1. 47. глава сорок вторая. Из книги Проститутки за сорок

Книга первая. Первый день.

ГЛАВА СОРОК  ВТОРАЯ

Женская логика — вся суть в том, что сути нету! Комсомольские взаимоотношения — оплодотворения вновь не состоялось. Драка с десантником в стиле "тык в манду". Взаимосвязанные несуразности. Я таких, как ты, мешок достану!... Господь Бог — великий варвар!

Две недели после этого любовного акта у Витьки с Наткой были "комсомольские" отношения. Они гуляли, загорали, говорили о том о сем: о моде, о любви, о жизни — словом, дружили. Потом их связи расстроились. Все оказалось друг другу сказанным, все понятым... Наташка была на год старше, она хотела замуж. Шпала боялся женитьбы, как огня и потому даже слышать не хотел о чем-нибудь подобном. Напрасно Натка убеждала, что, будучи его женой, она сможет позволить Витьке гораздо больше теперешнего. Будет ласкать в тысячу раз откровеннее, жарче и в конце концов сможет доставить ему такое удовольствие, которое не способна дать ему ни одна иная женщина в мире.

Натали проявила неистощимое красноречие, описывая Шпале все прелести этого возможного брака, и дьявольскую изобретательность в разнообразии форм убеждения. Так что в конце концов стоило разговору, скажем, только коснуться кулинарии, Витька уже подозревал Наташку в том, что этот уклон в беседе она подстроила специально, чтобы расписать ему свои блестящие кухмейстерские способности. Не зря же Натка исподтишка все время выведывает, какие блюда он больше всего любит, какие занятия предпочитает и потом некоторое время спустя начинает расхваливать Шпале именно этот вариант счастья от своего имени. Приходилось быть всегда начеку, ибо собеседница внушала ему мысль о женитьбе не мытьем, так катаньем! В конце концов встречи стали для него рутиною, Витька под различными предлогами появлялся на свидания все реже, и они расстались.

Месяца через два Шпала вновь случайно встретил Наташку. Она пожурила его за то, что Витька ее оставил, осведомилась о теперешнем самочувствии его любовного органа и предложила кстати отметить вдвоем на природе день ее рождения, который назначен был Наткой на субботу. От Шпалы требовалась лишь десятка денег, все остальное, включая организацию, Натали брала на себя. Витька, предвкушая особый смысл в предприятии, согласился, отдал необходимую сумму.

Они договорились о времени и месте встречи и разошлись. В субботу, встретив Наташку, он слегка оттаскал ее за ухо, чмокнул в губки, каковые показались Шпале почему-то слишком настороженными, неприветливыми. Взял из ее рук увесистую, вместительную сетку со всяческой снедью и вдвоем двинулись на природу. Натка на правах именинницы взялась выбирать место страсти и маршрут к нему сама. Так, нежно воркуя, они прошли квартала два, как вдруг на перекрестке набрели на парня лет двадцати трех — двадцати четырех, оказавшегося к несчастью Наткиным односельчанином и хорошим знакомым. (Она оказывается не из самого города, а из села!)

Земляки кинулись друг другу в объятия излишне жаркие и излишне долгие. С этого момента вся стройность предприятия перевернулась с ног на голову, как если бы Эйфелева башня перевернулась вдруг на шпиль и в таком положении чувствовала себя прекрасно. Начали твориться какие-то взаимосвязанные несуразности, смысл которых Витька узнал лишь позже. Добрые знакомые так долго братались, как будто не виделись по меньшей мере лет двести. Шпала за это время, кроме шуток, успел справить малую нужду в подвале ближайшего дома. Осмотреть все достопримечательности газетного киоска неподалеку и намотать приличное количество кругов вокруг беспрестанно целующихся.

Так что ему как-то неудобно даже стало напоминать вновь о своем присутствии. Да и со стороны некрасиво: двое милуются, а вокруг них вертится какой-то тип с сумкою, высматривает чего-то! Затем Натка, все же заметив его, пригласила Витьку вместе с ними на пикник. Шпала хотел было галантно отказаться и отдать сумку, но его уже не слушали и не видели, так как, обнявшись, плотно шли прочь. "В чем же тут суть? — думал Витька, поспевая с сумкой за ними, — ни как не могу понять женской логики! Что она, изменила свои планы? Ведь не пьянка же Натке в конце концов была нужна, а близость со мной! Если она теперь взяла этого Сережу, значит, я лишний! Обидно, конечно, но что сделаешь? Возможно, Натка возлагает на него большие надежды. Глупость какая-то — этот пикник!" Собравшись с духом, Гроздев вторично попробовал отколоться: забежал с сумкой вперед млеющей паре и провозгласил:

— Да я, в общем-то, сегодня пить не собирался (тут Шпала жадно сглотнул), мне еще вечером в одно место надо поспеть, приглашали, не могу отказать!

