Черные дыры любви. Тематика: Рассказы о любви

Черные дыры любви

Напевая «Чары-чары-чародейки» и приплясывая в ритме «летки-енки», я спешил заморить червячка  в пельменной «Блины навынос».

Сие непритязательное, в смысле кулинарных изысков,   заведение, любимое студентами и низкооплачиваемыми бездельниками типа меня, имело в вырубленном в камне меню на входе всего две строчки: «1. Пельмени бескалорийные. 2. Сосиски в хлебе».   Именно так: «…в хлебе»,

хотя  подавались внутри  сыровато-скорбной французской булочки  болезненного вида с бонусом в виде  щедрого ляпа прокисшего малинового варенья, цветом косившего под горчицу.

Кого пытались завлечь во влажно-пахучие недра закусочной мастера менюшного дизайна?   Отсутствием калорий - страждущих похудеть розовых  пампушек? А может, бомжей -  сосисками по цене коробка спичек с такими же вкусовыми качествами?  

Сама сосиска, серая и сморщенная, вызывала у женщин смущенную улыбку.   Безрезультатно потыкав в ее резиновую вялую сущность вилкой, они,   воровато оглядевшись,   брезгливо брали сосиску за кончик и долго задумчиво глядели на бессильно повисший серый хоботок.

Что в этот момент проносилось перед их внутренним взором, было нетрудно догадаться по хрустальным слезинкам в уголках глаз. Что ж, у всех женщин в жизни  бывали огорчения в виде исключения. Главное, чтобы это мизерное исключение не стало правилом, как у меня – ежедневное посещение этой убогой закусочной.

Почему кафешка называлась «Блины», пояснений не давалось.   Может, когда-то и выпекали здесь смачные масленичные блинчики, но было это явно задолго до моей паспортизации.

Я уже почти откусил кусочек  растянутой до полуметра сосиски, когда яростный  зубовный скрежет вокруг меня стих, как по волшебству.   От неожиданности  выпустил из рук вилку.

Стервозно упирающаяся резиновая тварь больно хлестнула меня наварениным боком по глазам.

Когда удалось протереть правый глаз платком третьей свежести, левый открылся сам со щелчком, плюнув добрым шматком прилипшего варенья на соседний столик.

В проеме двери на фоне яркого света стояла миражная принцесса,   жутко сексапильная и эротичная одновременно. Свет исходил от рекламного щита на противоположной стороне улицы.   Рекламировалась новая шампунь от волос с безумно завлекательным слоганом «Вас ждет блестящее будущее! ». Если это была шампунь для ног, то почему на щите красовалась шикарная лысина?

Но задумываться о смысле рекламы не давал подсвеченный профиль  дамы в полупрозрачном платьице, больше похожим на развратную свадебную ночнушку кособокой  невесты, которая  хоть чем-то пытается  возбудить упавшего духом и телом жениха, не ожидавшего такого голого несчастья.

Здесь секс-удар был двойной -  эротичной фигурой и безумной красотой.   Кроме невесомого платьица  на дневной принцессе из ночной сказки ничего не было. Три темных пятнышка на изумительно розовом  переднем фоне  красавицы   недвусмысленно подтверждали истину, что простота и воровство родились вместе, нещадно провоцируя и эксплуатируя друг друга.

Это и вызвало прекращение жевательного процесса  в шумной кафешке у небогатой  клиентуры  с богатым воображением. Назвать девушкой  возникшую скульптурную композицию в проеме двери не давал факт недвусмысленной позы, еще более расширяющей горизонты фантазии.   Такая поза в глянцевых журналах идет под заголовком «Я вся твоя! ».

И это чудо без перьев скользящей походкой подиумной  многоопытной пантеры направилось к моему столику!

Я галантно вскочил и отвесил поклон с одновременным реверансом, изящно смахнув по пути рукой тарелку с дрожащей от страха недогрызенной сосиской, ожидающей расправы за расплывающийся синяк под правым глазом.

