Житие одного студента 6 глава. Глава Девственница студенты случай

Глава шестая

Три девицы под окном…

Понедельник.

Перед тем, как идти за Дашей, я договорился с соседом, чтобы он оставил нам комнату на несколько часов.

- Что-то новое? – усмехнулся Виктор.

- Как догадался?

- Ну, - смеется сосед, - не надо быть семи пядей во лбу. Когда Оля приходит, вы меня не стесняетесь.

- Это она…

- Ну-ну! Она! – открыто подсмеивается он. - Ты тоже не особо краснеешь!

- Ну, и присоединился бы, - я первый раз подумал в эту сторону. И правда, мы бесцеремонны.

- Только моя природная скромность заставляет меня уйти, - подхихикивает надо мной Виктор. – Интересно, если я останусь, вы остановитесь или будете продолжать?

Вопрос поставил меня в тупик. За себя я еще могу ответить, а вот за Олю…

- Ладно, не заморачивайся! – разряжает обстановку сосед. – Я найду, куда кости бросить.

- А я за это приберусь в комнате, - повеселел я. - Вымету твои засранки.

Дернуло меня за язык! Чуть было все не испортил.

- Комната в порядке! – встал на дыбы Виктор.

- Ты со мной еще спорить будешь? – опять я не тот выбрал тон.

- А что, я права голоса лишен?

- Я ведь Насте могу рассказать, что у тебя резиновая баба под кроватью лежит.

- Дурак, - вспылил сосед, накинул на себя куртку и, перед тем как уйти, предусмотрительно убрал свои вещи в шкаф. Смотри-ка! Запомнил урок. Я тут как-то прибирал и его вещи так упрятал - он потом месяц найти не мог. А и дел-то, под матрацем своим посмотреть!

Я попытался сделать комнату уютнее. Спрятал все посторонние вещи, подмел пол, помыл стол, протер тумбочки и подоконник.

И вылетел из общаги.

На улице была поздняя осень: деревья голые, только в некоторых местах ещё висели желтые листья, небо хмурое и серое, кажется, вот-вот пойдет липкий холодный дождь.

Я заранее кинул Дарье дозвон. Она вышла из подъезда, едва я ступил на тротуар: летящая, в черном пальто, темные джинсы обтягивали её стройные ножки. В серости дня её золотисто-рыжие волосы выглядели ярким цветком.

Даша была бесподобна.

- Наконец-то! – невольно вырвалось у меня. Вот чего я, действительно, ждал – она нарядилась для меня!

Самое главное сейчас, не спугнуть ее полет: ничего не натворить, лишнего не сказать, но и не молчать, как на первом свидании подростков.

Мы обнялись. А потом я, держа ее, отступил, насколько позволяла длина наших рук, и открыто-восторженно осмотрел ее.

- Вау!

Она была смущена таким вниманием, спешно шагнула ко мне, пресекая смотрины, и прильнула.

- Ну что, идём?

- Идём.

По дороге я был на седьмом небе. Мы не взялись за руки. Нет! А мне этого и не надо! Мне было хорошо просто от того, что я иду рядом с красивой девушкой.

Пусть все завидуют! Пусть все смотрят!

Мы разговаривали, смеялись, даже успели поспорить насчет биографии Моцарта. В основном же говорили обо мне. Она очень заинтересовалось футболом. Обещала сходить и посмотреть, как у нас проходят тренировки и каков я в игре.

- Буду яростно болеть за тебя, - пообещала она.

- Если ты придешь, моим партнерам будет не до мяча.

- Почему? – попалась Даша.

- Они от тебя глаз не смогут отвести.

- Да ладно тебе, не преувеличивай.

- Ну я же не могу отвести, - я попытался заглянуть ей в глаза, но Даша всю дорогу прятала лицо, то отворачиваясь от меня, то закрываясь своими пышными волосами.

- Боишься, что уведут? – неожиданно спросила она.

Меня это ошарашило. Вот это да! Эта девушка не робкого десятка.

Я так и не ответил.

Комендант нас пропустил без проблем, только напомнил, что позднее десяти вечера гостям нельзя находиться в общежитии.

