Что скрывают лабиринты души? Часть 2

«Что скрывают лабиринты души».

Рассказ в двух частях с предисловием "Когда жизнь проносится перед глазами".

Автор – Анатолий Ялмиоларский.

Содержание

Часть II. Поезд следует до конечной остановки

Глава 9. Искушение судьбой

Глава 10. Момент истины

Глава 11. Нужно ли уметь проигрывать?

Глава 12. Неожиданное письмо 

Глава 13. Время делать выбор

Глава 14. Шансы на победу велики

Глава 15. Ненужные знакомства

Глава 16. Конец игры

Глава 17. Вместо эпилога.

Примечание:

Все события и лица рассказа вымышлены. Любое совпадение – случайно. Рассказ содержит эротические сцены и сцены жестокости (18+). Если для вас неприемлемо указанное, просьба закрыть страницу и не читать далее. Автор ни в коем случае не оправдывает никого из героев, оставляя содержание по принципу «как есть».

Часть II. Поезд следует до конечной остановки

Глава 9. Искушение судьбой

Счет времени и дням я потеряла практически сразу, как оказалась здесь. День – горит лампочка, ночь – стоит кромешная тьма. Одно было неизменным: я всегда так или иначе была связана. Менялись некоторые приспособления для этого, например, вместо обычных милицейских наручников БРС, теперь я носила на своих запястьях утонченные Irish, о которых уже рассказывала. Повязки больше не было. Но тогда я и не думала о том, что мне уже никогда не выйти из этого мрачного места. Если ваш похититель допускает подобное – это значит, что-либо он имеет нужные связи, либо он настолько все продумал, что теперь это ваше постоянное место жительства или как вариант последнее… Вместо скотча и марлевого кляпа, в моем рту были ее трусики, удерживаемые шаровидным кляпом на замочке. С ними вышла целая история. Я всеми силами попыталась воспротивиться подобному унижению, но Ира даже бровью не повела. Перековав мои руки назад и укоротив цепь от ошейника, который я уже даже не ощущала на себе, она без лишних уговоров принесла плотный, прозрачный пакет, который тут же надела мне на голову и с невозмутимым видом удалилась, кажется в соседнюю медицинскую комнату. Спустя три минуты она вернулась. Время было рассчитано на секундомере и даже находясь в полуобморочном состоянии (поначалу я пыталась избавиться от него, в результате истратила некоторую часть кислорода, оказавшуюся там), в запотевшем изнутри, от моего дыхания, пакете я разглядела на табло «02:58». Ее появление и предшествовавший этому звон многочисленных ключей с бирочками на поясе, как и в первый день, когда я описалась в подгузник, казались спасением.     

– Действенный метод не правда ли, иронично поинтересовалась она, сделав в нем отверстие для циркуляции воздуха.

Я не нашла, что ответить, но после этого уже и не пыталась возразить ей. Несколько дней я так и провела с этим разрезанным посередине пакетом на голове, куда она, ради забавы капала по капле воды, тут же смешивавшейся с копившейся слюной от кляпа, или вставляла свои прокладки, непременно оказывавшиеся рядом с моим носом и наблюдая за моими конвульсиями. Самым страшным, как оказалось был даже не подвал и подгузники, а ее власть и то, что в данный момент ей придет в голову. Что я могла противопоставить ей? Человек, подобно реке, по весне, ломающей лед, в стесненных условиях у меня созревал план окончательной расплаты, однако для его осуществления требовалось еще очень много сделать, а чтобы она ни о чем не догадалась – требовалось стать покорной, насколько это вообще было возможно с ее непредсказуемыми идеями в отношении меня.

В остальном же она была почти, как и все, не считая конечно этой странной любви к связыванию. Ира оказалась неплохо эрудированна и постоянно рассказывала мне о чем-нибудь интересном, в основном об истории и в частности о жизни рабынь в древнем мире. Она была невероятно терпелива, но как я узнала, вернее об этом сказала она сама, совершенно не переносила если ей начинали перечить. К тому времени мы уже пробовали несколько раз ходить в кандалах, но ей это казалось мало – она достала откуда-то школьную форму, видимо свою из советского прошлого, и принялась учить меня, заставляя записывать новые знания в тоненькую тетрадь с обложкой и время от времени легонько шлепала, когда видела, что я что-то делаю не так.                

Я была даже рада таким «переменам». Дело в том, что моя комнатушка была слишком мала для такого «практического обучения», поэтому так или иначе, но Ире пришлось задействовать весь подвал. До этого момента, в дневное время, когда горела лампочка, я, пользуясь относительной свободой, смогла изучить буквально каждый уголок комнаты. Возможностей для побега отсюда конечно не оказалось – толстые стены, крепкая деревянная дверь, запирающаяся на ключ, привязывание на ночь. Куда мне обычной женщине до сверхспособностей Гарри Гудини…

Кандалы, которые она принесла были как новые и сделаны на заказ. Это была работа на совесть: металлические кольца, которые были немногим больше обхвата моих лодыжек с цепью полуметровой длины. С внутренней стороны была тканевая отделка, чтобы меньше натирать ноги при ходьбе. Сгорая от непонятного мне стыда, я делала неуверенные шаги, падала, снова делала шаги… Однажды я попросила Иру не снимать их, уверяя, что «мне все равно придется привыкнуть к ним» и почему бы не носить их сразу и постоянно. Выслушав меня, она сочла приведенные мною доводы, вполне убедительными, а я получила возможность исследовать весь подвал.

Поначалу мои поиски не дали ничего, кроме ссадин от падений и разочарования. От свободы меня действительно отделяли две двери: одна металлическая на входе, а другая – сварная сетка, в нижней части лестницы. Строили тогда действительно на века. Ира, кажется сумела предусмотреть все: нигде в коридоре, ни в душевой не оказалось ничего пригодного. Здесь я задумалась. А пригодного для чего? Изучив устройство кандалов, я пришла к выводу, что открыть их не представляется возможным, а деформация будет слишком заметна. Хотя маловероятно, что такая как я смогу их сломать. «Не мытьем, так катаньем», вспомнила я народную мудрость и решила сменить тактику. Еще раз пройдясь по коридору, я приметила кирпич, который весьма непрочно сидел в стене, в дальнем конце коридора. Два дня потребовалось мне, чтобы извлечь его на поверхность. Идеально ровный, красного цвета булыжник, на который раньше я и не обратила внимание. Теперь это была самая ценная вещь в моей жизни и идеальное орудие для убийства.

