Маленькая смерть (Инцест мама и маленький сын)

повесть, спресованная в рассказ               

(18+)

МАЛЕНЬКАЯ СМЕРТЬ

(рассказ благопристойной супруги)               

гл. 1

Озеро называлось Гладышевское. Славилось оно рыбалкой и удивительно живописными окрестностями.

Окружённая сосновым лесом, в жаркий летний день его зеркальная прохладная гладь манила и притягивала к себе.

Даже для Карелии это было знаковое место. И неудивительно, что по берегам озера буквально прилепились всевозможные пансионаты, дома отдыха, спортивные лагеря. Нашлось здесь место и студенческому профилакторию «Буревестник»,

в котором ленинградские студенты любили проводить свои каникулы. Обитатели профилактория жили в маленьких деревянных домиках, имеющих сходство с морскими контейнерами, но в отличии от контейнеров у них имелись  крылечки и крыши.

И что любопытно, на дверях каждого из этих строений в специальной рамочке под стеклом висели Правила внутреннего распорядка: что можно делать в профилактории, а что нельзя. А как иначе? Если молодёжь не воспитывать, она таких дров наломает. Ну, в общем, сами знаете…

Один из таких домиков (или номеров, как будет угодно) занимал студент Серёга. Милейший парень, душа компании, балагур и весельчак. Про таких говорят: весь, как на шарнирах. Он и минуты не мог посидеть спокойно. Путёвка ему досталась на конец августа. Это был последний студенческий заезд перед началом нового учебного года.                

Однажды в субботу сразу после обеда, когда до конца смены оставалось всего три дня, в гости к Серёге заявился его родной брат Виктор. После окончания арктического училища Виктор отслужил радистом на берегу Ледовитого океана три года и теперь окончательно вернулся в свой родной Ленинград.

Практичный Серёга тут же отвёл его в бухгалтерию, оформил талоны на питание, заплатил за проживание и получил комплект постельного белья. Вторая кровать у Серёги в номере пустовала, так что её и занял нежданный гость.

Два слова о Викторе.

Это был высокий крепкого телосложения мужчина с хорошей армейской выправкой. Его бронзовое лицо хранило

на себе следы загара под жёстким полярным солнцем. Движения его были резкими, а голос слишком громким, как у людей, долгое время живущих в одиночестве.

Но больше всего в нём поражал цепкий, пронзительно-тяжёлый взгляд. Долго выдерживать такой взгляд собеседнику было непросто.   И рано или поздно поневоле приходилось отводить глаза в сторону.   Было в этом взгляде что-то дикое и необузданное. Не случайно даже на Севере к нему приклеилась кличка "Снежный человек".

Одевался он строго, по-мужски: джинсы, чёрная футболка, чёрная кожаная куртка на молнии. Приехал Виктор налегке

с небольшой спортивной сумкой в руках.

Только братья расстелили бельё на свободной кровати, как в номер постучали.             

-- Да! -- крикнул Серёга. – Войдите!

В комнату вошёл маленький мальчик в очках с белой панамкой на голове.

-- Дядя Серёжа, скажите маме, что я пошёл к Федьке в двенадцатый домик в шахматы играть.

-- Хорошо, Васенька, обязательно передам.

Мальчик ушёл.

-- Это кто? -- спросил Виктор.

-- Сын наших соседей, ты не знаешь, -- ответил Серёга. -- Ты лучше скажи, как там в Белом безмолвии. Не замёрз ещё?

-- Как видишь, нет, -- развёл руками Виктор и, достав из сумки несколько цветных фотографий, дал их брату. -- Вот возьми, посмотри.

-- Никогда не видел такого северного сияния! -- воскликнул Серёга, разглядывая снимки. -- Какие цвета! Какие краски!.. Какая-то просто неземная красота!

-- Да, -- согласился Виктор, -- такое можно увидеть только на Севере.   А затем, глубоко вздохнув, добавил:

«А ты знаешь, что мне больше всего там не хватало? »

-- Ну и чего?

-- Зелёной травы! Какая же это радость у вас тут -- трава, деревья, кусты. Тебе не понять... А у нас только голые камни, льды и снега.

-- Я бы не смог там жить, -- замотал головой Серега. -- Умер бы от тоски. И немного помолчав, спросил: "Ну а с личной жизнью-то у тебя как? Женщина у тебя какая-нибудь есть?

-- Ой! Не трави! Это моё самое больное место. Какие там женщины! На восемь зимовок одна баба -- и та жена начальника метеостанции. Из-за неё разве что дуэли не было, а ведь ей уже под пятьдесят.

Честно тебе скажу, я без баб просто уже озверел. Увижу какую-нибудь молодку, так меня всего выворачивает. Так и хочется наброситься на неё и растерзать в клочья! Изголодался, как чёрт!

-- Тебе надо к доктору сходить, это уже ненормально. У нас в Питере на десять девчонок по статистике девять ребят.

-- А у нас на сто зимовщиков одна баба... Да что об этом говорить! – безнадёжно махнул он рукой. -- Лучше скажи,

у тебя покурить-то можно?

-- Лучше на улице, -- ответил Серёга. -- Я не переношу табачный дым.

Виктор достал из сумки трубку, набил её табаком и закурил. Братья вышли на крыльцо.  

-- Крепкий табак. -- сказал Серёга. -- Аж в нос бьёт.

-- Да, капитанский.   Другой не курим-с.

-- Ты же раньше "Беломором" баловался?

-- Нет. Теперь только трубку. "Беломор" слабенький. Это несерьёзно.

Выкурив трубку, Виктор попросил у брата гитару, висевшую на стене. Серёга принёс инструмент, рассказав, как ему повезло: в первый день заезда он успел забрать единственную гитару в местном пункте проката.

Виктор взял несколько аккордов.

-- Как ты играешь? -- обратился он к брату. -- У тебя вторая струна провисает, а первая перетянута. Виктор подкрутил колки. «Не следишь за инструментом», -- пожурил он Серёгу. Виктор выдохнул, ударил по струнам и запел:

«Моя рация шипит и трещит

И слова лишь с трудом говорит

На твоей частоте поплыла

Лишь твой голос она приняла

Я настроюсь на твою частоту!

Буду вечно тебя я искать

Почему же так тихо в ночи?

Не молчи, я прошу, не молчи!

Если ты во вселенной одна

всё равно тебя я найду

Сквозь туманы, пургу и снега

за любовью к тебе я приду

Я настроюсь на твою частоту!

Буду слышать твой голос всегда

Почему же так тихо в ночи?

Не молчи, я прошу, не молчи!.. »

Во время исполнения песни к крыльцу соседнего домика подошли двое -- мужчина и женщина.   Они внимательно слушали Виктора, а когда он закончил петь, зааплодировали.   Мужчина был слегка сутуловат, с большими залысинами,

лет сорока. В своём сером слегка помятом пиджаке выглядел немного мешковатым.

Женщина, одетая в длинное тёмно-бордовое платье, выглядела намного моложе его. Стройная, чуть выше среднего роста, с мягкими чертами лица.     (Мягкими чертами лица считаются: дугообразные брови, круглые глаза, полные щечки,

округлый носик, полные губы и закругленный подбородок).

Она обладала сильным  сходством с женщиной, изображенной на картине 19-го века.

