ЛЧ. Семейная инцест игра часть 2 Игра глава 3 Влечение

В пять часов вечера Али назначил Еве свидание - не случайную встречу. Откажет? Не откажет? Она не отказала - хороший знак, отметил мысленно Али.

Амар пришел к Еве чуть по утру:

- Не связывайся с ним.

- Но почему? Я ничего не обещала тебе.

- Он старше тебя. Ему двадцать пять лет.

- Ну и что? Это, наоборот, хорошо.

- Не надо. Я тебе просто советую.

- Но почему?

- К нему ещё в Алжире в колледже у многих француженок были определённые обиды. Он считал это забавой.

- Я не француженка.

Амар продолжал:

- Его деды были шейхи.

- Ну и что?

- Ты не понимаешь скрытых  для тебя угроз. Да и всё я не могу тебе сказать. Просто: только не он.

Ева не понимала. Возражения Амара ещё больше распаляли в ней интерес и желание.

В пять она пришла: ноги и бедра Али были затянуты в чёрные кожаные брюки; светлая рубашка из тончайшего батиста, расстегнутая на груди, обтягивала стройный стан и открывала грудь цвета яркого морского загара; на шее маленький трехцветный платок цветов флага Франции. Али чуть наклонился к Еве,.. она подняла на него глаза... Вокруг памятника в сквере, где они встретились, на скамейках и возле толпилась молодежь: здесь не только назначали свидания, но и проводили «фарцовые» сделки. Продавали импортные фирменные джинсы, куртки, обувь, музыкальную технику, провезённую чудом через границу модную музыку, косметику, часы, украшения, пикантное женское белье - всю ту, по существу мелочь, которая была дефицитом в Советском Союзе; продукт, которым лёгкая промышленность огромного и сильного государства пренебрегла. Делали это не явно, а через посредников, поэтому собирались группами, заодно общались. Интересы многих совпадали: наука, музыка, литература, искусство - в том числе оппозиционные. Это был круг обывателей и интеллектуалов, серости и творчества, странная смесь либералов и хапуг.

Али усадил девушку, обнял за плечи. То, что она заметила мгновенно при первом взгляде на Али - то и  чувствовала рядом на скамейке. Воспринимать иное была не в силах. Несколько притупив это эротическое влечение, они перешли дорогу и оказались у излюбленного молодежью кафетерия, где уже стояли друзья. Амар едва завидев Еву, уже улыбался ей. На нем была светлая  замшевая куртка с бахромой, в которой он казался ещё больше; узкий зад обтянут джинсами. Фигурная пряжка кожаного ремня сексуально зашевелилась над его органом, когда он двинулся навстречу. Это были годы культуры и моды «хиппи» даже для них, занятых делом людей.

- Вадим, - познакомил Амар Еву с местным парнем «фарцового вида».

- Идем в новую чайную, только вчера открыли, - предложил всем Вадим.

Официант усадил молодежь, принес чайники с чаем, сливки, бутерброды, пончики и пирожные. Завязалась беседа, ценность которой заключалась лишь только в обмене молодостью.

Время длилось. Шёл сентябрь. Где бы ни был Али, везде брал с собой Еву, но Амар не отставал от них. На соревнования гимнастов - студентов ВУЗов города, - все вместе; на футбольный матч студентов ВУЗов города - вместе. В футбольных командах были не только русские, украинцы, но и алжирцы и марокканцы. Еву удивляло такое совпадение интересов разных культур, а Али того только и ждал. Впрочем, Еве было все равно, где быть с ним: ей везде с ним было хорошо.

Середина сентября.

- Я знаю, что скоро у тебя день рождения. Хочу устроить тебе праздник, - объявил Али. - Но на этот раз ничего не говори Амару. Я приготовил тебе сюрприз и не хочу, чтобы он его испортил.

- Но как у тебя это получится? Амар, все равно, узнает.

- Мы пойдем к моим землякам в общежитие Политехнического института.

Университет, мединститут, Военная Академия, Авиаинститут и Политехнический институт  занимали лидирующие позиции среди ВУЗов города по качеству обучения. Общежитие Политехнического института было огромным, сталинского типа строением, разделённым арками и проездами. Рядом грохотала линия трамвая, но толстые стены здания не пропускали этот шум. На вахте их пропустили без обычного ажиотажа университетских проходных. В комнате уже был накрыт стол. Друзья встретили Али:

- Ассалям алейкум! *

- Алейкум ас-салям, - обняли по очереди друга.

