На что похож оргазм

Из книги "# Me Too", Глава 6. На что похож оргазм

Внимание! При втором издании прежнее название "Марго и демиург" было изменено. Сайт книги:

Окончание 4 эпизода.   Начало здесь:

... А я продолжала гладить ее спину, «пересчитывая позвонки». Но очень скоро бросила это занятие, почувствовав, как стремительно нарастает во мне почти мучительное возбуждение, больше похожее на зуд. Я закрыла глаза, стараясь полностью сосредоточиться на своих ощущениях. Мне показалось, что вот-вот испытаю, как тогда во сне, то же сокрушительное наслаждение. Забыв про стыд и смущение, я заерзала бедрами, а потом приподняла их, зажав голову Эльки между своими ногами, так что она, бедная, не могла и шевельнуться. Моя подружка отчаянно застучала кулачком по моему бедру. Так (я однажды видела это по телевизору) стучат по татами борцы, когда сдаются после того как против них провели болевой прием.

— Марго! Отпусти сейчас же! Ты же меня задушишь! — чуть ли не завопила она, пытаясь высвободить свою голову, стиснутую моими ляжками.

— Ох, прости, Элька! Я совсем не хотела сделать тебе больно. Просто забылась на мгновение, — я тут же ослабила хватку.

— Она не хотела… — заворчала Элька, сделала несколько глубоких вдохов и постепенно отдышалась. А потом спросила: — Ты, наверное, все почувствовала? Да? Все-все?..

— Нет, не успела… — созналась я, с сожалением ощущая, как спадает возбуждение, только что бушевавшее во мне. Я пыталась его удержать. Но куда там! Оно уходило, как море от берега море во время отлива.

— Марго, я сейчас передохну немного, а то губы и особенно язык устали, — пожаловалась Элька. — А потом снова все повторю, чтобы ты успела… Оказывается, это непростая работа…

— Из болота тащить бегемота, — подхватила я.

— Вот-вот, именно что… — подтвердила моя подруга.

— Нет уж, отдыхай, потому что теперь моя очередь попробовать… не прокисла ли там ты… — набравшись решимости, произнесла я и невольно улыбнулась.

— Хорошо, — прошептала Элька, — Только если тебе будет неприятно, ты так и скажи. Ладно?..

— Обещаю, — ответила я, выбралась из-под нее и уже сама устроилась между ее ног. И, пусть и неуклюже, но не чувствуя особого стыда, стала повторять то, что она только что проделывала надо мной. Я прильнула губами к шелковистой на ощупь поросли, таинственно темневшей в низу ее живота, и почувствовала, как Элька будто распахивается передо мной. Я стала скользить все дальше и дальше, пока мой язык не проник внутрь.

— Ты тоже вкусная, — удивленно, но искренне прошептала я, приподняв голову и смахивая с губ прилипший к ним волосок.

И снова прильнула к ней. При этом я ощущала себя буквально первопроходцем, каким-то Ермаком, перед которым распахнулось заповедное пространство. И по нему еще не ступала нога, а вернее, рука и язык ни одного человека.

Время от времени я приподнималась, оглядывая наши тела. И вдруг поняла, на что это похоже — на очень медленный и грациозный танец. В нем начинали попеременно солировать разные части тела — я уже не различала — чьи: Элькины или мои. То вдруг бросался в глаза удивительный изгиб тонкого локтя, тянувшегося к груди — моей? ее? То расслаблено и бесстыдно отведенное колено, то круто вздымающееся прямо перед глазами бедро… А темп танца все ускорялся.

Я поняла, что имела в виду Элька, когда, вспоминая фильм, говорила, что это очень красиво…

— И вправду балет какой-то! — прошептала я.

Вдруг Элька дернулась, ухватила меня обеими руками за волосы и буквально вжала мою голову в себя. Она стала быстро вертеть бедрами, заставляя мой язык работать безостановочно. Своим коленом я ощущала, как задрожала и мелко забилась щиколотка на ее правой ноге, по ощущению напоминая мотылька, трепещущего в зажатом кулаке. Вдруг она протяжным и незнакомым мне низким голосом, чуть ли не баском завыла: «Ох, ма-моч-ка-а! » Мне этот крик показался столь оглушительным, что я зажала ей рот рукой и шикнула: «Тише! Родителей разбудишь!.. » Наверное, Элька закусила губу, поскольку ее стоны стали гораздо тише, да и движение бедер замедлилось. Она все еще неровно и хрипло дышала, но отпустила наконец мою голову, так что и я смогла отдышаться. Потом она потянулась ко мне губами, свернулась калачиком, обхватив мою шею и прошептала мне в самое ухо: «Боже, Марго, какой же это кайф!.. ».

Мне показалось, что она вот-вот заснет. Я уже ожидала услышать ее сладкое сопенье. Но моя самоотверженная подруга взяла себя в руки и сказала:

— Сейчас, Марго, еще секунду… А потом я… снова начну тебя целовать.

— Совсем необязательно, — ответила я. — Можно и отложить до… следующего раза. Давай лучше спать. Сейчас уже, наверное, совсем поздно.

— Нет, так будет нечестно. — запротестовала Элька. — Как это говорится… Сделал сам — помоги товарищу? Хочу, чтобы ты меня «догнала». Все, я готова…

— К труду и обороне… — прошептала я невесть откуда всплывшую фразу.

