Откуда взяться сексуальному опыту?

Целомудрие – всего лишь уловка, придающая истинную ценность полному растворению в любви (Анри де Ренье).

Да, дети их, молодые люди, не опытны. А кто их учил тому, что совершалось в тиши ночей, когда все юные спали мертвецким сном? Учиться сексуальному поведению у животных? А на практические занятия уходить в лес? И где-то, в перелеске, на берегу реки, в объятьях трав, под трели соловья, иные песни, подругу нежную подмяв… А если не-погода, зима?.. Куда деться? С трудом разыскать крохотную комнатушку, отделенную от хозяйской половины пе-регородкой из досок и фанеры да висящим на дверном проеме рядном, и предаваться любви, И в таких условиях должна была пылать, а не тлеть, любовь?   И, как ни странно, пылала страстно, хотя влюбленные и вдохнуть полной грудью не смели, ни охнуть, ни кашлянуть. Избави Бог, из-дать звук торжествующей плоти!.. Учились любви сами, по-скольку никто их этому не учил. Тыкались носами, неумело целовали тело любимого человека во все доступные места, по зову самой любви, толкавшей их на необузданную страсть. Все помогало любящим: и свет луны, и легкий ветерок, и темная глухая ночь. Лишь тот, кто внутренне на-столько очерствел, что даже не хотел ощутить счастье люб-ви, счастье полового наслаждения, не мог позволить себе его. Лишь тот, кто даже не способен спокойно и преду-смотрительно создать благоприятную обстановку там, где этого сделать, казалось, невозможным, должен серьезно по-думать о том, чем вызвано такое очерствение? Такие люди  не сумеют преодолеть свой недуг собственными силами, им нужна помощь специалистов. Да иногда случалось, что скрипящая кровать, тонкие стены, страх за то, что кто-нибудь войдет, или, что еще хуже, воспоминания о помехе в прошлом, могли сказаться отрицательно, или родить от-рицательный момент, впрочем, как и забавный ляпсус.

Они не рассчитали. Тихий, теплый солнечный день вдруг померк, Налетел ветер, поднимая в воздух пыль, сухие скошенные травы. Они побежали к стоящему на пригорке большому деревянному сараю. Спеша укрыться от непогоды, он даже не заметили, что чуть ниже, метрах в 20-ти, стояло жилое приземистое строение. Они успели захлопнуть за собою дверь, как ударил гром и полил дождь. Сарай был полон свежего сена. Стоял чудесный запах скошенных трав. Как прекрасно лежать в объятиях душистого сена и рук любимого. Занимаясь сексом, они не обратили внимания на то, что дождь прошел, и снова в небесах сияло яркое солнце. В разгар соития дверь распахнулась… И тут произошло то, что в медицине называется вагинизмом, судорожным сокращением всех мышц таза и влагалища. Любящих было невозможно отделить друг от друга.

Большинство женщин «любят слухом». Женщине можно десять-пятнадцать раз в день повторять, что она самая милая, самая очаровательная, самая прекрасная. Даже чересчур умные женщины с удовольствием выслушивают это, хотя прекрасно знают себя. Они знают, что этим словам не следует придавать значения, но, что поделать – так приятно слушать это, не уставая. Женщина и сама может несколько раз на день спросить о том, любит ли ее муж или нет? И всякий раз с удовлетворением выслушивает, когда он неизменно подтверждает ей это. Мужья нередко отмахиваются от своих жен: «Что ты у меня спрашиваешь одно и то же, я уже сотни раз говорил тебе об этом! » Ну, чтобы ему на это ответить: «Боже, как ты сегодня прекрасно выглядишь! » Женщина не обидится на мужа, если он это скажет ей бесчисленное число раз. Искусство ловкого соблазнителя состоит в знании этой слабости женщин и умении пользоваться ею. Такие соблазнители – зачастую пустые и глупые люди. Странно наблюдать, как пустышка отбивает у порядочного умного человека жену, только потому, что тот нашептывает ей ласковые слова, а супруг не делает этого, хотя и любит свою жену. При этом женщина может понимать, что этот человек – краснобай и льстец и что он сам не верит тому, о чем говорит. Она прекрасно знает себя, но иногда ничто не помогает…

Супруги должны, открыто говорить друг другу о своих желаниях, а не ждать, когда один из них сам найдет «ключ от замка». Муж и жена хотят быть счастливыми друг с другом и телесно. И он, и она желают счастья друг другу. Что может быть проще, чем высказать вслух  о сексуальных желаниях, а не играть в прятки, как это делают не только неопытные влюбленные, но и люди, давно живущие в браке. Нужно только говорить открыто, а не мямлить, невнятно, полунамеками. Поступай, открыто, они бы скоро узнали об эротических зонах друг друга, участках особенно чувствительных к физической ласке Люди по этим зонам от-личаются друг от друга. У одних чувствительна кожа на за-тылке или спине, у других – кожа пупка.

В половом сношении допустимым является все то, что доставляет наслаждение обоим партнерам. Каким образом супруги достигают половой разрядки, как они устраиваются, чтобы половое наслаждение было взаимным, это их дело. Если супруги любят друг друга, то все хорошо и все правильно, что не причиняет им обоим или одному из них физические, или нравственные страдания.

Часто возникает вопрос: как отдаваться друг другу, обнаженными или одетыми? Как правило, обнаженными, так как всем доставляет удовольствие ощущать любимого человека на большей площади соприкосновения.

При свете или в темноте? Бывает, что человек лю-бящий осязанием и слухом, предпочитает темноту, а человек любящий созерцать женскую красоту, предпочитает умерен-ное освещение. Вечера и ночи любви можно разнообразить тем, что один раз можно любить женщину в темной, а другой раз в освещенной спальне.

Половой акт охватывает не только половые органы, но и всего человека, соединение половых органов,   не начало, а заключительный акт половой любви.

Жаль конечно, что акт из-за которого идут на страдания, и даже, на гибель, не нашел в богатейшем русском языке достойного названия. Те слова, которыми пытаются передать содержание этого святого акта, благодаря которому сама жизнь бушует на земле, вызывают желание долго отплевываться и заставляют краснеть, если хоть одно из них вырвется наружу. И в немецком литературном языке нет приличного слова для обозначения любовного акта. Французы называют это «faire L’amour». Это непереводимое выражение включает в себя хотя бы одно слово – любовь.

За тысячелетия существования мы не воздали Господу нашему благодарности за те «небесно яркие ощущения, которыми тот одарил нас. И ни слова об этом в молитвах наших к нему! Понять можно еврея, возносящего Богу молитву, славящего за то, что он не создал его женщиной! Неужели любимый муж, жена и дети не стоят того, чтобы хоть слово благодарности за них не высказать? Может, потому мы так невежественны…

Как выйти из заколдованного круга сексуального невежества? Подобно тому, как мы должны были когда-то учиться  по- человечески утолять голод, нужно учиться удовлетворению полового инстинкта. Мы должны вносить в него культуру, вобравшую в себя самое лучшее из исторической сущности каждого народа. А какая культура без знаний?

Мужчина, вступая в брак, неподготовленным к нему, причиняет женщине первое время такой вред своей грубостью и бестактностью, что иная женщина вообще разочаровывается в браке. В лучшем случае, мужичина выражает желание подчиниться руководству женщины. Ну, а если женщина не знает, каким образом воспитывать мужчину? Ведь у нее нет примеров подражания, ее мать была столь же беспомощна, как и она сама. А о какой культуре секса можно говорить, если девушки и женщины отдаются мужчине против своего желания, не из-за физической склонности, а из страха вызвать его недовольство? Сложно говорить о гармонии полов, если одна сторона зависима от другой. А пока истинного равноправия в семье нет. Существует опасность, что сексуальная революция, пришедшая на смену пуританству, приведет к тому, что молодые люди будут видеть в половой любви лишь ни к чему не обязывающую игру. Предохранение от беременности есть, церковные нормы морали утратили свою силу, авторитет родителей и школы незначителен. Что мешает молодым людям отбросить всякую щепетильность в половом вопросе? Люди должны наслаждаться любовью, как хорошей едой или прекрасной музыкой, а половая распущенность уже привела к тому, что многие юноши и девушки задают себе вопрос: существует ли большая любовь, воспетая поэтами? Мно-гочисленные нервные окончания, расположенные на половых органах должны  разбудить многочисленные клетки головного мозга, чтобы вызвать сладостное чувство полового влечения. Но для этого требуется время, требуется учеба. И совершенно неважно, кто из вступивших в брак будет учителем. Мы не можем согласиться с утверждением Ван дер Фельде, что сексуальные опыт и знания должны приобретать мужчины, чтобы потом обучить своих молодых жен. Мы полагаем, напротив, что молодая женщина в первую очередь должна приобретать такие знания, чтобы быть ведущей в половой жизни. Она должна выпутаться из пут объекта полового инстинкта мужчины. Жизненный опыт подсказыва-ет, что там крепче брак, где ведущей соло скрипкой, является женщина. Опытная женщина в сексе всегда может пе-рехватить инициативу у молодой неопытной девушки и из-под носа увести ее мужа.

Филиппу казалось, что он ушел из-под власти женщины, старше его на 7 лет, у которой дочь от первого брака уже часами перед зеркалом жеманничает. Да, он тяготился ее властолюбием. Она была у него первой женщиной, других он не знал. Ему было хорошо с нею. Но… друзья ему говорили, что ты связался с бабой? Неужели девки не найдешь? Ты же – спортсмен!.. Сколько девчонок вокруг тебя вьется, готовых по зову кинуться в объятья? Решился Филипп, нашел симпатичную девушку во-семнадцати лет. И вот идет свадьба. На ней присутствует Марина, так много дарившая ему ласк, и которой он их возвращал с удовольствием. Марина и вида не показывает, что ей больно видеть, как любовник ее обнимает и целует у нее на глазах другую женщину. Свадьба прошла весело. А через неделю Филипп стоял перед дверью квартиры Марины, умоляя его пустить! Марина резким голосом отсылала его назад, к молодой жене. Долго умолял Филипп. Наконец, сжалилась Марина, открыла дверь. Филипп упал перед нею на колени, целовал ей ноги, умоляя простить его. Женщина гордо возвышалась над ним, не показывая вида, какое доставляло удовольствие видеть, как унижается тот, кто ослушался ее. Она долго издевалась, потом сказала: «Ну, и как, хороша ли твоя молодая курочка? На первый раз я прощаю тебя. Целуй! » Она потянула вверх подол своей юбки.

Необходимо помнить, что кончились те времена, когда мужчины и женщины выполняли свои супружеские обязанности, рассматривая их как исполнение принятого обществом обычая. Теперь брачующиеся стремятся устроить свою жизнь лучше, чем их родители. В представлении кинозрителей или читателей романов после свадьбы следует медовый месяц. Молодожены едут в Италию, Францию… Но в жизни все не так, чаще у наших молодоженов нет собственной квартиры. И может она остаться несбыточной мечтой всей жизни! Какие уж тут турне по Европе?.. Если двум влюбленным уже после медового месяца скучно друг с другом, значит, совместная жизнь обречена. А ведь они обещали друг другу счастье!

Во всех книгах по сексуальным вопросам большое место занимают всякого рода отклонения от нормы, так называемые извращения. Магнус Гершфельд насчитывает сорок тысяч таких извращений. И это не удивительно, он их собирал, разъезжая по всему миру. Что мы понимаем под извращением? Отклонения от нормы при удовлетворении полового инстинкта? Нужно четко и прямо сказать, что без излишеств, без отклонений, секс становится пресным, превращается из удовольствия в обязанность. Важно, наверное, одно условие – форма сексуального общения должна доставлять удовольствие обоим партнерам. В половой любви нельзя быть счастливым только одному. Излишества, особенности полового удовлетворения не представляют ни чего дикого и дурного, не достойного человека, ни чего-то исключительного. Кто может запретить их? Взрослые и сознательные люди могут наедине делать все, что им заблагорассудится. Если они не причиняют друг другу вреда, не совершают насилия, то их действия никого не касаются.

Сбитые с толку порнографической литературой и порнофильмами, многие полагают, что подлинные любовные наслаждения начинаются с удовлетворения прихотливых желаний, с действий и необузданных выходок, которые возвышают их над мещанским, банальным. Нет, не мишура является началом возвышенной любви. Частое применение сверхчувствительных ласк приводит, как правило, к пресыщению. И потом, в порнофильме ничего не сказано о том, нравится ли то, что там происходит самим участникам фильма?

Четко провести границу между нормой и извращением невозможно. Об извращении можно говорить тогда, когда отклонение становится самоцелью, а не украшением полового акта.

Физические недогрузки и избыток нагрузок ум-ственных, нервных  грозят здоровью людей, действуют на их нравственность, на все их отношения к жизни.

Нашу жизнь не следует сравнивать с жизнью наших дедушек и бабушек. Им доставалось по полной катушке: тяжелый физический труд откладывал отпечаток и на сексуальные отношения. И совсем иное у нас… Физические недогрузки и избыток нагрузок умственных, нервных  грозят здоровью людей, действуют на их нравственность, на все их отношения к жизни. Не следует забывать о том, что, как прежде, так и сейчас, цепочку сексуальных отношений замыкают дети. Хрупкий детский ор-ганизм, слабую детскую психику это новое резкое неравновесие подтачивает куда сильнее, чем  взрослых. Поэтому-то и вопиют кардинальные, коренные вопросы семейного воспитания.

Вордсворт, английский поэт XIX века сказал: «Ребенок – Отец мужчины! Это относится и к женщине, хотя и в меньшей степени. Мы рожаем детей, а они, в свою очередь, рождают в нас те человеческие свойства, которые только они и могут пробудить. Ребенок дает нам возможность ощутить, почувствовать саму суть истинного человеческого отношения к другим людям, отношения к ним, как к себе. Теперь забота о другом человеке – не просто внешняя необходимость, понятая головой; это внутренняя потребность, которая стала ядром всего подсознания и сознания. Глаза души нашей становятся зорче, мы начинаем видеть и красоту жизни, и ее изъяны.

Дети – один из пластов человеческого смысла жизни, но при условиях, что они здоровы, и что мы правильно относимся к ним. Малыш изо дня в день меняется, и следить за его спотыкающимися переменами – наслаждение, противоядие против семейной рутины и однообразия. Дети цементируют семейные отношения, делают их целевыми и осмысленными.

В первые месяцы жизни в малыше рождается ин-стинкт подражания – основной психологический механизм, с помощью которого малыш растит в себе человека. Бессознательное и непрестанное подражание родителям – источник формирования личности будущего человека. Наша манера речи, поведение, наши взгляды, поступки, мораль – вот тот строительный материал, которым пользуется ребенок. Недаром старики говорили: «Яблоко от яблоньки далеко не падает». Поэтому не следует забывать, малыш всасывает жадно, как губка, наши силы и слабости, наши достоинства и наши пороки. И от того, какие мы в своем часто не осознаваемом обыденном поведении, зависит, ка-кими будут дети наши. Малыши невероятно внушаемы, они верят всему, что мы им говорим, поэтому и растут такими, какими видят себя в зеркале наших слов. Не следует устраняться от религиозного воспитания детей, в нем огромнейший источник искоренения изъянов. Только не следует запугивать ребенка карами небесными. Вспомните, Учителя нашего, Спасителя нашего Иисуса Христа. Он учил добродетелям, с терпением и верой.

Самое страшное – посеять в душе ребенка ощущение его неполноценности. И доброе, и светлое, что будете вы сеять, пройдя через  воронку сознания неполноценности, хиреет и слабнет. В раннем детстве могут быть использованы элементы гипертрофирования хороших качеств ребенка. Но нужно помнить и о границе их возможностей – не воспитайте самовлюбленного Нарцисса. Нужно больше предоставлять свободы ребенку. Беда, что взрослые забывают о необходимости движений ребенка, его мышцы и кости требуют этого, а взрослые боятся, что ребенок заработает шишку или ссадину, порвет или испачкает одежду. Напротив, если ребенок вернулся домой в чистой, наглаженной одежде, его следует упрекнуть в том, что он мало двигался, мало бегал и лазал!

