Как стать женой министра. Глава 5 (Групповой секс с женой)

Повесть

Начало:

Несмотря на лёгкий характер, какому, казалось, должно быть свойственно определённое легкомыслие в поведении, Таня придерживалась строгих правил и долго блюла невинность, что было непросто, учитывая явный интерес к ней живущих рядом парней и, главное, иностранцев, которые очень любят таких улыбчивых, нежных, типично русских девушек с розовой кожей и красивыми ножками в мини-юбке.

Вот именно со стороны любвеобильных иностранцев и возникла реальная опасность для наивной общительной девочки. В новом учебном году в общежитии появилось несколько афганцев, изучавших великий и могучий русский язык – правда, без особого успеха. Но по этому поводу они не особенно скучали, а наоборот, старались как-то скрасить жизнь – вкусной едой и общением с ласковыми девушками.

Еда в Москве – не проблема, в ближайших магазинах и кулинарии продавались самые разные продукты, и афганцы любили возиться на кухне. А что им ещё делать-то? Нельзя же всё время учить уроки.

А вот наши девушки почему-то не стремились в объятия этих приветливых, гостеприимных парней и, в отличие от продуктов, не продавались. Всё-таки это общежитие университета и существуют какие-то приличия. А что касается любви... По правде сказать, ребята оказались не самыми выдающимися представителями своей нации, к тому же небогатыми и мелкими – в смысле роста и комплекции. Однако они были уверены в себе и в том, что они достойны любви русских девушек.

Но с какой такой радости русские девушки, причём не простые, а студентки МГУ, преодолевшие конкурс в восемь человек на место, должны любить всех подряд? Они – до определённого возраста – мечтают если не о принцах, то хотя бы о большой и чистой любви. К тому же это Москва, а не какой-нибудь город незамужних ткачих Иваново!

Рядом с девушками всегда жили, учились, ходили рядом и танцевали на дискотеках многочисленные молодые парни, также мечтавшие о любви, точнее, об интимном общении. Их было, как сказал поэт, «тьмы и тьмы», в буквальном смысле. В том числе и сотни иностранцев со всех континентов, кроме Антарктиды.

Некоторые девушки (как ни странно, комсомолки) стремились подружиться с богатыми капиталистическими странами, но таковых было меньше, так что приходилось любить страны социалистического лагеря, Африку и даже Кубу. Там тоже встречались интересные мужчины, и это ничего, что совсем небогатые.

К примеру, хитроватый провинциал Симеон, или просто Семён, румын по национальности, был красивым и весёлым, поэтому нравился всем – и как сосед по общежитию, и как мужчина. А одна не очень юная, но хорошенькая девушка с пышной грудью даже влюбилась в него, вцепилась прямо как кошка. Она по-матерински заботилась о нём, и, видимо, не отказалась бы выйти за него замуж, но, повторяю, Сёма был себе на уме.

Он ведь в своей Румынии мог жениться на любой молодой девице, и даже на столичной жительнице – как ценный специалист, получивший образование за границей. Кстати, он симпатизировал нашей улыбчивой Тане, но ей-то что! Она же приехала учиться из прогрессивной, почти капиталистической Венгрии вовсе не для того, чтобы потом уехать в аграрную, извините, Румынию.

А та пышногрудая девушка вышла-таки замуж за иностранца, причём довольно удачно – за стажёра из ФРГ. Она долго не раздумывала: как только немец сделал ей предложение – тут же бросила Московский университет и уехала. Немецкий язык она уже знала, да и ехать недалеко.

Чем в одиночестве тащиться по распределению куда-нибудь в малопонятный Андижан или Уч-Кудук, откуда русских рано или поздно вытеснят братские народы (что и произошло), лучше уж предаваться ностальгии в цивилизованной европейской стране. Девушка, конечно, не знала всего наперёд и наверняка, но догадывалась, что Андижан не станет её второй родиной. А учиться можно и в Европе – например, на художника.

Фонемы и морфемы ей, очевидно, надоели, да и что бывшей студентке делать в Германии с русским языком? Носителей языка там и без неё хватало, и тем более, когда на историческую родину вернулись легионы «русских немцев». А чтобы хоть где-то преподавать, надо получить диплом.

Впрочем, великий Иосиф Бродский мог повсюду выступать с лекциями, не имея не то что филологического образования, но и вообще никакого высшего. Но ведь он сначала получил Нобелевскую премию, а уже потом провозгласил себя «славистом». А всех остальных славистов (вот именно что учёных!) он очень некрасиво обругал, причём с использованием ненормативной лексики на букву «г». Казалось бы, известный русский поэт, просвещённый человек... Он и вправду был начитанным и мыслящим литератором и писал не только стихи. Но всё же – не славист...

Продолжение:

______________________________________

Иллюстрация из интернета