Последний из портала Дагоса, гл 6

6. Когда Дракон падет от укуса Скорпиона…

- Толька, проснись! Пург тебя раздери! - шептал незнакомец на словене, тормоша Толану, лежавшую в бориных объятиях.

- Жоки, чего тебе… - пробормотала она и проснулась. – Жоки? Что ты здесь делаешь?

Она приподнялась, придерживая на груди покрывало. Ночной гость добавил яркости в ночнике на ближнем столбе. Борис накрылся с головой, на всякий случай.

- Дорин убит, - сказал Жоки.

- Убит? - удивилась она, будто убийство в Пфефике считалось событием уникальным. Что же до убийства Дорина, так его смерть, вообще, была предсказана. - Кто его убил? Комолон?

- Какой, нах*й, комолон! Вырезали фарогаки давным-давно всех твоих комолонов. Проснись, наконец!

- Как ты до меня добрался? Поверху?

- Меня волоны подбросили. В Гэлах-кэр остаются только фарогаки. Другие кланы уходят. Вставай, давай. Иди, к своим теткам, на совещание.

- Кто его убил?

- Перса, регия мауков.

- Сяу-тики! Старый блудливый фарогак. - Она разразилась бранью на арфике.

- Тот самый мальчик, в синем плаще? – Жоки заинтересовался мужчиной в ее постели. – Ты провела над ним обряд? Оу! Ты не воздерживаешься, любовь моя? А говорили, что у тебя «обет» до Нэр-эф-Лиацун…

- Тебя не касается!

- Почему? У твоего раба любви больше, чем у меня? Он тебя хорошо вы*бал?

- Жоки, заткнись!

Она поползла к краю ложа, перебираясь через горы подушек.

- Если он спит в одной постели с тобой, значит, хорошо подцепил тебя на крючок. Как будешь с Грокки расплачиваться?

- Придурок. - Жрица ударила воина, послышался звон доспехов. - Он же все понимает…

- Ого-о, - протянул воин. – Он, в самом деле, из портала?

- Последний из Портала, - уточнила жрица.

Воцарилось молчание.

- Грокки волосы на жопе рвет, что отдал его тебе задаром.

- Еще слово - и свистну пирогакам! - пригрозила жрица.

- Да. Я, пожалуй, пойду спать, - согласился Жоки. - А то устал, как пелучка после дрючки…

- Толана, ты куда? – Борис высунул голову из-под покрывала.

К этому времени гость удалился в одну из стенных ниш, а жрица надела халат.

- У меня дела. Ты ложись, спи

- Уснешь тут! Сна уже ни в одном глазу. – Спотыкаясь о подушки, он начал собирать свои, разбросанные по ложу, вещи. – Я с тобой.

- Нет! Ты останешься. Не ходи за мной. – Она скрылась в лаборатории. Береск шмыгнул за ней, но вскоре вышел обратно и поковылял в сторону кухни.

Борис сел на краю необъятной постели и принялся ждать.

- Чего не спишь? - спросила Толана, выныривая из-за полога.

- Ты сейчас уйдешь, да?

- Дождусь Горо и уйду. - Она присела рядом.

- Так, Горо ушел в Черную гору, на пургов и крыс охотиться.

- Скоро будет здесь. Я его позвала.

- Как позвала?

- Связалась с харлисами. Они его разбудили.

- Как связалась? - Вопрос остался без ответа, а в памяти возникла хрустальная сосулька из шкатулки в темной.

- Дорина все-таки убили…

- Он меня во сне не зарежет? – донеслось из темноты.

- Он миролюбивый, - заверила жрица, повернувшись на голос.

- Толь, я возьму плаванку, - попросил Жоки. - С утра, с отливом, сгоняю в Скалы. К вечеру постараюсь вернуться. Ведь я тебе буду нужен?

- Твой меч может пригодиться.

- Можно, я пойду с тобой? – Борис сжал ее руку.

Он не хотел оставаться один. Точнее, он не хотел оставаться без Толаны.

- Не слишком хорошая идея.

- Почему мне нельзя с тобой?

- Тебе лучше быть здесь, поверь. Мой камень – самое безопасное место для тебя. Здесь ты уже все знаешь. Потом, вон, Жоки вернется. Он знает что делать, в случае чего… Ты будешь не один. - Она погладила его руку и обратилась в сторону спальных ниш:

- Жоки, слышишь?

- Слышу-слышу, - отозвался тот.

- Если он станет к тебе дое*ываться, набей ему морду, - посоветовала она шепотом. Из ниши донеслось хихиканье.

- А что может случиться?

- Ничего не случится, не беспокойся. Жоки будет рядом, просто, на всякий случай.

- Ты надолго уходишь? Тебя не будет целый день?

- Может, дольше.

- Толана, пожалуйста, возьми меня с собой. - Он вел себя, как маленький ребенок перед родителями, собиравшимися уйти по делам и оставлявшим его под присмотром строгой няньки, которую он опасался, и поэтому капризничал.

- Нет. Не проси. Мне будет не до тебя. Рэгоны созовут Совет, скорей всего, уже завтра. Нам надо их опередить.

- Вы хотите предотвратить войну между кланами?

- Да пусть они хоть поголовно вырежут друг друга. Мы должны обсудить совместные действия.

- Грогии?

