Вчера, сегодня и.. цать лет тому ч1

Перед вами истории любви, о которой  многие  мало знают, а многие и знать не хотят -  о любви между  женщинами, обычными взрослыми  женщинами, живущими в России в наше время.

Между Ольгой и Александрой была пропасть лет, сотни километров, и вначале их объединяло разочарование  и неверие в новые чувства.

Потом их объединила Любовь.

Рассказ адресован тем, кто может без ненависти, по возможности доброжелательно,   рассматривать картину лесбийской любви.

Все описанные  чувства  совершенно реальны, события прошлого во многом достоверны, настоящего и будущего – почему бы нет….

Жанр «эротическая проза»  выбран из предложенных Прозой. ру, эротика здесь присутствует, но не является  главным наполнением.

Как бы исхитриться, рассказать эту жизненную историю, самой не запутаться и читателя не запутать.

Несложно, кажется,   и персонажей главных всего двое. Хотя  автору кажется, что главные    все же  все,   о ком  здесь упомянуто. Без каждого из них была бы совсем иная история.

И все женщины. О них речь. Без особого смысла, выводов, поучений. Просто обычные истории любви.

Автор особо благодарен Светлане Сургановой, сыгравшей, не ведая  того,   роль магнита для главных героинь - за ее светлое творчество, обаятельную улыбку, чудесных и преданных дев-фанатов, добрую атмосферу концертов, на которых можно ощутить себя  собой, посмотреть на счастливых влюбленных, и не бояться  прилюдно обнять и поцеловать любимую женщину, если волею судеб она окажется  рядом. За песни, звучащие музыкальным сопровождением этой истории.

Начну, пожалуй, с...

Сегодня

Сегодня  для Александры был предутренний перрон московского вокзала, поезд из  Санкт-Петербурга до родного города N,   остановка в столице  двадцать минут. Большинство пассажиров и не просыпались, а вот ей  не спалось.

Свесила голову  с верхней полки. Любимая   на своей нижней спала, отвернувшись к стене. Александра  полежала, потом все ж тихонько слезла, сунула ноги в кроссовки, подоткнула сползшее одеяло, чуть вгляделась в силуэт головы, не удержавшись, прикоснулась к волосам. «Спи. Спи, я сейчас». Вышла на перрон. Всё ж – столица, когда еще придется сюда попасть.

Вдохнула воздух, прохладный, вокзальный, с  особым вкусовым букетом  большого города, который тебе не чужой.  

Она прожила тут почти три года, таких памятных, замечательных года своей жизни. Когда это было? Лет двадцать назад. Ну да, ей было двадцать восемь, когда она приехала сюда. Хотелось новой работы, карьеры, денег, новых отношений. На малой родине это всё не складывалось. Работа хлопотная, ростом и не пахнет,   зарплата – то густо, то пусто,   еле концы с концами сводятся, личная жизнь как болото, с каждым днем по миллиметру, а засасывает, добавляет тяжести и удушья. Вот и порвала всё махом, уехала, больше от отчаяния, веры-то не было особой, что на новом месте, с другими, что-то может измениться в лучшую сторону.

«Женщина, заходим».. Заходим, заходим, полежать все ж, поспать, и дома к вечеру. Всё ж хорошо, что собрались и съездили.   И уже со ступеньки бросила последний взгляд на пустой перрон. И увидела. Ухнуло сердце от мысли - а вдруг? Но дверь уже закрывали, и поезд уже разгонялся, увеличивая расстояние между ними, стремясь к бесконечности, снова к бесконечности, если это коротенькое расстояние в пять вагонов длиной вообще не было миражом.

***

Ольга Сергеевна вернулась домой на такси. Внучка еще спала, потому она максимально тихо разулась и прикрыла дверь в большую комнату, оставив за собой пространство кухни и ванной. Спать не хотелось, хотя путешествие было для ее лет не таким и легким. Но очень уж удачным оказалось, на такое везение она совершенно  не рассчитывала.  