— К нападению, — возразила Элька и чуть ли не с урчанием прильнула ко мне. Я даже подивилась прыти, с которой моя обычно застенчивая и легко на людях смущающаяся подружка, приступила к делу…

Я вновь закрыла глаза и стала представлять, что это вовсе не Элька, а АМ целует меня там. И я сжимаю в своих руках его русые волосы и управляю его движениями. Я вдруг «увидела», как он поднимает глаза и смотрит на меня снизу. И именно в этот миг я почувствовала, что вот — сейчас начнется… Что-то томительно-сладкое стало подниматься из самых моих глубин. Я невольно пыталась затормозить, задержать этот рост, чтобы все не кончилось слишком быстро. Но куда там! Я лишь слышала свои участившиеся стоны и бессвязные восклицания: «Еще, еще!!! » Через минуту все было кончено. Я лежала чуть ли не в полуобмороке, чувствуя, как внутри у меня все дрожит. А захлестнувшая меня волна отступает, оставляя после себя ощущение странной удовлетворенности, чем-то напоминающей сытость. Хотя слово «сытость» в этом случае и не очень, вроде, подходит.

— Ну как, — спросила Элька, — почувствовала, наконец? Все-все почувствовала?

Я только кивнула и с благодарной нежностью обняла подругу.

— Вот и я тоже, — зашептала мне в самое ухо Элька.

— Всё-всё?

— Ну, не знаю, совсем ли всё… Но даже представить себе не могу, что может быть еще что-то больше и сильнее…

— А знаешь, у тебя, когда это началось, щиколотка дрожала…

— Да? А я и не заметила… — рассеяно ответила моя подруга, а потом торжественно изрекла: — Дрожание моей правой икры есть великий признак.

Я невольно рассмеялась. Да, Элька часто забывает или путает самые простые слова. Но чувства юмора у нее не отнимешь.

— И это признак… наступившего оргазма! — подхватила я.

— Фу, Марго! Какой оргазм? Слово ученое, но все равно неприличное… для наших нежных ушей, — расшалилась Элька. — Давай никогда-никогда не будем его употреблять. А заменим, ну, к примеру, на бегемота. Дрожание моей икры — это великий признак наступившего на меня бегемота. По-моему, смешно. Зато теперь, слава богу, мы знаем, что вовсе не эти, на «ф»…

— Не фригидные, подсказала я.

— Ну да, а совсем даже нормальные. Может, даже… страстные. Уж ты так точно. Чуть ляжками своими меня не задушила… — произнесла Элька, зевая во весь рот. — Сейчас самое время соснуть.

— После трудов… неправедных, — улыбнулась я.

Элька тут же отключилась. А я еще долго вспоминала только что испытанные ощущения. Словно коллекционер, рассматривающий свое новое приобретение. И вдруг поняла, что все эти плотины, волны блаженства и прочие затертые образы, которыми в книгах описывают этот женский… этот невероятный сдвиг… Поняла, что все эти образы и слова — вообще, ни о чем. Что они совсем не передают то, что произошло со мной и во мне.

Ну а с чем же это можно сравнить? — думала я. И вдруг вспомнила, что же в моем прежнем и совсем не сексуальном опыте напоминает только что пережитое. Что я искала и силилась ухватить, что было так похоже на это, но ускользало от меня, как ускользают остатки прекрасного сна сразу вслед за пробуждением? Во-первых, конечно, «Болеро» Равеля. С этой его тихой и вроде непритязательной мелодией. Но потом незаметно вступают новые инструменты, и музыка все убыстряется, становится громче и, наконец, доходит до полного неистовства. И снова замирает, и опять начинается это завораживающее и почти мучительное карабканье, бесконечный подъем наверх — к кульминации или к экстазу.

Я помню, как не выдерживала, слушая «Болеро». И уже на середине начинала крутиться в каком-то диком, похожем на шаманский, танце. Я вертела головой, мои волосы то закрывали мне глаза, то волной отбрасывались назад. А я при этом воображала себя почему-то Айседорой Дункан. И так вновь и вновь начинался этот подъем, буквально доводя меня уже ближе к вершине до исступления и сводя с ума. Да, «Болеро» всегда гипнотизировал меня, вводил в состояние транса, зачарованности, наваждения. Но это музыка.

А вторым воспоминанием, конечно, был град и порожденное им ощущение полного счастья. Это уже было гораздо ближе к этому самому… что только что испытала я. Да, как и тогда, стоя под градинами, весело вонзавшимися в меня, я ощущала биение и звон таких же серебряных молоточков. Только они падали не с неба, а начинали постукивать снизу, пока не сливались в единую долгую и томительную дробь. И на нее одна за другой откликались и начинали в том же ритме вибрировать все жилки, все клеточки во мне. Пока из всего этого вдруг не возникал стремительный сверкающий поток, чтобы разлиться по всему телу, затопив его. Говорят, это — у каждого по-своему. Но для меня это было как град в детстве. И сейчас, когда я нашла точное описание испытанного мною чувства, когда серебряные молоточки звенели, сливаясь воедино, можно было, наконец, счастливо улыбнуться, зевнуть и упасть в сон. Что я и сделала.

(Продолжение следует)

Книгу "Секс-рабыни" можно полностью скачать здесь: