Звездная болезнь. Школа гладиаторов беготня за ско

1. 60. глава пятьдесят пятая

Книга первая. Первый день.

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ПЯТАЯ

Звездная болезнь. Школа гладиаторов: беготня за скорыми поездами и наркотики. Большой спорт: главное выгодно запродаться! О том, что такое настоящая любовь публики, ее восторг и как это помогает в жизни и спорте. Панибратство с великими.

Уже отчетливо оформилась женская стать в Светкином молодом гибком теле. Ресницы умело подведены. Бровки с помощью пинцета превращены в изогнутые в виде лука ниточки. Губки накрашены сердечком огненно-красной помадой. Золотые сережки в ушах. Добротная, подчеркивающая безупречность фигуры дубленка. Сапожки модные, облегают уже голенастые стройные ножки. И взгляд! В нем все: ощущение собственной красоты и надменное высокомерие. Лихая бесшабашность и кошачья осторожность. Хищническая ненасытность и в то же время намек на рабскую покорность... Словом так могут смотреть лишь избранные. Отмеченные божьей ли, чертовой ли благодатью женщины. В Витькином сознании сами собой вспыхнули заученные еще на малолетке строки неизвестного автора:

Кровать была расстелена,

А ты была растеряна,

И спрашивала шепотом:

А что потом, а что потом?!

Но вот идешь по городу,

Красиво держишь голову,

На каблучках — иголочках

Задорно пляшет челочка.

В глазах твоих насмешливость,

И в них приказ: не смешивать!

Тебя сейчас с той самою,

Раздетою и слабою

Но это дело зряшнее —

Ты для меня вчерашняя,

Раздетая и жалкая,

Как в лихорадке, жаркая

И как себя поставишь ты,

И как считать заставишь ты,

Что там другая женщина

Лежала жарко, жертвенно.

И спрашивала шепотом:

А что потом, а что потом?!

Да, все так, только кровати не было. А жалко, такую бабу проворонил! В эту минуту Шпала и на дух не перенес бы утверждение, что Семенова красавица. Вот она, мужская психология! Светкины глаза тем временем, сменив, как в калейдоскопе, причудливые узоры складывающихся в тайниках души чувств, приняли стабильное выражение чуткого внимания, ожидания, надежды. Она принялась щебетать, щебетать, вдохновенно оттирая Витьку от компании. Шпала и сам был не прочь спрятать свои фонари во мрак ночи и потому пятился несколько полукругом.

Кажется, она была рада встрече. Светка вспоминала дословно всю его глупую болтовню во время того танца, обстоятельства суда, на котором она, оказывается, присутствовала. а между слов так и сквозило: ну погляди же, как я хороша. Ведь правда хороша? Ничуть не хуже той, которую ты вбил себе в голову. И я уже взрослая, все пойму в любви, не сомневайся! Шпала и не сомневался: Золотые серьги в ушах, дубленка и сапожки, все подтверждало это. Но поразительно, как отчетливо помнила она все мелочи его выступлений на ринге (боев), судебного дела, которые сам Витька давно забыл. С восторженным прямо-таки восхищением говорила о том, как мужественно Шпала вел себя во время суда и даже дал сдачи охраннику. Знала бы она, лапочка, подлинную причину того бесстрашия! А впрочем... Может быть всегда подлинная причина отваги в сознании обреченности? "Кому терять нечего — тот страшен!"

Светины глаза светились уже романтической восхищенностью. Они прямо-таки выпихивали Витьку на роль супермена. Неужели она и впрямь верит в то, что говорит. Или это четко выверенная игра? Неужто в пятнадцать лет можно быть такой опытной сердцеедкой? А такой наивной? Последнее вполне вероятно! Ура!!! Она его таким видит! Сладчайший яд честолюбивого блаженства до краев заполнил изголодавшуюся Шпалину душу. Она возликовала.

Тело наполнилось радостной трепетной истомой. Предчувствием обладания божественной красотой, любовью такого юного, свежего создания. Голову одурманило. Все вокруг закружилось, поплыло... Крыша поехала как у "Нашего дома России". Странно! Раньше Витька не замечал в себе признаков звездной болезни. Плыл выше нее. На ринге не до того было. Приходилось держать голову свежей. А здесь не смог устоять, разомлел! Он сейчас не лучше Барана, когда тот в общаге ухлестывал за Наткой.

