Убить Гертуду. Пленники сладких грез

Глава седьмая

Любовники стали добровольными пленниками обворожительного мира, полного детских грёз, вступившего в затяжной конфликт с той взрослой реальностью, в которую  нехотя возвращались.   Прощаясь, они всегда с бессознательной тревогой смотрели в глаза друг другу, не решаясь развернуться в противоположные стороны друг от друга…Антон сразу предположил, что Марина тоже в душе беспечный ребёнок, способный на сиюминутные шалости. Правда, его с самого начала изумлял её ярко выраженный прагматизм. Было заметно, что, когда надо,   мышление  у ней системное, выдержанное, бескомпромиссное. Когда он ей преподавал уроки на кларнете, с трудом мог преодолевать её волевые решения, сердился и отступал, не умея её переубедить. Ему не удавалось добиться её послушания, и они ссорились, казалось бы, на ровном месте.   Антон думал, что его социальный опыт был куда жёстче чем у Марины, всё-таки  служил  четыре года в армии и уживался там в самой непроходимой полевой матерщине. Но перед её логикой он всегда пасовал, уступал  и не решался возразить, предложить свой канал развития их отношений.

Антон и на следующее утро не смог от происшедшего с ним очнуться. Ночью он добрался до своего логова на автомате и поздним утром, проспав начало рабочего дня, сначала попытался восстановить свою память. Не удавалось представить, как же он оказался в своей московской квартире. Наконец, он хотя бы додумался позвонить диспетчеру и сказаться больным чуть ли не до пневмонии.   Снова и снова его тело переживало ощущения случившейся близости с Мариной, какой не было и не могло быть в его прежней жизни. Только к ночи голод запрыгнул к нему в постель, приказал хоть чем-нибудь поживиться. Он наскоро собрался, поставил полный чайник на огонь и чуть ли не на босу ногу выскочил в магазин прикупить пельменей. За стойкой неотразимо улыбалась какому-то позднему покупателю знакомая продавщица. Антон разглядел сутулую спину:

- Николай, ты ли это? За коньячком?

- Нет, брат, не хочу. А ты вставай вперёд меня. Я ещё подумаю, что мне надо.

- Как что? Птичкой проворковала продавщица, - меня проводить. Да, Коля?

- Если, не возражаете, Ксюша. Я подожду.

- Не возражаю. Вот тебе шоколадка. Угостишь меня по дороге.

- О, так я тут третий лишний? Ксюша-дорогуша, дай мне скорей упаковку сибирских говяжьих, а то у меня чайник уже свистит, отсюда слышу. - Антон расплатился, широко поощрительно улыбнулся и подмигнул Николаю.

- Похоже, тебе подфартило, друг. Не дрейфь, Ксюша у нас то что надо!

Да, Николаю достались цепкие женские ручки. И веревки будут вить, и пряжу плести.   Что ещё такому как он, просить у судьбы? Теперь за него не страшно. - подумал Антон в двух шагах от своего подъезда и рванул на знакомый свист. Вылив часть кипятка в кастрюльку, отсчитал заветные двадцать одну пельмешку, заправил солью, лаврушкой и перцем. И вдруг совершенно явственно уловил на себе взгляд, точь в точь как в кафе у Марины. Оглянулся и стряхнул наваждение. Сердце ёкнуло как перед прыжком с парашютом. - Ч-чёрт, а мне-то почему стало страшно? - Антон выложил готовые пельмени в эмалированную миску, заправил маслом и принялся их поедать, не решаясь поднять голову и постепенно загораясь жгучим румянцем. Ему привиделось, что он снова сидит в чём мать родила на виду у своей избранницы как на ладони.

На службе Антону простили прогул, но загрузили по полной. А ему только это и надо было, потому что голова предлагала  на выбор всего два варианта: позвонить самому? Дождаться от неё звонка? Наконец, к вечеру пятницы он набрал её номер.

- Здравствуй, это я.

- Слышу, привет!

- Ты на меня не в обиде?

-Нет, а ты?

- А я не могу разгадать, как очутился дома.

- Я подвезла тебя к открытию метро. По МКАДу как раз на твою ветку.

-Мне приезжать в воскресенье?

- А почему нет? Мы коду Сулико не разучили.

- Марина, можно я скажу? Поверишь?

- Конечно. Я вообще доверчива.

-Ты моя богиня.

- Достаточно. Остальное при встрече.

Марина отключила связь, но Антон уже всё услышал. Он не был ни осуждён, ни отвергнут. И у него всё ещё впереди. Возвращаясь домой, мальчишеский победный клич он сдержал, но к подъезду помчался вприпрыжку.

На детской площадке возле  своего дома увидел Николая. Тот. похоже, уже давненько его поджидал, трусцой нарезая круги вдоль забора.

- Кого караулим, сосед? -  Антон отстегнул ему лёгкую насмешку. - Меня ты давеча отшил. Не сообразил на двоих.

- Антон, тут такое дело... Прости. Может, посоветуешь, что и как?

