4. В страшной комнате Эллин

С благодарностью Анне Ермиловой

Начало здесь:

Кратко: Мадлон сбежав из дома от строгого и похотливого дядюшки работала проституткой на бензоколонке, пока ее не изнасиловала банда негров.

Она решила прыгнуть с моста, но ее подобрала госпожа Эллин и сделала своей любовницей, компаньонкой и рабыней... Но воспоминания ранней юности не хотят ее отпускать.

Глава четвертая. В «страшной комнате» Эллин

Утро было теплое и ласковое.

" Днем, наверное, опять поднимется жара, но пока было еще прохладно. – Мадлон,   компаньонка и рабыня госпожи Эллин косила газон у дома. – По причине прохлады работала одетой. – Откуда-то пахло свежескошенной травой!"

Но Мадлон не радовалась утренней прохладе.   Воспоминания о пережитых в детстве унижениях и зверствах негров не хотели отпускать несчастную, да и как тут забудешь, когда работаешь у госпожи Эллин? Дня без порки не проходит! Конечно, не такой жестокой, как дома она получала от дядюшки, но все же...

Мадлон с ужасом вспоминала дядин газон, заброшенный сад и хлыст - короткая деревянная рукоятка и плетенный хвост! Она закрыла глаза.

Снова появился дядюшка.

– Надеюсь, – урок на яблоне пошел тебе на пользу! – Не хочешь его повторения?

– Нет!

– Ну, тогда поблагодари за науку!

Мадлон  кивнула в подтверждение и покорно встала на колени. Дядюшка, хрюкая от удовольствия, расстегнул брюки.

«И ведь даже количества ударов не уменьшил! – Огромный фалл наполнит рот Мадлон. – Сволочь! »

Однако на этот раз Билли было мало обычного отсоса. Он был слишком возбужден наказанием эротичными судорогами и решил, что пора максимально воспользоваться властью.

– Иди сюда! – Билли больно схватил Мадлон за руку и потащил к кровати. Мадлон не ожидала такого и подумала, что дядя хочет продолжить вылизывание в другой позе, но дело приняло неожиданный оборот... Билли бросил Мадлон на кровать навалился сверху. В этот момент он был похож на разъяренного быка... И только сейчас Мадлон стало по-настоящему страшно, но озверевшего дядюшку было не остановить!

– Расслабься! И широко раздвинь ноги, если не хочешь обратно на дерево!

– Мама! Нееет!!!– закричала Мадлон в тот момент, когда Билли задвинул по самое немогу.

Мадлон хотелось умереть: внутри все горело, она задыхалась от нахлынувшей боли и стыда.

– Сладкая ты моя! – Билли придавил ее к смятой простыне так, что несчастная стала задыхаться... – Давно пора было тебя трахнуть!

Он входил в нее грубыми толчками, до самого упора, постепенно наращивал темп.

Мадлон смотрела в потолок и тихо плакала. Кричать уже не было сил.

– Можно мне в туалет! – Мадлон попыталась выбраться из-под насильника.

– Иди! – милостиво разрешил дядя! А потом сюда!

«Вот и все, – Мадлон решила, что второго такого наказания она не переживет, – сбегу из дома! Путь только эта жирная свинья уснет! »

Проснулась Мадлон в холодном поту. Вся кровать была измята. Сердце отчаянно билось как в тот момент, когда пришлось раздвинуть ноги для дяди. Рядом спала нежная и строгая госпожа Эллин.

«Приснится же такое. – Мадлон встала и посмотрела на себя перед зеркалом. – Кроме нескольких следов от веревок, что остались после уроков Эллин, видимых повреждений не было. – Еще один такой сон, и меня можно отдавать в психушку! Но почему у меня между ног болит так, как будто дядя только несколько минут назад лишил меня невинности? »

Ей очень хотелось курить, но Эллин пообещала спустить с нее шкуру круче, чем это делал дядя, если хоть раз увидит рабыню с сигаретой.

