С кем не бывает

(18+)               

«Тополиный пух, жара, июль,

Ночи такие звёздные»

С кем не бывает

(Плацкарт)

Уж сколько раз приходилось слышать жалобы пассажиров на наши знаменитые плацкарты. Наверное, со счёта можно сбиться. Но всё как об стенку горох, ничего не меняется. Я думаю, это происходит потому, что мы слишком долго не обращали внимания на эту серьёзную проблему.          

Разрешите же и мне внести свою скромную копеечку в копилку народного негодования.

Поезд Ленинград -- Воркута тащился очень медленно, останавливаясь буквально на каждой станции. Был поздний вечер, многие пассажиры уже начали отходить ко сну.   Что и неудивительно, ибо лучшей колыбельной, чем монотонный перестук колёс, пока ещё никто не придумал.           

А в природе в это время случилось настоящее бедствие. Воздух, куда ни погляди, был наполнен тополиным пухом.

И как бы проводники ни старались плотнее закрывать окна и двери, всё было напрасно. Белый назойливый пух проникал сквозь любые преграды и парил буквально в каждом купе, не говоря уже о проходах и туалетах.

Так что лучше от действий проводников явно не стало, а вот из-за отсутствия вентиляции действительно страдали все.

В вагонах стояла невыносимая духота, просто нечем было дышать, люди буквально обливались потом.

Немало было и тех, кто ходил по проходу даже без маек, в одних трусах.

Но и в такую жару некоторые пассажиры умудрялись так нажраться, что лыко не вязали. Так один пузатый дядька

не смог разложить столик в «боковушке», видимо, у него уже просто не хватило сил после обильных возлияний, и он уснул прямо на столике в проходе.

Вагон-ресторан закрывался. Припозднившиеся посетители покидали это заведение и возвращались в свои купе.

Последним из ресторана вышел Степан -- крепкий широкоплечий мужчина лет тридцати. На нём был синий спортивный костюм с белой надписью на груди «Адидас».

Принять на грудь он ещё успел, а вот закусить ему не довелось.   И то ли его укачало в поезде, то ли он перебрал лишку – но его слегка развезло. Впрочем, идти ему было недалеко, нужно было миновать всего несколько вагонов и нырнуть под крылышко к своей любимой жёнушке.

Степан, пошатываясь, шёл по проходу, направляясь в своё купе.   Надо признать, что шатался не только он, вагон тоже почему-то пошатывало на рельсах, да так, что Степану приходилось всё время хвататься за полки со спящими пассажирами, чтобы не упасть.

И вот на каком-то крутом вираже вагон качнуло с такой силой, что нашего бедолагу буквально закинуло

в ближайшее купе.   Он едва устоял на ногах, ухватившись руками за столик.  

В полутёмном вагоне тускло горело два светильника, освещая проход, свет из которого почти не проникал в купе.

Всё же Степан смог разглядеть бутылочку лимонада «Сидр» и пачку печенья «Крикет», именно им он недавно похрустывал, запивая печенье горячим чаем. Но главное –- он уловил запах духов «Красная Москва», которыми так любила пользоваться его супруга.

Конечно же, это было его купе. Жена Таисия лежала на боку, лицом к перегородке и, видимо, уже спала.

Её чёрные бархатистые волосы были тщательно заколоты на затылке перламутровой заколкой-бабочкой, поблескивающей

в темноте. Он подарил ей эту заколку ровно неделю назад.

На какой-то миг свет от яркого фонаря, мелькнувшего за окном, словно фотовспышкой, освятил его благоверную. Одеяло с неё сползло и почти валялось на полу. Она лежала в одной ночной сорочке, которая задралась и складками собралась на пояснице. «Вот до чего жара доводит людей», -- посочувствовал ей Степан.

Обычно она пребывала в постели без трусиков. "Пусть тело дышит", -- любила она повторять. Но сейчас, слава богу,

её стыдливые трусишки находились на своём месте.

Поджав ноги в коленях, она лежала в такой призывной позе, что у него засосало под ложечкой. При виде её он сразу ощутил необыкновенную бодрость. Кровь учащённо побежала по телу.

Отметим маленькую деталь. У Степана была одна фишка. Стоило ему выпить, как он тут же заводился

с полуоборота. Жена это отлично знала и поэтому нередко позволяла ему пропустить рюмочку–другую перед тем как идти

спать.

Вот и сейчас у него появилось неодолимое желание ощутить с ней близость. Правда, это было не совсем удобно,

всё-таки он находился в общественном месте. Но когда он погладил её по ножке, желание стало настолько сильным,

что противиться ему он уже не мог.

Степан выглянул в проход и посмотрел по сторонам – в вагоне было тихо и спокойно, похоже, что все уже спали.

Из некоторых купе даже доносился отчётливый храп.

«Эх, была не была! » -- махнул он рукой и пристроился к супруге...

…Когда женщина ощутила его в себе, она проснулась и с удивлением открыла глаза. До этого она целый месяц упрашивала мужа исполнить свой супружеский долг, но он под разными предлогами увиливал от ответственности.

