Город разведённых женщин - Оля. Тематика: Сексуальные фантазии женщин

Оля 

– Привет! А я тебя жду.  

– Привет, как дочь, как мама?  

– Не обижайся на неё, она хочет, чтобы всем было хорошо.  

– Я понимаю, я тоже хочу, чтобы всем было хорошо.  

– Ты всё-таки обиделся.  

– Нет, ни капли, лучше поздно, чем никогда.  

– Пригласишь к себе?  

– Нет, не могу.  

– Почему?  

– Я обещал твоей маме, что не буду калечить твою судьбу, … именно так она сказала: «Калечить судьбу». Владимир хороший, достойный и обеспеченный человек, а я кто? Голь перекатная.  

– Она не это имела в виду.  

– Именно это и имела в виду. Я не бизнесмен, у меня нет машины, если ты решишься родить мне ребёнка, то мы будем жить в "однушке", впятером. По мнению твоей мамы, я не способен на поступки, какие только, непонятно. А Владимир скучает по семье, ребёнку, хочет вернуть всё назад, мы это с тобой видели на прошлой неделе.  

– Маме звонила Ангелина Степановна, свекровь…, бывшая…, она сказала, что Володенька очень переживает после развода, – она уже почти плачет.  

– А я всё порчу своим появлением, понимаю. Тогда у меня предложение: ты берёшь Верочку и переезжаешь ко мне, а мама остаётся в твоей квартире и к нам не приходит.  

– Я так не могу…, я не могу бросить свою маму.  

– И Володю, который не нагулялся, извини, других вариантов нет.  

– Сволочь, сволочь, я заявление на тебя напишу, что ты меня изнасиловал, какая же ты сволочь, Денис.  

– Да, наверное, я такой, – не хотелось оправдываться, аргументировать, это могло затянуться в разборку на полночи, а я устал на работе и, просто хотел спать, плюс «червячок», который грыз меня изнутри всю неделю.  

Я пошёл по направлению к своему дому, а она, рыдая, побежала по улице к своему.  

Началось всё неделю назад.  

В выходные я обычно отдыхаю дома. Делаю уборку, смотрю телевизор, хожу по магазинам, закупаюсь на неделю продуктами. Иногда, если не лень, иду на какой нибудь фильм в кинотеатр. Холостякую, одним словом.  

В субботу я прибрался в квартире, помыл санузел, и решил сходить в магазин, купить пивка и чипсов, чтобы просто тупо посидеть вечерком у телевизора. Ближайший супермаркет находился на соседней улице, надо идти дворами. Осень была в этом году теплая, дождей пока не было. Я накинул ветровку, взял пакеты и пошёл за продуктами. Я взял четыре банки пива, на всякий случай, чтобы потом не бегать, чипсов, хлеба и баварские колбаски, которые очень любил с пивом. Работало всего две кассы и стояли 2 длинные очереди. Передо мной стояла девушка с тележкой, набитой детским питанием и всякой ерундой, типа распродажных йогуртов и консервов. Невысокая, пухленькая, но не толстая. Здоровенные, голубые глазища, пухлые губки, прямой, небольшой носик, лет двадцать пять – двадцать семь. Она мне очень понравилась, улыбка такая детская, беззащитная. Когда подошла её очередь выкладывать всё на ленту, она уронила рыбные консервы, я поднял, отдал ей, она мило улыбнулась:  

– Спасибо.  

Я понял, что пропал. Она долго раскладывала всё по пакетам, потом покатила тележку к выходу. У выхода, когда она стала доставать пакеты из тележки, один порвался, наверное майонезный пакетик острым углом прорвал, на пол высыпались банки консервов и хлеб. Я купил 2 пакета и подошёл ней. Она, чуть не плача пыталась всё собрать в рваный пакет.  

– Извините, давайте помогу, – я положил пакет в пакет и мы стали собирать туда продукты, который высыпались у неё.  

– Спасибо, – сказала она, когда мы всё собрали.  

– Можно, я вам помогу.  

– Ой, да что вы, – но я взял у неё два тяжёлых пакеты и мы вышли на улицу, – я вот там живу, видите двенадцатиэтажку.  

– Пойдёмте, меня, кстати, Денис зовут.  

– Ой, извините, меня Оля, – приятный голосок, звонкий, – мы сюда недавно переехали, с мужем развелись, он купил нам здесь квартиру. Мы с мамой и дочкой живём, Верочке два годика, – затараторила она.  

– А почему развелись? Извините за бестактность, если хотите, не отвечайте.  

– Да нет, просто застала его с любовницей, типичная история для молодых семей. Я менеджером работала в банке, намечался карьерный рост. У него свой бизнес, познакомились, сыграли свадьбу, я его очень любила, родила ему дочку. А он стал пропадать в командировках, на деловых встречах. Иногда следы помады на рубашке, я ему прощала, знала, что в бизнесе всё не просто, надо с партнёрами в баньку сходить, подарки подогнать, чтобы договор хороший получить. А однажды мы уехали к маме, в Советск, он не поехал с нами, сказал, что в командировку, в Хабаровск летит. Мы на два дня раньше приехали, билетов не было, а он в постели с тёлкой, пьяные. Так на меня ещё и накричал, что я раньше приехала и его не предупредила. Мы, конечно, развелись. А вы, женаты?  

