Зеленоглазая акула Аделина

Часть 1.

Была нехорошая качка, когда видавший многое грузопассажирский катер, под завязку нагруженный ящиками со спиртным, вышел в море, обогнув Плачущую скалу. Вечерело. Зябкий порывистый ветер, начавший пронизывать одежду моряков, как только судно покинуло бухту, и дымные сине-красные облака на горизонте говорили об одном. Приближалась непогода. Капитан, обветренный смуглый мужчина средних лет, стоя у штурвала, всматривался в далекое вечереющее небо.

-Па, не надо было сегодня идти в море, - вошла в рубку девушка в блеклом, длинном летнем платье. В её лице читалась тревога, взгляд зеленых глаз обратился к облачному, красному горизонту. – Будет шторм.

-Тем лучше для нас. Береговая служба не станет мотаться в такую погоду, - ободряюще ответил капитан. Его крепкая рука уверенно лежала на штурвале. – В воскресенье отвезу долг, - девушка грустно кивнула. – Купим тебе юбку в школу, починим телевизор, купим новое покрывало в твою спальню, заменим разбитую фару на мотоцикле, покрасим в кухне полы, купим порошок на все шторы и паласы, и ещё останется.

-И тебе сандалии, - тихо добавила девушка. Она смотрела на море, с усилием толкающее чернильные волны, и тревожный расплывшийся горизонт, прячущий в тучах закатное солнце.

-Что? – не расслышал отец.

-И купим тебе новые сандалии, - повторив, обернулась к нему девушка. Безденежье стало почти привычным.

-Да, - добродушно улыбнулся мужчина, глянув на свою прохудившуюся обувь.

Судно шло полным ходом. С сумерками ветер стал напористее, а море тревожнее. Катер уже с трудом рассекал черно-синие волны. Капитан периодически правил курс. Норд-ост, владея морем, сносил маленькое судно левее места прибытия. Появился риск столкновения с островом, лежащим в грядущей ночи в пятнадцати милях восточнее пути следования. С наступлением темноты выросшие волны начали бить в борта так, что капитан, крепко держа штурвал, для устойчивости шире поставил ноги. Двери на корабле, которые стали то и дело со стуком распахиваться от качки и ветра, были закрыты на защёлки. Судно боролось с волнами, продолжая путь к благодатному критскому берегу. Свет фонаря у входа в рубку качался за стеклами, словно гуляющий прожектор. Все другие звуки заменил гул ветра.

Вместе с ветром в рубку ввалилась девушка и с силой захлопнула дверь. Защелки были двойными, с ручками внутри и снаружи на случай непогоды.

-Аделина! – громко крикнул капитан, чтобы его слова не канули в шум моря. – Зачем ты пришла?! Иди в каюту!

Девушка, сырая, с платком на голове, в обвисшей широкой мужской одежде, заменившей летнее платье, схватилась за прикрученный к полу высокий табурет.

-В машинном отделении неполадки, - в ответ прокричала она. - Проводка искрит. Связь с тобой не работает вообще! – во встревоженном взгляде Аделины, в широко раскрытых глазах читалось желание как можно скорее решить появившиеся совершенно не ко времени проблемы.

-Проклятье! – выругался капитан и зафиксировал штурвал. Подобные новости в нынешнем море были ему совсем ни к чему. – Оставайся здесь! Не выходи! – качнувшись вместе с кораблем, он схватился за табурет, перецепил альпинистскую веревку с талии дочери на свой пояс, и Аделина прижала и защёлкнула за отцом дверь, вновь на несколько секунд попав под пронизывающий ледяной сырой ветер. Сердце бешено колотилось, кожа покрылась мурашками.

-Господи, Господи, все морские боги, - ежась и вцепившись в накрепко прибитую к панели приборов ручку, торопливо прошептала она, - помогите нам добраться до берега.

Но гудящий шум стихии поглотил дыхание Аделины и её слова.

Небо и море вокруг были сплошной непроглядной мокрой тьмой. Ветер росистой пылью бил в стекла. На носу корабля уныло боролся с непогодой тусклый фонарь, второй, качавшийся у входа в рубку, перегорел. Перехватившись за поручень у штурвала, Аделина шагнула к приборам. Огонек связи с капитанским мостиком не горел, остальные системы в порядке. Судно без сопротивления качнуло влево. «Мы сбавили обороты», - тревожно удивившись, поняла девушка. И в следующий миг расплескавшийся гребень мелькнувшей волны ударил в передние окна. Вздрогнув и сжавшись, Аделина дернулась назад, не отпуская мертвую хватку пальцев, вцепившихся в поручень. Вода, размывая свет фонаря, стекала по бликующим стеклам.

-Боже, - в ужасе выдохнула девушка, проведя свободной рукой по побелевшему лицу. Сердце барабанило из груди. Аделина и раньше попадала в непогоду, когда летом плавала с отцом, но еще никогда волны не были такими огромными. Хотя старое судно было крепким, капитан, бывалый моряк, всегда относился к погоде с большой серьезностью, тщательно узнавал метеосводки и никогда не подвергал риску свою маленькую команду. Но в этот раз все было иначе. Нужда и долги заставили моряков с «Деметры» схватиться за подвернувшуюся работу, где предлагались хорошие деньги. И судно, загруженное паленым спиртным, вышло в море.

-Аделина! Аделина! Ответь! – прорычала старая рация позади девушки.

-Да, я слушаю, - включив и прижав к губам передатчик на витом проводе, почти прокричала она.

-Опускай якорь, - судно с силой качнуло. – Мы стоим. Перегрелся двигатель, - перекрывая шум стихии, гудела рация. Голос нельзя было угадать, но Аделина знала, что это отец.

-Да, капитан, - девушка подцепила передатчик на прежнее место и, все так же держась за поручень, нажала большую зеленую кнопку с изображением якоря и с усилием перевела в нижнее положение тугой рычаг с круглой черной ручкой. Волна врезалась в стекла, на секунду поглотив фонарь на носу, заставив Аделину в ужасе вздрогнуть и еще сильнее сжать поручень. Сердце заколотилось настолько бешено, словно хотело выпрыгнуть из груди.

-Боже, помоги нам, - беззвучно прошептали губы девушки.

Корабль дрогнул, будто кто-то с силой ударил его в дно. Фонарь на носу погас вместе с частью панели управления.

Не поняв, что произошло, и потому еще сильней испугавшись – судно тем временем начало клонить влево – Аделина ударила пальцем по кнопке света. Вспыхнула мощная лампа над капитанской рубкой, затмив светом штормовое море. На носу из пролома в палубе шел дым.

-О Боже, - девушка схватила рацию. – Папа! Папа! - прокричала она. – Отзовитесь! Что случилось?! Пётр!

Огонек связи не горел, как и многие другие.

Аделина кинулась к двери и, распахнув ее, бросилась плашмя на черную палубу. Мокрый оглушающий ветер пронизал холодом до костей. Сжав челюсти, она поползла ко входу в машинное отделение, в темноту. Внезапный крен столкнул ее к перилам, ударив о бортик со стойками, и сверху обрушилась волна, тут же схлынув с палубы в темноту моря. Хлебнув воздух и сдавленно завыв, девушка поползла дальше, быстрее, пока судно начало выравниваться. У закрытого входа в машинное отделение Аделина во мраке ночи нащупала и толкнула в сторону непослушную мокрую защелку, дверцы-ставни провалились.

Пахнуло едким запахом гари. В ужасе, боясь даже подумать о том, что может ждать внизу, девушка резво засунула ногу во вход, найдя ступеньку и схватившись за поручень. В этот момент корабль резко толкнуло влево, и Аделина рухнула, сорвавшись с лестницы. Но времени думать о боли не было, девушка вскочила и распахнула дверь в машинное отделение.

Среди тесноты труб и датчиков, протянувшихся по стенам, в красном свете аварийного фонаря, на полу в паре метров от двери, под плавающим под потолком дымом столпились пятеро. Двое, стармех и старпом, приподняв перевязывали капитана, туго накладывая бинт на живот, но кровь проступала через уже не первый слой. Капитан был без сознания, весь в саже, лицо и оголенные руки блестели влажно-розовыми ожогами. Рядом, обессиленно прислонившись к стене, сидел механик в разорванной грязной футболке, лицо в саже. Радист, Пётр, быстро перевязывал его левое плечо выше сердца, сосредоточенный и нервный. Механик тяжело дышал, в шуме ветра не было слышно, лишь сильно, с дрожанием колыхалась его грудь. Со лба по виску стекала кровь. За мужчинами в тесном машинном отсеке дымились трубы, одна из низ была как-то неправильно выгнута, не так, как раньше. В качке болтались оторванные шланги. По полу тут и там блестели капли масла или топлива, и на полу в темноте под приборами со стороны двери в трюм чернело мокрое пятно. Вода...

Качнувшаяся дверь за спиной замершей в ступоре девушки будто бы беззвучно ударилась о стену.

-Лина, - проглоченное шумом стихии, прочитала Аделина свое имя по губам механика. Его лицо блестело каплями пота, кровь от виска добралась до скулы, казалось, ему не хватает воздуха. Пётр с бинтом в руках оглянулся. Корабль качнуло влево. Удержав сидящего механика локтем поперек шеи, радист прокричал:

-Аделина, мы тонем! Взорвался топливопровод, пробоина в левом борту в трюме, кусок металла насквозь прошел перегородку и обшивку. Мы забили дыру, но это ненадолго! - шокированная девушка, вцепившись в трубу, была неподвижна, будто ее парализовало. – Максимум, у нас есть два часа, чтобы дождаться помощи! На лодке нет шансов пережить шторм!

-Папа! – Аделина, ударившись о трубы на стене новым креном, бросилась к отцу и упала на колени рядом с ним. – Папа! – обняла она голову капитана, тот был без сознания. – Очнись! – по мокрым от морской воды щекам хлынули слезы. Помощник капитана и стармех, стиснув зубы, продолжали перевязку. – Очнись! – уже в истерике прокричала Аделина, держа в руках лицо отца. И механик, подпиравший капитана плечом и протягивающий бинт по пояснице, врезал девушке оплеуху.

-Прекратить неуставные отношения! – проорал он. Аделина вжалась в стену. - Матрос! Бинт! – кивком указал механик на раскрытую аптечку, которую придерживал коленом, чтобы ее не отнесло в сторону очередным креном. – Перевяжи капитану руки! – а самого трясло.

Только сейчас девушка заметила, что и старший механик, Демис, и помощник капитана, извечный весельчак Аристотель, ранены. По всему телу – там или тут – на одежде проступили кровавые пятнышки. «Взрыв», - сработало сознание Аделины, ресницы дрогнули. Она быстро вытерла слезы мокрой ладонью, уже испачканной в саже с лица капитана. В следующую секунду девушка схватила бинт и, стиснув зубы, закатала окровавленные с внутренней стороны рукава неподвижного отца и принялась бинтовать руки от запястий до локтей. Видимо, во время взрыва он успел закрыть ими лицо.

Дым потянуло из рубки и вынесло через распахнутую, болтающуюся от качки из стороны в сторону дверь. Капитан чуть приподнял ресницы, но не в силах что-либо сказать, лишь застонал. Тугая повязка на животе вроде бы остановила кровотечение. Но было ясно, что ненадолго.

-Я вколол обезболивающего, - обернувшись на ухо Аделине, преодолевая шум стихии, прокричал Аристотель, и девушка увидела на его левой щеке синяк с кровоподтеком. – Пётр! – окликнул он радиста. Тот обернулся. – Ты закончил? Поднимайся в рубку! – Радист уложил на пол перевязанного механика. – Иди с ним, - кивнул девушке Аристотель. Аделина, бросив на отца дрогнувший взгляд, двинулась следом за Петром.

В этот раз подстрахованная веревкой, девушка, насквозь мокрая, вползла вслед за радистом в распахнутую дверь капитанской рубки. Пётр в противостояние качке схватился за поручень и поднявшись исчез в соседней рубке радиста. Аделина захлопнула дверь на защелку и кинулась вслед за Петром.

-Скажи, что с папой?! Он не умрет?! – схватила она мужчину за мокрый локоть. В ее зеленых глазах стояли слезы. Девушка не понимала всю трагичность ситуации. Пётр уже надел наушники и включил рацию, опустившись в привинченное к полу кресло. В маленькой радиорубке было уютно и почти не слышно стихию, но это не могло спасти  от ужаса происходящего. Петр обернулся к девушке.

-Не знаю, - его губы дрожали. – Мы тонем, - быстро настроив прибор, он заговорил в рацию. Качался витой провод. - Всем. Всем. Всем. SOS. Повторяю. SOS. Мы терпим бедствие. Торговый катер «Деметра». На борту шесть человек. Двое ранены. У нас взорвался топливопровод. Продержимся на плаву максимум два часа. Наши координаты: 36.0874 градуса северной широты, 22.6089 градусов восточной долготы, одна тысяча четырнадцатый квадрат по Средиземноморской сетке, - говоря показывал Петр Аделине пальцем на монитор радара, где их судно было отмечено мигающей точкой и внизу в углу горели координаты. Нас сносит на зюйд-ост. Шторм. SOS. Китира, до вас примерно семнадцать миль, - воззвал Петр к острову, лежащему восточнее в штормовом море. - SOS. Мы терпим бедствие. На судне раненые, - Аделина вцепилась в поручень, пол под ногами начал крениться, и теперь ей показалось, что она проваливается в бездну. С рукавов капала вода. - Приём, - закончил радист и переключил рацию.

Шум в ответ сменился свистом и:

-«Деметра», это морская служба открытого побережья острова Китира. Постарайтесь продержаться как можно дольше. Не имеем возможности выйти в море, шторм. Ветер не позволяет затребовать вертолет с материка. Держитесь. Как только чуть спадет ветер, сразу же вышлем вертолет. Прием.

- Китира, это «Деметра», - опустил голову Петр. В его глазах девушка заметила мелькнувшую безнадежность. - Боюсь, не дождемся... Конец связи.

В груди Аделины похолодело.

– Ты поняла, Лина, что говорить? – обернулся радист к девушке. Он вновь был собран и строг. – Я буду готовить лодку. Катер идет ко дну...

Петр держался, контролировал эмоции, чтобы не впасть в отчаяние. Полжизни он провел в море и видел разную непогоду, и хотя на этот раз надежда была призрачной, решил бороться до последнего.

-36.0874 градуса северной широты, 22.6089 градусов восточной долготы, - Аделина смотрела на монитор радара. – Тысяча четырнадцатый квадрат по Средиземноморской сетке. Сносит на юго-восток, - повторила главное девушка.

-Полминуты на прием, и вновь дважды то же сообщение. Следи за временем. Через тридцать минут у нас останется полтора часа на «Деметре», - Пётр перецепил на Аделину наушники и исчез за дверью рубки, которая сразу же захлопнулась за ним от нового крена.

…-Я умоляю вас. Помогите. SOS. Мы тонем. Нас шестеро. Двое ранены. 36.0874 градуса северной широты, 22.6089 градусов восточной долготы. Тысяча четырнадцатый квадрат по Средиземноморской сетке. Нам осталось примерно полчаса на плаву, - по щекам девушки текли слезы. Она уже не вытирала их. Корабль, несмотря на безостановочное швырянье волнами, заметно накренился на левый борт и на нос. Аделина приходила в ужас от мысли, что сейчас может открыться дверь, в радиорубку шагнет Петр и скажет: «Всё. Вода уже на палубе. Пошли». Безголосый шум эфира сдавливал виски, но девушка ждала, ждала, молилась и ждала, и уже давно сходила с ума от неизвестности, неосведомленности о состоянии отца. - Нас сносит на зюйд-ост. SOS. Кто-нибудь. Прием, - Аделина переключила тумблер.

-«Деметра», это береговая служба Тенаро, - пробился сквозь шторм голос, затираемый помехами, спасительный голос с материка. Аделина перестала дышать. - Попробуйте продержаться до утра, спасатели оповещены. Остается дождаться ослабления ветра, мы сразу же вышлем вертолет, - Аделина провела ладонью по мокрым раскрасневшимся щекам, стирая слезы. «Боже», - мысленно прошептала она. - Прием.