– Я курю и уже несу за это наказание, – Эллин кашляла все чаще и чаще. – Не хочу, чтобы тебя постигла та же участь! Ну, а тебе пора а козлика.

– Убралась неплохо! А сейчас ляг на кобылу! – Эллин приговорила моток веревок. – Продолжим обучение по  вязанию узлов. И смотри в зеркало!

Кобыла для порки была обита кожей, стены комнаты обиты звуконепроницаемым материалом.

Привязав  девушку к кобыле для порки Эллин ненадолго вышла и появилась в коротком черном платье. Старое зеркало отразило в ее руках был широкий кожаный ремень и металлическую анальную пробку небольшого размера с широким основанием.

"Сейчас будет больно!"

-Вот, для начало хорошенько вылижи! - Эллин стала смазала ягодицы и анус Мадлон жиром. - Для себя же стараешься!

Мадлон старательно  вылизала пробку и Эллин медленно начала ее вводить. Старое зеркало отражало процесс.   Вскоре осталось видна только круглое  основание, украшенное полудрагоценными камнями. Эллин сказала:-

-Ну что перейдем к  наказанию широким ремнем,   клиенты его обожают! А жир позволит быстрее принять попе прежний вид. Клиентов и по нескольку в день бывает!

Эллин сложила ремень в двое,   размахнулась и с такой силой влепила мне первый удар что Мадлон даже подпрыгнула.

Зеркало отразило красную полосу, но не могло отразить боль и огонь в теле Мадлон. Попу жгло нестерпимо. Из глаз лились слёзы, из носа – сопли. А наказание не прекращалось...

Мадлон  одолевали неуклонно усиливающиеся волны боли, возникающие в заду по мере того, как ремень делал свою работу.

- Из тебя получится замечательная рабыня! - Эллин не не торопясь ударила еще раз, а потом и еще и еще.

Слезы сами собой покатились из глаз и Мадлон, растянутая на кобыле, зарыдала.

Но Эллин даже и не думала останавливаться. Последний  удар Эллин нанесла с размахом но не сильно, потом начала рукой гладить  расписанную попу. Мадлон рыдала, казалось, что попа стала большой как воздушный шарик. Казалось, еще  удар и он лопнет!

Мадлон взглянула на отражение Эллин в зеркале.

Не глаза блестели соски набухли.

- А теперь попу надо промаслить! Она нам нужна целая и невредимая!

«Правильная» порка должна заканчиваться оргазмом. Правда его наступление зависит от того, чем секут. Жесткие розги, вроде отдельного гибкого прута вызывают радостные и яркие ощущения минут через 10, а вот плетеный ремень или распаренные тонкие прутики действуют мгновенно. Впрочем,   это лично мои ощущения.

Постепенно успокоившись и осознав, что  порка окончена, Мадлон  не прекратила, однако, постанывать от прикосновений к надранным местам и их сжимания. Было больно, но почему-то и чем-то приятно, а потом случилось невероятное: горячая волна родилась где-то внутри, и охватила девушку целиком. Та напряглась, вздрогнула и обмякла.

***

Утром огромное зеркало отражало рабыню, занятую влажной уборкой. По принятому в доме Эллин обычаю на девушке не было ничего, кроме ошейника.

– Газон выкосила - молодец! Плохо уберешься. – Пообещала Эллин перед уходом, – высеку! А я на собрание благотворительного фонда!

"И чего она со мной возится? – иногда думала Мадлон. – Конечно, я умею быть благодарной. И со шваброй и газонокосилкой меня дядя научил обращаться. А что, собственно говоря, я хочу? Иллюзий по поводу большой и чистой любви у меня давно нет!"

Мадлон подошла к старинному зеркалу, побрызгала на него раствором для мойки стекол и принялась его протирать.

