Бордовый сонник

Пролог

Вся эта история началась, когда мне исполнилось восемнадцать.

О чём думает среднестатистический подросток в период с пятнадцати до двадцати лет? Девяносто процентов из ста – о сексе. Остальные десять... ну, не знаю. Не берусь решать.

Я в этот период думала ещё и о снах. О странных сновидениях, которые снились мне почти каждую ночь, и, постепенно, стали играть в моей жизни большую роль, чем сама жизнь наяву. Чтобы как-то обуздать их, я стала тренировать тело и дух по методике, вычитанной в нечаянно купленной газете.

Что из этого получилось – читайте сами.

И ещё... Я считаю, что на свете практически нет обычных людей. Каждый может что-то, чего не дано остальным.

Только не каждый об этом знает...                

Кто-то в темноте

Я бежала по лестнице вверх, перескакивая через две-три ступени. Вокруг темно, почти ничего не видно. Лишь в пролётах из узких, запылённых окон льётся тусклый свет. Мне страшно, но немного. Я знаю - здесь есть обитатели. На улице говорят, что здесь живут оборотни и ночные люди. Никто не заходит сюда - в недостроенную, заброшенную многоэтажку. Её обнесли забором и оставили разрушаться под давлением времени.

Я не знаю, кто такие ночные люди. И в оборотней я не верю. Я вошла сюда и теперь бегу по лестнице. Здесь полно закутков и можно легко заблудиться. Я туда не суюсь - боязно...

... Чёрт! Где я? Кажется, кто-то кинулся из темноты, мягкий удар по голове… Дальше не помню. Ощупала то, на чём лежу. Кушетка. Такая, как в коридорах больниц или ещё каких-нибудь учреждений. Не успела опомниться - ко мне приблизилась фигура. Темно, кроме смутных очертаний ничего не видно. Интересно, это и есть ночной человек? А может, оборотень?

Он протянул мне руку и помог подняться. Я прислонилась к стене и потёрла лоб, словно у меня болела голова. Темнота и тишина давили на уши мягкими шагами.

Он подошёл ко мне почти вплотную. Положив руки мне на талию, он опустил голову и губами прошёлся по моей шее. Я в свою очередь обвила руками его плечи. На нём было одето что-то вроде старинного плаща с капюшоном.

Я провела по его голове, и капюшон упал. У него оказались длинные волнистые волосы. Я ничего не видела в темноте, но почему-то была уверена, что они каштанового цвета. Я чувствовала, как они вьются под моими пальцами. Он продолжал целовать меня. Накатила сладкая истома. Он вжимался в меня всем телом, и у меня подкашивались ноги. Мне хотелось спать. С ним…

…Проснулась резко, словно толкнул кто. Минуты две просто пялилась в темноту. Мне казалось, что я всё ещё лежу на кушетке в многоэтажке, и рядом стоит фигура в длинном плаще с капюшоном. Нет. Не сплю. Глаза постепенно привыкали к темноте. Я пришла в себя… У него были длинные волосы… может, девушка? Да нет! Судя по тому, что прижималось ко мне внизу… гм… очень даже НЕ девушка!.. А в оборотней я всё равно не верю!..

Замок для волков

Была ночь, а я ещё не добралась до деревни. Я стояла неподалёку от замка. В деревне о нём ходили страшные рассказы. Я пошла сюда, чтобы убедиться в их правдивости.

Вошла в замок. Везде пыль, запустение, но почему-то горит свет. Факелы в стенах.

Я бродила по коридорам, чувствуя нарастающий страх. Было вокруг что-то жуткое: казалось, из стен за мной наблюдают глаза. Нечеловеческие, жёлтые, горящие.

В огромном холле меня заинтересовала массивная зелёная дверь. Железная, с кольцом вместо ручки. Я стояла перед ней, а по спине ползли мурашки и волосы становились дыбом. Внезапно в сознании раздался крик: «Закрой дверь! Закрой! » Я едва не отскочила назад. Голос продолжал кричать. Я положила руку на тяжёлый засов и, с трудом приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Там была лестница. Широкие, кое-где искрошившиеся ступени уходили вниз, в темноту. Вдруг мне показалось, что на меня кто-то несётся - оттуда, снизу. Жуть охватила меня мгновенно, язык прилип к нёбу, ноги словно приросли к полу. Крик в голове перешёл в вопль: «ЗАК-РООЙ ДВЕ-ЕРЬ!!! » Мои руки сами по себе захлопнули дверь,   задвинули засов. По инерции я ещё привалилась к ней спиной. Выпрямилась… И в ту же секунду что-то ударило в дверь изнутри. Ударило со страшной силой! Я лишь зажмурилась и вздрогнула, а замолчавший было голос завопил вновь: «Беги! Беги! Беги!!! » Я кинулась из замка прочь. Кубарем скатилась по ступеням и понеслась по лесу. Мне казалось, что кто-то бежит следом. Бежит от самого замка. Остановившись на секунду, я увидела горящие жёлтые глаза. Мне не казалось! За мной мчится стая волков! Я снова бросилась бежать. Кажется, я не туда свернула - только что сбоку мелькнул свет фонаря и чей-то дом. Но я пронеслась мимо, подгоняемая страхом, и снова оказалась в лесу. Небо словно продырявили - внезапно хлынул такой ливень, что земля под ногами превратилась в грязь. А волки догоняли. Я выбежала на поляну и споткнулась. Упала на спину, увидев на мгновение ночное небо и звёзды. Их заслонила тень. Я зажмурилась и вскинула руки. Сердце билось так, что, казалось, выскочит из груди. Никто не нападал.

Я открыла глаза. На меня смотрел парень. Он стоял рядом, опустившись на одно колено, а вокруг стояло ещё человек семь или восемь. Все длинноволосые и очень симпатичные! Стоящий рядом со мной протянул руку и коснулся моих губ. Я оттолкнула его. Он поднял голову, и сейчас же к нам подошли четверо парней. Двое прижали к земле мои руки, двое держали ноги. Тут я заметила, что у них острые, вытянутые уши. Оборотни! Так вот что за волки бежали за мной! Первый наклонился и поцеловал меня в губы. Я задёргалась, но бесполезно - держали крепко. Дождь лил без перерыва, и я совсем замёрзла. Оборотень накрыл моё тело своим. Я почувствовала его напряжённый член. Страх отступил, накатило блаженство, да такое, что я чуть не потеряла сознание! Я перестала сопротивляться. Он встал, поднял меня на руки и понёс в глубь леса...                

…Занудный писк будильника прервал сон. Ладно. Он, кажется, и так кончился. Мне снятся оборотни! Я что, зоофилией страдаю?! Хотя оборотень - это наполовину человек. И всё же… Одного не могу понять - как я умудрилась видеть звёздное небо во время дождя, когда небо должно быть затянуто тучами?..

Амазонки

Я участвовала в поисково-научной экспедиции, совершавшей путешествие по тропическим лесам. Внезапно на нас напали. Все разбежались, меня взяли в плен. Это оказалось племя амазонок.

Меня привели на обширную территорию, принадлежавшую этому племени. Что-то вроде огромной, утоптанной площади, окружённой толстенной, почему-то бетонной, стеной. В стене множество входов. Дома-пещеры. Кое-где горели костры, вокруг них сидели девушки.

Я села возле одного из костров. Сидящая рядом девушка - её звали Лонга, -  посвятила меня в некоторые подробности жизни племени. Здесь каждая девушка хотела играть мужскую роль. Все жили парами, и один из пары был «девушкой», а другой - «мужчиной». Чтобы стать «мужчиной», нужно было завоевать это право. Простая драка. Соперница или претендентка избивалась и становилась «девушкой», а победившая - «мужчиной» в паре.

Я была ошеломлена. Мне лично нравится носить длинные волосы, готовить и петь. Всё это разрешалось лишь «девушкам». И потом, мне нравится, когда обо мне заботятся, меня защищают.

Рассказав мне всё, Лонга указала на высокую, темноволосую амазонку. И сказала, что та имеет на меня виды. Амазонка приближалась к нам. И тут дорогу ей преградила ещё одна. Светловолосая и коренастая. Как объяснила мне Лонга, вторая амазонка тоже хотела быть со мной в паре.

Началась драка. Победила темноволосая. Лонга вскочила и убежала. Амазонка шла ко мне. Её соперница валялась в пыли. Подойдя, амазонка резко, но не больно схватила меня за волосы, запрокинув голову. И прильнула к моим губам. По моему телу пробежала дрожь. Внизу живота зародилась волна истомы и стала ползти выше, выше. Амазонка прижимала меня к стене. Я чувствовала её сильное тело. Это было так приятно! Ноги у меня совсем ослабели. Я опёрлась на стену, чтобы не упасть.

Она оторвалась от моих губ и посмотрела мне в глаза. Её пальцы гладили мне шею и грудь. Потом она прижала меня к себе и впилась поцелуем в шею. Ма-ма! Как приятно! Нет, не хочу я быть «мужчиной»! Мне нравится, когда она ласкает меня. И пусть я опухну, если буду драться за то, чтобы в паре играть мужскую роль! Я закрыла глаза, шепча мысленно: «Продолжай, продолжай! » Она продолжала.                

…Я тянулась, потягивалась, ощущая приятную расслабленность. И не сразу поняла, что уже не сплю. Потом лежала, уставившись в потолок, и пыталась осмыслить сон. Девушка, амазонка… Она меня ласкала…Я не лесбиянка! Или?..  

Не-ет! Но как было хо…  А, чёрт!

Его всегда сопровождает дождь

Дом был огромный. Из здоровых смолистых брёвен. Я выходила замуж. Точнее, меня выдавали за какого-то деревенского мужлана. В полной апатии я бродила по дому. На душе было тяжело, муторно.

Все сидели в боковой гостиной, на первом этаже. Топился камин, так как было холодно. Стояло позднее лето.

Уже наступила ночь и понадобился плед. Я пошла за ним на второй этаж. Плед лежал на кровати, в комнате, которая должна была стать моей. Я подошла к окну. На улице лил дождь, небо освещали молнии. Вдруг я увидела на лужайке перед домом фигуру в плаще. Она неподвижно стояла и смотрела на дом. Это он? Или она? Наверное, всё-таки "он". Вдруг он поднял голову, и мне показалось, что смотрит незнакомец прямо на меня.

В комнату вошла подруга и, увидев в окно фигуру, взвизгнула: «Это Демон! Идущий! »

- Куда идущий? - не поняла я. Подруга объяснила: этот демон ходит по селениям и забирает молодых людей, девушек и юношей. Он зовёт их, и кто не устоит и посмотрит ему в глаза - погиб. Этого демона называют «Идущий». Его всегда сопровождает дождь.

Демон в плаще поднял руку и поманил меня к себе. Мы услышали голос, наполняющий комнату: "Иди сюда… Иди ко мне…"

- Он зовёт тебя! - снова взвизгнула подруга и зажала уши. Я смотрела в окно. Он звал меня. Я не хочу выходить замуж, а тем более спать с незнакомым мужиком! Ноги сами понесли меня вниз.

- Не выходи! - орали вслед. - Ты с ума сошла?!

Я вышла из дома на лужайку. Демон был там. Я подошла ближе и остановилась. Он был выше меня. Старинный плащ-накидка, длинный, до земли, скрывал его. Лицо закрыто капюшоном. Но я почему-то была уверена, что он не страшный.

- Не бойся, - ласковый шёпот заполнил всё вокруг. Я шагнула вперёд и словно упёрлась в стену. Вокруг меня, на траве, разлилось пятно света. Тут я услышала крики сзади:

-Не бойся его! - кричал тот, кто должен был стать моим мужем. - Не бойся, крест защитит тебя!

Я была одета в льняное, светлое платье. Оно было сшито по деревенскому покрою и доставало мне до щиколоток. Я и забыла, что под ним, одетый на верёвочку, висит на моей шее крестик. Демон покачал головой.

-Сними его… - голос был бархатный, нежный. - Сними эту железку и иди…

-Не слушай его! - вопила подруга. - Он убьёт тебя!

-Я никого не убиваю, - ласково сказал мне Демон.

Я стояла в растерянности, не зная, что мне делать. Мне страшно не хотелось возвращаться в дом.

-Иди домой! Пока на тебе крест, Он ничего тебе не сделает! Не бойся, жена! - орали сзади. То, что этот мужлан назвал меня женой, решило дело. Во мне поднялась волна злости и непокорности.

Платье застёгивалось впереди на пуговки. Одним движением, взявшись за отворот, я рванула платье. Пуговки отлетели в траву. Платье упало к ногам. Крики из дома усилились. Меня просто захлестнул поток ненависти к дому и всем людям, находящимся там. Я дёрнула верёвочку. Сорвала крест с шеи. Он упал на платье. Я перешагнула кучу тряпок и вышла из освещённого круга. Теперь на мне была короткая сорочка выше колен.

Вопли смолкли. По-моему, все ушли. Демон шагнул ко мне. Он взял меня за подбородок и заглянул в глаза. Я увидела его лицо. Это было самое красивое лицо, какое я когда-либо видела во сне и наяву. Я посмотрела в его глаза и утонула в них.

Он наклонился ко мне, и я почувствовала его губы на своих губах. Его руки обняли меня, и было так тепло от его тела. В его глазах я увидела свои мечты, свои самые невероятные фантазии и желания. Всё поплыло и закружилось. Я ощутила его язык, ласкающий мой… И мир взорвался мириадами цветных ярких пятен…               

…Что? Я проснулась? Нет! Нет! Нет! Хочу досмотреть! Что дальше-то было? Он меня убил? Или как? Надо же, крест на верёвочке, Демон - тоже мне - совращение Девы Марии! А замуж-то с какого рожна понесло? Мои сны иногда бывают такие странные…

На теплоходе музыка играет

Я стояла на пристани и смотрела на море. Я очень люблю море вечером, но сейчас меня интересовало не это. Там, недалеко от пристани, словно огромный кусок сахара, покачивался на воде белоснежный теплоход,   украшенный свадебными лентами и шарами. От смотрителя пристани я узнала, что там сегодня справляются разом три свадьбы.

Уже почти стемнело, и прохладный ветер задувал под мою лёгкую одежду. Я совсем продрогла. Как же я хотела оказаться там, на этом теплоходе! До меня донеслась музыка, а потом я почувствовала запах жареной курицы с чесноком. А больше всего на свете я люблю жареную курицу с чесноком. Я вцепилась в ажурную решётку на берегу пристани и закусила губу. Чёрт возьми! Я хочу туда!

Не выдержав, я перескочила решётку. Спрыгнула в стоящую внизу лодку. Вёсел не было. Ладно, погребу руками. Скорей! Скорей! Вот и теплоход! С его бока свисала, легкомысленно оставленная кем-то, верёвочная лесенка. Вот так удача! Специально для меня!

Палуба оказалась огромной и тёмной. Наверняка все гости в танцзале, внизу. Что ж, тем лучше. Никем не замеченная, я пробралась вниз. Великолепный танцзал был украшен, как и полагается для свадьбы. Ленты, шары, цветы и прочая мишура. Столы просто ломились от разнообразных блюд, половины из которых я и названий-то не знала.

Гости были заняты кто чем. Слушали музыку, разговаривали, танцевали. На меня никто не обращал внимания. Я уже хотела подойти к столу и открутить сочную куриную ножку, как вдруг ещё одно украшение привлекло моё внимание. Розы. Нет, не настоящие - их, как и огромного разнообразия других цветов, было море в этом зале. Розы золотые и переливчато-алые, пересыпанные мельчайшими блёстками. Они стояли в здоровенной вазе у стены, рядом с какой-то дверью.

Словно завороженная, не спуская с них глаз, я подошла к розам и, не думая о последствиях, вытащила одну - золотую. Точнее, взяла я только сам цветок, а стебель почему-то остался в вазе. Но я не обратила на это внимания.

Роза у меня в руке была совсем как живая: влажные лепестки нежно касались моих пальцев -  кажется, я даже чувствовала идущий от цветка запах. Запах роз. Вероятно, именно этот запах подогрел моё и без того непомерное любопытство. Я открыла дверь, находившуюся рядом с вазой роз. Там был длинный коридор. И множество дверей - каюты для гостей. Я пошла мимо них, касаясь ручки каждой. Одна из дверей была приоткрыта.

Заглянув в неё, я замерла на пороге. В каюте работал телевизор. Шёл какой-то фильм, а в тумбочке, на которой стоял телевизор, находилось не меньше двух десятков разных порнографических кассет. Известные сказки и фильмы, переделанные на эротический манер. Вот то, о чём я так долго мечтала! Да ни в одном магазине нашего города не найти таких интересных кассет! Всё какая-то глупая порнушка, без сюжета и смысла.

Я вошла в комнату и, опустившись на колени рядом с тумбочкой, принялась рассматривать кассеты. Вдруг сзади хлопнула дверь. Вздрогнув, я обернулась. Сзади стояли трое парней. Оказалось, это комната женихов, и они зашли переодеться после свадебной церемонии! Вот влипла-то! Они подошли ко мне.

-Надо же, у нас гости, - сказал один.

-Да какие хорошенькие, - подхватил второй. Все трое опустились на колени рядом со мной. Я была в смятении.

-Почему ты молчишь? - спросил тот, что заговорил первым. Он дотронулся до моей щеки и постарался заглянуть в глаза. Я опустила ресницы: его прикосновение было таким нежным и чувственным, что у меня закружилась голова.

-Я нечаянно, - выдавила я из себя. -Я только хотела кассеты посмотреть.

-Тебе нравятся такие фильмы? - поинтересовался он. Я кивнула. Он задумчиво посмотрел на меня и неожиданно поцеловал в губы. Наслаждение накрыло меня с головой, губы раскрылись навстречу ему. Мы стали страстно целоваться взасос. Его язык глубоко проникал мне в рот, его руки обнимали меня за талию и гладили попку. Двое других тоже ласкали меня - губами, руками. Было обалденно приятно. Щёки у меня пылали не только от возбуждения, но и от смущения - вот так женихи! Не успели жениться, а уже изменяют своим жёнам сразу после свадьбы! Да ещё с незнакомой девчонкой! Впрочем, стыда я не испытывала. Я же просто зашла посмотреть кассеты. Но что из этого получилось!

Парень, с которым я целовалась, выпустил меня и расстегнул брюки. Чёрт! Мне сразу понравился его член. Я склонилась к нему и мягко обволокла ртом. Парень часто задышал и осторожно направлял мою голову, придерживаясь нравившегося ему ритма. Я почувствовала, как двое других раздевают меня, ощутила их обнажённые тела. Сзади вошёл чей-то член. Я едва не теряла сознание от дикого, неконтролируемого возбуждения. И тут… в дверь постучали!

-Дорогой! Ты скоро? - позвал голос из-за двери. - Гости ждут.

-Скоро иду, милая,- с трудом выдерживая спокойную интонацию, ответил один из парней. Я едва не рассмеялась, но тут же не сдержала стона оргазма…

Уходя с парохода, я уносила с собой кипу кассет и букет золотых роз…

…Будильник пищал, захлёбываясь, а у меня перед глазами медленно таяли блёстки, осыпавшиеся с золотого букета. Чертыхаясь, выключила будильник и поплелась в ванну. Мне приснилась групповуха! То-то я чувствую себя такой усталой, словно семеро драли. Хотя не семеро, а только трое. А таких кассет действительно нет в наших магазинах. Хотя где это я собралась искать смысл и сюжет? В порнографии?

Я усмехнулась этой глупой мысли. Собираясь на работу, я с грустью подумала, что курицу с чесноком я так и не попробовала…

Ниссо!

Игравший на бильярде мужчина услышал, как за соседним столом произнесли слово «Ниссо». Он вспомнил, что как-то раз провёл ночь с красивой азиаткой, которая повторяла это самое «Ниссо».

–Простите, - сказал мужчина. – А что значит это слово?

-Не в ту лузу!

(Анекдот)

Тётя вошла в комнату без стука. Остановившись шагах в двух от стола, она поджала губы и принялась сверлить меня взглядом. Я продолжала расставлять мебель в компьютерном домике, изо всех сил делая вид, что рядом никого нет. Мы молчали. Тётя могла долго изводить кого угодно, впиваясь глазами и ничего при этом не говоря. Я, впрочем, тоже. К тому же, сказать ей мне было нечего. Тётя не выдержала первой.

- Когда это наконец прекратится? - спросила она.

-Что прекратится? - поинтересовалась я.

-Ты прекрасно знаешь, о чём я, - тётя повысила голос. - Когда ты, в конце концов, лишишься девственности и начнёшь принимать участие в вечеринках?

-Когда сочту нужным, - буркнула я.

-Тебе уже двадцать один, а ты ещё ни разу не участвовала ни в одной из вечеринок. Не была ни на одном приёме, не говоря о том, чтобы устроить приём самой. - Тётя стиснула руки. - Ты понимаешь, что на нашей улице уже ползут сплетни? Виданное ли дело - двадцатилетняя девственница! Ты позоришь наш дом!

- Плевать я хотела на сплетни! - ответила я, бросая виртуальный диванчик посреди комнаты.

-Ты ни от кого не принимаешь даров, - теперь тётя говорила тихим голосом. - Значит ли это, что ты и дальше будешь отвергать всех претендентов на твою девству?

-Значит...- я не повернула головы. Как бы мне хотелось, чтобы она провалилась со своими претендентами! Или чтобы я пропала из этого дома. Из этого мира, наконец!

-Возьми, - тётя бросила на стол конверт. - Отнеси это по указанному адресу, срочно!

-Что это? - я мельком взглянула на конверт.

-Я задолжала деньги, - тётя отвернулась от меня. - Отнеси сегодня... и оторвись ты, наконец, от компьютера! - и она вышла из комнаты.

Перейдя дорогу, я сверилась с адресом на конверте. Всё правильно, Лиеровая улица - это там, и я свернула в аллею.

Дом был старый, четырёхэтажный. Обшарпанные бока, некоторые окна заколочены. Лиеровая, 28, мне сюда. А какая квартира? Ага, на конверте пометка: "лестница со стороны балконов". Каких, блин, балконов? Я обошла дом - точно! Лестница! Металлическая, в хрен знает сколько   ступенек, наверху дверь. И кому тут тётя могла денег задолжать?

Ворча, я полезла на верхотуру. Меня одолевали мрачные мысли: сейчас отдам деньги и надо возвращаться. Хорошо, если тётя на сегодня исчерпала свои аргументы, а если нет?

Тогда меня ждёт очередная промывка мозгов. Ах, Лика с восьмого дома не девственна уже с 15 лет, и уже успела провести восемь приёмов! Ах, какие дары ей преподносят желающие получить её благоволение, ах, ах! А Мариша из шестого?! Преподнесла свою девственность в дар одному из принимаемых в их доме старейшин и опять же получила такие дары! Ах, и ах!

Я мрачно усмехнулась - будь проклят этот город Эросов! Город, где правит любовь. Не любовь, а похоть и жадность! Желание отдать на общее пользование своё тело и получить за это как можно больше всего! Не хочу! Ни даров, ни внимания, ни разгульных вечеринок, где каждый, не взирая на пол и возраст, ощупывает тебя масляным взглядом и норовит облапать. Ещё счастье, что я выгляжу не очень женственно. Грудь маленькая, волосы короткие, к тому же я неровно их обкромсала, торопясь, чтобы не увидела тётя. В общем, с виду я больше смахиваю на мальчика, хотя довольно симпатичного.

Я уже забралась на самый верх лестницы и, свесившись через перила, плюнула вниз. "Свалиться отсюда,   что ли?"-тоскливо подумала я. -Поваляюсь с переломами в больнице, глядишь, и приставать перестанут." Ага! Хорошо, если перестанут, а если, наоборот усилят давление, пользуясь тем, что никуда не убегу и даже не заткну уши? Нет уж! Я надавила звонок возле двери. Дверь щёлкнула и приоткрылась. Я осторожно просунулась внутрь. Там было темно, виднелись силуэты каких-то громоздких предметов.

-Эй! Есть кто? - я вошла, держа в одной руке конверт а другой водя перед собой, чтобы ни на что не налететь. - Эгеей! У меня конверт от госпожи Сокольник.

... Дверь сзади хлопнула. Обернуться я не успела. Меня схватили крепкие руки и сзади прижалось чьё-то тело.

-Давай конверт, малыш, - прошептал на ухо чей-то голос. А потом по шее пробежал влажный язык. Я оцепенела. Конверт глухо стукнул об пол. Державшие меня руки обвили талию, а шею атаковала серия поцелуев и укусов. Потом рука скользнула на грудь. Я ахнула, резко рванувшись. Одновременно с этим раздался недоумённый возглас, и державшие меня руки разжались. Я пролетела вперёд со скоростью пнутого мяча и врезалась в ... кажется, это был комод. Вспыхнул свет. На секунду я зажмурилась. Потом открыла глаза.

Я находилась в комнате, тесно и беспорядочно заставленной разной мебелью. Сидела на полу возле -  надо же, угадала! - комода. А напротив меня стоял молодой парень. И разглядывал он меня отнюдь не ласково.

-Кто ты? - он хмурился. Надо сказать,   шло ему это необыкновенно. -А, впрочем, неважно, кто ты. Что ты тут делаешь?

-Я... я принесла конверт, - я кивнула на конверт, валявшийся на полу. Парень подобрал его. Вскрыл и в недоумении вскинул брови.

-Ты от госпожи Сокольник?

-Ну да, - я пожала плечами, - я её племянница. Тётя сказала, что задолжала деньги и послала меня отнести.

-А сына у твоей тёти нет?

-Нет, - я ничего не понимала. -Я живу с тётей после несчастного случая, унёсшего родителей. Я единственный ребёнок в доме.

-Тогда, вероятно, произошла ошибка, - парень, наконец, улыбнулся, и у меня перехватило дыхание: до чего хорош, зараза! -Передай тёте мои извинения - я не занимаюсь девушками.

-Ты похож на гея...- сорвалось у меня с языка. Парень рассмеялся:

-Так ведь я и есть гей! Поэтому лишить тебя девственности не могу, попроси тётю извинить меня за недоразумение.

-Постой, ты хочешь сказать, что она направила меня сюда, чтобы ты меня..? - в горле у меня пересохло от злости.

-Ну, да, - парень с удивлением посмотрел на меня.

-А в конверте деньги за услугу? - дошло до меня.

Он кивнул.

-Ах, она...!- злость моментально нашла выход и, сидя на полу, я разразилась всевозможными  ругательствами, какие только пришли мне в голову. Парень внимательно слушал меня, не перебивая, иногда удивлённо поднимая брови в особо забористых местах. Наконец поток иссяк. Переводя дыхание, я старалась придумать, что же делать дальше. Парень вздохнул, кинул конверт на стол и шагнул ко мне.

-Ты разбила коленку, - он сел возле меня. Только теперь я увидела, что брючина на колене была тёмно-бордового цвета и липла к коже.

-Больно? - гей поднял красивые брови в жалостливой гримасе.

-Нет,- соврала я. Занятая руганью, я не обращала на рану внимания, и боль пришла только сейчас. Я грустно посмотрела на ногу, потом на парня.

-У тебя нитка с иголкой есть?

-Есть, - он встал. - Но сначала надо застирать. Сними их.

Я сняла, оставшись в футболке, едва прикрывающей задницу. Впрочем, его я не боялась, не тронет. И не стеснялась -  будучи девушкой, я его не интересовала.

Штанину застирали. А я, просчитав разные варианты, напросилась переночевать у него. Пусть тётка думает, что мы тут предаёмся разврату по её плану. Он согласился. Кровать, втиснутая между стеной и комодом, была достаточно широкой для двоих. Спать не хотелось, и я принялась осторожно расспрашивать у парня, как его угораздило заняться такой работой.

-Люблю секс, - он перевернулся на спину и, похоже, улыбался. - А ты, по всей видимости, нет?

Я вздохнула. Что ему ответить? Что впервые приятные прикосновения я ощутила всего несколько часов назад? Что ненавидела всех ублюдков, пытавшихся меня лапать, и только его неожиданные объятия пробудили во мне чувственность? Да, может, и не чувственность вовсе, а просто показалось от неожиданности? Я неловко повернулась, вздохнув. И сейчас же чертыхнулась, задев разодранную коленку. И вдруг он повернулся ко мне и приподнялся на локтях.

-Тебе понравилось со мной, верно? - в темноте я натолкнулась на его взгляд.

-Ну...- я смешалась.

-Между прочим, сзади ты сильно похожа на мальчика. Хочешь, я сделаю для тебя исключение? - он склонился надо мной.

-Нет!..- пискнула я. Сердце гулко стукнуло о рёбра.

-Врёшь! - он рассмеялся и сгрёб меня в охапку. От его поцелуев у меня просто башню сносило. Что за чёрт? Этот хрупкий, красивый мальчик мгновенно возымел надо мной почти полную власть. В голове помутилось, сознание восторженно вопило, уносясь в блаженство. Я даже не пыталась убрать его руки откуда либо. Пусть трогает, где хочет!

И он трогал. Гладил всё тело, особое внимание уделяя попке. Неожиданно меня посетила шальная мысль.

-Знаешь, - тихо сказала я, - я по-прежнему не хочу лишаться девственности. Но ведь ты гей, так что... может быть, ты меня... ну в...

-Ты хочешь? - он прижимался ко мне сзади. Я кивнула.

-Это больно, - предупредил он, гладя меня по спине. – По  крайней мере, неприятно.

Я пожала плечами:

- Лишаться девственности тоже не самый кайф. А так хоть никакой крови...

- Верно, - он тихо усмехнулся. - Я постараюсь осторожно...- и он принялся покрывать мою шею горячими, влажными поцелуями...

... Чуть позже, двигаясь в такт его телу, вскрикивая от приближающегося оргазма и ощущая в попке его упругий член, я успела подумать о том, что тётя своего почти добилась... Хотя и не с той стороны…

... Обрушившаяся на дверь серия ударов говорила о том, что её вынесут к чертям, если я немедленно не открою. Кутаясь в покрывало, я доковыляла до двери и открыла. Ворвалась подружка. Она была полна энергии, деятельна, и потому меня накрыл шквал негодования по поводу моего сонного вида, шутки, вопли и ещё много всего. Я же сидела на кровати, поджав ноги и ещё не в силах стряхнуть с себя остатки сладкого оцепенения... Поёрзала задницей по простыне, и на меня накатила последняя волна сексуального удовольствия, успевшая прийти из угасшего сна. Я с... геем... Может, мне пол сменить? Родителей не было... Жила с тётей...

- Все сиротку обижают, - пробормотала я... и  захохотала, не обращая внимания на застывшую от изумления подругу...

Монстры двадцатого века

Вот уже прошла неделя с тех пор, как я открыла собственное дело. Моя контора располагалась на перекрёстке четырёх проспектов. Удобное место, много прохожих и проезжих. Вывеска на конторе сразу бросалась в глаза: «Специалист по паронормальным явлениям» - было написано на ней.

Небольшой кабинет на первом этаже вмещал стол, кресло и несколько книжных шкафов с научной и фантастической литературой. На столе красовался новенький телефонный аппарат. Итак, контора существовала уже неделю, а заказов не было. Я скучала, сидя за столом, и часами пялилась на улицу. Странно, ведь я получила письмо с просьбой о помощи. И пришло оно из этого города!

Письмо было отчаянное, хотя и немного непонятное. Но речь в нём шла о жизни и смерти, и я поспешила на помощь. Приехала, но, облазив город, ничего не обнаружила. Тишина и спокойствие, миру мир и всё такое. Я растерялась, но всё же решила оборудовать здесь контору и подождать дальнейших событий.

В понедельник я уже собралась провести ещё один скучный день, но, к счастью, доставили заказанную мною книгу «Монстры 20 века». Я расписалась в квитанции, закрыла дверь и, удобно устроившись в кресле, углубилась в чтение. Я ушла в книгу с головой и поэтому, когда зазвонил телефон, подпрыгнула от неожиданности. Выругавшись, я схватила трубку.

-Алло! Да, я слушаю. Где? Еду!

Положив трубку, я кинулась за оружием.

Ура! Есть дело! В центральной библиотеке – паранормальные явления. Я неслась по городу, как угорелая, и через десять минут уже была на месте.

Удивилась – никогда не думала, что в таком маленьком городе может жить столько народа. Вокруг здания стояла огромная толпа, сдерживаемая милицейским кордонам. Все смотрели вверх. Я тоже посмотрела туда. Окна второго этажа были достаточно высоки, чтобы не видеть, что там происходит. Я пожала плечами… И тут по всему ряду окон прошла ярчайшая радуга. А затем три окна вспыхнули серо-голубым светом. Длинные лучи серо-голубого огня вырвались из них.

Я нахмурилась: похоже на активное проявление потусторонней энергии. Там наверняка что-то есть.

Внезапно раздался пронзительный крик. Он пробил окна и взметнулся над площадью. Толпа отпрянула назад.

-Есть, ему кранты, - мрачно сказал кто-то позади меня. -Уже четвёртый.

Я быстро обернулась.   Сзади стояли мальчишки.

-Что значит четвёртый? – спросила я.

-Четвёртая жертва, - ответил один. – Там, в библиотеке, исчезают люди. За последний месяц уже пропало трое, и всегда одинаково, а это уже четвёртый.

-И никто ничего не делает? – возмутилась я.

-А что они могут? – вмешался второй. –Туда уже посылали вооружённый отряд, и без толку. Они ничего не нашли: ни тел, ни следов.

-Мэр города старается замять эту историю, ему просто не хочется слететь с поста за недосмотр.

-А люди исчезли!

-Мы уже боимся ходить в библиотеку!

-Кто знает, на что ещё способен этот маньяк, и кто станет следующей жертвой?!

Ну, всё! Я услышала достаточно! Я стала проталкиваться через толпу к самому оцеплению. Мне это удалось. Неожиданно передо мной возник толстый мент. Перегородив мне дорогу, он упёр руки в бока.

-Куда?! – рявкнул он. – Не видишь – оцеплено?!

-Вижу! – мрачно рыкнула я в ответ таким же тоном. – Отойдите с дороги, я по вызову!

-Какому ещё…? – опешил толстяк.

-Я спец по паранормике! – бросила я. – Наёмный убийца для призраков и монстров. Вот! – Я сунула в руки ошарашенному менту  свою визитку и моментально проскочила у него под боком. Два-три прыжка, и я уже у здания. Теперь на меня глядела вся толпа. Кто с недоверием, кто с ужасом, а кто и просто с насмешкой. Но, так или иначе, от меня и моих действий с этой минуты зависела жизнь и спокойствие этого городка. Я поднялась по ступенькам и вошла в здание.

В библиотеке было тихо. Вынув пистолет, я щёлкнула рычажком, переключая его на лазерную плазму. Потом, затаив дыхание, пошла между стеллажей. Первый этаж был полностью чист. Второй этаж – пусто, тихо. Я остановилась у стола. Ровно горел включенный кем-то свет. Стулья аккуратно задвинуты под столы. Я пожала плечами.

И вдруг вспыхнул тот самый ослепительный свет, серо-голубой. Волны полились по всему залу, заливая стеллажи с книгами, столы и мои руки. Сразу пошёл резкий запах горелой резины.

Внезапно голубой свет погас. После такого яркого цвета обычное электричество казалось блёклым и тусклым.

Я перевела дыхание. Поморгала. От быстрой смены цветов резало глаза. Я покачала головой: уж очень этот свет похож на открытие полевого окна. Нечто проникло в библиотеку именно таким образом. Но что это, или кто?

Запах гари исчез. Раздалось урчание, и я быстро обернулась.

И тут я его увидела. Он вышел из-за стеллажей и остановился в метре от меня. По моему, больше всего он походил на помесь огромного кенгуру с кошкой. Стоял на задних лапах, свесив передние по бокам. Вытянутая морда с чёрным шариком носа. Огромные коричневые глаза.

Он наклонил башку. Я выхватила пистолет, но выстрелить не успела. На морде монстра появилась совершенно человеческая ухмылка. Раздался свистящий звук. И мир перед моими глазами взметнулся куда-то в сторону и вниз. Руку обожгло, пистолет выпал и отлетел к окну.

Оказывается, кроме лап, у монстра были ещё и щупальца, которые скрывались в складках кожи на боках. Это я осознала, повиснув между полом и потолком. Щупальца крепко обвивали меня за пояс и придерживали ноги. Руки оставались свободными, но махать ими было бесполезно: монстр по-прежнему находился в метре от меня, и пнуть его по нахальной морде я, при всём своём желании, не могла. И всё же я подёргалась. Тогда одно щупальце приткнулось к моему животу и стало опускаться ниже и ниже.

Я вдруг ощутила, что ткань шорт и трусиков словно растаяла. Но ведь я по-прежнему одета! Я окинула себя взглядом: да, одета. И всё же я чувствовала тепло щупальца на голой коже! Оно ласково поглаживало меня там, где и сказать-то неудобно!

-Ты что? Перестань! – я вырывалась. Схватив за щупальца, пыталась разжать тугой обруч на поясе. Монстр тряхнул меня, и щупальце вошло внутрь тела.

-А-а-а! – я растопырила руки, перестав сопротивляться. Нахлынуло блаженство, да такое, что разум помутился. Я ничего не понимала: он ведь должен меня убить, а вместо этого ласкает! Блаженство усилилось. Я чувствовала, что млею, таю. С трудом я открыла глаза. И когда я успела их закрыть?

Увиденное поразило меня: по щупальцу, протянутому ко мне монстром, струился поток золотистого цвета. Причём тёк он, как я поняла, от меня к нему. И вдруг до меня дошло! Энергия! Это же моя энергия! Моя жизненная сила! Вот, значит, как он убивает – поглощает жизненную силу. А может быть, и растворяет тела.

Знание придало мне сил: извернувшись, я дотянулась до щупальца и укусила его. Хватка ослабла. Я соскользнула вниз, попутно ещё раз укусив своего мучителя. Щупальца метнулись по сторонам, а я упала на пол, стукнувшись об стол. Монстр размахивал щупальцами, сразу сократившимися в размерах.

-Так тебе и надо! – злорадно сказала я, поднимаясь с пола и хватая пистолет. – Недаром я получила письмо! Я избавлю жителей города от тебя!

-Ерунда какая! – язвительно ответил монстр, дуя на укушенное щупальце. – Между прочим, это я написал тебе письмо!

По-моему, я грохнулась в обморок! Во всяком случае, в себя я пришла, лёжа на полу. Монстр сидел рядом и, придав морде внимательное выражение сестры милосердия, старательно обмахивал меня книгой.

-Очнулась? – сочувственно спросил он.

-Уж кто бы гово…- я осеклась. – Чёрт! Ты и вправду разговариваешь?!

-Ага! – с радостной ухмылкой кивнул монстр. – Я и писать умею, и читать. Вообще я очень умный и хороший.

-Да, как же, - я встала с пола. – А людей кто убивал?

-Так есть же хотелось! – оскорблено завопил монстр.

-А зачем четверых сожрал? – Нет, я определённо схожу с ума – разговариваю с монстром!

-Между прочим «жрать» - некультурное слово, - наставительно произнёс монстр. – И потом, у них же всё таки энергия кончалась!

-Ща как дам по пятаку! – мрачно сказала я. – Тоже мне, литературщик! Надо было что-нибудь другое придумать и предпринять!

-Я и предпринял! – обиженно ответил монстр. – Написал тебе письмо.

-Не въехала – это что, чтобы я тебя укокошила?

Монстр вздохнул: - Так ты не в курсе? Просто у тебя нескончаемая жизненная сила. Сколько бы я ни забрал у тебя энергии, ты не умрёшь, - пояснил он.

-Поэтому ты и вызвал меня? – Я почесала затылок. Ну и дела!

Он кивнул, и его морда приобрела мрачное выражение:

-Ты не уедешь?

Я подумала.

-А кстати, где тела убитых? Ты что их, растворил?

-Там! – Монстр махнул лапой. – Просто перебросил в подпространство.

-Зачем? – не поняла я.

-Ну, как это? Набраться вновь энергии.

-Ну и ну! Так они что, оживут? – По-моему, у меня глаза на лоб полезли.

-Куда ж они денутся?! Так ты останешься? – Он вернулся к волновавшей его теме.

-Подумаю, - сказала я.

-Пожалуйста! – Он умоляюще сложил лапы на груди. – Мне тогда не придётся убивать, - и он умильно посмотрел на меня своими глазищами.

-Я сказала, что подумаю! – я нахмурилась, стараясь не улыбаться, и добавила:

-И людей верни! Пожиратель!

-Хорошо, хорошо! – Он закивал.

-И больше никому не показывайся, - строго сказала я. – Всё, шуруй!

-Ладно, ладно, - он затопал к стеллажам. Вновь вспыхнул свет. На этот раз я увидела расплывающееся на голубом фоне жёлтое пятно. Края его, сливаясь с общим цветом, мерцали зелёным. Монстр шагнул туда, и почти сразу же из окна выпало четыре тела. Я с облегчением заметила, что они дышат. Вслед за этим из окна показалась улыбающаяся морда монстра.

-Вот! – Довольно оглядываясь, сказал он. – Ты ведь ещё вернёшься? Не уедешь из города?

Я хмыкнула. Люди на полу зашевелились…

…- Какой симпатичный был монстр, - в очередной раз роняя книги, подумала я. Сегодня всё валилось у меня из рук, а постоянно вспоминая сон, я никак не могла сосредоточиться. Зазвонил телефон. Подруга интересовалась, чем я собираюсь заняться сегодня вечером.

– Уборкой, купанием, рисованием, чтением, - выпалила я.

– И ты уверена, что у тебя хватит на всё это сил? – Она хмыкнула.

-Уверена! – Заявила я, улыбаясь во весь рот. – В конце концов, у меня неиссякаемая жизненная энергия…

Мой прекрасный палач

Я вернулась с работы такая усталая, что даже не хотела есть. Приняла ванну и, накинув прозрачный пеньюар, прошлась по мягкому ковру и опустилась в кресло. Раздавшиеся голоса заставили меня вздрогнуть. Ну, надо же! Я нечаянно села на пульт и телевизор включился.

Я послушала немного. Снова передавали про маньяка-убийцу, которого почему-то называли Пиноккио. Фоторобот не показали, сказали только, что убийца носит чёрную одежду и длинный плащ. Я пожала плечами – какой дурак будет в такую жару ходить в плаще? И ясно же, что днём он не покажется.

На следующий день было мало заказов, и я вернулась с работы около семи часов. Как обычно – ванну, поздний обед или ранний ужин. Подошла к окну и увидела полицию. Я видела их, ещё когда подходила к дому. Группа полицейских и стоящие вокруг машины. Они оцепили квартал. Говорят, что Пиноккио видели в нашем районе. Теперь копы ошиваются здесь с трёх часов. Странно, наш район небольшой, где здесь можно прятаться? Да ещё в одежде убийцы? А полиция портит весь пейзаж. Знаю я их – проторчат тут до десяти, попивая кофе с пончиками, и уедут. О! Кажется, пошли по квартирам! Сейчас будут спрашивать – «не видали ли вы подозрительных лиц? »

Раздался звонок и я, захлопнув окно, пошла открывать. Уже и до моей квартиры допёрли. Открыв, я не сразу сообразила, в чём дело, когда фигура в длинном плаще столкнула меня с порога в глубь квартиры, а горла коснулось блестящее лезвие ножа. У меня разом пропало дыхание, а он, закрыв дверь, тихо предупредил:

-Лучше не дёргайся, веди себя хорошо и мне не придётся делать тебе больно. Иди.

Мы вошли в комнату, и он по-хозяйски уселся в кресло.

-Не вздумай кричать или звать на помощь, - сказал он с усмешкой.

–Эх, хорошо! Приятно отдохнуть после всей этой беготни! Проклятые копы загнали меня в ловушку. Но ничего. Я пережду здесь, а после тихо уйду. У тебя есть сок?

Я кивнула и пошла за соком. Мысли путались. У меня в комнате сидит убийца, а на улице его ищет полиция. Я наливала сок, а руки дрожали. Говорят, он не оставляет свидетелей. Господи! Я жить хочу! Заорать, пока не поздно? Не заорала, принесла ему сок и, подавая стакан, украдкой разглядывала его. Так, чёрная одежда и маска! Вот почему фоторобот не показали! Широкая, чёрная полумаска оставляла открытыми лишь глаза и губы. Больше ни черта не видно, но то, что видно – мне нравилось!

Он выпил сок и поднялся:

- Я устал, - убийца вытащил из кармана верёвку, - я отдохну в кресле. А ты пока посидишь связанная.

Он спутал мне руки верёвкой и усадил на кровать. Потом упал в кресло и, кажется, заснул.

…Пиноккио думал. Прошёл уже месяц с тех пор, как его посетили Высшая Злоба и Сила. Вспоминая первый день, он до сих пор содрогался от ужаса…

Он ходил к другу и, возвращаясь домой, шёл через подземный переход. Он тогда удивился – внутри было слишком темно – наверное, разбили лампочку. Но когда он подошёл ближе, то понял, что в конце перехода, застилая воздух, висел дым. Даже нет. Скорее - тьма. Абсолютно чёрная, непрозрачная и жуткая.

Едва он приблизился, тьма ожила и набросилась на парня. Ощущение было, словно его окунули в ледяную бездну. Когда он очнулся, внутри уже поселились Высшая Злоба и Сила. Та Высшая Злоба, что заставляла его убивать и давала удовлетворение от содеянного. Иногда он даже разговаривал с ней. Мысленно. Она отвечала. Они убивали вместе, чтобы кормить Силу. Поэтому полиция не находила трупы. Только волосы, зубы, ногти. Тьма их не любила. А его за это сочли маньяком, и самое меньшее, что ему грозило – это электрический стул. Но его не поймают. Сегодня Тьма сыта. Он переждёт в квартире и уйдёт. Жаль, девчонку придётся убить. Она симпатичная.

…Я посмотрела на убийцу и вздрогнула – он глядел на меня. Я, пока он спал, потихоньку перетирала верёвку и почти освободилась. Он встал. В его глазах мелькнула усмешка и я поняла, что он заметил мои манёвры. Он подошёл. Я сидела, опустив голову.

-Балуемся? – Усмехнулся он.

-Не связывай меня, пожалуйста, - тихо попросила я, почти не надеясь на исполнение просьбы. Он взял меня за подбородок, приподнял голову к себе. Я сразу утонула в его больших, синих глазах. Он задумчиво смотрел на меня, а его пальцы поглаживали мои щёки и губы. По телу у меня пробежала дрожь. Я чувствовала тепло его рук и тонкий запах одеколона. Странно, убийца пользуется одеколоном? Начинающее возбуждение кружило мне голову. Он слегка оттянул ткань пеньюара и потёр её между пальцев.

-А у тебя красивая фигурка, - сказал он тихо. – Мне нравится.

Вдруг его рука опустилась мне на грудь, и пальцы коснулись соска. Я резко вдохнула ртом и закрыла глаза.

-В чём дело? – Он убрал руку и снова приподнял мне голову.

-Открой глаза! – Приказал он. Я открыла. Он склонился и провёл языком по моим губам. У меня перехватило дыхание. Глаза прикрылись, взгляд стал томным. Он внимательно смотрел на меня.

-Так вот оно что, - медленно произнёс он, -Ты хочешь меня. Что ж, пока на улице полиция, надо же занять чем-то время. Займу его тобой.

Его язык глубоко проник в мой рот. Пальцы расстегнули пуговки пеньюара и сдёрнули нижнее бельё. Я понимала, что сейчас произойдёт, но не сопротивлялась. Если мне суждено умереть, то я хочу, чтобы последние часы были приятными. В том, что я умру, я не сомневалась. От Пиноккио ещё никто не уходил живым. Где-то в глубине сознания моё «Я» молило о пощаде. «Я не хочу умирать! » – кричало оно. «Я тоже не хочу! » – подумала я.

Он ласкал мою грудь. Поглаживал ладонью и касался языком напряжённого соска. Я вздрагивала всем телом, стремясь навстречу его рту.

-О, какая жадная малышка, - он засмеялся. Снял одежду. Мы целовались, как одержимые, ласкали друг друга. Единственное, что было одето на нём – это маска. Она по-прежнему скрывала его лицо. Он вошёл в меня мягкими, ритмичными ударами, я стонала, не в силах сдерживаться. Внезапно, повинуясь мимолётному импульсу, я подняла руку и коснулась бархата маски. Сознание уже колыхалось на грани экстаза, с трудом удерживаясь, чтобы не соскользнуть  в пучину наслаждения.

-Сними маску, - часто дыша, попросила я.

-Что? – Он уже был близок к оргазму.

-Пожалуйста, я хочу увидеть твоё лицо.

-Нет, - он не прекращал движений.

-Но ведь я всё равно умру, - я лихорадочно гладила сокрытые маской щёки, - Пожалуйста! Пожалуйста!..

Он приостановился, тогда я выгнулась, сжимая внутренние мышцы, и убийцу захлестнула вспышка страсти.

-Чёрт с тобой! – Он рывком сорвал бархат с лица.

-Какой ты красивый! – выдохнула я, всем телом подаваясь навстречу. Он словно безумный вжался в меня, и крик удовлетворения наполнил комнату. Мой крик. Его крик. Мы сорвались в бездну блаженства вместе…

…Я летала, плавала. Носилась, словно пушинка. Туда, к свету, к ярким вспышкам. Я знала, что, пролетев их, я упаду вниз, в тихую, спокойную пустоту. И она будет баюкать меня, охлаждая разгорячённое тело прохладой и сном…

Но что-то пошло не так. Вот промелькнули и погасли искры, а спокойствия не было. Я висела в темноте, и эта темнота была холодная и страшная. И она была живая. Нечто наблюдало за мной. Нечто холодное и злое. Нет, не злое. Безразличное. Бездушное. Беспощадное. Мгла, Пустота, Сила, Злоба. Не Пиноккио, нет, именно она убьёт меня. А сейчас она просто смотрит. Изучает меня, свою будущую жертву. Мгла поняла, что я её чувствую. И посмотрела на меня. Это было страшно – взгляд из ниоткуда. Я ощутила, как внутри всё сжалось от этого взгляда… И вдруг поняла! Я поняла, почему он «Пиноккио»! Кукла! Управляемая кукла! Он не хочет убивать, он не чудовище, не маньяк! Он просто управляем! И я рванулась навстречу этой тьме, с тем, чтобы задать единственный вопрос – ЗАЧЕМ?

И тут же стала падать вниз. Я рвалась обратно, спросить снова и услышать ответ, но не могла и падала… падала.

Я упала в мягкую теплоту и погрузилась в спасительный сон.

Пиноккио смотрел на спящую девушку. Он готов был уйти. Лишь только накормит Тьму.

-Ты не хочешь, - прозвучал голос в голове.

-Что?   - Он не сразу откликнулся.

-Ты не хочешь её убивать, - голос Тьмы звучал спокойно и расслабленно. Удовлетворённо?

-Да, - он помедлил с ответом. – Я не хочу её убивать.

Внутренне он напрягся, ожидая, что его захлестнёт Высшая Сила и Злоба, и он очнётся лишь, когда всё будет кончено.

-Нет, - сказала Тьма, и он явно услышал в её голосе усмешку. –Я не стану принуждать тебя. Я тоже получила удовольствие от твоего контакта с ней. Получила силу и удовлетворение.

-Силу? – Он удивился. – До сих пор ты получала силу только от меня.

-Да, но её мозг развит и открыт. Я вступила с ней в контакт, и она почувствовала меня. Кроме того, она наконец-то поняла то, что, не понимая, чувствовали все.

-Ты тоже не хочешь её убивать!