– Нет, пока мотался по России, что-то строил, что-то сдавал, жена завела любовника, родила ему ребёнка и ушла, естественно к нему.  

– Прямо Санта-Барбара, какая-то.  

– Да, две тысячи четыреста вторая серия, – печальным голосом сказал я.  

– Да, а я только до двести четырнадцатой досмотрела, потом работать пошла.  

– Да я пошутил, я ни одной не смотрел, – улыбнулся я.  

– А, вот мы и пришли.  

– Давайте я до квартиры донесу, тяжело ведь.  

– Давайте, только в квартиру не проходите, а то мама до сих пор переживает из-за развода, мозг выносит.  

Мы зашли в лифт.  

– А вы вечером что делаете, может, в кино сходим?  

– Ой, сто лет в кино не была, давайте.  

– Тогда возле кинотеатра в семь вечера.  

– Хорошо, – она поднялась на цыпочки, и меня поцеловала в щёку, ведь я выше её почти на голову.  

Я посмотрел на часы, пять минут шестого, и рванул в сторону дома. Надо было побриться, принять душ и погладить рубашку.  

Без десяти семь я уже стоял около кинотеатра и разглядывал расписание сеансов. Выбрал новый фильм с лысым брутальным актером, который недавно вышел на экраны. Сеанс начинался в 19-30, в 19-15 Оли ещё не было. Я уже подумал, что она не придёт, но в 19-20 наконец заметил знакомую фигурку в конце улицы. В лёгком, коротеньком платьице она была чудо как хороша. Я быстро поцеловал её в щёку, и потащил в кассы, чтобы успеть на сеанс. Быстро купили билеты, взяли попкорн и колу в фойе. Мы зашли в зал, когда уже закончилась реклама, фильм начался. Билеты я взял в середине, переплатил, конечно, но хотелось «пустить пыль в глаза». Мы протиснулись через ноги, уже сидевших людей, на свои места. Сели, она поцеловала меня в щёку, прильнула ко мне, я положил руку ей на колено. Сюжет обычный: он бывший полицейский, едет на отдых с семьёй, там дерётся в баре с бандитом, который наехал на его дочь, дальше понятно, разборка с мафиозным кланом, всех убивает. Но через час просмотра у Оли зазвонил телефон:  

– Да, мама, да, что случилось? – она вскочила и побежала к выходу, я бросил попкорн и колу, рванул за ней.  

Она делает страшные глаза и машет мне рукой, пытаясь показать, чтобы я возвращался на место.  

– Что, Верочка плачет, дай ей трубку, а ты на громкой связи. Верочка, солнышко, зайка моя… 

Я возвращаюсь на место и вижу, что парень сосед ест мой попкорн, а его девушка сосёт через трубочку Олину колу. Настроение испорчено, кое-как досидел до конца фильма, развязка не впечатлила, хотелось, как герой фильма с ноги вырубить козла, который съел мой попкорн и разбить нос его подруге. Как только пошли титры, эта парочка быстро свалила, в темноте не разглядел их лиц, а то бы встретил на улице и …, как в фильме, зло должно быть наказано.  

Когда я вместе с толпой вышел в фойе, то удивился, увидев Олю, которая всё ещё разговаривала по телефону:  

– Да, зайка, не плачь, мама скоро придёт… 

Я подошёл к ней и показал, что фильм закончился и можно идти домой. Она быстро свернула разговор.  

– Представляешь, мама звонила, Верочка раскапризничалась.  

– А мама не могла сама ребёнка успокоить, обязательно тебе надо позвонить?  

– Она всегда так делает, ей трудно одной с маленьким ребёнком.  

– Давай купим ребёнку планшет.  

– Маленькая она ещё, потом купим.  

Мы вышли на улицу, было тепло, пахло прелой листвой.  

– Осень, раскидала краски, всю палитру по земле,  

Осень, может в этот вечер, кто-то вспомнит о тебе.  

Может быть, войдёт, постучится в дверь, пошутит всерьёз.  

Это осень, унесла надежду и немного жалких слёз, – пропел я припев одной песни.  

– Красиво, ты написал?  

– Нет, один мой друг, но когда осень, то я почему-то вспоминаю эту песню.  

– А мне Володя тоже стихи писал, вот послушай:  

Я могу тебя очень ждать,  

Долго-долго и верно-верно,  

И ночами могу не спать 

Год, и два, и всю жизнь, наверно!,  

– Не хочу тебя разочаровывать, но это Эдуард Асадов, великий поэт 

Я могу за тобой идти 

По чащобам и перелазам,  

По пескам, без дорог почти,  

По горам, по любому пути,  

Где и черт не бывал ни разу! – продолжил я. – сейчас просто берут готовые стихи, и «посвящают» их своим девушкам, вот например:  

Пускай ты выпита другим,  

Но мне осталось, мне осталось 

Твоих волос стеклянный дым 

И глаз осенняя усталость.  

– Это тоже этот, как его… Засадов?  

