного дня прекратился и воцаряется тишина... Ещё несколько томительных мгновений... Ладно! Нечего понапрасну ожидать несбыточного, да и с какой стати? Тридцатилетняя деловая женщина... и почти ребёнок! Сюжет для дешёвого журнала. Эй, ум, приди и порадуйся своей победе!

С хлёстким шелестом хлынули струи воды из распылителя. Зажмурившись на миг, ныряю в этот маленький Анхель, бьющий в темя и плечи как плётка. Вот дам максимальный напор, пусть выколотит всю блажь из дуры! Терплю, сколько могу... Мама! Выскакиваю прочь с визгом... И, ох! -- чуть не умираю на месте...

Стефани, ослепительно, до сердечного спазма беззащитно обнажённая, с золотистым пушком по всему телу и рыжеватая в кудряшках паха, абсолютно серьёзно изучает фотографию исполинского водопада. Даже головы не поворотила на мой вскрик. И что мне думать? Наивная простота, феноменальная выдержка, расчёт? И что же мне делать, все святые и адские силы? Милая, желанная, не будь такой жестокой, услышь гулкое биение моего сердца, трещотку пульса, хрип умирающего вздоха!

Чтобы не упасть бездарно в обморок, хватаюсь рукой за хромированную стойку, она скользит в ладони, долетающие брызги катятся по мне жемчужинами, они дороже всех сокровищ земли, но только на миг... Если сейчас начнётся апокалипсис, который предрекли древние майя, я его просто не замечу... потому что уже умерла от ожидания счастья! Господи!

Наконец-то невольная (да невольная ли?) садистка отрывает свой взгляд от ангельского потока и снисходит до меня, грешной... Вновь безоблачная ясность, убивающая похлеще бензопилы, скромное бесстыдство -- какие подобрать эпитеты, чтобы описать этот невыносимый коктейль, замешанный в оболочке одной юной пери?

А её голос, полный глубоких нот, но совершенно бесхитростный:

-- Обалдеть можно, такая прорва воды падает с высоты почти километр! Я видела фильм на Дискавери: джунгли, горы, вообще Венесуэла -- это что-то!.. У тебя тоже здесь мило. Фото вот... классное!

Не могу больше выносить эту пытку, сейчас взорвусь и накричу яростного, или вцеплюсь руками в худощавые гладкие плечи, и буду трясти как тряпичную куклу!.. Но только прижимаюсь ещё сильнее спиной к гладкой трубке, зубами прикусываю губу. Боюсь даже краем глаза увидеть себя в зеркале, жуткое, наверное, либо жалкое зрелище!

-- Всё в порядке, Бетт? Почему ты так странно смотришь?..   -- "Ещё спрашивает!" -- Я закончила на кухне... Можно мне присоединиться? Вау, столько всяких штучек!..

Стефани подходит вплотную. Чтобы оказаться в душе, ей надо протиснуться между мной и противоположной стойкой. Не тронусь ни на йоту, чтобы освободить проход! Девочка так близко от меня, что её чуть пряноватый телесный запах проникает в самые глубины мозга и вызывает необратимые процессы, подобные лавине. Я окончательно падаю в любовь! Всё равно, на что это похоже, но хочу ощутить прикосновение нежной девичьей кожи, покрытой капельками пота и воды, словно росой... Пусть вскользь, едва...

И вот... есть контакт! "Алло, Хьюстон! Говорит база Спокойствие! «Орел» на Луне!" Какой маленький шаг для человека...

Словно снятые замедленной съёмкой, вижу каждое её движение, оттенок эмоции на лице, обострившимся до невероятности обонянием ощущаю всплеск гормонов в гипоталамусе и ток крови в артериях, устремившейся к разбуженным от спячки местам. О, мы уже не торопимся принять водные процедуры? Или это воздействие повышенной влажности и температуры?

Кажется, невидимая рука провидения нажала кнопку mute, потому что время вовсе остановилось, секунды стали огромными, как гранитные валуны, образовавшие хаотическое нагромождение и похоронившие нас...

Осторожный, словно бы испуганный шёпот прямо в пустоте мозга:

-- Я сразу всё поняла, Бетт, как только встретила тот твой взгляд -- на улице! Ты ведь этого хотела, правда? Скажи мне, правда?!

И -- невыносимо острое ощущение -- её ладонь легла на мою спину в районе какого-то там ребра и застыла в ожидании (поощрения, отказа?). Готова воспарить под потолок, но застываю изваянием, молчу и внемлю сокрушительной тишине двух дыханий, сливающихся в одно...

Конечно, правда! Только правда, и ничего, кроме правды! Но всё же делай свои шажки, малыш, ты должна их сделать, подай мне знак, что мы на одном пути! На небо, или в бездну... Ну же!

Будто подчиняясь невысказанному страстному посылу, её ладонь срывается вверх, протекает между лопаток и гребнем поднимает волну волос на затылке. Знаю совершенно чётко, что это значит -- её губы готовы войти в мои, и только корректируют взаимное положение, чтобы сделать это максимально плотно. Бог мой! -- и вторая её рука находит себе занятие -- оказывается на моём крестце и продолжает движение вниз, и одновременно началось общее сближение тел, сдавливание, вминание друг в друга, соскальзывание в сладкую пропасть...

Уже хриплый, горячечный, вовсе не такой невинный голос, как прежде:

-- Бетт! Бетт! Скажи хоть слово! Ты ведь хотела этого?

Стефани, моя Стефани! Теперь уже моя навсегда! Я отвечу тебе, отвечу так, любовь моя, что ты будешь парить от счастья и забудешь все прочие радости земли! Но позволь мне насладиться этой минутой, этой невообразимо первой минутой нашей близости, минутой твоего отчаянного движения навстречу, похожего на безрассудство, твоего выбора быть или не быть всему, что будет после... Потом будет столько много чудесного и разного, но этого, первого, робко-сокрушительного, уже не будет никогда. Оно неповторимо, как вскрик новорожденного, или первый шаг Нейла Армстронга на Луне...

Она не слишком умела, моя золотистая наяда, моя прелесть; чуть тороплива в движениях, то чересчур резких, то вдруг застенчивых (но это не огорчает нимало, скорее наоборот, наполняет сердце тихой нежностью).

-- Бетт! Ну, Бетт же!..

-- Да, Стефани! Да, да, да!.. -- теперь мой черёд шептать жаркие, почти лишённые смысла признания в эти перламутром сияющие раковины, при этом вкушать их тонкую плоть губами, кончиком языка и даже на зуб, как золотую монету... И растворяться в сверкающем дожде нашей любви, словно Даная,   вдруг познавшая свою участь... Теперь Я и Ты -- это Мы! Слышишь, прекрасная моя, радость и счастье -- Мы!..

-- Бетт!..

*     *     *     *     *     *     *

Боже, как чудесен закат -- столько оттенков красного и оранжевого, причём в самых смелых сочетаниях, будто плод кисти гениального художника! Да полноте -- по силам ли какой угодно человеческой руке подобная феерия? И небо, и море, обширно привольные, и береговая кромка, и скопище человеческих построек -- всё пылает! Но так пронзительно нежно, чуть грустно и легко...

Стефани, в свободном и мягком на ощупь халате, такая домашняя, уютная, устроилась рядом на софе. Голову уткнула мне в плечо, совсем закрывшись россыпью русых волос, ещё чуть влажных. Тесное кольцо рук, я словно в тисках... Не бойся, милая, я не убегу, и даже не растворюсь в воздухе, будто фата-моргана! Хотя в голове сплошное кружение образов, эмоций, слов... А по телу пробегают утихающими кругами на воде от брошенного камня слабые судороги... Это счастье? Пожалуй, да -- иначе его вообще не бывает на свете! Тихое, мурлыкающее котёнком счастье!..

Однако неумирающий червь познания, или любопытства, тот змей, что погубил ещё Еву в раю, заставляет бередить свежие раны свершившегося:

-- Итак, кто тут из нас всё понял с первого взгляда?.. Ай-яй-яй, и держаться такой пай-девочкой! Я чуть с ума не сошла!

Стефани прыскает куда-то мне под мышку, ещё глубже прячется в свои льняные волны:

-- На меня тогда такой ступор напал, что показалось, ещё чуть-чуть, и сознание отделится от тела и улетит! И такая ясность в мозгу вдруг, никогда подобного не случалось! Стоило на прохожего взглянуть -- и сразу всю подноготную его знаю! А тебя я издалека увидела, и поняла... ну, не знаю что и как, просто стало приятно на тебя смотреть... и когда взгляд поймала -- сказала себе: "Если она позовёт, пойду не раздумывая..."

-- Таки не раздумывая? И всё-всё поняла?

-- Ну, не всё, конечно... но главное -- на все сто! Что мы нужны друг другу!..

-- Стефани!..

-- Ещё я знаю... ты хочешь спросить, наверняка хочешь -- были у меня женщины до этого, или нет? Ведь так?

-- Ну, если не хочешь, можешь не говорить... Впрочем, ты не показалась мне... многоопытной лесбиянкой!

-- Ха, лесбиянкой? Я ж нормальней некуда! Ну, как у всех, поцелуйчики там, обнимашки, даже и покруче, в скаутском лагере, но всё это фигня детская! Ты понимаешь, я здесь, в этой кровати, потому что со мной ты... а не просто какая-то женщина, пусть и красивая...

-- А я не знаю... Вот, влюбилась когда-то, лет двенадцати, в нашу директрису мисс Стентон, безнадёжно и отчаянно... так и не встану на праведный путь... Почему женщины такие привлекательные? Ни один мужчина не сравнится, будь он хоть Бредом Питтом... или Ди Каприо!

-- С тобой уж точно -- никто из смертных не сравнится! Как там богиню у греков звали -- Афро... дика?

-- Афродита! Ну, плутовка, держись!..

*     *     *     *     *     *     *

Через неделю, рано утром, "Боинг 767-300" Американских авиалиний вознёс нас над никогда не дремлющим городом ангелов и спустя шесть часов доставил благополучно в столицу самого беспечного, а потому счастливого штата. "Привет, Гонолулу!"

Каких трудов и нервов стоило получить внезапный отпуск в разгар строительного сезона, об этом знали только я и мой несчастный телефон, который выслушал столько убедительной лжи, клятв и посулов, что навсегда потерял веру в человеческую порядочность. Впрочем, немало потеряла и я в своём реноме... Но это было неважно, неважно, неважно! Мы со Стефани, лёгкие и молодые, как пара свободных птиц, вырвались из тисков ежедневных обязанностей, долга, служения толстым кошелькам!

Моя милая впервые попала на Гавайи!.. Как это увлекательно -- открывать новичку все радости, все оттенки красоты Океанской жемчужины, и самой упиваться этими открытиями! Начиная с весёлой суматохи, неугомонности Оаху: цветные пляжи, уютные долины, вечеринки-луау с неизменными гирляндами и свининой из подземной печки! Ну... и всё остальное в этом роде... По прошествии нескольких дней пресыщение публичным неутихающим восторгом достигло максимальной отметки, и мы сбежали на Молокаи, остров, почти не тронутый цивилизацией, где Стивен Спилберг снимал многие сцены своего Юрского периода, и весьма немноголюдный. К счастью, о транспорте и месте проживания позаботились заранее (заказали в турфирме на Оаху), потому что приземлившись на взлётную полосу, имеющую громкое наименование: "Аэропорт Молокаи", и вывалившись из древней этажерки времён братьев Райт, мы обнаружили, что основные блага современного общества не достигли ещё здешних мест, а посему сервис весьма неприхотлив. Но мы-то, мудрые-учёные, уже имели квитанцию агентства на проживание в отдельном бунгало с непроизносимым названием и наём автомобиля "Тойота Ленд Крузер"! Правда, найти фирму, оказывающую подобные услуги, оказалось непросто и стоило немалой суммы чаевых ненавязчивым туземцам-гидам. Зато всего через пару часов мы катили по извилистому шоссе среди пальмовых рощ и пустошей, любуясь величественными горными отрогами Камакоу, направляясь в своё лесное гнёздышко. Автомобиль, наверняка, был если не моим ровесником, то уж постарше Стефани точно! Правый руль, скрежещущая коробка передач, минимум информации на приборной панели, а уж салон -- сколько немытых хиппи и влюблёных парочек перевидал на своём веку -- и все оставили в нём неизгладимый след! Впрочем, это транспортное средство ехало, причём довольно прытко, чего было желать ещё?

Бунгало мы отыскали с трудом, в глухой лесной долине, дважды угодив на приватные территории и всякий раз облаянные здоровенными сторожевыми псами. Иногда казалось, что из чащобы вот-вот выскочит и один из милых юрских зверушек, вроде тираннозавра Рекса, но ничего, обошлось...

Хижина анахорета, как мы (с моей подачи) назвали наше прибежище, оказалась довольно обширным строением почти со всеми удобствами, кроме горячей воды. Несколько комнат-спален, гостиная с примитивным камином, кухня -- на открытой веранде, там же выгородка с умывальником и душем. Долго искали туалет, пока не обнаружили его под навесом в гараже. Ничего, в таком антураже: горы и дикая природа -- это всё выглядит вполне достойно! Правда, чтобы позвонить или выйти в интернет, как оказалось, нужно было вскарабкаться по крутой тропе на один их отрогов, где находилась открытая площадка, видимо, специально для этого и устроенная.

Главный сюрприз ожидал нас не более чем в ста футах от жилища -- небольшой водопад, совершенно скрытый от посторонних глаз среди деревьев, низвергался в голубую чашу, образуя удивительно уютное местечко! Разумеется, мы тут же освободились от всяких признаков одежды на своём теле и предались безумному вакхическому веселью, опьянённые полной свободой и уединением. Пара пучков какой-то влаголюбивой зелени, вырванные на берегу и приспособленные как борода и пышная растительность в паху, изобразили из меня неистового сатира. В свою очередь, Стефани, словно испуганная нимфа, металась по водоёму, поднимая миллионы брызг и заглушая шум падающей воды визгом и хохотом. Естественно, в полном соответствии с античным сюжетом, пылкая страсть была вознаграждена прямо здесь, на мягком речном песочке..

*     *     *     *     *     *     *

Погода не пыталась испортить нам праздник. Иногда набегали весёлые серовато-жемчужные тучи, окатывали горы тёплым дождём, ни разу не перешедшим в непристойный ливень, освежали зелень и цветы, наполняли воздух чудесными ароматами, а над туманными склонами вывешивали радугу. Совершенно не страшно было покинуть наш дом, оставив плащи, или увидеть на прогулке приближение ненастья -- ведь это были короткие мгновенья лёгкого дискомфорта, после которых ощущение радости бытия становилось ещё более полным!

В компанию к нашему супер-джипу, который, несмотря на удручающий внешний вид, всё же исправно доставлял нас в самые отдалённые точки острова, мы взяли напрокат пару велосипедов, тоже видавших виды и столь же выносливых. На них мы совершали ежедневную вылазку в залив Халава, где купались в одной из бухт, пока не нашли место более укромное, к тому же буквально под боком. Узкое ущелье, похожее на щель, открывало доступ к маленькому пляжу, совершенно дикому, покрытому наносами водорослей и обломками древесины, а во время отливов ещё и обширными лужами, в которых копошились массы морских обитателей, от моллюсков до крупных яркоокрашенных рыб. А однажды мы спугнули целое семейство гавайских тюленей-монахов: самца и полдюжины самок, очень редких гостей в этой части архипелага, и поэтому ставших ценным призом нашей фотоохоты! Гряда барьерного рифа защищала укромное место от крупных волн и досужих любителей водного спорта, окружающие скалы -- от сухопутных зевак. Порой представлялось, что мы со Стефани являемся единственными разумными обитателями сего райского уголка, а может быть, и всей планеты! Или того лучше -- первыми людьми в Эдемском саду, ну, этакий вариант известной истории сотворения мира, только с вынесенным за скобки Адамом...

В течение последующей недели наше наслаждение свалившимися на нас благами обогащалось всё новыми и новыми сторонами. Кроме радости взаимного общения, физической близости во всех её мыслимых формах, мы старались использовать по максимуму те возможности досуга, что были доступны на Молокаи. Поездка на горных мулах в бывшую колонию для прокажённых Калаупапа, известную благодаря мужественному служению отца Дамиана де Вестера; облёт на вертолёте самых высоких в мире прибрежных скал Пали; посещение красивейших горных долин с бурными реками и грандиозными водопадами, кофейных и кокосовых плантаций, бесконечно длинных безлюдных пляжей; плавание на каяках вдоль обрывистых берегов; увлекательный дайвинг в кишащих жизнью рифах... Всего и не упомнишь, когда дни наполнены до отказа впечатлениями и эмоциями, а ночи -- той неповторимой потрясающей тайной, что просто не поддаётся описанию ограниченным человеческим языком!

И всё же...