-Тенаро, это «Деметра», - простонала девушка. - У нас уже очень сильный крен. Мы тонем. Вряд ли на лодке мы доживем до утра. Конец связи.

И вновь переключила на прием. Шумящая тишина.

-«Деметра», это Китира. Не сдавайтесь. Через четыре часа ожидается снижение скорости ветра, мы сразу же вышлем помощь. Прием.

-Мы постараемся. Конец связи.

Сейчас нужно было бы еще раз запросить помощь.

Аделине показалось, что еще минута, и голова лопнет.

-«Деметра», это «Золотая олива». Мы в пяти минутах от вас. Видим ваши огни, - раздался в наушниках четкий командный голос. – Мы спустим шлюпку и снимем вас. Приём.

Аделина замерла в шоке, но уже в следующее мгновенье перещелкнула тумблер.

-Повторите. Приём, - не узнала она свой голос и вернула переключатель в положение приема сигнала.

-«Деметра», это «Золотая олива». Мы в двухстах метрах от вас. Шлюпка спущена. Видим на палубе одного из членов экипажа. Ваше судно спасти не сможем – огромный плюсовой дифферент на нос. Покидайте рубку. Шлюпка сейчас пришвартуется к вам. Приём.

-Вас поняли. Конец связи, - выдохнула Аделина, отключила рацию и бросилась прочь из рубки, ноги были ватные. За окнами капитанского мостика горел фантастически яркий свет, словно в фильме про космос. Крен толкнул девушку в приборную панель, ударив о штурвал. Но в ответ она резко рванулась к двери и, распахнув ее, зажмурила глаза от слепящего света огромного, невидимого за включенными кормовыми огнями корабля, колышущегося на черных волнах позади тонущей «Деметры». Сырую одежду до дрожи пробрал холодный знобящий ветер. Рухнув на палубу от следующего удара стихии, окаченная новой волной, девушка поползла вперед, вверх – нос корабля почти затонул. У входа в машинное отделение, вцепившаяся во флагшток, на фоне света резко выделялась черная фигура Петра, бросая в воздухе призрачную густую тень.

Словно в кино или мистическом сне, из тьмы, света и беснования гудящего моря за бортом возникли короткие мачты без парусов, разрезая тенями сырой воздух. Меткие крюки схватились за перила, закрепив подплывшую шлюпку, по размеру не уступающую тонущей «Деметре». Борт ударил о борт.

«Боже, это правда», - далеким эхом, отголоском чуда и радости прозвучало в голове Аделины, и девушка быстрее поползла к Петру, восторженно машущему спасителям одной рукой. Заметив девушку, радист с веревкой на поясе бросился навстречу.

-Молодец!!! – в шуме ветра прокричал он, крепко хватая Аделину под локоть и таща за собой, удерживая ее на ногах в момент медленного крена. Со шлюпки через перила на покосившуюся палубу «Деметры» ловко перескочили порядка десяти мужчин в камуфляжных костюмах. Их шаги были быстрыми и уверенными, с легкостью реагируя на качку.

-Петр, а как же наш груз???! - махнула девушка рукой в сторону трюма, туда, где уже скрылся в волнах нос катера.

-Уже в воде! - прокричал в ответ над ухом радист. Но, казалось, это не имеет значения. - Идем.

Люди со шлюпки быстро переправили с тонущего судна Аристотеля и Демиса, идущих самостоятельно. Следом они вынести из машинного отделения механика, потерявшего за время ожидания спасения много крови, его повязка была насквозь пропитана черно-красным. Последним, как положено, судно покинул капитан.

-Живо! Живо! - кричал со шлюпки невысокий мужчина в камуфляже. Борта стукнулись в качке. Капитана «Деметры» аккуратно передали через перила и тут же опустили на палубу. Аделина видела, как отец приоткрыл глаза, возможно, не понимая, что происходит, и упала рядом на колени, взяв его за руку. - Все? - обернулся начальник спасательной группы к сиротливой раненой команде. - Никто не остался на судне?!

-Никто! - прокричал в ответ Петр. Палубу повело влево. Люди схватились друг за друга, пытаясь устоять, другие кинулись к поручню на стене капитанской рубки. Спасители дернув распустили узлы и скинули крюки с перила тонущего корабля. Волна резко накренила оба катера.

«Прощай, «Деметра», - мысленно прошептала Аделина, сжимая дрожащими пальцами руку отца. Фонарь, освещающий нос тонущего катера, скользнул светом по черной воде. - Прощай, родная, - отца подхватили мужчины и занесли в рубку. Судно спасателей медленно разворачивалось, пропуская волну, чтобы она не ударила в борт, опасаясь хлебнуть воды и перевернуться. «Деметра» начала отдаляться, пошатнувшись в новом толчке стихии. Аделина сморгнула слезу. Петр под локоть подхватил девушку, направляя в прямоугольник светящейся двери, куда уже зашли остальные. По щеке Аделины побежала слеза. Катер спасателей плавно подскочил на волне, оставляя «Деметру» позади, прощально порхнул в штормовом ветре и вновь слипся мокрый флаг, который по весне, чтоб не рвался, подшила дочка капитана. Уже невозможно было сдерживать слезы. Аделина, шагнув в теплую светлую рубку, увидела отца на полу. Он медленно моргнул, по бинту на животе расплывалось кровавое пятно. Его цвет в слепящем свете рубки был ярко-красным, красным - красным, настолько ярким, что, кажется, кричал о боли своим глубоким оттенком. Пальцы отца шевельнулись.

-О Боже, - схватилась Аделина за голову. Мир погас.

Девушка подняла тяжелые ресницы. Крепко держа, по широкой неосвещенной палубе ее несли к смутно различаемому в полутьме входу.

-Мой отец. Где он? – встрепенувшись, она обернулась к мужчине, чьи крепкие руки держали ее.

-Мы идем в медицинскую рубку. Вам всем нужен врач, - коротко ответил тот. Он внес ее в распахнутые двери. Голова кружилась. Оглянувшись в сторону, девушка увидела шагающих рядом измученных Аристотеля, Петра и Демиса. Позади на носилках следовали ее отец и раненый механик Паоло.

В просторной медицинской рубке Аделина попала на диван. Словно в кабинете врача, за стеклами железных шкафов стояло множество флаконов и ампул в ячейках, чтобы в качку не скользили по полкам. Головокружение и слабость отпустили, и девушка внезапно поняла, что едва сможет стоять на ногах от усталости и дрожит от холодной мокрой одежды. Но гораздо сильнее, до мурашек она волновалась за отца. Врачи увезли обе каталки с ранеными в соседнюю комнату. Рядом с девушкой сели Пётр, Аристотель и Демис.

-Добро пожаловать на «Золотую оливу», - все четверо обернулись на вошедшего в рубку капитана, молодого, высокого, в парадной морской форме, белом кителе с погонами.

-Разрешите от лица всего экипажа поблагодарить вас за спасение, - встал Аристотель и пожал капитану руку.

-На моем месте вы поступили бы так же, - сдержанно ответил тот. Глаза капитана, темно-карие, горячие, внимательно рассматривали спасенных. - Сейчас вам окажут необходимую медицинскую помощь и разместят по каютам. Прошу не покидать их до прибытия в порт. Мои пассажиры не знают, что мы отклонились от курса, углубившись в штормовое море. Они - люди, в большинстве лишенные сочувствия и сострадания, отдавая предпочтение финансовой выгоде. Мы плывем в Грецию, в Олимпику, в порту будем через три часа. Утром вы сойдете на берег.

-Капитан, - вскочила встревоженная Аделина. - Мой отец сильно ранен, - она дрожала.

-У меня на борту хорошие врачи, - он с некоторым недоумением остановил взгляд на девушке в старой мужской одежде, мокрой насквозь, в руках серый головной платок. И добавил для всех четверых. - Я распоряжусь, вам принесут горячий чай.

-Можно мне здесь подождать? - Аделина с мольбой заглядывала в глаза капитана. Он, казалось, без труда ни на секунду не терял контроль над ситуацией.

-Нет. Вам нужно переодеться и лечь в постель. Медбрат сообщит вам об окончании операции.

Правила на корабле были строгими. Врач смазал все ссадины Аделины, дал успокоительного, и девушку отвели в каюту, где уже ждал горячий ароматный чай. Шум стихии казался здесь, за толстыми иллюминаторами, чем-то далеким и совсем не страшным. Нежно и мягко светился большой округлый аквариум, сверху закрытый крышкой с несколькими отверстиями по центру, словно стеклянная банка. Рыбки дремали. Пол застилал светлый кудрявый ковер цвета анталийского песка. Девушка не включила свет.

На широкой белой постели сонно лежал светло-голубой махровый халат. Сняв мокрое, в том числе купальник, не дождавшийся знойного южного берега, Аделина быстро ополоснулась, смыв соленую морскую воду, надела большой халат и залезла под одеяло. Светящиеся электронные часы на стене показывали начало третьего. Кровь молотом била в висках, но, видимо, стресс и успокоительное начали сказываться. Усталость заставила склонить тяжелую голову на руки. Девушка мысленно поблагодарила Бога за спасение и взмолилась помочь отцу. Потом в ожидании она подошла к столу с аквариумом и с блюдца взяла в дрожащие ладони крепкую белую чашку. Тепло чая тронуло заботой ее измученное сердце. Глоток, и оно проникло внутрь, согревая тело, объятое нервным ознобом. Рыбки за стеклом едва ли обратили на девушку внимание, сонно плавая в ярких кораллах.

Спустя минут двадцать в дверь постучали. Рванув с кровати, девушка открыла.

-Операция прошла успешно, - спокойно сообщил щуплый мужчина средних лет и хотел уйти.

-Расскажите подробнее. Пожалуйста, - остановила его Аделина.

-Из брюшной полости извлекли металлический осколок около двух сантиметров длиной. Внутреннее кровотечение, слава Богу, было слабое. Хорошо, что мы оказались рядом. Еще пара часов, кровопотеря и давление, соответственно... боюсь, вашего отца уже проблематично было бы спасти. В общем, сейчас всё в порядке. Он спит. В Олимпике мы передадим его в больницу. Со вторым раненым все хорошо. Зашили. Но имейте в виду, что «Золотая олива» никак не станет подтверждать факт вашего спасения. Иски от наших пассажиров за то, что мы подвергли их опасности, отклонившись от маршрута, будут в тысячу раз больше страховки за ваше погибшее судно.

-Вы и ваш капитан и без того сделали больше, чем мы могли бы мечтать, - сморгнула девушка подступившие слезы. - Спасибо вам.

-Капитан распорядился разбудить вашу команду в восемь. Спокойной ночи, - устало улыбнулся мужчина и пошел прочь по тихому пустому коридору.

Аделина не подняла ресницы, понимая, что уже утро. Сон отступил, и в ответ страдальчески заныло задеревеневшее тело. Но первой в сознании вспыхнула тревога об отце. Сердце мгновенно забилось чаще. Через боль поведя плечом, Аделина открыла глаза. На расстоянии протянутой руки, укрывшись тем же одеялом, на правой стороне широкой кровати лицом к девушке спал молодой мужчина, смуглый, с вьющимися волосами. Его правая рука касалась уголка подушки, дыхание было спокойным и ровным. Взгляд Аделины перескочил на белый парадный китель. Он на плечиках висел на деревянной стойке с крючками. Теперь девушка поняла, почему эта каюта настолько уютна. Она не предназначалась для пассажиров. И рыбки с аквариумом, закрепленным в нише стола и закрытым крышкой с дырочками на случай качки, и электронные часы, светящиеся в темноте, и большой мягкий махровый халат молча говорили о том, что комната жилая. «Это капитанская каюта», - внимательней присмотревшись, Аделина узнала в спящем мужчине капитана «Золотой оливы». Он открыл глаза. Девушка вздрогнула.

-Я прилег отдохнуть, - не поднимая головы, тихо проговорил капитан. - Извините. Не хотел вас напугать. Это моя каюта. На корабле нет свободных мест.

Часы показывали 6.43.

-Просто я не ожидала.., - Аделина села. Спина заныла. Девушка была по-прежнему закутана в махровый халат. - Я стеснила вас, - она пригладила растрепанные волосы, переведя их на правое плечо, рука заболела, бок кольнул.

-Ни капли. Спите. Вас разбудят, - мужчина повернулся на спину. Его голос был тихим и бархатным. Капитан опустил ресницы, сонно выдохнув, и положил расслабленную ладонь на грудь.

-Мы уже в Олимпике? А как мой отец? - спросила встревоженная девушка. Ей не хотелось беспокоить капитана, но она не могла оставаться в неведении. Мужчина открыл глаза.

-Да, мы давно в Олимпике, - спокойно и негромко ответил он. - Ваш отец спит. Температура и пульс в норме. Он в порядке. Как вас зовут? - его теплые, усталые, окруженные черными густыми ресницами глаза смотрели на девушку.

-Аделина.

-Аделина, спите. Вас разбудят, а после завтрака ваш экипаж сойдет на берег. Раненых мы доставим в больницу. Сегодня ночью я спал только четыре часа.

-Простите, - сконфузилась девушка. Но все же не смогла дальше смолчать, ведь сейчас был самый подходящий интимный момент, который дальше мог не представиться. - Я так вам благодарна. Вы спасли всех нас, вы спасли моего отца. У меня нет слов, чтобы передать, как я вам благодарна, - в ее зеленых глазах на мгновенье блеснули слезы.

-Аделина, мне приятно слышать добрые слова в свой адрес. Но, пожалуйста, избавьте меня от слез, - с просьбой в бархатном голосе и меланхолией в теплом взгляде произнес капитан. - Ложитесь и спите.

Девушка моргнула, чтобы прогнать море из глаз.

-Как вас зовут? - неожиданно поняв, что не знает имени своего спасителя, спросила она.

-Это вам не нужно знать. Ложитесь, - мужчина закрыл глаза. Но уже в следующее мгновенье Аделина густо покраснела и прошептала:

-Капитан, вы были в ванной?

-Нет, - не поднимая ресниц, отвернулся мужчина на правый бок. Его голос по-прежнему был негромким и медлительным. - Вы повесили сушиться свое белье? Я не видел его, - он натянул одеяло на плечо и затих. Забыв о ноющем теле, Аделина соскочила с кровати и бросилась в ванную.

Завтрак был подан в отдельную гостиную. Уютная, с круглым столом в центре, она ярко освещалась огромными окнами во всю стену и предназначалась для старшего командного состава корабля. Вдоль левой стены шла небольшая оранжерея с ярко-зелеными, раскидистыми тропическими растениями. Солнечные окна едва прикрывал прозрачный плетеный тонкий тюль. Над белым столом переливалась гранями роскошная хрустальная люстра.

С утра Аделина побыла с отцом, который проснулся и после утреннего укола анальгетика, если не считать огромной общей слабости, чувствовал себя вполне хорошо. Капитан, так и не представившийся, за завтраком выглядел бодрым. Он пожелал спасенному экипажу здоровья и удачи и посоветовал уже сегодня взять в больнице документы, подтверждающие состояние раненых, а также подробные врачебные описания травм, имеющихся у экипажа, чтобы в страховой компании подтвердить гибель судна от взрыва. А еще капитан подсказал, что о спасших следует сказать, будто это было браконьерское рыбацкое судно, тогда их никто не станет искать, зная, что подтверждения спасения от нарушителей закона ждать бессмысленно.

Крепкие ребята с «Золотой оливы», которая в свете дня оказалась мощным и очень красивым круизным кораблем, на носилках аккуратно переместили Диониса, отца Аделины, и механика Паоло в знакомую прогулочную шлюпку. Погода стояла отменно солнечная, ничто не напоминало о ночном шторме. Остальной экипаж погибшей «Деметры» переместился в шлюпку самостоятельно. Сюда же сели еще восемь моряков в штатском и капитан «Золотой оливы», молодой, стройный, высокий, крепкий мужчина. Уже не в парадной морской форме, а цветной летней рубахе, белых брюках и непроглядных солнцезащитных очках.