– Эх, зеркало, знало бы ты, как мне бывает тут  тошно! И это притом, что Эллин первый в моей жизни человек, которая позаботилась обо мне, хоть и в корыстных целях! Остальные только брали, стараясь ничего не давать взамен! И как закрою глаза – вижу дядюшку с плеткой в руках и со спущенными штанами! »

Зеркало молчало, а в глубине его серебряной поверхности отражалась хорошенькая голенькая девушка в ошейнике. И тут на мгновение картинка изменилась: та же девушка, но в дорогом халате примеряла чудесную старинную брошь за золотой цепи…

«Бред! – успела подумать Мадлон, прежде чем изображение пропало. – Надо Меньше пить и смотреть всяких мистических программ по телевизору! А брошка была просто шикарная! »

– Гигиена – это святое! – рабыня стала протирать угол знаменитой комнаты: приспособления для порки ждали своего часа в шкафу, розги набирали гибкость в пластиковой бочке, а в зале, чем-то напоминающем тренажерный были разнообразные приспособления, призванные удовлетворить самые строгие эстетические запросы: скамейка, массажный стол, школьный стол и стул, шведская стенка. Своих «наездников» ждала кобыла, обитая черной кожей, а с потолка свешивались веревки и цепи.

***

Постепенно Мадлон пришла в полный порядок после жуткого изнасилования. Раны в теле зажили, но израненная душа  болела. Эллин поняв, что  происходит, старалась быть с Мадлон, по-возможности, нежной и ласковой.

Она постепенно приобщала Мадлон к своей профессии, а заодно и научить некоторым таинствам лесбийской любви. Старинное кресло не умело краснеть, отражая, как женщины сплетаются друг с другом в невообразимых позах.

На сей раз Эллин оделась как госпожа. По случаю жары в черный купальник из натуральной кожи, украшенный многочисленными заклепками, широкий черный кожаный ремень, черные высокие с сапоги-чулки, черные перчатки, черная кожана шляпа на манер ковбойской, и черный шарф дополнял прикид.

– Настоящая госпожа должна знать на себе, что такое мягкая и жесткая фиксация, страпон, эротическая порка, фелляция, петтинг, эвокация, связывание, подвесы, медфетиш, анал, ласки дочек вдовы Пуанье во всех видах и как их проводить! –

Наставляла Эллин юную ученицу, разложив на столе, и закинув ее ножки себе на плечи. – Кроме того она должна уметь делать профессионально массаж и быть хорошим психологом. С осени пойдешь на курсы! Видишь, у меня дипломы на стене в рамках? Я честно плачу налоги! И ты всему должна научиться! Ты говоришь, у тебя есть опыт общения с розгами? Не забывай смотреть в зеркало, что я с тобой делаю! А то розог будет слишком много!

Эллин  продолжая рассказ, продолжала накидывать узлы, а потом принялась заработать тонким анальным вибратором.

«Теперь я связана как гусеница в коконе! – Мадлон привыкала к новым ощущениям, – и меня насилует перед зеркалом женщина!   Неужели она меня еще и выпорет?

– Да, дядя не раз и не два сек меня прутьями из орешника или бузины! – Мадлон поморщилась от неприятных воспоминаний и вцепилась руками в край стола. – И на стол меня после порки раскладывал! Только я теперь не могу говорить... Так со мной не было! Улет!

Перед тем, как воспользоваться вибратором, Эллин нанесла на клитор рабыни капельку крема с красным перцем. Теперь  сделал свое дело, и Мадлон завелась по-настоящему. Ей уже очень хотелось, чтобы Эллин довела игру до конца.

«Мне остается только расслабиться и получить удовольствие! – Мадлон посмотрела на свое отражение в старинном зеркале и закрыла глаза. – На мне столько узлов, что кожи почти не видно! Если бы это зеркало могло краснеть… То еще зеркало! Он видело столько всякого, что на тысячу зеркал  хватит! »

– Жуть какая… – Мадлон чувствовала, что от зеркала повеяло каким-то холодом. – А может, там есть какая-то мистика?

Как будто из зазеркалья кто-то посторонний смотрел на то, что они вытворяют.