Нотки тревоги, словно отдалённые раскаты приближающейся грозы, стали появляться в нашей симфонии радости едва ли не с самого начала пребывания на острове. Уже в первый день, вернее, вечер, когда мы прикатили на пляж и бросились в набегающие пенные валы, я обратила внимание, что Стефани всячески избегает удаляться от берега на более-менее приличное расстояние, хотя плавает и ныряет вполне уверенно. Так продолжалось и в последующие разы, пока я не спросила её об этой странности. Девочка моя ушла от прямого ответа, отшутилась, мол, жутко боится попасть на закуску акулам, но в глазах отразилась горечь. Ваша покорная слуга продолжала упорствовать в поисках истины... и добилась таковой.

Мы лежали рядышком на песчаной дюне, скрытые от потенциального взора (хотя никого и не было на мили вокруг) низкорослым кустарником, под сенью куцеватых пальм, подставив приятному осеннему солнцу обнаженные тела. Внезапно Стефани уселась ко мне спиной, вся сжавшись пружиной, голову уткнула в колени. Мне показалось, что она вот-вот заплачет. Но когда раздался её голос, он был спокоен, только чуть хрипловат:

-- Ты спрашиваешь, почему не заплываю далеко от берега? Потому что боюсь! Это долгая история, но, мне кажется, тебе лучше её узнать... чтобы представлять, с кем ты связалась! Если хочешь, конечно...

В моей душе зашевелилось недоброе предчувствие, но отступать было поздно, да и смысл? Раньше или позже узнаешь -- суть не изменится.

-- Разумеется, хочу! Что это за ужасная тайна? О, ты родилась в морской пучине, в племени атлантов, выживших после гибели Атлантиды, и опасаешься возвращения обратно? Ничего, я смогу постоять за тебя!..

-- Ну да, ну да... Только всё гораздо проще. Я появилась на свет с врождённым пороком: коарктация аорты -- слышала о такой хрени? Ну, это сужение просвета аорты, которое мешает нормальному кровотоку... Когда мне было полтора года, сделали операцию, дефектное место удалили, сосуд сшили. Как бы прошло успешно, и я знать не знала до одиннадцати лет... училась в школе, была как все... И вот, однажды, во время занятий в бассейне, я потеряла сознание -- едва спасли! В больнице выяснилось, что коарктация внезапно возобновилась, причём практически на том же месте! Возникла угроза сердечной недостаточности, или того хуже -- разрыва аорты, кровоизлияния в мозг. Полгода искали деньги на операцию, потом выручил один благотворительный фонд. В сосуд через прокол ввели специальный зонд с баллончиком на конце, пропихнули в сужение, качнули -- баллончик расширился и раздвинул стенки аорты. Что ж, да здравствует великая медицина!.. Вот только никто не дал гарантии, что эта фигня не повторится, причём в любое время и со всеми вытекающими... Поэтому, если вдруг... однажды я грохнусь в обморок, или тонуть начну, не приведи Господи! -- ты будешь знать, что со мной происходит и не станешь пороть горячку! Правда ведь, Бетт?

-- Надеюсь, что так! -- в совершенном смятении ответила я. Да и как было представить, что в этом здоровом на вид теле таится скрытая опасность, словно мина замедленного действия! Впрочем, как оказалось, подобных фугасов, подложенных под наше безоблачное счастье, имеется достаточно, и все немалой разрушительной силы.

К слову, постепенно выяснилось, что в характере Стефани присутствуют некоторые черты, привносящие в тесное общение с ней немалые трудности. Прежде всего, это крайняя неровность эмоционального строя, частые смены активности и полной апатии, равнодушие к сложным, не укладывающимся в её голове с первого раза понятиям. Сами по себе эти проблемы не были фатальными, легко компенсировались симпатией и взаимным желанием идти навстречу, но со временем и в себе я начала обнаруживать нарастание негативных факторов, вроде раздражительности и приступов злости.

Вполне проявились эти тенденции в одном из эпизодов, который чрезвычайно огорчил и встревожил меня.

Это случилось в самый канун Дня благодарения. Загодя был заказан тур на прогулочном катере: заход на Ланаи, рыбалка в открытом океане. С вечера приготовлены вещи, просмотрены десятки сайтов в интернете, посвящённых рыбной ловле, взяты на прокат снасти... И вот -- всё уложено в машину, контрольный звонок агенту -- "лайнер" ожидает у причала, пора ехать. Но Стефани вдруг укладывается поперёк постели  прямо как была, в походной одежде, укрывает голову подушкой и на все мои расспросы, с каждой секундой всё более горячие, никак не реагирует. Наконец-то добиваюсь внятной фразы -- мол, устала, плохо чувствует себя, опасается морской болезни... Что-то в предыдущие круизы подобных жалоб не поступало! Рассердившись, вываливаю её вещи на пол, приказываю принять лекарство и не покидать хижину до моего возвращения. Мчусь как сумасшедшая, чтобы успеть к отходу, но на душе неспокойно. Взбегаю на палубу, прыгая через ступеньку по уже поднимаемому трапу, выслушиваю ворчливое приветствие, пылко извиняюсь... Но это было цветочками по сравнению с тем, что началось через полчаса, когда не выдержав сердечных мук, я обратилась к капитану с просьбой вернуть меня на берег! О, как я молила, унижалась, угрожала судебным иском и вечными муками, но добилась только того, что бывалый морской волк утратил весь джентльменский шарм и пообещал вышвырнуть скандалистку за борт! В конце концов всё же удалось связаться со встречной яхтой, меня пересадили, и я благополучно добралась до Каунакакаи в компании дюжины бородатых шведов, проводивших на Гавайях корпоративный отпуск и ошалевших от свалившейся им на головы попутчицы... И снова лечу по извилистому серпантину шоссе, выжимая педаль газа до полного (благо, на острове нет ни светофоров, ни дорожной полиции!). Крутой подъём в гору меж лесистых склонов, джип трясётся, словно шейкер, взбивая во мне тревогу и ожидание, что там с несчастной девочкой, а если приступ? Этой чёртовой коарктации?

Врываюсь в комнаты -- а меня встречает пустота!.. Бросаюсь искать пропажу, перерыла все закутки, даже нырнула в чашу под водопадом, вдруг утонула? Ни-ко-го!

Что за чудеса, прямо полтергейст какой-то! И только заметив отсутствие одного из велосипедов, догадываюсь -- моя драгоценная просто смылась из дому, и вся её хворь была сплошным притворством! Злюсь страшно, но всё же от сердца чуть отлегло. Holly Shit! Вот негодяйка!

Часа полтора садо-мазохистски наслаждаюсь предвкушением, как встречу Стефани и выскажу ей всё, что думаю по поводу безобразной выходки. Но когда та появилась, внутри не осталось ни гнева, ни злости, только ноющая горечь обманутого доверия и страх возможной потери. Девчонка молча водрузила объёмистую сумку на стол и уселась на пол возле моих ног, уткнувшись в них лицом. Ну, просто нашкодивший ребёнок, уверенный в неизбежности прощения!..

-- Бетт, я знаю, что поступила гадко... прости! Здесь замечательно, правда, и ты такая классная... но одно и то же каждый день! Горы, лес, океан!.. Мне захотелось побыть среди людей, завеяться в супермаркет, накупить всякого барахла! Да просто поболтать с продавцами! Бетт!..

-- Стефани, я ужасно переживала за тебя, едва не бросилась вплавь с катера, чтобы вернуться! И что я обнаружила?.. Ведь ты напугала меня до смерти!

-- Я всё-всё понимаю, Бетт, золотая моя, ну прости, а? Обещаю больше так не поступать, честное слово!

Она вдруг метнулась к своей сумке, стала рыться в ней лихорадочно и с радостным воплем извлекла на свет изрядную бутыль спиртного.

-- Смотри, что я купила! Текила "Хосе Куэрво"! Пятилетней выдержки!

-- Ты просто спятила! И как тебе это удалось? Продавец был слепым недотёпой?

-- Вовсе нет! Приятный на вид мужчина, и мы всего лишь побеседовали о погоде... К тому же он оказался родом из того же города, что и я! Скажи, забавно?

-- Обхохочешься! Предполагаю, что этот тип уже строил далеко идущие планы... Иначе,   с какой стати он продал тебе спиртное?

-- Ну, не знаю... Продал, так продал... И вообще, не возьму в толк, почему трахаться с кем попало и водить машину я имею право, а купить или выпить даже пива -- нет?

С кем попало? Очень мило услышать это из милых уст! Ай да Стефани!..

-- Глупо спорить с законом, малыш, ты прекрасно всё понимаешь! Зачем вообще было покупать это мексиканское пойло?

-- Пойло?? Но Бетт!.. Я точно помню -- ты заказывала текилу в первый наш день! И я подумала... кажется, зря... что она тебе нра!

Вот как? Значит, это для меня предназначался сюрприз? Остаётся только наполнить стаканы обжигающим соком агавы и выпить стоя -- за любовь, естественно!..

*     *     *     *     *     *     *

Хватало и других моментов. Однажды дёрнула меня нелёгкая позвонить в наш офис, проведать насчёт текущих дел, и тут же получить добрую порцию негатива и сплетен -- хоть караул кричи! Дремлющие было завистники воспряли духом в моё отсутствие и развили кипучую деятельность по дискредитации столь ненавистной им особы. Пришлось ежедневно проводить длительные телефонные переговоры, по многу раз убеждать, разъяснять, откровенно льстить, в конце концов, просто угрожать (впрочем, без особого толка). В результате голова оказалась забитой всяческой чепухой, идиллия тропического блаженства нарушена, вкус нектара испорчен. Это ещё более усугубило нарастающее напряжение внутри нашей пары, и пришлось вернуться на грешную землю Большого Города, не дождавшись окончания отпуска.

А там... В общем, суета и хаос объяли меня, словно первобытная стихия, жадными щупальцами схватили за горло, связали по рукам и ногам. Совет директоров компании принял тенденциозное решение, и я упала в должности на несколько рангов, аж дух захватило! Бывшие приятели и доброжелатели мгновенно охладели, новоявленные начальники задрали нос. Вдобавок возникли серьёзные финансовые проблемы. Три недели райского безделья изрядно истощили кредитную кубышку, а питающий её ручеёк почти иссяк. Пришлось идти на кардинальные меры: оставить баснословно прекрасные и столь же дорогие апартаменты и переехать в квартиру попроще. Явно заскучавшую Стефани удалось пристроить в учебный салон-парикмахерскую, пусть получит хоть какую-нибудь специальность! И побежали будничные дни...

Нет, радости от нашей близости нисколько не убавилось, но она стала какой-то... обыденной, что ли, привычной, катящейся по одной и той же колее, как детская железная дорога. Думаю, в этом было больше моей вины -- слишком отдалась служебным неурядицам, возвела их на постамент в своей душе, потеснив любовь и нежность.

Как оказалось, Стефани вполне по нраву пришлось обучение на парикмахера, она с удовольствием посещала все занятия, со временем даже стала оставаться на дополнительные семинары, ездить на мероприятия, проводимые в разных частях штата. Иногда, учитывая в основном женский состав коллектива, во мне шевелились ревнивые мыслишки -- не слишком ли увлеклась малышка новым для себя делом, не скрывается ли тут нечто большее, чем желание овладеть профессией?

Как бы то ни было, прошло полгода. Курсы почти закончились. Мы уже перелопатили уйму сайтов с объявлениями, подыскивая место работы. Стефани стала гораздо более самостоятельной, словно созрела из наивной девчонки, стала вести себя уверенно, порой даже слишком...

Как-то раз выпал мне случай смыться с работы пораньше. Чтобы сделать сюрприз Стефани и подхватить её возле салона, с целью провести нежданные свободные часы где-нибудь в приятном месте, звоню, вроде, чтобы просто поинтересоваться: что, где и как? Бодро отвечает, что как обычно, на занятиях, скоро соберётся домой... Ничего не говоря, подъезжаю к выходу, жду. Вот уже выпорхнули её подружки весёлой стайкой, все такие миленькие, что невольно ёкает сердце и сладко теплеет внутри. Где ж ты, моя хорошая, спеши ко мне!

Увы, жду напрасно. Её нет! Снова набираю номер, едва сдерживаю недоумение. Спокойный, даже насмешливый голос отвечает, мол, всё нормально, направляется домой, как всегда... Как всегда? Это особенно настораживает. Ладно, сейчас выясним этот казус! Срываюсь с места, подняв облако пыли и резиновой гари. Хитрит плутовка!

Останавливаю машину за полквартала до нашего дома. В душе неприятное чувство -- ты шпионишь за своей милой? -- и всё же не могу отказать себе в страстном желании узнать правду. Проходит полчаса, или даже больше, похожие на пытку. Может, глупости всё это? Просто войти к себе и спокойно дождаться, когда она вернётся и объяснит...

Вдруг прямо напротив подъезда тормозит неслабый серебристый "Кадиллак" с открытым верхом, и кто там сидит, как вы думаете? Моя Стефани, Holly Shit, и в компании с каким-то набриолиненным уродом! К тому же, кажется, чмокает его в щёку и машет рукой на прощанье, когда этот гад трогается... Вот такие, значит, у нас занятия!

Догоняю дрянную девчонку на лестнице, хватаю за руку, не слишком заботясь о церемониях.

-- Что это значит, Стефани? Почему ты соврала мне, что находишься на занятиях, и кто этот тип? Я видела, ты целовала его!

Она побледнела, как мел, но отнюдь не испугалась, тем более не раскаялась. Только складки между бровей стали резче и упрямее.

-- Я была на практике в филиале... А этот тип, как ты его назвала, мой менеджер, вполне приличный человек, к тому же любезно подвозит меня домой...

-- И за это ты награждаешь его поцелуями! А может быть, и чем-то большим? Ты с ним спишь?

-- Не будь дурой, Бетт! А сплю я только с тобой, причём именно сплю, потому что трахаешься ты только со своей грёбаной работой, причём в самой извращённой форме! Да любой латинос из пригорода внимательнее в постели, чем ты, леди Супер-Бизнес!

Вот это подача, мамочка моя! В глазах так потемнело, словно кто-то хорошенько огрел меня по темени бейсбольной битой, или разряд электрошокера всадил. Теперь всё неважно и не имеет смыла, и может катиться в тартарары... Впрочем, скатываюсь я, мелкой дробью частя каблуками по лестнице. Сзади пытается что-то сказать Стефани, кажется, плачет... Теперь и это безразлично, нужно куда-то сбежать и зализать раны... Моя грёбанная работа настигла меня и здесь!

Домой являюсь глубоко заполночь, признаюсь, в сильном подпитии. В каком-то кабаке набралась той самой мерзкой текилы, пытаясь попутно любезничать с барменом, потом с двумя порочного вида джентльменами, оказавшимися голубыми; нахамила семейной парочке, обозвав их кобелём и сучкой, за что была изгнана на улицу, прямо в руки доблестной полиции. Два сержанта ирландской наружности собрались было доставить меня в участок, но смилостивились и подкинули к родимому крылечку, на прощание угостив дружеским шлепком по заднице. О как!..

Стефани уже спала, наверное, но вскочила резво, подхватила пикирующее тело, чтобы доставить в ванную... Остальное помню урывками, два дня болела, исторгая из себя всю чёрную гадость вместе с содержимым желудка. Предшествующий эпизод как бы забыли, забросали наспех сухой листвой и ветками, словно убийцы случайный труп. Жизнь продолжилась; я старалась, как могла, оставлять все производственные заботы по месту их обитания, в стенах офиса, но получалось плохо. Хуже всего, что желание психологической разрядки снова и снова толкали меня в пучину пьяного угара, дабы жгучая горечь алкоголя разбавила яд обиды. Иной раз возвращалась под утро, плохо соображая, где провела вечер, что принимала "на грудь" и не имела ли ненароком с кем-нибудь сомнительной связи.

Ложились мы раздельно, как образцовые супруги на третьем десятке лет совместной жизни, и почти не разговаривали. Однажды Стефани вовсе не явилась домой ночевать и, разумеется, никаких объяснений не последовало, как и вопросов с моей стороны. Потом длительные отлучки, порой до нескольких дней, вошли в норму. В минуты просветления мой разум ужасался грядущей перспективе -- потерять всё, но воли изменить что-либо не находил. Так и катилась арба с пригорочка, пока в один из вечеров, вернувшись с работы (и посетив по дороге несколько питейных заведений) я не обнаружила на столе листок бумаги с лаконичной запиской: "Прости, ты лучшая, но я так больше не могу! Наверное, выйду замуж, прощай! Стефани".

*     *     *     *     *     *     *

Удар пришёлся вовремя и к месту. Последовавшая за этим целая неделя форменного запоя стала худшим временем в моей жизни. Демон отчаянья вцепился мёртвой хваткой в сердце, остатки морали и здравого смысла подкосились гнилыми устоями, готовясь похоронить некогда образцовую бизнес-вумен под грудой развалин. Удивительно, но в руководстве фирмы не выставили меня сходу за дверь, на что имели полное право, а постарались решить дело полюбовно. Как-то раз звонит в дверь курьер с запечатанным конвертом, а в нём -- послание от генерального менеджера с настойчивой просьбой явиться пред его ясные очи не позднее завтра по важному делу, не терпящему отлагательств. Яснее ясного, ничего хорошего от такого приглашения ожидать не приходится. Но невероятным усилием, подобным подвигу, привожу себя в мало-мальски приличное состояние, чтобы оказаться в урочный час в кабинете шефа. Трепещу вся внутри почище осинового листочка, но пытаюсь храбриться. В конце концов, потерявшим себя уже нечего больше терять!