(многие исследователи считают, что это портрет Анны Керн в молодости)

Её чёрные блестящие волосы были изящно заколоты, а по вискам спадали шелковистые завитки. Тёмные бархатные брови ровными дугами обрамляли глаза на её оживлённом, слегка раскрасневшемся лице.

Глаза!! Да-да, глаза! Они просто убили Виктора наповал. Большие, чёрные, бездонные глаза, в которых можно было попросту утонуть.

От этих глаз у него перехватило дыхание и чуть было не остановилось сердце!

("В её глазах начало любви, -- говорил Данте о Беатриче, -- а конец в устах")

Всё лицо его побелело, Виктор смотрел на неё безумным взглядом невменяемого человека.

-- Какая женщина!! -- громко выкрикнул он.

Женщина невольно вздрогнула и растерялась. Почувствовав внутреннюю дрожь, она откинула назад голову и, плотно сжав губы, испуганно посмотрела на Виктора...

-- Это мой брат ко мне приехал из Питера, -- пытаясь разрядить обстановку, оправдывался Серёга. -- Три года на Севере отслужил, одичал совсем. Прямо-таки настоящий Снежный человек.

(наступила неловкая пауза)

-- ... А у него красивый бронзовый загар, -- немного успокоившись, сказала женщина. --  В наших местах такого

не встретишь.

-- Это всё полярное солнце, -- закивал головой Серёга. -- Да и держится такой загар дольше. Между прочим, теперь он ваш новый сосед. Я его полностью оформил.

-- Ну тогда давайте знакомится, Тая, -- представилась женщина и, показав рукой на своего спутника, добавила, -- Николай Ильич, мой муж.

-- Виктор, -- представился брат.

У его новой знакомой оказался такой ровный, мягкий, убаюкивающий голос, что он облегчённо вздохнул и быстро пришёл в себя.

Когда соседи скрылись в своём домике, Виктор поинтересовался у брата: "Что это за женщина?".

-- Как ты понял, это жена Николая Ильича, -- поведал Серёга. -- Он доцент, преподаёт в нашем институте. Она дипломную работу делала у него, ну и заодно... выскочила за него замуж. И, хотя у них большая разница в возрасте, живут очень дружно.

-- Жалко! -- вздохнул Виктор.

-- Конечно, Тая хорошенькая, но не в моём вкусе, -- заявил Серёга, когда они вернулись в номер. -- Я люблю женщин ярких, огненных, роковых!

А она какая-то тихушница. Всё время молчит, не улыбнётся и даже не пококетничает.

Нет, не в моём вкусе. Романтизма в ней нет. И платья носит чуть ли не в пол, как старая дева.

-- Да что ты понимаешь в женщинах, школяр!! --  истошно закричал Виктор. -- Я, замурованный во льдах, мечтал

о такой женщине, милой, уютной, с тёплым ласковым взглядом. А какой у неё голос -- журчит, как ручеёк.

Представляю себе: возвращаюсь вечером с работы домой, а там в кресле сидит такая женщина с накинутым на плечи

белым платком-паутинкой, -- и от этого в доме становится радостно и светло.

-- Кстати, у неё сегодня день рождения, -- заметил Серёга. -- Они с ресторана только что пришли, отмечали.

-- Может подарок ей купим? -- предложил Виктор.

-- Я даже не представляю, что ей можно подарить.

-- А я знаю. У вас сувенирный киоск работает?

Серёга посмотрел на часы: «Закроется через пять минут».

-- Какое платье она носит?

-- Такое же как сейчас, тёмно-бордовое.

Виктор выбежал из номера. Через несколько минут он вернулся с розовой коробочкой в руках...

В дверь постучали. "Входите!", -- громко сказал Серёга. В номер вошла Тая.

-- Извините за беспокойство. Сергей, вы моего Васеньку не видели? -- спросила она.

-- Он у Федьки из двенадцатого номера в шахматы играет, -- ответил Серёга.

-- А у нас для вас маленький подарок, -- сказал Виктор. -- К вашему дню рождения. И передал ей розовую коробочку.

-- Что это? – удивлённо спросила она.

-- Посмотрите, -- улыбнулся Виктор.

Тая открыла коробочку и достала оттуда клипсы в виде колечек.

-- Какая прелесть! -- вскрикнула она. -- Цвет граната.

-- Под цвет вашего платья, -- заметил Виктор.

-- Теперь придётся носить только красное, -- смущённо заулыбалась Тая...

После того, как она поблагодарила братьев за подарок, её взгляд привлекли фотографии, лежащие на столе.

-- Какие прекрасные пейзажи! -- перебирая их, с восхищение сказала она.   -- У нас здесь ничего такого не увидишь...

-- Арктика. Баренцево море, -- пояснил Серёга.

-- А можно взять одну на память? -- улыбнувшись, спросила Тая.

-- Берите любую, -- ответил Виктор. Она выбрала ту, где он был снят рядом с белым медведем на фоне огромного айсберга.

Уходя, Тая напомнила молодым людям, что сегодня, как обычно по субботам, будут танцы.

-- Мой Николай Ильич на такие мероприятия обычно не ходит, но в честь моего дня рождения обещал прийти.

А затем, обращаясь к Виктору, добавила. -- И вы приходите со своей девушкой.

-- У него ещё нет девушки, -- усмехнулся Серёга. -- Он ещё слишком молод для серьёзных отношений.

-- Ну ничего страшного, -- спокойно ответила Тая. -- Сегодня суббота, будет много народа. Такой видный мужчина,

как Виктор, всегда себе кого-нибудь найдёт.

гл. 2

Танцплощадка представляла из себя обыкновенный настил из досок, по краям которого стояли выкрашенные в белый цвет скамейки. На ближайших к площадке деревьях мигали гирлянды крошечных лампочек, горели разноцветные фонарики. На одном из деревьев висел диско-шар, который медленно вращаясь, создавал на окружающих предметах эффект «звездного неба».

Когда братья подошли, танцы уже были в полном разгаре. Звучала "Ты шла с другим, ты шла с другим..."

-- Даю вводную, -- сказал Серёга, -- благо ты у нас новенький. -- Вон видишь ту рослую девицу в очках? Железобетон! Всем отказала. Я её в первый вечер прихватил. Так она, сняв очки, посмотрела на меня сверху вниз, скривив губы:

"Хотеть не вредно!", -- и ударила по руке. Между прочим, работает прорабом на стройке. Зацементирована капитально.

А вон та в жёлтой кофточке.  

-- Это какая? -- спросил Виктор.

-- Ну та, у которой пятый размер груди. Её же сразу видно. Она меня на белый танец пригласила и сразу полезла под рубаху. Еле отбился.

А вон те две белобрысые девицы в джинсах. Они сами не знают, что хотят. Если они и заподозрят в себе какое-либо женское начало, то не раньше, чем в доме престарелых.

А вон та высокая блондиночка в белом платье с хризантемой в волосах. Ей уже за сорок, а всё ищет чистой и непорочной любви. Впрочем, самых симпатичных девчонок расхватали ещё в начале заезда, так что ты приехал к шапочному разбору,

не обессудь.

На площадке появился Николай Ильич с Таей. Она была в тёмно-бордовом платье, с клипсами, подаренными Виктором.

Зазвучала «Салма» в исполнении Далиды.