-Я этого не говорила, - произнесла Тьма, и он снова услышал усмешку. – Нам пора уходить. Но, может, мы ещё вернёмся. А может, я отпущу тебя.

-Да? – На этот раз усмехнулся он. Подошёл к окну. Ещё раз оглянулся на спящую девушку и, прыгнув через подоконник, растаял в ночи…

…Открыв глаза, я увидела смотрящие на меня из темноты, золотистые глазищи. Чуть не заорала от ужаса. А потом сообразила:

-Тьфу, чёрт! Кошка! Это сон меня так напугал. Почти кошмар… Эта тьма… Абсолютно жуткое и гнетущее ощущение…

Я вздрогнула и поплотнее закуталась в одеяло. Надо постараться заснуть снова, и лучше бы без снов…

Научи меня любить

Засунув в сумку альбом с набросками, я ещё раз оглядела комнату. Вроде ничего не забыла. Можно идти.

- Ты куда? – удивилась Лика, моя сокурсница и соседка по комнате.

- Пойду напоследок по парку прогуляюсь, - я застегнула сумку.

- Не опоздай к отъезду. Ты же знаешь, что произойдёт, если ты вовремя не выйдешь за ворота! – кажется, Лика хотела напугать меня. Я пожала плечами и выскользнула из комнаты. Пробежала по коридорам замка и вышла в сад. Медленно побрела по дорожкам, размышляя.

Наша группа приехала в этот замок на экскурсию. Мы едва не опоздали оформить приглашения, потому что экскурсии были не для всех. Но наша преподавательница проявила чудеса ловкости, а может, просто подкупила кого надо, и – мы в замке! Мне тут очень нравилось. За две недели пребывания я успела облазать почти всё. Посмотрела залы с чудесными гобеленами, порылась в огромной замковой библиотеке, едва не заблудилась в переплетениях гулких, бесконечных коридоров. И, конечно, исследовала весь парк. Он был поистине роскошен: неухоженный, он привлекал своей дикостью: красивейшие аллеи, зелёные арки, здоровые клумбы с цветами… Я была в восторге! А сегодня мы уезжаем, и по этому поводу с утра стоит кипеж. Все собирают вещи, делают последние фотографии и зарисовки. И каждый боится опоздать на автобус. А всё из-за легенды. Ещё в автобусе, по дороге в замок, нам рассказали её. Якобы в древние времена, когда в замке ещё жили его настоящие хозяева, к ним пришёл какой-то друид. Он несколько дней пережидал в замке непогоду и за это время успел влюбиться в хозяйку замка. И даже предложил ей уйти с ним. Но хозяйка любила своего мужа и, конечно, отказалась. Тогда друид разозлился и проклял замок и его обитателей. А так как он оказался очень могущественным колдуном, то проклятие подействовало. И говорят, действует, по сей день. Всю весну и лето открыты замковые стальные ворота, но стоит едва начаться осени, ворота закрываются. И тогда уже никто не зайдёт в замок, а опоздавшие уйти будут зимовать вместе со странными обитателями проклятого замка.

Естественно, в легенду никто не верил, по крайней мере, все говорили, что не верят, но остаться в замке на зиму никому не хотелось. А мне? Я обернулась и посмотрела на величественное строение. Колонны, балконы, шпили башен, капители – всё старинное и прекрасное. За две недели я освоилась в замке и чувствовала себя, как дома. А что касается загадочных обитателей замка… Думаю я осведомлена о них лучше, чем кто-либо. Особенно об одном из них… Точнее, об одной…

Я села под раскидистым дубом на траву. Солнышко ласково пригревало мне макушку сквозь листву. Воспоминания наползали медленно и неотвратимо… Впервые я увидела её на второй день после приезда. Я вышла в парк и гуляла по аллеям. Неожиданно мне показалось, что на меня кто-то смотрит. Я быстро обернулась – в конце аллеи стояла девушка. Я почти не разглядела черты её лица, но почему-то была уверена, что она красива.

Подул ветер и за спиной девушки всколыхнулись длинные чёрные волосы. Не знаю почему, но у меня вдруг защемило сердце и подкралась смутная тревога. Я развернулась и побежала в замок, опоздала к ужину, и весь вечер думала об этой девушке.

Ночью мне не спалось. Проснувшись в очередной раз, я решила выпить воды с лимоном и льдом. Выйдя из комнаты в коридор, я поёжилась. Не то от прохлады, не то от неуютного ощущения одиночества.

Коридор был тёмен и пуст. Я хотела пойти к лестнице, и вдруг позади послышались шаги и возникла тёмная фигура. Не знаю, почему мне стало страшно. Наверное, потому, что она была не одна. Она стояла неподвижно, а позади неё бесновались большие и маленькие уродливые тени. Я широко открыла глаза и с места в карьер кинулась бежать. Тени как будто этого и ждали. Они ринулись за мной, и среди них летела, не касаясь пола, тёмная фигура. В полном ужасе я пронеслась мимо лестницы и свернула в длинный узкий коридор, посреди которого горел в стене факел. Я подбежала к нему и остановилась в круге света. Прислонилась к стене, закрыв глаза. Постаралась успокоить дыхание. Когда это получилось, я открыла глаза и… Передо мной было чьё-то лицо! Я набрала в лёгкие воздуха, чтобы закричать, но на рот мне легла ладонь, плотно закрыв его. Теперь я видела, кто стоит передо мной. Это была девушка из парка.

- Ч-ш-ш! – она усмехнулась. Убрала руку. Сейчас я могла хорошенько её рассмотреть. Да, она была красива. Классическая красота смешивалась с современным дерзким стилем и природным обаянием. Девушка была одета в костюм, облегающий фигуру, и сверху что-то вроде накидки с рукавами, завязанной на поясе. Полы накидки свободно развивались.

- Ты напугала меня, - сказала я шёпотом. Она улыбнулась. А потом, наклонившись, она вдруг поцеловала меня в губы. Медленно и нежно. От удивления я открыла рот, и её язык незамедлительно проник туда. Тело свела истома, побежали сладкие мурашки, и я изумилась этим ощущениям. Я не осуждала и не презирала лесбиянок, но никогда не замечала за собой таких наклонностей.

Она оторвалась от моих губ и смотрела на меня испытывающе. Словно спрашивая: - Ну, что ты теперь будешь делать?

Я прижала ладонь к горящим губам и опустила голову.

- Зачем ты так? – спросила я тихо. Она лишь грустно улыбнулась и, повернувшись, скрылась в темноте коридора.

Пить мне расхотелось. Вздохнув, я пошла в свою комнату. На этот раз меня не преследовал никто.

С той ночи эта девушка, - она оказалась смотрительницей замка, - стала для меня наваждением. Я часто видела её в парке и коридорах замка. Она смотрела на меня, и я с дрожью вспоминала тот поцелуй. Был ли он? Или просто приснился мне? Проводя время в этом прекрасном замке, я невольно ловила себя на мысли, что мне нравиться тут не только из-за парка и самого замка… Мне нужна она. Смотрительница замка. Когда мы встречались, я подмечала каждую мелочь: как костюм облегает грудь, как колышутся волосы, когда она идёт. Блеск её глаз, влажность губ – всё это волновало меня, и я ничего не могла с собой поделать. И приходила в бешенство от бессилия. Но вновь хотела увидеть виновницу своего сумасшествия…

- А сегодня мы уезжаем, и я больше никогда не увижу её, - эта мысль вывела меня из сладкого оцепенения. Я недовольно поморщилась и уже хотела снова впасть в нирвану, как вдруг кто-то словно шепнул мне в ухо: «Проспишь всё на свете! »

Я открыла глаза и вздрогнула от налетевшего холодного ветра. И тут же обнаружила, что сижу на куче жёлтой опавшей листвы. Я в недоумении подняла глаза – ветви дуба были голые. Но ведь только что он был зелёный! Сколько ж я тут просидела?!

Снова начался ветер, солнце зашло за тучу. Шуршали вокруг меня опавшие листья. Автобус! – вдруг вспомнила я, и бросилась бежать. Как нарочно, я забрела в самый дальний уголок сада, а отсюда до ворот минут десять быстрого бега. А ведь моя сумка по-прежнему в комнате!

Погода портилась с каждой секундой. Ветер как с цепи сорвался, хлестал колючими потоками, пыль летела в глаза. Я задыхалась от быстрого бега, но останавливаться боялась. Скорей! Скорей! Вот и главная аллея! Вон ворота, а за ними автобус. О, чёрт! Ворота были закрыты, а автобус уже отъезжал!

- Подождите! – закричала я. – Вы меня забыли! Стойте! Подождите!

Из-за ветра я сама не слышала свой голос. Не услышал его и водитель. Автобус развернулся и поехал прочь от замка. Подбежав к воротам, я дёрнула их на себя. Куда там! Закрыто было на совесть. Я прислонилась к воротам спиной и в отчаянии огляделась. Везде серо и голо. Листья улетают с ветром. Тут мне на ладонь упала белая крошка. Снег! Я подняла голову и, как по команде, с неба посыпались снежинки.

«Только этого не хватало! » - в ужасе подумала я. «Что же делать? »

Снег уже валил хлопьями, из-за белой пелены не было видно парка. Тут я словно очнулась – замок! Вот куда надо идти! Надо вернуться в замок и провести зиму там. Но, согласно легенде, замок закрыт с осени до весны! И всё же надо попробовать.

Я пошла по аллее, закрывая лицо рукой. К замку я подошла по щиколотку в снегу. Взялась за тяжёлое кольцо и заколотила. Тишина. Я долго стучала в дверь и кричала. Пока не охрипла. Потом я села на ступеньки, прислонилась к холодной двери, и дрожа, плакала. Плакала от холода и отчаянья. Что же мне делать? Из парка не выйти, в замок не попасть. Я умру здесь. Я закрыла глаза и съёжилась. Вскоре холод отступил. Теперь мне казалось, что я еду в автобусе, он слегка покачивается, а всё пережитое – дурной сон…

Просыпалась я медленно. Приоткрыла глаза и сквозь щёлочки увидела красно-коричневый свет. Сбоку что-то треснуло. Я повернула голову туда, и глаза у меня распахнулись во всю ширь. Сбоку был камин. Там горел огонь, потрескивали поленья. Я лежала на огромной кровати, укрытая толстым одеялом. Одежды на мне не было. Справа от кровати стоял круглый столик, сзади располагалось окно. Точнее окна, большие округлые окна. Тут я подскочила – я узнала эту обстановку! Эти жёлтые и красно-коричневые тона. Я в замке! Значит, это был не сон!? Меня действительно забыли! Но как я попала в замок? Я потёрла лоб. Внезапно раздалось тихое шуршание, и из-под кровати выкатился меховой клубок размером с футбольный мяч.

-Что за чёрт? – в недоумении спросила я. От звука моего голоса «мяч» подскочил и, развернувшись, уставился на меня большими зелёными глазами.

-Какой ты смешной, - фыркнула я, осторожно протягивая ему руку. – Иди сюда, иди не бойся!

«Мяч», казалось, раздумывал, неуверенно перебирая передними короткими лапками, сжатыми на мохнатом тельце. И тут хлопнула дверь. Мы с «мячом» подскочили. В комнату вошла смотрительница. Она окинула меня взглядом и вдруг увидела «мяч».

- Ты опять здесь? – она вытащила из-под накидки короткую палочку. «Мяч» съёжился, словно от страха. Я нахмурилась, не понимая, что происходит. Смотрительница взмахнула рукой, с конца палочки вырвались мерцающие волны, и «мяч» с писком шарахнулся в сторону.

-Не надо! – вскрикнула я, спрыгивая с кровати. «Мяч» кинулся к двери, сплющившись, пролез под ней, и исчез. Смотрительница опустила руку:

-Не будет нарушать правила, - спокойно отозвалась она. – Его место в специально отведённой нише, а он лезет под кровать.

-Наверное, здесь теплее, - я почему-то хотела защитить это меховое существо.

- Конечно, теплее, - смотрительница усмехнулась и пристально взглянула на меня. Внезапно до меня дошло, что я стою перед ней совершенно голая! У меня запылали щёки, и я отступила к кровати.

-Кто разрешил тебе встать? – спросила вдруг она. – А ну, марш в постель!

Я послушно залезла под одеяло и свернулась в клубок.

- Замёрзла? – смотрительница подошла к буфету, стоящему у противоположной стены, взяла оттуда высокую бутылку, почти квадратную, тёмно-коричневую; и маленькую фарфоровую чашечку, такую хрупкую на вид. Подошла ко мне и присела на кровать. Откупорив бутылку, смотрительница налила в чашечку какой-то напиток. Он был густой, золотисто-коричневый и, как ни странно – прозрачный.

- Выпей, - смотрительница протянула мне чашку.

-Что это? – поинтересовалась я. От напитка пахло ягодами и ещё чем-то очень приятным.

- Ореховый грог. Он восстановит твои силы. Пей, давай.

Я выпила. На вкус это напоминало грушевый сок, вино и мёд одновременно. Отдав чашку, я вдруг почувствовала, что у меня кружиться голова.

- Что за..? – я без сил откинулась на подушки. Смотрительница глядела без улыбки.

-Сейчас ты будешь спать.

- Я только что проснулась! – возмутилась я, пытаясь удержать глаза открытыми.

-Тебе надо восстановить силы, - она была неумолима. – Спи! Немедленно!

-По.. подожди, - веки у меня тяжелели, - скажи только…

-Что?

- Это ты принесла меня сюда?

-Да.

-Почему?

- А ты хотела замёрзнуть перед дверью?

-Нет, - прошептала я. Черты смотрительницы расплылись и погасли. Я уснула.

Пушистый «мяч», гревшийся под моей кроватью, был чем-то вроде домового. Он жил в замке со времён его основания и очень любил тепло камина и горячее молоко. И то и другое я предоставляла ему тайком от смотрительницы. Я назвала его Тутс, и он полюбил лежать у меня на коленях, издавая тихие басовитые звуки, похожие на кошачье мурлыканье. Смотрительница дала мне работу в замковой библиотеке – я должна была снимать с полки книги, протирать полку от пыли и спрыскивать раствором от древесных вредителей, а затем ставить книги на место. Это было несложно и даже интересно, поскольку одновременно я рассматривала книги. Иногда брала себе что-либо почитать.

За окнами царила зима. Валил снег, небо было свинцово-серым, рано темнело. Я жила в замке, ожидая весны, когда ворота откроются и выпустят меня. И всё было замечательно… Если не считать странного влияния смотрительницы на меня, несчастную. Я просто цепенела в её присутствии. И часто роняла из рук вещь, которую держала. А ей, казалось, до меня и дела нет. Неслышной тенью скользила она по замку, занимаясь ведомыми лишь ей делами. Я видела смотрительницу, только садясь за огромный стол – завтракать, обедать или ужинать. И всё больше времени проводила в обществе библиотечных книг и пушистого домового.

Тутс не явился в библиотеку. Обычно он всегда приходил туда, как только я начинала разбирать книги. А сегодня его не было. Сначала я не придала этому большого значения, но когда Тутс не появился к ужину, всерьёз забеспокоилась. Этот пушистый шарик - большой любитель поесть.

- Тутс! – к ночи моё беспокойство переросло в настоящую панику. Конечно, я пошла его искать. – Тутси-ик! Где ты?!

Мой голос эхом разносился по тёмным коридорам замка. Я обошла все знакомые места, замёрзла, устала, но так и не нашла Тутса. Правда, оставалось ещё одно место, куда я не ходила. Боковой коридор, по правую сторону от библиотеки. В этот коридор я не ходила даже днём, а уж сунуться туда ночью! Но почему-то сердце звало именно туда. От библиотеки направо и вниз по ступенькам – и вот я уже стою у входа в коридор. Его венчает узкая арка, в отличие от других коридоров замка.

Я осторожно заглянула в начинающуюся за аркой тьму. Факелов нет, в углах шевелились жуткие тени, то ли прятавшихся там созданий, то ли услужливо подсунутые моим воображением. Я судорожно сжала факел, который вынула из гнезда по дороге, и шагнула в коридор.

-Тутс! – шёпотом звала я, бредя в маленьком круге факельного света. – Тутсик, ты здесь? Отзовись! Тутс!

Слабый писк стал мне ответом, я кинулась искать, откуда идёт этот писк. В стене была ниша. Не знаю, как Тутс умудрился её открыть – каменная плита, ранее закрывавшая нишу, наклонно отошла вверх, чернел проход. И как, при его не худеньких телесах, он туда залез?

Тутс, - позвала я, наклоняясь к проходу. Жалобный писк подтвердит мои опасения – Тутс застрял в нише. Ругаясь, я принялась тянуть на себя плиту, потом сдвигать, после вспомнила, что в замке есть потайные механизмы, и принялась шарить руками по стенам. Точно! Рядом с нишей – чуть утопленная каменная пластина. Пальцы скользили, пока удалось нажать её – ладони в кровь. Зато открылся вполне нормальный проход. Залезая в него и осторожно ползя на животе к Тутсу, я клялась оторвать ему уши.

- Ну, где ты тут, паршивец? – сказала я ласково, обхватывая дрожащее тельце обеими руками. – Лопать надо меньше и не лазать, куда не след.

Не знаю, как я не застряла в этом проходе, уж побольше Тутса буду: двигаясь ползком, да ещё и назад, мы всё таки выбрались из каменной ловушки. Там я подхватила Тутса на руки и бегом покинула коридор. Но, вернувшись в свою комнату, обнаружила, что спать не придётся – сложив руки на груди, у окна стояла смотрительница.

- Ты была в запретном коридоре, - она не спрашивала, а утверждала.

- Я не знала, что он запретный, - опустившись на кровать, я вдруг почувствовала себя просто ужасно. Смотрительница наблюдала за мной. Голова у меня кружилась, на лбу выступили капли пота, а к горлу то и дело подкатывала тошнота. Рядом слабо попискивал Тутс, бока его тяжело вздымались и опадали. Кажется, ему было так же плохо, как и мне.

- Выпей! – сквозь застилавшую глаза пелену, я увидела, как смотрительница протягивает мне узкий витой графинчик – совсем маленький, глотков в пять.

- Что это? – прошептала я: руки дрожали, едва не роняя его.

- Противоядие, - смотрительница отошла к камину, поворошила дрова. – Этот коридор пропитан проклятиями и ядами. Выпей, не то умрёшь.

- А как же Тутс? – Я в ужасе посмотрела на обмякший меховой клубок. – Он тоже был в коридоре!

Смотрительница пожала плечами: - Больше противоядия у меня нет. Это последний графинчик.

- Тутсик, - слёзы закапали на простыню и мохнатую мордочку домового. – Нет, нет, ты не умрёшь, - шептала я, зубами вытягивая пробку из графинчика, и оглядываясь, не видит ли смотрительница. Разжав Тутсу рот, я осторожно влила туда противоядие.

- Ты что творишь?! – гневный окрик смотрительницы едва не заставил меня уронить графин. – Я тебе дала, а не ему!!!

- Я оставила, - слабо улыбнувшись, я опрокинула в рот остатки зелья.

- Этого не хватит! – жёстко сказала смотрительница. – Ты умрёшь!

Я пожала плечами, сил говорить у меня уже не было, да и что тут скажешь?

Она молча смотрела на меня, потом уложила в постель и укрыла одеялом.

- Ты странная, - сказала смотрительница печально. – Ты сумела полюбить этого мохнатого, полюбила замок. Я так не умею.

Она сказала не всё, я полюбила не только замок и Тутса, я полюбила эту красивую девушку, сидящую сейчас рядом со мной. Я протянула руку, касаясь лица смотрительницы, и потянулась за поцелуем. Она изумилась, но всё же не отказала мне, очевидно посчитав это последним желанием. Эту ночь мы провели, тесно переплетаясь друг с другом, дрожа от взаимных ласк и одаривая лица и тела нескончаемыми поцелуями. А утром…

- Твой организм оказался крепче, чем я смела предполагать! – сказала она с удивлением. – Но всё же ты выпила недостаточно противоядия и ещё слаба. Так что придётся провести в постели ещё несколько дней.

- Ничего! – Я, улыбаясь, пристроилась у неё на плече. – Если с тобой – то я согласна…

…В автобусе я чувствовала странное оцепенение, но не сопротивлялась ему. Путая сон с реальностью, я думала, что это остатки яда в организме. Проезжая мимо городского парка, я вдруг увидела среди деревьев тёмную фигуру. Накидка укрывала её плечи, а за спиной колыхались от ветра длинные волосы. Увидев, что я смотрю, она подняла руку, и помахала мне.

- Спасибо…- разобрала я шёпот, прилетевший с дуновением ветерка.  

Девочка для инопланетянина

Мой флаер мягко приземлился на свободное место, втиснувшись между зелёным обтекаемым космолётом туриан и навороченным рапарийским галациклом. Я выбралась наружу, с удовольствием вдыхая тёплый воздух. Тут отчётливо присутствовали запахи лимона и розового масла, немного пахло полировочной жидкостью для стёкол, и ещё чуть-чуть сливочной ванилью – был у меня такой ароматический бальзам.

Продолжая принюхиваться, я вошла в здание Академии. Сегодня первой и второй лекции у нас не было, поэтому нынешнее посещение я могла начать прямо со столовой. Так и поступила.

В огромном помещении столовой, под прозрачной купольной крышей, собрались представители самых разных планет нашей необозримой галактики. Я учусь в Академии уже третий год, но до сих пор не всех видела.

Я взяла поднос со своим цветовым кодом – кодом, предназначенным для подобных мне созданий. Вообще-то людей в Академии было мало, по пальцам пересчитать, и надо сказать, что относились к нам довольно прохладно. Кто-то насторожённо, кто-то со страхом, а кто-то презрительно. Почему так повелось, точно не знал никто. За три года учёбы я успела услышать множество самых разнообразных версий, больше похожих на страшные истории или легенды.

Заняв место за выгнутым с-образным столиком, рядом с большим бассейном, я принялась за еду, иногда с любопытством оглядывая обедавших. Изумрудная вода в бассейне слегка колыхалась, там получили свой обед прозрачные медузоподобные жители планеты Икинох. Эти в Академии не учились – Икинох населяли неразумные хищные создания, и в Академии они присутствовали только в качестве экзотического украшения. Я задумалась, глядя в бассейн, и не сразу уловила сменившееся настроение в столовой. В недоумении оглянулась, пытаясь понять, что происходит.

- Керлианец! – презрительно прошипела за соседним столиком аппа-ше. Я немного знала её, звали её Жеура - ше-Зурабия, и приставка «ше» указывала на сложные родственные связи с Королевским Двором Аппа-ше.

Посмотрев на возмущённо приподнятые иглы воротника и презрительно искривлённые губы Жеуры, я завертела головой. О керлианцах я много слышала, но до сих пор не видела ни одного. Он вошёл в столовую и со своим подносом в руках величественно и неторопливо прошествовал к столику. О том, что этот керлианец – мужского рода - можно было понять по белоснежным одеждам. Женщины керлианцев носили яркие наряды и никогда не одевались в белое.

Он занял столик напротив моего, что дало мне возможность как следует его рассмотреть. Конечно, я старалась делать это не слишком открыто. Хватит и того,   что половина столовой пялится на керлианца с презрением или усмешкой. Он был красив. Мало кто может понять, что значит «красота», когда речь идёт о другой расе, но мне он понравился. Необычайно изящное и странное создание. Длинные руки с тонкими пальцами, огромные, тёмно-зелёные глаза и аккуратный, совсем человеческий нос. Неожиданно керлианец поднял голову, и мы столкнулись взглядами. Я вздрогнула – такого всплеска эмоций от одного только взгляда я никогда не испытывала! А сколько чувств было в его глазах! Я вдруг поняла, насколько он одинок в Академии. Еда больше не лезла мне в горло. Я ёрзала на сиденье, изо всех сил желая снова увидеть его глаза, и тут раздался мелодичный звонок. Начинались лекции.

Когда погружаешься глубоко в мысли, реальный мир перестаёт волновать и перед глазами, словно туманная дымка. Сквозь эту дымку ничего не видно, да и нет желания рассматривать. Я и не рассматривала и очнулась, только налетев на кого-то в коридоре Академии.

- Извините! – выпалила я, ещё не очухавшись, и приготовилась повторить это же слово на других известных мне языках – мало ли на кого я налетела.

-Ничего! – в ответ послышался смех. – Не ушиблась?

-Нет. – Повторять не придётся, передо мной стоял человек. Симпатичный парень, однако! Он поднял оброненную мной книгу.

- Ты на третьем курсе? – он с улыбкой разглядывал меня. – Хочешь, прогуляемся после занятий?

- Можно и прогуляться, - спокойно ответила я. А что? Парня у меня нет, три года в Академическом городке отнюдь не убавили зова тела. К тому же он действительно очень симпатичный.

- Тогда до встречи! – парень кивнул мне, - Приходи в оранжерею, ладно?

-Приду, - я махнула ему рукой и побрела по своим делам. Вечером мы встретились в оранжерее и неплохо провели время, болтая и лазая повсюду. Звали его Ник, и он входил в местный клуб элитной молодёжи Академии. Встречи клуба проходили по средам и воскресеньям.

- Приходи, познакомлю, - сказал Ник, подвигаясь ко мне вплотную. Мы сидели на лавочке под огромным северным кактусом, и Ник всё время старался дотронуться до меня. Цветы кактуса, длинные малиново-золотые дудочки с голубыми кисточками, наполняли воздух тяжёлым сладким ароматом. И меня сильно клонило в сон. Рука Ника, словно нечаянно, оказалась на моей талии, оттуда соскользнула ниже. Чувствовать чьи-либо руки на своей заднице я была ещё не готова, к тому же в памяти неожиданно всплыли изящные пальцы керлианца и его огромные глаза. Я чихнула.

- Ник, я пойду, поздно уже. Приду в воскресенье в клуб.

- Ладно. Пока, – кажется он слегка расстроился, что не удалось меня облапать. Я довольно вяло махнула ему на прощанье и отправилась восвояси.

Правая половина галактической карты светилась тусклее, чем левая. Я прищурилась, осторожно покусывая мини-отвёртку. Потом снова ткнула остриём в светодиод в основании карты. Кружевные точки – созвездия и планеты - замигали, угрожая погаснуть. Я чертыхнулась, и тут затренькал сигнал на часах – через полчаса начиналась лекция. От моего домика в Академическом городке до здания собственно Академии - минут пятнадцать ходу, а я ещё даже не одета. Пришлось бросить приятное колупание с картой и срочно отправиться в душ.

В коридорах Академии было прохладно. Я с облегчением вздохнула, спрятавшись от палящего зноя улицы, ткань моего сарафана, несмотря на все рекламные обещания, не так уж сильно отталкивала солнечные лучи. До лекции ещё оставалось порядочно времени, чтобы, не спеша, пройтись по коридорам – обычно, всё время опаздывая во все места одновременно, я носилась по коридорам бегом. Сейчас, неторопливо шествуя мимо арочной формы окон, я с удовольствием разглядывала своё отражение в них. Что скрывать – я себе нравилась!

- Лучше сам отдай, гамадрила, - прервал мои мысли злой голос. Размышляя, какой же гад нарушил мои сладкие иллюзии, я завертела головой. В одной из ниш коридора, где вообще-то должна была находиться статуя галактического первопроходца, стояла группа людей. Точнее, не совсем людей – в центре группы, возвышаясь над парнями в ало-коричневой форме, белели одежды керлианца. Того самого керлианца, знакомого мне со встречи в столовой. Форму я узнала тоже – ало-коричневая форма клуба элитной молодёжи Академии. И голос, произносящий угрозы в адрес керлианца, тоже был мне знаком.

- Меня можешь не обманывать, - шипел Ник, - я знаю, что у вашего отродья всегда они есть. Лучше поделись по-хорошему. А уж мы не обидим, да, мальчики?

- Ага! – стоящие вокруг заухмылялись, и меня перекосило от злости и отвращения. Ненавижу шакалов! А эти паршивцы, нападающие на керлианца – шакалы!

- Привет, мальчики! – я встала напротив ниши. – О чём тут спор?

- Привет! – Ник расплылся в улыбке. Жестом отстранил парней и шагнул ко мне. – Идёшь на лекции?

Я кивнула, напряжённо поглядывая на керлианца:

- А вы что тут не поделили?

- Пустяк, право! – Ник продолжал улыбаться, делая жест парням. Те расступились, пропуская керлианца. Неторопливо, с достоинством, присущим их расе, керлианец вышел из ниши. Проходя мимо меня, он слегка опустил голову, и мы встретились глазами. Тёплая волна окатила меня с макушки до пят, а в животе поселились золотистые мурашки, которые щекотали и щекотали… «Эффект бабочки» - подумала я восхищённо, взглядом провожая керлианца.

- Упрямая сволочь, - сквозь зубы процедил Ник. И тут же сменил тон. – Наш договор в силе? – он обаятельно мне улыбался. – Ты придёшь в клуб?

- Воскресенье послезавтра? Приду, - я отступила на шаг от Ника и его прихвостней. – Ладно, у меня лекции, пока!

- Пока, - сказал он вслед. Даже не оглядываясь, я знала, что он улыбается - теперь уже мерзкой улыбочкой.  

Ночью мне снился керлианец. Мы стояли в коридоре Академии, я смотрела в его огромные зелёные глаза и таяла от восхищения… И с удовольствием ощущала в животе золотистые щекотные мурашки… Эффект бабочки… Проснувшись, я никак не могла вспомнить, что же такое я должна сделать, - и почему то, что я должна, вызывает в душе такое гадкое ощущение. Потом вспомнила – сегодня воскресенье! Я должна прийти в клуб, на встречу с Ником. Собираясь, я хмурилась. Что требовали от керлианца Ник и его придурковатые дружки? Надо сегодня узнать.

Клуб Элитной молодёжи Академии располагался на третьем этаже. Роскошные комнаты обставлены великолепной мягкой мебелью. В основном тут преобладали коричнево-алые тона.

Все уже были в сборе. Ник знакомил меня с присутствующими, слишком по-хозяйски обнимая за талию. Я старалась скрыть недовольство: нужно было войти в доверие и узнать, что хотел Ник от керлианца. День тянулся нескончаемо долго. Мне до посинения надоело выслушивать плоские шутки парней про учеников Академии. В основном, про учеников, принадлежащих внеземным цивилизациям.

- Знаешь, почему нас не трогают? – спросил Ник. Он развалился в кресле, перекинув ноги через боковушку, потягивал вишнёвый ликёр из пузатого бокала.

- Боятся? – я пожала плечами. – Хотя, чего нас бояться? Любой черец способен шутя раздавить человека своим весом. Да и рога у них размером с наши руки.

- Правильно, боятся, - Ник жмурился, как сытый кот. – А знаешь почему?

«Сноб», - подумала я. Но промолчала.

- А потому что люди – вымирающая раса. Во всяком случае, таковыми нас считают остальные цивилизации. А так как они гуманны, то людей принято оберегать и сохранять вид! – Ник противно захихикал. Остальные поддержали его. Мне стало совсем противно. Значит, нас считают редким видом, оберегают. А такие, как Ник, этим пользуются.

- Нас нельзя трогать, - продолжал Ник. – За причинение вреда человеку во всех разумных обитаемых мирах введена смертная казнь!

Я была ошарашена. Вот так-так! Смертная казнь?!

- С нами лучше не ссориться, - Ник прищурился. – Правильно я говорю? – обратился он к парням, слушавшим его. Те одобрительно зашумели. Я сидела, словно окаменев.

- Этот великорослый дурак не понял этого. И он за это поплатится!

- Что? – я очнулась. – Ты про керлианца?

- Именно! – Ник ухмыльнулся. – Он скоро поймёт, что лучше бы отдал нам, то, что мы просили.

Я вспомнила как они «просили», и перекосилась от злости.

- Что вы сделали? – я постаралась успокоиться.

- Так, ерунду, - они захихикали.

- Скоро он поплатится, - Ник поднял взгляд на часы. Я тоже посмотрела туда. Большая стрелка подползала к двенадцати, маленькая уже на шести. Время ужина. Что они могли...

- Вы что-то сделали с его едой? – я приподнялась из кресла. Продолжая хихикать, Ник кивнул.

- Всего лишь подменили код, - довольно сказал он. – Эй! Ты куда?!

Наверное, никогда в жизни я не бегала с такой скоростью. Ученики Академии отшатывались от меня, кого-то я сбила, но на извинения не было времени. Коридоры Академии такие длинные, что я боялась не успеть. Шутки с цветовым кодом на пищевом подносе хорошо не кончаются. В Академии добрая сотня представителей различных цивилизаций. Что для одних – пища, для других – яд. Чей код эти ублюдки подсунули керлианцу? А впрочем, неважно чей, лишь бы успеть.

Я вбежала в столовую в тот момент, когда круги на воде ещё не успели утихнуть, а вздох ужаса не угас под высоким куполом. Подсознание сработало быстрее, чем я на самом деле поняла, что произошло. Я прыгнула в бассейн, как была, в обтягивающей мини-юбке и полупрозрачной кофточке. Шла соблазнять, а пришлось купаться. Тело керлианца не успело опуститься на дно. Я подхватила его на руки, попутно удивившись лёгкости инопланетянина. Рывками поплыла к поверхности. Икинохские медузы сопливыми пузырями плыли следом.

«Сволочи! » - ощутив в ноге жгучую боль, подумала я, имея в виду медуз. «Для вас, значит, закон не писан? »

Вынырнула, отплёвываясь. Вытащила керлианца. Белые одежды облепили его тело. Глаза были закрыты, а некогда белая кожа приобрела голубоватый оттенок. Думать было некогда, ждать врача тоже. Я припомнила всё, что знаю об искусственном дыхании, и наклонилась над пострадавшим.

Думаю, мне просто повезло, ведь дыхательный тракт керлианцев так или иначе отличается от человеческого - но он открыл глаза. Сел. Одним мощным выдохом вылил из лёгких воду. Потом посмотрел на меня. Встретившись с ним взглядом, я почти высохла от охватившего меня жара. Резво вскочила на ноги.

- Я помогу тебе добраться домой.

Принадлежащий ему домик в Академгородке был овальной формы. Обстановка минимальная, сплошь белого и нежно-голубого цвета. Единственное яркое пятно в комнате - огромное незнакомое растение. Оно росло в голубой изогнутой вазе и обладало ярко-зелёными листьями и единственным круглым цветком. Ярко-оранжевым и пушистым.

- Красиво, - я в смущении топталась посреди комнаты. Керлианец, вышедший из-за складной ширмы, где он переодевался, кивнул. Он снова смотрел мне в глаза, и я опять не знала, куда деть взгляд.

- Я тут... – слова моментально застряли у меня в горле, потому что керлианец подошёл и положил руки мне на плечи.

-Спасибо,- тихо сказал он. – Ты спасла мне жизнь.

О том, что эта фраза звучит донельзя банально, я в этот момент не думала. Щёки залил горячий румянец, по спине пробежали мурашки, а в животе...

«Эффект бабочки» - я даже не пыталась отвести глаза. Мне было невероятно, восхитительно, просто неприлично приятно от этих ощущений. И всё же я нашла в себе силы не потерять разум совсем.

- Я рада, что ты себя хорошо чувствуешь, - пробормотала я. – А... – я помялась, и всё же закончила фразу. – Ты не скажешь, что хотели от тебя эти... Ну, помнишь, в коридоре?

Керлианец задумался. Впрочем, ненадолго.

- Скажу, - кивнул он. – Хотя нет, лучше покажу.

Он подошёл к одной из полок, выступающих из стены, достал с неё небольшую, ажурную корзиночку. Протянул мне. Я взяла в руки это тёмно-синее переплетение из неизвестного материала. Изумилась до предела. Корзинка была наполнена шариками размером с орех фундука. Шарики были разные: одни прозрачные, другие матовые, третьи искрились и переливались; темно-красные, жёлтые, золотисто-коричневые и просто чёрные. Самые невероятные тона и оттенки.

- Это? – я в недоумении подняла голову. – Это и хотел Ник? Что это?

Не произнося ни слова, керлианец взял из корзиночки один шарик – матово-зелёный, с синими вкраплениями. С размаху швырнул его в стену, на которой не было полок и где не стояло мебели. Я ожидала услышать жалобный звон и даже втянула голову в плечи от сейчас брызнувших осколков. Вместо этого шарик с лёгким хлопком растёкся по стене. И на ней... даже не знаю, как это описать... На стене мгновенно появился лес. Высокие деревья с покрытыми мхом стволами; тёмно-зелёная трава, стелящаяся мягким ковром; кое-где пятна цветов, словно нарисованные небрежными мазками.

Не веря глазам, я подошла ближе. На меня пахнуло влажным тёплым воздухом: похоже, в лесу недавно был дождь.

- Это одно из моих любимых воспоминаний, - тихо произнёс керлианец и протянул мне руку. – Пойдём...

Словно во сне, я взяла протянутую мне ладонь и пошла за ним. Шагнула... сквозь стену...

Мы стояли в лесу. По далёкому небу плыли тёмно-синие облака, наступал вечер. Воздух ещё был тёплый, но ощущалась вечерняя свежесть и слегка пахло прошедшим дождём. Трава доставала мне до колен, а бархатные цветы пахли так, что голова кружилась.

- Это всё настоящее? – шёпотом спросила я. Протянув руку, потрогала высокий ствол. Пальцы ощутили кору и мох.

- Настоящее, - керлианец возвышался рядом со мной. Гораздо более нереальный в своих белоснежных одеждах. – Это и есть наш секрет – керлианская раса умеет запечатывать воспоминания. Получаются вот такие шарики, которые ты видела в корзинке. Когда хочется вернуть то ощущение, то, что помнил и видел, просто кидаешь шарик в ничем не занятую стену. И входишь в воспоминание. Тебе нравится тут?

Я просто кивнула. Села в траву и сидела до тех пор, пока не почувствовала, что засыпаю.

- Надо идти, - я встряхнулась. Повернула назад и вышла в комнату. Керлианец последовал за мной. Коснулся края стены, где заканчивалась картинка, и та стянулась, съёжилась. В ладонь керлианца упал шарик. Он вернул его в корзинку. Поставил корзинку на полочку и сел в кресло. Мы молчали. Ему, наверное, нечего было сказать мне. А я... Я понимала, что уже пора уходить. Что надо оставить его наедине с собой и с воспоминанием, в которое он только что возвращался. Но мне так не хотелось... Я не могла... Не пойду!... А ноги сами двигались к выходу. И тут...

- Останься... – он попросил так тихо, что я думала – послышалось, и так просто, словно мы знакомы вечность. Я повернулась: он по-прежнему сидел в кресле. Но смотрел он прямо на меня, и, встретившись с ним глазами...

Куда я хотела идти?

Мы почти не разговаривали и ничего не обсуждали. Мы просто поняли, что будем вместе. Он был нужен мне. Я была нужна ему. Да, он инопланетянин. Да, их раса совершенно не такая, как наша. Но это всего лишь слова, формальности. Главное – это мои ощущения... Мой эффект бабочки... Теперь я могла смотреть в его глаза бесконечно. Теперь я могла прикасаться к его гладкой и чуть бархатистой коже. И осторожно прижиматься к нему я тоже могла. И всё это с удовольствием проделывала, не обращая внимания на шепотки за спиной и недоумение со стороны людей, присутствующих в Академии. Плевать на всех. Керлианец был со мной.

Я была счастлива весь учебный триместр, но каникулы всё же наступили, а с ними и наше расставание.

- Я постараюсь как можно скорее изучить новые постановления, договорюсь о посещении Советов. И сразу вернусь к тебе, - сказал он. Мы стояли на космодроме Академии, и за его спиной серебристой глыбой возвышался космолёт. Ух, как я ненавидела эту гору космического металл, которая должна была, пусть на три месяца, но всё-таки увезти от меня моего керлианца.

- Вот. Держи. – Он подержал меня за руку и оставил на ладони молочно-бежевый шарик. Слегка мутный, с едва заметной вмятинкой на боку. Я жалко улыбнулась и тут же всхлипнула, прижимаясь к белоснежным одеждам керлианца. Он не произносил никаких утешительных слов, просто нежно обнимал меня, гладил по голове, плечам. Наш поцелуй прервал сигнал с космолёта и...

... звонок будильника. Я открыла глаза. Скорчила рожу, выключая будильник. Кого ругать? Сама забыла отключить его вчера и сама виновата, что в выходной просыпаюсь, как на работу. А настроение-то самое, что ни на есть поганое! Кто мог подумать, что такой хороший сон так меня расстроит?

Я вздохнула, решила поваляться ещё немного и плюхнулась обратно. Сунула руку под подушку... Замерла, нащупав маленький округлый предмет. Это был камешек. Меньше, чем фундук и немного другой цветом, а вмятинка на боку была глубже, словно вобрала в себя всю боль нашей разлуки. Как этот камешек оказался у меня под подушкой, я не знаю. Но храню его до сих пор... И до сих пор отчётливо помню восхитительное ощущение в животе, словно там порхают сотни бархатных бабочек...    

Мой муж – оборотень

Часть первая

Белые стены уходили под такой же белый потолок. В воздухе витал сильный запах хлорки. Что ж, эта больница ничем не отличалась от других, разве что пациентов было немного. В палате вместе со мной четыре девушки. Как всегда, основной темой для беседы были собственные болячки и победы или неудачи на любовном фронте. Я всегда молчала. Нечего было рассказывать. Болезни надоело вспоминать в других больницах, а что касаемо любовного фронта… Ну его вообще.

Когда я вошла в палату, Арина, одна из девушек, продолжала историю о бывшей подруге, которая отбила у неё парня. Вчера Арина не закончила эту историю – отбой, а разговаривать после было опасно - ночная медсестра не самый душевный человек.

Я встала у окна, разглядывая пейзаж, в то время как Арина повествовала о поцелуях при луне. Да, луна сегодня была огромная и яркая. Полнолуние. Из окна палаты был виден кусочек больничного кладбища. Наверное, чтоб недалеко везти, если что. Я поёжилась от этой мысли.

Ветер нагнал туч, рваными лоскутьями они, то скрывали луну, то снова отползали. Где-то далеко завыла собака. Девушки вздрогнули и смолкли.

- А вы слышали про оборотней? – спросила вдруг Яна.

- Слышали, - неохотно ответила Аня. – Не надо к ночи, а?

- Я не слышала, - отозвалась я. В каждой больнице существуют свои страшилки и поверья. Иногда их любопытно узнать. Три наши соседки были против пугания на ночь, но Яне хотелось выговориться.

- Говорят, что на кладбище живут оборотни, - начала Яна приглушённо. - Не такие страшные, как показывают в фильмах ужасов. А большие чёрные псы. Они живут под землёй. Там они становятся людьми, а когда выходят на поверхность - превращаются в собак. Они огромного роста, глаза у них сверкают злобой, а клыки могут разорвать на куски любого. Кто посмотрит на них, теряет от ужаса сознание. В такие ночи, как эта, псы-оборотни выходят на охоту. И упаси вас Господь попасться им на пути! – торжественно закончила она.

- А я слышала, что раз в сто лет хозяин всех псов – король-оборотень, - выбирает себе невесту из смертных девушек, – кутаясь в одеяло, сказала Гуля. – А ещё говорят, что пёс-оборотень приходит в эту больницу. Он просто появляется у тебя под кроватью, и всё! Ты выбрана! Ты должна будешь пойти за ним на кладбище, когда он скажет, или умрёшь страшной смертью, - вытаращив глаза, пугала Гуля.

- Стать невестой оборотня, это ещё ладно! – Арина гордо прошлась по палате, придерживая одеяло, будто свадебный наряд. – Но вот пойти ночью на кладбище! Бр-р!

- Оно же рядом, - я выглянула в окно. – Чего тут страшного?

- Не это кладбище, - едва слышно выговорила Яна. – Это было сделано не так давно, специально для больницы. Старое проклятое кладбище в двух километрах отсюда.

-За рощей, - уточнила Гуля. – Оно очень старое! Там красивые древние склепы и разные памятники. Но там много жуткого! И совы кричат. Да мало ли что может произойти на проклятом кладбище!

-Да-а, приятного мало, если покойник схватит за пятку, - проговорила я. Мы рассмеялись, тут заглянула медсестра, скомандовав «Отбой! »

Мне не спалось. Может, из-за стонов ветра за окном, а может, из-за этой страшилки про псов-оборотней. Интересно, какой он – король-оборотень? Я размышляла об этом и сама не заметила, как задремала, а потом и уснула.

Разбудил меня непонятный шум. Уставившись в темноту, я не могла сообразить, что происходит, как шум послышался опять. Он доносился из-под моей кровати. Кто-то с пыхтением возился там, будто устраиваясь поудобнее. «Неужели кто-то из девчонок решил, что я куплюсь на эту шутку? » - сердито подумала я.

-Эй, кто там? – позвала я шёпотом. – Арина, это ты?

В ответ раздалось тихое поскуливание. Оно прозвучало так… натурально! У меня волосы встали дыбом.

- Гулька! Прекрати дурачится! – прикрикнула я неуверенно.

– За косы оттаскаю, - рассеяно добавила я, машинально опуская руку под кровать. Рука коснулась чего-то тёплого, живого - и мохнатого!

У меня застучали зубы, однако резко выдёргивать руку я побоялась. Провела дальше и пальцы влипли в густое и влажное. Поскуливание раздалось вновь. Я вытащила руку, поднесла к лицу. Кровь! У меня на пальцах была кровь! Не знаю, кто прячется под моей кроватью, но он ранен! Наверное, я не соображала, что творю. Выбралась из-под одеяла и присела перед кроватью. Чуть не заорала от ужаса. На меня в упор смотрели огромные золотые глаза.

- П.. прикрой г.. глаза, п.. пожалуйста, - я заикалась от страха. Он вздохнул, совсем как человек. Закрыл глаза. Луна показалась, осветила палату. Теперь я видела его – угольно-чёрный пёс, здоровенный - по собачьим меркам. В приоткрытой пасти видны такие клыки! Пёс повернулся ко мне боком, подставляя рану. Я наклонилась, рассматривая её. Наверное, его зацепило веткой или ещё чем-то подобным – рана была неглубокая, извилистая. Я вытащила из тумбочки Гули бинт, с которым она ходила на перевязку, (ничего! Потом объясню!), и перевязала рану. Пёс ворочался, помогая мне перебинтовывать его: он больше не скулил, а только шумно дышал и тряс ушами.

-Тише! – прошептала я. – Разбудишь соседок!

Пёс вывалил язык. Словно улыбался. Я тоже улыбнулась, глядя на него.

-Смешной ты,- я осторожно тронула его шерсть на макушке. – И совсем не страшный.

Пёс внимательно посмотрел на меня. Я встала и, тихо подойдя к раковине, вымыла руки. Обернувшись, увидела, что пёс стоит посреди палаты. Ох, мамочки! Кажется, я сильно недооценила его размеры, когда он лежал! Пёс был огромен. Мощное тело, горящие золотом глаза и белоснежные клыки. Как там говорила Аня? Теряют от ужаса сознание? Почему-то терять сознание мне не хотелось. Хотелось подойти и прижаться к зверю, потереться о его бархатистую шкуру. А вместо ужаса я испытывала нечто такое… такое… Короче, как если б меня разглядывал красивый мужчина. С запоздалым стыдом я подумала, что стою перед ним в короткой больничной рубашке. Пёс, казалось, прочитал мои мысли. Глаза его полыхнули красным пламенем, а на морде отразилось чисто мужское удовлетворение. И вдруг…

«Я выбрал! » – голос раздался прямо у меня в голове. – «С этого момента и на веки вечные – ты моя невеста! »

Мне показалось, я рехнулась.

«Я жду тебя на Старом кладбище, завтра ночью», – продолжал пёс, глядя мне в глаза. «Приходи туда, как только всё утихнет».

С этими словами пёс прошествовал к окну, вскочил на подоконник. Окно само распахнулось перед ним.

«Приходи, или умрёшь страшной смертью» - Гулиными словами, совершено дружелюбно, добавил он. Прыгнул вниз и растворился в ночи.

Весь день шёл снег. Чёрная земля покрылась белым саваном. Странные, однако, сравнения лезут в голову! А всё из-за ночного происшествия! Было оно или приснилось мне?

- Спишь, что ли? – Арина толкнула меня в бок. – Ты книжку уронила!

- А! – Я очнулась от размышлений. Подняла книгу.

- У тебя такой вид! – прыснула Арина. – Словно…

-Словно к тебе ночью приходил пёс-оборотень! – добавила Аня. И девушки расхохотались. Я вяло улыбнулась. Может, и правда приснилось?

Когда все ушли на ужин, я набрала в грудь побольше воздуха и нырнула под кровать. Следов крови на полу не было – утром санитарка моет. Я поворочалась, думая какие ещё можно найти улики. И тут взгляд упёрся во что-то между пружинами кровати. Клочок чёрной шерсти. Он зацепился, когда вылезал отсюда. Значит, не сон. Ко мне, и правда, приходил пёс-оборотень, а если учесть его слова – это был сам король-оборотень. И он выбрал меня невестой.

До ночи меня дёргало словно током. Я всё роняла, не находила себе места, вызывая недоумение у соседок по палате. А когда все заснули, стало ещё хуже. Непонятная тревога поселилась в сердце, звала куда-то. Болела голова и хотелось тихо скулить. Совсем, как пёс прошлой ночью у меня под кроватью. Нет, я вовсе не боялась умереть «страшной смертью». Тем более, я была уверена, что он просто пошутил. Но так мучится тревогой и тоской – с ума сойти можно!

Когда стрелки часов подобрались к двум, я не выдержала. Окно было запечатано на зиму. Не знаю, как оно вчера распахивалось перед псом, но мне пришлось отдирать бумажные ленты и открывать рамы. Я хотела одеться, но тут в коридоре послышались шаги, кто-то шёл в палату. Пришлось залезть на подоконник и срочно прыгнуть вниз. Благо, этаж первый.

На улице была тьма-тьмущая. И холодно. Мелкий снег хлестал в лицо. В больничной рубашке и тапочках на босу ногу я скоро закоченела так, что зуб на зуб не попадал. Я бежала в сторону кладбища, уже по инерции переставляя ноги. Едва миновав берёзовую рощу, я увидела его. Кладбище было огромно. Высокие стальные ворота, все в резных узорах, с острыми верхушками, приоткрыты ровно настолько, чтоб такая худышка, как я, могла пролезть.

Я брела по кладбищу, почти умирая от холода и страха. Пёс-оборотень не сказал, где именно он будет ждать меня. Да и будет ли вовсе. Вконец обессилев, я присела на корточки у одной из могил. Закрыла глаза. Тоскливо выл ветер. В голых ветках деревьев кто-то вздыхал. Изредка до меня доносился далёкий шёпот и плач. «Умру тут» - безразлично подумала я.

- Вот ты и пришла, - ласковый голос, и ладонь на плече даже не напугали меня. Я устала бояться. Обернулась. Он стоял позади меня, не пёс, человек. Я молча разглядывала своего будущего мужа. Красивый. Брюнет, волос чуть вьётся. И причёска мне тоже нравится. И такой глубокий приятный голос. Он был одет в чёрный бархатный костюм, старинный покрой напомнил мне фильм «Призрак оперы». Я, всхлипнув, прижалась к нему.

- Ну, всё, всё, - он обнял меня за плечи, гладил меня по голове. – Я благодарен за то, что ты пришла. Идём.

Он провёл меня к большому и мрачному склепу, где состоялась церемония бракосочетания. Вокруг стояли, сидели, и даже висели на стенах, гости. Столько жутких существ я никогда не видела разом. Даже в фильмах ужасов.