Глава 10. Момент истины

Времени на подготовку у меня была только неделя. Отчасти это объясняло то, почему мой план побега провалился. Слишком быстро, чтобы выработать стратегию. Другая причина была уже не в обстоятельствах, а в моей собственной нерешительности. «Единственная тюрьма человека у него в голове», однажды услышанную цитату я теперь вспоминала со смешанным чувством совершенной глупости, ненависти к себе и перманентным состоянием между сном и реальностью, в котором я пребывала из-за введенных мне медицинских препаратов.

В тот день я должна была сделать то, что не каждый решится – убить свою бывшую подругу. Несмотря на свою предусмотрительность, Ира не отличалась щепетильностью, ограничиваясь раз в пару недель прогулкой моих кандалов и цепей к ним на прочность. Каждый день, приходя в подвал, она выполняла примерно одни и те же действия. Ира не боялась, скажем оставлять меня одну или поворачиваться ко мне спиною, свято веря в непогрешимую прочность навешенного на меня железа. И как следовало ожидать подвели ее вовсе не они.

Я окликнула ее, пока она занималась наладкой старой душевой кабины. Ничего не подозревающая Ира; для нее я была в надежных наручниках, обернулась на мою просьбу, чем я сразу воспользовалась. Удар, в который я вложила всю свою силу и злость, был сокрушительным. Кирпич скользящим движением прошел по касательной ее лица сверху вниз и выпал из моих рук. Ира закричала, схватившись за лицо, на котором сразу выступила кровь. Сложно сказать, что испугало ее больше: вид собственной крови или боль от полученной травмы. Она сидела на своих коленях, по-прежнему не убирая рук от лица, выкрикивая нечленораздельные ругательства, я же наоборот встала и толкнула ее ногою, в результате чего она упала. Обыскав ее, я нашла в кармане связку небольших по размеру ключей, по всей видимости, от наручников или замков цепей, каждый из которых был пронумерован. Требовалось время, чтобы разобраться во всем этом и этого мне как раз сейчас не хватало.

Кирпич, которым я ударила ее лежал неподалеку. Конечно я могла ударить ее еще раз, но в моих планах было только испугать, но не убить ее. Кроме того, от нее все еще зависела моя жизнь. Что если я не смогу выбраться отсюда? В связке мог быть, а могло и не быть нужного мне ключа. Я лихорадочно начала вставлять каждый из них в замочную скважину своих кандалов, совершенно забыв о поверженном противнике. Конечно мне надлежало бы связать ее, ответить «любовью на любовь», но я была занята попыткой избавиться от кандалов и в конечном счете мне это удалось. Теперь я бросилась к двери, отделявшей лестницу от выхода из подвала. Достаточно было открыть только одну из них ту, которая вела на лестницу. Достигнув этой цели, я могла бы легко ставить условия своей похитительнице, которая теперь оказалась бы в роли пленницы, но… Какой же черт побери из них от этой проклятой двери! Подумать над этим я не успела.

– То, что ты ищешь все еще у меня, сказала она.

Вид у нее был зловещим и не предвещал ничего хорошего: несколько иссиня-черных ушибов и рваная рана с кровоподтеком. Ира едва могла стоять на ногах, что было понятно учитывая полученной ею травмы. Она засмеялась и это был самый страшный смех, который я когда-либо слышала.

Глава 11. Нужно ли уметь проигрывать?

Ни тогда, ни в последующие дни, я так и не смогла объяснить себе причину по которой сдалась на милость Иры. Что стоило тогда просто толкнуть ее, едва стоявшую на ногах и добыть этот заветный ключ? Я постоянно думала над этим в перерывах между медикаментозным сном, в который погружала меня Ира, вместе с насильно поступавшей меня едой. Тогда-то я вспомнила про ее электрошокер, который она всегда носила с собою, в кармане платья. Нажать одну единственную кнопку для нее, пусть даже в таком состоянии не составило бы большого труда. Теперь же меня, очевидно, не ждет ничего хорошего. Она убьет меня, но сделает это настолько медленно, чтобы доставить себе удовольствие моей мучительной смертью. В том, что ее намерения достаточно серьезны я уже не сомневалась.   Лежа на своей кровати, я чувствовала в своем рту кляп, в который были вделаны две трубочки: одна для приема пищи и воды из расположенной рядом капельницы, другая для отвода излишка слюны.

– Сколько же возможностей предоставляет современная техника, однажды сказала Ира, на лице которой по-прежнему оставался шрам от моего нападения.  

– Взять бы даже эти трубочки в твоем рту. Я могу полностью контролировать, когда, в каком объеме давать тебе поесть и пить при помощи обычного телефона.

– И при этом ты не можешь отказаться, иначе просто подавишься едой, а это верная смерть.

– Ууу, помычала я в ответ на подобное признание, для видимости нажав на кляп языком. Я знала, что это ни к чему не приведет, поскольку он был заперт маленьким замочком, но в качестве выражения моей злости этого было достаточно.

Но этим демонстрация ее власти надо мною не ограничивалась. Как и многие девушки, в случае мести, Ира оказалась весьма изобретательна. Помимо ставшего уже привычным для меня подгузника она вставила мне катетер, соединявшийся с прикроватным мочеприемником, представлявшим из себя плотный полиэтиленовый пакет, в который по трубочке поступала моя моча.

– Меня не будет несколько дней, предстоит сделка, сказала она, налаживая это трубки мочеприемника. Старайся контролировать свои потребности.  

– При переполнении мочеприемника, лишнее будет отводиться вот сюда, показала она тоненькую прозрачную трубку, которую она тут же соединила с трубкой приема пищи.

Я вновь задергалась на кровати, однако надежно удерживаемая ошейником и пластмассовыми кабельными стяжками, которыми были связаны мои руки и ноги.