Поставила чайник, включила комп, пошла в душ. Прежде чем  залезть в ванну, поразглядывала в большом зеркале свое постаревшее окончательно тело.   Впрочем, чего это окончательно? Если впереди Господь отведет еще лет с десяток, то и еще состариться сможет. И телом, и все ж душой. Наверное, наступят тогда все ж  времена, когда она будет спокойной старушкой.   Сидеть себе в кресле, прясти свою пряжу... Хотя какую пряжу? Сроду ее не пряла, есть занятия и посовременнее. Сидеть за компом, разглядывать, нацепив  очки,   всякое разное: музеи, выставки, улицы далеких и не очень городов, чужие фотографии, писать письма старым и новым знакомым. Или читать старинные книги, семейное наследство, коих три шкафа. В очередной раз переосмысливать  классику.   Или сидеть на лавочке. Покачивать коляску с  правнуком, или как уж в роду складывается, с правнучкой.   Правда пока правнуками в том или ином половом исполнении и не пахло. Внучке семнадцать, только в институт поступила, как, конечно, знать, но в их роду женщины рано замуж не выходили. Так что можно и не дождаться. Э, чего загадывать, есть сегодня. Она давно уже это усвоила, приняла для себя, на том стояла - есть сегодня, было множество вчера, заполненных уже свершившимся, в объеме которого посверкивают звездочки приятных воспоминаний, а на черноте между ними её память не задерживается. Так и глаза по-прежнему приковываются к бесчисленным огонькам звездного неба. А что будет завтра - это посмотрим, но можно же мечтать о разном приятном, ближнем и дальнем.   А пугаться неведомого - глупо. Все эти «а вдруг?! » могут никогда и не состояться, и сама жизнь может резко переменится в любую сторону, а уж преставиться вообще можно в любой миг, по независящим часто от тебя причинам. Так что живи сегодня, вспоминай хорошее и мечтай о том, что еще хорошего может быть.

Ну и делай шаги в нужном направлении.

Вот пару дней назад она такой шаг и сделала.   Сложностей то нет, лени и полной немощи тоже нет. А то, что почти семьдесят, совершенно ничего не значило. Выросло поколение женщин (увы, в основном женщин), которые в свои семьдесят, а то и восемьдесят совсем не напоминают старушек  прошлого, двадцатого века. Достаточно  активные,   как физически, так и просто жизненно, давно сменившие юбки, платья, туфельки на брюки и кроссовки, косы, пучки  и «химии» на короткие стрижки.

Конечно, в нашей стране (да и не только) многие возрастные дамы достаточно плотные, толстоватые даже. И, конечно.. очки, «зубы в стакане» (ну, на самом деле, неплохо сделанные протезы или импланты), ну и даже палочки, ибо артриты – артрозы малоискоренимы.   А в остальном - очень даже ничего  женщины, у которых ближе к этим годам появилось время пожить и в свое удовольствие, оставив все ж работу, вырастив и отпавив в самостоятельную жизнь детей.

Что Ольга Сергеевна с удовольствием и делала - старалась жить в удовольствие и не чахнуть.

Посему, отследив в вездесущем Интернете концерт уже лет эдак тридцать любимой певицы, в родном её, певицы,   городе Питере, не задумываясь, заказала билет и поехала.

Вчера.

Эту парочку она приметила сверху, со  своего VIP  места, все ж  стоять  в фанзоне не рискнула, да и молодым везде у нас дорога, и так им там тесно. Ну, относительно молодым. Но – тесно. Ничего ж не меняется... Только стареем все вместе - и любимая певица, и её поклонники, уже не удивительно встретить на концерте  и женщин, и даже отдельных мужчин за семьдесят. А она молодец, редко, конечно, но дает большие концерты, и выкладывается, как и раньше, по полной, изливая волны энергетики, симпатии, любви и оптимизма  на весь зал. И та же солнечная улыбка, короткие светлые волосы .. И забывается возраст. И ее, и многолетних верных поклонников. Так и раньше было, Ольга помнила свои пятьдесят, и чувства легкости, раскрепощенности, единства с молодняком тридцатилетним. Ни тогда, ни сейчас – никто не удивлялся, не шептал за спиной типа «куда ты тетка.. бабка.. приперлась? » Каков поп, такой и приход. Певица ставила любовь во главе угла, стрелки на векторе жизненного пути, и поклонники стремились к этому же, во всяком случае на концерте.