Всё забурлило. Народ бросился танцевать. Образовался большой круг. Кто-то крикнул: "Именинницу в центр". Пришлось Тае зайти в круг, в который она пыталась затащить и Николая Ильича, но тот упирался как мог, да так и

не вошёл.

Но одной Тае долго оставаться не пришлось -- вскоре к ней присоединился Виктор. Танцевала она с ним "спинками",

кокетливо подёргивая плечиками. Он же, заложив руки за спину, словно искусный чечёточник, ловко и виртуозно перебирал ногами.

Пара была на загляденье. Многие, кто сидел на скамейках, встали, чтобы лучше разглядеть танцующих. Сколько же

в этом танце изящества, скрытого напряжения. И чем сдержаннее ведут себя партнёры, тем выше страсть, которой пропитаны из движения.

()

Вслед за Салмой сразу пошёл "Бабилон" -- роскошная штучка!

()

Так как Николай Ильич не любил очень быстрые танцы, Тае пришлось снова танцевать с Виктором.

И только следующий танец ("Белый теплоход") ей удалось станцевать с мужем. А Виктора пригласила дама с хризантемой.

Тут неожиданно Николая Ильича вызвали в административный корпус -- звонили из института. К завтрашнему дню надо было срочно составить отчёт  по летней практике студентов. Приехала какая-то комиссия из Москвы. Он вернулся

на танцплощадку, объяснил Тае ситуацию и добавил: "Но ты именинница, ты веселись с молодёжью, а я пойду писать отчёт. Времени в обрез. Завтра уеду с первой же электричкой, но, ненадолго -- к вечеру уже вернусь".

После того как муж ушёл, Виктор уже не отходил от Таи. Дама с хризантемой не выдержала смотреть на это безобразие и куда-то исчезла.

Волшебные звуки заполнили площадку.

-- Это он! -- сказала Тая, подняв вверх указательный палец.

-- Кто он? -- спросил Виктор.

"Однообразный и безумный, как вихорь жизни молодой..."

-- Что-то знакомое, -- сморщив лоб, произнёс Виктор.

-- Евгений Онегин, -- улыбнулась она. -- "Кружится вальса вихрь шумный, чета мелькает за четой"...

Ну что, мы так и будем стоять или вы пригласите даму?

Виктор сделал шаг назад, развернулся и заложив одну руку за спину, кивнул головой. Тая после изящного реверанса также ответила лёгким поклоном. Её рука легла на его плечо, он обхватил её талию, и они пустились...        

Вальс мало кто умеет сегодня танцевать (увы!).

А как танцевали раньше в присутствии государя императора! Вальс называли "королём бала". Этот танец для многих поколений был незримым объяснением в любви.

На площадке стало заметно просторнее. Первый круг они как бы притирались друг к другу, их движениям не хватало слаженности. Но уже со второго круга, когда она почувствовала себя в крепких руках Виктора, пара стали превращаться

в единое целое.

И это единое целое их тел и душ не просто кружилось по площадке, вращаясь вокруг невидимого центра тяжести.

Они скользили по полу, почти не касаясь его; как будто какая-то воздушная подушка, как на судах, удерживала их

в воздухе. Нет, нет, -- они не скользили, они проносились, они летали над землёй!

(«Как жаль, что в книгах нет кнопки воспроизведения звука. А то бы я сейчас нажал на волшебный треугольничек и вместе с вами наслаждался бы этим изысканной танцем! » -- писал я несколько лет назад.   Как быстро меняется жизнь! Сегодня эта возможность уже появилась хотя бы в электронных книгах. Но я оставлю эти строчки, как памятник времени)

Она чувствовала свою беспомощность перед порывом его страсти. Её попытка слегка отклониться от него так ни

к чему и не привела. Её высвободившаяся левая рука лишь бессильно повисла в воздухе.

Демонстрация непокорности закончилась полным фиаско. Ещё один круг по площадке -- и их тела снова слились

в единое целое. И с каждым новым вращением она всё меньше чувствовала своё тело, и всё больше и больше превращалась

в покорную рабыню в его сильных руках.

Её лёгкий подвижный стан подчинялся каждому его движению. Иногда она горделива откидывала назад свои плечики и грациозно кружилась под его рукой. Всё -- люди, огни, скамейки, -- слилось в один сплошной пёстрый калейдоскоп.

Они ничего не видели вокруг себя -- только глаза друг друга.

Непонятно откуда взявшееся волнение наполнило её душу. Щёки покрылись нежным румянцем.  

Иногда Тая пыталась не смотреть на него, отводила в сторону глаза. Но словно какой-то магнит снова и снова притягивал её взгляд к нему.

Какое-то странное томление охватывало её. Глаза её затуманились, у неё начала кружиться голова и предательски слабели ноги. Изредка, по её ногам, когда их колени невольно касались друг друга, пробегала нервная дрожь.

Он смотрел на неё с восхищением и восторгом. "Богиня!" -- шептали его губы. Кружась и покачиваясь под звуки вальса, она купалась в волнах его мужского обожания, пытаясь устоять под напором его мужского огня.

Её тёплые ласковые глаза с каким-то напряжённым вниманием робко и нежно смотрели на Виктора. Сколько же в них было чистоты и наивной доверчивости, как у маленького ребёнка.

-- Какая чудесная музыка! -- сказал Виктор, когда закончился танец.

-- Да, это Русский вальс номер 2, между прочим, питерский.

-- Я его впервые слышу.

-- Просто его редко исполняют... А вы хорошо танцуете, вы где-то учились?

-- У нас в арктическом училище был отличный педагог.

-- Кстати, вы обратили внимание, как на вас смотрят женщины. Просто-таки поедают глазами. А та дама с хризантемой? Она чуть меня не растерзала. При этих словах Тая не смогла сдержать свой смех.

Виктор только недоумённо пожал плечами.

-- А вон видите тех двух девушек на скамейке, -- продолжала Тая, -- в белых блузках. Это студентки из Калуги. Скромные, хорошие девочки. Я бы на вашем месте приударила за какой-нибудь из них.

-- Спасибо вам за участие в моей судьбе, -- кивнул он, -- за добрые слова.

Она снова рассмеялась.

-- Вы не обращайте на меня внимания. Я сегодня выпила немного в ресторане, несу всякую чушь...    

Кстати, вы в курсе, что раньше дама могла отказать кавалеру в танце, если тот стоял перед ней без перчаток, или на нём

не было чёрного фрака с удлиненными фалдами.

-- Но ведь и кавалер мог отказать даме, которая пришла на бал без бального платья в пол с пышной юбкой. При этом желательно, чтобы плечи были оголены, а декольте отличалось глубоким вырезом.

-- Сдаюсь! сдаюсь! сдаюсь! Вы меня положили на обе лопатки! -- замахала руками Тая. -- Кстати, знаете почему перчатки были обязательным аксессуаром для кавалера?

-- Никак нет, -- признался Виктор.

-- На великосветских балах обычно было душно. Кавалеры потели и мокрыми руками оставляли пятна на платьях дам.

Музыка между тем стихла, люди стали расходиться.

-- А танцы-то, между прочим, закончились, -- сказала она. -- Вам придётся меня провожать.

-- С превеликим удовольствием, -- ответил Виктор.

Они направились к своим домикам...