Появление ребенка на свет не просто явление неожиданное, непредвиденное… Родители ищут возможности иметь ребенка. Но иногда этому препятствует бесплодие одного из брачующихся. Чаще таковым является мужчина. Если в его семенной жидкости не содержится живых сперматозоидов, то беременность жены от него невозможна. Это явление называется азооспермия. Против этих явлений медицина практически бессильна. К этому числу следует добавить людей с тяжкими аномалиями, абсолютно несовместимыми с детородной функцией. А ведь есть еще люди внешне нормальные, но с иной половой ори-ентацией… И вообще в современном обществе отмечается ослабление влечения к лицам противоположного пола. Развивается ранняя «половая» усталость. Прежде в извергаемой мужчиной семенной жидкости содержалось до 1,5 млн. сперматозоидов. Теперь их число снизилось до нескольких сотен тысяч. Снижение числа сперматозоидов до 70 тысяч  практически обеспечивает 100% бесплодие. А было ли подобное в истории человечества в прошлом? Случаи бесплодия  были, но они были редкими. Как правило, они наблюдались среди привилегированного общества, пресыщенного едой и забавами. Такое положение вызывало беспокойство вельможи, женившегося старым на молодой особе, следившим за нравственностью своей юной жены, но сталкивавшимся с невозможностью передать наследство потомкам, которые у него не появлялись. И наследниками могли стать те, кто по положению и мечтать об этом не мог. К примеру, один из величайших поэтов, оказавший огромное влияние на целое поколение, подражать которому стремились юные А. С. Пушкин и М. Ю. Лермонтов. Речь идет о лорде Байроне. Он и мечтать не мог о таком титуле, и стал обладателем его из-за смерти двоюродного брата, у которого не было наследников. Правда, вторжение Байрона в великосветское общество не было безоблачным. Там считали его плебеем, нарушившим их покой и установившиеся порядки. И стали ходить о Байроне скандальные истории, к титулу лорда он получил приставку «гадкий». Погиб поэт в Греции, сражаясь за ее свободу и независимость. Завеса грязных историй и сплетен о нем не рассеялась. Мало того и в наше время поэт стал действующим лицом нескольких низкопробных фильмов, показывающих Байрона в негативных тонах. Но, нужно сознаться, все эти инсинуации не умалили заслуг поэта перед мировой литературой…

Хоть вспахано поле,   – трава, да бурьяны,

На все не хватило семян.

Посев не взошел… И признаться бы прямо,

Что в том виноватый он сам.

…Они встретились случайно. Был день рождения их общего приятеля. У Валентина был очень тяжелый день, да и ночь накануне многократно прерывалась звонками от диспетчера. Он с удовольствием не пошел бы, но обещание было дано еще неделю назад. Усталость сказывалась, он действовал чисто механически, втыкая вилку в съестное, чтобы забить горечь водки. Он не вникал в суть произно-симых тостов. Духота в комнате, и несколько рюмок водки сморили его. Чтобы не свалиться и не уснуть прямо за столом, он поднялся и вышел в прилегающий к дому сад. Свежий воздух приятно охватил уставшее тело. В саду было видно, как днем. С небес светила круглая, без единой щер-бинки, желтая тарелка луны. Он, не отходя далеко от дома, разыскал скамейку, и сел. Достав из кармана сигареты, извлек одну, закурил. Минут через пять к нему подсела и она. Он, еще находясь за столом, заметил черноволосую элегантно одетую женщину. Кажется, гостья пришла на день рождения одна. Во всяком случае, за столом ее тарелку обслуживал один из гостей, пришедших на торжество с женой. Валентина не волновал легкий специфический запах женского тела в сочетании с ароматом дорогих французских духов. Просто ему было приятно, что рядом сидит красивая женщина. Вначале разговор не клеился, потом они разговорились, и вскоре разговор настолько увлек Валентина, что он забыл о своей усталости. Уходя из дома Федора Ивановича, ви-новника торжества, он провожал Эльвиру домой. Они долго целовались у подъезда ее дома. Она отвечала на его поцелуи, но, как-то вяло. Он упорно напрашивался к ней в гости, рассчитывая на «продолжение разговора». Не вышло – она вырвалась из его объятий и скрылась за дверью. Разочарованный он возвращался домой. Наутро, собираясь на работу,   он пытался вспомнить облик новой знакомой, но не получалось. Почему-то запомнился только запах ее волос и свежего женского пота. Этот запах заставил его обернуться, когда он ехал в автобусе на работу. Обернувшись, он встретился с глазами Эльвиры. Она мило улыбалась. Договорился о встрече у нее. Можно было, конечно, пригласить молодую женщину к себе, но он опасался, что запущенный, холостяцкий вид его комнаты отпугнет Эльвиру. Пришел он к ней с цветами. Она налила в красивую вазу воды, поместила в нее цветы и поставила на стол, где уже все было приготовлено для ужина. Он остался. Через два месяца, обменяв свои квартиры на одну, в центре города, они стали жить вместе. Нет, Валентин не мог бы назвать интимную жизнь пресной, но вот какой-то изюминки все-таки в ней не хватало. Сказывалась, наверное, его постоянная физическая усталость. Жизнь продолжалась. Женщина не волновала его, но супружеские обязанности он выполнял, как ему казалось, на четыре с плюсом. Появление ребенка отодвинуло Валентина на второй план. Теперь большую часть времени он проводил за чертежами и расчетами. Разрыв наступил неожиданно. Валентин узнал, что жена подала на развод и раздел имущества. В суде Эльвира живо объясняла составу суда причины, побудившие ее к разводу. Судья, немолодая женщина, устало слушала, покачивая головой, словно соглашаясь с доводами истицы. Эльвира требовала определить размер алиментов на содержание ребенка. Сидевший спокойно до этих пор, Валентин взорвался. Нужно было положить конец бесстыдству этой женщины.

– Граждане судьи, – сказал он, поднимаясь. – Не я был инициатором разрыва брачных отношений, хотя давно догадывался о том, что жена изменяет мне. Я ничего не сказал ей и тогда, когда появился ребенок. Я даже был готов признать его своим, хотя давно знаю, что от меня не может ничего родиться. Я обследовался у доктора, и он об этом мне сказал»…

Состав суда внес определение о назначении судебно-медицинской экспертизы. Заключение судебно-медицинского эксперта было кратким: обследованный страдает азооспермией, исключающей возможность иметь потомство.

Семян достаточно, и плуг хорош,

И поле то, что надо…

За результат не выру-чишь и грош,

Не так посеял – вот досада!

Бывает и так, сперматозоиды образуются в доста-точном количестве и жизнеспособны, но не находят выхода из-за заращения семявыносящего протока, путь им наружу перекрыт. Как правило, к этому ведут хронические воспалительные процессы, и в первую очередь – гонорея. Это пример одного из видов импотенции – утрата способности к оплодотворению от последствий беспутной сексуальной жизни.   Импотент от неспособности к оплодотворению (impotentia generandi), не зная о своем страдании, начинает обвинять жену в неспособности рождать детей. Он способен совершать половой акт, он способен удовлетворить чувства женщины, но…

…Молодцовы прожили пять лет в законном браке. Сексуальная жизнь устраивала обоих, хотя секс по существу был рабоче-крестьянским, более всего в нем преобладала биологическая суть. Супруги были физически здоровыми людьми. Степанида была отличной хозяйкой. Быт налажен. На столе всегда все было. Иван ничего не знал, кроме того, что ему следует «получку» принести домой. Все бы хорошо, да вот беда – детей не было. Иван во всем обвинял жену. Та посетила многих гинекологов, никаких физических отклонений, могущих привести к бесплодию, у женщины не оказалось. Все выяснилось, когда эйякулят (сперму) взяли на исследование, в ней семенных нитей не оказалось. Пунктат, взятый из яичек, содержал все клетки сперматогенеза, но, его сперматозоиды не могли попасть в эйякулят, и тот состоял из секрета предстательной железы. Сокращение железы сопровождается сладострастным чувством. Это чувство и вводило Молодцова в обман, а на поверку он оказался бес-плодным!

В обоих описанных случаях у мужчин сохраняется способность к половому акту. Сексом довольны, но брачная пара остается бездетной. Сложнее в такой семье положение женщины. Нереализованный инстинкт материнства заставляет искать замены. Чаще всю свою любовь она переносит на мужа. Он для нее – ребенок. Она готова на все ради него. Иногда любовь переносится на домашних животных, играющих для женщины роль детей.

Все есть: семена и пре-красное поле,

Беда – нет хорошего плуга…

И он поминает прокля-тую долю,

И плачет ночами подруга.

Иногда сперматозоидов достаточно, но мужчина не способен к половому акту. Страдание тоже называется импотенцией. Но эта импотенция от невозможности полового акта (impotentia coeundi), причина лежит в разряде психических расстройств.  

…Что он только не делал, каких только пилюль и настоев трав ни пил, не происходило уплотнения полового члена… Сейчас он сидел в кабинете сексопатолога, и, пряча в стол неподвижный взгляд, ожидал приговора. Сексопатолог, крупный мужчина, с чуть заметной сединой на висках, внимательно осматривал пациента. Тому – не больше три-дцати. От стройной, крепкой фигуры веяло здоровьем. Лицо с широко расставленными голубыми глазами под светлыми бровями, обрамленное рыжеватыми длинными волосами, было спокойно. Волнение выдавали руки с длинными тонкими, как у музыканта, пальцами, слегка дрожащие.

– Доктор, я ведь абсолютно здоров. Я полон сил. При виде женщины, я чувствую, как во мне бурлит кровь. На службе у нас много молодых красивых женщин. Я ловлю на себе их призывающие взгляды… Я желаю их, но не могу. Самое главное, доктор, я помню тот день, когда лишился потенции. Нет, у меня никогда не было жены. Множество половых связей, но все – непрочные. Хотя, я переживал и влюбленность, и разочарования, и обман, и измены. Я думал о женитьбе. Я встретил женщину, близкую мне и по уровню, и по духу. Я чувствовал на себе  ее восхищенный взгляд. Период ухаживания был коротким. Мы лежали в постели, я одаривал тело моей возлюбленной предварительными ласками. Я начал вводить член во влагалище, и вдруг услышал громкий стук в дверь. Она вскочила с постели и пошла к двери. Я заметался по квартире, собирая свою разбросанную повсюду одежду. Оказалось, что приходил почтальон, принес ей телеграмму. Я не знаю, что было в той телеграмме. Я был обеспокоен одним, мой половой член стал вялым. Желание у меня было, но… Она пыталась настроить меня, проведя сеанс фелляции. Он начинал твердеть. Но при попытке ввести его, он вновь опадал. Я проклинал себя. Я жаждал смерти. Но, я верующий человек, и знаю, что самовольный уход из жизни осуждается церковью. Естественно, ту женщину, к которой я воспылал страстью, я потерял. Она ушла, одарив меня презрительным взглядом. Но мои страдания на этом не кончились. Желание обладать женщиной не покидало меня ни на минуту. Наверное, я совершил глупость, поддавшись чарам одной крепкой физически особы. Дело было так, я пришел к ней. Я где-то читал, что в сексе помогает шампанское. Принес бутылку шампанского, фрукты. Мы выпили по фужеру… Вновь мучения… Но, кажется, мучения испытывала и моя партнерша. Она активно двигалась в постели, а я только потел. Вдруг она, взявшись за спинку кровати, рывком под-тянула свое тело так, что голова моя оказалась на уровне ее таза. Схватив крепко руками мои волосы, она прижала меня лицом к своей промежности. Бедра так плотно, сжали голову, что мне казалось, она расплющит ее. Женщина заставила меня вылизывать ее. Самое удивительное, доктор, что половой член мой возбудился. Мгновение и наступила раз-рядка, я излил семя свое на белую простынь. Женщина не оставила меня, заставляя лизать до тех пор, пока ее не потряс оргазм. И что, удивительное, доктор, я тоже испытал в этот момент нечто похожее на оргазм. Она, удовлетворившись, не задерживала меня. Я посрамленный ушел.   С тех пор у меня было немало встреч с женщинами различного возраста, начиная с семнадцати и кончая сорока пяти. Я получал удовлетворение, одаривая женщин ласками моего языка. Многим это нравилось, другим – нет. Я бы не пришел к вам доктор, но ловлю себя на мысли, время идет, что ждет меня в старости? И опять же, я не знаю, куда глаза деть свои от стыда, когда я оставляю очередную женщину… Я боюсь огласки, вдруг пойдут слухи?..

– Вам нравится то, что вы делаете? – спросил сексопатолог.

– Без сомнения.

– Вы хотели бы вернуться к традиционной форме полового общения?

– Меня устраивает та, что я выполняю. Но мне не нравится взгляды женщин, которых я ублажаю…

– Найдите такую, которой нравится оральный секс, и живите с ней на здоровье. Полагаю, что это сделать не трудно…

К самой распространенной форме импотенции относится физиологическое увядание мужчины. Оно приходит в различное время, и хотя мужчины не ропщут, но всегда с сожалением встречают приход его.

Известно, что смерть вызывала у И. С. Тургенева содрогание, ее приход внушал ему ужас. Похоже, что он зри-тельно ощущал ее, слышал скрежет зубов, щелканье костей и холод охватывал его члены. Как-то на обеде у Гонкуров шел разговор о неумолимом беге времени. Тургенев, трогая свою белую, как снег, голову рукой, с тоской во взоре сказал: «Я уже не могу любить, понимаете… А ведь, это – смерть.

За ласки он готов платить,

Были бы только лас-ки.

Но чувств былых не возвратить,

Секс не заменишь сказкой!

На прием к сексологу пришел благообразный старичок 74 лет, никаких следов сластолюбия на округлом розовом лице. Ни малейшей тени смущения. Стоя у самого порога, он, не дожидаясь вопросов, сказал: «Не смотрите на меня так доктор! Я не ошибся дверью. Я сильно полюбил, дошла любовь до сердца и печенку задела… Так я еще крепкий, чувствую себя хорошо, а вот насчет этого дела, чтобы жить с женщиной, уже не могу. А без этого прямо смерть…

Сексолог внимательно смотрел на странного пациента. Отметил его длинную седую бороду, высокий треугольной формы лоб, чуть пожелтевшие, но крепкие зубы. Пациент перехватил взгляд врача, с необычайным напряжением вглядываясь, словно пытались его загипнотизировать.

Врач сказал, стараясь говорить мягко: – Старость с ее недугами сама защищает человека от тех желаний, которые могут причинить тяжелые последствия… Как жаль, но вы опоздали… Если вы согласитесь на оперативное вмешательство…

Пациент не дослушал врача, заговорил: «Конечно, доктор, конечно! Пусть ненадолго, пусть совсем на немного! Говорят, что старикам к могиле готовиться надо, а не в любовь играть, да что поделать – обуял грех, а бороться с ним не могу. Прежде баловался по этой части много, но не любил… А теперь вот нашлась такая… жизнь за нее отдать готов.

Опасный возраст у мужчины наступает тогда, когда он слишком молод, чтобы умереть, но слишком стар, чтобы иметь дело с женщинами…

И вспоминается исторический случай. Как-то один из друзей сказал Анатолю Франсу:

«Вам не пристало о чем-то жалеть. Прожитые годы принесли вам такую красивую счастливую старость. Годы оставили вам все ваши способности и нисколько не покусились на достижения ваших молодых лет».

Анатоль Франс взглянул на говорившего и сказал:

«Как можете вы знать, что отняла у меня старость? Она ограбила меня, лишив меня радости сладострастия, высшего блаженства людей и богов. Не скажу, чтобы Венера чересчур ко мне благоволила, но все же она позволяла мне любить себя и подарила мне незабываемые часы. Собственно говоря, только ради этих часов и стоило прожить пресную канитель жизни. А это своенравная богиня стариков не признает».

