Данила дурило

Утро, лесопарковая зона. Пелена лёгкого тумана медленно таяла в слабых лучах солнца. Город просыпался. Торопливые люди разбегались к месту работы, учёбы. Для многих утро начинается с монотонного ритуала, повторяющегося день ото дня. Так и город имел определённый утренний фон. Ревущие машины, рвущие покой мощными двигателями. Вечно завывающие дети, наполняя утреннюю тишину своими возмущёнными голосами, медленно плелись в сады и ясли. И конечно, неизменное карканье ворон, коих в парке всегда было несметное множество. С радостью, эти пернатые твари ожидали любителей прогулок или срезающих путь спешащих граждан и, совершенно бескорыстно, награждали медалями, знаками отличия и совершенно не понимали возмущённых криков и грубых отзывов в их сторону. Всё шло своим чередом. Но периодически, в этом устоявшемся мире происходили странные события.

В реальной жизни Данила особо не отличался от остальных работников офиса. Ну, может только тем: что в свои тридцать пять не был женат, он всегда молчал, уткнувшись в компьютер и не участвовал в общественной жизни организации, к тому же совершенно был равнодушен к женскому полу. Злые языки за его спиной чесали о «голубых» наклонностях, но и в этом Данила замечен не был. Не красавец, но и отвращение у сотрудниц не вызывал. Так просто, серая и незаметная личность. Но тёмная сторона его жизни имела куда большую активность и заряжала ни с чем не сравнимой энергией. Работа начиналась с десяти часов, и утром Данила имел удовольствие прогуляться по парку. Но смысл этого променада был не совсем нормален. Раздевшись догола, извращенец напяливал длинный плащ, широкополую шляпу и отправлялся очаровывать своими причиндалами незадачливых особей женского пола. Возраст не являлся особым критерием в выборе жертвы. Заметив одинокую даму, идущую навстречу, он подходил вплотную и распахивал перед ней своё, не отличающееся особой мужественностью, тело. В больших случаях дамы кричали, стыдливо закрывая глаза. Что пробуждало в Даниле неописуемую радость и возбуждение. С диким смехом и чувством выполненного долга он молниеносно исчезал с дорожки в поиске новой жертвы. Безумная страсть пробуждала вечно снулые чресла и доставляла придурку особое удовлетворение. Учитывая специфику развлечения, извращенец старался не появляться в одном и том же виде. Плащи, кепки и шляпы разных цветов и фасонов заполняли его шкаф. И периодичность его рейдов не были связаны с луной и днями недели. По этому: жалобы несчастных, оскорблённых дам приходившие в местное отделение милиции, не давали конкретной зацепки и оставались вечным висяком.

Это утро особо ничем не отличалось. Заметив издали жертву, Данила радостно приближался в предвкушении очередных криков и истерик. Осенняя, холодная погода проникала под тонкий плащ, что не особо положительно влияло на крепость и так не сильно мужественных причиндалов. Тётка шла низко опустив голову, в обеих руках авоськи с продуктами, шаг уверенный и целеустремлённый. Возникшее на дороге препятствие привело её в ступор. Немного приподняв голову, она глянула на болтающийся бледный ливер, после на свои авоськи, помрачнела и с досадой воскликнула:

– Вот, дура! Колбасу-то я не купила!

Развернувшись к незадачливому эксгибиционисту спиной, дама решительной

походкой двинула в обратную сторону, плавно покачивая объёмным задом. Данила

был в шоке. Такой реакции со стороны слабого пола ещё не было.

– Ладно, бывает. Это случайность. Утро только началось, – пытаясь себя взбодрить,

произнёс придурок.

Запахнув плащ, он сиганул с дорожки в сторону и стал высматривать новую жертву.

Ждать долго не пришлось. Две подружки – школьницы, явно неспешащие на уже

начавшиеся уроки, весело болтали и хохотали в обсуждении своих девичьих

секретов. Хищно ухмыльнувшись, извращенец двинулся к ним на встречу.

Предвкушение реакции слегка укрепило его подмёрзшее достоинство. Объекты

стремительно приближались навстречу. Плащ был распахнут. Секундная пауза.

Выражение школьниц слегка изменилось. Дурило, в ожидании криков и слёз,

радостно смотрел на своих жертв. Но подружки: оценив причиндалы, глянув друг на

друга, закатились таким неудержимым хохотом, что не столь крепкий агрегат упал на

пол шестого и вжался в поседевший мех. Это была катастрофа! Бедолага

стремительно убегал под истеричный смех и нелестные отзывы о его ливере.

– Мудак! Импотент! Шизик! – неслось по парку, заглушая ворон.

Весёлый, задиристый смех подружек был подтверждением очередного провала.

– Да что же это такое?! – в отчаянии воскликнул Данила, словно Бэтмен в

развевающемся плаще летя по парку

Не видя пред собой дороги он чуть не плакал от обиды.

– Засранки, малолетки, дуры! Где ваш стыд? Что за воспитание! Где скромность,

приличие? Чему вас дома учат? – возмущался эксгибиционист.

