Глава вторая

1

Профессор вышел из гостиной и направился к себе в кабинет, приложив к уху мобильный телефон.

- Алло! Это профессор Дюлон. Я слушаю вас, - сказал он, как только закрыл за собой дверь гостиной.

- Здравствуйте, профессор, - раздался в трубке приятный женский голос, - полгода назад вы обращались в Пекин в исследовательский центр по тибетологии. Вы желали задать несколько интересующих вас вопросов какому-нибудь тибетскому ламе и просили нашего содействия.

- Ах да, - радостно воскликнул профессор, входя в свой кабинет и закрывая дверь, - я помню. Конечно.

- Тогда мы, к сожалению, ничем не смогли вам помочь.

- Сейчас что-то изменилось? - профессор сел в кресло перед большим письменным столом и устроился поудобнее.

- Да, - в голосе девушки из трубки тоже зазвучали радостные нотки, - неделю назад один из наших сотрудников отправился в Непал, чтобы собрать информацию для своей диссертации и там, высоко в горах, наткнулся на один монастырь с довольно интересными людьми. Старшим в монастыре является один ринпоче, к которому все в округе относятся почтительно и очень уважают. Мы вспомнили о вас и наш сотрудник передал ему вашу просьбу. Ринпоче, немного подумав, согласился ответить на ваши вопросы.   Конечно, это не тибетский лама и, возможно, не тот человек, которого вы искали, но...

- Вы очень хорошо сделали, что проявили инициативу, - убеждённо сказал профессор, - поскольку для меня не имеет значения, кто конкретно даст мне необходимую информацию.

- Именно к такому выводу пришли и мы, - сказала девушка и, перейдя к более конкретным вещам, спросила, - вы сейчас свободны?

- Да.

- Тогда примерно через полчаса я вас соединю.

- У меня к вам последняя просьба, - спохватился профессор, - вы не могли бы позвонить мне на стационарный телефон?

- Без проблем. Диктуйте номер.

Профессор продиктовал номер своего домашнего телефона и, попрощавшись с девушкой, отключился. Как хорошо, что девушка предложила соединить его с ринпоче через полчаса, потому что в данный момент у профессора все мысли вылетели из головы. Так, в первую очередь нужно записать предстоящий разговор, чтобы потом можно было прослушать его ещё раз и ничего не упустить. Подобные разговоры происходят крайне редко в жизни обычного человека, поэтому профессор, не мешкая, поключил к стационарному телефону записывающее устройство. Теперь сам разговор. Профессор взял чистый лист и бумаги и, сидя за письменным столом, стал делать заметки, чтобы не забыть какой-нибудь вопрос. Затем откинулся на кресле и задумался. Конечно, ему уже доводилось беседовать с подобными людьми, как, например, индийский махатма, но то был единичный и очень краткий разговор. Буквально несколько реплик. Сейчас же ему предстояло выяснить то, что в последние годы, после того, как идея избавить людей от агрессии с помощью неких медицинских препаратов оказалась иллюзией, занимало его сильнее всего. А это в пару реплик явно не уложится. Вытащив из кармана трубку, он уже хотел её набить и немного покурить, но передумал и сунул трубку обратно. Спустя тридцать пять минут зазвонил стационарный телефон. Задумавшийся профессор вздрогнул от неожиданности и поспешно снял трубку. Снова раздался уже знакомый женский голос:

- Профессор Дюлон?

- Да, я, - хриплым от волнения голосом ответил профессор.

- Если вы готовы, я вас соединяю.

- Я готов.

- Окей.

В трубке раздались какие-то щелчки, затем пошли далёкие гудки и, наконец, мужской голос сухо произнёс:

- Я на связи.

- Здравствуйте, я профессор Дюлон и...

- Меня твои титулы не интересуют, - довольно невежливо перебил его мужской голос.

Профессор Пьер Дюлон, несмотря на замкнутый образ жизни, имел богатейший опыт общения с людьми, поэтому почти мгновенно понял, к какому типу людей относится его собеседник.

- Да, я понял, - уже более спокойно сказал он и, перейдя на ты, спросил, - как мне тебя называть?

- Называй меня Гокьо.

- Гокьо? - невольно удивился профессор, - если не ошибаюсь, это название одного высокогорного селения.

- Это не имеет значения.

- Хорошо, Гокьо. Меня зовут Пьер и я хотел задать тебе несколько вопросов.

- Надеюсь, твои вопросы будут ясными и чёткими, - всё также сухо прокомментировал Гокьо, - в противном случае наша беседа продлится недолго.

Профессора всегда приводила в восхищение эта удивительная способность, свойственная, вероятно, только духовно продвинутым людям, говорить явно резкие фразы совершенно спокойным тоном, в котором не было и тени презрения или надменности.

- Я понял и постараюсь быть краток, - профессор прокашлялся и перешёл к делу, - я занимаюсь научной деятельностью и меня интересует тема осознанных сновидений. На сегодняшний день в интернете полно самой противоречивой информации по этому поводу. Поэтому первый вопрос — осознанные сновидения это реальное явление или это выдумки всяких эзотериков или вовсе шарлатанов?

- Осознанные сновидения это реально существующее явление, которое под силу достичь любому обычному человеку.

- Понятно. Скажи, Гокьо, как ты думаешь, все эти практики для помощи достижения осознанных сновидений, которые предлагаются в интернете самыми разными людьми, могут ли быть чем-то серьёзным и заслуживающим внимания?

- Я не знаю, что там предлагается, - ответил Гокьо, - но полагаю, что это полная чушь.

- Почему ты так считаешь?

- Потому что осознанные сновидения это вполне обычные состояния любого человека, который не испытывает негативных эмоций. То есть, если бы некто действительно захотел дать дельный совет для достижения осознанных сновидений, то он бы просто предложил избавиться от всего эмоционального негатива.

Профессор Дюлон ненадодго задумался, а потом снова начал расспрашивать.

- Мне кажется это странным, Гокьо, - заговорил он, - я человек уже в годах и полагаю, что научился за свою жизнь контролировать свои эмоции и держать себя в руках. Я считаю себя абсолютно спокойным и уравновешенным человеком, но никаких осознанных сновидений у меня не бывает.

- То есть, ты считаешь, что не испытываешь негативных эмоций? - уточнил ринпоче Гокьо.

- Ну да.

- Это самообман, Пьер. Ты даже представить себе не можешь, насколько глубоко человечество погружено в негативные эмоции. По самую макушку.

- Действительно, - согласился профессор, - я с трудом себе это представляю. Ещё труднее представить, какие негативные эмоции в данный момент есть, например, у меня.

