Будущее больше не имеет значения. Глава Зять имеет тещу

«Будущее больше не имеет значения». Рассказ.

Автор - Анатолий Ялмиоларский               

Содержание               

Глава 1. Опасности одиночества               

Глава 2. Не делай то, в чем не уверен

Глава 3. Дружба - это то, что каждый понимает по-разному

Глава 4. Мир глазами пленницы

Глава 5. Жернова судьбы

Глава 6. Чем заканчиваются договоры

Глава 7. Начало конца

Глава 8. Революция пожирает своих детей

Глава 9. Послесловие

Примечание:

Все события и лица рассказа вымышлены. Любое совпадение – случайно. Рассказ содержит эротические сцены и сцены жестокости (18+). Если для вас неприемлемо указанное, просьба закрыть страницу и не читать далее. Автор ни в коем случае не оправдывает никого из героев, оставляя содержание по принципу «как есть».

Глава 1. Опасности одиночества

С Вадимом, Лера познакомилась в Интернете. Все, как и бывает в таких случаях, вышло чисто случайно; за окном был январь, на дворе – сессия, перед которой она должна была сдать курсовую работу. Словом, дел было невпроворот и уставший, постоянно не высыпающийся мозг, просто требовал разрядки. Скучая за очередным абзацем никому ненужного, кроме зачетки, опуса по экономике, Лера решила отправиться на недавно открывшийся сайт знакомств, который ей посоветовала подруга Аня. Бесцельный поиск по сайту конечно приносил удовлетворение, однако вопрос с курсовой работой никоим образом не решал. Необходимо было наконец-то заняться делом и бросить искать утешение в этих социальных сетях. Однако, было одно, но... Вернее даже не, но, а он... Человек, которому она, Лера, девушка, терпевшая в школе издевательства одноклассников из-за своей внешности, показалась если и не привлекательной, то достаточно хорошим собеседником.

Что произошло с 11-летней девочкой, тем летним вечером на детской площадке, доподлинно неизвестно, а сама она не любила говорить на эту тему. Так или иначе все; родители, врачи, сошлись на том, что она упала с горки, при этом получив закрытую черепно-мозговую травму. После этого жизнь Леры, разделилась на «до» и «после». Некогда, подающая большие надежды в легкой атлетике, девушка была вынуждена уйти из спорта, а школу получилось закончить только год спустя с классом младше. До событий на детской площадке, Лера была одной из самых симпатичных девочек в 5 «Б» классе. Однажды она даже участвовала в конкурсе красоты «Мисс школы». После случившегося все ее успехи были забыты, а из объекта подражания она превратилась в затравленного зверька. Об инклюзивном образовании у нас принято только говорить, но с реализацией дела обстоят намного хуже. Разумеется, она и мечтать теперь не могла об обучении в ВУЗе, поэтому пришлось выбирать из меньшего: или работа в сфере обслуживания или учеба в не в самом престижном городском колледже. Она выбрала второе. Здесь ей тоже предстояло столкнуться со стеной непонимания, на этот раз со стороны преподавателей, которые никак не могли понять, как девушке с такими проблемами здоровья, получилось поступить. Говорили, что место, на котором она учится является бюджетным и содержится как квота для инвалидов и что государство выделяет денежные средства на ее обучение, которые благодаря двойной бухгалтерии колледжа оседают в карманах ее ректора. Доказать так ли это или нет, было почти невозможно: в документах был полный порядок, заявленная образовательная услуга оказывалась, пусть и не в полном объеме, а у семьи Леры, которую воспитывала мать-одиночка просто не было возможности нанять адвокатов для расследования. Замкнутый круг. Несмотря на всю свою прилежность (воспитание от матери), раз за разом, она показывала слабые результаты по итогам семестров, впрочем, не слабее желания ректора получать дополнительный доход из бюджета.

Еще в школе она увлеклась миром комиксов и манги, а с появлением Интернета – социальными сетями, в которых теперь пропадала круглосуточно. Вадим не имел каких-либо конкретных целей в жизни. В свои 24 года он нигде не работал, перебиваясь случайными заработками, жил с бабушкою (его родители погибли в автокатастрофе) и был что называется одним из тех, по выражению учителей, «троечников, которые не потеряются в жизни». Так же, как и Лера, он сутками напролет сидел в Интернете, в поисках, как он говорил, «дурнушки, которую можно было бы обвести вокруг пальца». Его идея была проста, но на ее реализацию он не скупился. Знакомясь с девушками, в Сети, он легко втирался к ним в доверие, встречался с ними раз, после чего каждой из них приходило СМС примерно следующего содержания.

«Попал в больницу, ДТП. Помогите сколько сможете».

Сердобольные девушки, видевшие его всего раз в жизни, но запомнившие эту встречу, как самое лучшее, что было в их жизни, а Вадим, просто неприлично сорил деньгами, ни в чем не отказывая своим пассиям, конечно же спешили помочь, не задавая лишних вопросов, после чего он навсегда исчезал из их жизни…

Так продолжалось около двух лет, пока он не решил «ловить более крупную рыбу». Такой «рыбой» должна была стать Елизавета Гляцева, девушка из весьма обеспеченной семьи, которую не удивить ночью в самом дорогом отеле города. И здесь его отлаженная схема впервые дала сбой. Отец Елизаветы, занимался информационной безопасностью одной из компаний города, поэтому, когда его дочери и ему на телефон пришло данное сообщение, он без особого труда получил информацию об аферисте, которым, в свою очередь, заинтересовались органы внутренних дел. После того случая, девушка была наказана. По некоторым данным она жила теперь в загородном доме, чуть ли не взаперти, разумеется без всяких источников связи. И хотя Вадима так и не нашли, опасность разоблачения на этот раз оказалась слишком высока, чтобы продолжить рисковать дальше.

Глава 2. Не делай то, в чем не уверен.

Примерно в то самое время он и познакомился с Лерой. Девушке он рассказал, что работает в сфере интернет-коммерции, а именно занимается перепродажей товаров из Китая. Они встречались несколько раз, выбирая для встреч, как всегда, одни из самых дорогих ресторанов. Здесь Вадим преследовал сразу две цели, подчеркнуть свою респектабельность и создать у жертвы ложную иллюзию роскоши. Впрочем, в случае с Лерою, все это хоть и было излишне, Вадиму было сложно отказать себе в своих закоренелых привычках. Лера не могла поверить в свое счастье; еще бы столь богатый и солидный человек, обратил внимание на нее… простую девушку с инвалидностью. У нее, ровным счетом, не было ничего, ради чего стоили все те траты, на которые теперь не скупился Вадим: с родителями, она проживала в муниципальном жилье, принадлежащем заводу, на котором работал ее отец, машины у них не было. Следующим вечером, после их последней встречи, когда все возможные сомнения девушки, были развеяны, Вадим позвонил Лере. С его слов, сейчас он работал с крупным поставщиком в Китае и ему требуется ее помощь. Конкретно суть ее работы заключалась в том, что ей необходимо было пойти в отделение почтовой связи и получить ту самую посылку в указанное им время. Лера, которая, как и Вадим, выросла в век современных информационных технологий, услугами почты, пользовалась крайне редко; все что было необходимо, в основном косметику, девушка заказывала из каталогов с доставкой на дом. И конечно она не знала, что посылку на почте может получить, только тот человек, который ее заказал. Здесь, Вадим, тоже пошел на некоторую хитрость. Дело в том, что платформа онлайн-заказов, позволяла, в течение некоторого времени, после самого заказа, во время комплектации товара, поменять получателя, что он собственно и сделал, воспользовавшись доверием девушки еще на тех встречах в ресторане. Получалось так, что посылку заказала сама девушка…

В послеобеденный час, в отделении почты, было мало людей. Когда подошла очередь Леры, она предъявила паспорт и распечатку заказанного ей товара, в котором значилось, что это натуральные косметические средства из Китая. Девушка-оператор посмотрела на нее, с некоторым недоумением и тут же добавила       

– Здесь одна коробка. Пройдемте, пожалуйста на склад, я выпишу вам товар.

Последний из посетителей, тем временем, вышел из почтового отделения, и они с Лерою остались одни. Девушка прошла с сотрудницей на склад, который представлял из себя прохладное помещение с выкрашенными в сероватый цвет стенами, без окон, вдоль которых стояли металлические стеллажи. На некоторых из них были коробки и к одной из них они подошли.        

– Вы заказывали косметику из Китая, верно?

Лера кивнула головою, в знак согласия.    

– Вот, ознакомьтесь, пожалуйста, сказала она.

Девушка аккуратно вскрыла посылку, любезно предоставленным канцелярским ножом и вытащила один из «образцов» косметики, удивленно уставившись на него.  

– А теперь слушайте меня внимательно, прервав ее мысли, добавила она.

– Не нужно делать ничего не понимающий вид. И вам и мне прекрасно понятно, что в этой коробке далеко не косметика.

– Но… здесь просто крема, неуверенно попыталась оправдаться Лера, но сотрудница была непреклонна.    

– Видите ли мне неизвестно, каким образом ваша посылка прошла сортировку на главном почтовом узле, но мне совершенно не хочется по вашей вине оказаться за решеткой.

– Здесь везде камеры, указала она на угол комнаты, в которой они находились. Запись ведется круглосуточно в режиме онлайн, полученные данные хранятся у меня, как у руководителя подразделения

– И если вы не хотите неприятностей, то послушайте меня и не вздумайте перебивать.

– До конца моей смены, вы остаетесь здесь, а затем поедете со мною

– Будете выполнять все что я скажу, любой ваш проступок и данное видео, окажется на столе следователя. Чуть позже обсудим условия вашего дальнейшего содержания

– Есть вопросы?          

– Н... нет заикаясь ответила Лера

– Вот и славно. Дайте-ка мне ваши руки, вернее сложите их перед собою.

– Зачем, обреченно спросила девушка 

– Ну как же, я оставляю вас здесь одну, на складе с товаром. И хотя он и будет заперт на ключ, я не могу гарантировать его целостность, если не свяжу вам руки.

– Пожалуйста, не надо, взмолилась Лера. Я правда не собираюсь делать ничего плохого.

Сотрудница посмотрела на нее словно строгая воспитательница на нашкодившего ребенка.

– Я не собираюсь повторять два раза, сказала она, на этот раз с угрозою в голосе.                

Эффект возымел свое действие – девушка покорно сложила руки вместе, как сказала сотрудница. Не сказав более ни слова, она достала откуда-то несколько кабельных стяжек и ножницы, лежавшие здесь же на соседнем стеллаже. Затем она взяла Леру за руки, таким образом, что они оказались спереди от опоры стеллажа, после чего затянула стяжку, вокруг ее запястий, отрезав при этом оставшуюся часть. Свободы у нее осталось ровно на два шага: по одному влево и вправо от вмурованного в бетонный пол стеллажа. Теперь осознав весь ужас своего незавидного положения, Лера тихо заплакала. Однако вместо того, чтобы наказать ее еще больше, похитительница только слегка погладила ее по волосам.