Считалось, что певица  в своем творчестве  касается темы и любви однополой, «темной», а по-научному - лесбийской. Фанаты  были уверены, что в молодости они не только пели парой с другой девой в одной группе, но и были  влюблены друг в друга со всеми вытекающими последствиями.   Да, собственно, она и не скрывала особо этого. Потому на её концерты традиционно собирались  женщины нетрадиционной ориентации. Не только конечно, они, были и традиционно ориентированные женщины, кучками или с мужьями, бой-френдами, были и мужчины- поклонники. Но «темным» дамам там все ж было место, была свобода для скромного проявления своих чувств, можно было обняться, и поцеловаться, и даже долго целоваться во время особо трогательных и любимых песен, никто и внимания особого не обратит, ну разве что кинут довольно  доброжелательные взоры любопытные натуралы. Некоторые и пришли не только послушать, но и посмотреть на таких вот поклонников, любопытства ради. А случайных людей тут практически не было.

Вспомнилось, как давным- давно, на одном клубном концерте, в конце, исполняя на бис любимые фанатами песни, певица  бросила в сторону невозмутимых охранников – «столько лесбиянок в одном зале- и ничего же страшного? ». Зал взревел.  

Ольга с интересом поглядывала сверху на море голов, женских головок с редкими вкраплениями мужских.

В первых рядах плотно держалась группа фанатского актива. Уже и не девчонки, ну так, дамочки за сорок, с букетами, плакатами, цветочками из надутых длинных шариков. У них еще были припасены белые перчатки с  красными сердечками на ладонях, многолетнее традиционное сопровождение вечного хита со словами в припеве « я хочу любить тебя руками».

Рядов через пятнадцать масса редела, народ обретал свободу передвижения, хождения к бару за пивом, даже легкого танца в обнимочку.   В давние времена там еще можно было и покурить. В клубах курить вообще было разрешено, но на этих концертах недопустимо в первых рядах, певица это не любила, и правила  свято исполнялись.

Вот где-то на границе плотных рядов  фанатов и вольницы она и наткнулась взглядом на эту парочку. И увидела. Ухнуло сердце от мысли - а вдруг? Остаток концерта косила взглядом вниз, стараясь не упустить наблюдаемых. И видела то, что было приятно и взору и душе.

Несомненно, парочка была темная. И, несомненно, они находились в состоянии хорошей такой, уверенной влюбленности. Всё контролируемое Ольгой время они или держались за руки, или обнимали друг друга за талию. Старшая, и, собственно, особо наблюдаемая,   постоянно проявляла заботу о младшей – то обнимет сзади от давящей толпы, то поправит лямку сумки на плече, то вообще заберет сумку к себе, то достанет из рюкзака за спиной бутылочку воды для подруги, или что-то пошепчет на ухо, поправит волосы, поцелует мельком. Младшая принимала все это с удовольствием, отклонялась назад, чуть откидывая голову к плечу старшей, делала шаг в сторону, выравниваясь,   и тогда они прижимались плечами, опустив руки, и наверняка там, в уже невидимом пространстве, соединяли ладони, перебирали и поглаживали пальцы, как делают все влюбленные.

Разница в возрасте была заметна. И приличная, лет так пятнадцать минимум.   Старшая была и повыше, и покрепче, но совершенно не полная, а скорее, физически подкаченная. Младшая – и пониже, и похудее, смахивала бы на мальчика- подростка, если бы не заметные даже  в полумраке и сверху  достаточно большие груди.

Когда концерт закончится, женщины затерялись в толпе, но это было не уже важно. Ольга не думала  найти, догнать, она и не планировала увидеть их здесь и сейчас, но то, что это случилось, было очень приятным бонусом к поездке и концерту.

***

Сегодня

Быстро заснуть не удалось.