- И грогии, и другие жреческие кланы, - терпеливо объяснила она. Ну, прям, совсем как заботливая и любящая мать. - Сначала все обсудим с тетками, потом на жреческом совете с харлисами и дивейрами переговорим.

Береск принес на подносе два кубка, Толана взяла один из них.

- Выпей травяной отвар. Полезный напиток, целебный. Поможет тебе успокоиться и расслабиться.

Борис поднял свой кубок.

- Чтобы все было хорошо, - прошептала жрица, чокаясь с ним.

Теплый, пряный, слегка сладковатый отвар утолил чувство жажды и согрел. Мандраж стихал.

- Ага! Вашего офигена убили, кланы готовятся к войне… И все будет хорошо? Ты сама не веришь в то, что говоришь.

- Ложись спать и не думай ни о чем плохом. – Она погладила его плечо.

- Да я теперь не усну! – Он залпом допил остатки отвара.

- Уснешь, - заверила она, попивая из своего кубка. – И будешь спать сном младенца.

Он ощутил, как по телу разливается приятная слабость. Тревога отступала…

Однако в мозгу вдруг наступило просветление.

- Ты! Ты меня… опоила, - произнес он непослушными губами, слыша свой голос будто со стороны.

- Вижу, что тебе становится легче.

- Ах, ты… су… - Кубок выпал из его рук. Конечности онемели, голова потяжелела, перед глазами все поплыло.

Его повело куда-то в бок, и он рухнул бы на пол, если бы жрица не подставила плечо и не удержала его от падения.

- Прости. Тебе так будет лучше, - донеслось откуда-то издалека.

***

Открыв глаза, Борис потянулся. Выспавшись, он чувствовал себя прекрасно отдохнувшим. Ему снились чудесные сны.

«Легкие сны»! Бл*! С ними все на свете проспал! »

Он резко сел и отбросил плед, которым его заботливо укрыл кто-то.

- Гадина! Змеюка! Подлюка! – ругался он. – Обманщица!

Он посмотрел на единственное, открытое в зале, окно, ближнее к кухне, пытаясь определить, сколько часов проспал. Похоже, день был в самом разгаре…

День, который ему предстояло провести в ожидании Толаны. Может, ночь тоже.

Он поднялся с ложа и замер, остановленный задумчивым взглядом улыбающейся деревянной Евы.

- Стоишь голая, сама не зная об этом. Тебе пока не ведомо чувство стыда, - проворчал он, поворачивая статуэтку спиной. – У тебя все еще впереди… боль страдания, страх… Но, что для тебя хуже всего – вкусив запретный плод, ты станешь смертной.

Чтобы скоротать время ожидания, он специально неспешно занимался всеми своими нехитрыми делами – утренним туалетом, физзарядкой, которую уже сто лет не проводил, завтракал.

- Еда не отравлена? – спросил он карлика.

Береск покачал головой, зачерпнул ложкой пропаренные зерна и отправил их в свой рот, таким образом, демонстрируя, что яда в пищу не добавлено.

- Ага! Не было, значит, никаких распоряжений на этот счет? И я могу завтракать, не опасаясь, что упаду лицом в кашу. Или это уже обед? Сколько сейчас времени?

Попытка разговорить Береска не увенчалась успехом. Карлики, как и великан Горо, не отличались болтливостью. И еще были безгранично преданы жрице.

Решив поискать пророчество, Борис открыл книгу, но так и не смог сосредоточиться. И не сиделось ему на одном месте. Поэтому он отправился блуждать по коридорам обиталища жрицы и в этот раз уже более тщательно исследовал дальние уголки. Перебрал некоторые пыльные вещи в кладовой, внимательно исследовал стены, на предмет тайных ходов, попытался открыть большую дверную створку в конце коридора, после чего внимательно изучил барельефы мини-храма и поговорил с гигантскими светлячками.

Осмотр местных достопримечательностей отвлек его от тяжких раздумий, однако после возвращения в зал его снова стали одолевать всякие нехорошие мысли.

«А если она не вернется? Что тогда будет со мной? »

Ни одну из своих девушек он не ждал с таким нетерпением. Ему даже подумать было страшно, что жрица не придет.

Он до того исстрадался от неопределенности и одиночества, что обрадовался бы даже наглецу Жоки, явись он, как обещал.

Борис поплелся на кухню, где малыши варили что-то на огромной плите в нескольких кастрюлях, и с несчастным видом уселся на табурет рядом с разделочным столом у стены. Береск, взглянув на него с сочувствием, молчком поставил перед ним большую тарелку со всякой всячиной.

«Попросить, что ль, у Береска еще снотворного? И лучше сразу яду? »

Без аппетита пробуя новые угощения, Борис наблюдал за малышами, которые занялись консервированием разных, незнакомых и уже знакомых ему фруктов и овощей. Тара, конечно, отличалась от земной, и крышки тоже, и закаточная машинка имела необычное устройство, но сам способ закладки для длительного хранения был понятным.

От нечего делать он вызвался помочь малышам. Они посмотрели на него с недоверием.

- Да умею я! Чес-слово, - поклялся он. - Я маме помогал… в детстве.

Ему поручили один из производственных процессов. Механическая работа помогла ему забыться. А позже, когда понабилось убирать «компоты», он, при своем росте, оказался просто незаменим, - карлики без лестницы не доставали до верхних полок. С их подачи он расставил керамические банки в большом, прохладном и вместительном помещении продовольственного склада.

