Соня. Глава 17

Глава 17. Последняя.

Подходит очередной срок месячных, а их нет. Ни на солёное не тянуло, ни на кислое. Спокойно дожидаю. Срок подошёл, а их нет. Кто? Или начальник, или муж. Больше в этом месяце никого не было. Муж уже через день мной занимался. Поработайте так, может вообще не сможете. А он ещё умудрялся хоть через день, но порадовать меня. После поездки к маме совсем всё иначе пошло. Я бы и от начальника отказалась, да прибыль от него хорошая в семью шла.

Перед Новым годом было. Опять к гинекологу. Он смеётся. Часто, говорит, чешуйки расти стали. Уж не влюбилась ли в меня? Может, говорит, иначе её снимать будем? Обидно было, но стерпела. Попросила выяснить, не беременная ли. Он велел анализы сдать. Там и видно будет.

На другой день уже известно стало. Беременна. Я перепугалась. Вот потаскуха! Как теперь дальше быть? Как узнать, от кого. Опять к маме. Может, она подскажет.

А она только по выходным дома бывает. Опять Кирилла на учёбу вести? У меня опять зуд начинается. Отчим, конечно снимет. Но вроде уходить от этого стала. А тут опять начнётся.

Поехали опять в баню. Как раз мама заказала приехать. Кириллу не сказала, что беременна. Сказалась, что недомогаю, поэтому в баню не пойду. Одни мужики пошли. Вот тогда я с мамой и завела разговор. Она меня очень огорчила. Нет, говорит, способов узнать от кого. Вот родится, тогда видно будет. Рассказала я маме про начальника. Она только головой качает. Я, говорит, так высоко не летала. Смотри, говорит, с высоты падать больнее. Не волнуйся, родится, придумаем что-нибудь. Кириллу-то сказала? Нет, говорю.

Тут мужики из бани пошли. Сначала ребятишки. Красные, как рачки маленькие. Мужики над ними здорово поиздевались. Сперва едва говорить могли, а потом, наоборот, остановить не могли. Так им понравилось! Тут и мужики привалили. Тоже красные. Видно тоже поиздевались друг не другом. Сидят все, морс глушат. Мама пиво мужикам поставила. Сама в баню пошла.

-- А ты что?

-- Ей теперь в жару нельзя ходить. Беременная она.

Что тут началось!? Кирилл плясать пошёл, ребятишки ему помогают. Отчим глаза выпучил и замер. Наверно, считать стал, не он ли отец. Мама посмотрела на них и рукой махнула. Ушла в баню.

25-го у Саши был день рожденья. Отец подарил ему железную дорогу. Игру такую. Они тут же собрали её. Небольшой овал из железнодорожных рельсов со стрелками и станцией. Включаешь батарейку и по железной дороге бежит паровозик, таща за собой три вагончика – пассажирский, крытый товарный и платформу. Отключил выключатель, они остановились. Включил назад, они пошли назад. На стации рычажок переведёшь, поезд на боковой путь уходит. Только собрали, такую же принёс Иван Иванович. Он теперь считал Кирилла другом и не мог не поздравить его сына. Почти все мужики стали переделывать теперь дорогу иначе. Станцию сделали с тремя путями, поездов стало 2, а сама дорога стала в полкомнаты. Не успели сесть за стол, как пришли мама с отчимом. И тоже с такой же железной дорогой. Хотели ещё раз переделать, да мы с мамой погнали их за стол. Вроде трое-то взрослых, а увлеклись, как малыши.

Малыши не столько за столом сидели, сколько рвались поиграть. Пока мы выпивали, они устроили крушение, столкнув оба поезда. Шуму было! Не от крушения, а от них самих.

Я всё никак не могу привыкнуть к появлению Ивана Ивановича. Каждый раз, как он у нас появляется, чувствую себя очень неловко. А тут ещё и отчим. Два любовника в одном месте! Да ещё и при муже!

Чуть посидели, мужики опять в детскую сбежали, нашли повод. Железную дорогу опять переделали. Теперь у них по рельсам бегали три поезда, а станций стало две. Пять мужиков играли в детскую игру!