Король-оборотень надел мне на палец обручальное кольцо – тонкая полоска серебра, словно полоска лунного света, и сиреневый камешек в середине, как сиреневые цветы сентябрины, растущие у часовен. Наверное, я была смешна – в рубашке, промокшей от снега, в мягких серых тапочках, хлюпающих от грязи. Но никто не смеялся. Подходя с поздравлениями, жутики почтительно склоняли голову: «Милорд! Леди! Наши поздравления. Счастья вам. Удачной охоты! ».

Забрезжил рассвет, и кладбище опустело. Пёс-оборотень поднял меня на руки. Осторожно прижал к себе.

- Идем, - шепнул он. – Жена моя.

Целовать мужчину с клыками – занятие весьма необычное, но увлекательное. А сексуальные ощущения – вообще не передать словами! Нечто фантастическое!

-Завтра ночью я покажу тебе город, - сказал он, лаская меня. – Город, где правим мы – псы-оборотни… 

…Орал будильник. Я накрылась подушкой, потом кинула эту подушку в пищащего монстра. Пёс-оборотень. Мой муж – пёс-оборотень! Какой глубокий и длинный сон. Странно, что я вообще проснулась. А ещё странно другое – я ведь уже любила его! Я ощутила на сердце дикую тоску и тревогу, и вместо того, чтобы собираться на работу, сжалась в комок и тихо заплакала…

Мой муж – оборотень

Часть вторая

Холодный сентябрьский вечер опустился на улицы города, окутал дома. Я зябко поёжилась, натянула беретку пониже на уши. Ну, не везёт мне сегодня: слегка задержалась на работе и опоздала на автобус. Дождалась следующего, так он через пару остановок сломался. Деньги, конечно, вернули, но ждать ещё автобус не имело смысла. Пришлось идти пешком. Решила купить горячую булочку, выгребла из сумки мелочь, а так как руки уже сильно замёрзли, уронила всю горсть в грязь. Куда там искать! Самое месиво!

Уныло я брела по лужам, размышляя, что ничего хорошего меня не ждёт. Дома холодно, из-за неуплаты многими жильцами за квартиру нам до сих пор не включили отопление. До зарплаты недели две, опять задерживают, следовательно, и денег – жалкие грошики. А в холодильнике… Нет, мышь, конечно, не повесилась, но что-то близко.

Занятая печальными мыслями, я не смотрела, куда иду. Очнулась, едва не влетев в фонарный столб.

Я стояла на узкой незнакомой улочке. Тут были старые не ремонтированные пятиэтажки, одиноко горел фонарь. Вся улочка была тёмной, за исключением этого клочка света, да ещё бледно светился угол одной пятиэтажки. Я зарулила туда в надежде… гм, оправить естественные потребности. И увидела освещённые окна. Пять штук. И массивную дверь, возле которой замер охранник. На стене, совсем рядом с окном, висел то ли плакат, то ли афиша. Я бочком подобралась к нему и прочитала следующее:

«Вечер встреч псов-оборотней!

Только у нас и только для вас! Конкурсы и призы! Приходите и насладитесь вместе с нашими гостями!

Сегодня в 22:00! »

Я потёрла лоб. Что-то смутно-знакомое было в этой афише. Псы… оборотни… Какое-то воспоминание упрямо лезло мне в голову, но не получало выхода.

- Хотите пройти? – спросили сзади, и я подпрыгнула от неожиданности. Ко мне обращался молодой человек весьма приятной наружности. Одет он был в длинное коричневое пальто, очень модное и дорогое на вид.

- Хотите попасть на встречу? – повторил он вопрос, видя, что я молчу. Я кивнула, не успев подумать: а собственно, зачем мне это нужно?

Он предложил мне руку и подвёл к двери. Охранник приветливо кивнул ему и открыл перед нами дверь. Внутри обнаружился большой зал,   уставленный столиками и погружённый в приятный полумрак. Народу было! Я смешалась, но мой спутник ловко помог мне освободиться от верхней одежды, повесил её на вешалку и провёл меня в зал.

- Смотри, знакомься, кстати, меня зовут Дэн, - сказал он, улыбаясь. – У нас свободно с этим. Если понадоблюсь, - он вдруг низко наклонился ко мне, потянул носом воздух. – Я найду тебя по запаху.

У меня по шее побежали мурашки. Снова возникло чувство знакомого момента. Где такое было и когда? Не помню.

Вечер тёк своим чередом. Я бродила по залу, знакомилась с гостями. Людей тут было не очень много, в основном, собравшиеся чем-то отличались от них. Как я поняла, это и были псы-оборотни. Интересно, как они выглядят в обличии собак? «Ты видела» - шепнул внутренний голос. Я поёжилась. Знаю, что он прав, но как? Где?

Я наелась различных деликатесов, расставленных на столах, отогрелась и успела наслушаться живой музыки – играл небольшой оркестр. За вечер только одно происшествие испортило мне настроение. Когда я, по уши довольная, возвращалась из туалета, в коридоре натолкнулась на какого-то типа.

- Эй, ты! – он грубо схватил меня за руку. – Не хочешь развлечься?!

- Не с тобой! – я рванулась, но он только захихикал.

- Куда же ты? Я только начал! – прижав меня к стене, он полез мне под платье.

- Пусти, дурак! – я пнула его по коленке. Он чертыхнулся и в отместку больно укусил меня за шею.

- Сучка! – он был сильно зол. – Только попадись мне ещё!

Я вернулась в зал, попутно осмотрев себя в зеркало. Вот гад! Чуть не до крови укусил. Попросить Дэна ему напинать?

- Дамы и господа! – внезапно провозгласил со сцены конферансье.

–Прошу у всех внимания! Сейчас состоится конкурс «Невеста оборотня»! Желающие девушки могут принять участие! Они сразятся за право стать невестой короля-оборотня! Итак, есть желающие?

Все зашумели, поднялись руки. Девушки со смехом просили выбрать их. Я стояла оглушённая: невеста оборотня… король-оборотень… «Приходи или умрёшь страшной смертью» - где я могла слышать это? Почему так знакомы эти слова?

Между тем конферансье отобрал четырёх девушек, они сидели на вертящихся креслах посреди сцены.

- Кто ещё? Пятая девушка? Смелее! Может, вы? – его рука с микрофоном указала на меня. Я оглянулась вокруг, но он действительно указывал на меня. Я пожала плечами: «Почему нет? » и, поднявшись на сцену, заняла последнее кресло.

-Итак! Начинаем! Задание первое! Представьте, что вы невеста пса-оборотня! Где вы первый раз встретили своего жениха?

- Возле витрины магазина, - ответила первая девушка, шатенка с короткой стрижкой и серыми глазами. Она ерзала в кресле, вечернее платье тёмно-синего шёлка собиралось в складки и мялось.

- В парке, - сказала вторая. Кажется, блондинкой она была натуральной. Голубые глаза восторженно смотрели в зал. С сумочкой серебристого, в тон костюму, цвета, она не рассталась, даже поднимаясь на сцену.

- Не знаю, может быть в автобусе, - неуверенно прозвучал ответ рыженькой девушки, одетой в бордовое переливающееся платье. Она то и дело поднимала руку ко рту, словно хотела погрызть ногти.

- В ресторане! – чётко и уверено проговорила брюнетка. Высокая, стройная красавица в облегающем чёрном костюме. Она совершенно расковано сидела в своём кресле и абсолютно не волновалась. Зато я находилась в каком-то трансе. Или ступоре. И когда микрофон подплыл ко мне, у меня вырвалось:

- Под кроватью!

Зал взорвался смехом. Я и сама улыбнулась, не понимая, как могла такое ляпнуть.

- Вопрос второй! – ведущий давился смехом. – Выберите блюдо, которое предпочтёт ваш будущий супруг! Так сказать – любимое блюдо!

- Мясо, - первая девушка в очередной раз поправила платье. – Возможно, даже сырое. Он же пёс-оборотень!

- Мне кажется, он должен любить сладкое, - блондинка мечтательно сглотнула. – Поэтому торт! Большой торт со взбитыми сливками!

- Все мужчины любят хорошую кашу, - сказала рыженькая. Укусила себя за палец. – Да, кашу. На молоке и с сахаром.

- Лангусты, - небрежно бросила черноволосая красавица. – Такой мужчина должен любить экзотические блюда.

- Ну, а вы что скажете? – с улыбкой обратился ко мне ведущий.

«Морозный солнечный день. В воздухе голубая дымка, и изо рта вырывается пар. Мы идём по улице, и вдруг он замирает перед маленькой кафешкой, из открытой двери которой выплывает густой аромат выпечки. – Блинчики! – стонет он, жадно вдыхая запах. – Домашние блинчики с клубничным вареньем! Обожаю! Пол жизни отдам! - Я смеюсь, и мы идём в кафе. Есть блинчики».

- Домашние блинчики с клубничным вареньем, - отвечаю я на вопрос. – И со сметаной.

- Отлично! – конферансье поднимает брови и кивает. – Вопрос третий! В чём бы первый раз пёс-оборотень вас увидел?

Раздвигаются позади нас шторки, там, на плечиках – платья, костюмы, ночные сорочки и пеньюары. Глаза разбегаются.

- Красный пеньюар, - первая конкурсантка покраснела. - Мужчина – пёс он или бык – всегда бросается на красное.

Блондинка выбрала белую сорочку, всю в кружевах и разрезах.

- Белое очень романтично! – призналась она.

- Зелёное шёлковое платье, - смущённо сказала рыженькая. – Зелёный, он успокаивает.

- Только чёрный! – безапелляционно заявила брюнетка. – Чёрный костюм, а под ним кружевное чёрное неглиже. Это очень сексуально.

Вдруг между многочисленными нарядами я увидела рубашку. Свободного кроя, короткую, с длинными рукавами. В ушах послышался вой ветра, снег хлестал в лицо, и больничная рубашка совсем не спасала от холода.

- Вот это! – указала я. Ведущий хмыкнул.

- Четвёртый вопрос! Чем вы и ваш избранник займётесь в свободное время для поднятия настроения?

- Сходим в кино, - ответила шатенка.

- Посмотрим комедию по телевизору,- сказала блондинка.

- Мы пойдём гулять в парк, - был ответ рыжей.

- Примем горячую ванну с ароматическими маслами! – уверенно отозвалась четвёртая девушка, и микрофон подплыл ко мне.

«Старое кладбище. Ночь. Мы сидим на каменной скамейке. Она красивая, но немилосердно леденит зад. Он смотрит мне в глаза и качает головой. –Так не пойдёт, - говорит он. – Ты до сих пор тоскуешь? Надо убрать тоску из твоего сердца. Подними голову!

Я поднимаю и вижу огромную луну в чёрном небе. –Знаешь, что надо делать? – шутливо спрашивает он. – Приготовились…»

- Мы бы повыли на луну, - говорю я в микрофон. – Это поднимает настроение.

- Пятый вопрос, - конферансье поднял палец, призывая к тишине.

–От вашего милого плохо пахнет. Ваши действия?

Зал надрывался от смеха. А я вспомнила, как мы несёмся через весенний лес. Мои пальцы вцепились ему в шерсть, я слышу, как бешено и радостно стучит его сердце. Я чувствую, как ходят под шкурой сильные мускулы. И моё собственное сердце замирает. Он прыгает через очередную корягу, и я, подавшись вперёд, утыкаюсь в него носом. Чёрная шерсть пахнет лесом. Пахнет растаявшим снегом и первыми листьями. А ещё ночью. От него никогда не пахло псиной. Никогда».

Первая конкурсантка выбрала парикмахерскую. Вторая - Собачий салон красоты, что повергло зал в новый приступ истерического смеха. Рыженькая поклялась сама мыть и причёсывать своего избранника.

- Я же говорила – горячая ванна! – усмехнулась брюнетка.

- Мы бы пробежались по ночному лесу, - ответила я. – И его шерсть впитала бы ночные запахи.

- Замечательно, милые девушки! – вскричал ведущий. – Мои вопросы исчерпаны! А теперь я открою вам маленький секрет! Пока вы отвечали, ОН слушал вас! ОН всё время был здесь! И теперь, - конферансье принял таинственный вид, и понизил голос, - теперь ОН готов выбрать свою невесту!

Зал взорвался аплодисментами, криками, визгом и свистом. Девушки напряглись в ожидании. А у меня вдруг пересохло горло. Кто здесь? Кто ОН? Неужели сейчас я вспомню, то, что мучает меня весь вечер. Эти подсказки, пришедшие ниоткуда... Словно когда-то давно я переживала эти моменты вместе с… С кем? Разве это не моё воображение?

Он вышел из-за кулис, невероятно красивый в сером костюме, волосы уложены. Он приветственно поклонился залу, и там восхищённо заорали. Конферансье передал ему микрофон.

- Я безумно рад нашей встрече, - сказал он. Зал притих. Все заворожено слушали голос.

- Я также счастлив, что такие очаровательные девушки соревновались за право назваться моей невестой. – Он повернулся к нам.

- Я мог бы выбрать тебя, - сказал он блондинке. Та покраснела. – Я действительно люблю сладкое, люблю смотреть комедии и часто бываю в парке.

-Я мог бы выбрать тебя, - он шутливо дёрнул рыженькую за локон. – Каша на молоке с сахаром - это вкусно, а зелёный шёлк и правда успокаивает.

- Я мог бы выбрать тебя, милая, - сказал он шатенке, и от его взгляда она потупилась, чуть не соскользнув, с кресла. – Красное будоражит кровь, а в парикмахерскую я хожу регулярно.

- Фея, - он поцеловал брюнетке руку. – Горячая ванна с арома-маслами – звучит чертовски привлекательно, а если рядом ты в чёрном неглиже! Ммм!

-Но друзья мои! – он повернулся к залу. – Было б несправедливо лишать этих чудесных девушек найти свою настоящую любовь. А что касается моей невесты…

Он подошёл ко мне.  

- Ты! – воспоминания всколыхнулись с такой силой, что я едва устояла на ногах. Я вспомнила! Вспомнила!

- Я, - он смотрел с такой непередаваемой смесью печали и ласки, что заболело сердце. – Ты помнишь меня? Я тебе всё ещё нужен?

-Нужен! – я громко всхлипнула. – Я помню тебя! Я только что вспомнила! Мой король-оборотень…

Он прижал меня к себе. В зале творилось нечто невообразимое – все орали от восторга, и вообще орали, просто так. Потом крик приобрёл какой-то однообразный ритм. Прислушавшись, я поняла, что гости, хором, скандируют одно слово: «Докажи! »

- Что? – я удивилась.

- Последнее испытание, - он извиняюще улыбнулся. – Чтобы подтвердить своё право быть моей женой, ты должна доказать, что можешь быть благодарной, а можешь быть злой и мстительной. Эти качества присущи псам-оборотням.

- Запросто! – я улыбнулась. Обвела глазами зал. Увидела Дэна.

- Дэн! – позвала я. Он поднялся на сцену, слегка дрожа.

- Он провёл меня на эту встречу, - сказала я. – Я хочу, чтобы он получил свою награду.

- Чего ты хочешь? – спросил его король-оборотень.

Дэн облизнул губы, вообще он держался молодцом.

- Я… через два квартала отсюда есть небольшой домик. Я уже несколько месяцев хочу выкупить его у муниципалитета. А мне не дают. Если можно…

- Зачем тебе? – поинтересовался мой жених, а отныне муж.

- Я хочу открыть там кафе, - Дэн перестал дрожать. – Я давно мечтал держать своё кафе.

- Отлично! – пёс-оборотень махнул рукой. – Есть в зале глава муниципалитета?

Из зала одиноко поднялась рука.

- Отпишите дом! – приказал король-оборотень. – Дэн, он твой.

Благодаря и кланяясь, Дэн спустился в зал.

- А теперь, - внезапно я ощутила дикую злобу. – В зале есть ещё человек, точнее – оборотень, с которым у меня счёты. Я не вижу его, но я его чувствую! – моё обоняние обострилось до предела. Казалось, я вижу нити запахов, витающие в воздухе.

- Он прячется за колонной! – я вытянула руку, указывая, где находится мой обидчик. Несколько псов-оборотней кинулось туда и вытащили на сцену того типа, что приставал ко мне в коридоре.

- Вот! – я повернулась к мужу, наклонив голову, показала укус.

- Ты посмел прикоснуться к моей жене! – в такой ярости я никогда не видела своего избранника. – Что ты хочешь, чтобы я с ним сделал, милая? – спросил он, нежно проводя по моей щеке.

- Убей! – я улыбнулась так, что девушки, стоявшие справа, ахнули и испуганно отодвинулись.

Пёс-оборотень тоже улыбнулся. Шагнул к жертве…

Гораздо позже мы шли по светлеющей улице. Он нежно и крепко держал меня, словно боясь, что я растаю в воздухе. На моём пальце снова было кольцо. То самое: тонкая полоска лунного света с сиреневым камешком в середине. И теперь я знала, что мы будем счастливы…

…Будильник словно ждал, что я проснусь сама. Едва я свесила ноги с кровати, он напомнил о своём существовании деликатным попискиванием. Я некоторое время задумчиво смотрела на будильник, потом протянула руку - выключить. И только тогда заметила след на пальце – тонкую полоску – словно там было одето кольцо. Я поднесла руку к лицу, потёрлась щекой. И засмеялась. Теперь я знала: что бы ни случилось – пёс-оборотень не забудет меня…

Если в запасе вечность...

Такси притормозило, как всегда, у покорёженного дорожного знака. Я давно договорилась с водителем, что он будет забирать меня с этого места и сюда же и привозить. Расплатившись, я выбралась из машины и по узкой тропинке, среди высоких барбарисовых кустов, побрела к дому. Калитка слегка скрипнула. Словно приветствовала меня, а может, оповещала тех, кто в доме, о моём приходе.

Тётя сидела в гостиной. Когда я вошла, она подняла на меня задумчивый и немного отрешённый взгляд. Несколько секунд меня разглядывала, словно соображала, тут ли я на самом деле или только привиделась ей. На круглом деревянном столике, стоящем перед тётиным креслом, лежали старые фотографии, высохшие розы и разные мелкие сувениры, имевшие значение только для их обладательницы.

- Он приходил? – немного шутливо спросила я.

Тётя кивнула. Мечтательное выражение потихоньку покидало её глаза, уступая место реальности.

- Ты чего так рано? – она принялась собирать в шкатулку всё разложенное на столе.

- Последнюю лекцию отменили, - я наблюдала, как тётины пальцы, изящные и неторопливые, бережно прячут в бархатное нутро шкатулки расшитые бисером платочки и украшения из пёрышек и ракушек, старинные монетки, и выцветшие марки. Всё, что ей когда-то дарил демон.

- Пойду, поставлю чай, - я поцеловала тётю в висок и отправилась на кухню. Сегодняшний вечер мне предстояло провести одной, самой придумывая себе занятия, потому что тётя будет весь вечер, а может, и ночь, сидеть в кресле и вспоминать о демоне.

Я знала о нём уже давно. С тех пор, как родители уехали в кругосветное путешествие, в котором для меня не нашлось места, я стала жить с тётей. Она не слишком близкая мне родственница, но мы ладим, и мне очень нравится с ней жить. Когда мне исполнилось пятнадцать лет, я стала замечать странное поведение тётушки иногда. Все эти сувениры и альбомы, непонятная задумчивость и печальные мелодии из старинного граммофона. И чтобы я не терялась в догадках, тётя рассказала мне о демоне.

Он появился, когда тётя была молодой девушкой. Точнее, не появился, а она сама освободила его из длительного заключения, собственной девственностью и кровью. Как это было, я точно не знала. Да и не интересовалась. Освободила, и всё. С той поры демон был рядом с ней, выполнял её желания и, наверное, что-то брал взамен. А может, и нет.   Я никогда не видела демона, только тени по углам дома, только шёпот по ночам в гостиной, и бесконечная тётина меланхолия...

Проснулась я от стука капель по стеклу. Шёл дождь, в комнате стоял сумрак. Я поёжилась под одеялом, пытаясь вспомнить, что мне снилось. Что-то мягкое, тёплое и тёмное. А ещё там была музыка, или песня... А может, и стихотворение... Но это был хороший сон, и проснулась я с неохотой.

Чай мы с тётей пили в гостиной. Горел в камине огонь, были зажжены многочисленные лампы, бросавшие из-под абажуров мягкий, уютный свет. По стёклам и наличникам стучал дождь, а в доме было так тепло и клонило в сон. Я почти дремала над своей чашкой чая и недоеденной булочкой. В этой дремоте мне послышались знакомые слова - те, что снились сегодня ночью. Какая-то песня или стихотворение. Сначала мне казалось, что это снится. Потом почудилось, что слова произносит тётя. Я стряхнула дремоту, открыла глаза, оглядывая гостиную. Тётя пила чай и читала французский роман в подлиннике. Она вопросительно посмотрела на меня.

- Пойду, умоюсь, - я выбралась из кресла. – А то мозги расползаются.

Тётя кивнула, и вновь углубилась в книгу.

После обеда погода прояснилась. Облака ещё пробегали по небу, но дождя больше не намечалось. Я вышла в сад, и целый час лазила по его зарослям, бродила по тропинкам, любовалась яркой после дождя зеленью и переливающимися каплями. Возвращаясь в дом, я собрала букет из голубых ирисов и нескольких огненно-рыжих бархатцев.

Уже поднимаясь по ступенькам и открывая дверь, я поняла, что мы не одни. У тёти был гость. Мужчина, одетый в чёрные брюки и тёмно-серую рубашку. Я не видела лица – он сидел на ковре возле кресла тёти, и она показывала ему разложенную на коленях вышивку. Я подошла к столику, над которым висело большое овальное зеркало. На этом столике всегда стоит ваза, в которую я ставлю букет принесённых из сада цветов. Ваза была полна воды. Я аккуратно поставила цветы, поправила листья, мельком поглядывая в зеркало. Тётя наклонилась к своему гостю, улыбаясь ему, изредка поправляя растрепавшийся локон волос.

У него были очень красивые пышные волосы, каштановые и немного вьющиеся. Кажется, он что-то тихо говорил тёте, но слов я разобрать не могла. Я поправила последний, завернувшийся лист ириса, удовлетворённо оглядела вазу и собралась уходить, как вдруг...

... Я вернусь к тебе шёпотом звёзд и дыханием ветра...

... Я оставлю букет хризантем у тебя на пороге...

... В нашем старом саду облетает листва барбарисов...

... И под шелест листвы я усну у тебя на коленях...

Эти слова... что-то смутно знакомое, где-то я слышала их... Не так давно... Я посмотрела в зеркало - это говорил тётин гость.  

... Спрячь в ладонь каплю сна и мечты,

что не нами разбиты...

... Погаси в своём сердце огонь и бордовое море...

- Я зовусь Сентябрём. Я тебе подарю бесконечность...

В небо брошен закат и восход. Если хочешь – останься...

- закончила я, и повернулась к тёте. Она и её гость смотрели на меня. Теперь я увидела его лицо... Это...

- Это был ты. Ты пел мне эту песню... Сегодня... Во сне... Ты Демон?! – я вдруг поняла, что это за гость. Он чуть виновато улыбнулся мне. Пожал плечами. Тётя тоже ничего не сказала, вздохнула и покачала головой, словно я совершила или совершаю какую-то ошибку. Потом попросила заняться ужином. Я отправилась на кухню, шёпотом повторяя эти строки из сна.

Под вечер погода испортилась вновь. Шумел листьями ветер в саду, по окнам и перилам крыльца снова стучал дождь. Я поднималась к себе в комнату, завернувшись в толстый махровый халат. Он был мне велик, я закутывалась в него по самые уши и подбирала подол, и оттого в этом халате было очень уютно. Я мечтала, что сейчас залезу с книжкой в мягкую постель, немного почитаю, а потом спать. Но дверь моей комнаты была приоткрыта, и оттуда раздавались голоса. Я остановилась, прислушиваясь:

- Ты сделаешь девочку несчастной, Дем.

-Мы всего лишь поговорим.

- Она не откажется. Не сможет отказаться! Ты ведь понял это.

- Она сама решит. Ты же слышала, она запомнила песню.

- Ах, Дем. Тебе мало одной мятущейся души? Зачем мучить девочку?

- Она уже не маленькая, Касси. Она сама вправе решить.

- Я тоже решала сама, а много ли это дало?

- Касси, Кассандра, ты же знаешь, я любил тебя.

- И я тебя любила, Дем. Но всё проходит. Ты подумал, как будет жить она?

- Она всё равно уйдёт, Касси. А я дам ей шанс вернуться.

Дверь скрипнула, открываясь, и тётя вышла из моей комнаты. Увидев, что я стою в коридоре, она шагнула ко мне и, приподняв мою голову за подбородок, внимательно посмотрела в глаза.

- Да, он прав, - печально сказала она. – Ты действительно готова уйти. Что ж, - тётя вздохнула и посторонилась, давая мне пройти в комнату. – Иди, он ждёт тебя.

Ещё толком ничего не понимая, я вошла в комнату, но сердце сообразительнее разума, оно уже трепыхалось и нервно билось от волнения.

Демон сидел на подоконнике. В открытое окно врывался ночной воздух, порывы ветра швыряли капли дождя и мокрые листья. Несмотря на это, в комнате было тепло. Я закрыла дверь и остановилась в нескольких шагах от окна.

- Тебе понравилась песня? – он повернулся ко мне. Сейчас он выглядел таким красивым, что по спине побежали непрошенные мурашки, и все нервы вытянулись в струнку. Я кивнула.

- Вы говорили обо мне? – просто я не знала, что ещё спросить.

- Ага, - Демон покачал ногой. – Тебе интересно, правда?

- Интересно, - осторожно подтвердила я. – О чём вы говорили?

- О бессмертии, - отозвался он так беспечно, словно: «А, о насморке! »

Я потрясла головой.

- Разве... так бывает?

Он ухмыльнулся. Я поёжилась. Внезапно я поняла, что бывает. И уже есть.

- Тётя?

Он кивнул.

- Но зачем?!

- Когда-то давно мы сильно любили друг друга, - Демон смотрел в сад. – Но она взрослела, старела, а я не мог умереть. И тогда я сделал бессмертной её. Чтобы мы навсегда были вместе.

- А теперь?

- А теперь... Прошло уже очень много лет. Она устала. Устала от потери близких, от вынужденного одиночества и переездов, чтобы не слишком потакать слухам, устала от перемен. Она просто устала жить. А я по-прежнему не могу умереть.

- А сделать её смертной ты не можешь? – теперь мне была понятна тётина меланхолия и неторопливость во всём. Куда торопиться если в запасе вечность?

- Могу, - он спрыгнул с подоконника. Закрыл окно.

- Но если она умрёт, я перестану сдерживать свои демонические порывы, - он так усмехнулся, что мне стало нехорошо. – Она знает это, успела изучить мою натуру за прошедшие века. Она живёт ради других людей, потому что жалеет их. А я держусь ради неё.

Мы замолчали. Я оглядывала комнату, словно видела её в первый раз. Сколько я тут прожила? Десять лет? Двенадцать? А тётя? Сколько она живёт в этом доме, скрывающемся в глубине сада? Годы или столетия? Внезапно комната поплыла у меня перед глазами. Возникло странное ощущение, что я стою среди комнаты и одновременно, будто лежу на кровати, смотря в потолок. Как в книге у Стругацких. У каких ещё Стругацких? Демон внимательно наблюдал за мной.

- Ты готова уйти, - сказал он. – Надо торопиться.

- Куда? – не поняла я.

- Никуда. С чем. Торопиться, чтобы стать бессмертной. Ты хочешь?

Стать бессмертной? Я могу стать бессмертной? Конечно, хочу! Я же просто сплю. Это сон и я могу делать всё, что пожелаю. Что? Кто спит?

- Я хочу, конечно!

- Отлично! – Демон, кажется, и не сомневался в моём ответе. – Это не сложно. Тебе просто нужно заняться со мной сексом, а потом одеть вот этот браслет, - он протянул мне широкую золотую полоску со множеством звёздочек из драгоценных камней.

- Что, бессмертие передаётся половым путём? Как заболевание?

- Нет, - Демон расхохотался. – Я могу щелчком пальцев сделать тебя бессмертной. Но так намного приятнее.- Он поманил меня пальцем. – Иди ко мне...

…………………

…-Теперь я бессмертна?

...- спросила я в потолок под неумолчное пищание будильника. Ответом был только стук дождевых капель по стеклу. Я вздохнула и полезла из-под одеяла.

С тех пор прошло несколько лет. Я умудрилась упасть с пятого этажа, попасть под грузовик, и перенести сильное воспаление внутренних органов и гепатит. Моё тело знает, что такое боль, оно исполасованно множеством операций. Что поделать, у меня слабое здоровье. Но, тем не менее, я жива. А браслет... Я уверена, что он по-прежнему ждёт меня в доме моей тёти. Мне просто нужно вернуться за ним...

Песни полуночных трав

Перед закрытыми веками скакали яркие пятна и солнечные зайчики. Ведь знаю, что нельзя смотреть на солнце, но опять не удержалась. Просто счастье перехлёстывало через край – и до деревни добралась без проблем, и бабушкин дом оказался не старой развалюхой, как я опасалась, а добротно построенным, крепким домом из светлых брёвен. И деревенские парни и девушки отнеслись ко мне вполне дружелюбно. А чудесная погода довершала счастливые моменты.

Я перевернулась на живот, подумав, что спина всё-таки успела обгореть. Мы уже несколько часов торчали на речке, солнце начинало катиться к горизонту, но уходить не хотелось.

- Эй, проспишь всё на свете! – мне на спину шлёпнулось мокрое и холодное. Я подскочила. Водоросли. Маруся, первая с кем я познакомилась в деревне, бросила эту «прелесть» на меня, решив взбодрить.

- Мы собираемся пускать венки! – весело сообщила она. – Идём! Загадаешь себе приличного жениха,- она захихикала.

- Сейчас? – я удивилась: о деревенских обрядах я кое-что знала. – Это же надо делать ночью, нет?

- Сдурела? – Маруська насупилась.- Или шутишь?

Я пожала плечами. Может, у них в этой деревне венки принято пускать днём?

- Что ж, идём.

Девчонки десяти-пятнадцати лет и старшие девушки – мы все собрались в большой круг, у каждой в руках венок, уже сплетённый или ещё не готовый.

- Красиво будут смотреться, - Маруся придирчиво оглядела свой венок.

- Ага,- я поправила ромашки в своём, - а ночью, со свечками ещё красивее было б. Может, подождём до темноты?

Маруська нахмурилась. Девушки в круге притихли, а кто-то из младших охнул.

- Ты вот что… хочешь смерти, дело твоё, а других не увлекай! – мрачно произнесла рослая девушка, сидевшая слева от меня.

- Чего? – я изумилась. Посмотрела на Маруську. – Почему ночью нельзя? Волки? Или маньяк?

Та качнула головой, покосилась в сторону рослой девушки. Я пожала плечами, и мы пошли пускать венки по течению.

Мой венок плыл медленно, ромашки белели на воде, тонкие полевые гвоздички весело махали яркими головками. Я смотрела на своё творение и ощущала какую-то тоску. Почему-то хотелось так же уплыть в неизвестность, ни о чём не думая и не жалея. Сзади меня тронули за рукав.

Маруся. Я улыбнулась ей.

- Ночью эльфы, - едва слышно прошептала она. Я подумала, что ослышалась.

- Что?

- Эльфы! – Маруся в тревоге огляделась: солнце почти село, сгущался сумрак. Она наклонилась ко мне и на ухо поведала:

- Сейчас Зелёная Неделя, ну, с седьмого июля… Ночью возле реки и по лугам бесится нечисть. Выходит из леса и до утра. Попадёшься - и всё! Считай, и нет тебя!

- Ты веришь в эти сказки? – тоже шёпотом спросила я.

Маруся отшатнулась от меня, побелев.

- Это не сказки! – отчеканила она. Развернулась и побежала к деревне.

На столе дымилась миска с варениками. Рядом крынка со сметаной, вазочка с вареньем и ещё разные лакомства. Я подцепила вареник вилкой и задумчиво разглядывала истекающую соком подушечку.

- Ба! А что за эльфы у вас бесятся? – спросила я.

- Чтоб они пропали, проклятые! – сказала баба Дора в сердцах. – Что ни ночь, так гвалт: веселятся, нечисть!

- Ну, ба-а! – проныла я, запихивая вареник в сметану, словно желая утопить его там. – Расскажи!

- Что рассказывать? – бабушка турнула кошку со скамейки.

– Как ночь приходит, значится, выходит из леса и реки всякая сила нечистая, эльфы да русалки, лешаки разные, мавки древесные и прочая… Ну, и веселятся ночь напролёт, а кто из смертных попадётся - защекочут до смерти, плясом лихим сгубят. Будешь с ними одурманенная до утра по лугам носиться, а под утро сгинешь в туманах да омутах. Неделя Зелёная для того нечисти и дана – скакать до рассвета да души людские губить! – закончила бабушка торжественно, и я поёжилась. Вот тебе и бабушкины сказки! Верить?

- Ты ешь, ешь, - баба Дора подвинула мне миску. – Сумку-то сушить повесила? Небось, изгваздала всю?

- Сейчас! – я подскочила и кинулась в свою комнату.

Сумки не было.

Я перерыла всю комнату и остановилась, почёсывая затылок. Ну, куда дела, растяпа? Я усиленно вспоминала: вот я собираю нехитрые манатки в сумку, ставлю её на траве, на небольшом обрывчике. Сейчас пущу венок, возьму сумку и домой…

Я с размаху треснула себя по голове – идиотка! Оставила сумку на берегу! А всё из-за Маруськи! Запудрила мозги со своими эльфами! Да и сама хороша!

Я в волнении пробежалась по комнате. Сумку мне подарила мама перед отъездом, это была последняя память за последний год. Да и сумка чудо как хороша, не хочется терять такую. Я выглянула в кухню – бабы Доры не было видно, свет в её комнате не горел. Значит, легла спать. Я высунулась за дверь и некоторое время размышляла. Идти было страшновато. Тем более после всех рассказов о нечисти. Но бросить сумку… А может, завтра? Ага, а если эта нечисть её заберёт? Мысль о том, что моё светло-коричневое, замшево-бархатное чудо будут лапать немытые руки с перепонками и заросшие мхом пальцы, решила дело. Осторожно прикрыв дверь, я скользнула с крыльца.

Задыхаясь и рискуя ежеминутно упасть, я принеслась к реке. Остановилась, переводя дух. Сумка была там, где я её забыла, стояла себе на травке. Я подняла её, прижала к груди. Потом повернулась к деревне и, подняв голову, прислушалась. Стояла летняя ночь. Ночной воздух был густым и тёплым. Трещали сверчки. По небу плыли редкие облака, тёмно-синие в ночном воздухе. Закрыв глаза, я вдыхала запахи ночи. И тут услышала песню… Хотя нет, сначала были нежные звуки, словно играла флейта. К ней присоединилось что-то, похожее на шелест листьев и стук дождевых капель. Потом в музыку вплелось пение. Пели девушки. Три или четыре, а может и больше, я не могла определить. Музыка и пение приближались. Мне показалось, что со стороны леса. А секундой позже я расслышала слова:

Ветры ночные колышут траву шелковую,

Хладные струи на брег набегают игриво,

Сладкой прохладой наполнится грудь молодая,

Снова луга нас зовут до утра веселиться!

Как заворожённая, я слушала пение, всё прижимая сумку к себе. Даже дышать забыла. А по лугу уже шла многочисленная толпа – девушки и парни пели и играли на – то ли флейтах, то ли дудочках.

Месяц рогатый сияет на глади небесной,

Шёпот реки нам расскажет чужие легенды,

Нас переполнит ночное бескрайнее счастье!

Времени нет веселей, чем Зелёна Неделя!

Гомон, шуршание, смех и звонкие голоса – всё это налетело шквалом, захлестнуло с головой, я утонула в этих звуках. На секунду я зажмурилась, а, распахнув глаза, вдруг поняла, что не стою на месте. Я бежала по ночному лугу, неслась, очертя голову, время от времени взмахивая руками, словно собираясь взлететь. Вместе со мной, вокруг меня бежали, скакали, неслись, крича и смеясь, девушки и парни.

- Эльфийский гон! – завопил кто-то в толпе, и многоголосый хор подхватил этот крик и унёс его в небо.

- Эльфи-ийский Го-он!!!

Необъяснимое счастье вдруг охватило меня. О чём страдала? О чём думала? Всё ерунда! И нет ничего лучше, чем бежать по бескрайнему лугу. Ветер треплет волосы, трава оплетает ноги, гладит их. Задыхаться воздухом и запахами, окунаться в густую летнюю ночь, растворяться в ней – вот оно - счастье! Смысл жизни! И не надо ничего иного!  

…Было холодно. Что–то невесомое, нежное, но невыносимо холодное трогало мои руки и ноги. Я с трудом продрала глаза, покосилась на руки. Туман! Впрочем, и коситься было не обязательно – он был везде. Я лежала на мокрой от росы траве, а вокруг заливал пространство белый, словно молоко, густой туман. Я зачерпнула его в ладонь. Он секунду держался, а потом ленивыми каплями сполз меж пальцев. Туман напомнил мне бабушкин кисель, и я с трудом удержалась, чтоб не набить им рот. Тут же задрожала  от холода. Вот ведь глупость-то! Надо скорее добраться домой. Интересно, сколько времени?

Я оглядела траву, на которой только что валялась – сквозь туман, неподалёку от меня, лежало что-то коричневое. Я пошарила руками. Сумка! Моя сумка, виновница ночных приключений. Я прижала её к себе и пулей понеслась к дому, размышляя, что не сумка виновница моих похождений, а дырявая память!

День прошёл бесполезно. Мне всё время хотелось спать, всё валилось из рук, а мысли были только о ночном луге. О траве, хлещущей по ногам… Эльфийский гон!

В конце концов, я нашла себе применение – уселась плести коврик из лоскутков. Чисто механическая работа, ни о чём не думаешь!

Наступившая ночь поселила в сердце тревогу. Я поворочалась в постели, потом вылезла из-под одеяла и уставилась в окно. Огромная луна царила на небе. Не совсем соображая, что делаю, я натянула сарафан, распахнула окно и спрыгнула в летнюю, дышащую луговыми ароматами, тьму…

У реки горели костры. Я подошла, подумав, что деревенские перестали бояться нечисти и решили устроить посиделки. Но, едва вступив в освещённый круг, поняла, что ошиблась. Парень, с улыбкой поднявшийся мне навстречу, был одет в зелёный костюм – штанишки, рубашка – этакий Питер Пэн в юности. И уши у него были немного вытянутые, с острыми кончиками. Эльф!

Вода в реке с шумом плеснулась, на берег, смеясь и дурачась, вышли девушки. С длинных волос стекала вода, на шеях – бусы из мелких ракушек и речного жемчуга, одни одеты в длинные льняные рубашки, другие в короткие юбочки и кофточки с кружевами. Русалки? Парень подтвердил мою догадку:

- О! Малышки-русалочки! Давайте, давайте, костёр почти прогорел!

Ну, это он, конечно, приврал! Кострище взметался до небес!

Русалки, хихикая и подталкивая друг дружку, протянули ему и другим парням принесённые корзины. Там были раки, рыба, стебли сладкой осоки и другие речные богатства. Похоже, тут намечался нехилый пир!

- Иди  к нам! – другой эльф весело махнул мне рукой. – Понравилось вчера с нами бегать?

Я кивнула. По совести говоря, я ни черта не понимала в ситуации. Как же так, никто не спешил топить меня в реке, щекотать до смерти? Никто не хватал за руки, таща в безумный пляс? И вообще, даже собрались накормить меня!

Я присела на покатый камень у костра. Эльфы и мавки, русалки и лешие, суетились вокруг. Вскоре запахло жареной рыбой. С треском ломали дымящихся раков, смеялись, шутили, разговаривали. Мне дали здоровенного, отлично запечённого рака и кружку с берёзовым соком. Теперь, когда все собрались вместе, я заметила, что нечисть ни капли не стесняется друг друга. Вон русалка вовсю целуется с эльфом, эльфийка без стеснения обнажила грудь для симпатичного лешего, а мавка, которую лапал, где не надо, другой эльф, только одобрительно хихикала.  

- У нас свободные нравы, - поймав мой косой взгляд, пояснил эльф, который позвал меня к костру.

Да уж, более чем. Почему-то меня это не раздражало, наоборот: хотелось так же переплестись в страстных объятиях с каким-нибудь эльфом, и целоваться… целоваться…

Я помотала головой. Бросила в костёр то, что осталось от рака.

- Песню! – вдруг потребовал кто-то, а остальные подхватили:

- Песню! Песню!

Я подумала, что они запоют вчерашнюю, но тут один из эльфов, вздохнув, скрылся на миг в темноте, а когда вернулся - в руках у него была… я глазам своим не поверила – Гитара! Вот тоже мне – эльфийский инструмент!

Эльф устроился поудобней, народ притих.

Когда у гитары ослабнет струна,

Рану разбередив,

И в небе полночном заплачет луна -

Останься, не уходи!

Мы ночь у костра скоротаем вновь,

Под тихий говор ручья,

Опять вскипит, будоража кровь,

Судьба твоя и моя.

В синюю ночь на звезду погляди,

Ей до утра нам светить,

Никто не расскажет, что ждёт впереди,

А утром нам уходить.

И может быть, после, от солнца устав,

Вспомнишь о нас, и вот,

Песней забытой полуночных трав

Сердце внезапно кольнёт.

Пока бархат ночи расплёскан вкруг,

Цветок для себя найди,

И ты мне друг, и я тебе друг,-

Останься, не уходи!

Последний аккорд затих. Некоторое время все молчали. Потом задвигались, заговорили, послышался смех.

Я сидела, словно оглушённая. Это же… это… обойдя костёр, я присела рядом с гитаристом.

- Ты человек? – почти утвердительно сказала я.

- Был, - он улыбнулся мне. Чёрт, красивый какой! И это не человеческая красота.

- Тебя похитили эльфы? – я уже знала, что это не так.

- Сам ушёл, - он бросил в костёр ветку. – Меня девушка оставила… Мама умерла. В городе жить – денег нет, да и не умею я там. В деревне -  слишком много плохих воспоминаний.

Мы помолчали.

- Я понимаю, я слабак, - внезапно сказал он. – Не смог, не выдержал. Мне очень плохо было. Дождался Зелёной Недели… и вот…

У меня защипало в носу.

- Я тут не один такой, - сказал эльф. – Маринка! – позвал он в темноту. К костру подбежала длинноволосая девушка в зелёной юбке с плетёным ремешком и рубашке с оборками. Русалка.

- Ты давно с нашими? – спросил её гитарист.

- Не очень, - Маринка улыбнулась. – Год, два…

У меня глаза стали круглые, а Маринка, заметив мою реакцию, рассмеялась.

- У нас время по-другому ценится, - пояснила она.

- Зачем ты ушла? – спросила я.

- Жить хотела, - просто ответила девушка. – У меня опухоль была, в голове. На операцию денег нет, да и побоялась бы я. А у нечисти болезней нет, так и ушла, - она улыбалась мне, в зелёных глазах русалки плясали отблески огня.

- Они никого не забирают насильно, - тихо сказал эльф. – Спроси любого, каждый расскажет похожую историю. Есть, конечно, те, кто просто захотел жить легко. Но таких немного.

- А как же рассказы о нечисти?

- Детишек пугать! – эльф засмеялся и вскочил на ноги. – Пошли, искупаемся!

Мы побросали одежду на песке и с гиканьем и визгом бросились в чуть прохладную воду. Я ныряла, брызгалась, качалась на изогнутой ветке, а силы, казалось, не убывали.

- Это луна даёт тебе силу! – эльф будто прочёл мои мысли.

– Не замёрзла?

Я покачала головой и тут же сообразила, зачем он это спросил. Посмотрела на берег: кое-кто ещё сидел у костра, кто-то плясал под дудочку, но основная масса нечисти, разбившись на пары и тройки, занималась… гм…

Я  обернулась к эльфу. В его глазах светилась мольба. Он переминался с ноги на ногу, но не делал первого шага. Я подумала… Снова подумала… И, рассмеявшись, кивнула. Он просиял.

Мы целовались, и у обоих подкашивались ноги. Он бормотал нежные глупости, поглаживая, тиская, лаская. В конце концов, мы упали прямо в воду, которая едва не закипела от страсти. Заниматься этим с эльфом в воде – само по себе забавно и необычно! И вскоре предстал выбор – кончить или утонуть – мы, разумеется, предпочли первое.

Задыхаясь от смеха и воды, пошли греться к костру.

Я держала его гитару, осторожно перебирая струны, когда он подошёл сзади и надел мне на голову венок. Потом сел рядом, обнимая…

Продрогнув от тумана и росы, я вернулась домой. Уже стоя на крыльце, сняла венок и обомлела… Венок был мой… Тот самый, что плела я два дня назад с деревенскими девушками… Когда услышала страшные рассказы о песнях полуночных трав….

…Комната погружена в слабый полумрак. Подойдя к окну, я увидела, что между домами разлит туман. Такой же, как во сне…Я долго смотрела в него. Смотрела, пока не начало мерещиться, что среди тумана стоит хрупкая фигура эльфа… он держит гитару и машет мне рукой…

Восточные сказки

Жара стояла ужасная. В переулках пахло корицей, гвоздикой и мускатом. Овальные и полукруглые окна, без стёкол, как и принято в таких городах, были занавешены тонкими шторками, а то и просто тряпками. Кое-где попадались маленькие фонтанчики. Тогда я останавливалась, ополаскивала руки и лицо, на которые изумительно быстро налипала пыль, пила холодную чистую воду,   просто отдыхала.

Я бродила по городу уже несколько часов. Сувениры, подарки и просто вещи, приобретённые в ходе путешествия по городу, приятно оттягивали сумку. Я обшарила практически все лавочки, магазинчики, и много времени провела на базаре. Солнце ещё стояло высоко и в гостиницу не хотелось. Я с трудом набрала денег на эту экскурсию и не собиралась просиживать в гостинице, тем более что город был очень красив. Каменные улочки и ярко-зелёные внутренние дворики, тележки с фруктами и всевозможные напитки в изящных кувшинах и амфорах. А ещё прямо по улицам разгуливали верблюды, слоны и ослики, последние иногда без хозяев. Короче, я была очень довольна городом.

Присев у очередного фонтана, я зачерпнула воды и поднесла к губам… Плюх! Шшурх!

Прямо в воду фонтана упал камень, а следом горсть песка. Сначала я оторопела от неожиданности – холодная вода облила мне одежду, а песок исключал возможность напиться.

Разозлившись, я обернулась, ища виновника идиотского поступка. Улочка была пустынна, но из-за невысокой каменной стены послышалось тонкое противное хихиканье. Та-ак. Кажется, я знаю, кто мне досаждает. Я встала и быстро пошла по улице. Купила у первого встречного водоноса кружку воды, потом решила что-нибудь пожевать.

Устроилась за столиком в открытом кафе, сделала заказ. Однако насладиться одуренно пахнувшим пловом и маленькими поджаристыми колбасками не успела – ещё один камень смёл мои яства со стола. Со звоном разлетевшейся чашки смешалась ругань хозяина кафе. Обернувшись в сторону соседнего переулка, он грозил кому-то кулаком. Впрочем, я не сомневалась, кому. Только одно существо способно было на такую наглость.

Ведьма. Нет, не женщина с магическими способностями, летающая на метле. А маленькое создание, похожее на ожившую куклу. Ведьму имел каждый житель города, зачем - я так и не поняла. Торговцы иногда поручали им разные задания: ведьмы могли передавать посылки и новости, помогать по дому. Но зачастую ведьмы обладали отвратительным характером и приносили массу неприятностей. Конечно, хозяина они не трогали, но ведьме запросто мог не понравиться любой человек. Иногда это ограничивалось едким взглядом или мелкой пакостью, а бывало, начинались преследования. Вот как в моём случае. Уж не знаю, кому принадлежала эта ведьма и чем я ей досадила, но она уже почти час терроризировала меня.

Разозлившись окончательно, я свернула в узкий переулок и спряталась за стоявшими у стены бочками. Вскоре послышались мелкие шажки, взметнулась пыль, и возле бочек мелькнуло что-то коричневое. Почти не дыша, я протянула руку и резко схватила это существо.

Так и есть – ведьма. Не больше моей руки от ладони до локтя. Одета в коричневое линялое платье и мягкие кожаные баретки. Кукольное сморщенное личико искажено злобой. Волосы, как пакля, растрёпаны по спине и давно не мыты.   Крепко зажав её в руке, я встряхнула ведьму. Та заверещала и попыталась меня укусить. Удайся ей это, я бы пожалела – зубы у ведьм мелкие и острые, словно иголки. Она бы просто прокусила мне руку! Вот же злобное создание!

- Перестань за мной ходить! – я тряхнула её снова. – Ты мне надоела! Я не знаю твоего хозяина, я ничем не обидела его! Отстань от меня!

Ведьма буравила меня пронзительными глазками-шурупчиками и ухмылялась. Я вздохнула: судя по этой ухмылке, оставлять меня в покое она не собиралась. И что делать? Эта дрянь испортит мне весь вечер. Хуже то, что она может выследить меня и причинить мне вред в гостинице. Я слышала несколько страшных рассказов про то, как взбешенная ведьма искусывала человека так, что он умирал от укусов, а то и перегрызала своему якобы обидчику горло. Может, это и городские пугалки–страшилки, но, глядя на трепыхавшуюся у меня в руке ведьму, я поневоле им верила. Оставалось одно…

Перехватив ведьму за жидкие волосёнки, я одним движением свернула ей шею… Положила неподвижное тельце на пыльный камень. Пошла дальше, стараясь не оглядываться. Разумеется, я знала, что ведьму найдут и отнесут в любую палатку «Magic» для оживления. Уже завтра, а возможно и сегодня, вредное создание снова будет лазать по городу.

Но на душе всё же было мерзко. Некультурно ругаясь – правда, шёпотом, - и пиная попадавшиеся на дороге камешки, я побрела по улице.

Однако далеко уйти не удалось  - через стену, возле которой я проходила, перепрыгнул парень. Я не успела опомниться от удивления, как он шагнул ко мне и, схватив меня в охапку, прижал к стене.

- Ты убила мою ведьму! – он не спрашивал, а утверждал. Впрочем, я не собиралась отпираться:

- Она кидала в меня камни! – я попыталась вырваться, но руки у парня были словно железные.

- Она маленькая и глупая! – парень тряхнул меня. Совсем так, как я встряхивала его ведьму. – Ты человек, могла бы и потерпеть!

- Твоя ведьма собиралась пробраться за мной в гостиницу! – прошипела я зло. – Она могла убить меня!

Парень смотрел на меня презрительно.

- Поверила сплетням? – он сплюнул в пыль. – Ведьмы не способны на убийство. Это придумали лавочники и гиды, для туристов.

- Однако голову камнем она мне едва не проломила! – язвительно ответила я. – И потом, я туристка, да, я поверила этим сплетням! А ты всегда можешь оживить ведьму. В чём дело? Чего ты пристал?!

Некоторое время парень молча смотрел мне в глаза. Я замолчала и тоже уставилась на него. У него были длинные ресницы и тёмно-синие, почти фиалковые глаза. Да и сам парень был очень хорош. Не слишком высокий, но крепкий; судя по хватке – мускулы стальные! Чёрная, вьющаяся шевелюра наверняка сломала не одну расчёску. Мне ужасно захотелось запустить в неё пальцы. Даже руки дрогнули! И вдруг парень резко запрокинул мне голову и впился в губы поцелуем. Это было почти болезненно! Он пустил в ход зубы, хоть и не такие острые, как у его ведьмы, но всё же…

Я подёргалась. Больше для приличия, потому что целоваться с ним мне понравилось. Однако когда его руки задрали мне юбку, и полезли в трусики, я принялась сопротивляться. Даже цапнула его за палец. Парень ослабил хватку, и я отступила, переводя дыхание и поправляя одежду.