Второй рукой  безнадежно  пытался прикрыть синие треники месячной свежести,   упорно лезущие сквозными потертостями рекламировать пользу спорта из-под края стола.

- Мадам, э-э, сударыня, э-э, девушка! Прошу за мой столик, - выпятив цыплячью грудь, я сооружал свою самую завлекательную улыбку, пытаясь растянуть губы так, чтобы были видны недавно вставленные  навечно стальные зубы, сияющие мудростью.

Дама недоверчиво глянула на забрызганный зеленым вареньем пластик стула, но все же присела на самый краешек.   Тут же жевательный процесс дешевой публики возобновился. Она  получила свой виртуальный кусочек наслаждения прекрасным  вдобавок  к  неаппетитным пельменным кусочкам.

Молчание становилось неприличным.   Дама достала из сумочки сотовый телефон и глянула на его экран, бросая на мой искаженный дурацкой улыбкой анфас короткие взгляды.

-  Вы, извините,   точно  Пейсахович Евгений  Иванович?

- Честь имею! – я боднул воздух головой и хлопнул сандалиями под столом, пытаясь изобразить звон кавалерийских  шпор.

«Господи, что я болтаю, меня ведь даже в армию из-за плоскостопия и худобы не взяли».

- Наша фирма «Розовый аист» приглашает вас,   э-э, - можно без отчества? - э-э, оно тебе… э-э, вам не идет,   приглашает тебя,   Жен…  Евже… э-э, Евгений,    на вручение премии, как нашему юбилейному  тысячному клиенту.

- Меня? Но я не посещал, не был,   не привлекался, как его… не просил аиста…  Да и рано мне еще!

«Боже мой! Первый раз слышу об этой фирме. Они там что, детей по домам разносят? » - думал я совсем не о том, что говорил.

- Жениться никогда не рано и никогда не поздно! – девушка сложила губки красным сердечком, расточая на весь сосисочный зал флюиды свадебной ауры. – Тем более делать детей!

Все притихли после ее последних слов, видимо, пытаясь услышать неизбежный после этого марш Мендельсона.   Нет.   Только жирная зеленая муха злобно жужжала за грязными занавесками, пытаясь вырваться на свободу. Она, видимо, понимала, что свадебный марш и свобода – понятия несовместимые. И своим жужжанием пыталась донести это глупому миру.

- Я понимаю, но…  Рано мне еще. Сорока еще нет, извините.

- Как? В твои тридцать лет рано? Тогда перейдем на «ты»?   Так ты идешь?

- Куда?

- На вручение премии.

- Но… Мне на работу…

- Не надо. Я тебя отпросила у Степаниды Кадыровны на весь вечер.

«Черт! Точно. Это моя управдомша. Дает мне подработать дворником, когда тот в запое. Все про меня знает эта обдолбанная страусиная фирма! Откуда? » - мысли, как бабочки запорхали в черепной коробке.

- Оттуда. Наша фирма ведет учет и изучение потенциальных клиентов.

Видимо, последний вопрос я выкрикнул вслух.

- Хорошо. Но мне надо переодеться.

«Сбегу домой, а на вручение пусть сама идет» - подумал я. Очень мне не нравилось название фирмы. Девушка нравилась, а фирма – нет.

- Я тебя провожу. Кстати, меня тоже Женей зовут.

Вот такого ответа я не ожидал. Пришлось вести ее в свою крохотную комнатушку в пятикомнатной квартире. Остальные четыре я запирал для сохранности.

- А ты не покажешь мне свой альбом с фотографиями? – девица, грациозно взметнув подолом коротенького платья выше запретной ватерлинии,   уселась на низкое кресло. – Можешь не спешить. У нас в запасе три часа, а загс вообще в семь закрывается.

То ли она проговорилась нечаянно, то ли так было задумано, но от ее слов у меня внутри все похолодело.  

И тут все и началось.   Я, конечно, слышал о коварстве женщин, об их изощренной технике обворожения в самом противном смысле этого слова, когда они, как космические черные дыры затягивают в свои очаровательные влажные глубины падких на сладкую малину мужиков.