Власть, богатство, политическое влияние – все это пути к цели. Цель эта – женщина. Об этом когда-то сказал правильно Шнитцлер: «Женщина – это ось, вокруг которой вращается мир! » Что жизнь без женщины? Итальянец Лео-парди умер рано. Он не знал женщин, и потому был бес-предельно печален. Гете, который был светел до конца дней своих, в 80 лет женился на молоденькой женщине. Абеляр творил только до 38 лет. Потом иссяк поток его поэтических вдохновений, когда в 1117 году на одной из пустынных площадей Парижа, ночью, враги оскопили его. Связь творчества с полом давно установлена наукой. Корни всех высоких мыслей тянутся к роднику – предстательной железе. Не старость заставляет художника  выпустить из пальцев своих перо, а предстательная железа, пришедшая в старости к истощению!

Случается еще одна форма импотенции – прежде-временный выброс семенной жидкости (она не достигает места назначения). Здесь не следует полагаться на многочисленные рекламируемые средства. Необходимо обратиться к сексопатологу.

Супружество – это роман, в котором герой погибает в первой главе.

Часто бывает так, что человек стесняется своего недуга, боится идти к специалисту. В этом может помочь женщина, любящая женщина, терпеливая. Обратимся к описанию своих ощущений и «лечения» одного человека: «У меня всегда были проблемы оттого, что я слишком быстро заканчивал. Это началось еще с первой моей женой. Она была чуть старше меня и во время секса напоминала слишком заботливую няньку. Она доминировала в сексе, делала все за меня, и это вызывало у меня преждевременную эякуляцию. Стоило мне, только коснутся ее, как она начиналась. Когда я женился во второй раз, у меня в начале все было в порядке. Потом возникла та же проблема. Эякуляция наступала без малейшего напряжения. Практически у меня не наблюдалось удовлетворения. Чтобы компенсировать этот недостаток секса и, как-то помочь жене, я стал практиковать кунилингус. Моей жене этот вид секса понравился, и она была не прочь пользоваться услугами моего языка. Но она видела, как я страдаю, и решила мне помочь. Начинала она с массажа полового члена. Она доводила его до напряжения. Я начинал чувствовать приближение эякуляции где-то в глубине между ног. Тогда она крепко прижимала основания члена, крутила его до боли. Член опадал. Массаж продолжался вновь. Такие процедуры продолжались более 45 минут. И всякий раз, когда я чувствовал, что вот-вот кончу, она сдавливала до боли основание полового члена. Проведя множество подобных сеансов, мы решили проверить действенность «лечения» Все стало на свои места. Я был потрясен тем, что кончил после жены, да не просто кончил, а кончил четыре или пять раз подряд, упав в изнеможении».

И плуг неплохой, и из-быток семян,

Вспахал и посеял – нет всходов…

А поле – не поле, а только обман.

Не жди продолжения рода!

Бесплодие может зависеть от различных нарушений и со стороны половых органов женщины. Чаще – это нарушение образования яйцеклетки, когда она погибает. У таких женщин наблюдается либо полное отсутствие менструаций, либо последние скудны и неполноценны. Второй вид нарушений заключается в нарушении путей движения яйцеклетки в матку. Это могут быть воспалительные явления, в том числе причиной которых является искусственное прерывание беременности (аборт). Отсюда величайшее значение имеет возможность сохранение первой беременности до родовой деятельности.

Из всего вышеизложенного, вытекает следующее: каждая бездетная семья, если бездетность в ней не имеет вес-ких причин, должна знать, что имеет место только собственная трагическая ошибка. Нужно делать правильный выбор партнера.

Но разве только бесплодие угрожает брачным отношениям? Следует сознаться, что идеальных браков нет. Люди ищут судьбу  вслепую, руководствуясь своим половым влечением. А легко ли исправить ошибку в выборе спутника жизни, если она уже совершена? Наверное, это было бы возможным, если бы  не «многоликое «если б». Если бы не биологические особенности женского пола, ставящие женщину в неравноправное положение с мужчиной. Это касается тех, кто не входит в так называемые «сливки общества». Как жить, не имея материальных источников для существования? Как найти работу, матери имеющей ребенка? Куда поместить, с кем оставить малютку на период нахождения на работе? Эти вопросы сложные, трудно разрешимые в жестоком человеческом мире. Выбора нет, лучше терпеть нелюбимого мужа, чем идти на панель, становиться бесправной игрушкой случайных мужчин.

Барьером для бракоразводного процесса могут стать как гражданские законы общества, так и религиозные институты. Только с конца XIX века стала возможной коррекция брака. До этого брак заключался в церкви. Развод церковь давала в исключительных случаях. Ну, например, если один из супругов не мог выполнять супружеские обязанности из-за грубого, видимого глазом, анатомического дефекта половых органов или если один из супругов признавался душевно больным. А если нарушалась физиология полового сношения, а физических дефектов, видимых на глаз, не было? Тогда приходилось нести тяжкий крест в неудавшемся браке. Молчали люди, хотя порой доходили до полного отчаяния и налагали руки на себя. Только заключение гражданского брака позволяло начать бракоразводный процесс, хотя на справедливое решение его женщине трудно было надеяться. Права ее были ограничены. Вспомните судьбу Анны Карениной в одноименном романе Л. Н. Толстого.

Время пришло и «разводы» рекой поплыли. Основы брака чудовищно расшатывались.

Люди в Голливуде настолько заняты, что предпочитают жениться утром, чтобы при удачном браке успеть развестись до обеда и тем самым не испортить себе весь день.

Шутка шуткой, но нельзя же забывать, что за каж-дым из этих разводов скрывается море пролитых слез, взаимные упреки, ссоры, споры, борьба и страдания. Многие из них стали сюжетами литературных произведений и кинофильмов. Схема была примерно такой: Муж еще до женитьбы приобрел опыт половой жизни со всякого рода женщинами легкого поведения, в том числе и у профессиональных проституток. Он молод, красив, ему двадцать восемь лет. В него влюбляется двадцатилетняя де-вушка из хорошей семьи. Под хорошей семьей подразумевается  владение приличным состоянием. Проходит несколько лет, и в семье воцарилась скука смертная. Он недоволен «неумелой» женой, ищет другую, и находит ее. Жена недолго остается одинокой. Появляется друг дома, который «утешает» несчастную. Продолжают ли они жить вместе ради детей, или разводятся официально – суть неважна. Брак, как таковой, распался.

В жизни, однако, стали появляться разводы, которые в такую схему не вкладываются.

…Супружеская пара  живет поначалу счастливо. В семье два мальчика. Родители трудятся, как пчелки, откладывая деньги. Вскоре их набирается достаточно для того, чтобы построить домик Глава семьи, назовем его Николаем, продвигается по службе, начинает зарабатывать много. И тут он влюбился в молоденькую домработницу своего начальника. Та забеременела от Николая  и родила мальчика. Вспыхивает скандал. Разрешается он, на удивление, просто. Родившая оставляет ребенка и уезжает. Остался за кадром вопрос, почему, вдруг, женщина оставляет рожденного ею ребенка, вопреки материнскому инстинкту? Может, она получила приличное материальное отступное? Может, жена, путем материальных затрат, решила сохранить себе мужа? Как бы то ни было, но Николая прощает жена и принимает не только назад его, но и ребенка, рожденного от другой женщины. Кажется, что отныне все должно пойти хорошо. Проходит два года, и Николай сходится со своей секретаршей. Когда та забеременела, он решает жить с ней. Его первая, умная и великодушная жена решила бороться за свое «счастье». Была пущена в ход губная помада, пудра, потребовались услуги хорошего парикмахера. Она пытается воздействовать и на совесть мужа. На чашу весов были брошены и дом, и дети. После трех лет борьбы, в ходе которой муж все же покинул свою семью, брак был рас-торгнут. Теперь первая жена одна содержит своих сыновей. Ну, а как же Николай? Счастлив ли он в новом браке? Только некоторое время ему казалось, что он счастлив. Однако по-том понял, что обмен был неравноценным. А как же вторая жена? Она в разладе и с небом, и с людьми…

Или еще один случай, приведенный профессором Рудольфом Нойбертом:

«Один преподаватель, человек прогрессивных взглядов, был первое время счастлив в своей семейной жизни. Радостью семьи были родившиеся у них две девочки. В 1939 году его мобилизовали в армию. В городе Эйфель он познакомился с молодой девушкой. Неизвестно, что было тому причиной: то ли совершенно новая обстановка, то ли избавление от всяких обязанностей, но все его мысли отныне были устремлены к молодой возлюбленной. Во время отпуска он не приезжал домой. Желая начать новую жизнь, он развелся со своей женой. Однако прежде чем жениться во второй раз, он поближе узнал свою возлюбленную, и женитьба не состоялась. В 1945 году он вернулся к своей первой жене. Она приняла его без упреков. Несколько лет они жили в свободном браке, а затем официально оформили свой брак и с того времени живут счастливо».

Подобных или близких к ним примеров судьи и врачи могли бы привести множество. Возникает вопрос, что произошло с людьми? Может, они стали хуже? Может быть, мир идет к своей гибели?

Подобное и прежде в истории не раз бывало. И люди не стали хуже, и мир к пропасти не приблизился. Стоило бы разобраться в каждом конкретном случае и выяснить, что служило причиной распада семьи: внешние силы или внутренние какие-то факторы, связанные с характерами самих людей?

Моралисты мечут громы и молнии против разврата, обвиняя людей в легкомыслии в погоне за наслаждениями. Доброжелательные врачи хотели бы приумножить наслаждения в брачной жизни, эротизировать брак, преодолеть скуку путем применения возбуждающих средств из восточных стран. Удастся ли моралистам, и няням эротики добиться своего?   Сумеют ли они связать с помощью техники любви, сблизить людей ничего не имеющего между собой общего? Общество при разладах взрослых почти ничего не говорит о самых страдающих: грудных и маленьких детях. Для грудного ребенка существует лишь один стопроцентный продукт питания – молоко матери и лишь один физиологический способ кормления – высасывание молока из груди матери. Все другое, в том числе и молоко другой женщины, подаваемое в бутылочке, представляет собой эрзац. Когда ребенок сосет грудь, ему приходится делать большие усилия, Он не только сосет, он делает жевательные движения. При этом у него развивается и нижняя челюсть. Ребенок в семье имеет постоянный контакт с матерью. Она его кормит, купает, меняет пеленки, играется с ним, улыбается ему, на что он тоже отвечает ей улыбкой. Наблюдения показали, что в семье ребенок вступает в кон-такт с взрослыми в три-четыре раза больше, чем в яслях для грудных детей. Дети в семье получают значительно больший объем знаний, чем необходимо для того, чтобы просто прокормиться. Сохранение семьи – необходимость для ребенка.

Способ размножения у людей во многом схож со всеми млекопитающими, подчинен общим закономерностям природы. Не это ли заставило предков наших подумать о создании живых существ путем скрещивания человека с животными? Однако, биология размножения, продуманная Создателем, при общности плана строения половой системы млекопитающих, наложила запрет на создание человеческих гибридов. У животных никогда не возникало желаний совокупляться с человеком. У человека… поговорим об этом ниже. Мы просто предлагаем приверженцам атеизма развить тему появления на свет человека, учитывая биологические особенности наследования. Пусть они попробуют опытным путем скрестить человека с обезьяной. Предупреждаем, никакие желания не помогут изменить межвидовые сексу-альные взаимоотношения. Вспомните, в свое время прославляемые деяния такого известного труженика в области скрещивания пород растений, как Мичурин. Да удачи его были несомненны, пока касались внутривидового подвоя. Но не удалось скрестить вишню с яблоком и лук с петрушкой. Не удалось это и американскому гению этого же направления – Бербанку. Не получили широкого распространения и работы известного селекционера Иванова. Дальше улучшения пород свиней дело не пошло. Можно было временно околпачивать наш народ, пропагандируя ра-боты Бошьяна, якобы познавшего природу вирусов, и получившего кристаллические формы их. Каким бы замеча-тельным  подтверждением это стало бы для тех, кто создавал живой мир на земле без участия Бога! Прямое подтверждение возможности зарождения живого существа из минералов. Вирус – связующее звено живого и неживого мира. Чего только не делалось для укрепления шатающейся из стороны в сторону эволюционной теории Дарвина. Жаль только, образование кудесников подводило. Тот же Бошьян был всего-навсего сельским ветеринаром. Кому-то из руководителей партии и правительства СССР хватило все же ума тогда, ограничиться территорией страны для опубликования «ценнейшей работы». Может быть, сведения о ней и за рубеж попали, неизвестно – мы жили за железным занавесом, когда вся информация из-за рубежа глушилась. Позорнее было прославление работ О. Б. Лепешинской (не путайте, ради бога, с известной балериной) по получению ею клеток из нативного (живого белка). Она в ступе пестиком размалывала тело гидры в однородную белковую массу и выращивала из нее самые настоящие живые клетки. В нашей стране во всех учебных заведениях, где в программах были биологические знания, заставляли студентов обязательно говорить о достижениях  этой, выжившей из ума старухи, награжденной за эту работу орденом Ленина и получившей Сталинскую премию. И как неловко было нашему послу в Великобритании Малику выслушивать язвительные замечания по поводу этой работы. Желаемое за дей-ствительное выдать не вышло. Объявить творцом природу, не значит доказать это! Слаба кишка! В древности допускали возможность смешения человеческого с животным, но только на уровне создания мифов. И возникало это потому, что особенной чистотой сексуальных нравов они не отличались, были им известны почти все половые отклонения. Об этом свидетельствуют документы, среди них и такой серьезный, как Библия. Вспомните об истреблении Содома и Гоморры (Глава 19, параграф 24). Недаром сам порок, которым страдали жители Содома, получил название – содомии. Греки пошли куда далее евреев, они мысленно создали образы скрещиваемых с человеком животных (тут и змеедевы, и сатиры, и лапифы). Самым прекрасным  мыслен-ным творением их оказались кентавры. Но так как мысль реальностью подкрепить было невозможно, греки уничтожили свои «творения». От руки Геракла пали по-следние кентавры на земле Несс и Хирон, Несс из-за попытки похитить жену Геракла Деяниру, Хирон погиб случайно… Создатель знаменитого романа «Метаморфозы» римский писатель Апулей заставил героя романа юношу Луция, превращенного в осла, вступать в любовные связи с женщиной, но без отрицательных последствий.

Древние германцы предполагали существования вервольфов (человеко-волков), но такие превращения у них носили временный характер, да и то в ночное время, в период полнолуния. Известный французский писатель Проспер Мериме в своем рассказе «Урсус» половое слияние человека с медведем доводит до рождения человека, но без единого намека на физические качества второго родителя, только с проявлением его жестокого, звериного характера. Физические возможности существования половых актов с животными имеют распространение (скотоложство) в ос-новном среди пастухов, пасущих месяцами скот в горах, в пределах некоторых народов. Они редко становятся предметом судебных разбирательств, но о существовании этого порока знают все.

В процесс вступает нечто большее, чем инстинкт удовлетворения полового инстинкта. Человек – не только биологический субъект, но в большей степени социальный.

Имеет место нарушения не в половой сфере, а сфере функциональных ролевых нарушений. Человек – не животное. Зачатие, беременность, роды, кормление ребенка, воспитание в целом значительно большее, чем просто выполнение этих закономерностей. Выкармливание птенцов и выхаживание детенышей у млекопитающих – не прообраз выращивания и воспитания детей. Это видно на глаз. Биологическое в человеке слишком в большом объеме пере-плетается с общественным. Этого нет во всем ином живом мире. Мало того, если биологическое не меняется, то обще-ственное меняет свою форму неоднократно.

Возьмите, к примеру, рождение ребенка в древнегреческой Спарте. Жизнь ребенка зависела от решения старейшин. Показался слабым – его сбрасывали в пропасть. Родителям, желающим сохранить ребенка, приходилось бежать на чужбину. Будь это всегда в человеческом обществе и повсеместно, каких бы гениев оно лишилось бы?