– Не нужно плакать. Это еще не самое страшное, что могло случиться с тобою.

– У нас недавно была практикантка, которая каким-то непонятным образом, умудрилась потерять заказ и крупного клиента. Знаешь, что с ней стало?

Лера отрицательно помотала головою.

– Ее выпороли. Прямо здесь. 50 ударов плеткой-семихвосткой, а потом уволили 

– Она стояла здесь также как ты сейчас… Видишь эти пятна на полу?

– А тебя пока никто не трогает и не собирается если будешь себя хорошо вести, слушать и делать что тебе говорят, хорошо?

Девушка кивнула в знак согласия.

– Ну вот и славно. Кажется, мы понимаем друг друга.

– Сейчас мы вытрем тебе слезы, потому что плакать с кляпом во рту может дорогого стоить.

– Не забывай, что наш вопрос мог решиться и где-нибудь в другом месте, к примеру, в частной тюрьме. Слышала о них?

– Нет, наконец то выдавила из себя несчастная пленница.

– А я расскажу… Им не позавидуешь. Представь себе все время взаперти, в комнате, где есть только кровать и металлический стул, приделанный к полу.

– Девушки, проводят все время привязанными к кроватям. Один раз в день их, закованными по рукам и ногам, в кандалы, выводят в туалет (!) и два раза кормят.

– Если она сопротивляется, то кормят насильно, знаешь есть такие кляпы с отверстиями, куда вставляют трубочки для питания и все. А в туалет так и вовсе, «под себя», то есть в подгузник и это взрослые девушки.

– Ты хочешь оказаться там? Это я могу устроить. Никто не станет разбираться с тобою, пока будет проводиться экспертиза вещества из твоей посылки, указала она на коробку.  

– Так что твое положение еще, как видишь, очень даже ничего. А сейчас открывай, пожалуйста свой ротик; мне еще надо работать и у меня нет времени уговаривать тебя.

– Не переживай, ткань чистая, а кляп временный, до вечера.

На этот раз, Лера спокойно приняла свою участь. В результате ее рот оказался заполнен тканью, поверх которого, похитительница сделала несколько оборотов армированного скотча, какой часто можно видеть при ремонтах и иногда в офисах.

– Смотри не вздумай плакать. Если конечно не хочешь задохнуться от насморка.

– Мпфх… попыталась ответить она сквозь кляп.

Похитительница ушла, заперев дверь и оставив беспомощную жертву наедине со своими мыслями. Некоторое время, Лера еще пыталась дергать руками, в надежде порвать кабельную стяжку, но тщетно. Ее положение усугублялось тем, что она, будучи привязана к средней опоре, не могла сесть и самой удобной позою, которую она могла принять это выпятить свой зад, обтянутый черной юбкой, на размер меньше ее собственного. Где-то в мыслях у нее мелькнуло, что и это было сделано не случайно, а для еще большего ее унижения. Она попробовала дотянутся до клейкой ленты, надежно запечатавшей ее ротик, благо руки были стянуты не за спиною, а спереди, но и здесь встретила сопротивление все тех же пластиковых наручников, больно врезавшихся в нежную кожу запястий девушки. Она могла бы конечно попробовать вытолкнуть кляп языком, если бы не тройная обмотка скотча вокруг ее головы, да и сам язык, оказался прижат к верхнему небу и все что она чувствовала это намокший тряпичный комок, который сдерживал ее любые крики.

Глава 3. Дружба - это то, что каждый понимает по-разному.

Марьяна, сотрудница почты, оказавшаяся чересчур бдительной, теперь могла рассчитывать на солидную премию, в размере целого оклада за раскрытие нежелательной поставки. Руководство почты, находившееся в другом городе, впрочем, не знало о всех тонкостях жизни ее сотрудницы, о том, что, получая 100% суммы оклада, она 50% отдает своему безработному другу Вадиму, тому самому с которым познакомилась Лера и на чей крючок она гениально попалась. Взамен, Вадим обещал оставить девушку Марьяне, прекрасно зная их психологию, в которой большинство из них предпочтет молчание вместо тюрьмы и огласки. Для обоих все складывалось, как нельзя лучше, в их распоряжении теперь были и деньги, и собственная рабыня, которая будет молчать при любых обстоятельствах. И если Вадим, не чувствовал нехватку женского внимания к своей персоне, то для Марьяны, произошедшее значило куда больше. У нее были свои скелеты в шкафу, о которых, пожалуй, не знал никто, кроме Вадима. Марьяна была лесбиянкой, однако всячески стремилась скрыть от других свою ориентацию.

Незадолго до событий на почте, Вадим также познакомил Марьяну с Элеонорой, своей двоюродной сестрой, жизнь которой, сложилась куда лучше, чем его собственная. Элеонора, владела загородным двухэтажным коттеджем, обладала собственной частной медклиникой. К Вадиму она относилась снисходительно, как может относится наделенная властью мать, к своему маленькому сыну. Так именно она, через своих знакомых и друзей, помогла ему решить вопрос с Елизаветой Гляцевой, кроме того, она иногда помогала ему денежными переводами. Элеонора не стала задавать лишних вопросов, когда увидела на складе, связанную девушку, но посмотрев на брата, сказала

– Снова, твоих рук дело? И не дав ему ответить, добавила:

– Мне конечно все равно, но ты учти, что я не смогу и не стану вечно вытаскивать тебя из всякого рода переделок, в которые тебя тянет, словно магнитом.

Вадим не стал отрицать сказанное и в воздухе повисло молчание, в котором было только слышно дыхание пленницы.

– Кто она, указала Элеонора на девушку

– Ее зовут Лера… робко, пряча взгляд, начала Марьяна. Сегодня она пришла получить заказ и в процессе работы с ним я обнаружила, что данные товар, содержит в себе запрещенную к доставке продукцию, уже более спокойно закончила она.

– Вот оно что, протянула сестра Вадима. И почему же вы не вызвали полицию?

– Хотя, впрочем, я не маленькая девочка и все прекрасно понимаю, можете не отвечать на этот вопрос.

– И если я все правильно понимаю, эта девушка должна жить теперь у меня? – Выходит, что так, как-то неловко ответил ей Вадим

– Выходит, выходит… У тебя слишком часто все легко выходит, братик.

– А если серьезно, то в клинику я ее не могу определить, за ней же нужно будет смотреть. Как вы видите себе ее содержание?  

– Привяжите ее к кровати или еще как, где-нибудь в пустой палате, сказала Марьяна

Услышав это, девушка встрепенулась, промычав в кляп. Элеонора посмотрела на нее, добавив

– А вас когда-нибудь привязывали к кровати, чтобы говорить об этом? Знаете ли вы, что человеку, зафиксированному подобным образом, требуется справлять естественные потребности и речь не только о туалете, но и гигиене   

– Известно ли вам, уважаемая, что при долгой фиксации в неподвижном состоянии, у человека образуются пролежни? Это я говорю вам, как врач   

– Жить на работе ради этого я не собираюсь, а посторонние глаза и вам и мне ни к чему, чего доброго еще лицензии лишат, если узнают.

– Но дома то, ты вполне можешь позволить выделить ей угол, вмешался снова Вадим

– Выделю, разумеется. Но с условием: она будет работать по дому, не сразу конечно, но точно будет.

– Если вас это устроит, то пожалуйста.

Марьяна и Вадим, дружно закивали головою.

– У меня дома есть медицинская каталка из клиники с поручнями и есть клетка для животных

– У вас завтра выходной, спросила она Марьяну

– Да, а что?

– Ничего поедете с нами, останетесь на одну ночь, в конце концов это ваш вопрос, а не наш.

– И давайте уже поедем, все остальное решим позже. Машина стоит в тупике у отделения.

Элеонора ушла, а Марьяна с Вадимом, принялись развязывать девушку.

– Моя двоюродная с гонором, ну ты все видела и слышала.

– Да уж… А про привязывание, она серьезно?

– Не знаю… Но скажу тебе, Вадим перешел на шепот, когда мы в детстве играли в казаки-разбойники, она очень долго не хотела отпускать соседскую девушку, которую привязала к дереву.

Пленница, тем временем, почувствовав свободу, дернула руками, попытавшись освободиться от рук Марьяны, за что получила по лицу наотмашь. Когда они вышли на улицу, окончательно стемнело. Посмотрев на Леру, сестра Вадима, удивленно присвистнула, отметив

– Знатно вы ее упаковали. Пусть едет в багажнике, смотри чтобы она не описала его.

– Не описает, не удержавшись, улыбнулся Вадим. Она заклеила ей причинное место скотчем.

– Не знала, что вы еще и извращенцы, ответила им Элеонора, глядя на Леру, у которой скотча на теле было сейчас больше, чем у разорванной в клочья книги.

– Если что, то у меня на этот счет есть подгузники дома.

Глава 4. Мир глазами пленницы.

Ехали молча. Марьяна, после «отчета» боялась спросить Элеонору о чем-либо, а Вадим в очередной, далеко не последний раз, получил ярлык альфонса от нее и предпочел не нагнетать и без того непростую обстановку. Пленница, изолированная теперь в багажнике автомобиля, некоторое время пыталась стучать, но предусмотрительно стянутые в кулачки пальцы рук, стянутые кабельной стяжкой, не могли наделать много шума. По прибытии на место, все трое пошли пить чай и обсуждать условия сотрудничества, позабыв о своей жертве. На огромном плазменном мониторе, настроенным на местный телеканал, уже крутили фото пропавшей девушки, но не было ни слова о том, что это произошло на почте.

– Быстро они, ее что, никто не видел у тебя в отделении?

– Нет, гордо ответила Марьяна. Хотя был там какой-то дедок-недоумок, но не думаю, что он видел ее в лицо, когда та стояла спиною к нему.

– Да ты у нас Агата Кристи, а я и не знал даже.

– Так хватит трепаться, никто не станет искать ее больше, мало ли сколько людей пропадает у нас ежегодно, даже половину не находят, сказала Элеонора, выключая телевизор.    

– Ты живешь у нас в городе так, спросила она Марьяну

– Да, снимаю однушку.

– Понятно. Вот что, пока оставайся там, чтобы никто не смог заподозрить тебя ни в чем, а через месяц съедешь ко мне; здесь три этажа и 9 комнат, будешь жить здесь.

– А как же моя работа, поинтересовалась Марьяна

– Об этом я хотела бы поговорить с тобой отдельно. Насколько мне известно от Вадима, ты когда-то училась на медицинскую сестру

– Да, но у меня не получилось закончить обучение

– Это не страшно. Будешь работать теперь у меня в клинике.

– Никакие возражения не принимаются. Пройдешь курсы повышения квалификации, в крайнем случае текущая работа всегда найдется.    