Постепенно, сбавив ход он твёрдо решил:

– Последний раз. Если никого не увижу, иду домой. Может сегодня не мой день?

Немного успокоившись, он продвигался вперёд и осматривался по сторонам. Вот

она! Стоит спиной к нему. Невысокого роста, распущенные волосы, спортивный

костюм, через плечо странный чехол.

– Чего она на дереве высматривает? Может белку? Ну, посмотри, дорогуша. Сейчас

ты увидишь более интересное, – дрожащими от нетерпения губами, прошептал

окрылённый извращенец и медленно стал приближаться.

Тонкие веточки, гравий под ногами предательски похрустывали. Но дама не

обращала на это внимание. Видно была сильно увлечена изучением фауны леса или

слаба на ухо. Это уже было не важно. Цель настигнута.

Радостно распахнув плащ, дурило выставил своё хозяйство и крикнул:

– Красавица, посмотри!

Радость от предвкушения сменилась удивлением. Вместо девицы, которую он желал

увидеть, к нему повернулась не совсем молодая особа. Лет примерно за семьдесят,

крючковатый нос, большая бородавка на щеке и жёлтые кривые зубы, открывшиеся в

лучезарной улыбке. Весь этот дивный вид напрочь отрубил у Данилы желание

демонстрировать свои причиндалы.

– Ох, милок! Ты откуда такой красавец? – скрипучим голосом воскликнула бабка.

От внешнего вида и реакции извращенец впал в ступор. Он так и стоял распахнув

плащ, словно фарцовщик, предлагающий контрабанду. Старуха, облизнув жёлтые

зубы и хищно подмигнув придурку, медленно стала приближаться.

– Иди ко мне, мой сладенький. Я тебя приласкаю.

Вмиг, бедолага осознал комичность ситуации, но смеху это не прибавило.

– Сгинь, Сатана! – крикнул несчастный эксгибиционист. Он резко развернулся и

ломанул по бездорожью. Не оглядываясь, Данила бежал, словно пьяный лось, в

надежде скрыться от этой полоумной ведьмы. Вот он остановился и посмотрел назад.

Каков был его ужас, когда знакомый силуэт в спортивном костюме ровным темпом

приближался.

– Не может быть, – не веря своим глазам, прошептал извращенец. – Твою ж мать!

Думать времени не было. Быстро посмотрев по сторонам, он заметил заросли

можжевельника.

– Туда, а там посмотрим, – решительно сказал Данила, и собрав все силы побежал.

Колючие кусты безжалостно хлестали давно поникшее хозяйство, но это было

несравнимо с ужасом от мысли, кто этим хозяйством хочет воспользоваться. Путая

следы словно заяц, бедолага пытался убежать дальше от города. Оглянулся,

прислушался. Где-то вдалеке был слышен топот приближавшейся старухи.

– Вот, грёбанная ведьма. Угораздило же меня… – отдышавшись прошептал доходяга.

Внимательно посмотрев по сторонам, прикинув варианты укрытия, он довольно

усмехнулся.

– Она ищет меня на земле, а я скроюсь на дереве. Только так, – уверенный в своей

правоте, хитрец выбрал высокий, ветвистый клён и стал карабкаться. Стильный наряд

совсем не соответствовал подобному акробатическому этюду. Плащ больше мешал,

чем помогал, а отсутствие штанов грозило стереть о ствол дерева и так не столь

товарный атрибут. Проклиная старую ведьму и параллельно себя за гениальную идею

с деревом, Данила взбирался всё выше и выше. В любом случае, вариантов спасения

было немного. Через несколько минут, в зарослях можжевельника появилась старуха.

В движениях этой страстной особы просматривались: грация пантеры и упорство

греческого марафонца. Похотливый огонёк плясал в полинявших глазах. Данила

затаил дыхание. Он боялся не то что моргнуть, но даже думать, что бы не привлечь

внимание старухи. Ведьма остановилась, понюхала воздух, зловеще заскрипела

зубами и побежала дальше. Медленно выдохнув, бедолага втянул свежий, утренний

воздух, наполненный осенней прелой листвой и словно по иронии судьбы, в носу

защекотало. Громкий чих нарушил тишину сказочного парка.

– Твою мать! – прошептал несчастный, осознавая свою промашку.

Бабка резко остановилась и удивлённо посмотрела по сторонам. Цепкость ума и

женская логика велела поднять голову вверх и пристально осмотреть кроны деревьев.

Тут злой рок сыграл с Данилой свою шутку. В носу снова закрутило. Не в силах

сдержаться несчастный чихнул. Лохматая голова резко повернулась в его сторону.

Зловещий оскал жёлтых зубов прекрасно гармонировал с осенней листвой. Шла

старуха не спеша, понимая, что жертве уже никуда не деться. Как дятел с высокого

клёна, наблюдал придурок за приближавшейся к нему ведьмой. С надеждой на

спасение от назойливой бабки, бедолага посмотрел по сторонам. Но представление о

том, как ему придётся объяснять причину нахождения на дереве в таком пикантном

виде, напрочь отбило желание привлекать помощь прохожих, коих в округе-то и не

было.