Могучий, безусловный инстинкт самца. Ну, природа! Куда против нее попрешь? Значит и Шпала точь-в-точь как те глухари, которые, ухаживая за самкой, перестают видеть и слышать все на свете! Раздувающие зобы, расфуфыривающиеся перья... Гроздев вдруг почувствовал, как за спиной у него веером распускается яркий павлиний хвост. Переливается под фонарями всеми цветами радуги. Трепещет на ветру. Наверное, весь город сейчас на него вылупился! Впечатление было настолько ярким, что Витька даже рукой помацал сзади себя. Хорошо, что человек не птица! Хвоста нет — значит мысли скрывать можно! Герой так герой, супермен, так супермен. Юности вообще присущ максимализм. А девушкам, тем более красивым, особенно. Вера в сказочного рыцаря.

И любая входящая в мир любви девчонка лепит из романов образ своего крестоносца, который тщательно охраняет, потому, что в нем весь смысл ее любви? Может быть самый высший героизм и состоит в том, чтобы принять вызов. Наполнить правдоподобием тот образ героя, который на тебя навешивают? А может быть это самая высшая глупость! Ладно, поживем — увидим.

Светка как верная сестренка Сокола присутствовала на всех соревнованиях по боксу, где участвовал Шпала. Да и где не участвовал, тоже! Сокол занимался у Степанова, который в свою очередь тренировался в сборной у Петрова. Был на два года младше Витьки и старше Светки. Шпала оказывается уже древний, как мамонт! Сергей Соколов был тоже левшой, и неплохим боксером. Во всяком случае перед ответственными соревнованиями Петров забирал его к себе в сборную на месяц-другой для тренировки. Но характер у Сергея был не тот, чтобы выдерживать здешние нагрузки постоянно. Шесть дней в неделю вместо трех, плюс темп! Импульсивная натура: есть желание — лупит по мешку целую тренировку так, словно дал обязательство разнести его до конца занятия. В пух и перья. халтурить абсолютно не умел, и выкладывался так, что потом две-три тренировки это был уже не боксер, а груша.

Сокол в эти периоды предпринимал всяческие усилия, чтобы отвертеться от занятий. Потом говорил, что у него заболел или умер очередной родственник. По-своему он был, конечно, прав — Серега Соколов: Действительно, тренировка с энтузиазмом дает гораздо больший результат, чем без оного. Только система у Петрова была рассчитана не на энтузиазм, а на его противоположность — ежедневный каторжный труд! Петровцы тоже выкладывались каждый день до ручки. Но при этом умели по крайней мере халтурить! Сохранять по крупицам все, что возможно, с тем, чтобы быть "живым" и завтра и послезавтра. Энтузиастов здесь не было, только прагматики. Для удовольствия уже никто давно не тренировался.

Цели были прозаичнее: Петров поможет поступить в институт (в педагогический на спортфак), сможет добиться в военкомате отсрочки от армии. Год два в боксе — великий срок! Можно выйти в большой спорт, показать себя на союзном уровне. Запродаться подороже, повыгоднее! Все в группе это понимали. Не делал из этого секрета и сам Петров. Система построена так, что тренер из глубинки не может сам довести спортсмена до международного уровня. А если сможет, то ценой огромных и в основном излишних усилий (не только для себя, но и для спортсмена)! А это тоже вред: пока прорвется, весь перегорит. И в итоге дорога открыта, а сил по ней идти уже нет.

Поэтому существовала отлаженная система, по которой подающих надежды спортсменов "покупали" у таких работяг, как Петров, тренеры союзного уровня. Покупали это в лучшем случае! В основном старались украсть. Но патриотизм в группе был высок. О подобных предложениях сразу говорили тренеру. А уж Денисович решал, отпустить спортсмена, или он еще может для него что-то сделать сам. Так что тренировки шли в сборной примерно как в школе гладиаторов — на выживание! Соревнований здесь ждали, как отпуска в рай: Можно отдохнуть, отоспаться! Всего один бой в день, да и то не каждый! А если еще ехать куда-то — вообще красота!

Ни в какое сравнение с тренировками эти нагрузки не шли. Вот где действительно можно было расщедриться на энтузиазм, потому что силы без дела девать некуда. Это примерно, как наркотик: приходит время тренировки и тебе хочется бегать, прыгать, бить, уворачиваться... В общем, потребность движения и эмоций. И отходняк такой же. Если нет возможности удовлетворить запросы организма, начинает ломить все тело! Не дай бог испытать.

Тогда согласен за вагоном бежать, лишь бы не сидеть в нем сиднем! Забегая вперед, скажем, что больших высот добились как раз "шланги", подобные Соколу, которые не перегорели, коим удалось сберечь задор и честолюбие для решающего броска. Но в тоже время удалось и вылезти, засветить себя, продаться хорошему "менеджеру". Сокол был прав в своем стремлении тренироваться по желанию. Но если бы можно было совместить одно с другим! Однако...