Марьяна, переменилась в лице. Заметив это, Элеонора добавила

– Не переживай, с зарплатой тебя не обижу. Тебе же важна эта девушка в багажнике, не так ли?

– Кстати, братик, позвала она Вадима, – держи ключи от авто; приведи нам сюда нашу рабыньку. Справишься сам?

– Конечно, пробасил он.

– Смотри у меня. Девка нужна нам целая.

Вадим ушел, а Элеонора предложила своей новой подруге, пройтись и осмотреть дом. Двоюродная сестра Вадима жила очень даже неплохо: в ее доме были и бассейн, и спортзал. Осматривая комнаты на втором этаже, она указала на одну, среднюю из них.

– Вот здесь она и будет жить.

Марьяна огляделась. Место где они находились сейчас более напоминало больничную палату: стены выкрашенные грунтовой краской в нежно зеленый цвет, небольшой письменный стол, а самое главное, стоявшая в центре, медицинская каталка с поручнями.

– До открытия медицинского центра я занималась частной врачебной практикой на дому. Теперь в этом нет необходимости.

Они прошли в комнату. Здесь было удивительно чисто, а в воздухе витал слабый запах, какой обычно бывает в медицинских кабинетах.

– Я забрала отсюда кое-что в кабинеты медицинского центра, но, если потребуется привезу вам.

– Пройдемте далее, я покажу Вам комнату для гостей…

Когда осмотр был закончен, они вернулись в гостиную. Вадим, который уже давно привел, а что более вероятно притащил на плече, подобно древнему охотнику, Леру теперь скучал, одной рукою массируя ее грудь. Вторая рука в тоже самое время пыталась заняться ее промежностью. Девушка слабо дергалась в своих путах, глухо выражая свое неудовольствие подобным ласкам. Она не узнала его. В Вадиме не было ничего, из того, что могло бы врезаться в память, да еще в столь скоротечном знакомстве. Кроме того, скотч, которым были залеплены и ее глаза, надежно делал свою работу. С другой стороны, даже сумев понять ситуацию, чтобы она сделала? Чтобы сделала на ее месте, девушка, с заклеенным ртом и связанными руками? Мычала в кляп, подобно корове, дергалась в своих путах, не в силах что-то изменить… А, самое главное ей пришлось бы видеть это лицо; наглое, ухмыляющееся лицо этого подонка, воспользовавшегося ее доверчивостью. Нет. Все-таки верно было подмечено в одном из литературных произведений «Порою, лучше меньше видеть и знать, чтобы лишний раз не быть разочарованной в этом мире».

– Скучаешь братик, неожиданно для него сказала вернувшаяся Элеонора.

Вадим, как ошпаренный убрал руки от пленницы.

– Не скромничай, мы с Марьяной прекрасно знаем, что нужно вам мужчинам от нас, тем более в таком виде, как у нее

– Недавно в Германии был случай, может слышали? Двое мужчин-мигрантов, попытались вечером в парке, напасть на девушку.

– И что из этого вышло, спросила Марьяна

– Вы будете смеяться до слез, но ничего.

– Как же так, не вытерпел уже Вадим

– Все просто. На ней был пояс верности, а ключик от него она забыла дома.

– Пояс чего, переспросила Марьяна

– Верности. Он же пояс целомудрия. Вы что никогда не слышали?

Марьяна только покачала головою.

– Если кратко, то это такие трусики для девушки, только железные, запираемые на замок. Будучи в них, она может справлять свои потребности, но о контакте со своими половыми органами и речи быть не может.

– Я узнала о нем, когда, отдыхая во Вьетнаме, впервые увидела на массажистках в салоне нечто подобное. Нам тогда объяснили, что это своеобразная защита от изнасилования, а также знак, что в салоне не оказываются сексуальные услуги.

– Вадим у нас с Марьяной есть серьезный женский разговор. Может уступишь нам?

– Держи ключи от комнаты Наили, можешь пойти поразвлекать ее. Скажешь, что я дала ей завтра выходной и заплачу ей чуть больше за доставленные неудобства.

Когда он ушел, Элеонора сказала, что Наиля – их горничная, родом из Узбекистана, живущая здесь же и поведала историю того, как она оказалась в их доме.

– Не переживай за нее, добавила она, эта девка умеет хранить язык за зубами, да и деваться ей отсюда особо некуда с просроченным видом на жительство. Теперь она оглядела Леру, по-прежнему надежно связанную. Взяв ножницы, она разрезала скотч на ее ногах.

– Иди своди ее в туалет, не хватало, чтобы она еще описалась здесь. Туалет по коридору и налево.

– Итак, будем знакомиться, сказала Элеонора, осторожно срывая скотч с ее глаз, после того, как Марьяна привела ее обратно.

– Меня зовут Элеонора, вернее теперь Госпожа Элеонора. А это моя подруга, Госпожа Марьяна, говорила она, пока отученная от света пленница пыталась привыкнуть к освещению.

– Тебя зовут Лера, так?

Девушка кивнула в знак согласия.

– Итак, Лера…

– Сегодня эта вот девушка, которую ты должна теперь звать не иначе, как Госпожа Марьяна, поймала тебя с поличным при получении запрещенного к распространению товара. И она могла бы сдать тебя честно в полицию, откуда тебя осужденную лет на десять, отправили бы в женскую колонию.

– Но она не стала этого делать. Вместо этого ты сейчас здесь, в роскошном доме, тебя никто не обижает и не собирается этого делать, если конечно ты не вздумаешь артачиться.

– Понимая твое незавидное положение, мы хотели бы помочь тебе. Кивни головою пару раз если ты согласна.

– Может стоит вынуть ей кляп изо рта, тихо спросила Марьяна

– Не сейчас, отмахнулась от нее Элеонора, добавив при этом, что рот девушке за исключением двух функций, одна из которых прием пищи, в общем то и не нужен.   Лера немного поколебалась и все-таки кивнула пару раз, как просили ее новоиспеченные Госпожи.

– Отлично, что мы прекрасно понимаем друг друга с самого начала.

– С того момента, как ты прикоснулась к запрещенному товару на почтовом складе, а я хочу напомнить, что там установлена камера и Марьяна наверняка тебе об этом уже говорила, у тебя есть два пути.

– Про первый ты уже слышала, но есть и другой вариант – стать нашей рабыней и вопрос решится, как нечто разумеющееся.

Девушка вновь посмотрела на них. В ее взгляде читалось одновременно удивление и страх.

– Но, продолжила сестра Вадима, это совсем не то, о чем ты сейчас подумала. Ты будешь жить в отдельной комнате, разумеется ни о каких грубых домогательствах в отношении тебя не может быть и речи.

– Таких случаев, как только что с Ва…, моим братом больше не повторится, могу гарантировать тебе.

– Твоей задачей будет помощь нашей горничной, Наиле, о которой ты уже слышала.

Она хорошая, добрая девушка, я думаю вы с ней прекрасно поладите.

На глазах Леры, где еще оставались следы скотча, появились слезы. Элеонора подошла к ней с салфеткой и смахнула их. Выждав некоторое время, она вновь заговорила, на этот раз уже более серьезно.

– Я также прекрасно знаю, что у тебя остались родители, которые наверняка тебя ищут. Это бесполезно; свидетелей получения тобою груза нет, завтра Марьяна, уберет весь склад, так что рассчитывать на то, что тебя найдут не приходится.

– Но поверь мне, жизнь научила меня уметь держать свое слово: твоих родителей мы не оставим без средств к существованию, поэтому переживать за них не стоит. Через неделю, максимум месяц, ты уже забудешь о них.                

– Уже достаточно поздно, я провожу тебя в твою комнату. Завтра, после того как я вернусь с работы, мы все обсудим в деталях.

– Вы снова свяжете меня, тихим голосом, спросила Лера.

Элеонора и Марьяна посмотрели друг на друга.

– Да, но ты должна понимать, что таковы правила. Наиля постоянно работает в кандалах, а тебе даже не придется поначалу работать.

– Твоя задача сейчас привыкнуть к новой обстановке. Марьяна, отведет тебя в комнату.

Пораженная услышанным и немало уставшая за день пленница, не сопротивлялась, когда Марьяна, привязывала ее за руки и за ноги к металлическим поручням каталки. На пальцы девушки она надела специальные варежки, которые не позволили бы ей дотянутся до узлов из медицинских бинтов, которыми она была связана. Девушка лежала на широкой кровати, покрытой холодной, неприятной на ощупь клеенкой. Неприятно было еще и потому, что Марьяна попросила Леру раздеться донага, взамен обещая выдать ей другое белье, то, которое, по ее словам, ей приготовила Элеонора. Этим бельем оказался лифчик черного цвета и подгузник. И то, и другое было надето, когда обманутая девушка уже лежала крепко привязанной к кровати. В довершение к этой картине, Марьяна, запихала в рот Леры резиновый кляп-шарик черного цвета. В тон лифчику, подумала Лера. Осмотрев результаты своей работы и подергав каждый из бинтовых узлов, Марьяна достала из кармана черную повязку для глаз.

– Чтобы хорошо спалось, улыбнувшись пленнице, сказала она, завязывая позади тугой узел.