- Хорошо, я помогу тебе, Пьер, - Гокьо задумался и спокойным голосом заговорил, - отсутствие негативных эмоций это эмоциональная чистота. Но проблема в том, что чистота это понятие относительное. Я приведу тебе аналогию. Представь, что у тебя в доме есть подсобное помещение, которое доверху завалено всякой рухлядью — старыми шкафами, креслами, люстрами, стульями, подшивками журналов, газет и прочим хламом. В один прекрасный день ты решил навести там порядок и всё оттуда выбросил на свалку. Вообще всё. Теперь в твоём понимании в твоей подсобке чисто. Правильно?

- Ну, разумеется, чисто, - согласился Пьер.

- Тем не менее, - продолжил Гокьо, - если ты предложишь хирургу провести в твоей подсобке операцию, то он наотрез откажется, мотивируя это тем, что в такой антисанитарии, в такой пыли и грязи, он операцию делать не будет, потому что ему нужна чистота стерильная. Ты понимаешь, о чём я говорю?

- Кажется, да.

- С твоими эмоциями тоже самое. Ты в течение жизни избавился от самого большого хлама, но грязь и пыль осталась, и пока ты её не вычистишь, то так и будешь в ней барахтаться до конца своих дней.

- Подожди, Гокьо, - Пьер снова ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, - например, если я испытываю раздражение или гнев, то я так понимаю, что это крупные негативные эмоции, которые можно различить. Скажем, по твоей аналогии это старые шкафы. Но как тогда назвать оставшуюся пыль и грязь?

- Всякая мелочь, - не задумываясь, ответил ринпоче, - озабоченности и тревожности, страх перед негативным отношением, лёгкое недовольство, желание понравиться, ковыряние в носу и прочее, и прочее. В сущности, весь человеческий негатив можно разбить на четыре категории. Тебе интересно?

- Да, конечно.

- Тогда записывай.

Профессор тут же пододвинул к себе лист бумаги, на котором недавно делал заметки.

- Первая категория это крупные негативные эмоции, -  заговорил ринпоче, -  вот те самые шкафы. Вторая — негативный фон. То, что люди называют «пакостно на душе». Третья — негативное отношение к чему-либо или к кому-либо. Успеваешь?

- Да.

- И последняя категория — негативные энергетические состояния физического тела. Вялость, слабость, головные боли и другие болезненные состояния. Как только человек избавится от всех этих четырёх пунктов, так сразу же его сновидения станут осознанными.

Профессор, держа левой рукой трубку, старательно дописал, затем отложил ручку и снова взял трубку правой рукой.

- У меня ещё один вопрос, Гокьо, - сказал он, - не приведёт ли это к тому, что человек без негативных эмоций станет неким бесчувственным бревном, который вообще ни на что не реагирует?

- Это типичное ложное умозаключение, - пояснил ринпоче, - которое как раз и указывает на то, что человек ничего, кроме негативных эмоций не испытывал. Как цыплёнок, находящийся в яйце, даже не догадывается о том, какой удивительный мир находится за пределами его скорлупы.

- Послушай, Гокьо, - профессор вдруг вспомнил одну немаловажную деталь, - я в молодости страстно желал избавить людей от агрессии, то есть, по сути от тех же негативных эмоций. И докопался до того, что причиной агрессии и любого негатива являются догмы, которые человеку вбили в голову.

- Совершенно верно.

- Но в таком случае получается, что если человек избавится вообще от всех догм и концепций, то он станет как бы символически мёртв?

- Да, но только нужно понимать, что это символическая смерть личности. Личность человека это и есть совокупность всех этих догм. И когда человек избавляется от этих догм и, как следствие, от возникающих негативных эмоций, то он становится совершенно другим. То есть, на смену его личности приходит совсем другая личность, которую и личностью-то назвать нельзя.

- Что-то я плохо понимаю, - неуверенно сказал профессор.

- Пьер, ты когда-нибудь смотрел в окно, стёкла которого удивительно чистые? - неожиданно спросил ринпоче.

- Ну, бывало, конечно.

- Вспомни, что в такие моменты создаётся иллюзия того, что в окне стекла нет вообще.

- Да, действительно, бывали такие случаи, - усмехнулся профессор, - иногда даже подходил к окну и проверял, на месте ли стекло.

- Теперь давай вернёмся к нашей аналогии с подсобным помещением, - предложил Гокьо, - представь, что твоя подсобка это твоя личность и что в этой подсобке стеклянные стены. Сейчас они покрыты пылью и грязью, и ты даже не подозреваешь, какой удивительный мир находится снаружи. Затем ты берёшь мыльную воду и щётку и отмываешь свои стеклянные стены до блеска. Отмываешь так, что стёкол даже не видно. И вот вроде бы личность у тебя есть, ведь ты совершенно точно знаешь, что стеклянные стены на месте, но с другой стороны, её как бы и нет, потому что солнце, слепящее снаружи, светит теперь и внутри тебя. Тебе когда-нибудь доводилось общаться с духовно продвинутыми людьми?

- Да. Однажды я перекинулся парой слов с индийским махатмой.

- Какое у тебя было первое впечатление от этого человека?

- Он показался мне крайне недружелюбным, - ответил профессор.

- Вот-вот, - усмехнулся Гокьо, - это означает, что он был свободен от всех этих социальных правил и этикетов, от всех этих обращений на вы, от обязательных «здравствуйте, пожалуйста, спасибо, извините» и прочей регламентирующей жизнь шелухи, которая людям ищущим и стремящимся вперёд, совершенно не нужна. Ещё вопросы есть?

- Одну секунду, Гокьо. Дай подумать.

Профессор взял свой лист бумаги и пробежал глазами свои заметки.

- Да, вот ещё что, Гокьо, - снова начал расспрашивать профессор, - скажи, эволюция всегда идёт вперёд?

- В глобальном масштабе — да.

- А не в глобальном?

- А не в глобальном могут быть откаты назад. Ярким примером является Иран, в котором в семидесятые годы женщины жили свободно, ходили в открытых платьях, учились и развивались, а теперь они снова люди второго сорта, замотанные в чёрные одежды и имеющие право только на то, чтобы раздвигать ноги по приказу мужчин. Можно также привести в пример Россию, в которой до принятия христианства были свободные отношения между мужчинами и женщинами, а после крещения Руси церковь установила там такие догмы, что женщина, едва взглянув на другого мужчину, уже считается в обществе падшим ничтожеством. И на этом Россия не останавливается в своём откате назад. Сейчас там и вовсе свалились в какую-то педоистерию, когда родителей могут упечь в тюрьму на долгие годы только за то, что они сфотографировали своего голенького трёхлетнего ребёнка и поместили это фото в семейный альбом. А ведь совсем недавно, во времена Советского Союза на бегающих голых малышей никто и внимания не обращал. В общем, примеров много.

