Непорочное зачатие

Я всегда любила тёплый осенний дождь. Обычно выбегала на улицу и вдыхала свежий запах мокрого асфальта, подставляя лицо мягким струйкам нежных капель. Он будто ласкал, трепетно обнимал, журил, посмеивался и дурачился, оставляя прозрачные кляксы на моих волосах, щеках, губах. Меня очень забавляла эта игра, и я охотно соглашалась зажмуриваться, дрожать от весёлых мурашек и хохотать в голос.

Конечно, по мнению людей, я была очень странной девушкой. За спиной так и говорили: "Ну вот, снова блаженная Антонины-то с дождём целуется. Эх, несчастная... Парня бы ей, всё-таки уже давно за двадцать, да кому ж такая волшебная нужна?"

Меня не обижали ни сплетни, ни осуждения, ни клевета. Говорили всякое, даже плохое и непотребное, но мне почему-то не было от этого ни грустно, ни больно, ни как-то ещё нехорошо. Я всегда улыбалась каждому дню и каждому человеку, чем, наверное, всех и раздражала. Наверное, это странно, когда ты не одного кого-то выбрал, а любишь сразу весь мир. Но ничего не поделаешь, я всегда была именно такой...

После ноябрьского дождя я чувствовала себя обласканной с ног до головы, поэтому пулей залетела на кухню, чтобы слегка перекусить. Что-то мурча себе под нос, сладко вытягивая ноты, я смастерила себе омлет с зеленью и оливками.

- Катюш, у тебя всё хорошо? - послышался обеспокоенный голос пожилой женщины из спальни.

- Конечно, мамуль! Как и всегда! - громко проговорила я, улыбнувшись. - Сейчас принесу обед.

Антонина Павловна сидела в кресле и вязала очередной детский свитерок на заказ.

- Вот! На оливковом масле! Соседка давала, помнишь? Тёть Жанна!

- Ну хорошо, спасибо, дочка, - любящим голосом сказала мама, отложив вязание и взяв тарелку в руки.

- Кому на этот раз? - с интересом спросила я, пытаясь рассмотреть спрятанный под покрывальцем свитерок.

- Очень важному человеку, Катерина. Особенному, - ответила мама, загадочно глядя сквозь меня.

Я решила не донимать её вопросами и упорхнула в свою комнату. Прибравшись и отдохнув, я наполнила ванну и улеглась в пушистое облако пены. Как же я наслаждалась от соприкосновения с водой! Эта необъяснимая тяга, как и в случае с дождём, также оставалась для меня величайшей тайной моего скромного, но чудного бытия.

Закрыв глаза, я сосредоточилась на своих ощущениях. Капельки воды, смешанные с ароматной пеной, сначала ненадолго замирали на моих плечах, а потом медленно скатывались в ванну. Тёплые объятия самодельного облака грели, нежили и укутывали, словно большое пуховое одеяло. Я наслаждалась таким времяпрепровождением и с упоением вслушивалась в ритм своего сердцебиения...

Мне не хотелось открывать глаза, ведь моему разуму казалось, что я лечу, порхая где-то в небесах, как та самая Алиса Льюиса Кэролла. Моя кожа, объятая тёплой водой, теперь будто пронизывалась огненными лучами раскалённого солнца, и мне было неимоверно приятно...

Моя фантазия уводила меня всё дальше и всё глубже, и вот я, обнажённая, уже сижу на облаке, проваливаясь в самую нишу воздушных перьев. Ветер принялся пробираться к моим пяткам, а потом стал их щекотать, пока я не залилась звонким смехом, разливающимся многоголосым эхом по всему поднебесному царству. А потом ко мне пришёл дождь, облив моё тело своим негодованием:

"Никто не имеет права к тебе прикасаться, кроме меня!"

Я действительно мысленно слышала это утверждение и интуитивно кивнула невидимому ревнивцу. Он тут же накинулся на меня с поцелуями и объятиями, но уже не такими, к каким я привыкла, а другими, совершенно иными...

"Что ты делаешь?" - спрашиваю его мысленно, уходя ещё глубже в огромное белоснежное облако.

"А ты?" - слышится в моём солнечном сплетении.

А что я делаю? Смотрю на своё тело и понимаю, что оно всё дрожит и извивается, бёдра заливает кипящей водой, разбавленной серебристыми нитями. Доселе я и не ведала таких чувств, такого сказочного сближения с природой. Сейчас я горю и сладострастно вздыхаю, прижимая к своей груди очередной настойчивый водопад. Вот он гладит шею и ключицы, теперь обцеловывает живот, проникает между ног...

Я не знаю, кто пел, но повсюду слышались прекрасные голоса, и их песнопения успокаивали и умиротворяли.