-- А ну-ка признавайтесь, дамский угодник, -- допытывалась она, лукаво сощурив глазки, -- зачем это вы тратите столько времени на скучную замужнюю женщину?

-- Мне с вами не скучно, -- ответил Виктор.

-- Так я вам и поверила, -- закачала головой Тая.   -- У меня до мужа, между прочим, был один молодой человек, -- усмехнулась она, -- мы даже хотели с ним расписаться. Вот он, кстати, называл меня скучной. Он говорил, что я плохая любовница. Я, видите ли, мало читаю,

со мной не интересно, не о чем говорить.

А главное, он сказал, что я недостаточно ха! ха! ха! темпераментна. Представляете, такое сказать женщине.

После этого я решила, что я для мужчин сплошное разочарование... и вышла замуж. А может я действительно

не создана для любви?

Ну не всем же быть вулканом страстей, взрываться, сходить с ума. А просто ровно гореть в жизни -- это тоже не так уж и мало... Я, видите ли, плохая любовница. А если это не моё. Я -- домашняя. Я -- мать, я -- жена, я -- хозяйка. Это моё призвание.

Как говорится, каждому своё...

«Ну вот мы и пришли, -- сказала Тая, когда они подошли к своим номерам. -- Спасибо, что проводили».

-- Не за что, -- ответил он и быстро и решительно поцеловал её в щёчку.

-- Как же вы непозволительно красивы! -- вырвалось у него.

-- Виктор! -- погрозив ему пальчиком, с осуждением сказала она. -- Вы забываетесь.

Впрочем, особого недовольства в её голосе он не услышал...

Вернувшись в свой номер, Виктор ещё долго не мог уснуть. Перед его глазами всё время стояла Тая.

Жалко, что не с кем было поделиться. Серёгу не хотелось будить. Он давно уже дрыхнул без задних ног.

гл. 3

Следующий день выдался солнечным и безветренным. На небе ни единого облачка, на озере -- полный штиль.

Вода стоит, как зеркало. Соловьи перестреливаются то одиночными "Т-Т-Т", то заливаются очередью. Ласточки пулей проносятся над водой, едва касаясь её крыльями.

Почти все обитатели пансионата высыпали на пляж, свободных лежаков не осталось. Тая купала своего сына

на мелководье, у самого берега, к тому же и вода здесь была теплее. Серёга и Виктор плавали наперегонки и уплывали так далеко, что дежурный спасатель на лодке всё время просил их вернуться к берегу...

И здесь на пляже Серёга познакомил Виктора со своей девушкой Юлей. Она только что вернулась из города, куда она постоянно ездила пересдавать свои "хвосты". "Рыженькая хохотушка с длинной чёлкой", -- назвал её про себя Виктор.

Она мало в чём уступала его брату и сама любила над ним подшутить.  

У девушки была любимая забава. Она старалась незаметно подкрасться к Серёге и столкнуть его с пирса в воду.

Если ей это удавалось, она звонко и заливисто смеялась на весь пляж.

Виктор постоянно поглядывал на Таю. Несмотря на конец лета, она почти не загорела. Но это никак не отразилось

на её внешности. Наоборот, её чёрный стильный купальник прекрасно контрастировал с молочной белизной её тела.

Ближе к обеду произошло маленькое ЧП. Когда Тая сидела на пирсе, Васенька заигрался и, зацепившись рукой за её золотую цепочку, порвал её. Цепочка полетела вниз, скользнула между досок и упала в воду. И только лишь пузырьки, поднимающиеся на поверхность, напоминали об исчезнувшем ценном украшении.

Тая и Юля, нацепив специальные очки для плавания, несколько раз пытались достать пропажу, но большая глубина

и илистое дно стали для них непреодолимой преградой.

Естественно, Серёга и Виктор также присоединились к поиску, но и у них тоже ничего не получалось.

Тогда Виктор попросил Таю точнее очертить то место под пирсом, куда улетела цепочка. Тая вместе с ним погрузилась

под воду. Там она руками указала, где надо искать.

Но Виктора интересовало совсем другое. Он развернул её, обхватил за плечи и, прижав к себе, стал целовать.

Тая попыталась высказать ему своё возмущение, но стоило ей только открыть рот, как она тут же хлебнула воды. Пузырьки воздуха фонтанчиком устремились наверх. Вырвавшись из его объятий, разгневанная женщина всплыла на поверхность, забралась на пирс и приготовилась устроить ему головомойку.

Виктор тоже вынырнул, но лишь для того, чтобы набрать воздуха, а затем снова нырнул. Надо сказать, что он носил водонепроницаемые часы "Омега", которые ему выдали ещё на зимовке. Часы были с подсветкой, что немного облегчало его задачу.

Но несколько его погружений так ни к чему и не привели. Наконец, когда,   ни на что уж не надеясь, он нырнул

в последний раз, удача улыбнулась ему. Разгребая руками тину, Виктор увидел, как что-то блеснуло. Ему здорово повезло.

Это оказался кончик цепочки.

Когда он взобрался на пирс, Тая твёрдым и решительным шагом направилась к нему. Но увидев в его руках золотую цепочку, она сдержала свой гнев и сухо поблагодарила его. Впрочем, после обеда Тая не выдержала и всё же бросила ему

в лицо:

-- Вы поступили слишком дерзко! Не забывайте, я замужняя женщина. Воспитанные люди сначала спрашивают разрешение!..

-- Я бы спросил, -- оправдывался Виктор, --- но боюсь под водой вы бы ничего не услышали.

Она от удивления вытаращила глаза, но так ничего и не смогла на это возразить...

гл.4

Вечером в клубе давали кино. Юля уговорила братьев пойти вместе с ней.

-- Отличный французский фильм, две серии, «Дети Райка», -- сказала она. -- Я уже третий раз его смотрю. Свободных мест нет. Но Виктор тебе повезло. Николай Ильич звонил, он задерживается, приедет поздно. Так что у Таи остался лишний билетик. Считай, это тебе награда за цепочку...

Виктор сидел рядом с Таей. Во время сеанса он несколько раз брал её за руку. Она молча высвобождала свою руку,

но в конце концов не выдержала и спросила: "Зачем вы это делаете?".

-- Мне страшно! -- прошептал Виктор, -- я так переживаю за Батиста. В детстве мама, когда мы с ней ходили в кино, всегда брала меня за руку. Я был очень пугливый.

-- Так у вас я смотрю детство ещё не прошло! -- строго сказала Тая и погрозила ему пальчиком.

После сеанса вся честная компания уселась на скамейке около столовой и обсуждала фильм.

ЮЛЯ. Мне так понравились слова Натали о своём муже. "Я знаю, что вся любовь к Батисту, какая есть в этом мире,

она во мне. Там нет места ни для кого. Я всё забрала!"

ВИКТОР. Ну и что? Всё равно это ей не помогло. Батист любит Гаранс. А Натали просто взяла не своё, и она всегда будет жить на этом минном поле.

СЕРЁГА. А мне понравилась Гаранс. Настоящая женщина! "Шесть лет, слышите, шесть лет я прожила с ним", -- говорит ей Натали.

А Гаранс отвечает: "Я тоже. Все ночи, что я провела с другим, я провела

с ним!". Вот это любовь!