Лишенная всех органов чувств, девушка занервничала и задергалась на койке. Понаблюдав за ней некоторое время, Марьяна приглушила свет и вышла из комнаты. Где-то за ее шагами, раздался щелчок запираемого замка. Когда она ушла, Лера сосредоточилась на своих ощущениях. Перед ее глазами была кромешная тьма, а во рту горький привкус мокрой резины. Между растянутых и зафиксированных, по бокам рук и ног девушки гулял слабый ветерок защитить от которого, тонкое одеяло, больше похожее, на простыни, явно не могло. Но самым неприятным ощущением был подгузник. Лера понимала, что отвязывать ее ночью для того, чтобы она сходила в туалет, явно никто не собирается и уже с ужасом представляла себе картину, когда ей придется сходить по нужде под себя, словно годовалой девочке. Эта мысль разозлила ее, и она начала брыкать ногами в надежде освободиться от пут, но безуспешно. Ее внимание переключилось на повязку, с которой, в отличие от ног, спустя некоторое время, ей удалось справиться. Кляп решительно не поддавался усилиям девушки, накопившаяся во рту слюна, текла по лицу, капая на подушку. Ничего не дали и попытки вытащить пальцы рук из надетых на них «варежек». Все эти манипуляции еще больше утомили девушку, и она вскоре забылась беспокойным сном. Просыпаясь ночью, она еле сдерживала подступающие слезы, мысли поминутно лезли в голову, начиная от родителей и заканчивая незнакомой ей девушкой-горничной, все тело болело от неподвижного лежания в одной позе. Утро принесло с собою новые проблемы, главную из которых она уже предугадала вчера: необходимо было сходить в туалет. Решилась она только в самый последний момент. Подгузник стремительно набухал, впитывая мочу. Никакого дискомфорта, Лера, несмотря на свои страхи не испытала. Теперь, когда мысли были свободны, она решила осмотреться в комнате, больше напоминавшей медицинский кабинет. Скосив глаза набок, она заметила еще одну кушетку и в углу гинекологическое кресло. Прямо перед ней стоял письменный стол, на котором одиноко лежала папка с трудно различимыми инициалами. Лера попыталась встать, продолжая жевать резиновый кляп. Медицинские бинты натянулись и ей пришлось лечь обратно, при этом она успела заметить, в углу раковину и что в комнату вела крепкая на вид деревянная дверь с врезным замком. Часов она нигде не обнаружила. По всей видимости, дело шло к обеду, о чем говорило постепенно уходящее из окна солнце. Теперь она решила изучить свое место. Это была койка, на каких в больницах, возят пациентов. По ее бокам находились металлические фиксаторы, препятствующие падению с нее. Сейчас к ним были привязаны ее руки и ноги. В поле ее зрения был и кронштейн непонятного назначения, вероятно для капельницы. Ее ночные трепыхания, привели к тому, что простыня-одеяло слетела с нее в сторону и теперь она видела подгузник и черный лифчик. Сбоку от нее оказалась черная повязка для глаз и те самые «варежки» для пальцев, которые ей не удалось снять по причине того, что они были крепко стянуты ремешком. Ей не оставили никаких шансов на побег. При мысли о побеге, она невольно улыбнулась. В самом деле, даже если ей удалось освободиться здесь, на койке, то дальше ее ждала бы дверь, запертая на ключ, а дальше… Куда бы я вообще пошла голой, эта мысль решила за нее все остальные возникшие было вопросы. Тени, падающие от небольшого, занавешенного жалюзи окна, становились длиннее. Вместе с ними росло и беспокойство Леры. Она представила себе ситуацию, в которой оказалась бы одна в этом доме в столь неудобном положении. Внезапно ее озарила мысль: кровать была с колесиками, а это значит, что если сильнее оттолкнуться, то может ей удастся выбраться из комнаты. Или покалечить себя, тут же осекла ее другая мысль. Да если бы это было возможно, то я уже была бы там ночью. Это были утопии, а вот смерть от жажды и голода (про обещание Элеоноры вернуться вечером, она забыла) в грязном подгузнике даже очень реальна.

В этот момент послышался звук отпираемого замка. Вслед за этим в комнату вошли Элеонора и Марьяна.

– Добрый вечер, рабыня. Как прошел день, поинтересовалась Элеонора, проведя пальцем по кляпу.

Лера хотела было ответить, но она приложила к резиновому шару в ее рту палец и тихонько сказала

– Шшш… Не надо ничего говорить, я все вижу и так.

– Марьяна, снимите с нее памперс и развяжите ее.

– Пойдете вместе с ней в душ, после чего я жду вас в гостиной. И еще возьмите это, Элеонора положила на письменный стол пару никелированных наручников и ключик.

– К слову сказать, забыла вам показать душ есть и здесь. На всякий случай, я вас закрою здесь, а вы, когда закончите, позвоните мне, вот телефон.

Плавно покачивая своими упругими бедрами, Элеонора вышла из комнаты, вновь послышался щелчок замка. Марьяна сняла с пленницы «варежки», развязала бинты, опустив перекладину. За этим она очень быстро накинула на ее запястье наручник, другой же браслет защелкнула на своей руке.

– Идем, сказала она и потянула ее на себя.

– Ммм…

– Вот куриная голова, я совсем забыла про него. Так давай сразу учиться хорошим манерам.

– Как только я вытащу у тебя кляп, ты не забываешь сказать «спасибо Госпожа», ясно? Попробуем?

Лера кивнула головою. Сопротивляться сейчас было не самой хорошей идеей, поэтому всю свою злость от сложившейся ситуации, она постаралась вместить в формально-протокольное «спасибо, госпожа», которое она произнесла, цедя сквозь зубы. Марьяна, как показалось ей, не обратила, а может быть сделала вид, что не обратила на это никакого внимания. Тогда еще, Лера даже не догадывалась, насколько жестокими могут быть девушки по отношению к себе подобным. Была и еще одна причина, по которой Марьяна не обратила внимание на проступок, а именно, то, что перед этим она сковала свою правую руку с левой рукою пленницы, а отвесить, скажем оплеуху левой рукой из такого положения, было бы весьма проблематично.

Глава 5. Жернова судьбы.

Всего, что добилась Элеонора, она достигла сама, исключительно благодаря своей силе воли и амбициям. Но было и одно исключение – Наиля. Девушка из небогатой каралпакской семьи, которые всю жизнь проработали на местном рыбзаводе, а когда море, опять же из-за хозяйственной деятельности человека высохло, остались без работы и средств к существованию. Закончив школу и профессиональное училище, она уехала в поисках лучшей жизни в Россию. С этим не заладилось, небольшие деньги, выделенные родителями, девушки тоже стремительно таяли. Зимним вечером, возвращаясь домой, Наиля увидела объявление о работе, грубо приклеенное к столбу уличного освещения.

«Для уборки загородных домов, требуются ответственные девушки. Возраст значения не имеет, телефон 92-04-00».  

Вскоре ее пригласили на собеседование. Миловидная брюнетка, лет 35 увлеченно рассказывала девушке о работе, намекая при этом на возможность остаться в семье, если ее работу высоко оценят. Наиля и мечтать об этом не могла. Дама показывала объекты, в которых им придется работать. Это были настоящие дворцы, по крайней мере так казалось наивной девушке, не видевшей в жизни ничего, кроме рыбацкой глиняной халупы. Пару месяцев все действительно было так, как рассказывала ей даже не представившаяся по имени дама, а потом ей предложили «разделить поровну» то, что по мнению ее компаньонок «должно принадлежать всем». Возникшие сомнения девушки они быстро развеяли тем, что только несколько предметов в этом доме смогут обеспечить безбедное существование всей семьи в далеком Узбекистане. Наиля согласилась. Выбранным домом, оказался коттедж Элеоноры, в который незадолго до этого она приглашала клининговую компанию. По плану девушек, они втроем должны были вынести несколько картин и ценную посуду, намеченную ими в ходе той самой уборки. Днем поселок был практически безлюден, да и другого персонала в доме не было. Элеонора тем, не менее, не поскупилась не безопасность, установив в доме датчики движения, блокировавшие двери, за исключением одной – через гараж во внутренний двор, куда она выпускала собаку. И когда дело уже практически было сделано, одна из них наступила на едва заметный инфракрасный луч в дверном проеме. Сработала тревога. Испугавшись, все три девушки бросили украденное, стремясь покинуть опасное место. Двери, через которые они недавно вошли в дом, теперь оказались запертыми, но одна из них Наиля нашла ту самую открытую дверь через гараж во двор. Однако стоило им дойти до его середины, как неожиданно для них, из-за угла дома, показалась собака. Двум девушкам удалось добежать до ворот, калитка которых, оказалась незапертой, а Наиля упала, подвернув ногу. В следующую секунду, массивный английский мастифф, настиг ее, но хорошо выдрессированный, он не бросился на нее, а остановившись рядом, грозно зарычал. Наиля заплакала. Всякий раз, когда девушка, ползком пыталась приблизиться к воротам, лежавший неподалеку пес, поднимал голову и начинал предупреждающе рычать. Вечером, ее и разбитые в коридоре дома ценности, обнаружила хозяйка дома. Поблагодарив пса за службу большим куском мяса, она, схватив неудавшуюся воровку за шиворот, втолкнула ее в подсобку и заперла на ключ. Спустя несколько часов, Элеонора вернулась, неся в руках тарелку, содержимое которой напоминало суп, в одной руке и фрагмент цепи в другой.

– Ешь, строго сказала она, пододвинув ей ногою тарелку.

Девушка молча принялась за еду, а хозяйка пока осматривала свой столь неожиданный "трофей". Пленница была красива: невысокая ростом, худая, отчего она производила впечатление подростка, с еще не оформившимися грудями, на фоне которых выделялись выразительные черные глаза и короткие темные, завивающиеся у основания волосы. Поначалу Элеонора хотела провести независимую оценку нанесенного ущерба с тем, чтобы получить причитающуюся сумму и компенсацию в виде ее заключения, лет на пять в колонии, но глядя на нее, решила изменить свое мнение. Если поставить ее перед фактом, рассуждала она, то эта узкоглазая будет мне по гроб жизни благодарна за то, что я не сгноила ее в тюрьме. Мысль о собственной невольнице, будоражила ее воображение, но были здесь и некоторые практические соображения. В расположенную в самом центре города, клинику, нередко обращались достаточно богатые люди. Зная, что «у богатых свои причуды», Элеонора старалась с одной стороны угодить им, а с другой стороны у клиники был целый штат юристов, на все возможные судебные случаи, которые конечно могли бы возникнуть в перспективе, учитывая желания отдельных лиц «на несколько иного вида медицинскую помощь». Под этим расплывчатым термином скрывалось многое, от удержания в клинике, под видом психиатрического лечения, до операций на женских гениталиях и манипуляции с новыми лекарственными препаратами.

В данный момент, Элеоноре предстояла операция. Некий Сергей Н., крупный бизнесмен, владелец нескольких хлебокомбинатов в области, известный своими консервативными взглядами, в отношении женщин, решил сделать своей жене нечто вроде пирсинга на половых губах. Элеонора, поначалу отказывалась, ссылаясь на недостаток опыта в данных делах, но Сергей, с каждым своим визитом, выкладывал все большую сумму и в конечном счете, сумел уговорить ее. Теперь же обстоятельства складывались как нельзя лучше, поскольку у Элеоноры появилась она, на ком можно было безбоязненно опробовать операцию. Вскоре она уже делилась результатами своей работы с Сергеем Н. Тот придирчиво осматривал фотографии смуглокожей девушки с худым лицом, в уголках которого таилась вымученная улыбка.

– Потрясающая работа, отметил он, добавив

– Я очень рассчитываю, что операция состоится в самое ближайшее время.

