Вхождение или тропы Крыма. Глава 3

День 7. Продолжение.

Юльич подошел ко мне сразу после завтрака. Не успела я завернуть за угол, ведущий  к лестнице. Я так думаю, он вышел из бани и поджидал меня недалече от центрального входа в шато.

- Лина, есть разговор. Доброго утра, конечно же. Выглядишь ослепительно.

Засмущалась, задергала воротом кофточки.

- Здравствуйте! …

- Как смотришь на то, чтобы пойти сегодня в ресторан? Да, со мной. – Он продолжил, глядя в сторону. – Дело в том, что я трепетно отношусь к ассортименту блюд, чем  потчуют постояльцев мои повара. Мне хочется, чтобы жильцы ели в моей уютной столовой трижды, а не только обедали и завтракали. Но вариться в своем соку, не узнавая местных тенденций, как ты понимаешь, не совсем занятно для хозяина. Хочу попробовать, скорее просмотреть, меню местного одного, популярного,   ресторанчика. А супруга отказалась. Потому как девчушку, дочку, оставить не с кем. Пойдешь?

Приготовилась сжать губки и отказаться. Тема не одобрит. И тут прозвучала следующая фраза Анатолия.

- Вот о чем хочу досказать. Блюда за мой счет. Все, что захочешь дополнительно – вино, мороженое - за твой.

Жидовский подход развеял мои опасения насчет намерений хозяина. Только ведь Тема. Что скажет он. Вдруг у него намерения на сегодняшний вечер…? В общем, я согласилась.

Тема сидел на нашем месте на пляже. Уткнул голову в колени. Хотелось провести пальчиками по его спине. Подкралась, вроде бы неслышно. Но нет, за  шаг, Тема поднял голову и повернулся.

- Появилась. Проявилась. – Внимательно заглянул в глаза. Что мне оставалось делать, кроме того, чтобы поцеловать его?!

- Мне понравился твой рисунок.

- Да?! Шокировал, Лин?!

- Если б ты не изобразил нас, то да. И я удивилась, что ты рисуешь. Меня восхищают художники. Как это у вас получается? Черк, черк, росчерк - и глаза в экстазе. Еще черк – и мокрая челочка падает на глаза. Черк - губы жмутся к попе.

- О, это ты мое вдохновение. Поспал всего ничего, проснулся, и руки потянулись к карандашу. Покалякал чуть. И прислал тебе. Ты мне нравишься очень. Волнуешь. Пошли купаться вместе.

- Нет. Тем, не пойду. Поваляться хочется. И безопасность имущества нашего никто не отменял.

И опять я смотрела, как шагает  стройный торс моего возлюбленного, шагает, чтобы нырнуть. И поплыть, рассекая, бурля руками непослушные моря воды…

То, что я иду в ресторан, сообщила, при прощальных поцелуях..

Ресторан - не ресторан. Скорее, прибрежное кафе. «Эврика» называется. Вечером, не то, что в жару у берега сидеть. Ветер. Ветер дул безжалостно.

-Мне холодно, - пожаловалась я. – попросите пледы.

Юный официант  принес два далматиновых  флисовых пледа. Завернулась в один. Второй плед накинула на плечи.

-Тебе идет, - сказал Юльич. - Еще похорошела. Теперь не холодно? Ну давай, заказывай, - и протянул мне меню в плотном кожаном переплете.

Я заказала дораду  с овощами и зеленью. Юльич - шашлык.

И что тут оригинального можно узнать, подумала я, просматривая меню. В общем, никакого разнообразия. Анька, повариха Юльича,   в стократ изобретательнее будет.

- Смотри, уже нам несут, - Юльич принял на стол две бутылки  вина. Официант разлил вино по бокалам. Мне  – белое. Юльичу -  красное. Но не только. В презент нам приготовили два странных блюда. На столе расположились ломтики арбуза, с разбросанными вокруг треугольными миниатюрными кусочками сыра. Поморщилась.

- Что за хрень.

Подбежал официант.

- Пробуйте, не пугайтесь. Это десерт. От директора заведения. Арбуз  и сыр. Сыр и арбуз. Очень вкусно, не пожалеете.

Я ковырнула сие вилкой. Нашла оливку.

- Анатолий Юльевич, я это есть не буду.

… да….-замешкался Юльич  ответом. Он глядел на вход в заведение. Что там его заинтересовало, не знаю. Шли люди по набережной, негустой толпешкой.

И все.

- За что поднимем? - поинтересовалась я, поднимая бокал  с алиготе.

- За тебя, милая жилица, - откликнулся Юльич. Он заказал  крымское каберне. - Давненько таких девочек у меня в шато не бывало.

Я вскинула брови.

- Да. Матроны с   детьми, с камчатского  края России. Семьи. Девушки с надутыми губами. И тут…. С ума свела население.