– Вижу, что ты все поняла, сказала она, положив мне руку на грудь и помассировав ею сосок. Будешь много писать – получишь круговорот воды в природе.

– Часть конечно возьмет на себя памперс, но не думаю, что ты захочешь это проверять на себе, так?

Погасив весь свет, кроме единственной лампочки в комнате, она ушла, шаркая ногами по полу. Раздались три разных по степени отдаленности звуков ключей и вскоре все стихло. Я тихо заплакала, не в силах утереть свои слезы, катившиеся по лицу и кляпу. Никто и никогда не найдет меня здесь, одинокую, брошенную всеми на произвол судьбы женщину. Да и захотят ли искать в мире, где каждую минуту пропадает около 60 человек таких же, как и я сама.

Глава 12. Неожиданное письмо.

Очередное кормление закончилось. Порция жидкой, непонятной субстанции, по вкусу чем-то напоминавшей кашу достигла цели. Сложно сказать, сколько дней я уже здесь. Маленькая, чадящая лампочка, свет которой заметно потускнел с того момента, как ушла Ира и кромешная тьма вокруг. Темнота пугает, но противопоставить мне нечего: я связана не хуже, чем опасная преступница при конвоировании и даже больше; во всяком случае я не слышала ни одного случая, когда они писали в подгузник или трубочку с полиэтиленовым пакетом на конце. Кроме темноты, еще и полная тишина, слышно разве, что ветер, но где-то очень далеко. Система, придуманная Ирой, оказалась просто дьявольски эффективным изобретением: воды она давала достаточно много, после чего мне предстоял непростой выбор, учитывая, что я не знала истинных объемов мочеприемника. Соединительная трубка находилась в пределах моей видимости и пока была пуста, но надолго ли? Я слышала эту историю, когда путешественников, которых мучала жажда в пустыне, спасала их собственная моча, но как это должно быть противно?

Все тело болело от долгого, непрерывного лежания в одной позе, кроме этого стал грязным и от того дискомфортным подгузник. Даже если бы сейчас я стала полностью свободна, маловероятно, что смогла бы что-то сделать Ире. Она точно решила убить меня, а сделать это проще всего просто бросив пленницу в столь беспомощном положении, как мое. Эта мысль взволновала меня и мне пришлось напрячься, чтобы сохранить спокойствие. На ум почему-то лезли кадры из какого-то фильма 90-х, где прикованного наручниками к батарее мужчину, оставляют в гараже с заведенным двигателем автомобиля… Когда я вновь проснулась от медикаментозного сна, лампочка погасла совсем. Я догадалась, что она работала от генератора и что его ресурс теперь на исходе. Вместе, с тем, рассуждала я, и старалась теперь делать постоянно, это говорило о том, что с остановкой генератора, должна была явиться и Ира, однако полной уверенности в этом у меня не было.

Уверенности в том, что они встретят Иру, не было и у оперативников, которым в начале декабря стало известно о факте мошенничества с недвижимостью, принадлежавшей некой Елене Фурциевой. В милицию обратился один из жителей, Анатолий Олегович Рянский, сам недавно приехавший в город, в поисках работы. С его слов, он искал вариант съема недорогого жилья на окраине, откуда ему было удобно добираться до расположенного за городом предприятия, готового трудоустроить его. Такой вариант ему предложила Ирина Мохорова, хозяйка небольшой, двухкомнатной квартиры в обычном панельном доме. Женщина вела себя уверенно, с документами у нее был полный порядок, поэтому стороны договорились о сумме и сроках сдачи квартиры и разошлись. Спустя неделю, Анатолий заметил следы затопления квартиры, но не стал ничего предъявлять хозяйке, а вместо этого сам сделал косметический ремонт, чему Ира оказалась только рада.

Она старалась как могла. Тщательно вымыла всю квартиру, убрала, казалось бы, все следы, указывавшие на прошлую владелицу и даже квартирные платежи, вносила сама, перед этим подкупив одного из нотариусов, поставивших в итоге за пленницу ее подпись в договоре. Соседей у Лены не было: расположенная рядом однокомнатная квартира была выставлена на продажу. Анатолий внес аванс и плату за два месяца вперед и с тех пор больше не видел «хозяйку» квартиры. Он никогда обычно не заглядывал в почтовый ящик; что можно увидеть сегодня там кроме рекламы пиццы или медицинских препаратов? Однако время от времени даже этот спам требовал того, чтобы его приходилось разгребать.

Последняя неделя ноября выдалась довольно сложной на производстве. Заказов было особенно много перед Новым годом и Анатолий работал практически в две смены подряд. Поздним вечером он по привычке выгреб всю кучу этой никому ненужной корреспонденции, но не выкинул ее сразу, а принес в квартиру, рассчитывая сделать тоже самое в более спокойной обстановке. Среди бумаг оказалось одно обычное письмо в конверте, где было написано:

Кому: Елене Фурциевой

Куда: город Пешаков, Солнечный бульвар, 10-138

От кого: Михаил Рынин

Откуда: пгт Ранеевка, ул. В. Дескольта, 35

Увиденное удивило его и сразу породило множество вопросов, главный из которых был, выяснить кому было адресовано послание. Он аккуратно вскрыл конверт, но читать не стал.

На следующий день у него был выходной и он, пользуясь услугами справочной службы и почты выяснил, что по данному адресу действительно проживала указанная в письме женщина. Молоденькая девушка с почты, оказалась даже более разговорчивой и сказала, что она постоянно оплачивала счета за услуги у них, но уже несколько месяцев не появлялась здесь. Вечером, Анатолий уже в квартире, искал любое подтверждение услышанному сегодня и в конце концов сумел найти маленькую фотографию 3х4, которая Ира, при уборке случайно уронила за шкаф и после забыла о ней. С маленькой цветной фотографии на него смотрела улыбающаяся женщина среднего роста, лет 30-ти на вид с темными волосами. Если даже предположить, что письмо пришло не по адресу, рассуждал он, то фотография совершенно точно не могла попасть сюда по ошибке. Говорить об этом с Ирой и тем более сообщать ей про письмо и найденную им фотографию он не счел нужным. Анатолий прекрасно помнил, что с документами на недвижимость у нее было все в порядке. Нужно было что-то предпринять и чем быстрее, тем, возможно лучше.