Тем временем небо за окном начало зеленеть.

Поблагодарив малышей и получив ответную благодарность, он сходил в душевую, потом прилег на ложе, где снова принялся изводить себя жуткими фантазиями, представляя, что с ним будет, если не вернется Толана, и что может сделать с ним Грокки, если доберется.

«Знать бы еще, какую ценность я представляю, будучи последним, кто прошел через портал…»

Он ворочался до тех пор, пока сон не избавил его от душевных терзаний.

<…>

***

Утреннее пробуждение произошло без всяких промежуточных состояний. Открыв глаза, он увидел над собой тяжелые складки балдахина.

«Пфефик! Феодализм в стадии недоразвитости, скакнувший из Раннего Средневековья сразу в постиндустриальную эпоху или дальше - в эру сверхтехнологий».

К превеликому сожалению, он все еще находился в Пфефике, но по закону «утро вечера мудренее», чувствовал себя значительно лучше. Может оттого, что ночью вернулась Толана?

Ковры, вобравшие в себя терпкий аромат дико возбуждающего благовонного средства, перебивающего обычный чайный запах, вызвали приятные воспоминания и повлекли проверку наличия утренней эрекции вручную.

Немного повалявшись в ожидании жрицы и не дождавшись ее, он поднялся и отправился в душ.

- Что, опять? - Он шагнул к нише со статуэткой, повернутой лицом к залу, и протянул к ней руку. Его взгляд заскользил по знакомому переплетению тел – женского и змеиного. – А могла бы остаться бессмертной… вот, соблазнилась… и теперь твои потомки множат смертные грехи. И ведь, в принципе, способны различать добро и зло… но жизнь одна, и хочется прожить ее так, чтобы в старости не пришлось сожалеть о том, что не попробовал в молодости, когда была возможность. – Он ласково погладил полированные изгибы деревянной фигуры прародительницы и оставил ее стоять, как есть. - Передавай привет Адаму, который, как велено свыше, «прилепится» к тебе.

Проходя мимо бассейна, он услышал толанин смех, и уже собрался войти в арку, когда мужской голос произнес:

- Лежи спокойно.

Не спеша объявить о своем присутствии, Борис осторожно заглянул за штору.

- Перестань, Жоки! - Толана лежала на животе на тюфяке. Ее халат, спущенный с плеч, удерживался на талии поясом. Рядом с ней, на коленях стоял парень с коротко стриженными, темными волосами и фигурой атлета. Из одежды на нем было одно полотенце, обернутое вокруг бедер.

- Тебе надо расслабиться, - убеждал он жрицу, массируя ее спину.

Со своего места Борис мог рассмотреть гостя.

Внешне Жоки выглядел моложе его. У него было круглое лицо, черные, изогнутые брови, синие глаза, большие губы. Взгляд исподлобья, казавшийся близоруким, придавал его внешности обиженно-незащищенный вид. Однако стоило взглянуть на все остальное, и вряд ли у кого-то возникло бы желание обидеть этого парня. Его голова крепко сидела на шее, похожей на колонну. Великолепный торс сужался к талии, поэтому разворот плеч, казался еще шире. На его барельефной груди распластали щупальца два цветных татуированных спрута.

- Работа разведчика и по совместительству массажиста, должна хорошо оплачиваться, - говорил спрут, разминая плечи жрицы.

- Разведчик из тебя х*евый. Я от торговки рыбой больше узнаю о делах в Гэлах-кэр, чем от тебя. Да и как массажист, замечу, ты тоже не очень…

- Ты ко мне не справедлива! Ты даже не представляешь, как трудно следить за Грокки. Поэтому, я чуть-чуть не уследил…

- Ой! Больно, - вскрикнула Толана. - Полегче! Я не дейфуса, припершаяся на крафтовый пляж.

Не обращая внимания на ее вопли, Жоки удвоил усилия.

- Ты напряглась при упоминании Грокки. – Он усмехнулся. - Не думай о нем, расслабься. Представь себе что-нибудь приятное. Например, как я тебе вставлю…

- Вот еще! Никуда и ничего ты мне не вставишь! – Она хотела подняться, но спрут не позволил. Придавив коленом поясницу, он уперся одной рукой между лопатками, а другой придержал ягодицы.

- Прямо совсем ничего и никуда?

- Пусти, костолом!

Жоки ослабил прессинг, и она, перевернувшись, заколотила руками и ногами.

- Не нравится массаж спины? - миролюбиво поинтересовался спрут, лениво отмахиваясь от ее ударов. - Может, тебе нужен массаж матки? - Он поймал ее руки и, прижав их к тюфяку, навис над ней.

- Не нужен!

Жоки обхватил свободной рукой ее грудь, и она вздрогнула, когда он провел подушечкой большого пальца по соску, раздразнивая, заставляя его вытянуться и отвердеть.

- Твои грудки просят, чтобы их поцеловали.

Он сжал сосок пальцами и стал легко его потягивать.

- Мои сиськи не умеют разговаривать! - Она попыталась вырваться, но наслаждение отнимало силы.

- Твое желание они выражают очень красноречиво. – Он придавил брыкавшуюся жрицу своим весом и притронулся губами к уголку ее рта, скользнул вниз к подбородку, потом стал подбираться к уху.