На новогодний бал раздали приглашения. Их два будет. Один для рабочих, другой – для ИТР. Будут ещё детские утренники. Один общегородской, детсадовский и два школьных. Мы получили все приглашения, кроме школьных. Я попросила Кирилла отказаться от бала для рабочих. С трудом выпросила приглашение для Валентина. Так как мы сомневались, что он придёт, то приглашение было из резерва. Как раз на дне рождения Саши я и передала его отчиму. Он положит его на видное место, когда пойдёт включать отопление.

На балл мне идти не хотелось: не было у меня не только хорошего платья, но даже пальто зимнего. Ходила в том, в котором училась в ПТУ. Кириллу дали ссуду на покупку. Не хотелось залезать в долги, но Кириллу приказали быть на балу в обязательном порядке. Кроме одежды меня смущала и внешность. Рыжая и веснушчатая я не нравилась даже самой себе. Самое пошлое было в том, что всё тело было в веснушках. Честно сказать, даже половые губы в них. Дал же бог! Но ведь мужа обязуют, значит, и я должна идти.

Сначала стеснялась. Когда Кириллу Дед Мороз передал грамоту областного управления лесного хозяйства, смущение немного прошло. После награждений выпили. Мне не полагалось, но уговорили чуть приложиться к шампанскому. После этого я забыла и про веснушки, и про рыжесть.

К концу бала уже боялась, как бы Кирилл не заревновал. Перетанцевала со всеми, кто там был. Отплясывала и русскую, и цыганочку, и все танцы, какие были. Кирилл смущался своего неумения. Зато Иван Иванович стал оказывать такое внимание, что пришлось его урезонить.

Перед Новым годом было 2 рабочих дня. Иван Иванович не упустил того, что мы должны встретиться. Он пытался подарить серьги с камнями, но как я буду мужу объяснять? Пришлось их оставить на работе.

Говорят, как проводишь или встретишь Новый год, так его и проведёшь. Иван Иванович был со мной и перед, и после Нового года, значит, так и придётся общаться с ним весь год.

В первый же понедельник после праздника пошла в егерскую. Опять был Валентин. Опять он меня насиловал по моему согласию. У меня и так мужиков теперь было достаточно, но к нему тянуло. Валентин почему-то сказал, что он приехал только на день. Шкуры теперь не портятся, поэтому их оставляют подолгу. Он как раз приехал отправить. А обработали они их в прошлый вторник, так захотели рабочие.

С Нового года жизнь пошла однообразно. Каждый вторник и пятницу мной занимался Иван Иванович, первый понедельник каждого месяца – Валентин, а Кирилл пользовался, когда и сколько хотел. Валентин, узнав о беременности, спросил от кого. Я сказала, что от него.

-- Денег дать на аборт или рожать будешь?

-- Рожать буду.

-- Отцовство не признаю, на алименты не рассчитывай.

Так мне что-то обидно стало, что едва удержалась от слёз. Не хотела больше приходить, да будто чёрт меня к нему нёс. Много позднее узнала, что к нему мама через 4 недели бегает. Приходит включать отопление вместо отчима, и там они встречаются. Отчим, сказала, слабеть стал. Мне тогда жалко его стало. Опять встречаться стали. Он к нам приходил. Кирилл на работе, дети в садике, я когда хочу тогда и иду, куда мне надо. Больше всего мне было интересно, как Валентин с мамой-то сговорились? Хотя, у него же в студенчестве тоже старенькая женщина была. Но больше всего меня удивила мама. Про неё я узнала уже весной.

Как и Валентин о том, чей у меня ребёнок, меня спросил Иван. Тоже сказала, что от него. У Ивана реакция была совсем противоположная. Он чуть не задушил меня в объятиях, стал более внимательным, предусмотрительным, хоть от пользования даже не подумал отказываться. С того дня стал приносить всякие пустяковины, витаминами всякими просто завалил. Как-то размечтался, что разведёт меня с Кириллом и женится сам. Когда я возмутилась, что его дети мне ни чуть не меньше родные, чем мой, он успокоил, Кирилл в обиде не будет. Но до самого декретного отпуска от своих притязаний не отказался.

Отчим ничего не сказал, только пыхтел, пока не ушёл. Вот и надейся на мужиков!