Похоже, вид мой оставляет желать лучшего, потому что завзятый ловелас и дамский угодник, не раз "пожиравший" меня взглядами в прошлом, теперь не скрывает брезгливой гримасы и старательно отводит глаза в сторону. Ну, и пошёл ты!.. Однако, тон речи его вполне лоялен:

-- Мисс Дарт! Прежде всего, примите мою искреннюю благодарность за работу, которую Вы проделали, находясь на различных постах в нашей компании. К великому сожалению, в силу известной Вам причины, мы больше не можем поддерживать с Вами деловых отношений и э-э... настойчиво рекомендуем прервать их по Вашему собственному желанию, чтобы не наносить урон Вашей репутации неким... силовым решением... Надеюсь, мисс Дарт, ситуация Вам понятна и не требует дальнейших разъяснений? Уверен, что Ваши опыт и талант найдут ещё достойное применение ... в какой-нибудь из сфер человеческой деятельности... Мы дадим благоприятную рекомендацию на любой запрос... Желаю удачи!

Да лан, мог бы и не подслащивать пилюлю, давно пора выставить такую пьяницу, как я, на все четыре стороны!

Решаю отметить событие доброй бутылочкой Джонни Уокера в тесной компании с собою, ненаглядной. Но благородный напиток не лезет в горло, словно разбавлен отравой. На душе гаже некуда. Всё, милочка, ты скатилась ниже канализации, посмотри на себя в зеркало -- кто эта страшная тётка с расплывшимися формами, мутным взглядом и неряшливой причёской? Да, да, и не надо сваливать на судьбу и происки врагов, когда сама виновата! А если Стефани (маловероятно, несбыточно, но вдруг) вернётся -- кого она увидит? Страшную опустившуюся мымру, к тому же нищую неудачницу? Fuck it!

Этот нелицеприятный вопрос воспрянувшего ума, внезапно ставшего моим союзником, заставил содрогнуться сознание. Чёрт, дьявол, святые силы! Я должна что-то с собой поделать! Не хо-чу сгнить заживо в клоаке самоистребления и копания в собственном дерьме! Отныне ни капли бухла, ничего такого, даёшь минералы, витамины, физические упражнения, просто взяться за ум! Ещё ничего не потеряно, пока есть что терять!

Прежде всего, взвешиваюсь на напольных весах, уже изрядно запылившихся от долгого бездействия. Mein Gott! Почти тридцать фунтов лишнего веса за полгода! Неудивительно, что ты выглядишь как корова, Бетт Дарт! Значит, обозначим ближайшую цель, проложим маршрут, и вперёд -- без оглядки!..

Легко сказать: "Вперёд!" -- но как себя заставить?.. Таки повоевала я на внутреннем фронте, пожалуй, похлеще, чем Юг и Север в Гражданскую войну! Сколько бутылок спиртного было опорожнено в раковину под стенания жаждущего нутра, сколько каблуков истёрто в истерическом кружении под вывесками баров и алкогольных магазинов! И масса всяческих витаминов в разной форме, от сырых фруктов до продвинутых комплексов! А курсы лечебной гимнастики, в обществе ожиревших домохозяек и пожарных на пенсии!.. Зато уже через месяц, когда я вторглась в офис строительной фирмы -- конкурирующей с нашей, и заикнулась о поступлении на работу, то была встречена едва ли не восторженно, получила отменную дозу комплиментов и место в руководящей группе, впрочем, с окладом, вдвое меньшим того, на который могла рассчитывать хотя бы годом ранее, до известных коллизий.

И опять будни, будни, будни!.. Когда прошёл начальный энтузиазм, вызванный рассудочным импульсом, вновь стали накатывать волны депрессии. Но всё же удалось сдержать их под контролем, не доводить до крайностей. Сухой закон не был нарушен ни разу! Однако это не решало главного -- я ужасно скучала по Стефани, буквально всеми фибрами души и тела ощущала её нехватку в окружающем меня пространстве, как если бы она была солнечным светом или воздухом для дыхания!

Таким образом, плохо ли, хорошо -- подошёл к финалу этот сумасшедший год, начавшийся бесконечными надеждами, впрочем, ими и заканчивающийся... Приближалось Рождество, как всегда суетливое, но полное детской радости ожидания чудес. Деловая жизнь закономерно уснула, половина конторы постоянно отсутствовала под самыми благовидными предлогами. Мой неофициальный рейтинг чрезвычайно возрос ввиду всегдашнего согласия подменить или подстраховать кого-нибудь на рабочем месте, и даже начальство благодушно подшучивало над "чрезмерной ответственности мисс Дарт". После некоторых колебаний, практически накануне праздника приобретаю натуральную, поэтому дорогущую ёлку и наряжаю её теми же игрушками, что сверкали и звенели ещё на прошлое Рождество, отражая наши со Стефани счастливые физиономии. При этом расположение шаров выбираю то же самое, словно надеясь воссоздать прежнюю атмосферу, или более того -- вернуть само время!

Вечером в сочельник, впервые за много лет, зашла в лютеранский храм, немного посидела с краю, послушала пение хора, размышляя о чём-то неопределённом, повздыхала. Бог, Бог, сущий на небесах, что определил для меня в этой жизни? Почему так замысловато и не очень удачно всё получается, и никакой подсказки сверху не дождёшься? Если я не права, если преступница -- пошли ангела Своего с огненным мечом, пусть преградит путь, ведущий в пропасть! Или просто шепни на ухо: "Постой, Бетт!" -- и я послушаюсь! Может быть... Если услышу...

На улицах судорожное движение людей и машин, последние из самых безответственных и легкомысленных американцев торопятся восполнить пробелы своей готовности к Рождеству поспешными покупками. Широко распахнуты двери супермаркетов и лавчонок, гигантские щиты рекламы извещают о невиданных скидках -- эй, запоздавший, не проходи мимо! Почему бы и нет? Захожу в первый попавшийся магазин. Не менее дюжины одинаковых с лица и, похоже, уже начавших встречать младенца Христа китайцев, блестя весёлыми глазками, кинулись навстречу. О, перекрастный лейди, чито выбирать хотеть? А что ж у вас есть? Все сокровища Поднебесной? Охотно верю, но мне бы своё сокровище вернуть...

Выбираю медальон из нефрита -- суровый, но не страшный дракон скорее обнимает, чем рвёт европейского облика девушку. Вероятно, символическое изображение слияние двух рас, но с намёком на превосходство жёлтой. Забавная безделица, и работа достаточно тонкая. Судя по восхищённым причмокиваньям, не иначе я обрела экспонат из национального собрания Китайской республики, вывезенный нелегально в теле умершего ламы. Очень мило, весёлого Рождества!

Почему-то сладко ноет под ложечкой, когда еду домой, предчувствие, или это действие поделки из зелёного камня, коротающего время в бархатном футлярчике? Но по лестнице почти взбегаю, перешагиваю через ступеньку, не боясь сломать каблук-шпильку и загреметь "под фанфары". Наконец-то этаж, дверь... Господи! Я готова поверить во все Твои обетования, только... если... мой нос меня не обманывает -- в воздухе витает её запах! Не спрашивайте, в чём его особенность, я просто знаю, и всё! С замиранием сердца, готовая ко всему (вдруг грабитель, при этом -- девушка двадцати лет, обожающая духи Донна Каран и Wrigley-экзотик?) отжимаю ручку двери... Не заперто! Значит, она сохранила свой дубликат ключа, значит, с самого начала не исключала возможности вернуться, значит, она всё же вернулась! Стефани!

-- Стефани!!!

*     *     *     *     *     *     *

А в ответ -- тишина... Подобно Ларе Крофт следую от одного артефакта к другому: неизменные четырёхдюймовые туфли, сброшенные как попало, наполовину выпотрошенный саквояж с застрявшим в зажиме молнии чёрным бюстгальтером, раскрывшим свои атласные чашечки взору (размер-то увеличился, не иначе!), зимний плащ на вешалке, но нижний край подзаляпан грязью... Похоже, семейная жизнь не сделала нас чопорной педантичной леди!

Гостиная... Не сразу замечаю её, мою обретённую бесценную жемчужину, на софе под шотландским пледом. Мирно посапывает, как будто никуда не отлучалась, и мы расстались только сегодня утром, привычно помахав рукой друг другу и разбежавшись по делам. Кучка верхней и нижней одежды прямо на полу, дверь в ванную открыта настежь -- принимала душ. Осторожными шагами, боясь разбудить, прохожу по комнате, переодеваюсь в домашнее. Некоторое время придирчиво изучаю отражение своего нагого тела в зеркале, кажется, тревога неуместна, от пьяного периода не осталось и следа!

Начинаю раскладывать её вещички по полочкам, вдруг, подчиняясь стихийному порыву, прижимаю к лицу шёлковую комбинацию, до головокружения пахнущую моей милой, глубоко и сладко вдыхаю... и в этот момент встречаю взгляд широко распахнутых (удивлённых, испуганных, вопрошающих?) глаз.

-- Выспалась хоть? Привет, с Рождеством!

-- Привет! Я тут вошла... У меня ключ остался, забыла тогда вернуть, извини! И тебя с Рождеством!

-- Замечательно, что забыла -- иначе как бы ты попала в квартиру? Есть хочешь? У меня тут сэндвичи имеются, а потом индейку будем готовить...

-- Насчёт мяса я -- пас, не принимает желудок, хотя как вспомню ту кесадилью, которой ты угощала меня в первый день!.. Я многое вспоминала...

Подхожу вплотную, но ещё не знаю, как себя вести. Разлука покрыла тонким ледком наш заветный водоём, в котором мы резвились, словно две наяды, и наслаждались друг другом. Теперь всё будто внове, пожалуй, впору знакомиться!

-- Как ты, Стефани? Я скучала по тебе...

Девочка протягивает руку и берёт мою ладонь в свою. Тянет к себе, смотрит снизу вверх пытливо, кажется, проницает насквозь:

-- Бетт, ты простишь меня? Я... я не знаю, почему поступила так... Наверное, была слишком молодой и глупой!

Несмотря на драматизм момента, улыбаюсь мыслям. Стефани, ты и сейчас абсолютно бесспорно юна, а насчёт глупости или ума, так это категории вневозрастные, и не мне тебя корить!

-- Брось, ты не должна просить прощения! Это я вела себя омерзительно, противно вспомнить! Удивительно, как ты терпела меня столько времени? Но теперь всё, шнапс капут! И работаю я в другой фирме, но на хорошем счету!.. Стефани, я так рада тебе! -- не выдержав околичностей, плюхаюсь рядом с ней и притягиваю к себе вместе с одеялом. -- Как тебя угораздило явиться под самое Рождество, прямо Санта из каминной трубы? Ты сбежала от мужа?

Стефани на миг застывает. Лёгкая усмешка с оттенком горечи, глаза блестят:

-- Можно сказать и так... Ушла, но ещё месяц назад. Снимала комнату в Пасадене, всё собиралась с духом... А вчера представила, что буду встречать праздник в чужих стенах, без единой родной души вокруг -- и сорвалась с места! Вау, только сейчас сознаю всю пропасть своего самомнения, а если бы ты была не одна, или сменила жилище? Нет, правда, я круглая тупица!

-- Ты необыкновенная умница! Такой сюрприз к празднику, кто б ещё придумал!.. А что насчёт мужа, у вас были проблемы, или просто надоели друг другу? Прости, если тебе неприятны расспросы...

Вместо ответа милая отбрасывает одеяло и встаёт во весь рост, вдобавок, после короткой паузы, ещё и распахивает купальный халат, в котором почивала. Надеюсь, челюсть моя не упала слишком низко, потому что... Ну, беременных я не видала, что ли? И всё же... как-то неожиданно было увидеть Стефани с таким животиком...

-- И какой у нас срок, малыш?

-- Думаю, месяца четыре, во всяком случае, не больше...

-- Как это "думаю", а что доктор говорит?

-- Ещё ничего не говорит... я не показывалась никому...

-- Стефани, ты рехнулась, да? А ты знаешь, что с твоим врождённым пороком  любая беременность -- фактор риска! Чёрт возьми, я изучила столько материалов по коарктации аорты за этот год, что впору диссертацию писать, или в кардиологи идти!.. Так что муж-то? В курсе?

-- Ну, собственно, из-за этого и началось... Вернее, началось с другого, а скорее, всё было не так с самого начала... Но мы вроде жили ничего, ладили... Масса его друзей, женатых и не только, компании, выпивка... Прикольно было, все такие приветливые! Ну, я немного полюбезничала с некоторыми, так и Стив себя не сдерживал! Вот... А когда я про беременность узнала и ему сказала, тут такое началось! Этот идиот орал, что ребёнок не от него, что я шлюха и прочие мерзости... а потом ударил в лицо, сильно, я упала... В истерике открыла про свою детскую болезнь, он испугался, начал про аборт твердить, просил, угрожал даже! Через месяц я собрала вещи и ушла... Всего делов-то, мы же не венчались, не регистрировали брак... Вот, примерно так, Бетти...

-- Надеюсь, ты понимаешь, кого мы посетим в первый же день после праздников? Именно, дорогая, акушера-гинеколога, а после и всех остальных, и поверь, они уделят тебе максимально пристальное внимание, уж это я гарантирую! А пока... ты позволишь мне подарить этот медальончик, ему не менее полутысячи лет, и побыть немножко твоим заботливым доктором -- тела и души?

-- Бетт!..

*     *     *     *     *     *     *

Возможно ли описать, насколько трогательно доверительными были наши отношения в последующие за Рождеством дни и месяцы! Любовь, радость, надежды переполняли нас, а интересное положение Стефани делало моё обращение особенно бережными, почти материнским. Иногда казалось, что всемогущий секс уступил престол незатейливой дружбе, впрочем, согласитесь, и платонические шуры-муры способны вызывать не менее волнующие эмоции, а порой такие острые чувства, каких не испытаешь в обычной жизни. К тому же и вполне физические удовольствия не проходили мимо нас, просто становясь со временем всё более утончёнными и нежными.

Однако ничто не вечно под луной, как написал Шекспир, а до него говаривал царь Соломон, прошли и эти счастливые денёчки! На восьмом месяце, по единодушному приговору лечебного консилиума, пришлось положить мою девочку в специализированную клинику -- на весь срок до предстоящих родов. Хотя беременность протекала без особых осложнений, а плод развивался нормально, врачи нервничали, а потому перестраховывались. Пришлось пойти на это, чтобы гарантированно выносить ребёнка и не подвергать чрезмерному риску роженицу.

Но за неделю до этого произошло удивительное, совершенно преобразившее нашу жизнь событие! Как-то раз Стефани попросила рассказать про Массачусетс, где прошли мои детские и юношеские годы, и о котором всегда вспоминалось с теплом и грустью. Немного удивлённая такой просьбой, я приступила к повести, сначала нехотя, потом увлеклась и расписывала красоты Нортгемптона и Бостона не менее часа. Милая моя слушала внимательно, но немножко рассеяно, по обыкновению, а затем вдруг предложила съездить туда на несколько дней, мол, посмотреть на всё своими глазами. Ещё более изумлённая, я возразила, что по сравнению с Калифорнией, да ещё в апреле, там просто северный полюс, и мы превратимся в ледышки! Глядя на меня ясным взором, Стефани заметила с лёгкой улыбкой: "Зато там можно зарегистрировать брак таким, как мы... Считай это предложением руки и сердца!"

Вернувшись обратно законными супругами, всецело отдались устройству нашего семейного гнёздышка. Ненаглядная, превратившаяся волею человеческой природы во временное подобие палеолитической Венеры, руководила процессом с королевским величием, показав себя одновременно великим дизайнером и архистратигом. Оборудовали детскую комнату, накупили про запас всяких памперсов и погремушек. Ещё более полный список необходимых покупок был составлен на будущее, ко времени возвращения молодой мамочки и жены в родные пенаты. Так что провожала я Стефани в клинику почти с лёгким сердцем. Во всяком случае, на всё, что реально получить в пределах возможностей современной медицины, она может рассчитывать. А что свыше -- не в нашей компетенции...

Каждый день я могла навещать любимую, и даже оставаться иногда на ночь, клятвенно заверив лечащего врача, что не допустим никаких "сексуальных вольностей, способных нарушить гармоничное течение беременности". Ха, кто сказал, что секс может быть вреден для гармонии? Точно не мы!

В один из таких вечеров, ласково поглаживая огромный блестящий шар, под которым угадывалась крохотная пяточка будущей красотки (пол-то мы уже знали), я спросила напрямую:

-- Стефи, скажи честно, почему ты решилась на брак именно сейчас, до родов?