Жизни ребенка угроза имеет место и тогда, когда, кажется, что внутриутробный период внешне выглядит нормально. В первые двенадцать недель беременности желтое тело яичника выделяет необходимое количество гормонов, обеспечивающих связь развивающегося плода с маткой. Потом выработка гормонов переходит к плаценте. Иногда это переключение выработки гормонов желтого тела происходит не совсем гладко. Следствием этого являются выкидыши. Следует знать, что у многих женщин на границе между 3-м и 4-м месяцами беременности создается угроза выкидыша.

Любовь всегда требует жертв, хотя они и запланированы самой сутью женщины

Не так просто и  вынашивание ребенка. Ему и материалы подай для построения тела, и все ненужные продукты его жизнедеятельности удалить требуется. А если организм матери не справляется с этой нагрузкой? Тогда происходит отравление его, и это носит название токсикоза беременности. А если почки матери не могут работать за двоих? А если у матери декомпенсированный порок сердца, и кровоснабжение не справляется? А если у нее туберкулез, а беременность всегда обостряет такие процессы? И таких если существует множество. Приходится иногда и думать над вопросом, кого спасать?.. Спасать приходиться мать за счет гибели плода… Да, не легкое дело родить здорового ре-бенка…

В течение 280 дней беременности, которые протекают с момента оплодотворения и внедрения яйцеклетки в стенку матки до рождения ребенка, плод вырастает от величины булавочной головки до длины 50 см и веса 3400 г. Да, матери приходится здорово постараться, чтобы в себе носить и непросто носить… Но вот и время рожать подошло.

У примитивных народов мать сама разрывает или перегрызает пуповину у родившегося ребенка. При этом эластические стенки сосудов сжимаются, образуется кровяная пробка (тромб), что предупреждает кровопотерю у ребенка. В цивилизованном мире пуповину перерезают острым инструментом, стенка сосуда не сокращается, тромб не образуется, и, если не перевязать пуповину, то ребенок может погибнуть от кровопотери.

Я знаю мелодию, знаю слова,

Но только их петь слишком сложно,

Пускай, что угодно глаголет молва,

Насильно любить невоз-можно.

В жизни семьи различают периоды, при которых резко меняется поведение членов, ее составляющих…

1-й – период молодоженов. Супруги познают друг друга. В этот период созидается домашний очаг.

2-й период – появление маленьких детей, когда мать и малыши образуют тесный круг. Иногда в этом круге не находится места мужу, и он может остаться вне его. В этом периоде дети надолго приковывают родителей к домашнему очагу.

3-й – период детей старшего возраста. Взаимный интерес между родителями и детьми становится сильным, он формируется на базе домашнего обучения и выполнения общих домашних работ.

4-й период – последним рожденный ребенок достигает возраста, требующего обучения вне дома. Родители вновь остаются вдвоем. Но теперь, это не та пара, которая была в первом периоде. Она стала зрелой, прошла  испытание жизнью.

5-й период – муж и жена становятся бабушкой и дедушкой, с особым отношением к детям и внукам.

Каждый период таит в себе немало опасностей, могущих разрушить семью. Требуются немалые усилия для сохранения ее целостности.

Рассмотрим возможности первого периода. Не станем брать за эталон тот короткий отрезок времени, который называют «медовым месяцем». Его проводят, знакомясь с телом любимого человека и с первыми попытками найти подходящие обоим условия полового контакта. Ведущим бывает тот, который имеет, пусть и маленький, но практический опыт.

Для иллюстрации приведу два отрывка из рассказов Луи Повелса «Песнь их глубины души» и «Да, да, да» Рене де Облдна:

«…Позже, значительно позже, когда она была со-вершенно обнаженной, дрожала, она прошептала «нет», словно тщетное заклинание, качая головой, страдая, что покоряется ему, и одновременно притягивая к себе. Он медленно погружался в нее с диким желанием, далеко превосходящим простое удовольствие плоти, а потом превратился в стонущий призыв, в какую-то животную мольбу, в глубокий и трагичный стон, похожий на крик распаленных котов, и, ощущая, как столь же страстно стонет она. И вдруг и сердце и голова его взорвались. Ледяная игла пронзила спинной мозг. В висках забарабанили градины. Он умирал, умирал с мольбой, и в этот момент он почувствовал, что живот Мадлен превратился в кипящую бездну. Она открыла рот, напряглась, ее глаза закатились, меж ее бедер забурлил источник, и она потеряла сознание… Она лежала бледная, холодная, и ясно слышалось биение ее сердца…»

У них было много таких ночей. Она говорила теперь, что чувствует себя безгрешной. Он повторял ей, что она была для него источником добродетели. Это уже было не удовольствие. Это уже была ревность.

Она так открывалась перед ним, что чувства ее были родником навстречу его роднику – они втекали друг в друга, их любовь была совместными родами. Живая вода, роса света! Они отдавали друг другу свою девственность, ангельское детство, они были вне времени, они ушли от из-вечного колеса повторных начал. Они были Адамом и Евой до падения, Пока любовь их не оставила, ни не могли, ни состариться, ни умереть, Их любовь была защищена от людских законов, и никто не мог им навредить. Они были неуязвимы, ибо милость сидела внутри их. И он, и она были словно святые».

«…Хайме ласкал во мраке свою подругу. Вначале ласка была нежной, очень нежной, и нежность та шла из глубины веков, нежность эта проходила через Хайме, покоряла его, но не от него исходила; она исходила от вечности, от звезд и молока, от зорь и дыхания животных, от взгляда матерей на новорожденных, от округлых ночных камней, от травы; эта нежность проходила через тайные и чудесные места, через Персию и озеро Тибериада, через руки рыбаков, чинящих сети свои, через воркование голубок и шорох дождей по плечам холмов; горячим дыханием нежность пересекала пустыни, и лев ложился у ног дев-ственницы, дыхание океана вливалось слезами, лапы ягнят дрожали от радости; эта нежность текла подземной рекой через землю и чрево неба, и Элен бесконечно открывалась навстречу ей; раковина ее женского естества наполнялась внутренней влагой, истекавшей под рукой возлюбленного; затем ласки Хайме стали резкими, властными и причиняли Элен боль, что слаще фруктов, новые волны наслаждения  прокатывались по ней, и тогда Хайме приник ртом к тысячелетнему источнику, наполненному жгучей соленой влагой, и пил из него, словно мог утолить жажду души – ему хотелось погрузиться с головой в эту ослепительную и жар-кую тьму со сводящим с ума ароматом и вновь зародиться в этой женщине, которая уже не была не Элен, не Бриджитт, не Элизабет, а была Женщиной!.. И женщина стонала, уронив руку на голову Мужчины, поглощенного чудом животворного источника, а вторая ее рука сжимала собственную грудь – та горела и разбухла; Элен плыла по межзвездным далям, по созвездиям до Потопа, она парила в зеленых водах, наполненными светящимися водорослями, она пересекала громадные острова, где к ней стекались прекрасные обнаженные люди, неся разноцветные ткани, и перед ней возникали замки детства со стоящими на самых высоких королевами – их волосы были распущены, они призывали ее, и Элен вздрагивала от этих тайных призывов, от этих двойственных миров, от чистой музыки, а ее воспламенял проникающий в ее нутро язык Хайме.

– О, моя любовь… Хайме… еще, еще, еще… Как убоги были эти слова! И Хайме захотелось испить этот голос, он отыскал затерянное во тьме лицо, яростно закусил любимые губы, две огненные волны, на которых еще висело его имя. Женщина телом почувствовала твердость мужского начала, приникла ртом к нему в жесте обожания, на мгновение испугавшись, что будет недостойна принять даже дыхание этой животворной колонны, разбухшей от божественного вещества; теперь стонал Хайме, потом освободился от ее губ, чтоб вонзиться в нее с космической яростью; Элен закричала, и крик ее был странным и животным, и победным одновременно, и стал сигналом для Хайме – он до боли укусил ее за плечо, потом за шею, его ногти вонзились во вздымающееся и опадающее под ним по сказочного прилива тело, в грудь, твердую как щит; Элен удалось зажечь лампу у изголовья; «Хочу видеть тебя! Хочу видеть тебя!.., и они увидели друг друга, и взгляд их был иным взглядом, и плоть их была иной плотью, в глазах Элен блестели слезы – как они были оба прекрасны! Как прекрасны были земля и небеса! Хайме сильными ударами двигался в ней – он был дровосеком подземного леса, лицо его истекало потом; Элен хотелось раскрыться еще больше, разорваться до самых границ этого мира, достичь сердцевины своей натуры, она плакала и стонала; Хайме двигался с бешеной яростью, бил, словно ему надо было пригвоздить к земле огнедышащего дракона… Элен стремилась помочь ему, облегчить его гигантский труд – она готова стать мученицей, потерять жизнь; и вдруг их потрясло землетрясение, миллионы туманностей разорвали его чресла болью неземной радость – радость и боль одним целым».

Что может быть с браком, если в нем огромное несоответствие в возрасте, если один из супругов не любит второго. Всегда ли наблюдается «притирка» характеров, соответствующая поговорке: «Стерпится, слюбится»?

В октябре 1717 года на площади около Дворца Юстиции скопилось множество карет. Из них выходили богато одетые дамы и господа в париках. Слуги, кланяясь, открывали дверцы карет. Подъезжали все новые и новые. Такого скопления знатных людей давно парижане не видели, Они останавливались и перебрасывались догадками по поводу такого невиданного явления. Знать, судят кого-то из знатных? На бедняка времени и внимания тратить не будут. Между тем, приехавшие торопливо скрывались за тяжелыми дверями судебного заседания. Некий месье де Буассо, дворянин, пожилой человек с небольшим брюшком, но большим состоянием подал иск с требованием вернуть ему жену Клеменс де ла Файль, умершую шесть лет тому назад и похороненную в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре. Истец утвер-ждал, что красивая стройная  женщина, находящаяся в зале суда в качестве обвиняемой, и есть та самая Клеменс де ла Файль. Обвиняемая утверждала, что она с господином де Буассо никогда не была знакома, и что она является законной женой майора Жоржа де Гарана.

Предыстория самого процесса была такой же не-обычной, как и сам иск. За десять лет до этого, когда Клеменс только исполнилось шестнадцать лет, ее отец, председатель парламента, овдовев, отослал свою дочь в семью родителей жены в город Тулузу. Дедушка с бабушкой радушно приняли внучку. Чтобы Клеменс было не скучно, они вывозили внучку в свет. Парижанка отличалась некоторою смелостью по сравнению с местными девицами. Как-то прибыв в дом к своей знакомой Луизе де Фельтоне, Клеменс там встретила юного офицера Жоржа де Гарана. Молодой человек находился в отпуске. Молодые люди, случайно встретившись, полюбили друг друга и вскоре объ-явили о помолвке. Внезапно Жоржу было приказано явиться в полк для отправки в Индию. Не выполнить приказ офицер не мог. Боялся он оставить и любимую… Молодой человек умолял своего будущего тестя, господина де ла Файля разрешить до отъезда ему сыграть свадьбу. Отец Клеменс оказался глух к его просьбам. Он не хотел, чтобы его дочь связала свою жизнь с офицером колониальных войск, чья судьба была крайне изменчива, а жалованье невелико. Перед расставанием молодые люди поклялись друг другу в вечной верности.

Жорж де Гаран отбыл в Индию. Два года не было никаких вестей о нем. Затем пришло официальное сообщение о том, что полк в кровопролитном бою был почти полностью уничтожен и капитан де Гаран погиб.

Трудно передать, что творилось в душе молодой девушки, получившей такое страшное известие. Убитая горем Клеменс решила посвятить свою жизнь памяти жениха и провести оставшуюся жизнь в монастыре. Но отец ее и слышать об этом не хотел. Угрозами и просьбами он добился своего: через год Клеменс стала женой пожилого дворянина де Буассо. Молодая женщина так и не привыкла к своему старому мужу. Никто никогда не видел улыбки на ее лице, не слышал смеха, вырывающегося из ее уст. Она вела затворническую жизнь. Через год молодая женщина родила ребенка, девочку. Став матерью, молодая женщина не проявляла радости по случаю рождения дочери, оставаясь всегда задумчивой и печальной. Вскоре она заболела. Несколько дней она провела в постели, безучастная ко всему. 13 октября 1711 года она умерла. Вызванный в дом врач констатировал ее смерть. Через два дня труп Клеменс, при общем стечении народа, был похоронен в фамильном склепе семьи де Буассо. В день похорон из Индии вернулся Жорж де Гаран, которого все считали погибшим. Тут он узнал о двух печальных для него событиях: о замужестве любимой и о ее внезапной смерти. Капитан, с болью в сердце, отправился на кладбище. За большую сумму денег ему удалось уговорить кладбищенского сторожа открыть склеп, чтобы в последний раз взглянуть на возлюбленную. Остальное похоже на сказку. Возлюбленная Клеменс лежала как живая. Тление не коснулось ее. Не удержавшись Жорж де Гаран заключил в объятия умершую. Оказавшись в объятиях любимого, мнимая умершая ожила. Что происходило потом, можно только догадываться. Твердо установлено одно: спустя два дня капитан сел на корабль, отправляющийся в Индию. Его никто не провожал. Все видели, что де Гаран ехал один.

После этих событий прошло пять лет. Как-то месье де Буассо в годовщину смерти жены, отправился на кладбище, как он это делал и в предыдущие годы, чтобы возложить цветы на могилу умершей супруги. У склепа он заметил молодую женщину под вуалью, склонившуюся над мраморной плитой. Услышав шаги мужчины, женщина быстро поднялась и направилась к выходу из кладбища. Буассо показалось, что под вуалью была копия его умершей жены. Он протянул к уходившей руки и крикнул: «Клеменс, не уходи от меня! » Но женщина почти бегом выскочила за ворота кладбища и села в экипаж, который ее там ожидал.

Де Буассо не находил себе покоя. Чтобы убедиться в том, что он встретил не призрак, Буассо велел вскрыть гроб. Тела жены там не оказалось.

Расследование было поручено уголовной полиции. Ее агенты установили: кладбище посетила жена майора Жоржа де Гарана. Супружеская чета недавно вернулась из Индии во Францию. Выяснилось, что прежний кладбищенский сторож умер. Но еще за пять лет до смерти он оставил службу, объяснив любопытным, что получил небольшое наследство. Выяснилось, что капитан де Гаран пять лет тому назад уезжал в Индию не на военном корабле, как ему полагалось, а на купеческом. На том же судне вместе с капитаном уехала больная женщина под темной вуалью. При опросе Жорж де Гаран заявил следующее: «Я не стал дожидаться военного транспорта по той причине, что после смерти моей бывшей невесты мне хотелось поскорее оста-вить этот печальный берег. Больная женщина, находившаяся на корабле, была англичанкой, которая ехала навестить своих детей за океаном. Как объяснить то, что гроб оказался пустым? На это я ничего ответить не могу. Может быть, могильщик польстился на украшения умершей, а труп закопал в одной из заранее приготовленных могил. Моя жена – дочь англичанина и испанки, родилась в Индии. Мы обвенчались в церкви губернатора штата Пондишери; вот наши документы».

Показания де Гарана звучали не менее убедительно, чем улики против него. И все же Буассо настаивал на продолжении процесса.