В комнате я все приготовил заранее: патефон был открыт, рядом лежали все мои пластинки, чтобы она могла выбрать подходящую композицию, на столе стояли две кружки и маленький чайник, в котором мы завариваем чай.

Дарье я помог снять пальто, затем включил чайник, пусть кипятится.

- Садись на стул… или на кровать… как тебе удобно, - суетился я, и от этой моей суеты Дарья так и продолжала стоять.

Она ходила по комнате и всё рассматривала.

- Ничего, что я такая любопытная? – спросила она и тут же призналась. – Первый раз в общежитии. Как тут люди живут… как ты живешь?

- Смотри, смотри, - разрешил я.

- А кто у тебя в соседях? Парень?

- Нет, - меня этот вопрос развеселил.

Она вскинула на меня удивленные глаза:

- Девчонка?

- Бесполое существо по имени Витька, - ответил я. – Он спит в обнимку с компом, играет в дурацкие игры. А еще у него под кроватью резиновая баба! – ляпнул я, сам не знаю на кой черт.

- Его?

- Нет, всего нашего этажа, - когда меня так вот несет, остановить невозможно. Я уже и сам в такие моменты не понимаю, где правда, а где мой черный юмор. - Купили в складчину, а ему, как самому равнодушному к женским прелестям, сдают на хранение. А потом, по надобности, берут под запись. Недорого, пять рублей – час.

- И ты…

- Не-а! Мне, как живущему в этой комнате, и всем девчонкам бесплатно.

- А девчонкам зачем?

- Ну ты даешь! За тем же самым!

И тут меня прорвало на хохот.

Даша не обиделась. Она оценила мой юмор. К этому моменту она удовлетворила свое любопытство и замерла перед патефоном.

Я подошел к ней и приобнял за плечи.

Дарья ничего не трогала, даже её руки были за спиной.

- Можешь любую композицию выбрать, там есть названия, - сказал я.

Она осторожно, подушечками пальцев, взяла одну пластинку за края, как истая меломанка обсмотрела ее, наклонив вправо, влево: черно-смоляные бороздки играли в лучах света. Перевернула, ловко перехватив пальцами, протянула мне.

Это был Чайковский.

Патефон – это не просто старинный проигрыватель. Это целый ритуал торжественности и поклонения.

Я также осторожно взял пластинку, аккуратно опустил её на патефон, протер от пыли бархатной тряпочкой, дунул на иголку и поставил головку на диск.

Медленно заиграла Первая симфония – «Зимние грёзы».

- Ты не представляешь, как она мне нравится, - сказала Дарья с ноткой трепета в голосе.

- Тогда позвольте вас пригласить на танец, мадемуазель? – я встал на колено и подал руку.

Мы закружились. Понятное дело, эта композиция не предназначена для подобного рода танцев, мы не попадали в ритм, пространства было мало, но Дарье все равно нравилось. Она подняла голову вверх, закрыла глаза и плыла по комнате, словно легкий плот на волнах.

В дверь знакомо постучались, тут же вошли.

Это была Оля!

Почему я не закрылся на ключ? Вот же олух.

Я приготовился к самому худшему.

- Максим, у тебя снова громко играет музыка, – заговорила она с порога, но, как только увидела Дашу, осеклась. - Ой, ты занят? Я за конспектом… потом зайду!

Дверь захлопнулась.

Честно говоря, я был удивлен, если не сказать большего. Хоть с Олей у нас особые отношения, но… она все-таки девушка, могла закатить истерику. Мысленно я пообещал, что обязательно отблагодарю ее так, как ей захочется и даже, возможно, не один раз.

Даша вопросительно посмотрела на меня.

- Я просто хорошо учусь, - сказал я, оправдываясь перед ней, - бегают ко мне за конспектами.

- И многим ты помогаешь в учебе?

- Когда как, - и поправился. - Она за своим заходила, мне надо было сверить пару моментов с последней лекции. Общага… тут свои нравы.

- Я уже заметила, - натянуто улыбнулась она.

- Пора пить чай! – перевел я разговор на другую тему и ринулся к чайнику, хотя знал, что вскипел он давно.

Дальше все шло как по маслу: пили чай, наслаждались музыкой, Дарья то и дело меняла пластинки, видимо, она хотела прослушать их все. Мы смеялись, громко обсуждали новинки: кино, сериалы. Мы даже опять немного покружились в вальсе, подучили новый танец и угадывали, что поставит Светлана Борисовна на следующей репетиции.