Старая ведьма подошла к дереву, мило улыбнулась Даниле и проворковала:

– Не высоко ль забрался, милок? Слезай, потолкуем.

– С какого перепугу? – ответил дурило. – Мне и здесь не плохо. Вид красивый, обзор

хороший. Говори, я отсюда неплохо слышу.

– Давай, слезай! Негоже с дамой свысока беседовать. Сам предложил и в кусты? Не

по джентльменски поступаешь, – не унималась бабка.

Видя, что старушенция просто так не уйдёт, извращенец решил взять «на понт».

– Шуруй ты лесом. Сейчас начну кричать, несдобровать тебе. Отстань кикимора!

– Да ты, милок, вижу фантазёр. Тут на километр в округе ни души. Да и как будешь

объяснять, что там делаешь без порток? – ведьма хищно ухмыльнулась, облизнув

сухие губы. – Слезай, не дури голову. Видишь? Горю я вся в желании.

– Ты на себя в зеркало смотрела? Да во время первой мировой красавицей-то не

была! Отстань он меня! – воскликнул несчастный думозвон.

Старуха не унималась:

– Открой глаза пошире. Глянь. Я ещё совсем и ничего.

Ловким движением стриптизёрши, она сбросила спортивную куртку, стянула штаны,

следом полетела и майка. Видавшие времена товарища Сталина панталоны и с той же

эпохи бюстгальтер покрывали бледное, высохшее тело старухи.

– Смотри, милок! Как я хороша! – закричала скрипучим голосом ведьма, потрясая

отвисшими, плоскими лепёшками. – Быстрей слезай и узнаешь настоящую страсть!

От этой «дивной красоты» у Данилы отпало желание на год вперёд. Дряблое,

поморщенное тело крутилось вокруг дерева в безумном танце.

– Это кошмар. Я сплю, – прошептал несчастный и зажмурился. – Сейчас я открою

глаза и увижу сваю квартиру.

Но отворив свои ясны очи, он лицезрел ту же жуткую картину. Всё же, добавился

новый элемент, который поставил финальную точку в этой пьесе. В руках старухи

поблескивала винтовка, чей ствол был явно направлен в его сторону. Дыхание

бедолаги перехватило.

– Милок, в порыве страсти забыла тебе сказать, что я чемпион по биатлону. Сейчас,

увы, не при делах и палю только по шишкам. А отсюда замечательный вид!

Лохматые каштаны – тоже неплохая мишень, – со зловещим смехом крикнула

ведьма.

Осознав, о каких каштанах идёт речь, Данила резко захотел стать невидимым. Но

понимая, что это, увы, не кино, стал креститься и бормотать:

– Господи, спаси раба твоего! Избавь от силы тёмной. Помилуй, ибо согрешил я…

– Раз!

– Отец небесный…

– Два!

– Защити душу мою…

– Три!

Оглушающий выстрел нарушил осеннее утро. Испуганные вороны с громким

карканьем покинули деревья. Бедолага летел как Вини-Пух. Ветки клёна сдерживали

движение, но не смогли предотвратить падения тела на землю. Пикирующий Бэтмен

свалился на мягкие листья и потерял сознание.

Сколько прошло времени? Не известно. Очнулся Данила от жуткого холода.

Лежал он на спине раскинув руки и ноги. Плаща не было и спина, словно примёрзла к

земле. Медленно вращая глазами, он пытался обнаружить ведьму, которой к счастью

и след простыл. Лишь любопытная белка с нескрываемым интересом наблюдала

открывшийся ей натюрморт. Бедолага медленно приподнялся и сел.

– Ноги, руки вроде целы. Всё остальное похоже в норме… До чего же холодно! –

пробормотал несчастный извращенец. – Сколько я пролежал и где эта двинутая

старуха? Как я в таком виде пойду домой. Твою ж мать! – в шоке пробормотал

несчастный.

Наломав можжевеловых веток, закрепив их на поясе с помощью шнурков от ботинок,

Данила смастерил себе юбку. Попасть домой среди белого дня в таком виде не

представлялось возможным. Что бы согреться доходяга бегал, прыгал, отжимался…

Он вспомнил все возможные упражнения, что бы поддержать тепло в остывающем

организме. Наконец, судьба сжалилась над ним. На загаженной отдыхающими

полянке, замёрзший эксгибиционист обнаружил потерянную зажигалку. Применив

всё своё умение, он распалил костёр. Это в итоге спасло его от пневмонии. Хотя

простудился он всё-таки серьёзно. Ближе к ночи, когда на город вновь опустилась

мгла, Данила добрался домой. На удивление, прохожих на пути не оказалось.

Прошло время. Желание выставлять свои причиндалы на показ пропало. Но

бродить по лесопарку Данила продолжал. Неведомая сила тянула его. Терзало

отсутствие воспоминаний. Что произошло после того, как он свалился с дерева? И

вообще, была ли старуха на самом деле? Внимательно несчастный всматривался в

очертания прогуливающихся людей, с надеждой увидеть невысокий силуэт, с

распущенными волосами и странным футляром за спиной. Но тщетно. Может оно и к

лучшему.