Люблю мои следы

…Люблю мои следы на тебе. Веревка стянет руки до стона боли. Пой мне болью, служи мне своей покорностью. На спине взбухают красные полосы, некоторые уже кровоточат. Я знаю, ты плачешь. Ты плачешь, а я фанатично люблю слизывать твои слезы с век. Ты рухнула в мою пропасть, распахнув доверчивые глаза, не усомнилась, не испугалась, как я ожидал, ты оказалась куда храбрее меня в любви. Тебе трудно дышать. Нет сил стоять, ты за гранью осознанного. Горячая, раскрытая, жадно хватающая ртом воздух… Лезвие ножа обводит контур губ, спускается вниз по напряженной шее, обрисовывает холмики грудей. Ты отзываешься дрожью, тянешься навстречу. Водоворот твоих ощущений радует меня до ответного стона. Целую, прижимая нож к твоему пульсирующему горячему естеству, а ты так сводишь ноги, что режешься… Кровь на моих пальцах, чуть пахнущая специями твоя смазка, сладкая на вкус. Я жду от тебя страха, но ты мне не выдаешь его – только жажда, только открытость, даже в этом трансе, одурманенная желанием, тянешься ко мне… Надрез. Надрез. Тише, не кричи так, что подумают соседи? Хотя мне давно по ***… Слышали они уже не то. Из ран тоненькими струйками набегает кровь, задерживается рубиновыми лужицами в ямках тела… Языком по царапине. Солоноватый вкус твоей крови, сводящий с ума. Теперь пора тебе кончить, наигрались пока…Качать тебя на руках, обработав ранки, слушать, как глубоко ты дышишь, зарывшись носом мне в сгиб локтя. Ты расслаблена и спокойна, пуста, сыта. А я смотрю на тебя и почти плачу. Не от жалости, нет. Мой зверь так любит тебя, маленькая жертва. Самая вкусная, потому что любящая меня. Это все повторится снова и снова и снова. Каждый раз по-разному, по-новому, по моим правилам, по твоему согласию. Ты очень глупая, что согласилась… Ты не представляешь на ЧТО ты подписалась. Хотя нет, уже представляешь. И не отступаешь, не идешь на попятную. Не понимаю я тебя. Ты так и останешься самой большой моей тайной. Уже остаются шрамы… Картина моей жестокой любви обретает краски, отражает сюжет. Я вижу, как ты с сожалением рассматриваешь их в зеркало, как недовольно сводишь брови. А мне нравится… Черт возьми, мне так нравятся эти отметины – знаки власти и собственности. Моя. Перед всем миром моя – каждым шрамом я напоминаю тебе об этой принадлежности Мастеру. Я судья тебе и палач. Выношу приговор, сам же исполняю. Но вот отчего ты так любишь меня, я не пойму… Падая в боль, выбираясь оттуда полуживой, измученной, почти сломанной, жмешься к моим ногам. Носишь шрамы, терпишь пощечины, но вновь выбегаешь мне навстречу из комнаты, глядя снизу вверх: «На ручки! » Всегда на ручки, моя маленькая, моя настоящая, волшебная, единственная, сводящая с ума запахом в ямочках шеи… Я ХОЧУ тебя всегда. Все. Без остатка.

Рен