Глава 13. Время делать выбор.

«Несколько дней», о которых Ира, говорила своей несчастной пленнице, постепенно перешли во вторую неделю. После «покушения» на себя, Ира взяла один день за свой счет, чтобы, по возможности, максимально скрыть последствия удара, а уже на следующий день на работе ее ждала рабочая командировка. Стоя в кабинете начальника, она оказалась как бы между двух огней: с одной стороны, начальнику не скажешь, что ты не можешь, особенно, когда ты ведущий специалист, а с другой стороны эта «денежная жертва», как она называла теперь свою бывшую знакомую…

Можно было конечно сослаться на плохое самочувствие, но тогда ни о какой премии в конце IV квартала и года, говорить не приходилось бы, а коллектив стал бы конечно обсуждать это в курилке, учитывая блестящие карьерные перспективы, открывшиеся сейчас перед ней и которым втайне завидовали остальные. Ира отпросилась на несколько минут. Две противоречивых мысли не давали ей покоя. Первой была условно-соглашательская «сама виновата», хотела убить меня и пусть теперь немного помучается, а вторая – более тревожная, а что если, что-то пойдет не так пока ее не будет? Конечно никто не знает об этой истории, разве, что нотариус, которому Ира тогда в начале ноября заплатила сверх меры, но из разговора с ним она сделала вывод, что Наталье И. была дорога собственная карьера и ожидать подвоха отсюда не следует. В итоге Ира, немного поколебавшись, все-таки согласилась на предложение начальника.

Ничего потерпит, оправдывала она себя. Я ждала столько месяцев денег, а ей подождать всего несколько дней. Уверенности подобному решению давали датчики, которые она прикрепила к своей пленнице, надежно привязанной к своей кровати. Медицина была ее первой специальностью, по которой она не доучилась пару лет. Оставшиеся сомнения она решила в течение обеда и первой половины завтрашнего дня, когда, пользуясь медикаментозным сном Лены, она отключила так напугавший пленницу «круговорот жидкости» и установила маленькую, едва заметную камеру. После того, как она сумела вывести на экран своего мобильного все параметры ей стало спокойнее, и она стала собираться в путь.

Милиция, куда с заявлением, обратился Анатолий Олегович, на удивление быстро отреагировала на его запрос. Для небольшого, сонного Пешакова, в котором никогда не происходило ничего особенного, кроме и то неуклонно снижавшихся в последнее время мелких краж и хулиганства, исчезновение девушки было вызовом. И если в самом начале, сотрудникам удавалось сохранить некоторое инкогнито, в том, что касается прессы и даже посещения настоящей квартиры Мохоровой, ключи от которой вахтерша предоставила сразу, едва увидев удостоверение сотрудников милиции, то дальше начались сложности. Молодой стажер, которого более опытные сотрудники называли просто Коля, по глупости позвонил на работу Мохоровой и вместе с информацией о ее командировке в Знамьевск, фактически рассекретил всю проводившуюся оперативную работу.

Начальник отдела был вне себя, еще бы он послал в командировку одного из лучших своих сотрудников и теперь ее просто могут выдернуть оттуда компетентные органы по непонятному пока ему обвинению. Вслед за этим обвинения посыпались на службу по внутренним коммуникациям и несмотря на конфиденциальность, в нерабочее время, утекли к Мохоровой в Знамьевск через ее подругу Вику. Конференция, на которую ее пригласили, посвященная средствам электронной коммерции, подходила к концу. Ире стоило большого труда высидеть ее до конца и как только стали задавать вопросы докладчику, она незаметно для всех, в общей суматохе, покинула здание. Взяв такси, она сразу предупредила водителя, молодого парня, лет 25-ти.

– Ты ничего не знаешь и ничего не видел. Я плачу тройную сумму.

– Мне нужно в отель и в аэропорт.                

Для большей уверенности она сразу заплатила ему, и водитель не слова ни сказав в ответ поехал по указанным адресам. Пока они добирались из центра города, Ира онлайн оплатила проживание в отеле и в панике даже забронировала билет на поезд до Чергоута, что было в совершенно противоположном направлении от ее родного Пешакова. Вике она сказала, чтобы та, в случае необходимости, отправила преследование на вокзал, куда ехать совсем не собиралась.

Больше других ее сейчас занимал вопрос, откуда органам правопорядка стало известно о ее темных делах. На каждом этапе, маниакально педантичная во всех отношениях Ира, старалась убрать любые прямые и косвенные следы, указывавшие на ее связь с жертвой похищения. Логичным оставался и вопрос о том, как быть с томящейся в подвале пленницей. Она с досадою вспоминала теперь момент своей слабости перед отъездом, когда решила отключить пресловутый «круговорот». С другой стороны, подумала она, сама Лена об этом не знает ничего и если будет необходимо избавиться от нее, то испуг должен будет сделать свое дело. Неожиданно этот вариант показался ей даже лучше, чем планируемый ею ранее. Смерть девушки будет списана на состояние паники и как следствие, ее неправильные действия и у нее, Иры, будет шанс при случае отстоять свои права. Конечно ей надо возвращаться, но по прибытию затаиться и не предпринимать никаких активных действий. Но где найти тихую заводь? Этот и многие другие вопросы возникали друг за другом в ее голове, пока она летела в Пешаков.

Глава 14. Шансы на победу велики.

Владимир Андреевич, начальник пешаковского отдела милиции, был практичным человеком. Он не привык сидеть сложа руки, без дела во всем следуя народной мудрости «доверяй, но проверяй». Вот и сейчас, когда его запрос по Мохоровой ушел в Знамьевск, он параллельно организовал дежурство в аэропорту и на вокзале, на случай, если она вернется в город. А в том, что она вернется, сомнений не было. Вопрос был только в том, когда?

В середине рабочего дня, пришел факс от коллег из Знамьевска из которого следовало, то, что они упустили Мохорову из города. В факсе была пара предложений и подпись.