ВИКТОР. Но я всё-таки одного не пойму. Почему Батист в ту ночь убежал от Гаранс? Она привела его в свою комнату,

сняла с себя мокрое от дождя платье, якобы посушить. Да ещё ему глядя в глаза говорит:

"Любовь -- это так просто". Ну что тут не понять. А он взял и убежал как мальчишка.

СЕРЁГА. Да это просто выдумка сценариста. Если бы у них случилась любовь, действие бы закончилось. Не было бы второй серии. Представьте себе, Онегин, прочитав письмо Татьяны, делает ей предложение. Всё, конец романа.

ТАЯ. Не соглашусь с вами. У больших художников все ключевые поступки героев строго мотивированы.

Скажем, Онегин не просто так едет в деревню, а за наследством, когда дядя не в шутку занемог. И здесь то же самое.

Кстати, Виктор частично сам ответил на свой вопрос. Батист, вот именно, мальчишка, мальчик. Гаранс у него -- первая женщина. Он её любит, но одновременно и побаивается. Это для неё "любовь -- это просто", а для него нет.

ЮЛЯ. Здрасьте. Там всем актёрам далеко за тридцать. А Гаранс -- никогда не поверишь -- 47 лет!

ТАЯ. А вы не смотрите на возраст, смотрите в суть. Ведь во второй серии актёрам приходится играть своих персонажей много лет спустя. Поэтому их так и подбирали.

Повторю ещё раз. Для молодого юноши, как и для молодой девушки, первая ночь любви -- значит очень много.

Иногда она вообще может определить всю их дальнейшую жизнь.

При этих словах Тая глубоко вздохнула и непроизвольно взглянула на Виктора.

гл. 5

Следующий день оказался на радость всем не хуже предыдущего. Лишь лёгкие порывы ветра время от времени перешёптывались

в кронах деревьев. Как-то очень жалобно кричали чайки. А уставшее утомлённое солнце дарило свои последние жаркие лучики озябшей земле, словно прощалось с ней до будущего лета.

На пляже яблоку негде было упасть. Приехал Николай Ильич. Теперь он сидел с Васенькой, играл с ним в шахматы.

А Тая наконец-то смогла поиграть в свой любимый волейбол. Как-никак, она в своё время входила в институтскую сборную по этому виду спорта.

И уж что-что, а удар у неё был поставлен что надо.

Играли "в картошку". Виктор, Серёга и Юля тоже участвовали в игре. В тот день Тая была "в ударе". Она специально делала неточные передачи -- то недолёт, то перелёт -- в сторону Виктора. Он часто терял мяч и был вынужден садиться

в кружок. И тогда она давала волю своему раздражению и буквально избивала его мячом. Даже Николай Ильич сделал ей замечание.

-- Что ты так сильно лупишь? Убьёшь человека.

-- Это для тебя он человек, -- отвечала Тая. -- А для меня он -- картошка!

-- Мама сегодня не в духе, -- философски изрёк Васенька.

Ближе к обеду игра закончилась. Тая выкупалась и, выйдя на берег, набросилась на своих:

-- А что это мы тут расселись как на именинах! Почему не купаемся? Марш в воду, лодыри! Не выкупаетесь -- обедать

не пойдёте!

Николай Ильич и Васенька, прервав очередную партию, нехотя поднялись и побрели к воде.

Она же, взяв в руки сухое бельё и полотенце, пошла в самый конец пляжа, где стояла синяя кабинка для переодевания.

Увидев, что Тая засобиралась, Виктор быстро оделся и пошёл вслед за ней. Не ждите от меня пояснений к каждому его деянию. Зачастую он и сам не отдавал себе отчёта в своих поступках.

В это время над пляжем разлилась песня «В твоих следах лёд расставанья».   Заработал репродуктор на спасательной вышке. Возможно, именно по этой причине он пошёл по её следам, которые она оставила перед ним на песке.

Он шёл за ней, как тигр за охотником в тайге, «след в след». И невольно его ноги сами привели его к синей кабинке.

Тем временем Тая, сняв с себя мокрый купальник, отжала и повесила его на крючок. После чего вытерла себя полотенцем и надела сухие трусики. Но только она собралась надеть лифчик и платье, как в кабинку ввалился Виктор.

В первое мгновение она оцепенела от ужаса, застыла на месте, отказываясь верить... что такое вообще может произойти. Она вся дрожала, покраснев до корней волос. Душа ушла в пятки!..

Он поцеловал её грудь, а затем, упав перед ней на колени, обхватил её ноги. В глазах его горел безумный огонь. Словно молитву он повторял только одно слово: «Тая!! ».

Она не помнит, что она кричала, что говорила, как выпроваживала... И даже тогда, когда Тая осталась одна, она всё ещё прикрывала своё тело, скрестив руки на груди.   Её бил озноб!   Ей было трудно дышать!..

В этот последний день перед отъездом она была неразлучна со своим мужем. В прямом смысле не отходила от него

ни на шаг. Больше всего она боялась, что может случайно оказаться с Виктором наедине.

гл. 6         

После ужина Виктор сидел на скамейке на главной аллее и читал газету "Советский спорт". В это время из столовой вышла Тая с мужем и сыном. Васечка решил обогнать родителей и побежал впереди них.

Вдруг откуда-то со стороны озера выскочила огромная чёрная овчарка. На ней был ошейник с металлическими заклёпками.

Пёс налетел на Васечку и одним ударом сбил его с ног. Лай стоял на всю округу. Тая, увидев, что происходит, закричала.

Но они с мужем находились достаточно далеко от сына. Виктор же оказался ближе всех.

Мгновенно вскочив со скамейки, он подобрал валявшуюся на земле  палку и, набрав в ладонь горсть песка,   подбежал

к овчарке. Поведение четвероногих питомцев было ему хорошо известно. Не один год на Севере он отъездил на собачьих упряжках.   В поединке с собакой главное защитить своё горло, прижав подбородок к груди. Важно также не смотреть ей

в глаза, что вызывает в ней агрессию.    

В это время собака, оскалив зубы, собиралась снова прыгнуть на мальчика. Бросив в глаза ей горсть песка, для дезориентации животного, Виктор выставил вперёд палку. Нападавшие на людей собаки первым делом обычно хватают тот предмет, что ближе всего к ним. Вот и на этот раз овчарка крепко вцепилась зубами в палку. Удерживая палку одной рукой, свободной рукой Виктор схватил пса за ошейник, оседлал его и применил удушающий приём. После чего удержать овчарку было уже не сложно.

Сидевшие на скамейках мужчины с громкими криками бросились на помощь и помогли Виктору ещё надёжнее удержать овчарку. Но главное было сделано: угроза для мальчика миновала.

Подбежали запыхавшиеся Николай Ильич и Тая. Тая схватила Васеньку и крепко прижала к груди. Слава богу, всё обошлось, лишь на его лбу виднелась небольшая ссадина.

Тут и хозяева пса объявились. Прибежавшие мужчина и женщина в комбинезонах цвета хаки, стали извиняться перед Таей. Выяснилось, что кобелю во время вязки поменяли партнёршу. Дали молодую вместо старой, проверенной сучки,

от которой не один год получали здоровое потомство.

Кобелю что-то не понравилось в новой невесте. А может, бес его знает, просто оказался однолюбом. Но, как бы то ни было, пёс "распсиховался", оборвал поводок, покусал "молодку" и убежал.