-- Я хочу, чтобы в случае чего, а ты знаешь, про что я говорю... у тебя была законная возможность удочерить Кэтрин! И не надо мне говорить про надёжность и высокий уровень, я всё знаю!.. Но мне будет спокойнее. Я уверенна только в тебе, пока ты рядом, когда слышу твоё дыхание и вижу глаза! Ты мой мир!.. Остальное -- темнота и хаос...

А потом была авария на объекте в Сьерра-Неваде, полторы недели кошмарной суеты, препирательств, сутяжничества на фоне циклопических горных стен и снегов, а главное, в режиме неустойчивой, постоянно прерывающейся телефонной связи. Так и не сумев ни разу толком поговорить, ни со Стефани, ни с клиникой, примчалась в Эл-Эй, не чуя земли под ногами, и сразу получила ошеломляющую новость: Стефи пропала! Ни в больничных покоях, ни дома, ни где бы то ни было, её не оказалось. Руководство клиники в полной растерянности разводит руками, оправдываясь, мол, у них не закрытое заведение, и они оборвали провода, названивая мне. Справились даже у родителей, но те ни сном ни духом...

Полиция объявила розыск, фотографию девушки и описание примет разместили во всех газетах, показали по телевидению. Ещё через два дня звонок среди ночи и одна только фраза: "Приезжайте частную клинику в Лон-Пайн срочно!" Господи, как её туда занесло?!

Беру такси по двойному тарифу, так как не доверяю своим нервам и реакции после тысячи кружек кофе, несёмся в преддверие Долины Смерти. Водитель, бледнолицый мулат в нелепом мятом кожаном цилиндре, всю дорогу бормочет какие-то заклинания, видимо, опасаясь мести злых духов. Лучше бы за приборами следил, потому что прямо на берегу солёного пересохшего озера Оуэнс в автомобиле иссяк бензин! Какое счастье, что у меня не было с собой даже перочинного ножа, и калифорнийская ночь не обагрилась зловонной кровью этого недоноска! Только через час удалось разжиться топливом из проезжавшего полицейского "Бьюика", а заодно массой полезных советов, как нужно подбирать машину и шофёра для длительных поездок. Ладно, офицер, учту на будущее, но сейчас спешу, некогда!

В мировой столице вестернов оказываемся с первыми лучами солнца. Окружающие долину пики окрашены в уютное золото, небо прекрасного лазоревого цвета, а в душе -- чёрная тревога. Вот и клиника, приёмный покой... Врываюсь стремительней, чем Джо Кидд (он же Клинт Иствуд) в салун, разве что брутальный "Кольт" отсутствует в руке. Судя по округлившимся от ужаса глазам медсестры, меня ждали, но не очень-то рады. К чёрту психологические тонкости, вываливайте, что тут у вас произошло!

Несчастная барышня, побелевшая лицом до одного цвета с медицинским халатом, лихорадочно хватается за телефон, умоляюще заклинает дежурного врача срочно явиться, потом вскакивает, зачем-то предлагает присесть, выпить воды, не волноваться, при этом сама являет пример абсолютной паники. Не хочу впускать в себя страшные подозрения, но сердце свело такой тоскливой судорогой, что в пору просить врачебной помощи! Ну, скажите хоть что-нибудь, в конце-то концов! Вы хотите увидеть женщину в истерике, да?

Внезапно, словно из воздуха, появилась целая группа людей в белых одеяниях (но точно не ангелы). Можно предположить, что всё руководство клиники оказалось на рабочем месте в столь ранний час. Пугаюсь ещё больше, уже кричу не стесняясь: "Где Стефани, что с ней?!"

А они всё мельтешат, суют друг другу какие-то папки, бумаги, и никто не решается высказаться первым. Ладно, пойдём другим путём!

-- Леди и джентльмены, могу я узнать, кто здесь на данный момент главный? Кто может разъяснить ситуацию?

Один из компании, высокий и лысоватый мужчина лет пятидесяти, прячущий взгляд за толстыми стёклами очков в золотой оправе, после некоторой заминки шагнул вперёд, как доброволец на призыв дяди Сэма.

-- Мисс... э... миссис Дарт, могу Вас уверить, мы сделали всё, что смогли! Любая экспертиза это подтвердит! Девочку доставили сюда в критическом состоянии, без документов, даже имя узнали не сразу... Мы не могли знать о её проблемах со здоровьем, и когда ситуация вышла из-под контроля, было уже поздно! Миссис Дарт, Вы должны понять...

-- Чёрт возьми, доктор, она жива или нет, и что с ребёнком?

-- А Вам разве не сообщили?..

-- Мне никто ничего не хочет сообщать, и я сейчас разорвусь, или разорву кого-нибудь!

-- Девочка родилась здоровой, практически без патологий, что даже удивительно в таком экстремальном случае! Сейчас посмотрим... Вес -- без малого семь фунтов, рост -- один фут девять дюймов...

-- Прекрасно... а что со Стефани?

Доктор зачем-то оглянулся, видимо, черпая поддержку в окружении молчаливых соратников, вздохнул, снял свои сияющие окуляры, потом уставился грустным взглядом на точку у меня во лбу:

-- Миссис Дарт, крепитесь, Вы услышите сейчас горестное известие! Мы не смогли спасти мисс... э... миссис Роджерс, как спасли её ребёнка. Как оказалось, судя по всему, под воздействием стресса развился внезапный процесс рекоарктации аорты на месте первоначального хирургического вмешательства, что привело к резкому скачку артериального давления в верхней дуге аорты и, как следствие, к разрыву имевшейся в скрытом виде аневризмы сонной артерии и кровоизлиянию в мозг с последующим его отёком... Вы слышите меня, миссис Дарт?

Все эти медицинские термины, вроде бы и понятные, сбились в хаотическое нагромождение в моей голове, будто в ней тоже образовался отёк мозга и начался процесс дебилизации. Какие-то новые люди добавились в окружающую толпу, некоторые в полицейской форме, возможно, опасаются непредсказуемой реакции миссис Дарт, или просто так положено в определённых случаях, а вон и репортёр телевидения с камерой -- я могу стать звездой выпуска новостей? Но ещё что-то важное я хотела спросить, но не могу вспомнить... Они именуют её миссис Роджерс, забавно, а почему бы не миссис Дарт, или меня -- миссис Роджерс? Софистика какая-то, надо потом обдумать...

Мои размышления прервал неприятный тип в широкополой шляпе и с густыми чёрными усами, карикатурно напоминающий образ техасского рейнджера из фильмов (ну да, мы же находимся в Лон-Пайне!):

-- Простите, мэм, я окружной коронер Маркус Димитриос, вынужден задать несколько вопросов по поводу произошедшего с мисс... сис Стефани Роджерс... Но прежде придётся выполнить ещё одну неприятную процедуру -- Вы должны опознать её тело.

Тело? У моей милой такое красивое юное тело, которое мне почему-то нужно опознавать... Тот человек в золотых очках что-то говорил про внезапную рекоарктизацю и о чём-то ещё, но очень туманно! Может быть, мистер Маркус-как-там-ещё растолкует?

-- Сэр! Всё-таки объясните мне, пожалуйста, где Стефани и что с ней? Я не могу добиться ответа уже битый час!

Рейнджер как-то странно изменился в лице, словно потерял интерес к беседе, тоже оглянулся на окружающих, стянул наконец-то свою идиотскую шляпу, явив миру копну чёрных кудрявых волос, уже изрядно разбавленных сединой.

-- Стефани Роджерс мертва, мэм, уже более двух суток... Её тело находится в морге, и нам необходимо провести официальное опознание... Я сожалею, мэм!

*     *     *     *     *     *     *

Всё дальнейшее помню как во сне. Труп, извлечённый из холодильника, с биркой на пальце, бывший когда-то самой прекрасной в мире девушкой; ненасытный дракон с медальона, серый на сером; формальные вопросы для протокола с лёгким оттенком неодобрения, мол, ещё та семейная парочка! Напяливание нелепого халата и посещение бокса с младенцами, из которых самый красный и крикливый -- наша Кэтрин. Забрать её сразу же нельзя -- нужно оформить необходимые документы, и это к счастью, потому что к чему я была тогда менее всего готова, так это выполнение материнских функций!

В результате многих пояснений и отдельных реплик удалось всё же составить более-менее подробную картину случившегося. Три дня назад, примерно в полдень, Стефани исчезает из клиники в одном плаще, накинутым на сорочку, не имея при себе каких-либо документов.   Вечером того же дня она садится в автобус компании Грейхаунд, следующий через долину Оуэнс до Карсон-Сити. В пути ей становится плохо, причём настолько, что пришлось делать срочную остановку в Лон-Пайне и доставить почти без сознания в первую попавшуюся больницу. Собранная в пожарном порядке бригада медиков выполнила огромный объём реанимационных действий по сохранению жизни пациентки и плода, в первую очередь, проведены роды посредством кесарева сечения, вполне успешные, но затем состояние роженицы резко ухудшилось, она впала в кому и через несколько часов скончалась. Только один раз Стефани ненадолго пришла в себя и на все вопросы ответила едва слышимым голосом: "Я ехала в Сьерра-Неваду, к Бетт!" Пару суток после смерти покойная числилась в безымянных, пока не была узнана кем-то на фотографии, показанной в теленовостях, после чего сообщили мне.

Вот и всё... Пуля поразила живую мишень, превратив её в холодный сгусток материи, обречённый на распад и гниение. Впрочем, мы и так на это обречены с самого рождения, только некоторых настигают быстрее. Почему же именно Стефани? Наверное, потому что она оказалась лучше, но слабее прочих, лёгкой добычей смерти. Или избранницей богов, не знаю... Прокрутились жернова судьбы, зерно превратилось в прах, рассеянный по ветру. Как там написано в Библии?

"Суета сует, сказал Проповедник,

суета сует и все -- суета!

Что пользы человеку от труда его,

которым он трудится под солнцем?

Поколение уходит, поколение приходит,

а земля пребывает вовеки.

Восходит солнце, заходит солнце,

возвращается вспять и вновь восходит.

Идет на юг, обращается на север,

кружит, кружит на пути своем ветер --

и на круги свои возвращается ветер.

Все реки текут в море, но не полнится море;

и от истока реки текут снова...

Что было, то будет,

что вершилось, будет вершиться,

и ничего нет нового под солнцем..."

Спросите, как я перенесла эти горестные хлопоты? Ответ прост -- Кэтрин! Ещё в первые секунды, когда я взяла на руки это крохотное, хрупкое существо, плоть от плоти моей Стефани, мне стали понятны цель и содержание последующей жизни -- вырастить её как собственную дочь, сделать возможно более счастливой, обеспечить безоблачное будущее.

И я впряглась не на шутку. Все посторонние интересы, кроме работы и дома, перестали существовать в принципе. Зато уж в офисе я выжимала всё из себя и окружающих, просто рвала и метала, идя к намеченной цели упорнее танка в бою. Через пару лет вошла в совет директоров компании, вскоре стала играть в нём ведущую роль, а потом и вовсе подмяла под себя. Минимум издержек, максимальная концентрация, своевременный манёвр, трезвое прогнозирование -- вот мои главные принципы, которые помогли подняться наверх и закрепиться там надлежащим образом. Иной раз слышала вслед: "Киборг в юбке!" Ну и пусть. Зато я движусь вперёд, и ощущаю в крови такой всплеск адреналина вместе с эндорфинами, что почти забываю боль и могу полноценно функционировать.

Кэтрин. Чрезвычайно похожа на свою мать, если не брать в расчёт тёмные, почти чёрные глаза и неуёмный темперамент, явно приобретённые с генами отца-испанца. Пока ей не исполнилось четыре года, я всячески старалась развить нашу близость, чаще бывать дома, участвовать во всех играх и детских забавах. Можно сказать, я обрела не только ребёнка, воплощающего нашу со Стефани любовь, не только утешение в одиночестве, но настоящего друга, с которой мы делили все наши семейные и личные секреты, беды, радости. Правда, с течением времени, под прессом всё более увеличивающихся обязанностей в сфере бизнеса, делать это становилось гораздо труднее. Дома появились посторонние: сначала няни, потом целый штат прислуги от повара до охранника, и все они окружали нас назойливым, хотя и необходимым вниманием, что делало близкое дотоле общение зачастую поверхностным.

Потом началась школа. И, разумеется, я не нашла ничего лучшего, как отдать своё бесценное чадо в закрытое учебное заведение для девочек. Конечно, заведение не простое, а одно из лучших в штате. Пусть растёт и набирается уму-разуму вместе с дочками полковников и внучками генералов! Благо располагалась школа поблизости от нашего нового дома в Санта-Монике, и я могла быть постоянно в курсе учебного процесса. Против опасений знания давались Кэтрин легко, занятия она посещала охотно, с первых дней обзавелась массой подруг, с которыми стала проводить всё свободное время. Увлеклась спортом, особенно плаванием.

Само собой, здоровье юной мисс Дарт было под самым пристальным надзором с самого рождения, но оказалось на удивление крепким, как будто компенсировало этим трагическую предысторию появления на свет. Наследственная красота, проявившаяся очень рано, в соединении с живым нравом создавали прекрасный образ, и в то же время кололи сердце тревогой -- то ли ещё будет?

Когда Кэтрин исполнилось тринадцать, настало время серьёзной разлуки. Школа-пансион Гриер в Тайроне, штат Пенсильвания. Почему не Калифорния, или на крайний случай незабвенный Массачусетс? Трудно сразу назвать причину... Разумеется, прежде всего, безукоризненная репутация заведения, подтверждённая лестными характеристиками заслуживающих доверия лиц. Сравнительная удалённость от суеты и соблазнов больших городов, и в то же время соседство с университетом Пенсильвании, замечательная природа, красивая архитектура старинных зданий -- всё это говорило в пользу данного выбора. Конечно, моя родная школа в Массачусетсе ни в чём этаком не уступала, кроме одного -- ею до сих пор руководит мисс Стентон, затянутая в рюмочку леди с профилем английской королевы на золотых дублонах и соответствующими манерами, встречаться с которой и бередить старые раны мне нисколько не улыбалось. А почему подальше от родных мест, тут вовсе щекотливый вопрос. Понимаете ли, к своему девическому возрасту Кэтрин настолько превратилась в копию своей физической матери (а для меня-то моей милой Стефани), вплоть до некоторых интимных мелочей, что я с немалым испугом стала ловить себя на совсем не материнских мыслях! Вот и пришлось, скрипя сердцем, но во благо обеих, отправить малышку в благословенную глушь.

Впрочем, Кэтрин не отличалась особой сентиментальностью или привязанностью к родным очагам. Она мгновенно освоилась на новом месте и даже выбилась в неформальные лидеры класса. К тому же у неё появилось новое увлечение -- верховая езда, которой в школе Гриер уделяли особое внимание. Чтобы ни в чём не отстать от дочери, завела и я себе лошадь -- гнедую кобылку садлбредной породы, спокойную и весёлую. Её содержат на ранчо при ипподроме, и мы с удовольствием совершаем прогулки верхом по аллеям парка...

Бизнес мой развивается вполне успешно, хотя с началом кризиса приобрёл некоторые сложности, впрочем, не из разряда фатальных. Более того, в последнее время наша компания, осуществляя последовательную экспансию на рынке строительства федеральных и муниципальных объектов, поглотила несколько фирм-аутсайдеров, в их числе мою бывшую контору, в которой не без доли тщеславия я оставила на прежних местах весь руководящий состав -- пусть теперь помянут, как выставили за дверь в трудную минуту!

Что ещё? Мамаша моей Стефани, миссис Элиза Роджерс, видела внучку только один раз, на похоронах, и после этого не проявляла никакого интереса. Кажется, она всё ещё в браке с тем брутальным никарагуанцем, и даже родила от него девочку. Отец Кэтрин так и не объявился, к немалому моему облегчению. На все вопросы по его поводу я отвечала твёрдо: был, да сплыл, и след простыл!.. Поскольку Кэтти полностью удочерена мною, она по всем статьям моя дочь, и никаких сомнений тут быть не может! Мисс Дарт! -- прошу любить и жаловать!

*     *     *     *     *     *     *

Прошло ещё четыре года. Ныне Кэтрин -- вполне сформировавшаяся, почти взрослая девушка, стоящая в одном шаге до совершеннолетия и поступления в университет. Она показывает блестящие успехи в учёбе, но ещё не определилась с выбором сферы применения своих сил. Более всего её привлекает конный спорт, где достижения просто потрясающие -- золотой Кубок по выездке среди студентов, а так же первое место в чемпионате штата по поло в составе школьной команды. Однако вряд ли спортивная карьера является заветной мечтой юной леди. Тогда что? Может быть, всё же бизнес, как основа процветания Америки и нашего семейного благополучия? Не хотелось торопить события, благо, впереди ещё целый год...

