Благие намерения гл. - 14 Отредактировано

Для тех кто случайно забрёл - ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: СЛЭШ!

Сегодня Марку не работалось и он постоянно смотрел на часы, откидывался в кресле и задумчиво смотрел в окно. Мысли неизменно возвращались к Ромке, и ему всё время казалось, что он что-то упустил. Что-то не понял, не рассмотрел сегодня утром.

Потом, это ему надоело и где-то к обеду, он наконец раскачался. Пошли звонки, посетители и стало не до мыслей и воспоминаний. Работа полностью захватила Марка.

После обеда, на трудовом фронте наметилось затишье и он удовлетворённо вздохнул. Ну что ж, сегодняшний день неплох и даже очень неплох. Завтра должен полететь человечек к французам и через несколько дней, на их счёт поступит кругленькая сумма.

«Если с Ромкой что-то выгорит, можно будет махнуть на отдых», - подумалось ему.

И уже представилось, какой загорелой станет Ромкина кожа, как обесцветится полоска волос, которая сбегала вниз от пупка к паху, какую привлекательную приобретёт, золотистую рыжину. И какой шелковистой станет на ощупь.

Марк сглотнул. Всё-таки, чисто физически, парень привлекал его.

И тут нарушив его мечтания и грёзы об отпуске, в это чудное видение ворвался голос Натальи:

- Марк Захарыч, к вам посетительница. Говорит, ваша бывшая жена.

Марк чертыхнулся про себя и чуть не свалился с кресла. Ну зачем, к нему пожаловал этот кошмар?

Люба была самым последним человеком из женского племени, с кем бы ему хотелось встречаться. И не то что иногда, а ВООБЩЕ НИКОГДА, ни при каких обстоятельствах!

Наверное, если бы они вдвоём остались последними людьми на Земле и Бог громогласно повелел бы им плодиться и размножаться, Марк не смог бы этого сделать. И не потому, что к женщинам его не тянуло, нет. Он бы согласился, с одним условием: кто угодно, но не эта женщина!

Бывшая жена навсегда вытравила в нём стойкое и не проходящее с годами отвращение, к своей венценосной особе.

И что теперь понадобилось этой женщине-солнцу у него в офисе? Что вообще, ей от него надо?

- Пусть войдёт. Наталья, не суетись, кофе чай не предлагай. Усекла?

- Усекла, Марк Захарыч, - по голосу  секретарши можно было догадаться, что та улыбается. Наташка была ценным работником, умная и в меру работящая. А ведь когда-то, он не хотел её брать к себе. Марк улыбнулся былым воспоминаниям. Благо, послушался Димку и взял на работу «серую мышку».

И вот таким улыбающимся и увидела его бывшая жена.

- Значит, ни кофе, ни чая я не заслуживаю? – ядовито плюнула злобой.

Чисто внешне Люба не изменилась ни капли. Всё та же изящная хрупкая блондинка с тонкими чертами лица. Кому-то она до сих пор кажется привлекательной, милой. А для него та стала монстром в женском обличье. Уродливым и мерзким, к которому, не то что подойти тянуло, взглянуть без отвращения было нельзя. И каждый раз, при взгляде на эту женщину, его передёргивало.

Люба принесла с собой тяжёлый удушливый аромат своих духов и раскалённую до бела злобу. Всё тоже, что и всегда. Всё своё ношу с собой. Нда, некоторых людей жизнь ни чему не учит, так и прут, по ней выпучив глаза, не оглядываясь, не принимая в расчёт весь остальной мир. Законченные эгоисты до мозга и костей, которые ежеминутно злятся и недоумевают: от чего же весь мир не поклоняется их божественности? И Люба была как раз из этих божественных неземных созданий. Только за своей слепотой она вовсе не замечала того яда и тьмы, что дымным шлейфом оставляла после себя. И бороться с ней было просто глупо и напрасно. Лоб и рога у женщины были на зависть всем баранам – ни чем не прошибить!