Когда хозяева овчарки увели своего питомца, Тая стала искать глазами Виктора, чтобы поблагодарить.

Но его нигде не было видно, он как сквозь землю провалился. В этот момент она неожиданно почувствовала дрожь во всём теле, как тогда в кабинке, и непроизвольно скрестила руки на груди...

Ближе к полуночи в профилактории состоялся прощальный костёр. На большой лесной поляне пели песни и веселились. Но Тая, сославшись на недомогание, не пошла на это мероприятие вместе с мужем и сыном, а осталась одна

в номере.

Она не понимала, что с ней происходит. Постоянно раз за разом перед её глазами всплывала утренняя сцена

в кабинке, восхищённый и восторженный взгляд Виктора. Она физически ощущала прикосновения его дрожащих рук

на своих коленях.

И как тогда на танцах огонь его страсти опалил её душу. Щёки её горели, дыхание сбилось, у неё начала кружиться голова и предательски слабели ноги.

Ей действительно стало нехорошо.                

гл. 7

В последнюю ночь перед отъездом Тае приснился странный сон.

К ней в номер явилась сама Пиза -- богиня эротики древних славян. По преданиям именно она приводила невесту

к жениху.

Пиза была без одежды, очень смуглая, с огромной грудью, с жирными ляжками, с рыжими распущенными волосами.

Богиня схватила её за руку, вытянула из постели и потащила за собой прямо к домику Виктора.

Но внезапно у самой его двери как из-под земли выросла другая богиня -- Лада, покровительница домашнего очага.

Она была в белом. Схватив Таю за руку, Лада потянула её к себе. Но и Пиза не собиралась уступать. Начался поединок, этакое перетягивание каната, в котором каждая из богинь пыталась перетащить Таю на свою сторону.

Откуда-то со стороны Лады зазвучало:

"Я тебя своей Алёнушкой зову.

Как прекрасна эта сказка наяву..."

В этот момент Тая увидела проступившие из темноты ручки Васеньки, которые тянулись к ней. А затем из темноты показалось встревоженное лицо мужа.

Но тут же со стороны Пизы ударили тяжёлые аккорды. Это был "Babylon":

«By the rivers of Babylon, there we sat down

ye-eah we wept, when we remembered Zi-on».

В этот момент Тая увидела проступившее из темноты страстное лицо Виктора. Сладкий туман стал застилать ей глаза.

Видя, что никто из них не может получить перевес, богини бросили её и с остервенением вцепились друг в друга...

Рвали друг-другу волосы, одежду, издавая при этом душераздирающие крики.

Затем туман рассеялся и богини исчезли так же внезапно, как и появились. Тая проснулась в холодном поту.

"Что это было?".

За окном уже рассвело, слышались отдалённые голоса. Репродуктор на столбе разрывался от децибел. Звучала песенка "Babylon".

гл. 8

Ну вот и наступил день отъезда. Отдыхающие возвращались из столовой после последнего завтрака.

Уже подъехали два жёлтых автобуса -- "Пазика", которые повезут всех желающих на железнодорожный вокзал Зеленогорска. Ну а оттуда час езды на электричке -- и ты в Питере.

Вокруг царила предотъездная суета. Люди сновали туда-сюда, сдавали взятые напрокат вещи, обменивались телефонами...

Получил обходной лист, забрал паспорт у администратора -- и ты свободен. Катись на все четыре стороны.

Виктор давно уже "сидел на чемоданах". В номере он был один. Серёга ещё вчера укатил с Юлей в Ленинград, ей нужно было срочно сдать последний зачёт. Гитару вернули в пункт проката. Оставалось лишь сдать постельное бельё, которое было сложено в аккуратную стопку и лежало в углу. Но горничная тётя Катя всё не приходила. Не мудрено: 100 номеров за минуту не обежишь. Ничего не поделаешь -- придётся ждать.

«Как же быстро летит время! -- тяжело вздохнул  Виктор. -- Вроде только вчера приехал, а три дня пролетело словно один миг».

На душе было муторно и тоскливо. Наконец-то он встретил женщину, которая заполнила его душу, -- а надо уже расставаться. Он смотрел в одну точку, словно в пустоту, ничего не замечая вокруг и даже самого себя.

Потом он встал и начал ходить по комнате из угла в угол. Сердце сжимала жгучая боль... Виктор взял трубку, насыпал в неё табак и, щёлкнув зажигалкой, сделал несколько глубоких затяжек.

И вдруг он услышал голос. Виктор не мог ошибиться -- это был её голос, "журчащий ручеёк", как он его называл.

Виктор узнал бы его из тысячи голосов. Он подошёл к окну и, отодвинув занавеску, открыл форточку.

Дверь в соседнем домике была распахнута настежь. Из неё вышел Николай Ильич с сыном. Оба были в спортивных костюмах, и у каждого на плече висело полотенце. Судя по их виду, они шли на озеро. Затем в дверях показалась Тая.

-- Вас вообще не поймёшь, -- отчитывала она их. -- То в воду не загонишь, то купаться надумали.

-- Да мы быстро, -- сказал Николай Ильич, -- окунёмся на дорожку, пока вода ещё не остыла. Теперь до следующего года уже не поплаваешь.

-- Ладно, -- ответила Тая. -- Только одна нога здесь -- другая там. А я пока переоденусь.

Виктор дождался пока отец с сыном скрылись из виду, потушил трубку и вышел из домика. Подойдя к её двери,

он на секунду остановился, словно раздумывая: стучать или нет. Затем быстро открыл дверь и вошёл.

Тая стояла перед зеркалом, встроенным в створку шкафа, и мучительно выбирала, что же сегодня лучше надеть: зелёное шерстяное платье или синюю юбку-плиссе с белой вязаной кофтой. На ней была одна чёрная прозрачная сорочка...

Постельное бельё, как и у Виктора, было собрано и аккуратно сложено в углу, у самой двери. Так что на кроватях лежали только голые полосатые матрасы. Зайдя в домик, Виктор закрыл дверь на защёлку и решительно подошёл к ней.

гл. 9

(суровые матроны иногда пропускают части 9 и 10, но это их выбор)

-- Вы что здесь делаете! -- увидев его, испугано вскрикнула она.

И тут же, как тогда в кабинке, её начала бить нервная дрожь. Он, ничего не ответив, схватил и прижал её к себе, стал целовать; после чего подхватив её на руки, отнёс к кровати и положил на матрас; сбросив с себя куртку и кроссовки, навалился на неё всем телом.

-- Виктор уйди, я буду кричать! -- срывающимся голосом пригрозила Тая, пытаясь сбросить его с себя. Но недаром Виктор был чемпионом училища по борьбе. Сбросить его с себя было не так-то просто, а практически невозможно.

Она царапалась, кусалась, била его ногами. Но, когда Тая начинала кричать, он закрывал её рот поцелуем.

Через некоторое время ему удалось просунуть свою правую руку ей за голову и схватить запястье её правой руки.

У него освободилась левая рука, но и её левая рука тоже была свободной. И она стала неистово колошматить его по спине.

При этом, плотно сжав колени и энергично вращая бёдрами, Тая ясно давала ему понять, что не собирается стать его лёгкой добычей.

Несколько раз ей удалось громко крикнуть, так что ему пришлось прикрыть ей рот левой рукой.