Впрочем, Мадлон скоро престала обращать внимание на зеркало: с ней происходило что-то необычное! Ни под дядей, ни под клиентами она не испытывала ничего подобного. Женщина в черном с помощью искусственной игрушки заставила ее напрячься, а потом расслабиться и позабыть обо всем на свете.

– Ох! Ох! – Застонала Мадлон и расслабилась.

Зеркало бесстрастно отражало, как Мадлон бьется на привязи в сладких судорогах.

– Спасибо, –  Мадлон села на стол и смахнула слезу. – Хочешь верь, хочешь не верь, но это первый оргазм в мой жизни, полученный с чьей-то помощью. Я ласкала себя пальцем, но чтобы так сильно получить удовольствие…

– Твоя сексуальность загнана далеко в подсознание! – Госпожа, поняв, что произошло с рабыней, не торопилась вынимать вибратор. Но я на то и госпожа, чтобы вернуть тебе всю полноту ощущений, что может испытывать женщина не зависимо от того, где и с кем она находится: с женщиной, с мужчиной, или с игрушкой! А теперь еще немного… Мадлон почувствовал, как вибратор перекочевал в задний проход.

– Для анального проникновения нужен опыт и практика! Для начала вводим кончик, поясняла Эллин, – потом ждем, пока пройдет спазм, и только после этого погружаем его на всю глубину и начинаем двигать!

Еще немного и вторая волна, более сильная, чем первая заставила рабыню вздрогнуть и застонать в полный голос.

– Так-то лучше! – Эллин вынула вибратор, и потрепала Мадлон по голове. – Как видишь. Мы можем обходиться и без мужчин! Но они нужны для того, чтобы отдавать нам свои деньги!

Мадлон вдруг вспомнила, как «папочка» имел ее на обеденном столе, и это воспоминание испортило все удовольствие от пережитого приключения.

– Ничего, впереди у нас будет очень-очень много интересного! – Эллин сняла с себя весь прикид и посмотрелась в зеркало. – Посмотри: я вся мокрая и потная. Кожа по жаре не самый удобный в носке фасон. Но работа есть работа. Тебе надо размяться после веревок! Пошли в душ, у нас впереди еще продолжение изучения моих воспитательных инструментов! Помнится, с некоторыми из них тебя дядюшка познакомил?

– Впервые дядя взял прут, когда еще была жива мама, но по-настоящему попало позднее, когда дядя стал  опекуном, и я нечаянно порвала юбку! – За неделю Мадлон узнала кое-какие привычки подруги и без напоминаний принялась намыливать ее с головы до ног. – Мало того, что полезла на дерево за яблоками, не смотря на дядин запрет, так как на грех, и зацепилась на одном из сучков своей почти новой юбкой, та и порвалась. Зная характер дядюшки, я дрожала от страха… И тут снова, совершенно не к месту, Мадлон стали мучить видения детства: отвратительная сцена расправы за порванную юбку вновь встала перед глазами.

Конечно, ремня мне частенько перепадало, частенько за то, что многие другие родители расценили бы как незначительные проступки, не стоящие даже десяти минутного стояния в углу. К сожалению, мой дядя был иного мнения.

– Девочки без розги не понимают слов! – Дядюшка принялся срезать с деревьев длинные прутья и очищал от листьев. – Сейчас будем загонять тебе ум через задницу!

– Ты не одна такая, – Эллин вздохнула, вспоминая свое детство. – Законы нашего штата позволяют сечь детей. Мой отчим этим правом не раз и не два пользовался: тоже брался за прут за то, что было безобидными мелочами. Например: позабыла выключить свет или пренебрегла небольшой работой во дворе. А теперь смой меня и сама становись под душ! Я тебя помылю!

– Знаешь, Эллин я поняла, что на этот раз пощады не будет, а после ужина меня ждет очень неприятный сюрприз! Это твои руки могут быть нежными, а могут и причинять боль. Дядя нежностей не любил, и единственная ласка, что я пробовала – было грубое ощупывание задницы во время или после порки!