- Ещё раз тронешь мою ведьму – изнасилую, - со смешком сообщил этот нахал. Развернулся и прыгнул через стену, как и сначала.

- Ах ты, скотина! – возмущённо сказала я. Подняла брошенную ранее сумку и отправилась в гостиницу.

Солнце садилось, стало прохладнее. Я вышла на балкон, потягивая из высокого бокала ледяной сок. На кустах, под балконом, сидело множество мелких птичек. Они собирались тут каждый вечер и заливисто свиристели. Я слушала их, улыбаясь. Мысли текли неторопливо, настроение улучшилось. Вдруг из комнаты раздался звон. Я вбежала туда и едва не выронила бокал… На полу валялась разбитая лампа, а на моей кровати сидела… ведьма!

Тихо матерясь, я поставила бокал на столик и уставилась на преследователя. Неужели тот парень уже оживил убитую, и она припёрлась ко мне?

Но, присмотревшись, я поняла, что ошиблась. Ведьма была другая. Одета в синий костюмчик, расшитый серебристыми звёздочками. Чёрные волосы гуще, чем у той, затянуты в «луковку» на макушке. Да и на вид эта ведьма была моложе.

Увидев, что я разглядываю её, ведьма противно заверещала. Кинувшись на подушку, она принялась терзать её острыми зубами. Полетели перья и клочки наволочки. Я застонала – сколько же человек я успела вывести из себя? Кого именно? Я ни с кем не ссорилась в городе, да и встреченные мною люди были вежливы и приветливы. Ага! И чья тогда это мартышка, терзающая мои подушки?

- А ну, пошла вон! – рявкнула я, делая шаг к ведьме. Однако та не стала ждать, пока я подойду. Прыгнула, растопырив когтистые пальцы, явно намереваясь вцепиться мне в лицо. Я наотмашь ударила агрессоршу, она отлетела и стукнулась головой о стену. Я подняла её – ведьма медленно приходила в себя. Не желая убивать противное существо, я вышла на балкон и со всей силы швырнула ведьму за ограду. Она упала в кусты, а я,   вернувшись в комнату, закрыла все двери и окна. Если ведьма придёт снова и попробует разбить стекло, я услышу. Тогда и решу, что делать.

К моему облегчению, ночь прошла спокойно. Я выспалась, приняла душ и вышла на балкон, намереваясь выпить там чаю.

В следующий момент висевшая в углу занавеска взметнулась в сторону, а непонятный вихрь налетел на меня и впечатал в стену. Через секунду я поняла, что это был не вихрь. А к стене меня прижимал тот же самый парень, с которым я столкнулась вчера!

- Я предупреждал тебя! – жарко и зло шептал он мне на ухо, срывая с меня короткий халатик. – Я говорил не трогать мою ведьму! А ты опять убила её. Знаешь, какая это морока - оживлять их?!

- По…постой! – от шока я даже не пыталась вырваться. – Какая ведьма? Я не трогала твою, я даже не видела её!

- Лжёшь! – жадные руки сжали холмики груди, мяли, сжимали соски. – Ты выкинула её в окно!

Я с трудом соображала. Я…выкинула в окно…Я же…

- Это была не твоя ведьма! – выкрикнула я.

- Моя! – он рывком стащил с меня трусики, и пальцы надавили на чувствительный бугорок. Я ахнула. Ощущение было необычайно острым, но приятным.

- Это была моя ведьма. Первую ты убила на улице, а эту выкинула в окно.

- Так у тебя их две? – по какой-то дурацкой причине я была уверена, что у человека может быть только одна ведьма.

- Две, – он укусил меня за шею. Я вскрикнула от боли, и он тут же поцеловал укус, словно пытаясь снять боль.

- Первую мне дали при рождении, а вторую мама подарила, когда уезжала, - он резко закинул мою ногу себе на пояс. Его пальцы проникли в меня, лишая дара речи и способности двигаться.

- Но ведь…так я же…-  слабая попытка собрать мысли в кучку почти ни к чему не привела. – Я ж только бросила её за ограду!?

- Верно, - неожиданно его взгляд стал печальным. Что, однако, не помешало ему вытащить из штанов свой… хм…  инструмент… Ого! Вот это размеры! Несмотря на приятные ощущения, я начала опасаться за своё здоровье!

- В кустах, за этой оградой, протянута колючая проволока. На всякий случай… Ведьма нанизалась на неё, словно бабочка на булавки, - тихо сказал парень.

Я вздрогнула, крепко зажмурившись. Перед глазами встала ужасная картина – тщедушное тельце, трепыхаясь, пытается сняться с длинных штырей… тонкие струйки алой крови, пачкающие костюмчик…

- Помнишь, что я обещал, если ты убьёшь мою ведьму? – настойчивые толчки вжимали меня в шероховатую стену балкона, больно царапало спину. Однако почти тут же я забыла про эту боль – внизу живота вспыхнул огонь. Из горла рвались стоны удовольствия, кожа горела. Нигде и никогда не было у меня такого неистового и дикого секса, как на этом балконе.

Парню тоже нравилось. Он стонал, а в синих глазах пылала страсть.

- Том…- выдохнул он, склоняясь ко мне. – Меня зовут Том…

- Том… - я не удержалась – как и хотелось вчера – запустила пальцы ему в волосы, прижалась всем телом. Он глухо застонал мне в шею, отчего спина у меня моментально «обмурашилась». Я вздрагивала, стонала, чувствуя, как внутри взрывается бомба оргазма…

Съехав на пол несколькими секундами позже, я пыталась унять дыхание. Тело приятно ныло, однако на душе было так скверно, что я не выдержала. Уткнулась в колени и позорно разревелась.

- Эй! – Том встревожился, присел на корточки рядом со мной. – Тебе больно? Что, так плохо было?

- Нет, - прорыдала я. – Но я…  ведьма… на проволоку…Я не хотела… А она мою подушку… и вообще, – слёзы катились градом.

- Подушку? – Том ушёл в комнату. Вышел притихший и смущённый.

- Так они и, правда, тебя обижали?

У меня от удивления слёзы высохли.

- Что значит «правда»? – я посмотрела на него круглыми глазами. – Они, знаешь ли, покалечить меня хотели!

- Обманули, значит. – Том нахмурился. – Они сказали, что хотели показать тебе город, а ТЫ их обидела!

- Я?! – я вскочила, разозлившись на этого придурка и его паршивых ведьм. – Да я их пальцем не трогала! Даже косо не смотрела!

- Убью! – с чувством произнёс Том, явно имея в виду ведьм. – Вот дочери верблюда!

- Не надо! – я почему-то испугалась. Подумалось, что разъярённый хозяин убьёт провинившихся гораздо качественнее, чем я. Не вдруг и оживишь!

- Не трогай! – попросила я, завязывая халатик. – Ты сам говорил – они глупые и вредные. Почему ты решил, что я не виновата?

- Ну, - он снова смутился, почесал затылок. – Вряд ли бы ты стала плакать, если б была зачинщицей всего этого…

Я вздохнула. Лучше поздно, чем никогда…

- Пойду в душ, ты меня в пыли извалял, - я достала из шкафа полотенце, больше не желая обращать внимания на стоящего на балконе парня.

…Весь день я провела в городе. К счастью, сегодня мне не встретилось ни одной ведьмы. А когда, вернувшись в гостиницу, я открыла дверь своей комнаты, то в изумлении застыла на пороге. Возле кровати и на прикроватном столике высилась гора красиво упакованных коробок, в большой хрустальной вазе пах на всю комнату букет экзотических цветов. Среди вороха подарков – всё, что я хотела купить и на что пожалела денег – я нашла три записки с извинениями. Оказывается, ведьмы Тома умели писать. И хотя их извинения были неумелыми, а почерк корявым, они доставили мне больше удовольствия, чем все подарки. А в записке Тома было приглашение на прогулку, обещания показать самые интересные места города  и… робкая надежда, что мы снова займёмся сексом!

Я не выдержала и расхохоталась, сидя среди яркого вороха обёрток…

…Проснулась смеясь. Изумлённо огляделась, не веря, что это был сон. Однако, отнюдь не гостиничная обстановка и вползающее в окно утро, заставили поверить в реальность.

- Лучше сорок раз по разу, чем однажды сорок раз! – провозгласила я, вспомнив, чего ожидал Том на свидании. И, хихикая, поплелась в туалет…

Моя чайная роза

Деньги – это отчеканенная свобода.

К. Маркс

В коридорах больницы стоял холод. Моё пончо достаточно тёплое, но всё же я успела продрогнуть, пока добежала до библиотеки. Там было теплее: книги словно сохранили человеческое тепло. Я сдала взятую на той неделе книгу, немного поболтала с Ингой Николаевной. Старенькая библиотекарша всегда была рада меня видеть.

- Больше тебя, да ещё одного мальчика, никто не читает, - сказала она со вздохом. – Да и что тут читать-то.

Я обвела взглядом библиотеку – рассохшиеся стеллажи с потрёпанными затасканными книжками; буйная зелень в старых глиняных горшках; занавески, поеденные молью. Картина уныния и бедности. Помещение библиотеки было небольшим, если не сказать – маленьким.

- С деньгами на счёт нас опять прокатили, - понизив голос, сказала Инга Николаевна. Я знала, что библиотека каждый месяц подаёт прошение в администрацию с просьбой о материальной помощи, но те постоянно отказывают.

- Сволочи! – искренне ответила я и вздохнула. – Ничего, Инга Николаевна, будет и на нашей улице праздник. Ладно, пойду я. А то опоздаю на электросон.

Бредя по длинным коридорам, я размышляла. Ну, почему одним всё, а другим фигу? Почему не наш, а соседний корпус откупил какой-то миллионер? Теперь там было всё, что душа пожелает: фитнес-клубы, бассейн, бильярд и кинозал. Палаты в этом корпусе были сплошь VIP, не чета нашим. Вообще, наш муниципальный корпус катастрофически наждался в ремонте, но денег на это никто не спешил выделять.

Чтобы попасть в физиокабинет, нужно было пройти через холл. Холл тоже был откуплен вторым корпусом, и потому в нём царило, если не роскошь, то богатство. На стене всегда была красиво оформленная доска объявлений, и, проходя мимо, я читала их. Я, словно мазохистка, просматривала объявления, напоминающие о богатстве второго корпуса.

«Массажный салон «Ория» приглашает Вас расслабиться и отдохнуть от забот. Тайский и точечный массаж. Массажистки-китаянки доставят Вам незабываемые ощущения. » - Ха! А негритянок нет? Или – «Новый блокбастер Люка Бессонна! Только в нашем кинозале! Спешите! Сегодня в 21.00! »

Я привычно шарила глазами по разноцветным бумажкам, отпуская ехидные замечания, как вдруг наткнулась на такое: «Требуется горничная. Условия работы… Оплата…» Я сделала круглые глаза – о-очень приличная оплата! Мозг заработал с бешеной скоростью. Так, процедур у меня минимум, времени полно… Если я устроюсь горничной… Деньги для библиотеки! Можно будет купить компьютер: карточки – прошлый век! И новые книги!

Я ещё раз пробежала объявления глазами и ринулась во второй корпус.

Уже через пятнадцать минут я вышла из кабинета управляющего хозяйственной частью. В руках у меня был свёрток – моя форма для работы. Приступать нужно было немедленно. Я и приступила. Правда, сначала вдоволь наудивлялась и поворчала по поводу своей формы. Оказывается, миллионер, откупивший второй корпус, был японцем. Палаты, которые я должна была убирать, были оформлены в японском стиле – ну, там, раздвижные перегородки - фусума, вместо двери; икебана на столиках и красивые картины для созерцания; в каждой палате, кроме шахмат, имелись «го» - японские шашки. Много ещё чего! И моя форма тоже была на японский манер. Шёлковое кимоно, смахивающее на домашний халатик, только с широким поясом.

Зайдя в первую палату, где нужно было наводить порядок, я облачилась в новые вещи. Мда–а, для халатика немного официально. Кимоно напоминало летнее… как там?... Юката! К нему прилагался длинный и  широкий пояс – оби. Ну, хоть гэта обуть не заставили. Я б на этих деревянных скамеечках и шагу не ступила! Кимоно не стесняло движений, но, на мой взгляд, было коротковато, поэтому я начала уборку, стараясь не слишком нагибаться.

Раскрыв окно, я принялась перестилать постель. Тут, хочешь, не хочешь, наклоняешься, а потому я радовалась, что никто этого не видит.

И тут сзади раздался довольный присвист. Я едва не подскочила от испуга, обернулась. У дверей стоял парень. В сером, на вид безумно дорогом, костюме. Я чертыхнулась про себя, подумав, что он находился тут достаточное время и пялился на мой зад.

- *Конничива! – я слегка поклонилась. Таких распоряжений я не получала, но мне показалось, что в этом парне есть японская кровь.

- Привет, - он, улыбаясь, подошёл ближе. – Ты наша новая горничная? Откуда ты?

- Я в соседнем корпусе… - я немного смутилась. Во-первых, потому как не совсем поняла, о чём он спрашивал, а во-вторых… Он так откровенно меня разглядывал!

- Откуда ты знаешь японский? – теперь он медленно обходил вокруг меня.

- Я и не знаю, - почему я нервничаю? Кто этот парень? – Лишь несколько слов.

- Понятно, - он остановился позади меня и вдруг уткнулся лицом в мои волосы!

- От тебя приятно пахнет, - его шёпот обжёг шею. Я вздрогнула и отшатнулась.

- Простите, - я схватила подушку, словно она могла защитить меня. – Мне нужно закончить уборку!

- Хонто дэс ка? – он перешёл на японский, словно знал, что я пойму. – Яхари. Дзя, мата! – он махнул рукой и вышел из палаты. Я некоторое время стояла столбом, потом со вздохом продолжила уборку. Он сказал, что мы ещё увидимся, нахал! А хотя… Если он и дальше будет заходить в палаты во время уборки… Интересно, кто он?

На следующий день, после утренних процедур, я понеслась на работу. Проветрила палаты, сменила бельё, протёрла пыль. Поправляя веточки багульника в синей фарфоровой вазе, я почувствовала на спине чей-то взгляд. Когда я обернулась, он уже не стоял возле двери, а сидел в кресле. Я поздоровалась, не прерывая работы. Было странно делать что-то под его взглядом, но не могла же я приказать ему проваливать. Боком протиснувшись к кровати, я постелила чистое покрывало, взбила подушки.

_________________________________

Konnichiwa – здравствуйте. (японский) 

Едва я выпрямилась, собираясь взяться за следующее дело, как мой наблюдатель одним движением поднялся с кресла и, схватив меня в охапку, повалил на кровать.

Дыхание вмиг пропало у меня из груди. Я смотрела на него огромными глазами, не зная, что и вякнуть.

- Ты такая хрупкая на вид, - прошептал он. Убрал волосы с лица, провёл пальцем по щеке.

- Перестань, - едва выдавила я: надо же, голос не совсем исчез! И повторила по-японски: - Ямэте!

- Ты очень хорошенькая, - он словно не слышал. Одним движением распахнул кимоно, почти обнажив грудь. И, не обращая внимания на мой изумлённо-возмущённый вид, принялся покрывать кожу поцелуями.

- Ты похожа на розу, - шептал он. – На чайную розу - можно, я буду так тебя звать?

- Отпусти, ненормальный! – я забыла о вежливости. – Да кто ты такой?!

- Ой! Прости! Забыл представиться – Масамура. – он говорил так официально, словно мы находились на приёме и почтительно познакомились! Как будто он не лежал сейчас на мне, жамкая где попало!

- Отпусти, или я залеплю коленкой тебе по интимным местам, - тихо пригрозила я.

- Хидой! – он слегка дёрнул меня за чёлку и отпустил. Вскочив, как ужаленная, я принялась приводить в порядок одежду. Масамура некоторое время наблюдал за мной. Потом вздохнул и, сказав «пока», ушёл.

- Извращенец, блин! – я закончила уборку, хотя руки изрядно дрожали. Ещё злюкой назвал! А сам-то кто? Хентай! Бака! Тьфу! Скоро по-японски и думать буду!

________________________

Hontou desu ka? – неужели?

Yahari – я так и думал.

Jaa, mata! – ещё увидимся!

Стрелки часов доползли до одиннадцати. Я в который раз повернулась на другой бок, и, наконец, со злостью отшвырнула одеяло. Не спится! Я натянула футболку и шорты, накинула кофту и вышла в коридор. Было тихо, едва слышно гудела готовая перегореть лампа. Я побрела по коридорам, размышляя, не вломиться ли в холл второго корпуса, и не посмотреть ли там телевизор? Наш-то давно сгорел…

- Как хорошо, что я тебя увидел! – я подпрыгнула и  чуть не заорала от страха. Но это был всего лишь управляющий. Тот самый, что принимал меня на работу.

- Чего пугаете? – сердито спросила я.

- Вот, - он сунул мне в руки толстую, коричневую папку. – Отнеси, пожалуйста, в клуб.

- Куда? – изумилась я.

Управляющий пояснил, что сегодня собрание клуба, а он страшно занят и не успел передать им папку с документами. А за это можно и выговор получить. А тут я попалась и…

- Ну, ясно, - я повернула в очередной коридор. Куда дальше, а? А, кажется, пришла…

Массивная деревянная дверь впечатляла. Она была покрыта всякими завитушками, а вместо ручки имелась голова дракона с кольцом в зубах. Кажется, покрытая позолотой. Я тихонько пошкрябала эту голову и вздохнула. Ещё раз посмотрела на дверь. Судя по вывеске над ней, клуб назывался «Жемчужный Дракон». Однако страшно! Но не стоять же век с этой папкой – и, потянув за кольцо, я просочилась внутрь.  

Сразу за дверью был коридор, да такой, что я замерла – на такой ковёр не вдруг и наступишь! В коридоре было темно, но дальше лился свет и раздавались голоса. Наверняка, там комната, и мне надо туда.

_______________________

Hidoi – злюка.

Hentai – Извращенец.

Baka – придурок, идиот.

Я осторожно пошла вперёд, но дойти не успела. В проходе возникла чья-то фигура. Не успев затормозить, я ткнулась носом в человека.

- Кого я вижу! – раздался над ухом вкрадчивый голос. – Моя чайная роза!

- Вот блин! – вырвалось у меня. Масамура захохотал.

- Простите! – я покраснела.

- Ты так сильно не хочешь меня видеть? – он весело прищурился.   – Зачем же тогда ты пришла?

Я молча протянула папку. Повернулась, чтобы уйти.

- Постой! – Масамура шагнул следом и прижал меня к стене. – Ты не хочешь остаться на вечер? – он окинул меня взглядом, улыбнулся: - Отлично выглядишь!

- Спасибо! Не горю желанием! – ещё издевается, нахал!

- А вот я горю! – Масамура вдруг легонько куснул меня за шею. – Я горю желанием заняться с тобой любовью, моя чайная роза!

- Сдурел, да? – я попыталась отпихнуть его.

- Ты совсем меня не хочешь? – он погрустнел.

Я не могла понять, издевается он или нет. Лицо вроде серьёзное: он и впрямь так меня хочет?

- Мне идти надо, - слабо сказала я. Колени почему-то подгибались. От него приятно пахло дорогими сигарами и туалетной водой. Я почувствовала, что всё начинает плыть и глаза закрываются – верный признак, что надо делать ноги!

- Приходи, если понадоблюсь, - в самое ухо сказал Масамура, вкладывая в эти слова свой смысл. На прощание успел хлопнуть по попе. Ага, приходи, если захочешь потрахаться! Шиш тебе!

И я хлопнула дверью.

Библиотека закрывалась. Я стояла рядом с Ингой Николаевной, та едва не плакала.

- Как же так? – пробормотала я. – Почему?

- Говорят, только место занимаем, - Инга Николаевна вздохнула. – На новые книги денег нет, старые никто не читает. Да и помещение в катастрофическом состоянии, того и гляди потолок обвалится. Вот и решили… от греха подальше…

- А вы как? – тихо спросила я. Старушка пожала плечами. Я видела, как между морщинок по щекам Инги Николаевны катятся слёзы. Ей придётся уйти на пенсию, а какая та пенсия!..

- Свиньи! – расстроено бормотала я, убирая палаты во втором корпусе. Ну, кому мешала библиотека? Закрыть из-за состояния помещения! А почему бы не сделать ремонт в этом самом помещении? Много ли надо библиотеке? А зачем тогда я тут парюсь…  И тут меня словно током ударило! А ведь выход есть…

- Выход там же, где и вход, - пробормотала я, обдумывая варианты влетевшей в голову мысли. Мысль была так себе, но в сложившейся ситуации…

Перед дверью клуба у меня начали предательски дрожать колени. Дракон с кольцом издевательски смотрел на меня прозрачными камушками глаз.

- Чего уставился, чешуйчатый? – буркнула я и открыла дверь, стараясь не растерять остатки решимости.

Комната клуба была огромна. Множество окон делали её светлой, а мягкая мебель с обивкой спокойных, приглушённых тонов – уютной и домашней.

Собрания клуба сегодня не было, и я не представляла, где мне искать Масамуру. Но, как всегда, он словно по запаху учуял мою персону. Возник за спиной, мгновенно обнял, прижимая к сильному телу.

- Моя чайная роза! – знакомый шёпот разлился по коже, и я едва не растеряла жалкие остатки разума и мыслей. – Я уже соскучился!

- А… э… Масамура! – я старалась не шевелиться. Я вдруг заметила, что от движений начинает сладко ныть в груди и внизу живота. Да и тело выгибалось абсолютно неприлично! - У меня к тебе дело есть…

- Что случилось? – он развернул меня к себе и теперь смотрел в глаза. – Тебя никто не обидел?

-Нет, - от его взгляда стало жарко. – Я… помнишь, ты хотел… - я запуталась. Нелегко предлагать себя в качестве оплаты или выкупа! В общем, когда мы разобрались что к чему, я готова была провалиться сквозь пол и землю, а Масамура сиял от удовольствия.

- Я хочу! – он едва сдерживал нетерпение. – Я перечислю деньги на библиотеку, на спортзал или на ещё что ты захочешь! А ты будешь моей! Пусть хоть ненадолго!

- Кацуки! – позвал он, обернувшись к двери.

В комнату вошла девушка–японка. Очень привлекательная, в голубом кимоно, расшитом рыбками и лилиями. Она поклонилась и выжидающе уставилась на Масамуру.

- Проводи мою гостью к Бассейну для Омовения! – как-то очень торжественно сказал Масамура.

Увидев, как у девушки округлились глаза, я слегка занервничала. Что ещё за бассейн? Я и в ванне могу помыться!

- Иди с Кацуки, - Масамура поцеловал меня в щёку. – А потом вернёшься сюда, ладно?

Я кивнула и последовала за японкой.

Войдя в комнату, где был бассейн, я ахнула от восхищения. Абсолютно гладкая овальная чаша, наполненная бирюзовой водой. Вода словно сияла, не только от дневного света, но сама по себе.

- Мисоги! – благоговейно выдохнула я, и Кацуки, подавая мне полотенце, посмотрела на меня как будто с уважением

- Я приду скоро, - Кацуки ободряюще кивнула мне. – Немного плавай! – и она скрылась за занавеской, скрывающей дверь.

Моментально скинув одежду, я погрузилась в бассейн. Вода была тёплой и словно газированной – по коже то и дело пробегали пузырьки.  

___________________________

Мисоги – обряд очищения водой.

Вода нежно сияла, и я не могла налюбоваться на своё тело, подсвеченное ею. Вот оно, счастье! Какое там «немного»! Раз за разом пересекала я бассейн, забыв обо всём. Ныряла до самого, словно полированного, дна, в восторге трогала его руками и елозила по нему задницей. От сего не в меру приятного занятия меня отвлёк испуганный возглас Кацуки.

- Скорее! – она заламывала руки, стоя на краю бассейна. – Скорее выходите!

В полном недоумении я выбралась из благодатной чаши.

- Что-то не так? Я превысила лимит? – меня и правда встревожило её поведение – Кацуки протянула мне одежду, явно стараясь не касаться меня.

- Я слишком чистая? – попробовала пошутить я. – Кацуки, тут что, по минутам надо плавать?

- Нет... но… - она явно не знала, куда деть глаза. – Слишком много никто не плавает, а то потом… - она запнулась и так отчаянно покраснела, что мне стало плохо.

Так, ситуация ГТО! Готовьтесь тапочки отбросить! Что же происходит?

- Идите скорее! – Кацуки махнула рукой на дверь. – Ой, ты полчаса плавала!!! – от волнения она забыла назвать меня на «вы». Я пожала плечами. Вернулась в комнату, где должен был ждать Масамура.

Но его там не было. Вместо него я увидела представительного мужчину, довольно преклонных лет. Он сидел в кресле за столом и просматривал какие-то бумаги. При моём появлении он поднял голову и с удивлением посмотрел на меня.

- Гомэн насай! – сумела выговорить я, кланяясь. – Я искала Масамуру…  Извините!

Что, чёрт возьми, происходит со мной? Все чувства вдруг накалились до предела, а от взгляда мужчины по телу пробежала лавина возбуждения. Но он же стар! Я подняла голову и натолкнулась на его взгляд. Глаза были тёмно-синие, а волосы, хоть и совершенно седые, немного вились и доставали до плеч. Сейчас, посмотрев на него, я заметила сходство с Масамурой. Причём немалое сходство.

- Меня зовут Харуоши Миками. Масамура мой внук, - мужчина словно прочитал мои мысли. – Он скоро придёт. А ты, должно быть та, кого он называет «Чайная Роза»? – дед Масамуры тепло улыбнулся мне. – Он постоянно про тебя говорит.

От его улыбки у меня кровь закипела! Как же хорош этот дед Масамуры! Плевать, что ему должно быть за шестьдесят, более всего он похож на какого-нибудь мудреца из анимешных мультиков – седой, статный и властный. Меня снова выгнуло, я прикусила губу, так как язык невольно вылезал изо рта облизать губы.

- Сколько ты плавала? – внезапно спросил Харуоши. Он отодвинулся от стола и повернулся ко мне.

- П.. полчаса, - я вздрогнула от его пристального взгляда. Было очень приятно, что он разглядывает меня. Словно развязывает пояс… распахивает кимоно… Я почувствовала, как трусики намокают от неприличных желаний… Ах, твою тётю! Да что со мной происходит?!

- Бедная девочка, - дед Масамуры без улыбки покачал головой. И на мой изумлённо-обиженный взгляд пояснил:

- В воде бассейна содержатся мощные афродизиаки. Десять минут пребывания в воде означают полный день неуёмного желания и безудержной страсти.

Я подавилась восклицанием. Три дня! Три дня я буду страдать от сексуальных желаний и вести себя, как обезумевшая мартовская кошка!? Мама моя, дорогая! А ведь и правда сильно действует – желание мутило рассудок, дыхание у меня уже участилось, будто я нарезала круги по пересеченной местности.

- Больно, да? – Харуоши с сочувствием смотрел на меня. Я хныкнула, кивнула.

- Иди сюда, - он поманил меня к себе. Я подошла. И, ощутив запах его туалетной воды, едва не упала – ноги совсем отказывались держать грешное тело.

- Я могу помочь, - вполголоса сказал Харуоши. – Конечно, это чистой воды эгоизм с моей стороны… Ты такая молоденькая… Да и Масамура возмутится… хотя и поймёт - Он вздохнул.

Я, словно заворожённая, разглядывала его костюм. Сшит по фигуре, явно на заказ… Ему так идёт… И вообще, дед Масамуры такой… такой…

Он вдруг кашлянул и покраснел под моим откровенным взглядом. Я увидела, как в районе ширинки набух внушительных размеров холм. Мне было нестерпимо стыдно, но отвести взгляд - я не в состоянии.  

- Я не внушаю тебе отвращения? – негромко спросил Харуоши. Я молча помотала головой…

- Подойди, – он медленно расстегнул брюки. В горле у меня пересохло, перед глазами поплыло, и, боясь упасть, я торопливо опустилась на колени.

- Миками-сан! – выдохнула я, изумлённо рассматривая его «инструмент». – Ох! Кажется, я сейчас…

Он застонал и подхлестнул меня этим стоном.

Я даже увлеклась, спеша погасить разрывающее меня изнутри чувство, когда дверь хлопнула и раздался изумлённый возглас:

- Дед! Что ты…  какого чёрта?!

Я не прислушивалась и не отрывалась от своего занятия. Лишь обрывки фраз долетали до затуманенного страстью сознания:

- Ты же знал, что я её хочу…

- Сам виноват… Она полчаса плавала!

- Сколько?! Но я…  Ты хоть не заставлял?..

- Ты кретин, внук, если думаешь, что я способен заставить это хрупкое создание…

- Полчаса! Боже! Она же… Дед! Прекрати стонать!

- Прости, внук! Эта девочка просто чудо!

- А ну…

- Давай, давай! Ты виноват, что она страдает!..

- Это, по-твоему…

Дальнейшие события слились в сплошной калейдоскоп. Помню только четыре руки, ласкающие моё тело. Там, где касались их губы, кожа горела огнём… Никогда в жизни у меня не было такого буйного, страстного и бесстыжего секса, как с Масамурой и его дедом. Помню свой задыхающийся шёпот:

- Хаяку! Хаяку! – прежде чем всё утонуло в ослепительной вспышке. Прежде чем погасли все звуки…

Коридор вильнул последний раз, и мы оказались перед металлическими створками дверей.

- Что тут? – с любопытством спросила я

- Бассейн, - Масамура хмыкнул. И сразу рассмеялся.

- Да не волнуйся, не такой! Входи! – он еле открыл серую пластину, пропустил меня вперёд.

-Хватит с меня бассейнов! – проворчала я и сразу смолкла, увидев, что находиться за дверью.

Мы стояли на бетонированной площадке под открытым небом. В нескольких шагах, огороженный металлической сеткой, располагался бассейн. Огромный, прямоугольный, с застывшей свинцовой водой.

Я подошла к самой сетке и увидела сквозь толщу воды, на дне, тёмные неподвижные глыбы.

- Что это? – почти шёпотом спросила я. Вместо ответа Масамура вынул из кармана крохотный ключ и вставил его в прорезь на стене.

Потом нажал какую-то кнопку, которую я не заметила. Раздался едва слышный гул, и одна из глыб начала подниматься.

- Раковина!? – изумлённо вскрикнула я, когда подъёмник достиг поверхности.

____________________

Hayaku – быстрее.

Да, на подъёмнике лежала огромная, коричнево-чёрная раковина.

- Я такие по телевизору видела, - пробормотала я, принюхиваясь – от раковины пахло морем. – Тридакны называются.

- Это наше состояние, мы сами выращиваем их. - Масамура орудовал с кнопками. Подъёмник качнулся, что-то произошло, и раковина открылась.

Я вскрикнула от изумления – на бледно-розовом языке моллюска лежала жемчужина! И размером она была больше моей головы!

- Ни х… себе! – выдала я. И тут же покраснела, принялась извиняться…

Ну, что сказать… За супер долгое купание в бассейне клуба дед Масамуры подарил мне ТРИ жемчужины. Недолго думая, я откупила первый корпус больницы и провела там реконструкцию и капитальный ремонт! Больница получила всё, что я придумывала, когда лежала тут на лечении, и конечно, теперь здесь имелась здоровенная библиотека! Инга Николаевна по-прежнему работала в ней.

-Теперь я понимаю, почему ваш клуб называется «Жемчужный Дракон», - сказала я, когда мы с Масамурой стояли на балконе. Завтра меня выписывают, и мы видимся последний раз.

- Не хочешь..? – Масмура с улыбкой кивнул на дверь, ведущую в спальню.

- Тебе что, тех трёх дней не хватило? – насмешливо спросила я.

- Мне всегда будет тебя мало. И я всегда буду ждать – вдруг ты соскучишься и сама прыгнешь в бассейн? Моя…

…Чайная роза…- слова повисли в воздухе. Я ошеломлённо покрутила головой, ища Масамуру. Со злостью ткнула в подушку кулаком. Вот так всегда! Самое интересное – просто сон! Хотя, наверное, вовремя я проснулась…

Мало пойти по рукам – надо их ещё не оттоптать! С этой философской мыслью я стала одеваться на работу…

Казнить нельзя помиловать.

Низкий густой звук пролетел над садом. Я разогнула спину, перевела дух. С удовольствием окинула взглядом озеро. Точнее, озером оно станет, когда я закончу свой труд. Пока что это болотце. Круглое, илистое, невероятно грязное и заросшее всякой гадостью. Водится в болотце тоже гадость. Жирные чёрные пиявки, которых мне предстоит выудить вместе с илом и грязью; жуки-плавунцы размером с ладонь, и похожие на камешки-голыши кровожадные существа, которых я назвала «кровожориками». Сегодня я очистила берега болотца от бурелома, оставшихся пеньков и прочего мусора. Завтра займусь болотными жителями. Собрав в ящик инструменты, я отправилась к главному зданию. Надо отметиться, а потом и к себе.

Когда я вышла из кабинета, навстречу мне попался начальник отдела кадров. Он нёс кипу бумаги, она возвышалась до самого толстого подбородка начальника. Тот натужно сопел и пытался поудобнее перехватить всё это. Я поздоровалась. Почему-то при виде меня начальник скис. Он попытался улыбнуться в ответ. Но улыбка получилась жалкой.

- Отработала? – как-то фальшиво спросил он.

-Ага, - я кивнула. – Вот, отмечалась.

- Ну-ну, отлично…Ты над озером работаешь?

Я кивнула.

- Может, успеешь закончить… - промямлил начальник себе под нос, и тут же осёкся под моим удивлённым взглядом. И сразу заторопился. Перехватил бумажки и протопал к себе в кабинет.

Принимая душ, я думала над словами начальника отдела кадров. Что значит «может, успеешь»? Можно подумать, куда-то я отсюда денусь! Ха! Ещё не было случая, чтобы кому-либо разрешали досрочно переродиться или переводили на Облака. Пока не отработаешь, не вынесешь все наказания, придуманные для Очищения и Перевоспитания, торчать тебе в Оазисе.

Я вздохнула, напялила светло-коричневое, с белым воротничком платье. Обула мягкие, тоже коричневые, туфельки. Посмотрелась в зеркало – овощ-картошечка! Или гимназистка годов так двадцатых. И косички на башке. Я вышла в коридор: надо вернуть книгу в библиотеку, а то настучат по всем местам.

Проходя мимо лестницы, я по привычке кинула взгляд налево, и споткнулась – над неприметной сероватой дверью мигала ярко-зелёная лампочка. Прибытие!

Я прыжком оказалась возле двери, рванула её на себя. Из тесного, метр на метр, закутка вывалился человек. Мальчик. Я вздохнула. Присела рядом, приподняла голову прибывшего и принялась растирать ему щёки. Самое лучшее средство, чтобы привести в чувство после тесной кабинки и ощущения падения чёрти-куда. Сама испытала.

- Что тут? – раздался сзади любопытный голос. Агнесс. Она тут уже год, работает в библиотеке… кстати!

- Агнесик, - я протянула ей книгу,-  отнеси, пожалуйста! Я новичком займусь. Расскажу, что почём, а?

Агнесс хмыкнула, но возражать не стала. Взяла у меня книгу. И вприпрыжку унеслась по коридору. Я похлопала мальчишку по щекам. Он открыл глаза и обвёл пространство ещё не сфокусировавшимся взглядом.

- Встать можешь? – я потянула его за руку. – Давай!

- Где я? – кажется, ему лет четырнадцать, ну, чуть старше.

- Я объясню,   - я хлопнула его по плечу. – Пошли. Надо оформить тебя у коменданта, взять ключ от твоей комнаты.

Пока мы шла по коридору, я вводила пацана в курс дел. Ох, нелёгкая это работа.

- Ты находишься в Оазисе. Тут перевоспитываются те, кто при жизни вёл себя не самым лучшим образом. Будешь жить в отведённой комнате, работать, где скажут, и в указанное время ходить на Перевоспитание…М-м, есть тут такая процедура… Впрочем, про это тебе и без меня расскажут.

- По…погоди…я что, умер? – мальчишка начал заикаться. Впрочем, как и другие. Как и я сама.

- Умер. – Я посмотрела ему в глаза. – Какой  помнишь последний момент?

- Крыша, - выдавил пацан. – Мы на крыше травку… курили. Я на спор перегнулся вниз… - у него задрожали плечи.

- А чем занимался? Как учился, работал?

- Прогуливал, - он сглотнул. – В.. воровал по мелочам, ну, там, хулиганил часто…

- Ясно, идиот, - я вздохнула. – Много тебе не дадут. Меньше года, скорее всего. Отработаешь, у нас это называется Очищение и Перевоспитание, переведут на Облака. А может, разрешат переродиться. Там видно будет.

Мы дошли до кабинета коменданта, и я указала парню на дверь.

- Входи. Дальше сам разберёшься, а мне надо идти, опаздываю.

И, оставив его стоять возле двери, я понеслась по коридору.

Лестница скрипела под ногами. Поднявшись на самый верх, я вздохнула: вот и ещё один день почти окончен. Сейчас потерплю немного - и всё. Спать.

Дверь открылась, из неё просочилась на лестницу девочка. Я узнала Люси. Подол её платья был смят, опять она теребила его, лицо зарёвано, губы дрожат. Я вздохнула.

- Опять они тебя довели? – я протянула Люси платок. – Ну, когда ты привыкнешь? – расстроено спросила я, глядя, как Люси дрожащими руками вытирает слёзы.

- Страшно было, - Она улыбнулась, хотя, кажется, ей снова хотелось зареветь. Люси жила в Оазисе две недели и остро реагировала на всё услышанное от этих уродов. – А один как кинулся! – Люси высморкалась. – Я закричала, а они смеялись.

- Да не смогут они тебе ничего сделать! – я взялась за ручку двери. – Научись не реагировать на них, легче станет, - с этими словами я вошла внутрь.

Мансарда. Большая, с огромными окнами и дверью на балкон. Прямо напротив двери – резная лесенка, ведущая на крышу. Обставлена мансарда почти шикарно – на полу мягкий ковёр; бежевого цвета кресла и здоровенный диван; на круглых столиках масса премилых безделушек и цветов в хрустальных, фарфоровых и керамических вазах; у дальней стены двуспальная кровать с балдахином. Такая роскошь - и для кого? Для всяких…

- Посмотрите, кто пришёл! – пропел издевательский голос. – Хорошенькая попка! Ты по нас соскучилась?

А вот и эти «всякие». Я стремительно шагнула в очерченный полукруг, прижалась к стене. Из-за кресла выглянула рожа Карки. Самый мелкий демон мансарды, и самый противный. В прямом смысле.

- Лучше быть при жизни драной,

Чем попасть в Оазис сраный! –

затянул Карки направляясь ко мне. Слизь с его лап пачкала ковёр, но демону было плевать.

- Коль была при жизни шлюшкой,

Будь в Оазисе послушной! –

Карки уселся возле черты, и принялся корчить мерзкие рожи. – Эй, пупсик! Не хочешь мой..? – он сделал лапами неприличный жест. – Давай, круче меня тебя никто не уделает!

- Гонишь, поганка! – из-за лесенки вынырнуло сразу трое. Тоже знакомые всё лица. Точнее, морды. Поганые, противные морды… Во имя Очищения и Перевоспитания, да не оставят меня силы!

- Иди к нам! Мы тебя удовлетворим! – поток скабрезных замечаний, ругательств и откровенной похабщины полился в уши. Демоны мансарды, числом в десять рыл, сидели, ходили, парили вокруг.

Я молчала. И так ведь каждый день – после работы приходишь в мансарду, и выстаиваешь положенное время, выслушивая всё, что придёт на ум этим тварям. Пересечь меловую черту на полу они не могут, поэтому только ругаются.

Я привыкла и не ввязываюсь с ними в спор, не отвечаю на более чем обидные замечания. Морду тяпкой и молчу в тряпочку - только так и можно выдержать. Вот Люси они регулярно до слёз доводят, она ещё не привыкла. А им того и надо. Есть ещё у них любимая фишечка – с размаху бросаются на тебя, словно вот-вот схватят. Это, конечно блеф, ни один демон не пересечёт черту, за которой ты стоишь. Но на многих это действует. Говорят, был случай, когда особо чувствительная девушка потеряла сознание от испуга и упала за черту. И всё! Демоны тут же перетащили её к себе и там уж сделали всё, о чём трепались до этого. Так что, единственный способ – не реагировать.

- Никак оглохла!? – вопил Карки. – Иди, я тебе уши прочищу..! – и он добавил, чем конкретно он это сделает.

Я молчала. А демоны бесновались. Им эта фигня никогда не надоедает. Наконец, часы над дверью тихо загудели. Раздался щелчок, замок открылся, дверь распахнулась. Под гундосые возгласы я одним прыжком оказалась на лестнице. Дверь захлопнулась. Всё. Тишина.

Упираясь ногами в удобные выемки в каменной стене, я смотрела вдаль. До самого горизонта простирались апельсиново-жёлтые пески. Проносился сухой ветер. А вместе с ним неряшливые комки перекати-поля. Иногда кое-где песок взрывался фонтанчиком, и из него устремлялся по пустыне маленький чёрный вихрь. Это пустынный демон, я насмотрелась на них всякий раз, когда залезала на стену. Когда я только попала сюда, то не понимала – почему никто не сбегает? Теперь понимаю. Вот он – Оазис – большой дом с уютными комнатами, огромный сад, с фонтанами, озерками, фруктовыми деревьями. А за стеной, ограждающей Оазис – бескрайняя безводная пустыня, которая ко всему прочему кишит демонами. Хочешь – беги! И никто за тебя не в ответе. Вот уж хрен уж! Лучше работать и выслушивать по вечерам гнусные предложения от демонов мансарды. Всё равно пройдёт время, и тебе дадут право на перерождение или отправят на Облака.

Вчера я закончила очищать болотце. Теперь его вода была чистой и прозрачной. В заводи росли голубые ирисы, а по песочному дну ползали большие красочные улитки. Я возилась с озером всю неделю. Сегодня – выходной, а завтра мне должны поручить другую работу.

Я спрыгнула со стены. Надо узнать, не изменилось ли завтрашнее расписание, бывает у нашего начальства такой бзик. Ещё опоздаю на утреннюю пятиминутку.

В главном здании стояла тишина. Работал кондиционер, едва колыхались длинные шторы, и приятно пахло живыми цветами. Миновав холл, я остановилась у доски объявлений, принялась изучать информацию. Много прочитать я не успела – в коридоре справа раздались голоса, заскрипела дверь. Я заглянула туда. Дверь зала заседаний была приоткрыта. Я подошла, не думая, зачем я собственно сюда припёрлась, и тут…

- Мы сделали всё возможное, чтобы предотвратить это, но… - я узнала голос начальника отдела кадров. – Совет решил, что девушка не подлежит Перевоспитанию… Мне очень жаль.

- Мда-а, - протянул второй. Комендант жилого комплекса. – Что-то Совет чересчур… - он не закончил.

Мне стало интересно, кто это там не перевоспитывается, и в то же время в груди кольнуло плохое предчувствие.

- Сопроводительные бумаги готовы? – голос председателя был тихий и усталый. – У нас давно никого не переводили в Хазард.

- Вот, - послышалось шуршание. – Тут подпишите, и тут.

- Бедняжка, - сочувственно произнёс комендант. – А ведь ей всего месяц оставался. Не повезло.

- Скажите ей завтра. На пятиминутке. Как её зовут? – снова шуршание. – Ага…

Следующее мгновение я судорожно цеплялась за стену и хватала воздух открытым ртом. Разве только что Председатель не назвал моё имя? Больше в Оазисе никого с таким  именем нет…

- Где она работает? – услышала я, словно сквозь вату.

- В саду, закончила озеро, то, что за малинником…

Нет, не может быть! Они, и, правда, говорят про меня…

Путь до своей комнаты я проделала, как во сне. Ноги у меня подгибались, и едва войдя, я рухнула на кровать.

Хазард! Меня переведут в Хазард! За что?

Крик отчаяния вырвался из пересохшего от ужаса горла. Из глаз покатились слёзы. За что? Я не была убийцей! Не взрывала дома! Не крала миллионы!

Очевидно, мелкие проступки, а главное – неуёмная, плохо контролируемая злоба, была куда большим прегрешением в Оазисе. И расплачиваться за них мне придётся сполна.

Не будет перевода на Облака. И никакого Перерождения тоже не будет.

Хазард! Вот что ждёт такую грешную душу, как я!

Адский мир Хазард, где я очень быстро найду свою, теперь уже духовную и окончательную, смерть, испытав прежде немыслимые муки и боль!

Не знаю, сколько я валялась на кровати, подвывая, проклиная Совет Высшего Облака и перебирая варианты спасения и гибели. Наконец я всё решила.

Свет в коридорах не горел. Сегодня я последняя иду на Перевоспитание. Я поднялась в мансарду, вошла в полукруг за меловой чертой. Привычно замерла у стены.

Демоны выползли лениво. Похоже, они подустали орать гнусности, и просто сидели по мансарде, перекидываясь замечаниями по поводу моей внешности и способностей. Даже Карки свернулся в кресле и лишь изредка бросал в мой адрес язвительно-похабные фразы.

Я присела на корточки, обняв колени. Правильно ли моё решение? Если я попаду в Хазард – всё равно умру. Какая разница где?

«Есть разница» - тут же возразила я себе. «Говорят, демоны Хазарда отличаются от остальных особой жестокостью и долго, изощрённо мучают свои жертвы». – Я вздрогнула. Не хочу! Я боюсь боли, я и при жизни её боялась, и сейчас тоже. Так что если есть возможность испытывать эту боль не слишком долгое время, то лучше так. Сразу!

- Эй! Дон! – я поднялась на ноги.

- Донаван, беби! – лениво отозвался голос от балкона. И главный среди демонов мансарды подошёл к лесенке.

- Соскучилась по мне? – издевательски спросил он, облокотившись на перила.

Донован, единственный из демонов мансарды, предпочитал сохранять человеческий облик. Посмотришь так – статный, красивый парень, высокий, с густым тёмным волосом и белозубой улыбкой. Только в глазах горит дьявольский огонь и зубы, кроме того, что белые, ещё и острые.

- Дон, что вы сделаете с тем, кто выйдет за черту? – спросила я, безразлично смотря в пол.  

- Иди, я продемонстрирую! – ухмыльнулся демон. – Тебе понравится!

- Вряд ли, - я пожала плечами. – А поконкретнее?

- Изнасилуем, - мило улыбнулся Донован. – Высосем всю энергию души, есть же у тебя там хоть какая-то энергия? А после просто сожрём! – он усмехнулся. – Есть у нас такие любители, да, ребят?

- Точно! – завопило несколько голосов.

- Так и есть!

- Иди к нам, детка! Повеселимся!

- Я ж говорила, мне это не понравиться, - вздохнула я. Расстегнула платье, стянула его. Аккуратно свернув, положила одежду на пол у стены, рядом поставила туфельки. Осталась в трусиках и лифчике, и тут же задрожала – в мансарде было прохладно.

- Ну, хоть не скажут, что испортила казённую одежду! – фыркнула я.

- Ты спятила? – серьёзно спросил Дон. Все демоны молча наблюдали за моими приготовлениями. – Ты серьёзно хочешь выйти за черту?

- Да, - я подумала – нет, медальон не сниму! Пусть в нём убивают. Ну, вроде готова. Теперь бы храбрости набраться…

- Ты не расслышала? – Донован жестом заставил облизывающихся демонов заткнуться. – Мы убьём тебя! И сделаем это с удовольствием!

Я молча кивнула. Вздохнула судорожно… шагнула за черту.

Какой мягкий ковёр… Было приятно ступать по нему босыми ногами, жаль, что первый и последний раз…

Я остановилась перед Донованом. Сглотнула. Только б не разреветься!

- Меня в Хазард переводят. – Я посмотрела демону в глаза. Криво усмехнулась. – Сказали «Перевоспитанию не подлежит». Так что, какая разница… - я не закончила, в горле всё же застрял комок.

Тишина стояла звенящая. Потом один из демонов зевнул и лениво полетел к балкону.

- Наверное, дождь будет, - сказал Карки другому демону, направляясь с ним под шкаф.

- И не говори, - подхватил тот. – То-то у меня башка трещит.

В полном изумлении я смотрела, как все демоны рассосались кто куда. Только Дон стоял передо мной. Я, хлопая глазами, на него уставилась.

- Иди сюда, - он со вздохом взял меня за руку. Подвёл к кровати и усадил на неё.

- Не бойся, больно не сделаю.

- Не поняла? – ошарашено выдавила я.

- Только я имею право на добровольно пересёкшего черту, - пояснил Дон, распуская мои косички. – Если кто упадёт, или от злости выскочит – тут уж всем по куску. А ты сама перешла. И будешь только моей…

Его руки ласково и нежно кружили по телу, заставляя изгибаться навстречу. Язык был невыносимо горячий, а вытворял он им такое, что стоны рвались, как бы старательно я не зажимала рот ладонью.

- Я возьму сразу везде, - виноватым тоном предупредил он. Моё тело уже оплетали упругие, странные на ощупь щупальца. Они пульсировали, проникая в меня. Словно из сочувствия, а может по своей прихоти, Донован сохранял людской облик, и только эти щупальца напоминали о его демонической природе.

«Тентакль» - пришло мне на ум, прежде чем сладострастные, сводящие с ума толчки стали совершенно невыносимыми.

Я не поняла, как закричала. Может, мысленно, а может, в голос, когда язык Дона выскользнул из моего рта.

Потолок внезапно ринулся навстречу… Из него ударил ослепительный свет… А тело рвалось на части от удовольствия…

…удар пришёлся по животу. Свет стал более тусклым и, открыв глаза, я обнаружила, что уютно валяюсь на полу. А ведь была на кровати, точно помню! Хорошо хоть невысоко падать, а то б вовсе отбила все причиндалы.

Я поднялась, вздыхая и потирая ушибленное. Ну, почему мне так не везёт? Даже во сне я самая плохая. Перевоспитанию не подлежит… Я хмыкнула – хотя, если подумать: удовольствие, испытанное с демоном, стоило того... Вот это мысли! И правда, не подлежу перевоспитанию!..

Тяжело в учении…

(часть первая)

Газета называлась «Морфей». Сама не зная зачем, я купила её в киоске. И теперь, просматривая нехитрые картинки и заметки, натолкнулась на странную статейку. Она называлась «Как научиться контролировать свои сновидения». Я прочитала её раз… Другой… Потом решительно взяла тетрадь и ручку и переписала всё, что сочла для себя полезным. Чем чёрт не шутит? Вдруг, и правда, научусь?

С этого дня в моей жизни появились строгие ограничения.

Шаг первый: из моего рациона исчезли все сладости. Сладкое утяжеляет тело. Ну, хоть булочки было можно. К сожалению, пришлось есть рыбу, которую я терпеть не могу.

Шаг второй: Минимум косметики! Я и так практически не пользовалась ею, а теперь и вовсе свела её пользования на нет. Лёгкие духи и блеск на губы – и вся премудрость!

Шаг третий: Спать по утрам  нужно было сколько влезет. Это у меня не получалось – работа есть работа. Но вот ложиться в девять – полдесятого пришлось! Я пищала от неудовольствия, но тренировки не бросила.