И сделал плаксивую, угодливую рожу.

— Ничего, успеешь! — приструнила его. как мама нашалившего оболтуса, Натка, — хочешь мне праздник сорвать?

И опять они впереди, как голубки воркуют, друг друга глазами поедают, а Витька, как вьючный осел сзади с сумкой. Идет и думает: “Все порядочность корчит! Ну на кой черт я ей сейчас нужен?" На берегу Северского Донца влюбленные земляки нашли полянку среди зарослей прибрежных ив, кликнули Шпалу. Он разложил "скатерть-самобранку". Натка, естественно, помогала. Расстелили газеты, выставили на них бутылки с бумажной пробкой — значит самогон, достали стаканы. Положили ложки, нож, хлеб, прочую закусь. Как ни странно, три стакана, ложки три, и тарелки на троих! Сережа между тем, отойдя в сторону, деловито стукает по веткам руками и ногами, отрабатывая удары.

Великовозрастное дитя забавляется! Совсем, что ли, ошалел от счастья? Этот Сережа серьезный тип, опасный! В армии служил в воздушном десанте. Учился в специальной какой-то там школе. Где в совершенстве изучал самбо, карате и еще что-то там, чего натощак не выговоришь! Сейчас ведет полулегальную секцию коварнейшей борьбы с интригующим названием "ТЫК В МАНДУ" в каком-то подвале на каких-то началах. Все это он рассказывал Натке по дороге между поцелуями. Нарочно громко рассказывал, так чтобы Шпала слышал. Потому Витька не стал больше предпринимать попыток отколоться: “А то подумает еще — струсил!" В общем-то, он красивый пацан, ничего не скажешь, стройный, возраст уже... Короче, Натка свою выгоду правильно угадала и оценила.

Серый много не пил, только поднимал стаканы за компанию: у него сегодня занятия с группой. Наташка усиленно накачивала Шпалу, сама употребив ради поддержки убийственную уже для лошади дозу. Не случайно при этом шутя приговаривала: “Что я лошадь, что ли? Я ж не лошадь — правда, мне и ведра хватит!" Удачу праздника она целиком приравнивала к количеству выпитого самогона. Вместе запели: “Ах, эта красная ряби-и-ина, среди осенней желтизны, я на тебя смотрю любимый из невозвратной стороны..."

Кажется, они оба счастливы, на одном уровне, уже оба дозрели и не прочь заняться любовью на полянке прямо при тренере — Сереже. Однако, этот Сережа захотел вдруг, сразу после песни, как по команде... бороться! Нет, он ей-богу дитя! Тянет Витьку за руку на ковер. И Наташке вдруг загорелось, чтобы они непременно поборолись: кто сильней? Шпала же, напротив, в себе спортивного влечения не чувствовал и бороться никак не хотел. Зачем ему самому выставлять себя на посмешище? Посудите сами! Он долго упирался и отнекивался, как мог, пока земляки не вытащили Витьку из-за стола вместе.

Он быстренько дал положить себя на лопатки (пусть Сережа перед Наткой покрасуется) и уже садился было вновь на свое место, как вдруг великий борец схватил его за шкирку и потащил бороться опять. Второй Жук выискался! Этого уже Шпала стерпеть не мог, он дал каратисту такого пенделя, что-тот не удержался на ногах и слегка проелозил мордой по траве. Десантник встал, элегантно тряхнул "ежиком" на голове, принял стойку фехтовальщика и так мелкими крадущимися шажками пошел Витьке навстречу. Не доходя шага полтора он вдруг прыгнул, выкинул вперед ногу.

Интересно, почему в моде стало бить по морде ногой, когда рукой это сделать гораздо удобнее? Реакцию Шпала еще не утратил окончательно. Он сделал обычный нырок, хотя поздновато. Нога обутая в кед скользнула по правой стороне лица (он левша?) обожгла, кое где стесала кожу, прочертив красные черточки до уха, и нанес боковой на сей раз с правой. Удар оказался на нонешний день, как ни странно, не нокаутирующий. Видимо, он плохо или не вовремя сжал кулак на завершающей стадии, но с ног соперника все таки сбил. Тренер лежал ничком на траве, трогая пальцами разбитую губу.