- Бон жюр, мадемуазель, - обратились к Еве, приложив к груди правую руку.

Надо отметить, что умение мусульман радушно встречать гостей, знакомое Еве и по Казахстану, подкупало ее. В комнате стояла коляска с грудным ребенком. Вошла молодая худенькая русская женщина:

- Добрый день. - Инна обратилась к Еве. Взяла ребенка: - Покормлю его, уложу спать и вернусь.

Муж подошел, поцеловал малыша:

- Хорошо. А мы пока посмотрим хронику.

Земляки были возраста Али; Мулуд, пожалуй, ещё старше.

- Знает ли твоя подруга, какой ценой мы завоевали независимость? - спросил Мулуд у Али.

Задернули шторы, включили проектор. На экране без звука кадр сменялся кадром; хозяева комнаты комментировали события:

- Вы, будучи студенткой факультета общественных наук, вероятно уже знаете, что между французами, испанцами, португальцами, алжирцами и другими народами Северной Африки и Европы многие века существовали сложные и противоречивые контакты. В 1830 году Алжир оказался включен в состав колониальных владений Франции. Стране придали статус «заморского департамента» Франции, французский язык был провозглашен единственным государственным языком Алжира. В девятнадцатом веке почти два десятилетия освободительное движение возглавлял Абделькадер, о котором народ сложил песни и легенды, но время свободы ещё не пришло. Однако, когда и после второй мировой войны, в которой алжирский народ воевал на стороне Франции, для нас ничего не изменилось, тогда, сначала в горных районах Кабилии, стали возникать партизанские отряды муджахидов, а в городах сложилась сеть подпольных групп фидаев. И тех, и других в тысяча девятьсот пятьдесят четвертом году объединил руководящий центр - Фронт национального освобождения Алжира, - комментировал хронику Мулуд, задержав внимание на резиденции французского правительства, превратившего столицу Алжира с 1939 по 1945 годы в штаб-квартиру союзного командования на Средиземном море.

Мулуд продолжил: - Но французы и не думали менять свою политику в Алжире. Напротив, они ввели в страну армию. Европейцы не хотели оставлять стратегически выгодную заморскую территорию, прекрасные курорты Алжира, омытые тёплыми волнами Средиземного моря, власть и доходы, которые им приносили залитые жарким солнцем  просторы плодородных долин и нефтегазовой промышленности, овеянной горячим дыханием Сахары. Фронт национального освобождения начал подготовку вооруженного восстания. Борьба за свободу объединила все возрастные группы страны, все слои населения: от алжирской интеллигенции до феллахов, все партии и политические идеологии: от коммунистов и профсоюзов до улемов и эмиров.

В разговор вступил ещё один из студентов:

- Али тоже довелось участвовать в этой борьбе. Не знали? Он еще мальчишкой помогал доставке вооружения и медикаментов в партизанские отряды. В горах Кабилии и получил ранение в ногу. Не видели? Ева смутилась: "Откуда? Она не видела его раздетым".

На экране появилась белая стена, на фоне которой стояли люди разных возрастов, напротив - ряд вооруженных французских военнослужащих. Залп - и люди падают замертво.    

- Французы не стеснялись снимать массовые расстрелы для устрашения народа, передавали о них по радио. В тюрьмах пытали, женщин насиловали. Трупы иногда просто выкидывали на дороги. В этой борьбе погибло более одного миллиона алжирцев - миллиона, не тысяч, но стало ясно, что нашей борьбы им не сломить.

В 1962 году президент Франции Шарль де Голль вынужден был подписать соглашение о прекращении огня. Пятого июля Алжир был официально провозглашен независимым государством. Кроме погибшего миллиона алжирцев, около двух миллионов прошло через тюрьмы и лагеря; было сожжено девять тысяч селений. Из-за угроз и нестабильности страну покинуло восемьсот тысяч европейцев. За счет потерь среди алжирской интеллигенции и эмиграции французской интеллигенции народ потерял большую часть инженеров, врачей, учителей и других квалифицированных кадров. Вот почему для подготовки молодых специалистов государство направило нас, молодежь в Советский Союз, Югославию, Германию, Францию.