Александра  ворочалась на полке, плескалась  с боку на бок на волнах воспоминаний. Нахлынули, как шторм после затяжного легкого волнения. Да и картина ночного перрона с удаляющейся небольшой женской фигуркой являлась при каждой попытке закрыть глаза и подремать. Показалось или так и было, что  женщина притормозила, как бы подцепленная её взглядом, и даже чуть повернула голову, прежде чем войти в здание вокзала. И еще казалось, что она сошла  с этого поезда, а не встречала кого-то. И еще, главное, конечно, вопрос -  была ли эта женщина той, о которой она часто вспоминала уже много лет?

Теперь она поняла, что за странное ощущение было у нее на концерте – как будто кто-то наблюдает за ними, причем  весьма доброжелательно. Она даже пару раз покрутила головой, поднимала ее кверху, но никого не заметила. Конечно, были знакомые, многолетние, обретенные когда-то на просторах мировой сети, с которыми временами поддерживались отношения, и которые вполне могли оказаться на концерте. Тем более выступала то певица редко, и уж, раньше так было, теперь и подавно, фанаты стекались  из разных городов, и не только родины нашей,   но и из   бывших союзных республик, ныне самостийных государств, так и сохранивших странные отношения и почти единое информационно пространство.   Знакомые могли приехать и из Москвы, и из Минска, Киева, да и местные, питерские возможно тут.   Но искать их было некогда, после концерта рысцой на вокзал и домой.

А вот теперь, в пути, было время повспоминать.

…цать лет назад. Начало. Александра.

Тогда, лет.. да почти двадцать назад, тоже был концерт, только московский.

Александра только приехала в столицу, еще обживалась, приглядывалась, пыталась вписаться, устроиться поуютнее, чтобы забыться, забыть горькую и ноющую сторону недавнего прошлого.

Приживалась на новой работе, ходила по новым улицам, приходила в новое жилище. Жилище она снимала, комнату в двушке. Вторая комната была закрыта, пока, хозяйка обещала вскоре и ее сдать. Спокойным девушкам, как она говорила.   Район Новых Черемушек, ничем пока не привлекательный, спальный, как говорится. Одна она жить не любила, точнее не привыкла пока, а ранее и не доводилось. Сначала жила с родителями, бабушкой, сестрой, потом.. И потом не одна. От этого «потом» она и сбежала в столицу. Тем более удачно предложили работу.  

По вечерам не спешила домой. Улочки- переулочки центра были ей милы и знакомы малой толикой по прежним, довольно частым посещениям города. Была август, жара спала, уже проглядывали признаки осени, совершенно очаровательно выглядевшие в этих улочках,   бульварах Садового кольца, скверах, у прудов, и вдоль большой и малой рек. Так она и бродила, отгородясь от нежелаемого общения несколько угрюмым выражением лица, в своих думах

Она еще и раздумывала, идти ли на концерт. Певицу она любила, но оказаться одной среди массы знакомых меж собой, а то и парных особ казалось ей очень неуютным. Заводить новые знакомства она не собиралась. Дружба, переходящая в тесную дружбу, потом в зависимость, именуемую влюбленностью, потом в рабство духа и тела, именуемое безответной, ну или малоответной любовью – нет уж, увольте, все было и больше не нужно.

Но все же пошла.

И нашла там свою судьбу,   на три сумасшедше - счастливых года.

Сегодня

Надо бы поспать, но заснуть не получалось.   Ольга ворочалась на диване, а сон не шел. На одном боку, сложив ладони на подушке, около лица, она по многолетней привычке, представляла  в своей ладони другую, не свою,   а родную, ласковую ладонь любимого человека. На спине, глядя в светлеющий потолок, она вспоминала, как эта ладонь касалась груди, живота, и того сокровенного женского места, которое тогда, давно, было отзывчивым, горячим, сочным – живым, одним словом. Она всё помнила, живо, как вчера.