Витька выпил еще самогону и предложил Натке уединиться в кустики. Она отказалась, а каратист, очухавшись, стал кричать что-то насчет возмездия. Пришлось Шпале ответить, что он всегда к услугам крылатого пехотинца и сесть закусывать, поджидая, когда тот придет в форму и соизволит сводить с ним счеты.

— Ты плохо сегодня размялся, — сказал Витька Сержу, показывая на деревья, — потренируйся еще!

Серый заклеил клочком газеты свою разбитую губу, сел в круг к пойлу, закуске и предложил выпить Шпале мировую. Выпили, потом еще раз все вместе "за дружбу!"

— Мы же мужики в конце концов! — убеждал Витьку Наткин земляк и лез целоваться. Шпала брезгливо оттолкнул нарисовавшееся рыло.

— Не хочешь целоваться, давай еще выпьем! — коверкая слова пьяно промычал десантник, — только без дураков — каждый по полному!

Он явно прикидывался, играл роль, став вдруг неимоверно пьяным. Расчет на то, что Витька выпил значительно больше и должен потухнуть раньше. Шпала взял налитый Сергеем полный под завязку стакан, посмотрел, как пьет неистовый соперник, выдохнул и тоже выпил. (Он мог силой воли заставить себя не пьянеть определенное время, но что будет завтра с его головушкой!) Наташка угрюмо следила за обоими. "Нечего было за двумя зайцами гнаться!"— злорадно подумал Витька. Беседа не клеилась, пикник превратился в уничтожение продовольственных припасов. Каждый ждал чего-то сверхъестественного. Шпала — что Натали наконец сделает выбор; Наташка — что мужики полностью выяснят отношения и сами решат: кому оставаться, а кому уходить; Сергей тянул время, надеясь пережить соперника...

Скучнейшее занятие ждать и догонять! Наконец претендент что-то придумал — предложил Витьке померяться на руках. При одной даме на двоих это был, конечно, не мужской разговор, но, может, занятие перерастет в таковой? В конце концов право побежденного выбирать место и время для реванша. Они легли на живот друг перед другом, одну руку положили под грудь, вторую, уперев локтем в землю, скрестили с рукой противника. Левой Шпала завалил соперника без базара, правыми у них была боевая ничья. Праздник явно и окончательно был испорчен, всякое веянье его пропало, и Наташка решительно и обиженно начала собирать пожитки.

Разбитые, отравленные алкоголем, четвертованные неудачами, плелись обратно в город: Натка за лошадь, оба они за два колеса расхлябанной телеги. Серый пытался было снова очаровать спутницу необычным враньем, но время чар истекло, пышные наряды, скрывающие грешную плоть растаяли, перо жар-птицы потухло в его руках. Каратист болтал неприкаянно, невпопад и в конце концов вынужден был найти себе покой на Витькином плече. Звуки города, сутолока, бензинный угар воскресили его. Крылатый вояка вскинул голову как на зорьке петушок, отряхнул перышки, захлопал крыльями и потащил Шпалу бороться руками еще раз до победного! Во дворах нашли лавку без спинки, стали перед ней на колени друг против друга. Боролись правыми.

Натка свысока смотрела на обоих. Глаза ее излучали презрение, омерзение, затаенную боль, разграбленную надежду. Возились, пыхтели, сопели и тужились так долго, что она плюнула и ушла. Витьке это было видно. Серый стоял спиной и корячился, надрывая сухожилия и позвонки не на живот, а на смерть. В конце концов силы его иссякли, шальные дрожащие импульсы слабели, разреживались, рука легла под Витькину. И, расслабившись, тренер задрожал весь несуразно взрывчато — наразвал, упал лицом на лавку, застонал, забулькал навзрыд.

— Ну ты что, совсем с ума спятил? — принялся его успокаивать Шпала. — Из за такой ерунды реветь!

Он посмотрел назад, туда где должна была быть Натка и сказал:

— Хана! Оплодотворение вновь не состоялось!

Взял обмякшее тело побежденного соперника, сильно встряхнул, поведение показалось Витьке истерическим.

— Понимаешь, — сквозь слезы и сопли поведал парень, — она ведь меня специально с тобой сегодня свела. День рождения, случайная встреча, объятия — это все разыгранная комедия!..