- Борька скоро проснется.

- И что? Набьет мне морду? - Он приподнялся и посмотрел на ее лицо. - Пусть попробует.

Только что собравшийся одернуть штору, Борис замер.

Нет… Желания испытывать судьбу у него не было.

«Подумаешь - ее трахнет спрут, а не лев. Какая разница? Одним зверем больше, одним меньше».

<…>

***

Когда он вернулся, в зале никого не было. На низком столе стояла неубранная посуда. Похоже, пировали два человека. Но еще оставалось третье нетронутое блюдо, что Борис расценил как заботу о своей скромной персоне. Забрав тарелку с еще теплым мясом и серым хлебом, он спустился на площадку перед окнами.

С первого взгляда в заливе ничего не изменилось. Однако, недолго понаблюдав, он отметил, что количество лодок значительно уменьшилось, а люди на террасах и балконах, почти не показывались. Часть подвесных мостов была снята. Некоторые окна, еще вчера смотревшие на воду пустыми глазницами, сегодня были наглухо закрыты ставнями изнутри. Обитатели Пфефика, постоянно живущие под угрозой смерти, похоже, теперь и вовсе готовились к концу света.

Весть о безвременной кончине офгирдана уже разлетелась во все уголки Пфефика…

- Орвинэ, Боря. - На ступенях лестницы стоял Жоки.

- Привет, - буркнул он и снова повернулся к окну, опасаясь, что спрут догадается обо всем по выражению его лица.

- Толана попросила меня присмотреть за тобой.

- Нет необходимости. Я не сбегу.

- Змеиный камень  - самое безопасное место для тебя, - продолжил спрут, не обращая внимания на борин недружелюбный тон, и спустился вниз. - Ты давно проснулся?

- Давно, - выдохнул он и, собрав всю силу воли, посмотрел на соперника.

Они смерили друг друга оценивающими взглядами. Жоки был младше, но выше и мощнее. И драка с ним, все равно бы, ничего не доказала…

- Понятно. – Спрут вздохнул. Его взгляд исподлобья, только казался виноватым. – Ревнуешь меня к ней?

- Тебе-то что?

Борина ершистость развеселила спрута.

- У нас говорят, «надуманные чувства сломают сердце». - Его улыбка угасла. - Дашь волю ревности - не протянешь и дня.

- Я протянул намного дольше.

- Просто у тебя не было повода… Дальше, тебе будет сложнее, - прозорливо рассуждал спрут. - Грогия прекрасна, правда? Ты готов делить с ней каждое мгновение…

- Почему я тебя должен слушать? Хочешь втереться ко мне в доверие?

- Я - не самый плохой человек в Пфефике. А ты – чужак. Пришелец. - Пусть Жоки был с ним откровенен, это ничего не меняло.

- Пришельцев вы ненавидите еще больше, чем друг друга.

- Так, повелось с древних пор. – Спрут развел руками. – Из портала ничего хорошего не приходит.

- Где Толана?

- Занята. У нее важные дела.

- Понятно. – Борис подумал, что лучше не мешать ей. А то снова усыпит…

- Трудные времена настают.

- Ты - спрут, и служил у драконов? - Он зацепился взглядом за фрагмент татуировки, видневшейся под распахнутой рубахой.

- Я служил у офгирдана Дорина. - Жоки скосил глаза на свою грудь.

- В чем разница?

- Дорин - фарогак, но он - не рэгон, не гэлуф. Он – офгирдан. Был им… пока Перса не всадила шип ему в ухо. Он порядок в Пфефике навел. Его даже стали называть Примирителем.

- Кланы при нем воспылали друг к другу братской любовью и начали целоваться взасос. - Борис хмыкнул.

- Нормально все было! Дорин грамотно разводил кланы, когда они не могли договориться. Правда, решение офгирдана всегда может оспорить Совет рэгонов или жреческий совет…

- Прям, парламентское правление.

- Не знаю, о чем ты, но такое положение всех устраивает.

- А что не понравилось этой Персе?

- Так, мауки - дикие. Кочуют в степях на юге со своими стадами скорпионов.

- У них - скорпионы, вроде домашнего скота, что ли? – Он думал, что спрут шутит, но тот сохранял серьезность.

- Нет, скот у них рогатый. А скорпионы – для набегов, на спине три воина помещается. Быстрые сволочи! Сильные…

- Цари скорпионов… - Борис представил себе несущуюся по степи грозную орду кочевников, верхом на гигантских скорпионах с огромными клешнями и задранными хвостами. И сзади пыль стоит столбом… 

- Фелисы в бою взяли в плен Персу, регию мауков, и передали ее в Гэлах-кэр, в обмен на отряд воинов для обороны Гвинто, ведь, и дураку понятно, что мауки начнут мстить. Рэгоны на Совете сразу сказали Дорину: «Или отпусти ее, или убей! » А Дорин, старый м*дак, спрятал ее в нижних лабиринтах Гэлах-кэр.

- В тюрьме, что ль?

- Не, поселил ее в уютных покоях, для особо важных пленников. Под охраной, конечно. Пург в него вселился, что ли! Регию мауков захотел по*бать, старый пи*дострадалец! Она же, башку голыми руками оторвать может… Тут - к харлисам не ходи, - чтобы узнать, чем дело кончится. Мало ему было давалок в Гэлах-кэр - он к Персе страстью воспылал! А Перса - не баба, а огненный смерч пустыни…

- Она красивая?