«По указанным объектам отработали. Результатов нет».

Начальник Знамьевского отдела милиции

капитан Горанж В. Е

Ну вот, кто бы сомневался, усмехнулся про себя Владимир Андреевич и еще раз порадовался своему решению отправить сотрудников «встречать дорого гостя». Его идея чуть было не оказалась на грани провала, но в последний момент не дождавшийся Иру с поезда, Сергей Талмулин, в обычное время инспектор ДПС, приехал в аэропорт и фактически выручил новичка-стажера Колю, мимо которого ей уже удалось беспрепятственно пройти.

– Как же ты следишь, спросил он, когда Коля доложил о отсутствии результатов наблюдений

– Даю слово, она сама заметила тебя и легко обвела вокруг пальца, добавил он, когда они отправились к выходу.

– Я останавливал нескольких женщин, похожих по описанию на нее, пытался оправдаться он

– Знаю. Сейчас на стоянке такси смотри внимательно. Рейс прибыл 15 минут назад и вполне вероятно, что она все еще здесь.

Ира действительно «ловила» такси, которых здесь всегда было достаточно много, но в данный момент, по странному стечению обстоятельств не оказалось. Рядом стоял автобус А0001 «Пешаков», в который она села. Автобус практически сразу отправился в город. Сергей записал номер автобуса и время отправления, после чего они отправились за ним.

– Сообщи начальнику, что мы нашли ее. И внимательно следи за его остановками, указал он на впереди идущий автобус.

Коля кивнул головою. Через 10 километров от аэропорта, автобус сделал первую остановку.

– Ну что видел, настойчиво спрашивал Сергей, следивший за дорогой.

– Кажется нет, неуверенно ответил напарник.

Тоже самое повторилось и во второй, и в третий раз. Когда их автомобиль обогнал автобус и остановил его, никакой Иры в салоне уже не было.

Глава 15. Ненужные знакомства.

– Упустили, Владимир Андреевич, коротко отрапортовал Сергей, приготовившись выслушивать неприятности в свой адрес.

– Да, я виноват. Нет не Коля… Не заметили, где вышла, было три остановки, на второй вышло большая часть пассажиров.

Коле было плохо слышно, о чем идет разговор, но восстановить его содержание не составляло большого труда.

– Это… кажется Рябиновка, дачный поселок. Большой очень, был как-то летом. Потребуется подкрепление.

– Что? Ехать в отделение? Но потеряем же, Владимир Андреевич

– Хорошо, понял. Едем в офис.  

– Есть одна идея, сказал начальник, когда они вернулись с задания.

– Самое главное вы уже сделали, когда повели ее с аэропорта. Отсюда она могла уехать куда угодно, а теперь мы уже знаем район, в котором нам следует искать ее.                

– На квартиры она точно не сунется, но на всякий случай там оставили по наряду. Дадим ей время успокоится, а пока есть кое-какая другая работа, сказал Владимир Андреевич, показывая фото Вики.

– Есть информация, что это ее ближайшая подруга. Необходимо организовать слежку, думаю, что тот, кто нам нужен рано или поздно выйдет на нее и мы сразу окажемся рядом.

– Владимир Андреевич, но может все-таки в Рябиновку послать кого?

– Не переживай, Сереж, пошлем.

– Все идете по домам, отдыхайте.

– Кстати, вместо того, чтобы всюду «разбазариваться» сотрудниками, будто это наше единственное дело, предлагаю просто дать огласку в СМИ, и жители поселка сами выдадут ее нам, вдогонку сказал начальник.

– А не спугнем, послышался из коридора голос Сергея, но Владимир Андреевич ничего не ответил.

Следующие два дня сотрудники Владимира Андреевича следили за Викой. Это была миловидная блондинка, спортивного телосложения, 30 лет на вид, работавшая вместе с Ирой. Сам он в это время поднял все бумаги, касающиеся ее, вплоть до ее знакомства с предполагаемой преступницей, организовал прослушку телефона и наблюдение за квартирой. Ничего. Вика вела себя как обычно, ничем не давая заподозрить себя, кроме самого факта знакомства с ней. Правда дважды ей звонили с незнакомого номера, но разговор сначала прервался, а второй оказался настолько короток, что не удалось установить место откуда он был совершен. После этого Владимир Андреевич отдал команду на задержание Вики. Она сначала изображала удивление, говорила, что ездила к родителям, но факты говорили сами за себя.

– Я встречалась с ней три дня назад, призналась она, сидя в наручниках и чуть не плача   

– До установления слежки значит, отметил Коля, но никто не обратил внимание на его речь.

– Она сказала, что… похитила женщину, якобы задолжавшую ей деньги. Я знаю, что у нее есть дача, но там она или нет сказать не могу.

– Может хоть снимите с меня ваши браслеты, в них жутко неудобно.

Просьбу Вики оставили без внимания. Подергав немного руками, она продолжила

– Зимой поселок обычно пустует, думаю маловероятно, хотя в условиях, когда о ней говорит весь город, кто знает.

– Как назывался тот поселок? Рябиновка?

– Не знаю, я была там всего один раз, но кажется название начиналось на «К»

– Проверь, сказал Сергею Владимир Андреевич и тот вышел.

– Нет ничего поблизости, может это ошибка?

– А может желание милой красавицы провести ночь в клетке?

Вика замотала головой.

– Хорошо, проверь еще в соседних районах.

– Пожалуйста только не это. У меня семья, дети… теперь уже она заплакала.

Владимир Андреевич услужливо дал ей салфетки из сервиза.

– Ну милочка, семья, дети… сказал он. У кого сейчас иначе?

– А в курсе ли вы, что значит похитить человека? Быть может ваша так называемая «подруга» держит сейчас эту несчастную также в наручниках и клетке?

– Мы еще не стали говорить Вам об ответственности за разглашение конфиденциальной информации тогда в Знамьевск. Понимаете, о чем речь?    

– Ну что ничего не вспомните больше?

– Нет. Но я правду говорю!

– Правда – вещь весьма относительная. У каждого она как известно своя.