Теперь я был спокоен. Мне незачем было закрывать дверь. Заходить теперь некому. Да и кто посмеет?

Но я ошибся.

Раздался стук. Дверь резко открылась, мы с Дашей замерли. На пороге стояла Настя. Та самая, которая сидела у Вити на коленях и грызла семечки.

- Тебе, наверно, Витя нужен? – поторопился спросить я. - Его сейчас нет, зайди попозже.

- Не поняла. А это кто? – Настя пропустила вопрос мимо ушей.

- Кхе-кхе, я говорю, Вити нет, - я подумал, что она меня все-таки не услышала, и попытался немного разрядить обстановку.

- Макс, это кто? – указала Настя на Дарью. - Ты что тут всяких мандавошек водишь? А?

- Чего? Ты в своем уме? – я был ошарашен. Мало того, что я не понимал, что происходит, да и ещё в первый раз услышал моё имя из её уст.

- В самом деле, Макс, тебе что, нужны эти городские? Да они ничего не умеют, больше понты свои крутят.

- За языком следи! - Дарья резко встала и злыми глазами посмотрела на Настю.

- Я не с тобой разговариваю, шаромыга! Максим наш, общежитский! И нечего тут к нашим парням клеиться! Максим, ты же сам знаешь! Эти маменькины дочки ничего не умеют и…

- Так, это уже выходит за все рамки, - я открыл дверь и бесцеремонно вытолкнул Настю в коридор. - Пошла вон отсюда, шаромыга! Я тебе обещаю, что больше ты сюда никогда не войдешь!

Мне стало намного легче, когда я захлопнул дверь и закрыл её на ключ.

Ну и приключение! Беда пришла оттуда, откуда совсем не ждали.

Я обернулся и увидел, что Даша торопливо собирается. Она уже закрыла сумочку и накинула на себя пальто.

- Дарья?

Она резко повернулась ко мне.

Лицо ее было серым.

- Ничего у нас с ней не было и быть не могло! – почти выкрикнул я. - Она же не в моем вкусе.

- Ну-ну.

- Она ко всем клеится!

- Это не мое дело.

- Ну что ты на всяких дур внимание обращаешь?

Я честными глазами смотрел в ее затуманенные глаза, пока она сама не опустила голову.

Наклонив свою голову к ней, я осторожно коснулся её щек своими руками, медленно поднял её лицо и поцеловал.

Её губы были горячими и вкусными. Я притянул её к себе. Нос уткнулся в рыжие волосы. Они так же пахли, как и в первый раз на танце. Душистый аромат цветов.

- Прости, прости, прости, - Дарья закрыла свое лицо руками и не поднимала свою голову, - прости, пожалуйста, мне так стыдно.

- Ну, вообще-то, это я тебя поцеловал.

- И что?

- И мне понравилось.

Дарья в ответ улыбнулась.

- Я еще хочу, - одними губами прошептала она…

Когда мы нашли силы разъединиться, я подумал, что сейчас лучше не давить на неё.

- Послушаем музыку? – спросил я.

- Давай в следующий раз, мне пора.

- Хорошо. Я тебя провожу.

Перед своим домом Дарья повернулась ко мне. На этот раз мы целовались очень долго.

***

Говорят, деревенские люди - народ добрый. Чепуха всё это! Наглости той сумасбродной барышни я поражена. Кто она такая, чтобы так разговаривать со мной и с Максимом? Вряд ли у них что-то было. Она просто взбесилась, когда увидела, что Максим, на которого были нацелены её глаза, не с ней. Откуда же такие берутся? Думает, что приехала в город, такая амбициозная и преисполненная стремлениями? – Ни черта подобного! Её главное стремление – Максим, и я уверена в том, что не только он. Скорее всего, она та еще профурсетка, строящая из себя богиню. Видала я таких. Девушки подобного типа плетут интриги и сплетни, но у самих ни ума, ни совести. Вечно они придираются к другим, чтобы испоганить все настроение.