- Угу. Ее надо видеть! - Жоки мечтательно закивал. – Регии мауков - такие, что елдак одним взглядом поднимают. Только я свой - лучше в пасть пирогаку суну.

- Куда смотрела охрана?

- Дорин к ней один пошел, тайком. Самонадеянный фарогак! А ведь его предупреждали! Я лично сопровождал его к Тоде.

- Это кто?

- Харлиса.

- А! Ворониха?

- Жрица. Кстати, ты был одет в джинсу? - неожиданно спросил спрут.

- Да. А что?

- Так, просто. - Жоки морщил лоб, пытаясь что-то вспомнить, но потом махнул рукой и продолжил:

- Тода ему сказала: «Скорпион меньше дракона, но убьет одним укусом. Ты могущественен, но не бессмертен». После этого, какой спрос с ближних воинов?

- А дракон, насколько больше скорпиона?

- Раза в два.

- Дракон – это динозавр, что ль?

- Огромный ящер. Они водятся на востоке, откуда фарогаки пришли.

- У вас живут динозавры? Офигеть!

- Понимаешь? Тода предупредила Дорина…

- Черт, предсказание!

- Предсказание, - согласился спрут.

- Мне надо найти предсказание, - объяснил Борис и направился в темную. - В книге!

- В Книгах все про всех написано. - Содержание книг для спрута не было ни тайной, ни новостью… - Но кому это нужно?

- Мне!

Они прошли мимо закрытой двери «операционной», где Толана занималась неизвестными «важными делами».

Пока Жоки бесцельно шлялся по темной, Борис листал книгу в поисках нужной страницы, и, когда натолкнулся на первый символ, не сразу поверил в свою удачу. Он тщательно сравнил изображения и убедился в их идентичности.

- Нашел!

- И что? - Спрут заглянул в книгу.

- Вот! Читай. - Он указал строку.

- Я - воин, а не жрица или мастер! – Жоки пожал плечами.

- Ты не умеешь читать?

«Значит, в Пфефике чтение книг – занятие избранных. Это усложняет дело. И повышает курс акций Толаны до заоблачных высот».

- Зачем мне уметь читать? Достаточно того что я владею мечом, благодаря, чему жив и зарабатываю на жизнь, - заявил он с апломбом.

Что ж, прекрасно! Если Жоки считает, что боевые навыки полностью компенсируют неграмотность, пусть будет так. И спорить тут не о чем. А то, не равен час, спрут продемонстрирует это свое умение, и тогда ему, такому грамотному и образованному, не поздоровится.

В одном спрут был прав, и не потому, что сильнее…

- Покажешь мне какой-нибудь прием?

- Покажу, и не только «какой-нибудь». И Толька просила поверить, как ты владеешь мечом.

***

После недолгих, совместных, жалобных уговоров, Береск выдал во временное пользование почти новый одноручный меч в добротных ножнах из арсенала грогии, и до обеда Борис успел кое-чему научиться.

Ему, как фехтовальщику, было несложно освоить правила ведения боя. В отличие от поединка на шпагах, где в основном атаковали уколами, и поэтому требовались маневренность, быстрота и точность, в бою на мечах преобладали рубящие удары. Такой бой отнимал больше физической силы. В нем, как для нападения, так и для отражения удара, кроме хорошей реакции, была нужна еще большая координация движений. А запястья должны быть не только гибкими, но и достаточно сильными, ведь меч тяжелее любого спортивного оружия.

Во время тренировки Борис выложился полностью и, в общем, остался доволен собой. Даже удостоился похвалы Жоки, который, казалось, родился с мечом в руке.

Они неплохо поладили между собой. Им было интересно друг с другом. Спруту удалось сломить изначальную борину неприязнь и заслужить благорасположение. Борису импонировала его простота, открытость, готовностью помочь и ответить на любой вопрос. Он увидел в нем, если не друга, то союзника. Врагом Жоки не был, это точно.  

***

Они обедали и вели мирную беседу, когда появилась Толана. Молчаливая и сосредоточенная, она прошла в гардеробную. Проплыла, как «Летучий голландец», пугающий и недоступный предвестник катастрофы…

На свой страх и риск, Борис с Книгой Порталов в обнимку подстерег на обратном пути.

- Я нашел страницу, - сообщил он.

Окинув его недобрым, тяжелым взглядом и вздохнув, она кивнула:

- Давай, посмотрим.

Они устроились на ложе. Спрут из любопытства подсел с краю.

- «Из Олтифэрэна в Мицфэрэн… из Мира Напротив в Серединный Мир… придет… Он». Особенный человек придет, какой-то основоположник. Вторая строка: «Его одежда из ткани в рубчик… узнаешь о нем…» То есть, «по одежде узнаешь». Ведь ты был в джинсах?

- Ты знаешь, что в джинсах. - Борис покосился на Жоки, который недавно задал тот же вопрос. - И куртка джинсовая. Этот крыса Мейдо, которому Ролл голову отрубил, выбросил мои вещи в пропасть, где жил ваш Дагос.

- Конис Ролл? Урус? Он отрубил Мейдо голову? – Спрут агрессивно напрягся. – Давно пора.

