Отражения - глава 1

Первый раз они встретились году в 2007-м. Ну как, встретились. Томми в тот вечер был уже в той кондиции, когда вряд ли смог бы отличить парня от девчонки, пока бы не дошло до дела. Но трахаться хотелось смертельно, это был какой-то там по счету клуб за ночь, и каждый раз, когда у него уже почти получалось уломать очередную брюнетку с классными сиськами уединиться с ним в комнате для девочек – или для мальчиков, без разницы, его чертовы друзья хватали его и тащили в следующий бар. Так что Томми даже не удивился, когда оказавшись, наконец, в вожделенном сортире, выяснил, что уединился не с брюнеткой, а с брюнетом. На счет сисек там нечего было ловить, но задница у этого парня была просто загляденье. Томми еще со старших классов школы выяснил, что он бисексуален, но знали об этом только пара-тройка самых лучших проверенных друзей, для всех остальных смазливый блондинчик с панковатыми замашками был самым что ни на есть прожженным стрейтом. На это, в общем-то, были свои причины. Томми не тянуло на парней, девушки всегда были в приоритете, его гомосексуальный опыт сводился к нескольким минетам, в которых ему больше нравилась пассивная роль, и паре настоящих перепихов, но тут уже вредный мелкий блондинистый панк соглашался быть только сверху. Ну а для всех геев, коих в Голливуде всегда было больше, чем мексиканцев в Техасе, Томми однозначно виделся лакомым кусочком, "сладким мальчиком" и очевидным пассивом. Так что все стороны оставались при своем: Томми пытался затащить в постель всех невысоких обладательниц третьего размера груди, а местные геи с сожалением вздыхали ему вслед. Идиллия. Но в тот вечер что-то пошло не по плану, и сразу после энного по счету бокала Джека Томми обнаружил себя, правильно - в сортире, сидящим на подоконнике с расстегнутой ширинкой и увлеченно лапающим за задницу молодого парня, который явно вознамерился высосать через рот его душу. Целовался он просто охрененно, пах каким-то сладковатым парфюмом и тыкался в бедро Томми внушительным стояком, но пока еще сквозь брюки. Все, что Томми запомнил из того маленького приключения, это как он хватался за липкую от лака для волос шею брюнета, позволял стягивать с себя джинсы и бормотал куда-то в блестящие темные пряди:

- Бля, какая у тебя задница! Я хочу тебя трахнуть, слышишь? Хочу... тебя... трахнуть...

А парень смеялся каким-то абсолютно чарующим мягким и совершенно не обидным смехом и мурлыкал в ухо совсем уже готового Томми что-то типа: "Обязательно... как-нибудь в другой раз... Оу, ты такой настойчивый!.. Не могу обещать, но... Ну, может быть, но не сегодня, хорошо?"

Потом этот парень отсосал Томми, заставив его буквально чуть не плакать от удовольствия. Томми еще неделю потом не мог вспоминать этот минет без головокружения и мурашек. Лучший минет в его жизни. Идеальный.

А еще через пару недель или месяц Томми получил загадочное смс:

"Твое предложение еще в силе?"

Помимо того, что Томми абсолютно не понимал, о чем идет речь, автором смс значился некто Адам, и было бы неплохо для начала понять, кто он такой и почему мобила Томми его знает. Чертов Адам оказался первым в списке контактов в телефоне, но Томми готов был биться об заклад, что слышит это имя впервые. Ну, не считая уроков богословия в младшей католической школе.

"Кто ты нахрен такой??" - это было самым логичным, что пришло в голову Томми после того, как он заставил себя не вспоминать с десяток триллеров с похожей завязкой. Но в последнюю секунду ему в голову закрались сомнения: а вдруг это на счет воскресного выступления в том баре... как там его... Шон говорил, что им должны перезвонить. Может, Томми сам забил номер этого Адама, чтобы не пропустить важный звонок, а не помнит потому что, ну, он был в стельку пьян, как всегда по пятницам. Так что ответ загадочному "маньяку" в результате вышел более политкорректным.

"Если ты на счет нашего выступления в воскресенья - то да. Обсудим?"

Ответ не приходил минуты три, этого хватило, чтобы Томми сгрыз себе ноготь на большом пальце и весь погряз в сомнениях. Нет, того чувака точно звали не Адам. Грег, Грин, Гейл - что-то на "Г", но ни хера не Адам. И кто же тогда этот хренов "сын Иисуса"??

Вместо смс последовал звонок, а следом самый странный разговор в сознательной жизни Томми.

- Так ты еще и музыкант? Играешь или поешь?

Голос был абсолютно незнакомым, но приятным - как и положено грамотному маньяку. Но Томми смотрел слишком много ужастиков и знал, как ломать стереотипы.

- А ты звонишь прямиком из Эдема? Кто ты, мать твою, нахрен такой?!