- Здравствуй, Люба. Ни чай, ни кофе я с тобой пить не собираюсь. И да, я считаю, что именно от меня, ты их не заслуживаешь. Итак, чем обязан, этому нежданному визиту? И будь добра, поторопись с изложением причины, я на работе и тебя сюда не приглашал, - отбил он предыдущую атаку злости.

Женщина стала белой что полотно, зрачки сузились, превратившись в едва заметные точки, она открыла рот и... вновь его закрыла. Отвернулась и судорожно вздохнула.

А вот это, было  уже плохо. Ей что-то надо было от него. Что-то настолько важное, что она готова сдержать свою бешеную сущность, разрушительной мегеры.

- Ты ничуть не изменился дорогой, всё такой же… холодный и бессердечный, - пропела с ненастоящей приторной улыбкой, вновь повернувшись к нему.

- Люба, что тебе надо?

- Марк, - женщина сцепила руки и жалобно посмотрела на него, - помоги мне!

- Я повторюсь, что тебе от меня надо? – добивался он ответа.

Вежливые танцы давно уже станцованы. И теперь, ничего кроме холодного бешенства к этой женщине он не чувствовал. Та  злобно глянула на него, поправила распахнутые полы дорогого пальто и расстегнула пуговичку на ядовито-зелёной кофточке.

- Это сложно! - огрызнулась женщина.

Марк закрыл глаза и стал считать. Как она не довела его до сердечного приступа, когда они жили вместе?

- Люба, если не поторопишься, клянусь, вызову охрану. Я не желаю видеть тебя в своей жизни.

- Это мой младший брат. Он такой же, как ты! – выкрикнула та.

- Что значит такой же, как я?

- Этому идиоту, нравятся мужчины!

Всё стало проясняться, только вот легче от этого не стало.

- И?.. Что конкретно, ты  хочешь от меня? Я поклялся себе, что никогда и ни за что, не пересекусь с твоей ядовитой семьёй.

Люба снова открыла рот, видимо собираясь укусить, но вспомнив, что это она сюда пришла, захлопнула челюсти.

- Ванька не такой! Этот идиот, ничего ещё не знает, жизни не нюхал! Придурок безмозглый!

- Короче, мне надо работать, тебе идти по своим делам. Ты как старшая и более опытная сестра, научишь САМА, всему своего братца. И будете вы замечательно жить, но без меня. Идёт? – попытался он выпроводить бывшую жену из кабинета.

- Нет, не идёт! – огрызнулась та.

Бешенство тёмное и неконтролируемое стало подниматься откуда-то изнутри, эмоции стали захлёстывать и Марк готов был собственноручно выпихнуть из своей жизни эту вновь сверзившуюся ему на голову женщину. Но каким-то чудом, он сдержался и не опустился до рукоприкладства.

- Люба, ты уже давно живёшь в Москве. Ты всё здесь знаешь. Вот и знакомь своего братца с радостями столицы, а меня оставь в покое! – он всё-таки не удержался, повысил голос.

- Нет, дорогой! Я ничего не знаю о голубых, я никогда не интересовалась вами!

Наверное, со стороны они походили на двух грызущихся собак, готовых кинуться друг на друга. Марк шлёпнул руку на лицо и медленно провёл ею, стараясь привести мысли и эмоции в порядок. Хоть немного, но успокоиться. А иначе… он убьёт эту крашеную блондинку или сам сойдёт с ума! Если их общение продолжится, ему хана. Полная и абсолютная.

- Люба... - он встретился с глазами бывшей жены и тяжко вздохнул. Эта сука пойдёт до конца. Если он не согласится ознакомить её драгоценного младшего братика с жизнью геев, то эта мегера перевернёт всю его жизнь с ног на голову.

И Марк сдался. Он еле выжил, после всего одного года их совместной жизни и развода. И он просто не вынесет ещё одного появления в своей судьбе этой "сиятельной" особы.

- Хорошо, я познакомлю твоего братца с миром геев, но... - он помолчал - если ты, клятвенно пообещаешь, что оставишь меня в покое и, НИКОГДА впредь не будешь лезть в мою жизнь.

- Да нужен ты мне!

- Люба!

- Хорошо дорогой, я клянусь, не трогать тебя. Знаешь ли, мне и без тебя есть кем заняться.