- А какую специальность получите вы?

- Инженеров нефтегазовой промышленности. Али ещё не сказал? Он, например, направлен на учёбу крупнейшей нефтегазовой кампанией, к ним и должен возвратиться после окончания физтеха.

Вернулась Инна. Все сели за стол. Включили французскую музыку о любви.

- А как же с французской музыкой? - не выдержала Ева.

Мужчины поняли подтекст вопроса:

- История наших взаимоотношений за многие века видела разное: это и века рабства христиан в мусульманском Алжире, и пиратство и грабеж алжирских корсаров на территории Франции и Испании. И наоборот, века сосуществования культур Северной Африки, южных провинций Испании и Португалии в составе Кордовского эмирата. Синтез арабской и испанской культур подарил мировой культуре фламенко, мавританский стиль в архитектуре, да и не только. Много было хорошего, не только плохого. Если сводить без конца взаимные счеты - мира никогда не будет. Это путь в пропасть.

Разлили вино:

- За мир, дружбу и любовь.

Раскрылась дверь, и вошел Амар. Мужчины не подали вида, что кто-то не ждал его, усадили Амара за стол, но не с Евой. Слово взял старший:

- А теперь давайте выпьем за наше знакомство.

Пара бутылок вина - это всё; не  в их традиции пить много, больше тостов и пожеланий.

- Вы хотите, Ева, послушать нашу, настоящую алжирскую музыку?

Особый женский голос, созревший в тени оазиса и овеянный соленым воздухом моря, пел о зыбкости человеческого счастья, любви и чувствах матери, вынужденной жить в разлуке с сыном. Сопереживание, с которым все слушали национальную певицу, чувствовала и Ева; вместе с певицей все будто проживали ещё одну жизнь.

Бокал поднял Али:

- Сегодня особенный день - День рождения Евы. Это событие и собрало всех нас вокруг праздничного стола, - начал было Али, но Амар прервал его.

Тоже встал с бокалом в руке:

- Вот только меня почему-то забыли пригласить на этот праздник. Но я всё равно нашел тебя, Ева. Уже второй год я знаю тебя: красивую, юную, умную. Что пожелать тебе? Не терять старых друзей и не забывать, что не всё то золото, что блестит? Не терять той сути, которой ты обладаешь? Здоровья и счастья? Приумножь то, что ты имеешь!

И здесь вдруг Ева сказала:

- Но я не так юна. Мне исполняется двадцать два года.

Такого поворота не ожидал никто. Наступило полное молчание. Наконец, Амар произнес:

- Сколько?

- Двадцать два.

- Не может быть.

Все молчали.

- Я могу показать паспорт.

Ева достала из сумочки паспорт - она не оставляла его в общежитии - подала Али. Тот молча смотрел в него. Амар не выдержал, встал, подошел и выхватил у Али паспорт.

- Вот это да! Ты старше меня на два года. Не может быть, малышка, бэби!?

- Ты младше меня? - тоже удивилась Ева, - Никогда бы не подумала.

Они удивленно смотрели друг на друга. Вдруг Амар нервно засмеялся:

- Да какая мне разница! Мне все равно. Двадцать два! Да хоть двадцать пять.

- Перекур, - объявил муж Инны.

Он вышел из комнаты с Али. Амар запустил свои крупные руки в волосы — и так несколько раз - и шапка густых, очень кудрявых волос диким хаосом окружила крупное лицо. Тяжело вышел в коридор. Часть мужчин последовала за ним. Ева услышала шум, но когда шум усилился, не выдержали все: в коридоре общежития Амар и Али, взлохмаченные, подняв металлические спинки кроватей, разобранных в соседней, ещё пустой комнате, шли друг на друга. Али явно бы не поздоровилось, впрочем.., но земляки бросились разнимать их. Поднялся ещё больший шум, прибежала вахтер:

- Прекратите. - И старосте этажа:

- Беги, вызывай милицию.

- Всё - расходитесь быстрее, а то потом ни вас, ни других гостей к вам не будут пускать. Устроили здесь разборки!

По дороге мужчины молчали и не смотрели друг на друга, но оба проводили Еву до общежития. Ни один не отступился.

* Ассалям алейкум - (араб.) мир вам.