- Кстати, Гокьо, - оживился профессор, подвигая к себе лист бумаги, - своим упоминанием о детях ты натолкнул меня на интересную мысль.

- Ну, давай, поделись со мной, - усмехнулся Гокьо.

- Послушай, - глаза профессора горели, - ты говорил, что осознанные сновидения это нормальные состояния человека, который не испытывает негативных эмоций. Значит, если детям с детства не вбивать в головы никакие догмы, то никаких сновидений, кроме осознанных, у них не будет?

- Конечно. В моём окружении именно такие дети и растут.

- Потрясающе, - профессор тут же подумал о своих подопечных девушках Розе и Карине, - в таком случае, Гокьо, у меня к тебе последний вопрос. Точнее, последняя тема.

- Давай. А то ты меня уже утомил.

- Если некий человек, - возбуждённо заговорил профессор, - регулярно путешествует в осознанных сновидениях и имеет там уже богатый опыт, то может ли он в осознанном сновидении по своему желанию нырнуть куда-нибудь в прошлое?

- Может.

- Я хочу, чтобы ты меня правильно понял, - профессор даже заёрзал, сидя на кресле, - например, был в прошлом некий исторический факт. Ну, не знаю. Например, факт подписания акта Молотова-Риббентропа. Может ли человек в осознанном сновидении целенаправленно побывать на этом подписании и посмотреть, что там происходило на самом деле?

- Не только посмотреть, - ответил ринпоче, - присутствуя в осознанном сновидении на этом подписании, он будет совершенно точно знать мысли там собравшихся, мотивацию их действий; будет знать, кто кого боится и что именно повлияло на принятие того или иного решения. И это всё будет не какой-то там фантазией, которая происходит во сне с обычными людьми. Это будет именно то событие, которое реально имело место в истории.

- Невероятно, - прошептал профессор, - но это означает, что можно восстановить доподлинно все исторические события и написать совершенно новые, а главное, правдивые учебники по истории.

- Да, конечно, - согласился с профессором Гокьо, - только для этого необходим коллектив единомышленников, для которых осознанные сновидения это обычное явление и которые обладают достаточным уровнем энергии.

- Но разве таких людей в мире нет? - изумился профессор.

Разумеется, есть. И уже немало. Но ты не понимаешь одну существенную деталь. Когда человек избавляется от негативных эмоций, от догм и прочего мусора, в нём просыпается такое огромное количество увлечений, интересов и радостных желаний, что почти ни у кого не возникает желания проводить своё осознанное сновидение в мрачной атмосфере страха, насилия и агрессии. Но в одном я с тобой согласен — работа по восстановлению исторических фактов из такого неопровержимого источника как осознанные сновидения, однажды должна быть проведена. И я нисколько не сомневаюсь, что рано или поздно это произойдёт.

- Гокьо, - сказал профессор, - ты на меня сегодня вывалил столько информации, что я думаю, мне нужно передохнуть, чтобы всё это переварить и записать.

- Ну что ж, тогда будем заканчивать.

- Могу я к тебе обратиться ещё когда-нибудь? - спросил профессор.

Можешь. Только постарайся не звонить по мелочам, чтобы наш разговор был содержательным. Как сегодня, например. Ты знаешь, к кому обратиться, чтобы выйти со мной на контакт.

- Гокьо, - убеждённо сказал профессор, - хоть ты и говорил мне о ненужности и бесполезности благодарности, я тебя всё-таки искренне благодарю.

- Ты меня не понял, - возразил ринпоче, - люди, идущие вперёд, не отвергают благодарность, если эта благодарность искренняя. Они категорически отвергают «спасибо», которое общество ОБЯЗЫВАЕТ произносить людей в тех или иных обстоятельствах. Например, ребёнка вынуждают говорить спасибо, когда он встаёт из-за стола, или заставляют его целовать при встрече какую-нибудь мерзкую бабку, которую ребёнок целовать совсем не хочет. И так далее и тому подобное. Удачи тебе, Пьер.

Гокьо отключился и в трубке послышались гудки. Профессор Пьер Дюлон повесил трубку на телефонный аппарат, выключил запись разговора и откинулся на спинку своего крутящегося кресла. Достав из кармана свою неизменную трубку, он начал не спеша набивать её табаком.

2

Профессору Пьеру было о чём подумать. Ещё совсем недавно он собирался понемногу отойти от дел и главной своей задачей считал социализацию Розы и Карины. Джай и Майк должны были с этой задачей справиться, поэтому профессор уже подумывал о тихой и беспечной старости. Однако, разговор с ринпоче Гокьо его хорошенько встряхнул. Не рано ли он собрался на покой? И почему он решил, что у Розы и Карины недостоточно интеллекта, чтобы не наделать глупостей, находясь в обществе обычных людей? Вполне возможно, они справятся и без провожатых. А вот то, что они, по всей вероятности, регулярно путешествуют в осознанных сновидениях, открывает перед его научной деятельностью большие перспективы. Это огромное поле для исследований. Непаханое поле.

Профессор вытряхнул трубку, сделал несколько записей и, снова набив трубку табаком, в очередной раз задумался. Если Карина и Роза путешествуют в осознанных сновидениях, значит, они могут погрузиться в прошлое. С одной стороны, это очень интересно, но с другой стороны, Гокьо прав — вряд ли у девчонок возникнет желание погружаться в какое-то мрачное прошлое, тем более сейчас, когда в их жизни появились два замечательных самца, доставляя им удовольствие в сексе. Кстати, о сексе. А что, если попробовать использовать секс? Профессор в очередной склонился над столом и снова придвинул к себе тетрадь. Затем поднялся, подошёл к огромному книжному шкафу и, поискав немного, вытащил пару книг. Положив их на стол, он открыл одну из них и начал пролистывать.

После его разговора с ринпоче прошло уже около четырёх часов. За это время он сделал около сотни заметок в разных тетрадях, выкурил три трубки и составил план действий. Теперь ни о каком покое речь уже не шла. Впереди кипучая деятельность, и дай бог, чтобы хватило жизни, чтобы успеть реализовать всё, что запланировано.