Элеонора вспомнила как проходила операция и в особенности глаза девушки в тот момент, когда Сергей Н. раскрыл свои карты в отношении нее. Она дергалась, силясь порвать веревку, надежно удерживавшую ее в гинекологическом кресле, срывалась на крик, пока ассистентка-медсестра Элеоноры не затолкала ей в рот кляп из огромных размеров гигиенической прокладки, залепив его лейкопластырем, после чего она сразу как-то сникла, безучастно глядя себе между ног, где орудовали хирургические инструменты. Да с Наилей все обстояло иначе. Азиатка с раскосыми глазами, уже более недели привязанная к кровати и даже нужду справлявшая в подгузник, словно понимала, что действия хозяйки дома не месть за попытку хищения, а стремление восстановить справедливость. Страшное слово, если вспомнить, сколько судеб и человеческих жизней было сломано на этом скользком пути. Кусая кляп, она думала об известном восточном принципе «око за око» и «зуб за зуб», которому ее научили еще в родном узбекском поселке уличные мальчишки. Кроме того, ее мысли занимало и религиозное воспитание, согласно которому причинное место девушки уже само по себе источник греха, за исключением случаев рождения ребенка, а потому надлежит всяческим образом воздерживаться от того, чтобы получить наслаждение лаская его. Наиля вспомнила, что некоторых из ее подруг, в подростковом возрасте, родители стали связывать на ночь; это было видно по шрамам на запястьях, чтобы те не лезли своими шаловливыми ручками куда не следует. Получалось, что, наказывая ее, Элеонора просто делает то, что должна была выполнить ее родня еще 5-6 лет назад…

После успешно проведенной операции, Элеонора удивительным образом изменила свое отношение к пленнице. Ей была выделана аскетичного вида комната с металлической кроватью, небольшой тумбочкою и стулом. В первое время ее никто не трогал. Наиля была предоставлена сама себе, будучи ограничена лишь цепью, соединенную одним концом с ее ошейником, а другим со стеною, рядом с кроватью. Были еще и огромные перчатки, которые стягивались на запястьях, делая ее руки вроде «неваляшек», в результате чего она не могла взять ни один предмет, как не могла и навредить себе или сделанной ей операции. Зато могла подолгу рассматривать небольшие стальные колечки, продетые в ее половые губы. Элеонора не стала утруждать себя необходимостью одевать девушку, за исключением ночи, когда она была в подгузнике. Это решение Элеоноры, не выдавать ей одежды на день, привело к спору между ней и Наилей. Хозяйка не хотела ничего слышать ни про традиции ее страны, где девушкам предписано ходить одетыми с ног до головы, ни про элементарный стыд девушки, который она восприняла, как личную обиду. Спустя пару дней, когда девушка уже забыла про этот спор, Элеонора наказала ее, причем весьма изощренным способом. Она сковала ее руки наручниками, цепочку которых при помощи маленького замочка соединила с колечками в ее промежности. Боль от проведенной операции еще не утихла, поэтому любое движение руками тут же отзывалось по всему телу. Глядя на то, как несчастная пленница пытается выбрать себе положение получше, она зафиксировала ее ошейник у кольца на стене, укоротив цепь примерно вдвое. В завершение она сделала ей инъекцию неизвестным препаратом, свойства которого в полной мере проявились спустя два часа, когда она почувствовала нестерпимую боль в своих скованных руках. Элеонора объявила ей, что она наказана на одни сутки, оставила ей клеенку, которую постелила под нее и сказала, что если она услышит хоть один крик из комнаты, то к наказанию добавится еще и плеть. После того случая, Элеонора больше не пыталась возражать и когда в доме появилась Лера, она, казалось бы, заслужила высшую степень доверия: с нее были сняты, за исключением ночи, ножные кандалы, которые хозяйка заменила на браслет с приемником GPS. Но дело было не только в том наказании. В Наиле каким-то образом удачно сочетались бунтарские нотки и стремление делать идеально любое порученное ей дело. И если с первым вопрос был решен кардинальным образом, то второе продолжало немало удивлять и радовать Элеонору. «Такая как она поступится всем, лишь бы угодить своей цели. А цели, как известно могут быть легко внушаемы», рассуждала она, планируя свою стратегию на будущее…

Глава 6. Чем заканчиваются договоры.

Марьяна еще не знала, что мышеловка, в которую по неопытности угодила ничего не подозревающая Лера, окажется куда больше, чем она могла бы предположить. Вид беззащитной обнаженной девушки в душе будоражил ее фантазию, окончательно затмившую ее сознание, когда дело дошло до мытья Леры. В потоках воды она ласкала ее упругое тело, абсолютно белую кожу, ни разу не видевшую загара, кожу на которой заметно выделялись только сковавшие ее наручники и кляп, в который она столь же исступленно целовала ее. Едва ли она могла предположить, что пол и стены душа, включая потолок, были оборудованы миниатюрными видеокамерами, беспристрастно фиксировавшими все то, что происходило между девушками в том, казалось бы, очень личном месте. Вечером их ждала у себя Элеонора.                

– Я пригласила вас, чтобы обсудить некоторые условия нашего сотрудничества.

При слове сотрудничество, Марьяна незаметно для нее изобразила подобие улыбки. «Интересно даже, о каком сотрудничестве с ней, имея ввиду Леру, она хочет поговорить». Лера стояла молча. Она была одета в длинное платье фиолетового цвета, а ее руки по-прежнему были скованы наручниками за спиною. Заметив это равнодушие, Элеонора сказала               

– Вам не стоит переживать по пустякам. Моя клиника вовсе не тюрьма.

– От вас требуется совсем немного…

Здесь она запнулась, посмотрев на Марьяну, лицо которой как бы предлагало обсудить все вопросы прежде всего с ней, поскольку именно ей принадлежит этот «трофей», ей и никому больше. А что касается, Вадима, с которого и началась вся эта история, то он, по всей видимости, вполне удовлетворен обществом рабыни Наили, которая так любезно была предоставлена ему еще в вечер приезда.

– Впрочем, вскоре вы все узнаете сами. Однако я хотела напомнить вам, что быть здесь, а не в женской колонии, было вашим исключительным выбором, верно Марьяна?

Сообщница кивнула головою в знак согласия. Элеонора тем временем вызвала по телефону Наилю и велела отвести пленницу к себе в комнату, пока они будут решать, как поступить далее.

– Определи ее на свободное кольцо, сказала она

– А как быть мне, поинтересовалась Наиля

– Тебе… Элеонора задумчиво потрогала локон своих светлых волос.

– Поступим так. Вот тебе ключи от ее браслетов. Поставишь ее в «стойку», ключи после положишь под дверь.

– Смотри у меня без шуток. Надеюсь про «дугу» ты еще не забыла?

– Нет, нет, Госпожа, испуганно начала она. Рабыне все понятно, Госпожа, залепетала она.

Было видно, что ей сильно льстило подобное доверие, так как ключи для пленницы, вещь скажем прямо так сакральная, ибо только от них зависит будет ли ей сегодня относительно комфортно или ее ограничат свободой в несколько шагов от стены или кровати.

– А я еще не закончила, властно заметила она. Так почему же твой рот открывается раньше времени, когда от него ничего не требуется?

– Хорошие манеры быстро забываются, вставила свою реплику Марьяна, которая чрезвычайно быстро влилась в роль Госпожи.

– И не говорите, согласилась с ней хозяйка. Особенно когда ротик давно не видел кляпа.

– Как насчет надувного, типа «бабочки»?

Наиля побелела лицом. Слова Госпожи, редко расходились с делами, а с тех пор, как она обрела «относительную свободу» днем, подобная перспектива казалась ей ужасной.

– Простите глупую рабыню, Госпожу, вновь залебезила она, но Элеонора решительно остановила ее заискивания.

– Сама сядешь на кольцо. За позабытые хорошие манеры, все же придется наказать тебя, иначе какой пример ты подаешь нашей новенькой не так ли?    

– Укоротишь свою цепь на треть, замки уже открыты. В рот любой из кляпов с полки, понятно?

– Разумеется, Госпожа.

– И никаких разговоров между вами. Новенькой тоже кляп, на свое усмотрение.

– Приду проверю.

Когда они ушли, Элеонора достала вина и сервиз на две персоны.

– Я все хотела поинтересоваться у вас, что значит «дуга», спросила Марьяна    Элеонора ответила не сразу. Внимательно посмотрев на свою собеседницу, она сказала

– Если вы заметили, то у моей рабыни в промежности есть два маленьких стальных колечка. Знаете, это нечто вроде пояса верности, о котором мы с вами как-то уже говорили, если продеть в них замочек, то ее дырочки окажутся надежно запечатаны от любого проникновения.

– А кроме того, учитывая, что кожа в интимной зоне девушек весьма тонка, то в случае, если соединить цепью ошейник и колечки, получится весьма болезненная позиция для рабыни. После такого, как правило, даже самая строптивая дура, стремится любой ценою избежать повторения этого урока.

– Понятно, ответила Марьяна, удивленная сказанным.

– Выпейте вина, предложила ей Элеонора. Это хорошее вино из Франции.

– Конечно, согласилась Марьяна.

– Вы, к слову сказать, задали очень хороший вопрос, в том, что касается «дуги».

– Но вернемся все-таки к делу, предложила Элеонора

– Вы наверняка помните Вадима, так?

– Конечно, кивнула головою Марьяна

– Столь неожиданное ваше везение с Лерою, отчасти его работа.

Дело в том, что мой двоюродный брат уже достаточно давно и небезуспешно, говоря современным языком, «клеит» молоденьких, неопытных в любовных делах девушек, получая с этого немало преимуществ.

– Как Казанова, высказала предположение Марьяна

– Ну не настолько масштабно. Так обычный жиголо, живущий за их счет.

– Что касается твоей клиентки, то подобные замухрышки не в его вкусе, поэтому насчет нее можешь не переживать.

Марьяна, вспомнив узкоглазую узбечку Наилю, хотела пошутить над выбором ее братца, но сочла это не разумным.

– Наиля, словно читая ее мысли, начала Элеонора, не приносит мне никакого дохода. Ее работа, связана в основном с поддержанием порядка в доме, а для Вадима это просто красивая игрушка.

– Но по поводу Леры у меня есть одна идея

Элеонора отвернулась, взяв со стола некую папку с бумагами.

– Примерно месяц назад, ко мне обратился один известный в нашем районе человек, который решил сделать небольшую пластическую операцию своей жене.

– С его слов, он имеет достаточно широкую сеть контактов среди хорошо обеспеченных людей, которые готовы платить немалые суммы за тестирование на людях некоторых фармакологических свойств лекарственных средств, разрабатываемых небольшими фирмами.

– А это не опасно, осторожно спросила Марьяна

– Что ты имеешь ввиду? Боишься, что он подставная утка или беспокоишься за жизнь своей рабыни?

– Можешь не переживать. Я проверяла, Сергей действительно нестандартно подходит ко многим вопросам семейной жизни, а что касается препаратов, то они уже прошли первую стадию лабораторных испытаний на животных.

Она хотела добавить, что для второй стадии – испытания на людях, обычно набирают добровольцев, которым платят немалые средства за возможный вред здоровью, но не стала, вспомнив про оказанную Марьяне помощь с содержанием девушки, а также умалчиваемый ею факт преступной халатности обоих девушек.

– Как врач, я смогу минимизировать последствия от введения препаратов, через медикаментозный сон. Она даже ничего не почувствует.