Мы крупно отвлеклись от темы нашего повествования, в котором в самое ближайшее время читателю предстоит кстати узнать, что и жизнь боксера "областного" уровня иногда бывает не менее, а то даже и более приятна, чем ранга международного! Итак, Сокол тоже был левшой, как сам Шпала. Отчасти поэтому отношения у них внутри сборной, во время его пребывания там, сложились особые. Есть такие профессиональные нюансы, о которых интересно говорить только левшам, а правшей они не касаются. Сокол являлся также хорошим болельщиком. Всегда смотрел выступления Шпалы и потом давал свои комментарии: как это выглядело со стороны.

Своим энтузиазмом Серега каким-то непонятным образом смог заразить и сестренку. На всех соревнованиях Светка неизменно присутствовала в качестве зрителя. Причем, что самое удивительное, это зрелище ей нравилось! Светка даже неплохо разбиралась в некоторых вопросах их ремесла. Во всяком случае свободно заткнула бы за пояс любого просто зрителя. Откуда у нее эта страсть? Может, Сергею как старшему брату не на кого было сестренку оставить дома, и он брал ее с собой?

Вот что получается, когда девчонок не водят в детсадик, а берут с собой на соревнования! Они перестают играть в куклы и начинают обсуждать преимущества прямых ударов перед боковыми. После боя Сокол непременно подходил к Шпале и жал ему руку как коллеге. При нем была и верткая тоненькая Светка, зачастую ничем в смысле одежды от пацана не отличаясь. И стрижка у нее была под мальчишку. Так что Шпала всегда смотрел на нее как на Соколово бесплатное приложение.

От кумиров эстрады Шпалу отличало то, что трибуны начинали истошно вопить еще при его выходе на ринг, и продолжали без перерыва до следующего за ним боя. Тишину во время выступления здесь испортить не боялись! Наоборот, каждый присутствующий считал своим священным долгом давать с места ценные указания, как Витьке вести себя на ринге. Все такие знатоки, прямо куды бечь. Взрывом рева встречали очередной его финт, удар. Восторг публики — вещь интересная. Любовь эта зависит от представления, которое ей может устроить тот или иной спортсмен. Толпе нужен не бокс — зрелище. "Хлеба и зрелищ!”— было лозунгом черни еще в Древнем Риме. С тех пор ситуация нисколько не изменилась (в лучшую сторону!).

Даже многие ребята лучше, опытнее его, никогда не имели такого успеха у публики. И... завидовали Витькиной популярности черной завистью! Многие недолюбливали. Считали шутом гороховым — и правильно! Может, это привычка толпы все время болеть за одного? Ничуть не бывало! На второй день в Краснодаре трибуны при его выходе на ринг уже ревели так, будто Шпала был здесь местным героем. Техникой и прочим ее не удивишь, публике нужно представление!

Из всей сборной Шпала один был клоун. Что поделаешь, если судьба такая? Ну, не может он работать, как все! У Витьки своя методика, почерк, тактика выработалась. Абсолютно спонтанно! Импровизация. Просто чувствует, что так лучше — и делает. Он левша, а значит должен работать на опережение. вызывать на себя противника, ломать ему тактику боя... Как это сделать? Первая примочка — открытая стойка. Сколько раз Петров ругал Витьку за то, что руки опускает. Потом перестал. Видит: так у Шпалы лучше получается. А если стойка не помогает? Приходится дразнить противника, морду подставлять под самый удар. Кинется — ан нет! Реакция у Шпалы отменная. Ну, а коль уж и это нипочем? Совсем беда! Приходится на всякие трюки пускаться: то за нос его, к примеру, ухватить, то по лбу постучать... Публика, конечно, в экстазе. Весь зал на ушах: вот-вот коллективный оргазм начнется!

Петров после очередного такого боя вставляет Шпале за "неспортивное" поведение! Потом и с этим смирился: Все-таки внимание публики — великое дело! На мастеров спорта так не ходили смотреть, как на Шпалу. Тренеру сборной хреново? "Синий угол — Виктор Гроздев, "Спартак" Икск. Постоянно тренируется под руководством тренера — Петрова Валентина Денисовича." И полон зал рева, как при запуске ракеты. Сборной реклама и ему лично, и спорту в целом подмога! Присутствующие власти видят, что бокс в городе пользуется большим успехом у молодежи. Глядишь, деньжат на спортивный инвентарь подкинут! Звякнут куда надо, порекомендуют... Без них никуда! Шпале тоже не в убыток: Допустим, формально за бой он получил на один удар больше, чем нанес сам. Но победу присуждают Гроздеву!