– Как я поселилась в дядином доме, он решил сделать постоянный запас розог, – вздохнула она, позволяя Эллин намылить себя между ног. – Держал в пластиковой бочке, типа твоей. Просто удивительно, что я вообще оказалась жива! Плодов орех из дядиного сада не давал, но гибкие ветви не пропадали даром.

До сих пор тошнит, как я вспомню о продолжении! С тобой все не так! Хоть зеркало бери в свидетели! Повинуясь взгляду госпожи, Мадлон опустилась на дно ванны и облизнула губы.

– Да уж, дядюшка твой тот еще фрукт! – Эллин поставила одну ногу на край ванны, чтобы Мадлон было удобнее работать языком и губами. – Ты у меня молодец! – Она погладила Мадлон по мокрым волосам.

Потом подруги были слишком заняты друг другом, чтобы вспоминать об израненной юности.

Разговор продолжился в страшной комнате Эллин перед зеркалом.

– Впрочем, твой папочка был ограничен, как любой мужлан из деревни! – Эллин смотрела на свое отражение не торопилась одеваться.

«Она чем-то напоминает хищную пантеру! – подумала Мадлон, глядя на госпожу и ее отражение. – Действительно, одежда ей не нужна! Спокойно может пройти голой через весь город! И никто не решится на нее напасть! »

– Никаких особых фантазий. – Эллин красивой пружинящей походкой подошла к скамейке и грациозно на ней растянулась. – Вот такого тела хотят клиенты! Три четверти клиентов мечтают высечь школьницу, на скамье или на козлах, а потом поиметь ее. На их фоне негр Стив, которого я жду сегодня в гости – большой оригинал и выдумщик!

А твой дядюшка был, мягко скажем, простой домашний тиран. А теперь попробуй лечь на скамью сама! И запомни, клиент должен видеть не прирученную тигру, а покорную рабыню, которая знает о своей участи и боится! А теперь сыграй школьницу перед зеркалом.

Мадлон вспомнила, как она старалась прикрыть грудки и низ живота перед наказанием и изобразила стыд.

– Для начала неплохо! – Эллин посмотрела на Мадлон. – Но меня пока не заводит! Тренируйся чаще! А теперь пойдем, продолжим изучение моего любимого шкафа!

– Вот, смотри, сколько разнообразных инструментов используется для эротической порки, – Эллин стала показывать коллекцию, – вот эти плетки, изобретение итальянских мазохистов: видишь, к деревянной, оплетенной кожей ручке крепятся много кожаных ремешков, и получается ужасающего вида хлопушка. При ударе действительно получается громкий хлопок. Кожа после такой плетки быстро краснеет, но так же быстро приходит в исходное состояние. Сама понимаешь, мои клиенты не горят желанием демонстрировать где-нибудь следы наказания, и такая игрушка долго не залеживается на полке. Стив от нас с тобой такими игрушками и получит. У него дома жена и дети…

– Вот канадские кожаные розги! – Госпожа показала несколько широких полос из толстой, склеенной из нескольких слоев толстой кожи разрезанных с одной стороны вдоль, на две части. Раньше такими пороли в канадских школах. Впрочем, не только в канадских! Такими розгами я буду позволять клиентам обрабатывать и твою нежную попочку! Честно, вреда от них никакого, а после того, как по наказанной попе погонять льдинку, уже через час можно будет звать следующего клиента. Вот Стив на тебе их и попробует!

– Да? – Мадлон подумала, что госпожа сильно преувеличивает безопасность кожаных изделий.

– Тут не обходится без некоторых хитростей, – улыбнулась Эллин, – например попу перед поркой пропитывают специальным кремом, но определенный артистизм от рабыни тоже требуется! Напоминаю еще раз, для непонятливых рабынь: спектакль от начала до конца надо играть так, чтобы мужчина в штаны кончил! Тогда он обязательно придет еще не раз! В следующий раз напоминание проведу уже с помощью вот этих настоящих розог: тут и пластиковые, школьные указки, пищеводный буж и, разумеется, коллекция натуральных изделий, ждущих своего часа в крепком рассоле с добавлением русской водочки…

Ими я секу сама, и допускаю до тела рабыни только опытных в обращении с розгой клиентов. Кстати, после порки твоим отцом захлесты на бедрах были?

