Вне времени. Часть 1. Глава 2

Лекция в АКАДЭМИИ.

Над экспериментом работали сразу три команды. Каждая несла свою смысловую нагрузку.

В состав первой входили мозговитые физики. Дородные дядьки, которые не только грызли гранит науки, но и любили себе любимым ни в чем не отказывать. Докторскую защитить? Пожалуйста. Еще одну? Да, без проблем. Машину времени сделать? Подумаем.

Собрались под чутким правительственным руководством, да и решили на практике проверить все то, что годами фантасты писали. Да сами о чем после прочтения не безызвестного Герберта Уэллса с самого детства нет, нет, да подумывали. Да, что уж греха-то таить, в своих заслуженных талмутах со всех сторон  рассматривали.

А как узнали, что финансирование без ограничений будет:

- Нам что блоху подковать, что машину времени сварганить. Только НО одно есть. Сделать сделаем, а как кто в прошлом что-нибудь изменит? Что тогда?

А ведь и правда. Мало ли кто чего захотеть может. А временная волна она… Знаем. Кино видали.

Вот так и появились еще две дополнительные команды.

Вернее, сначала была одна. Собрали в нее лучшие умы, каких смогли найти. Компания собралась пестренькая. Кого там только не было. Народ встретился, перезнакомился, и решил выделиться. Дабы от основных разработчиков круто отличится. Имя придумали громкое, от собственных заслуг пошли. А оно возьми и прилипни к ним имя-то. И звали их именно так, через Э, и обязательно большими буквами. АКАДЭМИКИ, и никак иначе.

Вопросами они занимались разными: влияние одномоментного изменения прошлого на изменение будущего; вариации развития будущего при определенном показателе настоящего; возможное предотвращение изменений в прошлом; способы поиска потенциальных вариаторов времени; силовое воздействие для изменения предполагаемой волны.

Опыты со всем этим показали, что создание собирающего, анализирующего и в дальнейшем обучающего центра обязательно.

А потом они попересорились.

Одни желали разрабатывать методы вычисления возможных изменений будущего через изменение прошлого. И методы поиска вариатора, то есть человека, который может совершить это изменение. Так появилась команда номер 2.

Третья команда занялась силовой стороной времени. Помимо разработки Теории Силы Волны Времени или по другому Теории Энергии Времени, они отобрали несколько человек и стали готовить из них специалистов, умеющих многогранно работать со временем и временными связями.

Отпочковалась и еще одна веточка. Но люди, ушедшие в нее, работали на все три команды сразу. Они стали тем самым обязательным к созданию: собирающим и  анализирующим центром. К ним стекались абсолютно все данные, полученные в ходе любых разработок.   Каждого специалиста, каждой команды, обязали доносить до центра любую мысль, даже абсолютно бредовую. Вскоре собралась более чем солидная база данных.

ВНЕ ВРЕМЕНИ.

Я проснулась. Вернее очнулась оттого, что мне было холодно. Очень холодно. Конечно. Голая. Да еще на холодном каменном полу.

Да нет, меня привели в чувство двое молодых людей. Парень и девушка. Они сидели на лавочке. Ух, ты! Здесь и лавочка есть! А чего же это я на полу разлеглась? Дрожать можно и сидя.

Эти двое как-то подозрительно хихикали. Вернее хихикала девушка. Ее противный смех, помимо холода и привел меня в чувство.

- По стене ползет утюг. Ой, наверно, это глюк. Хи-хи-хи, - смеялась девушка и пальцем показывала на меня.

- Оль, ну что ты. Это не утюг. Это всего лишь женщина. Голая женщина.

А я, уже сидя на лавочке, обнимала себя руками, пытаясь согреться.

- Что это вы голая сидите? – сказал парень и снял с себя байковую рубашку в клетку, - Прикройтесь, пожалуйста.

О, это благословенное тепло! Я закуталась в рубашку незнакомого, но получается, что доблестного рыцаря, на два раза. Крупноватый был. Рыцарь. Постепенно дрожь улеглась. Извилины в голове оттаяли и зашевелились.

- Где я? – вслух сказала я, а оттаявшие умственные помощники услужливо начали выдавать: Ну, ты мать даешь. Спроси еще: кто я?

Вот как раз, кто я, я знала. Меня зовут Алина. Мне 31 год. Я замужем. У нас есть сын. Я очень люблю их обоих. Мы счастливы втроем. При условии, что я не «пью кровь» своим мужчинам. Постойте! Я что вампир?   Дорогая! Какой из тебя вампир! У тебя же 102% заячьей крови! Ты же всего боишься! А вот где я? – это уже другой вопрос.

- Ребята – а – а, а где это мы есть?

- Хи-хи-хи, а утюг то умеет разговаааривать! – противным дурацким голосом смеялась девушка.

Ответил парень:

- А это, - и обвел рукой вокруг себя, - это АКАДЭМИЯ. Сейчас идут занятия, и никого нет. Хм, кроме нас с Олей. А вот минут через пятнадцать, здесь будет столпотворение. И, между прочим, на вас могут обратить внимание. Я бы обязательно обратил, но у меня есть Оля, - рыцарь поклонился. И вдруг вздрогнул:

- Послушайте, а почему у вас белая кожа?

- Да замерзла, вот и белая, - ответила я.

- Ну не скажите! Вы уже отмерзли, а кожа все равно белая!

- Что-то я не пойму. Твоя дама то же явно не из Африки. Чего пристаешь?

- А что такое Африка? Хи-хи-хи, - встряла в разговор странная девушка.

Юноша вскочил на ноги:

- Вы ИЗ ВНЕ. Мама дорогая, - нервно сел обратно на лавочку, – вы ИЗ ВНЕ!

- ИЗ ВНЕ? – вопрос спровоцировал ответ. Мысли просто рвались: муж. Антон. Каждый раз, проходя, мимо друг друга, мы целуемся. Каждое действие одного для улыбки другого. Каждая вкуснятина пополам. А еще спокойствие и доверие. А еще зеленые глаза, широкие плечи, сильные руки. Муж. Антон. И сыночка. Болтать – не переболтать. Врединка – зловрединка. Носик – курносик. Весь в папу. Люблю. Обоих.

- Вы как сюда попали? К нам? – остановил поток моих мыслей парень.