Пьер Дюлон взглянул на настенные часы и, поднявшись с кресла, вышел из кабинета. Вернувшись в гостиную и не найдя там никого, он вышел на террасу перед бассейном. Обнажённая Карина лежала на молодом индусе, целуя его лицо, и не обращала никакого внимания на появившегося Пьера. Джай, однако, слегка смутился и сделал было движение, чтобы подняться на ноги, но профессор движением руки остановил его.

- Сегодня ужинать будете без меня, Джай, - обратился он к индусу, - а после ужина будьте добры пожаловать в мой кабинет.

- Все четверо?

- Да, все четверо. Есть серьёзный разговор, - профессор развернулся и покинул террасу, не сказав больше ни слова.

- Как ты думаешь, Карина, - спросил Джай у лежащей на нём девушки, - о чём будет этот серьёзный разговор?

- Я думаю, о нас, - Карина положила голову ему на грудь и добавила, - о мне и о Розе.

Вернувшись в гостиную, Пьер увидел сидящего на диване сына.

- А где Роза? - спросил он у Майка.

- Она принимает душ, - ответил Майк и смущённо добавил, - мне пришлось лишить её девственности, отец.

- Пришлось? - рассмеялся профессор, - а ты сам, несчастный, так не хотел.

- Ну.., - Майк хотел было что-то сказать в своё оправдание, но Пьер перебил его.

- Сегодня после ужина зайдёте ко мне. Все четверо. Джаю я уже сказал.

Профессор покинул гостиную и закрыл за собой дверь. Почти сразу же после его ухода в гостиную вошла Карина и, узнав у Майка, что Роза в душе, отправилась к ней. Через некоторое время в гостиной появился Джай и, натянув штаны, сел рядом с Майком.

- Джай, - обратился к нему Майк, - ты жил с отцом гораздо больше, чем я. Как ты думаешь, что за серьёзный разговор нас ожидает? Нагоняй за секс?

- Нет, - Джай отрицательно покачал головой, - не думаю. Пьер наверняка знал, что кончится именно этим.

- Ну, может быть, он не думал, что это произойдёт так быстро?

- Нет, Майк, Пьер озабочен чем-то другим, - уверенно сказал Джай, - во всяком случае, когда он увидел нас с Кариной голыми в объятиях друг друга, он даже бровью не повёл.

- Впрочем, что гадать? - вздохнул Майк, - придёт время — всё узнаем. Идём лучше присоединимся к девчонкам. Ты хоть в бассейне окунулся, а меня эта темпераментная тигрица заставила попотеть.

- Да уж, - усмехнулся Джай, - темперамент у них бешеный. Но я в этой половине особняка ни разу не был. Где тут душ?

- Идём поищем, - Майк уверенно поднялся на ноги и Джай последовал за ним.

3 

Около девяти вечера четверо молодых людей вошли в просторный кабинет профессора. Пьер Дюлон развернулся на своём крутящемся кресле и, указав молодым людям на стоящий у противоположной стены диван, сказал:

- Присаживайтесь, друзья мои.

Четверо молодых людей расположились на диване, с интересом глядя на пожилого профессора.

- Итак, молодые люди, - заговорил Пьер Дюлон, - сегодня по телефону у меня состоялась очень интересная беседа с одним просветлённым человеком и я получил ответы на многие вопросы, на которые долгое время ответа не находил. Поэтому прежде, чем приступить к нашему серьёзному разговору, я предлагаю вам прослушать запись нашей с ним беседы.

Развернувшись вполоборота, профессор нажал кнопку на магнитофоне и добавил громкость. Следующие четверть часа все присутствующие в кабинете внимательно прослушали беседу профессора Дюлона с ринпоче Гокьо.

Профессор выключил запись и обратился к присутствующим:

- Итак, у меня сначала вопрос к мальчикам. Вы что-нибудь слышали о таком явлении, как осознанное сновидение?

- Так сказать, краем уха, - усмехнулся Майк, - во всяком случае, у меня сны вполне обычные.

- Я, конечно, осведомлён о таком явлении больше, чем Майк, - в свою очередь сказал Джай, - но всегда считал, что для их достижения требуются специальные практики, которые знают только брахманы или гуру.

- Та-а-ак, что и следовало ожидать, - Пьер вытянул из кармана трубку и, приготовившись набивать её табаком, загадочно спросил, - а что по этому поводу нам скажут дамы?

Карина и Роза переглянулись.

- Я вообще не понимаю, о чём идёт речь? - заявила Роза, - что значит сновидение осознанное?

- Карина, а ты что скажешь? - профессор в упор посмотрел на жгучую брюнетку.

- Насколько я поняла из всего услышанного, - сказала Карина, - есть два типа сновидений. К какому типу относятся мои собственные сны, я не знаю.

- Ну, хорошо, - профессор, убедившись в том, что окно открыто настежь, раскурил трубку и начал объяснять, - сновидение считается осознанным, если после того, как вы уснули, вы снова начинаете себя осознавать и продолжаете жить, следуя своим желаниям, как в обычной повседневной жизни, и более того, если вы осознаёте, что находитесь именно во сне.

- Ну да, - воскликнула Роза, - именно такие сновидения у нас с Кариной и есть. Никаких других мы не знаем.

- Я думаю, Роза, - строго заметил профессор, - что не стоит отвечать за Карину, даже если она тебе очень близка.

- Почему это? - возмутилась Роза.

- Ну, потому что ты не можешь знать, какие конкретно сновидения...

- Всё я прекрасно знаю, Пьер, - перебила профессора Роза, - мы с ней вместе и днём в бодрствовании, и ночью в сновидениях. Так что я прекрасно знаю, о чём говорю.

- Вы вместе путешествуете в своих сновидениях? - удивлению Пьера не было конца.

- Ну, конечно. А разве у вас иначе? - в свою очередь удивилась Роза, посмотрев в сторону парней.

- Да, у нас иначе, - бесцветным голосом ответил Джай.

В кабинете профессора повисло молчание, которое через некоторое время нарушил Майк.

- Девушки, - осторожно сказал он, - полагаю, вы слышали, как Гокьо сказал, что подобные люди должны обладать огромным количеством энергии?

- А ты в нас сомневаешься? - сверкнула глазами Карина, - я могу прямо сейчас встать и пробежать марафон.

- Да ну, - не поверил Майк, - марафон? То есть, сорок километров?

- Могу и два, если понадобится. Мы с Розой в сновидениях бегали и дальше, - Карина немного смутилась, но закончила, - правда, в другом теле. А здесь в бодрствовании в бассейне иногда делали заплывы на пару часов. Без остановки. Так что энергии у нас вполне достаточно.