В общем,   насчёт Кэтрин у меня не было особо тревог или предчувствий. Но вот намедни, сразу после утреннего совещания, докладывает мисс Полли, секретарша, что на связь с офисом вышел некий Дуглас Гриер, представившийся директором школы-пансионата для девочек. Удивляюсь весьма -- хотя с мистером Гриером, уже десятым, поди, представителем династии основателей заведения, не раз имела телефонные беседы и достаточно личных встреч, всё же впервые он сам соизволил позвонить. Что там ещё вытворила девчонка? Беру трубку с лёгким трепетом:

-- Это Элизабет Дарт.

-- Доброе утро, миссис Дарт, я -- Дуглас Гриер, директор школы, надеюсь, Вы помните меня?

-- Конечно, мистер Гриер! И готова внимательно выслушать...

-- Дело в том, миссис Дарт, что у нас сложилась некоторая э... нестандартная ситуация определённого плана, в связи с чем мне хотелось бы... ммм, увидеться с Вами с глазу на глаз, и по возможности срочно!

-- То есть эта нестандартная ситуация, я так понимаю, связана с моей дочерью?

-- Именно, миссис Дарт, именно! Вы правильно меня поняли!

-- Бога ради, я только вчера общалась с ней по мобильному телефону, и всё было нормально! Что-то случилось за ночь?

-- Боюсь Вас огорчить, но то, что случилось, произошло гораздо раньше! Ваша дочь случайно не упомянула, где она находится?

-- Я это и так  знаю -- в Филадельфии, гостит у школьной подруги, О`Брайен, если не ошибаюсь...

-- К сожалению, вынужден сообщить, Кэтрин находится не в Филадельфии, а главное, совсем не в компании школьной подруги!

-- Вы хотите сказать, что она обманула меня?

-- Ну, не совсем... Но всё же обстоятельства  дела требуют Вашего личного присутствия! Извините, что отрываю от важных дел, понимаю всю несвоевременность, но прошу меня понять!

-- Хорошо, я немедленно вылетаю! Где Вас можно будет найти?

-- Я обязательно дождусь Вас в школе! Проходите сразу в мой кабинет, я предупрежу охранников...

-- До встречи!

Весь четырёхчасовой перелёт до Питтсбурга не могу найти себе места в комфортабельном кресле бизнес-класса "Боинга" 737-го. По причине дороговизны билетов в данный отсек судна и экономического кризиса пребываю в гордом одиночестве, если не считать временами появляющихся привидениями стюардесс, вполне миленьких, но уже начинающих выходить в тираж для престижных международных авиалиний. Интересно, если закадрить какую-нибудь из них, это отразится на её служебном реноме?.. Shit! Ну и мысли у вас, мэм, на пути в драматическую неизвестность! К тому же, как ни крути, все эти стройняшки с первыми неизгладимыми морщинками на лице тебе в дочери годятся! Конечно, неограниченные вливания в косметическую индустрию и скромное обаяние буржуазии способны оказать сногсшибательное воздействие на любую смертную женщину мира сего, но доставит ли радость подобная победа? Самурай, ступивший на путь воина, не должен увлекаться случайными, унижающими его честь и предназначение отношениями, так и ты, Бетт Дарт, раз поднялась до мега-высот в бизнесе, держи фасон, сиди, на чём сидится ровно!

Кэтрин!.. Предчувствие подсказывает, что дело не ограничится обычными родительскими внушениями ко всеобщему удовлетворению. В этой девчонке течёт кровь Стефани, ещё той, пусть и прекрасной сумасбродки, да изрядная доля испанского норова, что изначала создало критическую массу непредсказуемости. Ещё чудо, что за семнадцать лет она ничем себя не выдала! Видимо, пришла пора собирать ягодки.

В аэропорту усаживаюсь в предварительно заказанный автомобиль, практически новый Лексус, элегантный, как смокинг Бонда или маленькое чёрное платье голливудской звезды. Никто не должен сомневаться в благородном происхождении спустившейся на землю небожительницы! Особенно всякие там директора частных пансионов, иногда воображающие себя вершителями судеб.

А теперь давим на газ и мчимся навстречу надвигающимся с востока сумеркам! Оставляю мегаполис, бывший когда-то сталелитейной столицей мира, слева и по оживлённой автостраде продолжаю движение. Через пару часов сворачиваю на трассу поскромнее, почти пустынную, что весьма кстати. Воображаемый ветер свистит в ушах (и в голове!), придорожный пейзаж сливается в сплошную ленту. Прекрасный выход из всех жизненных коллизий -- потерять управление на одном из редких поворотов и улететь в бездну, предварительно пробив ограждение, и оказаться вдруг на небесах, в компании Стефани... Хотелось бы знать, чем она занималась там всё это время, скучала, нет? А представим, что у неё завелась масса новых друзей, этаких розовых ангелочков с крыльями, и тут появляюсь я, старая мымра с пробитой головой? Нормальный сюжетец! Неужели при дверях святого Петра не найдётся дамской комнаты, где можно будет поправить макияж и переодеться в стильную белую рубашку?

И всё же, что натворила малышка? Проклятый сотовый в сотый раз твердит одно: мол, абонентский номер выключен или находится вне зоны досягаемости сети! Это где же, любопытно, находится такое место? На Северном полюсе? Ладно, расспросим с пристрастием при личной встрече...

Ровно в десять вечера въезжаю на школьную стоянку. Увалень-охранник тут как тут, помогает выбраться из машины, едва ли не отдаёт честь. Видимо, директор изрядно накрутил хвоста своим гвардейцам, встреча по VIP-разряду, отсюда вывод -- дело, в самом деле, швах! Ладно. Идём по знакомым лестницам-коридорам админкорпуса, пыхтение следом всё громче (неплохо бы физическую подготовку усилить, а ведь бывший морпех, судя по наколке на запястье!). Вот и святая святых, мраморный холл с портретами семейства Гриер. Прямо передо мной, как в сказке, распахиваются двустворчатые роскошные двери и появляется ныне  здравствующий кандидат на пустующее место в галерее. Невысокий, склонный к полноте брюнет с узенькими, под Кларка Гейбла усами. Двести лет пребывания на американской земле не выветрили из этих мужчин французского пижонства. Чего стоит шикарный смокинг при бабочке и бриллиантовые запонки! Но взгляд отнюдь не  супермена, полон беспокойства, если не паники. С преувеличенным гостеприимством кидается навстречу, норовит приложиться к руке, не отталкиваю, лишь бы побыстрее закончить все эти предварительные процедуры. Проходим в кабинет. Столь же непостижимым образом врата закрываются. Усаживаюсь в предложенное кресло. Мой визави остаётся на ногах и начинает нервно перемещаться из угла в угол. Итак?

-- Я рад, что Вы отнеслись со всей серьёзностью к моему сообщению, надеюсь, вместе мы найдём достойный выход из сложившейся ситуации!

-- Прежде всего, я бы хотела получить полную информацию насчёт обстоятельств... сложившейся ситуации, а потом уже искать достойный выход из неё! Полагаю, моё желание не чрезмерно?

-- О нет, о нет, миссис Дарт! Именно с этого мы и начнём!.. -- директор извлёк из бокового кармана смокинга обширный носовой платок с монограммой, отёр испарину с заблестевшего лба. Явно бедняге не по себе. Так и мне не сладко! -- Дело в том, что... как я уже имел возможность Вам доложить, мисс Дарт вовсе не находится в гостях у школьной подруги в Филадельфии! Неделю назад она незаконно покинула стены пансиона... причём не одна, а в компании... преподавателя!

-- Чёрт побери, мистер Гриер, как это могло произойти? И почему об этом Вы сообщаете мне только сейчас?

-- Я прекрасно понимаю Ваше возмущение, мадам, но войдите в наше положение! Мы точно так же считали, что Ваша дочь находится у своей подруги... пока не получили информацию об истинном положении дел. По своим каналам мы провели расследование, и установили... наличие вопиющего нарушения этических и моральных норм пребывания в нашем учебном заведении!

-- Что это значит, господин директор? Вы обвиняете мою дочь?

-- Простите, Вы не совсем правильно меня поняли! Скорее, речь идёт о взаимном... ммм... проступке, никто не снимает ответственности с педагога, забывшего свой профессиональный и семейный долг! Но, насколько известно, зачинщицей побега выступила именно Кэтрин!

Shit! Shit! Shit! Дрянная маленькая бестия, вылитая Стефани!.. Несомненно, это скандал!

-- Судя по всему, этот преподаватель -- семейный человек? Насколько он её старше?

Гриер тяжко вздыхает, словно разочаровавшийся во всём святом мизантроп, и трагическим жестом руки взлохмачивает шевелюру:

-- Особая неприятность... и деликатность ситуации в том, что преподаватель (кстати, по фамилии О`Брайен) -- женщина! Тренер по выездке... причём всегда была на хорошем счету, образцовая супруга, мать двоих детей! Уму непостижимо!

Вот тебе и на! Сижу дура дурой, смотрю ошалевшими глазами на оживлённо вещающего потомственного директора... Силы небесные, какая-то школьная вешалка увела мою Кэтрин!

-- Значит, говорите, инициатива исходила от моей дочери? Это установленный факт?

-- Увы, да! Причём роман, простите, аморальные отношения длятся уже как минимум год, а в последнее время, похоже, перешли на более серьёзную ступень, так как муж Сары О`Брайен получил буквально вчера официальное письмо с предложением развода... Как вам это нравится?

Нисколько не нравится! Кроме вполне объяснимой родительской тревоги в душе явная ревность. Однако! Всё же не могу представить малышку Кэтрин в объятиях взрослой посторонней женщины... И если бы только в объятиях! Услужливая память тут же предъявляет картинки из прошлого -- Стефани, Декамерон любовных нег... Но это же совсем другое!.. Вдруг ощущаю злорадное присутствие давно помалкивавшего оппонента, совести: "Послушай, Бетт, вспомни своё безрассудство прежних лет! Чем ты лучше этой О`Брайен? Она, пожалуй, и возраста того же, в котором ты была!" Нет, нет, нет! Никаких сравнений или аналогий! Решительность и быстрота реакции!

А злосчастный вития продолжает перечислять беды:

-- Но самое страшное, что может произойти, это громкая огласка происшествия! Больше половины наших студенток -- иностранки, причём из самых разных точек планеты, где далеко не все так же свободно смотрят на сексуальные отношения, как в цивилизованном обществе, и подобный скандал способен сильно ударить по престижу заведения! Надеюсь, Вы понимаете меня, миссис Дарт? Думаю, и в Ваших интересах разрешить ситуацию возможно более мирным путём! Со своей стороны открою, что миссис О`Брайен будет настойчиво предложено уволиться по собственному желанию, с сохранением всех полагающихся при этом льгот! А насчёт Вашей дочери...

-- Кстати, мистер Гриер, помнится, Вы упоминали об её местонахождении?

-- Конечно, без проблем! Местечко Плезант Гэп, неподалёку отсюда, в районе университетского городка. Сансет-авеню восемнадцать. Они сняли там жильё через агентство, заплатили вперёд за месяц...

-- Полагаю, ваши юристы уже изучили все мыслимые перипетии... возможного разбирательства?

-- Будем откровенны, леди! Кроме ненужной шумихи, обоюдно вредной, ничего этот процесс не даст! Кэтрин давно достигла возраста сексуального согласия, лесбийский характер связи тоже не является поводом для судебного преследования, так что давайте отбросим взаимные счёты и постараемся найти компромисс! Вспомните об интересах ребёнка!

Хорош ребёнок, так и хочется позабористей обозвать! И амазонка эта, парнокопытная, и вся здешняя лавочка, пропахшая нафталином! Вот только доберусь до негодницы, ноги её здесь больше не будет! Клянусь именем Стефани!

-- ОК, предположим, Вы правы! Но почему администрация пансиона не попыталась самостоятельно связаться с беглянками, раз известен их точный адрес, либо доверить это потерпевшей стороне -- мистеру О`Брайену?

-- Увы, супруг был настолько шокирован поведением супруги, что поклялся разрядить в неё весь магазин своего М-16, как только повстречает! Боюсь, это не пустая угроза! Наши же попытки наладить контакт закончились безрезультатно, собственно, поэтому пришлось срочно пригласить Вас!

-- Вы полагаете, мне удастся уговорить их порвать отношения и вернуться восвояси?

Мистер Гриер вновь сокрушённо закачал головой, но уже не так искренне:

-- Видите ли, уважаемая миссис Дарт, если посмотреть правде в глаза и сделать единственно верный вывод, мы обнаружим, что наилучшим выходом из сложившейся ситуации был бы... перевод Вашей немного сбившейся с пути дочери в иное... более толерантное к подобным особенностям учебное заведение! Я уверен, любая школа Соединенных Штатов почтёт за честь...

-- Не продолжайте! Мне всё ясно. Как скоро Вы подготовите необходимые бумаги?

-- Собственно, документы уже в наличии... -- директор похлопал пухлой ладошкой по строгой, почти генштабовской папке на своём столе. -- Требуется только Ваша подпись! Конечно, мы выплатим оставшуюся часть годовой платы...

-- Можете не беспокоиться! Оставьте в качестве моральной компенсации, ведь Вы столько пережили!..

Уж точно! Такая угроза привычному благополучию, похлеще Аль-Каиды! Калёным железом выжечь, на костре спалить! Чёртова ловушка общественной морали и личных страстей! Бедная Кэтти... Дрянь уличная, хуже шлюхи!.. Я сама разряжу в неё магазин, только дайте мне оружие!.. А теперь -- прочь отсюда, поскорее, пока не стошнило от гнусавого трусливого голоса и усишек этого пижона! Shit! Shit! Shit! Only shit in the World!..

*     *     *     *     *     *     *

И вновь я несусь в траурном "Лексусе", пожирающем с невозмутимым видом милю за милей 99-го хайвэя. Не могу решить вопрос, кто более достоин гнева: юная сумасбродка, учудившая такую шутку, её более взрослая, но столь же безбашенная подружка, или слизняк Гриер, едва не замаравший штаны от страха за репутацию заведения, либо некая особа, считающая себя выдающейся акулой бизнеса... и прохлопавшая форс-мажор в собственном огороде! На Бога, судьбу, евреев и международный терроризм не сержусь из принципа -- по причине отсутствия в этом смысла. Уже глубоко заполночь. Занывший желудок напоминает, что со времени обеда по-походному на борту "Боинга", легкомысленно оставленного почти без внимания, прошло не менее двенадцати часов. Зануда директор не предложил даже чаю (ну да, чтобы ты его демонстративно отвергла!). Что ж, тем более -- пора подбросить калорий в работающий на пределе организм, да и умственные способности неплохо подбодрить!

Навигатор подсказывает, что вскоре на трассе должна быть автозаправка, на съезде в Парк Форест Виллидж, при нём и кафе наверняка есть. Собственно, куда теперь спешить, лететь, как ведьма на шабаш? Поздненько спохватились, миссис Дарт, поезд уехал и рельсы остыли... Хочешь выставить себя полной идиоткой, полоумной мамашей из водевиля? Типа: "Откройте, распутницы, это попранная нравственность стучится к вам среди ночи!" М-16 на дороге не валяются, да если бы и нашлось оружие -- только застрелиться из него и остаётся. Угу, но прежде чашка крепкого кофе с яблочным пирогом, а то и с чем-нибудь покруче! Аж слюнки во рту текут...

Минут через пятнадцать, подчиняясь указаниям дорожной разметки, оказываюсь в жилых предместьях, провинциально безлюдных, хотя неподалёку находится один из крупнейших в Штатах университетов. Впрочем, сия контроверза меня мало волнует, главное, вот она, заветная станция под чудной вывеской: "Лукойл". На мачте флаг непонятный трёхцветный, не то голландский, не то восточноевропейских стран... Ладно, бензина у меня ещё две трети бака, заправляться не обязательно, а еду, надеюсь, не с другого конца света везут!

В кафе полумрак, почти беззвучно работает огромный телевизор, транслируя запись вчерашнего матча по бейсболу: Американская лига, "пивовары" надирают задницу местным "пиратам". Интересно, кто может среди ночи смаковать подобный апатриотичный сюжет? Мазохист? Фанат пива? Висконсинец, тоскующий по родине?

Впрочем, всё гораздо проще. В одном из кресел, спрятавшись за обширной спинкой, дремлет единственная обитательница этого скромного приюта, она же его хозяйка. Прокашливаюсь немного более энергично, чем допускают приличия, всё же голод не тётка, да и нервы далеки от нирваны. Спящая девица резко встаёт со своего гнёздышка, выпрямляясь во весь свой показавшийся поначалу великанский рост. Едва сдерживаюсь, чтобы не присвистнуть от изумления (и немалого восторга). Настоящая африканская красавица, высокая и стройная, как пантера, совершенно чёрного эбенового цвета, только зрачки и зубы белее снега, да чистейший кружевной передник на красном платьице. Взгляд смелый, но не дерзкий, чуть смущённый спросонья. Молчу, не в силах вымолвить ни слова. Онемеешь тут... Немало я повидала афроамериканок за свою жизнь, но эта прямо царица Савская, оторопь берёт!

-- Простите, мэм, Вы что-нибудь желаете?