- Ты даже не представляешь, насколько я счастлив это слышать, - сказал он чистую правду. Блондинка успокоилась, заулыбалась.

- Где ты теперь живёшь, Марк? - он рассмеялся на этот вопрос.

- Неужели ты думаешь, что я приглашу тебя к себе домой? - Женщина метнула в него злобный взгляд.

- Не вижу ничего смешного. Но ведь, как-то надо познакомить тебя с братом?

- Дай мне его телефон. Я сам, без тебя, с ним познакомлюсь.

Вот именно так, внезапно и совершенно неожиданно, появился на его горизонте Ваня.

Люба слово своё сдержала и к Марку не лезла. Пару раз он созванивался с братом бывшей жены. Ване совсем недавно исполнилось двадцать лет. Он и не думал, что у Любы с братом такая огромная разница в возрасте. Этот разрыв составил целых пятнадцать лет. Парень только начал учиться, жил на квартире, которую для него сняла сестра. Москвы не знал и видимо боялся этого шумного, огромного, людского муравейника.

Разговаривая с ним по телефону, тот запинался, и создавалось впечатление, что парень стеснялся его.  

Странно это было слышать. Что бы кто-то из семьи бывшей жены стеснялся? Скорее ад замёрзнет, чем в этом змеином клубке родится что-то нормальное. Вот и в этой ситуации с братцем, Люба показала свою эгоистичную натуру. Возиться с парнем ей было недосуг и поэтому она сплавила того Марку на шею. А ему хотелось скорее ознакомить Ваню с достопримечательностями столицы, познакомить с парой - тройкой их ребят и откланяться.

А Роман пожив пару дней в гостеприимной квартире, оттаял, набрался сил и всё-таки подгадал день, чтобы забрать свои вещи из родительского дома.

По пятницам у маман был особо напряжённый день. Утром та ходила на пилатес, сразу после этого - бассейн, затем короткий визит домой и следом - салон красоты, где она пропадала несколько часов.

Вся жизнь Романа в родительском гнезде сводилась к военным действиям. Нет, не открытым. Он уже давно вёл партизанскую войну с матерью. А если желаешь победить, то нужно знать всё о дислокации и манёврах противника, чтобы в час икс не попасть под зоркое око родительницы. Ромка долго собирал эти маленькие кусочки головоломки – жизни, которую вела мать за пределами дома. Он сто раз переспрашивал, приезжал и звонил, то в одно время, то в другое. Роман, словно складывал кусочки пазла, который нужно было собрать и понять.

Мать привычки не меняла и благо, что её жизнь была распланирована и понятна. Это намного облегчало его действия, его постоянные уклонения от материнских атак. Эта затянувшаяся на годы война порой бесила, порой вызывала нездоровый азарт, а порой надоедала до оскомины. А мать даже и не догадывалась о том, что он, как заправский шпион, изучал и просчитывал каждый её шаг.

Бывали правда и провалы. Война, она всегда война - то одна сторона выигрывает, то другая. Благо теперь, он решил остепениться и осесть у Марка. Оставалось забрать кое-какие свои вещи и всё.

Самый главный и решающий его козырь в переезде, состоял в том, что ещё ни одного раза, мать не обедала по пятницам дома. Этот её обед вне дома плавно перетекал в ужин, а там и в ночь. Иногда, она не возвращалась  на ужин. Отец, обычно тоже по пятницам не появлялся. И именно этот день, был наиболее удачным для изъятия своих вещей из дома и неторопливой капитуляции. Он собирался покинуть это опостылевшее поле боя, это гнездо, которое никогда не считал своим домом.

Собираться было радостно и весело. У него было не так уж много вещей, которых он хотел взять с собой. Зачем тянуть всё барахло, что приобретала ему маман? По большему счёту, он ненавидел всё, что так или иначе было связано с этим домом. И поэтому, собирался быстро и уверенно, заранее знал, что возьмёт, а что оставит.