Это иногда так, со стороны, кажется,   что бабушки вспоминают годы через призму работы и замужества, тягот,   добычи пропитания, войн, перестроек, рождений  и потерь... а как,   кого и сколько они любили - не всякий у них спросит, не всякая и расскажет. Был муж - хорошо,   а если давно пропал, погиб на войне, умер, ушел  или не было совсем - а что было? Кого любила? Что- то же было? Ооо, что было!

Вот и у Ольги Сергеевны, или бабы Оли, оооо.. что было-то в жизни.   Всякое разное было в части любви. И юноши-мужчины, и муж незабвенный, с которым, правда, развестись пришлось, ну да Бог с ним, обиды нет, потому как и любви  большой не было.   Пожили. Дочь народили, подрастили и разбежались – он к новой жене, она - к одинокой жизни. Ну,   в личном плане одинокой, потому как и родни, и друзей, и коллег, и просто знакомых по уже охватившими мир социальными сетями, виртуальными клубами по интересам было у нее достаточно.   И время заполнено под завязку, а то место в душе, где обычно располагалась любовь, закрылось на профилактику. Длительную, надо отметить, на десяток лет практически.

Была у нее в студенческие годы подруга, чудесно игравшая на гитаре, и певшая приятным голосом сочиненные ей же песни. С этой подругой и песнями они несколько лет прошагали дорогами турслетов, грушинских бардовских фестивалей, концертов «Студенческая весна» и тому подобных   чудесных мест и мероприятий. В круг своего увлечения прихватили они  и наш рок, представленный Цоем, БГ, Летовым,   Янкой и им подобными, туда же попозже попали и Снайперы, две девы с гитарами. Правда, эти девы были такие щупленькие, стриженые, пацанистые, и временами кидали друг на друга такие взгляды... Поползли слухи, увеличилась публика. Пиар-не пиар, но определенно ориентированный народ выбрал их кумирами, и началось это многолетнее фанатство. Снайперши разошлись, но петь продолжали до сих пор, и теперь за каждой тянулся свой шлейф поклонников, впрочем, большая часть любила обеих.

Вот уже в зрелом возрасте, и совершенно одна, без давно отбывшей в далекие зарубежные края подруги, и иных знакомых, Ольга  поехала на тот концерт.

…цать лет назад. Начало. Ольга

Тогда еще она брала билет в Фанзону, приходила загодя, чтобы оказаться поближе к сцене. Совсем близко все равно бы не вышло, фанатский актив стоял насмерть, припоздавшие  бойкие девицы- активистки   пробирались по головам, когда уговорами, когда с матерком, но в свой первый ряд. Ну, а где-то в третьем- пятом и нормально было. Близость  со сценой придавала особую прелесть концертам. Как говаривала Ольга  - снять энергетику.   Живое выступление, да еще рядом с источником – не сравнится, конечно, с записями. Усталость не важна совсем, да и чувствуется только на другой день.

В зал пустили за час. Правда,   фанаты знали, что час обернется полтора - двумя. Не бывало такого, чтобы группы в клубах вовремя начинали, не театр чай.

Так что хочешь стоять впереди – приди часа за три до официального начала, сначала на улице постой, пообщайся при желании, или просто  стой - держись, приметив кучку, за кем вроде бы стоишь, потом часок уже внутри клуба, но не зала, тут главное не оплошать, когда пустят к сцене, бежать что есть сил и встать крепко. Потом уж, осмотревшись, к соседям приглядевшись, можно  и выйти по какой нужде, потом назад пробраться, обычно не возражают особо, главное- чтобы было куда ноги поставить обратно то.  

Вот и стояли. Не очень повезло, в первых рядах оказались девушки  не маленькие. Слева – компания  веселая, шумная, с букетами роз и бокалами пива из бара. Справа – парочка молодых девочек, общались только между собой.   Впереди – девушка. Одна, Ольга ее еще в очереди заприметила. Пришла рано, стояла одна, не общалась ни с кем, смотрела больше не по сторонам, а в себя как бы. Думала  о чем то. Вот она и оказалась впереди. Ну, ничего, сцена все ж приподнята, начнется концерт - будет видно.