Сколько Шпале приходилось сталкиваться с мнением толпы, он не переставал удивляться слепости и непоколебимости ее симпатий и антипатий. Публике не нужны подсчитывания ударов, чем занимаются судьи с боков. Ей не главное — по защите попал удар или прошел. Лишь бы сильно, эффектно! А на соперника как действует? Он, бедолага, на ринг выползает, уже не жив ни мертв. Коленки трусятся, ткни пальцем — сам упадет!

(Сие, конечно, есть гипербола — художественное преувеличение. Проще говоря — брехня, как и все прочее!) И еще: Витька думал, что слава умирает вместе с боксером. Черта с два! Она живет в памяти тех, кто подрастает. Вот и сейчас: магическое действие его имени и присутствующие уже решительно не видят, что перед ними битая физиономия. Не было бы имени, посчитали бы за бичару, с которым стремно рядом стоять! А так Светка сама на *** лезет!

Короче, задача понятна: Шпала должен оправдать возложенные на него надежды. И смысл этих надежд тоже в общем-то понятен. Так вперед и прочь сомнения! Тут Витька пустился в такую отчаянную ложь, рисовку, жеманничество и кокетство, что даже у самого привыкшего к риску дух захватывало. Впрочем, почему ложь и рисовка? Это азартная игра. Ложь, заведомо продуманная, выверенная — есть несправедливость. Она легка. Это когда ты играешь краплеными картами или бьешь кирпичом из-за угла: риск минимален, результат на 99 % известен заранее. Другое дело ложь на удачу.

Это если не героизм, то, по крайней мере, почетная удаль! Случалось ли вам восхищаться отважным канатоходцем, балансирующем на тонком, натянутом, как струна канате? Так вот: это он жалкий лгун, шулер, играющий с вами краплеными картами. Он все прорепетировал заранее и запасся страховочным тросом. Лгущий наудачу идет не по канату, а по лезвию ножа! Идет в кромешной тьме, без всякой страховки. Причем лезвие под его ногами снабжено хитроумными зигзагами. Тут игра, пожалуй, даже с шестеркой против туза! Ведь у оппонента гораздо больше шансов поймать лгуна на слове, на заранее известном факте, на случайной неувязке.

От него не требуется ни смелости, ни риска, ни элементарной логичности. Ложь же должна быть во всех отношениях безупречна и в то же время поверхностно неряшлива. Иначе ее сразу заподозрят по этой самой чрезмерной безупречности. Но как расценить ложь, когда лгуна не только не пытаются поймать, но еще и помогают преодолеть хитросплетения лезвиевых лабиринтов?

Пожалуй, это можно сделать лишь по фактическому результату: верно ли рассчитал он собственные силы и степень расположения к нему помогающего. В подобной ситуации находился сейчас и Витька. Он отбросил сомнения и ступил на отточенное жало, понимая, что обратного хода уже не будет. Говорят, от великого до смешного один шаг. В данном случае до него был один неверный, неуклюжий жест. Вот так и писаки: один врет и велик, другой говорит правду и высмеян как лгун!

Верно ли понял Шпала ситуацию, что это канат, брошенный ему жаждущей рукой через ущелье. Или хитроумная мышеловка? Шпала играл вдохновенно роль скромника, пытаясь вставлять в ткань разговора слова о том, что все было, в принципе, не так уж и сногсшибательно. Светка настаивала. По ее словам выходило, что Витька и сам не знает, какой он герой. Шпала постепенно, как бы нехотя, соглашался, сдавая позиции. И при этом постоянно думая еще о том, как бы не засветить свои героические фонари. Сзади них из компании послышался шепот. Один из парней недовольно вопросил другого:

— Это кто такой?

На что второй удивленно и с религиозным трепетом ответствовал:

— Ты что, это же Шпала, не узнал что ли?!

Витька мог бы поклясться, что видит обоих впервые в жизни, но, не прекращая разговора, прислушался.

— Ух ты, так это тот самый? — тише зашептал первый. — А я чуть было его не того...

— Ага, нарвался бы, он тебя одной левой!

Их разговор услышала Светка. Она запальчиво взглянула на Гроздева, явно ожидая сейчас же какого-нибудь нестандартного романтического поступка. Так вот для чего Витька ей на данный момент нужен! Соколова на его авторитете зарабатывает сейчас драгоценные очки. Коммерсантка несчастная! И, конечно, ей выгодно раздуть Витькины "подвиги" до фантастической величины. Безразлично, правда ли это или самая грубая ложь! А Шпала должен интриганке в этой комедии помогать, в надежде получить потом комиссионные.

