24. Важное задание

От начальника училища пошёл в АХО. Дядя Гена пригласил в кабинет.

-- Понимаешь? У нас есть несколько квартир с печками в бараке училища. Три печки требую ремонта. Но платить должно училище по тарифу. Тариф очень маленький. Не возьмёшься? Печки типовые. Я потом найду какой-нибудь способ отблагодарить.

-- Как прикажете. Только дайте помощников для разборки и чистки кирпича. И ещё, всё равно новый кирпич добавлять придётся. Хорошо бы огнеупорного кирпича добавить – печки дольше прослужат.

-- Сколько надо кирпича? Сколько кладочной смеси? Сколько помощников?

-- По материалу мне надо сориентироваться, а в помощь потребуется не меньше четверых ребят и постоянным помощником Лёшку. Ещё надо, чтобы хозяева были дома. Не дай бог, что пропадёт.

Мы приехали к бараку. Хоть и старое, но довольно крепкое четырёх квартирное двухэтажное здание. Дома были не все хозяева. Достаточно было осмотреть одну печку, чтобы понять проект. Самая простая двух колпаковая двухэтажная стандартная печка.

После знакомства с объектом, мы поехали на склад. Две пачки кирпича из десятка других были подходящими. Нашлась пачка огнеупорного кирпича. Глино-песчаную смесь пришлось покупать в магазине. Ещё я запросил лист ДСП.

-- А это зачем?

-- Чтобы жильцы второго этажа на первый не попадали.

Через неделю активной работы все три печки были полностью переложены. Помощники едва успевали чистить кирпичи. Во всех трёх печках топки я сделал огнеупорными. К средине следующей недели закончил сушку последней печи. За это время выбрали оставшийся от разборки печей хороший кирпич и отправили его на склад. Набралась почти целая пачка.

Меня пригласили к начальнику училища. В кабинете был и дядя Гена.

-- Тебе благодарность в личное дело или повышение звания надо?

-- Благодарность. Звание мне по окончании училища и так присвоят. А со старшинским званием придётся заниматься каким-нибудь подразделением. Такой свободы не будет. Наверно, не последняя просьба от вас будет.

-- Ты прав. На парусном судне надо переложить варочные печи. А ещё от офицеров заявки пошли на ремонт печей. Заявки я принимаю, но дома у них частные. Училище помогать не будет. О цене договаривайся сам. Да и печи у всех разные.

-- Разрешите получить список. Ещё, закрепите мне постоянным помощником Лёшку. Он сам в печках не очень понимает, но кладку делает правильно.

-- Значит, не возражаешь?

-- Мне не положено возражать – у Вас звание выше.

-- Не подкалывай! Если кто-то будет обижать, докладывай мне лично.

В списке было столько заявок, что нам при самой стахановской работе придётся без выходных работать до самого октября. А как же побывка домой? Дядя Гена успокоил: все печки не обязательны. Как успеешь, так и делай. Все материалы будут закупать сами хозяева. Они же и кирпичи чистить будут. Нас обещали освободить и от сельхозработ.

Я прошёл по списку, чтобы поговорить с хозяевами. А по пути оценивал и состояние печек. Не все требовали перекладки. Но некоторые требовали немедленной работы. Каждому из хозяев определял количество свежего кирпича и новой фурнитуры. Показывал им эскизы построенных печек. Двоим, у которых печки и так почти развалились, велел их разбирать. Но в порт вернулся парусник, поэтому пришлось переключаться на него.

Топки здесь были предельно просты, но были в металлическом каркасе из уголков и в очень тесных условиях. Я хотел отказаться, но капитан судна и дядя Гена чуть на колени не встали. Всё равно специалистов нет, а очередное плавание камбуз может не выдержать. Их не устраивали и сроки работы. Тогда я предложил работать в очередном плавании. Морская болезнь нас с Лешкой не мучает. Пусть загрузят необходимое количество кирпича, смеси и фурнитуры, чтобы в море нам без работы не остаться.