– Были, – честно созналась Мадлон, – часто до крови просекал.

– Значит, ему бы я не позволила! Чтобы не было захлеста, необходимо рассчитывать удар так, чтобы кончик прута ложился или в ягодичную щель, или на середину противоположной от секущего ягодицы. Полоски должны ложиться параллельно и по возможности не пересекать одна другую. Конечно, следы будут видны, но недолго! А теперь покажи свои знания!

– Вот это ореховая, – Мадлон вынула из рассола знакомый до боли прут, – а вот это из бузины! Дядя всегда держал запас таких прутьев!

– Значит, опыт общения с этими инструментами у тебя есть, однако, тебе предстоит все постичь заново!

– Это еще почему? – не поняла Мадлон.

– Эротическая порка сильно отличается от домашней, и тем более воспитательно-профилактической! Тут момент унижения, предвкушения боли, и, наконец, радость от того, что порка кончилась, действуют на садомазохистов как наркотик на наркомана! Тут еще очень важно соблюсти меру, чтобы клиент не получил ранений, и в то же время не считал, что вместо порки получил всего лишь массаж! Боль должна быть настоящая! Для этого попу Стива ты разотрешь горчичным маслом!

– Интересно, – Мадлон вспомнила свои встречи с розгами, – мой дядя считал, что бить надо так, чтобы неделю потом сесть не смогла!

Она снова вспомнила ту, суровую порку за разорванную юбку, стоимостью меньше трех долларов!

Тогда юная Мадлон не получила от ужина никакого удовольствия: вся еда просилась назад: организм не мог смириться с предстоящим наказанием.

Она знала, что розги уже замочены в соленой воде, дожидаясь своего часа.

– И не вздумай переодевать юбку! – Дядя послал Мадлон в комнату, приказал встать в угол на колени. – Сказано в Писании: почитающий отца будет иметь радость от детей своих и в день молитвы своей будет услышан!

Сначала было больно, потом по коленкам поползи мурашки и боль пропала. Остался только страх. В конце концов, матч по бейсболу закончился, дядя выключил телевизор, и приказал Мадлон встать. Но той не сразу удалось это сделать. Затекшие ножки отказались слушаться.

Воспоминания прервал телефонный звонок

Звонил Стив. Этот огромный негр, постоянный клиент. Он обожал и сам пороть розгами и получать порку, при этом требовал, чтобы Эллин  надевала на себя костюм времен ку-клукс-клана.

– Все просто, – объясняла Эллин, требования клиента! Вот Стив – черный полицейский. Его жалованья не хватает, чтобы часто ходить ко мне, но я делаю ему очень большую скидку. Тебе, кстати, советую делать то же самое! Девушки нашей профессии должны жить в мире с полицией! Поверь, он умеет быть благодарным! Вот сейчас он пробил тебя по базе данных, и выяснилось, что твой дядя тебя в розыск не подал! Ты официально числишься в его доме, из колледжа тебя отчислили за неуспеваемость. Короче, дядя или не хочет тебя искать или боится это сделать, зная, что многие его шалости могут потянуть на солидный срок.

– Я ему написала, что спрятала простыню со следами моей крови в надежном месте, и если он будет меня искать – познакомится поближе с окружным прокурором!

– Логично! А сейчас примерка костюмов! – Эллин вынула из шкафа островерхие балахоны! Ты не волнуйся, этот страшный негр двухметрового роста – гроза всех окрестных бандитов и наркоторговцев, не боится никого и ничего, за исключением детской фантазии: мама пообещала ему, что если тот будет плохо учиться – его украдет ку-клукс-клан и принесет в жертву! Сегодня клиент получит двойное удовольствие: получит: после порки его ждет настоящий суд ку-клукс-клана!