Шаг четвёртый: Секс заменить контактирующей зарядкой. Это когда сидишь друг против друга на коленях, и синхронно касаешься кончиками пальцев всего. От макушки до колен. С этим проблем не было – живу одна, парня нет, да и тело после множества операций не требует своего, женского… А контактирующей зарядкой можно заниматься и в одиночку.

Шаг пятый: нужно постоянно спрашивать себя шёпотом или вслух «Не сплю ли я? » Если верить заметке, то, привыкнув спрашивать себя наяву, спросишь и во сне. А там, поняв, что спишь, сможешь контролировать свои сны.

- Не сплю ли я? Не сплю ли я?- теперь я постоянно твердила это, словно молитву. А чтоб не забывать спрашивать, написала эту фразу на тыльной стороне руки.

Шаг шестой: «Выберите свою самую сильную сторону во снах. Если вам присниться кошмар, пробуйте изменить его с помощью сильной стороны». Над этим я размышляла порядочное время. Что выбрать? Какая моя сильная сторона? По заметке выходило, что сильная сторона во снах, та, которая слабая наяву. Если так… Я выбрала секс. Наяву  это самая неприятная вещь для меня, пустая трата времени и сил. Зато во снах я испытываю нечто невероятное, занимаясь сексом. Значит, это и будет моей сильной стороной.

Шаг седьмой: «За час до сна нужно перестать разговаривать. Это поможет вам очистить мысли, настроиться на тренировку. Проснувшись, так же сохраняйте молчание в течение часа. Это поможет воспоминаниям о сновидениях равномерно распределиться в мозге».

Я молчала, сколько получалось. А получалось далеко не всегда и, к сожалению, не по часу. Хотя бывали идеальные дни. Кроме того, я стала записывать сны краткими фразами, а после пыталась их анализировать.

Шаг восьмой: «Ложитесь на спину, руки вдоль тела. Желательно спать обнажённым. Закрыв глаза, пытайтесь моделировать сон. Представляйте самые приятные моменты, не разрывая события, один за другим. Очень полезно выбрать музыкальную тему и сопровождать ею тренинг».

Я выбрала музыку и представляла, что лечу над рекой или океаном. Я старалась  как можно точнее воспроизвести все ощущения – свежий ветер по коже, сверкание воды, солнечные лучи и пейзаж внизу.

Вскоре тренировки принесли свои плоды. Теперь, представляя полёты над океаном и засыпая, я продолжала лететь во сне. А потом подействовали и слова…

Легко во сне…

(часть первая)

Песок хрустел под ногами. Раздвигая гибкие ветки ивняка, я почти выбралась на берег озера, оставался лишь метр до заветной кромки. Ещё немного, и я смогу вылезти из пропитавшейся потом одежды и выкупаться.

- Эй! Смотри, какая симпатяшка!

Я насторожилась – на берегу кто-то был! Осторожно выглянув из-за ветвей, я оглядела берег.

Трое парней стояли кругом возле воды. Любопытно, что они там нашли?

- Смотри, какие грудки, - мне ужасно не понравились его интонации. Парень присел на корточки и сразу раздался вскрик. У меня кулаки сжались – крик был женский. Неужели там девушка?

- Да, титьки класс! А что толку? Трахнуть-то её всё равно не получится!

- Эй! В твоей чешуе дырки нет? – один из парней захохотал. – Может, провертим?

Чешуя? Я вытянула шею, присматриваясь… И чуть не охнула от изумления – на песке, возле ног парней я у видела хвост! Нежно-изумрудный, похожий на хвост большой… ОЧЕНЬ большой рыбы! Неужели это правда? В этом озере есть ники? Но ведь это сказки! Тем временем парни слегка расступились, и я увидела их жертву. Точно! На песке лежала запутавшаяся в сетях русалка. Она хватала воздух ртом, хвост судорожно подёргивался. Ник, не успевший сменить хвост на ноги, может дышать лишь в воде. Неужели эти придурки не знают этого? Они поймали русалку и хотят позабавиться с ней? Разве они не видят, что она задыхается?… Что же делать? Что делать? Их трое, я одна…  Высунусь, и мне тоже достанется по полной программе!

…Не сплю ли я?- берег поплыл перед глазами… Белая наволочка на подушке сбилась – я, видно, сильно крутилась во сне…Что? Каком сне? Я сплю…Я сплю… Не сплю ли я? Тренировки…Формирование сна… Я сейчас… перед глазами возникали то ветки ивняка, то подушка… Сосредоточиться… Я могу… Легенда… В мире ников есть гонг. В него звонят, если кому-то угрожает беда. Кроме того, у всех ников есть личный маленький гонг. Если б у меня сейчас был такой, я бы могла позвать на помощь ников этого озера… Легенда… Формирование сна… Не сплю ли я? Гонг… он есть… он тут, в песке… Я сейчас вырою его и позову… Я не проснусь!

Упав на колени, я принялась расшвыривать песок. Есть! Чуть не сломала ноготь, но зато в моей ладони блестел маленький, не больше ладони, гонг! Я отвязала молоточек, подняла гонг за верёвочку и ударила в него…

Над озером поплыл тихий звон… И всё? Ники должны это услышать? Сомнительно! Я сунула гонг в карман и набрала в руки камней. Может, смогу залепить этим придуркам по мозгам?

Я успела кинуть один камень – он влепился в затылок парню, вытащившему нож. Кажется, он собирался резать сеть, а может, и не сеть… Когда я замахнулась вторым камнем, вода озера вскипела - иначе не назовёшь! На берег выскочило сразу десять… нет, двадцать… Ой! Да их до фига!

Ники были сплошь парнями – мускулистыми, рослыми, да к тому же каждый был вооружён небольшим, но грозно сверкающим трезубцем. Никакой битвы не было. Охотникам до развлечений с русалками вежливо объяснили, что нехорошо обижать запутавшихся в сетях девушек. Так же вежливо напинали по всем местам и отпустили с миром. Не понимаю, чего они так обиделись? Их даже не убили!

Потом ники такой же дружной толпой покатились обратно в озеро, самый первый нёс на руках освобождённую русалку.

- Счастливо… - тихо сказала я. Я думала, тихо… но шедший последним ник вдруг обернулся и увидел меня. Я улыбнулась,   сделала ручкой… Ник шагнул ко мне, что-то сказал…

И тут берег поплыл… задрожали в зыбком мареве пухлые облака, превращаясь в…

…потолок… Я села на кровати. Вздохнула. Выходной. Можно следовать правилам и молчать час после пробуждения. Я умылась, позавтракала и взялась за ручку, записывая сон. У меня получилось. Даже не верится…

Я балансировала на грани сна и реальности  и всё же смогла осуществить задуманное. Помогла русалке… Обидно только, что сон я не досмотрела…

Тяжело в учении…

(Часть вторая)

Шаг девятый: «попробуйте отследить,   к чему вам снятся те или иные вещи. Соотнесите реальные события с приснившимися. »

Я старалась запоминать приснившееся и вскоре составила личный сонник.

Вода – снится к переменам. Учитывается, что за вода, плаваю я, или просто пью из стакана; пресная, солёная, болотная или дождь.

Кошки – снятся к новостям. Имеет значение цвет и размер кошки, а также место, где я увидела её.

Грызуны, мыши, крысы или хомяки – к деньгам, как ни странно. Если грызун убегает – к потере денег, к трате.

Родственники или друзья – приедут в гости или позвонят.

Если снится, что ударилась – значит, наяву заболит именно то, чем ударилась во сне.

Шаг десятый: «Вспомните понравившийся сон. Постарайтесь восстановить в памяти его детали. Засыпая, формируйте продолжение сна, без особого напора, просто подталкивая события. Попробуйте увидеть продолжение сна, завершить его».

Дождавшись очередной субботы, я старательно последовала всем правилам «Морфея». Сегодня  я постараюсь завершить тот сон…

Я легла на спину, руки вдоль тела… перед закрытыми глазами возник берег и ивовые ветки. Я старалась увидеть солнечные блики на листьях и гладь озера… Озера ников…

Легко во сне.

(часть вторая)

…Они уже скрылись в озере… я всё стою за кустами ивняка… А на том берегу такие красивые кувшинки…

…Хлюпая раскатавшимися штанинами и увязая в иле, я добралась до кувшинок. В восхищении замерла над нежно-голубыми цветками. Протянула руку, чтобы сорвать… и тут на цветы и воду упала чья-то тень. Я повернулась и едва не плюхнулась в воду от неожиданности. Это был тот ник, который увидел меня неделю назад.

- Светлой воды! – он улыбался. -  Я помню тебя, ты помогла Родге.

Кому? А, наверное, это имя той русалки!

- Светлой воды, - я улыбнулась в ответ.

- Не хочешь к нам в гости? – он протянул мне руку…

Я вяло покачала головой… Сейчас он уйдёт, а я нарву кувшинок и…

- Не сплю ли я? – пробормотала я вдруг.

- Что? – удивился ник.

- Не сплю ли я?- воздух задрожал… Озеро слегка померкло, через него проступали черты комнаты… Вернуться! Хочу вернуться! Надо же, у них неделя прошла! Нахлынувшее ликование сменил ужас – сейчас я снова упущу шанс!

- Бери его за руку, дубина!- прошипела я себе. - Спи! Спи!

Озеро стало чётче…

…Вода плеснулась от моих шагов.

- Я говорю, конечно, я хочу! – шагнув нику навстречу, я взяла его за руку. – А не захлебнусь?

- Не бойся! – он порылся в сплетенной из осоки сумочке, достал крохотную зелёную пластинку.

- Ешь! – он протянул её мне. – Хватит на четыре часа, а там видно будет.

Пластинка растаяла на языке, наполнив рот сладостью мёда и горечью полыни. Мы нырнули в прозрачную воду. Ник сделал странное движение, словно встряхнулся, и тут же его ноги будто склеились, а от ступней развернулся в стороны и забил по воде роскошный синий, с золотыми разводами, хвост.

- Вперёд! – задорно выкрикнул он и, держа меня за руку, устремился в глубину.

Озеро было неимоверно глубоким и огромным. Мы проплыли в довольно широком туннеле и выплыли в другую, скрытую часть озера. Вот где я открыла рот от изумления! Там был город! Большой и красивый, а главное, странный и необычный. Самые настоящие дома, двух и пятиэтажные, почти как на земле, только яркие, красочные, украшенные раковинами и камнями. Да вместо кустов и деревьев росли разные подводные растения. «Водоросли», - подумала я, трогая пушистые веточки, и хихикнула.

Мы приплыли к большому зданию, напоминавшему земной дворец культуры или что-то подобное. Ник подмигнул мне, распахивая двери, и мы прошли в красивый, торжественно обставленный зал. Вот тут меня поджидал сюрприз! На троне, посреди зала, восседала Королева ников! Оказывается, за спасение её дочери (Родга оказалась дочерью королевы!), Королева пожелала отблагодарить меня. И дала видевшему меня нику приказ – найти и доставить пред её королевские очи!

- Я неделю тебя на берегу караулил, - улыбаясь во весь рот, заявил ник. – Ты исчезла так странно! И я даже не заметил, как ты появилась.

- Проси чего хочешь! – Королева сделала величественный жест. – Если это в моих силах, я исполню!

- Да я ж ничего не сделала! – отбивалась я. – Я случайно нашла гонг! И просто счастье, что вспомнила легенду о нём!

- Просто счастье, - вздохнула Королева. – И, тем не менее, без тебя моя дочь не избежала бы позора, а возможно, и смерти. Ну, подумай, разве у тебя нет никакого желания?

Я огляделась. Ники ждали, толпясь вокруг.

- Ну, в общем-то есть, - я смущённо улыбнулась. – Мне бы хотелось посмотреть ваш мир!

- Можно, - согласилась Королева. – Это очень простое желание.

Она похлопала в ладоши, и девушка-ник принесла мне бокал с синей, тягучей жидкостью. Протянула с поклоном. Я удивилась, как жидкость в бокале не смешивается с водой озера, и выпила.

Так начались мои «гости» в мире ников – жидкость в бокале дала мне способность отращивать хвост и дышать под водой! Чудо чудное! Я носилась по озеру, вопя от радости. Гоняла рыбу, собирала особенно красивые ракушки, пускала пузыри, наевшись мыльных водорослей. Короче, развлекалась, как могла. Была ещё одна затея, сильно понравившаяся мне – в доме, где мне выделили комнату, между четвёртым и пятым этажом, я нашла просторную деревянную площадку. Лестница, соединявшая её с пятым этажом, украшена резьбой и весьма удобна для сидения на перилах. Но я там не сидела. Я приходила на площадку с большим красно-синим мячом, подпрыгивала, дрыгнув ногами – они тут же превращались в прозрачный зеленоватый хвост, - и начинала играть в мяч. Я с размаху била по нему хвостом, закидывала в сетку, которую сама присобачила на стену, вертелась, выделывая разные выкрутасы. Веселилась, одним словом.

Так пролетело пять или шесть дней, в мире ников я потеряла счёт времени, да и зачем оно мне? В очередной раз придя на площадку, я принялась за свои забавы с мячом. Удар! Ещё удар! И тут мяч, подпрыгнув, перескочил через перила наверху и улетел на площадку пятого этажа! Вот тебе и раз! Я растерянно смотрела туда некоторое время, потом, вздохнув и переменив хвост на ноги, поднялась по лестнице.   Вот тут-то и поджидал меня культурный шок – единственный и неповторимый!

На площадке стояли круглые коричневые пуфики. А на пуфиках, замерев, словно восковые фигуры, сидели парни. Ники. Я застыла у перил, разглядывая их, даже рот открыла. Они не двигались.

- Эй! – позвала я шёпотом. – Привет! Можно забрать мячик? Э-эй!

Ответом мне было молчание. Я подошла ближе. Ники не шевельнулись. Они сидели, образуя круг, и я подумала, что, сиди они ближе, могли бы взяться за руки. Хмыкнула и решила не беспокоить их, - мало ли чем таки важным они заняты! Просто пойду,   возьму мяч. И я решительно направилась к пузатому мячику, нахально притулившемуся в самом дальнем углу. Не обходя… Через круг неподвижно замерших ников…

Я успела сделать два шага, когда мир перед глазами вспыхнул яркими пятнами, закружился…быстрее! Быстрее! Хлоп! И я стою на мягкой травке… посреди ипподрома! А совсем рядом несутся разгорячённые лошади, в пене, в мыле… Орёт на трибунах разношёрстная толпа… Пахнет семечками, конским потом, деревом и много чем ещё… И никакой воды! Это решительно мне не понравилось! Не знаю, где я, но надо принять меры! И я приняла. Правда, я сама не знаю, как у меня это получилось – голова сильно кружилась, всё двоилось и плавало, будто я пьяная или давление ниже некуда. А мне понравилась травка, на которой я стою, и мне ужасно хотелось оказаться где-нибудь на роскошно-шёлковом лугу! Чтобы буйно цвели цветы и … И мир послушно поплыл куда-то, а потом ка-ак дало!

Я моргнула и ахнула. Вокруг расстилался луг! Ярко-изумрудный, с множеством крупных, очень ярких цветов, над которыми летали радужные бабочки. И всё это красивейшее безобразие пахло такими одуряющими ароматами – мёд, тёплое дерево, яблоки, хвоя, что-то свежее и прохладное, похожее на лёд с карамелью… Стоя в высокой, почти по пояс, траве, я улыбалась до ушей. Всё вокруг покачивалось, и я вместе со всем…

Я не сразу заметила, что не одна в этом раю. Ко мне быстро и как-то неуловимо, словно их несло ветром, приближались четверо парней. Те самые ники… которые… которые… Я смутно помнила, что видела их где-то. Только где?

Я пропустила момент, когда они подошли вплотную и… Начали раздевать меня!

-А…- я разинула рот так, что туда без проблем мог бы влезть бегемот. – Что вы, простите, делаете?

Один из ников сверкнул глазами.

- Ты зачем сюда пришла? – гневно рявкнул он. – Ты нам цепь сломала!

- Какую цепь? – спросила я, проследив полёт в траву собственной кофточки.

- Нашу сферическую цепь! – в отчаянии сказал другой ник, стягивающий с меня короткую плиссированную юбочку. По его лицу можно было подумать, что это дело вызывает у него глубокое отвращение.

- Отпустите! – затрепыхалась я, успев остаться в нижнем белье. – Перестаньте!

- ТЫ перестань! – ник, не помню какой – голова у меня кружилась, и я их не различала – завалил меня на травку. – Ты этого хочешь! А мы не можем сопротивляться!

- Бред собачий! – пробормотала я жалобно.

Ник с шумом втянул в себя воздух.

- Ты вошла в нашу сферическую цепь, - с трудом удерживаясь, чтобы не куснуть меня за шею, объяснил он. – Мы вчетвером силой моделируем события, какие нам хочется увидеть. Но у людей эмоциональная сила гораздо больше, чем у ников, поэтому тебе не составило труда вмешаться в нашу цепь. Ты изменила события, более того – ты заставляешь нас делать то, что хочется тебе!

- И вовсе не хочется! – обиделась я. Тоже мне – секс-символ!

Но благодаря его словам я вспомнила, как поднялась на пятый этаж и прошла за мячом сквозь круг ников. Вот, значит, чем они занимались! Сферическая цепь. Интересное явление.

- И как мне отсюда выйти? – поинтересовалась я, выпихивая его язык из своего рта. Успел ведь, нахал!

- Просто сосредоточься, если сможешь – насмешливо сказал он. – И пожелай оказаться в реальности.

В реальности. Я зажмурилась, чувствуя на теле горячие руки, жадно лапающие во всех местах. Сопротивляться они, видите ли, не могут…

Мир поплыл… задрожал… Сквозь зелень проступило белое пятно… Оказавшееся

…потолком. Я открыла глаза и убедилась, что лежу в собственной кровати. Вот тебе и сосредоточилась! Покинула не только сферическую цепь, но и сон вообще. А впрочем, ничего интересного там больше не предвиделось. Надо будет в другой раз попробовать досмотреть ещё какой-нибудь сон. Приняв такое решение, я отправилась умываться.

В погоне за браслетом

Часть первая

У вас когда-нибудь бывало так, что событие, которому вы не придаёте особенного значения, начинает играть в вашей жизни важную, и даже первостатейную роль? У меня стало именно так, когда, натренировавшись управлять своими снами, я получила доступ к загадочной и, как поняла я потом, очень могущественной силе. Вот уж не ожидала, что простая статейка в газете и тренировки, скуки и любопытства ради, принесут такие ошеломляющие плоды! А плоды, то бишь результаты тренировок, и впрямь ошеломляли!

Начать с того, что больше мне не снилось кошмаров. То есть снились, кошмары обязательно сняться человеку хотя бы раз в месяц, они необходимы для разрядки и встряски организма, но таких кошмаров – проснуться от собственного крика, в холодном поту, сбив простынь и наволочку – таких больше не было. Теперь я вовремя осознавала, что сон становится кошмаром, пусть даже он становился им через секунду после засыпания, и тут же изменяла его. На что изменяла? Ну, я же сама выбрала самое сильное своё чувство – сексуальное желание. И потому все кошмары так или иначе переменялись в эротические сны. Хотя, надо сказать, это было чрезвычайно утомительно. Но я продолжала и научилась менять не только сон, но и саму материю сна! Чтобы понять, насколько это разные вещи, нужно знать следующее:

Вот говоришь подруге: «Ой, мне такой эротический сон приснился! »,- и рассказываешь. А она: «И что тут эротического? Даже не целовались! » А ведь я вовсе не имела в виду конкретные сексуальные действия. Материя сна – вот что было эротическим! Не знаю, как это объяснить: ну, к примеру, снится – ты просто идёшь по улице и встречаешь красивого парня. Ты даже не разговариваешь с ним. Только взгляды, и даже ни одного прикосновения – но материя сна эротическая! И тебя выгибает от смутных желаний, щёки горят в возбуждении, в горле пересыхает, хочется застонать, ахнуть, и кожа топорщится мурашками, и, простите, трусики намокают не только во сне, но и наяву. Вот это и есть – эротическая материя сна. Или другой пример – материя сна ужасов. Вроде и улица светлая, и люди вокруг ходят, да и сама ты владеешь карате, и газовый баллончик в сумочке, в случае чего можешь даже исчезнуть с места происшествия… Но… Тянет из подъезда могильным холодом… На спине ощущается пристальный взгляд - если не монстра из ада, то, по крайней мере – маньяка-убийцы. И дрожат руки, и ты спотыкаешься и, уже не контролируя себя, несёшься в полном ужасе куда-то на пустырь, где сам чёрт ногу сломит… А проснувшись с колотящимся сердцем, не можешь понять, что же тебя напугало? Ведь сон не был страшным! Да, не был. Но материя этого сна была материей кошмара.

Так вот, эту материю тоже можно научиться изменять. Но как же это сложно! Мало того, что после таких попыток ты чувствуешь себя, словно неделю не спал, так ещё бывают всякие мелкие  «радости», типа расстройства желудка, пропажи аппетита, мигрени и прочего. А как ты хотела? Всё же материю сна ты меняешь собственными силами – издеваясь над психикой и бренным телом. Кстати, не советую людям со слабым и истеричным характером повторять мои «подвиги». Чревато потерей собственного «Я». А проще говоря – можете свихнуться.

Я сама, вроде бы, крепкий орешек, но вот на целый месяц вышла из строя – истерики, неконтролируемые перемены настроения, приступы агрессии и непонятной злобы. А всё эти попытки научится изменять материю снов.

Мда… Но терпение и труд… сами знаете. В один, поистине прекрасный, день, я смогла изменить эту материю. Вот радости то было! Никаких тебе кошмаров! Никаких пустых снов и «не помню, что снилось». Рай во сне!

Теперь можно было учиться следующему – сплетать материю сновидений и преобразовывать в материю яви. Это было ОЧЕНЬ сложно! Но зато и ОЧЕНЬ круто! Что это и как? Сейчас объясню. Материя сновидений у каждого своя. У кого-то прозрачными кусками, у кого-то – крупинками, вроде конфетти. Лично у меня это тонкие, призрачные нити. Бесконечно длинные, струящиеся по всем моим снам.

А ещё иногда снятся вещи, которыми ужасно хочется обладать наяву, или события, которых ждёшь – ну, пусть это со мной случится! Ну, пусть это со мной произойдёт! Так вот – научившись преобразовывать материю сновидений в явь – можно таскать вещи из снов и заставлять события поворачиваться так, как тебе угодно! Разумеется, это не касается глобальных изменений. Как ни старайся, ты не сможешь устроить всем полный «армагедец» или «Счастья всем, и пусть никто не уйдёт обиженным! ». Да и достать из сна, скажем, машину, дом или миллион долларов тоже не получится! То, что ты хочешь достать – будь то вещь или событие – должно касаться только тебя. И ещё очень важно соразмерить свои силы. Большие вещи и наиболее сложные события отнимают много сил. Как душевных, так и физических.

Теперь я понимала, откуда взялся шарик у меня под подушкой – ну, тогда, после сна о керлианце. И почему было ужасное настроение, я тоже понимала.

Первой вещью, которую я осмысленно выудила из сна, стала брошь. Я вообще неравнодушна ко всякого рода бижутерии. Как сорока. Мне ужасно понравилась брошка – во сне я увидела её в музее. Разумеется, мне не хватило сил, чтобы вытащить её и, проснувшись, обнаружить под подушкой. Единственное, чего я добилась, - это ранка, проткнутая застёжкой брошки – я очень крепко её сжимала. Зато я подтолкнула само событие. И через два дня я увидела эту брошку на базаре. Разумеется, она была не серебряная с изумрудами, как во сне, но совершенно идентичная по форме, размерам и виду брошка. Конечно, можно подумать – совпадение. Но, поэкспериментировав таким образом ещё несколько раз – один раз нашла в автобусе мягкую игрушку, и два раза произошли события, которых ждала – я убедилась, что это не просто совпадения.

Это было здорово. Плохо было то, что я вечно западаю на всякую фигню – безделушки, картинки, знакомство с разными людьми (ну, вы понимаете!), а когда ты подтолкнул эти события с помощью материи снов, отказаться от них невозможно. Просто невозможно - и всё! Хочешь эту вещь во сне – нашёл наяву и, будь любезен – купи! Даже если это последние деньги! Даже если эта вещь уже не нужна тебе! Удержаться невозможно. Проверено!

Потратив уйму времени даром, обставившись совершенно бесполезными пылесборниками и едва отвязавшись от нескольких потенциальных женихов (с ума сойти – они мне нравились во сне!) я стала думать, куда бы повернуть бушующую энергию?

Всё просто – надо хотеть по настоящему НЕДОСТИЖИМУЮ вещь! И поворачивать всю материю желания на неё!

Оставалось только придумать, что же я такого хочу.

Я перебрала в уме все события, пересмотрела свои вещи, переосмыслила многое из случившегося. И упала духом. Оказалось, что я ничего такого совсем конкретно не хочу! Моя жизнь меня устраивает. Знакомых невпроворот. Настоящие проверенные друзья тоже есть. Чего ещё? От добра говн... ой, простите! От добра - добра не ищут. Что же мне – снова мелочь всякую таскать? Вот уж дудки!

Дня два я ходила и куксилась. Но однажды вечером ка-ак дам себе по башке! Что ж я дура-то такая?! Для чего, спрашивается, тренировалась материю переворачивать? Не можешь сама придумать – спроси во сне! Это ж самый действенный способ! Если в чём сомневаешься – задай вопрос во сне и обязательно получишь ответ! Единственное – правильно этот ответ истолковать!

Подготовившись днём, я засыпала с вопросом – какой предмет мне необходим? На что тратить энергию по преобразованию сновидений?

Приснившийся сон был прост и короток...

... Я шла по школьному коридору, сжимая в руках учебники, и тихо материлась. Из-за этого паршивого автобуса, который мало что полз словно черепаха, так ещё и сломался на пол дороге, я опоздала на уроки. Как на зло – первый урок физика. Ведёт завуч, мегера до мозга костей. Да и в баню её! Вообще не пойду! Не хочу оправдываться, топчась перед ней на пороге. Всё равно не пустит.

Я повздыхала, поразмышляла, и, наконец, решила сходить в ту запертую дверь.

Я увидела эту дверь, когда мы шли в спортзал через левое крыло школы.   Дверь сразу заинтересовала меня. Но в прошлый раз было некогда, зато сейчас – есть!

Я пересекла левое крыло, добралась до двери. Сердце на миг ёкнуло – а что, если она закрыта? Вот обидно-то будет!

И я осторожно потянула запачканную старой краской ручку...

Дверь бесшумно открылась. Почему-то у меня невероятно быстро колотилось сердце и в горле пересохло.

За дверью был... коридор! Не слишком широкий, уже, чем остальные школьные коридоры, не слишком длинный – он оканчивался тупиком! В смысле белой стеной, извёстка на которой осыпалась от старости. Я вошла в этот коридор, чувствуя лёгкое разочарование. Вот тебе и тайная дверь! Никакой тайны!

Зато в коридоре было окно. Я положила на него учебники, задумчиво прошлась по коридору... В углах пыль и паутина... Я чихнула, уткнувшись носом в ладони...

- Будь здорова! – раздался голос сзади, и меня окатило свежим ветром. Я обернулась.

Окно было открыто. А на подоконнике сидел парень... Откуда он взялся? Я же одна заходила в коридор. Сидит, качает ногой и нахально мне улыбается...

- Что? – он повернулся ко мне. Уставился таким откровенным взглядом!

- У-у, бесстыжий! – я ощутила, как подгибаются колени. Он рассмеялся. Сунул руку в карман и достал оттуда что-то... что-то... Браслет! Я успела немного разглядеть его – широкая золотая полоска с множеством звёздочек из драгоценных камней. Я подумала, что браслет очень красивый, и тут же сердце кольнула тревога и странное ощущение. Ощущение, что где-то я уже видела этого парня и этот браслет!

- Где? – растерянно спросила я вслух, не потрудившись дать объяснение своему вопросу. Но это и не требовалось. Парень крутил браслет на пальце, и так же насмешливо глядел на меня.

- Уже забыла нас? – в красивых глазах сплошной укор...

И тут я вспомнила! Вспомнила....

- Дем? – дыхание пропало из груди, ноги подкосились, пришлось опереться на стену.

- Верно, девочка! – он бесшумно спрыгнул с подоконника. Подошёл вплотную и, властно обняв за талию, впился в губы поцелуем. А-а-а! Внутри вспыхнуло пламя. Коридор сжался до размеров моего расширенного зрачка, а стена за спиной стала проваливаться в бесконечность....

- Возвращайся! – успел сказать Демон, прежде чем я окончательно удостоверилась, что вижу перед собой...

... подушку.

- Глупо, - грустно сказала я, имея ввиду не только поцелуй Демона, но и собственную медлительность. Это же был тот самый браслет, который якобы должен дать мне бессмертие, если я его надену. Помнится, я даже расплатилась за него. Я усмехнулась – весьма приятным способом, надо сказать. Это мой браслет! Чтобы я могла возвращаться снова! Я в прошлый раз не успела его взять, и сегодня снова проворонила момент! Вот блин!

Зато теперь я знала, чего хочу! Я должна достать этот браслет, во что бы то ни стало!    

Курьер

- Один жетон, пожалуйста! – я просунула в окошечко мятую десятку. Взяла металлический кружок и прошла к турникету.

Звяк! Загорелась зелёная стрелка. Я проскочила на другую сторону как можно быстрее – всегда боялась этих приспособлений. Вдруг защемит? Съехав вниз по эскалатору, оглядела пустой перрон. Тускло горели лампы, пол сверкал, словно только что натёртый – никакого мусора. Электрички пока не было. Я вздохнула  - дыхание облачком повисло возле щёк, потом медленно растаяло.

Присев на корточки возле одной из колонн, я поёжилась. Зря говорят, будто умершие не испытывают неудобств, свойственных живым. Почему тогда я мёрзну? Или, может быть, это относится лишь к новичкам? Может, после привыкнешь и перестанешь ощущать холод и голод?

Я подняла голову, заслышав далёкий гул. Он постепенно приближался, и вот из черноты туннеля плавно выехала тупая морда подземного поезда. Я выбрала второй вагон, - а их было всего три, - и, войдя, приземлилась на мягкую лавочку возе окна.

Мне давно хотелось спать, поэтому, едва закрылись двери и поезд тронулся с места, я заснула, привалившись к тёплой стене. Изредка я просыпалась, вглядываясь в темноту за окном, пытаясь что-то разглядеть. Но ничего не получалось. Может, у них тут вечно темно? – подумала я и оставила свои попытки.

Свет в вагоне горел совсем тускло. Я снова засыпала и снова просыпалась. По-моему, даже объявляли станции, но мне было всё равно – я не знала, куда мне надо ехать, не знала, где выходить, поэтому не слушала.

В очередной раз закрыв глаза, я увидела себя, бредущую по дороге, потом обледеневший бордюр, на котором я поскользнулась... увидела грузовик, на огромной скорости приближающийся ко мне, и услышала крики людей... А потом была кровать в моей комнате... Кровать, из-под которой вылез этот карлик. Он был страшноват – сморщенное лицо с большим сизым носом, пронзительные голубые глаза. Он сказал, что его работа – провожать умерших, и что он должен отвести меня в Метро Душ. Я мало что поняла тогда. Единственное, что меня удивило – это, как легко мне удалось встать – а ведь этот грузовик должен был переломать мне все кости. Следуя за карликом, я залезла под кровать – там оказался проход в мир мёртвых – и спустилась в Метро Душ. Впрочем, в само Метро я зашла одна, возле входа к карлику прицепились двое здоровенных существ – остромордые и остроухие: судя по форме – местный вид правоохранительных органов – и задержали его. Пока они яростно спорили насчёт какого-то «двиша», я ушла...

Поезд дёрнулся, я вздрогнула и проснулась. Открыв глаза, увидела, что больше не одна. Напротив сидел парень. Я с любопытством принялась разглядывать его – длинный плащ с капюшоном, из-под плаща видна синяя рубашка; современные джинсы, заправленные в высокие чёрные сапоги, которые по отворотам расшиты золотой нитью; на лицо очень привлекателен – прямой нос с изящными крыльями, синие глаза, обрамлённые длинными, немного девичьими, ресницами, и аккуратный рот, затаивший улыбку. И правда, стоило мне встретиться с парнем взглядом, он улыбнулся мне и подмигнул. Я улыбнулась в ответ. Почему нет? Может, познакомиться с ним, и он подскажет мне, что делать дальше, куда идти?    

- Конечная! – объявил вдруг металлический голос. Я вздрогнула от неожиданности, обернулась к разъехавшимся дверям, за которыми горели огоньки. В вагоне уже никого не осталось, и я тоже поспешила выйти.

К моему удивлению, конечная станция была на улице. То есть не в метро – вверх по эскалатору, через турникет и на улицу, - а сразу открытый перрон, на котором горели там и сям круглые фонарики, стояли железные скамеечки и урны. Народ уже схлынул, все разбежались кто куда, а я всё стояла, размышляя, куда податься.

-Заблудилась? – я подняла голову и увидела того парня из вагона.

- Нельзя заблудиться, если не знаешь, куда тебе надо, - я пожала плечами.

- Тогда, может быть, прогуляемся? – он глянул на крупные светящиеся часы на руке. – У меня ещё есть время.

- Можно, - я кивнула. В самом деле, ничего не теряю. Прогуляюсь с симпатичным парнем, посмотрю, куда это меня занесло, а там решу, что делать дальше.

Он галантно предложил мне локоть, и мы, не спеша, пошли гулять по ночному городу.

Большие проспекты сворачивали в неожиданно узкие и кривые улочки; современные гиганты из бетона и стекла прятали под боком деревянные домики с резными ставнями; плиты и асфальт в некоторых местах пересекали дощатые мостовые – этот город был полон неожиданностей и несоответствий.

Я разглядывала сияющую витрину – спальня, ужасно похожая на кукольную, всякие там бантики, рюшечки, и всё в розовых тонах – когда у меня вдруг заурчало в животе.

Я покраснела, кажется, до самых пяток.

-Вот я кретин! – парень ахнул. – Нет, чтобы даму в ресторан пригласить, таскаю её по городу!

- Ничего, - я вздохнула, - Город мне нравится. Не думала, что буду хотеть есть, умерев, - добавила я с усмешкой.

- Тебе разве не объяснили, что и как? – парень вертел головой, выискивая ресторан.- О! Неплохое местечко! – он ткнул пальцем в ажурную вывеску «Кафе Ангела».

Действительно, неплохое – помещение не слишком велико, но, в общем, просторно. Всё выдержано в золотистых и голубых тонах. Светильники на стенах выглядят совсем как крылышки – того и гляди вспорхнут под потолок!

Мы заняли место за столиком, и молоденький официант в золотисто-голубой форме принёс нам меню.

Парень выбрал себе кофе и какие-то булочки, потом ободряюще кивнул мне.

- Что будешь?

- Вот это! – я обвела пальцем три строчки, - Ещё это и это, и можно вот это, на десерт.

- Не лопнешь? – он улыбнулся, в синих глазах плясали задорные искры.

- Один раз я уже умерла, - я поудобнее устроилась на мягком стуле. – Что ещё мне грозит?

- Так тебе и правда ничего не рассказали? – парень вспомнил, о чём шла речь на улице. Тут нам принесли наш заказ. Кофе и круглые жёлтенькие булочки для него, и кучу разномастных тарелок, вазочек и горшочков для меня, обжоры.

- Он не успел, - я придвинула к себе тарелку с густым супом. Пахло так одуряющее, что у меня закружилась голова. - Его у Метро задержали, а я ушла.

- Задержали? – парень даже выпустил изо рта булочку. – Как это задержали? Кто осмелился задержать Проводника?

- Они были похожи на ящериц, - уточнила я с набитым ртом. – Острая морда в чешуе, острые уши. Высокие. На форме круг с шипом внутри.

Парень смотрел так, будто у меня тоже морда стала острая. Похлопав глазами, он отпил кофе и, видимо, немного успокоился.

- Опиши, будь любезна твоего Проводника, - попросил он, беря следующую булку.

- Ну, маленький такой. Карлик! Страшненький, в старинном камзоле... Эй! Ты что!?

Парень кашлял, всё-таки подавившись своей булкой.

- Хлопнуть тебя по спине?   - спросила я. Он замотал головой. Прокашлялся, глотая воздух. Наконец поднял на меня глаза, и я удивилась, увидев там тревогу.

- Что? – я подвинула к себе горшочек со сливочно-жёлтой массой. В ней торчали зелёные кусочки и пахло варёным яйцом и бананами.

- Понимаешь, в чём дело, - мой собеседник постукивал пальцами по столу. – За тобой должен был прийти Проводник Умерших. Это высокое бестелесное существо, эфемерное создание, скрытое алым плащом. Он должен был выйти из Портала, открывшегося в метре от того места, где ты находилась. Точнее, где находилось твоё тело. И, конечно, Проводника никто не мог задержать. Ни у входа в Метро, ни где-либо ещё.

Пока я переваривала информацию, парень снова принялся за свои булочки.

- Значит, за мной пришёл не Проводник, - подытожила я. Мой аппетит вдруг съёжился и уполз под лавку. Я отложила ложку, зябко повела плечами. – Тогда кто?

Парень вздохнул, почесал подбородок, - очевидно, раздумывая, говорить мне правду или нет. Потом решился.

- За тобой пришёл Хлещ, - он увидел в моих глазах непонимание, граничащее с идиотизмом, и поспешил объяснить:

- Это существо, которое, в отличие от Проводников, отводит души не куда положено, то бишь в Город Душ, а к конкретному покупателю.

- Не поняла, - печально сказала я. – Меня кто-то купил? А кто?

- Не знаю, - парень отпил кофе. – Понимаешь, дело обстоит так: есть твари, - это слово он выговорил с особой ненавистью, - которые питаются душами умерших. Те, что просто бродяжки или среднего достатка жители, вынуждены сами добывать себе пропитание. Но есть и те, кто играет немалую роль в жизни Города Душ. Например, в политике, в медицине. Да, да, не удивляйся – у нас тоже есть и политика, и медицина, и многое другое. Всё как у живых. Так вот, эти шишки, разумеется, не могут выйти на улицу и поймать там душу на обед. Вот они и платят Хлещам за них.

- А почему ваше правительство не разберётся с этими Хлещами?

- В правительстве тоже есть личности, питающиеся душами, - мрачно ответил парень. – Конечно, они их покрывают.

-Ужас какой-то! – расстроено сказала я. – И умереть спокойно нельзя! Я-то думала, больше никаких проблем, а тут – на тебе! Ещё съедят!

- Не волнуйся, - красивые глаза парня смотрели на меня с сочувствием. Он и сам был не рад, что затеял этот разговор. - Ты ж ушла от него? Кстати, почему ты не стала ждать, пока он разберётся с охраной? Обычно вновь прибывшие души совершенно безвольны.

- Не знаю, - я задумчиво покрутила в пальцах десертную ложечку. – Словно что-то дёрнуло. А потом мне просто стало скучно.

- Скучно! С ума сойти! – парень расхохотался. – Ей стало скучно и она ушла от Хлеща! Да ты хоть понимаешь, как тебе повезло!

Глядя на него, я тоже заулыбалась. А потом вспомнила мучающий меня вопрос: - Скажи, а что такое «двиш»?

- Двиш? – парень слегка свёл брови, и я подумала, что опять что-то ляпнула.

- Ну, да, этот карлик разбирался с охраной из-за какого-то двиша.

- Так его за двиш задержали? – вновь рассмеялся парень. – Слушай, да ты поистине везунчик! Чтобы парни ОСНОД сунулись разбираться с продавцом двиша! – смех его был заразителен, я уже лыбилась во все тридцать два зуба, да и за соседними столами тоже улыбались, смотря на нас.

- А что ещё за ОСНОД? – я почувствовала, как мой аппетит обиженной собакой выползает из-под лавки и раздувается до немыслимых размеров.

- Охрана Сообщества Наблюдаемых Душ, - расшифровал мне аббревиатуру парень. – А двиш – это наркотик. Обычно эти, из ОСНОДа, не трогают продавцов и покупателей двиша, считают это слишком незначительным занятием для себя.

- Действительно повезло, - я ощутила, как схлынул ужас. Теперь я точно знала, почему ещё при жизни ненавидела фильм «Молчание ягнят», кино про Ганнибала Лектора, и вообще фильмы про каннибалов. Оказывается, я всё это время подсознательно боялась очутиться на месте их жертв.

- Всё отлично! – заверил меня парень. Очевидно, сильно перевёрнутой выглядела моя физиономия. – Кстати, мы ведь даже не познакомились! – он щелчком пальцев подозвал официанта и заказал бутылку белого вина. - Твоё спасение нужно отметить, - он подмигнул. – А шампанское я не очень... Ты не против вина?

Я замотала головой.

Когда он принялся разливать вино по бокалам, я решила поинтересоваться:

- А ты тоже душа? Ты... вроде не такой... какой-то... Ой! Извини! – я тут же поняла, как это прозвучало.

- Всё правильно, - он протянул мне бокал. – Да не волнуйся ты так! Я вовсе не собираюсь обижаться. Хотя удивлён, что ты заметила.

Он откинулся на своём стуле, покачал бокал.

- Я – вампир, - он сказал это с затаённой усмешкой, словно хотел проверить, не заору ли я от страха и не брошусь ли наутёк.

- Врёшь! – сказала я убеждённо. – У вампиров – клыки! А у тебя нету! Я видела! – с торжеством уличила я.

- Я, по-твоему, всё время должен с ними разгуливать? – вот теперь он вроде бы обиделся. – Я, что – больной совсем?

- Но у всех вампиров клыки, - я растерялась.

- Много ты знаешь! – передразнил он. – Не всё же время! Когда надо кусать, тогда и клыки. А так... – он сморщил нос. – Между прочим, картошку и сосиски с клыками есть неудобно!

- Ты сосиски любишь? – ещё больше растерялась я.

- А ты нет?   - он хмыкнул. – Кровь мы пьём редко, для восстановления астральных сил. А питаемся обычной едой!

И, посмотрев, как я хлопаю глазами, сжалился:

- Ладно тебе о всяких глупостях! У меня время уходит. Давай, за знакомство! Я – Джулс.

- Я...- внезапно перед глазами всё поплыло... Очертания размылись... Откуда-то проступил сиреневый узор – присмотревшись, я поняла, что это вишни, рисунок на моей простыне... Я замотала головой, слишком громкие звуки больно давили на голову... - Хочу обратно! – просипела я, зарываясь в подушку...- Обратно...

- Эй! Эй! Что с тобою? – Я обалдело потрясла головой. Перед глазами появилось встревоженное лицо парня.

«Это Джулс» - я словно видела всё со стороны.

- Попей! – к губам прижался холодный край бокала. Я глотнула вина, закашлялась, однако сознание прояснилось.

- В чём дело? – он стоял рядом, будто опасался, что я вот-вот свалюсь со стула.

- Всё нормально, - я медленно огляделась по сторонам. Я находилась в «Кафе Ангела». Парня звали Джулс, он вампир. Всё это я понимала... Только теперь я понимала, что СПЛЮ! Я СПЛЮ!

- Какое у тебя задание? – вдруг спросила я вместо ответа.

- Что? – он заморгал длинными ресницами.

«Чудо, как хорош», - подумала я с внезапным томлением...

Сейчас время шло немного по-другому. Я не взялась бы объяснить, как, но появилось ощущение, что я должна что-то сделать. И как можно скорее. Пока не проснулась...

- Кто ты? – снова спросила я. Потом, подумав, что всё же надо представиться, сказала:

- Я – Джей. Человек. А ты? Помимо вампира Джулса? Кто ты?

- Джей, - он отпил вина. – Интересное имя. Мне нравится.

Голова у меня закружилась... «Не так! » - шепнуло подсознание. «Ты можешь по-другому! » Я уже и сама ощутила, что могу. Так, чтобы он ответил.

- Кто ты? – теперь вопрос прозвучал на всё кафе... неслышимый никому, кроме Джулса...

Он уронил бокал, едва не залив себе джинсы. Вскочил, чертыхаясь и ошеломлённо глядя на меня.

- Так ты!!!... – он несколько секунд растерянно шарил в поисках салфетки. Потом протянул мне руку. – Идём скорее!

Мы вышли в густую ночь, подсвеченную шариками фонарей. Быстрым шагом свернули в узкий переулок.

- Кто ты!? – я уже дрожала от нетерпения. Да и поддерживать ЭТОТ тембр голоса не хватало сил.

- Курьер, - просто ответил он. Я обмякла, едва не сползая на землю. Силы, потраченные на Тембр, опустошили меня.

- Какой курьер? – я сама едва слышала свой голос.

- Хозяин велел передать тебе Браслет. – В темноте глаза Джулса сияли холодным светом. – Помнишь Браслет?

Я кивнула.

- У Хозяина нет времени, и он нанял меня. Это, собственно, и была моя работа – найти девушку, которой надо передать Браслет. Но я не ожидал, что ты в Городе Душ! – он рассмеялся. Взъерошил пышные тёмные волосы: - Чёрт возьми! Это не я тебя, а ты меня нашла! Слиняла от Хлеща, села в нужную электричку! Обалдеть!

- Не преувеличивай! – я улыбнулась. – Я даже не думала делать всё нарочно.

- Ну да, - он кивнул. – Вряд ли бы у тебя получилось, если нарочно.

- Ты не хочешь отдать мне браслет? – я извиняюще посмотрела на него. – Я чувствую – время уходит.

Он снова кивнул. Потоптался немного и вдруг спросил:

- Ты не расплатишься со мной?

- Что? – удивилась я несказанно. – Я ведь уже расплатилась с Демом за Браслет!

- Ну, верно. – Джулс явно смущался, не зная, как сказать. – А со мной за доставку... надо бы... – он совсем потух.

- Ладно, фиг с тобой! – хмыкнула я. – Чего хоть тебе надо?

- Укус, – теперь его улыбка стала манящей. Я увидела медленно удлиняющиеся зубы, и сердце, ёкнув, стало собираться в коленку на постоянное место жительства.

- Не бойся, - шёпот всколыхнул тонкие волоски, выбившиеся из косы. – Я немного. Это и не больно вовсе...

- Да не боюсь я, - собственный голос прозвучал хрипло и, - вот новости – зовуще!

- Кусай уже! Не нагоняй страха!

Его руки обняли меня за талию. Он тронул мою шею губами, но вместо укуса вдруг поцеловал.

- Это зачем? – хотела сердито, а голос так и трепыхался от восторга.

- Чтобы ты расслабилась, - снова поцелуи. У меня уже голова закружилась.

Надо сказать ему – пусть поторапливается. А то будет потом собирать липкую лужицу – всё, что останется от меня после его поцелуев. Сейчас скажу... Сейчас... Что-то колени подгибаются...

- А-а!!! – внезапная боль, сладкая до безумия, рвущая на куски и заставляющая тело прижиматься к вампиру, пронзила... не тело – всё моё существо...

Я билась в мучительно-прекрасной агонии, вздрагивала, превращаясь в одну единственную артерию, по которой струилась алая жидкость... Пей! Пей! ПЕЙ!!!!

... Холодный пол отнюдь не способствовал к размышлениям. Путаясь в одеяле и простыне, я поднялась на ноги. Закинула всё обратно на постель, и некоторое время шарила по комнате глазами, словно ища вчерашний день... А потом...

- Джулс! Сволочь! – порезавший комнату вопль напугал кошку, а безумные прыжки и топанье босых пяток по полу, заставили её убраться на шкаф – мало ли, бешенство у хозяйки. Ещё достанется под горячую руку.

- Браслет! – я отбила пятки, в ярости топча пол. – Ты ж не успел отдать мне браслет, курьер хренов! Булка коротколапая!

Не знаю, из каких глубин подсознания пришёл этот эпитет, но... Долго ещё я прыгала по комнате, ругаясь то матом, то переходя на более изящные выражения. Успокоилась с трудом и, мрачно хлюпая горячим кофе, решила, что обязательно достану браслет в другой раз. А ещё надо выяснить, почему Джулс называл Дема Хозяином...

В погоне за Браслетом

Часть вторая

Шло время. Дни сменялись один другим, я работала, отдыхала, гуляла с друзьями или наводила порядок в доме. Жила, короче. И вроде такой полной и разнообразной была моя жизнь. Вроде и скучать мне было некогда... Н всё же чего-то не доставало... Чего? Браслета, конечно, будь он неладен!

С той ночи, с того сна о курьере по имени Джулс, я успела натренировать воё тело до автоматизма – легла – уснула – пошла разыскивать курьера. Это было нетрудно – видимо, хозяина и самого тяготил не отданный мне долг, и он регулярно посылал ко мне курьеров.

Курьеры были разные. Вампиры и оборотни, обычные люди разного возраста и пола, и даже шкатулка – на дне её лежал браслет, а на крышке – книга. Книгу нужно было прочитать – это плата за доставку, - а потом взять браслет. Но я зачиталась, хотя наяву, затопчи меня комар, так и не вспомнила, о чём эта книга,- и снова не успела взять браслет. И так со всеми. С иными я расплачивалась за доставку, другие оставались без платы, но, так или иначе, браслет не переходил в мои руки.

Я изнывала от тоски, как изнывают наркоманы при ломке. Мне надо, надо! Надо!!! было взять этот Браслет! Иногда мне казалось, будто отпущенное мне время утекает – тонкой струйкой утекает сквозь растопыренные пальцы, - и скоро его уже не останется вовсе, и тогда случится что-то непоправимое! Ужасное! И я впадала в депрессию, психовала, доводила себя почти до обмороков – организм упорно требовал сладкого. Я стала отключать телефон – именно это «проклятье человечества», как называла его Масяня, будило меня в тот момент, когда Браслет уже приближался к моему запястью! А иногда, если это было по выходным, меня выдёргивал из сна звонок в дверь. Там обычно, радостно размахивая сумками с гостинцами, стояло моё любимое семейство, которому казалось, будто я чахну в одиночестве, и они спешили навестить меня. Ну не в десять же часов утра!!!! Уф...

Так я и страдала. Но правильно говорят – лучше может и не быть, а хуже – может стать в любую минуту!

А я-то, дура, не верила. Но однажды...

Хозяин

... Пустая бутылка, описав дугу, пробила куст живой изгороди.

- Перестаньте мусорить, уроды! – я дотянулась ровно настолько, чтоб дать пинка ближайшему парню.

-Эй! – под хохот остальных он почёсывал бок и морщился. – Это же не я кинул!

- Мог бы и остановить! – зло сказала я. – В конце концов, мы в чужом саду! И если нас ещё не увидели и не попёрли отсюда вон, не значит, что надо вести себя, как свиньи!

- Расслабься ты, - шепнула Панда, тихонько толкая меня в спину. -Пусть повеселятся. Мы ж отдыхать приехали!

- Это не веселье, это вандализм! – я мрачно покосилась на порядком замусоренную лужайку, на которой мы расположились. Панда недовольно покачала головой и отошла к своему Пупсу.

Я смотрела ей вслед и жевала травинку. Вообще то, по правде её зовут Танька, но все называют её Панда – она мелируется в чёрные и белые круги. Макушка чёрная, ниже белое, опять чёрное... И впрямь – Панда.

Я посмотрела, как они веселятся – Панда со своим Пупсом, её подруга Люся, без кавалера, и Оля с Осей, семейная пара, с которой я знаюсь почти полгода. Все отрывались от души – купались в бассейне, жарили шашлыки и пили пиво. Даже хотели запустить петарду, но я так разозлилась, - сказала, что пешком уйду отсюда, - что они решили меня не злить.

Я вздохнула и вновь посмотрела на дом. Он был - не сказать, что огромен, но большой... Очень большой! И вокруг красивый сад.