Ромка знал, что торопиться не обязательно. Понимал, что у него уйма времени и что никто его не застукает, не помешает, но всё равно торопился. Ему до нервной чесотки хотелось покинуть этот дом и никогда в жизни не возвращаться сюда.

Да, он покидал это место как тать, как дезертир, но биться и дальше в этой глупой бессмысленной войне не было ни желания, ни интереса. Надоело и опостылело. Ромка хотел жить, а не воевать. Жить открыто, без маски вечного паяца и кривляки. Он хотел самостоятельности, а не вечного подчинения.

Положил свой бук сверху вещей и застегнул молнию на спортивной сумке. Осмотрел свою комнату – эту тюремную камеру и усмехнулся горькой усмешкой.

Ему никогда не понять тех, кто отчаянно стремится создать семью. Хотя, может, у него стойкое отвращение к семейной жизни, потому что это у них, всё такое показушно-ненатуральное? Может, в нормальных семьях есть тепло и что-то ещё, ради чего люди и строят эти ячейки общества?

Не повезло ему. Не узнал он, что такое дом и как может быть в нём тепло. Его всегда до невозможности поражали сверстники, которые стремились домой, с любовью отзывались о родителях. Роман смотрел на них как инопланетянин на аборигенов. Вроде и у него был дом, родители, а понимания о чём говорят ровесники, не было.

Он не удержался – соорудил белый флаг капитуляции. Воткнул за письменный стол черенок щётки, на которую привязал белую наволочку. Чем не белый флаг? Маман победила. Ура ей! Враг наголову разбит и позорно покинул поле боя!

Интересно было бы посмотреть матери в глаза и выложить ей всю правду. Все свои настоящие чувства. Рассказать всё о её доме, о её воспитании, и о материнской любви.

Вот интересно, она вообще понимает слово любовь?

Отвечая сам себе, Ромка покачал головой. Скорее всего, нет, ничего маман не понимала.

Для неё всё должно было соответствовать идеалам, самым идеальным и непогрешимым. Муж должен соответствовать такой-то программе, сын - чуть отличной от мужниной, совсем другой, но тоже программе. И вся её жизнь тоже распланирована и расчерчена на идеальные линейки, которые никогда и ни при каких обстоятельствах не пересекались.

Сын отклонился от намеченной программы? На лечение его! В карантин! Убить все вирусы, устранить сбой! И при этом, всем вокруг и себе в частности, твердила, что всё это - делалось от огромной и чистой любви.

И совсем не важно, что эта любовь чуть не отправила мужа в могилу, а сына заставляла скитаться по чужим домам, лишь бы лишний час не находиться в родном. Что давно разрушила всю их семью, если та, как такова, вообще у них существовала.

Роман забросил сумку на плечо и со спокойной душой покинул квартиру. Мысленно пожелал маман дальнейших успехов. Об отце он даже и не подумал, слишком далеки они были, слишком холодные и напряжённые отношения имели. Ромка так и не смог простить ему то, что тот не заступился, когда мать упекла его на лечение.

Он занял одну из трёх пустующих спален в Марковой квартире. И с улыбкой рассортировал свои вещи в огромном шкафу.

Марк до сих пор относился к нему настороженно, особо не приближал, присматривался. А он и наглел особо, так, немного поддразнивал мужчину, но приличия соблюдал.

Домработница не привыкшая, что кто-то лишний обживается в квартире, косо смотрела на него. Но не забыла поинтересоваться, надолго ли он тут задержится. Вроде как, ей нужно было знать, на сколько человек еду готовить. Огорошив женщину, что он теперь будет тут постоянно, закрылся у себя в комнате и стал обустраиваться дальше.

В голове стали бродить коварные мысли о том, как обратить внимание Марка на себя. А то всё последнее время, они только и жили как соседи. Никаких попыток к сближению Марк не предпринимал, а Ромку это не устраивало. Не следовало пускать ситуацию на самотёк, а добиваться мужчину надо было. Он ведь пообещал стать хорошей женой для Марка.

Конечно, заявиться сюда той памятной ночью, было плохой идеей. Мужчина сильно разозлился на его неверность.