До выхода в море мы успели переложить две топки. Они были самыми удобными. Печки камбуза отапливались каменным углём, а для просушки нам требовались дрова. Про них вспомнили уже в море. Кое-что нам дали из запасов корабельного плотника. Остальную сушку придумали делать перекладыванием горячих углей из работающей топки в отремонтированную. Получалось. Только кок ворчал на вонь при перекладывании.

К средине плавания мы довершили перекладку. Когда первые топки были готовы, кок стал работать на них. Но ему приходилось работать и с последними в очереди. Он перешагивал через нас, мы освобождали проход для него. Сушим последние топки. Кок поит нас то морсом, то квасом. Лишнюю котлету опять нам подкладывает. Теперь ему не надо беспокоиться о пожарной безопасности.

-- Ребята! А хлебную печку переложить можете? Почти не работали с ней – не топится.

Ясно. Опять где-то дымоход забит.

Искать пришлось долго. Нашли каким-то образом попавший в боров кусок жести. Он так перекрыл дымоход, что полностью блокировал канал.

Вечером кок кормил нас булочками, а утром на столах появился настоящий хлеб.

Две недели мы были в разлуке с Пашей. Она встретила нас, как встречают мужей из плавания. Пока нас не было, побывала у гинеколога – всё равно медосмотр проходить. Он очень похвалил её – миома начала рассасываться. Такое редко бывает за два месяца. Даже посоветовал ещё чуть увеличить интенсивность половой жизни.

Этим мы не преминули воспользоваться. Истосковавшаяся по нам женщина вообще не ограничивала наши желания.

На следующий день пришли с докладом о выполненной работе. Там уже был капитан судна. В своём рапорте он сообщал, что мы запустили с нову не работавший хлебопекарный шкаф. Начальник училища только руками развёл.

-- Парни! Извините, но оплата вместе с общей зарплатой.

Зато дядя Гена был на взводе. Разобравшие печи клиенты замучили его претензиями и жалобами начальнику училища. Доводы о производственной командировке их не очень успокаивали.

Мы хотели через неделю отправиться на побывку, но клиенты умоляли остаться. Не первый год ждут печника, потому и печки в таком состоянии. За две недели сделали 4 печки. Но последнюю печку поручили сушить самому хозяину.

Для побывки оставалась последняя неделя. Первый курс собирали в училище за три дня до начала занятий. В соответствии с традицией училища после первого курса преподаватели определяли склонности курсантов и предлагали специализацию. На доске объявлений висели списки предлагаемых специальностей и фамилии курсантов. Можно было вычеркнуть свою фамилию и вписать её в другой список. Только несколько человек поменяли специальность.

Мне предлагалась специальность «Вооружение и арсенал», Лёшке – «Штурман военного флота». Посоветовались с дяде Геной. Он не опровергал предложение. Так же отнеслась к этому и Паша. Не против был и папа.

Кроме этого, мы получили настоящую курсантскую форму, шинели. Размеры на склад дали старшины. Не все первокурсники явились для учёбы на втором курсе. Кто-то разочаровался, кто-то передумал, а двоих отчислили.

С девчонками мы не встретились. Они были в какой-то экскурсии с курсом. Это меня очень радовало. Я признался Паше, как отказался от близости с дочерью продавщицы. Паша только посмеялась.

Теперь печками приходилось заниматься урывками. В основном, ими заниматься приходилось в выходные. Некоторый сдвиг очереди получился во время сельхоз работ, от которых нас с Лешкой приказом освободил начальник училища «для выполнения срочного коммунального задания». До холодов успели переложить самые страшные печи. Остальные должны выдержать до весны. Пошли проверять не топящиеся печи. Где-то обрушился кирпич, где-то полностью забился сажей дымоход. В одном доме нашли упавшее в трубу гнездо какой-то птицы. Этих печей приводили в норму в день по три-четыре. В этом списке оказался и дом нашего ротного. Ему кто-то на трубу положил стекло. Видимо, не только меня он доставал претензиями. Мы уже уходили, когда он встретился нам. Снова придрался ко мне и объявил наряд вне очереди.

Ротный и рота остались прежними, а взводы и отделения переформировали в соответствии с будущими специальностями. Поменялись и наши взводные и старшины.