Я до сих пор не понимала, как Панде и Пупсу удалось подбить меня на эту авантюру. Взять микроавтобус и поехать за город,   в чужое поместье, чтобы там отдохнуть от городской жары и суеты!

Правда, они в голос уверяли, что в доме никто давно не живёт. Ага! Как же! Едва мы высыпались из микроавтобуса и пролезли через живую изгородь в сад, я ощутила чьё-то присутствие.

Позади дома, на шикарной лужайке для пикников, мы расставили палатки, мангал и вообще разложили всё нужное для отдыха. Вот и отдыхаем!

Я прошлась взглядом по окнам дома – стёкла блестели на солнце. Так не блестят грязные, давно не мытые окна. Да и сад ухоженный: клумбы политы, цветы благоухают. Нет, кто-то всё-таки присматривает за домом и садом. И я молила ясное небо, чтобы этот «кто-то» не застукал нас в своём саду.

- Пошли! Шашлыки готовы! – позвала меня от мангала Панда.

Я медленно поднялась с травы. Телом овладело странное оцепенение, лень. Мне ужасно не хотелось в эту шумную кампанию, пахнущую потом, дымом, пусть даже и шашлычным, пивом и сигаретной вонью. А чего хотелось? Я перевела взгляд на дом.

Вот оно! Я хочу в дом! В прохладу и уединение. «Уж не сошла ли ты с ума? » - спросила я сама себя. В дом она хочет! Сама ж думаешь, что он не пуст, что там кто-то есть. Я помотала головой, медленно открывая рот и чувствуя, как по спине сороконожкой бежит страх. Сейчас я отчётливо поняла – всё дело именно в этом! Мне нужен тот, кто находится в доме.

- Не сплю ли я? – прошептав знакомую фразу, я усилила контроль над сном.  

Действовать надо было немедленно, пока нити сновидения не утратили чёткость. Я быстрым шагом пересекла лужайку, обогнула дом справа и остановилась у двустворчатых стеклянных дверей.

Вошла. Постояла секунду, прислушиваясь к своим чувствам и ощущениям. Хотелось на второй этаж.

Я поднялась по огромной мраморной лестнице и в замешательстве остановилась – передо мной разбегалось в разные стороны ещё несколько лестниц. Я проследила их взглядом – одна, без сомнения, на третий этаж, вторая – по кругу и вниз, в холл, а вот эти две – непонятно. Я решила попробовать сначала левую, и стала подниматься. Лестница подныривала под балкон и, выходя с другой стороны, открывала взору... ещё пару лестниц! А над всеми лестницами, напротив большого окна, к которому в данный момент я стояла спиной, располагался балкон. Или нет, не балкон – комната, с которой можно смотреть вниз на лестницы, и саму её можно разглядывать с этого места. Правда, не до конца. Мне было видно лишь бархатную кушетку, стоявшую прямо у перил, и круглый стеклянный столик. На нём что-то лежало, - кажется, перчатки. Дальше – я вытянула шею – какие-то занавеси или шторы, шкаф и кресла. Остальное я разглядеть не смогла – судя по всему, комната была не маленькая.

Я поняла, что если вот сейчас, немедленно, моментально не попаду в эту комнату, то просто лопну от разочарования!

Лопаться мне не хотелось, потому я сразу начала восхождение.

Мраморные ступени мелькали под ногами, я сворачивала вместе с ними и то поднималась вверх, то вновь спускалась.

Через двадцать минут я и впрямь готова была лопнуть. От злости и непонимания, от всего вместе, потому что лестницы вели куда угодно, только не в эту комнату! Я нарезала уйму кругалей по ним, а оказывалась всё перед тем же окошком, на лестничной площадке. Пару раз матюгнувшись, я уселась на окошко - обдумывать ситуацию.

Во-первых, надо успокоиться. Я ж у нас не кто-нибудь, я умею управлять своими снами. Не могу добраться – значит, ослаб контроль над сном. Надо усилить, только осторожно – не дай ясное небо проснуться! Я немного поразмышляла над этим, стоит ли игра свеч? Решила, что стоит!

- Не сплю ли я?- всё поплыло, замерцало... Нет, нет! Осторожнее, легче, спи, спи...

Лестницы вновь приобрели чёткость. А я теперь ощущала во всём теле необыкновенную лёгкость. К тому же меня переполняла радость и возбуждение, будто ключ, бьющий из-под земли, только не водой, а газировкой!

- Чёрта мне в этих лестницах! – выкрикнула я в весёлом изумлении. Подпрыгнула! Взлетела и напрямую ринулась к балкону, окружавшему комнату.

Наверное, так не полагалось, наверное, нужно было отыскивать лестницу, ведущую в комнату, - перед самым балконом тело вдруг стало едва ли не свинцовым, и я еле-еле успела вцепиться в перила. А иначе просто рухнула бы вниз.

- Вот те раз! – пробормотала я, поёживаясь. Перелезла через балкон и - наконец-то! Оказалась в заветной комнате! Ура!

Дальнейшие события понеслись очень быстро, но  словно были окутаны туманной дымкой:

... Вот я брожу по комнате, восхищаясь, трогая предметы, лежащие и стоящие на столиках, пуфиках, сервантах...

... Вот я ощущаю, что кто-то идёт, и замираю в каком-то сладком, вытягивающем предчувствии...

Он вышел из-за золотой парчовой занавеси, подошёл совсем близко.

- Рад тебя видеть, - голос прозвучал прямо в голове.

Хозяин. Хозяин Сновидений.

- Знаешь, - он улыбался, - ещё никому не доставало ни наглости, ни умения - просто взять и перелететь через лестницы в эту комнату. Ты ведь заметила, что лесенки заговоренные?

Я кивнула. Я вообще ничего не говорила, да это и не требовалось. Всё-таки я была в сновидениях, а Он – Хозяин тут. Он понимал все мои смятенные чувства с полуслова, с полу-взгляда. Он читал мои ощущения до того момента, как они успели сформироваться.

- Пойдём, - он протянул мне руку. – Отдам тебе Браслет.

Но стоило его гибким пальцам прикоснуться к моему плечу, как ноги у меня разом ослабели, в голове загудело, словно я выпила хорошего крепкого вина, а всё тело пронзили тысячи и тысячи восхитительно-возбуждающих иголок...

- Ну, что ты делаешь? – он удержал меня на ногах, но не полностью – я мягко ткнулась лицом в его живот. Голова кружилась от аромата его одежд – ветер, море, цветы и тёмный мёд, горячий песок и хвойный лес... Одежды Хозяина Сновидений пахли целым миром! Вечностью!

- Несносный ребёнок, - этот шёпот заполнил каждую клеточку моего тела... Каждый его атом...

- Ты понимаешь, чего ты сейчас хочешь?

Я нашла в себе силы поднять голову и посмотреть ему в глаза... Я понимала... Было нестерпимо стыдно, но перестать его желать я не могла...

- Если я выполню твоё желание, ты уйдёшь, - предупредил он, вкладывая в слово «уйдёшь» эквивалент – проснёшься.

«Согласна»... - ответила я взглядом... Невыносимо... Как невыносимо сладко... томительно....

Хозяин!..

- Несносный ребёнок, - мягко сказал, а может, просто подумал он. Подхватил меня на руки и унёс за колыхающиеся прозрачные занавески, которые я уже не видела, так как растворялась в его объятиях... растворялась...

... занавески продолжали колыхаться. Уже наяву. Я причёсывалась перед распахнутым окном, чтобы свежий утренний ветер прогнал ночные грёзы из комнаты. Вот от гордости микстура – все умны, а я лишь дура! Сама отказалась от Браслета!!! Но Хозяин... Блин! Дался мне этот Хозяин! Просто красивый мужчина - что я, в жизни красивого не найду?

- Такого не найдёшь, - издевательски сказал внутренний голос. Я, конечно, велела ему заткнуться, только где там! И, сожалея в душе о тех временах, когда внутренние голоса были скромными и молчали в тряпочку, я побрела готовить себе завтрак.

Вечный Сад

... Наступившее лето принесло с собой перемены. Во-первых, я ушла с работы и пока сидела дома, занимаясь набором текстов по заказам. Во-вторых, приехали на каникулы подруги. Это было одновременно и хорошо, и плохо. Я соскучилась, и мы с удовольствием балдели вместе, гуляли, устраивали девичники... Но теперь я ложилась спать поздно, удержаться от сладкого было ужасно трудно, да и вино, коего то и дело пилось немало, тоже не способствовало укреплению моего духа.

Сны стали расплывчатыми, короткими. И вдобавок,   что было гораздо хуже – бессмысленными. Это меня не устраивало. Помучившись, я решила ограничить себя в весельи, перезнакомить некоторых своих друзей – незнакомых меж собой, - и усилить тренировки.

К тому же я ужасно устала – кожа сгорела на солнце и теперь облазила – чисто змея; желудок готов был вывернуться наизнанку от спиртного, зубы тоже болели – кириешки, чипсы, копчёная рыба и сладости, - о супах я и думать забыла...

Прибавить к ощущению пресыщенности домашний беспорядок – когда мне убираться, я гулять пошла! – и можно понять моё состояние.

Я устала. В общем-то, я одиночка по своей натуре, и слишком много времени в кампаниях – не моё. Хотя друзья – это, конечно, святое.

Но к концу июля острая необходимость в моём обществе пошла на убыль, и я занялась собой.

Дом. Вооружившись тряпкой, веником и различными чистяще-моющими средствами, я ринулась на борьбу с беспорядком.

Всего три часа яростных отдуваний под громкую музыку -  и, пожалуйста! Совсем другой вид!

Потом я часок блаженствовала в ванне. Выползла, с удовольствием ощущая босыми ногами чистый линолеум и принюхиваясь к приятному запаху пены для ванны. Кайф-то какой!

Комнату наполнил вечерний воздух – летнее тепло осязаемо клубилось под потолком, ветер принёс запах гор и реки.

Я провела остаток вечера за приятными занятиями: дочитала книгу, порисовала, перебрала старые сувениры и фотографии...

И в половине десятого завалилась спать.   Вытянулась на спине... руки вдоль тела.... закрыла глаза...                

... Перед веками вспыхнуло яркое сияние. На секунду мне захотелось прикрыть лицо руками, но сияние тут же пошло на убыль, и вскоре остался мягкий приглушённый свет. Я приоткрыла глаза – ничего не разглядеть... пелена какая-то... Спать, спать...

Я покачнулась, раскинув руки, ладонью чиркнула по стене и тут же поняла, что стою в коридоре. Издалека лился тусклый свет, там по бокам находились двери... Чего ты хочешь? Что ты ищешь?

Я хотела спать...

Ты спишь... Сплю... Сплю?

Не сплю ли я?

Снова покачнувшись, я сжала щёки ладонями. Я не хочу спать, я хочу отдохнуть! Покоя... Спокойствия... Тишины...

Коридор вздохнул, будто живое существо. Меня подхватило и поволокло по коридору. Плавно... Мягко... я будто шла, не двигая ногами. Привидение...

Коридор последний раз качнулся и поставил меня перед дверью. Точнее, перед проёмом, который закрывали мягкие льняные занавески в голубой цветочек. У цветочков золотые сердцевинки – я смотрела на эти цветочки, пока зрение не обрело способность ясно видеть. Тогда я откинула занавеску и шагнула через порог...

В этой комнате было две стены – с дверным проёмом, через который я вошла, и та – напротив. Окон не было, просто две другие стены были сплошь из стекла. А может, это и были окна, во всю стену. Я медленно прошла по комнате, рассматривая обстановку, запоминая детали. Круглый полированный столик, на нём хрустальный шар в золотой подставке; возле столика – плетёное кресло, на него небрежно брошена пушистая серая шкура; старинный сервант, уставленный разных форм вазами – с живыми цветами, с искусственными и просто сухими композициями... Ещё было множество полок, заставленных всякой всячиной: куклы разных национальностей и времён - в костюмах, бальных платьях; фарфоровые, стеклянные, деревянные и из пластика; шкатулочки, коробочки, туески, мисочки и кувшинчики; вышивки, законченные и нет, и с воткнутыми в них иголками, растянутые на пяльцах.   И ещё много чего. А за окнами, или стеклянными стенами - был сад. Я подошла к одному из окон – увидела что-то вроде веранды. На ней плетёные столик и кресла. Столик накрыт для чаепития.

Я немного постояла, водя пальцем по холодному стеклу, потом отошла и села в кресло.

Мне пока не хотелось в сад. Я сидела в кресле, прикрыв глаза, и наслаждалась покоем.

Эта комната... это место было именно местом отдыха. Именно сюда я стремилась, устав от ярких красок жизни.

Краски в комнате были приглушены. Всё мягкое, плывущее, слегка пыльное и утомленное жизнью. Именно так я ощущала всё меня окружающее. Это было довольно странное ощущение, потому что на самом деле все цвета – вещи, свет в комнате, и сам воздух, - всё было прозрачным, как осенний воздух, и очень хрупким. Иногда мне начинало казаться, что комната и всё вокруг нарисовано. Нарисовано акварелью на стекле, за которым осень.

Вещи в комнате были не постоянны. Иногда что-то исчезало и на его месте появлялось новое. Изредка мне удавалось уловить, что это было, но очень редко. За час, проведённый мной в сладкой полудрёме, в кресле, я увидела, как исчезла толстая книга в коричневом переплёте и на её месте появилась мягкая игрушка. Мишка с корзиночкой в лапах. Корзиночку наполняли алые ягоды и золотые сердечки.

Присмотревшись, я  поняла, что ягоды не алые. Они были бордовые, как перемороженные дикие ранетки. Красивые ягоды, мне ужасно захотелось попробовать хоть одну. Бордовые ягоды.

Позже я заметила, что в комнате много вещей бордового цвета – кисточки на бархатной подушке, обложка записной книжки, абажур маленькой старинной лампы, цветы на фарфоровой чашке и большие незнакомые растения в изогнутой вазе. Сухие и ломкие – бордовые. Бордовый. Я улыбалась, довольно жмурилась. Словно меня доверху налили тёплым медовым молоком. Бордовый – цвет моего желания... Цвет моих фантазий и снов...

- Спасибо, - шепнула я. - Эта комната и правда успокоила мою душу. Спасибо тому, кто создал это место.

… - Хозяин! – шёпот всколыхнул сухие цветки в вазе, прошёлся по кукольным лицам. Я медленно приподнялась в кресле.

Ощущение покоя стало пропадать. Почему я раньше не подумала об этом? Хозяин Сновидений! Эта комната - его! И он может сюда прийти! Нет! Не хочу!

Неужели в прошлый раз было так плохо? – удивился кто-то внутри.

Нет! Было великолепно... но...

Надрыв! Излом! Господи, как мучительно больно и сладко находиться рядом с ним и не прикасаться! А если прикасаться? Нет, нет! Он снова сведёт меня с ума, я растворюсь в нём, как сахар в кипятке... Не хочу! Я хотела отдыха! Спокойствия!

Я вылетела из кресла, обуреваемая смешанными чувствами.

- Куда ты, ненормальная, намылилась? – внутреннее Я было возмущено царившей в голове неразберихой. - Разве ты не хочешь увидеть Хозяина?

- Я хочу... - мечусь, как бабочка вокруг огня... - Я хочу... хочу в Сад!

Я кинулась к стеклу, прижалась к нему ладонями и щекой, чувствуя, как оно охлаждает мою кожу, забирает жар, успокаивает...

А потом кожа на мгновение вспыхнула – мне показалось, что стекло растаяло от этого жара, будто лёд. Даже капельки остались на щеке.

Я поморгала, раскрывая глаза. В лицо дул свежий ветер. Пахло яблоками, скошенной травой и рекой...

Я стояла в саду.

Обойдя стороной кресла и столик – не время пить чай, - я постаралась скрыться между деревьями. Уйти вглубь и не видеть этой комнаты и того, кто может в неё войти...

Снова налетел ветер. На этот раз он пах цветущей вишней и сиренью, лесным мхом и грибами. Я дождалась третьего порыва – сырость веток и опавшей листвы, дым костра, над которым коптили мясо, и запах мяты, что сыплется в горячий чай. Четвёртый порыв принёс аромат морозных иголочек, хвои и новогодних пирогов.

Я открыла глаза и, повертев головой, убедилась, что мне не почудилось – в этом саду разом царили все времена года.

Я шла по Осени. Шуршал лиственный ковёр, зыбко дрожал прозрачный воздух, и сухие цветы пахли ушедшим летом. Я сорвала с ветки оставшееся там краснощёкое яблоко. Отыскала на пне целое семейство опёнков, еловой веткой смела рыжую пену на берегу извилистого ручья. Осень стояла в каждом клочке этого Сада, каждый лист был окрашен её красками, каждый мой вздох тоже был напоен Осенью.

Чуть позже я подошла к канавке – неглубокой и заросшей тёмно-зелёными лопухами. Перепрыгнула...

Буйное цветение яблонь и тёплый будоражащий ветер захлестнули меня. За канавкой буйствовала, смеясь и ликуя, Весна. И я заразилась этим настроением – бегала под деревьями, вынося в волосах белоснежные и розоватые лепестки, гладила ярко-зелёные травинки, собирала подснежники и следила, как неуклюже летает ещё толком не проснувшаяся бабочка. И мне хотелось нежности, ласки... Когда захотелось любви, я сдула с носа прилипший лепесток и решительно перепрыгнула канавку, в которой крутились, танцуя, лепестки яблонь...

Лето. Меня опалил жар полуденного солнца. Летний уголок Сада гостеприимно вывалил к моим ногам свои сокровища – шустрых кузнечиков, тюльпаны и венки из одуванчиков, холодное молоко в высоком стакане на круглом стеклянном столике и свежевыпеченное печенье с клубничным джемом. Деревья шумели густыми кронами, упоительно пахло чем-то сочным и дурманящим. Я решила, что так пахнет само лето.

Очередную канавку я нашла без труда, но мне не сильно хотелось в Зиму. Что там интересного? Я пожала плечами, раздумывая, куда бы ещё пойти, обернулась, и тут...

Как бы далеко я ни заходила в Сад – с любого места была видна стеклянная стена комнаты и уютное пространство за ней...

И там... Он стоял в комнате, наблюдая за мной. Увидев, что я повернулась, он поднял руку, приветствуя меня. Потом махнул: мол, иди сюда!

Во мне разом вспыхнул огонь. Тот самый, разгоревшийся ещё в первую встречу, когда его пальцы осторожно и ласково тронули моё плечо. Ноги сами сделали шаг в сторону комнаты...

Нет! Я зажмурилась, шарахнувшись в сторону... Одним махом перелетела через канавку... В снежную кружевную белизну Зимы.

Нет! Нет! Я побежала в глубь сада, утопая в снегу по колено. Чувства сбесившимися собаками рвались прочь, грозя лишить меня рассудка... Тело пылало бордовым огнём... Цвет желаний...

Мне показалось - или пролетевший над головой ледяной ветер расплескал вокруг тихие насмешливые слова: «Несносный ребёнок... »

Из глаз брызнули слёзы. Не хочу, не надо снова... Вечный Сад, помоги мне!

Я поскользнулась и полетела в пушистый снег, как в воду...

Холодно... холод сомкнулся вокруг, обнимая, сковывая, заставляя замереть... А пушистый снег падал сверху, будто ткал кружевное покрывало...

Холодно... холодно... и больно на сердце...

- Нес... носный... ребё-ёнок... - тихо вздохнул влажный зимний ветер с еловых ветвей высоко над моей головой...

... Холодно... Холодно...

Разумеется, будет холодно, если голышом валяться на полу! Вставай, балбеска! Вот же наказание – дал же Бог в хозяйки ненормальную.

Примерно так ворчало моё тело, гоняя меня то в туалет, то в ванную – греться. Отдохнула, называется... С кровати свалилась! Смешно и грустно... Но душа и правда успокоилась... Почти...

Хозяин... Что ж ты припёрся так не вовремя?! Не мог подождать, пока я уйду? Я вздохнула: было чертовски трудно найти в себе силы и не кинутся к нему в объятия. Мне так этого хотелось!..

Я рассеяно перевела взгляд с только что убранной кровати на стол - и замерла. На столе лежало пузатое краснощёкое яблоко. Я подошла и медленно протянула руку за спелым плодом. Но не взяла его. Под яблоком, придавленный его весом, чтоб не унесло ветром из раскрытого окна, трепетал клочок бумаги. Я потянула его за уголок и, боясь, что он вот-вот растает в воздухе, прочла написанные ровным почерком слова:

Багровеет яблока бок,

Цвет бордовый тревожит кровь,

Не распутать судьбы клубок –

Ты ушла, но мы встретимся вновь...

... Осторожно выдохнула, чувствуя, что слёзы всё же покатились по щекам... Куда ж я денусь с подводной лодки?... Конечно, мы ещё встретимся... Хозяин...

Смешно и грустно...

Преломляющая Судьбы

Прошло два месяца. Два долгих, невыносимых месяца, за которые я собрала информацию о Хозяине Сновидений. Не могу сказать, что, узнав о нём больше, я успокоилась или стала лучше его знать. Наоборот! Хозяин оказался сложной и, по меньшей мере, загадочной фигурой: чем больше я узнавала о нём, тем больше запутывалась.

Начать с того, что внешность Хозяина Снов была вещью непостоянной. Так же непостоянен был его пол, хотя за все наши встречи он всего один раз был в обличии женщины. Зато характер Хозяина зависел напрямую от того, какой лик он выбрал. К сожалению, чаще всего характер был такой, что речь о Браслете либо не заходила вовсе, либо я снова не успевала его забрать. Зато постоянно надрывалась бесполезными чувствами, захлёбывалась и бесконечно тонула в сумасшедших желаниях. Хозяин Сновидений был намного сильнее меня, и с этим я ничего не могла поделать.

Да и сами сны... Сон – это не подсознание человека, скрывающееся где-то в неизведанных глубинах. Всё гораздо проще. Сновидения – это другой мир, хотя никто, если кому сказать, не поверит в это. А мы, засыпая, всего лишь входим через дверь в этот мир. Дверь у каждого персональная. Хотя есть те, у кого этих дверей несколько. Эти счастливчики могут не просто ходить в мире Снов, но и встречаться там с живущими в мире Яви. Проще говоря – видеть сны других людей.

Я тоже могла этого достичь, но не так просто. Нужны были ещё тренировки, новая диета и упражнения. Многое из перечисленного приводило меня в такой ужас, что я не собиралась лезть в чужие сны. И в своих проблем хватало.

Основная проблема, конечно же, заключалась в том, что я, встретив Хозяина и узнав его в очередном перевоплощении, никак не могла убедить это самое перевоплощение – сначала надеть мне на руку Браслет, а потом уже делать всё, что душе угодно!

А ведь послушай он меня хоть раз, дело было б уже завершено, и я смогла бы сама разбираться со своими делами.

Но Браслета по-прежнему не было на моём запястье, и потому я с маниакальным упорством преследовала Хозяина Сновидений.

О, это была та ещё гонка! Ведь после того, как я видела настоящий облик Хозяина и побывала в Его Комнате и Его Саду, я стала отслеживать Нити его Пребывания, где бы он ни был, на каком бы расстоянии от меня ни находился.

Нити Пребывания - это такая штука, с помощью которой можно обнаружить нужного тебе человека (или не человека!) в своих сновидениях. Нити, словно тонкие запахи, струятся по Материи снов, нужно только ощутить такую Нить, выделить её среди остальных и тогда – вцепиться в неё, мысленно и визуально, впиться, впиявиться... И позволить ей тащить тебя к своему Хозяину, или тянуть за Нить, таща её обладателя к себе. Я постигла эту науку до самых вершин.

Взлетев высоко над городом (во сне, разумеется!) я замирала там, дрожа от предвкушения, и с закрытыми глазами ждала, позволяя всевозможным Нитям, потокам и аурам омывать, впитываться и просачиваться через моё тело. И когда я ощущала Нить Хозяина, я моментально окрашивала её в нужный мне цвет и, открыв, глаза, начинала скользить вдоль неё. Прямо к Хозяину.

Иногда я заставала его на месте, иногда он успевал уйти. Но тогда я с азартом начинала погоню снова.

Я знала, что ужасно надоела ему, что измучила его своими умоляющими взглядами, поклонением и любовью... Но это было выше меня.

В самом начале тренировок я выбрала своей сильной стороной секс. И теперь любой миг сновидения, слегка ослабленный от моего внимания, или недостаточная концентрация при каких-либо действиях, приводила к тому, что моё тело начинало гореть от сексуальных желаний.

Если бы наяву я находила разрядку своему зову тела, то, возможно, во снах всё происходило бы намного проще. Но наяву тело молчало. Ему не нужны были ни поцелуи, ни объятия, ни даже самые жаркие ласки. Я не реагировала ни на соблазняющие взгляды, ни на фильмы, пусть даже и порнографического содержания, ни на прикосновения. То есть, покраснеть, конечно, покраснею, но ничего не почувствую. Кроме, может быть, недоумения или раздражения. По этим причинам я не стремилась познакомиться с парнями, не хотела перейти с простой дружбы на более тесные и интимные отношения. И вообще, я считала себя фригидной.

Но только не во сне!

Там, высоко над городом, стоило мне ощутить Нить  Хозяина, как тело начинало дрожать от возбуждения. Закусив губу, я мчалась вдоль Нити, точно зная, что ТАМ, на другом конце этой шелковистой струны, меня ждёт нечто восхитительное! Незабываемое! Искрящееся!

А потом, просыпаясь, я мучилась оттого, что снова заставила его уступить моим умоляющим, наполненным слезами и вожделением глазам, уступить дрожащим губам, с которых не смели даже сорваться просьбы о хоть мимолётной ласке. Конечно, я всё получала. И ласки, и поцелуи, и многое другое... Кроме Браслета, о котором я вообще не помнила в тот момент, когда видела фигуру впереди Нити и понимала, что это – Хозяин!

Зато я помнила о Браслете всё остальное время. И кляла себя на чём свет стоит, за то, что снова смалодушничала и не смогла заполучить желаемое. При этом я ухмылялась – смотря какое желаемое.

В этот период сны разделились для меня на две части.

Ложась спать, я расслаблялась и позволяла потоку внутренних образов клубиться перед глазами, формироваться во что-то непонятное и иногда нелепое... И вслед за этими образами я уплывала. Чаще всего эти образы и мысли были о Браслете – я представляла его так, словно он лежит у меня на ладони. Я видела каждую золотую крапинку на его поверхности, каждый отблеск драгоценной четырёхлучевой  звёздочки. Я повторяла про себя названия камней, из которых эти звёздочки были сделаны – Рубин! Агат! Изумруд! Топаз! Сапфир! Алмаз! Аметист!

Семь маленьких искрящихся звёздочек на золотой полоске. Мой Браслет... Я засыпала с улыбкой, а образы продолжали плыть и создаваться уже там... В мире Снов...

... Огромный пустынный зал тонул в темноте. Влажный воздух едва пах кориандром и шафраном. Тишина мягко плавала меж невидимыми во тьме колоннами.

... Я наблюдала за этим будто со стороны... Я видела зал и колонны, несмотря на тьму. Я знала, что скрывает в себе эта влажная, пряно пахнущая тьма... Браслет. Он лежит на каменном постаменте в середине зала. Он невидим под покровом темноты... Но я знаю, что он там... И я улыбаюсь... Улыбаюсь...

Вдруг что-то заставляет меня беспокойно напрячься, что-то неуловимо изменилось в зале... Что-то... что-то...

Кто-то есть! Моё одиночество нарушено чьим-то вторжением!

Я беспокойно мечусь по подушке... Браслет! Я знаю – кто бы это ни был – он пришёл за Браслетом!

Не отдам! Я рвусь во влажную тьму, отчаянно отыскиваю лазейку... Не дать, не дать...

Маленькая летучая мышь открывает глаза, и красноватые огоньки вспыхивают во мраке зала. Я пришла...

Раскрываю крылья, бесшумно планируя вниз, туда, где похититель крадётся к постаменту.

Глупый – я думаю это без злости, почти нежно. Опускаюсь на пол - влажные, будто пропитавшиеся разведёнными в воде кориандром и шафраном, плиты зала, приятно охлаждают босые ноги, горящие после перевоплощения.

Мне весело. Только что я была летучей мышью, а теперь я снова человек. Только зубки, милые, длинные зубки, я решила пока не убирать. На всякий случай...

Я бесшумно скольжу меж колонн. В отличии от пришедшего за Браслетом, я прекрасно вижу в этом дрожащем чернильном мраке. Глупый, - снова нежно думаю я о похитителе. Бедный... Я не отдам тебе Браслет. ОН – МОЙ!

Похититель стоит перед постаментом. В его руках дрожит и пляшет прозрачная дешёвая зажигалка. Я бесшумно усмехаюсь – да это даже не маг. Не стану убивать его. Просто выкину из Святая Святых. Выкину прочь! Я снова улыбаюсь, и в тот момент, когда он протягивает к Браслету алчные влажные ручонки, нажимаю едва выступающую плитку на колонне. Квадрат пола под ногами неудачливого похитителя мгновенно канул в ещё более непроницаемую тьму. Хотя, вряд ли он заметил разницу. В отличие от меня.

Он падает молча, просто не успев закричать. Он ведь не знал, что я слежу за ним.

- А я здесь! – шёпчу я, вдыхая влажную тьму, теперь уже пустого зала... Отступаю прочь от постамента... И, мгновенно перекидываясь в маленькую летучую мышь, взлетаю под потолок и там замираю между колоннами. И снова...

... тишина и темнота... Я открываю глаза и опять улыбаюсь. Интересный сон. Лёгкий.

Мне перестал сниться Хозяин. Точнее – я больше не могу отследить его Нить в общем фоне Города. И не потому, что её там нет. Просто в последнее время сны ужасно утомляют меня – сниться что-то тяжёлое, муторное и агрессивное. К своему невероятному изумлению, я не могу эти сны запомнить! Почему? Этого не может быть! Сны больше не проблема для меня – я наслаждаюсь каждым их мгновением, каждой долей секунды проведенной в них! Но вот, поди ж ты! Каждый раз, просыпаясь и не помня, о чём был сон, и даже плохо понимая, спала ли я вообще, я ощущаю неимоверную усталость и странное омерзение, будто поступки, совершённые мною во снах, граничат с чем-то ужасным. Что я делаю? Чем занимаюсь? Что вообще со мной происходит?

Да к тому же наяву я стала с пугающей точностью определять, что в какое время произойдёт, чем обернётся тот или иной поступок, и даже, что скажет и как поведёт себя кто-либо из людей. Говорят, ясновидящие извлекают выгоду из своего дара, но я вовсе не считала себя ясновидящей и боялась того, что могла. Нет, правда! Может, и кажется, что это круто и прикольно – знать, что сейчас скажет твоя подруга, чувствовать, кто звонит в дверь или по телефону, и даже иногда считывать эмоции и мысленные образы людей... Но мне от всего этого было жутко.

К тому же я опасалась, что от самобичевания и яростных тренировок я попросту начинаю сходить с ума. А ещё мне было скучно! Ну, сами посудите – какой смысл обсуждать с кем-то фильм, если за несколько секунд в твой мозг обрушивается ураган картинок, фраз, чувств и ощущений – всё то, что смог бы тебе сказать (и не сказать) тот, с кем ты хотела заговорить! Бр-р!

Ещё два «умения» пришли ко мне, будто компенсируя бардак в сновидениях, и достаточно прочно укрепились в моём вопящем от ужаса теле и сознании.

Гипноз. А точнее – способность усыплять детей, смотря им в глаза. Действовало это лишь на ребятишек до четырёх лет. К счастью, эта способность оказалась безопасной – я просто скапливала свои недосыпы, собирала их в глубине под веками, а потом, когда требовалось, отдавала ребёнку, «вливая» сквозь зрачки. А так как я в то время успела устроиться на работу в ясли, эта способность сослужила мне неплохую службу. Во время сончаса в моей группе стояла такая тишина!

Зато второе умение несказанно пугало и злило меня. Это умение я называла «Чёрный квадрат». Заключалось оно в следующем – стоило какому-нибудь животному, - неважно кошке, собаке или хомяку, - встретиться со мной взглядом, как с моих глаз, видимый лишь мне и несчастному животному, слетал чёрный квадрат. Он мчался от моего лица, раскладываясь будто коробочка в коробочке – квадрат, затем меньше и ещё один меньше и ещё... Пока не врезался в мордочку животного. Животные реагировали по-разному – собаки, чаще всего, с визгом кидались бежать, иные, рыча, пятились (укусить меня попыталась лишь одна, за что получила сумкой с книгами по спине! Между прочим, чисто машинально!); кошки буквально бесились, плевались и шипели. Помню, вместе с подружкой мы забежали к её соседке за какой-то  мелочью. Соседка вышла на лестничную площадку, поболтать с нами. Дверь она оставила приоткрытой – шириной в палец, не больше. Пока мы разговаривали, к двери подошёл кот. Белый, очень толстый и ленивый. Наташка, так звали соседку, удивилась, что он вообще слез с кресла и полюбопытствовал, куда ушла хозяйка. Кот презрительно посмотрел на нас из-за двери... встретился со мной глазами... Секунду мы настороженно глазели друг на друга. Мне ужасно хотелось погладить кота – я обожаю кошек, даже если они делают мне гадости. Чёрный квадрат слетел с глаз, прежде чем я успела зажмуриться, и начался кошмар! Толстый хвост кота раздулся щёткой, глаза засверкали бешенством. Ощетинившись, словно и не домашний вовсе, кот с дурным мявом кинулся на дверь. Мы отскочили все трое, прижав дверь своим весом. В узенькую щёлочку был виден кот – шерсть стояла дыбом, он шипел и плевался.

- Что с ним? – потрясённо спросила нас Наташка. Но мы только пожали плечами. За дверью мяв перешёл в угрожающие и довольно противные завывания. – Как я домой-то пойду? – плаксиво спросила Наташка. Мы опять не ответили, и поспешили ретироваться – вой пополам с хрустом раздираемого косяка ужасно действовал нам на нервы. За спиной мы слышали причитания и ласковое сюсюканье – Наташка пыталась заставить кота вспомнить, что она-де, любимая его хозяйка. Кажется, ей это удалось после нашего ухода.

Пригодился мне «Чёрный квадрат» всего пару раз – прогнать из-под окон воющую собаку, и второй – разогнать кошачью свадьбу.

А вообще от этой способности были только неприятности.

Не помню, сколько я так маялась. Помню только, что когда внутренне паршивое состояние явственно отразилось на внешности – все сказали, что я, по-видимому, тяжело больна, и что «краше в гроб кладут», я решила – Всё! Хватит! Надо срочно разобраться, что со мной происходит!

Но так как я уже тренирована и тело конфликтует с подсознанием, не отвечая на требования, способ разобраться был один – Транс.

Я ещё ни разу не пробовала вогнать себя в Транс. Боязно это. Хоть и пишут, что, если всё сделать правильно – транс совершенно безопасен... Ну, так ведь это ЕСЛИ ВСЁ ПРАВИЛЬНО! ЕСЛИ!

Но я разозлилась на себя за трусость и всё же нашла в себе силы начать подготовку.

Я прекращала есть в шесть часов вечера. И только в девять нужно было выпить чашку кефира и съесть банан.

Количество аутотренингов  перед зеркалом возросло до пяти раз в день. Постоянные глубокие вдохи и выдохи, и внушения – я спокойна... Спокойна... ничто и никто не может вывести меня из себя... Внутреннее пространство – сначала в виде огромного поля замусоренного валунами, корягами и прочим – теперь сияло чистотой, по нему переливались мерцающие волны. И я, сидя на полу в позе «изумруд», позволяла этим волнам омывать моё тело.

Самым сложным в этих тренировках было – не спать! Не спать, сколько можешь – сутки, двое, трое. И никакого кофе!

Не спать! Тело выгибалось от желания принять горизонтальное положение. Не спать! Довести себя до состояния дремоты с открытыми глазами. Когда мир превращается в нарисованную вокруг тебя картинку, или сама ты кажешься ненастоящей, приклеенной к этому миру. Я довела себя до такого состояния, а потом...

Алкоголь.

Тут важно расценить свои силы – бутылка или стакан, сколько градусов. Мне хватило полулитровой бутылочки коктейля – и меня унесло. Не просто опьянение – Транс.

Ведь я постоянно думала о том, что же происходит со мной во снах. Откуда взялись эти способности, и почему Материя Снов больше мне не подчиняется.

Транс...

... Распахнув глаза так, что показалось – треснула кожа век, - резко села на кровати. Провела рукой по лбу и удивилась мелким каплям пота. Что снилось? Не помню. Что-то мелкое... Сыпалось... С неба? В воду? Не помню...

По шаткой лестнице спустилась в кухню, где, как и всегда, стоял невыносимый чад. На большой гнутой сковороде обугливались потерявшие всякий вид овощи. Младший братишка таскал с деревянного блюда серые пряники. Мама процеживала молоко, под ногами у неё крутилась кошка.

- Проснулась? – не слишком приветливо сказала мать.

- Хоть бы форточку открыли, - я кивнула братишке. Подхватила с пола кошачью миску, чтобы вымыть.

- Обойдёсся, - мать дала кошке пинка и от души хлобыстнула полотенцем брата по шее. Тот заревел.

Я обвела кухню взглядом, чувствуя омерзение и усталость. Что мне снилось? Я налила кошке молока - надо проверить котят. Я смотрела, как кошка с чавканьем лакает белую жидкость... Белое... Мне снилось...

По кухне вдруг прошёл порыв ветра. Форточка распахнулась сама собой, жалобно зазвенев треснутым стеклом. Потянуло зимним холодом.

- Ни фига себе, - я поёжилась. Мать замерла над плитой в странной позе – словно хотела распрямиться, но внезапно передумала.

- Сходи...

-Что? – не поняла я. Мать повернулась ко мне, но смотрела куда-то мимо.

- Сходи на чердак, - теперь мать стояла неестественно прямо. – Мне нужна солома на растопку. И проверишь гнёзда.

-Мам, ты чего?   - я даже забыла возмутиться. – Грин придёт и проверит. Он же запретил мне к гнёздам соваться!

- Сходи на чердак, - ровный голос почти напугал меня. Обычно она кричит, срываясь на визг, ругается. Ровный голос и глаза. Как пуговицы. Младший братишка тоже испугался, спрятался за мою спину и тихонько захныкал.

- Иди-ка одень свитер, - я присела возле него на корточки, взъерошила светлые волосы.   – Видишь, какой холод! Иди.

Он кивнул и с топотом убежал к себе.

Я повернулась к матери.

- Ладно, - мягко сказала я. – Пойду на чердак. Ма, ты убери руку, - я следила, как пальцы матери, уже побелевшие на раскаленной ручке сковороды, медленно разжались. – Вот так. Масло возьми. А то рука болеть будет.

Я развернулась и вышла из дома.

На улице было тепло. Осень уже окрасила холмы в золотистые и красноватые тона, пахло яблоками и помидорами, кислой капустой. Я подняла голову, прислушиваясь – недалеко завопила овца, ей ответили другие – за ближайшим холмом пастух перегонял отару.

Я вздохнула, отыскала деревянную лестницу и полезла на чердак. Чердак у нас под самой крышей. Там стоят сундуки с навощёнными на зиму яблоками, лежат снопы соломы и кипы старых бумаг.

Тут светло – дневной свет проникает через дыры возле крыши. Грин сказал, - когда придёт, будет крышу перестилать. Грин – это мой старший брат. Сейчас он ушёл в город, договориться с кем-то насчёт грузовичка. Чтобы у нас был грузовичок. Грин хочет на этом грузовичке привезти десять бочек мёда с дальней пасеки. Тогда у нас всю зиму будет мёд, а ещё можно будет продать его и купить всем новую одежду. Грин хочет, чтобы у нас всё было хорошо. Он вообще очень хороший брат. Сильный, добрый... А ещё Грин строго–настрого запретил мне лазать на чердак, проверять гнёзда.

Мама знает это, и что ей в голову взбрело? Грин только на прошлой неделе снял два гнезда. Теперь если и появятся, то нескоро. Размышляя над этим, я сделала шаг вперёд. Деревянный настил сухо заскрипел под ногами, словно старик с ревматизмом. Я обогнула пару пустых ещё сундуков, перешагнула связку журналов. Иногда мы стаскивали одну из связок в дом и рассматривали картинки. Самые интересные я вырезала для младшего братишки, Мика. Я тронула связку ногой, и с неё неохотно поднялось облако пыли. Сразу запершило в горле. Я кашлянула – запах сухого дерева и старых бумаг набился в нос. И тут я поняла, что пахнет чем-то ещё. Чем-то невыносимо противным, гнилым... Я подняла взгляд на стену и тут же забыла про запах.

Потому что на стене висело гнездо. Я моргнула. Ведь Грин снимал два совсем недавно, как же так? Домовики не строят гнёзда так часто на одних и тех же местах. Они вообще медлительны, пока-а поймут, что их гнездо сняли... Домовики – это помесь осы и шершня. Размером с мой указательный палец, злобные полосатые тельца - полоска у них сине-красная,   - скрывающие внутри длинное ядовитое жало. Противные насекомые.

Исподлобья рассматриваю похожее на мяч гнездо. Синеватый мяч, наполненный убийцами. Он слабо жужжит.

Тут за спиной раздаётся слабый шорох. Оборачиваюсь и вижу четыре горящих зелёных глаза.

- Принесла вас нелёгкая, - я подхватываю на руки двух пушистых котят. Глажу рыжую и чёрно-белую спинки. Они тихо мурчат. Как же мне снять гнездо? Подождать всё-таки Грина?

В эту секунду в стену дома что-то с силой ударило. Прямо в ту стену, на которой покоилось гнездо домовиков.

БАММ! Ещё один удар. Стена дрогнула, как живая. И сейчас же из отверстия в гнезде начали лениво вылетать домовики.

Я попятилась, прижимая к себе котят. Допятилась до спуска с чердака, присела, ногой нащупывая лестницу... и выругалась. Лестницы не было! Наверное, она упала от ударов, а может и раньше. Грин всегда ругал меня за то, что ставлю лестницу абы как. Вот и доставилась. Домовики кружились под крышей тёмным жутковатым кольцом. Если они сейчас соберутся в шар – мне каюк! Я быстро оглянулась и стала почти ползком перебираться к полуразвалившемуся сундуку. Он загораживал огромную дыру в стене. Если повезёт и я смогу туда протиснуться – я спасена. Сундук был тяжёлый, несмотря на свою разваленость. Не выпуская котят из рук, я принялась тянуть его на себя. Упёрлась в стену и ногами отталкивала сундук от дыры. Краем глаза я наблюдала за домовиками – они сбились в кучу, постепенно формируясь в плотный шар. Они чуяли запах пота, покрывшего моё лицо и руки от страха. Ещё немного, и они кинуться на меня.

Шар дрогнул, я со всей силы ударила ногами в сундук – показалось, что в животе лопнула мышца, резкая боль пронзила до самых пяток – сундук с гулом проехал несколько сантиметров по настилу. В этот момент жужжащий шар ринулся ко мне. Я упала на пол, метнулась к дыре, ударяясь одновременно головой и коленями о высовывающиеся кирпичи, и рухнула с чердака на землю...

Некоторое время лежала, стараясь понять, всё ли цело. Шевельнулась – в голове мягко вспыхнула и тут же угасла боль. Села, ощущая, как липкое и горячее катится по щекам. Ясно, разодрала всё же щёки о кирпичи. Или голову проломила? Я подняла руку потрогать и только сейчас заметила, что всё ещё стискиваю котят. Бедняжки забыли, как дышать, висели у меня в руках тряпочками. Я посадила котят на колени, погладила. Задрав голову, увидела в небе чёрный шар домовиков. Они кружили там, злобствуя, и постепенно рассыпаясь на отдельных особей. Сволочи!

Я ухмыльнулась и похромала к дому. Подошла к дверям... и увидела лестницу. Она стояла на своём месте, словно я и не забирала её отсюда...

В кухню я заходить не стала. Поднялась к себе в комнату и собрала необходимые вещи в заплечный мешок. На первое время хватит, а там... Я посмотрела в окно – на лужайке Мик выхлопывал наволочки – остатки пуха кружились вокруг него, будто снег, а Мик смеялся. Я зажмурилась... кружилось... падало... плыло... Что же мне снилось? Вот вроде чуть-чуть, и вспомню! Но ускользает...

Я спустилась в кухню. Мать бросила кочергу, которой шерудила в печи и уставилась на меня.

- Куда ещё...?! – она открыла рот... и закрыла.

Я пожала плечами. Мама всегда знала, что когда-нибудь я уйду.

-Прогуляюсь, - я улыбнулась. Мягко, чтобы не пугать.

В глазах матери смесь слабой радости и тревоги. Ей будет легче – не кормить ещё один рот. Но что скажут соседи? Ещё назовут плохой матерью. Всё это  без труда читала в выцветших светло-карих глазах матери.

-Мам, я прогуляюсь немного, - я улыбнулась. – Я вернусь... потом...

Радость стала ярче, тревога поблекла. Теперь можно сказать, что дочь подалась на учение в город. Вернётся... ну, это ещё не скоро, успеет дела поправить. А не вернусь... что ж. Жизнь – она штука сложная. Единственная проблема - как Грину сказать? Грин... он не одобрит...

- Может, дождёшься? – негромко спрашивает она. Отворачивается, не смотря в глаза, начинает сдирать кору с берёзовых чурбачков.

Что ж ты не предложила подождать, когда гнала на чердак? Снова подуло холодом и мне показалось, что я чую ту же вонь, что на чердаке.

- Ма, не надо, – я прошла мимо сгорбленной фигуры. – К деду зайду. Ну, бывай...

Выходя в коридор, я слышала всхлипывания. Она не плохая мать, просто нас у неё слишком много. Для неё – СЛИШКОМ!

Дед лежал. Когда я стукнула в дверь и просочилась к нему в комнату, он попытался подняться и тут же закашлялся.

- Лежи, лежи! – шёпотом сказала я. Села рядом на кровать. Он смотрел на меня слезящимися глазами. Уже понял.

- Хоть бы зиму переждала... – дрожащие руки тронули меня за рукав рубахи.

- Я вернусь, - я с грустью смотрела на старика. – Деда, ты отвары-то пей.

- Пью. – Он закашлялся, опровергая свои слова. Я покачала головой.

-Помру без тебя... – пожевав губами, сказал он. Посмотрел в угол.

- Даже не вздумай! – я шутливо погрозила ему пальцем. – Вот приду, принесу тебе табаку из города. Такого, как ты любишь. Ага?

- Ага тебе! – отозвался дед ворчливо. Помолчав, добавил: - Мику скажешь?

Я помотала головой.

- Я сразу от тебя... – кивнула на раскрытое окно. – А то следом побежит... расплачется... Сам скажи. И скажи, пусть всегда к тебе заходит!

Дед вздохнул.

- Он заходит. Он и Грин.

- Не болей, - я поцеловала морщинистую щёку старика. Обняла, и быстро, -  ещё самой разреветься! – влезла на подоконник. Спрыгнула на землю. Мик во дворе играл с собакой. Слышны были весёлые вопли. Успею уйти.

Я перекинула мешок на другое плечо и быстро зашагала по направлению к реке.   Вода в реке была низкой и прозрачной, - так будет, пока не начнутся ливни.

Я медленно шла через мост, смотря на реку. Был виден каждый камешек, каждая застрявшая на дне палка. В воде, почти у берега, я увидела яркое пятно. Присмотрелась.

Венок. А вон, поодаль, ещё цветы. Вчера хоронили кого-то, а цветы прибило к берегу. Я ускорила шаг – не дай бог ещё рассмотреть на влажных лепестках серые кусочки пепла.

Воображение всё-таки успело подсунуть чёткую картинку – крышка с урны снимается и под слова прощания пепел, кружась, летит над водой... Я помотала головой и отступила от перил. Некий фон наложился на эту неприятную фантазию... где-то я видела... Видела что? Пепел? Нет. Кружилось... плыло... Река! Мне снилось река или нечто подобное! Точно! Что-то падало и кружилось или текло, и это было связано с какой-то водой...

Я пересекла мост и свернула на дамбу. Сейчас там цвёл шиповник. Длинные ленты цветущего шиповника вдоль всей дамбы, лепестки облетали, усыпая землю алым. У шиповника как раз есть время до холодов, чтобы отцвести, набрать тугую завязь и созреть оранжевым ароматным плодом.

Я шла по дамбе, вдыхая густой запах шиповника. В деревне его называли «Розовник». Из-за сильного сходства с декоративной розой. Из-за цветения в осеннее время.

От реки дул ровный прохладный ветер. Он подхватывал лепестки, кружил их, словно играл или танцевал с ними. И уносил либо ронял в пыль. Вся дамба усыпана лепестками шиповника. Когда наступаешь – запах становится сильнее.

Я подошла к кустам вплотную, провела ладонью по трепещущей зелени. Усилившийся ветер осыпал меня алыми, немного бархатными кусочками. Перед глазами вспыхнуло видение – яркие, сверкающие... что? осыпают меня с головы до ног... и плывут куда-то... и кружатся вокруг... сияют... блестят...

Я открыла глаза. От запаха шиповника кружилась голова. Там – не было запаха. Я с сожалением прищёлкнула языком. Если б это был шиповник, и я бы вспомнила, ЧТО мне снилось – не пришлось бы никуда идти. Я быстрым шагом добралась до конца дамбы и свернула на дорогу, ведущую в город.  

Минут через пятнадцать быстрого шага я споткнулась о выступающую из травы проволоку и подвернула ногу. Отдышалась, присев на обочину. Прислушалась к ощущениям. Нога болела, но вроде терпимо. Я пошла дальше, однако через минуту нога начала опухать и боль стала сильнее.

Пришлось ловить попутку.

Небольшой, некрашеный грузовичок, - наверное, такой Грин хотел купить для нас, - лихо притормозил у обочины, где я голосовала.

За рулём сидел добродушный толстый дядька, рыжий и бородатый. На длинном облезлом сиденье спала девочка лет шести, наверняка его дочка.

Он с удовольствием согласился подвезти меня, поскольку, мол, дочка уснула, и даже не с кем словечком перемолвиться.

Радио в машине не работало. Мы тихо разговаривали, причём говорил больше он – рассказывал, как бросила их с дочкой жена, как он потерял работу почтальона и теперь вот возит овощи с города в деревушку Колымино.

-Неплохой калым! – он засмеялся получившемуся каламбуру, и я улыбнулась. Мне нравилось в этой машине. Через открытые окна кабину продувало свежим осенним ветром. Пахло незнакомыми цветами, убранными овощами с полей и немного свежевыпеченным хлебом. Я сглотнула – голод уже начинал щипать живот изнутри.

Машина свернула за очередной поворот, и тут влетел в окно тёплый ветер, наполняя кабину тухлой вонью.

Желудок у меня сжался, больше от страха, чем от запаха – я узнала это «амбре». Оно преследовало меня с того момента на кухне, когда мать послала меня на чердак. Я напряглась, внимательно рассматривая дорогу впереди, и не сразу поняла, что машина замедлила ход, а после и вовсе остановилась.

- Прогуляемся–ка, до лесочка, - водитель повернулся ко мне, и я окаменела. Одна его рука лежала на руле, вторая на сиденье судорожно дёргалась и сжималась, будто привязанные к ней невидимые верёвочки яростно дёргал сумасшедший кукловод. А глаза... Глаза водителя напоминали сейчас две пуговицы. Оловянные и бессмысленные.

- Прогуляемся... - ровный голос. Никаких эмоций.