- Я. Я не знаю, - растерянно ответила я. А изнутри уже поднималась тревога. На уровне подсознания я знала: я здесь, что бы умереть. И мужчина, смерть несущий, он. Он идет за мной. А как хочется жить… А значит надо…

Я схватила его за руку, поймала взгляд:

- Мне надо бежать. Он. Он. Он идет за мной. Пожалуйста, помоги.

-Ты, ты, ты, - аж зазаикался доблестный рыцарь, - ты подозреваемая! За тобой действительно придут! И ты это чувствуешь. Я проходил. Такое бывает у «на смерть идущих». Но ты еще чувствуешь и того, кто за тобой послан. Обалдеть! Об этом слышу впервые. Но если вы чужая, - уже спокойно рассуждал парень, вспомнив о вежливости, – значит вы чистая. И если я спрячу вас…

Он замолчал, словно принимая решение. Затем заговорил:

- Вы находитесь ВНЕ ВРЕМЕНИ. Это трудно объяснить. Я просто не готов объяснять. Мы живем тут, ВНЕ ВРЕМЕНИ. А ваше время – это ВО ВНЕ. У нас тут хорошо. Но наши женщины, - и он с грустью в глазах посмотрел на свою уснувшую подругу, - Оля, вот. То же. Я старался. Даже учиться пошел. Я попробую помочь вам. Не бескорыстно, конечно.

- У меня ничего нет, – страшно боясь, что он передумает, прошептала я.

- То, что мне нужно, всегда с вами. Крови чуток дадите?

Я  согласно закивала.– Дам. Дам. – Этого добра у нас, как собак нерезаных. Берите сколько хотите. Только не до смерти.

- Вас надо одеть, - парень снял со спящей девушки джинсы, обувь. И отдал мне.

-Оделись? Бежим, – скомандовал мой спаситель.

- А Ольга? – поинтересовалась я.

- Не волнуйтесь. Ей уже ничего не будет. Ее не тронут. Она моя. У нее есть метка. А меня Андрей зовут.

Он схватил меня за руку. И мы побежали по гулким пустым коридорам АКАДЭМИИ.

На вопросы времени не было. Андрей буквально летел и тащил меня за собой. А в моей голове вертелось столько всего, что молча               

следовать за парнем было самое легкое.

*  *  *

Они  выбежали из здания. Картина, увиденная Алиной  на выходе, ошарашила ее своей мирностью. Молодые люди, прогуливающиеся по дорожкам. Компании студентов, сидящие на лавочках. Солнышко в небе. Летящие птицы. Вездесущие голуби. Было до того спокойно и тихо, что мысль «Бежать, бежать», бившаяся в голове Алины, диссонировала с реальностью.

- Я в этом году заканчиваю АКАДЭМИЮ. Моей выпускной работой будет: - Андрей пытался делать два дела одновременно. И бежать, и говорить с Алиной, – Причина заболевания наших женщин. Вы чужая, вы чистая. Значит, обследовав вас, я смогу найти… Вы позволите?

- Андрей! Спаси меня. Мне надо убежать от него. Все остальное потом.

И они бежали дальше. Андрей чуть впереди, крепко держа Алину за руку, она немного сзади. Они бежали, пока не услышали:

- Стоять! Вы окружены! Молодой человек, отойдите от женщины.

Алина обреченно остановилась. Ее непонятные страхи стали реальностью. За ней пришли. Она, буквально, вцепилась в руку Андрея, боясь, что если он отпустит ее руку, все. Уже никто никуда не побежит.

- Андрей, не отпускай меня. Не бросай меня, пожалуйста, – Алина испуганно смотрела по сторонам. Ей на самом деле было страшно. Причем, если бы ее сейчас спросили о причине этого страха, она ничего не смогла бы сказать.

Андрей смотрел то на мужчину, явно здесь главного, то на крепко держащуюся за него девушку. Он-то как раз понимал причину ее ужаса. Он прослушал полный курс по симптоматике поведения выявленных вариаторов. Девушка, судя по всему, им и была. Но, что-то в поведении человека, идущего к ним старательно-спокойным шагом, смущало его. И давало повод думать, что не вариатора он держал сейчас за руку.

- Вы ничего ей не сделаете? Она не понимает где она. Она ничего не знает, - обратился к нему Андрей.

- Она нужна нам. Ее жизнь в безопасности. А вы будьте добры, подойдите на пару слов, - и мужчина приглашающе кивнул головой.

- Нет. Андрей, не ходи. Не слушай его. Они не дадут тебе спасти меня. Андрей, они тебе что-то скажут, Андрей, - Алина отчего-то понимала,   что стоит парню послушать этого человека и уже ничто не спасет от надвигавшегося на нее. От того, от чего она уже не впервый раз - Не в первый раз? Значит, это уже было? – пыталась убежать.

А мужчина, говоривший с Андреем, уже обратил свой взгляд на Алину. Сердечко девушки екнуло. Это он. От него она пыталась убежать. Он нес в себе то, чего Алина страшилась, и от чего пробовала  спрятаться.

- Извини, я не могу. Я не имею права, - сказал ей Андрей, выслушав этого человека. Собственно, как и предполагала Алина. А Андрей смотрел на нее с тоской от безысходности, от потери возможности найти лекарство, и пятился, пятился от нее, как от чумы.

Алина поняла: Она попалась. Мысли метались, бились в голове: Куда попалась?   От чего попалась?

- Да что происходит? Что вы, - она посмотрела в глаза этого мужчины. И увидела там, что он лично, и никто или ничто иное, устроил эту охоту на нее, - Что ТЫ от меня хочешь?

- Вы, - Игорь был не дурак, но он очень удивился тому пониманию, что прочел в ее взгляде, - Ты арестована. Надеюсь, обойдемся без эксцессов. Проводите ее.

*  *  *

Спустившись к ужину, Игорь увидел нежданного, надо сказать, гостя. Игорь очень уважал этого человека и по-своему даже любил. Но в их с мамой доме видел его впервые.

Мама, как всегда сидела во главе стола, а по правую руку от нее сидел, собственнолично, шеф Игоря.

- Надо же, - подумал Игорь,- Даже в гостях садится, что бы правая рука была свободна. Вообще-то это мое место, -  не удержался он от подколки и сел на стул слева, напротив своего руководителя.

- Ты зря ерничаешь, - строго сказала мама, - у тебя, оказывается проблемы, знаешь об этом?

- Знаю, - кивнул головой сын.

- Собственно, я за этим и зашел. Приватная беседа, она и в Африке приватная, - спокойно объяснил Олег Глебович, - рассказывай, что там произошло. В подробностях рассказывай, - это был уже приказ, - не для протокола.