– Сергей, в клетку ее. На одну ночь, может, что вспомнит, родственникам обязательно сообщим, больше никому.  

– Нет, нет… пожалуйста не надо, но инспектор был непреклонен.

– В этом действительно есть необходимость, спросил он, когда вернулся 

– Она не настолько проста, как кажется. Посидит, подумает, а мы посмотрим.

Половину ночи, Вика проплакала, сидя в клетке, причем так, что Сергей, дежуривший сегодня даже хотел вставить ей кляп, на что она, округлив глаза от ужаса, все-таки перестала хныкать. Утром, лейтенант Озеров, которого отправили дежурить в Рябиновку, выяснил, что дача Иры находилась в Нивском, поселке в 17 километрах к западу от города и Вику отпустили.

Глава 16. Конец игры.

На связь с Викой, Ира больше не выходила. Что это, чутье или информация, которую она каким-то образом узнала было неизвестно. Поиски за это время из Рябиновки, сместились ближе к городу. Кому-то из рядовых сотрудников пришла в голову идея обследовать все промышленные зоны города, среди которых было много заброшенных. И здесь оперативники нашли то, что искали.

Ира, после того, как сумела скрыться от преследования, некоторое время жила в заброшенном доме в Рябиновке, откуда ее спугнул один из местных жителей, узнавших ее по приметам из газеты. Поняв, что появляться где-либо опасно она перебралась в подвал к своей пленнице. Прошло уже около двух недель с тех пор, как она покинула подвал. Все это время она следила за своей пленницей через телефон, но нерегулярно. Датчики были в норме, правда в хронологию вписался случай 4-х дневной давности, когда мочеприемник переполнился и должен был произойти «круговорот». Зафиксированный скачок был признаком паники у девушки.

Ее возвращение, Лена восприняла, как спасение, еще бы пролежать столько времени практически неподвижно, но похитительница не думала освобождать пленницу.

– Игра окончена, но последняя партия все еще не доиграна

– Уууу…

– Не знаю повезло тебе или нет, но каким-то образом о тебе узнали. Не спрашивай, как я и сама не знаю, так или иначе хорошим это для нас с тобой не закончится.

– Меня конечно посадят надолго, но и тебе радоваться не придется. Как я должна поступить с должницей, которая к тому же хотела убить меня и благодаря которой мне еще добавят отягчающие?

Лена задергалась на кровати, умоляюще посмотрев на нее.

– Догадалась значит. Ну что ты переживаешь? Ты должна была умереть еще четыре дня назад, видишь этот скачок, она показала ей телефон.

– Это тот самый «круговорот жидкости в природе». Но пока ты была в медикаментозной отключке, я отсоединила проводки, и ты отделалась простым испугом.

– Мне все-таки стало жаль тебя и твою никчемную жизнь, чего бы ты не сказала о моей собственной, не так ли?

– Даже сейчас я меняю тебе подгузник и клеенку, потому что считаю, в отличие от тебя, что каждый заслуживает участи лучше.

– И еще я не знаю сколько у меня времени, может день, может несколько часов, может больше? Окажи мне одну услугу за которую тебе все равно уже не будет стыдно.

– Меня всегда интересовал секс с девушкой. Каково это?

Глаза Лены округлились от ужаса.  

– Ты не переживай я и сама не пробовала, но предлагаю начать все-таки с медицинских инструментов.

Ира разделась догола, натянув свои трусики на лицо Лены и дополнительно заклеив ей рот скотчем. Несмотря на то, что Лена была уже не девственницей, все покушения на свои интимные зоны воспринимала весьма болезненно, как и любая другая женщина, поэтому скотч оказался явно, не лишним. Затем Ира всей своей массой навалилась на пленницу, имитируя тем самым половой акт.

СМС, пришедшее на мобильный телефон Иры, прервало ее «развлечения» и истерику истязаемой пленницы. Короткий текст с неизвестного номера: «Они прочесывают промышленные зоны». Объяснять ничего было не надо. Сообщение было от Вики и теперь было время прощаться. Она молча оделась, правда так и оставив свои трусики на ее лице, затем ни слова не сказав, несмотря на приглушенные скотчем протесты Лены, соединила трубки, добавила в капельницу воды. Потом немного подумав взяла лист бумаги и что-то написав в нем, засунула ей во влагалище и заклеила скотчем, поверх которого надела подгузник.

Истерика пленницы возобновилась с новой силой, но ей уже было все равно. Выключив свет, она вышла и заперла за собою все три двери. Если ее ищут, то теперь она готова была сдаться им, но разумеется ни для того, чтобы ее судили. Когда раздалось первое предупреждение «Стоять», Ира остановилась, достала телефон и нажала одну крупную кнопку «Активировать». Сотрудник милиции подходил к ней сзади и тут она пошла дальше. «Стой, буду стрелять», сказал он снова и в подтверждение выстрелил в воздух, но она проигнорировала его слова. Сотрудником оказался Сергей и он явно не знал, как реагировать. Неожиданно она резко развернулась и крупными шагами пошла к ним навстречу, вытянув руки, словно для заковывания в наручники. Не отличавшийся большой сообразительностью, Коля, находившийся рядом выстрелил два раза ей в грудь…

Ира стала оседать и упала, выронив телефон, на котором были активированы два экрана, на одном – трансляция с камеры, на другом данные датчиков пленницы. Оба сотрудника бросились к ней, следом подоспела группа освобождения.

– О, Господи, что это, вскрикнул Коля, взяв в руки телефон.

Нечеткое изображение с камеры показывало агонию девушки, которую так долго они разыскивали.

– Вызови скорую, крикнул он ему, а сам стал трясти умирающую Иру

– Где она, почти заорал он на ухо, показывая разбитый телефон, на экране которого все еще продолжала разворачиваться страшная драма   

Ира обвела его взглядом, словно оценивая стоит ли говорить с ним, затем улыбнулась и прохрипела

– Да здесь… зд…, ее слова обрывались и каждое давалось ей с большим трудом

– Налево… дверь…, добавила она и застыла в его руках, сохранив на лице теперь уже ненужную ей улыбку.