«Боже, благодарю тебя, - подняла взгляд в ярко-голубое небо Аделина. Шлюпка плавно пошла к берегу. Радостное солнце блестело алмазными зайчиками в переливчатых бирюзово-зеленых волнах, теплый ветер дул в лицо, развевая отдельные пряди длинных волос. - Чудо произошло, - продолжала мысленный разговор девушка. - Мы добрались. Мы у берега... «Деметра» утонула, - улыбка дрогнула. - Но все мы живы. Впереди долги, нищета, мытарства со страховкой, лечение, но нет ничего лучше этого, лучше жизни».

Капитан позаботился о раненых. Машина скорой помощи ждала на пристани, выделяясь среди прочих стоящих и разъезжающих здесь яркой красной полосой вдоль всего корпуса и цветными, сейчас молчащими и негорящими мигалками. Диониса аккуратно переложили в больничные носилки, Паоло тоже заставили лечь. Спасенный экипаж вместе с капитаном «Золотой оливы» и еще одним мужчиной, похожим на адвоката на курорте, спустя полчаса прибыли в центральную больницу Олимпики. Спасители решили сопроводить подопечных, передав непосредственно в руки докторов. Это тронуло Аделину до глубины души. Но на этот раз девушка не решилась что-либо сказать капитану.

Олимпика являлась достаточно крупным портом и городом. Парковка перед зданием больницы была занята десятками автомобилей, фойе гудело множеством людей. Экипаж «Деметры», не нуждающийся в срочных медицинских действиях, оказался оставленным в приемном отделении. На какое-то мгновенье Аделина растерялась. Приехавший же с безымянным капитаном мужчина ни на секунду не отпустил контроль над ситуацией, сразу же начав руководить действиями приемной медсестры в регистратуре.

Рядом в толпе громко запел сотовый. Аделина обернулась на звук. Капитан, прижав к уху трубку, сделал несколько шагов в сторону. Мимо ходили, на скамьях у стен сидели люди. Стоял шум. Слова капитана не были слышны, взгляд не виден, его скрывали непроглядные черные очки. В какое-то мгновенье мужчина повернулся боком и, продолжив общение, замер, слушая собеседника. Отвлекшаяся от указаний медсестре, которые давал «адвокат на курорте», Аделина ненавязчиво смотрела на капитана, стоящего в профиль в пяти шагах. «Пирены, - скорее прочитала по губам, нежели услышала девушка. - Да. Двадцать третье». Нежно усмехнувшись, Аделина перевела взгляд с капитана на стойку регистратуры. К «адвокату», взяв у медсестры уже заполненные карточки, подошли врач и медбрат.

-Давайте пройдем в отделение. Лежачих на осмотр и в палату. Остальные в состоянии идти самостоятельно? - обратился к команде «Деметры» доктор. Девушка, шагнув к каталке, взяла отца за руку. Тот слабо улыбался. Аделина бросила прощальный взгляд на спасителей - медбрат толкнул каталку - и пошла вместе с остальными.

Капитан, сняв очки, провожал их взглядом, держа в опущенной руке телефон.

Третью неделю тянулась волокита по выплате страховки за утонувшую «Деметру». В теории такие дела решались очень быстро, все необходимые документы без труда - не без стартовой помощи того самого «адвоката на курорте» - уже на второй день были получены Аделиной в больнице. Но на практике результат любого бумажного дела всегда имел перспективу стать не просто долгожданным, но и бесконечно ожидаемым, а порой даже будто бы несбыточным.

Страховое возмещение не позволило бы купить новый и даже старый грузопассажирский катер того же тоннажа или мощности. Хозяин утонувшего вместе с «Деметрой» спиртного, спустя десять дней нашедший Диониса Рувоса дома, едва начавшего ходить, потребовал возмещения убытка. Сумму разделили на пятерых. В особенно тяжелом положении оказались Дионис и Паоло, которым деньги требовались еще и на лечение. Впрочем, Пётр, Аристотель и Демис еще до этого тоже были в долгах. Все получили две недели отсрочки.

Аделина пошла посудомойкой в кафе в центре и дворником на рыночную площадь. Работа была вечерней. Это позволяло девушке ухаживать за отцом, делать домашние дела и подрабатывать. Аделина возвращалась полпервого ночи, когда улицы уже были безлюдны и темны. В том же кафе этим летом работали официантами двое ее одноклассников - брат с сестрой - и им было по пути с девушкой, потому дорога получалась веселей и безопасней.

Выплата страховки затягивалась. К назначенному дню собрать сумму долга не удалось, и Аделина, сев на старенький мотоцикл, отправилась в Георгеанскую долину. Там жили близкие родственники - семья дядьки, младшего брата отца, у которого тот попросил недостающие деньги, понимая, что обойтись без нового долга не удастся.

Расплатившись с хозяином паленого спиртного, утонувшего вместе с катером, семья Рувос развела руками. Она была вся в долгах. У каждого из соседей Дионис занял деньги, обещая отдать сразу же со страховки за «Деметру». Зарплаты Аделины едва хватало на продукты, приоритет был отдан лекарствам для отца.

На следующий день Аделина пошла в полицию узнать, как идет сбор материалов по страховке судна ее отца. Как и четыре дня назад ей ответили, что все давно готово, осталось только подшить папку. Посоветовали, впрочем, опять подойти к начальнику отдела по происшествиям на море. До начала рабочей смены было далеко, других вариантов подзаработать не предвиделось, и девушка в злобной надежде отправилась к знакомому кабинету. Она оказалась девятой в очереди. В зале с множеством рабочих столов толпились люди, стоял гул, и не хватало свежего воздуха. За спиной круглой седой женщины молчаливая Аделина смотрела в пол. Недружелюбные и усталые лица вокруг не располагали к рассматриванию. В тесноте она бедром упиралась в стол, который окружали люди, что-то бурно обсуждающие и перебивающие друг друга. В отличие от остальных присутствующих здесь их настроение было приподнятым.

-Нет, нет! – краем уха услышала девушка. Радостные, даже восторженные голоса , казалось, спорили. - Каждому повышение и премия!

-Да! - хором согласились многие.

-Сколько можно ловить этих «акул»?! В Эгейское вообще страшно сунуться нормальному кораблю! По Адриатическому лайнеры плавают группами, боясь растерять побрякушки своих зажравшихся пассажиров, - очередь продвинулась вперед на одного человека, и Аделина отшагнула от стола. «Неужели и вправду поймают «акул Эгейского моря», этих пиратов, о которых никто из потерпевших ничего не говорит? » - заняла ее мысль, отвлекая от нудных раздумий о предстоящих мольбах в кабинете начальника отдела по происшествиям на море. За прошедший год «акулы» стали бедой Средиземноморья. Особенно досталось Греции, Италии, Испании и Кипру. Казалось, злой рок преследует любой корабль, везущий на борту что-то ценное, будь то американские миллионеры, увешанные бриллиантами, или полный трюм отличного французского вина. Краденое после нигде не всплывало, будто с концами камнем кануло в воду. А рок именовался «акулами Эгейского моря».

-Вот хитры, - проявилась из общего шума одна фраза с соседнего стола. Девушка прислушалась.

-А мне кажется, мы ничего не докажем, - четкий скептический женский голос выделился неоптимистичным прогнозом. - Максимум, что сможем пришить им — незаконное хранение оружия. И то его без труда можно выбросить за борт. Кто полезет на дно искать?

По очереди, стоящей к начальнику отдела по происшествиям на море, прокатился ропот. Аделина попыталась разглядеть, в чем дело. Но толпа вокруг не позволила это сделать, и почему-то пришлось отступить на шаг спиной.

-Да, с поличным застукаем на деле! - четко услышала девушка еще один обрывок разговора. Тема вновь увлекла ее.

-А если они перестреляют экипаж корабля?

-Ну и что! Боевые потери, - наверное, отмахнулся сказавший. - Премии не миновать. Подумаешь, пара-тройка погибших из мирного населения.

Эта фраза очень сильно задела Аделину. Многодневные усталость и взвинченность сыграли свою роль, девушка мгновенно вспыхнула в негодовании. «Ах сволочи! - мысленно прошипела она. - Вот как вам плевать на людей?! Боевые потери?! Неудивительно, что вы уже неделю подшиваете папку с документами!!! »

-Наши уже расположились в Зубатой бухте. Туда уже зашел драгоценный корабль. А завтра в обед должен подойти второй. Думаю, ночью все и произойдет. Уверен.

Аделина замерла.

««Золотая олива»? » - прозвучало в голове. Сердце мгновенно заколотилось часто-часто. Люди, которые спасли от смерти ее отца, на глазах у полиции должны стать пушечным мясом? «Нет. Это не случится». Сейчас было не место и не время для страха. Аделина уже решила, что будет делать завтра, завтра, двадцать третьего, в Пиренах, в пятнадцати километрах от ее дома, в огромной, глубокой, красивой Зубатой бухте, на входе в которую стоят две острые скалы, похожие на клыки дракона.

Раскричавшись в кабинете начальника отдела по происшествиям на море, Аделина, не внимая попыткам успокоить ее, высказала всё, что думает о скорости работы бюрократов полиции. Хозяин кабинета оставил надежду заставить девушку замолчать и решил молча просто выслушать ее. Она кричала и кричала, в сотый раз в красках повторяя историю о своих попытках забрать, наконец-то, папку по делу гибели катера своего раненого отца. Девушка обрисовала свою нынешнюю нищую жизнь в ожидании страховки, где ей приходилось разрываться между двумя работами, чтобы купить лекарства. Когда Аделина высказалась, и, замолчав, злобно вдохнула, начальник отдела по происшествиям на море сидел в своем кресле взмокший и изрядно покрасневший.

-Я распоряжусь сейчас же, завтра вы сможете получить документы, - спокойно проговорил он, не желая больше даже во сне видеть эту посетительницу. Ему показалось, в кабинете стало настолько душно, что кондиционер перестал справляться.

-Завтра я не смогу. Послезавтра, - отрезала Аделина. - До свиданья, - и громко хлопнула дверью.

Вечером Аделина отпросилась с работы на завтра. По дороге домой она практически не слышала болтовню своих одноклашек, вновь и вновь вспоминая капитана «Золотой оливы» и его красивый корабль. Остаток ночи прошел в смятенье, волненье и обрывках сна. Мысли вновь и вновь копались в предстоящем маршруте, вспоминая въезд в Пирены, городской парк и пляж и рисуя в воображении заход «Золотой оливы» в бухту. Едва ли получилось выспаться.

Встав рано, с рассветом, девушка принялась готовить скудный завтрак и не более щедрый обед, в который раз придумывая, что можно сотворить из чечевицы, макарон, перца, баклажана и рыбы. Этот набор продуктов она и отец имели каждый день как самый недорогой и витаминный. Скоро проснулся Дионис. Он уже более-менее ходил, практически прямо. Вместе они позавтракали.

-Папа, я сейчас уезжаю в Пирены, к подруге, у нее день рожденья, вернусь к вечеру, - домывая посуду, буднично сообщила Аделина.

-Лина, обязательно в шлеме. И если будешь возвращаться по темноте, не торопись, аккуратно через мост, - прервал Дионис вытирание крошек со стола. – То-то, я вижу, ты наварила чего-то.

Отпросилась ли дочь с работы, Дионис не спросил. Он, не смотря на понимание ситуации и серьезность операции, терзал себя угрызением совести, от того что Аделине в ее семнадцать лет приходится зарабатывать на хлеб для всей семьи. «Но как только мы получим страховку, и я приду в норму, это прекратится. Всё наладится», - успокаивал себя Дионис.

Аделина в застиранных голубых хлопковых брючках и такой же курточке с звенящей связкой ключей в руке вышла из своей комнаты. Длинные, тяжелые русо-золотистые волосы были собраны в хвост. Взгляд не по-праздничному сосредоточен.

-Я поехала. Пока, пап, - аккуратно приобняла она отца.

Дионис чмокнул дочь в щеку.

-Побрейся, - на мгновенье коснувшись его щетины, пошла к порогу девушка, обула сандалии и, помахав на прощанье пальчиками, исчезла за дверью.

Бензина был полный бак. Об этом Аделина позаботилась вчера, чтобы сегодня ничто не отвлекало ее от намеченного плана действий.

«Всё самое страшное позади, - мысленно говорила сама с собой девушка, выезжая из городка на пустынную асфальтированную дорогу. Вокруг беспорядочно возвышались лесистые холмы, убывающие слева, в стороне моря. – Пережили шторм. Пережили жуткую неделю, когда папе нельзя было есть ничего, кроме воды, овсяного и рисового отвара, и когда он спал почти круглые сутки, пережили склоку в полиции, - Аделину колотило от легкого страха, но природный азарт и уверенность в том, что она делает правое дело, придавали сил и смелости. А сердце дрожало. – О Боже мой», - выдохнула девушка и опустила стекло старого шлема.

Когда за деревьями показались старинные дома Пирен, Аделина крепче сжала руль. На мгновенье ее захлестнул едкий страх. «Чтобы я позволила ради чьих-то премий погибнуть тем, кто спас меня и папу?! Никогда!! » - по-девчоночьи прорычала девушка, придав себе решимости, и, сбавив скорость, свернула на каменную дорогу улицы.

Было начало десятого. Во дворах играли дети, где-то сушилось стираное бельё. Небольшой тихий городок жил привычной жизнью. Аделина проехала длинную улицу и повернула налево. Дорога поднималась вверх, она вела к обрывистому берегу художественно красивой Зубатой бухты, главной достопримечательности Пирен. Мимо плавно прошуршала золотистая машина. Вокруг царила летняя тишь, нарушаемая лишь детскими голосами и звонким смехом. Безветрие, позволяющее природе отдохнуть, в этот раз почему-то настораживало.

Улицы закончились и, не полностью скрытый раскидистыми деревьями, взгляду Аделины предстал просторный Пиренский парк. Еще сбросив скорость, девушка подъехала к тротуарной дорожке и остановилась у стриженого сферического куста кипариса. Слева от нее простирались прямые аллеи. По всей противоположной обочине стояли автомобили. Аделина заметила за деревьями два новых фургона с темными стеклами. На лавочках в парке сидели мужчины. На шеях у многих висели бинокли. Они группами весело разговаривали, жевали шашлыки, бутерброды и мороженое, пили пиво и минералку, другие - соки, хотя в это время суток в парке не было ни единой торговой точки, предлагающей посетителям продукты. Впрочем, утром в Пиренском парке никогда нет посетителей. Девушка это знала.

«Полиция», - поняла Аделина, но это открытие к ее собственному удивлению не добавило тревоги, а, наоборот, придало решимости. Сердце билось предательски часто, девушка с успехом скрыла это под маской спокойствия, пусть даже ее лицо прятал шлем.

Тихонько добавив газу, Аделина медленно проехала дальше по идущей вверх дороге и скоро, придерживая тормоз, начала медленно спускаться к пляжу. Вокруг не было ни души. Оказавшись у подножья крутой тропы, девушка свернула за стоящее здесь огромное раскидистое дерево, которое укрыло ее от лишних глаз со стороны парка, и замерла, заглушив мотоцикл. Шлем повис на руле. Взору предстали широкая, яркая бухта, освещенная горячими лучами утреннего солнца, и полукруглый пустынный пляж. Слева, ближе к дальним скалам стояло на якоре мощное серо-голубое судно, не такое, на которых совершают круизы между Грецией, Кипром и Турцией, а настоящий океанический корабль, способный без труда вынести не одно плавание между материками.

-Вот они, - прошептала Аделина. В груди похолодело, в горле пересохло. Распахнутые ресницы замерли.

Пиратский корабль восхищал мощью и наводил ужас. У береговой линии отвесного подножья парка, без возможности для людей сойти на сушу, молчали два больших быстроходных катера. - Полиция, - определила девушка. Моторки местных жителей качались на волнах на приколе у пирса пологого берега. Значит, на катерах были люди, они ждали... Они пришли в бухту заранее, чтобы не привлекать лишнее внимание... И, конечно же, катера вооружены...

