Серебряный шар фантазма. Из книги Секс фантазии

- Я понимаю, что Адель, это та же Делия, - мудро раскуривая от каминного уголька, выкатившегося из мраморного чрева на дубовый паркет Зимнего, остро посматривал сквозь усы на притихшего Герберта Уэлша товарищ Сталин, звонко цокая шевровыми сапогами по чугунной каминной полке, - но Блох Бауэр, товарищ мечтатель кремлевский, это уже слишком.

- П... дец, - прошептал с потолка Пайкрафт, пытаясь дотянуться ярко начищенным штиблетом до рыжеватой шевелюры миниатюрного Сталина, снующего ловко меж фарфоровых слоников и прочей чепухи, обычно и укращающей всякие полки, не исключая каминных, вековечной мещанской приблудой собирая пыль и служа надежным пристанищам чутким и внимательным тараканам, зловеще молчаливым перед задумчивым лицом писателя - фантаста, посетившего визитом осенне - зимний Берлин накануне октябрьской - ноябрьской годовщины пивного путча  " Левенсбрюккколлерн ", вроде, - чо  " вроде ", - шумел толстяк, понемногу раскачиваясь под порывами буйного сквозняка, задувавшего из неплотно приотворенной двери в каморку Стасовой, откуда раздавался неумолчный стрекот  " Ундервуда ", - чо  " вроде ", не знаешь, как по - немецки пивнушка именуется, назови  " Каретой и кони ", в - натуре.

- Название я потом в словаре или справочнике могу найти, - спорил Герберт, немножко уже, если честно, свихнувшись со своим Великим Лунарием, просто его сумасхожесть еще не была наглядно заметна Пайкрафту и Сталину, уменьшенному в масштабе, о котором не время еще, Федор.

- Какой Федор ? - гаркнул Сталин, сбрасывая с полки фарфоровых слоников. - Совсем уже разложились в быту, праволевацкие уроды, как я погляжу.

Он закрыл глаза и зашатался в опасной близости от края полки, неожиданно открыл их ( глаза, то есть ) и засмеялся, довольный собой.

- Шатаюсь как коммунист, - похвастал Сталин, спрыгивая на пол, - получивший целую обойму справедливых и горячих пуль в широкую грудь интернационалиста. А ведь все с гвоздей начиналось, - задумался он и властная волна воспоминаний накрыла постепенно вырастающего Сталина, уставшего уже быть миниатюрой.

- Я, между прочим, Урбанский, - прошепелявил скуластый мордвин, останавливая чугунку лаптем. Разлил в рельсу звонкую добрые щи и уложил капусту меж шпал, где о чем - то думал креозот, закатив сиреневые глаза химицкого элемента сущности.

- Да мне по х... й, - гуднул локомотив, ярясь внезапной остановкой посреди перегона, - как твое наименование. Ты пошто эшелон, бля, останавливаешь ? Али не знаешь, что голодает голодомор ? Иль богат в перьях ?

- Богат идеей, - согласился Урбанский, отцепляя от локомотива теплушки и вагоны, открытые платформы и прочую х... ню, названную странными названиями, будто нарочно придуманными для введения обычных людей в заблуждение. Действительно, вот какому разумному существу придет в голову именовать жестяной вагон рефрижератором ? - Я из идеи гвозди делаю, - самоутверждался Урбанский, подкладывая мины на откосе, - рельсовая война, - пояснил он недоумевающему локомотиву, ухмыляясь в бакенбарды подошедшего независимо со стороны леса бурундука, наглого и решительного, словно Армстронг, ступивший на спутник Земли ( давно ), - движение сопротивления неуклонному продвижению прогресса на х... й.

- Врешь, - меланхолично заметил Уэллш, прерывая Сталина на полуфразе, - п... дишь как дышишь. Не было такого никогда, Сталин.

- Это как русский мир, - заулюлюкал с потолка Пайкрафт, поддергивая клетчатые галифе, раздутые и шуршастые, - долбанной путинщины. Вот, вроде, осязаемо, а схватишь рукой и нет ни хера, лишь выбитые зубы и разгул коррупции.

- Провокация, - закричал бурундук локомотиву в пазуху, сотрясаясь и немного гудя трансформатором, - вся сказка - провокация и издевательство над мудростью вождя, унылой шестеркой приветствовавшего Трампа накоротке, хотя за ним вся мощь грандиозной экономики тулупов и сраной Собчак, сотворяющей говенные слова из святых букв.

- Харэ врать ! - прикрикнул Уэллш, только сейчас заметив сдвоенность согласной, хотя вначале ее не было, блябуду не было. - Сталин. Мы тут историю с театральным критиком переписываем для нового издания Тараса Бульбы, а ты мозги е... шь. Иди, вон, - мотнул писатель головой, - Трейси Лордс мозги е... и, а нам не надо. Пиши дальше, - приказал он Пайкрафту, закрыв ногой за Сталиным дверь.

- Через год меня видели на отрогах Памира, - диктовал Уэлш, снова обретший единичность согласной для запутывания читающей эти строки Лизки Готфрик. - Я ходил и туда, и сюда, обернулся и не смог разглядеть следы, потому, что мои китайские кеды лишены закономерных подошв, пущенных на прокладки для трубопроводов оттуда сюда. Записал ? С новой строки. Лев Кассиль.

Ну, и так далее. Украденный аэропорт, уголовные дела, позорное увольнение, дома и Каширка, Норд - Ост и Беслан, лодки, телебашни и позор на весь мир, плюющий божией росой в бесстыжие глаза, заткнутые долларами и даже евро с фунтами стерлингов, чего так не одобряет Познер, мать его в мертвый глаз через семь гробов и коромысло.