Игорь не торопился с объяснениями. Сначала съел ужин, попросил добавки. Выпил кофе. Сходил наверх за папочкой с приказом.

- Взял, что бы посмотреть, где ошибся, - объяснил он наличие рабочего документа дома.

Игорь сидел за столом с двумя очень дорогими ему людьми, мял в руках тоненькую папочку с приказом на поиск и задержание вариатора, и думал, как объяснить им, что их стало на одного человека больше. Как рассказать о пережитых ощущениях, о вспышки того самого, что называют любовью. Он собрался с мыслями и начал.    

- Я очень удивился, получив приказ:

ОБЪЕКТ ПОИСКА: предполагаемый вариатор очень мощной силы.

ПРИЧИНА ПОИСКА: безусловный дальнейший вред.

ВМЕШАТЕЛЬСТВО: вплоть до полного уничтожения.

Прочел вводные. Как мало и как много. Женщина ИЗ ВНЕ. Женщина! И ИЗ ВНЕ! Да за одно это стоило взяться за это безнадежное мероприятие.

- Почему безнадежное ? – спросил шеф.

- Олег Глебович, я же силовик. Пусть и очень хороший. Но в АКАДЭМИИ, меня учили волны держать, а не вариаторов такой сложности изыскивать. Судя по вводным, она показатели прошлого  силой мысли изменять может. Я волны держать умею, а не вариации будущего моментально просчитывать. Что я бы с ней делал, если бы не ошибка? Повышение, повышением, а жить – то хочется.

- Да собрали бы тебя, - заулыбался шеф, - не в первый же раз замужем.

Как ни странно, но силовики, люди, практически бессмертные за счет тренировок, небольшого изменения ДНК и обязательному доспеху, жизнь возводили в ранг культа. Общество это дозволяло. Силовики были самой высокой кастой, и слишком страшна была их работа, что бы люди сочли возможным отказать своим героям хоть в чем-то. И при всем при этом тема: жизнь и НЕ жизнь, была болезненной для всех, кто хоть раз был там. Там, на гранях ВНЕ ВРЕМЕНИ.

- Шеф, не об этом речь. Мне так хотелось увидеть женщину. Настоящую женщину, - Игорь заметил, что мама с шефом как-то странно переглянулись, - Пусть чужую, но настоящую. Не тех синих куриц, - Игорь передернул плечами, - которые живут у нас. Не тех наркоманок, что кидаются в объятия любого, кто не клеймен узами связи. И вот мне дали допуск на контакт с человеком ИЗ ВНЕ. И первым моим объектом была женщина! Вы бы видели, как старательно я вводил данные.

- Старательно, – буркнул шеф, - а откуда ДРУГАЯ взялась?

- Да, нашел я ошибку. Дома и нашел. Вот смотрите.

- Ага. С этим все ясно, - забрал шеф папочку у Игоря, - теперь о том, что произошло у АКАДЭМИИ.

- Она появилась не одна. С каким-то парнем. Он наклонился, а она к нему… Ну снайпера и пальнули.

- Ты не об этом, о другом. Почему ты решил ее вернуть, и поподробнее. Пожалуйста.

- А поподробнее, Олег Глебович, не получится. Я увидел ее, цвет ее кожи, короткие волосы. И все. А как она улыбается! – Игорь мечтательно закрыл глаза, и опять пропустил, как переглянулись мама с шефом.

- Ну и что будем делать? – задала Аделаида Альбертовна вопрос начальнику своего сына, когда они отпустили Игоря.

- Что, что? Исправлять ошибки прошлого, конечно. А почему в вопросе присутствует множественное число? Разве не мне одному это разруливать? – удивился Олег Глебович.

- Тебе, тебе. Да и мне кусок не маленький перепадет. Ведь он ее в мой дом жить приведет.

- И что ты будешь делать, Делия? – он протянул руку к ее рукам, лежащим на столе.

- Принимать гостью дорогую, буду, - убрала свои руки со стола Аделаида Альбертовна, - а ты, будь добр, вариации будущего посмотри.

- Уже посмотрел. Оставит он ее, - и, встав, мужчина пошел к выходу.

*  *  *

Алина пришла в себя. Она не была супергероем, она даже простым героем не была. Элементарно один раз отжаться или подтянуться, было для нее проблематично. Она не владела специальными методами анализа, она ни разу в жизни не брала в руки литературу по психологии, она была домашней, глубоко семейной молодой женщиной. Ноочнувшись на кушетке, привязанной, да еще распятой. Руки, как и ноги, разведены в разные стороны и крепко зафиксированы широкими ремнями. А голову что-то удерживало в одном положении. Она, постаралась вспомнить все прочитанное на данную, привязанную тему, и стала осматриваться.

Смотреть, как раз было не на что. Прямо перед ней зеркало в полстены. Ага, подсматривать будут. По бокам, насколько глаза под полу прикрытыми веками могли увидеть, были только голые стены.

Раз смотреть не на что, буду думать, - решила Алина. Она расслабилась, насколько это было возможно для затекшего в неудобном положении тела.

Я попала туда, не знаю куда. За то, не знаю что. Мужчина еще этот. Что ему от меня надо? Судя по глазам, явно не хлеба с маслом. Что же происходит? Антон, Антошенька, где ты? Сильный мой, надежный мой, я же не справлюсь без тебя. Что я буду делать без тебя? Да и вообще: кто я без тебя? Милый мой, родной мой. При мысли о муже тело Алины вздрогнуло и чуть выгнулось.

- Вот это да! – Алина вздрогнула еще раз, услышав мужской голос, и открыла глаза. В помещении стояли двое.

Один невысокого роста, с забавным, круглым, как мяч животом. Какими-то расплывчатыми губами и жадным блеском в глазах.

- Вот это да! Еще ничего не случилось, а приборы почти зашкаливают, - и голос у него был таким же, как и рот, противно вялым.

Вторым, Алина непроизвольно напряглась, был тот самый, задержавший ее мужчина.

- Игорь Михалыч, что прикажете, - обладатель вялого голоса подобострастно поклонился, - развязать?

- Погодите. Виталий Палыч, вы не могли оставить нас одних. Не надолго. Благодарю. Да. И проследите, пожалуйста, за приборами.

- О. Это моя работа, - и коротышка в предвкушении удалился.