Давно не было такого, чтобы меня так трогали чьи-то слова. Я не собираюсь с ней ругаться, но если она снова попадётся мне на глаза и посмеет что-то ещё сказать, то мне придётся устроить ей словесную атаку, и посмотрим, кто из нас умнее. Хотя рациональнее всего будет просто не замечать это маленькое недоразумение, которое живёт в общежитии. И я сейчас вовсе не о Максиме.

А вот для первой девушки, что вошла в комнату, Максим – не просто парень, у которого можно взять лекции. По ней видно, она была разочарована и быстро придумала причину, почему ей понадобился Максим. Он, конечно, тот еще хитрец. Чтобы я ничего не заподозрила, сказал, что учится хорошо. Может, оно так и есть, но я-то поняла, в каких они отношениях.

Если забыть об этих двух девицах, наконец-то случился наш первый поцелуй с Максимом. Целуется он бесподобно! Его губы восхитительны. Я и до него целовалась с парнями, но то, что случилось сегодня – такого ещё не было. Мне не хотелось оставаться в том дрянном общежитии. Пьяные лица, постоянный шум, во всей общаге грязно, люди далеко не культурные. Как там живут вообще?

Не знаю, как в других комнатах у парней, но обстановка в комнате Максима меня приятно удивила. Все прибрано, пыли я не заметила. Конечно, чистота не идеальная, но для мужской комнаты, на мой взгляд, очень даже хорошо.

Должна заметить, что с Максимом очень приятно общаться. Наши разговоры, танцы. Это прекрасно! Редко встретишь человека, разбирающегося в действительно хорошей музыке. У нас с Максимом немало общих интересов, но могу предположить, что мне с ним никогда не будет скучно, потому что Макс умеет грамотно вести себя в споре, отстаивать свою точку зрения. Я очень ценю такое качество в людях, хоть и не всегда с ними соглашаюсь. Он вовсе не является тем, кого я себе представляла в самом начале. Неужели я влюбилась?

Ох уж этот патефон!

***

Тренер наконец-то допустил меня к тренировкам. Мало того, что после стольких пропусков я не хотел подводить тренера, который нашёл мне незаменимого массажиста, даже двух, да и ещё я сам безумно хотел потренироваться. Я был голодный до голов, обводов, споров, разочарований, самой игры. Плюс, я так и не разобрался с Артемом, хоть и из-за него, в частности, пришлось идти к массажисту. Но ведь честь надо беречь смолоду!

Я почистил зубы, стал собираться на учебу, сразу прихватив с собой спортивную сумку. Завтракал я редко, к тому же не всегда на утро что-то остается из пищи. Отсидел свои пары и прямиком отчалил на городское футбольное поле.

Вход в раздевалку был закрыт, на поле никто не разминался. Видимо, тренер ещё не подъехал, - подумал я, - странно, такого никогда не было. Что я пропустил?

Быстренько я переоделся на лавочке для зрителей и принялся разминаться. Отдельное внимание я уделял левой ноге. Сначала потянул её в одну сторону, потом в другую. Вроде не болит, не ноет. Теперь осталось дело за малым: набрать хорошую физическую форму.

- О-о-о, блудный сын вернулся, - сзади подходил капитан команды и ещё пара парней, - с возвращением!

Краем глаза я увидел Артема – он заходил в раздевалку. Я всегда считал: надо делать то, чего боишься больше всего. Я зашел следом.

Те, кто ещё не видел меня, сразу накинулись с поздравлениями, но не Артем. Он молча протянул правую руку в знак примирения.

Я знал, что готов простить его. Да что там… я даже не обижался на него, прошло столько дней - я ни разу не вспомнил о нем. В тот день я сгоряча пожелал… подумал… это эмоции… какая месть? За что?

Руку я ему не пожал. Я схватил двумя руками его за голову и хорошо приложился своей верхней частью лба к его носу. Артём попятился и рухнул на скамейку. Руками он схватился за нос, между пальцев просочилась кровь.

- Что ты делаешь? Сдурел? – Артём кричал как зарезанный.

- Квиты, - теперь я подал свою руку и помог ему подняться.

В медпункте Артему засунули в нос ватные тампоны. Выглядел он смешно: тучный, смуглый, взрослый парень с кислой рожей, а из носа торчат две тряпки. В точности как афроамериканец из проштампованной комедии.