Мадам де Гаран тоже доказывала суду, что она не Клеменс де Файль. Но отец Клеменс, выступавший свидетелем на суде, был твердо убежден, что перед ним его дочь, и просил молодую женщину вернуться к законному мужу и своему ребенку. На все это мадам де Гаран отвечала: « Мой отец давно умер, а господина де Буассо я не имела чести знать». Симпатии судей и публики, присутствующей на суде, были на стороне мадам де Гаран. Но в конце заседания случилось неожиданное: месье де Буассо ввел в зал заседания свою семилетнюю дочь. Девочка шла по широкому проходу. За ней следили сотни глаз. Она приблизилась к стоящей перед судьями женщиной и жалобным голосом произнесла:

«Мама, неужели ты не хочешь меня поцеловать? »

Поведение обвиняемой выдало ее с головой: она задрожала, схватила ребенка на руки и с плачем начала целовать девочку. Через несколько секунд она овладела собой. Оттолкнула ребенка и, обращаясь к публике, воскликнула: «Как не стыдно провоцировать женщину такими методами? Ведь каждая мать не осталась бы безучастной к чужому ребенку, если он плачет! »

Но суд вынес приговор: «признать мадам де Гаран в девичестве мадемуазель де ла Файль, женой господина де Буассо и вернуть ее законному супругу и ее ребенку, наложив домашний арест на семью де Гаран во избежание бегства».

Клеменс подала прошение на высочайшее имя; разрешить ей уйти в монастырь. В этой просьбе ей было отказано. Месье де Буассо уже праздновал победу и заявил, что прощает свою «заблудшую овечку». В этом безнадежном положении мадам де Гаран сделала вид, что примирилась со своей судьбой и даже назначила день своего возвращения. Вот как тогдашние газетные репортеры описывали последний акт этой трагедии:

«В тот вечер, перед ярко освещенным домом де Буассо, набитым знатью, остановилась карета. Из нее вышла Клеменс де ла Файль в белом подвенечном платье, Она была прекрасна, бледна, почти прозрачна, с горящими глазами и улыбкой на устах. Она сделала несколько шагов по ковру, устилавшему вестибюль. Навстречу ей спешил месье де Буассо с распростертыми объятьями. Взглянув на него холодно, она тихо произнесла: «Месье, я принесла вам то, что вы когда-то потеряли». С этими словами упала на пол. В те же часы в парижском предместье Сен Луи майор Жорж де Гаран умирал от принятого вместе с женой яда.

Еще один пример на тему первого брачного периода, но в котором еще нет детей, этой связывающей ниточки.

Приходя каждое утро к берегу моря, я постоянно встречал его, мужчину лет сорока, все еще стройного, без всякого намека на «животик». Волосы его русые, выгоревшие на южном солнышке до цвета перезрелой ржи, были волнистыми, непокорными, часто закрывающие начинающий лысеть лоб с тремя глубокими поперечными морщинами, резко выделялись глубиной своей носогубные складки. Лицо всегда чем-то озабоченное или утомленное. Через неделю, встречаясь, мы уже кивали друг другу головами. В этот день, ветреный, когда резкий ветер снимает пену с гребней волн и уносит ее вперед, мы столкнулись у входа на широкий причал. Идти по заливаемому морской водой причалу было рискованно. И он пригласил меня в кафе выпить по бокалу хереса. У меня  не было никаких планов на этот день, и я охотно согласился.

Потягивая вино, мой новый знакомый вдруг заговорил: «Вы извините, что я вас избрал в слушатели, но так хочется высказать все, накипевшее на душе.

– Мне сейчас сорок три года, – начал он свой рас-сказ. – Семнадцать лет тому назад, будучи студентом технологического института, я полюбил одну девушку. Случилось это, когда я на каникулах отдыхал дома. Я любил проводить время в деревне у родителей. С правого берега Оки видны зеленые, чудесные дали, ряды невысоких холмов, перелески, небольшие рощицы. Идя как-то по тропинке, вдоль реки, и любуясь чистыми речными струями, стеной рогоза в заводи, ракитой, купающей ветви свои в водах реки, я носом к носу  столкнулся с девушкой. Она была невероятно красива, той еще не тронутой красотой впервые рас-крывающего лепестки свои цветочного бутона, с разлетом черных бровей над карими бездонными глазами. На головке у нее была соломенная шляпка, украшенная  букетиком полевых цветов. Из-под шляпки на спину свешивалась толстая черная коса, опускающаяся ниже поясницы. Лицо было белое, светлое, без единой конопушки. Я приподнял картуз и представился. Она, не протягивая руки, слегка присела, называя себя: «Елена». Она прошла мимо меня, не оборачиваясь. Я долго смотрел в спину ей, пока она не скрылась вдали за зеленью свисающей к самой земле ракиты. Я уже был не новичком в вопросах ухаживания за женщинами. Но тут я понял впервые, что влюбился с первого взгляда. Девушка была из богатой семьи, только окончила гимназию. Мы стали встречаться с Еленой ежедневно. Я расписывал ей жизнь в столице, предлагая ехать вместе со мной. Она обратилась к своему отцу с просьбой разрешить ей поступить на Высшие Женские Курсы Санкт-Петербурга. Отец не позволил ей поехать на курсы учиться, считая, что там она окунется с головой в атмосферу дурных влияний. Просить руки у ее отца, еще не ставшему на ноги молодому человеку, было делом бесполезным. Возможно, что он даже подозревал о нашей любви. Что и говорить, бедный студент не был для него завидным зятем. Но мы оба, я и она, были молоды и самонадеянны. Решили, что обойдемся без родительского благословения. И в один вечер поезд увозил нас в Петербург. Проще говоря, девушка сбежала со мной. Здесь мы повенчались. Наступила счастливая пора совместного существования. Жена поступила на высшие женские курсы. Я заканчивал «Техноложку» Через год я стал инженером. Материальные дела моих родителей резко по-шатнулись. Материальных лишений у нас появилось предостаточно. Я надеялся на свою изобретательскую жилку, но ничего конкретного у меня не выходило. Знаний у меня было достаточно, замыслов тоже. Мне казалось, что мои изобретения очень ценны, но, почему-то от них вежливо отказывались. Возможно, отпугивала моя молодость. Отец отказал дочери в помощи. Я отказывался от многих блестящих конкретных предложений, продолжая «изобретать». Мы стали голодать. Но вскоре обстоятельства круто изменились. Наступила война, требовались умные го-ловы. На меня обратили внимание, я быстро выдвинулся, стал заведовать крупными военными заводами. После революции, используя мой богатый опыт, большевики меня назначили на крупный административный пост. Пора лишений и голода кончилась. Моя жена оказалась прекрасным, чудесным  спутником жизни. И в горе, и в радости она оставалась близка мне. Не знаю почему, но детей у нас не было. Лена всю себя целиком, без остатка, отдала мне, я стал для нее взрослым ребенком, на которого она расходовала все неизрасходованное материнское чув-ство. Что поделать, не могу сказать такого о себе. В молодости, еще до брака я не отказывал себе в любовных похождениях. Продолжал этим заниматься и в браке. Признаться, не получал от женщин отказа… Мне хотелось поразить моих женщин своей неутомимостью. Я искусственно подстегивал свои чувства. Жена оставалась мне верной. Она всегда была серьезнее меня, много читала, разбиралась в литературе и искусстве. После революции ее стало тяготить домашнее хозяйство, и она устроилась секре-тарем одного крупного издательства. В нашей квартире стали появляться милые люди, начинающие поэты, прозаики и еще какие-то неопределенные личности. Они приходили по два-три человека, ели, шумели. Мне нравилась шумная компания в нашей просторной квартире. Как струя свежего воздуха, она взбадривала мою уставшую за день хозяйственными делами голову. Я охотно слушал их диспуты, беседы. Были у жены и многочисленные приятельницы. Признаться, кое с кем из них я заводил кратковременные романы. Правда, я о них быстро забывал, переключая внимание на новых красавиц. Раскаяния у меня не было, совесть не мучила. Дело в том, что, уважая и любя жену, я особой любви к ней не чувствовал. Был спокойным и равнодушным к ее прелестям. Она не волновала меня, не будила желаний. Я мог бы ме-сяцами не исполнять супружеских обязанностей, но время от времени,   был вынужден заниматься этим, поскольку пользовались одной постелью. Жена моя не отличалась особенным темпераментом. Но она хотела от меня большего, чем я мог ей предложить. Что поделать, полнейшее равнодушие к ней, сказывалось на моем поведении. Я под разными предлогами старался уклониться от супружеских обязанностей. Как-то, когда у меня ничего не получилось, я сказал жене:

Леночка, дорогая, не стоит ждать от меня пылкости. Я почтенный муж, а не любовник…

Жена у меня такая умница, она давно поняла, что многого от меня требовать не надо. После этого разговора она стала еще сдержаннее. Как всякая женщина, она была ревнива, но никогда не обнаруживала нетерпимости в этом отношении. Интересно, с посторонними женщинами у меня все было иначе, Я их желал, вожделение буквально бурлило во мне, я ухаживал, бормотал им на ушко разные глупости, но всегда добивался своего. Удачи с женщинами радовали меня.   Прошлым летом жена как-то сказала, что она решила поехать, отдохнуть к своей сестре, в деревню. Перед отъездом мы пошли с ней в ресторан. Она была грустна. Я старался рассеять ее. Мы заняли отдельный кабинет. Пили вино. Оркестр что-то играл, но мелодии к нам не долетали… какие-то обрывки музыки. Вдруг жена уронила голову и громко расплакалась. Я, как мог, успокаивал ее. Потом мы пришли домой. Она молча собирала необходимые вещи в чемоданы. Я не провожал ее на вокзал, вызвав служебную машину. Потом она уехала. У моей жены была приятельница, назовем ее Мариной. Муж ее был директор одного из заводов, входившего в систему треста, которым я руководил. Стройненькая, молоденькая блондиночка, с легким прищуром близоруких глаз и кокетливым взглядом. Она нигде не работала и не знала, куда девать время, Ее муж, слишком занятый делами производства, мало уделял внимания молодой супруге, уставший до чертиков, валился в постель и мертвецки спал, не докучая жене сексуальными приставаниями. Он совершенно не ревновал жену. Она люби-ла поэзию, читала мне стихи, а я склонял ее к измене. Любовь к поэзии она мне не привела, а вот мне склонить ее к грехопадению удалось, и сексуальными услугами ее, я тайком от жены, часто пользовался. В душе мимолетная связь ничего не оставила. Я не слишком ценил женщин, у которых добивался успеха.   Расставался без сожаления и не добивался продолжения встреч с ними. Прошло недели полторы от отъезда жены, когда меня навестила Марина. Она была одна из тех, кто не навязывает себя, но и от встреч не отказывается.

Был чудесный вечер. На небе зажглись первые звезды. Свежий ветерок колыхал занавесы открытых окон. Я сидел на подоконнике, вполоборота к окну, и курил. Марина полулежала на диване и тоже курила.

– О чем ты думаешь сейчас? – спросила она, закинув ногу за ногу так, что обнажилось бедро правой ноги, белое, чуть пухлое, гладкое. Она не поправляла юбки, чтобы оно нагло торчало у меня перед глазами.

– Да, что-то долго от Лены нет писем, – ответил я. – Я уже беспокоиться стал, не случилось ли чего-нибудь?

Марина усмехнулась, отставив в сторону руку с папироской: «Напрасно ты беспокоишься, мой дорогой. У твоей Леночки все благополучно. Я думаю, что и скучать ей там не приходится. Не того она поля ягода… Это ты похож на примерного мужа… Жена твоя всегда и везде умеет прекрасно устраиваться».

– Марина, – заметил я холодно, – что-то не совсем понимаю я тебя. Ты осуждаешь Лену в чем-то неизвестном, в то время, как мы оба с тобой перед ней виноваты. Это я изменил, а не она. Это я создал ей далеко не райскую жизнь…

Марина потянулась, как кошка, готовящаяся к движениям, и, глядя мне в лицо, сказала: «О чем ты говоришь? Ты считаешь свою жену ангелом? Нет, дорогой мой, ты непроходимо глуп, если ничего не замечал вокруг себя. У нее не один ухажер, не один в любовниках ходит»…

И тут она осеклась, увидев выражение моего лица. Я был взбешен. Она поняла, что сболтнула лишнее. Но было поздно, что-то исправлять. Я требовал истины, стоя перед нею, сжав кулаки и трясясь от гнева.

И Марина, испугавшись моего вида, все мне выло-жила. Она называла имена, одно за другим, по порядку. И все это были многочисленные гости, посещавшие так часто наш дом, чьи споры и разговоры я с удовольствием слушал. Все они пили, ели за мой счет, получали порцию любви от моей жены.

Я буквально был раздавлен рассказом Марины. В ту же ночь, ничего не соображая,   я послал жене телеграмму, сообщая в ней, что я болен и прошу ее вернуться. Жена вернулась на следующий день. Она вошла и, оставив у порога чемодан, бросилась ко мне. Я не дал возможности ей приблизиться. Не дал ей возможности одуматься, изложив все, что слышал от Марины.

К моему удивлению, жена не стала оправдываться. Она нападала на меня. Я ожидал услышать от нее драму ее падения, борьбу чувств долга, любовь к двум, трем. Одним словом, что-то похожее на достоевщину.

Жена говорила сначала с жаром, потом тихо и устало:

– Я видела, как тяготит тебя наша физическая близость. Когда я тянулась к тебе, на твоем лице была гримаса неудовольствия. Чтобы устраивать тебе скандалы, нужно было лишиться чувства уважения, хорошего чувства к тебе. Я понимала, что мне не хватит настойчивости, чтобы  вернуть к себе твои былые чувства ко мне. Я чувствовала твое охлаждение ко мне, я не стала искать причину их. Ты устал от меня. Но я ведь не старуха. Тело мое еще хотело ласки. Что мне оставалось делать? Я боролась с собой… но твои объятья были слишком коротки, поцелуи холодны, ты ничего мне не дарил, кроме мук неудовлетворенности. Я думала вначале покинуть тебя. Но я люблю тебя, ты хо-роший, умный, я прожила с тобою жизнь. Разве нет другого выхода, подумала я. В конце концов, половая близость – ведь только физиология. В ней нет души, нет чувства, нет безумия. И тогда я оставила тебя в покое. А то, что продолжало бунтовать во мне, я усмиряла другими…

Я чувствовал себя, как на скамье подсудимых. Передо мной сидела и говорила страдающая, жалкая женщина. Она не ломала пальцев, не становилась в позы, не закатывала сцен. Я слушал ее, а сам видел такие картины: Она получает телеграмму от меня. Все, бросив, кое-как собравшись, она мчится к поезду. Как она подъезжает на извозчике к дому. Как бросается ко мне с лицом полным тревоги и участия. И как я встретил ее оскорблениями, проклятиями… Я, виновный во всем, что происходило в моем доме. Я, толкнувший своей холодностью в объятия других… Что было дальше, спросите вы?   Я не ушел от нее. Оба мы каялись друг перед другом, плакали и жалели друг друга. Решили предать забвению то, что произошло и жить дальше безо всякой лжи, обмана и измен. Прошло много времени с момента примирения. Мы ласковы и предупредительны друг к другу. Чувствуем себя, как после тяжелой болезни. К нам вернулись нежность, покой и мир. Но меня никогда не покидает беспокойство. Ведь я остался с тем же дефектом, который толкал меня на измену. И долго ли устоит против велений пола моя жена?