Желаю... но промолчу! Другое дело, можно утолить голод попроще...

-- Пожалуй, чашку крепкого кофе с пирогом... яблочный имеется?

Улыбается тёмными загадочными губами, в глазах скрытая ирония вперемешку с древней грустью.

-- Безусловно, да! У нас же американское кафе, хотя и на русской заправке... Так что икры с блинами предложить не могу. А вот традиционные блюда -- всегда пожалуйста!

Любуюсь её руками, полными грации, ещё более выразительной в полутьме. Пальцы, кажется, только оставили струны арфы, завершаются яркими, в тон платью, штрихами ногтей. Что она делает в этой ночной забегаловке? Только что прибыла из Африки покорять подиум или сцену? Но полное отсутствие акцента, правильная речь... О, да она студентка университета, подрабатывает на учёбу, яснее ясного!

-- Вот и прекрасно, мисс... Бетти (читаю на бейджике). Надо же, мы -- тёзки! Ты из какого города, Бетт? Ручаюсь, не с Юга?

-- И правильно делаете, мэм! Я из Огайо, городок Гринфилд, не слыхали?

-- Признаться, нет...

-- Конечно, это такая же дыра, как Стейт-Колледж, только здесь универ есть! Поменяла одну глухомань на другую... Ничего, вот закончу учёбу, переберусь в Калифорнию, поближе к большим кошелькам и Голливуду!

-- Я примерно из тех мест. Думаю, у тебя есть все шансы! По крайней мере, внимание одного из дельцов бизнеса будет обеспечено!

-- Правда, Вы так считаете? -- у девочки в глазах искры и пропажа остатков сна. -- Мне остался год доучиться на дизайнера! Я читала, в Лос-Анджелесе масса рекламных и дизайнерских контор, есть куда приткнуться! А Ваше мнение?

Что тут ответить? Разумеется, в Городе, как в любом мегаполисе, есть вакансии всегда и на любой вкус. Но и претендентов хватает! Шансы молодого специалиста получить хорошее место в соответствии с дипломом крайне малы. Леденящее дыхание глобального кризиса не миновало и цветущих долин Калифорнии. Однако можно ли огорчать подобными рассуждениями столь замечательную девушку?

-- Знаешь что, Бет? Если через год, когда закончишь тут свои дела, не передумаешь покорять окрестности Голливуда, то позвони мне в офис, вот телефон и адрес... -- вручаю обомлевшей красотке визитку. Не так часто доводится вкушать столь волнующе причитающиеся высокому социальному положению бонусы. Посмотрите, с каким благоговением темнокожая мисс Совершенство принимает кусочек атласного картона с золотыми буквами, каким сияющим взглядом одаривает свалившуюся прямо с неба фею, то есть меня. Даю руку на отсечение, сейчас я могу добиться от неё всего на свете, заставить выполнить любую прихоть. Начнём хотя бы с кофе...

Девушка страшно смущается оплошности, бросается выполнять заказ с удвоенной энергией. Боже, не ошпарила бы свои царские ручки! Нет, обошлось, и через пару минут у меня на столе фирменная кружка с дымящимся кофе и огромный яблочный пай, источающий райский аромат. Предлагаю разделить трапезу. Бетти невольно оглядывается на видеокамеру, зорко взирающую со стены, но машет рукой, мол, что за беда, и наливает себе тоже. Я со зверским аппетитом уничтожаю пирог, прихлёбывая бодрящий напиток, визави устроилась напротив, деликатно и весьма эротично касается иногда губами своей чашки. Вид бегающих по газону молодчиков в обтягивающих бриджах начинает доставать, щёлкаю пультом, выбираю романтическую программу с мелодичным джазом. Мысленно шалю -- представляю, как приглашаю Бетт на танец... Право, я могущественней волшебника из страны Оз, любое моё желание исполнится влёт!

Вместе с насыщением наваливается томная усталость. В самом деле, какой смысл являться в Плезант Гэп ни свет ни заря? С тёмными кругами вокруг глаз, трясущимися руками?.. Вау, едва не кричу: "Эврика!" -- при заправке обязательно должен быть мотель, где можно отдохнуть несколько часов, привести себя в порядок (и что греха таить, продлить немного столь приятное и многообещающее общение). С этим вопросом и обращаюсь к Бетт. Девочка нелицемерно обрадована, стремится всячески угодить, впрочем, без излишней угодливости. Настоящая жемчужина, ещё пахнущая морской глубиной, но уже готовая блеснуть в лучах солнца! Не зевай, купец, спеши приобрести сокровище за пустяк, вроде зеркальца или бус, и сорвёшь невиданный куш!..

Как и следовало ожидать, моя гостеприимная хозяйка оказалась ответственной за всё и вся в своём заведении, и провела на второй этаж, где располагались опрятные, но не очень роскошные номера. Когда поднимались по лестнице, откровенно любуюсь её стройными, словно выточенными из чёрного дерева ногами, играющими бликами света на поверхности тугих мышц. Вольно или невольно девушка, видимо, ощущала мой интерес и старалась преподнести себя максимально эффектно. Если бы ещё знать, что за мысли крутятся в её милой головке, о чём говорит загадочная улыбка?

Выбираю самый фешенебельную, то есть имеющую обширную двуспальную кровать и джакузи комнату, некоторое время наблюдаю словно со стороны, как хлопочет по хозяйству будущая покорительница холмов Голливуда. Несомненно, её собственные холмы и долины способны свести с ума любого. Так что, дать волю своим желаниям, уповая на "смелость города берёт" и вроде бы удачную психологическую подготовку?

Возникает и становится всё более явной многозначительная пауза... Девушка ждёт решительного шага? Или просто выполняет свои прямые обязанности должным образом? Поди, разбери! Впрочем, имеет ли это значение? Бетт Дарт, ты прекрасно осознаёшь, что ничего прекраснее, чем щекочущая нервы волнующая возможность -- не будет! Ну, ответит ночная красавица на твой порыв, предположим, даже искренне... Ты увлекла её блеском радужных перспектив, словно предъявила сомнительный авизо. Красиво ли -- поймать доверчивую птаху в коварные силки? Уймись, право! Достаточно с тебя этих преданных глаз и милой улыбки, они дорогого стоят! Отпусти с миром...

Беру её тонкую смуглую ладонь в свою, но лишь затем, чтобы вручить ключи от машины (отогнать на стоянку) и двадцатидолларовую банкноту чаевых. Благодарит с некоторым изумлением, возможно, в самом деле ожидала чего-то большего. Ах, какой мучительный и сладкий  озноб -- я могла бы держать это тело в своих объятьях, покрывать поцелуями, пробовать на вкус! Горячеет в промежности (holly shit!), девочка, если ты не уберёшься сию секунду, я ни за что не отвечаю!..

После того, как Бетт исчезла за дверью, весело стуча каблучками по паркету, полная розовых надежд, бросаюсь в ванную, включаю обжигающе горячий душ, яростно тру свои бунтующие болевые и эрогенные точки самой жёсткой мочалкой, кусая до крови губы. Попалась, как рыбка на крючок, только лакомым запахло! Что, сама чуть не стала рыбаком? Один чёрт, кто кого ловит, если исход один! Всё, всё, всё! Глотай свою таблетку золпидема, падай в обширное лоно снежно-хрустящей постели и постарайся выспаться! Предстоит не менее трудный день. Боже, какие красивые глаза у этой пантеры, что легла у моих ног!.. Пленительно звучит саксофон, кажется, это голос самого сердца!.. Звёзды, звёзды, звёзды на небе... Лечу...

*     *     *     *     *     *    

Как ни удивительно, просыпаюсь сама, словно от толчка, за несколько минут до деликатного стука в дверь (Бетт выполняет просьбу -- разбудить в полвосьмого) и контрольного сигнала будильника. Какое счастье, что ночью Бог миловал вляпаться в большие-большие сложности! Трудно представить, что бы мы обе сейчас чувствовали и как себя вели. Можешь мною гордиться, мистер Ум! Ну, присутствует внутри некоторая досада, вроде огорчения из-за упущенной возможности обрести нечто неслыханно прекрасное, может быть, даже счастье... но эта возможность изначально несёт в себе элемент несбыточности, так что не впервой... и нечего нюни распускать!

Быстренько под прохладный душ, потом ежедневный ритуал поклонения богине красоты через нанесения на лицо очередной чарующей маски, тщательный подбор туалета и аксессуаров, нужный тон парфюма -- женщина на пятом десятке лет ещё далека от мысли сложить оружие перед стремительно надвигающейся старостью, но уже не так самоуверенна и беспечна, как в юности... Даже простой выход к чаю приравнивается к вылазке в тыл врага -- на учёте каждая мелочь, и всё должно способствовать достижению великой цели.. какой бы ни была она в конечном итоге безнадёжной.

Моя темнокожая тёзка выглядит немного уставшей (шутка ли, почти сутки дежурства), но держится молодцом! Приготовила отличный завтрак из мюсли с орехами и йогурта. Прекрасно, ещё стаканчик зелёного чая, и я заново рожусь на свет, словно из пены кипрского прибоя... На заправке прибавилось машин, появились и в кафе первые посетители, по внешнему виду, в основном, среднее звено преподавателей университета -- взъерошенные и озабоченные, многие без галстуков. Один даже заговорил с Бетт насчёт учёбы, но мимоходом, вроде общепринятой беседы о погоде. М-да, погода обещает быть жаркой, с возможными осадками в видё дождя и грозой, а то и штормовым ветром. Не опрокинуло бы наш дрейфующий в открытом море корабль... Капитан, свистать всех наверх!

На прощание обмениваемся с красоткой улыбками и тёплыми рукопожатиями (ну, звони, если что...), и умытый до блеска "Лексус" рванул с места, словно застоявшийся конь. В душе противоречивые чувства. После ночного рандеву ни хочется никаких репрессий или крайних мер. Но что-то сделать придётся. Негоже педагогам затаскивать школьниц в постель, ровно, как и наоборот!

По мере приближения к означенному в навигаторе пункту Плезант Гэп ясности не прибавилось. Вот уж нашли, где поселиться! Названьице, прости Господи: Приятная Дыра! Щель для удовольствия! И мне предстоит кайф этот чуть обломать... А смысл, дорогуша? По всему похоже, дело там зашло далеко. Эх, эх, эх... Но так дела не делаются! А как они делаются? Shit! Ладно, послушаемся Наполеона, ввяжемся в драку, а там посмотрим!..

Проносятся мимо фермерские поля меж рощ и садов, прудики, небольшие выпасы с коровами и быками -- самая обычная американская провинция. Лесистые холмы топорщатся с четырёх сторон, всё же Аппалачи во всей красе! Судя по карте, вокруг сплошные парки. Когда-то, в последний ледниковый период, здесь была самая южная точка Лаврентийского щита. Улыбаюсь, словно привету из школьных лет -- мисс Доуд, милейшая учительница географии, была бы довольна моими познаниями!

А вот и указатель места, красноречивый вестник скорого конца пути. Оставь надежду всяк сюда входящий? Сбавляю скорость до минимальной, и всё же неумолимо приближаюсь к заветной точке, дому под номером восемнадцать на Закатной улице. Ещё в мотеле нашла и тщательно изучила его на Гугл-карте. Одноэтажный коттедж почти на окраине, в окружении тенистых деревьев, кажется, довольно уютный. За оградой живой изгороди -- ровный газончик с зонтиком и сборным бассейном. Обитель влюблённых, из которых одна -- моя Кэтти! Пожалуй, уже и не моя...

Оставляю Западную Колледж-авеню, сворачиваю на Южную Главную улицу (непонятно, за какие заслуги удостоившуюся такого эпитета, по виду -- скромнейшая улочка!), проскакиваю её за две минуты, и оказываюсь, привет! -- на Сансет-авеню. Ну, это вовсе по Эл-Эй меркам ничтожный проулок, пара десятков домов практически на опушке леса. Ползу со скоростью черепахи, боясь увидеть вдруг -- ИХ! Послушай, ты же за этим приехала! И не только увидеть, но и что-то сказать, и даже принять некое мудрое решение, которого, чёрт возьми, у тебя нет!.. Ну, нет и нет, значит, будет!

Сразу же узнаю дом, словно бывала тут раньше, почти невидимый за покровом зелени. Почтовый ящик с номером, на крышке фигурка прекрасной королевы эльфов Медб (ну да, недаром О`Брайен, ирландских кровей!). Останавливаюсь напротив, минуту собираюсь с духом, потом выскакиваю из салона, будто ожидая шквального огня. Вроде ничего, жива и здравствую. Ага, кнопка звонка -- спряталась в потай от малолетних хулиганов. Кладу палец, а сердце в пятках! Сейчас баллистическая ракета с ядерной боеголовкой покинет шахту и отправится на другой континент. Оттуда прилетит ответный гостинец. Так начнётся третья мировая война, конец истории, Армагеддон. Возможно, это был бы наилучший сценарий! Все концы в воду, долги списаны... Жму кнопку. Где-то далеко и мелодично звучит звонок. Ждём-с.

Проходит несколько минут. Никакого результата. Повторяю попытку, ещё более энергично. Тот же фокус. Со страхом, не меньшим того, с каким опасалась встречи, теперь думаю -- не упорхнули ли мои пташки, не дожидаясь судьбоносного визита? Если решили пуститься в бега, ищи их свищи!

Сомнения прерывает скрипучий, но дружелюбный голос из уст невесть откуда появившейся старушки с лохматым пёсиком на поводке:

-- Простите, кажется, Вы хотите видеть двух юных мисс, которые поселились здесь недавно? Очень славные девушки, по всему видно, настоящие леди! Я живу по соседству, Сансет 20, вон тот дом, с красной крышей. Когда мой внук Том, к слову, полный балбес, хотя и славный малый, собирался делать ремонт, я ему сказала...

-- Мне очень приятно с Вами познакомиться, миссис...

-- Харди, меня зовут Кристин Харди, только я не из тех Харди, что основали Угольную Ассоциацию Пенсильвании, а других, нью-йоркских...

-- Замечательно, миссис Харди! Так что Вы хотели сообщить насчёт юных леди из этого дома?

-- Ну, я не знаю, могу ли доверять незнакомому человеку информацию приватного свойства?..

-- Дело в том, что я не посторонний человек! Одна из девушек -- моя дочь!

-- Вот как! Тогда другое дело, что ж Вы сразу не сказали? А я тут вышла прогулять моего мальчика, у него проблемы с почками, совсем как у людей, знаете... Мой внук Том, когда Кинг был ещё щенком, пристрастил его к пиву, вот ведь полный балбес, хотя и славный малый!

-- А что же с девушками, мэм?

-- Думаю, с ними всё в порядке! Каждое утро, часов в семь, они уезжают на серебристом "Ниссане-Серена" 2005-го года на ипподром, и возвращаются к одиннадцати.

-- Вы так хорошо разбираетесь в автомобилях? И почему Вы решили, что они ездят на ипподром?

-- Помилуйте, в таких костюмчиках, как у них, никто в здравом уме никуда больше не поедет, кроме того места, где верхом скачут! Я сама, помнится, в пятьдесят шестом, или шестидесятом, каталась на лошади в Иллинойсе... нет, в Огайо... Там ещё горы такие были крутые, не то, что здесь, холмики... Да, а насчёт "Ниссана", так его девушки у моего внука Тома купили за полцены. Том явно глаз положил было на одну из них, что помладше, думаю, это Ваша дочка и есть, так она его отшила, и правильно -- куда ему, балбесу, с леди якшаться, хоть он и славный малый, да ещё кричать потом в баре, мол, проклятые лесбиянки! Даже если и так, то у нас свободная страна, не то что Китай какой-нибудь, или Россия, и каждый имеет право! Я тоже году в пятьдесят втором...

Боже, упаси от этих подробностей! Изображаю крайнюю спешку и ныряю в спасительное чрево автомобиля. Сквозь толстые тонированные стёкла не проникает посторонний шум. Включаю музыку наугад. Уитни Хьюстон. "Телохранитель". Н-да, тело-то можно уберечь, а вот душу -- кто оградит? Придут удушливые ночные кошмары и станут вытягивать нервы, наматывая на барабан, и никакая сладкая отрава не поможет! Живи сегодняшним днём, как там: "Довольно для каждого дня его заботы". И пусть мёртвые погребают своих мертвецов...

*     *     *     *     *     *     *

Так-так, значит, у девушек здесь весьма содержательная жизнь? Не без улыбки воображаю этого недотёпу Тома, подкатывающего к моей Кэтрин. А славный был бы зятёк, в будни по уши погрязший в навозе, а редкие выходные коротающий в баре. И куча сопливых ребятишек, мал мала меньше, неужели все -- внуки Бэтт Дарт? Хотелось бы хоть краем глаза взглянуть на такую картину, ну, чтобы ужаснуться...