- Хорошо, - согласилась я, нащупывая между сиденьем и стеной кабины маленький огнетушитель. Водитель сам показал мне его, когда хвастал машиной. - Отчего не прогуляться, погода – прелесть! – я распахнула дверь и, одновременно ударила толстячка огнетушителем по голове. Он упал ничком на сиденье, а я выкатилась из машины.

Потом я бежала вдоль дороги, не обращая внимания на боль в ноге. Только раз спряталась, когда грузовичок пришедшего в себя рыжего толстячка пропылил мимо.

Больше попуток я не ловила.

А когда взобралась на небосвод первая звезда, я была уже в городе.

- Ещё чашечку?   - добродушная полная хозяйка, похожая на «Яблочную тётушку Мирту», забрала на поднос пустую посуду с моего столика.

- Спасибо, нет. – Я улыбнулась в ответ. – Вот если бы мороженого...

-Мигом! – она подмигнула мне и проплыла за стойку.

Я откинулась на спинку диванчика, с удовольствием ощущая сытость в желудке. Мне, наверное, едва хватит денег расплатиться за ужин, но я не удержалась: слишком вкусно готовят в этой закусочной.

Закусочная была оборудована из вагончиков. Раньше они составляли какой-то поезд, а теперь, снятые с рельс, выкрашенные в коричневое с белыми полосками, вагончики стали закусочной. Тут заправляла семья – он, высокий, с лысиной, блестящей в свете ламп, закупал продукты, занимался ремонтом и охраной вагончиков. Его жена – кругленькая, со следами былой красоты на полном лице, занималась хозяйством и детьми. Детей было двое. Готовили они все вместе. Даже самый маленький – в вельветовых штанишках и распашонке в смешных мордочках, - серьёзно предложил мне отведать его коронное блюдо «Омлет С Улыбкой».

Мне нравилось в этой закусочной, но я старалась не расслабляться. Всё время принюхивалась – нет ли знакомой вони. Мне ужасно не хотелось доставлять проблемы этим милым людям.

Вони не было. А может, её просто забивали вкусные запахи.

- Клубника, сливки и немного рома, - хозяйка поставила передо мной красивую вазочку. Мороженое тоже было очень красиво, даже жалко есть. Тем не менее я взялась за маленькую круглую ложечку и принялась уминать этот шедевр.

Пока я занималась этим полезным и приятным делом, из второго вагончика, служившего семье жилищем, вышла девочка. Старшая дочь. Кажется, хозяйка называла её Магда, когда просила принести орехи. Да, точно. Магда. Создание десяти, а может, двенадцати лет, светлокудрое и пухлощёкое. Только вот серьёзное не по годам.

Она бочком подошла к моему столику и забралась на диванчик напротив меня.

- Привет, - я улыбнулась. – Как там орехи?

Девочка молчала, глядя на меня синими глазами.

-Ты останешься на ночь у нас? – вдруг спросила она. Я чуть не подавилась мороженым.

- Почему? – мне ужасно захотелось остаться на ночь в этой закусочной. Хотя бы на диванчике.

-Ну...- она покусала губы, очевидно считая бестактностью свою осведомлённость, - У тебя же нога вывихнута.

-Всего лишь подвёрнута, - успокоила я девочку.

- Она же полетит! – раздался рядом звонкий голос. Мы повернулись к младшему брату Магды. Я и не слышала, как он подошёл.

- Не полетит! – Магда вспыхнула. – Она ещё не приняла это в сердце!

- Полетит! – малыш надулся. – Правда? – он с надеждой глянул на меня большими, такими же синими, как у Магды, глазами.

- Правда, - успокоила я. – А куда полечу?

- Видишь?! – торжествующе сказала Магда. Очевидно, последними словами я себя выдала. Малыш сник.

-Дети! – к нам спешила хозяйка закусочной. – Что вы пристаёте к гостям?

- Мам! – малыш хотел доказать правоту. – Ведь правда же она... ну... Переломляющая!

-Преломляющая! – сердито поправила Магда. – Даже произносишь неправильно!

Губы у малыша дрогнула.

-Ну-ка, не ссорьтесь! – мать покачала головой. – Отцу нужна помощь. Быстро!

- Ладно, мам! – Магда сползла с диванчика. Потом быстро глянула на меня синими глазами.- Я принесу вам рисунок. Хотите?

- Хочу, - я кивнула.

- Вы ведь примете, да? – малыш потянул меня за юбку. – И тогда у нас станет всё по-другому! И у меня будет машина! Да?

- Будет, Герти, - мать развернула его в сторону стойки. – Иди, помоги папе!

-Би-бип! Фр-р! – словно уже играя с вожделенной машиной, мальчик убежал помогать.

- Не замучили они вас? – хозяйка улыбнулась мне.

- О чём они говорили? – я ощущала непонятную прострацию и незавершённость, словно мы о чём-то недоговорили. Хозяйка внимательно посмотрела на меня.

- У вас нога болит, - вдруг сказала она. – Хотите компресс?

-Что вы! – я смутилась. – Я сейчас пойду. Доем только, - я улыбнулась ей. – Мороженое у вас очень вкусное.

- А куда пойдёте? – она, прикрыв глаза, наблюдала за мной.

- Ну... - я и сама не знала, куда пойду... знала только, что куда-то мне нужно...

- Оставайтесь, - хозяйка забрала пустую вазочку. – Завтра дойдёте... ещё время есть...

- Время?! – в недоумении посмотрела я на добрую женщину, но та уже шла к стойке.

Я задумалась. У меня точно не хватит денег заплатить ещё и за ночлег. А ночевать на улице ужасно не хотелось. И каким местом я думала, собираясь в город? Не иначе задним умом!

- Вот! – сказали сбоку. Я вздрогнула, очнувшись от раздумий. Магда уже сидела напротив меня на диванчике, а на столике, под моим носом, лежал листок бумаги.

-Что это? – я поднесла его ближе к глазам.

- Рисунок, - Магда внимательно наблюдала за моей реакцией. – Ты сказала, хочешь посмотреть.

-Да? – я рассматривала мешанину линий, точек, звёздочек... Хаос карандашных штрихов на старом листке бумаги.

- Вы не видите, да? – в глоссе Магды прозвучала такая грусть, что у меня сердце дрогнуло. – Совсем не видите?

- Не обижайся, - мягко попросила я. – Что  я должна видеть?

- Не знаю, - Магда отвернулась. Я почувствовала обиду и немного рассердилась. Если это игра, незачем дуться, что я не знаю правил.

- Это как волшебный рисунок! – малыш тоже стоял радом со мной. Как же они бесшумно ходят!

- Знаете, как смотрят волшебные рисунки? – он вытирал ручонки прямо о штаны. Очевидно, спешил помочь мне, руки помыть было некогда.

-Знаю, - я поднесла листок к носу. Посчитала до пяти, отдалила... Мешанина осталась мешаниной.

-Вот и нет! – Магда показала братцу язык. – Только Преломляющие видят! Понял!

- Вот и да! – малыш не остался в долгу, высунув свой язык. – Ты и сама не знаешь, что там нарисовано!

- Знаю!

- Не знаешь! Ты не Переломляющая!

- Преломляющая! Глупый!

Я слушала, как они спорят, и глядела в окно. Уже сильно стемнело, на бульваре горели фонари. Сквозь листву деревьев их свет казался волшебными светляками, запутавшимися в ветках. На одном фонаре сидел голубь. Хлопнула дверь закусочной – отец Магды и малыша Герти, выйдя на улицу, встряхнул большую льняную скатерть, вытряхивая крошки и прочий мусор.

Потревоженный этими действиями голубь тяжело поднялся с фонаря, захлопав крыльями, канул во тьме. Несколько пёрышек, вылетевших из его пернатого туловища, закружились в свете фонаря.

Я на секунду зажмурилась... Белое... кружится и плывёт... и падает с высоты... с большой высоты... вниз... вниз... сплошной белоснежный поток... блестит... сияет...

Сердце у меня заколотилось в горле, острый спазм ударил в солнечное сплетение, вызвав горечь во рту...

Я ощущала сильное головокружение. Казалось, всё вокруг раздвоилось, сдвинулось с места и медленно съезжает в сторону. Съезжает и накладывается на общий фон...   Съезжает и накладывается...

Я протянула руку, двумя пальцами взяв рисунок Магды. Поднесла к лицу... Ударил мощный свет, ослепив на несколько секунд, а потом я увидела рисунок...

... В воздухе, спиной ко мне, висела девушка. Она слегка раскинула руки, словно тормозя свой полёт, и вытянулась, будто стоя на носках. Девушка смотрела на водопад. Гигантский, окутывающий две величественные скалы, водопад заставлял восхищённо затаить дыхание и чувствовать себя крохотной и слабой.

А ещё водопад состоял не из воды... Это были мелкие сияющие звёздочки. Искорки, похожие на снежинки, такие же многогранные и разные... Миллиарды, миллиарды миллиардов искорок, сверкающих белоснежным и золотистым, составляли этот водопад. Над водопадом виднелось ещё несколько фигурок. Одна из них, подняв руку, приветствовала нарисованную на переднем плане девушку...

... Хлопнула дверь. С этим звуком исчез звон у меня в голове. Я моргнула – рисунок вновь превратился в карандашную путаницу. Магда и Герти молча и перепугано смотрели на меня.

-Что? – я не узнала свой голос. Низкий, сиплый.

- Я попить принесу! – Магду как ветром сдуло.

- Вы увидели, да?! – Герти смотрел на меня сияющим взглядом. – Я был прав!

Магда вернулась с матерью, несшей в руках поднос. Поднос был уставлен посудой.

- Выпейте-ка чаю, - женщина поставила передо мной высокий заварничек, сахарницу и кружку. А ещё две вазочки с клубничным и персиковым вареньем и блюдо с золотистыми, ещё горячими, коржиками.

- Спасибо, - я глотнула ароматную жидкость. Цапнула коржик. И тут заметила, что закусочная уже закрыта – столики были пусты, свет приглушён, а глава семейства протирал стойку.

Я захлопала глазами, забыв о чае.

- Всё в порядке, - заверила меня хозяйка. – Вам сейчас надо отдохнуть. Пейте чай!

- В чём дело-то? – сдалась я. Запихала коржик в варенье. Ох, и вкуснятина!

- Вы не знаете? -  женщина озабоченно смотрела на меня.

- Не-а, - я запихала коржик в рот целиком. – Что я должна знать? Ушла из дома, сама не знаю чего искать, неприятности иногда преследуют... Вы знаете?

Хозяйка вздохнула. Погладила детей по голове.

- Пора спать, - вместо ответа сказала она. – Утро вечера мудренее.

Дети не ныли. Соскочили с диванчика и, пожелав мне «Спокойной ночи! » хором, ушли в другой вагончик.

- Пойдёмте, - хозяйка поманила меня за собой. – У нас есть мягкий матрас. Вам будет удобно.

Мне снился старый грузовичок, едущий по дороге. Дорога была вся в колдобинах, а у грузовичка ржавая дверца. Грузовичок подпрыгивал на каждой кочке, и дверца противно дребезжала.

Когда я проснулась и перевернулась на спину, уставившись в темноту, дорога с грузовичком исчезла. А дребезжание осталось.

Я резко села на постели. Повертела головой и сообразила, что дребезжание доносится из соседнего вагончика. Я оделась и бесшумно подошла к двери. Едва я просунула голову в помещение закусочной, как в нос мне шибанула нестерпимая вонь.

Так. Я слегка откинулась назад – семья спала, было слышно только сонное дыхание. Меня занимала лишь одна мысль – успею ли я уйти подальше от гостеприимного места. Уйти и увести за собой... Не знаю, кто это так вонял, но я была уверена, что это то самое существо, преследующее меня от дома.

Дребезжание шло из угла вагончика. Я подошла ближе и поняла, в чём дело – угол вагончика, некогда дырявый, был залатан металлическим листом, и этот лист кто-то усердно отрывал. Пригнувшись, я подобралась к окошку и выглянула в ночь. Не закричала я лишь потому, что язык от ужаса прилип к нёбу. На бульваре стоял монстр. Уродливое создание с головой кабана, только клыки едва ли не с мою руку размером. Глаза его горели взамен разбитого фонаря. Им же и разбитого – в этом я была уверена. Но дребезжание не прекращалось. Значит, этот урод здесь не один? Тут Кабан заметил меня. И, взревев, кинулся на стекло! К счастью, стёкла в закусочной были двойные и ОЧЕНЬ прочные! Клыки высекли из них искры и оставили длинные царапины. Словно подстёгнутый поступком Кабана, тот, кто отрывал лист, удвоил усилия. К моему ужасу, лист отогнулся, и в проёме показались злобные жёлтые глаза. Вонь стала сильнее. А зверь, отрывавший лист, разразился злобным лаем и хрипом и принялся бить лист, загибая его внутрь вагончика. Я метнулась к стойке, зашарила в поисках чего-нибудь острого или тяжёлого.

- Возьми! – на плечо легла тяжёлая рука,   заставив меня подскочить выше стойки. Я едва сдержала удар – рука уже шла в замах, сжимая мясорубку. Позади меня стоял хозяин закусочной. А за его спиной, уже одетые и готовые к драке, маячили остальные. Мы вооружились – я топориком, который дал мне хозяин закусочной. Сам он снял со стены огромный тесак. Лично мне эта махина внушала если не страх, то уважение. Его жена держала паяльную лампу, - управлялась она с ней довольно ловко. Магда и Герти держались в стороне, как и было приказано, в их руках я увидела дубинки, как раз по размеру.

В этот момент лист с грохотом упал на пол и в дыру пролез зверь, похожий на собаку, стоящую на задних лапах, только с более длинной мордой. У зверя было шесть лап с чёрными когтями, острые зубы и длинный, змеиный хвост с шипом на конце. Зверь вскинул морду, испустив короткий вой, и кинулся на меня. Одним прыжком взлетев на стойку, я ударила его по голове топориком. Остриё срезало кончик уха Зверя. Тот взвизгнул, отпрыгивая. Первая кровь. А вы думали - мы разрешим нас схавать?

Бой вышел коротким и жестоким. Эти уроды почему-то решили, что им непременно надо убить меня и приютивших меня людей. А хозяева закусочной со странной для меня ненавистью били нападавших своим оружием и совсем не давали им ко мне приблизиться.

- Я уведу их! – крикнула я, примериваясь как бы добраться до двери.

- Нет! – взревел мужчина, тесаком отрубая Кабану сопящее рыло.   – Они догонят тебя!

- Дети! – в отчаянии крикнула я. – Дети могут пострадать!

- Справимся! – жена хозяина с отчаянной решимостью подпалила дёргающееся, и уже пустившее было корни, рыло. Потом глянула на дочь:

- Магда! Амулет! Быстро!

Девочка метнулась в соседний вагончик. И почти тут же появилась.

Держи! – она кинула мне принесенное.

Овальный камешек на тонкой серебристой цепочке.

- Одень! – хозяйка едва увернулась от шипастого хвоста Зверя. Её муж пытался прижать к полу Кабана, не дав при этом ему прокусить себе руку.

Я одела кулон – камешек лёг на голую кожу, прямо в яремную впадину на горле. И тут же я ощутила, как он нагревается. Я не успела ничего  - ни сделать, ни подумать, - когда камень вспыхнул раскалённым кусочком лавы и влился в моё горло.

Белый свет резанул по глазам. Тело неестественно дёрнулось, напрягаясь... А потом пришло озарение...

В следующий миг я взлетела под потолок закусочной, торжествующе смеясь от невыразимого счастья и облегчения. Обвела тёмный вагончик взглядом, который сейчас рассыпал сияющие искорки...

- Звёздные Дожди Созвездий! – прошептала я со сладкой болью в скулах, и на уродливых созданий, потревоживших меня и владельцев закусочной, обрушился белоснежный огонь.

Они, визжа, покатились по полу, но огонь, не перекидываясь больше ни на что, сжёг их дотла. Даже не дотла... Ничего, ни следа, ни запаха, не осталось от злобных тварей.

- Вот и всё, - хозяйка обнимала перепуганную Магду и успевшего расплакаться Герти. – Как ты, дорогой? – она повернулась к мужу.

- Нормально! – тот вернул тесак на место. – Благодарим вас! – он едва ли не поклонился мне.

- Вам спасибо, - я улыбнулась всей семье. Задержала взгляд на хозяйке. Теперь я знала – она была одна из нас. Раньше. Но отказалась от этого ради семьи.

- Мне пора. Надо успеть до рассвета, - я подлетела к двери.

- Подождите! – Магда снова кинулась в спальню.

- Вот! – она подбежала ко мне и протянула руку. Рисунок.

- Спасибо, - я спрятала листок во внутренний кармашек на широком самодельном ремне. Потом погладила девочку по кудрям. Подмигнула Герти.

- Так держать, парень! У тебя скоро будет новая машина. Обещаю!   - И я вылетела в подсвеченную фонарями ночь.

Я взлетела высоко над городом, раскинула руки, будто позволяя ветру обхватить меня за талию... и закричала.

Долго... торжествующе... на пределе лёгких... Закричала во весь голос. И с этим криком ушло напряжение дня, усталость и страх. И душу наполнило тепло и уверенность, что теперь всё будет в порядке.

А потом я полетела на восток.

Едва забрезжил рассвет, и темнота посветлела и разбавилась серым, я услышала ровный шум, - и увидела ЕГО.

Водопад. Он был совсем такой, как на рисунке. Только ещё величественней и прекраснее.

Сияющие искорки, белоснежно-золотистые звёздочки-пылинки сплошным потоком стремились вниз, сливаясь там в золотисто-белоснежную реку. Искорки парили в воздухе над водопадом, будто пыльца с крыльев множества бабочек. И в этих искорках летало несколько фигурок, веселясь, и гоняясь друг за другом.

Одна из них подняла руку и замахала, приветствуя меня. Они – такие же, как я. Я – одна из них.

Я замерла над водопадом. Слёзы выступили на глазах от радости и восхищения. Я прилетела! Я там, где и должна быть.

Я – Преломляющая Судьбы. И отсюда я начну свой Путь...

.... Кошка с любопытством посмотрела на протянутый кусок колбасы. Кошка была худая и облезлая. Бездомная, а значит, пуганая, осторожная. Но под крыльцом подъезда ждали котята. Они хотели есть. А чтобы они ели, нужно было есть и кошке. Кошка подняла голову, заглядывая мне в глаза – не обижу ли?

Чёрный квадрат сорвался с ресниц, пролетев два сантиметра.

«Назад! » - шепнула я и улыбнулась до сладкой боли в скулах. И квадрат растаял в воздухе. Кошка взяла колбасу из моих пальцев, вежливо мотнула хвостом, будто прощаясь, и нырнула под крыльцо. Я выпрямилась. Качнула головой, рассыпав волосы по спине.

Теперь всё будет в порядке.

Я – Преломляющая Судьбы.    

Что дозволено Юпитеру...

... Я никогда не строю планов. Не планирую завтрашний или даже сегодняшний день. Вовсе не потому, что предпочитаю жить и действовать спонтанно. А просто потому, что стоит спланировать хотя бы час – и можешь быть уверена, что непонятная и вредная сила перевернёт все планы с ног на голову.

Вот сегодня: хотела выспаться, благо выходной; сделать грандиозную уборку – суббота всё же; а потом пройтись по магазинам, потому что – ура! Дали зарплату!

А получилось? Кошке приспичило срочно залезть на шкаф. Она прыгнула, промахнулась и, падая, свалила цветок с полки. Грохоту было, как будто десять кошек уронили пять горшков с цветами, металлический тазик и ещё весь шкаф впридачу!

Поспишь тут! Пока убирала последствия кошкиной толстожопости, проснулись соседи сверху – музыка, топот, вопли. А потом и мама с братом в гости завалились.

По магазинам тоже не походила. Встретила знакомых, они срочно просили в долг. Рассказали душещипательную историю: если денег не достанут – О! Кошмар! Инфаркт и вообще!..

Кажется, они ужасно удивились, что я поверила и заняла им денег. Они ведь врали... Это они ДУМАЛИ, что ВРАЛИ! А я вдруг ощутила, как неприятно сдавливает сердце – за их спинами маячило расплывчатое тёмное пятно и веяло таким холодом, что у меня зубы клацнули. Они говорили правду, сами того не зная. Им НУЖНЫ были деньги. И они позже поймут, КАК сильно! Зато теперь у них всё будет нормально.

Мои покупки урезались вдвое, но я не пожалела. Сама выбрала. Зато, когда подружка попросила сходить с ней на собеседование – она хотела устроиться на новую работу, - я отказалась. Почему? Я уже знала, что ей это не светит, да и не хотела она этого. Так... За её спиной мелькал светло-жёлтый рассеянный фон, и, присмотревшись к нему, я поняла, что она должна пойти (или не пойти) одна.

Я – Преломляющая Судьбы. Это оказалось не так просто, как я думала. Начать с того, что я не выбирала, кому и как помочь. Всё проще и банальнее – когда я встречаю какого-то человека, Судьба которого на точке излома, я нажимаю эту точку, Преломляя его Судьбу. Или не нажимаю. Главное – УВИДЕТЬ, какой там выбор, и есть ли он вообще. Эти фоны за спинами людей... Я ещё плохо умела их читать. Разве что фон просто орал о том, какой он и что будет дальше.

Ещё меня ужасно злило, что иногда, чтобы повернуть Судьбу в лучшую сторону, нужно было сделать глупость. А иногда отдать СЛИШКОМ много своего времени и сил. Первое время я старалась избегать такого, но выходило хуже. А затем я и уворачиваться перестала. Знала – всё, что происходит со мной и при моём участии, постепенно выстраивается в цепочку, которая потом, в нужном месте и в нужное время, станет ВАЖНЫМ ДЕЛОМ. И даже самые глупые поступки – зачем-то нужны.

Я знала всё это, но это было ужасно утомительно. Поэтому я, как и раньше, искала успокоения во снах. Как и раньше, пыталась встретиться с Хозяином и забрать Браслет. И мне всё так же, хотя и не так часто, как раньше, снились тяжёлые муторные сны, содержания которых я не помнила.

Короче – за пять минут существенно ничё не изменилось!..

... Купальная шапочка была мала и немилосердно давила на уши. Просунув палец под резину, я сдёрнула шапочку с головы.

- Не поплыву я в ней, - я сердито швырнула шапочку на край бассейна. Панда умоляюще погладила меня по руке.

- Ну, пожалуйста! – прошептала она. – Ну, вдруг ты выиграешь?! Там же призы будут!

- Ага, если учесть, что я плаваю, как топор без топорища! – ехидно ответила я. Мы стояли в огромном помещении с бассейном метров... Затрудняюсь сказать, сколько метров тут было. По-моему, тут в километрах измерять надо. Бассейнище – другой край еле виден!

- Шикарные будут призы! – Панда явно не знала, как меня уговорить. Уговорит, никуда не денется, ведь пришла же я с ней на эту игру!

Вообще-то участвовать в гонке за «шикарные призы» должна была сама Панда. Она весь месяц трещала про эту игру, готовилась, к тому же потратила такие бешеные, на мой взгляд, деньги на билет! И на тебе! Оказывается, первым уровнем игры был бассейн! А у Панды вчера начались... Сами понимаете... Проблемы по-женски. Куда уж тут плыть?! Вот и упрашивает теперь меня, чтобы я вместо неё сыграла!

- И во что ты меня втравливаешь? – со вздохом спросила я, закручивая косу в узел и подкалывая её высоко на затылке. В прошлый раз, с подачи Панды, я оказалась в чужом доме. Правда, там я познакомилась с Хозяином Сновидений, так что была не в обиде на Панду. А в этот раз чем мне обернётся моя уступчивость?

- Участники! Займите стартовые квадраты! – прогремел в матюгальник судья, восседая на специальной судейской вышке. Я кинула на Панду последний угрожающий взгляд и поспешила на облюбованный квадрат. Как же – выиграю я! Вон сколько желающих! Толпа болельщиков орала и шумела, поддерживая своих. Участников оказалось пятьдесят человек. Эти сведения вспыхнули на табло над судейской вышкой. Я сглотнула вязкий воздух, в висках затукало. Эх, Панда! Зря ты на меня надеешься!

- Первое задание! – проревел судья. – Прыгаете в бассейн и ищете переход на второй уровень!

Вот те фрукт! Прыгаешь и ищешь! Блин!

Раздался удар гонга. В бассейн посыпались тела, вода забурлила. Я тоже лениво плюхнулась в прохладную, пахнущую хлоркой воду. Все вокруг вопили, плескались, кто-то обшаривал дно. Я старалась держаться в стороне от буйной толпы – ещё утопят! Я осматривала стенки бассейна, плавая вдоль них. Сначала до одного края, потом, передохнув, поплыла до другого. Кому-то показалось, что он нашёл вход – куча-мала в воде, крики, что «Не топить! », брызги до потолка. Я отплыла к бортику. Вцепилась в лесенку, отдыхая. Куча-мала постепенно рассосалась, двое выбыли, нахлебавшись воды и чем-то ударившись. Я поболтала ногами, соображая, куда ещё поплыть, и тут увидела тёмное пятно недалеко от лесенки. Подумав, что кто-то ещё остался под водой, возможно без сознания, я нырнула, чтобы помочь. Когда до пятна было, что называется «рукой подать», я сообразила, что это вовсе не один из участников.

Пятно образовывало неровную дырку прямо в стене бассейна. Оно колыхалось по краям и дрожало. Я успела удивиться – как в эту дыру не уходит вода? А потом почувствовала, как меня затягивает в это пятно. Мелькнувшую мысль – Неужели ЭТО и есть переход? – оборвало высокое «А-а-а-а-а!!! » с поверхности воды. И, прежде чем темнота сомкнулась перед глазами, я увидела плывущих ко мне людей.

Меня швырнуло упругой силой прямо на что-то не слишком мягкое. Я вскочила, потирая зад, и ошеломлёно озираясь вокруг.

Бассейна не было. Я находилась в помещении, похожем одновременно на музей и на библиотеку. Шкафы с книгами стояли везде, куда ни взгляни. Тут и там пол становился ступеньками, они то вели наверх, то спускались вниз.

На единственной белой стене горело большое табло:

« Уровень второй! Ищите переход на третий.

Бонусные баллы дают некоторые вещи.

Количество участников – 15 человек»

Пятнадцать? Но ведь было намного больше! Я почесала затылок и двинулась вдоль шкафов. Значит, не все прошли, точнее – проплыли в эту дырку. Но кто же знал, что это переход?!

Ну, да ладно! Главное – я прошла. Теперь надо найти следующий переход и, глядишь, Панда получит какой-нибудь «Шикарный Приз».

Вскоре я поняла, что и как. Во-первых: пройти можно было не везде, и скорее это напоминало лабиринт: в некоторых местах проходы между шкафами и вообще коридорчики, были перекрыты красными ленточками. На моих глазах один из участников решил – а, по фигу! – и полез за ленточку, и тут же он исчез, а из невидимых колонок донёсся глосс судьи: «Дисквалификация за нарушение правил! » Больше за ленточки никто не лез. Однако ленточки были не единственной пакостью. Предметы, дававшие бонусы, тоже можно было брать не все. Точнее, брать – пожалуйста! Но вот что из этого выйдет? Возьмешь в руки книгу, а она замедлит твой ход, будешь ползти, будто улитка. Или наоборот – дотронешься до авторучки – и полетел по комнате, будто моторчик в одном месте!

Я насмотрелась таких, довольно комичных, случаев, и не спешила хватать тот или иной предмет. Ходила, внимательно всё рассматривала. Время не было ограничено, участников немного, да и везёт им не больше, чем мне.

Хуже всего было другое – за мной увязался какой-то тип. Очевидно, он решил, что если я первая нашла выход с первого уровня, то я везучая, и теперь он шпионил за мной. Сначала я не придала значения тому, что он постоянно крутится рядом со мной. Но когда одна из участниц, девочка лет десяти, нашла тарелку с яблоками и, съев одно, восстановила потраченные силы, а этот гад толкнул её, якобы нечаянно, и забрал оставшиеся два яблока, я разозлилась и решила – эту сволочь нужно держать на расстоянии. Но как это сделать? Он подсматривал из-за каждого угла, а приказать ему убраться я не могла. Игра есть игра, крутись, как ёж в томате! Я немного упала духом – не потому, что боялась проиграть, просто мне ужасно не хотелось, чтобы этому паршивцу хоть как-то повезло. И я решила обмануть его. Нашла полку, на которой покачивалась, презрев все законы земного тяготения, толстая паркеровская  авторучка – ярко-красная и солидная, - и, напустив на физиономию изумлённо-радостное выражение, протянула руку, чтобы эту авторучку схватить. Я уже успела увидеть, как действуют такие ручки: после пяти минут ходьбы такую же ручку взял один из участников. Я была уверена – следящий за мной тип не знает, что представляет собой эта «милая вещица»!

Не ошиблась. Получив в спину толчок и отлетев к соседнему шкафу, я ударилась об него лбом. А когда повернулась, шипя от боли и растирая будущую шишку, то увидела, как этот свинтус дёргается возле полки, стараясь оторвать пальцы от авторучки, или авторучку от полки.

Я зло и довольно улыбнулась – попляши, дружок. И пошла дальше.

Сначала я хотела пройти мимо этого закутка – там пыльно и темно – но шестое чувства прямо подталкивало меня в этот узкий тупичок между шкафом и стеной. Я протиснулась в него, пачкаясь извёсткой.

В заднюю стенку шкафа был вбит гвоздь. На этом гвозде висела чёрная тряпка – то есть это я подумала сначала, что тряпка. Оказалось – плащ! Я рискнула: сняла его с гвоздя и накинула на плечи - всё лучше, чем в купальнике разгуливать! Подкладка плаща была мягкой и тёплой, и я почувствовала, как согреваюсь.

Выбравшись из закутка, я вновь пошла между шкафами и тут увидела своего преследователя. Чёрт! Значит, авторучка уже отпустила его. Рановато! На мой вкус, пусть бы всю игру его продержала. Я остановилась, исподлобья глядя на парня. Тщедушный, ноги как макаронины, рожа бледная  - противный типец. Скажет он сейчас что-нибудь? К моему удивлению, парень проволочился мимо. И не потому, что сделал вид, будто не заметил меня... А потому, что и, правда, не увидел! Я проверила догадку – догнала парня и ткнула в спину, - он обернулся, зашарил глазами по комнате и шкафам. Но смотрел он мимо меня! Он меня не видел! Я попробовала с другими участниками и убедилась окончательно – мне достался плащ-невидимка! Вот здорово! Теперь можно было не опасаться, что кто-то заберёт найденную мной вещь или подсмотрит мои действия. Зато я могу подсматривать! Нет, не буду! Найду, так найду! Я упёрла руки в бока, и тут обнаружила, что на плаще имеется карман. Вот так-так! Я сунула туда руку и вытащила плотный кусочек бумаги. Фотография. Такие на документы делают.

Я посмотрела на фотографию... и сердце едва не остановилось!

Хозяин! Он был сфотографирован в облике Дема: тёмные кудри, насмешливый взгляд, нечто французское в чертах лица...

«Хочешь в гости? » - я завертела головой, ища, откуда послышался вопрос. Потом снова взглянула на фотографию.

- Не хочу! – ответила я сердито. – Мы тут, знаешь ли, играем!  

«Я тебя жду» - улыбается, зараза... Я сжимала фотографию, и мне ужасно хотелось увидеть его. Только не в любом облике, а настоящего... Ласковое всесильное сияние, образ которого додумывает за меня моё подсознание. Такого, как я встретила в доме с заговоренными лестницами.

Хозяин... Я шла, не разбирая дороги (как ещё никуда не врезалась!?), и пялилась на фотографию с рассеянной сумасшедшей улыбкой. Хозяин... Хочу увидеть тебя... До писка! До визга поросячьего... даже сердце заходится...

Я упёрлась носом во что-то холодное и подняла голову.

Я стояла перед зеркалом. Большим овальным зеркалом в резной деревянной раме. Только моего отражения не было в этом зеркале – вместо этого за серебристой поверхностью клубился серый туман, и из глубины пахло карамелью.

- Проход! – радостно сказала я. И шагнула в серые облака...

Комната с окнами во всю стену. Множество безделушек на полках. И Вечный Сад за окнами. Нет, я не удивилась, оказавшись в комнате Хозяина. Только расстроилась… Что была тут не одна.

Оказывается, ещё четверо участников нашли проход в зеркалах. Девушка в красном бикини. Вначале игры она была со своим парнем, который не прошёл на этот уровень. Девочка, у которой следивший за мной тип отобрал яблоки. К счастью, этот поганец не нашёл проход. Меня передёрнуло от омерзения, когда я подумала, что он мог бы пройти в ЭТУ КОМНАТУ. Ещё двое участников – брат и сестра – рыжие, веснушчатые, ужасно похожие друг на друга.

И я.

- Финиш! – в один голос сказали двойняшки. – Можно выбрать приз!

Я оглянулась, злость уже потихоньку закипала во мне – они собираются разграбить комнату Хозяина?! Да я сейчас... Непонятная слабость вдруг овладела всем телом. Ноги у меня подкосились, и я мягко плюхнулась в знакомое кресло, накрытое серой шкурой. Силы оставили меня совсем. Только и удавалось удерживать открытыми глаза и наблюдать, как участники, теперь уже победители, выбирают себе призы. Девушка в бикини выбрала кожаную косметичку – высокую, массивную, со множеством выдвигающихся ящичков – полную дорогущей французской косметики. Девочка, попискивая от восторга, тащила за собой здоровенный, едва ли не с неё размером, пятиэтажный дом для «Барби». Двойняшки тоже выбрали себе призы по вкусу, он – навороченную видеокамеру, она -  набор для живописи: мольберт, коробку, раскладывающуюся на три части – в одной тюбики с красками, в другой карандаши, в третьей – мелки, что ли? И большие белоснежные листы. Короче, всё для рисования.

Потом они ушли. Просто вышли в дверь, занавешенную всё той же льняной занавеской в голубой цветочек. Вышли и пропали. Голоса смолкли. Я осталась в одиночестве.

Закрыв глаза, я подумала, что сейчас ка-ак усну!

... Его присутствие я ощутила... не знаю - сердцем, душой... или ещё чем... Открыла глаза, ужасно боясь, что он тут же исчезнет... Что мне просто показалось...

Он стоял рядом и не думал исчезать.

Хозяин... Я это сказала или подумала? Не важно... Я поднялась из кресла – силы потихоньку возвращались – и шагнула к нему...

- Ты ещё не выбрала себе приз? – всепоглощающее тепло окутало каждую клеточку меня. Я помотала головой. Замерла в миллиметре от белоснежных светящихся одежд.

- Ну, что же ты? – он тихо рассмеялся и прижал меня к себе.

– Мне тоже очень хотелось тебя увидеть. Не обнимешь меня?

Я сцепила руки вокруг него, сминая белизну одежд, впечатываясь в это бесконечное тепло, вдыхая его запахи. Как всегда, он пах сотнями запахов разом... он пах другими мирами и Вечностью...

«Сейчас проснусь! » - с пугающей ясностью поняла я, когда ощущение счастья и покоя перехлёстывало через края.

- Подожди, - Хозяин сел в кресло, посадив меня к себе на колени. Моя голова уютно устроилась у него на груди. – Ты ведь хотела спросить что-то, да?

Хотела... Но когда он рядом, я не в состоянии говорить. Надо взять себя в руки – я смутно понимала это, но не хотела...

- Преломляющая Судьбы... – в его голосе появился крохотный, едва ощутимый укор.

Я зажмурилась. Не выдержу, если он на меня рассердится!..

- Я не сержусь, - голос стал чуть печальным и недоумённым.

– Скажи, что ты сделала с Браслетом?

- Я!? – от изумления даже голос прорезался. – Что значит «сделала»? Я даже не могу его взять!

- Потому и не можешь, - Хозяин смотрел мне в глаза.

Нет, не сердится. Просто удивлён.

- Ты ещё не знаешь, да? – он склонился ко мне.

Ну же... Поцелуй!

Его губы прикоснулись к моим.

А.... Я задохнулась от остроты ощущений... Сгинула в блеске блаженства...

Но это был не просто поцелуй. Способ обмена информацией... Перед глазами замелькали образы, потоки того, что мне надо было знать... но чего я предпочла бы НЕ ЗНАТЬ!

Браслет больше не был просто Браслетом! Мечтая о нём, создавая какие-то образы и фантазии, я наделила Браслет СИЛОЙ!

- Он... Живой? – слабость вернулась. Сейчас я не смогла бы встать с колен Хозяина, даже если б захотела.

- Симбионт. – Хозяин улыбался. – Симбионт, подстроенный только для тебя! Больше Он никого не примет.

- Я... Я убивала ради него... - с мукой, заставляя себя дышать, я вспомнила зал с колоннами и многие мутные, агрессивные сны. Вот что я делала, а потом не помнила этого! Я охраняла Браслет! Я убивала каждого, кто осмеливался посягнуть на него!

Я сжалась в комочек... Что мне делать?

- Он и сам убил бы любого, кто осмелился бы надеть его, - Хозяин гладил меня по волосам. Успокаивал. Ободрял.

- Ты разрешила ему СУЩЕСТВОВАТЬ. Не просто вещью, пусть даже и магической, ты создала из него нечто большее.

- Тогда почему я не могу взять его? – Сколько же во мне слёз? Море-океан... Спрашиваю, а сама давно знаю ответ...

Хозяин тоже знает. Он молча кивает мне.

Я – Преломляющая Судьбы. Мне нельзя обладать таким могуществом, какое теперь содержится в Браслете.

- И я же сама это сделала! – горько прошептала я. – Какая же я дура! Ничтожество!

- Уж кем-кем, а ничтожеством я бы не назвал тебя никогда, - Хозяин приподнял мою голову за подбородок и укоризненно посмотрел в глаза. – Ты создала уникальное существо! Ты и сама до конца не осознаёшь, какую ОГРОМНУЮ силу ты в него вложила. Если ты завладеешь Браслетом, ты станешь...

- Кем? – слабо улыбнулась я. Уже знаю...

- Богом, - кивнул он. – Во всех Мирах.

- Не с моим суконным рылом, - пробормотала я, имея в виду, что никогда при таком раскладе не смогу достать Браслет. - Я даже не могу остаться с тобой...

- Несносный ребёнок, - он ещё раз легко поцеловал меня. Почти не касаясь губ. - Я – не единственное и далеко не самое интересное чудо во Вселенной. Ты ведь можешь попробовать добиться чего-то ещё! Ты – Преломляющая Судьбы! И свою Судьбу ты можешь менять бесконечно и ежедневно!

Я согласно трусь щекой о его ладонь. Такие нежные, изящные пальцы... Хозяин...

- Знаешь... Я, наверное, люблю тебя... - говорю я грустно. Едва слышно...

- Знаю, - всё-таки услышал. – Я бы изменил это, если бы мог.

- А ты не можешь? – я удивлена. Думала – он могущественен.

- Я могущественен, - он почти смеётся. – Но только не в этом. И ты тоже не сможешь ничего изменить.

Я знаю. Вот если я откажусь от роли Преломляющей Судьбы и найду свою Любовь в жизни - только тогда исчезнут мои безумные чувства к Хозяину. А пока...

- Ты заставляешь меня скучать по тебе, - признался он, доставив мне ни с чем не сравнимое удовольствие.

- Прости... – я подняла голову. За новым поцелуем. Не попросила... да это и не нужно. Он понимает меня с полувзгляда. С едва зародившейся капельки эмоции.

«Если не хочешь – не надо» - успела подумать я.

«Хочу! »

На этот раз поцелуй был долгий, невыносимо приятный. Меня просто взорвало на клочки, выкрутило блаженной судорогой...

... Всё вокруг задрожало, и я, всё ещё сидя у него на коленях, уже летела сквозь молочную пелену... Я успела пообещать найти новую цель... Я успела увидеть комнату Панды и большую мягкую игрушку – панду – сидящую на столе. Успела понять, что это приз за победу в игре, я сама ей отдала...

Не успела только ещё раз посмотреть в глаза Хозяина. Ещё раз сказать, что хочу быть с ним... Да это было и не нужно... он всё знал...

... Ответив на вопросы теста, я посмотрела результат:

«А вам вообще белый свет не мил. Любимое занятие – найти себе самый неподходящий объект и убиваться по нему годами... »

Вот блин! И верно! Нашла себе «неподходящий объект»! И Браслет мне теперь не светит. Но не буду унывать! Я Преломляющая Судьбы или погулять вышла?! Вот придумаю себе новую цель и...

- И создам ещё одного магического симбионта! – я захохотала так, что разлила чай прямо на кошку...

Обман

... Я устало потёрла глаза. Сощурившись, посмотрела на время.   Четыре, пятый час, пора браться за ужин. Скоро мой придёт. Надо сообразить чё-нить по-быстрому, а то снова заработалась и забыла про готовку. Я отклеилась от стула и поплелась на кухню. Готовить мне не хотелось. Хотелось спать. За окном кружил снег, большие такие хлопья. Самая погода – дрыхнуть.

Я чистила картошку и вспоминала - сколько всего случилось за последний год.

Теперь я жила в другой квартире, меньше прежней, но зато со всей электронной фигнёй, то бишь – бытовой техникой, которой раньше очень мне не хватало.

А ещё теперь у меня был парень. Зачем? Не знаю. Наверное, чтобы снова не преследовать Хозяина, я ж ему обещала. Чтобы не тосковать в одиночестве. Я даже, по-своему, любила этого парня, насколько я вообще умею любить.

А вообще, всё шло своим чередом. Только очень-очень медленннннноооо....

Я маялась. Вроде всё у меня нормально, только словно не хватает чего-то. Остроты ощущений, что ли? Я придумала себе новую цель – недосягаемую, как водится. Училась летать! Нет, я не свихнулась... И крыша у меня не рухнула, и чердак не съехал... Я действительно выбрала целью новых тренировок – способность летать. Да, люди не летают... Потому что они не знают, как этому научиться. Я тоже ещё не полностью знала это. Каждый раз, во сне, я постигала новые и новые секреты полёта.

Мне сейчас можно было кое-что из сладкого. Зато нельзя семечки!

А ещё злиться и расстраиваться. Это самое трудное – я постоянно на взводе! Один раз позволю себе психануть – день тренировок насмарку! Похоже, учиться полётам я буду до-олгоо-о!

Сегодня почему-то плохо себя чувствовала. Грипп, наверное. Говорят, сейчас эпидемия гриппа по всему городу. Я наелась на ночь аспирину и закуталась в тёплое одеяло. Прости, милый, сегодня без «любви».

... Я висела над городом... Ветер приятно охлаждал разгорячённую кожу. Сквозь закрытые веки я разглядывала дома и улицы... И лениво подумывала: не полететь ли, поподглядывать в окна? Может, что интересное увижу? Я уже почти решила заняться этим нехорошим делом и начала спускаться к ближайшему дому...

Вдруг воздух вокруг дрогнул... Странный фон наложился на общий, будто грязный отпечаток, в котором не все углы совпадали... Меня передёрнуло, стало ужасно неприятно тут находиться... и вдруг...

- Иди ко мне! – я вздрогнула... Знакомый голос...

-Иди же! Я тут! – Не может быть! Я завертела головой и увидела его на крыльце какой-то гостиницы.

Хозяин?! Или у меня галлюцинации? Он же ...

Снова воздушный удар... Фон исказился... Я не поняла, что происходит... Сморщилась. Во рту появился привкус лука с мёдом...

- Я соскучился! – всё поплыло перед глазами, воля моя будто угасла... Я улыбнулась и заскользила вниз.

- Хозяин!

- Здравствуй! – он был в облике бизнесмена – породистое, привлекательное лицо, строгий и очень дорогой костюм. Даже крутющий сотовый телефон и часы!

Мы вошли в один из номеров.

- У меня для тебя сюрприз, - он говорил таинственным шёпотом. – Вот! – и жестом фокусника он достал из кармана...

-  Браслет!!! – я не верила своим глазам. – Ты же сказал...

Брошшшш... Воздух словно вспыхнул на секунду... перед глазами – будто смяли и распрямили фольгу.

- Спасибо! – Браслет охватил моё запястье. И сейчас же всё стало чётче, светлее, реальнее!

- Я теперь могу стопроцентно контролировать свои сны! – Я не могла поверить своему счастью.

- Конечно! – Он обнял меня. Мы встретились взглядами...

Секс был коротким и бурным... И каким-то... не таким!

- Да что происходит?! – Я в недоумении повела плечами.

- Всё в порядке, - успокоил Хозяин. – Я хотел познакомить тебя кое с кем. Ханна! – позвал он.

В номер вошла девушка. Китаянка. «Симпатичная» - равнодушно подумала я.

- Познакомьтесь, - Хозяин жестом велел Ханне сесть.

Девушка что-то сказала... И Хозяин что-то говорил...

... Я не слышала. Голоса слились в монотонный гул. Вскочив с дивана, я подошла к окну и распахнула его. Что со мной? Тело дрожит в ознобе... Неприятное ощущение – будто снится кошмар...

- Не сплю ли? – прибегла я к проверенному способу...

- Не сплю ли я? – капли пота впитываются в подушку... У тебя грипп, деточка!

« - Преломляющая Судьбы... Ели ты завладеешь Браслетом, ты станешь... »

- Богом! – шепчу я, улыбаясь, в темноту комнаты. - Во всех Мирах!... »

... - Не сплю ли я?...

- Не сплю ли... - небо разлетелось на клочки, обнажив другое небо.

Теперь я понимала, ЧТО не так. Фон. Этот фон не настоящий! Он фальшивый так же, как и вся эта ситуация... и Браслет! Я посмотрела на руку. Пластмассовая безделушка покачивалась на запястье.

- Всё не настоящее, - тихо сказала я. Теперь ясно, почему мне так погано: искусственный фон, накладывавшийся раньше, ещё в небе, окутал меня, будто в марлю. Заставил поверить в реальность происходящего, принять желаемое за действительное... Подогнал мою ауру под фоновую подделку! Именно отсюда мерзкое ощущение и привкус лука.

- Вот так, да? – я повернулась к «Хозяину».

Внешность не изменилась. И, правда, какой-то бизнесмен. И девушка-китаянка по-прежнему симпатичная. Она держит в руках видеокамеру.

- Вот, значит, чего ты хотел, - с омерзением сказала я. Вспрыгнула на подоконник и шагнула в пустоту. Далеко от окна улетать не стала. Огляделась, нашла Нить Пребывания этого бизнесмена... И стала наматывать на кулак. Руки у меня горели. В буквальном смысле – Нить запылала, сгорая и осыпаясь бурым пеплом вниз, на тротуар.

Бизнесмен заверещал.

- Ты меня использовал, - радость, которую доставляли мне его визги, выламывала мне суставы. – Ты обманул меня, заставив обманом тебе отдаться... Но тебе показалось мало этого! Ты хотел заснять на видеокамеру, как я занимаюсь сексом с этой девушкой! – я дёрнула Нить, и бизнесмен, - оказывается, это существо называлось атрисом: человек, умеющий создавать дополнительный фон и с его помощью добиваться желаемого, - перелетев через подоконник, с воплем рухнул на асфальт. Летать он не умел...

Четвёртый этаж. Мелочи! Я равнодушно смотрела, как он корчится и как из дверей гостиницы бежит перепуганный персонал.

Я полетела прочь.

За город. К лесному водопаду. Там я мылась и плескалась, пытаясь смыть с себя чужие прикосновения. И сердитые слёзы...

Потом, взмыв высоко над городом, я попыталась уловить Нить Хозяина Сновидений. Я ругала себя за то, что сразу не проверила нить Лже-хозяина. Уж тогда бы поняла правду...

Нити не было. Значит, Хозяин отсутствует в этом Мире. Ещё одна причина, по которой меня удалось провести. Ослабленный контроль над Миром Сновидений...

Яростная обида захлестнула меня чёрной бурей... И выкинула из сна...

... Шатаясь, я вылезла из постели. Всё мокрое, холодное... бр-р! Кажется, я серьёзно заболела. Я поплелась в туалет, дрожа и стуча зубами. Заболеешь тут! Значит, я так и не перестала желать встреч с Хозяином. И Браслет я по-прежнему хочу забрать...

- Он мой! Мой! – Я купалась, смывая с себя ночной пот, и ревела, сама точно не зная, про что говорю – про Хозяина или про Браслет? А может, про обоих сразу...

Потом я растолкала своего парня, и он поменял пододеяльник на моём одеяле, и наволочку. Затем он заставил меня выпить чашку горячего чая с мёдом и снова запихал в постель.

... Я дрожала под одеялом, обводя комнату расфокусировавшимся взглядом... Я заболела...

Бордовое море

Часть первая

Помню, когда мне было лет шесть или семь, я сильно заболела. Не помню, чем: то ли пневмонией, то ли просто сильной ангиной-простудой... Может, ещё чем. Помню только горячий влажный полусон, я постоянно была в нём. Иногда выныривала на поверхность, будто из воды и, зацепившись взглядом за какой-нибудь предмет, вспоминала, как он называется, зачем он нужен. А иногда я, наоборот, уплывала в глубину – горячую, влажную, серую глубину – и тогда перед глазами появлялся прозрачный квадрат, словно экран телевизора. За этим экраном я видела море. Серое... Бескрайнее... Спокойное море... По берегу его была натянута сеть для просушки – много-много деревянных колышков почти с меня ростом, а на них растянута сеть. Колышки были расставлены в песке вдоль берега. И сеть натянута на них, бесконечно-длинная сеть – она уходила, извиваясь, вдоль берега, куда-то в неведомую серость. Мне казалось, что сеть огибает всё море вокруг. Сеть висела на колышках не полностью – часть её лежала на земле. Одна часть бесконечной сети огибает море, другая лежит возле колышков толстой серой колбасой.

А ещё там были ноги в сапогах. Я не знала, кому они принадлежат, я и не интересовалась тогда этим вопросом. Я просто смотрела, как ноги,   одетые в тёмно-зелёные штаны – мне было видно только до колен, выше скрывал экран, - и высокие сапоги «болотники», идут, наступая прямо на лежавшую на песке сеть. На эту самую «колбасу». И тогда раздавался тихий и хрустящий звук – Сон... Сон... Сон...

И так было бесконечно долго – ноги в болотниках, идущие по сетке... Сон-сон-сон-сон... Он этого звука у меня сильно болела голова.  

Потом, взрослея, я болела ещё ОЧЕНЬ  много раз, но больше никогда не видела этого берега с растянутой вдоль него сетью. И никогда не слышала этого звука «Сон».

А  вот сейчас, лёжа под двумя тёплыми одеялами (и нисколько при этом не согреваясь), не в состоянии хотя бы приподнять тяжёлые свинцовые веки и выпуская на волю при каждом выдохе несколько миллионов бактерий, я почувствовала знакомое состояние горячего полусна. Холод под одеялом превратился в горячий и влажный кисель. В голове поплыли серые облака. Ещё через несколько минут я чувствовала себя так, словно меня завернули в горячую влажную вату. Серую вату, надо заметить. И эта вата постепенно становилась всё более влажной и пышной. Я тонула в ней, погружаясь в серое. Глубже... Глубже...

Сопротивляться мне не хотелось. Пусть.

Глубже... Глубже...

Перед глазами вдруг возник серый экран. Я напряглась, вспоминая, где же раньше его видела. Экран стал светлеть, за ним появилась какая-то картинка. Мне стало любопытно, я заворочалась в своей вате и прильнула вплотную к экрану. И узнала серое море.

Сеть была на месте. Всё так же растянута для просушки, и часть лежит на земле. Только на этот раз по ней никто не шёл. И я не слышала того звука. Смешно, но я даже пожалела об этом. Мне казалось, что чего-то ужасно не достаёт этому месту.