На женский день нам дали талон на мягкую мебель. Как раз к празднику выкупили.

С марта у меня стал заметен живот. Меня поставили на учёт.

Рожала в сентябре. Не очень сильно мучилась. Врач сказал, что травма помогла. Она ещё в детстве достаточно расширила влагалище, поэтому даже разрывов было очень мало. Правда, таз оказался узковат. Ребёнок с трудом протиснулся. Меня это невероятно удивило: при такой широкой заднице узкий таз!

Когда мне показали девочку, я ужаснулась. Она была копией одного из моих пацанов, только что рыжая. Я его не видела с самого ПТУ. Остальные ребята учились в гражданских вузах, а этот поступил в военное. Наверно, дисциплина была не очень, в отпуск не приезжал. А потом и родители куда-то уехали, ему приезжать стало не к кому.

Спросила врача, как такое может быть. В сторонке спросила, чтобы никто не слышал. Он говорит, полигония – гены всех самцов остаются в теле самки. Основные гены будут отцовские, а остальные могут дать такие вот последствия. Попросила помочь объяснить это Кириллу.

Из роддома меня встречали все мои мужики, кроме Валентина. Почему-то каждый думал, что ребёнок его, что врач наводит тень на плетень, спасая судьбу малыша. И в то же время не хотели подставлять меня, будто встречали вместе с Кириллом. Отчим, как родственник, а начальник, как друг Кирилла. Все подержали малышку. Только младшему дали лишь подержаться за неё. Побоялись, что уронит.

Цветов в родилку натаскали, те шутили: не поместятся. Шампанского и коньяка было столько, что родилка могла три дня гудеть беспробудно. Домой меня привезли на «Волге» начальника. Там нас мама встречала. Получился пир горой.

Кирилл почти свыкся с тем, что девочка похожа не на него. Скоро данные анализа привезли, что по набору генов отцом является Кирилл.

Всё успокоилось. Таких памятных приключений уже не стало. Всё стало как-то естественно и буднично. У Кирилла сил на меня стало со временем хватать на раз в неделю. Я ему сказала, что буду гулять, он согласился. Только знать не хотел, с кем и когда. И чтобы другие не знали.

А у нас так график и восстановился с Иваном. Вторник и пятница его. Первый понедельник каждого месяца я у Валентина. То ли его мама так мучит, то ли тоже стареть стал, но по три дня на меня у него сил уже не стало. Раз-два приласкается, а больше не получается. Я так и работаю у него бухгалтером-секретарём. Иногда на курсы повышения квалификации езжу. Когда на пару дней, когда и на две недели.

Больше всего меня поражает Иван. Он почему-то упрямо верит, что моя дочь от него. Завалил нас подарками, премиями, всякими безделушками. Трёхкомнатную квартиру выбил с центральным отоплением. У Кирилла уже третья правительственная награда. На каждое совещание передовиков возят. А я радуюсь: это я ему такое благо сделала. А он пусть думает, что сам заработал.

Чтобы не залетать больше, я, как только можно стало, сразу спираль поставила. А вот похоть мало убавилась. Больше одного дня без мужика не могу прожить. И не от болячки всё это, а по природе, видно – от мамы передалось.

Иван за чем-то в Москву ездил. Привёз нашим детишкам в подарок большой ящик с набором путей для железной дороги. У них теперь поезда по всей комнате ходят. И на полу, и на стене, и под потолком рельсы проложены. Как начнут свои поезда гонять, оторвать невозможно. Крушения теперь редко бывают. Зато машинок каких-то полно. Тоже по полу катаются, на переездах стоят. Своих рук не хватает, полдвора ребятни собирается.

Старый дом на «Лесной» Иван оформил нам под дачу. В бумагах написано 5 соток. А он говорит, кому эта земля нужна? Колхозов тут нет. Всё равно лесом зарастёт. Сколько надо, столько и пользуйтесь. Хоть ещё столько же прирезайте. Он почти живёт у нас. Кирилл его другом считает. Может и знает про нашу связь, но вида не подаёт. Хватает же ему меня!

