Ы

Ы

Лобзиков выдавал дочь замуж. Стервозного вида красотка металась в ограниченном пространстве собственных иллюзий, словно желая придать наступающему событию необратимое ускорение.

Её жених Фёдор, унылый, как високосный год, пребывал посреди суеты, бессмысленно уставясь в будущее. На попытки гостей отвлечь и развлечь его, делался ещё унылее и отвечал односложно: «ы… ы… ы».

– Замечательная досталась тебе жена, Фёдор, – отрабатывали гости угощение, – другой такой, поди, не сыскать.

– Ы…ы… ы, – слышалось в ответ.

И на процедуре бракосочетания Федя не сделался разговорчивее, изъясняясь не иначе, как при посредстве упомянутых звуков.

– Согласны взять в жёны?

– Ы… ы… ы.

– Любить, беречь, холить, лелеять?

– Ы… ы… ы.

– Жених у вас чудной, – намекнули  Лобзикову добрые люди.

– Слюбится — стерпится, – отмахивался тот.

Случилось, однако, непредвиденное.   Оставшись с бывшей невестой наедине в постели, бывший жених, а ныне трудящийся на ниве супружества, с головой зарылся в подушки и захрапел.

– Ты чего, парень? – ошеломилась  столь откровенным попранием брачного ложа ныне законная супруга. – Пенсию заработать надо!

– Ыыы… – промычал  спросонья Федя.

Едва дождавшись рассвета, дочь Лобзикова ворвалась в родительскую обитель  и, не скрывая худых намерений, пригрозила отцу условием для нас непонятным, а для него невыполнимым:

– Ещё однажды за такого выдадите, сами, папаша, на мне и женитесь.

Лобзиков за штаны — и к зятю. А тот нырнул в себя, как в подполье, привычно реагируя изнутри: «Ы… ы… ы».

– Ах ты, философ собачий! – изощрился Лобзиков, просверливая указательным пальцем в собственно виске дырку, – как это раньше не разглядел в тебе дефект?

На что, вышедший из оцепенения зять в законе истово огрызнулся наперекор столь явно возводимой напраслине:

– Подбросили неликвид, думали  дураку сойдёт.   Ан нет! И дурак для себя умный.

– Ну и гад! – восхитился Лобзиков, кидаясь на зятя.

– Да я тебя, сучий потрох в крематорий на вечное поселение упеку.  

И ушам своим не верит: «Ы… ы… ы».

Лобзиков так и не сумел взять в толк, состоялась ли дискуссия с зятем или к происшедшему следует относиться с осторожностью, как к плоду, пускай не больного, но, несомненно, порушенного воображения. Поэтому на приставания дочери отвечал нервозно:

– Погоди, не мельтеши. Прежде дай самому разобраться, как следует.

Борис  Иоселевич