План Аделины подкупал простотой. Пирены не являются развлекательным городом и не представляют интереса для туристов своими достопримечательностями, которых по сути нет. Но глубоководная бухта позволяет принимать крупные суда. Значит, единственной причиной, по которой «Золотая олива» зайдет сюда, является закупка провизии. Это значит, что на воду будет спущена шлюпка с членами экипажа, может быть, там будет и сам капитан, а, может быть, шлюпок будет две, все-таки пассажиров на корабле достаточно много, если судить по размеру судна. Как бы там ни было, шлюпка будет обязательно. И причалит она к пирсу, к единственному в бухте пологому берегу, где и ожидает девушка.

Аделина слезла с мотоцикла и села рядышком на белый песок, обхватив коленки. Безветрие успокаивало неторопливые прозрачные волны. Дальше, в глубине море становилось бирюзовым, блестя на поверхности мелкой солнечной рябью. В бухте стояла тишина. Пиратский корабль приковывал взгляд. «Откуда они знают, что «Золотая олива» сегодня будет здесь? - ища на палубе движение, рассматривала Аделина мощное серо-голубое судно. Тень дерева обещала свежесть с наступлением зноя. Девушка прикусила нижнюю губу. Сердце билось часто и напряженно.

Солнце поднималось. Ожидание начинало превращаться в страдание. Аделина провела ладонями по лицу. Если бы ее сердце могло издавать голосовые звуки, то оно бы тихо-тихо стонало.

В начале первого на пляже появилась торопливая пиренская молодежь, работающая неподалеку. В основном парами, она весело плескалась в прибрежных волнах и прыгала с пирса. Некоторые нежились на горячем солнце, обнимались и целовались. Аделина, сняв костюмчик, в своем маленьком синем купальнике легла на песок. Не хватало сил ждать, безотрывно глядя на широкие ворота бухты. Девушка уже сотню раз мысленно повторила фразу «все будет хорошо» и решила дать себе немного покоя. Теплый песок подействовал расслабляющее.

-Привет, - закрыл солнце высокий крепкий парень. Он смотрел на живот и трусики Аделины. - Давай познакомимся, - его интонация была незамысловатой. Прошла секунда, две, три, и, наконец-то, парень обратил взгляд в лицо девушке. - Ты говоришь по-гречески?

-Достаточно хорошо для того, чтобы послать тебя подальше. Отвали, - ответила Аделина. - Ты закрываешь солнце.

Парень исчез.

К часу дня, спеша на работу, посетители пляжа быстро рассосались. Вновь наступила мучительная тишина. «Уже скоро они приплывут, - успокаивала себя Аделина. Она помнила, в участке говорили, что судно придет к обеду... Моторки местных жителей и яхты полицейских молчали в безветрии. Пиратский корабль был неподвижен, как камень.

Шел четвертый час дня. «Может быть, они решили не заходить сюда? - мысленно простонала Аделина и обхватила голову. Она сидела под деревом. Ветки скрывали девушку от беспощадного солнца, пришедшего в апогей своего пути. Все позы уже были перепробованы, но основное неудобство доставляло ожидание. Волноваться стало невозможно. Запас нервов иссяк. - Нужно что-нибудь съесть, - Аделина надела шлем и, сев на мотоцикл, повернула ключ. Пропустить прибытие шлюпки с «Золотой оливы» она не смогла бы: покупка съестного займет минут пять, а высадка на берег как минимум двадцать. Мотоцикл аккуратно и медленно поднялся по тропе, впереди открылись аллеи парка. Там особенно ничего не изменилось, по-прежнему у обочины стояли машины, и были слышны мужские голоса. Добавилась только бабушка, гуляющая с малолетним мальчуганом в красной бейсболке. Единственные местные среди всех, населивших сегодня Пиренский парк. Когда Аделина проехала мимо широкого центрального входа, мужчина с крайней скамьи, прервав разговор, проследил за ней взглядом, проводив мотоциклистку, скоро скрывшуюся за кустами кипариса. Девушка разглядела его в зеркале.

«Неужели они что-то заподозрили? - в приступе страха сжала челюсти она. По спине пробежал холодок. И тут же в голове мелькнула шпионская мысль: - Нужно оставить мотоцикл. Он привлек внимание». В двух кварталах от парка жила сестра одноклассницы Аделины, хорошая знакомая девушки. Уже через две минуты, застегнув в кармане ветровки ключи, Аделина бодро шла по дороге и жевала пирожок, прижав под мышкой бутылку сока. Не дойдя до парка, девушка свернула в проулок, в тенистую глубь деревьев и спустилась к пляжу по крутой неудобной тропинке. Бухта никак не изменилась. Волнение начинало съедать Аделину изнутри. «Боже, а если «Золотая олива» придет сюда уже ночью, и люди решат сойти на берег только утром? » - вспыхнула ужасная мысль в голове девушки. Судя по порядку, царящему на корабле, капитан очень даже мог не позволить прогуляться по ночному городку даже матросам. Аделина сев поставила бутылку сока рядом на песок и закрыла лицо руками. Перед глазами был смуглый профиль капитана, говорящего по телефону.

-Где же вы? - простонала девушка.

Солнце пошло на закат. Зеркальная рябь моря сменилась на золотистую, зовя окунуться в обласканную жарким днем воду. На пляже у пирса появилась молодежь с желтым надувным матрацем. Они плескались в воде и прыгали с деревянного помоста. Пиратский корабль по-прежнему был неподвижен.

«Нет, не приплывут, они не приплывут», - повторяя мысленно твердила Аделина. Сил волноваться больше не было. Она измучилась окончательно. Казалось, девушка подошла к пределу своей стрессоустойчивости. Близился вечер, а долгожданный корабль не пришел в обозначенное время... Аделина мысленно завыла. Безумно захотелось домой. В какой-то миг она уже была готова поддаться мгновенной слабости и со всех ног бежать с пляжа, лишь бы прекратить невыносимо-мучительное ожидание. Но, чем ближе становился закат, тем сильней ее душу начинала жалить ядовитая дума: «Если «Золотая олива» придет в Зубатую бухту ночью, когда я буду уже дома, с отцом, как после этого жить? » Еще не умерла призрачная надежда на то, что судно приплывет до заката. О вероятности грядущей бессонной ночи на пляже и миллионе вытекающих из этой мысли поворотов ситуации она запретила себе думать. Мгновенье слабости миновало. «Они рискуя свернули в штормовое море и спасли нас, » - Аделина прикусила косточки пальцев и вновь уставилась на пролив между каменными клыками бухты......

В начале седьмого, когда скалы начали бросать сочные тени на воду, из-за Правого Клыка плавно показался нос огромного белого корабля. Аделина резко встала, разведя руками упругие ветки. На глаза от смешанного чувства радости и страха навернулись слезы. Девушка шагнула спиной глубже в крону дерева прячась. Судно по-королевски вплывало в просторную сияющую бухту, оставляя легкую белую кильватерную линию. «Золотая олива» развернулась и остановилась. На борту двигались люди. Аделина замерла. Даже дыхание стало тише. «Они должны спустить шлюпку. Бог не позволит им погибнуть», - сжав челюсти, мысленно повторяла девушка.

Шлюпка, такая же, как та, что сняла моряков с «Деметры», была спущена на воду и, рассекая вечерние волны, направилась к берегу. В нее загрузились человек десять. Легко работал мотор. Аделина ждала и смотрела во все глаза, прикусив нижнюю губу. Шлюпка причалила к пирсу, на помост выскочил матрос и, поймав брошенный ему трос, привязал судно. Остальные, выйдя на причал, бодрым шагом быстро миновали деревянный настил и, повернув направо, двинулись через пляж к Аделине. Стало ясно, что они оказались здесь не впервые, и им была хорошо знакома дорога в городок, начинающаяся за деревом, у которого, замерев от волнения, ждала девушка. Матрос остался на причале, присев и свесив ноги к воде.

Аделина натянулась, как струна. Мужчины приближались, оставляя следы на песке. Одни в морской форме, другие - в летних пиджачных костюмах. Те уже издалека заметили девушку под деревом и краем глаза смотрели на нее, одинокую, напряженную, нервно обхватившую себя руками. С каждым их шагом сердце Аделины билось всё чаще. Кровь стучала в висках. В голове мелькнула мысль о том, что люди на больших катерах у отвесного берега прильнули к окнам.

Мужчины с «Золотой оливы» приближались. Аделина оглянулась за спину вверх, в сторону скрытого деревьями парка, где в сладострастном предвкушении среди ничего не подозревающих гуляющих прохожих затаилась полиция. Пассажиры шлюпки, бросая ненавязчивый взгляд, практически поравнялись с девушкой. Секунда, и первый, в бежевом хлопковом костюме прошел мимо. Аделина, как парализованная, медлила. Мужчины, огибая дерево, начали подниматься по каменной тропинке.

-Стойте, - схватив за локоть последнего, в форме матроса, и, потянув к себе, выдохнула девушка и вжалась спиной в раскидистые ветви дерева.

-Ну что ты, ведь такая хорошая девочка. А у меня жена и дочка, - высвободил руку незлобный молодой мужчина.

-Возвращайтесь на корабль и уплывайте. Здесь «акулы». Они ждут вас. Уплывайте, - прозвучал незнакомым полушепотом голос Аделины. Её била нервная дрожь.

-Ты наркоманка что ли? - растерявшись и отшагивая, чтобы уйти, бросил моряк.

-Вон их корабль! - вновь схватив его за локоть, кивком указала на серо-голубое судно девушка. - Они ждут ночи, чтобы напасть на вас! Уплывайте сейчас же! Спасайтесь! - Аделина покраснела. Скачущее сердце било в висках.

Дернувшись к подножью дорожки, матрос негромко позвал:

-Ребята!

Те оглянулись. Они уже прошли треть пути. Матрос резко кивнул им вниз. Мужчины быстро спустились.

-Что такое? - спросил один из штатских.

-Девушка говорит, что тот корабль, - кивнул матрос в сторону голубого судна, - «акулы Эгейского моря». И они ждут нас.

Мужчины странно переглянулись.

-А откуда ты знаешь об этом? И кто ты? - сузил глаза мужчина в тонком синем кителе моряка, старший по званию из присутствующих.

-Вы спасли мою команду с тонущего корабля месяц назад, - быстро заговорила Аделина. Её мысли были сбивчивы. Кто-то из защитников закона мог в любую минуту спуститься по тропе, чтобы посмотреть, почему люди со шлюпки до сих пор не поднялись к парку. - Я узнала случайно. Здесь полиция. Они не должны понять, что это я предупредила вас. Они ждут, когда «акулы» нападут, чтобы застукать их. Им неважно, что могут быть жертвы.

Люди с «Золотой оливы» замерли. В следующее мгновенье старший по званию, не оборачивая головы, взглядом обвел бухту, не оставив без внимания два крупных катера у обрывистого берега слева.

-Ты должна поехать с нами на корабль под видом портовой девки, иначе полиция поймет, что ты предупредила нас, - взял девушку за запястье моряк в кителе. - Ведь она везде, и тебя уже давно заметили. Но пока что она думает, что ты ждешь клиентов с яхт или катеров.

Аделина ужаснулась.

-Нет, я не поплыву с вами, - попыталась она вырвать руку. В это мгновенье ее бросило в холодную дрожь.

-Но ведь мы спасли тебя и твою команду? Ты должна рассказать капитану всё, что знаешь, - не отпустил ее говоривший. - Ведь нас продали! - эта фраза больно резанула по сердцу и совести девушки. Матрос надел ей на голову бескозырку. - Сейчас мы найдем для маскировки парочку женщин и поплывем на корабль.

... Обе девки были пьяные, они громко смеялись и курили одну на двоих сигарету, испачканную блестящей красной помадой. Ухахатываясь неизвестно от чего, они, Аделина и мужчины с «Золотой оливы» бодро шествовали к шлюпке, где ждал равнодушный матрос. Находящаяся в состоянии, близком к помешательству, девушка не знала, что думать и каким святым молиться. Когда она ступила на палубу мощной, устойчивой, огромной «Золотой оливы», пол под ее ногами ходил ходуном. Спустя две минуты девушка сидела в кресле в знакомой гостиной. Вошел крепкий мужчина в морском кителе, видимо, один из помощников капитана.

-Почему мы стоим на месте? - нервно прошептала Аделина, впившись в него глазами. Ее ногти тарабанили по белой скатерти. Хрустальная люстра над головой сияла тысячами алмазно-жемчужных отблесков уходящего солнца.

-Капитана нет на борту. Мы не можем с ним связаться. Но скоро он будет здесь, - пришедший был спокоен. - Может быть, вы хотите кофе, чай, сок или вина?

Девушке показалось, что предложение совсем не к месту.

-Я хочу домой, - обхватила она себя руками. - У капитана есть сотовый.

-Мы не можем дозвониться, - такой ответ еще сильнее растревожил Аделину. - Я все же распоряжусь насчет чая, - и мужчина вышел, закрыв дверь. Девушка оглянулась. Беззащитная красота гостиной наводила на мысль о близкой опасности, любящей невинную жертву.

Аделина встала. Несколько секунд она нервно ходила по комнате и, резко сменив направление, двинулась прочь, туда, где, по ее мнению, должен находиться стеклянный зал, огромными окнами ослепительно сияющий на палубе. Девушка быстро миновала длинный просторный коридор и поднялась по лестнице, крытой темно-зеленым ковролином.

Двери шикарной прихожей были распахнуты, представляя взору великолепие зала-ресторана с квадратами окон во всю стену, заливающих пространство ярким, но уже смягчающимся к вечеру солнцем. Почти все столики, круглые, аккуратные, в снежно-белых скатертях с вышивкой по канту, салфетками и сияющими хромированными приборами, были пусты. Аделина вошла и медленно направилась к стойке бара, отлакированной так, что на ней поскальзывались бы тараканы, если бы они водились на этом корабле. Девушка залезла на высокую барную табуретку и повернулась влево. Окна зала открывали взору великолепие каменной бухты и мощь серо-голубого судна, неподвижно стоящего на якоре.

-Вы кого-то ждете, красавица? - появился перед Аделиной мужчина лет сорока, лощеный, с укладкой, в шелковом летнем пиджачном костюме.

-Капитана этого корабля, - недружелюбная девушка интонацией дала понять, что не желает вступать в беседу. - До свиданья, - и развернулась к бармену. - Налейте мне воды.

Перед Аделиной встал сияющий стакан, девушка сделала глоток. Ногти затарабанили по стеклу.

... Компания богачей играла в карты. Двое из них были французами с Корсики, поняла по акценту Аделина, один итальянцем, остальные греками. По-видимому, они подружились за время круиза, потому что называли друг друга по именам. Итальянец уже несколько раз выиграл, вызывая негодование компании и еще сильнее разжигая азарт. Минула четверть восьмого. Ресторан заливали розово-оранжевые солнечные лучи.

-Может быть, вам удобнее подождать в гостиной? - вновь оказался рядом помощник капитана. Он говорил негромко, чуть склонившись к девушке, прилегшей на локти на барную стойку.

-Может быть, ваш капитан не вернется до утра? - подняла на него измученно-усталый взгляд зеленых глаз Аделина. - И вы будете ждать, когда они вас..? - кивнула она в сторону серо-голубого судна. - Мне нужно домой. У меня больной отец. Больше просто не сил ждать.

... Спускались сумерки.

-Господа, пожалуйста, вернитесь в каюты и приготовьте билеты, - раздался спокойный командный голос. Аделина, резко выпрямившись, подняла голову с локтей, лежащих на лакированной столешнице. Посетители ресторана, оставив вино и карты, поднялись и спокойно вышли. Капитан пригласил девушку за чистый игровой стол. Рядом присели его помощники. Сам он был в бледно-голубых джинсах и цветной рубахе. Аделина, вымотанная до последнего нерва, злая на капитана и его подчиненных - олухов, давно не смотрела на проклятый пиратский корабль. А сейчас, с приближением ночи, в ресторане уже были закрыты шторы и горел теплый яркий свет. -Добрый вечер, - поприветствовал девушку капитан.

-Какой к черту добрый?! Уже темнеет! Убирайтесь из бухты! Я прождала вас целый день! Или вы мне не верите?! Тогда отвезите меня на берег и оставайтесь здесь на радость полиции!