- Вы знаете, вы просто чудо, – брови Алины поползли вверх, - когда я увидел вас в первый раз, Значит, первый раз и правда был. Приношу свои самые глубокие извинения за тот раз. Мы не должны были. Но в расчетах была допущена ошибка. Мы не знали что это вы. Мы думали, что вы, нужная нам дамочка. А она была профессионалом высокого класса.

В общем, когда вы потянулись к тому парню. Мы решили, что ему конец. А когда поступила информация об ошибке, для вас было уже поздно. А когда вы подняли голову, стало поздно для меня. Вы улыбались. И я пропал. Вот поэтому вы здесь.

- Что значит поэтому? Потому что я улыбалась? Это теперь считается преступлением? – Алина боялась себе признаться, что увиденное ей, в его глазах там, при задержании, правда. Он влюблен в нее, он жаждет ее, да он просто одержим ей. А лучшим способом защиты, всегда, было нападение. Вот она и нападала. А что делать-то! С кушеткой  далеко не убежишь. Да и куда, собственно бежать.

- Нет, улыбаться это не преступление. Алина, я, я. – Игорь понимал, что ведет себя, как пацан: Я, я. Так и до заикания дело дойдет. Но чувство, возникшее в какие-то секунды. Те самые секунды, когда он своим приказом, а вернее своей ошибкой, послал ей в лицо смерть. Сейчас не дает ему ни слов, ни дыхания, что бы сказать ей о них, своих чувствах к ней.

- Вы знаете, как меня зовут. А почему я разговариваю неизвестно с кем? И вообще!

- Ой. Извините, - он еще продолжал лепетать, но привычка командовать и принимать жизненно важные решения взяла свое. И он твердым, уверенным голосом представился: - Семенов Игорь Михайлович.   Капитан подразделения «Силовых воздействий». Личный номер три пятерки, две двойки. Допуск волновых вмешательств: высший. Приоритет решений: первый, - и смягчив интонацию, закончил представление, - Игорь.

- Всего лишь капитан? А что не майор? Или с приоритетом напряги?

- У нас до майора мало кто доживает, - голос Игоря стал до того убитый, что Алине захотелось извиниться, но она продолжила свою атаку:

- Игорь, значит. Замечательно. Я ни в чем не виновата. Ваше признание, а ведь это было признание, я не ошибаюсь? Так вот ваше признание меня мало интересует. Я мужа люблю. Так что уберите эти ремни и ведите меня к машине времени, или на чем вы тут туда сюда летаете?

Издевка, явно звучащая в голосе Алины, на теме признания, подняла в Игоре волну непонятной злости. Он, мужчина, по щелчку которого, женщины пачками падают ему в ноги. Спят и видят себя рядом с ним. А она! Из-за нее он пошел на такой риск!

- Вы никуда не полетите! Ни к какому мужу не вернетесь! Я, единственный мужчина на свете, чьей женщиной вы будете! И либо мы сейчас договариваемся! Либо, - голос Игоря гремел на всю комнату. Он усиливался в пустом помещении и делался еще громче.

Алине стало страшно. Что, по сути, она могла? Одна, неизвестно где. Антон, Антошенька, помоги! Мысль о муже придала ей сил:

- Либо что? – деланно удивилась девушка. Доводить людей до белого каления у нее получалось как-то само собой. Специально она пользовалась этим редко, зная, что юмор порой бьет больнее, да и игрой интонациями много чего можно сделать. А вот за реакцию сердитого мужчины на свои шуточки, ручаться Алина бы не стала. Поэтому особо не старалась.

- Ты все равно будешь моей. Деваться тебе некуда. Здесь у тебя есть только я.

- Да что вы говорите, Игорь Михалыч, - не сдержалась Алина, - А толстый коротышка? Может, будь я с ним подобрее, и в вас надобность отпадет, - она увидела, как побледнел Игорь и сочла за лучшее замолчать.

- Не смей! Даже не думай! Ты моя! И только моя! – Игорь уже не мог остановиться. Алина, не осознавая того, задела то, что трогать Игорь никому не позволял. Он всегда очень болезненно относился к обмену партнершами. А в своей стремительной и скоротечной жизни силовики, бывало, обменивались и мечеными женщинами. К первому Игорь относился еще терпимо. Но от второго он испытывал нечто вроде шока. Выросший без отца, и, не зная истинной причины, почему мама осталась одна, он искренне считал, что причиной этому послужил как раз вот такой свободный подход к своим женщинам.

И мысль делить с кем-то Алину, толкнула его на шаг, который претил ему в жизнь: взять женщину без ее согласия.  

- Ты будешь моей! По хорошему, или по плохому. – Игорь уже стоял возле Алины. Одной рукой он трогал ее лицо, брови, щеки, глаза, нос, губы. А тем временем другая рука Игоря расстегивала джинсы, одетые на девушке. Что бы снять брюки Игорю пришлось оторваться от лица Алины. Нужно было отстегнуть ремень сначала на одной ноге. Снять гачу. Потом то же самое сделать с другой. Когда джинсы были сняты, Игорь расстегнул на девушке рубашку и распахнул ее.

И если до этого момента ему нужен был принципиальный факт обладания Алиной, то, увидев белую кожу девушки, он осознал что ему подходит только вариант полного и единоличного владения, и желательно вечного. Он провел рукой по обнаженному телу, любуясь, полным отсутствием синей сетки сосудов. Наслаждаясь, нежным бархатом белой кожи. Он пробежал взглядом по телу Алины и встретился с ней взглядом.

И столько страсти увидела она в его глазах, что стало понятно: близости не избежать. Дура, дура. Помолчать не могла!? Антон. Антошенька, прости меня.

- Девочка моя. Сказка моя, белоснежная, - Игорь снял крепления, удерживающие голову Алины, и взял ее лицо в свои руки.  

- Не надо, пожалуйста, не надо, - все издевки из голоса Алины куда-то испарились, - остановитесь, пожалуйста.

- Алиночка, сказка моя, прости, – рот Игоря накрыл губы девушки.

Он целовал ее нежно, ласково. Он сходил с ума сам и сводил с ума, если не саму Алину, так ее тело. Его руки, как и губы, казалось, были везде. Он наслаждался каждым прикосновением к ее телу. Грудь. Плечи. Шея. Живот. Бедра. Внутрь. Внутрь. Тепло.

- Ты моя. Только моя.- Алине было плохо. Очень плохо. Разум рвался к супругу. А тело просило еще, еще. Внутрь. Тепло. Тепло. Горячо.