Марьяна колебалась в своем решении, однако с тех пор, как она была вынуждена уйти с работы и фактически жить в коттедже Элеоноры, ее мнение в принятии решении учитывалось все меньше и носило все более формальный характер. Вот и сейчас, когда у нее на глазах решалась судьба несчастной девушки, она, Марьяна фактически ничего не могла возразить ей. Она знала, что Элеонора была специалистом высокого класса, в том, что касается медицины, а спросить про другие варианты она боялась. Элеонора прекрасно понимала это, поэтому недолго думая, расписалась в бумагах и дала экземпляр Марьяне.

– Вот почитай, ознакомься, а я пока сделаю нам кофе.

Она принялась изучать бумаги, написанные малопонятным для нее языком юридических и медицинских терминов. Прочитав их и так не поняв ничего из написанного, Марьяна, неуверенно, но все же поставила свою подпись под договором медицинского обслуживания. В этом не было ничего не обычного, по своему характеру она относилась к тому типу людей, которых в психологии часто называют исполнителями, а случай с Лерою в отделении почты, как нельзя лучше показал это. Марьяна «обезвредила» девушку в самых лучших своих исполнительских качествах, какие могли только быть, все остальное было не более чем импровизацией. Элеонора вскоре вернулась с кофе (она следила за Марьяной по камерам, находящимся в доме) и увидев подпись, одобрительно посмотрела на нее.

– Завтра я позвоню Сергею. Уверена, что ты приняла правильное решение, поскольку теперь у тебя будут такие деньги, о которых ты не могла мечтать раньше.

– Да, кстати я отправила ее родителям первый транш помощи. Думаю, они смогут гордиться своей дочерью, когда узнают, что она помогла спасти чьи-то жизни.

– Уже поздно, сказала Элеонора, взглянув на часы. Предлагаю совершить вместе вечерний обход наших девушек и пойти спать.

Возле комнаты Наили, они нашли брошенные ею под дверь несколько маленьких ключиков.

– Говорю же вам, что может делать неконтролируемая боль с сознанием девушки, особенно, когда она не может помочь себе сама.

Вот полюбуйтесь. Наиля, рабыня Элеоноры, сидела у толстого металлического кольца, вделанного в стену. Большая часть ее шейной цепи свешивалась вниз, а оставшаяся была натянута практически до предела. Наиля явно не рассчитала одну треть и теперь сидела как можно ближе к кольцу, чтобы ее не душил собственный же ошейник. Во рту девушки был кляп-шарик, ремешки которого запиралась на замочек на ее затылке. Обойдя ее, Элеонора увидела, что она защелкнула на своих руках строгие наручники, позволявшие перемещать их только вверх и вниз. «Стойка» о которой говорила Элеонора, оказалась одним из самых простых с точки зрения реализации и самых сложных для пленницы методов содержания. Уставшая за день Лера, буквально висела на собственных запястьях, скованных наручниками, которые в свою очередь свисали с потолка на небольшой цепочке. Ее рот был набит каким-то куском ткани, который узбечка обмотала скотчем вокруг ее головы.

– Господи, да ей же плохо, воскликнула Марьяна, направляясь к ней. Ее запястья, на них останутся следы от браслетов!

Элеонора неожиданно встала у нее на пути.

– Не стоит переживать. Вы подписали договор, неужели вы думаете, что за ослабленную здоровьем девушку станет кто-то платить?

– Идите спать. Завтра она будет в полном порядке, а следы от браслетов можно скрыть манжетами для рук.

Немного посомневавшись, Марьяна ушла, а Элеонора, ослабив цепочку, обратила внимание на ее кляп, который оказался гигиенической прокладкой. Винить Наилю за это не приходилось, поскольку она разрешила выбрать кляп на свое усмотрение, вот она и выбрала. Оставалось надеяться, что прокладка, которой оказался тот самый кусок ткани, не была использованной, но возиться с этим у нее не было никакого желания. Наилю она освободила, но только для того, чтобы она надела на себя и Леру подгузники. Затем заперев их на ключ, она ушла. Элеонора долго не могла уснуть. Радость за подписанный договор, переполняла ее, еще бы! Она потратила не мало сил на консультации со знакомым юристом и перелопатила много медицинских справочников для его составления. При вдумчивом чтении и определенных знаниях, он не был сколь-нибудь сложен, но Марьяна была не из тех читателей, кто внимательно относился к различным договорам. Предпоследний пункт так и вовсе предполагал расширить полномочия врача на нее саму, в случае форс-мажорных обстоятельств, причем не уточнялось каких именно. Впрочем, он был нужен лишь как письменное подтверждение ее намерений, а весь остальной компромат на Марьяну у нее уже хранился на отдельном зашифрованном жестком диске.

На другой день, Лера была перевезена в клинику Элеоноры. Ей была выделена отдельная палата, без медицинской сестры. Марьяна поехала вместе с ними. Перед уездом, врач вколола ей неизвестный Лере препарат, действие которого заключалось в том, что пациент после укола, становился апатичным и вялым. Внешне это было похоже на плохое самочувствие, поэтому Элеоноре не потребовалось фиксировать девушку. В палате не было ничего кроме одной единственной медицинской кровати-каталки, к которой она привязала рабыню при помощи манжет и небольшого помещения, отделенного от палаты, в котором было широкое стекло и обычного вида дверь. Как пояснила Элеонора, оно предназначалось для наблюдения во время операций.

– Зачем это нужно привязывать ее здесь, поинтересовалась Марьяна, на что врач ответила, что возможны побочные действия препаратов и привязывание необходимо прежде всего для ее собственной безопасности.

– Завтра будет первая операция, сказала она, надевая ей очередной подгузник.

– Вижу, что тебе очень тяжело расставаться с ней. Если хочешь, могу оставить тебя здесь, но учти, что будешь только в том помещении, она указала на наблюдательный пункт, и разумеется в связанном виде, в подгузнике, поскольку туалета здесь нет, кроме того я запру вас здесь отдельно друг от друга, а то мало ли что.                 Марьяна подумала и отказалась, решив, что сразу не готова к столь резкой смене обстановки. Первые четыре операции прошли успешно. Элеонора отметила, что на второй, Лера испытала кратковременные судороги, но не придала этому значения. Марьяна была только на первой операции, в конце которой она разрыдалась и долго не могла прийти в себя. После этого случая, врач перестала брать ее с собою.

Глава 7. Начало конца

Марьяна по-прежнему проживала в доме Элеоноры, но за несколько недель, после того, как Леру отвезли в клинику, сама изменилась до неузнаваемости. Судьба девушки, чья жизнь оказалась фактически загубленной по ее воле, не оставляла ее в покое. Много времени, не занятого работой по дому, она проводила в теперь уже бывшей комнате своей рабыни, хотя уверенности в том, что это была только ее комната, у Марьяны не было. Долгими вечерами, она думала над тем, что это она, а не та несчастная жертва подлой подставы Вадима, хотела бы быть на ее месте. Это страшное откровение было столь неожиданным, что она решила попробовать себя на месте Леры. В прикроватной тумбочке она нашла пару наручников, которыми еще недавно сковывали ее рабыню и положив их в карман, отправилась к служанке. Марьяна понимала, что рассуждать теоретически об ощущениях девушки, закованной в браслеты, бесполезно, тем более с другой рабыней.

Самым надежным способом было попробовать самой оказаться на ее месте… Некоторые сомнения все еще оставались, пока она шла до комнаты Наили, но она смело отбросила их, защелкнув их, перед тем как войти к ней. Наиля с удивлением посмотрела на нее. Некоторое время они так и смотрели друг на друга. Наиля сидит, прикованная длинной цепью к стене, но дверь в комнату при этом не заперта. Разгадка оказалась простой – этой длины только и хватало, чтобы дойти до нее, но никак не выйти. Отвлекшись я пытаюсь вспомнить за что Наиля угодила на сворку, при этом совершенно забывая о своем дурацком положении, а она смотрит на меня, протягивает ко мне свои скованные спереди руки в точно таких же браслетах и уже серьезно говорит 

– За что это вас, Госпожа?

В ее спокойствии, с небольшим акцентом в голосе, чувствуется не столько соучастие, сколько ирония, она рабыня конечно же все понимает, она видела, как переживала Марьяна и ей интересна эта история, тем более, что ее рот сейчас не занят кляпом, как это бывает обычно. Марьяна смотрит на руки азиатки. Молчание затягивается, но только в нем теперь есть смысл. Я так и не ответила на ее вопрос, потому что вскоре в комнате появилась Элеонора

– Так вот ты где, сказала она, всплеснув руками.

– Плохие новости, добавила она, Лера умерла сегодня рано утром.

Внутри меня, словно что-то оборвалось… Я крепко сжимала руки под подушкой, а их в свою очередь крепко сжимали наручники теперь уже мертвой девушки Леры, которой суждено было умереть рабыней.

– Передозировка опытного препарата, не выдержало сердце, продолжала сообщать она ненужные мне уже подробности   

– Хватит, крикнула я, инстиктивно выдернув руки и совершенно позабыв про наручники

Элеонора смотрела с удивлением, а затем не сказав ни слова, вышла. Вечер прошел как обычно, наручники Леры с меня сняли, а разговоры теперь были на другие темы.

О тех, кто уходит мы забываем непозволительно быстро. Лишившись «подопытной мышки», как называла Леру, хозяйка, она хотела было отказаться от препарата Сергея Н., указав ему при встрече, на следующий день, на летальный исход, на что тот, только невозмутимо повел плечами

– Ну, во-первых нет ни одного доказательства, что это мой препарат. Во-вторых, вы не проводили ее медобследование.

– И в-третьих со мною лучше дружить, пока о Вашей незаконной деятельности не стало известно компетентным органам.

– Учитывая необходимость развивать свой бизнес, я все-таки прислушаюсь к вашему совету и поработаю над формулой. Мне будет нужен еще один доброволец.

– Но мне больше не откуда их взять, вскрикнула Элеонора. Это шантаж!

– Скорее производственная необходимость, уточнил он. Словом, как хотите, но через неделю-другую она должна быть.

Он быстро встал и ушел, оставив Элеонору перед нелегким выбором. И зачем я только согласилась тогда на этот эксперимент, эта мысль теперь не давала ей покоя. Вадим, услышав о ее просьбе найти новую девушку, заинтересовался куда делась предыдущая, а не получив ответа, отшутился, сказав ей, что она «ненасытная фурия, пожирающая молодых нимф». Выбор оставался небольшой: либо Наиля, либо Марьяна. Не самой же ложится под хирургический инструмент Сергея.

Несколько дней прошли в размышлениях. Однако все указывало на то, что следующей должна быть сама Марьяна. Причин тому было несколько: во-первых, она осуществила эту идею, то есть при должном раскладе ее смерть можно будет повесить на нее и уже одним этим шантажировать, во-вторых компромат на нее, который писался камерами в доме начиная с их общего с Лерой душа и заканчивая предыдущим днем. В-третьих, Наиля была «любимицей» Вадима, а мнение двоюродного брата для нее не было последним да и сама Наиля, в отличие от Марьяны была сама пострадавшей стороной. Была и четвертая причина, которой она сама не придала особенного значения: ее неожиданно открывшаяся страсть к наручникам и прочим вещам, связанным с ее бывшей рабыней, интерес, который был замечен Элеонорой. Итак, выбор был сделан, осталось только его осуществить.