В описанных выше примерах люди вступили в брак. Но бывает и так, что сильная любовь может оказаться безответной, хотя вначале ничто этого не предвещало. А что уже говорить о первой любви, такой чистой и целомудренной, когда лишним словом, движением опасаются ее оскорбить, когда робкий поцелуй является триумфом, вершиной контакта душ влюбленных? Куда уходит она, и что от нее остается? А если эта любовь для кого-то была не только первой, но стала и последней, единственной, за которой уже не будет ничего, кроме тоскливого серого одиночества. И беда даже не в том, что с ее исчезновением будет разрушена иллюзия надежд, а в том, что кто-то целе-устремленно, в угоду своим интересам, цинично, по варварски, растоптал чувства и надежды другой, поверившей клятвам любви и верности и бросившей на алтарь любви свою судьбу. И не осудит земной суд жестокого и бессердечного клятвопреступника, а обрушит презрение на голову покинутой доброй и обязательной, одной единственной фразой: «Ну, разве можно быть такой дурой? »

Он и она сидели за одной партой с 5-го класса, квартиры их находились в разных подъездах одного и того же многоквартирного дома, и они дружили, той детской дружбой, в которых темных полос нельзя было рассмотреть. Если и были ссоры, то незначительными и скоропроходящими. Вместе шли в школу, вместе возвращались домой. Дети во дворе, завидев их, кричали: «Тили-тили – тесто… Жених и невеста! » Ведущей в их тендеме была она. Она отличалась невероятной усидчивостью и аккуратностью. Тетради ее были без единого пятнышка, почерк был мелким, четким, но несколько угловатым, похожим на твердый, мужской. Нет, математика, и другие точные науки ее не интересовали… она знала, что будет преподавателем иностранного языка. Языки ей давались легко. Родители ее были начитанными людьми, на книги денег не жалели, и Людмила удивляла окружающих шириной своих познаний, особенно в отечественной и зарубежной литературе. Вадик учился намного хуже своей подруги. Но влияние той было настолько велико, что он беспрекословно повиновался. И Людмила сидела с ним за домашними заданиями до тех пор, пока тот их не выполнял. Родители строго седили за нравственностью своей дочери. Разговоров между Людмилой и Вадиком на темы сексуального характера не было. Но вот и окончена школа. На выпускной бал Людмила пришла в длинном белом платье. Боже, как очаровательна была ее легкая, порхающая  в танце фигурка. Наконец-то, ею было сброшено уродливое коричневое платье с белым воротничком и черным передником – школьная форма, для всех одинаковая, не подчеркивающая индивидуальных устремлений ее носящих.

Она заразительно смеялась, слегка охмелев от не-большого количества шампанского. Потом они всем классом плавали на прогулочном теплоходе. Затем стояли, держась за руки, на берегу Керченского пролива, ожидая восхода солнца. Сдавать вступительные  экзамены в Москву, в иняз они ехали тоже вместе. Вступительные экзамены Людмила сдала прекрасно – все на пятерки. Ура! Она зачислена студенткой института. А Вадика ждал провал. Он чуть не плакал от досады. Людмила, как могла, успокаивала его.

– Не волнуйся,   – говорила она ему. – Подготовишься и на следующий год обязательно поступишь.

Чтобы помочь ему, она забрала документы в студенческой канцелярии института. Родители долго упрекали ее за неправильно принятое решение. Но тщетно, Люда была на редкость упряма. Целый год, она, как квочка, сидела, опекая Вадика, подготавливая того к вступительным экзаменам.

Год прошел и снова – она получает по всем экзаменационным предметам пятерки. Сдает вступительные экзамены и Вадик, с одной тройкой, но с проходной суммой баллов.

Началась долгая учеба. Они живут вместе на одной квартире. Нет сведений о сексуальной стороне вопроса, но известно, что роль домашней хозяйки выполняет Людмила. У нее все ладится, она везде успевает. Вадик ценит свою подругу, ни единого грубого слова не слетает с его уст в ее адрес. Не жизнь – а райская идиллия. Они строят радужные планы на будущее. Сданы выпускные экзамены, дипломы об окончании института у них на руках, у Людмилы он красного цвета, с отличием. Пора готовиться к свадьбе. Она едет в Керчь, обрадовать родителей и получить материальное подкрепление. Веселая, радостная она возвращается в Москву. Выходит на перрон Курского вокзала. Среди встречающих Вадика нет…

Потом уже родные узнают, что их дочь попала в психиатрическую клинику. Причина: Вадик женился, нарушив все клятвы, которые ей давал. Как говорят в быту – наплевал в душу, растоптал. Девушка была сломлена… Для нее сфера любви оказалась закрытой на всю оставшуюся жизнь.

Поезд катился на юг, как это делал, многие годы подряд. Машинисту путь был знаком. Остается 100 метров до станции. Он почти различает лицо сумасшедшей, бредущей по шпалам ему навстречу. Сигналь, не сигналь…

Многие не понимают значения второго периода брака и потому не могут полностью пережить и прочувствовать его. Опасности подстерегают повсюду. Родители оставляют малышей одних, а дети играют с огнем… И может случиться и так, что только ребенок и был связующим звеном в семье, и смерть его послужит причиной развала…

Всякое в жизни бывает. Они встретились в парке, совсем случайно. Что-то потянуло их друг к другу. Бывает такая, необъяснимая тяга между людьми, когда и не знают друг друга, да и зова нет. Откуда все приходит? У Светланы Васильевны печальные глаза. Они у нее всегда печальные, даже тогда, когда вокруг веселье бушует. В них читается душевное сострадание ко всему, на чем взгляд остановится. Владимир Иванович особенно нуждался в душевной поддержке, он недавно потерял жену. Остался ребенок. Правда, он устроил его в детский садик. Но не хватало женского заботливого взгляда. Может, поэтому он и обратил внимание на одинокую женщину, сидящую на краю широкой деревянной скамьи. Он присел. Несколько приценивающихся взглядов, и они разговорились. Разговор вначале шел о пого-де, о наступившей осени. О желтых и багровых листьях разбрасываемых ею по аллеям парка. О несущихся по небу облаках. О стаях журавлей летящих к югу. Потом перешли к разговору об искусстве. Говорили о Рембрандте, Пикассо, Дали… Разговор был неторопливым, долгим. В желудке Владимира Ивановича посасывать стало. И он предложил Светлане Васильевне сходить в ближайшее кафе. За чаем и пирожными разговор продолжался. Потом они долго прогуливались по улицам городка. Они не могли оторваться друг от друга, находя друг в друге много общего. Владимир Иванович спохватился только тогда, когда на циферблате его часов маленькая стрелка на пяти остановилась. Он вспомнил, что ребенок его находится в детском садике. Из детского садика они шли уже втроем. Владимир Иванович пригласил Светлану Васильевну к себе домой. Она жила неподалеку, в пансионате. Женщина согласилась. Она оказалась удивительно спокойным покладистым человеком. Не станем растягивать рассказ. Вскоре Светлана Васильевна перебралась со своим чемоданом в квартиру Владимира Ивановича, инженера местного металлозавода. Владимир Иванович был на седьмом небе от счастья. Светлана Васильевна оказалась деловитой женщиной. В квартире был наведен порядок. Заботу о ребенке Светлана Васильевна взяла на себя. Она оказалась не только прекрасной хозяйкой, но и великолепным закройщиком мужской верхней одежды. Она устроилась мастером в местное ателье по пошиву мужской одежды. Умела она обращаться с людьми. Пошли множественные знакомства. Город небольшой, вскоре Светлану Васильевну знали все. Потом была беременность, родилась хорошенькая девочка. Некоторое время Светлана Васильевна находилась в декретном отпуске. Потом опять пошла работа. Все было бы хорошо. Но было одно «но» у новой жены Владимира Ивановича. Она была какой-то странной. Не то, чтобы она была холодной женщиной, но особой страсти от половой жизни не испытывала. Впрочем, Владимир Иванович особенного неудовольствия по этому поводу не высказывал. У каждого человека – свой характер. А у женщин всегда полно причуд. Это он хорошо усвоил, живя с первой женой. Жизнь шла нормально, пусть и без бурных проявлений любви. Беда пришла нежданно, заболел их общий ребенок, двухлетняя Дашенька. Заболевание развивалось слишком быстро, врачам спасти ребенка не удалось. Сказали, что у нее был гнойный менингит. Светлана Васильевна осунулась, потемнела. Владимир Иванович, как мог, утешал жену. Потом она стала оттаивать. Жизнь стала приходить опять в нормальное русло. Как-то вечером Владимир Иванович, возвращаясь домой, увидел на полу у самой двери своей квартиры лист бумаги. Что-то заставило его нагнуться и поднять его. Он  увидел, что записка начина-лась словами: «Светлана.

Он стал читать. Прочитанное ошеломило его:

«Светлана, приходи завтра ко мне, когда твой утюг будет на работе! Жду с нетерпением, любовь моя. Твой Жора».

Когда домой вернулась жена, Владимир Иванович протянул ей послание.

Прочитав его, Светлана Васильевна, сказала просто:

«Давай разойдемся! В первые дни нашей жизни, когда я не знала, какие прекрасные ощущения может подарить любовь, я думала, что вина моя в том, что я не могу получить то, о чем читала в книгах. Потом мне удалось получить от клиента то, о чем может только мечтать женщина. Я готова на все, чтобы вновь получить те ощущения. Я давно стала изменять тебе, но не хотелось бросать ребенка. Опять же сказывались, твоя забота обо мне, твое душевное участие… Теперь ребенка нет! Что может меня удержать? Жить, воруя чью-то любовь, вернее крохи любви, я не хочу! Я ухожу к Георгию.

Владимир Иванович просил, умолял жену, обещая исправиться.

В чем исправиться? – спросила Светлана Васильевна, собирая вещи в чемодан. – То, что тебе Богом не дано, того на дороге не поднимешь».

Может во втором периоде брака и такой финал:

В небольшом городке, вблизи Ровно, доживал дни свои Глузман Абрам. Он был известен всему городку. А как было не знать его, когда не было ни одного человека в городе, кому бы не понадобились лекарства: то микстура от кашля, то пилюли от головной боли… Но, лучше, предоставим слово ему самому:

…Теперь я стар, все во мне давно перегорело, так, – обугленная головешка. Кажется, пора бы и думать о будущем уходе в небытие, но, память проклятая постоянно возвращает меня к дням моей молодости. Это сейчас я пенсионер, просиживаю штаны, сидя на лавочке, читая и перечитывая газеты, останавливая прохожих, чтоб перекинуться нескольким словами. До революции у меня была хорошая, – нет, что я говорю, – лучшая аптека во всем крае. Хотите знать, так вот – я был неплохим хозяином. Но знаете, жалеть о прошлом не приходится. Тем более, когда на каждом шагу страдает твое самолюбие, Всюду пахло черносотенцами. Ви не знаете, что такое черносотенцы? И хорошо, что не знаете, скажу я вам. Слава богу, я пережил два погрома. Ви думаете это мало? Нет, это слишком много… Чтобы меня не тронули, приходилось заискивать перед наглыми жандармами. Каждую пасху нужно было собрать на хорошую взятку полицмейстеру. И дрожать, как осиновый листок, опасаясь, чтобы  кто-то не выкинул какое-нибудь коленце. Чтобы где-то не нашли, хотите знать, православное ритуальное дитя. Сколько их по России появлялось? И, как правило, перед погромом. Ну, как будто евреям очень хотелось этих погромов? Потому я не жалел о том, что из хозяина аптеки я при советской власти стал обыч-ным провизором. Мне, хотите знать, много не надо, понемногу капает – и достаточно! С голоду я не умирал…

Что старое ворошу, хотите знать, так, не в етим дело! У меня была очень красивая жена. Происходила она из хорошей почтенной семьи. Я познакомился с нею, когда, хотите знать, ездил как-то к врачебному инспектору в Ровно. Ее родители там были людьми известными, с положением. Еще по дороге туда я слышал про их красавицу дочку. И ви знаете, что я вам скажу, она действительно была красавица. Стоило взглянуть на нее, и сил не хватало оторваться.

Но не в етим дело. Полюбил я ее не за красоту удивительную, а за характер. Ви знаете, редко такой сыщешь! Тихая, добрая, мягкая, и… не глупая. Мы никогда с ней не ссорились. Она во всем уступала мне. Говорят, что у людей бывают в доме ссоры, скандалы, жена царапается, муж сквернословит, потом проходит время, и они мирятся… до следующего скандала. Нет, между мной и Фани, хотите знать, ничего подобного не было. Было как-то слишком тихо и спокойно. Ви знаете, мне даже казалось, что в етим есть что-то неправильное. Жена веселой не была, а моя, хотите знать, работа к веселью не располагает… Фани всегда была какой-то задумчивой, мало говорила. За столом услышишь от нее два-три слова – и все. Что бы я смешное не говорил, для того, чтобы расшевелить ее, ничего не выходило. Молчала, словно у нее на душе своя думка была, а ею делиться с мужем не хотела. Я привык, хотите знать, к та-кому поведению жены. Потом у нас ребенок появился, Ицхаком назвали. Такое прелестное дитя, глазки черные, во-лосы кудрявые, тоже черные. Я души в нем не чаял.

Но не в етим дело. Что-то особой радости от рождения ребенка моя жена не испытывала, хотя и ухаживала и кормила его так, как делают все женщины. Правда у нас была прислуга, во всем помогала по уходу за ребенком.

Но не в етим дело. Фани, кажется, с появлением ребенка еще задумчивее стала. Ну, как вам сказать, странной какой-то стала. Ее ничто не волновало. Признаюсь, я в молодости пожил таки в свое удовольствие и знал, что такое женская страсть. Ну, хотите знать, огонь, или как теперь говорят, темперамент взрывающийся… Нет, такого у моей жены никогда не было. Выполняла она свои супружеские обязанности, словно одолжение мне делала. Я и сам, хотите знать, не слишком горячим был, весь жар время съело. Я ничего не говорил жене, человек я деликатный. Но не в етим дело, в конце концов, от того не здорово страдал. Я считаю, что не следует лезть в душу с всякими такими вопросами… Это теперь люди стали грубыми. А прежде такого не было. Городок наш тихий, провинциальный, с курами просыпается, с криком петуха на покой отправляется.

Но не в етим дело. Как-то мне, хотите знать, при-шлось ехать в Киев за медикаментами. Я задержался в Киеве на несколько дней. Когда вернулся домой, то застал одну прислугу, хозяйки дома не было. На столе лежал белый лист бумаги. Я прочитал: «Дорогой Авраам, я поняла, наконец, в чем состоит счастье! Я нашла хорошего человека! Ты не страдай долго, найди себе другую жену, по вкусу… Я не подхожу тебе. Прощай навсегда, Фани».

Я не могу передать, что со мной творилось? Я не понимал, почему она оставила меня? Разве я обидел ее хоть раз чем-то? Разве она не одевалась в то, что ей нравилось? Я денег на нее, хотите знать, не жалел. Потом  выяснил, в чем была причина. В наш городок заехал театр. Театр, как театр, с бродячими актерами. И я вдруг вспомнил, как в наш дом приходил какой-то господин, назвавшийся антрепренером. Он просил меня повесить на стене моей аптеки театральную афишу. Дорого мне обошлась та афиша… Бросился я в клуб, где играла театральная труппа… Но той и след простыл…

Что делать? Не стану же я мотаться по стране, разыскивая сбежавшую жену. Остался я с Ицхаком. Ребенок не виноват… хороший ребенок…

Но не в етим дело. Всякому горю, хотите знать, конец приходит. Нашел и я себе Фиру. Скандальная женщина, скажу я вам. Но к Ицхаку хорошо относилась. Потом ее забрала смерть. Ицхак вырос, женился. Иногда приезжают внуки к деду.

В приведенных выше примерах были элементы, изначально готовые проявить свое негативное действие, они только ожидали сравнительного толчка. Но чаще толчком бывает то, что люди не готовы к тем испытаниям, которые выпадают на их долю.

В семье родился ребенок. Радостное ошеломление, вызванное его появлением, прошло. Молодой отец устал от бессонных ночей. В характере молодой матери появились сварливые черточки. Новорожденный внес в жизнь столько надо и нельзя, что у старших, не осталось, кажется никаких можно. Особенно у матери; отец уходит на работу, встречается с людьми, «меняет обстановку». А она?.. Нервы начинают сдавать. Если муж немного задержался за кружкой пива – он «подлый эгоист». Если свекровь не выполняет беспрекословно всего, что ей поручено – «пусть лучше больше не приезжает! » Такие ситуации принято называть кризисами. Принято все кризисы делить на две категории: кризисы развития и случайные кризисы.