- Оуч. Я надеялся, что наша встреча была более незабываемой...

Черт. А вот эти мурлыкающие интонации уже о чем-то смутно напоминали. Но вот о чем?

- Ну, извини, пока никаких ассоциаций. Можешь попытаться напомнить о себе более конкретно? Я немного занят.

Увлекательный разговор продолжался бы еще хрен знает сколько времени, если бы незнакомец с той стороны трубки не решил рассмеяться. И от этого смеха Томми разом вспомнил столько подробностей и конкретики, что у него натурально подогнулись колени, а короткие волоски на затылке встали дыбом. Еще до того, как этот Адам озвучил ответ, Томми уже знал, кто ему звонит.

- Ты так хотел меня трахнуть тогда, там, в том туалете, что я удивлен, что ты не позвонил первым.

- А как вообще... А твой номер, он откуда?..

- Ты что, вообще ничего не помнишь? - в голосе Адама послышалось разочарование, и Томми немедленно почувствовал себя виноватым.

- Ну, я многое помню... но до телефона.

Черт, если этот придурок продолжит смеяться прямо ему в ухо, Томми рискует кончить, даже не расстегивая молнию на джинсах.

- Ну вот, потом я забил свой номер в твой мобильник. Так как, моя задница все еще тебя интересует? Хотя, сразу признаюсь, у меня есть еще парочка альтернативных предложений.

Это все было каким-то охренительным бредом, и Томми так и не понял, как он дал себя уговорить на встречу, но, похоже, Адам обладал секретным оружием против воли и врожденного упрямства Томми, главное, чтобы он сам об этом как можно дольше не прознал.

Они встретились в воскресенье вечером, как раз вместо отменившегося концерта, Адам снял номер в мотеле где-то на окраине Города Ангелов, и Томми так долго искал это место, что даже перестал нервничать. Правда, нервозность вернулась сразу, как только Адам открыл ему дверь, оказавшись высоченным парнем с накрашенными глазами и здоровыми ручищами - он походил на пассива также сильно, как Томми на брутального папика, и было совершенно непонятно, как они собираются осуществлять принятый ранее план.

- Когда ты трезвый, ты похож на порочного ангела, - восхищенно выпалил Адам, широко улыбнувшись и почти отправив Томми в нокаут этой улыбкой. Он вообще очень странно действовал на Томми - весь он, его смех, голос, улыбка, взгляды, манера чуть склонять голову на бок и теребить себя за стильную длинную прядку около уха. Томми хотелось повалить его на спину и рассмотреть хорошенько, как новую гитару, еще даже не прикасаясь, не подкручивая колки, не пробуя извлечь звуки. Но в результате на спине оказался он сам, и Адам вполне профессионально извлекал из него такую гамму звуков своими губами, языком и пальцами, что Томми очень скоро позабыл даже свое имя, а не только первоначальные намерения.

- Я подумал, что раз ты тогда был пьянее, чем я думал, и нифига не запомнил, нам стоит начать с того же места. Тебе же понравился минет?

Еще не до конца отойдя от оргазма, Томми чувствовал себя настолько воздушным и легким, как будто состоял из одних только взбитых сливок, в этом состоянии он мог только блаженно улыбаться и кивать, что он и делал.

- Теперь поговорим о моей заднице... - неугомонный Адам повернулся спиной и покрутил вышеозначенной частью тела, вызвав желание по ней шлепнуть. - Вообще, обычно я оказываюсь... ммм... с другой стороны. Но что-то мне подсказывает, что ты мне не дашь. Ты ведь не гей, так?

В голове Томми рождалась целая куча вопросов, например, о том, как Адам догадался, и почему решил даже не пытаться его уломать, и зачем ему это надо, если обычно он "сверху". Но говорить это все было лень, поэтому Томми только улыбнулся и потянул своего вот уже дважды случайного любовника на себя, тут же втягивая его в поцелуй. Секс получился просто отменным, выше всяких похвал, не сравнить с теми двумя быстрыми судорожными пьяными трахами с лучшим другом, когда вместо удовольствия у обоих была одна мысль: лишь бы не застукали. С Адамом Томми наслаждался каждой секундой, он совершенно никуда не торопился, а ощущение "законности", "дозволенности" его действий с лихвой компенсировали разницу в росте и отсутствие большого опыта. А потом все ушло вглубь сознания, за невидимую черту, перестало быть важным по сравнению с реакцией Адама, с его дрожащими ресницами и закушенной губой, плечами, покрытыми испариной, сквозь которую вдруг отчетливо проступили яркие веснушки. Его сдавленные стоны больше походили на всхлипы, он вцеплялся пальцами в татуировки на плечах Томми, и у последнего от этого всего просто сносило крышу. После второго за последний час оргазма Томми провалился в крепкий сон, а когда проснулся, на соседней подушке его ждал вырванный из блокнота листок с одной только фразой: "Позвонишь мне?"