С этим не должно было возникнуть сложностей. Изворотливая медсестра не хотела искушать ни время, ни Сергея, который всегда выполнял то, о чем говорил и попросила сегодня же организовать вечер памяти, посвященный погибшей Лере. Просьба хозяйки граничила с ничем не прикрытым лицемерием, но для всех, кроме, пожалуй, самой Марьяны, ни личность Леры, ни тем более ее трагическая судьба не представляли ничего ценного и были скорее поводом выпить.

Глава 8. Революция пожирает своих детей.

Ужин был назначен на шесть часов. Дом, словно погрузился в тишину, только было слышно Наилю, хлопотавшую с сервировкой стола, вернее не ее, не любившую привлекать к себе внимание, а перезвон ее цепочек, которые она вновь носила по решению хозяйки. Странная логика, рассуждала Марьяна, в своей комнате. Рабыня должна быть, как можно более незаметной, чтобы не угодить под плетку или еще что похуже, но этот звон, разве он не привлекает внимание? Сам ужин, как и подобает вечеру памяти, Элеонора не хотела называть это поминками, проходил в тишине, за исключением произнесенной хозяйкою эпитафии.

– А где ее тело, поинтересовался Вадим, в середине трапезы

– В клинике конечно, где же еще, отреагировала она. Я что должна была привезти ее сюда?

– Выйдем, попросил ее брат.

Подбирая полы своего платья, которое никак не соответствовало происходящему они вышли, прикрыв за собою дверь.

– С ним надо что-то делать, с волнением в голосе сказал он

– Сама знаю, раздраженно ответила ему Элеонора.

– А что ты сказала ее… Госпоже, пытался подобрать слово Вадим

– Сказала про передозировку опытным препаратом

Вадим немного помолчал, после чего добавил

– Ну и дура. Ты подставляешь человека под удар.

Она рассмеялась, но тут же прикрыла рот ладонью, боясь, что их могут услышать

– С каких это пор, братец, тебя волнуют другие? Я то думала, что ты, простит меня Бог за такое, похотливая свинья и кроме Ильки, тебе никто не нужен

– Ан нет, я кажется ошибалась. Что разве не так?

Брат не дослушал ее, развернулся и пошел прочь и закуривая на ходу, бросил

– Не забывай, что она еще и твоя.

Через несколько минут она остыла и подошла к нему, по-прежнему курившему на крыльце их особняка.  

– Прости меня за Ильку, так она называла Наилю, ты же знаешь, что я отдала тебе все ключи от нее

– Да не в ней дело, а в твоем стремлении выгородить этого типа с его дурацким препаратом. Ты понимаешь, что эта Марьяна может сообщить об этом?

– Никуда она не сообщит. Ты братец, точно выпал из событий, не забыл, что она повязана с нами своими действиями не меньше, чем мы?

– Кроме того у меня кое-что есть для нее, но об этом позже

– А вот с Сергеем Н. у нас действительно будут проблемы. Я имела глупость обвинить его препарат в смерти Леры.

– И что теперь?

– Он говорит, что это не доказано. А теперь еще требует новую подопытную.

– И в чем собственно проблема? Возьми Наилю, она здоровая и думаю пару инъекций выдержит.                

– А этот, как ты говорила твой вариант… в чем он заключается?

– Я хочу предложить ее место самой Марьяне.

– И ты думаешь она будет согласна, зная, чем все это закончилось?

Элеонора усмехнулась и сказала

– Едва ли она сможет отказаться, когда узнает, что у меня есть на нее. Начиная от ее соучастия в похищении и гибели несчастной девушки, до подписанного ею контракта на медицинское вмешательство и ее «любви» к рабским штучкам, вроде наручников, о которой я узнала совсем недавно.

– Да чуть не забыла и про видеонаблюдение в ванной комнате медицинского кабинета, где она ласкала рабыню.

– Она что лесбиянка, удивленно спросил Вадим, словно раньше не встречался с ними

– Да, безапелляционно заявила она и ко всему прочему еще фетишистка, что подтверждают другие камеры.

– Мой жесткий диск полон файлов, где она играет с подгузниками и грязным нижним бельем своей рабыни. К слову сказать, продолжала Элеонора, я отдам тебе этот диск, если ты поможешь мне осуществить мой план.

– Что надо сделать?

– Ничего особенного. Пообщавшись с ней, я выяснила, что она прекрасный исполнитель, поэтому сейчас пойдешь в мой кабинет, возьмешь со письменного стола одну из папок, лучше ту, что непосредственно касается ее девушки Леры и как бы ненароком выронишь рядом с кабинетом несколько файлов, например, заключение о смерти, после чего я попрошу принести ее их, сославшись на новые обстоятельства.

– Дверь моего кабинета оставь нараспашку. Узнав об одном документе, ей захочется узнать больше и пока она будет заглатывать фейковую наживку, я сделаю все остальное, хорошо?

Вадим кивнул головою в знак согласия и от нетерпения потер руки. Еще бы ему было интересно, что вытворяла в доме эта извращенка Марьяна, вообразившая себя Госпожой. Вадим вернулся в зал, но без своей сестры.

– А где Элеонора, спросила заскучавшая за время их отсутствия Марьяна. Она обещала что-то рассказать.

– Она просила извинится, ей позвонил кто-то из клиентов, в общем она ушла поработать над проектом, но просила принести папку из ее комнаты, сможешь это сделать, просто очень как хочется в туалет, изобразил нетерпение Вадим

– Смогу, осторожно ответила Марьяна, что здесь сложного? Сюда принести?

– Да, я сейчас вернусь, сказал он и быстро вышел.

Марьяна вздохнула и отправилась в кабинет хозяйки дома, расположенный на втором этаже. Вадим вернулся спустя минуту и что-то шепотом сказал Наиле, продолжавшей хлопотать по кухне, после чего снял с нее ножные кандалы. Коварный план Элеоноры удался практически полностью с той лишь разницей, что когда Марьяна увидела нужные бумаги, то вместо того, чтобы возиться с ними (а Вадим сыграл еще дальше – попросив запереть кабинет сестры и Марьяну, находившуюся там), она быстро собрала их в папку, но вместо зала, отправилась в свою комнату, начав быстро собирать свои сумки.

– Что делает эта дуреха, спросила Элеонора пришедшего к ней Вадима.

Тот только пожал плечами.

– Наверное уезжает

– О Боже, как мне нравится эта доверчивая простота и наивность. Я даже знаю куда она собирается

– В милицию, пояснил Вадим и немного подумав добавил

– Кажется нас пытаются переиграть, сестренка. Играй, играй, но не заигрывайся

Он что-то набрал на небольшом брелоке, похожем на ключи от автомобиля и положил его обратно в карман. Рядом с дверью в комнату Марьяны тут же появилась азиатка.

– Ход конем, добавил он, когда она заперла дверь на ключ, тут же спрятанный в кармашке ее передничка.

– У нее разве нет ключей от своей комнаты, недоверчиво спросила Элеонора

– Время выезда из отеля 12:00. Получается, что уже нет, сострил брат.

– В чувстве юмора тебе не откажешь, ответила она, глядя, как запертая в комнате Марьяна пытается найти выход.

– Сейчас она успокоится и тогда начнем.

Через некоторое время, она действительно перестала ломиться в закрытую дверь, видимо осознав бесполезность этих попыток. Других путей выхода с третьего этажа коттеджа просто не было. Пришла Наиля и отдала злополучный ключ от комнаты, в которой была заточена бывшая госпожа.

– Иди приберись в коридоре на втором, цепь на полу под журнальным столиком с вазой, сказал Вадим

– А мы начинаем вечерний телеэфир, сказал он и удаленно включил телевизор в ее комнате.

– Сколько живу здесь, только сейчас от тебя узнала, что так можно.

Вадим усмехнулся.

– Что посмотрим? Это или это, показывал он пальцем изображения с камер.

– Давай это. Итак, перед вами премьера нового фильма «Падение женщины». В ролях…

– Вадим, прекрати, попросила его сестра. Лучше смотри.

Марьяна смотрела вместе с ними, изредка все еще всхлипывая, после неудавшейся попытки выбраться из дома. Все, что она видела и даже слышала, было знакомо ей, начиная от появления Леры на складе почты и в доме Элеоноры, где они с Госпожой предавались лесбийским ласкам в душе и заканчивая ее играми с грязным нижним бельем рабыни и ношением ее наручников еще вчера. Когда она вошла в комнату Элеоноры, на экране все еще шли кадры сегодняшнего «преступления» девушки.

Марьяна сидела на кровати с двумя металлическими перекладинами. Вид вошедшей хозяйки дома не произвел на нее никакого впечатления.

– Что вы хотите от меня, задала она единственный вопрос, когда экран телевизора погас.

– На самом деле немного. Но для начала, одень вот это, она бросила на кровать пару никелированных наручников достаточно высокого, на первый взгляд качества, поблескивавших в свете ночного освещения.

– Тебе же не в первой, верно?

Марьяна ничего не ответила, взяв наручники, которые оказались тяжелее, чем те, что носила ее Лера.

– Привыкай носить их за спиной, сказала она и сама защелкнула браслеты на ее тонких запястьях.

– Все, что ты только что увидела пока не видел никто, кроме меня и Вадима

– Вы что хотите шантажировать меня тем, что выложите это в Интернет, попутно удерживая здесь, перебив ее, сказала пленница, за что сразу получила наотмашь по лицу

– Советую научиться соблюдать субординацию и не перебивать меня, пока я не закончу. Иначе проблем нам, вернее тебе не избежать.

Она взяла Марьяну за подбородок.

– Ну, что говорит рабыня в таком случае, слащавым голоском спросила она      

В этот момент ей больше всего хотелось плюнуть ей в лицо и лишь с большим усилием воли она сдержала себя, чтобы не навлечь еще больший гнев. Они же здесь вдвоем в этой комнате, дверь заперта на ключ, но даже выбравшись отсюда не стоило рассчитывать на то, что ей удастся сбежать.

– Простите… меня… Госпожа, выдавила она из себя те самые слова.

– Умница, ответила она, потрепав Марьяну по щеке, словно собаку, принесшую ей кость. Итак, возвращаясь к нашему разговору.

– Ты уже видела все документы по Лере, указала она на валявшиеся на полу бумаги. Нам с Сергеем не хватило совсем немного, до завершения исследования и как ты понимаешь, я возлагаю большие надежды на тебя.

– Но этот препарат, он убьет меня также, как ее, залепетала она и заплакала. Я… не хочу… умирать.