Простояли еще минут сорок, потом пустили дым, зрители закричали, засвистели. Началось.

Худенькая невысокая светловолосая женщина в длинной юбке энергично вышла на сцену,   вскинула руки «Привет, Москва», и взялась за гитару.

А минут через двадцать эта впереди стоящая девушка стала пошатываться, и заваливаться назад. Бывает, сомлела в ожидании и тесноте.

«Эй, девушка, вам плохо? Прислонитесь ко мне».

Девушка послушалась, откинулась назад, покивала, вроде - ничего, сейчас пройдет.

У Ольги была бутылочка воды, она предложила, девушка согласилась, опять кивком, потихоньку пришла в себя, выпрямилась, и даже подпевала потом, вместе со всем залом. На таких концертах очень даже приветствовалось  и подпевать, и попрыгать, повскидывать руки в энергичном ритме.

По окончании, покрасневшие, распаренные,   вышли вместе, неспешно пошли к метро,   наслаждаясь  ночной свежестью и... чувствами  внезапной симпатии друг к другу.

И всё началось.

…цать лет назад.   Притяжение.

Им было о чем поговорить, и вначале знакомства, и потом.

Александра была морально подавлена, и очень устала держать всё в себе. Пускай  не сразу уж выговаривать проблемы- огорчения, нет, пока  простой  разговор о концерте, о городе, о местах, где  случалось  бывать.

Ольга была доброжелательна и отзывчива, умела и слушать, и рассказывать , так  что беседы текли как  ручейки весенние.

Правда Ольга иногда задавала вопросы, на которые не хотелось отвечать, и приходилось увертываться.

Но и Саша умела задавать разные вопросы, ибо любопытна была по природе.

А Ольге тоже хотелось, чтобы ее спросили, а она рассказала. Историй разных жизненных у нее было множество, рассказчик она была великолепный, да и видела, что эти истории её новую знакомую отвлекают от своих мыслей.  

Между ними было почти двадцать лет, но это совершенно не мешало.

Объединили их сначала интерес к творчеству этой певицы, и, как оказалось, другим общим симпатиям, а потом и истории  любви. У Ольги - давно, и результаты были известны, выводы сделаны.   У Саши - сейчас, вот, прямо только что, еще и не закончилась. Но в этих историях общим оказалось то, что они влюбились со всем пылом первой любви, и не получили в ответ тех чувств, которых бы хотелось. Ольга  это пережила, выстроила свою жизнь, в том числе и её личную часть, и ей очень хотелось убедить Сашу, что всё может измениться, нужно жить, где-то терпеть, а что- то и менять.

Об этом, и о многом – многом ином, составляющим и повседневную, и прошлую, и планируемую жизнь, они стали переписываться  почти каждый день по электронке, перезваниваться, и говорить при начавшихся встречах.

Тема любовных отношений Саши была полна недомолвок, очень неохотно она говорила на эту тему. Ольга не давила, охотно рассказывала свои жизненные истории, многие-  с присущим ей юмором,   и Саше, на многие вещи смотрящей более мрачно, уже хотелось смеяться вместе.

Каждой  оказалось необходимым и говорить, и слушать, и что самое главное - вместе это было легко и удобно.  

Одной казалось, что мир, в котором хорошо виден лишь один человек, всё остальное - как  в тумане - рушится, перестает существовать, когда  объект любви тоже становится виден нечетко, или образ его, созданный, вылепленный мечтаниями души, искажается до неузнаваемости при приближении и подробном рассматривании. Как жить?    

Вторая говорила, что день за днем, шаг за шагом нужно идти по жизни, и постараться все же смотреть по сторонам, напрягать зрение и слух души, замечать, как мир меняется, но существует. Видеть в нем утешительные маленькие красоты и радости, надеяться, что, кроме того, единственного неподдающегося, оживут и другие люди, нужно только не стоять на месте. И в пути не только ждать, но и отдавать добро и тепло окружающим, это вернется с лихвой, даст силы на путь.

В жизни бывает всякое, может и  встретится человек, который станет близок, дорог тебе, и ты – ему – говорила одна.