- Ну, фарогаки! Придурки, - тихо выругалась жрица. - Они ввели смертную казнь за ношение джинсов два поколения назад. Вот, м*даки! Растолковали все через задницу! Если бы они читали книги последовательно, то поняли бы, что твое появление и смерть последнего офгирдана никак между собой не связаны, то есть, связаны, конечно… совпадают по времени, но одно не влечет за собой другое! А они решили, что кто-то из портала, одетый в джинс, убьет офгирдана-фарогака, и закончится их фарогачья власть…

Встретив вопросительные взгляды слушателей, она презрительно фыркнула, но снизошла до объяснений:

- Фарогаки не знали, из какого портала придет человек, может, не знали, что он будет «Последний из Портала». Фарогаки решили: «Зачем ставить краболовки? Натянем сразу сеть». Они добились принятия закона на запрет джинса и убивали всех, кто его носил, чтобы наверняка. - Она перевела дыхание и подвела итог. – Спрашивается, какой толк оттого, что знаешь предсказание, если оно исполняется полностью, до последнего слова?

Толана покосилась на пораженного новостью Бориса.

Он не все понял в сплошном, информационном потоке, который на него обрушился, но до него дошло главное – о том, что он появится в Пфефике, в Серединном мире знали еще сорок-пятьдесят лет назад.

Именно ОН! А не кто-то другой. И знали, во что он будет одет. И на протяжении почти полувека за ношение джинсов гибли ни в чем не повинные люди!

- Ты все прочитала, да? – Он пробежал взглядом по открытой странице, словно мог увидеть то, что не заметила она.

- Здесь еще две строки. «Один среди равных, только… пятиться назад». Наверное, «трусливый». Или «слабый… оттого, что не ведает Сути», сути происходящего. Но «будет признан». Значит, «постигнет суть происходящего и будет признан».

- «Один среди равных, но слабый оттого, что не ведает сути. В конце концов, он будет признан». Так? – уточнил он.

Жрица с улыбкой дружески похлопала его по плечу:

- Видишь, все не так плохо, любовь моя. Тебя, в конце концов, признают.

Она сдвинула тяжелую книгу с колен и откинулась на подушки.

- А «ключи»? - напомнил он. - Разве нет продолжения?

- Ах, да, - признала она свою оплошность. – Вот, два символа. Нижний означает страницу, верхний - строку.

- А как называется книга?

- Книга Мицфэрэна. «Серединного Мира»… На корешке - змейка в треугольнике. - Она направилась к центру ложа.

Он поднялся и собрался идти в лабораторию, когда жрица произнесла:

- Тебе повезло трижды. Во-первых, с тебя сняли джинсы. Мелзи знали о законе, но ты был заказан живым. А фарогаки, ничего не знали про твою одежду, поэтому не связали твое появление с предсказанием. Во-вторых, тебе повезло, что Грокки отправил тебя ко мне до того, как узнал, что Дагос разрушил Портал. И, в-третьих, ты был под моим камнем, когда Перса убила Дорина.

Борис поверил ей на слово. Если она говорила, что ему повезло, значит, так оно и было.

- Все! - Отмахнулась жрица. - Отвалите! Мне надо отдохнуть.

Борис и Жоки переглянулись.

- Ложе широкое, всем места хватит, - осторожно заметил спрут, забираясь под балдахин.

- Найдете, где приткнуть свои задницы. В стене тоже снятся легкие сны.

- Толь…

- Не заставляй меня повторять дважды!

Толана свистнула, и Жоки торопливо выбрался из-под полога. Борис уже знал, что за этим последует. С топотом и веселым похрюкиванием примчались пирогаки. Жрица поняла руку, и животные развалились рядом с ложем.

Просто и убедительно она показала, что желает побыть одна.

- Вот, замерзнешь, захочешь тепла… - В спруте ехидствовала обида. - Попросишь, чтобы я тебя погрел…

- Заткнись.

- Что-то случилось? - шепотом спросил Борис, когда Жоки вошел следом за ним в темную.

- Наверное, ей прищемили хвост.

- Я серьезно.

- Я тоже  - серьезно. Наверное, поругалась со своими тетками.

- Когда успела?

- Так, она только что с ними говорила.

- Как говорила?

- Связалась и говорила.

- А! С помощью «сосульки», - догадался Борис, не представляя, что это за способ. - Из-за выборов вашего офигена?

- Пока кланы не поубивали друг друга, нужно срочно нового офгирдана выбирать.

- Это я в курсе. «По небу зверь пробежит».

- Подожди! – Спрут насторожился. - Грогии, что, уже решили?

- Что решили? Ничего не знаю. – Борис понял, что сболтнул лишнее и поспешил выкрутиться. – Просто Толана рассказывала мне, как выбирается этот… орфиген-гад.

- Когда рассказывала? Почему я не слышал?– Спрут, надо отдать ему должное, соображал быстро.

- Когда Дорин был еще жив. Она рассказывала мне об истории Пфефика, разных обычаях…

- Понятно. – Похоже, такой ответ его удовлетворил.  

- Ты в «ойкосе» когда-нибудь участвовал? – Он покраснел, задав вопрос.

- Все участвуют. Это же Ойкос! А ты, что, нет?

- Да, вот, как-то не довелось…

- Почему?

