YouTube! Секскурсии в Грузию

Коллеги, где инвалид пишет, там ему и паперть!

В те далекие годы, когда еще были незыблемыми понятия СССР, Гагарин, коммунизм, когда молодое поколение строило БАМ, когда за бабки ездили отдохнуть в Сочи, а поработать даром везли в Магадан. В Грузии в краю вина, чая, цитрусов и фуражек «аэропорт», вдалеке от коммунистической суеты всегда можно было отдохнуть и душой, и телом.

Молодежь думает, что это сейчас в мире появился секс-туризм, где страждущие секса нимфы приезжают в страны к пылким Аполлонам. В те времена тоже был секс-туризм, только он был внутрисоюзный и назывался не туризм, а экскурсии.

Ездили экскурсионные поезда Петербург-Москва-Баку-Тбилиси-Ереван или из среднерусской широты в среднеазиатские просторы. Не буду говорить о Средней Азии, не был, не знаю, а вот про Тбилиси расскажу.

В полукилометре от моего дома была турбаза, а перед ней простиралась парковая зона, плавно переходящая в заросли вокруг "Черепашьего" озера. В общем люди, кусты и менты к сексу были готовы круглосуточно. Одни в этих кущах приобщались к технике глубинного проникновения секса в душу, другие вылавливали особо погрузившихся в эти глубины и штрафовали их – внакладе никто не оставался.

Приезжих женщин кавказский заинтересованно-натренированный глаз отличал мгновенно, как отличил бы китайца от африканца. Взгляд у приезжих нимф был открыто-приглашающий, взывающе-предлагающий, переходящий в нежный и страстно-обещающий. Походка от бедра, одежда бретельно-разлетаечная, волосы, независимо от цвета, блондинистые, а ноги, обычно, с крупным белесым пушком. Гамма духов от «Красной Москвы» до «Бон шанс».

Редкие мужички в их щебечущих группках были обычно с авоськами, в которых была пластмассовая тара для вина литра на два-три, в сандалиях на босу ногу, в спортивных трико синего цвета и носовыми платками с завязанными углами на голове.

Группками высыпаясь из здания турбазы, у мужской и женской частей экскурсантов общность интересов была в одном, как бы быстрее отделаться от друг дружки. Мужиков интересовали, в основном, дешевые винные погребки, а женщин — это не интересовало вообще. Щеголеватого вида аборигены, обычно, одетые из «Березки» (где, сегодняшней молодежи знать, эту сладкую фразу: «одет из Березки») с почти неизменным кепи типа - «аэропорт» различной фактуры и площади, бодро объясняли мужчинам, где ближайший подвальчик, а дамам предлагали показать такие красоты города, какие их гиды видом не видывали и слыхом не слыхивали.

Немного поломавшись, чтобы другие товарки мужика не перехватили, обычно со щебетком и гоготком, соглашались. Осмотр красот начинался с парковой зоны, где, углубившись метров 200-300, к вечеру успешно и заканчивался. Возвращались девушки обычно чуть помятые, иногда с зелеными от травы коленками, уставшие, но неизменно счастливые. Кто с "гидами" под ручку, а кто уже и в обнимку.

Девушки бойко повторяли грузинские слова: гамарджоба (здравствуй), генацвале (дорогой), мадлоба (спасибо), ламази (красивая), миквархар (люблю). Ну, и конечно, куда без этого – парочку красиво звучащих матерных слов, коих в грузинском языке видимо-невидимо с каким-нибудь «поэтическим переводом», произнесение которых вызывало общий хохот кавалеров, дружно "кивающих" на акцент. И, конечно, классика:

– Бакаки цкальши кикинебс (лягушка квакает в воде). Тут уж, как не каждая птица долетит до середины Днепра, так и не каждая женщина, не грузинского происхождения, может произнести эту фразу так, чтобы грузин не катался от хохота по полу.

Расставались обычно все очень довольные. Одни, что не зря приехали, другие, что не зря знакомились.

Сейчас такое уже невозможно и время не то, да и мужики с бабами – другие

Помните?

Мчатся к морю электрички Просто благодать.

Едут сдобные москвички В Гагры загорать.

Там лимоны-апельсины, Сладкое вино.

Там усатые грузины Ждут давным-давно.

Пусть они глупы, как пробка Это не беда.

Но зато они не робки Парни хоть куда.

В их руках такая сила И такая страсть.

В Гаграх много дам гостило, Все грешили всласть.

Усачи порою грубы, Стиснут - не вздохнешь.

А когда вопьются в губы Сразу бросит в дрожь.

Сразу чувствуешь мужчину, Колкостью усов.

И могучая пружина Рвется из трусов.

Вот уже в твои ворота забивают гол

А болельщице охота, чтобы он вошёл.

Он атаки повторяет много раз подряд.

И всю ночь её ласкает , Не отводит взгляд.

Им приятнее отдаться, смуглым усачам.

Чем тщедушным равнодушным бледным москвичам.

Там становишься моложе телом и душой.

И супружеское ложе вспомнится порой.

В переполненной квартире все легли давно.

Воздух тяжкий, как в сортире. В комнате темно.

Дети все давно уснули, шумны и глупы.

На охоту выползают тощие клопы.

Рядом в позе безобразной муж усталый спит

И во сне однообразно с присвистом храпит.

Я томлюсь, не засыпаю. Глаз мне не закрыть.

Будь, что будет. Я решаюсь мужа разбудить.

Эх, здесь и там рукой поводишь. Вот проснулся он.

Полчаса, бля, его заводишь, словно патефон.

Но блаженства не доставил мне он всё равно.

На рубашке лишь оставил мокрое пятно.

Он слюнявыми губами неумелых рук

Погасить не в силах пламя ненасытных губ.

Целый год терпеть готова. И во всём отказ,

Чтобы летом вновь поехать снова на Кавказ.

Эх, Там лимоны-апельсины, Сладкое вино.

Там усатые грузины Ждут давным-давно.

Снова едут отпускницы, позабыв печаль.

Снова поезд, словно птица, их уносит вдаль.

Мелкий дождик из-за тучки Брызнет по полям.

Едут беленькие сучки к чёрным кобелям.

Мелкий дождик из-за тучки Брызнет по полям.

Едут беленькие сучки к чёрным кобелям.

Евгений Евтушенко