*  *  *

- Игорь Михалыч, остановитесь! Вы убиваете ее! Остановитесь! – Виталий Палыч влетел в комнату. Нужно было срочно остановить процесс ухода девушки. Доктор, практически, сдернул Игоря с Алины.

- Что? Что случилось? – пришел в себя на холодном полу, ничего не понимающий Игорь.

- Придурок! Ты убил ее! Отойди, не мешай. Такой экземпляр! Такой экземпляр! – Виталий Палыч суетился вокруг Алины. Он долго и упорно пытался прощупать пульс, уловить дыхание. Запустить сердце.

- Я опять ее потерял. Палыч, что мне делать? – тоскливо спросил Игорь, глядя, как док накрывает тело простыней. А тот приобнял шефа за плечи, ели до них дотянувшись:

- Пойдем, Игорек, пойдем. Кофе попьем. Покурим.

- Я не курю.

- Зато я курю. Я поникотинюсь, а ты посидишь, послушаешь.

Доктор привел Игоря в свой кабинет, усадил на стул. И силовик, натянутый как струна, из-за случившегося ушел в свои мысли.

Палыч соорудил несколько бутербродов и разлил по хрустальным колбам кофе.

- Натур продукт, между прочим, - не смог не похвастаться напитком доктор. И затянувшись сигаретой, начал:

- Ну, слушай. Я тут подсоединил к твоей барышне кое-что новенькое. Да не смотри ты так. Дальше слушай. Сначала все шло хорошо. Вы мило болтали. Вся аппаратура работала, как часы. Потом сканер уловил ее мысли. Она кого-то там увидела. Потом ты начал орать. А потом вы начали… Игорь, ты не представляешь… Моя новая машина. Она все зафиксировала. По секундам. Умница, дочка. Я когда это увидел… Все! Я попаду в элиту! Моя красавица, удовлетворила меня по полной программе. Я потом проверил, и не один раз. Моя девочка справилась! Она такое мне выдала! Закачаешься!    

- Палыч! Остановись! Ты, о какой девочке говоришь? Кто там тебя полностью удовлетворил? – пришел в себя Игорь.

- Ой, Михалыч и где это ты сейчас летал? Не слышал, что я говорил? Значит, и не понял. Повторяю. Я свою волшебницу подключил к твоей, как ты там ее назвал? Белоснежка? Ой, ну не смотри ты так на меня. Я же не только подслушивал и подглядывал. Я все видел! Короче, когда твоя песенка запела очень интересный мотивчик, - Игорь посмотрел на Виталия Палыча, - понял, понял, - сразу залебезил док, - Игорь Михалыч, у меня полный отчет. Я все задокументировал.

И когда только успел? Временем, поди, втихушку крутит. Вот и подлизывается, чтоб не сдал. Ладно, послушаем, чего он там задокументировал.

- Короче, Склифосовский, - по тону Игоря, Палыч понял: Нужно действительно короче.

- Момент номер раз: это был первый женский всплеск за последние, ой не соврать бы сколько лет.

- Всплеск? – недоуменно спросил Игорь.

- Да. Да. Нашим синеньким такое и не снилось. Уж про нас смертных, вообще молчу. Я все, у меня все, - и Палыч потряс невесть, откуда взявшимися у него в руках бумагами. Точно со временем балуется. Подумал Игорь и еще раз посмотрел на дока.

- Момент номер два, - убрал свои бумажки Палыч, - имеет прямое отношение к твоему вопросу: А что делать?

- С чем делать? – не понял Игорь, держа колбу с кофе в руках..

- Не с чем, а с кем. С пассией твоей. С кем же еще? Только у меня есть два условия.

Игорь поперхнулся напитком, - какие такие два условия?

- Во-первых, ты умалчиваешь, о том, в что ты правильно понял. Про время. А во-вторых, я полностью обследую твою девушку.   Игорь! Полностью!

- Ты обалдел? Полностью. Зачем тебе полное обследование?

- У меня. Там. Мне надо, - залепетал доктор. Так вот откуда подобострастность, лебезивость. Раньше-то этого не было. Нормальный мужик был.

- Ладно. Подумаем. А теперь поподробнее, пожалуйста.

- Понимаешь, Игорь, я хоть и толстый коротышка, как дамочка изволила выразиться, но я еще и ученый. Так вот, моя дорогая фрау…

- Палыч, не уходи от темы. Нет у тебя никакой дорогой фрау. А я начинаю сердиться, - Игорь глотнул кофе и сердито посмотрел на дока.

- Молодо. Зелено, - вдохнул Виталий Палыч, -  Договорить дядьке не даешь. Я же сказал, что к твоей девочке подключил свою новую девочку. Так вот она, то есть я, видимо мы вместе. Мы сняли    

SORT-код  твоей дамы.

Колба выпала из рук силовика, только его собственная феноменальная реакция, да еще усиленная изменением ДНК, не дала стеклянной посуде разбиться. А Виталий Палыч раскачивался на своем стуле и пыхтел сигаретой жутко довольный собой.

- Только пока на меня не рассчитывай. Подкорректировать выдергиватель надо. А, да. Я же не сказал, почему она ушла.

- А, правда, почему?

- Вот почему как раз понятно. А вот отчего? Над этим нужно поработать. Так, так, так, - Палыч глотнул кофе. Затянул это дело сигаретой, - подай бумагу с карандашом. Девочка одна на ум пришла.

Игорь готов был придушить чокнутого на «металлических девочках» доктора, который еще и позволял себе (при двух-то условиях), относится к Игорю, как  к мальчику на побегушках.

Игоря раздражала способность дока своей болтовней уделать человека до врывоопасного состояния. В каком, он , Игорь сейчас и пребывал. Но был один момент, вернее два. И силовик хотел, очень хотел получить достаточные пояснения к этим моментам.

- Палыч, что Алина увидела, с чего сыр бор начался? И что с ней случилось, почему она ушла?

- Так я и говорю, проверить надо. Увидела она, возможно подумала. А если всего лишь подумала, почему так получилось. Великая сила мысли что ли? Так даже мы до сих пор материализовывать предметы не умеем.

- Палыч, подожди, - Игорь пытался поймать мысль, возникшую в ходе рассуждений дока, - мой объект. Та, которую мне надо было нейтрализовать, - Палыч не понимающе ждал, к чему ведет молодой человек.