Роман вздохнул. Ну совершил он глупость, так он готов всё исправить. Всё равно ведь прошлого не изменить. Да, он сожалеет об этом, просто тогда, ему это было нужно. А иначе, перегрев мозга бы произошёл, а там и до замыкания недалеко.

Он невесело улыбнулся. А всё маман. Извратила, отравила и чуть не сделала его настоящим психопатом.

Ромка закрыл глаза и сказал себе:

- Хватит вспоминать! У меня теперь новая жизнь. Прошлое осталось на другой странице. И нефиг лезть туда! Всё равно, ничего хорошего там нет. Забыть и двигаться вперёд!

Как не странно, но это помогло. Мысли вновь вернулись к их с Марком ситуации. И решив, что домработница отлично подойдёт для добычи ценной информации, отправился в разведку. Вдруг, женщина сообщит ему что-то ценное о мужчине? Например, что тот становится ручным от ложки рыбьего жира.

Вспомнив мульт про колобков, Роман чуть не рассмеялся в голос. Некрасиво сравнивать Марка с похищенным слоном, но зверюга ведь обожала то, что все ненавидят. А почему мужчина не может любить что-то такое, о чём никто не знает? А домработницы знают всё. Это ещё классик утверждал. Значит, надо было попробовать подружиться с женщиной.

А вот дружбы и не получилось. И как только Ромка не бился с молчаливой домработницей, но толком ничего и не добился. Раиса молчала как партизан на допросе.

Нет, она рассказала о себе, о том, как тяжело жилось её мужу инвалиду. И что жизнь сейчас сумасшедшая и непонятная. А о Марке - ни единого слова не сказала! И плюнув на всё, он оставил женщину в покое.

Марк вошёл в квартиру, снял тонкое пальто, бросил ключи на столик. Куртёнка парня поселившегося рядом с ним, сиротливо висела на вешалке. И эта висящая одёжка неожиданно сказала ему, что теперь он не один. Теперь, его дом не пуст и кто-то ждёт его.

Он посмотрел на часы. Сегодня у него была назначена встреча с Ваней. Он скривился, будь его воля, послал бы братца бывшей жены куда подальше и жил бы со спокойной совестью. Однако дал обещание. Угораздило же!

Романа он собирался оставить  дома. Возьми того с собой, вдруг, зеленоглазый учудит что-то непотребное?

Марк прошёл к себе в комнату, сел на кровать и, развязав галстук, бросил рядом с собой. Ромки не было видно, наверное, сидел в наушниках и не слышал, что он вернулся. Он потянулся, скоро нужно выдвигаться на встречу с Ваней, поэтому душ отменялся. Пару минут передышки и новая дорога, новая встреча.

Насколько же быстро и кардинально изменилась его жизнь, за последнюю неделю! Прямо и самому не верилось в произошедшее. Ещё совсем недавно он жил совершенно один и страдал от одиночества. Тосковал и мечтал о чужом парне. А теперь с ним Ромка, тот, которого он всегда считал лишь временным партнёром по связи без долга и обязательств.

Почему всё меняется? Становится с ног на голову? Почему вещи, которые были привычными, вдруг обретают совсем иные очертания?

И что ему делать с зеленоглазой «женой»? Парень только и ждал, чтобы его пригласили в койку. Поведение Романа с тех пор как тот стал жить с ним, было безукоризненным, ну почти что так. Возможно, что-то у них и получится. Можно было бы успокоиться и начать строить более серьёзные отношения с тем, кто был рядом.

Но ко всему прочему, появился в его жизни незнакомый и пока далёкий мальчик Ваня. Судя по разговорам чистый и невинный.   И  у Марка, не смотря на все отговорки, но проснулось любопытство. Стало интересно, что тот за человек? И сам себя же и одёргивал. Ну не могло быть в семье Любы ни единого нормального человека! Вместо людей, там шипел и извивался клубок змей. И Ваня этот, скорее всего, будет каким-нибудь ядовитым гадом.

Но по телефону этот парень не казался шипящим гадом. Наоборот, легко смущался и запинался. Разговаривал с ним уважительно и вежливо, вполне по-человечески. И голос у Вани был красивый, с бархатистыми тёплыми нотками. Заинтриговал тот его, пусть немного, но ведь было же!