- Подождите, подождите, ребята,- профессор поднял руку, призывая к тишине, - Карина, объясни мне пожалуйста, одну вещь. В осознанном сновидении человек в любом случае находится в другом теле, поскольку его физическое тело лежит на кровати, но ты так смутилась, словно имела в виду что-то другое.

Карина с Розой снова переглянулись. Роза неопределённо пожала плечами и, обратившись к подруге, негромко произнесла:

- Если хочешь, можешь сказать. Может, действительно, пришло время положить конец этой тайне.

Карина выдержала небольшую паузу, а потом отчётливо произнесла:

- Пьер, мы с Розой - оборотни.

- Что?? - у профессора едва не выпала трубка изо рта, - что ты такое говоришь? Или ты считаешь, что за прошедшие семнадцать лет я ни разу по ночам за вами не наблюдал? Вы всегда спокойно спите в своей постели.

- Да, конечно, спим, - усмехнулась Роза, - только вот в осознанном сновидении ты за нами наблюдать не мог.

- А если бы мог, то что бы увидел? - полюбопытствовал профессор.

- Увидел бы тигрицу и пантеру, разгуливающих в тропических лесах со своими собратьями.

Профессор молчал, не в силах вымолвить ни слова. Джай и Майк тоже застыли в немом молчании. Карина между тем продолжила, вгоняя профессора в ещё больший ступор.

- Ты выкупил нас, смертельно больных, из зоопарка, - говорила она, - и твоя чудодейственная сыворотка, которую ты называл «препарат», спасла нас от неминуемой гибели. Однако, эта же сыворотка превратила нас в человеческие особи.

- Откуда вам это известно? - профессор был бледен и голос его предательски дрожал.

- Пьер, - усмехнулась Роза, - ты разговаривал с Гокьо по телефону, затем прослушал ещё раз запись разговора, но так ничего и не услышал.

- О чём вы? - еле слышно произнёс профессор.

- Гокьо ответил тебе на вопрос, - подала голос Карина,- что в осознанном сновидении можно погружаться в прошлое. Нам не составило никакого труда погрузиться в совсем недалёкое прошлое и узнать, каким образом мы появились на свет и что вообще тогда происходило.

- Мы стали людьми, - добавила Роза, - но в осознанных сновидениях остались теми, кем и были изначально — тигрицей и пантерой.

Первым, после пятиминутного ступора, в который девушки повергли мужчин, оправился Майк.

- Роза, - обратился он к сидящей рядом с ним девушке, - значит ли это, что в осознанных сновидениях вы не можете путешествовать в тех телах, в которых находитесь сейчас — в человеческих?

- Нет, не значит, - ответила Роза, - мы можем находиться в каком-угодно теле.

- Почему же вы этого не делаете? - изумился Джай.

- Мы это делаем, но крайне редко, - спокойно ответила Роза, - причина в том, что в теле хищниц мы чувствуем себя гораздо более комфортно. К тому же, совокупляемся с другими, то есть, занимаемся сексом, причём уже давно, а вот секс с мужчиной мы познали только сегодня, поэтому, возможно, с сегодняшнего дня в осознанных сновидениях у нас станет чаще возникать желание оставаться именно Розой и Кариной — то есть, девушками.

Профессор Пьер Дюлон, наконец, пришёл в себя, а услышав, что девушки в своих сновидениях могут быть и людьми, заметно успокоился.

- Друзья мои, - профессор вытряхнул трубку и снова уверенными движениями стал её набивать, - я предлагаю немного сменить тему. Точнее, не сменить тему, поскольку мы неизбежно придём к теме осознанных сновидений, а зайти как бы с другой стороны. Поначалу вам даже может показаться, что мы говорим совсем о другом. Итак, слышали ли вы о трагедии Уильяма Шекспира «Ромео и Джульетта»?

Карина удивлённо приподняла бровь.

- Не только слышали, но и читали, - сказала она, - ты прекрасно знаешь, что мы с Розой прочли всю твою библиотеку.

- Да-да, я знаю, - кивнул Пьер, - а вы что скажете, молодые люди?

- Ну, я об этом произведении, конечно, слышал, - ответил Майк, - и сюжет приблизительно знаю, но книгу не читал. Меня классическая литература не очень интересует.

- Я тоже не читал «Ромео и Джульетту», - признался Джай.

- Ну что ж, девушки, - сказал профессор, раскуривая трубку, - раз уж вы эту книгу читали, то будьте добры, сообщите своим кавалерам, сколько лет было Джульетте и Ромео?

- Джульетте было без двух недель четырнадцать лет, - ответила Роза, - то есть, полных тринадцать. А Ромео был на два года старше, следовательно, почти шестнадцать.

- Тринадцать лет? - удивился Майк, - всего лишь тринадцать?

- Да, - подытожил профессор, - и хочу напомнить вам один факт — Ромео и Джульетта были литературными персонажами. То есть, Шекспир имел возможность сделать их гораздо более взрослыми людьми. Но он почему-то предпочёл сделать их подростками, несмотря на то, что писал эту трагедию для театра, для зрителей. Какие выводы можно сделать из этого факта.

- Шекспир жил в шестнадцатом веке, - задумчиво произнёс Джай, - значит, в Англии в шестнадцатом веке для британцев первая любовь начиналась именно в подростковом возрасте. Вряд ли Шекспир стал бы писать нечто такое, что могло бы вызвать осуждение большинства.

- Согласен, Майк? - спросил у сына Пьер.

- Да, - кивнул головой Майк, - если не ошибаюсь, во времена Шекспира в шестнадцать лет девочек уже выдавали замуж.

- Я не понимаю, - подала голос Карина, - почему мы акцентируем внимание на какой-то ерунде. Естественно, девочка подросток может глубоко и сильно любить. Ребёнок может влюбиться и в возрасте семи лет, и в пять лет.

- Да, конечно, - усмехнулся Пьер, - только боюсь, что большинство людей в современном мире придерживаются совсем иного мнения. Представьте себе современную девочку тринадцати лет, которая сообщает своему папе, что полюбила парня. Как вы думаете, что произойдёт?

- Папа грубо рявкнет: - ответил Майк, - «Иди уроки учи. Любви ей захотелось».

- Вот-вот, - согласился профессор, - и что самое страшное — большинство современных людей будут на стороне папы.

- Но почему? - возмутилась Роза, - как вообще можно запрещать детям любить? Если бы ты, Пьер, запрещал нам с Кариной целоваться и обниматься, а мы это начали делать лет с пяти, то ты бы обрёк нас на жуткие страдания.