- Что-то подобное было в ее вводных. Погоди. Погоди, - Игорь перебирал в уме. Ведь было что-то подобное, - вспомнил! Она, сейчас, дословно: может мысленно изменять показатели прошлого и …

- Игорь, ты молоток! Алина, твоя, не такая сильная, как объект. Но судя по всему тонкий уровень чувствовать может. А значит, подумала о важном для нее. И ушла. Точно, – док оторвал, от какой то из своих машин ленту бумаги, внимательно просмотрел ее, - Так, сердце не выдержало. А вот от чего? Шел бы ты домой, Игорь Михалыч, дел у меня не в проворот.

И док, взяв бумагу и карандаш, уселся на пол и принялся что-то чертить, бубня себе под нос.

Игорь задумчиво жевал бутерброд: Надо же. Тонкий уровень слышит. Понятно как она про меня узнала.

Допил кофе, вздохнул, и пошел куда послали. Он слишком хорошо знал Палыча. Знал он и то, что большего от этого гения не узнаешь:

- Сегодня не узнаешь, - усмехнулся про себя Игорь, - а когда все досконально проверит…

ВО ВНЕ.

Алина проснулась от солнечного лучика, скачущего по глазам. Потянулась, улыбнулась и чуть поворочалась. Устраиваясь по удобнее.

Какой странный сон. Побег. Мужчина. Секс.

- Антон, мне та-а-акой странный сон снился. Надо бы сделать что-нибудь, что бы не снились мне эротические сны. Антон…, - Алина протянула руку, в желании коснуться мужа, и нашла пустоту, - значит сегодня воскресенье, и мои мужчины дали мне поспать.

- Мои мужчины, - Алина радостно вздохнула, - еще чуть-чуть полежу и встану.

*  *  *

- Доктор пришел. Доктор пришел, - громко, вытягивая одному ему известную мелодию, пел Дан.

- Дан, потише! Мама же болеет, - услышала Алина голос мужа. Кто болеет? Я болеет? – не успела подумать Алина. Как услышала чужой голос:

- Не надо глушить ребенка, Антон Викторович. Ваша супруга все равно ничего не слышит. В ее состоянии даже если и слышат, то мало что понимают.

Дверь в комнату открылась. Алина замерла, решив посмотреть, а что будет дальше.

- Пап, мне кажется, мама проснулась.

Блин, ребенка не обманешь. Подумала Алина.

- С чего ты взял? – спросил у сына Антон.

- Мама не так лежит. Когда мы уходили, она лежала на спине. А сейчас на боку.

- Посмотрим, посмотрим, - протиснулся между взрослым и мальчиком врач. – Пульс в норме, - доктор поднял веко Алины, - вы и в правду проснулись.

Алина открыла глаза и, улыбаясь, посмотрела на мужа и сына:

- Что случилось?

Мамочка, ты, в самом деле, проснулась. Мамочка! Я так по тебе скучал, - Дан залез к   матери на постель. И целовал ее, и обнимал ее, и опять целовал, - Мама, мамочка!

- Я то же соскучилась, - подыгрывая Дану с поцелуйчиками: щечка, лобик, носик, щечка, глазки, Алина в то же время пыталась хоть немножко утихомирить сына.

- Дан, подожди.

Но Данил утопал в радости. Он своим детским разумом понимал, до конца не осознавая произошедшего. Мама, самая родная, дорогая. Мама, всегда улыбающаяся, даже когда строжила и наказывала. Мама, читающая очередную сказку на ночь. И мама, боящаяся съехать с водяной горки. Мама, его мама, проспавшая две недели, проснулась!

- Мам, я каждый день сам вставал. Я помогал папе. Я даже полы мыл. Правду говорю, - болтал, без остановки Дан, а сам прижимался и прижимался к Алине, - мам, я тебя так сильно люблю. А еще я сделал тебе подарок. Папа мне помогал. Сейчас принесу. – И Данил, оторвавшись от матери, выбежал из спальни родителей.

Алина перевела взгляд от убежавшего сына на мужа и врача. Врач стоял, задумавшись, как будто перебирал что-то в уме. Антон уже стоял на коленях возле постели жены.

- Алиночка, солнышко мое, - он крепко, крепко прижал к себе жену, - Милая моя, родная моя. Я чуть с ума не сошел. Тебя так долго не было. Сначала они ничего не могли понять. Думали простой обморок, думали ты беременная. А когда ты не пришла в себя через сутки, они забегали, - Алина видела, как по щекам мужа бегут слезы, – радость моя, как я тебя люблю, - целовал и обнимал жену Антон.

-Антон, я в порядке. Я есть хочу, тебя хочу. Прыгать. Скакать хочу.

- Вот чего бы не советовал, так это прыгать и скакать, - позабытый врач наконец молвил слово, - поесть, конечно можете. А с сексом придется подождать. Обследоваться бы не мешало.

Алина и Антон враз глянули на врача.

- И не смотрите на меня так грозно. Вы можно сказать полмесяца отсутствовали. И сразу секс. Ну, я пойду, а вы во второй половине дня, будьте добры на прием, - не уточняя к кому он обращается, врач вышел из комнаты.

- Солнышко мое, солнышко, - стоя на коленях, Антон, как и ранее Дан, не мог оторваться от Алины, - родная моя.

- Антон, Антошенька. Сладкий мой, Вкусный мой. Иди ко мне. Я с ума схожу, - и Алина потянула мужа к себе.

- Врач же сказал, нельзя, - улыбался Антон.

- А мы ему не скажем…

*  *  *

Когда Данил вернулся в спальню родителей, они лежали обнявшись. Молча. Наслаждаясь недавней близостью. Радуясь, присутствию друг друга. Предвкушая следующее соитие.

- Мам, пап, подвиньтесь, - и Дан растолкав родителей, залез между ними, - мама смотри, это я сделал. Папа мне помог вот здесь прикрепить, и вот здесь.

И Дан сунул Алине в руки свою поделку. Это было чудо. На зеленом листике сидела большая яркая бабочка. Листок то ли березы, то ли, какого другого дерева, а может цветка. Был вырезан из картона и покрыт тонким слоем зеленого пластилина. На нем, распахнув богато украшенные крылья, сидела большая бабочка. Тельце бабочки было сделано из ручки, сжатой посередине каким-то высокотехнологичным способом.   Что бы было понятно, что у насекомого есть голова и туловище. В тонком месте, бабочка крепилась к листку проволокой. Ага, понятно. Это места активной помощи папы. Крылья бабочки были украшены разного вида крупой и…

- Это же мои бусы!

