25. Спецзадание

Опять меня вызвали к начальнику училища.

-- Ты нам с Геной сделал небольшие встроенные камины. А переложить большой отдельно стоящий камин можешь?

-- Не знаю. Не приходилось сталкиваться. Надо посмотреть.

-- Завтра я тебя освобождаю от занятий. Приведи форму в порядок, и утром поедем в штаб флота.

Камин был в кабинете контр-адмирала. Это был полноценный английский камин каменной кладки. При тщательном осмотре я пришёл к выводу, что он сложен из камней разного типа. Часть камней имела совсем иной коэффициент расширения. Это и разорвало кладку. Проверил раствор в швах. Он крошился, значит, в нём мало склеивающего материала. Ни с камнями этого типа, ни с подобными растворами я дела не имел. Надёжнее будет отказаться от такой работы.

Пока я осматривал камин, начальник училища беседовал с контр-адмиралом. Их разговор я не слышал. Я ещё не закончил обследование, когда их беседа закончилась. Оба повернулись ко мне.

-- Товарищ контр-адмирал! Разрешите доложить. Я не специалист по каминам. Тут следует обратиться к сертифицированным специалистам или специализированным фирмам. Лучше всего в этом разбираются заграничные специалисты.

-- Молодец! Я так и сделал. Специализированная фирма предоставила нам сертифицированного специалиста с десятком грамот и сотней положительных письменных отзывов. Результат на лицо. Камин выдержал две топки. Зато твой камин я видел сам.

-- Я не готов работать с такими сооружениями.

-- Сколько времени и какие условия нужны для этой готовности?

-- Мне надо ознакомиться с используемыми материалами и их характеристиками.

-- До весны времени хватит?

-- Не могу сказать. Я не знаю наличие нужной литературы в наших библиотеках. Ездить для этого в Питер не имею возможности: я – курсант. Мне надо учиться.

-- А сколько бы ты хотел получить за свою работу?

-- Если моя работа окажется не хуже специалиста, то и размер оплаты должен быть не меньше.

-- Ты представляешь, сколько с меня затребовала эта фирма?

-- Никак нет! Пусть это останется на вашей совести.

-- Ну, а если я прикажу заняться этим камином?

-- У вас нет на это прав: я не военнообязанный.

Конт-адмирал повернулся к начальнику училища.

-- Ты понял? Такая зубастая у нас молодёжь пошла. Если заплачу столько же, то он может купить на Невском два, а то и три диплома об окончании вашего училища. А по-товарищески я могу попросить?

-- Можете. Тогда по-товарищески и понять должны, что я это никогда не делал и могу допустить ошибки, в том числе и фатальные.

-- Беседой я доволен. Можете быть свободны. Своё решение я сообщу.

Начальник училища встал, отдал честь и направился к двери. Кося на него глаз, я старался делать всё синхронно с ним.

-- Что это за начальник?

-- Командующий военными училищами флота. Жаль, что ты не можешь разобраться с его камином. Он мог бы помочь удержаться наплаву.

-- Я могу, но надо подготовиться.

-- Готовься. Я, чем смогу, помогу.

В конце октября печная эпопея почти закончилась. Теперь приходилось устранять только мелкие случайные нарушения из-за выпавших кирпичей и засоры от скопления сажи.

В ноябре начальник училища передал мне несколько брошюр по минералогии, посланных контр-адмиралом. Было интересно познать такой предмет науки, но нужной информации в них я не нашёл. Зато случайно наткнулся на старинную брошюру о карельских камнях, используемых для кладочных работ. Брошюра была выпущена Карельским книжным издательством ещё до войны. Её хотели списать в утиль, поэтому подарили мне. Её, наверно, никто не читал: некоторые страницы остались неразрезанные. От старости отдельные рисунки потемнели, другие выцвели, не всё было можно рассмотреть. В книге были даны характеристики камней для кладки и облицовки стен. Отдельной главой описывались минералы, используемые для кладки печей и каминов. Там же была глава по кладочным растворам. Смазанные рисунки компенсировались подробным словесным описанием. Осилив эту брошюру, я почувствовал себя способным разобраться и с камином контр-адмирала.

