24. Фольклористы в штрафроте. Пизрики для Анюты

Под вечер, прихватив ружьишко, Воронин направился к ближайшей дороге стрелять пиз*риков. В пиз*риках не было особой надобности – Воронин плотно поел. Он не хотел торчать без дела и на глазах у страшного человека Бедова, поэтому слинял к пиз*рикам.

Исаев решил поближе познакомиться с Котом и стал донимать вопросами про численность штрафроты. Он знал: рота – это подразделение, а не группа кустарей-историков или краеведов.

Но он не знал ответа на один вопрос: почему Кот, побросав все свои дела, не отправляет рапорт на имя командующего амией Голубкова с претензиями по численности и составу?

- Почему? – приставал Исаев. – Почему? Ну, сам посуди, какая это рота? Это не рота! Это недоразумение! – заявил он и стал перечислять недостатки: - На разжалованного до ротного командарма Птичкина-Синичкина совершено покушение. По  территории бродит агент германской разведки Слободянюк. Дамский угодник филиала РОА Зая кичится сомнительными публикациями за свой счёт, спать не даёт. Воронин на ****риках помешался и чудится ему по ночам, что за ним участковый гоняется. Лабаз интриги плетёт, к Бедову подмазывается. С львовским перебежчиком, поручиком Ржевским, я в атаку не пойду – он меня, как самого упитанного, обещал впереди себя поставить. Цыганий сбежит после первого выстрела. Пиши рапорт! Пиши срочно! Прямо сейчас пиши рапорт!

- Напишу с условием, что ты его подпишешь.

- Я? Ни за что! Я – никто в военном деле. Рапорт должен быть от тебя! Так и напиши командующему Голубкову, что не даёшь согласия воевать при таких условиях.   А мы тебя поддержим потом, если дело выгорит.

- А если не выгорит? И кто "мы"?

- Да пошёл ты! – обиделся Исаев. – Я к тебе, как к военному человеку обращаюсь, а ты условия выдвигаешь!

Тишину нарушил резкий гудок бронепоезда. Чух-чух-чух! Застучала по рельсам бронеплощадка, а за ней кабина машиниста. Выпустив клуб пара, бронепоезд, помеченный впереди славянским печатным знаком «ХЕР», остановился. Из кабины показалось чумазое лицо начальника ОО армии Бедова.

- Привёл, вот, к вам в усиление! Сам и поведу завтра, - сказал, спрыгивая на землю, Бедов. – Анюта, принеси умыться.

- Я тута! – возникла Анюта с ковшом. – Называйте меня, плиз, Анетта, мне так больше нравится, - заигрывая, попросила она.

- Сам взорвал, сам и поведёт, - пробубнил недовольный поручик Ржевский.

- Дверцу топки взрывом оторвало. Надо новую наварить, - рассказал Бедов о проблеме. – Заряд минимальный был, а эти дурни разбежались! – указал чёрным пальцем на Ржевского и цыгания, резавшихся в трофейные карты.

- Га-га-га! – засмеялся ненавистный гусь, исчезая с тузом в кустах крапивы, украденным у дурней.

Порядка на кухне не было. Всюду валялись фантики, картофельные очистки, корки от апельсинов, кожура от бананов, рыбья чешуя и даже чьи-то развесистые рога громоздились на столе.

- Анетта! – позвал Бедов.

- Я етта, - стала оправдываться Анюта. – Сейчас всё уберу. Спички искала, поэтому и накидала тут случайно. Сейчас-сейчас, - запела она, гоняя мокрым полотенцем по столу писклявых мышей.

Расстелив на столе карту, Бедов подозвал Кота и ткнул в неё пальцем:

- Выдвигаться будем завтра.

- Наконец-то, - обрадовался Кот.

- Связи со своими нет. Зато есть связь с противником.

- Понял, через агента германской разведки Слободянюка.

С горочки спускался, обвешанный дикими пиз*риками, Воронин. Он нёс пополнение для Анютиного зоопарка, в котором уже имелся гусь и два ротана.

Как раз пиз*риков Анюте и не хватало.