Вспомнилась поговорка про кошку. Любопытство, когда оно ненужное, до добра не доводит.

- Марк, а ты уже дома? Привет! - Ромка уселся перед ним, как японская гейша на колени, обхватил колени и заглянул снизу вверх ему в глаза. Положил голову на колени, потёрся щекой о его ноги. – Я соскучился.

Он запустил пальцы в чёрный шёлк волос парня, приподнял его голову и, нагнувшись, поцеловал.

Роман соблазнял, старался увлечь, но Марк не собирался поддаваться, разорвал поцелуй. Посмотрел в зелёные омуты глаз и одними губами выдохнул:

- Ночью.

В глазах парня вспыхнула радость. Тот медленно облизнулся и кивнул.

- Хорошо, - и качнувшись вперёд, снова приник к нему. Ромка ластился, как зверёныш, которого не баловали лаской и теперь, тот сам выпрашивал её.

Соскучился. Озяб. В принципе, не так уж они и отличаются друг от друга.

- Устал? – лизнул тот его ладонь. – Трудный день?

- Да день не трудный, но муторный, - делился Марк и понимал, что ему нравится это. Рассказывать, что сегодня было, как искали заплутавшего испанца.

«Может взять парня с собой? » - подумал Марк.   Мысль показалась соблазнительной.   Любиному братцу стоило показать, что он занят. А то увидит его одинокого и напридумывает ещё себе неизвестно  чего. А оно ему надо?

Хоть и было любопытно, но раз уж он с Ромкой, то так тому и быть. От добра добра не ищут. И этот новый парень Ваня, вполне может оказаться таким дерьмом, что Ромка, по сравнению с тем, покажется ему ангелом. Могло такое случиться?   Очень даже.

Вот именно поэтому, Марк поцеловал Ромку в ухо и спросил:

- Хочешь со мной?

- Ты куда-то собираешься? -  руки парня залезли под рубашку и погладили голое тело.

- Мне надо познакомить брата моей бывшей с жизнью геев, - сказал чистую правду. Парень замер и удивлённо посмотрел на него.

- Зачем?

- Тот думает, что он гей, -  зеленоглазый расплылся в улыбке.

- Да ну, ты гонишь! Брат Любы? - Марк ответил на улыбку и кивну.

В прошлом Роман один раз столкнулся с его бывшей женой и имел представление об этой стерве.

- Я клянусь, - его стала забавлять эта ситуация и ещё, безумно понравились хитрые черти в зелёных глазах.

- И ты хочешь взять меня с собой? – многозначительно спросил тот. Оскалил белые острые зубы и хищно щёлкнул ими.

- Только без членовредительства! - предупредил Марк, а парень скользнул к нему на колени и прижался всем телом.

- Только если ты будешь рядом со мной.

- Точно?

- Торжественно клянусь! – потёрся носом о его шею Роман.

- Ну смотри мне! – пригрозил Марк и, взглянув на часы, понял, что пора выдвигаться. – Раз ты со мной, тогда брысь одеваться! – скомандовал.

Парень соскочил с его колен и провёл рукой по домашнему наряду. На Романе было тонкое трикотажное одеяние, нечто среднее между пижамой и спортивным костюмом.   Пояс штанов располагался как раз на бёдрах, то ли так было задумано, то ли зеленоглазый его соблазнял. Потому что при движении, обнажался живот и поясница.

- И что, тебе не нравится этот прикид? Для тебя ведь старался, – повернулся тот задом и потряс ягодицами, как танцор. И где только такому научился?

Марк зачарованно уставился на тугие полушария и сглотнул. А Ромка повернув голову, посмотрел на него и призывно вильнул задом, соблазнительно прогнулся. А когда он уже протянул к тому руку, гибко выпрямился и сорвался с места, радостно хохоча.

Рука цапнула пустое место и Марк улыбнулся.

Вот зараза! Хитрющая бестия, с которой явно не соскучишься. Ну а для этого танца, будет сегодня и время и место. Ночью.