- Были.

- Что были?

- Были твои бусы, - усмехнулся Антон, - зато какая бабочка!

- Действительно, какая классная бабочка, - чмокнула сына в нос Алина, - спасибо, заяц. А великий создатель бабочки-красавицы будет кормить маму? Умираю от голода, - улыбаясь, взъерошила сыну волосы Алина.

- Да, буду. А что ты хочешь?

- Я бы съела, - деланно задумалась Алина, - тарелку творога. С плюшкой. И выпила большую кружку кофе. С другой плюшкой.

- Ага, понял. Пап, мама хочет есть. Пить. И  булочку. А я побежал, - и Дан умчался по своим чрезвычайно важным делам.

- Да. Детская память - вещь хорошая. Мама проснулась, а остальное… Ну ладно. Лежи. Я сейчас все сделаю. – Антон поцеловал жену в губы и пошел за завтраком.

Ничего не понимаю, - думала Алина, - так был тот сон или не был? Или это был не сон? И сегодня не Первое апреля. Да и не стал бы Антон такой розыгрыш устраивать. Ладно. Разберемся.

Незаметно для себя Алина уснула. Антон, принеся завтрак, нашел жену спящей. Аккуратно поставил разнос с едой на при кроватную тумбочку и лег рядом с ней. Он обнял Алину, и уткнулся носом в волосы супруги. Он был безмерно счастлив, вдыхая ее запах, чувствуя, как она дышит во сне, зная, что дни беспокойства и страха позади.

*  *  *

- Сыночка, мы с папой пошли к доктору. А ты, поразвлекай красивую девушку, - шепнула Алина Дану.

- Послушай, что сейчас будет, - улыбнулась она Антону, вставая с дивана, на котором они втроем сидели уже несколько часов, в ожидании вердикта эскулапов.

Дан подошел к регистратору. Улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. Интересно, а он понимает. Что улыбка и в самом деле изумительная, - промелькнула мысль у мамы маленького очарователя.

- Привет, меня зовут Дан. А тебя? Скажи подвал, - молоденькая девушка смотрела на ребенка и пыталась вспомнить, в чем же тут подвох. Видимо вспомнить не удалось, и она сказала:

- Подвал.

- Тебя скелет поцеловал, - уже заливался смехом Данил, - а теперь скажи…

Что было дальше, Антон уже не слышал, дверь за ними с Алиной закрылась.

Они вошли в кабинет. Там было целое собрание. Шесть докторов. Все такие важные. Четверо из них о чем-то спорили. То один, то другой показывал рукой на графики,   прикрепленные к стене, и что-то объяснял остальным, отчаянно жестикулируя. Создавалось ощущение, что тот, кто получал слово считал своих коллег, мягко говоря, идиотами. Один доктор, тот, кого Алина видела у себя дома, сидел за столом и тщательно рассматривал какие-то снимки. Шестой доктор, маленький сухенький человечек, сидел возле знакомого Алине доктора и то же очень внимательно смотрел на снимки, беря их у соседа по столу.

Среди четырех светил страсти явно накалялись. А двое за столом, как будто приняв решению, одновременно кивнули головой и повернулись в сторону вошедших.

- Господа, - маленький доктор обратился к четверке, - господа нас ждут.

Четверка прекратила споры, и доктора расселись вокруг стола. На лице у каждого было написано, что именно его мнение истинно правильное.

- Присаживайтесь, пожалуйста. – Доктор, остановивший споривших, по всей видимости был самым главным среди присутствующих.  

- Ну, думается мне, - продолжил он, - мы можем начать. Так на чем вы, любезные коллеги мои, остановились? – Все четверо быстро написав свои мнения на листочках, передали их говорящему.

- Так, так, - просматривал написанное доктор, - очень интересно. Хм, смело. Ну, в общем понятно. Позвольте представиться. Профессор Преображенский. Научный руководитель этих дарований, - обращаясь к Антону и Алине, кивнул в сторону врачей профессор, - сильных. Надо сказать дарований. Вон чего надиагностировали. Молодцы! – еще раз пролистал записки своих подопечных, - Виктор Палыч, с вашего разрешения, - закончил свое представление доктор.

- Ваш случай совершенно уникален. Интересно, очень интересно. Понимаете, милая, вы создали прецедент. Такого еще не было. Да. Не было. И нам чрезвычайно интересно. Мы обследовали вас всеми, доступными нам способами. Учли наблюдения за вами доктора Стерхова, - профессор показал на знакомого супругам врача, - но понимаете, в целях более глубокого поиска причины случившегося, не могли ли вы быть столь любезны, и ответить, на пару-тройку вопросов. Ваш случай представляется мне очень, интригующим что ли. И как специалисту в области мозговой деятельности у меня есть, как бы это выразить, сугубо личный интерес. Желательно было бы побеседовать с применением гипноза, но вам решать, вам. Могу сказать буду рад , очень рад, вашему согласию.

Алина удивленно смотрела на этого мелкого, сморщенного старикашку. Он смутно ей кого-то напоминал. А еще, опять оттуда, не понятно откуда: Он понял, - думала Алина, - он понял, что что-то не так в этой моей болезни. Да только я сама еще не разобралась, что это было. Болезнь? Так я же здоровая. Сон? Так слишком все реально. А почему я решила, что было реально? Даже если и реально, что маловероятно, то длилось это от силы минут тридцать. А почему Антон и Дан говорят, что я болела две недели. Кто болел? Я болела? Так я же здорова. Стоп!

- Уважаемый Виктор Палыч, - в голосе Алины звучал металл, - уважаемые дарования Виктора Палыча. Я конечно не медик, но, тем не менее, мое прекрасное самочувствие, а чувствую я себя прекрасно. А так же мое право голоса, Виктор Палыч в своей путаненькой речи удостоверил, что оно у меня есть. Желают услышать: а что было-то? И попрошу, - количество металлических ноток увеличилось, - попонятнее. И с самого начала.

- Мы не успели с вами, когда вы пришли в себя, – слово взял, приходивший к ним в дом врач. - А потом я ушел. А теперь вы пришли. Вот. Я. Это я. С вашим супругом мы знакомы. Вот, – его речь изобиловала словами паразитами, и он так мило смущался, когда случайно его взгляд падал на Алину, - Я ваш лечащий врач, Стерхов Петр Иосифович. Я приехал по вызову. Ваш муж. Он вызвал. А я в тот день был на дежурстве. Ну, вот я и приехал. Вы лежали на полу. С вами, на первый взгляд, все было нормально. Только без сознания. Были. Вы. Вот. Я  спросил у вашего мужа, не ждете ли вы ребенка. Спросил я.