– Не переживай, буднично сказала Элеонора, умевшая быть любезной только с нужными для нее людьми.

– Я не понимаю тебя. Когда тебе стало все понятно, ты хотела убежать и что?

– Обратится в милицию, прокуратуру, куда? Что ты рассчитывала добиться этим?

– Можете бить меня, но вы конченые мрази, процедила она, сквозь зубы, как вдруг неожиданный разряд пронзил все ее тело.

– Электрошок, сказала Элеонора, глупо улыбаясь. Весьма эффективное средство воспитания для женщин и собак.

– Первое правило и второе предупреждение: в моем доме не принято ругаться. Те, кто не следует этому, ходит с надежно запечатанным ротиком.

– Продолжим наш разговор? И не дождавшись ответа, начала рассуждать далее, загибая пальцы.

– Предположим ты пришла бы в органы. И что?

– Правильно, они тебя бы посадили саму, узнав про Леру. Но в отличие от меня ты бы сидела бы весь свой срок за похищение и убийство, а что касается меня, то надо понимать, что у меня есть деньги, есть связи и самое главное есть доброе имя врача клиники, в которой лечатся они и все их семьи.

– Чувствуешь? Круг замкнулся.

– Посмотри на Наилю. Она что плохо живет? Ее кто-то притесняет? Да кстати, она теперь старшая рабыня и стало быть твоя Госпожа тоже.

Марьяна промолчала, боясь третьего предупреждения и кляпа в рот, о котором она предупредила ее, но про себя подумала, что на ней не ставили подобных опытов.

– И самое главное. Ты сама подписала этот договор, она показала ей бумагу, в которой Марьяна давала добро на операцию Леры, но не прочитанный до конца текст мелким шрифтом теперь сыграл с ней злую шутку.

– Вот это вот. «Пункт 3. В случае смерти пациентки, врач вправе продолжить обследование на лице, представляющем ее интересы».

– Видишь свою подпись? Любой графолог докажет, что этот твоя подпись, поставленная в здравом уме и твердой памяти.

– Ну а про кражу конфиденциальных документов из моего кабинета, про это я даже не буду говорить. Сколько я насчитала?

– Шесть, понуро ответила пленница.

– Как видишь, отпустить тебя я не могу, но сделаю все, что бы ты смогла адаптироваться к новым реалиям.

– Получите и распишитесь в двух экземплярах, протянула она ей бумаги, после чего освободила от наручников.

Марьяна снова не стала читать весь текст полностью, каков в этом теперь был смысл? Самое главное было выделено жирным курсивом.

1. Элеонора Замирова, с одной стороны, именуемая «Госпожа» и Марьяна Лехрамова с другой стороны, именуемая «Рабыня» договорились о сотрудничестве и оказании помощи, в виде определенного набора медицинских услуг, включающего в себя испытание новых и опытных видов медицинских препаратов, в дальнейшем подлежащих коммерческой реализации.

2. Рабыня постоянно проживает по адресу Госпожи Элеоноры, для чего ей выделяется отдельная комната, в которой созданы все условия для проведения медицинских процедур.

3. Определить ограниченную степень свободы для рабыни с применением фиксирующих средств: наручников, веревок, кляпов, повязок для глаз и других, не приносящих вреда ее здоровью.

4. Рабыне надлежит во всем слушать и выполнять все инструкции Госпожи Элеоноры. Госпожа вправе применять, в случае неподчинения, любые воспитательные методы физического и психологического воздействия, не наносящие рабыне существенных травм и не способствующие летальному случаю.

5. Рабыня принимает данный бессрочный договор «как есть» без каких-либо условий и дополнительных согласований.

Стороны принимают условия договора и не имеют претензий друг к другу.

Госпожа Элеонора __________ (место для подписи)

Рабыня _________ (место для подписи)

Договор конфиденциальный и составлен в двух экземплярах для ответственного хранения у Госпожи Элеоноры.

Дата: ____________

Марьяна поставила обе подписи напротив графы «Рабыня», после чего наручники снова защелкнулись на ее запястьях. На время уборки, в ходе которой у нее были забраны все ее вещи, кроме нижнего белья, Марьяну определили в уже знакомую читателям, подсобку, ту самую, где когда-то оказалась пойманная в ловушку рабыня-азиатка… Работа Наили и частично Вадима заняла практически весь день, в результате чего комната изменилась до неузнаваемости. В ней появилась та самая медицинская кровать-каталка, в которой когда-то лежала Лера, а теперь и ей самой предстояло попробовать на себе ее участь. Вместо стола, появилась прикроватная тумбочка, какие бывают в больничных палатах. В ней оказались моток веревки, которым Госпожа правда не очень доверяла, две пары наручников, короткая цепь на ошейник, который она планировала сделать для нее, кабельные стяжки, коллекция кляпов различных видов, черная повязка для глаз. В нижнем отделе нашлось нижнее белье девушки: две пары трусиков и упаковка подгузников. Наиля оставила один стул, рядом с каталкой, предназначавшийся скорее всего для посещения девушки. В стене, рядом с тумбочкой появилось крепкое металлическое кольцо с замкнутой на нем полутрометровой стальной цепью. Еще одно кольцо для привязывания нашлось в потолке. Теперь девушку, несмотря на то, что был еще день, уложили в холодную кровать, дополнительно покрытую клеенкой, в случае если она описается и надежно связали знакомыми ей и очень прочными кабельными стяжками. Вместо кляпа во рту Марьяны оказался расширитель. Также ей надели подгузник. Элеонора полюбовалась работой, после чего сказала

– Сегодня начинается трехдневный период карантина, в ходе которого я проведу общий осмотр твоего организма. Вставать и перемещаться по комнате в этот период запрещено, сказала она, будто Марьяна могла бы это сделать.

– Ключи от твоей комнаты есть только у меня. Два раза в день – еда через специальный кляп, столько же – смена подгузников, вечером – гигиена интимной зоны, здесь мне поможет Наиля.

– Через три дня – начнем подготовку к исследованию препаратов. На время дня – нахождение в комнате на фиксирующих устройствах, указала она на цепь, выход в кандалах и сопровождении в туалет и медицинский кабинет для гинекологического осмотра.

– На следующей неделе приступим к испытанию препарата. Все понятно?

– Аээ, издала я непонятный звук, искаженный вставленным мне расширителем.

– Ну вот и славно, моя рабыня, сказала она и потрепала меня ладонью по волосам. Выглядишь очень эротично, добавила она, улыбнувшись.

– Ну не скучай здесь без меня. Вечером обязательно загляну.

Элеонора развернулась и быстрым шагом уверенной в себе женщины вышла из комнаты и спустя несколько секунд я услышала поворот ключа в замке и кажется щелчок самого замка. Они что заперли меня на ключ и на замок, подумала Марьяна. Впрочем, какая мне разница тут же рассудила она, посмотрев на туго затянутые на руках пластиковые наручники. Чем можно было заняться в моей ситуации? Сначала я, долго, думала, над всем, что произошло со мною за эти два дня и не заметила, как постепенно заснула крепким сном. Кажется, моя давняя мечта, которую я лелеяла еще со времен работы на почте – работать, не выходя из кровати начинала становиться явью.

Глава 9. Послесловие.

Послесловие от автора.

Марьяна осталась жива и здорова несмотря на испытанные на ней лекарственные препараты. Когда милиция случайным образом вышла на след Сергея Н., Элеонора поспешила избавиться от всего, что связывало ее с крупным предпринимателем и сторонником традиционных ценностей в отношении женщин. Она освободила Марьяну и за понесенный ущерб ее здоровью, в том числе психологический, купила ей однокомнатную квартиру в новостройке, в центре города, а также единовременно выплатила компенсацию в размере 1,5 миллионов рублей. Вадим, Наиля и сама Элеонора бесследно исчезли из ее жизни. Марьяна хорошо помнила тот вечер, когда впервые приехала в коттеджный поселок, поэтому придя в себя и освоившись на новом месте, она вернулась обратно, но возле коттеджа Элеоноры стояла табличка «Продается». Связавшись с риелторами, она выяснила, что Элеонора продала свой дом около полугода назад и уехала в другую страну на постоянное место жительство. Тоже самое подтвердили ей в медицинском центре, где когда-то по глупости погибла пленница ее судьбы Лера.

Возможно она сменила имя, фамилию, род деятельности, об этом мы уже никогда не узнаем. Почтовое отделение, где она работала ранее теперь уже, закрыли, а вместо него появился магазин. Странно все-таки закручивается спираль времени, думала она, каждый раз проходя мимо него и видя открытую на склад дверь, где часто курили, работавшие здесь сотрудники, среди которых были и девушки. После своего освобождения, Марьяне пришлось проходить курсы психологической помощи жертвам насилия, где помимо нее было еще восемь девушек. Она очень хотела встретить Наилю, которая когда-то была рабыней и любимицей Вадим, видевшая ее взлет и столь же стремительное падение. Им было, о чем поговорить, но проходили годы поиска, а результата не было никакого. Об раскосой азиатке, она знала не так много, в основном с тех пор, когда она еще сама была подругой Элеоноры, но однажды все же решилась и поехала к ней на ее Родину, но безрезультатно. Как выяснилось ее родители давно умерли, а глиняная хибара постепенно развалилась со временем…

Уже оставив было поиски, спустя пятнадцать лет, одним летним днем она получила письмо, в обратном адресе которого было только: Канада, город Ванкувер. Из письма она узнала, что Наиля, которую она искала все это время тогда уехала с ними, умерла три месяца назад и была похоронена на местном кладбище. Все мы всего лишь песчинки, которые ветер развеивает по миру без права встретить ту, которая когда-то была рядом с тобой, думала она, в который раз думая над предложением уже постаревшей на фото Элеоноры, о переезде на ПМЖ в страну кленового листа. Она регулярно писала ей письма и в конце концов, Марьяна согласилась, сдав квартиру съемщикам жилья. Обратно она так больше и не вернулась. Элеонора встретила ее в аэропорту Ванкувера, а уже после рассказала, что решила сменить профессию после всего, что произошло в ее особняке за те три года. Теперь она занималась ландшафтным дизайном. Вадим, по ее словам, вскоре переехал в более крупный Монреаль, где жизнь оказалась более яркой и насыщенной. Контактов с ним она с тех пор не поддерживала, знала лишь, что он нашел работу торговым представителем в крупной компании и, что он по-прежнему был падок на женщин. Элеонора предложила ей работать у нее экономкой, вместо умершей Наили, могилу которой они теперь навещали регулярно вместе. «Ты навсегда будешь в нашей памяти», гласила короткая надпись под фотографией на памятнике. «Вы навсегда будете в моей памяти», повторяла Марьяна, открывая ящик письменного стола, в котором лежала пара наручников и небольшая металлическая цепь, словно призрак из ее далекого прошлого…

Анатолий Ялмиоларский

12 марта 2017 - 9 января 2018