Я и раньше попадался на любовные уловки, но – добровольно. И исключительно для кратких отношений. Брак никогда не планировался даже на горизонте.

Эта же чертовка не дала мне никаких шансов выпутаться из ловко разбросанных сетей. Она ни минуты не сидела спокойно.   То вытягивала ноги, то расставляла так, что бедное платьице с треском сползало на пояс.

Якобы  нечаянно роняла фото и так наклонялась за ним, что в обширное декольте открывался вид до самых  розовых пальчиков с красным педикюром.  

Короче, когда через час она сидела у меня на коленях и щекотала кудряшками ухо, я был готов отдать полцарства за минуту любви. Нет, я не ошибался, так как прекрасно знал свои невеликие возможности с учетом большого сексуального опыта.

Почему я не задал себе самый главный вопрос: «Зачем такой шикарной женщине худосочный заморыш без денег,    без приличной работы, без перспектив и горизонтов? ».   Обычная мужская глупая самоуверенность и переоценка своего обаяния.

- Жень, а кем ты в фирме работаешь?

- Аистом.   Номер тысяча триста сорок.   У нас все должности – аисты. Только номера разные.

Меня почему-то не смутило такое огромное количество одинаковых должностей.

- И все девушки? Ну, типа – женского пола?

- Конечно!   Ты видел хоть одного мужика, принесшего в дом ребенка?

И даже эта фраза меня не остановила в любовном угаре.

И тут в дверь позвонили.

- Вам  заказное письмо. Распишитесь.

Я решил, что это опять налоги прислали.

Как только дверь захлопнулась, Юлька вырвала у меня большой конверт и бросила на тумбочку в коридоре.

- Дорогой, мы уже опаздываем.

До самого загса она не давала мне возможности отвести от нее взгляд, руками показывая самые соблазнительные места,   а телом - ракурсы.

- А почему мы идем в загс?

- Дурачок! Именно здесь наша фирма и проводит награждение клиентов премией. Вон, видишь, уже и цветы, и кольца готовы. А вон и свидетели с моим свадебным платьем.

Я, как болванчик, только кивал головой и расписывался, где указывали. Бумаг на премию почему-то было очень много.

Похмелье наступило утром, когда я, выхлебав половину круглого аквариума с насмерть перепуганными гупешками,   вскрыл объемный конверт вчерашней почты.

Это были не налоги.   Это было приглашение от адвоката на беседу по поводу открывшегося в далекой Австралии наследства.

Умерла моя прабабка княгиня  Пейсахович  Роза Павловна. Никогда не слышал о ней. В смысле, дед никогда не упоминал ее в своем поминальном списке бывших жен.

Натянув треники,   средним аллюром помчался в контору адвоката. Почему средним?   Быстрее скакать мешал перекатывающийся в голове чугунный шар.

К нему добавился второй, когда адвокат назвал сумму наследства. Интересно, за сколько этот суслик зубатый продал аистиной фирме информацию?  

Первая моя мысль была об утерянной вчера свободе.   Галопом понесся домой разводиться.

- Неа, не хочу, - моя нечаянная женушка демонстративно дрыкнула  протестующе высунутой из-под одеяла прелестной ножкой. – Ты сначала брачный договор почитай, что вчера подписал.

Короче, по бумагам в случае развода  я оставался голым и босым в одних протертых до неприличия в приличных местах трениках.   Фирма веников не вязала, она добывала информацию о богатых и потенциально богатых лохах и потом  крепко вязала клиентов по рукам и ногам.

Черная дыра неожиданной любви поглотила  не только свободу.   Только тогда до меня дошел смысл названия «Розовый аист».  

Скоро аист с номером  тысяча триста сорок принесет и в мой новый дом  розового пупсика. Да я в принципе и не против. Как говорит Влад, мой знакомый писатель русско-еврейского происхождения: «Ухаживание  – очень дорогой и длинный процесс, а тут ты на всем готовом! ».