- Не беременна ли я? С чего вы поинтересовались именно этим?

- Ну, видите ли, вы же женщина. Красивая, молодая женщина, - покраснел Стерхов, - вот я и. Как  бы спросил. Ваш супруг сказал, что вроде нет. Вы не планировали. Вот. Ну не сейчас. Может попозже. Да я должен был. Знать. Вот. Ну, исключить, как возможную причину. Мы перенесли вас в спальню. У вас, как бы, все было в норме, - почему-то голос врача зазвенел, - но вы не приходили в себя! Я вот. Это. Значит. Я бился с вами полтора часа. А вы не приходили в себя! Так люди не теряют сознание! Тогда мы с вашим мужем. Значит, с мужем вашим, повезли вас в больницу.

- Это через полтора часа-то? – Антон увидел, что жена явно злится.

- Алина, дорогая, - он взял руку жены в свою, - у тебя не было никаких страшных симптомов. Ты выглядела нормально. Понимаешь? Нормально! Свежа и хороша. Как впрочем, и всегда. Если честно, я подумал, что ты просто заснула. Давай послушаем дальше, - сказанное мужем подуспокоило Алину.

- Мы привезли вас в больницу. Вот. Взяли все анализы. Ну, сделали снимки там разные. В общем, мы. Я. Провели возможные обследования. Вы были полностью здоровы. Но вы не приходили в себя! А как, извините, вы себя сейчас чувствуете?

- Здоровье в порядке, спасибо кроватке,- усмехнулась Алина, заставив доктора Стерхова покраснеть еще раз.

- А. Ну да. Ну да, - промямлил он, - где-то, через шесть часов вы побежали.

- Что значит, побежала?

-  Доктор, разрешите мне, - попросил Антон и приобнял жену, - Алин, вспомни любой мультик про животных. Тебя всегда это забавляло. Они во сне бегают. Им снится, что они бегут, и они перебирают лапами во сне. Вот и ты, то же. Побежала, - потухшим голосом закончил объяснение Антон.

- Вы. Вы не только побежали. Вы были очень напуганы, - добавил Петр Иосифович.

- Откуда вы узнали? – спросила Алина, а сама прокручивала в голове: ей страшно, она боится какого-то человека, она бежит. И тут она увидела, как на нее смотрит профессор. Алина, почти ощутила, как он препарирует ее словно кролика. И ей стало страшно. А вдруг, это правда был не сон. А что тогда это было? И что об этом знает Преображенский Виктор Палыч?

*  *  *

- Алина, задержитесь, пожалуйста, - попросил профессор.

Алина очень устала от долгого марафона по выяснению причины ее, столь длинного сна. И если бы нашли эту причину. А так, как это было сейчас. Столько времени и одни, нескончаемые разговоры и споры, а диагноза как не было, так и нет. Ей очень хотелось домой. Хотелось отдохнуть, побыть с семьей. И нате вам: Задержитесь, пожалуйста.

- Не для всех. Я знаю, что с вами произошло, - начал Преображенский, - вернее, почти уверен, что знаю. Я готов вам помочь, ведь вам нужна помощь? – профессор внимательно смотрел на девушку.

Алина нахмурилась, пытаясь понять, к чему он клонит, а он молча ждал, глядя на нее. Алина же видела перед собой седого, не высокого роста, сухощавого мужчину, который смотрел на нее своими добрыми  глазами. И были в его взгляде такие сила и уверенность в том, что ей, Алине, действительно нужна его помощь. И по большому счету он был прав. Кому она сможет все рассказать? С кем поделиться? Как защититься, если все повториться вновь? И Антон. Как объяснить ему? Алина закрыла ладонями лицо, пряча хлынувшие слезы.

- Алина, девочка, - профессор усадил девушку на стул. Приобнял за плечи, успокаивая, - вам придется мне все рассказать. Все. Все. Согласны? – Алина, всхлипывая, кивнула, - а сейчас, вытрите слезы. И очень внимательно на меня посмотрите.

Алина, всхлипнула последний раз, достала зеркальце, привела себя в порядок.

- Я вам никого не напоминаю? – задал еще один вопрос Преображенский.

- Нет. Я вас увидела сегодня впервые, - ответила Алина.

- Точно? Посмотрите внимательнее, - девушка отрицательно покачала головой, - а вот так? – и профессор надул щеки и выпятил живот.

Алина не поверила своим глазам. Перед ней стоял доктор из ее сна, а сон ли это? Невысокого роста, с забавным, круглым, как мяч животом:

- Ви – Виталий Палыч? – вспомнилось Алине имя.

- Значит я прав. Вы там были. И то, что вы видели моего брата-близнеца, это подтверждает. Жду вас завтра. Жду?

- Я приду. Обязательно приду, - удрученно и в то же время жестко ответила Алина.

*  *  *

Телевизор заработал как всегда с трехминутным опозданием. Алина, не открывая глаза, повернулась к мужу. И вытянувшись, прикоснулась телом к его теплой спине. Стараясь, что бы поверхностей соприкосновения было побольше. К спине, ягодицам, бедрам, икрам. Она впитывала его присутствие. Наслаждалась касанием. Грелась теплом его тела.

Антон, почувствовав близкое тепло Алины, повернулся к ней. Обнял, прижав к себе посильней. И они оба ушли в легкую дрему.

А телевизор продолжал болтать.

- Мам, пап, пододвиньтесь, - и еще один теплый комочек залез под одеяло. – Пап, ты меня поведешь в детский сад? Тогда я первый чищу зубы, - и Дан, спрыгнув с дивана, побежал в ванную.

- Еще полежишь? А я пойду, приготовлю вам с Даном завтрак. – Антон разжал объятия, чмокнул жену в шею и остался в постели, еще чуть-чуть полежать.

- Дан! Заканчивай! За это время можно не только зубы почистить, всему выкупаться, - заглянула к сыну Алина.

Она поставила в микроволновку молоко для ребенка, и, увидев его выходящим из ванны, крикнула мужу:

- Дорогой, Дан умылся. Ты следующий.

Алина, легким движением руки, плюхнула сковороду на плитку. Разбила в нее пять яиц.

Хлоп

- Папа! Папа! Мама упала! Папа!