- Да-да, я знаю. Просто в современном мире любить не умеют, а малейшее чувство, особенно у ребёнка, объявляют распущенностью. Но обо всём по порядку, - профессор положил трубку на пепельницу и продолжил, - итак, когда я сам узнал тот факт, что Джульетта была крайне молода, я пришёл к такому же выводу, о котором нам только что поведал Джай. А затем задал себе вопрос — может быть такое лояльное отношение к любви между подростками было свойственно только Британии? Мне стало интересно и я вспомнил о ещё одном литературном произведении.

Пьер Дюлон развернулся вполоборота и, взяв со стола толстую книгу, снова повернулся к присутствующим.

- Эта книга, - сказал он, - называется «История моей жизни». Автор Джакомо Казанова.

- Казанова? Автор? - Майк не скрывал своего удивления, - а я был убеждён, что Казанова это чей-то литературный персонаж, то есть, вымышленное лицо, чьё имя стало нарицательным.

- Ну ты и невежда, Майк, - звонко рассмеялась Карина, - Казанова не просто автор книг, это историческая личность, политический деятель, дипломат и юрист, который на закате жизни написал свои мемуары, которые Пьер держит в руках. Мы с Розой эту книгу тоже читали.

Джай решил воздержаться от комментариев и молча сидел, покусывая губы. Профессор выпустил в сторону окна клубы синего дыма и, словно что-то вспомнив, продолжил:

- Да, так вот. В этой книге, - Пьер похлопал ладонью по толстому фолианту, - есть несколько эпизодов, которые Казанова описывает настолько поверхностно, буквально вскользь, что складывается впечатление, что он  уделяет им внимание только потому, что они имели место в его жизни. А между тем,   человек современного мира, узнав об этих эпизодах, впадает в шок. К счастью, как мы уже выяснили, - профессор, смеясь, посмотрел на сына, - современные люди книг читают мало и даже думают, что Казанова и вовсе не существовал, поэтому в обществе это не обсуждается.

- Кажется, я понимаю, куда ты клонишь, Пьер, - сказала Карина.

- Пожалуйста, - Пьер охотно предоставил ей слово, - давай послушаем твоё предположение.

- Я так думаю, что ты имеешь в виду те эпизоды, когда обедневшие аристократки приводили к Казанове своих юных дочерей, чтобы те за деньги провели с ними ночь.

- Тьфу, мерзость, - чертыхнулся Майк.

Карина с удивлением воззрилась на Майка.

- Не торопись плеваться, сын мой, - сухо сказал профессор, - мы ещё не договорили. Да, Карина, именно это я и имел в виду. А происходило это следующим образом. Джакомо Казанова, как известно, много путешествовал и во время своих путешествий останавливался у местных знатных господ. Господин, которого Казанова почтил своим присутствием, устраивал званый ужин, на который приезжали местные состоятельные люди. Случалось так, что в числе приглашённых была овдовевшая и обедневшая аристократка, которая едва сводила концы с концами, но у которой была пара юных красавиц дочерей. Насколько вы понимаете, речь идёт о девочках подростках одиннадцати-тринадцати лет. Девочки страстно желали любви. Не секса, Майк, а любви. И мама просила Джакомо провести с ними ночь, прекрасно зная, что поутру он даст им денег.

- Но это проституция в чистом виде, - возмутился Майк, - даже если он не занимался с ними сексом.

- Я не согласен с тобой, Майк, - серьёзно возразил Джай.

- Почему?

- Потому что если какая-нибудь девушка окажет мне сексуальные услуги, - резонно заметил Джай, - то, зная о том, что она бедна, я дам ей денег, даже если она не будет у меня их просить. Просто, как вознаграждение за приятно проведённое с ней время.

Майк ничего не ответил и профессор продолжил:

- Есть ещё один момент, - начал рассказывать он, - Казанова не был педофилом. Описывая эти небольшие эпизоды, он совершенно ясно заявляет, что соглашался провести с ними ночь только из благосклонного отношения к матери девочек. Но сами девочки его сексуально не привлекали. Во-первых, потому что по его словам у них ещё не за что было подержаться, а во-вторых, Казанова любил проникновение одного полового органа в другой, а это в течение ночи было исключено ввиду явного малолетства девочек. Интересно то, что современное общество всё равно признало бы его педофилом, даже несмотря на то, что педофилии, то есть, сексуального влечения к детям, у Казановы явно не наблюдалось. Я такую позицию называю лживостью и меня очень интересует, почему современное общество стало таким лживым.

- Я протестую, - заявил Майк, - тот факт, что Казанова говорит, что девочки его не привлекают, ещё не означает, что так оно и есть. Кто угодно может заявить, что не испытывает к детям сексуального влечения, лишь для того, чтобы отвести от себя подозрения.

- Какие подозрения, Майк? - улыбнулась Роза, потрепав Майка по голове, - дело происходит не сейчас, а во Франции восемнадцатого века. Все присутствующие на званом ужине, включая гостей и хозяев, знают о том, что одна из девочек проведёт ночь в постели со взрослым мужчиной. Они знают о том, что сексуального контакта между ними не будет, и этого им вполне достаточно, чтобы не подозревать Казанову ни в какой педофилии. Неужели ты до сих пор не понял, какую мысль твой отец хочет до нас донести? Почему в Британии шестнадцатого века тринадцатилетняя девочка имела право любить и быть любимой, почему во Франции восемнадцатого века такая же девочка имела право, если страстно хотела этого сама, раздевшись догола, обниматься и целоваться со взрослым мужчиной, а в двадцать первом веке девочка тринадцати лет в сексуальном плане не имеет право ни на что вообще? Она может тысячу раз доказывать всему свету под присягой, что сама жаждала объятий и поцелуев, но её взрослого партнёра всё равно объявят педофилом. Вот какой вопрос ставит перед нами Пьер.

- Я ставлю этот вопрос и перед самим собой, - поправил профессор.

После некоторой паузы слово взял Джай.

- Однажды я хотел прочитать эту книгу, - сказал он, - но моя беда в том, что я всегда прочитываю предисловия, в которых критики высказывают свои мнения о произведении. В этой книге предисловие было довольно большим. Я его с трудом дочитал, но книгу читать уже желание пропало. Так вот в предисловии говорится, что Казанова в этой книге мастерски освещает всю распущенность французского буржуазного общества. Может быть французское общество было просто распущенным?

- Хороший вопрос, - глаза профессора радостно заблестели в преддверии интеллектуальной беседы, - какие будут мнения?