К первой группе кризисов относят: вступление ре-бенка в детский коллектив, трудности после окончания школы – при выборе профессии, вступление в брак, рождение ребенка, трудности мудрой зрелости, когда человек обретает горькую трезвость в понимании утраченных своих возможностей и понимании истинной ценности его окружающих, смерть близких, уход на пенсию. Ко второй группе: болезнь, переезд, разрыв с любимым человеком, уход с работы, несчастье с ближними. Если проанализировать жизнь каждого, то видно, она состоит из цепи кризисов. И естественно то, что время от времени каждый из нас пережи-вает кризис. Но, следует отметить, что реакция на кризисы должна быть ненормальной. Худо, когда, попав в беду, человек ставит себя в центр мироздания и теряет чувство реального. Кто-то склонен во всех своих несчастьях винить других, приписывая им злобную враждебность и, не замечая своих слабостей. Кто-то винит себя, не замечая истинных виновников. Кто-то готов на публичные излияния случившегося с ним, утратив и такт, и критические возможности.   Кто-то наглухо замыкается в себе, не доверяя самым близким. Кто-то, в связи с этим, совершает пре-ступление, а кто-то решается на самоубийство. Но есть, наконец, и такие, кто с невероятной беспечностью относится к критической ситуации, считая, что все образуется самим собой, с легкой беспечностью уклоняется от тягостных обязательств, рождая тут же новую кризисную ситуацию. Беда главная, при частых кризисных ситуациях, может развиться синдром привыкания и вырабатывается стиль поведения. А это уже и повод к посещению психотерапевта.

Если сокрушенный человек высказывается резко: «Я убью его! Я покончу с собой! Я знать никого больше не желаю…». Это не будет сделано. В угнетенном состоянии у всех разыгрываются фантазии, хочется чувствовать себя грозным мстителем, мрачным героем. В глубине души такой человек понимает и неразумность, и неуместность того, о чем он громко говорит. Такой человек нуждается в доброжелателе – и все! Поговорить с таким по-доброму, и он оттаивает. Трудно с тем, кто замкнулся в себе.

Белов Александр, 23 лет, молодой человек, попал в совершенно незнакомый ему город. Приехал по распределению, окончив высшее учебное заведение. Ему не повезло. По приезду, не успев еще познакомиться с достопримечательностями города, он с приступом острого аппендицита попал в больницу. Ему сделали операцию. Его после операции выхаживала молоденькая, прекрасной внешности, пышущая здоровьем медицинская сестра. Между ними вспыхнула любовь. Выписавшись из больницы, он продолжал часто встречаться с Аннушкой, вскоре они друг без друга уже не могли прожить и дня. Отношения между ними были непринужденные, близкие. Сексуальный опыт у Александра был незначительный, контакты с женщинами приносили одни разочарования. Он считал себя «слабым» мужчиной. Об этом ему прямо заявила последняя женщина, с которой он имел случайную встречу. С Аннушкой он обрел такую яркость и полноту наслаждения, о которой только читал в книгах. Этой потрясающе красивой близости оказалось достаточной, чтобы он оформил с девушкой брак. Медовый месяц был прекрасным, если бы не особенности близких жены, в семью которой он попал. В этой семье оценка человека проводилась на  материальной основе: «Чтобы жить, не хуже других!! » Чтобы уметь «доставать», принцип достижения цели не имел никакого значения. В семье, где вырос Александр, прививали любовь к книгам, музыке, театру. «Доставать» он не умел, и на наго посыпа-лись упреки. Семья жены в выражениях не стеснялась. По-пытки воздействовать на Аннушку, заставить ее уйти от родителей на частную квартиру, были бесплодными. Аннушка была беременна. Воспитание Александра, данное ему родителями, не позволяло ему ее бросить. Что ждало его в дальнейшем?..

Молодая учительница был в гостях у своих знако-мых. Здесь она познакомилась с очень интересным человеком, умным сдержанным собеседником. Их взгляды на жизнь и искусство совпадали, вкусы и интересы оказались поразительно схожими. Они начали встречаться, и скоро поженились. Их половые контакты принесли женщине глубокое разочарование. Но она решила так: секс – не главное в жизни. Она ревностно проявляла заботу о нем, делила все горести и тягости. Прошел год. Ее забота о муже не ослабевала, она продолжала оставаться надежной спутницей в жизни. Но все в муже ее раздражало, и как он разваливается в одном халате на диване, и как храпит, и как шаркает шлепанцами по полу, как ест, как чистит зубы. Вспышки раздражения часто стали адресоваться и к его высказываниям, куда делось прежнее согласие во взглядах и вкусах, которое при первой встрече явилось откровением? Муж отреагировал на изменения, происшедшие в характере жены замкнутостью, он стал мрачным, молчаливым. До скандалов дело не доходило. Муж стал под любым предлогом задерживаться на работе, а иногда вообще не приходить домой, ссылаясь на особенности работы – он работал врачом. От него стало часто попахивать спиртным, что совершенно не вязалось с его привычками и характером. Родился ребенок. Но успокоения в семью он не принес. Неприязнь между супругами продолжала расти и крепнуть. Через два года супружеской жизни они разошлись. Но и, рас-ставшись, они продолжают испытывать друг к другу взаимную ненависть. Каждый принижает достоинства другого и преувеличивает его недостатки. Вот результат половой неудовлетворенности, вот расплата за сексуальное невежество.

Когда смотришь с каким рвением, ревнители религии, находясь во власти старости, осуждают отношения полов, не оставляя ничего человеческого в них, думается невольно: «Может, они все это примеряли на себя, утратив естественное человеческое влечение? »

Даже у животных, если хорошенько присмотреться, эти отношения не так уж примитивны. Ритуал ухаживания сложен, самцу приходится демонстрировать самке не только физическую силу.

А у людей, разве не сложен выбор? Для мужчин главнейшую роль играют внешние данные женщины. Его может тянуть ко многим сексуально привлекательным женщинам, но останавливает он свое внимание на одной. Его влечение переходит в физическое возбуждение, если он видит объект своих желаний обнаженным или если прикасается к ней. Для большинства женщин внешность мужчины – фактор скорее престижный, чем сексуальный. Вид обнаженного мужского тела или прикасание  к нему возбуждает женщину, если она уже влюблена в этого мужчину. Влюбляется же она в того, кто вызывает в ней восхищение, уважение, трепет, смешанный с восторгом, или хотя бы острую «материнскую жалость». Возможно, в этом есть биологическая закономерность. Функция женской особи – прежде всего отбор, выбор такого из партнеров, который может дать жизнеспособное потомство и участвовать в его выращивании. Как бы то ни было, но женщина избирательнее мужчины на биологическом уровне.

Другое проявление этой прирожденной женской избирательности мы наблюдаем, сравнивая женщину с мужчиной в плане сексуальной возбудимости.

Женщине, чтобы прийти в соответствующее возбуждение, требуются предварительные ласки, адресованные особым участкам ее тела, так называемым эрогенным зонам. Эта особенность женщины биологического характера: партнер, не умеющий или не желающий прибегать к ласкам, может вызвать скуку и разочарование еще до начала полового акта, и его естественно нужно отвергнуть, не допустить к себе. Это тоже входит в систему отбора. Вероятно, женский инстинкт подсказывает женщине, что мужчина «ухаживающий», способный сдерживать свое нетерпение и наслаждаться лаской, в большей мере достоин стать ее избранником. Мужчина, который выжидает, пока женщина придет в состояние сексуальной готовности, и своими ласками подводит ее к этому состоянию, проявляет к женщине чисто человеческое внимание и уважение.

Сексуальная гармония может быть создана, когда ее в природе нет. И воссоздана, когда она уже утрачена. Для этого требуется воля, разум и знание сексуальной техники. Но главное – создание интимных сексуальных взаимоотношений. Интимность – состояние скорее душевное, чем физиологическое. Оно не обязательно предполагает наличие полового акта. Оно включает в себя:

Первое – дать партнеру почувствовать, что он в обозримом будущем самый главный, самый желанный, самый привлекательный.

Второе – дать понять, что общение с ним доставляет неизъяснимую радость, и дать понять, что ваше желание доставлять и ему радость.

Третье – дать понять партнеру, что не следует ни в чем стыдиться, что в любых проявлениях он остается милым и самым дорогим человеком.

Четвертое – что ваши отношения остаются тайной для всех, кроме вас.

Казалось бы, такие простые требования, что стоит их соблюдать для создания счастья? Но, интимность… Степень интимности постоянно колеблется. Утрата былой интимности, замена ее сухостью переживается как трагедия. Уходит интимность – и отношения разлаживаются.

Если партнер чувствует, что он становится не самым желанным, а одним из возможных других?.. Если он чувствует, что вы начинаете его сравнивать с кем-то, грусть и горечь вкрадываются во взаимоотношение.

Женщины особенно ранимы в отношении нехватки интимности. Пресловутые клятвы в вечной верности, вызывающие усмешку мужчин, необходимы женщине, чтоб легче было хоть обмануться; едва ли хоть одна серьезная женщина верит в вечную любовь. Ей надо только осознать, что в глазах этого мужчины она сегодня и в обозримом будущем женщина из женщин, воплощение всего женского. Иногда она боится сближения с полюбившимся ей человеком лишь потому, что ей кажется: утолив свою страсть, он перестанет в ней видеть «главную женщину». Она превратится в одну из многих. Чувствительность женщин  к подаркам, мелким знакам внимания – того же проис-хождения. Даримые цветы или духи символизируют «избран-ность» подруги.

Вычеркните «второе», то есть стремление к взаимной радости, разделенному блаженству, и снова в отношениях между женщиной и мужчиной – капелька яда. Холодность одного тотчас делает холодным и другую. Страсть порождает страсть. Любовь порождает любовь, нежность – нежность. Многие женщины так впечатлительны, что неспособны получить наслаждение, пока не почувствуют такого же состояния у мужчины.

Вычеркните «третье», то есть возможность быть собой, говорить и делать, что угодно, ничего не стыдиться, не бояться насмешки, оскорбительной реплики, гримасы отвращения, и любая, самая пылкая влюбленность обернется сексуальной дисгармонией. Возможна ли полноценная фаза предварительных ласк, если один из партнеров полон стыда и напряженности? Если они лицемеры и ханжи, относящие ласки к категории «разврата», считающие того, кто их начал – извращенцем? Возможна ли взаимно удовлетворяющая близость, если женщина боится, что проявление с ее стороны инициативы – оскорбит мужчину? Если мужчина станет избегать взаимоприемлемых действий, боясь их «неприличия»?

Вычеркните «четвертое» – тайну, и одна только мысль об огласке лишит женщину сексуального удовлетворения, а мужчину сделает тупым исполнителем своего «мужского урока» или импотентом.

Мы познакомились, когда сентябрь шел к концу. О том, что лето давно закончилось, напоминали прохладные ночи да утренние густые туманы. Днем температура достигала 26 – 27 градусов. Вода в море прогревалась до плюс 21. И я со своим новым знакомым отправлялись на пляж, чтобы ухватить кожей своею ласковые лучи уже не жгучего солнца. В разгаре был бархатный сезон. Деревья не только не сбросили с себя листву, но только кое-где позолотились отдельные листочки, но и они крепко еще держались за веточки. Я замечал, что какие-то невеселые думы беспокоили моего знакомого Василия Ивановича Огарева, но старался расспросами не уколоть случайно болезненных точек души, ожидая, что он и сам откроется, когда придет тому время.

– Море, море – разгульная стихия! Море родило Афродиту. Богиня любви вышла из пенных морских вод. Не потому ли любовь сама, как буйная стихия. Да, как звучит поэтично стихия любви… Эх, любовь… – сказал Василий Иванович, вздохнув, и повернулся с живота на спину.

Как много она приносит людям зла, – продолжал он. – Вот бы научиться во время взнуздать ее… Люди, лишенные волнений и страстей чувствуют себя великолепно. Наверное, проводив любовь, с появлением старости люди и умнеют.

– Не поверите, – сказал мой собеседник взволнованно.   – Вот и я никогда не думал прежде о старости, считая, что она находится слишком далеко от меня, а я был всегда занят научной работой… все было некогда… с утра до вечера у стендов. Ночь пришла, едва перехватив что-нибудь из съестного, валишься в постель, и до звонка будильника, как в преисподнюю проваливаешься. Так незаметно и время мое пролетело. Три месяца назад, внимательно посмотрев на себя в зеркало, удивился тому, что в бороденку мою клинышком нити белые вплелись, да и голову густая седина припорошила. И тут меня тоска зеленая охватила от мысли, а зачем я живу? Кому я передам все то, что накопилось в моей голове? И кому я в старости буду нужен? Я ведь всего себя, без остатка отдал науке, полагая, что мир не стоил бы и ломаного гроша, если б не давал возможностей для своего изучения. Мне всегда было непонятно, как можно губить время, которого нам так мало отпущено, на какие-то там утехи, на так называемые плотские наслаждения, если нами еще недостаточно изучена сама природа.

– Значит, – заметил я просто, – физической любви вы не знали?..

Он замялся, словно собираясь с мыслями, потом вздохнул и сказал:

Нет, знал. Давно это было, я еще студентом был. По натуре я очень стеснительный для того, чтобы предложить самого себя. А девушек на нашем потоке не было… Случайно, вечером познакомился с одной актрисой. Имя и фамилия ее на театральных афишах где-то внизу петитом набирались. Опытная женщина была, ей и удалось подцепить меня на крючочек. Встречались мы с ней, когда ночь приходила, при тусклом свете свечей, в маленькой комнате, пропитанной духами и иными предметами туалета. Она не отличалась аккуратностью. Когда я приводил ее, сопровождая из театра, она торопливо раздевалась, расшвыривая свою одежду повсюду, раздевала меня и набрасывалась, как изголодавшийся зверь. Мне было приятно, что я удостоился внимания такой красивой женщины. Правда, она насиловала меня… я был в ее руках игрушкой. Потом у меня нестерпимо болела голова, мне казалось, что голову мою что-то распирает изнутри. Все кончилось, когда я увидел ее как-то утром, без грима, с реденькими седыми волосами и с глубокими морщинами на лице. Мне было стыдно и страшно. Я убежал…

И больше попыток вступить в контакт у вас с жен-щинами не было? – спросил я Василия Ивановича. Он приподнялся сел на топчане, обхватил голову руками, потом, оторвав их, и прямо взглянув мне в глаза, заговорил:

– В прошлом году, я отдыхал здесь же, в Сочи. Целыми днями лежал на берегу моря, бока свои солнышку подставляя. Ну, а море, эта толща воды, в огромной, без края тарелке, с выщербленными краями, всегда вызывало у меня чувство восхищения. Мне просто нравилось подолгу смотреть на него, это действовало на меня успокаивающе. Оно такое голубое-голубое, вдали сливалось с такими же голубыми небесами. Как в огромной голубой полусфере находишься… Воды морские то поднимались, накатываясь волнами на берег, то откатывались назад. Казалось, что оно спокойно дышит. Когда море волновалось, налетал ветерок, я уходил прочь от берега, брел по тропинке, ведущей в город. Там, разыскав зеленую лужайку с высокой густой травой, бросался наземь и тонул в травах, вдыхая их пряный, настоянный на солнце аромат. Иногда подходил к самому краю склона горы. Деревья расступались, и открывался вид на долину, лежащую у моря. Прибой издали казался линией кружев на голубом платье моря. Там внизу были шум и суета, здесь же царили покой и тишина. В один из таких дней, когда я лежал на траве и смотрел в небо, послышался шорох и из-за поворота, вышла женщина в белом полотняном платье. Она шла по тропинке и что-то вполголоса напевала. В руках у нее был букетик простых полевых цветов. Мне никогда не была понятна любовь женщин к цветам. Нет, я не против цветов, которые растут на клумбах, но зачем их рвать, чтобы через два-три дня выбросить в мусорную корзину? Женщина, кажется, меня, лежащего в густой траве не замечала. Вдруг она, вздрогнув, резко остановилась. Кажется, она не ожидала встретить здесь человека. Она сказала, успокаиваясь: – Фу, как Вы меня напугали! Господи, я совсем не ожидала встретить здесь человека. Вот пошла одна и, кажется, заблудилась…

Я молча смотрел на нее. Лицо молодое. Василькового цвета глаза. Небольшой аккуратный носик. Пухлые четко очерченные губы. Белокурые локоны беспорядочно падают на плечи, разметаемые ветром. Фигура стройная, крепкая. Кожа – загорелая. Она нарушила мой покой, но не скажу, чтобы мне это было неприятно. Я ответил ей:

– По тропинке можно спуститься вниз, к городу. Правда есть несколько ответвлений, которые могут увести в сторону.