-Успокойтесь, - положил руку на плечо Аделине помощник капитана, сидящий рядом.

-Не трогайте меня! - дернувшись отрезала девушка. Кровь прилила ей к лицу. Стало заметно, насколько сильно она вымотана. Ее нижняя губа дрогнула.

-Аделина, пожалуйста, расскажите все по порядку, до мелочей, до самых незначительных подробностей, - попросил капитан. Он смотрел ей в лицо. Девушке понравилось, что он помнит ее имя.

... Моряки сидели молча. Капитан не скрывал охватившее его напряжение. Челюсти были сжаты, брови сурово сведены, пальцы сцепились в крепкий нервный замок. Аделина не поняла короткие взгляды, которыми обменялись мужчины.

-Экипажу занять рабочие места. Мы немедленно отплываем, - сдержанно отдал команду капитан. Помощники встали. - Выполняйте.

Аделина молчала. Она с опаской рассматривала капитана, почти физически чувствуя его агрессию. Было впечатление, словно он мысленно никак не может сложить в единое целое части очень сложной головоломки. Но, девушке, прежде чем «Золотая олива» покинет бухту, нужно было сойти на берег...

-Вы думаете, они поплывут за вами? - нарушила напряженную тишину она. Вместо ответа капитан тяжело вздохнул. - А полиция? Она что-нибудь сделает? - в следующую секунду Аделина ощутила, что корабль двинулся, и, шокированная тем, что она уплывает вместе с судном, прошептала. - Но я.., - слова застряли внутри. - Мне надо.., - сердце сжалось.

Звякнуло стекло.

-На пол! - оглушающе рявкнул капитан и кинулся навзничь. Девушка, соскочив со стула, сжалась в комок под столом.

-О Боже мой! - прокричала Аделина, обхватив голову и зажмурившись. Стекла звякали и звякали, коротко свистели пули. Завыла сирена.

-Не отпустили, - процедил сквозь зубы капитан, подползая к девушке и пригибая ее голову к полу.

-Сдавайтесь! Полиция! Немедленно остановитесь! - прозвучал на всю бухту голос. На миллион осколков со звоном рассыпалось стекло, колыхнув тюль; взвизгнули две пули. Погасла разлетевшись одна из люстр.

-Чертовы снайперы! - выругался капитан, прижимая к полу щеку Аделины. В воздухе появился стрекот вертолета, он быстро нарастал.

-Немедленно остановитесь! - повторил голос. Громогласный звук взрыва, оборвавший барабанную дробь вертолетных лопастей, на мгновенье парализовал девушку. Ее глаза с широко распахнутыми ресницами впились в суженые капитанские. Сжавшаяся в комок и вздрагивающая от каждого выстрела, Аделина вдруг громко и резко вскрикнула, прижав ладонь к лодыжке левой ноги. Другая пуля рикошетом отскочила от металлической ножки стола, под которым укрылись девушка и капитан, отпрыгнув к кадке с пальмой. В следующее мгновенье Аделина от боли потеряла сознание.

Мир кружился, словно в медленном-медленном танце, и казался теплым, дымным и вязким, как ликер... Слева, будто в вечернем тумане, горел призрачный свет. Качка. Море. Штиль. Круженье. Туман.

Девушка подняла медлительные ресницы. Вялое тело с наслаждением ощутило мягкую, как облако, постель.

Аделина лежала на широкой кровати в капитанской каюте, прикрытая простыней. Ночь. Левая нога ниже колена показалась чем-то призрачным. «Меня ранили», - полусонно проползла и исчезла в тумане сознания мысль. Слева горел свет, большое яркое пятно. Девушка перевела взгляд. Нечеткая картинка с небольшим усилием проявилась красками.

У маленького столика с уютным ночником, откинувшись в кресле, сидел капитан. Его левое плечо и ключица были перебинтованы, этого не могла скрыть майка. На столике стояли темная бутылка и бокал, выпитый почти до дна. Грань стекла горела искристой точкой света. Капитан протяжно вздохнул. Его глаза были закрыты, прямые босые ноги в голубых джинсах разведены. Теплый свет ночника падал на кисть руки на подлокотнике и живот, отражаясь на бляхе ремня.

Аделина медленно моргнула. Слабые пальцы руки откликнулись и коснулись бедра. Брюк не было. Уютно ощущался любимый и единственный синий купальник. Вспоминать и думать о том, что произошло прежде этой сонной темной комнаты, не было сил. Мысль об этом, едва мелькнув, растворилась в тумане покоя. Полусон окутывал сладкой негой.

Капитан, открыв глаза, легким движением руки поднес к губам бокал и допил его содержимое, а после медленно встал. Девушка, спрятанная полутьмой, сосредоточила на нем взгляд, потребовавший усиленной концентрации внимания. Прежде под одеждой она не разглядела фигуру капитана, а теперь, удивившись сама себе, вдруг поняла, насколько сильно ее привлекает то, что она сейчас видит. Взгляд скользнул по шее к груди и вниз, задержавшись на животе. Мужчина ласково и устало провел тыльной стороной ладони по скуле и, плавно заведя правую руку за голову, зацепил на спине и медленно стянул майку. Ресницы Аделины распахнулись сильнее. Светильник очерчивал стройный подтянутый силуэт. Белый бинт на левой ключице ярко контрастировал со смуглой кожей. Капитан мягко бросил майку на кресло. Взгляд девушки опустился по груди к животу мужчины и готов был двигаться дальше вниз по волосам, но уперся в бляху ремня. От неожиданного понимания этой бесстыжей мысли и внезапного разлившегося по телу тепла Аделина опустила ресницы. Капитан сделал шаг к кровати и замер, глядя на спящую в полумраке девушку. Во взгляде его темных карих глаз сквозила грусть.

«Наивная, правильная девочка, - с лаской мысленно проговорил он. - До последнего ничего не поняла, - его вздох был тяжелым. - Раньше я попытал бы счастье, мы подошли бы друг другу. Я был таким же упрямо-справедливым... Но теперь... Утром при мысли обо мне беспощадная правда исказит ее милое личико гримасой злости. Возможно, она даже расплачется от разочарования. И у меня уже не будет шансов. Ах Аделина, - мужчина опустил глаза в пол. - Впрочем, мы можем больше никогда не встретиться, - ступни, на которые он теперь смотрел, тонули в мягком ковре. - Почему же ты так четко, так навязчиво врезалась в мою память? С самого первого взгляда... Я знаю, где ты живешь и, кажется, в мыслях разрешаю себе непозволительную роскошь надеяться, - капитан отвел взгляд в сторону, в иллюминатор. Штора не была задернута, за стеклом чернела ночь. - И на что я могу надеяться по отношении к такому ангельскому цветку? - обреченно заключил он, вернулся к столу, наполовину наполнил бокал и сделал глоток. - Ну что? Полюбовался на нее, высказался? Теперь можешь жить дальше, - с жестокой издевкой мысленно сам себя отругал капитан. И вздохнув вновь обернулся к Аделине. Девушка смотрела на него.

-Ты проснулась? - растерялся мужчина и произнес первое, что пришло в голову. Бокал встал на стол. В сердце забилась тревога.

-Ты ранен, - протяжно прошептала Аделина и медленно моргнула. - Домой... Папа.., - через секунду выдохнула она. Капитан понял, что девушка еще не пришла в себя полностью и не осознала ситуацию.

-Скоро, - кивнул он в ответ и подошел. Неловкое чувство вины заставило на секунду прикусить губу. - Спи. Ты тоже ранена. Ты после анестезии. Но проснешься уже дома.

Девушка медленно повернула голову. Ей хотелось бы одернуть себя, но вдруг в одно мгновенье границы скромности сдвинулись в даль размывшись, и запреты, как призраки, растворились в тумане сознания. Аделина глотнула. Капитан кожей ощутил ее откровенный взгляд, неторопливо опустившийся с груди на живот. Бесстыдство собственных глаз не показалось девушке распутным, будто всё стало можно. Как во сне. Мужчина промедлил секунду, его пульс начал частить, но девушка не отводила глаз. И в этот миг он выкинул из головы все сторонние мысли.

Капитан коленями залез на широкую постель. В следующее мгновенье нежно прикоснувшись к скуле Аделины, он склонился над ней, и горячие губы соединились с губами девушки. Язык капитана скользнул в приоткрывшийся рот, он, лаская жадно проникал всё глубже, давая свободу желанию, вспыхнувшему в мужчине от отвечающих на поцелуй губ и языка девушки. По телу Аделины пробежала теплая волна удовольствия. Кожа затрепетала ощущениями. Капитан оторвался от пьянящих губ своего наваждения и нежно провел пальцами вниз по шее девушки, даже не предполагая, что все внутри Аделины сжалось в наслаждении от этих касаний. Его лицо по-прежнему было рядом с ее лицом.

-Меня зовут Микос, - вдруг прошептал он и скользнул губами и языком по шее девушки. Поцелуй опускался ниже. На языке Аделины остался горько-сладкий привкус вина, которое пил капитан. Девушка опустила ресницы и протяжно выдохнула. Она не думала сейчас, насколько приятно то, что в эти мгновенья чувствует ее тело и почему она не искала этого наслаждения раньше. Прошлое исчезло, а будущее не существовало. Оставив поцелуй на плече Аделины, мужчина медленно спустил простынь с ее руки, ведя пальцами по коже. Растворяясь в удовольствии, не открывая глаз, девушка выдохнула со стоном, когда пальцы капитана двинулись вниз по середине ее груди, открывая тело в купальнике. Нежное прикосновение скользнуло по центру живота, на секунду остановилось в ямке пупка, двинулось дальше и замерло у кромки трусиков.

-Микос, - не поднимая ресниц выдохнула Аделина и положила расслабленную ладонь на его пальцы. Сердце билось часто, правила остались где-то далеко. И Аделина двинула пальцы капитана, протестуя прекращению его нежного касания. В следующую секунду в привычной тишине для нее четко проявилось громкое дыхание мужчины.

Девушка подняла ресницы. Капитан смотрел в ее глаза, в его зрачках сфокусировался свет, настолько притягательный и горячий, что невозможно разорвать взгляд. Этот свет касался каждой клеточки тела Аделины, рождая восторженный трепет и соединяя все частицы вселенной в единую вибрирующую сеть наслаждения, обнуляя расстояния и отменяя преграды. Мужчина моргнул. Светильник обрисовывал его голову и обнаженное плечо. Девушка, подняв неуверенную слабую руку, аккуратно коснулась пальцами бинта на темной коже капитана.

-Не больно, - прошептал тот и, не разрывая взгляд, накрыл своею ладонью руку Аделины, вздохнул, наклонился и не медля прильнул к губам девушки. Ресницы опустились сами собой, чтобы не отвлекать тело от ощущений. Язык капитана коснулся языка девушки и, получив желанный ответ, стал напористым, дыхание громким. Погружаясь в бездну блаженства, Аделина обняла шею мужчины. В следующую секунду она обхватывала его голову, желая прижаться к капитану как можно сильнее и ощущая невообразимое необъяснимое животное наслаждение. Микос выдохнул и, опустив девушку на подушку, положил в сторону развязанный лифчик ее купальника, его ладонь коснулась напряженного соска, к которому в следующую секунду прильнули губы. Пальцы Аделины, скользнув по шее мужчины, нырнули в его волосы, из груди вырвался протяжный стон удовольствия. Микос на ощупь одним быстрым движением развязал бантики купальных трусиков на бедрах девушки, и, касаясь трепещущей кожи, отвел ткань уже не мешающего предмета одежды на простынь под девушкой, оказавшись ладонью между ее бедер. Аделина вздрогнула от пронизавшего тело наслаждения, оно требовало продолжения ласк. Губы и язык Микоса оставили ее затвердевший сосок. Звякнув бляхой ремня, мужчина, не отрывая взгляд от обнаженной девушки с бинтом на левой лодыжке, слез с кровати и снял джинсы, не глядя бросив их на кресло. И, как бывает у больных, внезапно перед глазами Аделины всё поплыло, возбуждение сменилось внезапной слабостью. Она моргнула раз, два, пытаясь вернуться в гаснущую реальность, так цепляются за ускользающий сон. Краски дернулись и потускнели. Микос обнажился и вернулся на постель. Его сладкая тяжесть навалилась на Аделину вместе с теплой всеобъемлющей сонливостью. Лаская языком ухо девушки, игриво оттягивая губами мочку, мужчина прошептал:

-Это похоже на сказку, - и сцепившись с руками Аделины пальцами, завел их за край подушки. Его слова прозвучали для Аделины отдаленным эхом, веки налились тяжестью. Горячие влажные губы мужчины и трепещущий ласкающий язык всколыхнули в теле, теряющем связь с действительностью, слабеющую волну наслаждения. Аделина почувствовала крепкую мужскую плоть, готовую к желанному продолжению горячих ласк. Микос гладя провел ладонями по бедрам девушки и нежно подхватил ее правую ногу под коленом, не тревожа раненую левую. Просветление между анальгетическим бодрствованием, похожим на опьянение, и сном, оказалось для Аделины кратким мигом, затронувшим лишь сознание. Действительность обрушилась шоком. Девушка протестующе дернулась, но безвольное ослабевшее тело не подчинилось. Аделина была девственницей. Микос, коснувшись поцелуем губ девушки, поднял ее правое колено, прижав к своему бедру. Его жаждущая плоть в следующее мгновенье была готова войти в нее.

-Нет, - едва слышно выдохнула Аделина. Сил на слова не стало.

По щеке девушки покатилась слеза. Микос замер, глядя в ее лицо, опущенные мокрые ресницы дрогнув замерли. Из последних сил Аделина уперлась слабой рукой в плечо мужчины.

... Тишина.

Аделина подняла ресницы. Она лежала на боку, укрытая стареньким потертым бордовым покрывалом, обнимая любимую подушку. Левая щиколотка ныла. В голове хаотичными обрывками воспоминаний начал всплывать вчерашний день. Она ждала в Зубатой бухте «Золотую Оливу». Ее и капитана прижали к полу пули. «Микос.., » - мысленно произнесла она.

Сердце билось тяжело. Картинка прошедшего дня теперь собралась в непонятную вчера действительность. В ужасе оказавшаяся на полу ресторана и вскоре раненая, Аделина посчитала тогда, что пираты, огромный голубой корабль, напали, не дожидаясь ночи, увидев, что жертва уходит из бухты. О нет. Это полиция стреляла по сорвавшейся прочь «Золотой оливе». «Чертовы снайперы! » - выругался тогда капитан. «Микос».

В памяти громыхнул оглушающий взрыв полицейского вертолета. Аделина вздрогнув зажмурилась. «Боже мой, «Золотая олива» - пиратский корабль, а все его пассажиры и экипаж — пираты. «Акулы Эгейского моря». А Микос.., - но тут в голове возник вопрос о том, откуда она знает имя капитана. В следующее мгновение в памяти всплыла ночь, окутанная полумраком маленького уютного ночника. Обрывки ярких воспоминаний пронеслись с бешеной скоростью и погасли. Сердце в ужасе сжалось. И девушка закрыла лицо руками. Она не помнила, чем все закончилось!

-Лина, - легла на плечо ладонь отца. Все это время Дионис сидел рядом и ждал, когда дочь проснется. Девушка повернулась на спину, отняв ладони от лица и увидев на себе рукава знакомого светло-голубого халата. - Как ты себя чувствуешь?

-Хорошо, - прошептала Аделина. - Немного болит нога. Чуть-чуть.

Отец выглядел измученным.

-Люди, которые привезли тебя, ничего толком не объяснили. Они сказали только, что с «Золотой оливы», что ты спасла их жизни, сама ранена в голень и спишь под воздействием лекарства, - Дионис сидел на стуле рядом с кроватью. Его ладонь по-прежнему лежала на плече дочери. - Еще они передали тебе слова капитана. Он просил, чтобы ты вспоминала его таким, какой он был, когда спас нас.

Аделина перевела взгляд в потолок.

-«Золотая олива», папа, это «акулы Эгейского моря», - с трудом проговорила она.