"Ты внутри меня, и это так... приятно! Не выходи из меня, мне так хорошо с тобой, так здорово здесь..." - думаю я, надеясь, что он меня слышит.

"Ты красивая... Красивая..." - он только это и говорил. Где-то там. Внутри меня.

А потом я лежала на краю зелёной скалы, увитой дикими красными розами. Оглянувшись, тут же ощутила горячую каплю на губах, обжигающую и волнующую. Он не дал мне подняться, но сделал вокруг меня колыбель из дождевых капель. Сначала невидимый Бог неистово любил меня, не упуская ни одной клеточки моего тела из виду, затем лелеял, баюкал, не исчезал. Как я и просила...

Когда я просила: "Покружи", он звал ветра, и тот меня кружил вместе с листьями в сказочном танце осени; когда просила: "Целуй", дождь целовал меня до исступления, пока из меня не выльется вся его мощь, весь его поток силы и любви...

Наверное, я очутилась в параллельном мире, где можно позволить себе сходить с ума, строя отношения с явлением природы, занимаясь любовью с Богом воды, с мыслящим дождём...

;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;;

- Катюша, ты там уснула что ли? - Антонина Павловна обеспокоенно стучала в дверь, ведущую в ванную комнату.

Я распахнула глаза и сначала не поняла, что происходит, где я вообще нахожусь.

- Катя! Катя! - дверь срывалась с петель и жалобно поскуливала, готовая оторваться.

- Я тут, тут, - ошарашенно пробормотала я сонным голосом, пытаясь понять, что вообще произошло.

- Ну-ка открывай! - не унималась мама, тогда я вскочила, накинула халат и открыла дверь.

Приходя в себя, я сложила руки на солнечном сплетении и ощутила под ладонями твёрдую грудь, и ещё то, как гудит между ног. Кутаясь в махровую ткань, беззаботно лепечу:

- Да вот, задремала, похоже...

- Неужели свершилось? - медленно проговорила седовласая женщина, глядя поверх очков куда-то очень далеко.

- Что свершилось? - испуганно спросила я, стыдливо вспомнив то, как выгибалась для Бога дождя, выпрашивая ещё и ещё...

- Это дано свыше... Пойду вязать, - мама загадочно улыбнулась и поспешно вышла, что-то себе нашёптывая под нос.

Я стояла, пребывая в самом настоящем шоке от всего, что произошло со мной и, тем более, от воистину странного поведения матери. Конечно, я понимала, что стоит отложить эти размышления на завтрашний день, поэтому заставила себя выпить чай с лимоном и тут же уснуть крепким сном...

Дни полетели, как быстрые стрелы, дождь больше не приходил ни на улицу, ни во сне. Мама довязала свитер и отдала его мне со словами:

- Вот, возьми. Это для Святослава.

- Погоди, что-то я не припомню соседских ребятишек с такими именами. Или это какой-то особенный заказ? - спрашиваю, аккуратно беря в руки великолепное переливающееся синее одеяние с вышитыми сияющими звёздами.

- Да, особенный, - Антонина Павловна провела рукой по моему животу и внимательно посмотрела мне в глаза.

Я, потрясённая, села на стул, понимая, что месячных не было уже месяца два, ведь никогда же не слежу за этим, забываю всё на свете, да и... необходимое ношу в сумочке, а с мужчинами ничего никогда не...

"Дождь?! Невероятно! Это же была иллюзия! Сон... Неужели???"

У меня не осталось никаких сомнений после похода к врачу, которая увидела, что я девственна и беременна, заключив, что это всё - следствие "петтинга".

Придя домой, я завалилась без сил на кровать и мгновенно уснула. Тогда он и пришёл... Много говорил, но я почти ничего не запомнила. Вот точно помню, что про Святослава сказал: "Слово святое в мир понесёт сын мой, представление о религии на Земле у людей полностью изменится. А ты, мать его, как вторая Мария будешь, и имя твоё будет увековечено в священных стенах".

Мне не было страшно, я давно свыклась с мыслью, что родилась для чего-то очень важного, ведь чувствовала это с самого детства. Сейчас весь мой мир был сосредоточен на маленькой огненной капельке внутри меня. Больше ничего не имело значения.

Бережно сложив мерцающий свитерок в коробку, я спрятала своё сокровище в комод, в самый дальний уголок.

"Чтоб никто не уволок".

Улыбаясь, я думала о той любви, которая приключилась со мной где-то там, наверху. Всё это было чертовски здорово, а непорочное зачатие делает из меня женщину будущего, прародительницу наивысшего и неизведанного...

"Святославик, - мысленно промурчала я и подумала, - Теперь у наших соседок тем для разговоров на целую жизнь хватит".

"Или на две!" - шёпотом пощекотал мои мысли он, мой Бог дождя...

Энж