Она улыбнулась милой улыбкой, двинулась в мою сторону и сказала просто, как старому знакомому:

– Проводите меня? Я боюсь заблудиться в тех от-ветвлениях, о которых вы мне только что сказали. Скоро в лесу начнет темнеть, и мне в ответвлениях вашей тропинки будет не просто разобраться…

Я давно не видел так близко от себя женщин. Я мог до нее рукой дотянуться. От нее сходил какой-то чарующий запах юности. У меня что-то поднималось в душе, волнуя и тревожа. Я видел прямо перед собой, не более, чем в метре, голые колени с ямочками по бокам, такие загорелые…

Я поднялся. Она взяла меня за руку, и мы начали спускаться. По дороге мы долго с ней разговаривали, как старые знакомые. Я узнал, что она москвичка, работала в школе. Что ей тридцать лет и что она – вдова. Мы условились о встрече на завтра. Я понял вскоре, что полюбил ее. Что она мне необходима. Перед тем, как уезжать, я сделал ей предложение. Разница в возрасте не смущала ее. Она дала согласие. Через три месяца, уладив все дела, она приехала ко мне в Обнинск.

Я так волновался в свою первую брачную ночь. Думаю, что так не волнуется в ожидании неведомого незнакомая с сексом новобрачная. Пока я принимал душ, она разделась и ждала меня в постели. Я старался не выдавать своего волнения. Прилег рядом и поцеловал ее в губы. Она ответила… А дальше… Дальше и говорить не стоит. Я оказался импотентом. Теперь, когда передо мной предстала радость любви в лице красивой молодой женщины, я ничего не мог получить… Самое страшное, что произошло со мной, я не могу вернуться к работе. Я стал жить ожиданием счастья, хотя всей душой понимаю, что оно ко мне не придет… Мне ведь уже 46, все-таки…

Отмечено статистикой, что число внебрачных отношений неуклонно растет. Причина одна – неудовлетворенность жены и мужа друг другом. Основным условием стала независимость жены от мужа, пусть все еще относительная. Прежде, когда браки регистрировались только в церкви, не только религиозные воззрения стояли преградой перед теми, кто пытался разорвать узы брака. Разве сами священнослужители всегда были чисты и в действиях, и в помышлениях своих? Еще и сегодня слышим о скандальных сексуальных похождениях тех, кто принял обет безбрачия. Были, чего греха таить, и такие, что мимо юбку пропустить не могли…

Как-то священник Н-ского прихода, отец Афанасий, в миру Федот Тараканов, обнаружил, что из его амбара исчезло три мешка пшеницы. Он догадывался, кто мог совершить кражу. Но без свидетелей факта того не подтвердить, в суд не обратиться. На исповеди священник говорит подозреваемому:

«Признайся, раб божий Степан, ты похитил мое зерно?

– Грешен, батюшка, – я. – Сознался вор.

Священник обрадовался признанию вора, и говорит голосом, полным жалости, таким, как говорит отец с блудным сыном: – Я тебя прощаю, сын мой, и Бог простит тебя. Только ты покайся прилюдно в своем грехе…». Произнося это, сам думает: «Признается, зерно можно будет вернуть, да еще что-нибудь прибавить».

«Хорошо, батюшка, как велишь, так я и сделаю» – говорит Степан.

Священник, обращаясь к пастве, говорит: «Что сейчас скажет Степан, то все – сущая правда! »

Вор, кланяясь народу, громко, так, чтобы было всем слышно, кричит:

– Все, что ни на есть рыжие дети по селу, то все от отца Афанасия! »

Страх перед наказанием божьим не всегда сдерживал сексуальные порывы. Надежнее действовала материальная зависимость. Она удерживала крестьянку надежнее пут всяких. Куда податься ей от мужа? Во власти его она! Уйдешь, мать с отцом не примут, заставят вернуться. А муж может и плетью отстегать, ибо бесправна она. Терпеть приходится и старого мужа, и блудливого. Среди богатых случаев измены было предостаточно, Богатая женщина была независимой, по сравнению с крестьянкой. А среди царственных особ блуд расцветал махровым цветом. Показателен в этом плане двор французского короля Людовика XIV. Двору короля были присущи все пороки французской и европейской аристократии. Увлечение азартными играми трудно назвать иначе, чем безумие. Проигрывали не только имения, состояния – саму жизнь. Другое зло – алкоголь, истреблявший и мужчин, и женщин, Герцогини пьянствовали в обществе своих лакеев. Принцы крови проводили ночи в парижских кабаках и утром возвращались пьяные в Версаль. Придворные дамы вели себя так вольно, что молодые люди отзывались о них с презре-нием.   В «моде» был гомосексуализм. Дурной пример подавал брат короля – герцог Орлеанский. Ярко накрашенный, в «мушках», обвешанный драгоценностями, он бросал нежные взгляды на молодых мужчин – предметы своей любви. В это извращенное «братство» входили племянники Конде, сын министра финансов Кольбера, родственники маршала Тюренна, граф Вермандуа – внебрачный сын короля. Процветал и женский порок – лесбиянство. Придворные рассказывали, что герцогиня Дюра готова была отдать свое состояние, чтобы провести только одну ночь с дочерью короля – 15-летней принцессой де Конти. Но сама принцесса отдавала предпочтение королевским гвардейцам.

И в наше время, где и среди кого больше процветает сексуальные пороки и измены? Посмотрите на богему Голливуда? Там разводы и браки так часты, как смены погоды.

Мотивы внебрачных отношений самые разные, но в них всегда наличествует элемент сравнения:

1. Супруги разделены местом работы. Он целый день проводит рядом с молодой девушкой…

Начинается сравнение…

2. Один отстал от другого в духовном развитии.

3. Молодые люди недостаточно узнали друг друга.

4. Любовный треугольник: Он – жена – любовница.

5. Жена из простой семьи.

6. Преждевременная старость…

Приведем примеры, наиболее часто встречающиеся…

…Они полюбили друг друга с первого взгляда. Более волевой и решительной оказалась она, Никто им не мешал, никто не давал советов, никто не поучал. Его родители давно покоились на кладбище, погибнув в автокатастрофе. Ее – жили далеко, в глухом селе на Украине, куда добираться было возможно от ближайшей станции только попутным транспортом. Да и были они в том селе только два раза. Первый раз, когда Оксана знакомила его со своими родителями. Второй, когда они отпуск свой летом проводили, через год после заключения брака. Оба выросли в деревне. Он был готов вернуться в село, к сельской жизни был привычен. Она, попав в город, не собиралась в деревню возвращаться. В теплое время года – куда ни шло, а осенью, когда грязь непролазная, на каждой ноге по пуду прилипает. Небо часто и горько плачет. Серое тусклое. Такие же серые дома и голые без листвы деревья. Если бы не крики петухов, да лай собак – могло бы показаться, что село все вымерло. Поселились в городе. Пошли на стройку. Работающим строителями место в общежитии предоставляли. Им на двоих выделили целую комнату. Кухня, правда, общая, но это ничего, когда и готовить то некогда. Виктор оказался мастером на все руки, но больше по плотничьей работе пошел. Она – штукатуром устроилась. Вернутся с работы усталые. Лень готовить. Поужинали на скорую руку, что Бог послал, помылись в душевой, и поскорее в постель. Секс сначала бурный, приносящий обоим чувственное удовлетворение, позднее равномернее стал, но быстрый – выспаться же надо, тут уж не до выкрутасов. Только в воскресенье и могли вволю «побаловаться». Завидует Оксана соседям. Женщины на легкой работе работают. Всегда чистенькие, ухоженные, от них домашним уютом тянет. А что она? Летом в спецовке хлопчатобумажной, со следами извести, в холодную погоду в ватных брюках, фуфайке и кирзовых сапогах. На маленькую ногу по две портянки нама-тывала, чтоб не спадали с ног. Наработается, намашется руками, снимет одежду, потом едучим разит, самой неприятно. Подумали вдвоем, подумали, и решили, что Оксана пойдет учиться на экономиста. Туго материально было на первых порах, потом Виктору разряд повысили, больше стал получать. А учеба, она и есть учеба. К тому же всегда в тепле, чистенькая. И люди вокруг чистенькие, с легким запахом духов. На стройке разговоры грубые, и мат не редкость. Там в тебе женщину не ценят. В спецовке и не видно тебя. Какое-то бесполое существо. Здесь и темы разговоров иные, и язык совсем иной. Здесь Оксана поняла, что в женщину настоящую превратилась. Стала встречаться с парнем одним. Красивый рослый, а вежливый какой… Встречает – ручку целует. Цветы не забывает дарить. Не то, что Виктор. Этот и выбрит чисто, и галстук красивый. Весь сверкает, как новая копейка. И поняла Оксана – не ровня ей Виктор. Не будит он у нее приятных воспоминаний. Наступила пора подумать о себе только…

Боже, как прекрасно море в августе месяце, когда лунный свет оставляет на тихой глади воды длинную светлую полосу, которая смещается при  вашем движении. Удар весла по воде и массы золотых точек рассыпается вокруг. Жара уже спала. Воздух напоен запахом ночных цветов. Вечера упоительно хороши. Евгений стоял со своей девушкой на пустынном берегу моря, прижимая ее легкое податливое тело к своей груди. Он зарывался лицом в ее длинные завивающиеся в кольца волосы, поднимая их, пропускал сквозь пальцы, целовал в затылок. Лида поеживалась. Она позволила себе расслабиться и ответить на поцелуи Евгения, отметив, что тот целоваться умеет. Большего она позволить себе не могла. Евгений понимал ее состояние и не настаивал. Он был еще в матросской форме. Ему в ней еще предстояло пересечь с юга до севера страну. Он был теперь волен, как птица – демобилизован, служба закончена. С Лидой он познакомился месяц назад, когда предоставлено было очередное увольнение на берег. Немногое может позволить себе военнослужащий днем, когда действовали суровые правила несения службы, и всякую минуту можно было напороться на военный патруль. Он, старший матрос, хорошо нес службу, ни разу не позволил себе допустить серьезное нарушение.

Сегодня был прощальный вечер, Евгений обещал Лиде вскоре вернуться назад и забрать ее к себе, в далекий Ленинград, о котором девушка почти ничего не знала, кроме того, что этот город – колыбель революции, приведшей царизм к свержению.

Евгений не обманул ее, вернулся в этот тихий приморский город. Сборы были недолгими, после небольшого свадебного торжества, на котором присутствовало 16 человек близких и родных, молодожены ехали в бывший Санкт-Петербург.

У Евгения из родственников там оставалась мать, перенесшая ужасы ленинградской блокады. Он сам о блокаде помнил смутно. Все, как было в каком-то туманном бреду. Он видел, как забирали мертвого отца и бабушку. Их тела, завернутые в одеяла, сносили вниз по лестнице, так как лифт тогда не действовал, но силы кое-какие еще у людей сохранились. А вот на труп деда их уже не хватило. Его с трудом сбросили вниз, с балкона. Тело глухо стукнулось об асфальт. Покойных похоронили в огромнейших братских могилах на Пискаревском кладбище. Под каким огромным квадратом земли покоились родные, Евгений не знал.

Приехавшую молодою невестку свекровь встретила спокойно, словно дочь свою. Пережившие горе ленинградцы многое понимали из того, что было иным недоступно. Лида стала работать на швейной фабрике «Светлана», познавая сложное портновское искусство. Семейная жизнь проходила тихо, без эксцессов. Прошло безоблачных восемь лет, двое детей прижили, и вдруг, Ев-гений уходит к другой женщине, бывшей когда-то соученицей в школе. Лида так и не узнала причину измены мужа. Естественно, принявшая Евгения женщина была врачом, условия жизни были много лучше. Но самое главное, новая женщина Евгения значительно больше знала о половых излишествах, о которых Лида даже и не слышала.

Прежде считали, что ребенок живет в чреве матери, как паразит. Этот взгляд неверен уже потому, что он наследует свои качества от обоих родителей, являясь по существу самостоятельным человеком. Мать и ребенка отделяет барьер, называемый плацентой. Прежде считали, что ребенок обеспечивается матерью всем необходимым в достаточном количестве, в доказательство приводя повреждение зубов матери, при недостатке солей кальция. Оказалось, это не так. Между матерью и ребенком устанавливается равновесие. При недостатке каких-либо веществ в организме матери, ребенок испытывает в нем тоже недостаточность. Правило распространяется и на вредные для организма вещества. Алкоголь, принимаемой женщиной, с кровью приносится ко всем органам, в том числе и к яичникам. В больших дозах он вызывает смещение соотношения между мальчиками и девочками и повышает смертность плодов. Алкоголь у беременной через плаценту от матери попадает к плоду. Пьяница в течение всей беременности подвергает своего ребенка воздействию алкоголя. Дети пьяниц, появляясь на свет, уже имеют тяжелые повреждения организма. Вредит алкоголь и грудному ребенку, попадая с молоком матери. Было установлено, что младенцы от пьяниц погружаются в глубокий сон, если мать перед кормлением выпивает большое количество вина. Если мать-пьяница не принимает вино, ребенок начинает вести себя беспокойно. Он уже, по вине матери, стал алкоголиком. Организм ребенка требует алкоголь.

На первом этаже многоквартирного дома проживала семья из трех человек: он, она и дочь, по имени Юлия. Отец был заслуженным пенсионером республиканского значения, прежде служивший прокурором, человек начитанный, убежденный атеист, верящий в справедливое действие советских законов, человек жесткий и жестокий. Жена была намного моложе его, дочь находилась в периоде, когда гадкий утенок вот-вот превратится в красивого лебедя. В квартире их часто были скандалы, слышались звуки разбиваемой посуды. Весь дом знал, что жена «заслуженного» человека пользуется любовью на стороне. Доходили эти вести и до возмущенного мужа. Свой гнев он проявлял битьем посуды, никогда и пальцем не коснувшись в гневе тела жены. А за что осуждать ее? Могла ли она получить дома то, чем постоянно нуждалась! Мужа привлекали только два действия: чтение и сон. Девочка росла изнеженной, родители пылинке не давали коснуться дочери. Кожа ее была бела, никогда загар не касался ее. Красивая головка на длинной лебединой шее, горделиво изогнутой. Действительно, шестнадцатилетняя девочка превратилась в стройную, с красивыми ножками, большеглазую красавицу. На всех соседей девушка посматривала свысока, не удостаивая их своим вниманием и не произнося никогда слова приветствия. Похоже, здорово согрешило перед Богом и людьми семейство. Первым из жизни ушел его глава. Утратив контроль над своим сознанием, он стал забывать возвращаться  с прогулок домой. Его знали хорошо в городе и приводили всякий раз, грязного, продрогшего, с диким блуждающим взором. Но, как-то он исчез, да так, что многодневные поиски вокруг города Керчи не дали никаких результатов. Скелетированный труп его нашли через полгода в посадке деревьев близ автомобильной дороги, около города Симферополя. Опознали его только по кускам зубного протеза. Мать разбил паралич. А дочь, родив от кого-то сына, спилась. Она еще некоторое время сохраняла девичью свежесть. За стакан поднесенной водки она отдавалась первому встречному, в открытую торгуя своими прелестями. Соседи поражались тому, что у такой «потерянной» матери растет прекрасное спокойное дитя. Не догадывались они, что ребенок спокойно спит потому, что перегружен алкоголем, полученным через молоко матери. Потом молодая мать и ребенок исчезли. Странное состояло в том, что не нашлось некого, кто пожалел бы о распаде и гибели ячейки социалистического общества!