– Быстро, осмотреть здесь все, снова заорал он группе, но тут его кто-то тронул за плечо. Это был начальник пешаковской милиции, Владимир Андреевич.

– Что с ней произошло, поинтересовался он, на что Сергей просто махнул рукой.

– Кончилась. Все кончилось…

Тут же началась суматоха. Подъехал вызванный наряд скорой помощи, прибежал старший группы Михаил Р.

– Владимир Андреевич нашли, там замок на двери, разрешите…

– Отстреливай его, закричал начальник, которому тоже передалась нервозность, царившая в воздухе.

– Понял, сделаем, ответил он и убежал.

– А это еще что, спросил он, глядя на разбитый экран телефона.

– Шоу, которое мы должны были досмотреть, сказал Сергей и сплюнул.          

– Девушка мертва, констатировал врач, пожилой, седовласый мужчина лет 50-ти. Два сквозных огнестрельных ранения на вылет.

– Обыщите ее, сказал начальник и направился к группе захвата.

Глава 17. Вместо эпилога

Когда однажды, будучи еще маленькой девочкой, Лена, узнала о смерти, ее долго не покидали мысль, насколько больно будет это. Вновь вспомнила она об этом, в тот день, когда Лера Сорохова заперла ее в школьном кабинете. Тогда она представила себя хрупкой пленницей страшного злодея, а эта история глубоко засела в ее сознании. В старших классах, когда отец-деспот пытался отвадить ее от одноклассников-ухажеров и оставлял ее под замком в комнате, она впервые узнала о мастурбации. Преодолевая стыд и смущение она за несколько дней изучения своего тела открыла в себе горизонты, о которых даже не подозревала и если в начале еще были попытки повлиять на решение родителя, то вскоре она оставила их, целиком уйдя в изучение самой себя. В своем вынужденном заключении она стала находить положительные стороны: в конце концов это моя комната и моя жизнь…

С годами все пережитое в детском и подростковом возрасте несколько позабылось до того момента, как она оказалась в плену у Иры, которая конечно не знала всего этого, а Лена вспомнила все. Будучи запертой в этом подземелье, она нашла оправдание своему безволию в июле, перед тем, как оказаться здесь. Единственное, что смущало и пугало ее – это связывание и подгузники. В конечном счете она отдалась потоку и стала воспринимать происходящее, как необходимость. «Она так заботится обо мне», думала Лена до покушения. Кандалы, изготовленные Ирой, вызвали у нее улыбку смущения и несмотря на то, что она больше не запирала ее в комнатушке, Лена и здесь придумала оправдание ее действиям: цепи давали некоторую свободу, но все же она была ограничена их длиною, а их перезвон казался чарующим.

О случившемся далее она не любила вспоминать. Кирпич, случайно оказавшийся в ее руках, роковой удар… Это было нечто вроде грехопадения. Думала ли она об этом в тот момент, когда Ира ушла окончательно. О чем вообще думает человек, который знает, что все вот-вот закончится? Страшная мерзость, которая совершила с ней она перед этим отбивала желание бороться и жить. Ира покусилась на самое сокровенное, что было у Лены с подросткового возраста - на право распоряжаться своим телом, причем сам факт своего пленения она не считала таковым.

*

Проникшая в подвал группа освобождения, а вслед за ней и сотрудники пешаковской милиции застали ужасающую картину: на кровати неподвижно лежала женщина лет тридцати с небольшим лет с темными волосами, раскинутыми по всей подушке. Сергей тут же бросился к ней и узнал в ее искаженном от ужаса гримасой лице, пропавшую Елену Фурциеву, квартиру которой снимал Анатолий Олегович и благодаря которому они узнали обо всем этом. Ее вид был страшен: абсолютно голая, она была привязана к кровати при помощи кабельных стяжек, туго затянутых на ее запястьях и лодыжках, на ее шее блестел металлический ошейник с цепью, у стены запертый на замок.

– Кошмар, сказал Владимир Андреевич, видевший такое за всю свою службу разве что в учебниках по криминологии. Поверить не могу, что такое могла совершить девушка.

Сергей пощупал пульс, который уже не прослеживался.

– Она тоже мертва, наконец сказал кто-то из группы Михаила Р.

– Видите это, показал он на клапаны, отходившие от капельницы к кляпу и мочеприемнику. Захлебнулась, вероятнее всего своей собственной мочой, добавил он и отвернулся.

Молодой сотрудник Коля стоял поодаль. Было видно, что картина замученной сильно впечатлила его. К нему подошел начальник и сказал 

– А ты как хотел? Это и есть наша работа – копаться в самых неприглядных сторонах человеческой сути.

С поверхности пришел сотрудник, вытянулся во фрунт перед начальником и отчеканил.                 Младший лейтенант Егоров, при обыске нашли это, протянул он ключи в пакетике для вещдоков. Прятала в причинном месте.  

– В п**** что ли, переиначил кто-то из присутствующих его слова, на что лейтенант смутился и ответил

– Можно, и, так сказать. Разрешите идти?

– Разрешаю.

– Во дает, сказал Сергей. Это, пожалуй, точно войдет в историю Пешакова… 

– Изобретательность, граничащая с паранойей, добавил Михаил Р.

– Ну а что, зато всегда при себе и никто не найдет, добавили сзади и рассмеялись, что совсем было не к месту.

– Трусики то похоже тоже ее. Вот уж никогда не подумал о таком их применении.

– Женщины, особенно одинокие, вообще страшные извращенки…

– Ну не соглашусь, донеслось справа

– А ну прекратить болтовню не по делу, сказал начальник.

– Что стоите? Упаковывайте вещдоки.

– Кому они теперь нужны, они обе мертвы, сказал кто-то из молодых вполголоса, но Владимир Андреевич услышал

– Вам, вам нужны, чтобы учились и не допускали впредь подобного безобразия!