- Я отвечу, - сказала Карина, поправив прядь своих чёрных волос, - я тоже всегда читаю предисловия. Предисловие к этой книге писал современник и, безусловно, под распущенностью буржуазного общества он имел в виду распущенность сексуальную. Но давайте посмотрим на это буржуазное общество глазами человека, который не испытывает негативного отношения к сексу и у которого нет никаких сексуальных догм.

- То есть, твоми глазами? - спросил Майк.

- Можно и моими, - ответила Карина и продолжила, - я тоже считаю, что французское буржуазное общество восемнадцатого века было распущенным. Но не сексуально, а морально. Все эти графы, герцоги, маркизы, включая их семьи, ничего не производили и не вносили в общество людей никакого вклада. Они жили за счёт угнетённого трудового народа, который обирали до нитки. Это были просто паразиты, на теле общества, которые жили за чужой счёт, проводя время в празднествах и увеселениях. То есть, мне совершенно нет никакого дела до того, кто с кем спал, у кого сколько было любовников, были ли девочки в постели у мужчин. Это их личное дело. Буржуазное общество, причём, не только во Франции, разлагалось морально. Повсюду было лицемере и ложь. Например, какая-нибудь графиня на званом вечере или на балу говорила мужу, что спустится с неким герцогом в сад, чтобы показать ему статую. Муж благосклоно её отпускал, хотя и он сам, и все присутствующие при этом разговоре, прекрасно знали, что графиня и герцог идут в сад, чтобы потрахаться. Я глубоко убеждена, что Джакомо Казанова хотел в своей книге показать именно эту моральную распущенность - паразитизм, лицемерие и ложь. Если бы он хотел показать распущенность сексуальную, то он сам вёл бы совсем другой образ жизни, а не волочился бы за каждой юбкой. Он не раз говорил, что для него имеет огромное значение удовольствие от секса, и не видел в этом ничего дурного.

Карина замолчала, не зная, что ещё можно добавить, и следующей заговорила Роза.

- Насколько я поняла из всего того, что сегодня поведал нам Пьер, - подытожила она, - современное общество перевернулось с ног на голову. С одной стороны, люди осуждают паразитов, лжецов и лицемеров, что в общем-то верно, но с другой стороны, на любые проявления сексуальности наложили запрет и объявили секс чем-то пошлым и вульгарным.

- Да, - кивнул Пьер, попыхивая трубкой, - в современном мире и любовь, и чистые и глубокие чувства уже считают чем-то пошлым, поскольку любовь подразумевает сексуальную близость, а секс люди буквально ненавидят.

- Послушай, отец, - обратился к профессору Майк, - ты говорил, что в результате нашей беседы мы неизбежно придём к осознанным сновидениям. Сдаётся мне, что ты хочешь, чтобы Роза с Кариной погрузились в восемнадцатый век и посмотрели воочию, что же там на самом деле происходило.

- А ты далеко неглуп, мой мальчик, - усмехнулся профессор, - только не посмотрели воочию, поскольку мы и так знаем, что там происходило, а попробовали сами пережить эту атмосферу и убедились бы в том, были ли там  удовольствие, радость, нежность и симпатия. Или не было. А затем мы бы почитали их подробный отчёт об этом путешествии и совместными усилиями попробовали бы понять, что же произошло с нашим обществом, что оно само слово сексуальность смешало с грязью и опустило сексуальную близость до уровня скотского совокупления.

- Если не ошибаюсь, нас интересует эпизод Казановы с малолетними девочками? - обратилась к профессору Карина.

- Да, - ответил Пьер, - но это необязательно должен быть Казанова. Если люди в ту пору воспринимали подобную близость совершенно спокойно, значит, подобная практика была распространена. Поэтому ваша задача — погрузиться в прошлое, найти любую подобную ситуацию и понаблюдать. Но этот опыт необязательно проводить сегодня. Лучше это сделать тогда, когда у вас будет достаточное сильное желание погрузиться в прошлое. Поэтому я считаю, что на сегодня достаточно. К тому же, уже поздно. Все свободны. Идите и отдыхайте.

4

Профессор стал выбивать уже потухшую трубку,   а молодые люди поднялись и направились к выходу из кабинета. Последней выходила Карина и профессор окликнул её:

- Задержись ненадолго, Карина, - сказал он, - я хочу задать тебе пару вопросов.

Когда все покинули кабинет, Карина закрыла за ними дверь и вернулась на диван.

- Карина, - обратился к ней профессор, - у меня сложилось впечатление, что идея погружения в прошлое тебя заинтересовала больше, чем Розу.

- Да, это так, - согласилась Карина, - но это вполне естественно.

- Почему? - не понял профессор.

- Потому что Роза — девушка очень чувственная. Она безумно влюбилась в Майка и жаждет только любви и нежности. Кстати, именно этим отличается секс между людьми от секса между животными.

- Нежностью?

- Да, - кивнула Карина, - конечно, женщинам хочется иногда, чтобы их взяли грубо и с силой, но нежный и пылкий любовник, способный поглаживать, целовать, ласкать, нужен им гораздо чаще. Майк, действительно, очень нежный мальчик, поэтому Розе сейчас не до погружений.

- А Джай? - поинтересовался профессор.

- Джай — потрясающий любовник, - улыбнулась Карина, - настоящий самец, который доставляет в сексе огромное удовольствие. И всё же он для меня является просто одним из десятков других, которые у меня в будущем наверняка будут. А вот твоя научная работа меня заинтересовала по-настоящему. Я даже готова проделать это погружение сегодня.   Но я бы предпочла сделать это сама. Полагаю, присутствие Розы мне там только помешает.

- Одной не опасно?

- Не думаю, - уверенно сказала Карина, - у меня очень богатый опыт жизни в осознанных сновидениях.

- Хорошо. Тогда расскажи мне, как ты собираешься это проделать?

- Я перед сном сосредоточусь на подобной ситуации, - пояснила Карина, - пожелаю там оказаться, а затем, находясь в осознанном сновидении, стану девочкой подростком, которой предстоит ночь со взрослым мужчиной.

- Погоди-ка, - возразил профессор, - если я правильно понял из разговора с Гокьо, он говорил только о наблюдении за ситуацией со стороны.

- Я так понимаю, что он имел в виду то погружение в прошлое, в котором исследуется конкретный исторический факт, в котором участвуют конкретные личности с именами и фамилиями. Например, если бы я хотела понаблюдать и исследовать именно тот случай, который упомянул в своей книге Казанова. Я же хочу попасть просто в подобный случай и пережить этот опыт сама, находясь в теле девочки. Так намного интереснее.

- Но это значит, что ты будешь действовать от себя, - не понял профессор, - а нас интересует  истина, то есть, именно то, что конкретно испытывала девочка, какие желания были конкретно у неё.