После интенсивного бега по спортивной дорожке, а бег считается самой лучшей разминкой для футболиста, я занимался индивидуально с Николаем Александровичем. Краем глаза я любовался, как партнеры катают мяч.

Надеюсь, тренер меня помучает и отправит поиграть, - думал я, но Николай Александрович следил за моей работой и без устали расспрашивал о массаже и самочувствии.

Что-то слишком часто он упоминает про Ксению Юрьевну.

- Она тебя хвалила, - словно прочитал он мои мысли. – Сказала, что ты послушный. Молодец! Не подвел меня!

- Ваша школа, - потрафил я ему.

- Думаю, вот тоже сходить к ней, - почти по секрету сказал он. - Спина что-то в последнее время мучает. А? Как думаешь?

Голос тренера спокоен, глаза смотрят куда-то вверх, но взор направлен внутрь. Я подозреваю, что он мечтает о Ксении Юрьевне. Когда его уста произносят её имя, мимолетная улыбка выдает его. Неужели он втюрился? А что! Мужик видный. И холостой, в смысле – вдовый.

- Со спиной не шутят, Николай Александрович, - лью я бальзам на его рану. - После такого массажа любой забудет про боль и недомогания.

Мне совсем не до любовных интрижек своего тренера, я жду, когда он расскажет про тактику, схему, построение игры. Включил ли он меня в состав? Что известно про команду соперников? Ну хоть что-то про футбол. Я же соскучился по всей этой суматохе!

Пару раз я пытался задать наводящие вопросы, но тренер только отмахивался, и снова переводил разговор на себя и спрашивал у меня:

- Помогает ее массаж, да? Хорошо руками водит?

- Хорошо…

Знал бы ты, дорогой Николай Александрович, как хорошо, ты бы у меня не спрашивал. Думаю, и ты, испытав раз подобное, надолго бы язык в надежное место упрятал. Такие вещи для двоих существуют, не для всеобщего обсуждения. Ты уж извини меня, поделиться не могу и не хочу. Я, с вашего позволения, себе, в себе это оставлю, как сладкое воспоминание.

Тренер стал собой только в конце тренировки, его грубый жесткий голос снова встал на свое место:

- Все по домам. Никаких опозданий, никакого пива…

- И неуставных отношений перед игрой, - закончил за тренера капитан.

От спортивного комплекса я пошёл вверх по аллее, она выходит на центральную улицу. Дорога эта именуется в народе: «Единственное шоссе». Я бы сам не осмелился назвать эту дорогу «шоссе» по ряду причин. Скорее, это название-стёб, отсылка к нашему мэру, что дороги до сих пор разваленные. Но, понятное дело, какая бы ни была дорога, здесь всегда море машин, во-первых, это главная улица, во-вторых, это единственная дорога в городе с трехполосным движением.

Почему я заговорил об автомобилях? Да потому, что до сих пор не умею водить машину. Помню, в детстве отец садил меня на колени и мы катались на окраине города. Это было не обучение меня, так далеко он не смотрел. Это было лишь для того, чтобы поразвлекать меня.

Когда я вырос, вокруг меня всегда находились люди «на колесах». Не скажу, что это напрягает, даже наоборот, у меня всегда пропадала надобность покупать себе машину или выучиться на права. В школе, в старших классах, у меня был друг, который списывал все мои домашние задания, взамен он довозил меня до дому и не только. Родители любили ездить по гостям на своей машине и всегда брали меня с собой. Я садился на заднее сиденье и любовался пейзажами. Даже когда я уехал от них в город – всё осталось по-прежнему.  

Сейчас, в институте, меня тянет к девушкам самодостаточным, они зачастую жаждут отвезти меня туда, куда моя душа пожелает.

Почему я до сих пор не на колесах? Может, я боюсь? Фобия? Или просто люблю гулять?

Даже пару минут назад я отказал моему тренеру в разрешении довезти меня до общежития, ссылаясь на то, что мне необходимо подышать свежим воздухом.

Перед сном я съел пару апельсинов, которые купил по скидке в магазине напротив общаги. Почему-то возникла мысль, что апельсины едят одинокие люди.

С этой мыслью я мигом заснул.