С Лены сняли ошейник и кляп из-под которого тут же потекла вода, вперемешку с ее мочой и залила мятое и пожелтевшее постельное белье, на котором она лежала последний месяц своей короткой жизни. Никто не сказал ни слова. Вслед за этим разрезали кабельные стяжки. На запястьях остались следы, должно быть девушка пыталась бороться до последнего. Снятый с девушки подгузник оказался чистым и Коля, который до этого фактически не принимал участия в этом процессе, неожиданно сказал   

– Смотрите здесь что-то есть

Этим что-то оказалась записка, торчавшая из «причинного места», как потом было записано в документах по делу. В ней неровным почерком, Ира написала:

Это была вынужденная мера. Я знаю, что, когда здесь окажется милиция, я останусь виноватой. Но, что могла сделать я, обычная сотрудница с не самой большой зарплатой, чтобы вернуть долг? Из своего опыта я знаю, что вашими судами ничего не добится (написано с ошибкой, возможно в спешке – прим. авт.) а вся их система создана для решения исключительно ваших задач. Поймите и меня, выросшую в детдоме и между прочим, испытавшую на себе насилие, о котором все предпочли забыть. Как бы не сложились обстоятельства, вы также должны знать, что она хотела убить меня, но конечно, конечно… Виновата снова я, что держала ее здесь связанной, против ее воли. Она, если выживет конечно, никогда вам об этом не скажет, но вы в все-таки обратите внимание на мой шрам с левой стороны. Так ли невинны те, кто своим видом вызывает только чувство жалости? Я не верю никому в этом мире и вместо того, чтобы сидеть в тюрьме, предпочту смерть глумлению, которое обязательно будет, учитывая масштаб содеянного мною. Главное в этой жизни - остаться собою до конца и думаю мне это удалось, в отличие от вас всех…

Оболганная жизнью и та, кого вы ищете

Ира.

– Кажется, она хотела сказать что-то еще, тихо произнес Коля, дочитавший послание 

– Как бы то ни было, но мы об этом не узнаем, сказал Владимир Андреевич

– Слушайте, получается с ее слов, она сама жертва детдомовского насилия, добавил Сергей

– Хочешь заняться этим, спросил начальник

– Не знаю, уклончиво ответил он, может все это блеф, но эти скелеты в темном шкафу представляют для меня все же интерес.

– Ладно об этом после. Берите ее, указал он на Лену и в морг.

– Вам, обратился он к группе освобождения, осмотреть весь подвал, все вещдоки фиксировать.

Работа по нашумевшему делу продолжалась еще около двух месяцев. За это время оно обросло множеством подробностей личной жизни девушек, а собранные вещдоки из подвала с трудом помещались в небольшой комнате. Среди них оказалась и тетрадь с обложкой, в которой, Лена делала «уроки». Заголовок гласивший «Дневник…» был зачеркнут, а чуть ниже, аккуратным женским почерком было написано: «Обучение искусству подчинения», ведет рабыня Лена, проверяет Госпожа Ира. Листая страницы тетради, девушки становились пунцовыми, а иные даже не могли удержаться от комментариев. В ней были зарисовки женщин в полный рост, в том, что так близко было душе Иры (это выяснилось чуть раньше, когда следователи получили доступ к ее компьютеру), а именно все тоже самое – подгузники, связанные девушки… Картинки чередовались с записями, следующего содержания, некоторые из которых, по всей вероятности, были сделаны чуть позже.

День 99

«Весь день лежу, привязанная к кровати. Страшно затекло тело. Зачем только я сделала это»? Ира сегодня не приходила, свет зажигался совсем ненадолго, какой в этом смысл, если я снова временно (а может навсегда?) недееспособна?

День 102, 08:20 – 14:00 (время, по всей видимости, поставила сама Ира)

Пришла Она. Перед этим я успела описаться в подгузник. Был душ, меня покормили. Снова лежу связанной, Ира больше не доверяет мне. По крайней мере у меня много времени подумать.

К делу подключились лаборатории, работавшие в которых девушки беспристрастно изучали все то, что когда-то составляло жизнь Лены в заключении: кляпы, подгузники, неизвестные ампулы с лекарствами, найденные группой освобождения в медицинской комнате. Сергей теперь занимался фактом, который упомянула похитительница в своем последнем письме. Коля, после того дела, окончательно понял, что это работа не для него и уволился. Владимиру Андреевичу был объявлен служебный выговор.

Анатолию Олеговичу выплатили хорошую денежную премию за информацию, помогшую раскрыть дело, о котором милиция даже не подозревала, и он съехал из злополучной квартиры. Вика по-прежнему работала в компании и спустя пару месяцев, после смерти Иры, получила повышение. Милиция разыскивала и таинственного автора письма Михаила Рынина из Ранеевки, письмо которого стало катализатором стремительной развязки истории, но он, узнав о произошедшем, по всей видимости, сменил место жительства. После того, как следственные действия были закончены, Лену и Иру, похоронили за счет города, на одном и том же кладбище, поскольку родственников ни у жертвы, ни у похитительницы не оказалось. Местные СМИ, поначалу взбудораженные этими событиями, усмотрели в этом иронию судьбы и пользовались этим, сумев так извратить историю, что интерес к ней, постепенно сошел на нет. Сергею вскоре удалось подтвердить факты, изложенные Ирой в письме и несколько человек, среди которых оказались завуч детского дома, женщина уже глубоко пенсионного возраста и, две воспитанницы, были осуждены спустя 15 лет после указанных событий.

Владимир Андреевич ушел на пенсию и уехал в другой город, а Сергей Евгеньевич Талмулин теперь сам стал начальником, получив хороший послужной список. Могилу Иры, несколько раз громили вандалы и вскоре она пришла в запустение. По вашим делам, как гласила библейская мудрость, воздастся вам. Через пять лет, неизвестный меценат пожертвовал деньги городу на установку нового памятника. Все это время, кто-то исправно следил за могилой Лены, регулярно оставляя здесь три красные гвоздики, как огонь, алевшие среди заснеженных аллей кладбища. Пешаков зажил своей прежней размеренно провинциальной жизнью, однако нашлось место и красивой легенде, рассказываемой немногочисленным туристам, на которых с нового памятника смотрела улыбающаяся и всегда молодая Елена Фурциева.

Анатолий Ялмиоларский,

октябрь 2017 года – январь 2018 г.