И в этот момент подали шашлык. Что для мужчины мясо. Это жизнь. Это движение. Это сок и прибыль. Свиная сочная вырезка, в специях, нежно поджаренная, бархатом спелого персика переливающаяся в сумраке. Я потянула носом. Крупные куски мяса возлегали на тарелке царственно и недоступно.

- Да кушайте уже. С ума этот запах сводит, а не я.

- Отложу кусочек, Лина? - Юльич потянулся вилкой к блестящему кусочку, пытаясь перебросить мне.

- Некуда! Тарелки нет! Не в бокал же с вином! - защитилась я от лакомого.

Мальчик нес овальную доску к нашему столу.

И то, что он принес, было похлеще жареной свининки. Целая рыбина,   ярко- оранжевой печной  зажаринки красовалась на доске. Дорада, маленьким тусклым глазом, задумчиво глядела на баклажанные, помидорные, кабачковые кружочки и махровую стопку заморского салата рядом с нею.

Что для женщины рыба?!   Это жизнь. Это роскошь и ясное соображение. Это либидо и вожделение. Этот аромат настоящая женщина предпочтет запаху одеколона любимого мужчины.   Пока ест. Ну а потом…. Потом она будет выбирать….

- Девушка! Три минуты медитации улучшают когнитивные функции, но!-Анатолий достаточно чувствительно толкнул мою левую балетку под столом.   - Сытости не прибавляет. Не стыньте над блюдом, которое я плачу.

Я очнулась и встряхнулась. Ткнула вилкой в бок дораде. Она откликнулась вялым трепетом. И замерла, в ожидании. Косточки ребер легко жевались с мякотью. Помидоринки  добавляли оттенок букету. Я очистила скелет. Рыбье мясо послушно сползло с него и погрузилось ко мне в рот. Комплименты повару и благодарность южному хозяину.

- Печки у меня нет…- промолвил Юльич. А идейка хороша! Твое лицо-лучшая реклама  заведению.- Он отрезал очередной кусочек от остывшего шашлыка.

- За вас и процветание вашего шато! – подняла бокал с шаблонным тостом.

Барная стойка заполыхала.

- Пожар?! – вскинулась я с места. Горел длинный барный стол. Огонь был высок и ярок. Анатолий приподнялся в кресле и собрался последовать за мной. Подбежав к бару, растопырила глаза. Полыхало, но дерево оставалось целым. Посетители оставались спокойными, рядом с огнем тянули коктейли. Узрев мое изумление, бармен довольно улыбнулся и спросил: «Нравится? » Оказалось, старая мулька барменов, файер-шоу, секреты которого не раскрываются.

В моей бутылке еще темнело миллилитров двести, когда Юльич завел отличный разговор. Хозяин откинулся в кресле, и спросил:

- Тебе несказанно хорошо в этом пятнистом флисе. Что у тебя с этим байкером? Он местный?

- А я не знаю, не успела спросить, Анатолй Юльи…ч,   - икнула.

- Ну, девушка, не в двухтысячном первом ж рождена … В тебе хоть что-то взрослое есть? А о чем беседовали хоть?

-Искусство, исключительно оно, Анатолий Юльевич.

Юльиевич уставился на меня неподвижным взглядом.

- Про ребяток тут слухи нехорошие. Девчонка, что спрашивала тебя, тоже ведь из ихних. Увлекаются они играми. Сексуальными. Читала «50 оттенков серого»?

Я округлила глаза.

- В Артемии нет таких наклонностей.

Анатолий отпил вина.

- Ты знакома с ним несколько дней. И на всякий случай, будь осторожна.

По бутылке вина на брата. Доплелись мы с Юльичем до шато в полночь. Пробормотав, очередной раз, благодарности за вечер, я пошагала по ступеням на свой второй этаж. Добравшись до кровати, тут же вырубилась.

День 8.

В три часа ночи пробудилась от вацапки. Звон ее прибытия разнесся по просторному номеру и улетел в открытую балконную дверь. Приоткрыв половину  левого глаза, примыкающую к переносице, увидела.

« Просыпайся и выходи. Я жду».

Палочка – выручалочка - это джинсы в гардеробе современного человека. Мои родители не носили их. А вот брат, дядя и тетя - да! Москвичи - семейные друзья. Будучи девчоночкой-дошкольницей, я любовалась на дочку друзей в батистовой разлетайке, и, в обтягивающих стройные бедра, американских джинсах. Когда пришла пора надеть и мне, сие творение Лейбы Штраусса, я выбирала только фирменные, яркого сочного синего, истинно генуэзского цвета, достаточно плотные. Эластан, добавившийся в состав ткани с недавних пор, позволял натянуть штаны в минуту. В темной комнате, наощупь,   я вытянула свои модные джинсы с полочки, рядом лежал шелковый бомбер на молнии. Бюстгальтер-долой! Идеальный наряд для ночного свидания.   Лишь бы Коста был не на моцике! Продует - и не заметишь.