Прошла неделя. Семья Рувос больше не жила планами и откладываниями чего бы то ни было на будущее. Судьба в очередной раз напомнила, что она богата на сюрпризы. Люди, привезшие в ту страшную ночь Аделину, помимо связки ключей и пластинки анальгетика отдали ее отцу пачку денег, сказали, на лекарство девушке и в благодарность за смелость и справедливое сердце, за спасение их никчемных жизней. В пачке были только крупные купюры.

Аделина аккуратно ходила. Отец раздал все долги и получил страховку .

В спальне девушки появился мягкий пушистый ковер, сменились покрывала на кровати и кресле. Из ремонта вернулся телевизор. Полного выздоровления хозяев ждали банки краски, чтобы обновить полы в кухне, да и крыльцо не мешало бы привести в более привлекательный вид. Радостным приобретением стала стиральная машинка. И еще Дионис Рувос купил подержанный небольшой современный катер. А Лина, его дочь, похудела, стала тихой и задумчивой. Нет, она ни в чем не винила «акул», не злилась, не раскаивалась в наивности и слепости, пираты не сделали ее семье ничего плохого, а, наоборот, спасли жизнь. Но в памяти снова и снова всплывало то, что она позволила капитану... Стыд и противоречивое раскаяние не утихали с течением времени. Капитан ни к чему ее не принуждал. Она сама побудила его ко всему, что было, позволила ему делать все, что он хочет. Воспоминания заставляли сердце биться чаще. Но не только они лишали девушку покоя. Что было после того, как она провалилась в сон? Эта мысль терзала Аделину днем и ночью. В то шокирующее утро, когда раненая Аделина проснулась в своей постели, она не чувствовала боль или дискомфорт нигде, кроме лодыжки левой ноги. Но значило ли это, что мужчина, которого она довела до крайней степени возбуждения, остановился? Ответ не находился. В добавок, путаясь в воспоминаниях, девушка вовсе не была уверена, что память сохранила все, что случилось в той горячей сонной постели...

Истерзавшись мыслями окончательно, девушка решила поговорить со своей знакомой, лучше разбирающейся в подобных вещах.

Аделина и Виола сидели на скамейке у старенького, но крепкого каменного дома, увитого темно-зеленым виноградником. Слова давно были подобраны, но деликатность темы все-таки смущала.

-Я хочу спросить тебя по одному ... вопросу. Но ты не должна ни с кем даже словом обмолвиться о том, о чем мы будем говорить сейчас, - вкрадчиво начала разговор Аделина.

-Я не болтунья. Ты знаешь, - крупные кудри темно-фиолетовых волос Виолы обрамляли ее привлекательное молодое лицо.

-Скажи, как понять, что ты стала женщиной? - серьезно спросила Аделина и не отвела взгляд.

-Один раз переспала с парнем, и можешь быть уверена, - изрекла Виола в ответ на странный вопрос и замолчала в ожидании продолжения темы.

-А если я не уверена, что спала с ним?

-Аделина, ты что, была пьяная? Ты же не пьешь, - Виоле становилось интереснее. Ее большие темно-карие глаза с роскошными длинными ресницами, очерченные фиолетовыми тенями, сосредоточились, глядя в неспокойные, зеленые Аделины.

-Нет. Впрочем, не важно, пьяная или нет, - коротко махнула рукой девушка, путаясь в словах. - Как я могу узнать, что это БЫЛО? - она, растревоженная, смотрела в лицо Виоле.

-Что это БЫЛО? Так ты не помнишь, или вы переспали, но не было крови? - попыталась разобраться Виола. Ее брови приподнялись.

-Я не помню. Точнее, я помню, но не все и ни в чем не уверена, - выдохнула Аделина краснея. Ей становилось стыдно и жарко.

-Знаешь, я надеюсь, что он был более трезв, чем ты, и не оказался сволочью, - голос Виолы был низким, но это лишь добавляло молодой женщине шарма, - или, по крайней мере, предохранялся. В общем, я советую тебе посетить доктора. Лучше съезди в Галипарию, там тебя никто не знает. Скажешь, что девственница, но боишься, что недавно со своим парнем немного перегнула палку. Вот врач тебе все и скажет.

Аделина побелела. Винить оставалось только себя.

Спустя еще неделю, когда раненая нога уже практически пришла в норму, Аделина автобусом добралась до Пирен, забрала свой мотоцикл и направилась в Галипарию. Входя в кабинет врача, она почти физически почувствовала дурноту, вызванную страхом ужасного известия. Врач оказался мужчиной. Аделине стало еще хуже. Когда она рассказала коротко предисловие, доктор отметил, что в любом случае ничего страшного или противоестественного не произошло.

Когда Аделина выходила из больницы, мир сиял для нее всеми красками, солнце светило так тепло и ласково, как никогда, а вокруг простиралась радость. «Микос. Микос. Микос... », - с облегчением и нежностью повторяла девушка.

Обычно «акулы Эгейского моря» грабили два-три корабля в месяц. Уже давно стало ясно, что пираты заранее располагают информацией о своих жертвах.

Нападения «акул» в качестве главных новостей регулярно гремели на радио и телевидении. И вот, тишина. С той самой ночи, когда сорвалась попытка полиции поймать зубатых хищников. СМИ так и не объяснили жителям ситуацию, в которой был сбит полицейский вертолет и потоплены два быстроходных катера служителей закона. О судне, в тот вечер попавшем в облаву, не было дано никакой конкретной информации. Оно просто растворилось в закате, выйдя в открытое море. Преследование не велось. Ни названия, ни марки, ничего... Отрывочные данные, просочившиеся в газеты, привели к тому, что в итоге появились статьи, иронически заканчивающиеся примерно следующим образом: «Видимо, неразумно было ловить зубатых хищников в Зубатой бухте».

Аделина в глубине души благодарила пиратов. Они никогда не были жестокими с людьми с захваченных кораблей, не топили суда. Способ, с помощью которого «акулы» заставляли свидетелей молчать - а молчали все - оставался загадкой. И Аделина говорила им «спасибо», благодаря Бога за то, что моряков с идущей на дно «Деметры» спас корабль, имеющий медицинскую рубку, где в силу специфичности профессии экипажа работают хирурги.

Дионис Рувос заключил договор с маленькой продуктовой фирмой и, наняв на лето в помощники парня со своей улицы, занялся рыбной ловлей. Теперь он уходил в море с рассветом, но возвращался домой уже в обед. А его дочь, после выздоровления ставшая как прежде озорной и веселой, занималась готовкой, стиркой, уборкой, время от времени где-то пропадала с друзьями, разъезжая на мотоцикле. Она больше не работала посудомойкой в кафе и не мела площадь по вечерам. Медленно шло лето. Казалось, история с пиратами осталась в прошлом.

Опускался вечер, вытягивая фиолетовые тени. Аделина мелко резала морковь. На сковороде жарился сладкий лук. В кухне стоял аппетитный аромат. Девушка опустила голову, закрыла глаза и медленно выдохнула. Чем больше времени проходило с того ночного безумства, которое она позволила себе и Микосу - только так теперь называла Аделина капитана «акул Эгейского моря» - тем ярче становились краски и легче возвращались ощущения при каждом даже мимолетном воспоминании. Не имело смысла отрицать, пришло время признать это.

И если изначально ее мучительное состояние было обусловлено неловкостью, стыдом и сожалением о случившемся, то теперь, спустя время, в крови блуждало желание вновь увидеться с Микосом и ощутить прежние ласки...

Аделина выключила плиту и легким касанием провела пальцами по шее. Кожа откликнулась. По телу пробежало дрожащее удовольствие. Тяжелый протяжный вздох, измученный взгляд. В воображении вспыхнули яркие картины уединения с Микосом; где бы ни происходило действие, сюжет всегда был одинаков, и в нем не звучало ни одного «нет». Осознание происходящего с ней приходило к Аделине постепенно. И в эту секунду девушка, наконец, призналась себе, что не просто хочет поцелуев Микоса, его ласк, своих прикосновений к его крепкому телу. Больше не было смысла обманывать себя, правда стала настолько явной, что отрицание ее сделалось невозможным.

-Я хочу его, - прошептала Аделина, больше не противясь реальности. По щеке побежала слеза. Девушка быстро ушла в спальню. В любой момент со дня рождения друга мог вернуться отец. -Что же мне делать? - обхватила она себя руками, понимая безнадежность ситуации. - Да и кто я для него? - ответ напросился сам собой. - Наивная рыбацкая девочка.., - девушка сжала челюсти и вытерла слезу. Она стояла у шкафа с одеждой. Сознание искало спасение, выход из замкнутого круга мыслей. - Нужно одеться. Красиво. И сходить погулять. Забыть, - она распахнула дверцы шкафа. Среди одежды на плечиках висел махровый светло-голубой халат. Аделина закрыла шкаф и, упершись лбом в его дверцу, тихо заплакала.

Часть 2.

-Аделина! - позвал с порога знакомый женский голос.

-Заходите, - с закатанными рукавами и большой мокрой тряпкой в руке вышла из спальни девушка и сдунула с лица тонкую прядь волос, выбившихся из хвоста. - Я убираю.

-Замечательно, - заманчиво улыбнулась пришедшая женщина. Ей было за сорок, средней комплекции. - Помнится, ты кое-о-чем меня просила? Как ты смотришь на то, чтобы получать за уборку деньги?

-Не может быть! - радостно подскочила Аделина и взвизгнула.

-Бригада Иванны отделала дом в Палуке, хозяева спросили ее, как им найти прислугу. Вчера у меня был там первый рабочий день. Место замечательное, - женщина улыбалась, довольная и радостная. - Дом, конечно, большой, очень. Я бы сказала, огромный. Работы много. Но платят.., - последовала многозначительная пауза, и по выражению лица госпожи Рузанны, а именно так звали женщину, девушка поняла, что подвернулся редкий случай заработать и отвлечься от себя. - Хозяева не снобы. У них свой повар, из прислуги сейчас только я. Управляющий побеседовал со мной и, кажется, остался доволен. Он велел мне найти еще одну женщину, чтобы мы вместе работали горничными. Главное, порядочную и не болтливую, и чтобы не совала нос не в свои дела. Я и вспомнила о тебе, дочка! Ты спокойная, ответственная девочка, отлично подойдешь для этой работы, - заключила госпожа Рузанна. Аделина училась в одном классе с ее младшим сыном и после гибели матери очень привязалась к веселой, добродушной женщине.

-Сейчас я вымою руки и обниму тебя, тетя Рузанна! - рассмеялась Аделина и бросила на пол мокрую тряпку.

Палука находилась в десяти километрах от Нидополиса, в котором жила Аделина. Несколько раз в день туда ходил автобус. Каждое утро ехал на работу старший сын госпожи Рузанны. Теперь в его обязанности вошла аккуратная доставка двух пассажирок: собственной матери и девушки по имени Аделина. Причем вторая жила на его улице. С другой стороны, на такое небольшое расстояние девушка всегда могла добраться на мотоцикле.

Мерно гудел мотор. Нежное утреннее солнце ласкало холмы и деревья. Нидополис остался позади. Дорога шла вправо, и скоро показалось море, слабыми пенистыми волнами наплывающее на каменные берега. Аделина вспомнила Зубатую бухту. В ее иссеченные каменные берега волны бились так же плавно, прибой ласково гладил бархатистый песочный пляж, не решаясь накрыть его собой целиком, тонкой прозрачной водой, и отступить и накрыть снова и снова. Перед глазами замер томный, горячий, решительный взгляд Микоса. Следом в мгновенье вспомнилось его тело, вдавливающее ее в мягкую упругую постель. Поцелуй, громкое дыхание, ласковые руки и твердая плоть. Низ живота пронзило возбуждение, девушка сжала коленки, стиснув зубы. На секунду опустившись, дрогнули ресницы.

-О чем мечтаешь? - склонилась к Аделине Рузанна.

-Да так, ни о чем. Вспомнилось кое-что из прошлого, - девушка вздохнула. - То, о чем глупо вспоминать.

Дом оказался огромным и очень красивым. Свежеокрашенный фасад в аккуратной лепнине радовал взгляд. Блестели новые окна без штор. Центральный вход отделан камнем. Было ясно, у хозяев есть вкус. Совсем другие ощущения вызывала территория двора.

Сад вокруг дома был абсолютно беспорядочным. По многим боковым заросшим травой, прежде каменным тропинкам кудрями вились плющ и виноград. Весело качались на ветру нестриженые кипарисы. Одичавшие розы и пионы росли вперемешку с сорняками, порой теряясь среди высокой травы. Хозяева еще не нашли садовника.

Дом, как и соседние, стоял на холме, склон которого спускался к главной улице города, много раз виляющей, прежде чем прийти в центр. У подножья возвышенности располагалось множество домов, не таких богатых, как наверху, но не менее уютных, с тихими спокойными улочками. Еще ниже, за окраиной городка, за природной каменной преградой простиралось блестящее бескрайнее море. В паре километров от последней улицы пригорода, соединенная с Палукой отличной асфальтированной дорогой, лежала портовая гавань с длинной, крепкой, новой деревянной пристанью, уходящей в море, мелкое у берега. Здесь на волнах покачивались пришвартованные легкие катера.

За спиной закрылась калитка высоких витых ворот. Охрана впустила во двор Рузанну и Аделину и проводила в дом. Девушку взбодрило радостное легкое волнение. Рузанна почти ничего ей не рассказала, как и требовалось от хорошей прислуги. Внутри дома царило состояние переезда - отсутствовали мебель и ковры на полу, в широком холле на входе стояли несколько огромных коробок в заводской стяжке. Рузанна свернула в коридор направо. Аделина – следом, оглядываясь по сторонам.

Двое остановились у тяжелой резной лакированной двери, женщина постучала и заглянула в комнату.

-Господин Алиджан, доброе утро. Я привела девушку. Она будет хорошей горничной.

-Доброе утро, Рузанна, - был ответ. Из комнаты вышел мужчина и, спокойно посмотрев на Аделину, сказал: - Идем к хозяину, - та последовала за ним. - Я - распорядитель прислугой и начальник охраны, господин Алиджан. По всем рабочим вопросам обращайся ко мне, - по внешности мужчина был типичный грек, лет тридцати пяти, смуглый, кареглазый, среднего телосложения, хотя, подумала девушка, его имя говорит об обязательном присутствии турецкой крови. На первый взгляд он показался Аделине непробиваемо спокойным человеком. Даже если это было не так, на лице господина Алиджана помимо нуля эмоций читалась только бодрость. - Прошу, - открыв дверь, он пропустил девушку в просторную комнату. Аделина вошла. Здесь так же не было мебели, вокруг – рельефные светлые серо-фиолетовые обои на идеально ровных стенах, под ногами – дерево цвета «орех». Глядя в окно, спиной к вошедшим, скрестив руки на груди, стоял мужчина. Что-то в его фигуре в мгновение насторожило девушку. - Рузанна привела вторую горничную, хозяин. Ее зовут Аделина.

Мужчина у окна медленно обернулся. Сердце Аделины подскочило, сжалось и опустилось, затаившись в пятках. Ошарашенный взгляд замер на девушке, смотря на нее всю. И в следующую секунду Аделина густо покраснела. «Он видел меня совсем голой», - прозвучало в ее голове. Девушка готова была закрыть глаза от стыда и провалиться на месте, будто на ней сейчас нет ни платья, ни белья.

«Да, - мысленно с горечью констатировал Микос, видя, как в мгновенье лицо Аделины стало пунцовым. - Не думал, что так скоро встретимся. Я - пират. Теперь она знает это», - и он попытался придать взгляду подобие спокойствия.

-Добро пожаловать, - голос Микоса оказался неуверенно-севшим. - Алиджан, расскажи девушке все сам. Я должен сейчас уехать, - и мужчина быстрым шагом прошел через комнату и мимо Аделины с управляющим, ни на мгновенье не взглянув на девушку. «Боже мой, какой стыд, - мысленно простонала Аделина. - Мало того, он еще и презирает меня за неудавшуюся ночь». Алиджан внешне проигнорировал цвет лица девушки.