Вдруг, так внезапно, что сердце чуть не выпрыгнуло, метрах в десяти напротив остановился серебристый "Ниссан". Короткая пауза, и появляются ОНИ... Действительно, во всём жокейском: высокие сапожки, белые обтягивающие лосины, свитера, кепи... Имеют объёмистые спортбэги с торчащей ременной сбруей. Очень оживлённы, помогают друг другу, перешучиваются. Стоит признать -- красивая пара. Кэтрин, рослая, почти атлетического сложения, уверенная в себе девица. И эта О`Брайен, невысокая, как-то утончённо хрупкая, но гибкая, как мальчишка, с русалочьими рыжими волосами. Ирландка. Даже веснушки ей к лицу...

Сейчас они подхватят свои сумки и направятся под своды любовного гнёздышка. Наверное, примут душ, конечно, примут, я помню, как это чудесно -- вместе! Потом займутся приготовлением ланча, тут уж, скорее всего, инициатива за опытом, потому что Кэтрин такими вещами никогда не увлекалась. Впрочем, кто знает?.. Делаю резкий и глубокий вдох (жаль, что давно разучилась молиться!) и распахиваю дверцу. Каблук впечатывается в асфальт, движение тела наружу и вверх. Кажется, время стало вязким и медленным, потому что долго-долго жду, пока взоры обеих амазонок наконец-то оторвутся друг от друга и перекочуют на меня. Зато результат, вполне предсказуемо, подобен грому с ясного неба!

Глаза Кэтрин округляются от непритворного ужаса, изо рта вырывается возглас: "Господи, мама!", недоумение во взгляде её подружки сменяется страхом и, пожалуй, стыдом -- даже слёзы брызнули. Краснеет пятнами и стремительно отворачивается, словно увидела привидение. Напряжённой пружинкой делает несколько шагов в сторону своего авто. Потом застывает на месте -- жена Лота, в мгновение до превращения в соляной столб. Дочка чуть приходит в себя, повторно и с оттенком укоризны восклицает: "Господи, мама! Как ты нас нашла?", секунду колеблется, потом бросается к ненаглядной и крепко обнимает за плечи. Видимо, в порыве защитить  от внезапной напасти, то есть от меня. Очень мило! Ты хотела эффектного появления, получи и распишись! Похоже, набегают дождевые тучи... У меня самой щиплет в глазах, и хочется перелистнуть страницу, чтобы миновать душераздирающую сцену (ведь в эпилоге обязательно будет хеппи-энд!).

Да что вы, в самом деле! Не стану я требовать выбора между жизнью и любовью, коли приспичило, будьте вместе! Сейчас удивитесь, какое предложение созрело в моей безнадёжно умной голове!

-- Кэтрин, Сара! Может быть, вы уделите мне минуту внимания и перестанете обниматься посреди улицы? -- тон моего голоса максимально спокоен, почти деловит, с оттенком дружеской иронии. Четверть века руководящей работы дают о себе знать. Впрочем, я в самом деле настроена с миром решить вопрос. По крайней мере, попытаюсь...

Кажется, лёд тронулся! Кэтрин оборачивается, во взоре её недоверчивый интерес. Однако миссис О`Брайен по своему интерпретирует мои дипломатические усилия и решается принять предполагаемый удар на себя. Она почти силой отстраняет от себя младшую подругу, как бы пряча за спину, устремляет пылающий отвагой взгляд на меня. Что там какая-то Ника Самофракийская -- вот он, образ благородного порыва, хоть сейчас на полотно! Дело за соответствующей данному накалу тирадой. Ну-с...

-- Послушайте, миссис Дарт!.. Боюсь, что я ни скажу -- всё будет не то!.. Если Вы когда-нибудь любили, то... конечно, это кажется диким, я прекрасно понимаю, и Ваш гнев уместен -- вся ответственность лежит на мне! Можете меня убить, я буду только рада, потому что ничего не могу и не хочу изменить! Это сильнее рассудка, и без Кэтрин мне просто незачем жить! Если Вы когда-нибудь любили...

Наверное, в какой-нибудь киноленте этот драматический эпизод стал бы кульминационным и вызвал повышенное сердцебиение и потоки слёз у миллионов домохозяек. Вот и я смотрю на всё происходящее словно со стороны и пытаюсь сообразить, что задумано по сценарию. Интересно, моя роль положительная или отрицательная? Говорят, злодеям больше платят, зато хороших -- любят! Так что выбор очевиден, по-моему... Придётся фее взмахнуть волшебной палочкой...

-- Милая Сара! Смею Вас уверить, и мне приходилось испытывать в жизни чувство любви, причём взаимной! Я вполне понимаю Ваши эмоции (если бы знали, насколько понимаю!). Но в первую очередь я должна проинформировать вас обеих о результатах моего вчерашнего посещения пансиона Гриер и беседы с господином директором. В общем, можете сказать этому заведению адью! Документы Кэтрин у меня на руках, миссис О`Брайен предложено убраться подобру-поздорову в кратчайшие сроки!

Беглянки, судя по выражению лиц, слегка шокированы. Ничего, то ли ещё будет!

-- Сара, у меня к Вам деловое предложение! Я давно собиралась расширить свою конюшню, пополнить её несколькими породистыми лошадьми... Но для этого требуется опытный специалист по уходу и тренировке... Если не возражаете против переезда в Калифорнию, это место может быть Вашим!

А вот это, что называется, дротик в яблочко! Браво, фрау Телль! Девочки вовсе опешили, поэтому не спешат проявлять бурную радость. И правильно делают, следующее объявление будет не столь приятным:

-- А Вам, мисс Дарт, придётся-таки вернуться к учёбе! Не понравилось у Гриеров, добро пожаловать в Эл-Эй. Думаю, школа Уэбб -- самое то!

-- Господи, мама, это где?

-- В Клермонте, дорогуша! И никаких возражений, понятно? Каждый уик-энд ты дома, а в остальное время ничто... и никто не будут отвлекать от занятий!..

О чём мы вообще тут толкуем? Странное чувство нереальности происходящего наполнило душу зыбкой грустью. Как бы то ни было, птенец встал на крыло и без лишних сантиментов вот-вот покинет родное гнездо. Родное?.. Наверное, правда: где сокровище наше, там и сердце наше?

-- В общем, миссис О`Брайен, надеюсь увидеть Вас вместе с Кэтрин не позже понедельника у нас дома. Приступите к обязанностям, а девочке нужно в школу... Постарайтесь решить все вопросы здесь максимально быстро, только будьте осторожны! Кажется, мистер О`Брайен настроен весьма воинственно!

Русалка-наездница невесело хмыкает:

-- Ну да, ну да! Сотрясение воздуха, а сам рад до смерти! Теперь ему никто не мешает пропадать у своих шлюх! За две недели ни разу не навестил детей, которых я оставила пожить у бабушки...

-- Если не ошибаюсь, у Вас их двое?

-- Абсолютно верно, двое. Мальчишки, восьми и шести лет... Сорванцы, каких мало!

-- Вот и ладно, привозите с собой этих пиратов, места всем хватит! Да здравствует Калифорния, страна заходящего солнца и сбывшихся грёз! А мне пора... Приятно было познакомиться!

Быстренько гружусь в машину. Уф, слова сказаны, дело сделано! Надеюсь, мне не придётся впоследствии раскаиваться. Бог, или время, рассудят...

Уже трогаюсь, когда к раскрытому окошку подбегает Кэтрин:

-- Мам, ты самая замечательная на свете! Я люблю тебя!

-- И я тебя, малыш!

-- Пожалуйста, прости меня! Я доставила тебе массу хлопот!

-- Ничего... только прошу -- берегите себя! И не выключай телефон, чертовка!.. Пока!..

Последнюю фразу кричу уже на ходу, высунувшись по плечи, при этом чудом не задеваю пикап какого-то фермера, вздумавшего сдавать задом из своего гаража. Обмениваемся парой ругательств, впрочем, не слишком злобных, и я снова в седле чёрного мустанга! Голова наполнена такой кашей, что даже не делаю попыток навести там минимальный порядок. Потом, всё потом! А сейчас нестись навстречу ветру, пылая лицом и всем телом, словно грешница на быстром огне... Не поймёшь -- радостно или грустно, в профите я, либо банкрот. Потом, не сейчас, при случае...

*     *     *     *     *     *     *

Покидаю "клёвую щель" почище пробки от шампанского, выжимаю из "Лексуса" все его лошадиные силы плюс одну свою, дую по автостраде вперёд и вперёд! Неудивительно, что университетский городок миную на одном дыхании. Затаившийся было ум вовремя подаёт сигнал, пора, мол, пополнить бензобак, и я вновь свернула на лукойловскую заправку. Разумеется, царицы Савской на том же месте нет, вместо неё в кафе заправляет пожилая китаянка, которую, похоже, уже ничто в мире не может вывести из состояния внутреннего созерцания, в том числе моя просьба приготовить несколько сэндвичей. Невозмутимая, как статуя Будды, она совершает все необходимые движения максимально лаконично, и даже императорские чаевые вызвали только краткий поклон, вроде кивка "ОК"...

Еду, еду, еду... Вот и злосчастный Тайрон остаётся от меня по правую руку. Странно подумать, что на этот заштатный городок возлагалось столько надежд! Кэтрин провела здесь четыре года жизни, умудрившись повзрослеть и определиться с выбором своего Я (или всё же сбиться с пути?). Если бы ещё знать, каков он, этот правильный путь? Каждая религия, каждая партия людей говорит об истинности именно их взглядов, а человек полагается на собственное сердце... или противоречит ему. Можно пытаться всю жизнь следовать правилам, а потом оказаться у разбитого корыта, если ошибиться с конечным целеполаганием. Но должны ведь существовать высшие критерии, которые позволят оценить корректность совершаемых действий! Они и существуют, только почему-то оказываются разными у матери Терезы и чеченских отморозков, взорвавших в Бостоне свои бомбы-скороварки! Ну, по крайней мере, у нормальных людей есть Конституция Соединённых Штатов и Уголовный кодекс, которые полагается чтить! К счастью, правила дорожного движения тоже на всех одни, иначе далеко бы я уехала?..

Вижу огромный рекламный щит: парк Князь Голицын с озером Глендэйл, 20 миль на запад по трассе 865 (рыбалка, катание на водных видах транспорта, пикники!). Почему бы не окунуться в прохладную воду посреди заповедной природы, коли судьба забросила сюда, и погода благоприятствует? Решительно сворачиваю вправо, следуя указателю на Беллвуд, проезжаю посёлок, оказываюсь среди поросших кустарником и мелколесьем холмов, с каждой милей становящихся всё выше и суровее. Набираю информацию в Гугле: в южной части озера имеются зоны отдыха и пляжи с многочисленными автостоянками, остальные берега остаются практически недоступными для массового туризма. Это именно то, что мне нужно! Побыть в одиночестве, отряхнуть суету, ощутить себя по-настоящему свободной! На развилке "бульвар Глендэйл Уэлли" снова беру право руля, полагаясь на фортуну -- куда выведет. Не слишком-то трепетное отношение к среде обитания в этих местах! На границе природного парка -- масса допотопных мастерских и даже угольный рудник, пусть и незначительный, но с несколькими огромными бассейнами для отстоя загрязнённых стоков. Не повернуть ли назад, да рвануть на Питтсбург? Вот уж дудки, раз я сюда попала, найду местечко по вкусу!

Немного спустя съезжаю с асфальта на грунтовку, исчезающую в дебрях Аппалачского леса. Ну, была не была! Мой верный "Лексус" недоумённо взревел, непривычный к такому покрытию. Ничего, ты же почти внедорожник, и здесь не Сибирская тайга, прорвёмся!

Минут двадцать тряской и рискованной езды привели нас к опущенному на века шлагбауму, если судить по слою ржавчины на железных частях. Препятствие чисто условное -- объехать его можно с любой стороны, имеются и колеи, промятые колёсами в обильном подлеске. Правда, ветхий плакат на столбе предупреждает об ответственности за незаконное вторжение на закрытую территорию парка, но когда его повесили? При князе Голицыне? Думаю, с тех пор доступность всего запретного резко повысилась! Поэтому спокойно вторгаюсь дальше, моля Бога только о том, чтобы не выехать к какой-нибудь секретной свалке. Впрочем, кажется, тут действительно заповедная зона -- прямо перед бампером проносится целое семейство косуль, да постоянно вспархивают с веток испуганные птицы. Вау, глядишь, и суровый Робин Гуд появится, чтобы потребовать мзду за нарушенный покой. Интересно, примет он кредитки, или натурой возьмёт? Holly Shit, Бетт, что за фантазии? Уж на худой бы случай Зена в своих эротических доспехах!

Постепенно дорога превращается в разбитую тропу, потом вовсе исчезает. Никаким водоёмом по-прежнему не пахнет! Во мне просыпается кровь моих далёких предков -- английских бродяг и пиратов, поэтому упрямо тащусь в самую чащу. Вот завязну здесь и пропаду с голоду! Хотя... нет, имеется контейнер с сэндвичами и пара бутылок кока-колы, а потом спасатели найдут по сигналу мобильника. Скучно...

Оп-ля! Едва не сверзились с крутого берега во внезапно открывшуюся речку. Передние колёса остановились на самом краю, буквально в дюйме от провала. Снизу футов десять слоистого песчаника, с редкими вкраплениями цепких кустарников и гнёздами ласточек. Извилистая лента реки неширока, порядка восьми-девяти ярдов, при этом явно глубока -- дна под толщей воды не видно. Зато легко различить многочисленных рыбёшек, серебристо мерцающих, как фотовспышки. Вот бы нырнуть отсюда, но страшновато, кто знает, что там скрывается? Чуть дальше влево берег становится положе, имеется нечто вроде полянки, заросшей по периметру густым боярышником. Следов человеческого присутствия практически нет, кроме вездесущей банки из-под пива. Будем считать, что её выбросил в окошко пилот аэроплана, пролетавшего над парком...

Оставляю чёрного монстра застывшим над бездной, сама прохожу вдоль кромки, выискивая место поудобнее для спуска. Конечно, мраморной лестницы с хромированными поручнями ждать не стоит, но шею сломать тоже не хочется. А вот и то, что нужно -- берег понижается до самой воды, крупная развесистая ива образует роскошную беседку. Чем не купальня в стиле а-ля гарем? Тело переполняет нетерпение, щекочущее, словно пузырьки джакузи. Поскорее долой все эти примочки и ухищрения дамской галантереи, изыски модных домов, шедевры, невидимые обычному взгляду и в лесу абсолютно бесполезные! Я нага и открыта всем стихиям, и повелеваю Природой! Впрочем, одежду складываю аккуратной стопкой в пластиковый пакет, который придавливаю камнем. А вот теперь можно разбежаться и с диким воплем броситься в прозрачную, призывно струящуюся воду!..

Ух, ты! Выныриваю только у противоположного берега, коснувшись руками рыхлой гальки. Солнце пробивается золотыми шпагами сквозь плотные кроны деревьев, играет на  речной глади, и такая радость внутри, что хочется петь, совершать немыслимые кульбиты и плакать одновременно! Почему я не могла позволить себе это наслаждение раньше, все эти годы, проведённые то в строго-деловом офисе, то в салоне автомобиля (самолёта, корабля), лишь иногда прерываемые дежурным посещением Майями-Бич? Резвись, твори любые вольности, словно скинувши груз условных приличий, страха и стыда! Невольно вспоминается блаженное время нашего со Стефани отпуска на Гавайях, среди диких скал и бухт Молокаи... Если бы она могла увидеть, какая славная девочка у нас выросла! Эх...

Теперь просто лежу на воде, впитываю всеми порами волшебную влагу, настраиваю душевные струны в лад с окружающей гармонией. Возможно, это самовнушение, но реально ощущаю полное обновление каждой клеточки, каждого нерва! А вдруг, выйдя на сушу, окажусь помолодевшей этак лет на двадцать-тридцать? Почему бы и нет? Вот удивятся в компании, пожалуй, и в кабинет не пустят!

Подтянувшись на гибких ветвях ивы, выпрыгиваю на берег, ловко приземлившись на обе ноги с фиксацией. Жаль, никто меня не видит! Есть ещё гибкость в теле, не зря каждый день занимаюсь фитнесом. В старушки записывать рановато! Могу и для "Плейбоя" сняться... конечно, если фотошопом подкорректировать отдельные нюансы...

Побродив наядой по мягкой июньской траве среди шумящего леса и дав волосам подсохнуть, берусь за пакет с одеждой. Мелькает озорная мысль -- чудить, так до конца, и натягиваю платье на голое тело. Остальные дамские штучки отправляются в багажник, я сажусь за руль, машина трогается, прощальный гудок волшебному месту, поехали!

Движемся по собственным следам, хорошо заметным в густой растительности. Часы на дисплее показывают три часа пополудни. Удивительно, но, кажется, что с моего появления в здешних краях прошла целая вечность! Пожалуй, я ещё успею на вечерний рейс из Питтсбурга до Эл-Эй, а нет, так вылечу с пересадкой в Филадельфии...

Пора бы уж выбраться к почившему в бозе шлагбауму, должен вот-вот появиться, от него веселее станет дорожка...