Своих синяков он больше не боялся! Их сейчас можно было выставить напоказ, значения это уже не имело. Наоборот! Делало Витьку еще более загадочным. Когда толпа признала в вас кумира, вы можете делать что хотите: бегать голиком, ссать ей в глаза, обзывать самыми последними словами... Вам все это сойдет с рук и даже наоборот — зачтется в заслуги. До тех пор, пока вы не перестанете владеть ее вниманием. Что было делать? Шпала подошел со световой стороны. Положил парню, объемом грудной клетки в две газеты "Ленинская смена", руку на плечо. Спросил с оттенком снисходительности, но не зло, шутливо:

— Не узнал, что ли?

Собеседник явно струхнул. Причем не перед битым сявкой, стоящим перед ним. Перед какой-то его мифической тенью.

— Да нет, я просто... я думал сначала.

Психология стаи! Если все знают какого-то там Шпалу, или, скажем, Толю Плоскогубцева, то уже считается неприличным сознаться в том, что ты этого Плоскогубцева не знаешь, и вообще он тебе никаким боком не нужен. Витька не дал ему договорить, того требовала роль. Хекнул весело и поглядел на соседа. Тот поддержал его усердной улыбкой. Теперь нужно было отколоть что-нибудь остроумное, за что собственно толпа всегда и боготворит: что-нибудь эдакое!

— Я и сам, братуха, себя последнее время не узнаю! — доверительно пожаловался Шпала собеседнику.

И, похлопав его по плечу, отвалил назад к Светке, сочтя выходку на редкость остроумной. Не громкий смех за спиной в два голоса, мужской и женский, убедили его в том, что сцена признана оригинальной. (Публика любит панибратство с великими. Теперь товарищ будет всем по праву хвалиться, что сам Шпала обнимал его за плече и называл "братухой"!) Светка тоже восприняла ее восторженно, сверкнув на своих недавних ухажеров ликующими задорными глазками. Витька упорол явную чушь и вполне осознавал это. Выходка была плоской, банальной. С тем же успехом он мог сказать любую другую фразу. К примеру: "Как так, я ж специально утром побрился для такого случая!" — или что-то в этом роде. Главное, чтобы без смысла. Чем бессмысленней — тем смешней! К тому же толпа не любит чересчур заумных шуток и слишком длинных фраз, это он знал точно.

Говоря, не задумываясь, всякие глупости гораздо больше шансов стать ее кумиром, чем долго думая выдавать какие-нибудь изощренные афоризмы.

Нить закручивающегося сюжета явно провисала в воздухе и грозила оборваться, не найдя продолжения, либо опоры. Впрочем, все относительно! Не из длиннот ли состоит наша жизнь? Возможно, для остальных все выглядело натурально.

— Ладно, мальчики, вам пора, — изрекла голосом воспитателя в детском саду Светка и как бы со вздохом скуки добавила, — и... нам пора.

Ручки ее обе ухватились за Витькину левую выше локтя. А сама их обладательница слегка припала к его плечу и, плавно разворачиваясь, указала направление. Значит, так тому и быть. Видит Бог, он не искал этого романа, не вел к назначенному концу. Но раз уж завязка состоялась, нужно постараться взять от него все, сколько можно! Очевидно, это и есть последний ход Светки: показать "мальчикам", с кем она запросто дружит. Шпала ей необходим только до первого угла. Важно хоть на поцелуйчик ее расколоть!

А насчет того, что подыгрывал, подпускал розового туману... Так нужна ли грубая материалистика в подобных делах? Не лучше ли и впрямь почивать душами в грезах?! Врать нечестно — в смысле обещать лишнего — Витька не будет. Честно — пожалуйста! Понимай следующим макаром: ежели Светке захочется, Шпала удовлетворит ее желание, солжет, что любит Светлячка. Но сам первый уверять не станет. А то Витька раз погнал правду-матку! Сразу после суда, с Ларкой.

Хватит! Женщинам истина не нужна, как бы они вас в этом не уверяли. Наоборот, чем сильнее баба от тебя требует правды, тем более хочет, чтобы ты ей наплел с три короба! Но только прогнал пургу "в цвет"! Нарисовал рай, которого мечтательница ищет и ждет! Что именно — угадай! Такие правила. У любви свои законы. (Ниже следуют мудрствования по поводу женской логики, рассчитанные на любителя.)