Спустя десять минут, узнав об условиях работы и требованиях к прислуге, Аделина приступила к выполнению непосредственных обязанностей горничной. Обещанная оплата труда встряхнула девушку, вырвав из лап путаных мыслей, завладевших умом и телом после встречи с Микосом. Хозяева, именно «хозяева», отметила девушка, предпочитали, чтобы уборка проводилась в первой половине дня, когда их часто нет дома. В задачи двух горничных входили содержание в чистоте дома - Алиджан разделил его площадь пополам - и полив нескольких горшков с цветами, которые появились здесь недавно. Также работницы были заранее предупреждены, что могут быть привлечены вне графика к оформлению зала на случай банкета, сюда же входила последующая уборка помещения. За это платились отдельные деньги.

Но пока что половина мебели и других вещей находилась в состоянии переезда в новый дом и еще не нашла себе места, комнаты были пусты.

Алиджан проводил Аделину в библиотеку, где, протирая книги сухой тряпкой, Рузанна выставляла их на нижнюю полку. Рядышком находилась небольшая устойчивая стремянка. Книги, запакованные в ящики, занимали половину огромного библиотечного зала, где еще не было другой мебели, кроме полок по стенам. Девушка взяла с ящика вторую тряпку и принялась за работу.

Не прошло и пяти минут, в голове Аделины вновь забушевал хаос. Встреча с Микосом совершенно выбила девушку из колеи, теперь ей показалось, лучше слезно страдать и терзаться желанием встречи. Судьба вновь подарила сюрприз. А действительность шокировала. Руки автоматически протирали и выставляли книги, сознание сторонилось того, что сейчас видели глаза, будто решило запереться в отдельной комнате на военный совет. Более получаса девушка путалась в мыслях, в горле стоял ком, сердце торопилось, как конь на бегах. Постепенно волнение начало ослабевать, и здравый смысл проявил легкие признаки жизни, приводя Аделину в максимально возможную на этот раз норму.

«Думаю, хозяйке не понравилось бы то, чем мы занимались на корабле, - Аделина тщательно стирала пыль с кожаной обложки большой темно-коричневой книги. - Мерзавец... Подумаешь, он видел меня совсем голой. Я, между прочим, тоже почти видела его без одежды... Ах ночь не удалась? Какой облом! Я уснула в его объятьях! Пусть вспоминает об этом хоть пять тысяч раз в сутки! В общем, не может быть даже и речи о том, чтобы бросить эту тихую хорошо оплачиваемую работу. И отлично, что в первой половине дня его не бывает дома! Не хочу его видеть! »

К обеду были заняты почти все нижние и средние полки библиотеки. На верхние не хватило книг.

Аделина, немного успокоившись, вспомнила вдруг картинку, которую нарисовало ее воображение при рассказе Рузанны о замечательной работе и словах «хозяева не снобы». Тогда девушке представились двое полноватых стариков, добившихся в жизни успеха, родом из бедного квартала, муж - лысоватый, кругловатый и усталый, с очками в толстой оправе, жена - упитанная и веселая, с жемчужным ожерельем на шее и крупными кудрями седых волос. И тут в голове Аделины появилась озадачивающая мысль: «А что, если хозяйка дома - вовсе не жена Микоса, а его мать?... » Сердце сразу же забилось беспокойно. Вопрос, знает ли Рузанна об этом что-нибудь, было решено оставить без ответа.

-Аделина, ты будешь мыть или протирать пол? - голос Рузанны прервал ход размышления девушки.

-Что? - не расслышала та, вернувшись в реальность.

-Господин Алиджан сказал, что полы здесь следует протирать влажной тряпкой, потом сухой, чтобы не было сырости. И после оставлять открытой дверь, проветривать. Так ты будешь мыть или протирать?

-Без разницы, - растерянно ответила Аделина. У библиотеки был очень красивый, с узором в центре комнаты кафельный пол. Ящики из-под книг уже стояли в коридоре. Вздохнув девушка пошла следом за Рузанной, из чулана около кухни они взяли швабры и ведро. По пути Аделина несколько раз оглянулась, опасаясь увидеть Микоса. Но коридор был пуст.

Закончив с библиотекой, Рузанна и Аделина нашли управляющего. Проверив качество выполнения работы, господин Алиджан остался доволен.

-Хорошо, - спокойно похвалил он. - Что ж, сегодня можете быть свободны. Завтра начнете после обеда, - сын Рузанны на рабочий перерыв приезжал домой, поэтому легко мог доставить мать и Аделину дважды в день в Нидополис и Палуку. Управляющий был уведомлен об этом заранее. - Если до пяти не управитесь - предупредите на всякий случай родственников - в шесть десять вас доставят на центральную площадь Нидополиса.

-Можно позвонить сыну, господин Алиджан? - спросила Рузанна.

-Телефон на кухне, - ответил управляющий. Аделина скрестила руки на груди. Ее старенький мобильник пошел ко дну вместе с «Деметрой», отец обещал подарить новый к началу учебного года.

Спустя двадцать минут Аделина и Рузанна ехали домой. «Сейчас только двенадцать, а день уже выдался более чем насыщенный событиями, - провела ладонью по лбу девушка, глядя на скрывающиеся за холмом дома Палуки. – Микос купил дом и сделал в нем ремонт. Возможно, к свадьбе, - внезапное предположение озадачило ее. – Может, все-таки спросить Рузанну, видела ли она хозяйку дома? » – Аделина колебалась несколько секунд. Ответ на этот вопрос полностью прояснил бы ситуацию. Но внезапно девушка поняла, что не хочет его знать.

-Брось ее, - вырвав из руки тряпку и кинув на пол, прижал своим телом Аделину к стене Микос. - Помнишь, на чем мы остановились? - девушка задрожала. Мужчина жадно и грубо припал к губам Аделины, его язык нырнул ей в рот, рука крепко держала затылок. Она с размаху врезала мужчине оплеуху.

-Иди к черту! - попыталась оттолкнуть его она. Резко схватив Аделину за запястья, он дернул ее на себя, протянул еще несколько шагов и завалил на кровать, оказавшись сверху. Изо всех сил упершись Микосу локтями поперек горла и в грудь, девушка на мгновенье остановила его напор. Безумные кофейные глаза мужчины впились в ее зрачки. Он замер, как зверь перед прыжком. В следующую секунду вывернув и заломав руку Аделины за голову, мужчина вдавил ее локоть в подушку, и горячие, не принимающие отказа поцелуи начали покрывать обнаженную шею девушки.

-Я закричу! - сдавленно выдохнула Аделина в последней попытке остановить Микоса.

-Кричи, - прошептал он и ласково скользнул языком и губами под ее ухом, нырнув ладонью по бедру под ткань платья. Тело девушки предательски вздрогнуло. Пальцы Микоса подцепили край трусиков на боку. Рука Аделины замерла, вновь упершаяся в плечо мужчины. Еще секунду назад девушка протестовала со всей неистовостью и искренностью, но губы врага робко коснулись ее губ, будто спрашивая разрешения. Руки уже были свободны.

Ладони Микоса нырнули под трусики на ягодицах Аделины, горячие губы мужчины коснулись скулы девушки. И, опустив ресницы, она не отвернулась, противясь ласке, и оторвала бедра от постели, позволяя нежным рукам раздевать себя.

Через минуту два обнаженных тела на широкой постели в солнечной комнате сплелись в объятьях и жадном поцелуе. Одежда осталась на полу. Спустя еще мгновенье колени Аделины обхватили бедра Микоса, и затвердевшее орудие страсти безошибочно нашло дорогу к вершине наслаждения. Мужчина прервал поцелуй, но властные руки возвращая притянули его, обняв еще крепче, и жадные влажные губы впились в его рот, продолжая игривый танец языков. Потеряв контроль над собой, Микос резко вжал Аделину в постель, заставив вскрикнуть.

Ртом хлебнув воздух, словно вынырнув из воды, Аделина села, сжав колени и обхватив их руками. Звоном в ушах вокруг молчала ночь. Фонарь в окне, знакомая спальня. Девушка задержала дыхание, оборвав на выдохе протяжный стон. Сердце прыгало в груди и било в висках. Вокруг царила ночная тишина.

Отцу вчера вечером было сказано, что особняк, в котором они с тетей Рузанной устроились работать, принадлежит пожилой аристократичной даме.

Улица молчала в гирлянде огней, уходящих к вершине холма. Свет в доме не горел. Часть мебели, в коробах, еще не собранная, дожидалась утра, стоя в углу комнаты, там же лежал ковер. Микос сидел на одиноком диване. В окна без штор из-за деревьев заглядывал огонек фонаря. У дальнего подлокотника светлым пятном в темноте виднелась подушка, на спинке - сложенная простынь. Сон не шел. Противна была даже сама мысль попробовать уснуть.

«Это же надо, - мужчина упирался локтями в колени, обхватив голову руками, - срубило наповал. Хоть вой. Как пятнадцатилетнего мальчишку. И ни единого разумного объяснения. Никакой логики. Почему? Почему? - он провел ладонью по голове, расчесав пальцами волосы. - А как больно, - откинулся он на спинку дивана, прижав ладонь к груди, где тяжело билось сердце. - Теперь я понимаю, как приятно было бы просто вздыхать и мечтать о ней, надеясь на взаимность. Романтики даже не представляют, сколько прелести в этих муках. Что же это творится со мной? Зацепило с самого первого взгляда. И чем дальше, тем хуже. Почти месяц не видел ее, но не выходила из головы, - Микос, опустив ресницы, закрыл лицо рукой. - А после того, как я свалял дурака, попробовав на вкус ее губы и прикоснувшись к ее возбужденному телу, - совсем край, - дальше хотелось не думать, оказаться в вакууме, чтоб дать уже отдохнуть теряющему равновесие сознанию... Но так не бывает. И мысли продолжили терзать мужчину. - Глупейшая надежда на то, что она хочет меня, но под воздействием лекарства разум еще не прояснился и не пришла убийственная мысль, что я пират, оказалась капканом, из которого я никак не могу выбраться. И куда же теперь деть эту проклятую любовь? День идет за днем, а она всё не проходит. Мечта не умирает. И вдруг!!!! Вот она встреча!!! Да, я больше не пират. Только ей плевать, чем я занимаюсь теперь. Разыграть шпионскую историю с полицией, чтобы спасти пиратов и быть раненой — это совсем не то, ради чего Аделина пришла тогда в Зубатую бухту. Но, не будь я Микос Теодориди, в лепешку разобьюсь, но сделаю, чтобы она меня не боялась! Чтобы не краснела и не теряла дар речи, увидев меня! О большем не нужно мечтать. Владеть такой жемчужиной, как она, будет король, не я».

«Какой же он мерзавец! - мысленно говоря сама с собой, злилась Аделина, вспоминая вчерашний взгляд Микоса. Нет, проснувшись утром, она не забыла сон, даже более, девушка заставляла себя не думать о нем, прогоняя то и дело вновь лезущие в голову картинки ночного кино. Но. В свете нового дня на первый план настойчиво вышло задетое самоуважение, накручиваемое борьбой, идущей в сердце. - И чем я думала, когда хотела спросить тетю Рузанну, видела ли она хозяйку дома? Ему от меня нужно только одно. Вчера он вновь оценил меня и счел не представляющей интереса. А тебе в голову лезет всякая чушь, дура! - мысленно накричала девушка на саму себя, быстро и злобно замешивая ложкой соус. - Ах никто тебя так раньше не ласкал? Так в чем проблема? Найди себе нормального парня. Если бы он тогда сделал свое дело, ты бы сейчас не мечтала о нем, а проклинала, вспоминая всех его прабабушек до десятого колена! - кажется, нашлась ниточка логики. Глаза сузились. Девушка отставила в сторону чашку с соусом и рассыпала по столу муку под раскатку теста. - Он старше меня и четко представляет, чего хочет. Я мечтаю о любви, а ему нужен секс, - пальцы замерли на ручке ящика стола. В глазах блеснула печаль. - Первая любовь, она, наверное, всегда такая глупая. Пройдет, - Аделина моргнула и протяжно выдохнула. Сильно-сильно, до боли в груди вдруг захотелось, чтобы Микос тоже любил и в финале, как в чудесном фильме, получился хеппи энд. Но реальность была совсем иной, не радужной и не романтичной.

Есть почему-то не хотелось. Но Аделина все равно испекла большую пиццу и потушила мясо с овощами, для отца. После девушка, по-прежнему находящаяся где-то далеко в своих мыслях, закрыла дом и пошла к Виоле.

Калитка старого крепкого каменного дома, увитого зеленью, была гостеприимно распахнута. Стукнув в дверь и входя, Аделина споткнулась и чуть было не упала через кошку. За серой во двор выскочила белая, следом пушистый пятнистый.

-Виола, - позвала девушка. Удивительно, но в этом доме без труда совмещались пять кошек и десятки клубков пряжи.

-Проходи, привет, - выглянула из кухни Виола. В комнатах было тенисто. Пахло тушеной морковью и сыром. - Идем на скамейку, - вышла она к гостье. - Суп варила. Мой скульптор просил пиццу. Но это уже ближе к полудню, чтоб была горячая, - Виола и Аделина спустились по ступеням и присели на скамейку у каменной стены, спрятанной под вьющейся зеленью. - Ну что, ты была у врача?

-Ох, - облегченно выдохнула Аделина. - Это всё в прошлом. Все хорошо. Я поехала в Галипарию на следующий день после нашего разговора. И очень благодарна тебе за совет.

-Тогда что расскажешь? - с нескрываемым любопытством смотрела Виола. - Ты снова встречаешься? Кто он? – глаза женщины загорелись в ожидании новой истории.

-Даже не знаю, как сказать, - вздохнула Аделина. Она была невесела. - Кажется, лучше бы мы снова не встретились.

-Тот же парень? - Виоле не терпелось знать подробности. Ярко-карий пытливый взгляд торопил. - Ну же.

-Он не парень. Он мужчина. Ему уже, наверняка, двадцать пять, а, скорее всего, больше, - Аделина начала впадать в апатию.

-Ты знаешь, что он, если захочешь, может загреметь в тюрьму, если соблазнит тебя? - Виола отличалась подкованностью и решительностью в жизненных вопросах. - Он оказывает тебе знаки внимания, пристает?

-Нет. Совсем, - девушка с грустной безразличностью перевела взгляд на кошек, растянувшихся на солнце посреди двора.

-Значит, он тебе понравился, и ты хочешь подцепить его, - разобралась Виола. Ее губ коснулась улыбка. - Если он такой взрослый, то уже готов для свадьбы. Нужно только направить его, - видимо, в душе этой женщины жил великий стратег, жаждущий реализации.

-Да нет же, - опустила голову Аделина. - Я хочу его забыть. Мы столкнулись вчера. И это была жутко неприятная встреча. Знаешь, я очень многое себе про него придумала, нарисовала идеал, - девушка тяжело вздохнула.

-И мечта разбилась о реальность, - констатировала Виола.

-Да, - философски согласилась Аделина. Теперь уже ей казалось, что говорить о Микосе не хочется.

-И чем он тебя так обидел вчера?

После короткой паузы Аделина ответила:

-Он пялился на меня так, словно я не оделась с нашей прошлой встречи. При этом присутствовал еще один совершенно чужой человек, - вспоминать было неприятно. - Я сгорела со стыда. А у него поперек горла встал ком. Он просто сбежал, даже не глянув на меня.

-И что обидное ты нашла здесь? - спокойно поинтересовалась Виола. Ей был уже ясен ход мыслей Аделины, но интересен ответ.

-Разве не считается неприличным так смотреть на девушку? Мне было ужасно стыдно. Но обиднее всего пренебрежение, с которым он отнесся ко мне, - Аделина начинала нервничать. - Все это из-за неудавшейся ночи, из-за того, что я уснула в его объятьях.

-Ты уснула в его объятьях?! - в следующую секунду Виола разразилась смехом. Аделина замерла растерявшись. Следом неловкость сменилась стыдом, а Виола хохотала и хохотала, закрыла лицо ладонями и не могла остановиться.