– Нет, Есенин, чему же вас в школе учили, если вы классику не знаете?  

– Считать, писать, я на экономическом училась.  

– Тогда всё ясно. Мы пришли.  

Мы подошли к её дому. Я наклонился и поцеловал её в губы, которые пахли земляникой:  

– У, как вкусно, – я провёл языком по губам.  

Она вдруг прижалась ко мне и мой язык проскользнул ей в рот.  

– А-а-а, – она тяжело задышала. Я приподнял подол платья, просунул руку между ног, трусики были мокрые, я потёр пальцем трусики, она опять застонала. Дальше череда каких-то нелепых действий: забегаем в подъезд, вызываем лифт, целуемся в лифте, поднимаемся на последний этаж, по ступенькам наверх, там решётка и дверь с замком, чтобы не лазили на чердак. Замок простой, старый, мы такие с пацанами на раз открывали ещё в школе, ищу а кармане связку ключей, там колечко, которое легко разгибается, обнимаю её, она трясётся в руках:  

– Быстрее, быстрее.  

Мне кажется, я могу её взять и здесь, и она будет не против, но если кто-то выйдет на площадку, то запалимся, а она здесь живёт, хотя член уже стоит колом, топорща джинсы, она жадно целует меня и расстёгивает молнию на джинсах. Достаёт член и начинает его теребить рукой.  

– Сейчас, – хрипло шепчу, – подожди.  

Я разгибаю кольцо, делаю крючок и открываю замок. Влетаем ещё на пролёт, душно, пол завален окурками и мусором, наверное, кто-то тоже умеет открывать этот замок. Жадно целуемся, мой язык уже почти полностью у нее во рту, она рукой мнёт мой член, потом расстёгивает ремень, расстёгивает пуговицу, приседает, хватает член губами, спускает джинсы и трусы до колен. Я подхватываю её подмышки, поднимаю, разворачивая к себе спиной. Моя рука уже в трусиках, гладит её попку, она пытается развернуться и продолжить целоваться, но я удерживаю её. Извини, конечно, но ты только что ласкала ртом мой член, просто не могу после этого тебя целовать, не смогу. Поэтому целую её в шею, провожу нежно языком, аккуратно спускаю трусики, задираю платье, провожу языком по лопатками, ниже, кружочек по пояснице, потом попка, одновременно пальцем тереблю скользкие губки, палец проскальзывает между ними в горячую дырочку. Надо сказать, что для рожавшей женщины у неё очень узенькая дырочка.  

– А-а-а, – она стонет, – ещё.  

Целую одну упругую ягодицу, потом вторую, провожу языком два влажных кружочка. Она старается присесть, ноги подкашиваются. Я поднимаюсь и нанизываю её на член, левой рукой зажимаю рот, потому что чувствую, что она закричит, она начинает жадно сосать палец и стонать. Я тоже на пределе, вынимаю член из неё, тру между ног и кончаю. Она вся дрожит, пытается упасть, я прижимаю её к грязной стене, обнимаю и целую в шею, она обхватывает меня руками, виснет на мне. Стоим, отдыхаем минут пять.  

– Ты прелесть, – шепотом говорит она, – извини, не приглашаю домой, у меня там мама.  

– Скажи свой номер телефона, завтра позвоню 

Она диктует номер телефона, мы одеваемся, поправляемся, и спускаемся на площадку. Я закрываю замок, провожаю её до двери.  

– Спасибо, – она целует меня в щёку, – звони.  

Проснулся в приподнятом настроении. Сказать, что такого у меня не было никогда, было. Когда учился в институте, то, что только не вытворяли, когда были молодыми. Я так и познакомился с бывшей женой, сначала переспав почти со всеми её подругами, просто подруги не «залетели», а она «залетела». Аборт я ей сделать не разрешил, шутка ли, убить своего ребёнка, пошли, расписались, свадьбу отметили в "общаге", потом как-то налаживали быт, "общага", съёмные квартиры, эту квартиру взяли по ипотеке, которую я и выплачиваю до сих пор. Но настроение было хорошее, даже больше. Сбегал в магазин купил тортик, вдруг получиться, и она заглянет на огонёк, но тортик небольшой, если не получится, то сам съем. Позавтракал, потом решил её набрать:  

–Алло, – слышу я грубый женский голос, который не похож на голос Ольги.  

– Извините, я наверное ошибся номером, – и слышу звонкий голосок: « Мама, кто звонит? ».  

Она перезвонила через два часа:  

– Привет, Денис, я так и поняла, что это ты звонил. Мама вчера весь вечер мозг выносила, говорила, что я шлюха, не успела развестись, уже кобеля нашла, а Володенька скучает.  

– Что это она так?  

– Так платье грязное, помятое, помада вся размазана, надо зеркальце брать, а то я вчера сумочку не взяла, думала ненадолго.  

Я мысленно улыбнулся, выглядела она вчера действительно «растрёпкой», тушь потекла, губная размазалась, но сказал другое:  

– Ты вчера была великолепна.  

– Ты тоже, только воспоминания о вчерашнем и спасают от выноса мозга, я тебя хочу.  

Полная версия на //