- Да потому что! У нас, представь себе, Ойкос не является государственным праздником.

- Зря, – резюмировал спрут. – Скоро урожай соберут… Только не до праздников нынче.

- Жоки, а почему выборы офигира с помощью зверя считаются сложными?

- Потому что это - волшебный способ, с привлечением света боугов.

- Причем тут тогда сближение лун?

- Нэр-эф-Лиацун? В Палец не войдешь без Фаровадже-нитфер.

- Ничего не понял.

- Да я сам толком не знаю, никогда не видел. Последний раз такой способ использовали давным-давно… Тогда офгирданом стал Тэлбуан Справедливый… первый фарогак. Остальных выбирали на Совете рэгонов.

- А в чем волшебство выражается? В «свете боугов»?

- Да. Как иначе зверь появится?

- Что собой представляет этот зверь?

- Знак клана.

- А сам «свет» откуда возьмется? Из портала?

- Нет. Одна из грогий должна стать проводником света. Не знаю, как объяснить! В общем, только грогии способны вызвать и пропустить через себя этот свет.

С механизмом выбором все было более или менее ясно. В общих чертах. Что же касалось деталей…

- И этим проводником может стать Толана?

- Конечно.

- Поэтому она злится?

- Необязательно. Тетки решат, кто станет проводником. Кроме Толи есть другие жрицы - Готела и Матиа в Нижнем храме. В Большом храме тоже есть молодые…

- А голосование чем плохо?

- Надоели всем фарогаки, до отрыжки, до колик в печенке. Ведь если голосование проводить, то опять выберут одного из них.

- В других кланах нет достойных кандидатур?

- Есть, конечно! Но нет согласия между кланами, того и гляди, нижние кланы попрут на верхние, беспредел начнется…

- Значит, если проводить голосование, то не будет результата?

- Почему же? Будет. И результат известен. Рэгоны назло друг другу выберут фарогака, по принципу, лучше старая власть, чем офгирдан-недруг.

- Ага. Значит, ситуация вынуждает проводить «волшебные» выборы. Тогда чего спорить?

- Нет. Есть еще один способ… - Жоки почесал голову. – Жреческий совет… Грогии, харлисы и дивейры могут предложить кого-нибудь своего.

- Кого? Жрицу какую-нибудь?

- Нет. Они же жрицы! Но они могут посовещаться и выбрать какого-то рэгона или гэлуфа, и представить его Совету, сказать за него слово. Только вряд ли так будет. Каждый из рэгонов хочет стать офгирданом, хочет, чтобы жрицы сказали слово именно за него. Вот, и ругаются рэгоны, гэлуфы и жрицы.

- А Грокки может стать офигеном?

- Не дорос он пока до звания офгирдана, молод еще. Но есть Мафор… он сейчас в Совете… и Офдас. Они по возрасту подходят.

- Ох, интересно вы живете, ребята… - По корешку он нашел Книгу Серединного мира и принес ее на угловой столик.

- Скорей всего, офгирдан будет выбран во время Нэр-эф-Лиацун… чтоб никому не было обидно.

Борис перерисовал символы-ссылки и принялся искать нужную страницу.

- Пойду, прогуляюсь. - Жоки оставил его одного.

«Странные люди живут в Пфефике, - подумал он, проводив спрута взглядом. – Они знают, что обо всех событиях будущего написано в книгах, и не хотят их прочитать. Они и читать-то не умеют! »

Он нашел свою страницу, пролистав примерно четверть книги, и заложил ее пером, найденным на полке с алхимическим оборудованием. С фолиантом, прижатым к груди, он вышел в зал и, обойдя стороной ложе, охраняемое пирогаками, сел на ступеньки. Глядя в окно, он принялся ждать неизвестно чего.

- Жду у моря погоды, - сказал он сам себе. - Я быстрее сойду с ума, чем выберусь отсюда.

На подоконник спикировал ворон. Черный с изумрудным отливом, с хохолком на голове, он был гораздо крупнее городских ворон.

Заметив Бориса, он удивленно покрутил головой.

- Толана!

- Ну, вот, началось… Какая я тебе Толана?

Ворон прошел между прутьями решетки и перелетел на ложе, где благополучно совершил посадку.

Жрица села, не открывая глаза. Нащупав подушку, она швырнула ее в птицу и промахнулась. Ворон не испугался, наоборот, приблизился к ней еще на пару шагов.

- Тода зовет Толану, - сказал он.

- Ага. Уже бегу, - проворчала жрица. – Вприпрыжку! И мои волосы развиваются на ветру…

- Давай, я его убью, отдадим малышам на суп, а если Тода спросит, скажем, что не прилетал. - Жоки выбрался из стенной ниши.

- Вот, угораздило меня поселиться ближе всех к Кэроф-кэр. Не хочу быть грогией, – простонала она и на четвереньках поползла к краю постели. Спустив ноги на ступень, она стала растирать лицо руками, чтобы окончательно проснуться. - А надо, - пыталась она убедить себя.

Неподвижная, не мигая, она смотрела на воду залива, и в изгибе ее рта застыла грусть… неизбывная печаль вселенной. Она была такой невыразимо прекрасной и несчастной, что у Бориса немедленно возникло желание пожалеть и приласкать ее.