-Почему ты смеешься? - взяла женщину за плечо Аделина. С трудом успокоившись, Виола проговорила, вытирая выступившие от смеха слезы:

-Мой Микеланджело наложил бы на себя руки, если бы я уснула от его ласк. Либо твой парень - безнадежно никудышный любовник, либо перед тем ты одна умяла литровую бутылку рома. Так какой вариант верный?

Аделина тяжело вздохнула.

-Ну о чем ты говоришь, Виола?! Какая разница? - возвращение к больной теме начинало злить.

-Есть разница. Я слушаю. Ты пришла за советом, значит, поподробнее.

Аделина отвернулась в сторону, будто разглядывая калитку.

-Я дала ему повод. Он, естественно, воспользовался им. Какой он любовник — я до сих пор не могу забыть, но я уснула перед тем самым моментом.

-Вот до чего доводит алкоголь порядочных девушек, - с иронией поучительно высказала Виола. - Ну а теперь, - ее голос стал серьезным, - я кое-что добавлю к истории вашей вчерашней встречи, то, что ты, в силу еще не взрослого взгляда на отношения мужчины и женщины, не смогла даже предположить. Ведь ты не говорила ему, что у тебя никого не было? - Аделина, вся во внимании, в ответ медленно отрицательно кивнула. - Он не ожидал увидеть тебя, и встреча выбила его из колеи, - начала повествование со своей точки зрения Виола. - После того, что было между вами, он вряд ли считает тебя скромницей и не подозревает, что ты девственница, и своим прямым взглядом ничуть не хотел смутить тебя. Он не смог говорить с тобой и ушел. Вывод: Аделина, он с ума сходит по тебе, - Виола смотрела в лицо девушке. - Мужчины в подобных ситуациях очень следят за таким проявлением отношения, как взгляды, ведь это может выдать их истинные мысли и чувства и тем самым обнажить слабые места. В твоем случае он настолько потерял контроль над собой, что не смог не смотреть на тебя долго и пристально, и думал в эти моменты о твоем теле и о том, что вы не доделали в прошлый раз. Причем он хочет тебя бодрствующую, раз не тронул, когда ты уснула, хочет, чтобы тебя возбуждали его ласки, а в ответ получать твои.

Виола замолчала. Аделина, прикусив нижнюю губу, сидела прямо и неподвижно. Ее лицо непривычно розового отлива имело выражение растерянного шока.

-Ты так думаешь? – прошептала она.

-Уверена.

-Возможно, он женат, - с трудом проговорила девушка.

-А, возможно, нет, - безразлично произнесла в ответ Виола. - Независимо от того, хочешь ты с ним расстаться, или хочешь выйти за него, тебе нужно научиться делать только одно - руководить своими чувствами, а их у тебя по отношении к нему — большая гора и еще маленькая кучка, - уже серьезнее заметила она. - И как бы он к тебе ни относился, ты должна вести себя, как порядочная девушка.

Аделина закрыла лицо ладонями и тяжело выдохнула.

-Боже мой, я не знаю, что и думать, - простонала она. В голове бушевал хаос. Виола отвела руки девушки с лица.

-Если ты покажешь ему, что он тебе нравится, то он будет вертеть тобой, как захочет, - придвинувшись, предостерегла женщина. - Ты должна быть хладнокровной. Никто из нас не знает, чем отличаются его намерения к тебе: физической или духовной стороной, - Аделина по-прежнему пребывала в растерянности. - По-простому, он хочет переспать с тобой и после выбросить, как ненужный хлам, или по уши влюблен в тебя и готов положить к твоим ногам весь мир?! - девушка вздрогнула. Виола продолжила учить: - Ты должна делать так, чтобы ОН демонстрировал свои чувства, и пока он их не докажет, никогда не верь ему до конца. Сегодня вы встречаетесь?

-Я не знаю. Может быть, - прошептала испуганная Аделина, сердце частило, мысли путались. - Я работаю горничной в доме, где он … тоже работает.

-Кажется, ты хотела с ним порвать? Забыть его? Так вот, не подпускай его к себе, не слушай сладкие слова. И если ты ему нужна, он будет бегать за тобой, - заключила Виола. - А теперь я дам тебе на несколько дней свое платье.

-О нет, - взмолилась Аделина. Но взгляд Виолы был непреклонен.

Гардероб Аделины отличался длинными, просторными платьями, немного похожими на подпоясанный мешок. Их было шесть, все не выше щиколотки, неярких неприметных цветов. Отец с детства учил дочь осторожности и порядку, а в порту, всегда полном разгоряченными мужчинами, это приходилось очень кстати. Аделина появлялась там довольно часто, особенно летом в каникулы, потому ни о каких миниюбках и шортиках не могло идти даже речи. Впрочем, Аделина никогда и не стремилась хоть как-то оголить тело.

Теперь отец работал на другой, уютной и спокойной пристани, но ничего в гардеробе девушки не изменилось. Аделину всегда мало заботил тот факт, что ее шкаф наполовину пуст.

-У Виолы купила? - разглядывая платье во все глаза, провела Рузанна пальцами по подолу на коленке Аделины.

-Не совсем, - сконфузилась девушка, сцепив пальцы в замок. Машина тронулась.

-Удивительно красивое. Вот действительно талант, - продолжала рассматривать и трогать платье женщина.

Наряд Аделины был вывязан из яркой темно-зеленой гладкой летней пряжи. Он представлял из себя платье без рукавов, по колено и не отличался ничем примечательным, кроме того, что сплетен сеточкой, и потому на нем было много маленьких дырочек, дырочек, дырочек. Точнее, платье состояло именно из них. Гладкое серебристо-серое белье отлично маскировалось в темно-зеленом цвете. Когда машина остановилась у витых ворот, Аделина набросила на лицо маску спокойствия.

Господин Алиджан никак не отреагировал на модельное платье Аделины. Он проводил горничных в дальнее крыло дома и показал три комнаты, в которых сегодня следовало пропылесосить ковры и мягкую мебель, а также протереть все, на что садится пыль. По-видимому, сегодня с утра здесь расставили все предметы интерьера. Следом управляющий провел работниц в длинную-длинную веранду с выходящей в сад великолепной цветной витражной стеной.

-В чулане на полке слева специальные средства для стекла. Постарайтесь сегодня помыть все витражи. Если останется что-то на завтра, то имейте в виду, с утра здесь очень жарко, это солнечная сторона, - проинструктировал он.

-Хорошо, господин Алиджан, - кивнула Рузанна. И первым делом горничные решили помыть витражную стену.

В начале пятого с верандой было покончено. Красивейшие огромные окна сияли чистотой, на белую стену напротив ложились нежно-размытые цветные тени. Помыть пол занято всего несколько минут. Усталые, но очень довольные результатом, Рузанна и Аделина взялись за комнаты. В доме стояла полная тишина. Вскоре с большой комнатой было покончено, и горничные разделились. К Аделине, стоящей босиком на столе и протирающей полки в свеженькой пыли, видимо только сегодня повешенные, вошел господин Алиджан.

-Аделина, сейчас принесут книги. Их не нужно протирать. Когда полки высохнут, если успеешь до семнадцати пятидесяти, расставь книги, - распорядился управляющий. - К назначенному времени приходи в холл.

-Хорошо, господин Адиджан, - ответила девушка, бросив взгляд на часы, и, сев на колени на столе, принялась протирать оставшуюся нижнюю полку. Скоро верхняя полка уже была суха, и на нее встали книги. В итоге оказалось занятым лишь две трети полок, осталось место для новых приобретений. Аделина, по-прежнему стоя на столе, раскрыла на ладонях большой атлас Эгейского моря, его островной и материковой части, яркую книгу в твердой обложке. Страницы были глянцевые и крепкие. Девушка медленно и с интересом листала, ища городок Трис, в котором жила ее бабушка по материнской линии. Аделина знала, где он находится, и захотела найти его на этой крупномасштабной специальной морской карте. Все книги, стоящие за ее спиной, касались морской навигации и водного транспорта.

-Я могу помочь, - прервал мысли Аделины мужской голос. Девушка резко подняла голову. В дверном проеме стоял Микос.

-Нет, спасибо, - спокойно ответила она, чувствуя, как сердце набирает ход. - Извините, я взяла вашу книгу, - и Аделина повернулась к мужчине спиной, захлопнув атлас и с трудом всовывая на прежнее место. Большая книга сопротивлялась. Микос подошел. Девушка кожей почувствовала на себе его пристальный взгляд. - Не надо так смотреть, - обернувшись через плечо и подтвердив ощущение, коротко бросила Аделина и, наконец, впихнула книгу на полку. Девушка взглянула на пол, ища свои шлепанцы.

-Извини, я посмотрел, остался ли шрам от пули, - Микос протянул раскрытую ладонь, предлагая помощь в перемещении со стола на пол.

-Тише! - шепотом отрезала Аделина, метнув взгляд на стену с соседней комнатой, где убирала Рузанна. А в памяти бурей эмоций вспыхнули переживания того сумасшедшего дня в Зубатой бухте. Микос быстро вышел в коридор. Сглотнув и вздохнув, девушка спрыгнула со стола и надела шлепанцы. Через несколько секунд мужчина вернулся. Вид Аделины, протирающей подоконник, немного огорчил его.

-Извини.

Девушка не обернулась. Она прополоскала тряпку в большой желтой пластмассовой миске, выжала и перешла ко второму окну. Микос сел в кресло. Аделина протерла тумбочку с большой вазой и начала мыть стеклянные дверцы пустого шкафа, залапанные при сборке. Эмоции подходили к точке кипения. Собрав все нервы в кулак, девушка повернулась к мужчине и спокойно спросила:

-Вам что-то нужно, господин Микос? - ее сердце колотилось, как ненормальное, хотелось убежать, словно в этой комнате не хватало воздуха для двоих. Мужчина казался Аделине очень жарким, настолько, что она чувствовала это кожей. Это выбивало из-под ног почву. Но внешне девушка отлично держалась, как настоящая актриса. Зеленые глаза ждали.

Микос моргнул. Он смотрел на Аделину и никак не мог преодолеть стену отчуждения, ставшую между девушкой и ним.

-Да, - наконец, произнес мужчина и встал. Аделина, мысленно рванувшаяся бежать, не шелохнулась. Микос подошел и встал рядом, совсем близко. То, что девушка не отшагнула, вселило в него надежду. - Аделина, скажи, - голос был негромким, - ты еще не выбросила мой халат? Или уже?

Едва уловимая грусть скользнула во взгляде Микоса, заметила девушка, словно он говорил не о халате, который висел у нее в шкафу.

-Нет, - спокойно - внутри всё качалось, словно в бурю - ответила Аделина и оставила за Микосом выбор, продолжать разговор или нет. Мужчина промолчал секунду, глядя ей в глаза.

-Тебе не трудно будет вернуть его мне?

Девушке показалось, что фраза почему-то бессмысленна и служит лишь предлогом для чего-то. Продолжения общения? Новой встречи?

-Нет. Я привезу его завтра, - ответ прозвучал отстраненно, без эмоций, всеми силами Аделине удалось сохранить внешнее спокойствие, но дыхание уже вот-вот готово было предать ее. Раньше она не заметила, какие у Микоса черные густые ресницы, обрамляющие озера темно-карих глаз. И сжала челюсти. Мужчина отступил спиной на шаг, ощутив напряженность девушки. «Хватит, на сегодня хватит, - мысленно определил он. - Остальное завтра. Потихоньку». Равнодушие Аделины ранило его в самое сердце, но Микос был не из тех, кто доверяется течению времени, не прилагая усилий. Может, где-то излишне романтичный, но всегда с характером. И в следующую секунду он не смог сдержать появившихся на языке слов.

-Серебристое лучше смотрится без платья, - и медленно пошел прочь, в следующую секунду мысленно уже коря и ругая себя за сказанное. Злобно хмыкнув ему вслед, Аделина вернулась к мытью стеклянной двери шкафа.

Отец приготовил на ужин жареное мясо с перцем. Заманчивый аромат был слышен уже во дворе. Поднимаясь на крыльцо, Аделина вдруг вспомнила, какое платье надето на ней, и почувствовала себя неловко.

-Привет, папочка! - сбросила девушка шлепанцы на коврике под вешалкой и поспешила обнять отца. Тот погладил дочь по затылку.

-У Виолы купила? - взглянул он на непривычный наряд Аделины и добавил беззлобно. - Снимай это бесстыжее платье, мой руки и за стол. Сегодня у нас праздничный ужин. Я получил деньги и заказ от кафе «Вишенка».

-Классно, - похлопав в ладоши, расплылась в улыбке девушка и направилась в спальню.

-А как там твоя хозяйка? - поинтересовался отец.

-О, замечательно. Все хорошо, - из комнаты ответила Аделина.

Сытая и довольная, неспешным шагом, держа локтем сверток в пакете, в начале восьмого Аделина шла к Виоле. Закатное солнце окрасило небо в ало-фиолетовый. По улице катались дети на великах. Девушка выстояла схватку и чувствовала себя очень смелой. Настроение было на подъеме, словно песня, попавшая на первую строчку хитпарада.

В доме Виолы громко звучала медленная, романтичная песня о любви. Аделина постучала - глупо было надеяться, что ее услышат - и отворила дверь. Девушка прошла прихожую и замерла в дверях комнаты с оглушающей музыкой. Лаская друг друга в танце руками и губами, в зале зажигали Виола и Микеланджело. Танцующие настолько увлеклись, что не заметили бы даже, как из соседней комнаты выносят кровать или шкаф, ресницы обоих были опущены.

-Добрый вечер! - прокричала Аделина. Виола оторвалась от губ Микеланджело, тот не отпустил ее бедра, прижатые к нему. Но женщина мягко вышла из объятий и повела Аделину за собой из дома. Двое укромно сели на привычную скамейку. Музыка притихла.

-О чем вы шепчетесь? - вышел Микеланджело босиком на порог. По его лицу было видно, что ему жутко интересно. Как итальянцу с французской Корсики Микеланджело были присущи горячий темперамент и чувственность, он никогда не оставался равнодушным.

-О женском. Дай нам несколько минут, - и Виола послала мужчине многообещающий воздушный поцелуй. Микеланджело, поймав его, прижал к груди, где сердце, и, не отпуская руку, скрылся за дверью.

-Я принесла платье, - достала Аделина свернутую вещь из пакета.

-Ну, он видел тебя? - ждала результата закрученной ею интриги Виола. Она положила платье на колени.

-Да. И сделал жутко неприличный комплимент, - повела глазами в сторону девушка. Аделине уже нравилась затеянная история. Она начинала смотреть на происходящее со стороны, чуть спокойнее. Девушке, конечно же, не хватало опыта и, главное, фантазии и раскрепощенного темперамента. Зато у Виолы их было хоть отбавляй.

-И что он сказал? - карие глаза горели.

-Что без платья белье симпатичнее.

-Ну, мучай, мучай его, - зажглась игрой Виола. - Посмотри, каков он на самом деле, выверни его на изнанку.

-Как жутко, - удивившись улыбнулась Аделина.

-Будь неприступной и манящей, и он сделает для тебя все.

-А как же жена? Ты забыла? Может, не стоит его мучить и сбивать с пути? - вопрошающие и добрые глаза Аделины смотрели в карие Виолы, но в тех горел игривый дьявольский огонек.

-Ты ничего не обещай и ничего не позволяй. И узнай, есть ли она вообще, эта жена? - четко расставила по местам женщина. - Сегодня всё прошло, как надо?

-Да, - победно расплылась в улыбке девушка.

-Сейчас я вынесу тебе другое платье, наденешь завтра. И пойду к моему скульптору, его нежные руки ждут для массажа мое тело, - Виола встала, держа в руке темно-зеленый вязаный сверток. - Наверно, он уже измучился от ожидания, - добавила она о Микеланджело. - У нас сегодня праздник. В сентябре мы женимся.

-Поздравляю, - восторженно, расплывшись в улыбке, выдохнула Аделина.

-Чш, никому ни слова, - игриво и по-шпионски притронулась пальцем к губам Виола. РОМАН УЧАСТВУЕТ В КОНКУРСЕ. ПРОДОЛЖЕНИЕ ВЫНУЖДЕНА ВРЕМЕННО УБРАТЬ С САЙТА.

-