А потом мне до боли в мышцах захотелось вырваться из влажной ваты и пойти к морю. Ощутить на теле морской ветерок, услышать, как шёпчут волны, набегая на песок... Мне хотелось к морю...

И я рванулась сквозь влажную серость, туда, к экрану. И чем ближе я подбиралась, тем больше и прозрачнее он становился...

(Скажу сразу ещё одну вещь – я не помню, как было наяву. Наверное, я просыпалась, пила лекарства, мылась и переодевалась с помощью мамы, но всё это было в тумане. Я не помню этих действий. Для меня было только Море. Я находилась лишь на берегу. И больше нигде!)

... Никакого сопротивления я не ощутила – стекло, или что там было (если было!) у экрана, просто исчезло, пропустив меня на желанный берег. В лицо сразу ударил ветер. Первый его порыв заставил меня покрыться мурашками, но почти сразу это прошло, и я, довольная, что мне удалось пройти к морю, перешагнула сеть.

Села на песок недалеко от воды, зарыла в бледно-жёлтые тёплые песчинки босые ноги и счастливо вздохнула.

Над головой простиралось низкое серо-голубое небо, волны медленно катились на берег, не доставая до меня, и дул ровный, пахнувший водорослями, ветер.

Я сидела на песке, и покой и огромное всепоглощающее счастье заполняло моё существо. Я там, где и должна быть. Ни снов, ни яви... Только это серое море и пустота над ним.

Я просидела так очень, ОЧЕНЬ долго, слушая волны и шуршание песка под собственными пальцами. Но вот мне послышалось, что в эти звуки вплетается ещё один. Я замерла и прислушалась.

... Сон-сон-сон... Звуки вскоре стали отчётливей, а затем и такими громкими, что мне не было нужды прислушиваться.

Конечно, я узнала их. Сон-сон... Так шуршали по сети сапоги того, кто шёл вдоль берега моря.

Я обернулась: нехорошо встречать хозяина этих мест,   повернувшись к нему спиной. А что это море, и берег, и сеть, и всё остальное принадлежит тому, кто шёл сейчас в моём направлении – я не сомневалась.

«Рыбак! » - так я сразу окрестила его, едва он подошёл и остановился напротив меня. Кроме уже виденных мной тёмно-зелёных штанов и «болотников», Рыбак носил свободную рубашку. Тоже тёмно-зелёную, байковую, по видимому, очень тёплую. И широкополую соломенную шляпу. Я плохо запомнила черты его лица, - в смысле, как только он пошёл дальше по берегу, сразу их забыла, помню лишь, что он не был молод, у него была обветренная, загрубевшая кожа и пронзительные голубые глаза, которые, словно рентгены, прошили меня насквозь при первой нашей встрече.

- Пришла? – спросил он неожиданно глубоким, хоть и тихим голосом, когда я, приветствуя его, кивнула. Не просто кивнула, а почти поклонилась, стоя перед ним на песке.

- Долго ж шла, - в глазах Рыбака мелькнула усмешка. – Почитай, одиннадцать лет.

- Как смогла, - я пожала плечами – А ты разве помнишь меня?

- Забудешь такую! – Рыбак фыркнул себе под нос. – Любопытное дитё, сумевшее увидеть Море.

- Я просто болела тогда.

- А сейчас?

- Сейчас? – я задумалась. – Наверное, тоже... болею... Я не знаю, что происходит там. Я сплю, и мне всё это снится...

- Да? – весело изумился он. – Вот оно как! А ты не хочешь узнать, что ТАМ? Ну, проверить...

- Перестань! – я схватилась за голову. – Там... больно! Плохо! Я хочу быть здесь! Я пришла сюда и не собираюсь уходить!

- Ага! – крякнул Рыбак. В его глазах я увидела что-то, похожее на радость.

- Ты меня выгонишь? – упавшим голосом спросила я. А что? Имеет право. Море-то его!

- Ещё что?! – проворчал Рыбак. – Выгоню! Придумала тоже! Да по мне – сиди ты тут хоть вечность! Слова не скажу!

- Вечность... – мечтательно пробормотала я, поднимая глаза в серо-голубое безоблачное небо. – Вечность... Это как раз то, что мне нужно... Да...

- Сиди сколько влезет! – успокоил Рыбак. – Только сеть не трогай. Лады?

- Лады! – согласилась я. На что мне сеть? У меня есть берег и море...

- Умница, - как-то мягко и очень добро сказал Рыбак. – Ну, бывай. Я дальше пойду. Круг сделаю, опять свидимся.

И он пошёл вдоль берега по сети, и при каждом шаге, когда он наступал на сеть, - не на ту сеть, что висела на колышках, а на ту – колбасу, - раздавался знакомый звук: «Сон-сон-сон... »

Только теперь у меня не болела голова от этого звука. Наоборот, мне нравился тот аккомпанемент, добавляющийся к плеску и шелесту волн,   к дуновению ветра... Сон-сон-сон...

Возле Моря не было ночи или дня. Иногда становилось чуть темнее, - так, как если бы небо закрыли тучи. Этот лёгкий сумрак держался некоторое время, а потом снова светлело. Конечно, при желании можно было эти затемнения принять за смену суток, но мне не хотелось об этом думать. День и ночь относились к жизни ТАМ. А ТУТ мне хотелось, чтобы всё было медленно и спокойно. И без всяких изменений. Так и было.

Я сидела или лежала на песке. Иногда мне казалось, что я спала, но, закрывая глаза, я и сквозь веки видела низкое серо-голубое небо и такое же серо-голубое море.

Рыбак обходил море кругом, проверяя сеть. Когда он появлялся в моём поле зрения, я искренне радовалась ему. Мы перекидывались парой слов, если была охота. Но если я валялась на песке, и язык не хотел повиноваться, Рыбак нисколько не обижался. Он проходил мимо, следуя дальше по сети. Он никогда не сходил с сети...

Сон-сон, сон-сон... Теперь я слышала этот звук даже с другого конца моря. Если хотела слышать. Если хотела определить, на каком расстоянии от меня находится Рыбак. Сон-Сон, Сон-Сон...

А однажды, в очередной раз открыв глаза от медлительной и призрачной дремоты, я услышала, как к звуку «Сон» добавляется что-то ещё. Сев на песке, я откинулась назад, на вытянутые руки, запрокинула голову и прислушалась.

Сон... Сон... Сон... Сон...

... Сон приходит с бескрайнего моря,

С глубин поднебесья...

Тихий шёпот волны ты услышишь,

Увидишь безбрежье...

И не важно уже ничего, ничего и не надо...

Кроме судорог сладостных мук

На песке побережья...

Растворяйся в тебе и во мне,

В тишине и забвенье…

Растворяйся в  дожде и в воде,

В мокром шорохе листьев…

И уже не увидит никто, и никто не услышит …

Растворяйся в сырых облаках и бездомных молитвах…

... И опять – Сон... Сон... Сон...

Как красиво! Я смотрела в бесконечное море и улыбалась. Вот, значит, что это за звук. Не просто шорох от сапог Рыбака. Эта песенка... Или стихотворение? А, неважно! Главное, что я услышала это. Мою душу переполняла восторженная нежность. В этот момент я, как никогда, любила это место. Всей душой! Всем сердцем! Всем своим существом!..

Рыбак, в очередной раз добравшись до места моего «лежбища», поинтересовался, не хочу ли я есть. До этого я ни разу не задумывалась о еде. Зачем? Мук голода я не испытывала. Я вообще не чувствовала, что мне нужно есть или пить. Так же, как и других естественных потребностей не требовало моё пребывавшее в абсолютном покое тело.

Я вопросительно посмотрела на Рыбака, сидя на песке в позе «лотоса». Надо ли мне есть? А вдруг, если я один раз поем, мне будет требоваться еда снова и снова?

- Не будет, - Рыбак будто прочёл всё по моим глазам. – Не захочешь – так и не станешь. Но ты всё-таки можешь чувствовать вкус.

- А что есть? – полюбопытствовала я.

- Что принесёт Море, - он улыбнулся, отчего морщинки на его лице стали глубже. – Если захочешь, оно принесёт тебе свои дары. Они утолят и голод, и жажду. И любопытство тоже, - добавил он и, попрощавшись, отправился дальше.

А я осталась. Растянулась на песке, сложив руки под головой. Что принесёт Море... Не сейчас... Сейчас лень... После...

Прошёл дождь, что изумило и обрадовало меня. Он был очень сильный – не видно ни моря, ни неба, - тёплый и крупный. Ливень.

Я радостно вопила, танцевала под дождевыми струями, размахивая руками, глотала пресные, имеющие привкус летней травы и шоколада, капли. Когда ливень кончился, так же внезапно, как и начался, я села на песок, ничуть не заботясь о том, что влажные песчинки могут облепить одежду и набиться в волосы.

Этого и не случилось. Вымотанная до предела своими дикими плясками, я впала ненадолго в забытье,   а, открыв глаза, увидела, что одежда моя, и песок вокруг - совершенно сухие.

Посидев немного, я вошла в море по колено и принялась гладить белые пенные барашки. Я улыбалась и шептала им всякие ласковые глупости, будто живым. Потом, довольная содеянным, вернулась на берег и стала ждать. И дождалась. Вскоре на берег шумно и торопливо выплеснулась большая, по сравнению с остальными, волна. Водяной язык лизнул берег у самых моих ног и убрался обратно в море.

Я опустила голову, разглядывая дары. Наверное, Морю понравилась моя ласка, потому что оно было настолько любезно, что не выбросило мою предполагаемую пищу на песок, но принесло всё сложенное в половинку здоровенной раковины.

Тут были три  «улитки» туго скрученных водорослей. Они глянцевито поблёскивали и скользили под пальцами. Длинный жёлтый «бокальчик», шершавый на ощупь. Я решила, что это кусок коралла. И несколько раковин, с виду напоминающих устрицы, только в раковинах нежно-розового цвета.

Водоросли имели вкус вяленого мяса. Немного жестковаты и солоны, но мне понравилось.

«Устрицы» неожиданно обожгли язык – они могли бы соревноваться с корейской кухней. В их синем с жёлтыми крапинками мясе – я смеялась, как ненормальная, увидев эту расцветку – особенно выделялся вкус риса и варёного яйца. Ещё немного ощущалось яблоко. Было странно, но очень вкусно, хотя я прекрасно знала – попадись такое сочетание ТАМ, наяву,   - ни за что бы не стала есть!

В жёлтом коралловом бокальчике содержалась тягучая лиловая жидкость. По вкусу – сливовый компот. Только с молоком! Жидкость прекрасно утолила жажду (которой, в общем-то, и не было), и согрела желудок. Я поудивлялась, как это жидкость не вылилась – бокальчик-то лежал на боку! И решила поинтересоваться у Рыбака, отправлять ли «посуду» обратно в Море. Просто бокальчик мне очень понравился, да и одну розовую ракушку я бы оставила себе. А ещё мне вдруг захотелось выкупаться, понырять и поплавать в Море. Насчёт этого тоже следовало получить консультацию. Я знала, что Море  - существо живое и самостоятельное. Вдруг оно обидится? Так что дождусь Рыбака. И я довольная (и сытая!) растянулась на песке, уставившись в бесконечно - пустынное небо.

Купаться было можно. Хотя Рыбак удивился, - он не мог понять, зачем мне лезть в воду.

- А меня-то почему спрашиваешь? – слегка ворчливо отозвался он, хотя я видела, что это ему льстит. – Вон, его спрашивай! – он кивнул на спокойную воду. – Захочет – пустит. А может, и что покажет...

- Что покажет? – поинтересовалась я, но Рыбак уже удалялся, хрустя по сети сапогами. Сон-Сон-Сон - раздалось и смолкло вдали. Я пожала плечами, скинула одежду и пошла в воду.

Дышать было не нужно. Я никогда не умела нырять, потому что не могла надолго задержать дыхание, а тут мне просто не нужно было дышать. Словно я никогда и не дышала. Поэтому, уйдя под воду, я могла оставаться там, сколько хотела. Море приняло меня. Ласковые волны сомкнулись над головой, вокруг всё стало серым и прозрачным. Песок на дне, ближе к берегу, был желтоватый, чуть ярче, чем на самом берегу. Но ближе к середине, в глубине, он приобретал серебристый оттенок и, опустившись туда, я уже плохо понимала – где вода, а где песок. Я повисала в серо-голубой толще лицом вниз и смотрела на дно. Иногда там проползали улитки или крабы, иногда проплывали рыбы. Потом я переворачивалась лицом вверх и смотрела, как сквозь колышущуюся водную массу просвечивает небо.

Я стала очень много времени проводить в воде. Точнее, под водой. Именно там было спокойнее всего.

Наяву – вода к переменам… Но тут было много воды, а перемен не было…

... Растворяйся в сырых облаках...

Море принесло мне толстеньких креветок. Семь штук. Они торчали хвостиками кверху из ракушки. Я сморщилась, подумав, что не стану есть сырые креветки, они мне и приготовленные не так чтобы нравились. Некоторое время я косилась на сомнительное угощение, а потом, чтобы не обижать Море, решилась попробовать.

Креветки оказались ужасно вкусными – маринованное, чуть острое мясо, почему-то с привкусом жареных грибов. Я только хвосты оставила. Жаль, что мало...

Внезапно мне захотелось сказать  «Спасибо». Но не просто так крикнуть с берега. Сказать как-то наедине, только Морю...

Недолго думая, я полезла в воду.

Обычно, заплывая метров на десять от берега, я опускалась под воду и зависала там в толще воды. Но сегодня меня тянуло глубже. Совсем в глубину – тёмно-серо-синюю, зовущую глубину. Я подчинилась этому зову, мне хотелось этой густой и мрачноватой синевы. Я плыла до тех пор, пока давление воды не стало сжимать меня, словно спелую грушу. Тогда я замерла, позволив Морю самому определить, как и за что меня держать, и когда во всём теле установилось равновесие, прошептала какие-то слова благодарности.

Не знаю, сколько я пробыла в бездвижьи, только через некоторое время мне показалось, что меня куда-то тянет. Будто я попала в подводное течение. Я по-прежнему не двигалась, и увидев, как мимо серыми громадами проплывают назад камни, поняла – не кажется. Меня действительно мягко влечёт ещё глубже и дальше в середину Моря. Зачем?

«Захочет – пустит! » - сказал мне в прошлый раз Рыбак. «А может, что и покажет. »

«Что покажет? » - думала я, устремляясь по невидимому потоку вниз. Перевернулась, смотря на дно, и увидела!

Сквозь чёрно-синий песок багровело пятно. Я подплыла ближе, уже повинуясь собственному любопытству, а не течению. Пятно было огромным – я повисла в тёмной воде прямо над ним, - как зрачок над радужкой глаза. Тут, вблизи, пятно не выглядело мутным и тусклым. Оно сверкало и переливалось с ярко-красного до густого малинового и вишнёвого цветов.

В полном восхищении я висела над пятном, рассматривала причудливые узоры, в которые перетекали блики в глубине пятна. Красиво...

Очень красиво. С этой мыслью я выбралась на берег, странно вымотанная, уставшая, хотя устать здесь, возле Моря, было невозможно!

Я обессилено свалилась на песок, слыша приближающиеся шаги Рыбака, но понимая, что разговаривать с ним у меня просто нет сил... Уснула...

Мне снился Мир Снов. Будто на улицах паника, все бегут, спотыкаясь, крики, вопли. Люди и нелюди тащат какие-то вещи, короче – полное безобразие. А над городом, высоко в небе, встаёт алый рассвет. Алым охватывает дома и спешащих людей... В алом тонут деревья и машины... Всё живое и неживое погружается в тёмно-алый цвет...

Странный сон... И страшный! Я проснулась, дрожа от мучительной боли где-то в груди. Почему-то нахлынули воспоминания о той, как я теперь считала – прошлой – жизни.

Семья, друзья, работа... Ничего не хочу!  

Оборотни, догнавшие меня в лесу... Белоснежный пароход с неверными мужьями и золотые розы... Демоны, монстры, веселье, полёты, безудержный секс... Ничего... Всё это смыло серо-голубой водой Моря.

- Они все меня бросили, - прошептала я. – Даже Хозяин...

Я слишком много требовала. Мне хотелось любви и ласки, приключений и исполнения фантазий... мне слишком многого хотелось. Но из Мира Снов меня выдёргивала реальность. А, поиграв со мной, и не дав наяву того, что мне было нужно, Явь милостиво отпускала меня порезвиться обратно, в сновидения...

Ненавижу! Я вздрагивала от внезапных переживаний. Я уже забыла о них, хотела забыть! А они взяли и припёрлись! Так неожиданно и не вовремя!

Они все меня бросили. И Хозяин тоже... Кто я ему? Я ему даже не нужна. Лезла со своими нежностями, смотрела на него коровьими глазами и лила сопли и слёзы от каких-то глупых чувств. Отвратительно! Я была сама себе противна сейчас, сидя на берегу и смотря на спокойное Море.   Только Море всегда спокойно... Только оно понимает смысл всей глупой жизни и бесполезность суеты...

... Растворяйся в сырых облаках и бездомных молитвах...

Я долго сидела, обняв колени руками, и смотрела неподвижным взглядом на воду. Там, в глубине, на самой середине Моря, бликует и переливается алым и малиновым рубиновое пятно...

«Нет, - поняла я вдруг. - Не малиновым, не алым. Бордовым! »

Бордовый! Цвет моих грёз! Цвет моего желания....

Цвет ненависти! Бордовым горят мои давно высохшие глупые слёзы. Бордовые трещины избороздили восторженное, бестолковое сердце. Бордовый – цвет моих несбыточных ерундовых фантазий...

Ненавижу! Ярость перехлёстывала через края, сочилась из каждой поры. Я была полна этой яростной ненавистью. Обиды!? К чёрту обиды! Чувства?! Никаких, кроме ненависти! К себе – в первую очередь! А потом – ко всем!  

Я смотрела на Море, я помнила пульсирующие блики Бордового пятна, и мне ужасно захотелось, чтобы серость вод подкрасилась этими бордовыми линиями. Слегка... Совсем немного... Тут и там... Тут и там... Бордовые оттенки на серой воде...

Я выгнулась от сладостного томления – бордовые струи вломились в мою душу. Море, ты не против?

Море было согласно...

... И не важно уже ничего, ничего и не надо...

Кроме судорог сладостных мук

На песке побережья...

Бордовое Море

Часть вторая

... Мой парень уехал на сессию. Я сказала ему, чтобы  взял с собой все имеющиеся деньги, - ведь жить в другом городе целую неделю, мало ли... Питание, проезд, методички и оплата телефона, да бог его знает что ещё! Лучше перестраховаться.

- Останутся, привезёшь, - прохрипела я, кутаясь в халат. Я вышла к двери чмокнуть его на прощанье и, чтоб не свалиться от слабости, подпёрла бренное тело косяком. – Не волнуйся, у меня в заначке немного есть.

В заначке было пятьсот рублей. Но мне этого за глаза. В еде я непривередлива, а, учитывая болезнь, когда кусок в рот не лезет, вообще можно жить – не тужить...

Вот и стала жить... Мама на работе, парень уехал, а кошка, между прочим, голодная.

Напялив два свитера и замотавшись шарфом по самое не хочу, я поползла до ближайшего  магазина. Там долго не могла объяснить, что мне нужно, потому что из больного горла вырывался только сип, а мысли читать продавщица не умела, о чём она мне не преминула ехидно сообщить.   Когда ж,   наконец, я собрала покупки в пакет и отвалила от прилавка, то, складывая деньги, заметила, что меня обсчитали. Подкатилась обратно. Далее следовала мерзкая сцена, в ходе которой я обвиняюще смотрела на наглую продавщицу: та уверяла, что я сама посчитала неправильно и требовала чек, который не дала мне в руки, кинув в коробочку для чеков. Я озверела, раскидала все чеки по прилавку, нашла свой и сунула ей под нос. Очередь ругалась, а продавщица поспешила отдать мне деньги, ворча, что: «Подумаешь, ошиблась! ».

«Лучше думай, свинтуска! » - я расстроилась -  даже в магазин нормально сходить нельзя. Да ещё когда подходила к дому, какая-то малышня принялась швыряться снежками. Один попал мне по макушке. В общем, когда я вошла в квартиру, дрожа от злости и бессилия и, разобрав покупки, налила себе кружку «Фервекса», мне хотелось всех убить. Не важно, виноваты они или нет. Я всех ненавидела в тот момент.

Выхлебала лимонный кипяток, закопалась в одеяла и погрузилась в блаженную дремоту... Сон-сон-сон...

... Я открыла глаза у Моря. Оно зашумело, словно приветствовало меня. От нахлынувшей радости защемило сердце и в носу защипало. Вот моё место! Чего ещё надо? Никуда отсюда не уйду!

Море, соглашаясь, вынесло к моим ногам ракушку с угощением. Очень мягкое мясо, напоминающее по вкусу малину с курицей.

Поев, я пошла в воду. Мне хотелось снова увидеть то пятно на самом дне. Бордовое пятно.

Подводные струи послушно принесли меня к нему. И я долго висела над бордовым глазом дна, любуясь искрящимися бликами и переливами.  

А потом, когда я сидела на берегу, на меня вновь нахлынули воспоминания. Они были плохие и ужасно злили меня. Я постаралась придушить в себе эти чувства, но не очень-то получалось. Тогда, чтобы отвлечься, я решила попробовать вообразить на водах Моря бордовые оттенки. Всматриваясь в серость волн, я представляла, как из Пятна на дне поднимается отслоившийся кусочек. Он вытягивается, мнётся под моим взглядом, словно пластилин. Это уже не кусочек, а длинная тонкая лента, она почти прозрачная, красивого бордового цвета. Я полюбовалась на эту ленту и, оставив её плавать на поверхности, мысленно отслоила от Пятна ещё один кусочек.

Время утекало. Вот слегка стемнело, потом посветлело. Пришёл, завершив очередной круг, Рыбак, но, увидев, чем я занята, хмыкнул и не стал меня отвлекать. Кажется, он остался доволен. Чем? Я думала над этим ровно полсекунды, а после снова сосредоточилась над своей работой. Теперь я не отслаивала кусочки, это было не нужно. Пятно само страстно желало передать мне бордовые полосы и ленты. Теперь я просто помогала этим линиям проступить сквозь морское дно и подняться на поверхность. Это было очень легко – ленты словно отклеивались от Пятна, поднимались со дна и скользили к поверхности моря. Там они расстилались, как им вздумалось, и плавали... плавали... Уже вся середина Моря была бордового мерцающего цвета. Я вздрагивала от удовольствия и продолжала...

Я окрашивала Море.

Начался ливень. Тёплые капли моментально смешали небо и землю, изо всех сил лупили по воде, по берегу, по растянутой на берегу сети. Я прервала своё занятие и нырнула в Море. Ушла глубоко под воду. Там, где вода была окрашена в бордовый, она была горячей. Будто в этих местах били горячие подземные источники. Но серо-голубые воды продолжали охлаждать тело, и я забавлялась, переплывая из горячего в прохладный и обратно.

Всё стихло. Я перестала слышать гулкие удары капель по поверхности воды и полезла на берег. Тут меня ждал небольшой сюрприз – весь берег был закидан ракушками. Большие и маленькие, витые и просто половинками, самых разных цветов и оттенков, ракушки тут и там усеивали берег. Я уселась на своё обычное место. Но перед тем, как продолжить окрашивать воду, подняла ближайшую витую раковину и приложила к уху.

Есть такой анекдот:

Идёт по берегу красивая девушка. Вокруг океан, прекрасный тропический остров, цветы и фрукты. В общем, Рай! Всё прекрасно! Душа девушки поёт. Вот она поднимает большую раковину, чтобы послушать, что шепнёт ей море, а из раковины раздаётся: «Пошла на х..! » Мне никогда не нравился этот анекдот. Было жаль девушку и хотелось дать по морде тому гаду, который сидел в раковине.

А теперь я сама оказалась на месте той девушки из анекдота. Нет, разумеется, никто меня не послал, и не было никаких матерков.   Наоборот...

Едва я поднесла раковину к уху, как раздался до боли знакомый, хотя и едва слышный шёпот: - Вернись! Вернись...

Я отшвырнула раковину, как если бы это была ядовитая змея. Или паук. Раковина упала в воду.

- Вернись! – булькнула она, прежде чем утонуть.

- Ни за что! – я вскочила на ноги. Тело сотрясала дрожь, дыхание неровными толчками вырывалось из горла. Я забегала туда-сюда по песку и только сейчас осознала, что сжимаю кулаки. Да так, что ногти впились в кожу. Больно! Я разжала руки и плюхнулась на песок. Спокойно, спокойно! Чёрт возьми! Что за ерунда происходит? Откуда Хозяин узнал, где я? Как через раковину сумел докричаться до меня?

Нужно успокоиться... Я глубоко вдохнула свежий ветер, услужливо прилетевший к моему лицу, и взъерошила волосы. Всё в порядке. Голос – это всего лишь голос. Не важно, кому он принадлежит и откуда идёт. Я не вернусь.

И я снова устремила взгляд в Море. Поднимать полосы со дна и окрашивать... Поднимать и окрашивать... Бордовое Море. Бордовый – цвет моего забвения.  

Однако не зря говорят – чтобы всё время гнуть свое, своего должно быть много.

Я выкинула в море только одну раковину, а их на берегу осталось валяться ещё о-го-го сколько! И Хозяин, - я нисколько не сомневалась, что это именно его выходки, - решительно «гнул своё»...

«Вернись! Вернись! Вернись... » – нашёптывали перевёрнутые ракушки. Те, что были слегка закопаны в песок – молчали. Зато остальные старались от души... если у ракушек есть душа...

Вернись... Прошу тебя, вернись...

Тихие вздохи витали в воздухе. Я не могла сосредоточиться на работе и потихоньку вскипала.

- Как вы меня достали! – в моих глазах полыхнуло бордовым. Я вскочила и принялась собирать ракушки.

- Хлопот полон рот? – поинтересовался Рыбак, останавливаясь у меня за спиной. – Накося! – и он протянул мне небольшое жестяное ведёрко. Я обрадовано схватила его и с удвоенным рвением принялась за раковины.

Чуть позже, запыхавшаяся, но довольная, я вошла в воду, как можно глубже, и высыпала своих мучителей из ведра. Сначала я подумывала утопить их вместе с ведёрком, но решила, что оно ещё пригодится. Не Рыбаку, так мне. Вдруг снова ракушек понанесёт?

И снова я уселась на ставшее родным место в песке, чтобы окрашивать Море. Кстати, сразу после моего боя с ракушками Море торопливо вынесло на берег  свои дары. Словно решило подкрепить мои угасшие силы.

Кроме зеленовато - оранжевых прямоугольников спрессованного «чего-то», (планктон! – решила я) сладковато - пряного на вкус, был знакомый жёлтый бокальчик, на этот раз с бело-розовой жидкостью. Молоко с клубникой! Ещё длинные полоски мяса – неожиданно жирные и сытные.

А ещё там были... Сначала я подумала, что это – драгоценные камни. Алые, с отчётливыми гранями, блестящие и твёрдые на вид и на ощупь. Они оказались сочными, эти «камни». Сочными и хрустящими, я будто бы ела яблоко в карамели, только «камни» были намного вкуснее и необычнее. Сок, - к моему изумлению, там был сок, - так и брызгал при каждом укусе. Камни освежали, будто виноград, и утоляли жажду. А ещё это угощение было не от Моря. Откусив от одного из «камней», я поняла это совершенно точно. Камни были даром Бордового Пятна. Оно тоже знало, что я окрашиваю волны в его цвет и, похоже, было чрезвычайно довольно этим.

И я была довольна. Дожевала угощение и снова принялась за своё. Поднимать и окрашивать... Поднимать и окрашивать...

- Нес… носн... р… бёно... - выдохнул порывистый ветер, и я едва не вскрикнула. А, подняв голову от воды, ошарашено замерла, не в силах поверить глазам.

Над морем, не касаясь серо-голубых вод, кое-где перетекающих в бордовые полосы, висела прозрачная фигура. Она слабо светилась и мерцала, а ветер, проносясь мимо, угрожал вот-вот развеять её.

- Т… ты... - я растеряла все слова. Стояла и пялилась на него.

- Вот я и нашёл тебя, - голос Хозяина звучал слабо, издалека. – Ты должна вернуться.

- Должна... – медленно повторила я. И во мне моментально всколыхнулись улёгшиеся было чувства.

- Нет! – отрезала я. С силой брякнулась на песок, отбив себе зад. И уставилась на море. Поднимать и окрашивать... Подни..

- Джей, - в голосе Хозяина отчётливо слышалась тревога. – Ты не понимаешь, что делаешь! Пожалуйста, пойдём со мной!

- Ни за что! – раздельно выговорила я. Не удержалась и глянула на Хозяина. Фигура стала плотнее, явственнее, но всё равно я продолжала видеть сквозь неё воду. - Зачем мне возвращаться? К кому? Мне нет места ни в Яви, ни во Сне! – боль, так тщательно скрываемая в дальних уголках души, всё же вылезла наружу и вольготно растекалась по телу.

- Ты найдёшь своё место, - Хозяин ласково смотрел на меня. – Ты же Преломляющая...

- Знаю! – прервала я и на секунду захлебнулась горечью. – Я думала – ты понимаешь! Я не выбирала этого! Я хотела Браслет! Неужели трудно было дать мне его?! Просто дать! - я уже орала, слёзы выкатывались из глаз, на секунду повисали на ресницах и тут же срывались шальным ветерком.

- Прости! – выдохнул Хозяин. Фигура его стала чуть прозрачнее, будто поблекла от огорчения. – Я в последнее время был занят... Я знаю, что... тебя обманули. Знаю, что тебе сделали больно. Я виноват. Но я постараюсь помочь тебе. Только пойдём. Мы должны уйти отсюда!

- Я не виню тебя, - я ощутила, что во мне будто повернули рубильник: Клац! – и всё погасло. - Раньше винила. Тебя... Себя... Всех подряд... Теперь нет.

- Нет?! – в его изумлении я услышала издевательские нотки. – Не винишь? А кто же тогда уничтожает весь Мир?

- Убирайся! – я схватила оставшуюся после моей «чистки» ракушку и со всей силы швырнула в призрачного Хозяина.

- Ты что? Больно! – удивлённо и немного обиженно воскликнул он.

- Так тебе и надо! – бордовая радость шипастым языком захлестнула мою голову. – Оставь меня в покое! Я никого не уничтожаю. Я просто хочу быть здесь!

- Несносный ребёнок, - грустно сказал Хозяин. – Наивный ребёнок!

Он замолчал. Я тоже молчала, уставившись в воду, я старалась не разреветься. Только не снова! Только не при нём!

- Если захочешь узнать, ЧТО же происходит НА САМОМ ДЕЛЕ, найди большую раковину, - они лучше поддерживают связь. И тогда я приду и расскажу тебе всё. Если успею... – с тихой печальной усмешкой добавил он. – До свиданья. А может быть, прощай!

Фигура замерцала и исчезла, вздрогнув напоследок.

И снова только я и Море.

- Рыбак, - я беспомощно оглянулась вокруг. – Приходи скорее, Рыбак! Мне... одиноко...

Море волновалось. Теперь уже вся его поверхность была бордовой, но воды оставались прозрачными. Выглядело это - словно сквозь бордовый налёт просвечивает серо-голубая глубина.   Я знала, что нужно сделать. Теперь нужно было придать цвету воды густоту. Сделать море отчётливого бордового цвета, чтобы никакой прозрачности – насыщенный тёмно-бордовый цвет. Но я этого не делала, и Море волновалось.

Бордовый – цвет моей печали...

С той минуты, как я увидела Хозяина, я снова ужасно хотела быть с ним. Видеть его снова и снова. Говорить. А его слова о том, что я не знаю, что делаю, и что он может рассказать, что происходит НА САМОМ ДЕЛЕ? Как это понимать?

Я сидела у моря, но совершенно не могла сосредоточиться и постоянно ловила себя на том, что ищу раковину. Взгляд мой рассеяно скользил по песку на берегу и по песку на дне моря. Где же раковина... хоть одну...

Я вяло рассматривала еду, принесённую морем, но есть мне не хотелось. Да что ж такое?

- Всё испортил! – сердито сказала я, имея в виду, конечно, Хозяина. - И чего, спрашивается, припёрся?

- Да-а...

Я обернулась на голос, моргая в недоумении. Совсем забыла про Рыбака.

- Что, девонька, нелегко приходится? – сочувственно спросил он.

Я мотнула головой. Потом грустно посмотрела на хозяина этих мест.

- Вы тоже считаете, что я не знаю, что творю?

- Ну, почему же, - Рыбак потёр подбородок. – Думаю, знаешь. Только себе не признаёшься, - и он подмигнул мне.

Я окинула взглядом бордовые волны. Вздохнула. Теперь я не была уверена в том, чего хочу на самом деле.

- А вы против, чтобы море стало бордовым? – внезапно мне пришла в голову мысль, что Рыбака-то я не спрашивала, когда начала изменять цвет воды.

- Как тебе сказать, девонька, - Рыбак почесал затылок под своей неизменной шляпой. – Как сделаешь, так и ладно будет. Хотя, привык я, конечно, к обычному-то. Привык, есть такое дело.

- А Море вот хочет, - грустно кивнула я на торопливые волны. Они то и дело выплёскивались на песок рядом со мной, будто хотели схватить за пятку и уволочь за собой.

- Дык... - Рыбак как-то смущённо крякнул, - Если б  Море... А то ведь...

- Что? – я резко повернулась к нему, вглядываясь в пронзительные голубые глаза и стараясь увидеть в них ответ на все недомолвки. Но Рыбак вовсе не собирался ничего мне раскрывать. Он хмыкнул, надвинул шляпу пониже на лоб и собрался идти дальше.

- Круг сделаю и…

- И увидимся, - уныло закончила я. Повернулась к нему спиной и уставилась в песок.

- Да, запамятовал, - сказал вдруг он мне в спину. – Вот. Тебе.

Я услышала, как что-то мягко шлёпнулось на песок позади меня. И сразу раздались удаляющиеся шаги – Сон... сон... сон...

Я сидела, не двигаясь, пока звуки не погасли вдали. Потом обернулась. На песке, возле сети, лежала раковина.

Большая, почти с мою голову размером. Витая и нежных, странно тревожащих оттенков. Такие раковины бывают лишь на большой глубине, там, где сумрак моря иногда лишь расцвечивается случайным солнечным лучом.

Я медленно подняла раковину с песка.

«Найди большую раковину, - они лучше поддерживают связь. И тогда я приду и расскажу тебе всё», - сказал в прошлый раз Хозяин. Вот, нашла. А как ею пользоваться? Это ж не телефон, кнопок нет. Я снова вздохнула. Легла, положив раковину рядом с собой. Некоторое время я лежала, водя пальцем по завиткам, заглядывала в манящий спиральный коридорчик. Потом закрыла глаза, и кажется, уснула. Совсем ненадолго и некрепко, потому что, едва ощутив рядом с собой чьё-то тепло, я открыла глаза.

Хозяин. Он сидел рядом со мной на песке. Впрочем, присмотревшись, я заметила, что он не касается песчинок, а сидит прямо на воздухе в нескольких сантиметрах от них.   Он не дотрагивался до меня, просто смотрел. А я моментально вспыхнула от желания. От желания хотя бы просто взять его за руку...

Сев, я протёрла глаза и молча посмотрела на Хозяина. Я не знала с чего начать, что спросить.

- Похоже, тебе и правда тут нравится, - неожиданно сказал он, удивив меня печальным тоном своего голоса.

- Ты не верил в это раньше? – я поудобней села напротив него. Всё равно приходилось смотреть снизу вверх, даже сидя.

- Если б тебе тут не нравилось, ты не смогла бы тут спать, - Хозяин улыбнулся. – Сначала я думал, ты просто упрямишься. Но теперь вижу – ты и в самом деле здесь, как на своём месте... Печально, - тихо добавил он.

- Да почему?! – не выдержала я. – Что я делаю не так? Кому я мешаю? Подумаешь – окрашиваю море!

- Не море, - мягко возразил Хозяин. – И не окрашиваешь.

- Хватит загадок! – я сердито посмотрела ему в глаза. – Рассказывай по порядку!

Он кивнул. Помолчал, рассматривая прозрачные бордовые волны.

- Ты знаешь, что представляют из себя Миры?

Начало было странным, и я захлопала глазами в недоумении. Потом замотала головой.

- Представь себе многослойный пирог, - Хозяин улыбался. – Представила? Каждый из слоёв – какой-то мир. А знаешь, что находится в самом низу?

- Сковородка? – неуверенно предложила я и расхохоталась от нелепости своего предложения.

- Ты даже не представляешь насколько ты права, - тихо сказал Хозяин. Мой смех оборвался. Я с изумлением и недоверием уставилась на Хозяина.

- Ну, не совсем сковородка, - Хозяин кивнул мне. – И не в самом низу. В САМОМ низу располагается такое специальное нечто – мы называем его Изначальной Субстанцией.

- Субстанцией, - растеряно повторила я.

- Невкусно звучит, да? – усмехнулся Хозяин. – Изначальная Субстанция может создавать миры. Не буду распространяться, что для этого нужно. И сам точно не знаю. Кто занимается этим, тот и знает. А знаешь, что ещё может эта субстанция?

- Уничтожать миры? – предположила я. Едва я это произнесла, непонятный ужас сковал моё тело. Язык будто превратился в кусочек камня, я даже почувствовала во рту каменную пыль. Ужас раздирал мне горло, его ледяные пальцы сжали все внутренности, грозя раздавить их в льдистую крошку. Потому что я делала... я знала...

- Тише, тише! – Хозяин привлёк меня к себе. Я носом уткнулась ему в грудь. В другое время я бы сомлела от нежности и удовольствия, но в этот момент... Меня колотило от страшных предчувствий и хотелось заорать.

- До... г… варивай... – трясущимися губами выговорила я.

- Субстанция, располагающаяся в самом низу Миров, в самом деле может уничтожать их, - Хозяин сочувственно смотрел на меня. – Она бы и уничтожила всё, если б между ней и Мирами не было другой материи, защищающей Миры от уничтожения.

- Прокладки, - фыркнула я. Смех рвался наружу неровными толчками. Наверное, из-за стресса у меня сдали нервы.

- Скажешь тоже, - засмеялся и Хозяин. – Мы называем эту материю «Межмировой Фольгой». Она не даёт Изначальной Субстанции коснуться Миров, уничтожить их.

- Она может уничтожить все Миры? – зачем-то уточнила я.

- Многослойный пирог, - напомнил Хозяин. – Сгорел один слой, тот, что ближе всех к Изначальной Субстанции, она соприкоснулась со следующим. Сгорел следующий, ещё один на очереди... И так весь «Пирог».

- А потом? - у меня снова зашевелились волосы от ужаса.

- А потом она будет создавать Миры заново! – серьёзно пояснил Хозяин. – Я, конечно, люблю перемены, но мне очень жаль мой мир. Я бы предпочёл, чтобы он просуществовал ещё хоть немного.

- Значит, я... – противный комок в горле заткнул мне рот. – Как я... Я?

- Как ты думаешь, что ты увидела на дне Моря? – Хозяин поглаживал меня по руке. Наверное, боялся, что свихнусь от ужаса.

- Изнач... – я сделала такие огромные глаза, что туда мог бы  кануть весь этот песок, и море, и Хозяин... - Это и была эта... как её...

- Ага, - Хозяин с беззаботным видом кивнул.

- А почему она бордовая? – беспомощно поинтересовалась я.

- Она такая, как ты хочешь, - пояснил Хозяин. – Она хочет тебе понравиться. Понравилась?

Я молча кивнула. Понравилась. Настолько, что я захотела сделать бордовым всё Море. Я вскинула глаза на Хозяина, вопрос крутился у меня на кончике языка. Даже не вопрос, а утверждение.

- Верно, - Хозяин, как всегда, всё знал. – Этот Мир – Море и песок с сетью, - это и есть Межмировая Фольга. Сюда очень сложно, практически невозможно попасть. Да и незачем.

- А почему...

- А потому! – Хозяин со смешком щёлкнул меня по кончику носа. – Несносный ребёнок! Не знаю, как тебе удалось познакомиться со Смотрителем, но ты ему понравилась. И он не упустил случая пригласить тебя в гости.

- Каким Смотрителем? – не дошло до гениальной меня.

- Ты зовёшь его Рыбаком, - рассмеялся Хозяин. – Я давно знаю его, мне по званию положено, и знаешь, я ни разу не видел, чтобы он так к кому-то прикипел.

- Никто ни к кому не прикипел! – рассердилась я. – Дальше расскажи!

- А дальше нечего, - серьёзно ответил он. – Ты попала сюда, потому что состояние твоей души соответствовало самой атмосфере этого мира. Прострация... Она царит здесь всегда. Но твои настроения не постоянны. Они изменились, и Изначальная Субстанция почувствовала тебя. – Он невесело усмехнулся, окинув взглядом светло-бордовые волны. - Ты отлично постаралась. Ещё немного – и Фольга больше не сможет защищать миры. – Он помолчал. - Мир Сновидений станет третьим.

- А первым? – сдавлено спросила я.

Хозяин пожал плечами.

- Я не могу силой утащить тебя из этого места, - он встал в полный рост и сейчас смотрел мне в глаза. – Помни только, что когда Изначальная Субстанция станет полноценной в этом мире, она сама выберет, какой мир ей уничтожать. Может случиться так... Что тебе будет некуда возвращаться...

- Так... было уже? – я тоже поднялась с песка, хотя ноги меня плохо держали.

- Было, - нехотя признал Хозяин. – Между твоим миром и миром Снов раньше был ещё один. Грёза – так он назывался. Он был тоненький совсем, если ты понимаешь, о чём я. С вашим Миром у Грёзы была тесная связь. Все ваши сказки пошли оттуда.

- Там водились сказочные создания? Эльфы, феи...

- Оборотни, волшебники, русалки, вампиры, - продолжил Хозяин утвердительно. – Да. Всё было. Изначальная Субстанция уничтожила его в считанные часы. Кое-кто успел сбежать в Мир Сновидений. Теперь вам эти создания только снятся, - Хозяин грустно улыбнулся. - Тогда Управляющие разных Миров успели запечатать Субстанцию, а то б я на тебя не глядел... Мне пора, - фигура Хозяина вдруг замерцала. – Подумай над моими словами... И над всем остальным тоже... До встречи.

Он исчез.

У вас когда-нибудь бывало так, что вы что-то натворили и напридумывали всяких ужасов, уже готовы признать свою вину... А всё оказывается гораздо проще... и страшнее. И вроде бы никто ни в чём не обвиняет, и даже, наоборот, сочувствуют вам... Но почему же тогда так паршиво?

Я бежала по берегу. Песок выворачивался из-под моих ног, оставались глубокие следы, вмятины. Иногда я падала, но тут же поднималась и кидалась бежать снова. А ещё я ревела, как белужка. Слёзы срывались с ресниц, улетали куда-то назад. Я задыхалась ветром, но остановиться просто не было сил.

Я хотела уничтожить Миры! Все! Да кто я такая чтобы распоряжаться жизнями людей?!

«Ты – Преломляющая Судьбы» - шепнул внутренний голос.

Ага! И решила преломить все судьбы разом?!

«Ты не выбирала эту ношу. Ты не виновата. Они все тебя предали! »

Да... Предали... Но не все... Не могу!

Я остановилась возле серых скал, где берег становился совсем узенькой полоской. Вытерла слёзы. Села на корточки, вжавшись спиной в скалу. Тоскливо подумала – а не утопиться ли мне? Не, не хочу! Пусть я неудавшийся дестроер, но жить я всё-таки хочу. И что мне теперь делать?

- Скуксилась, никак? – раздался голос рядом.

Рыбак. Или Смотритель?

- Как тебя теперь называть? – уныло спросила я, глядя на его болотники. Стыдно-то как, я хотела разрушить миры, а ведь этот мир стал бы первым! Неужели он совсем не сердится?

- Ты вот что, - Рыбак неожиданно положил руку мне на плечо. Ладонь его была крепкой и горячей. - Многие делают ошибки. Но только те, у кого есть воля и желание жить, исправляют их. Я не мог ошибиться в тебе, иначе я бы тебя сюда не пригласил.

- Ты не сердишься? – я с трудом нашла в себе силы посмотреть ему в глаза.

- Чего сердиться-то? – он подбадривающе кивнул мне. – Что сделано, то сделано. Море ещё станет прозрачным, как прежде. И зови меня, как прежде. Поняла?

- Поняла, - я слабо улыбнулась. – Мне... уйти надо... только...- слёзы вновь покатились по не успевшим высохнуть щекам.

- Мне так нравилось Море... А я его чуть не... Чуть...

- Чуть-чуть не считается, - тихо сказал Рыбак.   – Вернись на берег. Успокойся, выкупайся... Успеешь ещё уйти.

И он быстрым шагом пошёл вдоль скал. А я, посидев на одном месте, нехотя встала и побрела обратно.

На песок я просто упала. Будто разом исчезли все силы, что поддерживали меня всё это время. Чувства тоже исчезли. Всё перегорело. Я уже не понимала, ощущаю ли я хоть что-нибудь? Хочу ли чего-то? А может, я уже разучилась чего-то хотеть?

Говорить не хотелось... да и не выдавить из себя ни слова: горечь спазмами давила на горло, обрывая любые попытки что-то сказать. Что тебе говорить, девочка? Чего тебе хотеть? И так нахотела... Дальше некуда!

Море беспокойно зашумело. Потом вынесло на берег половинку раковины, - такой, как в первый раз. Там высилась гора всякой всячины: я даже половины такого не пробовала за всё время пребывания здесь.

«И Море не сердится на меня» - мне захотелось завыть в голос от невыносимой боли. Кажется, ненавидь меня всё живое, было б гораздо легче. Но когда все вокруг тебя понимают и жалеют, свои промахи бьют гораздо сильнее.

Я вяло жевала что-то, вытащенное из раковины, и смотрела, как бордовый цвет становится то темнее, то светлее. Похоже было, что Море пытается стать прежнего серо-голубого цвета, а ленты Изначальной Субстанции, поднятые мной с глубины, не хотят уходить обратно. Они привыкли к поверхности вод, к простору и небу. То тут, то там Море вспыхивало ярким бордовым светом, потом угасало.

- Ишь, развоевалось! – Рыбак появился неожиданно. А может, я просто протормозила и не заметила его прихода. – Чистится, старается.

Я зажмурилась. Его слова причинили дополнительную боль... будто нож в ране повернули.

- Я сейчас уйду, - голосом, лишенным всяких эмоций сказала я. – Подскажи только - как?

- Уйдёт она, - проворчал Рыбак, вертя в руках что-то небольшое и плоское. – Сама не сможешь. Позови его.

Я равнодушно кивнула. Я теперь ничего сама не могу. И пусть...

- Возьми вот, - Рыбак вдруг протянул мне то, что держал.

Стекло? Нет, камень... Или не камень? Прозрачная пластинка, размером с мою ладонь. Прочная, не сломать, не разбить... Я покрутила её в руках: сквозь прозрачную поверхность просвечивал песок. И вдруг пластинка стала темнеть. Миг - и она тёмно-серая, с голубыми бликами. А потом по ней поплыли рыбы. Яркие коралловые; косяк серебристых и юрких; огромная, медлительно важная.

- Что это? – почти шёпотом спросила я у Рыбака.

- Соскучишься, смотри на неё, - Рыбак стоял на сети. Он никогда не сходил на песок. Я хотела спросить - почему, но вырвалось другое:

- Я больше не смогу прийти сюда?

- А хочется? – он усмехнулся. – Никогда не знаешь, что и как произойдёт, правда? Пусть пройдёт время, а там... Глядишь - и заглянешь в гости, ась? – он подмигнул мне и кивнул на валявшуюся на песке ракушку. – Бывай здорова, девонька!

- Постараюсь, - я спрятала пластинку в карман шорт. Подобрала раковину. Вместе с ней я и уснула на песке, под тихие убаюкивающие звуки – сон... сон... сон... сон... сон...

Солнечный луч скользнул по моему лицу, оставив на носу пылинку. Я чихнула и села.

Ага. Я в комнате Хозяина, в Вечном Саду. Спала в кресле.

- Будь здорова, - он вошёл в комнату и остановился возле меня.

- Ты забрал меня оттуда? – я выпрямилась так, что хрустнули косточки.

- Ты сама тут появилась, - покачал он головой. – Я просто почувствовал колебания в Материи, а потом твоё присутствие.

- Понятно, - я оглядела комнату. Сейчас мне не хотелось рассматривать заполняющие её безделушки, и не было будоражащего душу восхищения.

- А ты ведь уже не любишь меня, - вдруг удивлёно и немного печально сказал Хозяин.

Я посмотрела  на него, но промолчала. Я не знала, что сказать. В душе было как-то пусто.

- Даже обидно, - он вздохнул и улыбнулся мне. – Теперь ты могла бы добиться очень многого в Мире Снов, но, похоже, тебе это уже не надо?

Я пожала плечами. Мне сейчас ничего не хотелось. Даже плакать.

- Жаль, - Хозяин протянул руку. Тронул мои волосы.

- Ты, оказывается, жестокая. Вырвала из моего сердца такой кусок!

- Не только я, - я безразлично посмотрела в угол.

- Возвращайся, если захочешь, - мне показалось, что его голос слегка дрогнул. – Мы начнём сначала...

Я кивнула. Села в кресло, откинув голову на мягкую шкуру. Я вижу эту комнату в последний раз. И Хозяина тоже...

Я закрыла глаза. Уже ничего не будет прежним. Если я приду снова, всё будет совсем по-другому...

.............................................

- Мама спрашивает, собираемся ли мы пожениться, - он, засмеявшись, ставит ложку в пустой стакан.

– Спасибо, любимая, - он легко целует меня, вставая со стула. – Я люблю тебя.

Я смотрю на него. Я пытаюсь разобраться в своих чувствах, но снова думаю, что лишь обману себя. Мой парень. Мой жених? Мой будущий муж... может быть...

- Я люблю тебя, - отвечаю я. Слова уже стали привычными, но всё-таки осталась нежность, наполняющая рот при их произношении.

Нежность. Оказывается, на это чувство я всё ещё способна. А может быть, оно просто вернулось ко мне после долгих месяцев пустоты. Но мир вокруг всё ещё как нарисованный, или я нереальная, ненастоящая.

Я убираю со стола, чувствуя себя роботом, ожившей куклой, без эмоций и чувств. Зачем я это делаю? Что мне нужно? Нужно ли мне что-то вообще?

Шальная муха с размаху брякнулась в стекло, заставив меня очнуться от раздумий. Я смотрела, как муха шмякнулась на подоконник, поползла, взлетела снова и опять с маху ударилась в стекло. Я распахнула форточку и, взяв полотенце, одним махом вымела упрямое создание на улицу. Муха, торжествующе жужжа, скрылась вдали.

А мне вдруг стало смешно и противно одновременно. Неужели я хуже какой-то там мухи? Я даже перестала биться в невидимое стекло, перестала стремиться куда-то вдаль, в неизвестное, а просто вяло ползаю по подоконнику?!

- Надоело! – сказала я, и мой голос показался невыносимо громким и отчётливым в маленькой кухоньке. – Взлетаем!

Я со звоном бросила грязную ложку в раковину. Посмотрела в окно, за которым синело майское ярко-голубое небо, и спрятала в шкаф сахарницу.

С сегодняшнего дня я опять начинаю тренировки...