- Заходи. Но не обессудь, у меня пусто.

- А ладненько. Тут к маленькой у меня огурчики с собой. Он показал припрятанную за пазухой чекушку.

- Поспешно проглотив по стопарику, они синхронно захрустели огурчиком.

- Ну, выкладывай как на духу. Хоть я и сам догадливый, нюансы послушать не откажусь.

- Знаешь, честно, я уже года два к ней хожу, смотрю украдкой, как она ловко справляется, а потом её провожаю, шагов за сто, до самого её дома. Она через две улицы от нас живёт, быстро ходит, иногда не успеваю увернуться, посмотрит назад и ещё шагу прибавит. Не получалось заговорить-то. А ты вчера помог, и вот, я даже проводил. Она мне так весело о себе рассказывала, я  сам как пацан смеялся. Забыл, что такое бывает. А как мне дальше-то? Что делать? У неё никого нет, видно. В строгости живёт. Я бы на ней женился. А, что скажешь?

- Что скажу... Без женщин нам нельзя на свете, нет... Дерзай, Николай. Не дрейфь.

- А давай, расскажу, как было.-  Николай стал рассказывать подробно, в лицах, явно волнуясь.

В который раз Николай прикрыл было за собой входную дверь магазина, как услышал за спиной женский приятный голос.

- Мужчина, Вы что хотели?

Не поднимая головы, Николай  повернулся и закашлялся, будто в горле его застряла хлебная корка.

- Воды? Выпейте, вот. - Продавщица протянула ему стакан с водой так, что он невольно подошёл к прилавку и осторожно, стараясь не коснуться её пальчиков, взял стакан и стал пить маленькими глотками. Наконец тихо произнёс: - Спасибо. Полегчало.

- Вы будете что-нибудь покупать?- Девушка спросила настойчиво,   но нежно и без спешки, без  той самой спешки и грубости, с которой продавцы мелких ночных магазинчиков обслуживают своих давних клиентов выпивох...

- Я... – Николай, наконец, поднял глаза и взглянул на девушку, стоящую за прилавком магазина, но, словно шкодник, тут же отвёл взгляд  почему-то в пол, а левой рукой сжал в кармане чекушку водки. Чекушка придала ему некоторую смелость... Сколько раз  в ней он искал спасение!   Водяра безотказно  возвращала ему уверенность в общении с противоположенным полом... Наконец, он  разжал бутылку. Бутылка при нем, как Николай уже успел в себе подметить, хорошо воспитывала чувство вины! На бутылку можно было, да и безотказно удавалось списывать все свои неудачные попытки знакомства с девушками.   В этот раз он отнял руку от бутылки, не стал её стискивать  пятерней в кармане, а посмотрел на продавщицу маленького ночного магазинчика чуть ли не со слезами.

- Вы, наверное, есть хотите, у вас вид жалобный! - Она смотрела на него сочувственно и говорила с каким-то, точно, не московским акцентом! Девушка была прекрасна:   кругленькое свежее личико, чистая кожа и щечки, подкрашенные лёгкими румянами, простая, но не длинная деревенская косичка,   плотная сочная грудь, от которой глаз не оторвать. Глаза её карие смотрели ясно и пристально, без ехидства,   но с заметной грустинкой... Грустинка эта, возможно,   была вызвана  жалким видом  растерянно стоявшего перед ней мужчины.   У Николая снова запершило в горле... Он был пойман этой прекрасной девушкой и совершенно не представлял себе, как  вести себя дальше.

Девушка была как видно не из робкого десятка, и когда её окликнули из подсобки, она резко и громко крикнула: - Замолчи ты! -  и потом проговорила шёпотом будто самой себе: -  моя судьба решается, а ты ко мне со своими коробками лезешь...

- Давайте, я вам огурчиков малосольненьких сделаю, хотите? У вас же в кармане бутылка водки, а денег на закуску совсем и нет, сегодня  понедельник, а вы с утра, да пораньше... так уж совсем -  все достало - дом работа дом?   - Николай слушал её воркование как песню, ту, самую волнительную: - Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь...

Он и не помнил, а если даже долго стал напрягаться,   то и совсем бы не вспомнил, кто из девушек так просто и без причины ему, ему -  тридцатисемилетнему  мужику, улыбнулся и сказал одно доброе слово!..

Николай всю свою долгую жизнь потом вспоминал это слово, это единственное слово: - Хотите!?

-Хочу! - выпалил Коля как из пушки,   полез в карманы и стал из них выковыривать мелочь, а вместе с мелочью грязь, и вышвыривать её из карманов... Затем устыдился и стал было подошвой оттирать, но девушка его остановила:

- Не волнуйтесь, тут будет влажная уборка.  

Мелочи набралось не так много, чуть больше  двадцати рублей, но этого хватило на щепотку квашеной капусты и огурец.

Николай ощутил прилив странного лёгкого чувства, как бы  в этот момент с него сняли наручники и выпустили на свободу. Он бы, наверное, вышел из магазина и разбил бутылку вдребезги, а то и  прямо здесь в магазине! У её ног! Но сдержался.

