Глубокий шрам от ожога

В одном личном послании, которое я получил от женщины, чей ум я весьма ценю, мне было высказано в качестве упрека, что я слишком  неприязненно отношусь к мужчинам, и более того, подсознательно или осознанно, внушаю эту неприязнь представительницам прекрасного пола.

Это, якобы, следовало из анализа моих постов тут, на ФБ.

Мне сложно судить, могу ли я своей писаниной внушить женщинам неприязнь к мужчинам. Да оно мне вроде бы как и ни к чему.

Но да, я действительно недолюбливаю особей мужского пола за некоторые их четы, которые, впрочем, даже гораздо в большей степени чем в прочих, присутствуют у меня самого. Поэтому я и к себе отношусь ничуть не лучше.

Знаете, я ведь всю жизнь массажист. Но это не значит, что я всю жизнь поработал массажистом. Много лет я занимался частной адвокатской практикой, и это очень сильно испортило мое отношение к мужчинам вообще, да и к себе, в частности, как к носителю тех же "видовых особенностей".

И все-таки, за что?

Признаться мне лень писать сейчас слишком много. Да и не напишу я лучше чем это сделал Александр Дюма. Тем более, что тут перед нами предстает своего рода "эталонный мужчина", граф де Ла Фер (comte de La F; re).

Когда я, будучи мальчишкой, первый раз прочитал главу 27-ю, где Атос рассказывает д'Артаньяну свою печальную историю, я принял все "за чистую монету", потому что тот детский возраст не позволил мне увидеть множество подвохов и нестыковок нет, не у Дюма, у благородного Атоса.

Да Вы сами почитайте:

"Один из моих друзей... один из моих друзей, а не я, запомните хорошенько, - сказал Атос с мрачной улыбкой, - некий граф, родом из той же провинции, что и я, то есть из Берри, знатный, как Дандоло или Монморанси, влюбился, когда ему было двадцать пять лет, в шестнадцатилетнюю девушку, прелестную, как сама любовь. Сквозь свойственную ее возрасту наивность просвечивал кипучий ум, неженский ум, ум поэта. Она не просто нравилась - она опьяняла. Жила она в маленьком местечке вместе с братом, священником. Оба были пришельцами в этих краях; никто не знал, откуда они явились, но благодаря ее красоте и благочестию ее брата никому и в голову не приходило расспрашивать их об этом. Впрочем, по слухам, они были хорошего происхождения. Мой друг, владетель тех мест, мог бы легко соблазнить ее или взять силой - он был полным хозяином, да и кто стал бы вступаться за чужих, никому не известных людей! К несчастью, он был честный человек и женился на ней. Глупец, болван, осел!

- Но почему же, если он любил ее? - спросил д'Артаньян.

- Подождите, - сказал Атос. - Он увез ее в свой замок и сделал из нее первую даму во всей провинции. И надо отдать ей справедливость - она отлично справлялась со своей ролью...

- И что же? - спросил д'Артаньян.

- Что же! Однажды во время охоты, на которой графиня была вместе с мужем, - продолжал Атос тихим голосом, но очень быстро, - она упала с лошади и лишилась чувств. Граф бросился к ней на помощь, и так как платье стесняло ее, он разрезал его кинжалом и нечаянно обнажил плечо. Угадайте, д'Артаньян, что было у нее на плече! - сказал Атос, разражаясь громким смехом.

- Откуда же я могу это знать? - возразил д'Артаньян.

- Цветок лилии, - сказал Атос. - Она была заклеймена!

И Атос залпом проглотил стакан вина, который держал в руке.

- Какой ужас! - вскричал д'Артаньян. - Этого не может быть!

- Это правда, дорогой мой. Ангел оказался демоном. Бедная девушка была воровкой.

- Что же сделал граф?

- Граф был полновластным господином на своей земле и имел право казнить и миловать своих подданных. Он совершенно разорвал платье на графине, связал ей руки за спиной и повесил ее на дереве.

- О, боже, Атос! Да ведь это убийство! - вскричал д'Артаньян.

- Да, всего лишь убийство... - сказал Атос, бледный как смерть. - Но что это? Кажется, у меня кончилось вино..."

Вам только кажется, что это просто рассказ. Нет, это притча полная иронии. Мы просто детстве не умеем читать Дюма.    

Сейчас, будь я на месте д'Артаньяна, я задал бы пьяному секс-символу 17-го века  всего один вопрос, - "А скажите сударь, Вы занимались со своей молодой женой исключительно оральным сексом и в одежде?".

P. S.   "Конечно не только, мой мальчик. Но в спальне мы были наедине. А тут, на охоте, с нами была толпа егерей и телохранителей. Стыдоба-то какая!"

(В. П. в соавторстве с А. Д.)