Иван с женой разошёлся. Она хотела отнять у него побольше жилья, да оно оказалось служебным. Как только разошлись, так он его и сдал, взял однокомнатную квартиру.

Иногда пролетают про меня слухи, но сплетней не слыхала. То ли Ивана боятся, то ли Кирилл так себя ведёт. А может, повода не даю для сплетен. Эти мои мужички проверены, да и не обижаю никого. А другим отпор даю не хуже целки. К чему тут привязаться?

Да. Чуть не забыла. Завела ещё одного любовника – гинеколога. Редко с ним встречаемся. Зато он мне и спираль поставил, и осматривает по какому-то графику, обещает даже самый лёгкий аборт сделать, если залечу.

Мама говорит, пока молодая, живи, как нравится. Потом рада будешь, да кому ты нужна станешь?

И ещё. Волосы как были рыжие, так и остались. Зато веснушки почти все после родов сошли. Под грудями почему-то осталось несколько и на половых губах. Груди мужики не осматривают, им бы помять их, да снаружи полюбоваться. А на половые губы у нас не смотрят. Их раскрывают вслепую, не глядя. Зато лицо красивое стало. А фигура только в животе изменилась, да задница пошире стала. Ну, груди ещё больше стали и чуть обвисать начали. Теперь мужики глаза вывихивают, когда по улице иду.

Перед родами боялась, что к детям Кирилла после родов остыну, а после родов боялась, что Кирилл дочь не примет. Может, Кирилл меня так любит, что ребёнка ещё не видя признал. Теперь души в ней не чает. Говорит, как ты моих приняла, так и я твоего ребёнка приму, будь он хоть от самого чёрта. Раз он твой, то и мой будет.

Я на некоторое время, пока девочка маленькая была, конечно, мальчишкам много меньше внимания уделяла. Теперь навёрстываю. И теперь все четверо мне одинаково дороги. Живут так дружно, что остаётся только умиляться.

Иван просто замучил. Умоляет родить от него, чтобы его кровь на этом свете продолжилась. Обещает золотые горы за наследника. Так и не оставляет мечты меня от Кирилла увести. Про другую женщину и слышать ничего не хочет. Но нам с Кириллом не вредничает, козней не строит. Ждёт просто и надеется. В квартиру к себе ночевать только ходит, а остальное время всё у нас обитает. Дома мы с ним только за столом встречаемся, а так он то с Кириллом, то с детьми время проводит. Наверно, придётся ему родить, может, успокоится тогда.

Мама с отчимом живёт так же в посёлке. Там народу совсем мало осталось. Теперь и тарную дощечку перестали делать, и доску пилить. Так кругляком на станцию и возят. Мама по секрету сказала, что совсем отчим ослаб для ночи. Да и она остывать стала. Говорит, Валентина почти хватает. Но отказаться от него не хочет. С отчимом раз в два дня радуется, а с Валентином раз в месяц. Только понять не могу, когда. Наверно, он в другое от моего время специально приезжает к ней. Да и бог с ними! Мне бы как от него оторваться.

Вот такова моя история. Если кому поможет, я рада. Если кого-то чему-то научит, научите и сами молодёжь, передайте свой опыт. А то мы слишком глупыми с молодости-то бываем. Может, не начала бы так рано, не стала бы такой распущенной. Не зря в старину говорили: береги честь смолоду.

Кто мою историю до тонкостей знает, думают, наверно, что распущенная я, пошлая. Я понимаю, что не по-людски живу, не так, как у всех принято. А что делать, как мне поступать, если и природа у меня такая, и в детстве ещё из-за любопытства рано ЭТИМ заниматься стала? Никого из моих мужчин оставить не могу. Кирилла люблю, но он меня не удовлетворяет. От Ивана наше благополучие зависит. Если Вадима раз в месяц не приму, с ума схожу от какого-то бешенства. Тогда всем достаётся и за дело и без него. Мог бы его отчим заменить, так его и маме-то уже не хватает. А она его любит, как я Кирилла.

Начало этой истории Мария слышала на курсах повышения квалификации от самой Сони, а конец уже в пересказе, когда лежала в кожвендиспансере. Она, конечно, сомневалась, что всё могло правдой быть – люди любят прибавить что-то от себя.