*     *     *     *     *     *     *

Однако, что за алое пятно там впереди? Не иначе, ещё один любитель уединённого отдыха? Так-с, "Шевроле Тахо", вполне мускулинный на вид автомобильчик, застыл на месте с задранным в небо капотом. На лицо аварийная ситуация. И кто же сей счастливчик?

Почему-то не удивляюсь, когда вижу потерянную хозяйку этого рыдвана... Несмотря на все успехи эмансипации и унисексизма, кто, кроме женщины, умудрится заехать в непролазную глушь, надеясь только на Бога или Бэтмана? На первого не тяну по возрасту, а со вторым проблема -- с детства ненавижу летучих мышей. Поэтому, леди Невезение, спаситель из меня неважный... Но и бросить в беде ближнего своего абсолютно невозможно (дружно подсказывают ум, честь и совесть)! Будь по-вашему, торможу...

-- Привет! Чем могу помочь? Серьёзная проблема?

-- Здравствуйте, мэм! Кажется, да... Двигатель заглох. Сижу тут битый час, к тому же, как назло, сотовый глючит -- не могу вызвать ремонтников...

-- Боюсь, с эвакуацией могут возникнуть проблемы, такое бездорожье! Но можете попробовать, возьмите мой телефон...

-- Вы очень добры, буду признательна!

Незнакомка набирает номер аварийной службы, после чего начинает длинные и, судя по всему, трудные переговоры. Рассматриваю её получше. В принципе, молодая ещё особа, вряд ли больше тридцати, худощавая русая блондинка, одета просто -- белая майка с логотипом "Оккупай Уолл-стрит" и джинсовые шорты, военная панама. Тёмные очки не дают определить цвет глаз, но скорее всего, серо-голубые. Косметика присутствует в минимальном объёме, то же самое можно сказать о нижнем белье, так что в этом мы соучастницы!.. А вот ботинки внушают уважение: десантные "Belleville", наверняка цели вылазки не совсем мирные! Плюс несколько затейливых тату в разных местах, сто процентов, где-нибудь на ягодице или в области крестца имеется культовая бабочка!

Чертыхнувшись в сердцах, возвращает айфон... ну, что делать будем? Не спешат аварийщики на сигнал SOS?

-- Вызов приняли, но говорят, что помощь смогут выслать не ранее, чем послезавтра. Если существует угроза жизни, эвакуация вертолётом...

-- Так что порешим?

-- Знаете, мне нужно добраться в Алтуну, не могли бы Вы меня подбросить, мэм?

-- Грузитесь!

Могу предположить, что снаряжения у нас будет достаточно, и не ошибаюсь -- несколько тюков в боевых чехлах, масса всякого фото и видео оборудования, ещё контейнеры непонятного назначения. Мы не шпионы, часом?

-- Простите, надеюсь, не перегружу Вашего "Лексуса" сверх меры? Это всё профессиональные прибамбасы -- я журналист, собираю материал для журнала... Зовут меня Жюли Бертран, родилась в Монреале, обитаю по всему свету...

-- Что ж, а я -- Бетт Дарт, подвизаюсь в строительном бизнесе...

-- Могу поспорить, что Вы не из мелких сошек, а птица высокого полёта! Глава компании, как минимум, генеральный менеджер! И Вы с юга! Думаю, из Калифорнии: Лос-Анджелес, Сан-Франциско, нет?

-- Прямо не знаю, что сказать... Вы -- медиум? Или у меня на лбу нанесён невидимый штрих-код?

Смеётся, довольная произведённым эффектом.

-- Я же репортёр, разбираться в людях -- наше профессиональное качество, почти на уровне подсознания!

-- Вот как? И что же Вы можете открыть ещё?

-- Как пожелаете, миссис Дарт! Прежде всего, Вы являетесь удачливой бизнес-вумен, одной из так называемой когорты столпов нашего общества! Но знавали и трудные времена... Впрочем, смогли их преодолеть с ещё большей выгодой для себя, то есть своего дела... Получили хорошее образование, но с родителями отношения не сложились, возможно, до сих пор сохраняется напряжённость... Так же и с личной жизнью, высокая требовательность к себе и окружающим не позволили осуществиться ей в полной мере... Можно предположить наличие детей, скорее всего, одного, который уже подрос... и теперь доставляет Вам массу хлопот! Вы же по этому поводу приезжали из солнечной Калифорнии в наши студенческие края? Причем, вряд ли это Пенсильванский университет -- уж больно там вольготная атмосфера, тут нечто консервативное, почти патриархальное, скажем, закрытый пансион? Ба! Ставлю миллион долларов против йены -- это заведение Гриер! У Вас дочка лет шестнадцати-семнадцати, прекрасное создание, внезапно созревшее, и закрутившее скандальный роман -- с одним из преподавателей? С кем же ещё, когда вокруг сплошь особы своего пола, причём половина из них иностранки...

Shit! Резко торможу, будто бы перед внезапным препятствием, и с немалым удовольствием вижу, как разошедшаяся сивилла едва не расквасила нос о переднюю панель. Пристёгиваться надо!

-- Простите, Жюли! Дорога неважная, бросает... Как Вы сказали, не сложились отношения с родителями? Это правда. Они погибли в автокатастрофе, когда мне было пять лет. Сироту приютила тётка по материнской линии, прекрасная леди, но органически не переваривающая детей. Так что скоро я оказалась в школе для девочек, потом в колледже Смит,   заодно получила диплом Массачусетского университета и ступила на первую ступень карьерной лестницы, ведущей в так называемую когорту столпов нашего общества, как Вы метко заметили!

-- Это Вы меня простите, Бетт! Чётов язык, враг мой! Издержки профессии, непреодолимая тяга всё открыть и разоблачить!

-- А в каком журнале Вы работаете, если не секрет?

-- "Адбастер"... ну, и в некоторых других, того же направления...

Ого, так мы хотим кардинальных перемен, долой капитализм и всё такое? Интересная встреча в лесу! Теперь понятно: "Оккупай Уолл-стрит!".

-- Что же занесло репортёра столь политического издания в такую глушь?

-- Я бы не назвала наш журнал однозначно политическим. Мы работаем для людей, отражаем все стороны этого несовершенного мира, стараемся сделать его более человечным. В парке "Князь Голицын" я расследую финансовые злоупотребления правительства штата и экологические преступления угольных компаний...

-- Да Вы просто разведчик в тылу врага! Не боитесь?

-- Правда бывает горькой, но сладкая ложь убивает быстрее! Я не могу иначе!

-- Что же Вы считаете горькой правдой, Жюли? Требование разрушить современную систему, которая кормит весь мир и развивалась эволюционно тысячи лет?

-- Миссис Дарт, уверенна, Вы знакомы с трудами Адама Смита и прочих отцов экономики, и поэтому согласитесь, что эффективность капитализма основана на процессе всё более углубляющегося разделения труда, что в рамках замкнутой системы неизбежно имеет свои пределы. В конечном итоге, беря в расчёт мировую глобализацию, этот результат уже достигнут -- весь земной шар включен, так или иначе, в процесс функционирования существующей структуры. Дальше идти некуда, развитие остановилось! Лет двадцать-тридцать в западном мире был включен механизм искусственного, как бы виртуального расширения рынков путём стимулирования спроса имеющихся потребителей. Определённый успех был достигнут, разрушена альтернативная система -- Советская империя, но это оказалось Пирровой победой! Надулся фантастический мыльный пузырь необеспеченных обещаний, этак на квадрильон долларов, взросла целая отрасль финансовых паразитов, которые практически сожрали реальную экономику! Теперь балом правят банкиры-мошенники, а настоящий производитель продукта -- в загоне, разве не так?

М-да, барышня имеет здравые рассуждения, но уж больно экстремальные, что ли...

-- Жюли, право, Вы не считаете чрезмерно форс-мажорнымыми свои тезисы? Так ли всё плохо? Рыночная система переживала немало кризисов, и всегда умела находить из них выходы, справится и на этот раз!

-- Переживаемый нами системный кризис не похож на предыдущие, это как волна цунами по сравнению с обычным штормом! Беда в том, что непосредственные виновники беды -- финансовые воротилы, пытаются выйти сухими из воды, переложить все последствия грядущего катаклизма на плечи обычного люда! Собственно, об этом и пытается докричаться наш журнал, открыть глаза на реальное положение дел!

Наконец-то удаётся разобрать хитросплетение индиговых арабесок в тату на плече моей попутчицы. Определённо, сегодня всё одно к одному! Слияние значков Венеры -- вряд ли простая деталь "украшения", явный намёк на внутреннюю сущность, или эпатаж?

-- Похоже, до меня Вы докричались, мисс Революция! Была бы рада, ммм, разузнать подробности Вашей миссии, докопаться до сути явления, так сказать...

Жюли даже краснеет от неожиданного успеха, поворачивает лицо, смотрит сбоку в глаза, не насмехаюсь ли? Если честно, подобные теории меня мало волнуют по существу, но столь страстные их адепты вызывают живой интерес.

-- Ну... мисс Дарт, я могла бы, в меру своих ограниченных познаний, помочь Вам... Только не представляю, как это возможно за столь короткое время?

-- Мы могли бы продлить наше общение, пусть не тотчас, но когда-нибудь в будущем? Что скажете?

Опять краснеет... Улыбаюсь.

-- Кстати, хотите узнать развитие своих догадок насчёт моей дочери и её скандального романа?

-- Так всё верно оказалось? Если не возражаете, очень хочу!

-- Дело в том, что юная мисс Дарт умудрилась закрутить голову тренеру по конной выездке и разрушить вполне благополучную семью! За что поплатилась местом в пансионе, так же, как её милая -- работой!

-- Вы сказали -- милая?

-- Именно! Могу ещё добавить в развитие темы, что Кэтрин -- не родная мне, а дочь моей близкой подруги Стефани, умершей родами... Мы были... в законном браке! Вот так...

Кажется, мисс пророчица немного потеряла дар речи! И мы не лыком шиты, умеем огорошить информацией!

-- Да уж, Бетт... миссис Дарт, довольно неожиданный поворот сюжета! Я не покажусь Вам чрезмерно любопытной, если расспрошу насчёт развязки сей истории?

-- Извольте! Только боюсь, вряд ли сумею сделать это вкратце и походя. Что, если нам сделать небольшую остановку на ланч, пока не выбрались на оживлённую трассу? У меня имеется запас сэндвичей и кока-кола!

-- Охотно! Внесу свою лепту в виде бразильского соуса и зелёного салата, пожалуй, ещё не успел потерять свежесть!

Располагаемся на обочине, под сенью великолепного бука. Достаю продукты из холодильника, Жюли тоже извлекает запасы из бэга. Ничего так отдыхаем!

Прихлёбывая прохладную шипучую жидкость, размышляю, правильно ли я поступаю, собираясь раскрыть незнакомой женщине повесть своей жизни? А, брось, Бетт, ты и так всю свою жизнь старалась поступать правильно!

-- Вы готовы, Жюли?

-- Я вся -- внимание, ни слова не пропущу!

-- Что ж, ладно! -- кажется, я стремительно падаю в прошлое, -- Этот взгляд, прямой и точный, будто выстрел снайпера!..

*     *     *     *     *     *     *

Недопитая кока-кола давно согрелась в бутылке от тепла ладони, тень, в которой мы нашли приют, вытянулась на несколько ярдов, но пошевелить рукой, чтобы взглянуть на часы, не было ни сил, ни желания. Казалось, все прожитые мною годы и сделанные ошибки навалились разом, вызванные из небытия, и лишили тело воли к существованию. Первой нарушила оцепенение Жюли:

-- Да уж, ни убавить ни прибавить! Впервые вижу столь наглядный урок, преподанный жизнью!

-- Ты можешь пояснить?

-- Так яснее некуда! Ты отреклась от всякой личной жизни, полагая, что этим приобретаешь душу Кэтрин в полное владение! Но так не бывает! Твоя дочь -- самостоятельный индивидуум, обладающий свободой воли и правом поступать по-своему! В том числе и творить возможные глупости... Наступив на горло собственной песне семнадцать лет назад, Бетт Дарт не обрела ничего взамен, кроме изматывающего бега вверх по лестнице, которая ведёт вниз!

-- По-твоему, я должна была облепить себя татуировками и бродить по гей-парадам с радужным флагом?

-- А, ты об этом? -- Жюли хмыкает, выставляя вперёд предплечье с выколотым на нём замысловатым символом. -- Я вообще за свободу, в том числе от навязывания свободы!   Если мне симпатичны девушки, зачем я буду кричать об этом на каждом углу? Чтобы позлить упёртого гетеросексуала? Или спровоцировать виток гражданской борьбы, причём по надуманному поводу? Так нашим верхам только того и надо, чтобы геи и обычные тузили друг друга, отвлекаясь от реальных проблем! Старо как мир: "divide et impera"... По крайней мере, мне это не интересно... А вот ты что будешь делать, Бетт? Вернёшься в свой офис к бесконечным подрядам и контрактам, и одиноким ночам в компании с вибратором и лесби-порно журналом? Впрочем, некоторые леди предпочитают распылитель от душа и собственные фантазии... Прости, я опять педалирую тему, но твой рассказ задел меня за живое!

Ещё бы, и я не нахожу себе места! Прошло чуть больше суток, как очутилась здесь, а столько знаковых встреч на мою голову! Весь взлелеянный руководящий лоск слетел, словно листва в бурю! Дай Бог ноженьки унести, но почему так сладко ощущать своё смятение? Неужели есть нечто иное и, возможно, более стоящее, чем нахождение на капитанском мостике Соединённых Штатов, то есть, по сути, всего земного шара? Shit! Shit! Shit! Я попробую это обдумать позднее, когда уляжется внутри странный сияющий вихрь, а дыхание станет ровным. Договоримся, что не всё сразу, госпожа жизнь?

Снова едем, и вот уже улицы Алтуны замелькали в обыденной простоте. Адрес? Вашингтон-авеню, напротив парка? Как скажете, мэм... Навигатор приведёт нас куда следует, и географии знать не надо! Трафика почти нет, так что цели достигаем быстро. Значит, в этом доме ты снимаешь комнату? Ещё на пару недель, а потом? Планируешь вернуться в Канаду, надолго? Право, интересы компании не простираются так далеко... И всё же, оставь номер сотового, кто знает? Теория системного кризиса в твоём изложении весьма занятна... Помочь с вещичками? Не стоит? Тогда лан, пока! Удачи в твоём походе на несправедливость мира!..

По дороге в аэропорт Питтсбурга выжимаю всё из трудяги "Лексуса". Молодец, ни разу меня не подвёл! Может, усыновить его, жаль расставаться?.. Врываюсь на автостоянку за пять минут до конца регистрации. Если поспешить (но людей не смешить), то можно успеть на прямой рейс. Звонок агенту... стоп! Что это выкатилось из-под бокового сиденья? Святые небеса -- фотокамера Жюли, умудрилась оставить её в салоне! Что будем делать? Сижу, безвольно взирая на табло, где истекают последние секунды... Признайся, ты этого хотела, просто умоляла в душе о подобном знаке? Ещё бы, какой роскошный повод вернуться, комар носа не подточит! Shit! Только бы от радости последний ум не растерять. Впрочем, данный джентльмен давно сидит... на чём ему полагается сидеть, ровно, не в силах подсказать что-нибудь дельное. Судьба, однако!

Набираю телефон приёмной. Мисс Полли, по обыкновению, на посту, взволнованной скороговоркой докладывает обстановку. Отлично, налаженная машина не даёт сбоев даже в отсутствие командира. Поэтому... забудьте про меня на денёк, а может быть, на два... Что поделаешь, неотложные проблемы, просто беда! И ещё одно... Как наяву вижу застывшую в напряжённом внимании девушку (право, сколько ей точно лет: двадцать два, двадцать три?), верную спутницу моих трудовых будней. Неужели она не заслуживает капли радости?

-- Кстати, милая Полли, мне давно хотелось сделать комплимент твоей потрясающей фигуре! Только не пойму, зачем прятать её под чрезмерно строгой одеждой? Надеюсь, увижу тебя через несколько дней в чём-нибудь эффектном, например, мини-юбке, да чтоб покороче, и блузочке прозрачной! Ну, чтобы всё нижнее было самого лучшего качества, про макияж и парфюм даже не упоминаю! Полагаю, прибавка к жалованью процентов этак двадцать пять, которую ты давно заслужила, помогут в перемене имиджа? Секретарь -- это не только лицо, но и все прочие прелести фирмы, так что... договорились?

Отныне наш девиз: "Любовь и Красота", прежний: "В добродетели -- знание" считаем временно неактуальным. Кажется, на том конце виртуального провода раздаётся лёгкий  всхлип. Ничего, Полли, я сама готова всплакнуть от переполняющих меня чувств. Новое будущее властно входит в наши сердца, и я готова ему покориться... Нажми на педаль газа, сделай шаг, протяни руку! В дорогу, и будь что будет!

Древний дракон, терзающий деву, прохладно-гладок на моей груди...

Иллюстрация: Paul Kelley