И тогда она, словно бульдог, мёртвой хваткой вцепилась ему в ладонь. Он застонал от боли, но руку не убрал.

-- Даже если ты мне откусишь руку, -- спокойно сказал он, -- всё равно я её не уберу. Тая невольно разжала зубы.

Началась яростная, ожесточённая борьба. И хотя диспозиция явно менялась в его пользу, исход поединка всё ещё был

не ясен, тем более в условиях жесточайшего цейтнота. Чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону...

Машинистка, практичная женщина бальзаковского возраста, которая перепечатывала этот рассказ, заявила мне буквально следующее: "Как женщина порядочная и благоразумная, реально оценив соотношение сил, я бы сразу отдалась. Тогда бы всё быстро кончилось. Мужика бы выгнала ещё до прихода мужа. И таким образом удалось бы сохранить семью".

А в довершении своей мысли напомнила мне старый анекдот. "Что делать, если вас в лесу поймали насильники? " -- "Отдаться и наслаждаться!".

То, что на Тае почти не было нижнего белья -- это конечно же ослабляло её фортификационные возможности и, конечно же, играло ему на руку.

Они ещё боролись какое-то время, но силы были слишком неравны. Она начала уставать, её сопротивление стало слабеть. Вскоре ему всё же удалось протиснуть своё колено между её бёдер, а затем втиснуть туда и вторую ногу. Первая линия обороны была прорвана.

-- Всё! Я пропала! -- шептала она. -- Теперь мне конец!   "Что же делать? Что делать? -- лихорадочно стучало в мозгу. -- Надо же что-нибудь придумать...".

-- Витенька! Я тебя очень прошу! Ну не надо, не надо сейчас! -- жалобно молила Тая.  

В уголках её глаз появились две крохотные слезинки.

-- Я тебе дам телефон, я тебе обещаю, я тебе позвоню -- и мы встретимся. Витенька, поверь мне! Даю тебе честное слово! Честное женское слово!

Как-то "по молодости" Виктор поверил одной юной девице. Она дала ему честное слово. Но когда он на следующий вечер ей позвонил в радостном предвкушении -- на другом конце провода раздался весёлый девичий смех...

Бедные женщины! Как же они не понимают, что в такие минуты мужчина, как глухарь, ничего уже не видит и не слышит, он полностью во власти своих инстинктов. И вообще, бесполезно ему в это время что-либо говорить и объяснять. А тем более просить. Он готов вам подарить всю вселенную, лишь бы вы позволили ему овладеть вами. Из всех желаний

в его опорожнённой голове остаётся только одно желание:   замереть в сладостном изнеможении...

Наконец случилось то, что и должно было рано или поздно случиться. (Mille pardons) Он получил то, что хотел...

"Боже мой! До чего я докатилась! -- в ужасе подумала Тая. -- Гореть мне в аду!"

Хотя с другой стороны, разве можно её в чём-то упрекнуть. Она боролась до конца. Сделала всё, что было в её силах. Отстреливалась, можно сказать, до последнего патрона.

Его глаза, его лицо, потолок, стены -- всё зашаталось и поплыло перед её взором, превратившись в сплошной серый туман. Веки её сомкнулись...

гл. 10

Блестящие росинки на его лбу – это первое, что она увидела, стоило ей только открыть глаза. Его тяжёлое дыхание доносило до неё щемящий запах крепкого табака. Но больше всего её поразил его взгляд: не отрешённый и затуманенный, что было бы вполне понятно и объяснимо, а внимательный и сосредоточенный. Виктор лежал почти не двигаясь и, не отрываясь, пристально глядел на неё.

И тут из недр её памяти всплыли лица её бывших мужчин. Они так же смотрели на неё, словно ждали чего-то.

"Ну, конечно! Как же я сразу не догадалась! -- мелькнуло у неё в голове. -- Да он же просто сдерживает себя, чтобы... Боже мой! Мы просто теряем зря время! Не могу же я признаться ему, что никогда этого не испытывала... Мать моя женщина!.. Этого мне ещё только не хватало!.. Что же делать?.. Сколько же это мучение будет ещё продолжаться!".  

Она чувствовала, как стремительно, как быстро тают секунды. Ходики, висящие на стене, словно молоточком стучали по вискам: «тик-так! тик-так! тик-так! ».

Тая вспомнила, как она имитировала оргазм с мужем. Достаточно ей было, закатив глаза, страстно задышать и произнести эти спасительные два слова -- как тут же вздох облегчения и радости вырывался из его груди.

О! Надо видеть глаза мужчин в этот миг! В этот миг они все Александры Македонские и Наполеоны! Сколько в них торжества и собственного величия.

Они как коршуны над добычей парят над измождённым женским телом. Довольные самовлюблённые самцы.          

Гордость из них так и прёт! Жалко, что за это не дают орденов, а то многие бы с гордостью их носили на самом видном месте.

Ведь после этого сдерживать себя им уже не имеет никакого смысла. Здесь можно пустится во все тяжкие, то есть, побыть самим собой...

-- Я уже!! -- слегка приподняв голову, страстно прошептала Тая и, закрыв глаза, бессильно откинулась на матрас.

Она убыстрила дыхание и стала подёргивать плечиками. При этом глаза её были закрыты, чтобы он по зрачкам

ни о чём не смог догадаться.

"Ну наконец-то! -- облегчённо вздохнула она. -- Неужели весь этот ужас скоро закончится и можно будет вытолкнуть его за дверь, ещё до того, как придёт муж..."

Томительный миг ожидания, словно протяжный звук струны, повис в воздухе.     

Но вдруг какое-то странное оцепенение стало охватывать её. Такого с ней никогда не случалось...

Обычно она очень слабо возбуждалась. Конечно, ей всё равно было приятно, но не более того. Сейчас же возбуждение давно превысило тот порог, который она испытывала раньше, но оно не только не остановилось, но и продолжало нарастать.

Словно скоростной экспресс промчался мимо станции, даже не притормозив.

"Что же со мной происходит?", -- недоумевала она, чувствуя, как одеревенели её ноги. Сердце билось в груди всё сильнее и сильней.

В полном изнеможении, уцепившись что есть мочи за край матраса, чуть не сломав себе ногти, Тая сдерживала себя

из последних сил. Казалось, ещё мгновение -- и её тело просто разорвётся на мелкие кусочки от чудовищного нечеловеческого напряжения!

Внезапно какая-то неведомая сила вдавила её плечи в матрас, будто она резко нажала на газ.   Спина изогнулось дугой. Сладостное напряжение сковало всё  тело. Рот слегка раскрылся, глаза закатились.

Промежности горели! В этом скопище диких, животных инстинктов будто сам дьявол разжёг свой адский огонь!

И в тот момент, когда Тая, вконец обессилевшая от этого нестерпимого напряжения, казалась уже готова была отдать богу душу (ей даже показалось, что у неё, как у умирающей, стали холодеть кончики пальцев), где-то бабахнул гром!

И электрический разряд прошёл через её тело! Будто невидимый небесный снайпер нажал на спусковой крючок и

НАКАТИЛО!!!    ЛИВЕНЬ ХЛЫНУЛ НА ЗЕМЛЮ!!!

