Марина

Усталый, голодный, с настроением ниже нуля в пятницу вечером я приплёлся с работы домой. Раздевшись, протащился в комнату и сел на диван, пытаясь привести в порядок свои мысли. День выдался тяжёлым, работы, как всегда, невпроворот. Успокаивало только то, что платили за неё хорошо, на дворе лето в самом разгаре, скоро отпуск, тёплое море, белый песок, красивые девушки, которые каждую ночь будут радовать меня демонстрацией белых треугольничков незагорелой кожи внизу очаровательных шоколадных животиков.

Однако, это ещё впереди, а есть хотелось здесь и сейчас. Я открыл холодильник в надежде найти пару яиц и кусок колбасы, чтобы пожарить яичницу. К моему сожалению, в холодильнике не оказалось ничего, кроме, образно говоря, повесившейся от голода мыши.   Не оказалось даже куска хлеба, и мне ничего не оставалось, как идти в супермаркет, потому что перспектива лечь спать, попив водички из-под крана, мне совершенно не улыбалась.

Через десять минут я уже катил перед собой тележку по залу магазина и прикидывал, устроить себе праздник с беконом, огурчиками, помидорчиками и водкой или обойтись банальным ужином холостяка?

Взгляд скользил по полкам, уставленным товарами, периодически выхватывая из окружающей действительности и бессознательно фиксируя в голове лица и фигуры покупателей.

Одна из фигур привлекла моё внимание, во-первых, потому, что стояла она согнувшись и выставив на всеобщее обозрение очень аппетитную попку, а во-вторых, попка эта была мне знакома. Я уже давно заметил за собой особенность безошибочно узнавать знакомых женщин по их ногам и филейным частям. Эта принадлежала женщине, которая ещё совсем недавно всецело владела моим сердцем, и мысли о которой до сих пор будоражили моё сознание.

Страсть к провокациям и эпатажу никогда не оставляли меня, поэтому я тихо подошёл к очаровательной женщине и погладил самую привлекательную часть её тела. Вскрикнув, она резко выпрямилась и повернулась, желая испепелить дерзкого нахала взглядом и рассказать ему, сколько нецензурных слов она знает.

Узнав меня, Марина, так звали мою крайнюю, как говорят лётчики, любовь, улыбнулась, подставила щёку для поцелуя и сказала:

- Вот, как ты был, Костромин, идиотом, так им и остался.

- Согласен, моя милая Мариша, моя несбывшаяся мечта о тихом семейном счастье, вкусном борще, тёплых домашних тапочках, телевизоре по вечерам и восьмичасовом сне в обнимку.

- Не я виновата в том, что у тебя этого нет, - строго сказала Марина.

- Верю, верю, но как вспомню наши страстные объятия, наши ночи, полные вожделенных криков и сладких стонов, сердце останавливается.

- Хватит врать, Костромин. Можно подумать, я тебя не знаю. У тебя юбок перебывало больше, чем в сейчас в этом супермаркете и на прилегающей к нему территории площадью в половину княжества Монако.

- Ну, зачем же о грустном? Как живёшь, вспоминаешь ли меня? Нашла ли мне сменщика?

- Говорю же, идиот.

- Ну, а серьёзно?

- Серьёзно? Вспоминаю. И очень часто. Я многое тебе прощала. За то, что умный, за то, что ласкать умел. Но ведь скотина ты первостатейная, согласись?

- Соглашусь. Вон, видишь ту дверь? - я кивнул на дверь в центре зала, ведущую в подсобные помещения магазина.

- Ну, вижу. И что?

- Я знаю такие супермаркеты. Они все однотипные. Войдёшь в эту дверь, потом повернёшь направо и

иди вдоль коридора в самый конец. Там аварийный выход и пожарная лестница. выход всегда закрыт, там никто не ходит. Поднимись на пол-этажа и жди меня, я через минуту приду.

- Зачем? Ты с ума сошёл, Костромин?

- Иди. Я вижу, что ты давно не проходила медосмотр. Там я тебя и посмотрю.

Я расстегнул верхнюю пуговку Маринкиной блузки и коснулся пальцем упругого мячика, спрятанного в бюстгальтере.

- Ты не меняешься, Костромин, потому и люблю тебя. А если кто-нибудь спросит меня, что я там делаю?

- Там кабинет директора, бухгалтерия, туда ходят покупатели, ты не вызовешь подозрений.

- Ну, смотри, если что - прибью.

- Замётано, чтоб я сдох.

После того, как Маринка скрылась в дверях я выждал несколько секунд и пошёл за ней.

Всё было так, как я и предполагал - длинный пустынный коридор и выход на пожарную лестницу.

В два прыжка я преодолел лестничный марш и сгрёб в охабку женщину, которая была мне небезразлична до сих пор.

Мы жадно целовались, толкаясь языками, растворяясь друг в друге, теряя головы. Мы сходили с ума от

от близости наших тел, жаждущих любви.

Я развернул Маринку лицом к стене и наклонил. она упёрлась руками в стену, прогнулась в спине и широко расставила ноги. Я задрал её юбку, спустил трусики и теряя остатки осторожности вошёл в неё. Маринка громко застонала и начала двигать попкой, стараясь, чтобы я вошёл, как можно глубже. Пальцем я нашёл то волшебное "зёрнышко", которое дарит женщинам физическое наслаждение и начал его массировать. До сих пор я не могу понять, как получилось так, что нас никто не застал на месте "преступления", потому что, как мне показалось, Маришкины крики были слышны на улице. И тем не менее, всё закончилось удачно, Марина надела свои трусики и мы, как пара интеллигентных супругов, вошли в зал, взяли свои тележки, на которые за время нашего отсутствия никто не покусился и сделали покупки.

Выйдя из супермаркета, я сказал:

- А мне понравился сегодняшний шоппинг.

- Мне тоже, - ответила Марина.

- Может, когда-нибудь повторим?

- Может быть.

- Удачи тебе!

- И тебе тоже!