В этом учебном году мы завершали изучение школьных предметов. Если в средней школе их изучали до конца учебного года, то у нас программа была уплотнена так, что в зимнюю сессию мы сдавали экзамены по общеобразовательным предметам. Наверно, поэтому нас и разделили по специальностям. С начала учёбы в училище был небольшой уклон в военно-морское дело. С нового года он становился основным. Из общеобразовательных остался только английский язык. Второй семестр был полностью посвящён общим военно-морским предметам. Я по-прежнему занимался танцами и рукопашным боем. Свободные минуты проводил на тренажёрах.

Установились и отношения с Пашей. Теперь у нас не было с ней ни споров, ни излишеств. Если бы не третий человек, то мы ложились спать так же, как наши папа и мама. Только в нашем случае нас было трое. Удовлетворив свои половые желания, засыпали, обнимая нашу общую жену. Она, похоже, привыкла к этому и не возражала, не спорила, молча принимая каждого. Если у девчонок не каждый раз получались оргазмы, то у Паши пропусков не было, даже если она совсем не хотела близости.

Мне особенно нравилось, когда Лешка был в наряде. Я с особым рвением заменял его на нашем ложе. В таких случаях я по два раза загонял Пашу в оргазмы, наслаждаясь своим превосходством. Иногда, если она не успевала отказаться, умудрялся кончить трижды. Тогда её оргазмы удваивались. Вполне возможно, так же было у неё и с Лешкой.

Паша постоянно твердила, что мы должны влюбляться в сверстниц. Несколько раз она знакомила нас с кем-нибудь из практиканток, уверяя, что это очень хорошая девочка. Порой даже отправляла проводить её. Но никто из этих девочек не мог сравняться с ней. Чаще всего прогулка оказывалась последней. И каждую ночь мы опять проводили с нашей Пашей.

На полученные с печей деньги мы полностью переодели детей, обеспечили их игрушками. Наши дети выглядели теперь самыми красивыми и отлично одетыми. Оба ребёнка округлились, разрумянились. Руслан немного смущался, а Люда называла Лёшку папой. У меня не получалось такого общения, зато Лешка до отхода ко сну проводил время в детской комнате. Чтобы увеличить свободное место, мы из двух коек детей соорудили одну двухэтажную. А потом купили настоящую двухэтажную детскую койку.

Зимой в доме было тепло. В сильные морозы пытались топить дважды, как мы делали дома, но тогда томились от жары. Паша не могла нарадоваться этим условиям. Может быть, поэтому она и не отказывалась от излишней для неё близости. Разными путями сумели заставить её обновить и заношеннее до предела нижнее бельё. Добились делать лёгкий макияж перед выходом на работу. Теперь, глядя на неё, не возможно было представить, что когда-то она была серой мышкой. Паша выделялась среди мелькающих вокруг практиканток зрелостью, взрослостью, но редко кто мог затмить её вдруг прорезавшуюся красоту. Она не была ослепляющей. Зато почему-то надолго запоминалась.

Однако, она категорически сторонилась мужчин. Кто бы из них ни пытался с ней заговорить, она давала чёткие и односложные ответы. Особо назойливым, навязывающимся в провожатые или знакомые, приходилось объяснять, что ей этого не надо. Наш город в недавние времена был закрытым военным объектом. В нём ещё сохранялись многие прежние традиции. Но коммерция и беспредел, которые начали буйствовать за его пределами, а особенно в Питере, стали проникать и сюда. Пару раз пришлось с помощью кулака объяснять таким «проникновенцам», что Паша не нуждается в их обществе.

Мы, как могли, облегчали ей жизнь, но не всегда это получалось. Если Паша начинала экономить, мы сами покупали продукты и предметы первой и прочих необходимостей. В течение первого семестра перестелили в бане пол, купили большой двухкамерный холодильник. Купили и простую стиральную машину, но из-за отсутствия водопровода и канализации ею пользовались крайне редко. Значит, решили мы, надо летом провести эти коммунальные сети.