Принцесса

Подарок для моей возлюбленной принцессы Изабеллы Кларк

- Я ни х... я не современен, - сказал я вслух и подбежал к зеркалу. Действительно, на меня смотрел с той стороны полный мудак, конкретный идиот, открывший сегодня для себя все вышины творчества Готфрик, знакомой уже давно по говностишатам, гнусаво начитываемым рэпцем - шмякцем, повестью   " Красавица ", которую я так и не одолел, но  " ХОЕ " - это нечто. Я буквально взвыл на пятой странице, проклиная гада Прилепина. Сука, тот как писатель - говно, но он хоть писать умеет, эти же курвы, что Лизка, что Витухновская все время бубнят о бездарностях, будучи именно ими в кубе квадрациклическом, чисто жидовская мафия, как есть мафия пидоров, шушарки несогласных, я уже писал, вроде, Криське, одной из мамок таких вот крысятников, что вся эта междусобойная хевра в хер не тарахтела, именно омерзение от этих минибаров заблеванных мотелей Монтаны, Алабама, Миссури, в манду и изгоняет меня из рунета. Всеобъемлющее отвращение уже даже не от деградации Карцева, а океана жидкого дерьма, втюхиваемого тебе как потребителю. Это уже п... дец. Просто п... дец. Целое море говна, а по нему снуют крысы и тараканы, шебуршат, грызутся, визжат, спорят. Дамбас, рэволюция, преследования пидарасов, коррупция, какая - то кромешная пучина из бессмысленных слов, ты в ней тонешь, пожимая плечами. Раньше злился, потом хохотал, но сейчас эмоций ноль, пожимаешь плечами и проклинаешь себя за избыток времени, рожденный болезнью, делать - то не хера, еле ходишь, чуть дышишь, а застрелиться не решаешься, вот и шарахаешься с окосевшими от восторга зенками по всем этим уродам, пока не говоришь себе : " Хватит ". Во всяком случае на сегодня. Хватит. Говно затопило Вселенную, лучше смотреть в потолок, нежели на это.

Став несовременным, я отпустил бороду и оборотился, разумеется, в оппозицию России. Даже картавость пробилась, глянул на член, стоящий, аж гудит, на Рокси Рай, но следов обрезания не возвидел. И слава Богу. Хоть на этом спасибо. Я б не пережил, если б оказался - не в кипеш так - жидом. Тут уже без вариантов, пулю в лоб. Это ж позорище, принадлежать к свиньям. Хотя, по их рамсам, свинья - это я. Нехай.

- Хрю - хрю, - хрюкал я сквозь бороду, строя себе рожи в зеркале, - хрю. А вот налима кому от свиньи эксклюзивного ? Людям противопоказано, - шептал я, шаманя и камлая снова на Сомика, - людям - мысли о родине и поэзии. О судьбе флоксов и рано завявших ушей Артамона, домогавшегося собачьим х... м синеволосую Мальвину. О стихах впотьмах рассудка.

Закатил глаза и придурковато продекламировал :

- Я вышел на море с улыбкой енота,

Сидихину резко, а Киеву строго,

И если бы не рвота,

То стал бы я им Богом.

Чисто таким божком Познера с очечками на кончике гнусного носа а - ля Павловский, наш природный мордвинушка, Глебушка несогласный, целиком такой почвенный Илларионов, оказавшийся - как ни странно - родным внуком еще одного Мосеича. Что ж такое - то, что ж происходит - то, люди и граждане ? Не хочу быть антисемитом, но почему так ? И доколе. Выдь на Волгу, плюнь в пролубь : угодишь еврюге в лоб. Даже в Сибири, даже Толоконникова и та из Борисычей и Абрамычей. Ай люли, караул, батюшки мои, разбой. Интересно, Илон Маск, ведь по - любому, ежели ковырнуть - то, будет не просто южный африканец, бур, Оранжевая река и Орландо Блум в гавайской рубахе навыпуск, а самый натуральный Розенблюм. Сука, ведь так и есть же. Если уж Аркадий Бабченко выходит правнуком Сары Иосифовны, то ухожу я уже не в пидорасы, а в фашисты.

- Кто в фашисты крайний ?

- Мы, - марширует мне навстречу русская Потупчик, нашедшая в мемуарах дедушки нее... кие откровения о ценности человецкой жизни. - Мы за Путина. Мы за здравый смысл. Чтоб, - шепчет она, пугаясь сама себя, - говно навсегда. Это залог ценностей дедушки - фельдшера. - Расслабилась, утратила бдительность. - Он попервоначалу скотским врачом был, ветеринарил помаленьку среди козлищ и агнцев, а потом произошла революция. Влез Маню на стол в банке и показал комиссару, сняв штаны. Там еще блондин на Патриарших, - тычет она мне моими же сказками. - Вот дедушка и перешел на коврик у двери. Он не лает, не кусается, - заголосила опасная девка, - на прохожих не бросается. Потому как воспитанный, - поясняет мне. - Осел чертой, дал зарок навеки : не видеть ГУЛАГа в упор.

- Ой, бля, - убегаю я из фашистов в коммунисты, - а вот сисек кто хочет, сисек. На - крайняк, тоже русскую Собчак.

Подбегаю к зенитному орудию калибра восемьдесят восемь и стреляю себе автоматической очередью в голову. Я лучше черным штурмовиком ИЛ буду, чем эдакими. Черным штурмовиком Германии, взятым трофеем на аэродроме застигнутого врасплох Минска летом сорок первого.

- Фрррррр, - взлетаю и вижу, что я -  пилот " Юнкерса " . Сзади кукла, баки полны, пушки - пулеметы заправлены лентами, даешь Беломор - канал. Сирена.