- Истина никуда не денется, Пьер, - улыбнулась Карина и пояснила, - когда я нахожусь в теле пантеры, или девочки, или в любом другом, кроме своего, у меня всегда есть две возможности — либо, образно говоря, «взять управление на себя», либо позволить действовать хозяину тела, а самой наблюдать за ситуацией изнутри. Если девочка, в теле которой я буду находиться, будет во время этой ночи страдать, я естественно вмешаюсь.

- А это вмешательство в прошлое не изменит ли настоящее?

- Нет, Пьер, - убеждённо сказала Карина, - восемнадцатый век слишком далеко в прошлом. С тех пор произошло огромное количество событий, поэтому что-либо изменить в настоящем уже невозможно.

- Скажи, Карина, - профессор даже заёрзал на кресле, - неужели это действительно возможно — погрузившись в прошлое изменить настоящее? Хотя бы теоретически.

- Это возможно и практически, но только в очень недалёком прошлом. Скажем, которое произошло несколько минут назад. Тогда ещё можно успеть вмешаться и что-то изменить. В противном случае наслоится череда событий и эта возможность будет утеряна. Но это отдельная тема для разговора. Причём довольно большая.

- Ну, хорошо, - Пьер откинулся на кресле и резюмировал, - как только погружение произойдёт, подготовь для меня подробный письменный отчёт.

- Могу ли я в этом отчёте,- Карина поднялась с дивана, понимая, что разговор окончен, - изложить не только события, но и провести свой  собственный анализ и снабдить отчёт своими выводами и умозаключениями?

- Конечно, - Пьер тоже поднялся, провожая девушку до двери, - я это только приветствую.

- Книгу забыл, - улыбнулась Карина, подойдя к двери.

- Ах, да, - Пьер вернулся к столу и, взяв книгу Джакомо Казановы «История моей жизни», протянул её девушке, - держи. Я даже закладку в нужном месте положил. Удачи тебе.

Карина взяла книгу и, не сказав больше ни слова, покинула кабинет профессора. Войдя в гостиную, она положила книгу на стол и направилась на террасу, откуда доносились голоса молодых людей. Они сидели в шезлонгах неподалёку от бассейна и в сгущающихся сумерках тихо переговоривались. Увидев вышедшую к ним Карину, они замолчали, полагая, что она сообщит им что-то интересное. Молодые люди не ошиблись. Карина остановилась перед ними и обратилась к парням:

- Мальчики, - сказала она, - у меня к вам просьба. Сегодня, наверное, впервые в жизни, я буду спать отдельно от Розы и...

- Это где? - на всякий случай спросил Джай.

- У нас у обеих есть своя спальня, - улыбнулась Карина, поправив прядь чёрных волос, - хотя Роза и я всегда спим вместе, то в одной спальне, то в другой.   Сегодня, однако, я буду впервые спать отдельно.

- Ты нас хотела о чём-то попросить, - напомнил Майк.

- Да, мальчики, самцы и ловеласы, у меня к вам просьба.

- Мы слушаем, - улыбнулся Джай.

- У меня есть сильное желание этой ночью совершить погружение в прошлое, - начала объяснять Карина, - и я очень хочу провести этот опыт сама. Для этого необходимо, чтобы моя чувственная и страстная подруга не уснула, потому что если это произойдёт, она окажется в осознанном сновидении и непременно меня найдёт, потому что мы всегда путешествуем вместе. Её притянет ко мне неизбежно. Поэтому, мальчики, я прошу вас обоих трансформироваться в мачо или в диких жеребцов, и сделать так, чтобы Роза не спала как можно дольше. Надеюсь, такой глупостью, как ревность, вы не страдаете.

Роза молча сидела и в разговор не вмешивалась, прекрасно понимая, что Карина права. Сегодня темпераментная Роза впервые познала мужчину и сейчас жаждала только секса, только чувственных наслаждений и ласк.

- А  двоих мачо ей не много будет? - осторожно спросил Джай у Карины.

- Много? - Карина искренне удивилась, но в следующую секунду громко рассмеялась, - да ей пятерых мало будет. Я очень надеюсь, что вас хватит хотя бы до пяти утра.

Карина тряхнула чёрными кудрями и, не говоря больше ни слова, пошла в дом. Но не успела она покинуть террасу, как услышала позади себя вопрос Майка:

- А если наши аппараты, мягко говоря, ослабнут слишком рано? - крикнул он ей вслед.

Карина остановилась у двери в гостиную и, повернувшись к Майку, холодно ответила:

- В таком случае работайте языком и пальцами.

Она вошла в гостиную, взяла со стола книгу Казановы и направилась в одну из спален. Закрыв за собой дверь, она сняла платье и, оставшись нагишом, забралась в постель и укрылась одеялом. Включив настольную лампу, она открыла книгу в том месте, где Пьер положил закладку, и погрузилась в чтение, настраиваясь на нужную волну.

В это же самое время платье сняла и Роза. Оставшись голая, она тихо прознесла:

- Ребята, подойдите ко мне.

Майк и Джай поднялись с шезлонгов и подошли к девушке с двух сторон. Разговоры о сексе, предвкушение от секса втроём, обнажённая рыжеволосая красавица, которая ловкими руками гладила выпирающие из штанов члены — всё это произвело на парней ту трансформацию, о которой их просила Карина. Майк начал чувствовать себя диким жеребцом, а Джай впервые осознал, что такое быть мачо. Стоя рядом с сидящей Розой, он грубо схватил её за волосы на затылке и, надавив ей на голову, прижал её лицо к своему возбуждённому члену.

- Раздевайтесь, - прохрипела Роза, покусывая через брюки детородный орган индуса.

- Роза, - обратился к ней Майк, стаскивая с себя одежду, - а ты можешь стать тигрицей, оставаясь при этом девушкой Розой.

- Могу ли я практиковать сталкинг? - переспросила Роза, слегка отстранившись от Джая, - ты это имеешь в виду?

- Ну да, - Майк снял с себя всю одежду, и бросил её на шезлонг, - получается, что это сталкинг. Просто жутко интересно оттрахать тигрицу.

- Могу, - ответила Роза, помогая Джаю избавиться от штанов, - только давайте сначала переместимся в спальню.

Она поднялась и, тряхнув рыжими кудрями, подошла вплотную к Майку.

- Могу, Майк, могу, - повторила она, лизнув языком его лицо и слегка укусив его за мочку уха, - только в этом случае будьте со мной поосторожнее.

Роза взяла парней за руки и, словно детей, повела их за собой.