Нет,   не хочу больше никакой любви – говорила вторая.

А Любовь уже стояла рядом, слушала их споры и улыбалась. Хорошие ведь человечки то.... Но примут ли такую гостью, уживутся ли с ней? И попытка может быть пыткой. Не решалась пока Любовь, не решалась....

Вначале они встречались не часто,   у каждой работа, бывало, и допоздна,   у Ольги была своя семейная жизнь, и Саша не хотела мешать.

Но они быстро поняли, что каждая встреча- маленький праздник среди их обыденных жизней. Между ними не  было разногласий, где встречаться, это было совершенно непринципиально, хотя особым удовольствием для Ольги было откопать в памяти какой-то уголок Москвы и отвести Сашу туда. Обе любили просто побродить по улицам, и чем малолюднее они были, тем лучше. Старинные особнячки Белого города, Замоскворечья, узкие и кривоватые переулочки, скверы с малоизвестными памятниками, фонтанчиками... Обе любили подмечать и фотографировать окружающее, им было интересно обсуждать виды, ракурсы, обмениваться потом фотографиями.

Обе, как оказалось, любили прогулки на лошадях. Поэтому побывали  в Кузьминках, а разок на электричке в ближнем Подмосковье. Ах, как здорово  ехать по осенней лесной дороге бок о бок, тихонько разговаривать и между собой, и со своими лошадками.

Пару раз выбирались на концерты,   планировали пойти в театр. Да, пожалуй, за три   осенних месяца встреч набралось немало.

По роду работ каждая общалась с множеством совершенно  разных и разновозрастных людей, у Ольги было много молодых приятельниц, ей было совсем легко общаться. Для Саши  оказалось сложно называть Ольгу по имени и на «ты», нужно было время, но все ж перелом однажды случился.

Сашины горячность, эмоциональность, порой несколько пессимистический взгляд на устройство современного мира перемешивались со спокойствием, рассудительностью и врожденным оптимизмом Ольги, и получалось нечто среднее, чуть взрослеющее и умудряющее одну и омолаживающее,   но и снимающее на время розоватые очки - другую.  

Прошлое забыть, зачеркнуть Александре не удалось. Не отпускало. Не отпускали. Подробности она особо не раскрывала, но иногда проговаривалась, что был разговор по телефону, переписка,   выбивающие из обретенного с трудом более устойчивого душевного состояния и  хорошего настроения.

«Он женат? » - как-то спросила Ольга. Самая  простая приходящая на ум картинка  несложившейся любви.

«Нет»- качнула в ответ  головой.. и еще раз повторила «нет»….

Не хочешь говорить - и ладно.

В середине декабря она неожиданно исчезла, не звонила, не писала, что для их сложившихся добрых отношений было несколько странно.   Ольга прождала пару дней, не проявляя себя, потом все ж позвонила ей на работу. Там сказали, что она уехала домой на пару недель.

Ну, значит так. Ольга совершенно не хотела дергать, навязываться, ей казалось, что если человек может и хочет - появится, позвонит. Если молчит, безо всякой там ссоры – значит - не может, или не хочет.

Оставалось ждать.

Ожидание оказалось тяжелым. Ольга своим чувствам особо не удивлялась, за немалую уже жизнь она знала, как быстро и глубоко  может увлечься человеком. Каждый раз казалось, что это общение так необходимо, это - то самое родство душ, которое почему-то было важно для нее.    По ее жизни прошла вереница таких увлечений, совершенно дружеских, без каких-либо любовных окрасов и желаний, она переходила практически без разрыва от одного человека к другому. Судьба сводила и разводила, ни с кем она не расставалась в ссоре, просто тесные связи ослабевали, люди расстыковывались, отлетали, отплывали.. уходили.. сохранив самые приятные воспоминания о знакомстве.   И, случалось, через годы  появлялись вновь, и снова было взаимохорошо и приятно.

Но вот так, резко, было тяжело.

Терпела, а что поделаешь. Работа, заботы.. в концов концов, у девочки  своя жизнь.

Продолжение