"Бессмыслица космическая! — подумал Витька, он вылупил на собутыльника глаза, выставил их, как баран выставляет рога на неизвестное существо.

— Да ну!... Зачем ей это понадобилось?

— Она мне нравится, понимаешь! А Натка сказала, что у нее уже есть парень — ты! И вот она решила, что если я набью тебе морду, то она — так и быть, будет моей!

— Ну и дурак же ты, братец! — придя в себя от услышанного проговорил Шпала. — Что же ты мне раньше не сказал? Я бы тебе ее даром отдал, даже морду бы позволил себе набить, если только конечно не очень больно!

Ему стало пронзительно жаль соперника неудачника, Витька обнял поверженного друга и вместе зарыдали. Это была белая песня — "Песня о несбывшейся любви." Какая глупость правит бал в этом сумасшедшем мире! Вот так же, как он Натку, кто-то сейчас для развлечений держит при себе Ларочку. Не держит даже — позволяет держаться за себя — развлекать, ублажать, убивая ею скуку. И Шпала, как ни рвет жилы, не может побороть эту невидимую, но могучую руку рока! Проплакавшись на спине друг у друга как на могилах потерянного счастья, они расстались, не прощаясь и каждый побрел своей дорогой. Витька чувствовал огромную вину перед Сергеем. Вот так, ни за что, сам не подозревая, сломал человеку жизнь, без всякой корысти, пользы для себя, для нее, для кого бы то ни было! Как бессмысленно жестока судьба! Что он мог сделать? Только извиниться перед Сергеем за содеянное.

Однако, какова Наташка! Чудно, вопреки проблескам разума, она неизмеримо выросла в его глазах. Это же надо было так оперативно все смекнуть, разыграть, устроить! Ведь она со Шпалой встретилась случайно, значит, никакого плана мести у Наташки в голове не было заранее. Она изобрела и воплотила, запустила его на ходу, во время их разговора! И как все безукоризненно сыграно! Все же происшествие было ему крайне неприятно. И вот их новая случайная встреча, за которой Шпала, видит бог, не гнался! У него было ощущение, что эта женщина роковая, она приносит несчастье. Два случая тому подтверждение!

— Ну, как твои дела с Сергеем? — втайне надеясь, спросил Витька.

— С каким Сергеем?

— С односельчанином, десантником...

— А-а-а! Он не Сергей, а Игорь. — Натка покраснела. — Теленок! Я ему давно дала от ворот поворот.

— Зря! — обиделся Шпала за друга по несчастью. — Он хороший парень, красивый, веселый...

— Слушай, я сама знаю какой мне нужен! — рассердилась Натка. — Ты куда бежишь-то? Лень со мной поговорить, что ли?

— Да нет, Наташ, ты же мне того, считай, жизнь спасла!

— А-а! — она озорно захихикала. — Ну так когда мы с тобой продолжим?

— Не знаю... И вообще, стоит ли? Мне на днях в армию!

— Знаешь, я давно хотела тебя найти, должок стребовать, даже к вам на Южный как-то приезжала, да не нашла тебя!

Час от часу не легче! И ведь не скажешь ей: “Наташка отвяжись, так нам обоим будет легче!"

— Ты не переживай, я ведь от тебя жениться на мне теперь не требую, — она потупилась, — просто хочу твоей любви! — сказала, придвинувшись, шепотом.

"Какая разница: Ольга или Наташка? — вдруг подумал Витька. — “Все равно коньяк или мадера, водка русская или вино, все равно Татьяна или Вера, ты ж меня не любишь все равно! Ну так что ж, бросай, грустить не стану! Я таких как ты... мешок достану. Только знаю поздно или рано, ты ко мне по шпалам примчишься босиком, Шалава, Шалава!" Пусть это будет его последним холостяцким приключением, прежде чем Шпала отдаст себя во власть одной. И для дела полезно! — уже явно натягивая, кривил он душой. — Может быть Наташка, получив от него то, что хочет перестанет гоняться за миражами, за которыми так долго гонялся сам Витька. Возьмется за ум, поймет, что главное — человек надежный, преданный, любящий, перестанет ломать жизнь Сергею — Игорю!" "Эх жизнь! — в тысячный раз внутренне проклинал он скверность устройства мироздания. — Все-таки Господь Бог великий варвар, что так заставляет людей страдать, и, главное, ни за что!"

Натку они с Чавой взяли с собой.