Свет фонарика осветил подсолнухи. Три незрелых подсолнуха в руках у Темы. А сам он был в темных очках. Под самые чашечки держал он их в руках. И все равно головки плодастых цветов клонились вниз, тяжелились урожаем их соцветия.

- На! Это тебе! Семечки еще неспелые! - Протянул мне подсолнухи Тема.

-Тема! Косточка! – приняла три маленьких солнышка, засосала в губы, неожиданно податливые и душистые. – О, вино?

- Привет, солнечна моя.- Он тоже поцеловал меня. Сладко. Чувство. Влечение. – Портвейн, моя милая. Массандра. Пару глоточков для смелости.   Пойдем, там много всего, есть из чего выбрать.

Тропинка привела к входу в штаб. Косточка толкнул дверь, она была не заперта. Моему взору открылась комната. Низкий потолок. Доски в крюках. Дощатый же пол. Стены пудрового цвета. Справа стояла огромная кровать с железным изголовьем.   На набалдашниках с краев были навешаны странные  предметы. По пути к кровати  – круглый столик с бутылками и ваза с персиками.   Потрепанное креслице на тонких ножках.

- Давай, милая, выбирай.

Вальяжная интонация и жесты. 16 – и градусный  спирт отымел свое. Тема обвел рукой комнату, подошел к столику и разлил в два бокала из бутылки с портвейном. Протянул мне бокал. Пузатый, на низкой ножке, суженный к верху.

- Для тебя, Линушенька, для тебя! И за тебя!

Я приняла бокал. Оглядела бока. Прозрачные до блеска. До трети его плескалась светло-коричневая жидкость.

- Это коньяк?

- Портвейн. Я ж говорил. За тебя! - Повторил он и прислонил свой бокал к моему. Стекла клацнулись. Звона не вышло. Что ж, вполне интимно. Сладость напитка проникла внутрь. Я потребовала добавки.

Теперь мне предстояло принять условия игры. Или не принять. А Тема уже раздевал меня, расстегивал молнию бомбера, и чмокал, куда ни попадя.

На стенах тоже были крюки. На них висела  кожаная и металлическая атрибутика. Ошейники. Разные.   Цепи. Разные. Разной толщины и объема. И…. плети. Тонкие кожаные плети, закрученные в узлы по концам. Прав был Юльич, ой, прав!

- Ручки закрутим тебе? – подал голос Тема. - Что бы ты хотела. - А поцелуи не прекращались. Джинсы и бомбер валялись на полу. Тема оттянул трусы и целовал меня в попу.

Что – то синее висело на набалдашнике изголовья кровати. Я вырвалась из объятий и подошла туда. Галстук. Синий галстук. Ткань. Самое безобидное из того, что я увидела из предложенного.

- Это! – я сняла галстук и потрясла им. Тема засунул мои руки в проем для шеи и затянул узел. Следующим его движением было то, что он закрепил галстук на тот же набалдашник, с которого я сняла синее орудие минуту назад. Стащил трусы вниз. Взял мои груди. Жестко вошел. Я бы выразилась,"брутальный, по-киношному, вход в женщину". Возбуждение в Теме накопилось и вылилось почти мгновенно.

Мы лежали на кровати. Серое, в ломаных линиях узора, белье, холодило свежестью. Он уткнулся мне в подмышку, положил руку на живот, поверх простыни.

- Я подготовился, Линушка. Тебе нравится? Хочу тебя. Очень.

- Тема…! Как докажешь, что ты здоров?

- Ты…это …. имеешь в виду?- Он сорвался с кровати к большой длинной сумке, в углу.   Вытащил бумажки с печатями.

Я стала читать. Полный анализ заболеваний, передающихся половым путем. RW, HIV. Отрицательный результат. Дата - месячной давности.

Тема читал вместе со мной, прижавшись к щеке. То ли портвейн на него подействовал, то ли…. он стал послушен, как комнатная собачка. Я чувствовала близость и то …доверие, что было с ним всегда.

- Та девушка, что до тебя была. Два месяца уже не спим. Решил сделать.   Постельное привез из дому. Ты довольна?

Была ли я довольна…?! И кто была та девушка? Да. Я была довольна и готова к экспериментам.

Тема встал и подошел к стене наискосок от кровати. Комната имела неправильную форму. Состояла из широкой части, где стояла кровать, и из узкой, где было окно. Рядом с ним по стенам, на светлых обоях, вкручены  крючки. С одного из них Тема снял кожаный, сложной конструкции, ремень.

Это была шлевка. Которую он принялся надевать на меня. И вот моя грудь, как в рамке. Сиськи – фотографии. Только  ремни спереди  и сзади были длинными, с кольцами.   Артемий повел глазами к крюкам на потолке. Послушно подошла к месту. Кольца Тема закрепил к четырем крючкам. Груди поднялись, поджатые ремнями снизу. Действие это мгновенно вздернуло соски. Тема поднес мне наполненный наполовину, бокал.

-Держи…Не бойся…Ты моя, и хочу тебя безмерно….