- Иди к горе, сидящей в Черной горе. – Спрут безжалостно разрушил очарование момента.

Толана согласно кивнула, потом перевела взгляд на Бориса и книгу у него на коленях.

- Нашел? - спросила она.

- Да.

Повернувшись к ворону, она протянула руку.

- Пофи, иди сюда.

Птица повертела головой, разглядывая ее пальцы, и с важным видом подошла ближе.

- Возвращайся к Тоде. Скажи ей, что я приду.

- До фаровадже, - выдвинул свои условия ворон.

- Как получится…

- Поторопись, - прохрипела птица. – Сама знаешь, дело надо решить.

- Постараюсь.

Получив заверения, ворон вернулся на подоконник, прошел между прутьями и, тяжело хлопая крыльями, поднялся вверх.

- Давай, Борь. - Жрица взмахом пригласила его.

Он сел рядом с ней и раскрыл книгу в месте, заложенном пером.

- «Спастись от опасности в месте…» Место, которое кажется опасным? - прочитала она и задумалась. - Нет. Это надо толковать так: «От грозящей опасности найдет убежище под Змеиным камнем…» Нашел убежище?

- Да. – Он улыбнулся ей. - Очень хорошее убежище.

Ее взгляд задержался на нем, что-то мелькнуло в ее глазах, – любопытство или желание…

- «Где Прошлое встречается с Настоящим и смотрит в Будущее»… - Она склонила голову над книгой. - Что мы, сейчас и делаем. Пытаемся заглянуть в будущее. Далее: «Где много скрывают… прячут что-то важное». А! «Где кроются многие тайны». Четвертая строка: «Где на страже - два льва и ворон». Здесь - объяснений не нужно. Все вроде бы сходится.

- Да, - тихо отозвался он. - Сходится.

- Теперь смотри внимательно.

Борис пододвинулся ближе. Его щеку щекотали ее растрепанные волосы. Он чувствовал тепло ее тела и запах огородных трав…

- Возьмешь Книгу Мудрецов. На корешке два треугольника и круг. В ней надо найти две страницы…

Она показывала пальцем на значки, а он думал о ее страстности. Ее голос для нее был, как прикосновение, ласкал не только слух…

- Понял? - спросила она.

- Да, - хрипло выдавил он.

Внимательно посмотрев на него, Толана изогнула бровь. Она знала, что с ним творится, о чем говорила ее улыбка.

- Вот и хорошо. Иди и ищи. - Она поднялась, обдав его волной свежего, влекущего аромата. - Мне надо собираться. И «идти к горе, сидящей в Черной горе».

- Помощь нужна? - предложил Жоки, когда она проходила мимо его.

- Одна справлюсь быстрее, - отказалась она.

- Ты берешь меня к Тоде?

- Нет. Позови Горо. И узнай у Береска, что там насчет ужина.

Жоки отправился выполнять поручения, а Борис удалился в темную, искать книгу Мудрецов, по дороге размышляя о своей странной реакции на близость Толаны. Не в том плане, что реагировал на нее как-то неправильно, а в том, что «внезапно».

Он не считал себя, что называется, «недотыкомкой». Безусловно, как любой нормальный мужик, ощущал естественную потребность в женщине, пару раз довольно остро, по причине длительного воздержания. Но чтобы, вот так, без наглых провокаций с противоположной стороны, он был готов «из штанов выпрыгнуть», случилось с ним впервые, с начала условно регулярной половой жизни.

Это не могло не беспокоить. Неужели, отныне он сам не господин? А если теперь от каждого прикосновения Толаны, как от катализатора, в нем будет случатся неконтролируемый тестостероновый взрыв? И собственное тело подведет его в самый неподходящий момент… Из раба любви в фигуральном выражении он реально превратился в раба?

«Не хватало только попасть в физическую зависимость от нее».

Услышав громкую ругань, он выглянул в зал. Из гардеробной, смешно хромая в одном сапоге, вышла Толана. На ней было некое подобие кирасы, одетой поверх платья как жилет. За ней ковылял Юса с другой полупарой.

- Зря отказалась от помощи. – Спрут усадил жрицу на ложе и помог ей натянуть ботфорты. Зашнуровав высокие голенища, он кончиками пальцев прогладил полосу голой кожи ее бедер.

Она хлопнула его по рукам и, пристегнув к поясу, надетому поверх кожаных трусов, ремешки от сапог, поднялась.

- Закрепи ножны, - приказала она и раздвинула полы платья.

- Дело совсем плохо, если грогия вооружается полным набором «зубов», - заметил спрут, подползая к ней.

Он забрал у Юсы обойму ножен, продел ремешки в шлевки на голенищах, затянул и застегнул. Поверив боеготовность оружия – выдвинув и задвинув каждое лезвие, - он удовлетворенно кивнул. После чего провел ладонями по ее ноге сверху вниз.

Судя по виду, жрица собиралась кого-то убить.

- Разве ты не к Тоде? - спросил Борис, потому что,

- К Тоде. Но, мало ли что, случится по дороге, - Она была готова во всеоружии встретить любые неожиданности на своем пути.

- Крысы могут напасть на тебя?

- И не только они.

- Разве жреческий статус не гарантирует неприкосновенность?  

- Сейчас все звания утратили значение.

- Нет офгирдана - нет законов, - перевел ее слова на понятный язык Жоки.