Лёгкая дрожь пробежала по её приподнято- поджатому животу, затем она перешла в судороги, судороги в спазмы, спазмы в конвульсии. Кровь закипела, прильнула к лицу, щёки горели. Тая физически ощущала лёгкое жжение внизу живота, которое волнами разбегалось по всему телу.

У неё закружилась голова, стены комнаты закачались и потолок упал на неё. И снова она погрузилась в туман, не видя ничего вокруг.

Несмотря на учащенное дыхание, ей едва хватало воздуха, чтобы не задохнуться. Она словно провалилась в какую-то бездну, будто полетела в глубокий колодец, в невесомости. На какой-то миг Тая даже потеряла сознание. И уже ничего не чувствовала, и не ощущала.

И если бы ей кто-то сказал, что в этот момент она не кричала и не стонала, а тихо, очень тихо рыдала, и слёзы из её глаз, проделав мокрые дорожки на  щеках, стекали и падали на матрас, то Тая бы сильно удивилась и просто не поверила.

Она была на вершине блаженства!!   Тело ныло от удовольствия!

И если бы в этот момент женщина, открыв медицинский талмуд, прочитала бы там, что оргазм -- это всего лишь сокращение мышц внутренних органов, то она бы вырвала тому эскулапу, который это написал, последние волосёнки

на его учёной лысине. И это в лучшем случае. Нет, что ни говори, а французы, как всегда, правы.

"ОРГАЗМ -- ЭТО МАЛЕНЬКАЯ СМЕРТЬ!"

И это сущая правда. Сегодня она чуть было не умерла!

И даже когда волна этого блаженства начала спадать, Тая всё ещё витала в облаках, в своей розовой эйфории.

Когда стихла последняя дрожь, она всё ещё лежала в забытье, в полной прострации, забыв обо всём на свете.

Он лежал рядом и смотрел на неё. Тая медленно приоткрыла глаза, словно не понимая, в каком мире она находится.    

Какое же счастье для мужчины лежать рядом с умиротворённой тобою женщиной. Любоваться, как из её утомлённых глаз струится ласковое тепло. А иногда, когда она их чуть-чуть прищурит, видеть, как в них загораются лукавые, озорные огоньки. Как хочется в такие минуты воскликнуть:

"Остановись мгновение, ты прекрасно!"

Но в этот момент в дверь постучали.

-- Тая, открой! -- послышался голос мужа.

(А я предупреждал замужних!)

гл. 11

Это был шок! Они мгновенно, не сговариваясь, спрыгнули с кровати и начали одеваться.

-- Сейчас, сейчас, подожди секундочку! -- крикнула она дрожащим голосом, едва нацепив юбку и кофту.

Виктор, накинув куртку, быстро влез в джинсы и в кроссовки.

-- Ну сколько ждать! -- раздался нетерпеливый голос Николая Ильича.

-- Иду, иду... «Я уже иду», -- сказала Тая и, то ли случайно, то ли нет, задела графин с водой, стоящий на столе.

Тот упал на пол и с грохотом раскололся на несколько частей. Вода разлилась и превратилась в большую блестящую лужу.

-- Ну что там у тебя? -- спросил муж.

-- Да графин разбился, -- ответила она. – Вот всегда так, когда торопишься, что-нибудь разобьёшь или сломаешь...

Тая затолкала Виктора в угол комнаты так, чтобы при открывании двери его не было видно. Затем, отодвинув задвижку, открыла дверь. Сын сразу хотел вбежать, но она его не впустила.

-- Ноги порежете об осколки. Никому не входить! -- строго приказала она. -- Я сейчас всё уберу.

-- Кстати, -- Тая показала пальцем на Правила, висевшие на двери, и стала зачитывать пункт №6. -- "Согласно правилам внутреннего распорядка любой ущерб пансионату должен быть компенсирован в денежной форме через бухгалтерию".

-- Коленька! -- обратилась она к мужу, -- сходи, пожалуйста, заплати. И, достав из сумки кошелёк, передала его супругу.

Когда Николай Ильич ушёл, Тая попросила сына сбегать к его приятелю Федьке из 12-го номера и передать его бабушке рецепт лекарства от радикулита. Она написала на листке какое-то слово латинскими буквами и передала листок сыну.

-- Надо же, совсем из головы вылетело! -- с сожалением сказала она, приложив тыльную сторону ладони ко лбу. --

Да, и не забудь добавить: принимать надо три раза в день после еды. Васенька тоже ушёл.

Тяжело выдохнув, Тая прикрыла дверь и вытерла пот со лба.

-- Быстро мотай отсюда! –- крикнула она Виктору.

Он же, вместо того чтобы уйти, стал гладить её волосы, а затем, бережно прижав к себе, стал целовать.

-- Ты с ума сошёл! -- оттолкнув его, завопила она.   -- Быстро отсюда вон!

Правда, теперь её голосу уже не хватало той твёрдости и решительности, которая была в нём ещё несколько минут назад...  

Виктор покинул номер.

гл. 12

Прошло несколько лет. Летним воскресным днём Тая, выскочив из метро "Невский проспект", побежала в сторону филармонии. Она опаздывала на концерт и очень торопилась.

Пробегая мимо собора Святой Екатерины, Тая нечаянно толкнула в плечо незнакомого мужчину.

Мужчина обернулся -- и кто бы мог подумать -- это был Виктор!

Её обожгло! Сильно сдавило грудь, перехватило дыхание. И снова, как тогда, когда она впервые увидела Виктора,

она почувствовала внутреннюю дрожь.     

После первых дежурных фраз о семье, работе и жизни Виктор, виновато опустив голову, сказал, что хочет перед ней извиниться.

-- За что? -- спросила она.

-- Ну помнишь то утро в профилактории, когда ты боролась со мной... Ну, в общем, я был не прав...

-- Ах вот оно что! -- улыбнулась Тая. Она слегка прищурила глаза и снова в них, как тогда в то утро, загорелись лукавые, озорные огоньки.

-- Неужели ты так ничего и не понял?

Виктор пожал плечами.

-- Какой же ты глупенький!.. -- она покачала головой. -- Когда я тебя увидела впервые, земля у меня уплыла из-под ног!.. Но я не то что кому-то, я себе боялась в этом признаться!

Считай, я ни с тобой тогда боролась, я боролась с собой!..

Она вздохнула полной грудью и внимательно посмотрела на него.

-- А ты помнишь, что сказала Гаранс Натали?

-- Откуда же, -- ответил Виктор, -- сколько лет прошло.

-- А я помню, каждое слово.

"Все ночи, что я провела с другим, я была с ним!".   Вот так же и я.    

Как же нежен и прекрасен был её взгляд в этот миг. Казалось, солнце купалось в её глазах.

Тая закрыла глаза и, подставив ему губы, прошептала:

«Поцелуй меня! ».

Бабахнула полуденная пушка на Петропавловке. С крыши собора в небо взметнулась стая голубей.

Приоткрылись двери в церкви Святой Екатерины. Оттуда отчётливо донеслись звуки католической молитвы:

"Ave Maria                Радуйся, Мария.

gratia plena                благодати полная

Dominus Tecum..."                Господь с тобою!

()      

Они прильнули друг к другу...

А. Загульный

31.12. 2017г. СПб.

(записал рассказ женщины в 1977 году)

Иллюстрации к рассказу можно посмотреть на моей авторской страничке