«Ну наконец-то! » -- с облегчением выдохнула пробуждённая женщина, чувствуя, как сладостная волна возбуждения разлилась

по телу… Конечно, не самое удачное время он выбрал, но лучше поздно, чем никогда.

Всегда, когда он её хотел, он страстно сжимал её плечи и нежно покусывал мочку её левого уха. Так было и в этот раз.

А когда он повернул её на живот, она испытала самое настоящее блаженство. Ведь поза стирающей прачки была их любимой позой.

Супружница закрыла глаза и чуть-чуть приоткрыла рот, сердце яростно забилось в груди. Она судорожно, прерывисто задышала, а затем напряглась всем телом в ожидании своего законного кусочка женского счастья.

В это время с шумом и воем прогромыхал встречный состав. Его горящие окна слились в сплошную полосу света, озарившую пространство вагона.  

Оглушённая этой ужасной какофонией, она уже ничего не слышала и не соображала... Сознание медленно покидало её.  

Она провалилась в тёмную бездну, замерла в в томительном изнеможении, отдавшись на волю своим инстинктам...

Когда вновь наступила тишина и всё закончилось, Степан встал на пол, вышел в проход на свет и стал натягивать

на себя свои синие спортивные штаны с белыми лампасами по бокам.

Тем временем по проходу быстрым шагом, почти бегом, проносилась женщина в сиреневом платье с раскрасневшимся от волнения лицом. Её чёрные волосы разметались по плечам, в глазах блистало самое настоящее бешенство, руки были сжаты в кулаки. Только что, выяснив у официанта, что его заведение давно уже закрыто, она бросилась на поиски мужа.

Увидев Степана, женщина со всего маху закатила ему звонкую затрещину.

-- Сволочь! Подонок! Негодяй! Так вот в какой ресторан ты ходил.   Ни стыда у тебя ни совести! Потаскун!

Она так громко кричала и ругала Степана, что разбудила пассажиров в плацкартном отсеке.

Двое студентов на верхних полках, свесив головы, с любопытством стали смотреть вниз. Немолодой лысоватый мужчина, лежащий на нижней полке, тоже проснулся и недоумённо завертел головой. Да и другие пассажиры в вагоне также пробудились и, высунувшись из своих купе, с интересом наблюдали за этой семейной разборкой.

У Степана хмель как рукой сняло. Он стал тверезым как стёклышко. На лице появилась ломаная страдальческая улыбка. Ну ещё бы! Перед ним стояла его жена Таисия -- двукратная чемпионка Воркуты по толканию ядра!

У него похолодела спина, лоб обметала испарина. Он прекрасно понимал, что на этот раз ему уже не отвертеться и придётся отвечать по полной программе.

Конечно, опытный мужчина на его месте легко бы выпутался из этой передряги.

-- Это мой первый микроинсульт, душа моя!

-- Что-то сердце сегодня прихватило!

-- Она попросила поправить ей подушку, обманщица, а затем применила физическую силу!

-- Она меня просто околдовала. Я потерял ориентацию в пространстве!

Это, пожалуй, лучшее.

-- У неё был электрошокер. Я был полностью парализован и не смог пошевелить ни рукой, ни ногой!

К сожалению, Степан не обладал природной сообразительностью. Он стоял перед женой, виновато опустив голову;

у него был такой вид, будто он заранее подписал акт о безоговорочной капитуляции.

Ну о чём тут можно говорить. Конечно, этим своим поведением он дискредитирует наше мужское сообщество;

даёт повод особенно въедливым женским особам усомниться в нашей порядочности и незыблемости наших моральных устоев.

Поэтому я вынужден от нашего общего имени сделать ему устное замечание.

Услышав шум, из своего купе вышла проводница. Чтобы избавить себя от позора и не втягиваться в никому

не нужный скандал, жена Степана направилась в свой вагон.

Её муж, понуро опустив плечи, как побитая собачонка, поплёлся за ней на полусогнутых. На него было жалко смотреть. Невольно вспоминаешь древнюю истину.

«Женатые мужчины живут дольше холостых.

Но они готовы умереть прямо сейчас»

Когда возмутители спокойствия покинули вагон, представление закончилось, и народ снова отправился на боковую. Лысоватый мужчина, а он оказался мужем несчастной женщины, обратился к своей супруге:

-- Линусик, а что это было?

-- Да какой-то пьяный в проходе... не смог удержаться на ногах и бухнулся на мою полку. Я пыталась его столкнуть, но… у меня не хватило сил. Я уже хотела тебя будить, но слава богу, пришла его жена.

-- Да, все беды у нас из-за пьянства, -- глубокомысленно изрёк муж.

-- Ты как всегда прав, дорогой, -- ответила супруга.

-- Ладно, давай спать! -- предложил он.

-- Давай спать, -- согласилась она. -- Сегодня мне почему-то снятся очень сладкие сны.

P. S.    С этого года выпуск плацкартных вагонов в нашей стране наконец-то будет прекращён.

("А жалко!" -- написала мне одна из читательниц)

10. 2019. СПб.