- Миленькая продавщица, не бойтесь, я не буду здесь безобразничать, - усмирил он свой хулиганский порыв.

- Берите и приходите ещё к нам в магазин.

- Приду, обязательно приду, а хотите, мы погуляем на улице после работы? - Николай на миг испугался, что такими поспешными движениями испортит все дело, что девушка не согласится с ним идти из-за его несдержанности и торопливости. Он дрогнул, и она, видно, прочитала его страх, но  даже не подала вида, а наоборот,   улыбнулась в ответ. - Да Вы сколько раз меня провожали! Думали, не замечу? Конечно, хочу, чтобы Вы провожали легально, а не прятались от меня как школьник. Когда и где?

Николай взлетел на седьмое небо от счастья,   в этом в небе сию минуту рождалась звезда, та самая звезда по имени...

- Как вас зовут?- Николай до того осмелел, что даже сам первый спросил у девушки имя!

-Ксения я, а вас как зовут?

- Коля я...

- Хорошее имя, мне нравится.   Будем дружить!? И Ксения через прилавок протянула свою белую  правую ручку Николаю, а он растерялся, что делать:   то ли целовать, то ли поцеловать и пожать.. Ксения рассмеялась, видя его нерешительность и заминку.

- Давай завтра! Или же на этой неделе, можно в среду, а можно и в четверг с пятницей, на выходных я вообще свободен!

Ксения рассматривала Николая  с неподдельным интересом,   даже две тётки выглянули из подсобки,   узнать, в чем дело! Девушка не глядя,   пинком ноги захлопнула дверь перед их носами.

- Вы что,   совсем не работаете?

- Работаю, водителем на скорой помощи! У меня выходной...

- Что,   целую неделю? - Ксения рассмеялась

- Да, нет...- Замечательное русское, произнесённое им да-нет смутило самого Николая.

- Так вы же говорите, что можете хоть каждый день со мной идти гулять! Так да или нет?- она ещё пуще прежнего  разулыбалась.

Николай восхитился настойчивым  задором  Ксении,   он решительно был готов гулять с ней каждый день несмотря на работу!

- Я возьму выходной !

- Не надо выходной, я могу и так. А живёте вы один?..

Тут Николай  сник и погас,   хлебная  корка выскочила из ниоткуда и  запершила в горле.   Николай не мог сейчас девушке рассказать  про мать, которая таскала в дом хлам, вытворяла Бог её знает что, а с годами и совсем потеряла контроль над собой, только и знала, что орать  на родного сына, называть его идиотом, дебилом, придурком, и пуще всего   стала запрещать ему право на личную жизнь. Николай не выдержал,   сдал бедную маму в дом сумасшедших  и одновременно оформил документы в дом для престарелых больных родителей. Стоя перед девушкой, он покраснел до корней волос.   Почему-то возникло неодолимое желание вернуть маму обратно, но при этом сделать  в доме генеральную уборку. Николай завис, обдумывая, что вот сейчас он возьмёт телефон у этой девушки и побежит домой, жечь, все жечь, всю свою жизнь до!...

- Нет,   с мамой, но она тихая умиротворённая старушка... Давай, я вам первый позвоню!

- Давайте!

Ксения оторвала  клочок упаковки  и стала на ней писать номер телефона. Николай смотрел как  под  гипнозом  на эти маленькие цифирки, которые выводила женская рука, те самые цифирки,   которые он ждал всю свою жизнь как номер счастливого билета. Ксения  передала бумажку Николаю, и он  схватил этот клочок влажной от волнения рукой, поклонился Ксении,   и неуклюже пятясь к двери, кланяясь, дошел до выхода на улицу. Ксения ещё долго, до конца смены. нет-нет, да легонько смеялась...

,.. Антон одобрительно причмокнул губами огурчик после рюмашки и состроил Николаю коварную мину: - А я теперь должен девушку проверить на прочность. Тоже позову её в кино или в музей восковых поцелуев. Есть такой?

- Ты что? Девушка тебе машина что ли? - Николай угрожающе сжал кулаки. - Не посмотрю, что вместе пили. - Он вскочил и повысил голос до крика - Не пощажу! Будешь мне заклятый враг!

- Да ладно, я пошутил. Ишь как вспыхнул и завёлся. У меня своя королева, боюсь, не выдюжу. Не по Сеньке шапка. Слишком хороша для меня, слишком... Давай по последней на посошок и баиньки. А то уже ног не чую.

- Да что ты! Ну прости меня, дурака. Не провожай. - Николай поспешно пожал Антону руку, подхватил с крючка куртку и захлопнул за собою дверь.

Антон ещё немного расслабленно посидел над недопитой дозой, сам удивлённый тем, что выпалил Николаю. « Вот ведь, правду сказал. Марина не его поля ягода. Как придворная дама в какой-нибудь сказке про пастуха-кочегара».